Режиссер Душан Макавеев.

В ролях: Король Лор, Пьер Клементи, Анна Пруцнал, Сэми Фрей, Жан Малле.

В — 0; Дм — 4; Р — 3,5; Д — 4,5; К — 4. (0,533)

Самая провокационная и эпатажная лента Д.Макавеева, вызвавшая скандал во время первых просмотров на Каннском кинофестивале, действительно способна пробудить противоречивые чувства. Мне представляется, что, вторгаясь вслед за М.Феррери ("Большая жратва") в область физиологически-гастрономического (а в ряде эпизодов — скатологического, фекалистского) кинематографа, Д.Макавеев все-таки теряет контроль над собой, в полемическом, бунтарском задоре опрокидывает не только все табу, ломает любые рамки приличия, но и не осознает чрезмерности, перенасыщенности шоковых сцен. Они уже перестают воздействовать терапевтически, притупляя восприятие, утомляя излишне подробным и натуралистическим доказательством тех взрывных истин, до которых докапывается режиссер в подвалах человеческого сознания.

Особенно это касается эпизодов с участием "коммуны Отто Мюля", которая разыгрывает намеренно отвратительную, вызывающую рвотное состояние грубую, вульгарную буффонаду. В ней поневоле занята и "сладкая героиня", бывшая Мисс Мира, скатившаяся с высот Олимпа и неудачного замужества с канадским мультимиллионером, "шоколадным королем", в самую грязь, вонь и блевотину парижского "дна". Красивая канадская актриса К.Лор даже подавала позже в суд на Д.Макавеева, испугавшись злобных выпадов и травли прессы и зрителей, а ведь могла бы предполагать, на что шла, дав согласие на съемки.

Сомнительным кажется и участие малолетних исполнителей в сексуально-жестоких играх "детей Маркса и Кока-Колы" (если воспользоваться терминологией Ж.Л.Годара), несостоявшихся революционеров "мая 68-го", которые предпочитают "сладко у мереть", нежели "горько жить". Основная мысль режиссера, проигрываемая им на разных уровнях, в различных слоях безумного мира, воплощаемая в сцснах"под документ" и в сознательно странных фантазиях, угадывается и без этих избыточных аттракционов.

"Сладкий фильм" — притча о сладости власти, диктата, подавления личности, убийства, смерти, но и о сладости преуспевания, славы, удовлетворения всех инстинктов, беспечной жизни наверху и внизу, в роскоши и дерьме. "Большая жратва сладостей" лишь замещает страх перед личным и всеобщим уничтожением. Сам Д.Макавеев формулирует так: "Корни подавления истины заложены в раннем учении самообуздания. Страх и удовлетворение навсегда повенчаны в нежных мышцах грудного ребенка".