Во Флоренции Галилей намеревался посвятить свое время сочинениям, рассказывающим о сделанных им открытиях. Первое место в намеченном плане занимают две книги о строении вселенной. К этому побуждали его многолетние раздумья и наблюдения звездного неба. Уже осенью 1609 года Галилей обнаруживает на небосводе большое число звезд, невидимых невооруженным глазом. А Млечный Путь распадается в телескопе на огромное скопление звезд.

Эти открытия наводили на мысль о бесконечности вселенной с огромным количеством миров, подобных земному.

Но настоящий переворот в представлении о звездном мире вызвали наблюдения, начатые Галилеем в январе 1610 года. К этому времени он настолько усовершенствовал свой телескоп, что небосвод начинает услужливо раскрывать ему свои тайны.

В первую очередь внимание Галилея привлекает наш извечный спутник — Луна, Диана древних. Телескоп делает явным то, что было скрыто в течение веков и чего никто даже не предполагал. Оказывается, «что поверхность Луны, не гладкая, и не ровная, и не в совершенстве сферическая, как полагал в отношении ее великий легион философов, а напротив того, шероховатая, испещренная углублениями и возвышенностями наподобие поверхности Земли».

Острые края лунных гор отбрасывают резкие тени на поверхность планеты. Наблюдая длительное время, можно заметить, как изменяется величина этих теней. Измеряя их длину, Галилей вычисляет высоту лунных гор, ошибаясь при этом, как мы теперь знаем, всего на десять процентов по сравнению с нынешними данными. Кроме того, он обнаруживает слабое свечение, исходящее от недоступной солнечным лучам части лунной поверхности, и правильно объясняет это пепельное свечение солнечным светом, падающим на Луну после отражения Землею.

Не ограничиваясь только описанием виденного, Галилей смело рисует карту лунной поверхности с рельефным изображением гор и долин[1]До последнего времени считалось, что лунная карта Галилея была первой. Недавно выяснено, что в том же году, а может быть и немного раньше, карта Луны была составлена английским математиком Т. Харриотом, также наблюдавшим Луну с помощью телескопа. Эта работа Т. Харриота не была опубликована и на развитие науки влияния не оказала.
.

Замечательные открытия нельзя держать в тайне. Галилей начинает писать свою знаменитую книгу «Sidereus Nuncius» — «Посланец звездного мира», которая делается достоянием читателей в марте того же года. Можно без колебания утверждать, что «Посланец…» была самой ходкой, так сказать, сенсационной книгой тех лет.

Но все же самые неожиданные открытия были еще впереди.

В 1610 году, 7 января, Галилей направил свой пятый по счету, наиболее мощный телескоп на планету Юпитер. Его внимание сразу привлекли три маленькие, но яркие звездочки: две с восточной и одна с западной стороны от планеты. Сначала Галилей принял их за постоянные звезды, хотя ему показалось странным, что все они расположены вдоль одной прямой. Как он сам рассказывает, счастливый случай навел его на мысль в следующую ночь снова поискать на небосводе виденные накануне звезды.

Вот они — новые знакомые! Но почему-то малютки переместились, приблизились друг к другу и расположились с запада от Юпитера.

С нетерпением ждал Галилей следующую ночь, однако на этот раз судьба обратилась против него — небо заволокли тучи, звезд не было видно. 10 января он снова увидал свои звезды, но теперь одна из них куда-то исчезла, а остальные две оказались с востока от планеты.

Куда же могла исчезнуть звезда? Не скрылась ли она за диском планеты? Но для этого открытая им троица должна вращаться вокруг Юпитера.

На следующую ночь Галилей снова наблюдал только две звезды, опять же с востока, зато одна из них как будто выросла вдвое, хотя в предыдущую ночь они были одинаковы. Галилей все больше убеждался в том, что он видит спутники Юпитера, вращающиеся вокруг него так же, как Венера и Меркурий вращались вокруг Солнца.

12 января он, как и раньше, наблюдал три звездочки: две с востока и одну с запада. И только на следующую ночь ученый познакомился со всем юпитеровым семейством: теперь планету окружали четыре спутника — три с запада и один с востока.

Рассеялись последние сомнения; спутники Юпитера были гораздо ярче, чем звезды той же величины.

Восторг Галилея не знал границ. Сама природа, как будто в назидание человеку поместила на небосводе миниатюрную модель системы Коперника.

Как написано в «Посланце», в телескоп можно наблюдать «целых четыре планеты, движущиеся вокруг Юпитера подобно тому, как Луна движется вокруг Земли, и в то же время описывающие в течение двенадцатилетнего периода его большую орбиту вокруг Солнца».

Начиная с этого времени открытия сыплются как из рога изобилия. Кажется, достаточно Галилею направить телескоп на небосвод, чтобы сразу обнаружить что-либо новое и необычное.

Убедившись в наличии спутников у Юпитера, Галилей занялся наблюдением Сатурна и сразу был поражен необычным видом планеты. Сатурн представился ему тройной звездой — большой в центре и двумя меньшими по сторонам.

«Я нашел, — писал Галилей тосканскому послу в Праге, — целый двор у Юпитера и двух прислужников у старика (Сатурна), они его поддерживают в шествии и никогда не отскакивают от его боков». Так представлялась ему планета Сатурн с выступающими по ее сторонам частями кольца.

Но это были не все неожиданности. Как оказалось, со временем вид планеты меняется: постепенно то, что Галилей принимал за прижавшиеся к центральному телу звезды-спутники, уменьшалось и примерно через два года полностью исчезло. Сатурн сиял на небосводе отчетливым круглым диском подобно Юпитеру.

Видимая в телескоп картина полностью противоречила Аристотелю и сильно волновала Галилея. «Не пожрал ли Сатурн своих детей?» — с шутливым ужасом спрашивал он.

Надеясь, что странные спутники появятся вновь, когда планета повернется вокруг оси, Галилей продолжал следить за ней. Спустя три года его настойчивость вознаграждается: Сатурн вновь красуется в виде тройной звезды.

Но сколько еще неожиданностей и загадок хранит небо?

Направив телескоп в сторону Венеры, Галилей увидал не круглый диск планеты, а серебристый серп. В последующие дни облик планеты изменялся подобно тому, как меняется наш ближайший сосед — Луна. Строго говоря, этого можно было ожидать, если считать истинным учение Коперника.

Чувствуя важность открытия, Галилей тщательно проверяет, не ошибся ли он; и лишь убедившись в правильности своих наблюдений, он публикует их, зашифровав в своеобразный ребус-анаграмму, имевшую вид: «Hoec immatura a me iam frustra legantur o, y». Читатель должен был сам, переставив буквы, найти точный смысл написанного.

Не надеясь, однако, на догадливость своих корреспондентов, Галилей вскоре сам посылает разгадку: «Synthae figuras aemulatur mater amorum», что в переводе означало: «Венера соперничает видом с Луной».

Великий ученый понимал значение своего открытия. «Нет иного выхода, — писал он, — как признать, что Венера обращается вокруг Солнца».

Если существование фаз Венеры еще можно было предполагать, то уж совершенно неожиданным явилось открытие солнечных пятен, которые он демонстрировал в апреле 1611 года многим высшим церковнослужителям в Риме. Галилей первым правильно предположил, что темные пятна на солнечном диске принадлежат самому Солнцу, а не возникают при прохождении непрозрачных тел между Солнцем и Землей.

Эти открытия затмили все сделанное им раньше.

Хотя завистники и реакционеры всех мастей пытались огульно все отрицать и, отказавшись посмотреть в телескоп, называли спутники Юпитера «выдумками праздных людей», весть о новых открытиях распространялась с поразительной для тех времен быстротой.

«Колумбом неба» стали называть Галилея.

Его труды не оставляли камня на камне от учения Аристотеля, подкрепляемого авторитетом священного писания. Нельзя было больше мириться с ложной системой мироздания Птолемея, в которой Земля неподвижно располагалась в центре вселенной.

Голос совести ученого, более сильный, чем стремление к житейским благам и спокойному существованию, заставляет уже немолодого ученого взяться за перо.

Этот поступок не был результатом минутного порыва.

Галилей достиг зенита славы. Его склонность к учению Коперника не являлась тайной. Но и церковь не могла оставаться к этому равнодушной; ведь еще совсем недавно был сожжен Джордано Бруно, а ересь еще не искоренена. На Галилея поступают доносы. Из разных источников доходят слухи о готовящемся против него процессе.

Ученый решается сам выйти на поединок с врагами и в 1616 году отправляется в Рим для того, чтобы, пользуясь покровительством влиятельных служителей церкви, попытаться отстоять свои взгляды.

Лично для Галилея поездка была удачной: его встретили ласково, доносы оставили без внимания. Но не так обстояло дело с учением, которое он решил отстоять. «Святейшая инквизиция» официально объявила, что учение Коперника «глупо, бессмысленно, формально еретично и по меньшей мере ошибочно в отношении веры». Великий труд Коперника был внесен в список запрещенных книг[2]Запрещение учения Коперника было отменено церковью только в 1818 году.
.

Это решение сообщили Галилею и заставили его согласиться с ним. «Математик Галилей, — как доносили Римскому папе, — будучи предупрежден о приказании конгрегации инквизиции отойти от учения, которого он до сих пор придерживался, именно что Солнце есть центр сфер и неподвижно, а Земля движется, с ним согласился».

Это был пролог трагедии Галилея.