Со времени первого издания книги «Путь комет» прошло пять лет, и за это время обнаружилось достаточно много новых материалов, касающихся прямо и косвенно биографии Марины Цветаевой. В 2002 году Российский Государственный архив литературы и искусства открыл, наконец, доступ исследователям к архиву поэта. Так называемые «рабочие тетради» Цветаевой позволили не только выверить тексты ее произведений, но и познакомиться с записями дневникового характера, которыми она перемежала эти тексты. На основе материалов архива теперь выпущен целый ряд ценнейших изданий. Вышли тома переписки Цветаевой с Б. Л. Пастернаком, с Н. П. Гронским и В. В. Рудневым, где опубликовано много неизвестных ранее писем. В 2004 году Архив издал также два тома дневников сына Цветаевой Г. С. Эфрона. Еще в конце 2002 года на книжных прилавках появились «Письма Цветаевой к Наталье Гайдукевич», чрезвычайно насыщенные информацией, в 2004-м — книга «Доброволец двух русских армий» В. Дядичева и В. Лобыцына, осветившая ряд важных моментов биографии мужа Цветаевой С. Я. Эфрона. Все это в совокупности обусловило потребность дополнить текст книги «Путь комет», попутно отредактировав в ней некоторые важные аспекты.

Подытоживая свою многолетнюю работу над биографией поэта, хочу обратить внимание читателя на одно существенное обстоятельство. Изучение русской литературы XX века, и особенно писательских биографий, имеет свою специфику. Дело в том, что политическая обстановка в советской России резко сократила информационное поле исследователя. Частная переписка утратила свою свободу; личные дневники, столь распространенные в дореволюционной России, стали редкостью, — их почти задушила (и во всяком случае оскопила) вынужденная самоцензура авторов. К счастью, Цветаева почти 18 лет жила вдали от родины и сохранила ценнейший (хотя и далеко не полный) массив своего архива. Но в воспоминаниях о поэте, которые мне пришлось прочесть и услышать, обнаружилось такое количество разночтений, противоречий, а то и прямых домыслов, что очень скоро стала ясна необходимость проверять и перепроверять эти воспоминания, дабы вычленить реальность, освобожденную от личных пристрастий и особенностей вспоминающего. Такая проблема, впрочем, существовала испокон веков. Она усугубилась, однако, тем, что в 70-е годы прошлого века, когда я начала свой обход тех, кто встречался с Цветаевой и помнил ее, были живы уже немногие из действительно близких поэту людей. К счастью, «перестройка» открыла двери за рубеж — для поездок и свободной переписки, и мне удалось существенно расширить круг моих собеседников.

Архивы — главный источник исследователя, занимающегося литературой XVIII и XIX веков, — оказались совершенно недостаточными для воссоздания реалий, касающихся художника прошлого столетия. Обойтись без них тем не менее невозможно. Материалы, связанные с биографией и творчеством Цветаевой, сосредоточены, главным образом, в Российском Государственном архиве литературы и искусства (Москва, фонды 1190, 2962, 2080 и др.); в Рукописном отделе Института русской литературы АН (Петербург, фонд М. В. Волошина), в Архиве университета Париж-X (Пантер) (фонд К. Б. Родзевича); в Литературном архиве национальной письменности (Прага, фонды А. А. Бема, В. Е. Ляцкого и др.); наконец, в Центральном архиве НКВД-КГБ (Москва, следственные дела С. Я. Эфрона, А. С. Эфрон, Н. Д. Клепинина, Э. Л. Литауэр, П. Н. Толстого).

С чувством глубокой благодарности перечислю здесь имена тех, с кем мне довелось беседовать (или переписываться), собирая материалы о Марине Цветаевой.

В России: А. И. Цветаева, А. С. Эфрон, К. М. Эфрон, Ю. В. Цветаев, А. Я. Трупчинская, З. М. Ширкевич, С. Н. Клепинина, Д. В. Сеземан, А. В. Сеземан, И. В. Горошевская, Н. В. Афанасова; а также — Э. Г. Ананиашвили, В. Л. Андреев, П. Г. Антокольский, Г. А. Арбузова, К. М. Асеева, Н. К. Бальмонт, М. И. Белкина, Л. Ю. Брик, Л. М. Бродская, A. К. Гладков, В. А. Гучкова-Сувчинская-Трейл, Н. Д. Журавлева, Вяч. Вс. Иванов, Т. Н. Кванина, К. Н. Кист-Рейтлингер, Г. Н. Козловская, А. А. Кутепов, В. В. Левик, С. И. Липкин, Л. Б. Либединская, С. И. Липеровская, Э. Л. Миндлин, И. В. Одоевцева, Е. Б. Пастернак, М. С. Петровых, Н. А. Раевский, Р. Я. Райт, Н. А. Северцова, Т. В. Сланская, B. В. Сосинский, А. В. Сосинская, А. М. Тверитинова, А. И. Сизов, Л. И. Толстая, Е. Е. и Е. Б. Тагер, Е. А. Таратута, Л. К. Чуковская, Н. Н. Харджиев, Зоя Цветкова, В. Е. Чирикова, А. В. Эйснер, И. И. Эренбург.

Во Франции: М. М. Айканов, Н. Л. Шестова-Баранова, А. А. Гучков, Д. Десанта, А. Доминик, М. Л. Карсавина-Сувчинская, А. Л. Литауэр, Н. Б. Сологуб, З. Н. Шаховская.

В Великобритании: проф. Дж. Смит (Оксфорд), К. Стидварти (Кембридж)

В США: С. А. Карлинский

В Израиле: Инна Рубина

Через переписку: С. Н. Андроникова-Гальперн, М. С. Булгакова-Сцепуржинская, А. С. Головина, Ю. П. Иваск, Е. И. Еленева, Т. М. Сухотина-Толстая, П. П. Сувчинский, А. А. Реформатский, К. Б. Родзевич, М. П. Ромэн Роллан.

Только по телефону: Кирилл Хенкин (Германия), сын Вадима Кондратьева (США).