Режиссер Луис Бунюэль.

В ролях: Франсиско Рабаль, МаргаЛопес, РитаМаседо, Игнасио Лопес Тарсо.

В - 5; М - 4; Т - 2,5; Дм - 5,5; Р - 5; Д - 5; К - 6. (0,887)

Одна из лучших картин Л.Бунюэля, венчающая его мексиканский период творчества (правда, режиссер еще дважды, в 1962 и 1965 годах, снимал в Мексике, а продолжал жить в Мехико до самой смерти). "Назарин" — первая часть своеобразной трилогии Л.Бунюэля о "святых", которые подвергаются искушению и испытанию в жестокой действительности, хотя лишь Симеон-пустынник причислен церковью к числу мучеников, а Назарин и Виридиана, герои одноименных фильмов, вызвали ярость религиозных ортодоксов.

Дело отнюдь не в атеизме или яростном антиклерикализме режиссера. Не случайно при экранизации повести испанского писателя Б.П.Гальдоса, выступавшего как бы за новую религию, которая противостоит общепринятому христианству, догматическому и ортодоксальному учению, Л.Бунюэль, сопоставив страсти по падре Назарио, бедному священнику, желающему добротой спасти мир, со страданиями Христа почти два тысячелетия назад, все-таки уходит от примитивно понятого символизма. Реальная жизнь вторгается в иллюзорное бытие добродетелей и благих намерений. И Назарин, и Виридиана, и даже канонизированный Симеон-столпник проверяются на прочность не столько своей религиозной веры, сколько на терпимость и любовь к людям, к отдельному человеку. Иисус Христос проделывал крестный путь к воскрешению, к восхождению на небеса, от человека — к Богу. Современный Назарин, который бредет в финале в толпе каторжников, под палящим солнцем, под оголтелый бой барабанов из Каланды, родной деревни режиссера (кстати, подобной "барабанной симфонией" заканчивался и дерзкий, издевательский "Золотой век"), делает мучительные для

себя шаги навстречу той действительности, какая она есть, а не придумана, не предположена. Он впервые осознает себя не благодетелем и защитником "униженных и оскорбленных" (а ведь Гальдоса называли испанским Достоевским), но равным среди других. Поступок крестьянки, которая предложила ананас испытывающему жажду бывшему падре Назарио, — вовсе не символический жест воздаяния, а просто проявление человеческой жалости к себе подобному. Святой должен стать человеком, чтобы понять и простить несовершенный мир и грешных людей.

Лента получила премию на кинофестивале в Канне в 1959 году.