#img_11.jpeg
Глубокоуважаемый начальник моего начальника! Я вас не знаю, вы меня тоже. И никогда не узнаете, потому что пишу я не с той руки, почти что печатно. Свидетелей нет, меня никто не видит. Начальнику некогда, он глядит на дверь, то есть ждет выдвижения.
А чего его выдвигать, зачем повышать? Если по паспорту ему тридцать восемь, но я знаю — все шестьдесят, пора на покой. Потому что видел я его еще до войны в бане, он намылил мне шею. Ошибки нет, мочалку я сохранил.
Когда звонят с мест и просят указать, начальник отвечает, что на месте видней и что не надо его волновать по пустякам, у него и без того голова кругом идет — вот-вот должно быть выдвижение. В трамвае карьерист тоже ждет выдвижения вперед и смотрит в окно, не подозревая, что это теперь бесполезно: я и мочалки не пожалею, не говоря уж о шее. А также вышлю куда надо воздушные шарики, которые начальник в детстве — в школе полковых трубачей — надел на трубы оркестру. На репетиции они взорвались, кого-то контузили. Шарики прилагаю. Шесть копеек штука.
Начальник выдавал себя за большого ученого, пока не пришел Воскобойников и не написал две диссертации. Он написал бы еще и вышел в академики, но у него сперли очки. Очков я не брал, хотя все думают на меня и грозят, что за это положено и что меня заметут. Тем более, что вместе с очками пропали и диссертации.
Если меня заметут, то в первый раз, а не в третий…
Воскобойников плачет в туалете и не выжил бы, если б аспирантка Ножкина ему в утешение не согласилась пойти за него замуж. Что это значит, вы и сами поймете. То есть очки Воскобойникова у ней в сумочке, она их выкрала, чтобы он ослеп. А сослепу и телеграфный столб с рогами…
В пятницу начальник пытался выпроводить меня в командировку, что-то принимать, но я не поехал. Уверен, что дело нечисто, и то, что я должен принять, упадет мне на голову. Или стоит еще без крыши. А если и с крышей, так и без меня примут. Мне наплевать. Тут дело принципа: они меня заметут или я их…
В воскресенье на свадьбе Воскобойникову подарили очки. Темные. Чтобы он не упал в обморок. Горько? Теперь он ее законный супруг, и она его станет ронять в обмороки каждый день, пока он не пропадет для науки навечно, как и его диссертации.
Начальник не отходил от невесты, что-то шептал, а значит, опять выдавал себя за большого ученого. Двух мнений быть не может: диссертации жениха у него в сейфе, и его тоже надо замести, пока он не вышел в академики.
А лично я, если в чем и виноват, то лишь в том, что долго смотрел. Но теперь уже не могу, ибо только что узнал, что у Воскобойникова поддельный диплом, у Ножкиной две трудовые книжки, а у начальника две жены, для которых он срезал линолеум в коридоре института и выдрал плинтуса… Линолеум и плинтуса прилагаю.
И чтобы вы поверили в мою принципиальность, признаюсь, что в ведомость на зарплату я вписывал свою тещу, за что начальник получил выговор и переживал. Клянусь, моей тещи не будет на свете за это. Я на все готов. И правды не боюсь.
А может быть, вписать в ведомость тещу начальника? Кому хуже будет, как вы думаете?
Надеюсь на вас. Высылаю шарики…