Глава 1

Саратов, 15 августа 2006 года (вторник), 12:28.

На столе стояла бутылка из-под лимонада «Буратино». Сквозь зелёное стекло в ней были видны косо срезанный стебель и отходящие от него шипы одинокой розы. Казалось, что цветок слегка надломлен, хотя, на самом деле, такой эффект давало преломление света при переходе его из воздуха в воду. Маленькие пузырьки газа покрывали внутреннюю поверхность бутылки и опущенный в воду длинный стебель. На ярко-красных лепестках полураскрывшегося бутона, словно роса, лежали крупные блестящие капли. Было очень похоже на то, что роза всю ночь пролежала в воде, и теперь этот цветок стал вновь выглядеть настолько свежо, как будто его только что срезали с куста. Яркое пятно красного цвета сильно контрастировало с общей цветовой гаммой офисной комнаты «Росэкономбанка», в которой преобладали различные оттенки серого. За последний месяц подобная монохромная раскраска стала привычной для унылого городского пейзажа, который чаще всего складывался из полуразрушенных зданий, сгоревших автомобилей и разлагающихся трупов убитых. Те немногие квартиры, которым посчастливилось избежать методичных зачисток, проводимых отрядами зомби, также несли на себе отпечаток беспощадной войны людей и чужих.

— Что за праздник? — спросила Нота, входя в комнату и удивлённо рассматривая роскошный, но непонятно откуда взявшийся цветок.

— Ты же сама знаешь, что у нас уже давно нет никаких праздников. Просто решил помянуть одного очень хорошего человека, который погиб шестнадцать лет назад, — нехотя ответил Океан, словно выходя из транса.

— Кто это? Я его знала?

— Не думаю. Хотя, возможно, ты могла о нём что-то слышать, учитывая твоё музыкальное прошлое.

— Что, так и не скажешь мне, кто это был?! — с лёгким возмущением в голосе спросила Нота и, увидев отрицательный жест Океана, разочарованно продолжила: — Ну всё! Теперь буду мучиться до конца своих дней, пока не разгадаю твою загадку. Ты учти, в таком состоянии я за себя не ручаюсь. Достанется всем, и не только зомби.

Океан промолчал, совершенно спокойно выдержав испепеляющий взгляд неудержимой в своей настойчивости девушки. Наконец, Нота перестала прожигать глазами своего скрытного и упорного собеседника и тоже села за стол.

— Так и быть. Не буду тебя больше доставать своими расспросами. Со временем я сама всё равно догадаюсь. Ну, или ты как-нибудь расколешься, а я тебе в этом немного помогу, — сказала Нота, хитро посмотрев на Океана.

— Пытать будешь? — улыбнулся Егор.

— Думаю, что до этого дело не дойдёт. Хотя, не будем загадывать — кто знает, как всё обернётся, — лукаво пообещала Нота.

— Твои вкрадчивые намёки меня настораживают, — ответил Океан и с улыбкой придвинул бутылку с розой поближе к себе.

— Да ладно, не трону я твой цветок. Где ты его только нашёл в этом полумёртвом городе?

— В соседнем здании раньше был цветочный магазин. Конечно, сейчас там всё перевёрнуто вверх дном, но несколько цветков всё же уцелели. Видно хозяйка не успела их достать из воды, чтобы выставить на продажу.

— Понятно. Эта роза, как осколок нашей прошлой жизни. Вроде бы и безумно красивый цветок, но как посмотришь на него, так тоска сразу и накрывает. Ладно, пойду лучше свою винтовку ещё раз проверю, — сказала Нота, решительно поднимаясь из-за стола.

Океан в очередной раз промолчал, проводив взглядом выходящую из комнаты Эмилию. Судя по привычной иронии и экспрессивности в общении, с ней всё было в полном порядке. Он был рад, что Нота так быстро восстановилась и смогла вернуться в строй после той тяжелейшей военной операции, которая едва не стоила ей жизни. Ещё неизвестно, чем бы всё закончилось тогда, если бы не Антон, так кстати подоспевший на своём антикварном джипе.

От той девятиэтажки, на крыше которой Нота тогда настреляла два десятка зомби, а Океан порубил на куски ещё пятерых, до базы повстанческого объединения в Саратове было около трёх километров. Эмилия к тому времени потеряла много крови и с большим трудом удерживала себя в сознании. Улицы Саратова буквально кишели отрядами злобных зомби, которые с особой тщательностью стирали с лица земли оставшихся в живых людей. Попадись тогда на пути Океана и полуживой Ноты ещё один отряд зомби, бой окончился бы очень быстро и, скорее всего, не в пользу людей.

Подмоги ждать было неоткуда, так как связь с Гвоздём, который остался на базе, несмотря на все усилия Ёжика, установить так и не удалось. Океан тогда утешал его тем, что, скорее всего, эфир сканируют не только люди, но и зомби по приказу чужих. Вероятно, сигнал связи сознательно подавлялся противником, который оказался весьма искушённым в технологиях радиоэлектронной борьбы. Учитывая всё это, добраться до базы своим ходом без потерь в данных условиях было бы крайне сложно.

Океан вспомнил, как совершенно неожиданно тогда появился Антон. То, что они встретились во всём этом хаосе войны, стало настоящей удачей. Океан был по-настоящему рад видеть своего друга живым и почти здоровым. Написанная на небритом лице Антона смертельная усталость от долгого и трудного пути была не счёт. Теперь, когда шла ожесточённая война за будущее человечества, практически никто не мог позволить себе более или менее продолжительный отдых. Крайняя встреча Егора с Антоном была больше полугода назад, но им обоим показалось, что всё это было ещё в прошлой жизни. Та эпическая виртуальная битва между ними тогда внезапно завершилась памятной ничьей благодаря любознательности маленькой девочки, случайно нажавшей «Reset».

Несмотря на тяжёлое состояние Эмилии и опасность очередной встречи с зомби, Егор счёл возможным потратить пару минут на приветствие близкого друга. Они крепко обнялись. Океан привычно контролировал своё усилие, чтобы ненароком не сломать Антону позвоночник и несколько рёбер в придачу. Ёжик также привычно напомнил Егору об этой опасности. Тем не менее, Антон вполне успел прочувствовать на себе появившуюся железную хватку приятеля, которой раньше не наблюдалось. Океан же в свою очередь почувствовал совсем другое. Стойкий запах бензина исходил от Антона, словно он не только свою машину заправлял этим топливом, но и сам иногда был не прочь попробовать горючее на вкус. Оставив все свои вопросы до лучших времён, они оба сразу же включились в исправление сложившейся ситуации, а она, как всегда, в последнее время, была сложной.

После того, как Океан буквально несколькими фразами ввёл Антона в курс дела, они вместе помогли раненой Эмилии дойти до машины и расположиться на заднем сиденье. Машина тронулась с места и направилась к базе повстанческого объединения, тщательно избегая обширных участков открытой местности и аккуратно объезжая многочисленные препятствия на дорогах.

К счастью, автомобиль, на котором Антон смог доехать сюда из Дубая, исправно работал, несмотря на повсеместно выведенную из строя электронику. Шестидесятилетний «Виллис» отнюдь не оказался хрупким музейным экспонатом, как можно было бы предположить. Он был вполне рабочей военной машиной, которая смогла без больших проблем преодолеть более четырёх с половиной тысяч километров. Пару пробитых шин, проблемы со стартером, очень старый аккумулятор и постоянно вылетающую третью передачу можно было не брать в расчёт, учитывая почтенный возраст автомобиля. Электроники в «Виллисе» не было в принципе, что не могло не радовать, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Как позже узнал Океан, по пути Антон смог раздобыть ещё пару десятилитровых канистр, которые здорово помогли ему решить остро стоявшую проблему с постоянным дефицитом топлива. В результате повышенного аппетита у внедорожника-ветерана и неработающих заправочных станций основным источником бензина стали брошенные на дорогах автомобили. Теперь Антон мог сливать топливо из бензобака не хуже матёрых профессионалов, поскольку делать это ему приходилось довольно часто.

Однако в один из своих первых «сеансов» Антон случайно глотнул бензина. На вкус он оказался настолько отвратительным, что дыхание перехватило на несколько секунд. Антон сразу же выпил литр воды и попытался вызвать у себя рвотный рефлекс. Теоретически этот защитный безусловный рефлекс должен был исправно работать у каждого человека в течение всей жизни. Но по злой иронии судьбы у Антона он никак не вызывался. Возможно, причиной этого было обезвоживание, которое постепенно развилось в ответ на постоянный сухой ветер и недостаток воды. Бросив неудачную затею с промыванием желудка, он пытался заесть безумно стойкий привкус бензина поочерёдно всей имевшейся у него скудной едой. Однако ни хлеб, ни сыр, ни даже лимон абсолютно не помогали.

Антон тогда вспомнил, что в ресторанах между блюдами предлагают имбирь, который начисто отбивает послевкусие. Но теперь раздобыть этот корень оказалось негде. Отчаявшись быстро справиться с бензиновым отравлением, Антон решил просто ждать, когда всё пройдёт само собой. Поэтому ему пришлось терпеть во рту жуткий вкус бензина, который никак не хотел выветриваться и сопровождался крайне неприятными ощущениями.

В первые часы Антон старался не подходить к открытым источникам огня ближе, чем на десять метров, во избежание воспламенения выдыхаемых паров. На следующий день после досадного инцидента он постоянно задавал себе один и тот же риторический вопрос: «За что эту гадость так любят все автомобили?». Уже на третьи сутки добавился ещё один довольно странный вопрос: «Почему за границей совершенно не принято разбавлять бензин водой?».

В это же время Антон чудом избежал гибели, внезапно встретившись с гигантским осьминогом. Резкое ускорение на задней передаче и торможение в пол спасли ему тогда жизнь. Осьминог свалился с капота машины в придорожную пыль и уже не успел зацепиться за быстро удаляющийся бампер.

Привкус бензина во рту стал заметно слабее только через неделю от того злополучного глотка. Тем не менее, вплоть до границы с Азербайджаном Антона периодически тошнило не только от вкуса бензина, но и от его запаха, который мерещился теперь повсюду. Приграничные блокпосты повсеместно были брошены, поэтому преодолеть их не составляло никакого труда. Приходилось лишь кое-где топором сбивать замки, висящие на воротах.

С большим трудом Антон всё-таки научился подавлять у себя тошноту от бензина. Этот навык оказался очень кстати, поскольку сливать топливо у брошенных машин приходилось по-прежнему часто. Даже с учётом всех принятых мер предосторожности от вдыхания паров бензина никак нельзя было полностью избавиться. К концу своего путешествия Антон настолько привык к этому, что стал находить во вкусе и запахе бензина своеобразное удовольствие. Он начал различать топливо с различным октановым числом и тяжёлое дизельное, которого всячески старался избегать. Кроме того, Антон теперь остро чувствовал присутствие всевозможных присадок к бензину, от которых, как и от специй, вкус менялся радикально. Океан невольно улыбнулся, вспоминая о том, как они с Антоном разговаривали, уже сидя на базе. Подробный рассказ о вкусовых отличиях заграничного топлива от отечественного тогда развеселил не только Океана, но и остальных повстанцев.

Антон неплохо знал Саратов, так как провёл здесь большую часть своей жизни. Однако за последние полгода город настолько сильно изменился, что без помощи Егора добраться по нужному адресу было бы очень сложно. Океан то и дело подсказывал Антону правильный путь, а также опасные места, где стоило притормозить и пешком разведать обстановку. Они добирались до базы уже два с половиной часа, поскольку уже несколько раз приходилось долго выжидать с заглушенным двигателем, пока рыщущие отряды зомби не скроются из вида.

Однако, несмотря на все меры предосторожности, их машину всё-таки заметили. Как только Антон начал выезжать из укрытия, где они пережидали очередной отряд зомби, из-за угла соседнего дома неожиданно появились сначала тени, а затем и их хозяева. Лидер небольшой группы зомби заметил движущийся джип с людьми и сразу же бросился в бой. Остальные последовали его примеру. Живые мертвецы почему-то не стреляли, хотя и были вооружены автоматами. Очевидно у них был приказ свыше не убивать людей, а заражать их зомби-вирусом для пополнения и без того многочисленной армии инфицированных. Как назло, двигатель джипа заглох, и машина остановилась поперёк дороги в ста пятидесяти метрах от противника.

Несмотря на кровопотерю и тяжёлые ранения, Нота сразу же схватила свою винтовку и, поморщившись от боли, приставила раздробленный в щепки приклад к своему простреленному правому плечу. Разбитый оптический прицел только мешал, поэтому пришлось его снять. Нота привычно обмотала левую руку ремнём и прицелилась. Затем в воздухе раздались три выстрела с интервалом в секунду, а на пол армейского внедорожника упали три дымящиеся гильзы. От каждого выстрела на лице Эмилии появлялась болезненная гримаса, так как щепки приклада во время отдачи впивались в раненное плечо. Трое бегущих к ним зомби поочерёдно споткнулись и упали на землю, так как бежать без головы им было явно не с руки. Окровавленные ошмётки черепов и тканей мозга разбросало на несколько метров вокруг. Три обезглавленных тела зомби неподвижно лежали на земле, заливая её тёмно-красной жидкостью, в которую превратилась их кровь.

Оставшиеся двое противников никак не отреагировали на произошедшее и продолжали быстро приближаться к заглохшей машине. Нота повторно прицелилась и нажала на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Магазин винтовки был пуст, о чём поведал характерный щелчок. Нота вопросительно посмотрела на Океана, но тот не ответил на её немой вопрос, а просто исчез с переднего пассажирского сидения.

Когда между боковым бортом машины и приближающейся парой зомби оставалось менее двадцати метров, Нота сняла с пояса свой армейский нож и приготовилась к бою в полный контакт. У Антона оружия не было, поэтому он выпрыгнул из машины и сорвал с её борта топор. За секунду до столкновения тот зомби, который бежал чуть впереди, почему-то начал запрокидывать голову вместе с туловищем назад. На его животе появилась огромная кровавая борозда, а затем верхняя часть тела полностью отделилась от продолжающей бежать нижней. В результате о борт «Виллиса» ударились лишь окровавленные ноги зомби, а его туловище упало примерно в трёх метрах от машины. Антон размахнулся топором и одним махом разрубил продолжающие бежать ноги. Потеряв опору друг о друга, они свалились на землю, но ещё долго продолжали сгибаться и разгибаться, словно повторяли беговые движения.

Второй противник вскочил на капот машины и с силой оттолкнулся от него, оставляя после себя огромные вмятины. Он со звериным оскалом прыгнул на Ноту, которая уже приготовилась к своему последнему бою. Вдруг в тело летящего зомби одновременно вонзились нож и меч. Нота держала перед собой обе руки, которые всё ещё сжимали рукоятку ножа, торчащего из груди зомби. А со стороны его спины виднелась рукоятка меча, которую сжимал внезапно появившийся Океан. Окровавленное лезвие торчало из груди зомби прямо перед лицом Ноты. От неожиданности она невольно отпрянула назад. Но зомби всё ещё продолжал наседать на Ноту, заливая её своей зловонной кровью. Неуловимым движением меч исчез из тела агонизирующего противника и снёс ему голову, оставив после себя совершенно ровный поперечный срез шеи. Из крупных сосудов тут же забили багровые фонтаны, заливая всё вокруг. Довольно скоро эти пульсирующие потоки стихли. Нота, резко выдернула свой нож из тела зомби и жёстким ударом руки с отвращением свалила мерзкий труп на землю.

Эмилия довольно долго искала чистое место на своём видавшем виды комбинезоне. Затем, когда не слишком залитый кровью участок всё-таки был найден, она тщательно вытерла лезвие о ткань и убрала нож на место. Только после этого Нота обратилась к Океану, который тоже аккуратно вытирал лезвие меча о рукав поверженного зомби.

— Вот любишь ты нагнать страху! Неужели без всего этого никак нельзя было обойтись? — возмущённо спросила она, показывая на почти полностью залитый кровью комбинезон.

— Я не специально. Так получилось, — с еле заметной улыбкой ответил Океан, убирая меч в ножны.

— Так я тебе и поверила! Да с такой скоростью движений у тебя должно было остаться время ещё и на чашечку кофе до того момента, пока этот урод не прыгнул на меня. Так, что рассказывай кому-нибудь другому, что ты не мог успеть раньше! — сказала Нота, безуспешно пытаясь привести себя хоть в какой-то порядок.

— Я вижу, что твоё состояние уже значительно лучше, — сказал Океан, подбирая с земли автоматы, которыми были вооружены зомби.

— С вами тут станет лучше, — уже примирительно ответила Нота, постепенно чувствуя, как вместе с падающим в крови адреналином одновременно начинает темнеть в глазах и кружиться голова.

— Антон, поехали быстрее — ей, правда, очень плохо, — вполголоса сказал Океан, видя, как закатываются глаза у теряющей сознание Ноты.

Вспоминая этот эпизод, Океан ещё раз невольно порадовался тому, что, в целом, всё закончилось благополучно. В тот день ни один зомби им больше не встретился, о чём, разумеется, никто и не жалел. Более того, несмотря на сильно помятый капот, машина к удивлению Антона завелась с пол-оборота и быстро доставила своих абсолютно вымотанных пассажиров на базу повстанцев. С Нотой всё оказалось не так страшно. Как только они прибыли на базу, ей сразу оказали неотложную помощь. Благодаря усилиям Ёжика уже на следующий день Эмилия пришла в себя и стала быстро поправляться.

Океан задумчиво смотрел на розу и медленно поворачивал её в разные стороны. Через некоторое время идеальный ракурс всё-таки был найден, и несчастный цветок, наконец-то, оставили в покое. Егор налил в стакан воды, откинулся на спинку стула и, не спеша, с удовольствием сделал несколько глотков. Прохладная жидкость приятно освежила и разом прогнала прочь все невесёлые мысли. Свежий вкус недавно профильтрованной и обогащённой минералами воды определённо нравился Егору.

За свою привычку пить некипячёную воду Океан уже выслушал от Ёжика несколько лекций на тему «Кипячение воды, как способ борьбы с зомби-вирусом». Железный аргумент Егора о наличии у него иммунитета против этого опасного возбудителя Ёжик пропускал мимо ушей. Это было особенно обидно, учитывая то, что ушей, как таковых, у него вообще не было. Однако Ёжика это совершенно не смущало. При каждом удобном и не очень случае он напоминал Егору, что пить фильтрованную воду сейчас крайне рискованно, в то время как кипячение за уже пятнадцать минут гарантированно убивает зомби-вирус. Океан не сдавался, аргументируя свой выбор тем, что поскольку он до сих пор не трансформировался в зомби, то и в дальнейшем ничего такого произойти не должно. Более того, кипячёная вода казалась Егору мёртвой и пресной на вкус. Именно поэтому он и старался её не пить, несмотря на настоятельные рекомендации Ёжика. В конце концов, Океана всё-таки оставили в покое, предоставив право самостоятельно делать свой выбор.

Он отпил ещё немного воды из своего стакана и задумался над вопросом, который мучил его уже давно: «Как остановить вторжение чужих, если это вообще возможно?». В последнее время количество живых мертвецов на улицах Саратова увеличивалось в геометрической прогрессии. Порою казалось, что практически всё мирное население было либо истреблено, либо инфицировано зомби-вирусом. Трупы убитых были разбросаны по всему городу. Те же, кто был заражён вирусом, трансформировались в зомби и в составе многочисленных отрядов курсировали по городу.

Уничтожать этих мерзких тварей, которые перестали быть людьми, разумеется, было необходимо, хотя бы из соображений собственной безопасности. Но с каждым днём их становилось всё больше и больше. Убить всех зомби до единого, как обещал Гвоздь, было практически невозможно. Наверняка, существовал иной, более эффективный способ ведения этой войны. Поэтому Океан всё чаще задумывался над тем, как в кратчайшие сроки в корне переломить ситуацию в пользу людей, пока не стало слишком поздно. Но точного ответа у него не было.

Не так часто выдавалась свободная минута, чтобы можно было спокойно обдумать стратегический план действий сопротивления. Приходилось решать большое количество текущих проблем, которые остро стояли прямо сейчас. В частности, численность повстанцев после объединения с отрядом из Энгельса достигла ста пятидесяти трёх человек. В связи с этим уже неделю назад проблема безопасного размещения такого количества людей стояла очень остро. Выход из сложной ситуации нашёлся, как всегда, неожиданно. Постоянно сканировавший окрестности Ёжик обнаружил под зданием «Росэкономбанка» какое-то оборудование, которое его сильно заинтересовало.

Океан вместе с Гвоздём сразу решили проверить, что именно там находится. Вначале они долго не могли найти, казалось бы, уже обнаруженный Ёжиком вход. На месте, куда он уверенно показывал, была совершенно ровная стена. Гвоздь простучал её сверху донизу, но так и не обнаружил ни малейших намёков на потайной вход. Тогда Океан надел свои верные кожаные перчатки и попросил отойти подальше. Затем он встал в боевую стойку, несколько раз медленно примерился рукой к поверхности стены, а затем неуловимым движением нанёс мощнейший удар открытой ладонью. Когда Океан убрал свою руку и отошёл в сторону, то в стене был виден небольшой пролом, трещина от которого поползла вверх. От следующего удара трещина достигла потолка, а пролом стал чуть глубже. Последовавшая затем серия ударов значительно расширила пролом, а трещина в стене стала опускаться вниз.

Океан немного отдышался, помассировал отбитую ладонь и критически посмотрел на результат своей борьбы с упрямой стеной.

— Такими темпами мы и до вечера не увидим, что там спрятано, — сказал он, обращаясь к Гвоздю.

— Да, похоже, эта стена сделана на совесть, — подтвердил мрачный прогноз Гвоздь.

— Ёжик, а у тебя самого есть идеи по поводу того, как побыстрее сломать эту проклятую стену? — почему-то вслух поинтересовался Океан.

— Конечно, есть. Тебе озвучить сразу все варианты или по одному? — мысленно ответил Ёжик.

— Давай, по одному, а то от всех вариантов память может сразу кончиться или голова внезапно заболит. Правда, Гвоздь? — сказал Океан, с улыбкой подмигнув приятелю, и приготовился воспринимать ценные идеи своего незримого фитосимбионта.

— Во-первых, раз уж стена такая толстая и крепкая, ты бы мог бить по ней не рукой, а ногой. Пойми меня правильно: я не говорю, что руки у тебя слабые. Я просто хочу сказать, что ноги у тебя гораздо сильнее, — огласил свой первый вариант Ёжик.

Океан с удивлённой улыбкой переглянулся с Гвоздём и обменялся с ним коротким утвердительным кивком. После чего по стене был нанесён мощнейший боковой удар ногой. Стена задрожала, но выстояла. В месте удара пролом стал огромным. Через него уже виднелся блестящий металл, похожий на какую-то гладкую поверхность. Океан так же мощно ударил ногой выше, а затем и ниже образовавшегося пролома. Наносить сильные удары на разном уровне было не очень удобно. Поэтому Океан стал расширять пролом вправо и влево. Стена начала поддаваться и понемногу рушилась. Гвоздь периодически светил в увеличивающийся пролом фонариком и вслух оглашал результаты осмотра. За стеной теперь отчётливо был виден цифровой блок управления потайной дверью. Она напоминала дверцу огромного сейфа, намертво замурованного в стену.

— Ёжик, если за этой дверцей лежат деньги или золото, спрятанные банкирами на чёрный день, то я этого не переживу, — мысленно сообщил Океан, переводя дыхание. — Сейчас от этих цветных фантиков и блестящих жёлтых кирпичиков нет совершенно никакой пользы.

— Нет там никаких денег и никакого золота, не волнуйся. За этой дверью — какое-то оборудование, которое может нам всем очень помочь, — уверенно ответил Ёжик. — Разве ты сам не чувствуешь?

— Конечно, чувствую. Всё нормально. Это я так шучу для поднятия боевого духа. Рушить стену ногой получается веселее, чем рукой, но всё-таки недостаточно быстро. Каков твой второй вариант, чтобы нам сегодня всё-таки добраться до этой двери? — обратился к Ёжику Океан.

— Ты устал, что ли? По-моему, дело пошло гораздо быстрее. Стена вот-вот рухнет, да и тебе лишний раз потренировать удар будет не лишним. Но, если ты так настаиваешь, то вот мой второй и заключительный вариант. Помнится, что у твоего приятеля Антона на борту машины висели топор и лопата. Так вот, ты берёшь топор и вырубаешь в стене ровное окно, а Гвоздь берёт лопату и разгребает образующиеся завалы. Как тебе такая идея? Производительность труда должна радикально возрасти. Кроме того, все присутствующие будут при деле, — мысленно сказал Ёжик.

Только спустя довольно продолжительную паузу озадаченный Океан нашёлся, что ответить.

— Что же ты раньше молчал, пока я себе все руки и ноги не поотбивал, а?

— А ты и не спрашивал. И по твоему состоянию было совершенно понятно, что помощь тебе сейчас не нужна, — невозмутимо ответил Ёжик.

— Неужели у меня на самом деле был такой воинственный вид, пока я сражался с этой стеной, — вполголоса спросил Океан, обращаясь к Гвоздю.

— Честно говоря, да, — ответил Гвоздь, слегка смутившись.

— Вы что там, сговорились, что ли? — спросил Океан, усмехаясь. — Ёжик, ты в следующий раз не скромничай, а говори прямо! Твои ценные советы могут очень пригодиться, особенно в боевой обстановке, когда дорога каждая секунда. Ты можешь даже чью-то жизнь спасти, если вовремя что-то дельное посоветуешь мне или Гвоздю.

— Хорошо. Вообще-то, я всегда так и делаю, если ты не заметил. Только сейчас, когда у нас относительное затишье, и есть время на эксперименты, я решил немного отступить от своих же правил. Честно говоря, я специально дал тебе время выместить свои отрицательные эмоции на этой стене, чтобы ты по своей давней привычке не накапливал их и не разрушал себя изнутри, — сообщил Ёжик озадаченному Океану.

— Ну, надо ведь, какая трогательная забота о моём психическом здоровье, — с иронией вслух сказал Океан, потирая ушибленные ладони и с интересом рассматривая свои потёртые о стену кроссовки. — Ладно, лучше поздно, чем никогда. Хорошо, что ты всё-таки напомнил о топоре и лопате в джипе Антона. Я и забыл совсем, что у нас теперь есть такое богатство.

Через несколько минут они вернулись к полуразрушенной стене, вооружённые уже топором и лопатой. Ещё раз посмотрев в образовавшийся пролом в свете фонарика, Гвоздь камнем наметил на стене предполагаемые границы двери, к которой они так стремились попасть. Затем к первоначальным линиям он прибавил ещё по полметра вправо и влево, чтобы массивная дверь свободно открывалась. После этого Океан без лишних слов буквально за пять минут вырубил в стене широкое и ровное окно по намеченным линиям и присел отдохнуть. Гвоздь, очень ловко управляясь с лопатой, отбрасывал отвалившиеся куски стены в сторону. Довольно быстро прорубленный вход был полностью освобождён от строительного мусора.

Океан первым подошёл к огромной двери, которая имела круглую форму и теперь была полностью доступна. Вблизи она оказалась ещё более массивной, чем можно было предположить, рассматривая её через узкую щель. В центре двери располагался огромный вентиль, а сбоку цифровой пульт управления. Океан и Гвоздь вопросительно посмотрели друг на друга. Код замка, разумеется, никто не знал. Океан попробовал несколько случайных цифровых комбинаций, но замок, конечно, не открылся. Это могло стать проблемой. Электронный замок работал на удивление исправно, несмотря на повсеместно выведенную из строя электронику. Океан подумал, что, разумеется, при строительстве РЭБ-станции были использованы электронные системы, устойчивые к стандартным РЭБ-атакам. В данном случае сапожник, вопреки устоявшейся традиции, успел заблаговременно позаботиться о собственных сапогах.

Ёжик попросил подождать его некоторое время и ничего не предпринимать. Оказалось, что за две минуты своего отсутствия он успел побывать в минус-первом измерении и осмотреть там всю дверь с обеих сторон, а в особенности её замок.

— Мы сейчас находимся перед входным шлюзом в небольшое помещение, — сообщил Ёжик и продолжил: — Эта дверь на самом деле очень массивная, так как весит около двадцати тонн. Сдвинуть её силой никак не получится. Нужно без вариантов открывать кодовый замок, а затем откручивать вентиль. Океан, принимай код. Он должен подойти к этому замку.

— Круто работаешь, — похвалил Егор, уже набирая на клавиатуре двадцатизначный код.

Раздался характерный щелчок открытия кодового замка. Оставалось лишь открутить вентиль, чтобы открыть саму дверь. Океан взялся за ручки и аккуратно попытался сдвинуть их с места. Вентиль не поддавался. Тогда пришлось сосредоточиться и приложить чуть большее усилие. Только тогда вентиль поддался. Дальше вращение пошло легче, и уже через пару минут механическая часть замка была открыта.

Океан вместе с Гвоздём медленно и со скрипом открывали массивную дверь, пробуксовывая своими кроссовками по бетонному полу. Было похоже, что этим входом очень давно никто не пользовался. С лиц обоих капли пота падали на пол. Но уже через несколько минут дверь была полностью открыта. Океан и Гвоздь отдыхали на полу, с интересом поглядывая в сторону видневшегося шлюза.

— Надо будет позже смазать эту дверь, а то каждый раз с таким скрипом её открывать — никаких нервов не хватит, — сказал Океан, практически восстановив дыхание.

— Согласен. Но, для начала не мешало бы узнать, что там находится и будем ли мы часто пользоваться этой дверью, — ответил Гвоздь, вытирая пот со лба.

— Тоже верно. Хотя уже сейчас я абсолютно уверен, что за этой дверью мы скоро найдём нечто весьма стоящее, а ею самой будем пользоваться довольно часто, — сказал Океан.

— Да, твоя интуиция нас почти никогда не подводила, за исключением тех случаев, когда ты сам к ней не прислушивался, — усмехнулся Гвоздь, поднимаясь с пола.

Наконец-то, они решили, что уже пора, и проследовали в небольшое шлюзовое помещение.

В глубине его оказалась спрятана ещё одна дверь, которая на вид была вполне обычной. Ручек на ней не было, а очень простой блок управления располагался на стене. Океан внимательно посмотрел на панель. На ней было всего две кнопки: «Вверх» и «Вниз». «Прямо как в лифте», — подумал про себя Океан и нажал кнопку «Вверх». Ничего не произошло. Тогда он уже безо всякой надежды надавил на кнопку «Вниз». Спустя несколько секунд, массивная дверь плавно отъехала в сторону, открыв взгляду хорошо освещённую кабину лифта. Океан молча обменялся с Гвоздём удивлённым взглядом. Говорить что-либо никому из них уже не хотелось, поскольку всё было понятно и так.

Океан первым вошёл внутрь просторного лифта. За ним последовал Гвоздь, который затем нажал кнопку «Вниз» внутри кабины. Дверь плавно закрылась. Лифт начал спускаться, унося своих пассажиров глубоко под землю. Гвоздь по своим командирским часам следил за временем спуска. Ровно через тринадцать секунд кабина лифта остановилась. Дверь плавно отъехала в сторону, открыв взгляду просторный холл, в котором автоматически включилось освещение. Отсюда начинались три длинных коридора — прямо, налево и направо. Выйдя из лифта, Океан с Гвоздём в очередной раз переглянулись и стали с большим интересом осматриваться вокруг.

— Ёжик, а ты, как всегда, не ошибся, когда настоял на том, чтобы мы нашли тот потайной вход, — мысленно сообщил Океан.

— Хорошо, если так. Только вы с Гвоздём всё равно особо не расслабляйтесь. Мало ли что здесь может быть. Я вам советую по возможности быстро, но осторожно осмотреть все помещения. Уже затем, когда, надеюсь, выяснится, что здесь всё чисто, приступим к более детальному изучению, согласны?

— Согласны! — за всех весело ответил Гвоздь. — Я и сам хотел то же самое предложить. Ну что, рванули?

 

Глава 2

Саратов, 15 августа 2006 года (вторник), 18:15.

Результат осмотра подземных помещений превзошёл все самые смелые ожидания. Под зданием банка на глубине девяносто шести метров был обнаружен огромный бункер с военным классом защиты. Скорее всего, он был предназначен для руководства РЭБ-центра на случай войны или серьёзных природных катаклизмов. Лифт, с помощью которого Океан с Гвоздём спустились в бункер, работал от автономного источника энергии. Поэтому и повсеместное отсутствие в городе электричества не помешало им попасть внутрь. Океан предложил разделиться, чтобы быстрее обследовать многочисленные помещения подземного убежища. Поначалу они сильно осторожничали — двигались достаточно медленно и всё время держали оружие наготове. Однако затем, когда были проверены все помещения, и стало ясно, что бункер не таит в себе опасности, дело пошло гораздо быстрее. Осмотр превратился в крайне увлекательное занятие, поскольку с каждым новым обследованным отсеком открывались многочисленные приятные возможности. Впервые за всё время существования сопротивления его будущее не казалось таким мрачным, как обычно. Где-то вдалеке забрезжила призрачная надежда на выживание людей, столкнувшихся с превосходящими силами инопланетного противника.

Уже спустя два часа от начала осмотра, Океан и Гвоздь имели достаточно полное представление о том, какими ресурсами теперь обладает сопротивление. Оказалось, что случайно обнаруженный благодаря Ёжику бункер был рассчитан на комфортное пребывание семидесяти человек в течение двадцати лет. При проектировке этого грандиозного подземного сооружения строители использовали многие технологии из концепции «умного дома». В частности, в бункере была предусмотрена система управления всеми устройствами из единого командного центра, который располагался в отдельном помещении. Нормально функционировала система связи между всеми отсеками. Океан и Гвоздь не преминули тут же опробовать её в действии и остались весьма довольны полученным результатом. Как самый тихий шёпот, так и истошный крик воспроизводились громкоговорителем одинаково ясно. Кроме того, как позже стало известно, связь была и с внешним миром. Согласно плану, висевшему на стене, оказалось, что аналогичные бункеры под наземными РЭБ-центрами разбросаны по всему миру. Океан и Гвоздь сразу попытались осторожно послушать эфир, ничем себя не выдавая. Нескольких минут им вполне хватило, чтобы понять, что остальные несколько бункеров, которые были сейчас на связи, контролировались зомби. Гвоздь предложил позднее установить постоянное прослушивание эфира, чтобы знать обо всех изменениях обстановки.

Продолжая осматривать помещения, Океан выяснил, что в бункере имелись централизованные и энергоэффективные системы отопления, принудительной вентиляции и кондиционирования воздуха, а также система освещения. Все они работали от мощной и распределённой системы электропитания. Её основой служила дизельная электростанция в шумозащитном кожухе, расположенная в самом удалённом от центра участке бункера. Кроме того, энергия добывалась с помощью нескольких генераторных установок, собранных из огромных постоянных магнитов. В крыше «Росэкономбанка» располагались замаскированные солнечные батареи, а под многочисленные наружные блоки сплит-систем были стилизованы скрытые установки ветряной электростанции. Всё это существенно дополняло основную систему генерации энергии и полностью обеспечивало электричеством подземные помещения.

Разумеется, в бункере была развитая система безопасности с многочисленными камерами слежения и датчиками, расположенными как по периметру, так и внутри помещений. Океан и Гвоздь во время осмотра подземного убежища вели себя довольно свободно. Они абсолютно не стеснялись в выражении собственных эмоций и даже позволили себе немного подурачиться, искренне радуясь неожиданно свалившимся на них огромным ресурсам. Всё это продолжалось ровно до тех пор, пока они не просмотрели видеозаписи с собственным участием в центре безопасности, куда оба пришли после окончания осмотра бункера. Видео было сделано в таких неожиданных ракурсах и с таким запредельным качеством, что у Гвоздя волосы на всём теле встали дыбом, а у Океана расширились зрачки, и на лбу появилась испарина. Кроме того, все те смачные идиоматические выражения, которые то и дело срывались с языка Гвоздя, воспроизводились теперь в отличном качестве, поражая слушателей своей точностью и своевременностью.

Налюбовавшись на собственные подвиги, а ещё более — на подвиги Гвоздя, Океан с молчаливого согласия друга удалил все записи за последние два часа. В дальнейшем они вели себя гораздо более сдержанно, зная, что за ними постоянно и незаметно приглядывают объективы видеокамер и, что вокруг расставлены микрофоны. Держать себя в рамках было достаточно сложно, поскольку эмоции у обоих всё ещё били через край от осознания того, что теперь это настоящее богатство досталось сопротивлению.

Скрытые камеры и датчики прикосновения также были размещены на поверхности, рядом с солнечными батареями и ветровыми установками. Система безопасности бункера была весьма надёжной, поскольку все её основные компоненты многократно дублировались. Кроме того, она обладала развитыми способностями к самодиагностике повреждённых блоков.

В специальном хранилище бункера имелись значительные запасы воды и сублимированных пищевых продуктов. Кроме того, в полностью рабочем состоянии находилась многоуровневая система фильтрации воды из нескольких внешних источников. Одежда, медикаменты и иные расходные материалы были запасены в достаточном количестве. Отдельно хранились семена нескольких сотен видов растений. При желании можно было организовать небольшой подземный сад или огород с искусственным освещением. В бункере также было предусмотрено несколько помещений для будущей фермы, на которой можно выращивать небольших животных, например, кур или кроликов.

Наконец, очередь дошла до осмотра системы утилизации отходов жизнедеятельности. Как и остальные системы, она была устроена достаточно просто, но, вместе с тем, эффективно. Отходы жизнедеятельности перерабатывались в удобрения для подземного сада и огорода. Вышедшие из строя стеклянные, пластиковые и металлические предметы подвергались переработке и использовались повторно. Океану казалось, что здесь было предусмотрено практически всё, чтобы люди могли длительное время жить относительно автономно от внешнего мира. Его бурные положительные эмоции стали понемногу стихать. Однако, когда Океан вместе с Гвоздём попали в очередное помещение, то от неожиданности они оба в течение нескольких секунд могли общаться друг с другом исключительно междометиями.

Оказалось, что в бункере был предусмотрен настоящий мини-завод, который при желании можно было достаточно быстро настроить на производство практически любого оборудования, в том числе высокотехнологичного. Океану показалось, что, наконец-то, он нащупал решение проблемы, которая остро стояла уже очень давно. Теперь стало совершенно реальным в спокойной обстановке заняться не только поиском и практической реализаций новых способов борьбы с зомби. Обнаруженный универсальный мини-завод в перспективе давал возможность радикально решить проблему появления новых зомби и распространения зомби-вируса на планете. Океан теперь ясно почувствовал, что весь этот огромный бункер, в целом, и мини-завод, в частности, являются ключом к победе сопротивления. Но об окончательном успехе говорить было ещё рано. Сейчас самым главным было не упустить инициативу из рук и сполна воспользоваться предоставленной возможностью, чтобы не только выжить, но и победить.

Гвоздь полностью разделял осторожный оптимизм своего боевого товарища и последние два часа также находился в необычно приподнятом настроении.

— Ну, что? Похоже, что пора звать всех остальных в наш новый подземный дом? — с улыбкой спросил Океан.

— Пора. Только как ты собираешься разместить сто пятьдесят человек в бункере, который по документам рассчитан всего на семьдесят? — с сомнением поинтересовался Гвоздь.

— Я уже думал об этом, пока мы с тобой прогуливались по здешнему лабиринту. Семьдесят человек — это всего лишь номинальная вместимость бункера при очень комфортном размещении жильцов. Часть помещений, например, кинозал и библиотеку на первое время можно будет использовать в качестве жилых комнат. Кроме того, если ты заметил, в каждом блоке уже сейчас предусмотрены дополнительные спальные места за счёт откидывающихся верхних полок. Создатели бункера, наверняка, предполагали возможность значительного увеличения количества людей, которые могли бы здесь укрыться при необходимости. По моим самым скромным подсчётам здесь могут нормально жить и работать как минимум сто восемьдесят человек при условии достаточно плотного их размещения. Этого нам пока более чем достаточно. При необходимости позже можно будет расширить бункер. Технически это вполне возможно и, более того, предусмотрено его конструкцией.

— Да-а, похоже, ты времени зря не терял в отличие от некоторых. С другой стороны, надо же было хоть кому-нибудь выразить вслух, пусть и не совсем цензурно, наш общий восторг по поводу увиденного? — с лёгким сожалением спросил Гвоздь.

— Канэшна, — с улыбкой ответил Океан, передразнивая манеру Гвоздя, а затем продолжил уже серьёзно: — Не будь к себе слишком строгим. Ты же не обязан вести такой же эмоционально сконцентрированный и замкнутый образ жизни, как некоторые. Но по-другому лично я просто не могу. А ты не только можешь, но и должен, прежде всего, чтобы оставаться самим собой. Кроме того, такой образ жизни, как у меня, мягко говоря, не сильно укрепляет здоровье. Скорее, наоборот. Поэтому, раз ты можешь хотя бы иногда обходиться без своих внутренних тормозов, то пользуйся этим. А я лишь порадуюсь за то, что ты такой непосредственный. Не то, что некоторые.

— Да, видно наболело, — с пониманием произнёс Гвоздь.

— А ты как думал? Мне этот самоконтроль иногда поперёк горла встаёт. Я и рад бы иногда отпустить свои внутренние тормоза, да никак не выходит. А, если всё-таки избавляешься даже ненадолго от своей природной сдержанности, то потом долго ругаешь себя за легкомыслие. Поэтому и приходится забить на всё и оставить, как есть. Быть интровертом — это не сахар, хотя определённые преимущества в этом всё же есть.

— Ладно, не парься на этот счёт. Развитый внутренний самоконтроль — это далеко не самый худший вариант. Кроме того, у тебя, насколько я понимаю, он сочетается с мощной внутренней защитой. Поэтому тебе можно ещё и позавидовать. Достать тебя чем-то уже не получится. Так что в твоём случае интроверсия — это, скорее, преимущество, чем недостаток.

— В целом, ты прав. Но достать меня, тем не менее, можно, хотя и очень трудно. Давай, уже подниматься на поверхность и готовиться к переезду, — сказал Океан, направляясь к лифту.

Когда они вошли в ярко освещённую кабину, в остальных помещениях свет автоматически погас, и весь бункер снова перешёл в режим минимального энергопотребления.

Лифт плавно поднял своих пассажиров на поверхность и после полной остановки приветливо открыл дверь. Там пропащих разведчиков уже встречала целая делегация.

Когда два часа назад Океан собирался войти в лифт, чтобы спуститься и разведать обстановку, то Нота, оставшаяся за старшего, получила от него строгий приказ: «Ждать на поверхности. Вниз не спускаться». Если бы не это, то гонимые вперёд нетерпением и любопытством бойцы давно бы уже спустились следом. Однако в течение первого часа все действительно старательно делали вид, что спокойно ждут и даже занимаются своими делами. Со стороны могло показаться, что небрежно распахнутая двадцатитонная дверь абсолютно никого не волнует. Но ещё через полчаса Нота в полном боевом снаряжении показалась у развороченной стены.

Она долго делала вид, что внимательно изучает структуру обвалившейся штукатурки, а затем быстро юркнула к лифту и стала тревожно прислушиваться к происходящему в шахте. Через десять минут к Ноте присоединились ещё три человека из числа самых нетерпеливых. Они поочерёдно, а затем и все вместе стали осматривать дверь лифта, прикладывая к ней ухо, и затем обсуждали услышанное. Через некоторое время они понемногу стали терять терпение.

Постепенно всё небольшое пространство между дверью лифта и стеной, с которой так долго сражался Океан, стало заполняться бойцами сопротивления. Сил ждать ни у кого уже совершенно не осталось. Поэтому было решено, что если Океан и Гвоздь не вернутся ещё через двадцать минут, то нужно будет спускаться вниз, несмотря на приказ, и дальше действовать по обстоятельствам.

— Пусть только попробует вспомнить про свой приказ! — сквозь зубы угрожающе прошептала Нота. — Два часа просто ждать их возвращения и ничего не делать — это покруче любой пытки!

Антон с уважением посмотрел в сторону Ноты, хотя она и собиралась нарушить прямой приказ Океана. Остальные дружно поддержали поступившее предложение, поскольку ждать всего лишь двадцать минут было куда веселее, чем томиться в неведении неопределённо долгое время.

Многочисленная группа теряющих остатки терпения вооружённых повстанцев во главе с Нотой смотрелась очень колоритно. Бойцы очень плотно расположились в небольшом помещении между дверью лифта и проломом в стене. Некоторые стояли прямо в круглом дверном проёме, в очередной раз осматривая хитрый запирательный механизм огромной двери, которая была похожа на гигантскую толстую монету.

Отпущенное время уже истекало, и первая группа бойцов была готова броситься на поиски пропавших. Но именно в этот момент из шахты лифта раздались характерные звуки работающего механизма, и через несколько мучительно долгих секунд кабина лифта остановилась напротив двери. Этого времени оказалось более чем достаточно, чтобы бойцы резко ощетинились своими автоматами, а Нота прицелилась в дверь практически в упор. Вокруг стало так тихо, что было слышно, как бешено колотятся сердца готовых броситься в бой повстанцев. Спустя мгновение, дверь лифта, наконец-то, отъехала в сторону. За ней стояли совершенно невредимые Океан и Гвоздь, которые чему-то сильно радовались ровно до того момента, пока не увидели встречающих.

После секундной немой сцены послышались радостные приветствия с обеих сторон, и стволы потянулись вниз. Однако Нота не спешила опускать свою винтовку и продолжала увлечённо рассматривать довольное лицо Океана через прицел. Подойдя вплотную, он почувствовал, что всё ещё поднятый ствол упёрся ему прямо в грудь.

— Вы с Гвоздём заставили нас понервничать, — сказала Нота, упрямо не опуская винтовку.

— Но ты ведь тоже в долгу не осталась, устроив нам такой горячий приём, — с улыбкой ответил Гвоздь, выходя из лифта. — Куда это вы все собрались? Неужели решили нарушить приказ Командующего и самовольно спуститься вниз?

— Если честно, то именно это мы и собирались сделать, так как от вас уже почти два часа не было никаких новостей, — ответила Нота.

— Да-а. То, что собирались нарушить приказ, это плохо. Но радует то, что вы всё-таки не сделали этого. Надеюсь, что это в первый и последний раз, — строго сказал Океан, в упор глядя на Ноту.

— Хорошо. Больше такого не будет, — ответила Нота, не отрываясь от прицела.

— В таком случае, может быть, ты не будешь меня в этот раз убивать, — с улыбкой поинтересовался Океан, плавно отводя мрачный ствол винтовки от своей груди.

Нота почему-то не ответила. Внезапно она перехватила винтовку, взяв её как палку двумя руками перед собой. Затем резко ткнула Егора в грудь серединой винтовки, от чего он влетел обратно в лифт. Сильно ударившись головой об стену, Океан упал на пол с перекошенным от боли лицом. В следующую секунду Нота очень жёстко ударила Гвоздя ногой, от чего он, проделав тот же путь, свалился рядом с Егором. Озадаченные бойцы, словно в трансе наблюдали за происходящим, не в силах двинуться в места. Однако боевые рефлексы всё-таки дали о себе знать пусть и с секундной задержкой. Стволы автоматов резко уставились на творящую что-то невообразимое Эмилию, но она совершенно не обратила на это внимание. Вновь перехватив винтовку, Нота взяла её теперь уже как положено настоящему снайперу. Антон взглядом проследил за линией прицела. Она уходила в кирпичную стену выше двери лифта. Увидев, куда именно целится Нота, он рефлекторно сжал автомат и стал целиться туда же.

Сквозь небольшую щель между кирпичами, которая была в стене, на секунду мелькнула чья-то тень. Затем раздались шесть выстрелов подряд, которые попали в одно и то же место, лишь слегка задев края кирпичей. Что-то тяжёлое грузно свалилось на крышу лифта, после чего всё стихло.

 

Глава 3

Саратов, 15 августа 2006 года (вторник), 19:40.

Антон жестом остановил бойцов, которые попытались приблизиться к Ноте. Ни на кого не обращая внимания, она положила винтовку на пол. Затем Нота подошла к лифту и внимательно посмотрела на Гвоздя, который лежал на полу без сознания. Его ноги торчали из кабины, мешая автоматическому закрытию двери. Океан попытался подняться, но ему удалось лишь сесть на пол, прислонившись к стене. Нота жестом показала ему, что всё нормально, и нужно лишь немного подождать. Несмотря на её странные и пока необъяснимые действия, Океан почему-то поверил этому обещанию, тем более что даже Ёжик не высказывал никакого беспокойства.

Нота вдруг высоко подпрыгнула и зацепилась руками за выступ дверного проёма. Слегка раскачавшись, точным движением полусогнутых ног она выбила потолочный плафон освещения, который с грохотом снаружи упал на крышу лифта. После этого, закинув ноги в образовавшееся окно, Нота на секунду повисла вниз головой. Затем она легко подняла туловище вверх и, ухватившись руками за края потолочного люка, скрылась из вида.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем с крыши лифта в просвет люка безвольно свесилось огромное щупальце, очень похожее на конечность осьминога. Следом ещё несколько щупалец, словно гигантские высоковольтные кабели, безжизненно повисли, касаясь пола. К этому времени Гвоздь уже вполне пришёл в себя и сразу заметил эти странные, смутно знакомые конечности, покрытые присосками. После этого он, даже не вставая на ноги, стал осторожно отодвигаться к дальней стене лифта, не выпуская огромные щупальца из поля зрения. Туда, где на полу только что сидел Гвоздь, вдруг свалилось всё огромное тело мёртвого моллюска.

На месте одного из его глаз зияла огромная огнестрельная рана, из которой продолжала вытекать голубоватая, слегка светящаяся жидкость. Океан поднялся на ноги и, подойдя поближе, стволом автомата перевернул осьминога. На его массивной голове сзади тоже было огнестрельное ранение, из которого сочилась голубоватая жидкость. Похоже, что все шесть выстрелов Ноты прошли голову осьминога насквозь. Войдя через глаз, они разрушили мозг и вышли с противоположной стороны головы.

Следом за мёртвым гигантским осьминогом с крыши лифта на пол легко спрыгнула и сама Нота. Первым делом она подняла с пола свою верную винтовку, а затем невозмутимо прислонилась спиной к стене и принялась изучать потолок.

— Как ты его заметила?! — наконец-то, нарушил молчание Океан.

— Сначала по шуму на крыше, а потом и визуально через щель между кирпичами. Когда лифт остановился, я заметила негромкий, но характерный звук — как будто что-то большое, но мягкое пыталось незаметно попасть на крышу. А потом, когда дверь открылась, и мы начали разговаривать, в шахте лифта несколько раз что-то мелькало в тусклом свете. Я долго выбирала удобный момент, а потом выстрелила сразу несколько раз. То, что попала прямо в глаз, это чистая случайность. Просто повезло, — сказала Нота и умолкла.

— Ты молодец. Спасибо! — сказал Океан, помогая Гвоздю подняться на ноги.

— Молодец-то молодец, но зачем же нужно было так сильно бить? До сих пор в голове всё звенит, и дышать трудновато, — в своей манере отозвался Гвоздь.

— А это затем, что ударь я каждого из вас слабее, вы бы не влетели обратно в лифт, а остались бы прямо на линии визуального контакта с противником, — сразу отреагировала Нота. — Хорошо, что у этого монстра не было никакого оружия. Иначе через щель между кирпичами в ваши спины могло бы прилететь много чего нехорошего.

— Ну, теперь сразу всё понятно. Так бы и сказала, а то просто молчком ударила и сразу на крышу лифта полезла. Я, пока сознание не потерял, честно говоря, разное про тебя думал. Но теперь вижу, что ты ради нас же и старалась. Так что беру свои нехорошие предположения обратно, — примирительно ответил Гвоздь, осторожно дотрагиваясь до отбитой груди.

— К трупу противника близко не подходить, из-за опасности заражения зомби-вирусом. Пока здесь не наведём порядок и не сделаем полную дезинфекцию, лифтом пользоваться нельзя. И вот ещё что — нужно сделать всё очень быстро, так как теперь они могут знать о нашем местоположении. И в ближайшее время нам стоит ждать гостей, — сказал Океан, обращаясь ко всем сразу.

— Полную утилизацию тела и этой голубой жижи, которая здесь натекла повсюду, я беру на себя, — мысленно сообщил Океану Ёжик. — Из минус-первого измерения это будет удобнее всего сделать. Там я смогу видеть абсолютно все фрагменты тела, которые сильно разбросало выстрелами. Кроме того, мне нужно взять образцы тканей на анализ и провести кое-какие замеры.

— Хорошо, Ёжик. Работай, — мысленно ответил Океан, а вслух добавил: — Электрики среди нас есть? А то плафон освещения в лифте теперь не работает. Как только Ёжик закончит утилизацию тела и полностью приберётся здесь, надо бы свет починить. Ведь в темноте на лифте кататься — это удовольствие ниже среднего, правда, Нота?

— Конечно, — невозмутимо ответила Эмилия. — А куда мы поедем на этом лифте? Ты ведь толком ничего и не рассказал о том, что там внизу?

— Когда бы я успел?! Тут такое дело — то ствол винтовки в грудь упирается, то тебя ударом возвращают в обратно лифт, из которого ты только что вышел. Не до рассказов было. Теперь вот, когда Ёжик работает над дезинфекцией лифта и прилегающих помещений, самое время поделиться впечатлениями.

— Подождите делиться впечатлениями, — мысленно остановил их Ёжик. — Тебя, Гвоздя и особенно Ноту самих надо тщательно дезинфицировать, а то перезаражаете весь личный состав зомби-вирусом, и настанет людям полный конец. Кстати, в частицах слизи, которые остались на твоём автомате, концентрация зомби-вируса ещё выше, чем в той голубой жиже.

— Ладно, уговорил. Проводи свою дезинфекцию, но желательно побыстрее, — согласился Океан, осторожно осматривая ствол своего автомата.

Постепенно лужа голубой жидкости стала исчезать с пола лифта, краёв потолочного люка, а также с рук и одежды Ноты и всех остальных участников инцидента. Следившие за этим увлекательным процессом бойцы лишь удивлённо качали головой и пожимали плечами. Затем огромное тело поверженного противника на глазах стало уменьшаться в размерах. Через некоторое время оно и вовсе исчезло под восторженные возгласы поражённых бойцов. После этой эффектной демонстрации своих способностей Ёжик также из минус-первого измерения надёжно заделал большое отверстие, через которое противник снаружи попал в шахту лифта.

— Я закончил. Теперь здесь всё чисто, — мысленно сообщил Ёжик через несколько минут.

— Отлично. Спасибо большое — без тебя мы бы не справились так быстро и качественно, — мысленно ответил Океан.

— Ну что, пока чинят свет в лифте, у нас есть несколько минут на импровизированную пресс-конференцию? — спросил Гвоздь.

— Вполне. У нас для этого и специальное помещение имеется. Пойдём, Гвоздь — будем рассказывать про увиденное внизу, — сказал Океан, и они вместе с Нотой и остальными бойцами отправились в уцелевший основной холл банка.

Несмотря на недавний инцидент с убитым Нотой гигантским осьминогом, новость о бункере была воспринята бойцами сопротивления с ликованием. Впервые за несколько месяцев в глазах людей появилась надежда на то, что ситуация может измениться в лучшую сторону. Многодневные скитания по подвалам в поисках убежища, проблемы с пищей и водой, а главное, — участившиеся стычки с многочисленными отрядами зомби сильно вымотали бойцов сопротивления. Некоторые из них уже были близки к тому, чтобы потерять надежду на победу в этой войне. Подземный бункер, в котором можно немного отдохнуть в человеческих условиях, собраться с силами и вместе продумать план дальнейших действий, воспринимался многими не иначе, как предел мечтаний. Поэтому никого особо не надо было уговаривать побыстрее туда спуститься.

К тому времени, как Океан с Гвоздём закончили свой короткий, но яркий и красочный рассказ о бункере, освещение в лифте уже работало. На подготовку к спуску Океан дал всего десять минут из-за опасности очередного столкновения с чужими и зомби. Бойцы проверяли своё снаряжение, боясь в спешке что-нибудь позабыть. Поскольку лифт, ведущий в бункер, был рассчитан на двадцать человек, с учётом тяжёлого снаряжения бойцов, было решено не рисковать и спускаться партиями лишь по пятнадцать человек. Гвоздь сразу отправился вниз с первой партией и уже там руководил размещением людей. Нота осталась наверху и контролировала процесс загрузки в лифт. Всё проходило в организованном порядке и достаточно быстро.

Когда последняя партия бойцов вошла в лифт, Океан вместе с Нотой изнутри с большим трудом закрыли массивную наружную дверь. Они до упора закрутили её вентиль и активировали кодовый замок. Затем Ёжик из минус-первого измерения принялся восстанавливать участок стены, который раньше скрывал эту дверь от посторонних глаз.

— Поторопитесь. У нас гости, и их очень много, — сообщил он, на секунду вернувшись в реальность.

Океан и Нота буквально влетели в лифт с разбегу, едва не врезавшись в стену. Эмилия быстро нажала на кнопку «Вниз» и с пистолетом в руке напряжённо проследила за тем, как дверь полностью закрылась. Только после этого она облегчённо выдохнула. Однако уже через мгновение Нота заметила на потолке лифта светящийся плафон, и стала пристально его рассматривать. Не найдя ничего подозрительного, она бросила это занятие, тем более, что смотреть вверх в быстро опускающемся лифте стало неудобно.

Через несколько секунд после того, как Ёжик закончил восстанавливать стену, в здание «Росэкономбанка» ворвались зомби. Они стали сразу тщательно осматривать все помещения, переворачивая всё вверх дном. Обыск продолжался около часа. Было похоже на то, что зомби целенаправленно кого-то или что-то искали. Не обнаружив ничего интересного, они стали методично крушить всё подряд. Помещения банка очень быстро превратились в дымящиеся развалины. Только после этого зомби немного успокоились и стали один за другим неохотно покидать то, что раньше называлось «Росэкономбанком».

Тем временем в бункере полным ходом шло расселение бойцов по многочисленным помещениям. Для каждого попасть в такие комфортные условия после кошмара последних нескольких недель было настоящей роскошью. Люди ещё не до конца осознали то, что теперь смогут по-настоящему отдохнуть, избавиться от постоянного голода и привести себя в порядок. Как и рассчитывал Океан, места хватило всем. Для этого даже не пришлось занимать библиотеку и кинозал.

Гвоздь уже давно обосновался в командном центре у многочисленных мониторов, которые транслировали картинку с камер системы наблюдения. Внезапно что-то привлекло его пристальное внимание. На мониторе, который отображал картинки с шестнадцати камер, расположенных на поверхности, Гвоздь заметил необычное поведение одного из зомби. В углу одного из полуразрушенных офисных помещений банка лежала любимая игрушечная собака Киры. Странный зомби довольно долго и очень внимательно рассматривал игрушку, хотя остальные бойцы из его отряда уже давно ушли.

— Кира, срочно подойди в командный центр, — сказал Гвоздь по громкой связи, не отрываясь от монитора.

Уже через минуту Кира, запыхавшись, влетела в дверь командного центра. На её счастливом лице блестели капли воды, а волосы были слегка растрёпаны. Было похоже, что на новом месте Кира успела лишь умыться.

— Слава, что случилось? — с порога спросила она, переводя дыхание.

— Посмотри сама. Никого не узнаёшь? — спросил Гвоздь, разворачивая изображение с одной из камер на полный экран.

Кира медленно подошла к монитору, крепко обхватив себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно. Она несколько секунд пристально всматривалась в изображение, а затем вдруг отстранилась от экрана, словно отказывалась верить своим глазам. Кира пошатнулась, не в силах устоять на ватных ногах. Но Гвоздь, который вовремя обернулся назад, успел её подхватить.

— Бимка! — с ужасом прошептала Кира. — Как я могла его там забыть?! Он же для меня как живой! Никогда себе этого не прощу. Это всё дикая усталость и вечная спешка. Давай, прямо сейчас вдвоём вернёмся и заберём его? Пожалуйста, Слава? Нельзя оставлять Бимку тому жуткому зомби. Ведь он сделает с моим маленьким щенком всё, что захочет. Слава, почему ты молчишь? Ты меня слышишь? Слава!

— Я слышу, Кира, — тихо отозвался Гвоздь и бережно усадил её в стоящее рядом кресло. — Быстро попасть сейчас туда без Океана и Ёжика невозможно, по крайней мере, без шума, так как наружную дверь в бункер теперь опять прикрывает стена. Океан с Нотой пока задерживаются и помочь нам не могут. Если же мы будем сильно шуметь, взрывая стену, то привлечём к себе ненужное внимание и поставим под угрозу жизнь всех остальных. Вдобавок это сделает вход в бункер доступным для зомби и прочей нечисти. В общем, это не вариант. Бимку, конечно, очень жалко, но, давай, не будем делать глупости и подумаем ещё немного над тем, что реально можно сделать. Хорошо? Но я тебя позвал не только из-за Бимки. Посмотри внимательно на этого странного зомби. Он тебе никого не напоминает?

— Зомби, как зомби. Только какой-то он особенно жуткий, — упавшим голосом спокойно ответила Кира, но тут же вскочила с кресла и подбежала к монитору. — Это невозможно! Я же своими глазами видела, как его убили. Это же…

— Давай, посмотрим ещё раз очень внимательно, когда он повернётся лицом в камеру, — предложил Гвоздь, не отрываясь от монитора.

Кира долгое время напряжённо всматривалась в жуткую картинку. Она с ужасом ждала того момента, когда зомби повернётся лицом, несмотря на то, что уже знала правду. Но упрямый мозг никак не мог смириться с этим адским безумием и продолжал настойчиво требовать достоверных фактов. Кира, как за соломинку, цеплялась за то, что её первое впечатление вполне могло быть обманчивым, и весь этот кошмар лишь показался ей правдой. Она тщетно пыталась успокоить себя тем, что, увидев забытого Бимку, могла спутать день и ночь, а не то, что одного человека с другим. Наконец, кошмар мучительного ожидания закончился. Зомби сначала оглянулся по сторонам, затем на секунду повернулся к камере в профиль, а после этого посмотрел прямо в скрытый объектив. Этого оказалось более чем достаточно. В ту же секунду у Киры начался другой кошмар, который оказался ещё более жестоким, чем прежний.

На неё смотрело перекошенное злобой лицо с глубокими бороздами уродливых морщин. Оно было покрыто свежими шрамами и сильно забрызгано засохшей кровью. Нижняя губа практически полностью отсутствовала, из-за чего были видны редкие и начинающие темнеть зубы. Справа волос на голове совсем не было, а виднелась лишь покрытая рубцами кожа. Слева испачканные и склеенные запёкшейся кровью седоватые волосы беспорядочно торчали в разные стороны.

До трансформации этот человек, похоже, был одет в тёмные брюки и светлую рубашку. Теперь же эти вещи превратилась в настоящие лохмотья, и точно определить их цвет уже не представлялось возможным. То, что осталось от одежды, сейчас было преимущественно серым с множеством тёмных пятен от крови. Изорванные брюки и рубашка отличалась друг от друга лишь оттенками и количеством пятен. Накладной карман на груди был вырван, как и куски ткани на коленях. Сильно измятая обувь была покрыта толстым слоем пыли. Причём на правой ноге был ботинок, а на левой — солдатский сапог, явно снятый с чужой ноги. Судя по облику, этому немолодому мужчине ещё при жизни сильно досталось. Похоже, что во время неравного боя с зомби он был заражён вирусом от одного из нападавших и до окончательной трансформации долго пролежал на земле. Затем это существо, очевидно, прибилось к одному из отрядов, патрулировавших улицы, а потом попало на обыск в «Росэкономбанке». Зомби отвернулся от камеры и снова уставился на игрушечного щенка.

— Папа! Что они с тобой сделали?! — прошептала Кира, глядя сквозь монитор невидящими от слёз глазами.

— Ты уверена, что это он? — спросил Гвоздь, коснувшись её плеча рукой.

От напряжения Кира вздрогнула, но тут же шумно выдохнула, с горечью отворачиваясь от монитора.

— Да. Теперь уверена. Эту рубашку я подарила ему на последний день рождения. Там ещё вышивка есть на воротнике. Папа сразу надел её тогда и не снимал весь день. А потом к нам ворвались зомби. Они сразу убили маму, а папа пытался сопротивляться. Но что он мог сделать голыми руками против пяти отмороженных ходячих мертвецов. Они избили его до смерти. Я думала, что он умер тогда, потому что дыхания и пульса не было. Теперь оказывается, что он был ещё жив и после заражения зомби-вирусом проходил трансформацию. Плохо так говорить о своём отце, но лучше бы он умер тогда.

— Это уже давно не твой отец, а просто один из многих ходячих мертвецов, которые теперь толпами бродят по улицам. Смотри, кажется, он не хочет уходить. Похоже, Бимка ему что-то напоминает, — сказал Гвоздь, присматриваясь к изображению.

Внезапно зомби со звериным рычанием схватил с пола игрушечного щенка и одним движением оторвал ему голову, от чего Кира вскрикнула и закрыла лицо руками. Гвоздь прижал девушку к себе, отвернув её кресло от монитора. Краем глаза он заметил, как оторванная голова игрушки упала на грязный пол. Пятнистые уши далматинца беспомощно распластались среди обломков офисного интерьера. Рядом упали оторванные лапы, а затем и всё изуродованное туловище несчастной игрушки. Закончив свою расправу над далматинцем, зомби оскалился прямо в камеру, а затем огромными звериными шагами быстро скрылся из поля зрения.

В командный центр вошёл Океан. Посмотрев сначала на заплаканную Киру, а затем на экран монитора, он не стал ничего спрашивать.

— Они заплатят за всё это, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Нота обняла Киру за плечи и увела её подальше от мониторов камер наблюдения. Океан проводил их взглядом и только после этого поставил свой автомат в угол и присел на стул.

— Это был отец Киры? — спросил он у Гвоздя.

— Да. И, похоже, он ещё не до конца забыл игрушечного далматинца, который с детства был её любимой игрушкой. Потом зомби-вирус всё-таки дал о себе знать и, как ты уже сам видел, Бимку разорвали на несколько частей. Зря я Киру позвал — она так расстроилась, — с сожалением ответил Гвоздь.

— Не вини себя. Ты всё сделал правильно. Какой бы жестокой ни была правда, Кира должна знать, что на самом деле стало с её отцом.

— Да, но ты же видишь, какими непредсказуемыми могут быть эти твари. Знал бы я, что он сделает с Бимкой такое, я не стал бы звать Киру к монитору.

— Ладно. Проехали. Сегодня отдыхаем до конца дня, а завтра я предложу всем нам план действий на ближайшее время. Если мы сможем это сделать, то у нас появится минимальный шанс выжить, а если нет, то нам уже никто не поможет, и люди окончательно исчезнут с лица Земли.

— Что за план? — спросил Гвоздь, пропустив мимо ушей заключительную часть фразы.

— Всё узнаешь в своё время. А сейчас, нам всем нужно хорошо отдохнуть. Впереди много работы.

 

Глава 4

Саратов, 16 августа 2006 года (среда), 8:00.

Сигнал будильника на наручных часах должен был прозвенеть ещё только через час, но спать уже совершенно не хотелось. Эмилия по привычке сразу же потянулась рукой за своей винтовкой, которая обычно стояла рядом. Хотя винтовка и была на месте, но что-то определённо было не так. Однако понять, что именно её насторожило, Эмилия так и не смогла. Кроме необычной тишины вокруг и какого-то слишком чистого и неподвижного воздуха почти без запахов, всё вроде было как обычно. Тем не менее, что-то очень важное изменилось за эту ночь, но всё ещё продолжало ускользать от её внимания.

От внезапного напряжения на лбу Эмилии выступил холодный пот, а гулкие удары её сердца, казалось, были слышны всем в радиусе ста метров. Быстро нащупав в темноте холодный ствол своей верной винтовки, она немного расслабилась и уже более спокойно стала проверять остальное оружие на поясе. Однако ни ножа, ни пистолета, как и самого пояса, она не обнаружила. Эмилию повторно бросило в холодный пот от одной мысли о том, что лишь с винтовкой в ближнем бою с зомби ей долго не протянуть.

Судорожно ощупывая себя, она с ужасом обнаружила, что вместо своего боевого комбинезона она почему-то одета только в легкомысленную ночную рубашку, а её ноги вместо привычных армейских ботинок ощущают гладкую поверхность простыни. Эмилия осторожно потрогала ладонью объёмное одеяло. Оно ещё хранило тепло и повторяло форму её тела. Медленно ощупав руками в темноте пространство вокруг себя, Эмилия с удивлением обнаружила края кровати. Это сбивало с толку даже больше, чем ставшие уже привычными зомби. Было очень похоже на то, что этой ночью она спала на кровати, под одеялом, да ещё и в ночной рубашке. Это было абсолютно невероятно. Такого с Эмилией не случалось уже несколько недель с момента начала боевых действий. Откуда взялась вся эта умопомрачительная роскошь, было совершенно непонятно, как и то, куда исчезли её одежда, ботинки и пояс с оружием.

Посмотрев вокруг, Эмилия увидела на противоположной стене светящиеся в темноте светодиоды телевизионной панели и небольшого музыкального центра. Их контуры освещались электронными часами, которые висели чуть выше. На полу стоял велотренажёр, силуэт которого выделялся в полумраке своими габаритами. Эмилия вдруг почувствовала, что вся обстановка этой комнаты ей смутно знакома. Она поднялась с постели, с удовольствием расположилась на сиденье велотренажёра и стала медленно крутить педали. Закрыв глаза, Эмилия представила себе, что, как в детстве, поздней осенью легко катится на велосипеде по безлюдному городскому парку. Под колёсами хрустели сухие листья, а тёплый ветерок приятно обдувал лицо. На горизонте ярко-оранжевое заходящее солнце освещало блестящий асфальт широкой аллеи. По сторонам стояли припорошенные листьями скамейки, синяя краска на которых слегка потрескалась и облетела. Изредка по пути попадались старые памятники, неработающие фонтаны и деревянные беседки.

Эмилии вдруг показалось, что позади неё кто-то есть и двигается следом. Расстояние между ними медленно, но верно сокращалось. Она судорожно открыла глаза, но вместо велотренажёра обнаружила под собой настоящий горный велосипед, на котором она ехала по занесённому жёлтыми листьями осеннему парку. Всё это казалось абсолютно реальным, хотя ещё несколько минут назад такой же реальной была комната с велотренажёром. Эмилия несколько раз закрывала и открывала глаза в надежде вернуться из этого безлюдного парка назад. Но каждый раз перед её взглядом возникал уже знакомый осенний пейзаж, а ноги сами продолжали крутить педали велосипеда, который уносил её вдаль по вечерней аллее.

Эмилии по-прежнему казалось, что кто-то упорно продолжает её преследовать. Тем не менее, в этой новой реальности оборачиваться почему-то совершенно не хотелось. Вместо безуспешных попыток проснуться она решила налечь на педали и оторваться от загадочных преследователей. Ветер засвистел в ушах, вечерней прохладой обжигая разгорячённое лицо. Однако, вопреки ожиданиям, преследование не только не прекратилось, но, напротив, стало ещё более настойчивым. Позади стал отчётливо слышаться топот армейских ботинок. По ощущениям Эмилии не менее тридцати человек преследовали её вот уже десять минут. Как ни странно, но широкая аллея, по которой она безуспешно пыталась оторваться, всё не заканчивалась. Казалось, что этот вечерний парк будет длиться до тех пор, пока погоня не закончится.

Эмилия почувствовала, что преследователи ускорились и стали неумолимо настигать её. Кроме мрачного и ритмичного топота ботинок, до неё всё чаще стали доноситься звуки бьющихся о тело автоматов и скрип кожаных ремней. Эмилия сделала над собой усилие и всё-таки оглянулась. Её худшие опасения подтвердились — в пятидесяти метрах за ней бежали вооружённые до зубов зомби. Они с холодной злобой смотрели вперёд своими ужасными немигающими глазами, глубоко посаженными в искорёженных глазницах.

Отворачиваясь от этого жуткого зрелища, Эмилия краем глаза уловила какое-то необычное движение. Оказалось, что огромные щупальца, которые начинаются прямо из её спины, волочились по асфальту и сгребали сухие листья с дороги. По какой-то причине это не сильно удивило Эмилию, словно она была внутренне готова к тому, что в ней живёт гигантский спрут. Тем не менее, она в очередной раз попыталась ускориться и стала отчаянно крутить педали. Однако, несмотря на это, расстояние до преследователей неуклонно сокращалось. От длительной и ставшей утомительной езды на велосипеде в ногах появилась болезненная скованность. Ехать быстрее Эмилия уже не могла. Ей вдруг показалось, что асфальт начинает уходить куда-то вниз из-под колёс велосипеда, а она сама вот-вот потеряет сознание. В этот момент правое щупальце зацепилось за стоявшую вдоль аллеи скамейку. Тело Эмилии резко сорвалось с сиденья велосипеда, который продолжал катиться вперёд. На мгновение зависнув в воздухе, она с размаху ничком упала в кучу сухих листьев, которые лежали на асфальте.

Когда отряд зомби был уже в пяти метрах от неё, Эмилия вскрикнула и судорожно проснулась. Она долго не могла понять, что же всё-таки произошло, и где она теперь находится. Холодный пот липкой пеленой покрывал всё тело, мешая даже пошевелиться. Постепенно овладев собой, Эмилия поняла, что это был всего лишь один из очередных кошмаров, которые в последнее время всё чаще снились ей по ночам. Она оглянулась по сторонам и сквозь полумрак, царивший в комнате, разглядела силуэт злополучного велотренажёра, на который она села во сне. Только тогда Эмилия, наконец-то, вспомнила, что сейчас она находится в хорошо укреплённом бункере на глубине около ста метров под землёй. Всё разом встало на свои места, и выдох облегчения вырвался из её измученной страхом и неизвестностью груди. Эмилия в блаженстве упала на подушку и до подбородка натянула на себя одеяло.

Она, наконец-то, улыбнулась в темноте и со стоном удовольствия потянулась в своей белоснежной постели, глубоко вдыхая запах свежести. Находиться сейчас в безопасном бункере глубоко под землёй, далеко от этих уродливых зомби и всего этого хаоса, который царил на поверхности, было безумно приятно. Но ещё каких-то тринадцать часов назад всё то, что окружало теперь Эмилию, показалось бы ей больной фантазией оторванного от реальности человека. И даже теперь её мозг время от времени отказывался верить в происходящее. Со вчерашнего дня и до этой секунды сказочное ощущение абсолютной нереальности всего случившегося упорно не покидало Эмилию.

Она окончательно вспомнила события вчерашнего дня. Когда Эмилия из командного центра бункера провожала расстроенную Киру в её комнату, то возможности рассмотреть что-либо совершенно не было. Они дошли до жилого отсека, в котором располагалась нужная дверь. Лишь убедившись, что с Кирой всё в порядке, и, что ей сейчас лучше побыть одной, Эмилия решила немного прогуляться по коридорам бункера. Всё увиденное ею тогда стало настоящим откровением. Оно так сильно отличалось от всего того, к чему привыкли глаза за несколько месяцев войны, что воспалённый мозг временами подавал сигнал «SOS» и отказывался верить удивлённым глазам.

Решив, что позже она обязательно исследует внутренний интерьер бункера самым тщательным образом, Эмилия прямиком направилась в свою комнату. Больше всего в тот момент ей хотелось как можно скорее упасть на кровать и забыться во сне. Её не сильно расстроило даже то, что она опоздала на первый импровизированный ужин, так как вместе с Океаном они спустились на лифте последними. Эмилия настолько утомилась за последние несколько дней, что даже не стала заходить на кухню, где её ждала заботливо накрытая крышкой тарелка с макаронами по-флотски. Спать тогда хотелось гораздо больше, чем есть. Голод отступил на второй план и уже практически не доставлял неприятных ощущений.

Тем не менее, когда в её комнате на столе обнаружилась большая бутылка воды, а также по паре упаковок солёных и сладких орешков, Эмилия очень обрадовалась, поскольку это было весьма кстати. При виде еды голод снова настойчиво дал о себе знать. Она с большим трудом удержалась тогда, чтобы мгновенно не расправиться с сухим пайком. Эмилия позволила себе лишь несколько глотков воды и решительно направилась в душевую кабину. Попутно она избавилась от своего залитого кровью боевого комбинезона и остальной одежды. Эмилия бросила всё это в компактную стиральную машину и запустила программу стирки для сильно загрязнённых вещей. Её потрёпанная винтовка, тяжёлый пояс с оружием и суровые армейские ботинки остались на полу под приоткрытой дверью душевой кабины.

Сейчас, лёжа в тёплой постели, Эмилия с удовольствием вспоминала свои вчерашние впечатления от первого после нескольких недель душа. Это было настолько приятно и незабываемо, что тогда у неё время от времени темнело в глазах, и кружилась голова от дикого удовольствия. После того, как Эмилия открыла кран и вошла в душевую кабину, она закрыла глаза и полностью отдалась во власть своих ощущений. Тёплая вода упругими струями бережно массировала её израненную кожу, а потом стекала по всему телу, создавая после себя эффект лёгкого поглаживания. Это по-настоящему завораживало. Эмилии хотелось стоять под душем вечно, чтобы продлить это волшебное чувство. Она целиком отдалась в заботливые руки нежно поглаживающей её воды и уже чувствовала на себе её живительное действие.

Однако опасность заснуть прямо здесь была вполне реальной. Поэтому Эмилия сделала над собой усилие и, открыв глаза, нанесла на кожу и волосы гель с лёгким запахом лайма. И вновь ей захотелось, чтобы всё это никогда не заканчивалось. Руки приятно скользили по гладкой коже, время от времени натыкаясь на старые шрамы. То и дело приятная дрожь пробегала по всему телу, заставляя Эмилию на несколько секунд замереть. Волосы после нескольких нанесений геля стали настолько чистыми, что скрипели между пальцами. Эмилия ещё долго стояла под душем, сделав воду чуть горячее и поочерёдно подставляя лицо, грудь и спину под упоительные струи.

Наконец, почувствовав, что практически засыпает, она сделала над собой очередное усилие и, с сожалением, выключила воду. Эмилия с удовольствием вытерла тело большим махровым полотенцем. Затем, слегка приоткрыв сонные глаза, она практически на ощупь расчесала волосы и сразу же высушила их феном. Лишь только после всего этого Эмилия, наконец-то, решилась поглядеть на себя в огромное зеркало.

На неё смотрела спортивного вида обнажённая девушка. Несмотря на заметную усталость, она была очень привлекательна и совершенно не стеснялась своего прекрасного тела. Бесстрашное выражение красивого лица дополнялось строгим взглядом внимательных серых глаз. Недавно появившаяся, но уже привычная вертикальная складка на переносице постепенно расправилась, а затем и вовсе исчезла. Длинные волосы небрежно спускались на спортивные плечи. Эмилия резко повернулась в профиль, от чего её красивая грудь слегка заколыхалась. Живот был даже слегка втянут и сбоку смотрелся особенно эффектно. Эмилия вновь повернулась в фас и с удовлетворением отметила на своём отражении рельефные прямоугольники брюшного пресса. Её стройные ноги были великолепны с любого ракурса и прекрасно сочетались с длинными пальцами рук профессионального музыканта. Позади Эмилии на стене располагалось второе зеркало. Она случайно бросила взгляд поверх себя и увидела отражение своего тела со спины. Два огромных вертикальных шрама тянулись вдоль лопаток почти до самой талии. Эмилия тогда вздрогнула и поспешно отвела взгляд от этого малоприятного зрелища, которое напомнило ей жуткие сцены из недавнего прошлого и ночных кошмаров. После смены нескольких боевых стоек вместо сурового выражения на её лице появилась довольная озорная ухмылка.

Эмилия с удовольствием вспомнила, как вчера после умопомрачительного душа осталась вполне довольна своим внешним видом, за исключением уродливых шрамов на спине. Решив, что одеться всё-таки стоит, она почти сразу обнаружила тогда в ящике комода чистую одежду, которая на удивление идеально подошла ей. Одевшись в полупрозрачную ночную рубашку чёрного цвета, Эмилия, наконец-то, приступила к поглощению орешков, периодически запивая их водой. Довольно быстро вся еда была сметена со стола. Воды тоже осталось совсем немного, но это было уже неважно.

В тот момент Эмилия ощутила настоящее счастье от того, что впервые за несколько недель привела себя в порядок и немного притупила сильный голод едой, вкус которой был давным-давно забыт. Особое удовольствие вчера она получила от того, что впервые за долгое время была предоставлена сама себе и могла не заботиться о мнении окружающих на свой счёт. Всё это было крайне приятно своей новизной после долгих лишений и мучительной боли. Эмилия тогда почувствовала, что после еды на неё внезапно накатывает такая усталость, что, если она прямо сейчас не переползёт в кровать, то заснёт, сидя за столом.

Доставать комбинезон из стирки тогда не было никаких сил. Однако прошлым вечером она всё-таки заставила себя дойти до стиральной машины, на экране которой высветилось сообщение об окончании двухчасовой программы. Эмилия с удовольствием осмотрела свой только что выстиранный комбинезон цвета хаки — таким чистым он не был уже очень давно. Предусмотрительно поставленная в комнате сушилка оказалась, как нельзя кстати, и комбинезон немедленно был раскинут на ней. Несмотря на сильное желание упасть в постель и заснуть прямо сейчас, Эмилия нашла в себе силы, чтобы сделать последний рывок из обязательной программы и привести в порядок свои ботинки. Уже через несколько минут они были в идеальном состоянии, насколько позволял их солидный армейский стаж.

Лишь после всего этого Эмилия добралась до постели и, упав на неё, с наслаждением натянула на себя пахнущее свежестью одеяло. Уже через пару минут она погрузилась в долгожданное забытье и не могла видеть, как освещение в комнате плавно погасло, погрузив всё в таинственный полумрак.

С удовольствием вспоминая свой первый день в бункере, Эмилия поставила подушку вертикально и, опершись на неё спиной, удобно села в постели. Было настолько хорошо и спокойно, что её глаза сами по себе медленно закрылись. Эмилия помнила, что должна успеть на общее собрание, до которого оставалось совсем немного времени. Поэтому она усилием воли открыла глаза, но неожиданно для себя оказалась в собственной гримёрке перед зеркалом.

До концерта оставалось ещё двадцать минут. Времени было вполне достаточно, чтобы подробно рассмотреть себя после всех стараний стилистов. Это было тем более интересно, что на этот раз сценический образ Эмилии почему-то создавался без её участия. По какой-то причине её левый глаз выглядел крайне необычно. Во-первых, он был значительно меньшего размера и правильной округлой формы, а во-вторых, — этот глаз абсолютно не был похож на человеческий. Кроме того, слева на лице почему-то не было ни ресниц, ни бровей. К удивлению Эмилии, кожа на левой половине её лица стала разноцветной с невероятно красивыми переходами одного цвета в другой. Верхнее веко переливалось многочисленными оттенками изумрудно-зелёного, который переходил в коричнево-серое окружение для чёрного немигающего глаза. Вся левая щека была фиолетовой, переходя на подбородке в бирюзовый, а на коже под ухом — в перламутрово-синий.

По какой-то непонятной причине вся поверхность лица слева не была гладкой. Её текстура походила на множество мельчайших пушинок, каждая из которых была очень тщательно подогнана к другой. Тем не менее, кое-где пушинки топорщились, меняя свой оттенок на более светлый или тёмный. В целом, зрелище было настолько завораживающим, что Эмилия долго не могла оторвать взгляд от своего отражения в зеркале.

Тогда у неё мелькнула мысль, что на этот раз стилисты слегка перестарались. Концертный облик и впрямь получился очень необычным, но теперь это выглядело даже слегка жутковато. «Как бы всех зрителей не распугать таким имиджем», — с опасением подумала она. Особенно сильно Эмилию беспокоил этот немигающий маленький глаз, чёрный зрачок которого одновременно манил и отталкивал. Всё выглядело очень реалистично. Глаз явно не был нарисован, и, скорее всего, был живым, хотя Эмилия им абсолютно ничего не видела. Как будто хирурги под присмотром стилистов незадолго до концерта пересадили ей этот глаз вместе с пушистой разноцветной кожей на левую половину лица, но совершенно забыли пришить зрительный нерв. Определённо это было перебором, даже учитывая страстную любовь публики к необычным нарядам экстравагантной солистки группы «The Dot». С другой стороны, настолько ярко и пронзительно Эмилия не выглядела ещё никогда, что обещало самый эффектный и незабываемый концерт из всех, которые у неё были до сих пор.

Присмотревшись, она обратила внимание на отражение своей левой руки в зеркале. Она была поднесена к подбородку и, словно поддерживала голову. Внезапно левая ладонь Эмилии непроизвольно разжалась, а из её разомкнутых пальцев выпорхнула крохотная разноцветная птица. Она несколько раз облетела вокруг и лишь потом окончательно скрылась из поля зрения. Эмилия вновь посмотрела на своё отражение в зеркале. В тот момент её лицо сильно изменилось. Вся его левая сторона приобрела такой же обычный цвет кожи, как и правая. Все разноцветные переходы и текстура, напоминающая пух, разом исчезли, а левый глаз Эмилии стал таким же человеческим, сколь и правый. Сверху и снизу от него появились длинные ресницы, а симметрично правой брови теперь красовалась такая же левая. Теперь она могла совершенно нормально видеть обоими глазами и явно наслаждалась своими ощущениями.

Эмилия вздрогнула и проснулась. Несколько секунд она сидела в постели абсолютно неподвижно, чтобы не спугнуть удачу и не вернуться снова в этот жутковатый сон. Лишь, убедившись, что всё позади Эмилия позволила себе поменять положение тела на более удобное. Она никогда не придавала большого значения своим сновидениям, но в этот раз она почему-то задумалась. До сих пор было не совсем понятно, что означал этот странный сон. Возможно, это была всего лишь ещё одна безумная фантазия её воспалённого мозга, а возможно, и нечто большее.

Вспоминая сейчас свой сон, Эмилия с тоской подумала о своём прошлом. Теперь она отчётливо понимала, что была тогда очень счастлива, занимаясь любимым делом. Эмилия была создана для творчества и отдавалась ему целиком. Она всегда делала то, что было интересно лично ей, и это неизменно находило свой бурный отклик у благодарной публики. Разумеется, теперь всё это было в далёком прошлом и казалось абсолютно недостижимым. Словно та разноцветная птица, которая ярким пятном выпорхнула у неё из руки, ни с чем несравнимая радость творчества навсегда покинула её, оставив после себя лишь тоску по несбывшимся мечтам и напрасным надеждам.

Эмилия согнула ноги и подтянула одеяло поближе. Она заставила себя забыть этот странный сон и переключиться на более насущные дела, которые ей сегодня предстояли. Она не сразу нащупала рукой пульт управления, который был зафиксирован в держателе над кроватью. Большая зелёная кнопка, располагающаяся в центре эргономичной панели, возвышалась над остальными. Эмилия нажала её, и в комнате плавно зажёгся неяркий свет. Слегка зажмурившись, она немного уменьшила яркость кнопкой «минус» и в очередной раз с интересом осмотрела свою новую комнату. Здесь совершенно не было никаких излишеств — только самое необходимое. Однако даже такие условия воспринимались сейчас как верх уюта и комфорта после ужасных скитаний по полуразрушенным зданиям с их мрачными подвалами. Одно то, что в бункере гарантированно не было ни одного зомби, действовало на Эмилию крайне умиротворяюще.

Она знала, что ещё вчера вечером Ёжик в целях безопасности просканировал из минус-первого измерения весь личный состав сопротивления. Спустившихся в бункер бойцов во время первого и весьма импровизированного ужина тщательно проверили на предмет зомби-трансформации. Пока все дружно поглощали макароны по-флотски, Ёжик незаметно работал. К всеобщей радости все сто пятьдесят два человека оказались абсолютно чисты, о чём вскоре и появилось сообщение Ёжика на большом экране конференц-зала. Эмилия вспомнила, как, проводив Киру, она встретила бойцов сопротивления, которые в приподнятом настроении расходились по своим комнатам в предвкушении долгожданного отдыха.

Эмилия коснулась ногами тёплого пола, откинула в сторону одеяло и встала с постели. Стоять босиком на полу было очень приятно и непривычно. На секунду показалось, что опять вернулось детство, когда воскресным утром можно было подняться с постели и босиком сразу же отправиться на кухню, где уже ждал оставленный заботливыми родителями вкусный завтрак. И, хотя сейчас на столе было пусто, ощущение беззаботного детства не покидало Эмилию, вызывая на её лице тёплую улыбку.

Эмилия заправила постель и заинтересовалась назначением неглубокой ниши, которая располагалась в стене за кроватью. После недолгого изучения она зафиксировала постель специальными ремнями, а затем с лёгкостью перевела кровать в вертикальное положение. Теперь стенная ниша оказалась полностью занята, составляя с остальной частью стены практически ровную поверхность. Эмилия осталась очень довольна тем, что места в комнате стало гораздо больше. Она уютно расположилась в одном из двух глубоких кресел, которые стояли в углу рядом с журнальным столиком.

До общего собрания, которое назначил Океан, оставался ещё целый час. Эмилия решила потратить это время с пользой, занявшись разборкой и чисткой своего оружия. Это занятие настолько увлекло её, что, если бы по громкой связи не объявили о начале собрания, то Эмилия вполне могла бы и опоздать. Быстро надев комбинезон и завязав шнурки на ботинках, она вышла из своей комнаты и направилась в конференц-зал, где все уже давно собрались.

Эмилия прошла в первый ряд, где для неё нашлось свободное место. Рядом с Эмилией присела Кира. Она, как и остальные повстанцы, выглядела гораздо свежее и веселее, чем вчера. Девушки перекинулись парой приветственных фраз. Про себя Эмилия искренне порадовалась тому, что у Киры, несмотря на вчерашний эпизод, теперь всё в порядке. Все с нетерпением ожидали выступления Океана. Большинство повстанцев были в курсе насчёт его пунктуальности. Поэтому, когда Океан появился в конференц-зале, многие выставили на своих часах точное время — ровно десять утра. Гвоздь, как всегда, лишь усмехнулся, мельком взглянув на свой командирский хронометр и лично убедившись в том, что кое-что в этом изменчивом мире осталось прежним.

— Камрады! — с улыбкой обратился к собравшимся Океан. — Нам крупно повезло случайно наткнуться на этот замечательный бункер, который предназначался для РЭБ-подразделений на случай войны. Теперь здесь располагается база нашего повстанческого объединения. Особая заслуга в обнаружении этого бункера принадлежит Ёжику. Без его помощи сейчас мы все были бы ещё наверху с минимальными шансами выжить в этой неравной битве с чужими. Но теперь мы в полной безопасности и впервые за долгое время имеем вполне реальную возможность победить. Мы в силах найти эффективный способ борьбы не только с зомби, как следствием инопланетной вирусной инфекции. Я верю, что нам по силам победить также и воинственную внеземную цивилизацию головоногих моллюсков, которые являются причиной массового истребления людей и превращения их в зомби. Я не знаю точно, есть ли подобные нашему повстанческие объединения где-то ещё на Земле. Вполне возможно, что есть. А, если так, то в будущем нам необходимо будет наладить с ними связь. Но пока мы будем исходить из того, что больше никто из людей не уцелел. Мы — это единственная надежда человечества на выживание! Поэтому от всех нас вместе и каждого в отдельности зависит будущее Земли!

— Мы готовы идти до конца в этой войне. Но какой теперь у нас план действий? — с места спросил Антон в возникшей паузе.

— Раз уж Антон сейчас прямо спросил меня об этом, я так же прямо и отвечу, — сказал Океан и продолжил: — Наш план на сегодня — это чёткое распределение обязанностей между всеми присутствующими. Сейчас бункер расконсервирован. Для того чтобы он долгое время функционировал как часы, мы должны его правильно использовать и регулярно обслуживать. Поэтому нам необходимо знать, какими ресурсами в области персонала мы обладаем. Разумеется, с учётом опыта боевых действий каждый из нас без исключения является крупным специалистом по истреблению зомби.

— А некоторые — ещё и по истреблению гигантских осьминогов, — с места добавила Кира, подмигнув смущённой Эмилии под одобрительный гул собравшихся.

— Всё верно, — согласился Океан. — До них, как и до музыкантов, мы ещё дойдём. А сейчас, я назову основные службы бункера, которые требуют постоянного внимания. Также мы сразу подберём подходящих специалистов из числа нашего личного состава. Во-первых, сердцем нашего бункера является дизельный генератор, который рассчитан на работу в течение двадцати лет. Кроме того, есть несколько вспомогательных систем энергообеспечения, в том числе, генераторы на основе постоянных магнитов и солнечные батареи, расположенные на поверхности. Следовательно, нам нужны специалисты в области энергетики, чтобы обслуживать всё это оборудование. Есть такие?

— Конечно, — поднял руку пожилой повстанец. — Но на дизеле мы долго не протянем. Нужно сразу думать о проектировке и строительстве небольшого ядерного реактора.

— Хорошо, — ответил Океан, записывая имя специалиста. — Пока подберите себе помощников и приступайте к работе. А насчёт ядерного реактора мы позже все вместе подумаем. Теперь переходим к службе жизнеобеспечения. Сюда относятся система кондиционирования и рециркуляции воздуха, система очистки воды и канализации, система обеспечения продовольствием и система утилизации отходов. Кто имеет опыт…

— Я, — перебил Океана мужчина средних лет. — У меня есть определённый опыт работы в этой области, поскольку я в течение последних пятнадцати лет занимался проектированием аналогичных бункеров. Лишь по энергообеспечению у нас был отдельный специалист, а по всем остальным вопросам можете на меня полностью рассчитывать.

— Отлично, — просиял Океан и уточнил у Гвоздя имя ценного специалиста. — В таком случае осталось лишь подобрать старших и обслуживающий персонал для отдельных подсистем и можно начинать работу. Хорошо бы нам завести собственные ферму и оранжерею. Всё необходимое для этого имеется — мы с Гвоздём уже проверяли.

— Хорошо, — ответил специалист по проектировке бункеров, — будут у нас и ферма, и несколько оранжерей — для производства растительной пищи, притока свежего кислорода и просто ради эстетики.

— Это внушает сдержанный оптимизм, — с улыбкой сказал Океан. — Кто-нибудь ещё хочет заниматься жизнеобеспечением?

— Я хочу! — подняв руку, ответила Кира. — Всегда мечтала выращивать растения в оранжерее. Теперь самое время попробовать, а то потом может быть уже поздно.

— Принято, — ответил Океан. — Следующая на очереди — медицинская служба, в помещениях которой имеется основное лечебное и диагностическое оборудование, а также достаточное количество медикаментов и расходных материалов. Теперь, давайте узнаем, есть ли среди нас профессиональные медики, за исключением нас с Гвоздём?

— Есть, — отозвался молодой человек во втором ряду, ответив за всех семерых, поднявших руки.

— Отлично, — сказал Океан, записав имена всех медиков. — Медицинская служба сформирована. Прошу вас с сегодняшнего дня начать работу, поскольку у нас есть раненые. Всем остальным медицинский осмотр тоже не помешает. Кроме того, ваша помощь обязательно понадобится для медицинских исследований, о которых я скажу позднее. Двигаемся дальше — кто из собравшихся имеет опыт профессиональной работы в области информационных технологий?

— Я, — невозмутимо ответил Антон и оглянулся назад, где ещё пятеро повстанцев подняли руки.

— Замечательно, — записал всех Океан. — Несмотря на то, что на поверхности все информационные технологии, как вы знаете, накрылись медным тазом, здесь ваши знания и умения обязательно пригодятся. На вас — поддержание в рабочем состоянии всех электронных блоков бункера. Кроме того, мы будем, как водится, обращаться к вам с дурацкими просьбами починить утюг или поменять розетку. Следующий на очереди — научный блок. Есть ли среди присутствующих профессиональные учёные в области медицинских, биологических и химических наук, а также специалисты по исследованиям в смежных областях?

— Есть, — ответил хмурый молодой человек в очках. — Кроме меня, ещё несколько научных сотрудников нашего института занимались этими проблемами. Все они присутствуют здесь.

— Очень хорошо, — обрадовался Океан, окинув взглядом всех собравшихся и заметив несколько худых рук, поднятых на галёрке. — Если никто не возражает, то я лично возглавлю работу научного блока. Для всех нас наука уже сейчас имеет особое значение, так как именно от её успехов зависит наше будущее. Если коротко, то я планирую с сегодняшнего дня начать изучение свойств зомби-вируса, чтобы в самые сжатые сроки получить устойчивый во внешней среде противовирусный препарат. Все необходимые биологические образцы для этого уже получены нашим другом Ёжиком. В дальнейшем, когда препарат будет готов, некоторым из нас придётся подняться на поверхность, чтобы инициировать его распространение на Земле. Мы рассчитываем на то, что этот биологический антивирус поможет полностью очистить нашу планету от зомби и чужих. Разумеется, все живые и не очень организмы, в теле которых будет обнаружен этот инопланетный возбудитель, будут уничтожены и подвергнуты переработке.

— А где гарантия того, что злобные осьминоги снова не пришлют капсулу с этим вирусом, и всё не повторится заново? — поинтересовался Гвоздь.

— Хороший вопрос, — задумчиво ответил Океан. — Разумеется, я думал над этим. Но окончательного ответа у меня пока нет. Возможно, наш будущий антивирус будет обладать способностью профилактически уничтожать зомби-вирус, что станет основой своеобразного иммунитета Земли от этой инопланетной заразы. Однако, если это не удастся реализовать на практике, то у меня есть и запасной план. Проблема в том, что в принципе он, конечно, осуществим, но с гораздо меньшей вероятностью, чем основной план. Поэтому пока мы не будем обсуждать этот вариант развития событий, а сосредоточимся на первом, как наиболее реальном.

— Хорошо, принято, — удовлетворённо ответил Гвоздь. — Если никто не возражает, то я лично возглавлю систему безопасности. Ведите себя хорошо и не хулиганьте, а то везде стоят камеры и микрофоны для нашего же спокойствия. В жилых комнатах, разумеется, ничего такого нет, но во всех остальных помещениях — со слежением полный порядок.

— Договорились. Система безопасности на тебе, — согласился Океан. — Подбери себе человек двадцать бойцов, которые будут посменно дежурить у видеотерминалов, а также у стратегически важных объектов бункера. Рекомендую тебе привлечь Ноту в качестве инструктора по различным боевым единоборствам. Эмилия, ты не против?

— Я-то не против. Только пусть все бойцы, да и сам глава службы безопасности будут готовы к тяжёлым тренировкам, в процессе которых вполне можно получить серьёзные травмы. Будем работать в полный контакт, как в настоящем бою, — сурово пообещала Нота, искоса взглянув на слегка опешившего Гвоздя.

— Хорошо, только ты не переусердствуй с полным контактом, а то у нас и так людей мало, — с улыбкой попросил Эмилию Океан. — В самом крайнем случае, у нас медицинская служба, конечно, имеется — помогут бойцам встать на ноги, верно?

— Верно-то верно, но лучше не доводить дело до крайности, — не очень весело подтвердил Гвоздь, всё ещё не до конца смирившись с тем, что будет работать вместе с Нотой.

— Руководителей служб прошу сегодня же подобрать себе персонал. К вечеру в командном центре ждём от вас информацию о кадровом составе и графике работы подразделений. Каждый из присутствующих должен быть задействован, как минимум, в одной из служб бункера. Если ни у кого нет никаких дополнений, то сейчас расходимся по своим боевым постам и приступаем к работе. Да, чуть не забыл — завтрак через десять минут!

Эмилия поднялась со своего места и сразу же отправились на кухню, чтобы забрать из холодильника свою тарелку со вчерашним ужином. Есть хотелось до такой степени, что ждать завтрака целых десять минут она была уже не в силах.

 

Глава 5

Саратов, 17 августа 2006 года (четверг), 7:35.

В комнате уже несколько минут происходило что-то непонятное. Автоматика бункера, словно решила немного пошалить, и выдавала одну нештатную реакцию за другой. Сначала входная дверь ни с того, ни с сего открылась, резко отъехав в сторону и спрятавшись в дверной нише. Это было крайне необычно само по себе, поскольку в коридоре перед входом в комнату никого не оказалось. Более того, Океан хорошо помнил, что прошлым вечером он изнутри заблокировал дверь на ночь. Поэтому она не должна была открываться снаружи ни при каких обстоятельствах. Скрывать Океану было особенно нечего. Тем не менее, он не привык быть на виду, находясь в своей комнате. Во время утренней зарядки Океан также предпочитал закрытую дверь, чтобы некоторые из его упражнений не шокировали окружающих своей запредельной сложностью.

Сначала Океан внешне никак не прореагировал на эту странность в работе автоматики бункера и продолжал выполнять очередное упражнение. Затем он всё-таки подошёл к открытому входу и провёл рукой рядом с фотоэлементами — дверь даже не шелохнулась. После того, как Океан несколько раз нажал на кнопку ручного открытия и закрытия двери, также ничего не произошло. Лишь после этого он всё-таки решил воспользоваться своими способностями и попробовал закрыть дверь. Прикрыв глаза, Океан мысленно нащупал её электронный блок управления и попытался активировать функцию закрытия. Несмотря на несколько попыток, дверь не сдвинулась с места.

Форсировать события Океан не стал, тем более что подошло время для очередного подхода. С открытой дверью он не решился делать самое тяжёлое, но также и самое любимое своё упражнение — скоростное отжимание на двух пальцах одной руки. Вместо этого Океан решил ограничиться чем-то попроще. Появился хороший повод усложнить обычное отжимание поднятой вверх головой, чтобы непослушная дверь постоянно была в поле зрения. Отжавшись от пола сто раз, Океан восстанавливал дыхание и лишь изредка посматривал в сторону по-прежнему открытой двери. Его расслабленный вид и медлительность были обманчивы — при необходимости Егор, разумеется, был готов на своё фирменное ускорение с исчезновением из видимости. Но пока этого совершенно не требовалось. Тем не менее, непонятное поведение двери настораживало.

Разочарованно вздохнув, Океан выглянул из своей комнаты наружу и посмотрел по сторонам. В тридцати метрах по коридору в его сторону шли двое бойцов. Похоже, они направлялись к командному центру. Океан вспомнил, что в это время обычно происходила смена дежурных у мониторов системы видеонаблюдения.

— Привет, Океан! Ты специально свою комнату не закрываешь или что-то случилось? — весело поинтересовался один из бойцов, поравнявшись с открытой дверью.

— Доброе утро! Уж точно не специально. Скорее всего, дверь сломалась. Фотоэлементы ни на что не реагируют, да и кнопкой закрыть не получается, — ответил Океан.

— Понятно. Может техника к тебе прислать?

— Пока не стоит. Попробую справиться самостоятельно.

— Ладно. Тогда мы пойдём, а то ночная смена нас уже заждалась.

— Хорошо. Удачи, ребята!

Океан ещё немного постоял у открытой двери, наслаждаясь лёгким ветерком принудительной вентиляции. Учитывая обстоятельства, утренняя зарядка могла считаться законченной, а до завтрака оставалось ещё десять минут. В том, что дверь не закрывалась, Океан не видел большой проблемы. У него совершено не было секретов от всех остальных. Более того, Океан полностью доверял каждому из повстанцев. Всё сопротивление сейчас состояло из закалённых и проверенных многочисленными сражениями бойцов. Каждый из них уже давно относился к своим боевым товарищам, как к родным.

Тем не менее, провоцировать чужое любопытство своей открытой дверью Океану не хотелось. Он размышлял, что брать с собой оружие в столовую было бы явным перебором. В то же время и оставлять автомат в своей открытой комнате было бы неосторожно. Поэтому настоящий азарт техника всё-таки проснулся в нём и заставил всерьёз заинтересоваться причиной неисправности двери. Океан почему-то посмотрел в тот угол, где на полу стоял автомат. С удовлетворением убедившись, что оружие всё ещё на своём месте, он приступил к изучению дверного проёма. После внимательного осмотра края самой двери, а также ниши в стене, куда она отъехала, никаких повреждений не обнаружилось. Повторный осмотр фотоэлементов и кнопки также не дал ничего нового.

Обычно дверь автоматически открывалась изнутри при срабатывании фотоэлементов с расстояния пятьдесят сантиметров и меньше. Кроме того, можно было нажать на кнопку и открыть или закрыть дверь вручную. Снаружи также располагались фотоэлементы и такая же кнопка. На ночь дверь можно было заблокировать изнутри, чтобы ни с фотоэлементов, ни с кнопки её нельзя было открыть снаружи. Океан снял ночную блокировку, сдвинув переключатель вниз, и ещё раз проверил кнопку и фотоэлементы. Дверь по-прежнему не реагировала на управление. Тогда Егор ещё раз выглянул в коридор, чтобы нажать на кнопку, расположенную снаружи. Не успел он протянуть руку, как дверь тут же начала закрываться.

Впервые в жизни Егор почувствовал, как вокруг всё замедляется. Дверь практически остановилась, и он, обернувшись, с любопытством разглядывал её прорезиненный край. Стало почти тихо. Слух улавливал лишь слабые отголоски каких-то очень далёких звуков. Океан посмотрел по сторонам, но никого не увидел в коридоре. Затем он вернулся обратно в комнату, полностью покинув дверной проём.

Как только это произошло, всё окружающее стало резко ускоряться. Егор поймал себя на мысли, что от этого мелькания перед глазами начинает слегка кружиться голова. Дверь резко захлопнулась прямо перед его носом, обдав лицо лёгким ветерком. Только сейчас Океан вдруг понял, что на самом деле произошло. От этого на его лбу выступила испарина, а сердце бешено заколотилось.

Словно угадывая его желание немного успокоиться и прийти в себя, в комнате зазвучала негромкая музыка. Через несколько секунд выяснилось, что это не просто музыка, а саунд-трек к фильму, который почему-то начал воспроизводиться на экране домашнего кинотеатра. В комнате, и вправду, погас свет, но через двадцать секунд он зажёгся снова. Затем освещение стало регулярно мигать, но более часто. В довершение ко всему почему-то сработал будильник, который был настроен на другое время и уже звенел час назад.

— Что здесь происходит? — вслух строго спросил Океан, постепенно начиная закипать, а затем продолжил свой монолог с незримым собеседником: — Если это чья-то шутка, то уже вполне достаточно — я уже прямо-таки лопаюсь от смеха. Если это типичное поведение так называемого «умного дома», то мне такое не подходит. Мне сейчас совершенно не хочется одновременно слушать будильник, смотреть фильм и наблюдать мигающий свет. При этом входная дверь также живёт своей отдельной жизнью, открываясь и закрываясь по собственному усмотрению. Вот ребята посмеются над моими причудами. Если «умный дом» считает, что таким образом он предугадывает мои желания, то он не такой уж и умный, а его программы никуда не годятся. Уж лучше я всё буду делать вручную, но так, как нравится лично мне.

Внезапно Океан почувствовал лёгкий толчок за грудиной, который обычно сопровождал возвращение Ёжика из минус-первого изменения.

— Я вернулся. А что такое у тебя с пульсом и давлением? И почему у тебя лоб такой мокрый, как будто ты только что чудом спасся от неминуемой гибели? — мысленно спросил Ёжик.

— Хорошо, что ты вернулся, а то меня тут собственной дверью чуть не пришибло. Да и вся эта праздничная суета вокруг уже сильно напрягает. Ты можешь что-нибудь сделать, а то моих способностей и терпения на это не хватает. Ещё немного и я что-нибудь здесь сломаю, — мрачно пообещал Океан, вытирая пот со лба.

— Если тебя это так сильно раздражает, то я сейчас же всё выключу, — пообещал Ёжик и действительно сразу почти всё прекратилось.

Прежде всего, дверь вновь открылась, так как фотоэлемент сработал на стоящего рядом Океана. Затем одновременно перестали звонить будильник и выключаться свет. Лишь домашний кинотеатр всё ещё продолжал показывать фильм, но теперь это было даже кстати. Океан невольно засмотрелся на свой любимый эпизод, в котором главный герой мчался на помятой полицейской машине по мрачной дороге невесёлого будущего, тревожно вглядываясь в пугающий, но вместе с тем, манящий горизонт. Однако изображение на экране медленно погасло, и в комнате стало совершенно тихо. В тот момент Океану показалось, что так спокойно вокруг не было уже очень давно.

— Ёжик, выходит, что по твоей милости все эти домашние устройства сегодня сошли с ума?! — спросил Океан.

— Получается, что да. Но это вышло совершенно случайно. Пока ты мне об этом не рассказал, я и не представлял себе, что таковы реальные последствия моих действий в минус-первом измерении, — с сожалением ответил Ёжик.

— Всё с тобой понятно. Предупреждать надо заранее. Я уже много разного передумал, пока с этой дверью пытался разобраться, — с укором сказал Океан.

— Я же сказал, что это не специально. Просто у пребывания в минус-первом измерении обнаружился неприятный побочный эффект в виде неадекватного поведения устройств в зоне моего присутствия. В общем, я проводил серию научных экспериментов, которые, кстати, увенчались успехом. Похоже, что я немного увлёкся процессом и из минус-первого измерения случайно перехватил управление некоторыми устройствами в комнате. Именно поэтому они и перестали реагировать на твои команды и стали вести себя слегка неадекватно, — продолжал оправдываться Ёжик.

— И ты называешь это слегка?! Ладно, проехали, — примирительно сказал Океан, располагаясь в кресле. — Тут ещё такое дело — когда я наполовину находился в дверном проёме, дверь начала закрываться, и вокруг всё, как будто бы замерло. Я, понятное дело, удивился, потому, как такое было в первый раз. Потом я посмотрел вокруг и на всякий случай полностью убрался из дверного проёма. И, что характерно, сразу же после этого замедление времени резко прекратилось, а дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Я даже испугаться, как следует, не успел. Лишь только спустя несколько секунд, до меня дошло, что на самом деле случилось.

— И что же, по-твоему, произошло? — без тени иронии поинтересовался Ёжик.

— По какой-то непонятной причине я ускорился гораздо сильнее обычного, в результате чего время для всего окружающего практически остановилось. Это длилось, по моим ощущениям, всего несколько секунд. Сколько времени прошло на самом деле, я не знаю. Началось всё внезапно, когда дверь вдруг стала закрываться. Но так же быстро всё и закончилось. Может быть это результат моих тренировок или побочный эффект наличия фитохлорианов в крови? — серьёзно сказал Океан.

— Может тренировки, а может и что-то другое. Так или иначе, но ты, похоже, открыл для себя способ управления временем. Внезапная опасность в виде приближающейся двери, видимо, активировала твои скрытые способности и позволила тебе замедлить течение времени для окружающего тебя мира. В какой-то момент время даже ненадолго остановилось, но для тебя самого скорость его течения осталась прежней. Именно поэтому ты и успел совершенно спокойно выглянуть в коридор и вернуться обратно в комнату до того момента, как дверь захлопнулась. Просто ты двигался с огромной скоростью относительно всего окружающего. Когда опасность отступила, ты снял время с паузы и вернул его течению прежнюю скорость. Похоже, что теперь ты можешь управлять временем. Но пока это возможно лишь при реальной угрозе твоей жизни. Теперь осталось лишь научиться произвольно включать и выключать паузу в нормальном течении времени. Думаю, что совсем скоро ты сможешь и этому научиться. Я бы назвал эту новую твою способность «Поставь весь мир на паузу», если не возражаешь, — мысленно сказал Ёжик и умолк.

Егор ответил далеко не сразу. Он был сильно озадачен и довольно долго обдумывал то, что сказал Ёжик. Идея произвольного управления временем уже не раз приходила Егору в голову, но до сегодняшнего дня отметалась им напрочь, как абсолютно нереальная. Теперь же выходило, что вполне возможно было так повлиять на пространственно-временной континуум, чтобы время могло ускоряться, замедляться и даже полностью останавливаться. Это внушало оптимизм, но, вместе с тем, и слегка пугало.

Название, которое Ёжик дал этой новой невероятной способности, показалось Егору очень точным. Оно полностью подходило под описание тех ощущений, которые возникали при этом. Как часто в прошлом Егор чувствовал своё бессилие перед неумолимым ходом времени, с которым нельзя договориться и, которое невозможно ничем запугать. Рано или поздно время, которое отпущено природой каждому человеку, безо всякого сомненья истечёт. И этот момент обязательно наступит, как бы сильно ни хотелось его отсрочить. От этой безысходности и неотвратимости Егор иногда впадал в тоску. В детстве это особенно часто происходило по ночам и нередко заканчивалось паникой. С возрастом времени на подобные мысли уже почти не оставалось, и панические атаки прекратились. Но даже тогда Егору порой мучительно хотелось нажать на паузу и остановить бешеный ход времени, которое с каждой секундой утекало безвозвратно, словно вода сквозь пальцы. От своего бессилия ему становилось тогда не по себе.

Теперь, когда весь мир можно было поставить на паузу, Егор испытывал странное чувство. С одной стороны, он был рад этому. Наконец-то, сбылась его детская мечта, и теперь можно хотя бы в критических ситуациях брать тайм-аут, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. С другой стороны, эта радость была с горьким привкусом. Ведь те близкие Егору люди, которые были живы, по-прежнему не могли не то чтобы остановить, но даже замедлить ход времени. Для них этот автобус жизни по-прежнему мчался строго по своему безумному расписанию и совершенно без остановок. Пассажиров никто не спрашивал о том, хотят ли они выйти сейчас и полюбоваться пейзажем, или им больше хочется ехать помедленнее, чтобы успеть рассмотреть достопримечательности. Судя по той скорости, с какой автобус поглощал пространство жизни, водителя в его кабине уже давно не было, мотор явно заржавел, а тормоза не работали. Но идущая под уклон дорога не давала ни на секунду остановиться потёртым колёсам. Пассажиры, с разной степенью комфорта устроившись в своих креслах, неуклонно приближались к финалу своей поездки, порой даже не успев задуматься над её смыслом.

От всего этого Егору в очередной раз вдруг стало совершенно не по себе. Усилием воли он вернул себя в реальность и постарался акцентировать своё внимание на положительных сторонах своей новой способности. Требовалось потратить ещё много сил и времени, чтобы научиться правильно пользоваться этой огромной силой и поставить её на службу повстанческому объединению для борьбы с зомби и их инопланетными хозяевами. Эта здравая мысль придала Егору новых сил. Наконец-то, его бурные эмоции стали понемногу стихать, а мысли — проясняться. Егор вышел из состояния задумчивости и продолжил свой мысленный диалог с Ёжиком.

— Допустим, что ты прав, — прервал долгое молчание Океан. — Но как такое вообще возможно?

— Если всё это было на самом деле, и ты чувствовал, как время остановилось на несколько секунд, значит это возможно. Другой вопрос — как это работает? Думаю, что со временем мы сможем во всём этом разобраться, — невозмутимо ответил Ёжик, как будто бы и не было этой пятиминутной паузы в их разговоре.

— Ты уж постарайся разобраться, ладно? — попросил Егор.

— Хорошо, но это чуть позже. Сейчас важно другое — тебе нужно как можно быстрее научиться управлять своим состоянием, чтобы в любой момент вызывать у себя ощущение сильной опасности. Только тогда ты сможешь в любой момент поставить весь мир на паузу. Одновременно с этим ты получишь возможность в течение нескольких секунд, а может быть — минут или часов — делать то, что будет абсолютно незаметно для глаз окружающих. Для них время будет останавливаться, а ты сможешь в паузе влиять на сложившуюся ситуацию.

— Заманчивая перспектива, — мечтательно ответил Егор, но тут же стал серьёзным и продолжил: — Если в бою с зомби я смогу повторить то же самое, что произошло сегодня во время закрытия двери, то это даст нам сто очков вперёд, верно?

— Да, но ты не торопись радоваться. За всё в жизни приходится платить. Разумеется, и за эту способность тебе придётся расплачиваться при возвращении в своё обычное время. Помнишь свой ускоренный пульс и повышенное давление сразу после того, как дверь закрылась. И это были лишь несколько секунд, когда ты ощутил остановку времени. Думаю, что после подобных, но более длительных эпизодов у тебя также должны появиться дикий аппетит, сильная жажда и другие «прелести» аварийного расходования энергии. Поэтому будь готов ко всему этому. Я смогу тебя поддержать какое-то время сразу после твоего возвращения в естественный пространственно-временной континуум. Но лучше тебе иметь при себе небольшой запас воды и пищи, чтобы не использовать в качестве энергии собственные ткани. Иначе ты очень быстро похудеешь и не сможешь ускоряться. Кстати, не пропусти сегодняшний завтрак, который уже совсем скоро начнётся.

— Всё, как всегда. Не успел ты по-настоящему обрадоваться и от счастья улететь в облака на крыльях собственных радужных надежд, как тебя грубо и бесцеремонно опускают вниз на грешную Землю. А там тебя уже с нетерпением ждёт твоё привычное болото проблем, готовое поглотить тебя целиком. Но, в любом случае, спасибо, что предупредил, — с грустной улыбкой на лице мысленно сказал Егор.

— Извини, что испортил тебе праздник. Я и не думал, что ты на всё так остро реагируешь. Хотел предупредить тебя поскорее обо всех побочных эффектах, чтобы потом не было неприятных сюрпризов, — извиняющимся тоном ответил Ёжик.

— Да ладно — не бери в голову. Всё нормально, — уже веселее сказал Егор.

— А я и не беру ничего в голову, тем более что головы, как таковой, у меня нет, — в тон ему ответил Ёжик.

— Вот и отлично. Теперь, давай, рассказывай, что за исследование ты проводил в минус-первом измерении? — сменил тему разговора Егор.

— Спасибо, что всё-таки спросил. Так вот, я изучал образцы тканей гигантского осьминога, которого подстрелила Нота несколько дней назад, а также того первого монстра, которого нам удалось победить в минус-первом измерении. Результаты анализа натолкнули меня на решение одной из наших главных проблем. Если ты помнишь, зомби-вирус всё ещё продолжает неконтролируемое распространение по поверхности Земли. Совсем скоро он инфицирует практически всё население планеты, превратив его в огромную армию зомби. Даже сейчас мы не в состоянии уничтожить их всех. Поэтому, чтобы остановить процесс дальнейшего заражения и повернуть его вспять, нам необходимо найти слабое место зомби-вируса. А оно всё-таки есть. Если опустить многочисленные научные подробности, то я смог полностью расшифровать нуклеотидную последовательность этого вируса. Конечно, немного странно, что инопланетный организм использует тот же генетический код, что и мы, и имеет сходную биохимию. Но факт остаётся фактом. Это означает, что теперь создание противовирусного оружия — это лишь дело времени. Надеюсь, что в ближайшие несколько месяцев мне удастся синтезировать препарат, который будет обладать выраженным токсическим действием в отношении зомби-вируса, — закончил свою речь Ёжик и скромно умолк.

— Это по-настоящему впечатляет! — вслух сказал Океан, не в силах подобрать более точные слова для выражения своих эмоций. — Я представляю, какой объём работы ты проделал за последнее время. Как ты справляешься с этим в одиночку?

— Всё просто. В минус-первом измерении у меня есть собственное тело. Ты не поверишь, но это позволяет делать всё в десятки раз быстрее, чем циркулируя в виде фитохлорианов в твоей крови. Кроме того, в минус-первом измерении я могу черпать энергию практически бесконечно, поскольку она там повсюду. А ещё в тех условиях я могу сосредоточиться исключительно на решении научных задач, а не распыляться на всё остальное, — как всегда обстоятельно и по существу ответил Ёжик.

— В целом, понятно. Но, когда в следующий раз будешь черпать энергию в минус-первом измерении, то будь поосторожнее — не зацепи ненароком окружающий реальный мир. На меня производит тягостное впечатление ситуация, когда бытовая техника живёт своей отдельной жизнью и совершенно не реагирует на мои команды. Теперь я, конечно, буду готов к такому повороту событий. Но всё равно мне станет гораздо спокойнее, если техника всегда будет работать в штатном режиме. Не возражаешь? — с улыбкой поинтересовался Егор.

— Хорошо, договорились! Но учти, что эти ограничения скажутся на скорости моей работы — а она уменьшится, так как мне придётся контролировать себя. Ты готов идти на такие жертвы?

— Вполне. Уж лучше пусть ты потратишь несколько лишних дней на свое исследование, чем автоматика бункера, а вместе с ней и я, будем сходить с ума от того хаоса, к которому приведёт самостоятельная работа техники.

— Ладно. Постараюсь держать себя в руках, хотя даже в минус-первом измерении никаких рук у меня нет и в помине.

— Всё равно, ты уж постарайся, а то зарядку делать с открытой дверью не очень комфортно.

— Я тебя понял. А ты поторопись в столовую, а то завтрак пропустишь, — невозмутимо ответил Ёжик и исчез в минус первом-измерении, мигнув на прощанье светом в комнате.

Океан лишь покачал головой и отправился завтракать, удивлённо покосившись на абсолютно нормально работающую дверь.

 

Глава 6

Саратов, 20 декабря 2006 года (среда), 19:40.

В лаборатории было на удивление пусто. Её относительно небольшое пространство освещалось многочисленными индикаторами термостатов, сушильных шкафов и холодильников. Кроме того, над лабораторными столами загадочно светились ультрафиолетовые лампы. Несмотря на отсутствие персонала, всё оборудование продолжало работать в автоматическом режиме, создавая в комнате таинственный полумрак. В нём едва можно было различить контуры аккуратно стоящих на полках многочисленных колб, чашек Петри, штативов с пробирками и спиртовок. В небольших лотках на столе лежали иглы, петли, шпатели и другие лабораторные инструменты, которые слегка поблёскивали в мерцающем свете. Рядом с центрифугой, которая располагалась в углу комнаты, на длинном столе виднелись силуэты нескольких световых микроскопов в чехлах. Было очевидно, что работающие здесь люди сильно ограничены в доступном пространстве, в связи с чем они просто вынуждены были правильно организовывать своё рабочее место и поддерживать в лаборатории идеальный порядок.

В синеватом полумраке были видны также очертания нескольких больших прямоугольных коробок, которые стояли на полу вдоль стены. Их назначение было непонятно, так как обычно микробиологи стараются избегать лишних вещей в своих лабораториях. Похожие на деревянные ящики предметы полностью выбивались из общей картины интерьера. Однако всё выглядело именно так, что даже эти прямоугольные коробки занимали здесь своё законное место.

В воздухе витал довольно странный и в то же время сложный по составу аромат. К вполне типичным для микробиологической лаборатории запахам агара и мясо-пептонного бульона здесь примешивались выраженные оттенки эфира, оружейного масла и солярки.

За последние четыре месяца все настолько привыкли к постоянной работе, которая тут буквально кипела, что царящие здесь сейчас тишина и покой были чем-то из ряда вон выходящим. Было очень похоже на то, что после изнурительного марафона у сотрудников научного отдела сегодня, наконец-то, выдался долгожданный выходной. Все учёные, очевидно, старались сейчас находиться как можно дальше от места своей работы, чтобы хоть немного отвлечься от неё.

Однако руководителю научного отдела и теперь было не до отдыха. Океан повернул ключ в замке и открыл дверь в лабораторию. Затем он сразу обесточил ультрафиолетовые лампы и включил обычный свет. Таинственные коробки, которые стояли вдоль стены, оказались деревянными ящиками, закрытыми в герметичные пакеты, сквозь которые легко читалась надпись «Боеприпасы. Биопрепарат». Сквозь прозрачную дверь лабораторного холодильника были хорошо различимы два металлических контейнера, на крышке которых маркером было написано «Споры. Биопрепарат». Океан надел белый халат и приступил к работе.

Он по очереди перенёс все ящики ко входу, а затем друг за другом поставил их на транспортную ленту, которая вела в соседнее помещение. После этого Океан включил транспортёр, и ящики один за другим скрылись в окошке, из которого пробивалось сине-фиолетовое свечение. Поставив таймер ультрафиолетовой обработки на десять минут, он подошёл к дверце одного из холодильников, чтобы проверить температуру. Убедившись, что всё в порядке, Океан вернулся к столу, сел на крашенный металлический стул и задумался.

Оба герметичных контейнера со спорами биопрепарата находились в лабораторном холодильнике уже два дня. Они были полностью готовы к завершающей фазе операции «Дезинфекция», начатой сопротивлением четыре месяца назад. Эти споры предназначались для диверсионных действий повстанцев во время предстоящего сегодня выхода на поверхность. Разумеется, все жители бункера с нетерпением ждали этого дня, от которого зависело очень многое. Океан лично руководил всей подготовкой к операции и настоял на том, чтобы остальные трое её участников хорошо отдохнули накануне. Поэтому Гвоздь, Нота и Антон сейчас должны были ещё спать в своих комнатах. Четвёртым был сам Океан, но он, как всегда, работал по своей индивидуальной программе.

Часть спор заранее уже была расфасована в герметичные шаровидные капсулы, которые при диаметре в три миллиметра могли быть легко размещены практически в любых боеприпасах. Особенность материала капсул состояла в том, что он был способен длительно выдерживать температуру до трёхсот градусов, а также значительные механические воздействия. В то же время этот материал легко растворялся при соприкосновении с любым живым организмом. Ёжик почти месяц занимался синтезом этого уникального вещества в минус-первом измерении. Когда первый опытный образец был, наконец-то, готов, то это был настоящий праздник не только для научного отдела, но и для всего бункера.

Сигнал таймера сообщил о том, что дезинфекция ящиков с боеприпасами завершена. Океан поднялся из-за стола и окинул лабораторию своим неповторимым отстранённым взглядом, словно в данный момент находился совершенно в другом месте. Затем он снял халат, поменял обычный свет на ультрафиолетовый и вышел из комнаты. Ключ в замке повернулся на три оборота, и в лаборатории снова воцарились тишина и полумрак.

Океан прошёл в смежное помещение, предназначавшееся для отдыха персонала. Сейчас здесь было так же безлюдно, как и в лаборатории. Аккуратно разрезав ножом упаковку и открыв ближний к себе ящик, он окинул взглядом его содержимое. Внутри в большом количестве россыпью лежали патроны для автомата Калашникова. Несмотря на то, что это была устаревшая модель, они отлично подходили к тому оружию, которое было у сопротивления. Океан взял две горсти патронов, высыпал их на стол и опустился на металлический табурет. Затем он стал методично заполнять магазин своего Калашникова, по привычке считая до тридцати. Довольно скоро основной «рожок» оказался полон. Спустя ещё некоторое время, четыре запасных магазина также были заполнены.

Оставшиеся патроны были возвращены обратно в ящик. Океан вставил один магазин в автомат, а запасные — сложил в ровную стопку на столе. Затем он сделал глубокий вдох и по очереди вскрыл остальные ящики. В комнате значительно усилился запах эфира, оружейного масла и солярки. Второй ящик оказался чуть меньшего размера. Внутри него оказались пистолетные патроны калибра девять миллиметров. Океан зачерпнул горсть боеприпасов и высыпал их на стол, а рядом разложил два запасных пистолетных магазина. Третий он вынул из своего верного Макарова. Затем Океан принялся так же терпеливо, как и раньше, упаковывать патроны в магазины пистолета. Теперь он автоматически считал лишь до восьми.

Закончив заниматься с пистолетом, Океан посмотрел в сторону следующего ящика. В нём были ручные гранаты, лежащие в индивидуальных ячейках из фанеры. Океан взял себе четыре штуки и положил их на стол рядом с остальным оружием.

Очередной ящик порадовал боеприпасами для подствольных гранатомётов. Так же, как и ручные гранаты, выстрелы были бережно размещены в ячейках из фанеры и дополнительно проложены волнообразной картонной лентой. Океан достал себе четыре гранаты и отправил к остальным боеприпасам, которые грозно возвышались над поверхностью стола. Критически посмотрев на внушительную горку, он сложил всё более компактно, заняв лишь половину столешницы. Океан остался вполне доволен результатом и продолжил проверку боеприпасов.

Пятая коробка даже внешне значительно отличалась от остальных. Она была самого меньшего из всех размера. На верхней крышке маркером было написано «Нота». Открыв этот ящик, Океан внимательно осмотрел содержимое, которое было разделено вертикальной перегородкой на две неравных части. Большее отделение было занято аккуратно разложенными обоймами со снайперскими патронами, а в меньшем — лежал небольшой самолёт, который был очень похож на настоящий, и комплект миниатюрных боеприпасов к нему.

Океан вспомнил сейчас, как Кира во время осмотра помещения под будущую оранжерею случайно обнаружила в бункере тайник. Когда она металлическим щупом проверяла глубину слоя почвы, то наткнулась на что-то твёрдое всего в двадцати сантиметрах от поверхности. Привлечённый для дальнейших раскопок Гвоздь быстро снял лопатой верхний слой земли и стал изучать надпись на металлической поверхности, которая гласила: «Когда у тебя есть оружие, ты смотришь на мир по-другому». Так был найден люк в оружейный склад, а под оранжерею пришлось присмотреть другое помещение.

Во время осмотра тайника помимо многочисленных боеприпасов и была обнаружена эта на первый взгляд детская игрушка. На самом деле это был настоящий боевой беспилотник, который обладал способностью нормально функционировать даже во время атаки радиоизлучением. С помощью найденного на складе специального оборудования было смоделировано воздействие вражеских РЭБ-станций на электронику дрона. Для этой цели научный отдел подготовил специальное экранированное помещение, за пределы которого электромагнитный сигнал не распространялся. В ходе серии испытаний выяснилось, что РЭБ-атака никак не влияет на обмен сигналами между беспилотником и базовой станцией. Кроме того, перехватить управление или создать для него помехи не удалось ни Океану, ни Ёжику, которые даже устроили соревнование по этому увлекательному виду спорта. Согласившись на ничью, они отдали должное защищённости этого летательного аппарата и через короткое время придумали, как его можно было бы использовать в планируемой операции.

Несмотря на то, что большинство спутников на околоземной орбите было выведено из строя, Ёжику всё-таки удалось обнаружить несколько чудом уцелевших аппаратов. Эти модули с высоты около двадцати тысяч километров транслировали на поверхность Земли довольно слабый GPS-сигнал, который к тому же периодически прерывался. Устойчивая связь была возможна лишь в течение пяти-семи минут, за которые, как минимум, четыре спутника пролетали над местом расположения бункера. Поэтому лишь в течение такого короткого времени можно было с уверенностью рассчитывать на беспилотник при планировании воздушной части операции.

Океан с улыбкой вспомнил, как Нота вызвалась управлять боевым дроном, хотя не имела никакого опыта в этом деле. Несмотря на это, она с большим энтузиазмом принялась самостоятельно изучать основные принципы работы оператора беспилотника. Уже через неделю занятий в тренировочной программе, установленной на базовую станцию, Нота могла уверенно выполнять задания начальной и средней сложности. Спустя ещё две недели, ей стали удаваться миссии высокой сложности, что искренне удивляло всех окружающих. После таких впечатляющих успехов Нота единогласно завоевала себе право быть оператором беспилотника во время планировавшейся боевой операции.

Океан взял в руки казавшийся игрушечным самолёт. Внимательно осмотрев корпус и проверив уровень топлива, он бережно вернул его на место. «Всего лишь за пять-семь минут с помощью этой игрушки Нота должна будет выполнить сегодня важнейшую часть операции по распылению спор с биопрепаратом над поверхностью Земли. После этого она продолжит своё участие в более привычном качестве снайпера», — подумал Океан, глядя на беспилотник.

Закончив проверку боеприпасов, Океан посмотрел на часы. До начала операции оставалось полтора часа. Гвоздь, Нота и Антон уже должны были к этому времени проснуться и пойти на ужин. Через пятнадцать минут все они будут здесь, чтобы зарядить своё оружие боеприпасами из лаборатории.

Океан сегодня проснулся раньше намеченного времени и решил заранее взять свой ужин на кухне. Теперь выдалась свободная минута, и можно было подкрепиться. Он дважды вымыл руки, а затем обработал их марлевой салфеткой, смоченной спиртом. Протерев той же салфеткой свободную половину стола, Океан с тоской вспомнил, как в старые довоенные времена бутерброд с колбасой или сыром довольно быстро поднимал ему настроение. Если же была ещё возможность запить всё это крепким и сладким чаем, то жизнь внезапно начинала казаться прекрасной и удивительной. Ни колбасы, ни сыра сейчас не было и в помине. Однако Океан не стал сильно тосковать по прошлому и достал из одного кармана куртки свёрток с хлебом, а из другого — консервную банку с тушёнкой.

— Выдаём тебе эту банку под честное слово съесть содержимое до конца этого года, — сказал ему тогда боец, дежуривший на кухне.

— Ладно, договорились. Даю тебе честное повстанческое слово не тянуть с этим вопросом. Обязуюсь уничтожить эту банку тушёнки сегодня же, — в тон строгому бойцу ответил тогда Океан и добавил. — А почему такая спешка?

— У тушёнки в этом году истекает трёхлетний срок годности. Вот мы и беспокоимся о здоровье личного состава, — вполголоса ответил боец.

— Всё с вами понятно. То есть решили зачистить склад от мясной продукции во избежание пищевого отравления?! Молодцы! Я вам помогу в этом нелёгком деле, — усмехнувшись, ответил Океан и убрал банку с тушёнкой в карман.

Вспоминая этот недавний диалог, Океан улыбнулся и стал резать хлеб. Затем он принялся тем же ножом вскрывать банку, а закончив это, с удовольствием вдохнул давно забытый запах тушёнки. Потрёпанная армейская фляга с водой также заняла своё место на столе. Океан взглянул на противоположную половину столешницы, где лежали боеприпасы, и с удовольствием приступил к ужину.

В последнее время ему так редко удавалось поесть без спешки, что понятия «спокойный ужин» или «спокойный завтрак» постепенно стали стираться из памяти и исчезать из лексикона. Пользуясь этой уникальной возможностью, Океан сначала решил вообще ни о чём не думать, а просто насладиться моментом. Затем, посмотрев на хлеб в своей руке, он непроизвольно подумал о запасах продовольствия в бункере.

В целом, ситуация с провиантом была штатной. Запасов муки, которая хранилась в бункере, было достаточно для обеспечения хлебом всех его жителей в течение нескольких лет. В перспективе, благодаря усилиям Киры и её помощников планировалось выращивать рожь и пшеницу из образцов семян, которые предусмотрительно были заготовлены в хранилище. Первые колоски этих злаков уже возвышались над поверхностью земли в помещениях оранжереи. Кроме того, в почву были посажены и уже дали первые всходы семена более тридцати культур овощей и фруктов, которые должны были обеспечить растительной пищей население бункера.

С мясом всё обстояло не так хорошо, как с хлебом, поскольку подземная ферма пока ещё не заработала. Никаких животных в бункере, разумеется, не было, и взять их было неоткуда. Выходить на поверхность только ради призрачной возможности найти там нескольких коз или овец было совершенно неразумно. Да и не было их там. Оставалось лишь надеяться, что Ёжик сможет вырастить в лаборатории из стволовых клеток более или менее нормальное животное в количестве двух разнополых особей одного вида. Пока вся работа в этом направлении была приостановлена в связи с подготовкой к запланированной на сегодня операции.

Запивая еду прохладной водой, Океан с удивлением обнаружил, что мысли помимо его воли сменяют друг друга, образуя бесконечную череду событий. Яркие и радужные картинки из прошлого незаметно менялись на серые и пасмурные пейзажи из настоящего, а затем превращались в размытые и крайне нечёткие виды из туманного будущего. Смирившись с тем, что этот бурный поток сейчас никак не остановить, Океан продолжил в тысячный раз прокручивать в памяти детали подготовки к сегодняшней операции.

Все боеприпасы, находящиеся в открытых ящиках, уже содержали в себе капсулы со спорами биопрепарата. За его основу был взят возбудитель сибирской язвы, штамм которого Ёжик обнаружил в замаскированной стенной нише рядом с шахтой лифта. Похоже, что создатели бункера всерьёз готовились к боевым действиям, в том числе и с использованием запрещённого биологического оружия. Генетический материал генно-модифицированного зомби-вируса планировалось встроить в клетку возбудителя сибирской язвы. Эта бактерия обладала очень высокой устойчивостью к внешним воздействиям и способностью к спорообразованию. Всё это было необходимо для гарантированной доставки антивируса в тело зомби или гигантского осьминога. Также предполагалось, что заражение хотя бы одного из многочисленных зомби антивирусом, вызовет цепную реакцию и станет причиной их полного вымирания.

В качестве источника ДНК зомби-вируса, были использованы фрагменты тканей гигантского осьминога, которого Нота обезвредила перед спуском в бункер, а также первого чужого, которого Ёжик лично усмирил в минус-первом измерении. Оказалось, что он тогда не просто спешно перерабатывал тело убитого противника. Ёжик предусмотрительно сохранил в своей памяти его генетический код, на основе которого и был получен долгожданный антивирус. Он представлял собой искусственную вирусную частицу, состоящую из защитной белковой оболочки и молекулы ДНК. В целом, антивирус очень мало отличался от зомби-вируса. Разница между ними была лишь в четырёх нуклеотидах и в десяти аминокислотах. Однако по своему действию на клетку эти микроорганизмы были крайними антагонистами.

Антивирус запускал в клетке синтез высокоэффективного токсина. При достижении критической концентрации этого вещества в цитоплазме оно должно было напрямую атаковать зомби-вирус и вызывать его гибель в течение минуты. Далее планировалось, что в клетке запустится сборка новых частиц антивируса. По расчётам они должны были быстро покрыться защитной белковой оболочкой, используя лишь несколько аминокислот, которые обязательно присутствуют даже в разлагающемся теле зомби. После этого частицы антивируса через карбункулы, которые будут вскрываться на коже, станут покидать стремительно разрушающееся тело зомби в поисках новой жертвы. Дальнейшее распространение противовирусного препарата могло осуществляться по воздуху, а также при непосредственном контакте зомби с его частицами. Судя по результатам испытаний, полученный антивирус обладал высокой устойчивостью к большинству естественных внешних воздействий, которые были возможны на Земле.

Когда Ёжик в общих чертах изложил Океану и Гвоздю предполагаемый механизм действия своего будущего антивируса, оба слушателя с удивлением поняли, что неожиданно для себя прошли часовую стажировку по вирусологии. Даже учитывая то, что в целом они представляли, о чём идёт речь, некоторые детали из рассказа Ёжика всё равно были не совсем ясны. После некоторых уточнений картина стала в целом более понятной. Но на некоторые вопросы Ёжик упорно отвечал, что это лишь дело техники и, что в минус-первом измерении такое возможно. Поверив ему на слово, Океан и Гвоздь, как и все остальные, помогали, чем могли.

Чтобы в ядро возбудителя сибирской язвы встроить фрагмент модифицированной вирусной ДНК, потребовалось два с половиной месяца напряжённой работы всего научного отдела и особенно Ёжика. Теперь он проводил большую часть суток в минус-первом измерении, изучая, ту часть собственного генотипа, которая была общей с зомби-вирусом. Именно эта работа и привела Ёжика к выявлению ключевой последовательности нуклеотидов, которая стала основой антивируса.

На это время Океан уже смирился с бытовой техникой, работающей по своему собственному усмотрению. Кроме того, Ёжик расходовал огромное количество энергии на свои исследования, от чего потеря веса у Океана стала заметной на глаз. Аппетит и жажда усилились в несколько раз, в связи с чем на кухне ему стали выдавать двойную порцию, а в особо тяжёлые дни — даже тройную.

В конце концов, эта изнурительная для всех работа увенчалась успехом. Антивирус был синтезирован и встроен в клетку возбудителя сибирской язвы. Оставалось получить нужное количество бактерий и с помощью кислорода добиться спорообразования. Готовые споры упаковывались в миниатюрные капсулы, материал для которых был уже синтезирован в достаточном количестве.

Вспоминая всё это, Океан в очередной раз поразился тому колоссальному объёму работы, который был проделан за столь короткое время. Из глубоких раздумий его вывели шаги за дверью. Океан рефлекторно схватил в руки автомат и направил его ствол на дверной проём. Только, когда за распахнутой дверью показалось улыбающееся лицо Гвоздя, Океан сразу расслабился и опустил ствол.

— Нервы тебе лечить надо, начальник, — наставительно заметил Гвоздь, входя в комнату. — Ты бы мог ещё пару часов спокойно поспать перед операцией, как все нормальные люди. Но нет — ты тут уже вовсю с оружием развлекаешься, да ещё и ужинаешь в полном одиночестве. Это, вообще, ни какие ворота не лезет! Если мы, конечно, сегодня выживем, то я возьму над тобой шефство — не обижайся. Буду следить, как ты выполняешь рекомендации врача по соблюдению режима питания, труда и отдыха. А то, смотри, как распустился?!

— Ладно. Я с вами согласен, доктор. Только, пожалуйста, не заставляйте меня есть лук и чеснок, а то потом изо рта так плохо пахнет, — войдя в роль пациента, ответил Океан.

— Опомнился, родимый! У нас в бункере ни лука, ни чеснока пока нет. Ещё ничего не выросло. Но, как только стараниями Киры в оранжерее появятся первые пёрышки зелёного лука, то можешь на них полностью рассчитывать. Я же знаю твою скромность — на самом деле ты ведь жить не можешь без лука, чеснока и кинзы. Но зачем же меня-то обманывать, а?

— Я их, и вправду, не люблю, — уже серьёзно ответил Океан. — Я тут немного задумался, пользуясь моментом.

— И о чём думал, если не секрет? — поинтересовалась вошедшая вслед за Гвоздём Нота.

— Не секрет — о сегодняшней операции и о том, через что все мы прошли, чтобы оказаться сейчас здесь, — ответил Океан.

— У каждого из нас был свой путь, — продолжил разговор вошедший последним Антон. — Но сейчас важно другое — вместе мы сделали то, что не под силу каждому поодиночке.

— Всё верно, — согласилась Нота. — Работая в команде, мы в силах успешно выполнить и сегодняшнюю операцию. От всех остальных она отличается лишь своей запредельной сложностью. Да ещё и цена любой ошибки будет чуть выше. Вот и всё. А так — обычная операция, если забыть про эти два момента. Так что, давайте, приступим к делу. Тот маленький ящик — мой! Никому его не трогать!

 

Глава 7

Саратов, 21 декабря 2006 года (четверг), 0:01.

Во время подъёма на поверхность все стали дружно считать этажи. Когда Нота начала произносить слово «Тринадцатый», лифт остановился и, спустя секунду, его дверь плавно отъехала в сторону. Переглянувшись и резко выдохнув, пассажиры вышли в уже известное всем шлюзовое помещение и увидели до боли знакомую Океану и Гвоздю двадцатитонную дверь.

— Ёжик, надеюсь, ты код помнишь? — спросил Океан.

— Обижаешь, — ответил Ёжик и тут же передал двадцатизначную последовательность цифр.

Океан сразу ввёл полученный код и услышал щелчок открытия замка. Он вытянул в сторону руку и, не оборачиваясь, поднял вверх большой палец. Лишь со второй попытки вентиль, затянутый им же самим четыре месяца назад, поддался. Только после этого Океан быстро и легко открутил его до конца.

— Где-то я уже всё это видел, — с улыбкой констатировал Гвоздь, осторожно примеряясь к массивной двери.

— Ты не поверишь — у меня то же самое, — ответил Океан, становясь плечом к плечу.

— А вот я с этой дверью пока не знаком лично в отличие от вас двоих, — сказал Антон, берясь за неё поудобнее.

Послышался неприятный металлический скрип и скрежет обуви по бетонному полу. Дверь поддалась и начала медленно открываться. От напряжения капли пота стали ручьями стекать по лицам и падать на пол. Спустя минуту, круглый дверной проём оказался полностью свободен и открывал за собой ровную кирпичную стену.

— Помнится, что кто-то обещал смазать эту скрипучую дверь, — произнёс Гвоздь, вытирая пот со лба.

— Да, было такое, — нехотя согласился Океан, подходя к стене. — В следующий раз точно смажу, но сейчас, сам видишь, не до этого.

— Ты от стеночки-то отойди, — посоветовал Океану Ёжик. — На этот раз её надо будет сохранить, чтобы быстро замаскировать вход в шлюз.

— Понял, — ответил Океан, отходя в сторону.

Внезапно между кирпичами появилась узкая щель, которая окружала в стене ровный прямоугольник высотой в человеческий рост и шириной около полуметра. Поняв намёк Ёжика, Океан вместе с Гвоздём и Антоном налегли на участок стены и отодвинули его в сторону. Затем Нота и Антон осторожно протиснулись наружу и осмотрелись. Знаком показав, что всё чисто, они остались на месте. Океан записал на листке бумаги код от замка и просунул его в кабину лифта. После этого они вместе с Гвоздём закрыли за собой массивную дверь. Причём, закручивая вентиль, Океан почему-то не сильно усердствовал на этот раз и не стал его сильно затягивать.

— На всякий случай, — ответил он на немой вопрос Гвоздя. — Просто предчувствие.

Затем они с Гвоздём вышли наружу и вернули на место участок стены. Ёжик из минус-первого измерения сразу же заделал щель так, что стена опять стала абсолютно монолитной без малейшего намёка на вход.

— У меня такое чувство, что мы теперь сюда не скоро не вернёмся, — сказала Нота, посмотрев на всех остальных.

— Неприятно это признавать, но у меня то же самое, — поморщившись словно от боли, ответил Океан.

Гвоздь лишь молча покачал головой, но вслух ничего не сказал. Антон же поочерёдно смотрел то на Океана, то на Ноту, пытаясь понять, с чего это они на пару вздумали каркать. Ещё раз проверив оружие, все они короткими перебежками начали движение вперёд и уже вскоре оказались за пределами здания «Росэкономбанка». За прошедшие четыре месяца оно сильно обветшало и теперь было наполовину разрушено. Были ещё видны следы того побоища, которое зомби устроили здесь сразу после спуска личного состава сопротивления в бункер.

— До времени входа спутников в зону видимости осталось пять минут, — сообщила Нота.

— Надо торопиться, — сказал Антон, тоже взглянув на часы.

Выйдя на длинную улицу и спрятавшись в тени домов, на несколько секунд все замерли. Лишь после сообщения Ёжика, что вокруг всё чисто, Океан бегом двинулся вдоль домов. За ним последовали Нота и Антон. Гвоздь замыкал колонну, периодически оглядываясь назад. Через три минуты Океан остановился и молча показал подбежавшей Ноте на удобное место для развёртывания портативной базовой станции управления беспилотником.

Это была перевёрнутая на бок обгоревшая машина, которая вплотную примыкала к стене дома. В образовавшемся небольшом закутке можно было контролировать лишь две стороны из четырёх. Нота вынула своё оборудование из рюкзака и, словно автомат, очень быстро практически на ощупь собрала беспилотник. Затем она включила и настроила оборудование базовой станции, после чего взглянула на светящиеся стрелки часов — было двадцать минут первого. Уже через минуту начиналось время вхождения спутников в зону видимости. Нота полностью восстановила дыхание и приготовилась к управлению. Тем временем Океан взял в руки беспилотник и, глядя на часы, стал следить за последними секундами перед запуском.

Время тянулось мучительно медленно. Когда секундная стрелка указала на двенадцать, прозвучал сигнал Ноты. Океан разбежался и с силой запустил боевой дрон в небо. В ночном воздухе сразу же раздался негромкий звук работающего двигателя, который после полной тишины показался грохочущим. В этот момент все четыре спутника точно по расписанию вошли в зону видимости, и Нота начала пилотирование. Согласно плану, она стремилась как можно дальше увести беспилотник от базовой станции и приблизиться к тому месту, где по расчётам Ёжика находилась база зомби. Над ней и предстояло сбросить один из контейнеров со спорами биопрепарата.

Внезапно Гвоздь вскинул автомат в сторону тёмного переулка, из которого доносились приближающиеся шаги. Как только в свете луны показались уродливые лица двух зомби, он нажал на спусковой крючок. В ночном воздухе отчётливо прозвучали два одиночных выстрела, после которых оба зомби с простреленными головами упали на асфальт. С ними что-то происходило, потому что их тела продолжали причудливо извиваться и корчиться, словно от боли. Океан увидел, как на поверхности тела одного из зомби образовались несколько возвышений, которые стали увеличиваться и по очереди лопались с неприятным чавкающим звуком. Со вторым зомби повторилось то же самое, после чего всё стихло.

— Через три минуты спутники выйдут из зоны видимости, — сообщила Нота, готовясь сбросить первый контейнер.

— Подожди. Пока не сбрасывай, — передал ей слова Ёжика Океан.

Неожиданно с того конца улицы, где располагался «Росэкономбанк», послышался быстро приближающийся топот армейских ботинок. Гвоздь развернулся в эту сторону и сразу открыл огонь короткими очередями по многочисленному отряду зомби. Первые ряды сразу выкосило пулями с биопрепаратом, от которого упавшие зомби дико корчились и, спустя короткое время, затихали. Численность отряда была около ста бойцов и, несмотря на усилия присоединившихся Океана и Антона, она сокращалась медленно.

— Нота, бросай управление дроном и бери винтовку, — передал слова Ёжика Океан.

— А как же контейнер со спорами? — спросила Нота. — Спутники сейчас скроются?!

— Ёжик перехватывает у тебя управление беспилотником. Ещё пара минут у нас есть! — крикнул Океан, сквозь треск автоматных очередей.

Нота послушалась. Первым делом она зарядила свой подствольный гранатомёт и, быстро прицелившись, нажала на спусковой крючок. Пятерых бойцов разметало в стороны, но остальные перегруппировались и продолжали упорно двигаться вперёд. Нота выпустила ещё пару выстрелов из гранатомёта, а затем взяла в руки свою винтовку. Привычным движением она обмотала ремень вокруг левой кисти и прицелилась. Первым же выстрелом Нота уложила сразу двоих зомби, которые с раздробленными головами упали под ноги бегущих следом. После пяти таких выстрелов весь левый край отряда значительно поредел. Однако справа зомби уже были в пятидесяти метрах.

Океан вставил гранату в подствольный гранатомёт и выстрелил. Короткая вспышка осветила поле боя и нескольких противников, упавших на асфальт. Затем он ещё пару раз практически в упор атаковал ближайшие ряды отряда зомби из гранатомёта. Оставался последний выстрел, который Океан решил приберечь. Он вставил запасной магазин в автомат и присмотрелся. Около полутора десятков зомби корчились на асфальте с разорванными телами. Внезапно все оставшиеся на ногах противники начали стрелять из автоматов, и повстанцев сразу накрыло плотной пеленой огня. Антон отложил автомат и выдернул кольцо гранаты. Он бросил её в приближающуюся толпу живых мертвецов и уже собирался снова взяться за своё оружие. Океан внезапно почувствовал сильную боль, как будто несколько иголок насквозь пронзили его тело. Холодный пот почти мгновенно выступил на коже. Когда дым рассеялся, Океан заметил на земле корчащегося от боли Антона, в которого попали сразу три пули.

— Сбрасываю первый контейнер на базу зомби, — сообщил Ёжик. — Пора менять позицию.

— Рвём когти отсюда! — скомандовал Океан, быстро подхватывая Антона под руки.

Гвоздь бросил в отряд зомби сразу две гранаты и, не дожидаясь взрывов, побежал следом за Океаном и Нотой. Несколько пуль по касательной обожгли его левую щеку и правый бок, но на эти мелочи не было времени. Взрывы гранат немного задержали зомби, но около пятидесяти бойцов всё ещё продолжали бежать следом.

Океан понимал, что они отклонились от плана, продолжая удаляться от входа в бункер. Однако возможности свернуть в сторону пока не было.

— Продолжайте бежать в том же направлении. Мне нужно ещё секунд сорок, чтобы беспилотник долетел до берега Волги, — передал Океану и Гвоздю своё сообщение Ёжик.

— Принято, — ответил Океан и продолжил движение.

Через полминуты Ёжик сообщил, что успешно сбросил второй контейнер над покрытой льдом рекой. «Операция выполнена. Теперь хорошо бы и самим остаться в живых», — подумал Океан и посмотрел по сторонам. В ста метрах от них показался огромный ангар, ворота которого были распахнуты настежь. Океан оглянулся назад и увидел окровавленное лицо Гвоздя, который с остервенением отстреливался от приближающихся зомби. Внезапно его автомат умолк. Мгновенно сориентировавшись, Океан свободной рукой выхватил из наплечной сумки запасной магазин и, не оборачиваясь, бросил его Гвоздю с криком: «Лови!». Снова услышав позади себя характерную стрельбу короткими очередями, Океан коротко улыбнулся и быстро направился в сторону ангара. Вбежав внутрь, он сразу прислонил истекающего кровью Антона к стене. Затем, дождавшись, пока отстреливающиеся на бегу Нота и Гвоздь нырнут в ангар, быстро закрыл ворота прямо перед носом уже напиравших зомби. В закрытую дверь стали молча ломиться, пытаясь с разбегу пробить ворота. Затем снаружи стали раздаваться автоматные очереди, пули от которых с трудом, но прошивали стену ангара.

— Ворота их остановят, но ненадолго, — сказал Океан. — Нужно быстро решать, как действуем дальше.

— Точно, — отозвался запыхавшийся Гвоздь. Снаружи уже сейчас около полусотни стволов. Но проблема в том, что к ним постоянно присоединяются всё новые и новые зомби. Такими темпами они быстро возьмут этот ангар в кольцо и начнут его штурмовать. Максимум через час все зомби Саратова будут здесь, и тогда нам придётся очень туго.

— Пойду пока постреляю немного в этих злобных уродов, — с ненавистью сказала Нота и по приставной лестнице отправилась на второй этаж к маленькому окошку в стене.

— Ладно. Только не сильно высовывайся там, — посоветовал Гвоздь и стал оказывать первую помощь раненому Антону.

Океан решил осмотреться вокруг. Внутри ангара он увидел странное сооружение, похожее на гигантскую металлическую подкову. Оно стояло на множестве опор. На вид они были очень тонкими и незаметными, от чего создавалось впечатление, будто всё таинственное сооружение парит в воздухе. Между центральными опорами раскинулся широкий трап без поручней. Он уходил вглубь открытого шлюза, внутри которого было совершенно темно. Посередине над входом имелось небольшое возвышение в форме кольца, выпуклый участок в центре которого был покрыт прозрачным материалом. По бокам снаружи располагались сигарообразные выступы. Их верхняя и передняя части также были сделаны из того же прозрачного материала. Свободные концы этой гигантской подковы были увенчаны соплами турбин, а вся поверхность покрыта многочисленными швами, соединявшими листы обшивки.

«Возможно, это наш шанс», — подумал Океан, боясь поверить своей безумной догадке. Он решительно направился к трапу и вскоре скрылся в темноте. Через пару минут Океан вновь показался у входа в огромный шлюз.

— Идите сюда! — крикнул он Гвоздю и Ноте, которая с азартом охотника отстреливала продолжающих прибывать зомби.

Гвоздь вместе с Антоном поднялись по трапу. Следом за ними прошла Нота, скрывшись в тёмном пространстве огромного входа. Океан зашёл внутрь последним, бросив тревожный взгляд на шатающиеся под напором зомби ворота. Внезапно он услышал в глубине длинного коридора шум и несколько выстрелов. Но очень быстро всё стихло. Океан побежал вперёд на звуки выстрелов, по пути проверяя автомат. Когда коридор закончился, он оказался в большой рубке, в центре которой располагался гигантский осьминог. В двух его огромных щупальцах слабо трепыхались Нота и Гвоздь, а Антон без сознания лежал в десяти метрах. Океан вскинул автомат, одновременно пытаясь остановиться. Однако огромное щупальце молниеносно выхватило оружие из его рук и отбросило в сторону.

Океан попытался поднять автомат Гвоздя, который лежал на полу поодаль. Но гигантский спрут, словно прочитав его мысли, мгновенно отбросил и это оружие на безопасное расстояние. В следующее мгновение Океан исчез из видимости и с мечом в руках появился уже прямо перед противником, у которого одно из щупалец теперь безжизненно лежало на полу. Голубоватая жидкость стала вытекать из разрубленных сосудов и слегка светиться в полумраке. Однако уже через миг гигантский спрут своим свободным щупальцем выбил меч из рук Океана далеко в сторону.

Гвоздь и Нота уже давно перестали подавать признаки жизни. Антон был без сознания и продолжал истекать кровью. Океан, оставшись с голыми руками против этого огромного монстра, почувствовал, что медлить больше нельзя. Внезапно всё окружающее замерло, а звуки стихли. Даже щупальце этого гигантского осьминога резко остановилось в десяти сантиметрах от его шеи. Краем глаза Океан заметил, что одна из конечностей этого гигантского монстра короче остальных, а шрам на ней успел затянуться тонкой кожей. «Похоже, этот чужой уже успел повоевать на Земле», — мимолётом подумал он. Океан бегом переместился в противоположный конец рубки и подобрал с пола меч. Затем он вплотную подошёл к своему застывшему противнику и, коротко размахнувшись, отрубил его щупальца, державшие Гвоздя и Ноту. Безжизненные конечности рухнули на пол, освободив своих пленников.

Океан с удивлением обнаружил, что у него остались ещё несколько ручных гранат с биопрепаратом. Он с трудом забрался на огромную и скользкую голову замершего монстра. Затем, сделав в ней мечом два глубоких разреза позади глаз, Океан выдернул кольца сразу из четырёх гранат. После этого он вложил по две гранаты в каждую из зияющих ран и спрыгнул вниз. Океан ещё успел оттащить Гвоздя и Ноту на безопасную дистанцию до того момента, как медленно прогремели несколько глухих взрывов, и всё вокруг стало ускоряться.

Тело гигантского осьминога разорвало на множество мелких частей. Его конечности оказались разбросаны по всей рубке. Вокруг всё мерцало и переливалось голубовато-зеленоватым светом, который струился по многочисленным поверхностям и собирался в крупные капли.

— Гвоздь и Нота скоро очнутся, — сообщил Ёжик. — С Антоном тоже всё будет в порядке.

— Спасибо, — ответил Океан, с удивлением рассматривая свои руки, которые испускали яркое голубоватое свечение.

— Я здесь сейчас приберусь — ты только ничего не трогай, — попросил Ёжик.

Через некоторое время в помещении вновь воцарился полумрак. Голубовато-зеленоватое свечение стало постепенно бледнеть, а потом окончательно исчезло. Фрагменты тела поверженного противника незаметно растворялись в воздухе, а затем, и вовсе, пропали из вида. Нота, наконец-то, пришла в себя и осторожно ощупывала свою шею. С трудом поднявшись на ноги, она медленно подошла к неподвижно лежащему Гвоздю. Слегка похлопав его по правой щеке, Нота уже занесла руку над левой, но тут же её опустила, увидев там обширную кровавую рану. Словно поняв намёк, Гвоздь открыл глаза, но сразу же поморщился от сильной боли. Нота помогла ему встать, стараясь не смотреть на многочисленные кровоизлияния в склерах обоих глаз. Очнувшийся Антон криво улыбнулся, держась за окровавленный бок. Лёжа на полу, он с трудом помахал рукой всем остальным и поднял вверх большой палец.

Океан медленно обвёл взглядом своих израненных боевых товарищей. Он испытывал угрызения совести от того, что тогда в полумраке не разглядел этого десятиногого монстра и опрометчиво позвал друзей внутрь корабля. Теперь, ощущая сильную боль за всех троих, Океан тщетно пытался справиться с мучительным чувством вины за произошедшее в рубке до своего появления.

Его буйное воображение уже вовсю рисовало яркие и ужасные картины того, что могло бы произойти с друзьями, промедли он ещё секунду. То, что все они остались живы, иначе, как чудом, назвать было сложно. Однако всё могло закончиться совершенно иначе, не воспользуйся Океан своей способностью управлять временем.

Вслух по этому поводу он так ничего и не сказал, предпочтя, как обычно, продолжить внутреннее самоистязание. Однако очень скоро Океан вспомнил, что война с чужими ещё далека от своего завершения, чтобы давать волю своим эмоциям. Заниматься самоедством — занятие крайне непродуктивное и саморазрушительное даже в мирное время, не говоря уже о текущей критической ситуации. Поэтому он решительно отбросил свой комплекс вины и стал обдумывать дальнейшие действия.

Уже спустя несколько секунд, Океан пришёл к выводу, что в данной ситуации лучше всего было бы продолжить следование первоначальному плану. Однако, учитывая случайно найденный корабль чужих, на этом этапе вполне можно было позволить себе немного импровизации.

— Ну что, вроде все живы, — наконец-то, нарушил тишину Океан. — Тогда, давайте, поскорее выбираться отсюда?! План все помнят?

— Конечно, — за всех ответила Нота. — Только каким образом ты предлагаешь вернуться обратно в бункер? Мы же окружены зомби со всех сторон?!

Океан ничего не ответил и вдобавок на несколько секунд ушёл в себя. Это происходило всегда, когда он вёл мысленный диалог с Ёжиком. Нота уже привыкла к этому и теперь терпеливо дожидалась ответа.

— Ты же сам говорил, что это — наш шанс, — мысленно сказал Ёжик Океану. — Вот и используй его до конца.

— Что ты имеешь в виду? — недоумённо спросил Океан.

— Просто спастись от безмозглых зомби, конечно, хорошо, хотя и очень сложно, — рассудительно говорил Ёжик. — Но будет гораздо лучше, если, учитывая сложившиеся обстоятельства, мы слегка облегчим задачу нашему антивирусу. Согласен?

— Ты хочешь сказать, что нам следует воспользоваться этим кораблём? — с сомнением спросил Океан.

— Да, и желательно поскорее! Через пару минут зомби доломают ворота и ворвутся в ангар. Их там скопилось уже почти три сотни. Насколько я понимаю, такого количества боеприпасов у нас нет и не предвидится. Поэтому корабль чужих — это наш единственный шанс выбраться отсюда живыми.

Закончив короткое совещание с Ёжиком, Океан посмотрел на Ноту, которая уже устала ждать и расположилась в огромном кресле второго пилота. От нечего делать она наугад щёлкнула каким-то тумблером. Огромная приборная панель ожила, а в рубке включилось освещение.

— Не знаю, о чём вы там с Ёжиком говорили, но я думаю, что эта посудина управляется не сильно сложнее беспилотника, — сказала Нота, устраиваясь в кресле поудобнее и продолжая изучать необычные приборы.

— Всё верно. Именно об этом мы и говорили. Мы должны прямо сейчас поднять этот корабль в воздух.

— Не вопрос, — невозмутимо ответила Нота и щелкнула ещё одним тумблером.

Сквозь боковое окно рубки Океан краем глаза заметил, как огромный трап постепенно исчезает в недрах корабля, а огромный люк, располагавшийся под ним, поднимается вверх. Через несколько секунд входной шлюз полностью закрылся, о чём возвестил характерный звук.

— Неплохо для начала, — с нескрываемым восхищением произнёс подошедший Гвоздь, тяжело опускаясь на боковое пассажирское сиденье.

— А что это за контейнеры позади кресел пилотов? — заинтересовался Антон, со стороны внимательно рассматривая четыре огромных резервуара.

— Это криокамеры, если тебя это успокоит, — ответил Океан, помогая Антону подняться и дойти до свободного пассажирского кресла.

— Ясно. Не скажу, что мне стало намного спокойнее от этого, — признался Антон, который не был в восторге от идеи погибнуть от руки зомби, находясь в состоянии криосна.

— Несколько криокамер на корабле ещё никому не помешали, — счёл нужным прокомментировать эту находку Гвоздь. — Ты смотри, они зачем-то взяли с собой пару маленьких щупалец, похожих на осьминожьи, — сказал он, показывая рукой на прозрачный контейнер с водой, в котором плавали безжизненные конечности.

— Извините, что отвлекаю вас от осмотра достопримечательностей, но мы вроде бы собирались поднять этот корабль в воздух? — с лёгким раздражением сказала Нота. — Кто-нибудь знает, как заводится эта штука?

— Я не знаю, — сказал Гвоздь, — но вот это очень похоже на сканер отпечатка пальца, или вернее — щупальца, — предположил он, показывая на светящуюся сенсорную панель.

Её контур действительно напоминал очертание кончика щупальца гигантского осьминога. Гвоздь плотно приложил свою ладонь к сканеру, но ничего не произошло. Нота тоже решила попытать счастья, но результат оказался прежним — двигатели не запускались.

— Да, похоже рановато мы утилизировали того монстра. Сейчас бы одна из его отрубленных конечностей нам очень пригодилась, — с сожалением произнёс Гвоздь.

Океан загадочно улыбнулся и зачем-то достал из резервуара одно из маленьких щупалец осьминога. Затем он приложил его к сканеру и прислушался. По-прежнему, ничего не происходило. Тогда Океан перевернул щупальце и прикоснулся к сканеру его тыльной поверхностью. Через несколько секунд нарастающий гул работающих двигателей стал слышен всем. Океан вернул счастливое щупальце обратно в резервуар и занял место первого пилота. Затем он почему-то закрыл глаза и стал совершать странные пасы руками, время от времени помогая себе даже головой.

— Неужели и я так же нелепо выгляжу во время игры? — задал риторический вопрос Гвоздь, с удивлением чувствуя, как корабль дрогнул и начал подниматься в воздух.

Нота уже собиралась ему что-то ответить, но передумала. Её внимание вдруг привлёк металлический скрежет, который доносился откуда-то сверху. Вопросительно посмотрев на Антона и Гвоздя и показав рукой вверх, Нота заволновалась. Наконец, Антон догадался, что корабль поднимается вместе с крышей ангара. Он знаками объяснил всё остальным, поскольку от рёва двигателей ничего не было слышно. Только после этого Нота немного успокоилась.

Океан продолжал совершать свои загадочные телодвижения с закрытыми глазами. Корабль поднялся на высоту около ста метров и стал медленно наклоняться вперёд. Внезапно вращение резко ускорилось. Корабль быстро совершил полный оборот вокруг поперечной оси, в результате чего не пристёгнутые пассажиры едва не свалились со своих огромных кресел. Далеко внизу загромыхала огромная крыша, которая упала обратно в ангар.

Внезапно сверху от приборной панели засветились сразу несколько мониторов. Одна из картинок, очевидно, была с камеры, установленной на днище корабля. Внизу виднелась толпа зомби численностью до трёхсот бойцов. Как и предполагалось, они взяли ангар в плотное кольцо и уже приготовили несколько брёвен для штурма ворот.

Некоторые из зомби стали вскидывать автоматы вверх и стрелять в сторону парящего корабля. Остальные тут же последовали их примеру. По обшивке застучали автоматные очереди. Огонь становился всё более плотным. Внезапно расслабленное выражение на лице Океана сменилось предельно сосредоточенным, а большой палец его правой руки нажал на невидимую гашетку. Через секунду в центре отряда зомби появилась яркая вспышка. Затем изображение со всех камер заволокло плотной дымовой завесой, а стук автоматных очередей по обшивке резко оборвался.

Корабль сильно встряхнуло взрывной волной. Когда дым рассеялся, то вместо ангара, окружённого зомби, осталось лишь пустое выжженное место с глубокой воронкой в центре. Дымящееся пепелище резко контрастировало с кромкой белого снега на нетронутой взрывом земле. Огромный чёрный круг продолжал расползаться во все стороны, делая свои контуры неровными. Снег таял, обнажая мёрзлую землю, покрытую пожелтевшей травой. Вдалеке стаи испуганных птиц дружно взмыли в небо и теперь быстро уносились прочь.

Егор открыл глаза и посмотрел на экраны мониторов. На выжженное поле медленно опускались крупные хлопья снега. Тонкие дымящиеся струйки ещё продолжали возноситься вверх от поверхности земли. На горизонте сквозь мутноватую дымку показался край ослепительно яркого солнечного диска.

— Похоже, что теперь наше задание действительно выполнено. Пора возвращаться на базу. Нас там уже заждались, — сказал Егор и потянул невидимый штурвал на себя.