* * *

Вот так все не просто. Если говорить о Наталье Крымовой, то эта замечательная своей внутренней природной красотой женщина сумела еще в почти дремучие 80-е годы пробиться к людям со своей правдой о Высоцком. Неважно, какое количество советского, подчеркиваю, народа это тогда заметило. Прочитав столь изумительные по проникновенности строки в новой книге с давними материалами Крымовой, выпущенной ГКЦМ В.С. Высоцкого к 70-летнему юбилею Владимира Семеновича, «ВЫСОЦКИЙ. НЕНАПИСАННАЯ КНИГА», неожиданно для самого себя, вдруг понял, что они как нельзя точно отражают и мое собственное отношение к жизни.

Больше всего на свете Высоцкий ценил ДРУЖБУ. Не так одиноко жить. Но однажды в разговоре с кинодраматургом и спортсменом Германом Климовым он неожиданно обронил: «Знаешь, а ведь по-настоящему у меня нет друзей». Возможно, это было сказано в порыве чувств. Но ведь как в воду глядел…

* * *

Часть эта названа так потому, что некоторые друзья Высоцкого со временем как-то незаметно превращались, превратились фактически в его недругов. По крайней мере, отношение к ним людей в связи с появлением в прессе их откровений о Высоцком, явно изменилось. Почему? Прежде всего, потому, что своими высказываниями, интервью, изобилующих интимными деталями и деликатными подробностями из личной жизни Высоцкого, они, по мнению многих, ПРЕДАЛИ ПАМЯТЬ о ДРУГЕ. Может, это звучит слишком категорично и заведомо пафосно. Но. Истинные друзья и настоящие любимые женщины Высоцкого до сих пор почему-то пребывают в молчании. А если кого из них и нет уже на этом свете, то худого слова о Владимире от них никто никогда не слышал.

Одно дело, говорит, судит, сплетничает посторонний человек. Или подвыпившие кореша на кухне базарят. Пусть даже журналисты изгаляются. Но чтоб ДРУГ!

Почему так произошло, не мне судить. Но мериться славой (Станислав Говорухин) или рассуждать о самом интимном (Валерий Янклович) — о человеке, которого считаешь или считал своим другом, мягко говоря, странно, правда? А по большому-то счету — просто постыдно! Уж не зависть ли это, не предательство ли — часто думалось мне в разговорах с такими «друзьями»?

Как сказал мне один из близких к Владимиру Семеновичу людей Николай Ашуевич Тамразов: «Имя Высоцкого окружено сегодня мерзостью! Почитайте книги о нем — прямо библиографические вестники! Ни одного живого места! Все содрано из сомнительных источников, переврано, скомпилировано». И дальше:

«Когда в зрительном зале Театра на Таганке было триста мест, там находилось место всем его друзьям. Свора, которая окружает эту известную всему народу фамилию, делает праздники уже в Кремлевском Дворце съездов, где пять тысяч мест. И там не находится места ни Тамразову, ни Гольд-ману, ни Лотову, которые были когда-то рядом с Володей. Имя Высоцкого окружено сегодня мерзостью и «бабками». У меня лежат бумаги, написанные Володиной рукой. И которые хотелось отнести в его музей. Теперь уже не понесу! Порву и выкину! Примазываться к славе Высоцкого не стану.

У каждого нормального человека свой Высоцкий! Но святость-то вся давно прошла…»

 

Всеволод Абдулов

«СЕРДЦЕ ВЫСОЦКОГО НАВСЕГДА ОСТАЛОСЬ С МАРИНОЙ ВЛАДИ»

Мы познакомились с Абдуловым случайно и как-то сразу заговорили друг с другом на одном языке. Незаметно перешли на «ты». Потом я не раз приходил к Севе в гости в его полухолостяцкую квартиру в Глинищевском переулке Москвы. Время там будто остановилось: старая потертая мебель, паркет, забывший, когда его в последний раз натирали, невзрачные афиши двадцатилетней давности, запах кошачьей мочи. Жалость и полная безнадега поселились в этом убогом жилище много лет назад.

Разговор с Абдуловым, записанный мной на диктофон-ную пленку, получился коротким. Не уверен, что следует говорить об этом с сожалением. Время показало, что мы оба оказались в этой ситуации правы — сказано то, что сказано. Главное, ничего не переврано, добрые отношения сохранены. И это по-хорошему проявилось в дальнейших наших отношениях. Хотя, признаюсь, при первых наших встречах я искренне провоцировал Севу на откровенные разговоры о Высоцком. Но он, будто верный Санчо Панса, хранил тайны многолетней дружбы со своим «сеньором» — кумиром целого поколения. И никогда не «торговал» воспоминаниями. Сам Всеволод к тому времени уже давно не был в порядке: сказывалось пристрастие к спиртному, отсутствие работы, неустроенная личная жизнь. Не слишком большая доверчивость к любому человеку, проникающему в его устоявшееся житье-бытье, странным образом уравновешивалась у него с врожденной деликатностью. Казавшейся мне тогда почему-то трусостью.

Непростые отношения с супругой и дочерью безрадостно отпечатались на жизни этого, в общем-то, еще не старого мужчины. Единственной женщиной, до конца остававшейся рядом, была Оленька Свиридова — гражданская жена, верная помощница.

Но что может быть страшнее забвения для человека актерской профессии? Ведь за плечами остались долгие годы работы во МХАТе, записи на радио, телевидении, съемки в фильмах. Хотя звездных ролей, следует это откровенно признать, Абдулов так и не сыграл. Но самой главной трагедией Севы стал уход из жизни лучшего друга — Владимира Высоцкого. Нить судьбы оборвалась тогда и для него самого.

…Как-то мы засиделись на кухне. Сева предложил выпить. Достал из холодильника запотевшую бутылку водки. Сам наварил пельменей — свою, кстати, каждодневную еду. Причем сделал это с какой-то внутренней страстью, удовольствием. И начал рассказывать под включенный диктофон. Стало еще печальней. Разговор явно не клеился. Все мои вопросы безвозвратно таяли в опустевшем пространстве Севиной души.

В соседней комнате под стеклом прикроватного столика больше двадцати лет лежала пожелтевшая от времени записка: «Севочка! Я, Клянусь! Никогда больше не пить! Ты — самый надежный друг на свете! Я не знал, что друзья могут быть так нужны!».

Абдулов бережно взял ее в дрожащие руки, протянул мне и заплакал.

В конце жизни, может, даже не сознавая, что это уже ВСЕ, Абдулову было почти неинтересно знать, что делается вокруг. Он уходил не мучительно. Скорее, отрешенно. Потому что впереди у него уже ничего не могло произойти.

После того давнего разговора в памяти почему-то застряла одна-единственная фраза из Севиных уст, произнесенная им в подпитии: «Старик, запомни на всю оставшуюся жизнь — кто бы что ни говорил о каких бы то ни было женщинах вокруг Володи, пусть самых-самых распрекрасных, сердце Высоцкого навсегда осталось с Мариной…»

— С Высоцким мы познакомились 40 лет назад. Я поступал тогда в театральный институт (школа-студия МХАТ. — Авт.) и как-то увидел на сцене замечательного актера. Это был Володя Высоцкий. Нас разделяла пропасть. Он был тогда уже выпускником, практически актером Театра имени Пушкина. А я только мечтал поступить.

Володя неожиданно заинтересовался мной на экзамене. Выскочил сразу после моего чтения. Стал что-то говорить, учить, подправлять. Потом мы 20 лет были вместе. Практически не расставались.

— Высоцкий приходит к тебе во сне?

— Мне ничего не снится. После того, как я сильно разбился, ушла душевная легкость. С тех пор сны пропали. В голове будто притормаживать что-то стало. Мне многое стало безразличным.

— После той злополучной аварии ты все реже появлялся на экране. Здесь есть какая-то связь?

— Ну, представь, три недели лежал совершенно без сознания. Мозг вычеркивает такие воспоминания. Наверное, чтобы человек от боли не сошел с ума. Диагноз поставили смертельный, потому что весь мозг был залит кровью. Врачи абсолютно ничего не могли понять. Но, видишь, выжил.

Как все случилось? Ехал со съемок из города Ефремова Тульской области. Сам сидел за рулем. Неожиданно машину выкинуло в кювет. Она перевернулась. Переднее колесо — на разрыв! И все, память пропала. Друзья, кстати, долго не могли меня разыскать. Раневская обратилась тогда к министру внутренних дел, в КГБ. Там же, в Ефремове, в местной больнице меня и нашли. Потом на каком-то самолетике перетащили в Тулу.

— Как тебе живется сегодня?

— Уходят друзья. Стало меньше работы. Ощущение себя и жизни сильно зависит от сказанного выше. В этом году мне исполнится 59 лет. Вот такой Козерог с Лошадью.

— Почему ты никогда не рассказываешь о Высоцком в прессе?

— Зачем? Что нового мои рассказы могут прибавить к тому, что сделал этот человек в своей небольшой, но такой яркой жизни? Очень радовался, что Володя есть, что вижу его. Он часто приезжал в эту квартиру, много говорил, пел. Мне интересней было слушать его, чем все остальное вместе взятое.

— Пили вместе с ним много?

— Нет.

— Говорят, Высоцкий чуть ли не силой заставил тебя сыграть в фильме «Место встречи изменить нельзя»?

— Володя был кровно заинтересован в том, чтоб я снимался в этом фильме. Потому что понимал, работа для меня — все! Только она могла вернуть к прежней жизни, восстановиться после аварии. Со Станиславом Говорухиным приехал прямо в нашу больницу со списком ролей. Выбирай, не хочу! Остановились на предателе Петре Соловьеве. Это была моя первая работа после катастрофы. Решалось, смогу ли я вообще оставаться актером?

— Как игралось?

— По роли Жеглов — Володя должен был меня ненавидеть. А по жизни любил. И я видел, как иногда перед камерой ему трудно делать злые глаза.

Все мои дамы были замечательные

— Ты ведь из актерской семьи?

— Отец был актером. Его жизнь в основном связана с Завадским. Играл он немного и во МХАТе. Мама тоже актриса. Кроме того, она хорошо рисовала, писала. Много лет проработала на радио. Сам я 30 с лишним лет во МХАТе. Но был в жизни период длиной в два месяца, когда я репетировал на «Таганке» в спектакле «Галилео Галилей». Этого времени хватило, чтобы почувствовать — я родом не с тех подмостков. Хотя Любимов, вне всяких сомнений, — прекрасный режиссер.

— Ты ушел из МХАТа со скандалом? Ведь тогда театр уже делился на ефремовский и доронинский?

— Я уволился в начале 1991 года. Просто стало неинтересно! Наш МХАТ возненавидела Доронина. А работать у нее совсем не хотелось.

— Доронина даже не пришла на похороны Ефремова.

— Это не самое плохое, что она сделала в жизни.

— С кем сейчас дружишь?

— Иных уж нет, а те — далече. Моих теперешних друзей никто не знает.

— Когда в последний раз виделся с Мариной Влади?

— Она приезжала в Москву года два назад. Обсуждали с ней возможность моей поездки в Штаты с лекциями о Высоцком. Но что-то не сложилось.

— Ты и о своих близких не хочешь говорить?

— Не могу же я рассказывать, что у меня на данный момент плохо с женой. Лена живет в своей квартире, я здесь с животными: четырьмя кошками и английским сеттером Стивом. Жена иногда заезжает, убирает, помогает. Есть дочь Юля, ей 39 лет. Внучка Полина учится в православном университете.

— У тебя было много жен?

— Это, кажется, шестой мой брак. А официально четвертый, что ли? Но вряд ли это имеет принципиальное значение. Все мои дамы были замечательные.

— Что раздражает в людях?

— Бескультурье, непрофессионализм.

— Мечта осталась?

— Не знаю. Скорее, все это давно в прошлом. Я как-то не люблю себя. Причин слишком много.

— На что живет актер Абдулов?

— Есть пенсия в 850 рублей. Зачем об этом? Видишь, я почти спокоен.

— Как относишься к деньгам?

— Очень хорошо, когда они есть. Но я всю жизнь зарабатывал, только чтоб отдать долги. Хотя в молодые годы особо о материальном не задумывался. Может, оттого, что рядом были родители? Хотя денег всегда было почему-то мало. В 1953 году не стало отца. С тех пор плотно работаю. Но ведь в те времена так было: если в 7 утра не снимался, то в 9 — уже у микрофона, в 11 — на какой-нибудь репетиции, в 15 — на телевидении, вечером — обязательно в театре. А сейчас работы — ноль, причем полнейший ноль. Если у актера нет выхлопа душевного пара, никакого конструктивного разговора с ним не получится. Когда Раневской говорили, что ей надо бы написать книгу, она всегда отвечала: «Конечно, надо. Но это была бы жалобная книга…» Знаешь, очень не хочется говорить подобные слова всем, кто будет читать это интервью. Лучше уж пусть оно так и останется — не получившимся.

Автор

Слышал я недавно от одного осведомленного человека, будто в анналах ГКЦМ В.С.Высоцкого хранятся чуть ли не 40 аудио кассет, на которых якобы наговорены монологи Абдулова. Честно сказать, верится в это с огромным трудом. Зная, как Сева выжимал из себя хоть какую-то информацию о Высоцком, вряд ли это возможно. Хотя кто знает…

 

Ольга Свиридова

«СЕВА СЧИТАЛ, ЧТО КНИГА КАРАПЕТЯНА — САМОЕ ПРАВДИВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ О ВЫСОЦКОМ!»

Я решил вставить это интервью в книгу по нескольким причинам. Во-первых, Владимир Высоцкий считал Всеволода Абдулова своим лучшим другом. Да, рассказов об этой дружбе и о том, каким человеком был сам Сева, практически не найти.

Во-вторых, при жизни Абдулов старался не влезать в споры, кто кому из друзей был ближе. Лишь однажды жестко, резко публично ответил Эдуарду Володарскому. На страницах «Экспресс газеты», кстати.

Всеволод Осипович скончался 27 июля 2002 года. Когда актера хоронили, мало кто из журналистов обратил внимание, что вместе с родственниками у гроба стояла красивая девушка в черном. Это была Ольга Свиридова, оказавшаяся единственной женщиной, разделившей с Абдуловым последние годы его жизни.

— Родилась я в Москве. Получила педагогическое и музыкальное образование. Вместе с мамой воспитываю двоих детей. Дочке Юленьке 15 лет, сыну Максиму исполнилось семь. Решилась дать интервью тебе только потому, что с тобой по-доброму общался Всеволод.

— Где и как вы познакомились с Всеволодом Осиповичем?

— Осенью 2000 года мне позвонил композитор и продюсер Анатолий Бальчев с просьбой помочь его приятелю по хозяйству. Дал телефон. Молодой женщине с двумя детьми деньги, сами понимаете, крайне необходимы. 7 октября, как сейчас помню, в первый раз приехала в дом Всеволода

Абдулова в Глинищевском переулке. Господи, какое же там царило запустенье! По всему чувствовалось, хозяин квартиры ведет довольно беспорядочный образ жизни — на кухне лежала немытая посуда, в ванной горой валялось нестираное белье. Разговорились с Всеволодом Осиповичем, и у нас сразу возникла друг к другу взаимная симпатия. Ни минуты не раздумывая, я согласилась помогать этому человеку. Удивило, что Сева неожиданно заплатил деньги вперед за целый месяц. А через неделю потащил свою «горничную» в магазин покупать одежду. Мы вместе выбрали, не считая некоторых пикантных мелочей, две пары модельных сапог, красивое демисезонное пальто, куртку, шапку. Я была очень обрадована. Доброта и тактичность Абдулова покоряли.

— Всеволод Абдулов был известным человеком. Его авторитет на вас не давил?

— Поначалу как-то робела. Он до сих пор остается для меня самым любимым и одновременно очень далеким чело-веком-легендой. Естественно, я была осведомлена о его многолетней дружбе с Владимиром Семеновичем Высоцким. Не раз слышала радиопередачи-сказки, в которых звучал неповторимый голос Абдулова. Поражало, что при всей популярности и узнаваемости на улицах, Сева был начисто лишен высокомерия, свойственного многим знаменитостям, непринужденно общался с простыми людьми.

— Вы часто встречались, все-таки разница в возрасте была в 29 лет?

— Прошло немного времени, и мы просто стали жить вместе в его квартире. Все произошло само собой. Что делать, приходилось разрываться между детьми и любимым человеком. Хорошо, мама успевала помогать, а то — беда. Разницу в возрасте с Абдуловым я совершенно не ощущала.

— Оля, вы знали, что Сева женат, имеет детей и внуков?

— Естественно. Даже была знакома с его женой Леной. Правда, никакого общения между нами никогда не происходило. Сказать об этой женщине ничего не могу, кроме того, что с Абдуловым жизнь у них не сложилась. Как-то Сева, то ли в шутку, то ли всерьез произнес: «Ты — моя тринадцатая жена. Наверное, и умру вместе с тобой». Хотя мы не были официально расписаны, всегда с почтением представлял меня своим друзьям: «Олька — моя жена, любимая». Что говорить, я была от счастья на седьмом небе. С дочерью Абдулова Юлией встречались крайне редко. Никто из родственников Севу не навещал. Они даже звонить перестали.

Страшный трудоголик

— В быту Всеволод был капризным?

— Какое-то время его откровенная неприхотливость казалась мне даже несколько странной. Он мог попить утром чайку с бутербродом и потом целый день ничего не есть. Или, напялив ненаглаженную рубашку, выскочить на улицу и добежать до ближайшего магазина, чтобы купить кошачий корм. Но иногда одевался «с иголочки», по его выражению — как «заморский прынц». Позже до меня дошло, — все, что происходило с этим человеком, как бы превращалось им в своеобразную актерскую игру. Правда, у этой игры была лишь одна тональность: Абдулов выглядел разочарованным и очень уставшим от жизни человеком. Скрыть это было невозможно — выдавали глаза.

Он практически ничего не ел, кроме пельменей, заправляя их уксусом или подсолнечным маслом, да еще обильно посыпая перцем. К сожалению, в последние годы перед смертью заменять еду стала водка. Как я ни пыталась бороться с этой напастью: и бутылки прятала, и содержимое их выливала, все было тщетно. Никакие уговоры не помогали. Случались, правда, периоды, когда нагруженный работой Сева не прикладывался к бутылке по нескольку месяцев.

— Похоже, кошки в доме заменяли ему человека?

— Животных он очень любил. Но особую слабость питал к кошкам, которых у него было целых три. Их дух всегда присутствовал в квартире. Немного раньше в доме жили две собаки, которые потом забрала к себе его предыдущая супруга.

— Когда мы в последний раз виделись с Севой, у него было плохо с работой.

— Он, конечно, был страшным трудоголиком. Но где приложить свои силы? Эх, если работы побольше, Сева наверняка прожил бы дольше. Ведь доходило до того, что ему приходилось озвучивать даже рекламные ролики. Мало кто знал, что закадровый текст в рекламе каких-нибудь колготок, кофе или бытовой техники увлеченно читает друг Высоцкого. Выручали друзья: по пятницам на ТВ шел документальный детективный сериал Вахтанга Микеладзе, озвучиванием которого тоже занимался Севка. Иногда его приглашали поучаствовать в какой-нибудь телевизионной программе типа «Большой стирки» или «Антимонии».

Однажды внучка Сергея Владимировича Образцова — Катя, жившая с нами по соседству, пригласила Севу сыграть в своем спектакле «Великий пересмешник» роль ее отца. Сева долго колебался из-за боязни подвести коллектив популярного кукольного театра, но перед настойчивостью режиссера не устоял. При всех внутренних переживаниях, Абдулов с этой работой справился. Надо признать, он не хватался за все предложения подряд. Был очень разборчив. Как всякий увлекающийся творческий человек, порой обижался на хамовитых режиссеров. За полгода до смерти ему дали просмотреть пять киносценариев. Отказ последовал незамедлительно. Севке не хотелось ради денег играть дешевку. Но иногда мне казалось, отказываясь от той или иной работы, Абдулов делал так потому, что не надеялся на свою память. Возможно, последствия страшной автокатастрофы, перенесенной им в 1977 году, давали о себе знать.

— Но у каких-то режиссеров он все же снимался и даже приезжал пару лет назад в Сочи на кинофестиваль «Кинотавр».

— Последний фильм, в котором он снялся в 1998 году, назывался «Вместо меня». Сева рассказывал, что ему очень понравился сценарий и режиссер Володя Басов.

Надежный друг

— С кем в последнее время дружил Абдулов? Как проводил свободное время?

В нашем доме часто бывали автор нашумевшей книги о Высоцком Давид Карапетян, тележурналист Володя Кара-Мурза, оператор Володя Полянский, художник Александр Дрючин, композитор Анатолий Бальчев. Однажды вместе со своей мамой Людмилой Абрамовой зашел в гости Аркадий Высоцкий.

Частенько Сева забредал в кафетерий «Елисеевского» магазина и там, пристроившись у барной стойки, пропускал пару-тройку рюмашек «Столичной», запивая крепкое спиртное отечественным пивком. Импортное терпеть не мог. Совершенно при этом ничем не закусывал, что, конечно же, сказывалось на здоровье. Много раз, возвращаясь с очередной попойки от «Елисея», он появлялся в доме без верхней одежды. Зная, что дубленка, которую вовремя успевали спрятать барменши, находится в надежных руках, на другой день я приходила ее забирать. Неоднократно с обильными запасами спиртного к нам наведывались Севкины друганы. Тесное общение с самим Петюней Соловьевым (персонаж из фильма «Место встречи изменить нельзя», которого сыграл Абдулов. — Авт.), видимо, льстило их самолюбию. К тому времени я уже стала ощущать себя не робеющей горняшкой, а властной домоправительницей, поэтому, не церемонясь, мигом спускала их с лестницы.

— Почему Всеволод так и не написал книгу о Высоцком? Не мог или не хотел?

— Обычно на вопрос, почему не хочет этим заниматься, он отвечал: «Не могу, нет сил, Ольк. Прости, такая тоска, давай сменим тему». Помню, когда Давид Карапетян подарил Севе сигнальный экземпляр своей книги «Владимир Высоцкий. Между Словом и Славой», прочитав ее за ночь, он сказал: «Знаешь, это самая правдивая книга о Володе. Теперь я могу спокойно умереть». О Высоцком он мог говорить часами. Запомнилась такая история. Однажды Володя приехал к другу с какого-то очередного «веселого» мероприятия весь побитый и пьяненький. Не выдержав, Сева в сердцах отругал его. Утром Абдулов ушел в театр на репетицию, а, вернувшись, увидел на двери записку:

«Севочка!

Я Клянусь!

Никогда больше не пить!

Ты — самый надежный друг на свете!

Я не знал, что друзья могут быть так нужны!».

Это дружеское послание тщательно хранилось под стеклом на тумбочке. Оно и сейчас должно там лежать. Однажды Сева с болью признался: «Знаешь, я умер вместе с Володей». Он пережил своего лучшего друга на двадцать два года и два дня.

— При жизни Абдулов публично никогда плохо ни о ком не говорил. Может быть, кроме случая, когда нужно было вступиться за честь Высоцкого и Марины Влади после публикации в «Экспресс газете» интервью с Эдуардом Володарским?

— Высказываться публично о недоброжелателях он считал ниже своего достоинства. Но в бытовых разговорах частенько негативно отзывался об Иване Бортнике, Гарике Кохановском, Артуре Макарове, не говоря уж про Эдуарда Володарского. По горькой иронии судьбы, на последнем прощании с Абдуловым присутствовали и те, кого Сева при жизни, мягко говоря, не сильно любил. Самое грустное, именно эти люди принимали самое активное участие в траурной церемонии. Но настоящих друзей и товарищей все равно было больше. На их деньги Севу и похоронили. Организацию похорон взял на себя бывший администратор Театра на Таганке Валерий Павлович Янклович. Он сейчас живет в Америке. В те траурные дни приходилось, увы, сталкиваться и с откровенной людской черствостью. Вот конкретная деталь — когда друзья позвонили во МХАТ имени Горького, где Сева играл, с просьбой прислать хотя бы венок, на том конце провода прозвучал равнодушный голос: «При чем тут мы? Абдулов в театре давно не работает».

Коварные родственники

— Смерть Всеволода Абдулова застала всех врасплох — вроде не болел человек и на тебе?

— 25 июля в день памяти Высоцкого Сева, как всегда, пришел к памятнику друга на Страстном бульваре. Там ему стало плохо. Друзья быстро отвезли Абдулова домой. Я тут же вызвала «скорую». Но Севка отказался ехать в больницу, заявив врачам, что завтра должна состояться какая-то съемка. Никакие уговоры не помогали. Через полтора часа, когда ему стало хуже, пришлось вызывать еще одну медицинскую бригаду. Вместе с врачами в больницу отправилась дочь Юля, которая к тому времени успела подъехать к нашему дому.

В некоторых газетах понаписали тогда: «Он болел…», «После продолжительной болезни…», «После операции на сердце…» скончался известный актер Всеволод Абдулов». Сплошное вранье! Умирал Сева в 15-й горбольнице. Диагноз — некроз (гангрена кишечника). Кроме того, у него обнаружили инфаркт, уже второй. Хотя проблемы со здоровьем у Абдулова были всегда, он никогда не лежал ни дома, ни тем более в клиниках. Более того, никогда ни на что не жаловался. В свои 59 лет выглядел прекрасно, по крайней мере, моложе многих сверстников. Похоронили его на Введенском кладбище рядом с родителями — Осипом Наумовичем и Елизаветой Моисеевной.

— Вы были с ним до последней минуты?

— Конечно. 26 июля у его внучки Полины родился сын, которого в честь Высоцкого назвали Володей. Мне разрешили пройти с этой доброй вестью в реанимационную. Сева был в коме, лежал с закрытыми глазами, подключенный к какой-то специальной медицинской аппаратуре с разными трубками и проводами. Не знаю, слышал ли он меня? Но глазами заморгал часто-часто, видимо пытался удержать их открытыми. Это было ужасное зрелище. Не выдержав, я разрыдалась. У меня осталось чувство, что Абдулов предвидел свою смерть. Недели за две до случившегося, ни с того, ни с сего вдруг отдает собственный брелок-черепашку со словами: «Ольк, возьми на память обо мне». «Какая память, — ору с перепугу, — ты ведь живой!» «Да мало ли что, — говорит, — может случиться. А черепашка будет все время с тобой».

Его отец умер в пятьдесят два года. Часто Сева отрешенно произносил: «Я пережил своего отца уже на шесть лет». Через год появилась цифра «семь». И вот моего любимого человека не стало.

— Правда ли, что после смерти Абдулова из Парижа позвонила Марина Влади?

— Да. Я сама с ней разговаривала. Так по телефону и познакомились. Господи, как же она рыдала! Иногда слова невозможно было разобрать, Марина буквально захлебывалась от слез. Помню, называла Севу птичкой. Влади очень хотела прилететь на похороны друга, но не смогла — в то время у нее у самой на руках оказался тяжелобольной муж. Сева всегда очень тепло отзывался о жене Высоцкого, которая в трудную минуту помогала и ему самому. Восхищался: «Удивительный человек — умница, талантливая. Не знаю, кто из женщин может так уверенно водить машину!»

Среди множества звонков запомнился разговор с Михаилом Шемякиным, который в грубой форме стал обвинять всех подряд в смерти Севы. Пришлось поставить его на место, хотя я прекрасно понимала, что это за человек.

— Всеволод Абдулов был закрытым человеком. Он делился с вами своими мечтами?

— Мечты бывают у двадцатилетних. О чем может мечтать человек на пороге своего 60-летия? Очень хотел справить юбилей (29 декабря 2002 года. — Авт.) и пригласить всех друзей. Увы, им случилось собраться вместе лишь на его похоронах.

— Ольга, кто сейчас живет в квартире вашего любимого?

— И месяца не прошло, как Севина душа простилась с телом, его дочь Юлия попросила ключи от квартиры. Я безропотно подчинилась. На 40 дней меня, естественно, не позвали — куда там девке-чернавке до столь знатных господ?! Правда, на 60-летие Абдулова все же соизволили пригласить.

Юля не думала скрывать прозаические мотивы запоздалой барской милости: я понадобилась в качестве свидетеля на суде, на котором должна была решиться участь бесхозной жилплощади ее отца.

На юбилей я идти отказалась.

Родственники мужа меня почему-то игнорируют и общаться не желают. Бог им судья. Ведь именно я жила с будто бы близким для них человеком эти последние годы. Готовила еду, стирала, гладила, убиралась, как могла заботилась о нем, бегала по ночам за лекарствами в аптеки. Да еще ухаживала за животными. Кто об этом знает? Когда мы жили вместе, судьбой Абдулова мало кто интересовался. Зато после смерти актера все резко изменилось. Откуда ни возьмись, налетела стая наследников, которых я и в глаза никогда не видела. О них даже сам Сева никогда не вспоминал. Где же были все эти люди при его жизни, где?

Автор

У меня сохранилось чувство вины перед Олей. В первых изданиях своих книг в предисловии к интервью с Абдуловым я позволил себе, мягко говоря, некорректное высказывание по отношению к ней. Пусть всего лишь парой слов. Приношу свои извинения в публичной форме…

 

Эдуард Володарский

«ВЫСОЦКИЙ ЖУТКО БОЯЛСЯ МАРИНУ ВЛАДИ! ЗА ФРАНК ОНА ГОТОВА УДАВИТЬ ЛЮБОГО!»

Каждый новый штрих в биографии Высоцкого всегда вызывает у меня бурю эмоций. Перечитав некоторое время назад книгу Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет», неожиданно для себя «зацепился» взглядом за строчку, на которую при первом прочтении не обратил совершенно никакого внимания: «Володарский — друг детства и приятель по пьянке, впоследствии оказавшийся предателем». И чуть ниже: «Все эти люди (Володарский, естественно, в их числе. — Авт.) были лишь лакеями, которых ты не сегодня-завтра оставлял в тени забвения». Вот так бездоказательно и, извините, чисто по-бабски категорично отрезано. Надо же, подумалось мне, какие обидно-резкие слова в адрес известного драматурга и писателя! И почему-то до сих пор остаются без достойного ответа?

Позвонил Эдуарду Яковлевичу с просьбой откровенно прокомментировать грубый наезд на него со стороны когда-то известной кинодивы. Володарский отказом не ответил. Но согласился с какой-то странной неохоткой. Похоже, не желал ворошить прошлое. Да еще в свою пользу. Хотя в разговоре был как всегда очень остроумен и не в меру субъективен. Как раз субъективизм, напор плюс литературный дар этого интереснейшего человека и большого художника, и сделали его известным, популярным. Страстный монолог, которым меня огорошил Володарский, передает весь накал страстей, бушевавших после смерти Высоцкого в сердцах его близких и друзей. Кажется, противоречиям этим наконец-то пришел конец.

Потом, после публикации Эдуард Яковлевич высказал автору ряд вполне конкретных замечаний. Несмотря на неудовольствие, вызванное скорее всего ярким, жестким заголовком или звонками «доброжелателей», друг Высоцкого передал мне пару своих новых книжек. Надо честно признать — замечательно написанных! С удовольствием бы посмотрел экранизацию этих острых, как сам их автор, вещиц. И с еще большим удовольствием продолжил общение с этим редким по таланту человеком. Кто знает, может, это еще возможно?..

— Эдуард Яковлевич, видимо, у вас особый счет к Влади и ее творению?

— В той книге Влади все врет! Врет! К слову, никаких «мерседесов» она Володе не покупала. Кроме курточек и джинсов, ничего ему из-за границы не привозила. Свой первый «мерседес» Высоцкий купил на свои деньги. При мне он отсчитывал «бабки» на второй «мерс» Бабеку Сирушу. Был такой бизнесмен, иранец московского розлива. Бабек купил машину в Германии и гнал ее оттуда через Польшу. Где-то на границе он даже специально стукнул автомобиль, чтоб перевезти в Союз как битый — меньше пошлину платить. Сируш очень любил Володю и продал ему крутую тачку фактически задарма.

Когда Влади приезжала в Москву, она здесь денег вообще не тратила. Володька разбивался в лепешку, чтобы дом был полной чашей. Марина даже улетала обратно во Францию на деньги Высоцкого. Пусть останется это вранье на ее совести.

Высоцкий возил контрабанду

— Как же так? Марина Влади уже в те времена, как всем казалось, была известной артисткой и состоятельным человеком.

— Что вы! Ее значимость сильно у нас преувеличивали. За границей она всегда считалась средней артисткой. Правда, удачно снялась в фильме «Колдунья». Конечно, у Марины были достаточно тяжелые времена. Володя, когда ездил во Францию, возил через границу по 10–15 цветных телевизоров «Шилялис». Я лично помогал грузить их на таможне. В Париже эти телики почему-то пользовались бешеным спросом. Их продавали там через комиссионки. На вырученные деньги Марина и жила. Таможенники на подобные манипуляции закрывали глаза. Высоцкому прощалось многое.

— Судя по высказываниям Влади, черная кошка между вами пробежала уже после смерти Высоцкого?

— Эта история началась гораздо раньше. У меня была дача в писательском поселке «Красная Пахра». Володя с Мариной часто бывали в нашем доме. Вместе встречали Новый год. Они и ночевать оставались. Марина в те годы все время долбила мужу в темя, — пора приобретать дачу или дом. Мол, надоело жить в Москве, в квартиру вечно припираются его пьяные друзья. Выкупить дачу тогда было сложно. Одиозность фигуры Высоцкого у властей предержащих, да еще и жена-иностранка не давали это сделать. Ведь дачные поселки вокруг Москвы были, по сути, закрытыми зонами. Все Володины начинания кончались провалами. Были случаи, что и участок подбирался и даже задаток давался, а сделка срывалась: ну, никак не проходила кандидатура Высоцкого через чиновничье сито.

— Вот что пишет в книге Влади: «Единственный человек среди наших знакомых, у кого есть дача с большим садом, — это твой друг детства Эдик Володарский. Он сразу соглашается уступить нам часть своего участка…»

— Во-первых, я не друг детства. Мы познакомились с Володей в 1962 году в Ленинграде. Он снимался в фильме «713-й просит посадки». Остановился в гостинице «Советской», где жил и я. Иду как-то утром в буфет, похмелиться. Смотрю, стоит Высоцкий, выбирает, что взять подешевле. Денег у него тогда не было. Я заказал два коньяка. И — покатилось! Накушались славно.

Так вот, мой участок в поселке был самым маленьким, всего-то в полгектара. Раньше он принадлежал вдове Семена Кирсанова, чьи стихи Володя Высоцкий очень любил. Осталась там времянка, в которой жила прислуга. А дачу я, кстати, покупал за огромные по тем временам деньги — 56 тысяч рублей.

Как-то предложил Володе — отремонтируй времянку и живите с Мариной. Жалко, что ли? Он загорелся. Пошел, посмотрел и говорит: «Слушай, а что, если времянку снести и из бруса, мне обещали достать, построить настоящий дом? Потом все равно вступлю в кооператив, и дом перевезу в другое место».

Ударили по рукам. Началась стройка. Это было в году 78-м, кажется. Честно говоря, и я сам, а больше моя жена Фарида просто охренели от такой бредовины. Представь, она готовила жрать рабочим, которые пили по-черному. Замучился собирать бутылки по участку. Володя иногда приезжал, охал, ахал и уезжал. Еще реже наведывалась Марина. К марту 1980 года дом построили. Подвели газ, причем сделано это было незаконно.

Как ни странно, Высоцкий в новом доме практически и не жил. Приедет, посмотрит, а ночевать идет ко мне. Считал, что у меня уютней. Несколько раз приезжал вместе с Мариной, а когда Влади не было, привозил с собой Ксюху (Оксану Ярмольник. — Авт.). Несколько раз они ночевали в новом доме. Частенько другие гости наезжали. Кто здесь только не перебывал? Когда орава людей сваливала, мы с Володей в том доме красиво пьянствовали.

Еще во времена строительства меня начали долбать знатные соседи — Юлиан Семенов, Эльдар Рязанов, Андрей Дементьев, Григорий Бакланов: почему у тебя Высоцкий строит дачу? Это, мол, запрещено. Ты не имеешь права. Отнекивался, как мог. Говорю: да не дача строится, архив мой и библиотека. На строительство которых имел, кстати, полное право. Но осаждали страшно. Они же совковые люди, которым до всего было дело.

В июле 80-го Володя умер. На третий же день после похорон Марина спрашивает: «Что будем делать с домом?» Ничего вразумительного я, естественно, ответить не мог. Тогда она предлагает: «Давай разделим участок». Отвечаю: «Сделать это невозможно, земля-то государственная».

Лично мне, как частному лицу, принадлежал только пай в кооперативе, имевший цену 17 тысяч 840 рублей. Именно в такую сумму оценивался каменный дом, построенный еще при Кирсанове. Такого поворота событий Влади, видимо, представить себе не могла. Она считала, что я ее обманываю. В наших бурных разговорах принимали участие Володины друзья — Артур Макаров и Вадим Туманов. «Ребята, — говорю, — в таком тупиковом деле есть лишь два пути: первый — я беру на себя обязанность оплачивать в Володином теремке свет, отопление. Никто в нем жить, конечно, не будет. Пусть Марина приезжает, когда захочет, и хозяйничает. Или разберите постройку и увезите брус к такой-то матери в Париж!» Марина стала возражать: дом, якобы стоит 40 тысяч. Ее интересовали только деньги. Если бы у меня тогда были такие деньги, не задумываясь, отдал бы. Хотя дом явно столько не стоил. Тупиковая ситуация. Вспоминаю, как еще при его строительстве Эльдар Рязанов предупреждал: «Эдик, ты не знаешь Марину! Дело у вас кончится слишком херово. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. И наказанным останешься ты!» Как в воду глядел.

Ныне покойный писатель Юрий Трифонов сразу после смерти Высоцкого предупреждал: «Эдик, разбери дом. Ты еще не представляешь, что может сделать Марина! Хлебнешь такого!» Звонил Юлиан Семенов: «Запомни, старик, у нас участки неделимы. Даже родственникам не разрешается это делать. Ищи выход!»

Влади стоит на своем — только дележка участка! И тут меня вызывают в Моссовет. Принимает заместитель тогдашнего председателя Промыслова, чиновник по фамилии Шуб. «Попали вы в историю, Эдуард Яковлевич, — оповестил он меня. — Была у нас мадам, телегу на вас принесла».

Читаю. Ну, чистый донос в духе 37-го года. Что я антисоветчик, пьяница, избиваю жену. Аморальный тип, одним словом. Будто Высоцкий давно жил в этом доме и написал там свои лучшие песни. И главное, таким, как я, не место в кооперативе. Нужно срочно меня исключить. Вот такая блевотина. Другого слова не подберу.

«Что делать?» — спрашивает Шуб и показывает еще одну бумагу за подписью председателя правления кооператива, Героя Социалистического Труда Романа Кармена. В ней в открытую говорится, — мой участок НЕДЕЛИМ! Так я попал между двух огней.

Дождался, как говорится. Вызывают наконец на правление: «Будем тебя исключать из кооператива». Нет, отвечаю, делать вы этого не имеете права, потому что по документам, построенный дом — мой архив и библиотека. Другое дело, я брал на строительство деньги у Высоцкого. Но обязательно их верну. Знаешь, если б я был последней сволочью, то послал бы Марину куда подальше. Потому что фамилии Высоцкого в документах даже не упоминается.

Волокита продолжала тянуться. Умер Кармен. Председателем правления кооператива стал Дементьев. Видимо, Марине дали понять, что ее дело не выгорает. Она психанула и уехала в Париж. А дом все стоит. Нужно было искать какой-то выход. Тогда я позвонил Володиному отцу — дяде Семену и попросил совета. Родственники, надо признать, во всех этих дикостях участия не принимали. Мы с ним порешили строение разобрать, брус отвезти для строительства домика на его участке. Приехали сыновья Высоцкого Аркадий и Никита с оценщиком. Я заплатил им по 15 тысяч рублей. Дом разобрали, брус увезли.

Хотел развестись с женой, но боялся

— Но за что же Влади могла назвать вас предателем?

— Марина приезжала еще раз в Москву, кажется, в году 84-м. Тогда с той стороны пошла новая волна бешенства — почему деньги за дом отданы не ей? Появилась подметная статья в какой-то центральной газете. Марине звонили Нина Максимовна и Володин отец и говорили, что стыдно печатать неправду. Но у Влади с родителями Высоцкого были жуткие отношения, просто чудовищные. Мать Володи ее ненавидела. Она и отца в книге крепко приложила. Будто он такой-сякой, Володю постоянно ругал, преследовал, чуть ли не угнетал. Может, такое на самом деле и было? Но какое ее-то собачье дело? Зачем совать свой поганый нос в отношения отца и сына?

Сыновья Высоцкого тоже были возмущены. До сих пор мне непонятно, почему именно ей я должен был отдать деньги? Знаю, за франк она готова удавить кого угодно. Чисто французские дела. Забудьте про то, что Марина — русская по происхождению. Она выросла в обществе, где деньги во главе всего.

— Когда вы с Мариной виделись в последний раз?

— В конце 80-х звонит Сева Абдулов и говорит, что Марина в Москву приехала и хочет со мной увидеться. Говорю, пошла она на три буквы. Так ей и передай. И ты пошел туда же! Потому что Сева как-то заметно сбледнул, смалодушничал. Хотя он знал всю правду. Но боялся Марине против слово сказать. Потому что его дочь Юля переводила Маринину книжку. Правда, с Севой мы разобрались. Я его простил. На старых друзей грех зло держать.

— Известно, что отношения между Влади и Высоцким, особенно в конце его жизни, стали далеко не безоблачными. У Владимира Семеновича были другие любимые женщины. Марина знала о его увлечениях?

— В последние года три он вообще хотел с ней развестись. Высоцкий Марину боялся! Влади как-то рассказывала, что водила Володю в Париже к своему психоаналитику. Они долго беседовали. И потом сообщил результаты Марине. Она реагировала очень бурно: «Этот идиот сказал, что я представляю для Володи большую черную тучу». Конечно, он хотел от нее слинять. Думаю, наркотики тоже сыграли в их разрыве роль немалую.

Уже после Володиной смерти сидели как-то с Мариной у меня на даче, пили. Марина обронила: «Да он и женился на мне только для того, чтоб за границу ездить!» «Брось ты, — отвечаю, — он мог ездить туда спокойно и без тебя». Вдруг у нее глаза сделались стальными: «Что? Ты думаешь, если бы он развелся со мной и женился на другой, он когда-нибудь смог выехать за границу?» Тогда я понял, Влади могла перекрыть Володе кислород наглухо. Она показала себя абсолютной террористкой! Такая может переступить через что угодно.

К концу жизни у Володи развивался бурный роман с Ксюхой. Девочка ничего не знала про Володины наркотики. Ей кто-то об этом сообщил в день похорон. Она так бурно отреагировала, просто яростно. Готова была поехать ночью на кладбище, разрыть могилу и разорвать тело любимого на куски. Помню, как тигрица металась по даче и бросала нам с женой в лицо: «Вы предатели, знали и молчали! Вы всегда меня не любили!» Действительно, я ее почему-то не любил буквально с самого первого дня знакомства. Она училась тогда в текстильном институте, жила в общаге. Володька говорил: «Не дай бог подохнуть, Ксюха одна останется. Я ей и отец, и любовник, и опекун». Он об этой девочке очень заботился.

— Почему друзья не смогли уберечь Володю от наркоты?

— Лично я ничего не знал, даже не предполагал подобное. В голову не приходило, что он на игле сидит. В последние встречи меня вот что удивляло — глаза у Володьки чумные-чумные, распирает их внутренней энергией. А спиртным не пахло. Сидим вместе все на Новый год у нас на даче, не пьем. Так хорошо. Вдруг он срывается в ночь-полночь и уезжает. Попадает в аварию, разбивает «мерседес». Тогда уж я стал задумываться — ночью на пустой улице врубиться в стоящий на обочине пустой троллейбус? Что-то здесь не так. Прижал как-то Севу Абдулова к стенке и в упор спрашиваю: «Что с Володей происходит?» Тот заплакал и говорит: «Он колется, ничего сделать нельзя».

Стали искать врачей. Был такой профессор-нарколог Преображенский. Рассказали ему о Володе. Он спрашивает: «Какая доза?» А у Высоцкого доза иногда доходила до 24 ампул пантопона в день. Есть такая разновидность морфия. Услышав это, старик даже подпрыгнул. Сказал: ничего уже сделать невозможно, полинаркомания не лечится. Он ведь учитывал еще и алкогольную зависимость. Жить Володе оставалось немного.

— А вы так и живете в бывшем кирсановском доме?

— Я его продал. Но не потому, что память заела. Просто многие друзья, жившие по соседству, ушли. Рядом поселились Березовский, Аллегрова. По нашим аллеям стали ходить квадратные мордовороты.

— Почему вы не напишете о Высоцком книжку?

— Сейчас так много народу о нем пишет. Врут все, тоска берет. Если я о нем напишу, придется многих людей задевать.

Автор

В материале этом есть одна, возможно, непростительная ошибка. Чья она — моя или Володарского? Эдуард Яковлевич в пылу страстных размышлений о реакции близких на смерть Высоцкого заявил следующее: «К концу жизни у Володи развивался бурный роман с Ксюхой. Девочка ничего не знала про Володины наркотики. Ей кто-то об этом сообщил в день похорон. Она так бурно отреагировала, просто яростно. Готова была поехать ночью на кладбище, разрыть могилу и разорвать тело любимого на куски. Помню, как тигрица металась по даче и бросала нам с женой в лицо: «Вы предатели, знали и молчали! Вы всегда меня не любили!» Действительно, я ее почему-то не любил буквально с самого первого дня знакомства. Она училась тогда в текстильном институте, жила в общаге. Володька говорил: «Не дай бог подохнуть, Ксюха одна останется. Я ей и отец, и любовник, и опекун». Он об этой девочке очень заботился».

Так вот, будто бы некоторые фразы из этого бурного монолога относятся не к Афанасьевой, а к Марине Влади. Какие? Скорее всего, вот эти: «Готова была поехать ночью на кладбище, разрыть могилу и разорвать тело любимого на куски. Помню, как тигрица металась по даче и бросала нам с женой в лицо: «Вы предатели, знали и молчали! Вы всегда меня не любили!» Почему произошла такая путаница, можно только догадываться. Думаю, что ненависть Володарского к Марине Влади настолько заклинила возбужденное сознание прекрасного писателя и сценариста, что он метет всех женщин Высоцкого под одну гребенку.

 

Всеволод Абдулов

«ЭДУАРД ВОЛОДАРСКИЙ ИЗМАЗАЛ ДРУЗЕЙ ДЕРЬМОМ! И ВЫМАЗАЛСЯ В НЕМ САМ!»

Редкое в журналистике везение, (правда, в минуты душевного неравновесия думаешь, лучше б его не было), — на публикацию интервью с Эдуардом Володарским неожиданно откликнулся друг Высоцкого — актер Всеволод Абдулов. Сева позвонил сам, что вообще трудно себе даже представить. Он долго, крайне недоверчиво и осторожно пытался выяснить у меня, как у старого знакомого, не падет ли он в степени своей скандальности до уровня опуса Володарского. На что я с радостью отвечал, что опускаться ниже уже некуда. Ничего смешного на самом деле здесь, конечно, не было. Тогда Сева привлек к делу одного своего старого приятеля (не буду называть его имени). Чтобы с его помощью «бодаться» с журналистом и таким «желтым» изданием, как «Экспресс газета». Сева откровенно побаивался жестко высказываться на слишком болезненную для себя тему.

Мы долго обсуждали смысл и стиль интервью. Абдулов цеплялся буквально за каждую букву. Даже приходил в день выпуска в редакцию — смотреть готовую полосу. Не из-за недоверия к журналистам, а чтобы еще раз убедиться в правильности своего поступка. В конце концов, пришли к мнению, что нужно убрать мои вопросы. В итоге получился замечательно откровенный монолог со стилистическими особенностями письма Севы Абдулова.

Возможно, с точки зрения сегодняшней журналистики, монолог друга Высоцкого покажется кому-то слишком наивным и даже беспомощным. На самом-то деле, отважившись на столь отчаянно-откровенный разговор, Всеволод Абдулов совершил поступок. Мужской! Те, кто знал Севу, могут это подтвердить.

Пасквиль

— За годы, прошедшие после смерти Владимира Высоцкого, я прочитал немало глупостей и небылиц о нем. Публикации вызывали, мягко говоря, удивление и некоторую растерянность. Но не более того. Я понимал, что это были всего лишь неумелые попытки коснуться модной темы. Большинство таких писаний, за редким исключением, не носили злобного характера. Поэтому я не вступал в полемику с авторами.

Но, прочитав в «Экспресс газете» интервью с известным драматургом Эдуардом Володарским, я решил прервать молчание. Самое неприятное, что интервью это дал не случайный человек, а товарищ Высоцкого.

Приходится строить ответы, как комментарии буквально к каждому перлу Володарского.

Иномарки

Эдуард Яковлевич, описывая якобы патологическую жадность Марины Влади, уверяет, что Владимир покупал все свои машины на собственные деньги. Будто, кроме курточек и джинсов, Марина ничего ему из-за границы не привозила. Что, мол, она жила здесь на деньги Высоцкого и даже улетала во Францию за его счет.

Первая импортная машина появилась у Володи в 1971 году, это был «Рено-16-С». Всего же Марина Влади привезла своему мужу из-за границы не менее пяти автомобилей. История с последним «мерседесом», живописно изложенная Володарским, также не соответствует действительности. Володя вместе с Мариной в самом деле покупали машину у господина Сируша. Правда, в Германии. Но перегоняли ее в Москву они сами. Как видите, Влади не удавалось «отделываться» курточками и джинсами.

Володарский заявляет, будто в годы совместной жизни с Высоцким Марина настолько бедствовала, что тому приходилось покупать отечественные телевизоры «Шилялис» и отправлять их в Париж. Для того, чтобы Марина их там продавала и жила на вырученные деньги. Причем Володарский подчеркивает, что лично помогал Володе грузить их на таможне. Так не хочется комментировать подобную чушь! Марина Влади и до знакомства с Высоцким, и после его смерти была и остается актрисой с мировым именем. Она с 12 лет снималась в кино, зарабатывала деньги. Кормила себя и своих родственников. Что, кстати, за рубежом не очень-то и принято. Она никогда не сидела без дела. Если не работала в кино, то играла в театре, писала книги. Влади всегда была обеспеченным человеком и никогда не зависела от своих мужей материально.

Володарский утверждает, что Высоцкий возил во Францию по 10–15 телевизоров «Шилялис» — на продажу. По своему прямому назначению, то есть в качестве телевизоров, эти агрегаты пользовались спросом не далее границ стран тогдашнего Варшавского Договора. Во Франции же они могли использоваться только в качестве археологических находок или шанцевых инструментов.

Бескорыстие

Утверждение Володарского, что Марина Влади за франк готова удавить любого, даже вынесено в заголовок. Так уж сложилась моя жизнь, что за все время общения с Володей и Мариной мне не довелось собственными глазами лицезреть ни одного задушенного этой прекрасной женщиной человека. К счастью, на память приходят более светлые моменты нашей дружбы, воспоминания о щедрости и отзывчивости Марины. В 1977 году я попал в тяжелейшую автомобильную аварию. Долго не мог восстановиться. Влади пригласила меня на месяц в Париж: отдохнуть, пожить у нее и проконсультироваться с лучшими специалистами. Это была незабываемая поездка. Марина оставила в мое распоряжение прекрасную парижскую квартиру, заправила продуктами холодильник, вручила мне шесть тысяч франков на мелкие расходы.

Вот еще факт: после Володиной смерти, где-то в конце 1980 года, у Фариды — жены Эдика Володарского — врачи обнаружили тяжелое заболевание. Марина откликнулась незамедлительно. Пригласила Фариду в Париж, показала ее лучшим докторам. Целый месяц посвятила себя жене друга Высоцкого. Слава богу, все обошлось. Так что ни меня, ни Фариду, ни многих других людей, которым Марина бескорыстно помогала, она так и не удавила. Хотя и потратила чуть больше, чем по одному франку на каждого.

Дальше в интервью следует еще больший набор мерзостей. И то, что Высоцкий хотел слинять от Марины, а она якобы уверяла Володарского, что Володя женился на ней только для того, чтобы ездить за границу. При этом Влади названа абсолютной террористкой. А друзья оказались плохими, потому что не смогли уберечь Володю от наркотиков. Я, к сожалению, вынужден повторять высказывания Володарского, чтобы читателю была понятна суть моих опровержений.

Утверждение интервьюируемого о желании Высоцкого порвать отношения с Влади подкрепляется рассказом о романе с Ксенией Афанасьевой (девичья фамилия Оксаны Ярмольник. — Авт.). Эдик пытается поведать об интимной жизни Высоцкого, хотя для бывшего друга Володи, коим он себя считает, это уже неприлично. А то, какой ненавистью проникнута каждая его фраза о женщинах, которые были дороги Владимиру, вызывает просто ужас.

Я не врач, но в подобного рода отношении к людям явно чувствуется патология. Говорят, такое бывает с годами. На подобную тему великий Вольтер сказал: «Мужчина умирает дважды, один раз для женщин, другой раз для жизни».

Очередная глупость, сказанная Эдиком: будто Володя мог беспрепятственно ездить за границу без помощи Марины. Опасаюсь, что у молодых читателей может сложиться неверное представление о тогдашней свободе передвижения советских граждан. Мы все жили в очень жестком, тоталитарном государстве. Для того, чтобы поехать даже в социалистическую страну, нужно было подписать характеристику в профкоме, парткоме по месту работы, пройти выездную комиссию райкома КПСС. Поверьте, Высоцкого не выпустили бы даже в Болгарию. Спасибо Марине Влади, что она, не без труда для себя, открыла ему окно в мир.

Наркотики

Поскольку Володарский пару раз в интервью упоминает и мое имя, вынужден отвечать и на это. Конечно, возраст безжалостен к человеческой памяти. Но Володарскому никто не давал права сочинять эпизоды нашего с ним общения. Очень серьезный вопрос: могли ли мы, Володины друзья, уберечь его от наркотиков? Но разве могли друзья Пушкина уберечь его от дуэли? Родственники Мусоргского — спасти композитора от алкоголизма? А близкие Блока — воспрепятствовать употреблению им кокаина? И все-таки настоящие друзья пытались помочь Высоцкому побороть болезнь. Подчеркиваю — НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ.

Марина, как только узнала о беде, сразу положила мужа в лучшую парижскую клинику. Делала все, что могла. Но шел уже 80-й год. Почему никто не замечал раньше? А как?

Володя работал по 20 часов в сутки — писал стихи, репетировал, играл в театре, снимался в кино, давал по нескольку концертов в день. Если быть откровенным до конца, следует признать: чем мощнее индивидуальность, тем страшнее зависимость от наркотиков.

Эдик пишет, что Марина Влади в конце 80-х через меня хотела с ним встретиться. Уверяю, к тому времени Марина

не только вычеркнула Володарского из «списков» (по мнению Абдулова, это выражение будет понятно всем и без расшифровки. — Авт .). Но и забыла его имя. Естественно, никаких встреч я не организовывал.

Пожалуй, единственное, чего я не прокомментировал, — это история с дачей. Конечно, у меня есть информация, что там происходило на самом деле. Но обнародовать свою версию не хочу только по одной причине: Володя сам договаривался с Эдиком, что и как будет построено. При мне этот вопрос не обсуждался. Было бы неприлично влезать в их личные отношения. Не хочу уподобляться своему бывшему приятелю Володарскому.

Жаль, что он не понял одного жизненного правила: когда пытаешься ни за что ни про что измазать дерьмом людей, которые ничего плохого тебе не сделали, обязательно вымажешься в нем сам. Попробовав унизить близких Высоцкому людей, Эдик в первую очередь попытался оскорбить самого Высоцкого.

В последний раз мы виделись с Володарским на его 60-летии. Тогда я пожал его руку в последний раз.

Автор

Не могу не отметить, что после публикации этого острого материала мне позвонил Эдуард Володарский и долго бранился в адрес Абдулова. Похоже, Эдуард Яковлевич никак не мог поверить, что Сева в одиночку справился со своими «интеллигентскими предрассудками» и сможет ему так резко ответить. Но такое, как видите, действительно случилось.

На похороны Абдулова Володарский все же пришел…

 

Давид Карапетян

«ВЫСОЦКИЙ УМЕР ОТТОГО, ЧТО ДУША ЕГО УСТАЛА ЖИТЬ — СЛИШКОМ ХРУПКОЙ ОНА БЫЛА»

 

После смерти Высоцкого в гласных и закулисных разговорах его многочисленные друзья стали цинично считаться — кто из них был ближе к Владимиру Семеновичу. Видимо, так человек устроен, — ему необходимо самоутверждаться. Частенько за счет других. К счастью, один из немногих настоящих друзей Высоцкого, автор воспоминаний об этом большом и сложном художнике — Давид Карапетян в дешевых разглагольствованиях никогда участия не принимал. Долгие годы он вообще хранил молчание. Пока не решился рассказать свою правду о друге. После выхода в свет его книги «Владимир Высоцкий. Между Словом и Славой», тут же ставшей бестселлером, Карапетян не раз обжигался на интервью в так называемых «порядочных» изданиях, чересчур вольно излагавших его высказывания. Давид Саакович согласился дать эксклюзивное интервью журналисту «Экспресс газеты» только потому, что с ним в добрых отношениях был близкий друг Владимира Семеновича — ныне покойный актер Всеволод Абдулов. Несколько раз садились мы с Давидом за общий стол, чтобы внести очередные коррективы в стиль интервью. Именно в стиль. Потому что требования Карапетяна к самому себе практически безграничны. Интересно, что при таком подходе к работе над текстами появлялись, проявлялись, из памяти его выплывали все новые и новые фактические данные.

Карапетян — рассказчик очень самобытный. Он вовсе не писатель в современном понимании этого слова, не стремится к быстрой славе. Скорее, литератор — крайне редкое для нашего суматошного времени определение человека пишущего. Стилистика его мыслей проста и образна одновременно. И самое, на мой взгляд, важное — не злобливая и крайне чувственная. Сам Давид временами производит впечатление человека не от мира сего — так уж устроен его внутренний мир. Хотя «куснуть» недоброжелателей ему всегда очень хочется. Но он этого не делает в силу своей врожденной деликатности.

Не могу не сказать, что рядом с Давидом удивительная женщина — его спутница по жизни Нателла. Ее тонкий юмор, изысканный вкус, трогательная надежность заставляют Карапетяна «держаться на плаву».

— Не пиши только, что Давид Карапетян — очередной «персональный» друг Высоцкого союзного значения. Хотя мы познакомились с Володей в мае 1967 года, об этом до последнего времени, кроме Севы Абдулова и Марины Влади, мало кто знал. Общались мы с Владимиром не в тусовках. А наедине. Родство душ дорогого стоит.

— Такими родными были друг другу, что даже ни разу не поссорились?

— Лишь однажды, о чем до сих пор жалею, я смел повысить на него голос. Возможно, для Высоцкого Давид Карапетян был лишь интеллигентным мальчиком, хорошо знавшим поэзию Мандельштама, Цветаевой. Тем не менее восхищавшимся и его творчеством. К таким людям он очень тянулся за признанием. У меня же к Володе были какая-то ненормальная, даже болезненная любовь и чувство сострадания. Ведь его запои превращались в мучительную болезнь. И мне страшно хотелось помочь. Даже когда Высоцкий находился в трезвом состоянии, нельзя было не заметить в его взгляде дикую муку, усталость.

— Почему после смерти друга ты столько лет молчал?

— Не хотелось самоутверждаться за счет него. А может, потому, что видел «посмертную» вакханалию мнимых друзей вокруг имени великого человека. Пока те резвились, «монополизируя дружбу на Высоцкого», пытаясь всеми силами приобщиться к его славе, мне высказываться не хотелось. А вездесущие журналисты за интервью не обращались. Хотя в мемуарах Марины Влади нашей с Владимиром поездке в Армению посвящена целая главка.

Марина Влади знала о рождении дочери Высоцкого

— В своей книге ты называешь Татьяну Иваненко разлучницей. Видимо потому, что она увела Высоцкого от Людмилы Абрамовой?

— За Таней я и сам ухаживал. Правда, без особого успеха. Знаешь, Высоцкий в роли образцового мужа как-то плохо представляется. Иваненко всегда отличалась невероятно сильным, даже своенравным характером. Бывая с Володей во всяких злачных местах, она умудрялась не пить, не курить и всегда казаться удивительным воплощением какого-то спартанского здоровья. Где это видано, чтоб актриса так жила? Их бурный роман начался с осени 1966 года, когда Таня только поступила в труппу Театра на Таганке. Иваненко развелась с прежним мужем. Примерно через полгода именно она познакомила нас с Владимиром, который, кстати сказать, с людьми сходился нелегко. Воспитанная в семье советского офицера, Володина Татьяна, как и пушкинская, оказалась очень верным человеком. После смерти Высоцкого она почти не изменилась. Конечно, ссоры между ними случались, но на протяжении пяти лет Володя постоянно возвращался к этой достойной женщине. Как бы Влади ни хотелось это отрицать, чувства их были очень серьезными. Любая женщина, узнав об изменах мужа, не сильно этому обрадуется. После смерти мужа кто-то из «доброжелателей» сообщил Марине, что у него от Татьяны растет дочка. Влади повела себя очень деликатно, сказав: «Если это правда, пусть девочка носит его фамилию». Сам Высоцкий откровенно признавался, что постоянно находится «между двух огней»: первая любовная параллель — Люся Абрамова и Таня, вторая — Таня и Марина. Позже появилась Оксана Афанасьева (Ярмольник. — Авт.).

— Видел ли ты дочь Высоцкого Настю? Говорят, она очень похожа на отца?

— Только на фотографии. Таня не собирается ее никому показывать, ограждает дочь от всяческой публичности. Не уверен, что девушка знает даже, чья она дочь.

— Как ты отнесся к тому, что Владимир Семенович оставил Людмилу Абрамову одну с двумя малолетними детьми?

— Кто может быть кому-то судией, тем более Высоцкому? Разве мало подобных случаев у других людей? Люся совершила просто героический поступок: мальчики родились, если можно так сказать, незаконно. Ведь их родители не были тогда даже зарегистрированы. Володя не хотел детей. Это я могу сказать точно. Не потому, что не любил жену. Просто считал, что для столь ответственного решения в те годы не было нормальных условий: жить практически негде, вечные проблемы с работой.

— Откуда в Высоцком могло быть ярко выраженное недоверие к женщинам?

— Не знаю. Но женщинам он действительно не очень верил. Скажу больше — даже побаивался. Комплекс вины вырабатывался у него с годами. Возможно потому, что Владимир постоянно скрывал свои связи. Смельчаком в этом смысле он не был. Никогда не смог бы признаться Марине: «Знаешь, у меня есть Таня, я буду жить и с ней!» Наверное, потому что боялся ее потерять или огорчить. Женщины нужны художникам для вдохновения. Но потребительского отношения к себе такие мужики не выносят. Высоцкий не был исключением, не мог постоянно быть с одной женщиной. Его любимых это обстоятельство очень напрягало. Иваненко даже называла Володю «вечным парнем». Ее злило, что он постоянно куда-то уходит, уезжает, улетает. Как бы не принадлежит ей полностью.

Собственной внешностью Высоцкий, кстати, особо не восхищался. Более того, считал, что некрасив. Трудно поверить, что кумир миллионов не был уверен в себе. Но когда начинал петь, преображался буквально на глазах: бешеная энергетика, вздутые шейные вены, божественный голос. От этого человека, на вид такого невзрачного, несло мужским, каким-то звериным началом.

Владимир искал встречи с Галиной Брежневой

— При жизни Владимира Семеновича социально благополучные собратья по перу относились к нему, мягко говоря, никак. Сам-то он боготворил кумиров? Или, может, свысока относился к коллегам?

— Об этом столько написано! Удивительно, он совершенно был лишен творческой ревности и никогда ни о ком плохо не говорил, видимо, не желая быть судией. Удачную работу коллег ценил: «Вот у него есть искра Божья!» Так называемая творческая интеллигенция при жизни Высоцкого относилась к нему в лучшем смысле со снисхождением. Суть его творчества не могли, а скорее, не желали прочувствовать. Иосиф Бродский, одним из первых значительных мастеров поэтического слова, признавших силу поэзии Высоцкого, открыто восхищался виртуозностью его стихов. После смерти поэта многие известные деятели искусства говорили в его адрес добрые слова. В их числе и Эльдар Рязанов. Остается загадкой, почему этого не делали при Володиной жизни? Он был бы счастлив сняться у того же Рязанова в любом эпизоде. Да, этот талантливый режиссер первым после смерти Высоцкого снял о нем документальный фильм. Но поражает оперативность, с которой это сделано. Почитайте три разных издания книги Эльдара Александровича и убедитесь, как «в соответствии с текущим моментом» он тонко меняет свои убеждения. Из лояльного советского режиссера превращаясь чуть ли ни в антисоветчика. Говорю так, несмотря на то, что очень люблю этого обаятельнейшего человека. Где были все эти умноговорящие доброжелатели, когда Высоцкий жил рядом с ними?

— У людей при власти Высоцкий тоже хотел найти признание?

— Мало кому известно, что Владимир искал встречи с дочерью Брежнева — Галиной. В то время Высоцкий уже стал появляться на людях с Мариной Влади. Но дела у него по-прежнему шли неважно: выступлениям на концертах препятствовали, в кино снимали неохотно, стихи не печатали, пластинки не издавали. У Володи сидела в голове наивная мысль — если объяснить в верхах, что ничего антигосударственного в его песнях нет, то сразу могут дать официальное разрешение петь на любой площадке. А Гале Брежневой — молодой, постоянно крутившейся среди аристократической богемы, сказать об этом имело большой смысл. Не случилось. Тусовки артистической богемы были в те годы очень локальными, малолюдными. У Брежневой был свой очень избранный круг общения.

Высоцкий презирал толпу. Он любил друзей, а не все человечество

— Известно, что Андрей Тарковский собирался снимать Марину Влади в своем фильме «Зеркало». Как думаешь, почему этого не произошло?

— В те годы Тарковский и Высоцкий дружили и часто общались. Андрей, как рафинированный интеллектуал, считал Володю не только талантливым самородком, но и социальным художником. Хотя относился к нему все-таки с некоторым снисхождением. Как режиссер он оценивал актерское мастерство приятеля весьма скептически.

Тарковский сам предложил Марине сыграть в «Зеркале» роль матери. Прошли пробы. Но по каким-то непонятным причинам актриса роль не получила. К сожалению, режиссер не соизволил лично предупредить ее об отказе, сделав это через секретаршу. Марина почему-то решила, будто против выступает жена Тарковского Лариса. Но та клятвенно божилась мне, что к этому делу не причастна. Володя был смертельно обижен случившимся. Примирение произошло на премьере «Зеркала» в Доме кино. Но прежние отношения между друзьями восстановить уже было невозможно. Когда Тарковский, живя за границей, тяжело заболел, Лариса обратилась за помощью к Влади. Андрея положили в клинику, в которой работал муж Марины известный онколог Леон Шварценберг. К сожалению, потом Тарковского взялись лечить какие-то шарлатаны-теософы. По словам Леона, если бы Андрей все-таки прошел у него полный курс химиотерапии, то мог прожить по крайней мере еще лет пять. Но вскоре его не стало.

— Скажи, Высоцкий знал себе цену, и каково было его отношение к толпе?

— Высоцкий был персоналистом. Отдельные личности и индивидуальные судьбы волновали его больше, чем абстрактные разговоры о народе. Можно сказать, толпу он презирал. Высоцкий любил друзей, а не человечество. Откуда в этом человеке истинный аристократизм, остается загадкой. Но, как у любого крупного художника, в его творчестве можно найти вещи, сделанные на потребу публике. Песню «Честь шахматной короны», к примеру, считаю очевидным творческим провалом. Не следует при этом забывать, что так называемой эстрадной звездой Володя не был.

— Удивительно, что такой большой мастер не страдал «звездной болезнью».

— В последние годы жизни, это отмечают близкие люди, в частности, дорогой ему человек Оксана Ярмольник, Высоцкий часто говорил о своей гениальности. Я же помнил его по тому периоду, когда он был очень неуверен в себе, всеми силами стремясь получить, завоевать общественное признание. Но, к сожалению, будучи в подпитии, иногда позволял себе этакий «купеческий» стиль поведения. Садясь в такси, например, заявлял водителю: «Знаешь, кого везешь?», прибавляя к сказанному крепкое словцо. Но звездной болезнью такое поведение народного любимца назвать нельзя, скорее, попыткой самоутверждения. Меня это ничуть не возмущало и не смущало. Хотя некоторых слабонервных коллег просто шокировало. Эгоизма во Владимире не замечал никогда, скорее, свойственный всем крупным творческим личностям, эгоцентризм. Правда, сидя за рулем, он иногда мчал на красный свет, с характерной усмешкой оглядываясь на очумевшего милиционера, остающегося за поворотом.

Порой в его поведении бросалась в глаза раздвоенность натуры: трезвому, ему была присуща суховатая, даже несколько суетливая деловитость, в подпитии же становился мягче, добрее, непредсказуемее. Что восхищало не только одного меня. Казалось, перед тобой абсолютно разные люди. Его удалое русское начало, проявлявшееся во время запоев, привлекало многих. Позже, когда я узнал от Нины Максимовны, что в нем текла и еврейская кровь, многое стало понятней. Кто-то из родственников его отца был евреем. (Отец Высоцкого — Семен Владимирович Высоцкий был евреем. Но скрывал это. Настоящее его отчество Вольфович. Дед Высоцкого — Вольф Шлиомович Высоцкий тоже еврей. — Авт .).

Артур Макаров любил покомиссарить и поинтриговать

— Давид, ты был свидетелем дружбы Высоцкого с разными людьми. Как в его компании появился сценарист, приемный сын Сергея Аполлинариевича Герасимова и Тамары Федоровны Макаровой — Артур, которого убили при странных обстоятельствах в октябре 1995 года?

— Это началось еще в те времена, когда Высоцкие жили на Большом Каретном. На правах старшего Артур навязывал друзьям поведенческий стиль супермена. В чем-то он оказался вместе с Левоном Кочаряном Володиным проводником по жизни. Скорее, это была не дружба, а своеобразное влияние. Принцип его прост — уметь достойно держать удар. При этом считалось, если ты не тварь дрожащая, живи под девизом — «разрушайся!». Только тогда ты незауряден. Какого колоритного уркагана из «малины» Макаров сыграл в фильме Шукшина «Калина красная»! Артур проповедовал теорию домостроя: женщина всегда должна быть под каблуком. В тугоумную эпоху ханжеского советского матриархата дерзновенный макаровский клич «Назад к домострою!» завораживал неокрепшие души его юных друзей, в том числе и Володи Высоцкого. Суть «макаровщины» точно выразилась в броском кредо интеллигентнейшего Тарковского — «Жена нужна лишь для уюта!» Лично я и по сей день остаюсь стойким приверженцем этих замечательных правил семейной жизни.

— Поясни, что означал столь необычный девиз — разрушайся?!

— Пить через не могу! Но при этом сам Макаров предпочитал «не разрушаться». Тарковский, тоже входивший в круг близких друзей, при своей явно небогатырской фактуре много выпить не мог. Поэтому частенько разбавлял водку водой.

Не раз говорил я Володе: «Макаров мне не нравится! В этом человеке слишком много позерства и интриганства. Я ему не верю!» Но Володя всегда защищал старшего товарища, соглашаясь даже, что можно жить «по-макаровски» — на две семьи. Несмотря на кажущуюся экранную жесткость, Высоцкий был очень мягким человеком: в юности драться не любил. В ту пору в нем кипело лишь озорство и ерническое пересмешничество.

— Немногим известно, что первоначально неудачно сделанный сценарий «Андрея Рублева» переписывал именно Артур Макаров. Тарковский хотел даже вынести в титры посвящение этому сценаристу.

— Не могу достоверно утверждать. Но такой факт вполне мог быть, учитывая сильнейшее влияние, которое в ту пору оказывал Макаров не только на Высоцкого, но и на Тарковского. Откуда тогда в прекрасном фильме появилась жестокая сцена сожжения коровы и выкалывания глаз у иконописцев? Или почему съемочная группа однажды чуть не спалила храм под Владимиром?

— Макаров ведь погиб при странных обстоятельствах.

— Его загадочная смерть — чистой воды криминал. Жестокость, которую он всегда проповедовал, ударила по нему бумерангом. Однажды Сева Абдулов очень точно назвал этого человека «реанимированным Мариной Влади трупом». Макаров неожиданно появился на похоронах Высоцкого и тут же стал всем и вся руководить. Покомиссарить Артур любил всегда.

Его душа устала перенапрягаться

— Правда ли, что из-за своей неуравновешенности Высоцкий был склонен к суициду?

— Видимо, да. При мне подобное случалось не раз. Суицидные рецидивы проявлялись во время запоев, но почему-то обязательно при свидетелях. В этом чувствовался некий налет игры, понятный и простительный для такого человека. Душевные метания Высоцкого, кроме чувства сострадания, ничего другого вызвать не могли. Ему хотелось что-то с собой сделать. Но пойти до конца он не решался. Пытался, например, порезать вены — почему-то его всегда привлекала именно бритва. Душевный разлад не покидал этого человека. На людях он был спокойным и сдержанным: никогда не повышал голоса, не перебивал собеседника, умел слушать. Серьезные изменения произошли в последние три года жизни, он стал очень раздражительным. Начал портиться характер. Возможно, из-за наркозависимости. В его глазах жила какая-то беспросветная тоска, которой он сам не мог найти объяснения. Казалось, имея все: любимых женщин, славу, друзей, деньги, он должен быть счастлив. Но почему-то на мой вопрос, что с ним происходит, отвечал: «Не знаю. Тоска внутри, неизбывная». Владимир очень нуждался в элементарном человеческом внимании. Увы, люди такого масштаба обречены на роковое одиночество.

— Давид, говорят, что именно из-за разгульного образа жизни у Высоцкого сложились непростые отношения с отцом?

— Скорее, был обычный конфликт поколений. Удивляло, что Володя так болезненно на все реагирует. Отца он очень любил. Хотя тот считал, что сын своим поведением и песнями позорит родителей. Надо учесть, что Семен Владимирович был все-таки военным человеком, и среди его окружения Володино творчество вызывало раздражение. Пару песен Высоцкого по тем временам смело можно назвать антисоветскими, «Случай на шахте» уж точно из их числа. И его блатные песни явно подрывали моральные устои советских граждан. Даже сама манера исполнения настораживала. Когда мой отец, бывший при Сталине премьер-министром Армении, впервые его услышал, то произнес знаменательную фразу: «Будто белогвардеец поет!»

Все изменилось после появления Марины Влади. Володю сильно удивило почти заискивающее поведение Семена Владимировича, который вдруг стал относиться к сыну с пиететом. Как же, ведь его выбрала такая знаменитая и прогрессивная женщина. Чтобы помогать мужу и упростить быт семьи, Марина специально вступила во французскую компартию. Хотя и до этого придерживалась откровенно левых взглядов, увлекалась даже идеями батьки Махно. Кроме того, Влади была из наших, из русских. С появлением Марины повысился и социальный статус Высоцкого в глазах партийно-светской элиты. Если говорить о чисто внешних изменениях, Володя стал модно одеваться, ездить на крутых машинах. Ничего, кроме сочувствия, у меня это вызвать не могло. Импортные навороты ему совершенно не подходили, шли как бы вразрез с содержанием его песен.

— После смерти мужа Влади стала предъявлять к его родственникам какие-то претензии?

— Марина оказалась на высоте, оставив квартиру Нине Максимовне, литературные труды мужа — государству. Взяла себе только его письма и что-то из личных вещей. В основном споры шли вокруг нелепо-помпезного памятника, установленного на могиле Высоцкого, который ценимая им поэтесса Алла Тер-Акопян точно назвала «грузом чугунных метафор».

Высоцкий — дар небес. Но спиртное он пил не ведрами

— Не хотелось опускаться до «низких истин», но какие спиртные напитки предпочитал твой друг? Что любил есть?

— Любил благородные напитки типа джина, рома, коньяка. Иногда пил виски. Водку не очень жаловал, только когда пить было уже нечего. Но если встречались случайные собутыльники, тогда пилось все подряд. Опохмеляться любил шампанским. Лет тридцать назад в продаже встречалось красное румынское вино «Рымникское». Стоило, как сейчас помню, рубль сорок семь. Иногда, когда мы были на мели, приходилось покупать именно его. Подвыпив, Высоцкий, прикрывая глаза, мило ел руками. Причем делал это очень быстро, почти молниеносно. Быт поэта можно определить как ненормальный: оставаясь один, питался Володя нерегулярно.

— Количество выпиваемого им спиртного имело меру?

— Высоцкий был физически очень сильным человеком, но пил далеко не ведрами. С годами болезнь брала свое, запои длились по нескольку дней. Временами, когда у Володи неожиданно открывалась язва, непонятно, что шло из горла — кровь или вино? Но дело-то было не только в алкоголе. Он умер, потому что душа устала жить, слишком хрупкой она была.

— Почему, как думаешь, к концу жизни Высоцкий стал тяготиться актерским ремеслом?

— Наш век, к сожалению, характеризуется узкой специализацией творческих ремесел. Поэтому понятия об истинном искусстве смещены. Почему Рихтера считают гениальным пианистом? Как рассказывала мне его невестка Татьяна Дорлиак, когда Влади с мужем пришли к музыканту в гости, тот слушал Володины песни с явным недоумением. До Рихтера так и не дошло, что в тот день его, исполнителя-трудоголика посетил Творец милостью Божьей. Ведь ойстрахи и ростроповичи, возведенные наивной толпой в ранг полубогов, на самом деле всего лишь сверходаренные интерпретаторы. Если это и искусство, то весьма сомнительного свойства — искусство напрокат! Ни единой ноты они из себя, увы, так и не выдавили. Их творческое бессилие сродни немоте наших четвероногих друзей, все понимающих и чувствующих, но не случайно лишенных мачехой-природой дара человеческой речи.

Мандельштам не зря считал актера антиподом поэта. Поэты — штучный товар, актеров — пруд пруди. Поэзия, если говорить о творчестве, все-таки первичней. Она как музыка души. Актерство с его болезненным нарциссизмом, не может быть независимым. Предполагаемые ролью обстоятельства выстроены, встроены в определенные правила, схемы. Высоцкий со временем перерос рамки театра. И, сочетая в себе оба творческих начала — поэтический и актерский дар, стал исключением из правил.

— Владимир Высоцкий умер более 20 лет назад, но творчество его живо в народе.

— Высоцкий — дар небес в тяжелый для России период, своим творчеством дававший всем нам надежду и шанс выжить. Еще при жизни он стал хлебом насущным для целого поколения. Люди эти живы и все помнят. Высоцкий народный, но в то же время и элитарный художник. У него есть вещи, глубина которых до сих пор не разгадана. Как поэт он пока остается недооцененным. Время его впереди. Нисколько не сомневаюсь, что этот противоречивый человек был абсолютно гениальной личностью.

Автор

Друг Высоцкого Давид Саакович Карапетян скончался 30 мая 2007 года. На его похороны пришел сын Высоцкого Никита, всегда очень почтительно отзывавшийся о Карапетяне и его книге, и мать дочери Владимира Семеновича — Татьяна Иваненко.

Я опубликовал на форуме «Конференции на Куличках» вот этот текст и снимки с похорон:

На 68-м году жизни после тяжелой болезни скончался друг Владимира Семеновича Высоцкого, автор замечательной книги о нем, все вы прекрасно знаете, о какой книге идет речь, — Давид Саакович Карапетян. Прах его будет захоронен на армянском кладбище в Москве.

Сообщаю всем любителям творчества Высоцкого, что новая книга, которую Давид Карапетян писал в последние месяцы своей жизни, осталась не законченной. Но… Ее обязательно должны закончить его родственники и друзья.

От себя могу добавить: Девик никогда публично не принимал участия в разборках — кто и почему из старых друзей ближе Высоцкому? Считал это ниже своего достоинства. И недостойным памяти о своем друге. Его книга — настоящая литература. Не компилированная, не одиозная. То есть, не входящая в разряд ПОПУЛЯРНЫХ изданий. И при этом очень точно и тонко раскрывающая внутренний мир Владимира Семеновича. Таких авторских книг уже никогда не будет…

Проститься мы не успели. Он уже лежал в больнице со смертельным диагнозом, когда мне позвонила его супруга Нателла. Мы поговорили с Девиком по телефону. Я знал, что он скоро уйдет из жизни. Но приехать в клинику не успел…

Перед вами мои снимки, сделанные во время проводов Давида Карапетяна в больничном морге. Они, кстати, нигде не были опубликованы. Меня, конечно, никто не просил выставлять их на ФОРУМЕ. Но если бы я этого не сделал, вы бы никогда не узнали, кто пришел проститься с одним из немногих оставшихся в живых НАСТОЯЩИХ ДРУЗЕЙ ВЫСОЦКОГО!!!

И вот что получил в ответ:

Mark Tsibulsky

Господин Кудрявов.

В чем была цель публикации фотографий с отпевания Давида Карапетяна? Показать, что Вы видели Т. Иваненко? Но ведь знаете, я на таком уровне Ленина видел.

Вы всего-навсего ее сфотографировали, причем исподтишка, без ее согласия. Если мне верно сообщают мои источники, заговорить Вы с ней не рискнули. Или мои источники не правы и скоро мы прочитаем Вашу беседу с ней?

Вот мой ответ

Цель публикации, (в материале были не только фотографии, но и текст), с проводов Давида Карапетяна — информировать любителей творчества Высоцкого, что ушел из жизни один из самых близких его друзей. Разве такая информация на таком форуме не важна? Я не вычистил из съемки ни одного кадра. Они нигде не были опубликованы.

Не стоит провоцировать меня. Возможно, любители творчества Высоцкого не знают даже, как выглядит Татьяна Васильевна Иваненко. Да и фотографии выставлял на форуме не я, а модератор.

* * *

Мне искренне жаль, что люди на форуме сразу начали считаться, кто главней, важней в высоцковедении. Скажу сразу, разрешение на съемку я спрашивал у вдовы покойного Нателлы. Заговорить с Иваненко все же рискнул. Правда, накоротке. Морг — не место для выяснения отношений.

 

БЛИЗКИЕ И ДРУЗЬЯ О КНИГЕ ДАВИДА КАРАПЕТЯНА

Никита Высоцкий

«Если говорить о мемуарах (а книга Карапетяна — как раз мемуары), то их общий порок состоит в том, что они, как правило, дают представление не столько о герое повествования, сколько о его авторе. Поймите меня правильно, лично к Карапетяну я отношусь с симпатией. Это интересный, хорошо образованный, нашедший себя в жизни человек — он переводчик художественной литературы. И в отличие от многих, куда менее близких к Высоцкому людей, Давид взялся за воспоминания не сразу, не на волне конъюнктуры. Он прекрасно бы жил и дальше без этой книги, если бы не встреча с сотрудниками нашего Центра — правда, теперь уже бывшими: Крыловым, Роговым… Они его убедили, что он располагает ценной информацией. И кое-что из написанного Карапетяном, считаю, действительно ценно. Например, глава об их совместной с отцом поездке в Гуляй-поле, где во время гражданской войны гремела слава батьки Махно. Отца интересовал этот персонаж. Были сведения, что однажды на гастролях он завернул в те края, но что именно там с ним происходило, с кем Высоцкий встречался — мы не знали…

Но все же избавиться от ощущения, что в целом опус Карапетяна — не более чем чтиво, пусть неплохо написанное, я не мог. Отец был необыкновенным человеком, и просто перечислить его действия: он пошел, он купил, он сделал, он съел, он сказал — недостаточно. Нужно что-то еще. Вот в книге Марины Влади это «что-то» есть — передан свет личности Высоцкого».

Людмила Абрамова

«Очень субъективная книга. Но в этом и ее ценность».

Лариса Лужина

«Честная, искренняя, прекрасно написанная книга о человеке, память о котором дорога мне по сей день».

Илья Рубинштейн

«Из того, что было прочитано мной о Высоцком, в том числе и «Прерванный полет» Марины Влади, я считаю, что книга Карапетяна — это лучшее, что написано о поэте. Помимо каких-то интересных фактов, это просто очень сильная литература».

Всеволод Абдулов

«Самая правдивая и самая сильная книга о Володе. Теперь я могу спокойно умереть».

 

Игорь Пушкарев

«ЛЮБОВЬ МАРИНЫ ВЛАДИ ВЫСОЦКИЙ ВЫИГРАЛ НА СПОР! ЭТО ПРОИСХОДИЛО НА МОИХ ГЛАЗАХ»

Снявшись в 60-е — 70-е годы в шестидесяти пяти фильмах, среди которых были по-настоящему культовые — «Жестокость», «А если это любовь?», «Живые и мертвые», «Самые первые», известный актер Игорь Пушкарев оказался в числе немногих счастливчиков, кто сумел донести до зрителя образ современника — молодого человека минувшей советской эпохи. Но почему его самого сегодня не видно на экранах? Возможно, причиной тому норовистый характер и чрезмерное острословие? Актер считает, что враги приходят к человеку вслед за успехом. А жизнь для него, как и прежде, остается борьбой. В том числе и со злом внутри себя. Возможно, это чисто субъективное. Но кто из нас, скажите, не субъективен? С таким человеком, как Владимир Высоцкий посчастливилось близко-близко общаться далеко не многим. Специально дружить с ним было невозможно. Владимира и Игоря крепко связывали друг с другом любовь к жизни, а значит, в первую очередь — творчеству, женщинам. В том своем времени они как бы дополняли один другого. Но если Игорь Пушкарев был востребован, снимался очень много, то Володю Высоцкого никак не хотели признавать. Практически он был безработным.

Они были вместе недолго. Но прошлись по тому отрезку своей жизни красиво и ярко. Схожие в едином рвении к успеху и такие разные по судьбам, творческие ребята, личности одного поколения, единого полета, дыхания…

— Игорь Борисович, переиграв в кино столько ролей, как всякий народный артист, ты, наверное, переболел «звездной болезнью» и теперь ударился в религию или мемуары пишешь?

— (Смеется). У меня вообще нет никаких титулов. Я просто актер и режиссер. Подумай, кто ж присваивает звания человеку, никогда не состоявшему в партии и даже не комсомольцу. До сих пор числюсь в пионерах. Давно сложилось мнение: Пушкарев — ненадежный, буян. Потому что в молодые годы, особенно под «этим делом» (щелкает пальцем по горлу), слыл я задирой и острословом. А «специальные люди», попросту — стукачи не дремали. Мой моральный облик в их схему жизни советского актера никак не вписывался. Только в середине 80-х годов узнаю, что на киностудиях долгие годы лежали в мой адрес мертвым грузом приглашения на съемки из разных стран мира. Негласно я считался невыездным. Хотя речь о присвоении заслуженного постоянно велась. Но ты можешь представить Алена Делона народным артистом Франции? Смешно? Высоцкий ведь тоже умер, не имея никаких званий.

— В своей книге «Факты его биографии. Людмила Абрамова о Владимире Высоцком» Людмила Владимировна пишет: «К Пушкареву он (Высоцкий. — Авт.) очень нежно относился, очень. Но потом как-то очень быстро их развела жизнь. Не обида, а жизнь…» Почему все-таки вас развела жизнь?

— Если честно, многих друзей разлучила с Володей его женитьба на Марине Влади. Не представляю, как можно было бросить Люсю — женщину, которую он должен благодарить до конца жизни? Да еще с двумя детьми! Без нее он бы просто пропал и спился.

Следует признать, мы все тогда жили более чем скромно. Иномарок еще ни у кого не было. Марина стала привозить Высоцкому первые презенты-машины из-за границы лишь в 1968 году. И друзья стали отходить на второй план. Проговорюсь с одним секретом: Высоцкий ведь на спор сошелся с Мариной. В 60-х годах она снималась в Советском Союзе в каком-то фильме у Юткевича. (В 1969 году Влади сыграла в картине Юткевича «Сюжет для небольшого рассказа». — Авт). Мы тогда очень гордились — как же, Марина Влади — Полякова, она из наших. Для советского кинематографа подобные съемки были чуть ли не первыми. Но когда газеты раструбили, что француженка приехала со своим любовником — каким-то румыном, да еще с детьми и прислугой, это стало шоком. Они жили в разных гостиницах в люксовых номерах. Потому что западной звезде так полагалось по рангу. Володька, когда обо всем узнал, сразу сказал: «Я Марину вы…!» — «Ты что, сдурел?» — заорали мы, друзья. И ведь поспорили! Тогда и появилась знаменитая песня про Влади в зоосаде. Смех смехом, но когда они сошлись, многие из нас в это не поверили: думали, что так разрешается спор. Ну и выиграл мужик! Накрыл поляну в ресторане. Оказалось, все гораздо серьезней, чем кому-то казалось. После случившегося все мы стали потихоньку отдаляться друг от друга.

В последний раз встретились с Высоцким года за полтора до его смерти. Прихожу на Таганку с просьбой от друзей-туляков написать песню для фильма, который я для них снял. Выскакивает Володька. Сразу заметил мои округлые глаза, вперившиеся в его изможденное лицо и будто рубленные топором морщины. Он признался, что времени совсем нет, и спать приходится от силы часа два в сутки. Отказал, короче. Но потом потащил во дворик, где не преминул похвастаться своим перекрашенным «мерседесом». Как сейчас помню, что-то шоколадно-желтоватое было в этом цвете. «Ну, как? Ну, как?» — торопился услышать ответ Володя, восхищенно глядя на сверкающий автомобиль. Так мы и расстались, не сказав друг другу каких-то важных слов.

Глухонемые грозили пальчиком

— Правда, что по молодости вы были очень дружны?

— Мы познакомились в 1956 году. Я тогда поступил в Щепкинское училище, а он в школу-студию МХАТ. В те годы в стране происходил духовный подьем: проводились Спартакиады, из сталинских лагерей стали возвращаться люди. В Москве прошел всемирный фестиваль молодежи и студентов. Ворота в мир приоткрылись, и мы оттягивались на полную катушку. Году в 59-м Володя Высоцкий показал мне тексты своих первых дворовых песен, записанные почему-то карандашом в обычных школьных тетрадках.

Как-то он пришел к нам домой с гитарой. К слову сказать, все играли тогда на семиструнках. Взяли бутылочку, другую. Пошли в кафе напротив Театра Вахтангова, которое было знаменито тем, что открывалось ровно в восемь утра. На актеров театра, завсегдатаев этого чудесного заведения там завели две толстые тетради — черную, куда записывались долги, и коричневую, в которой фиксировались возвраты. В тот день Высоцкий остался в нашем доме ночевать. Мать постелила нам на диване. Утром просыпаюсь оттого, что на меня очень пристально смотрят. Таращась выпуклыми зелеными глазами, Володька прохрипел: «Пушкарь, кто у вас курей разводит?» Только-только начало светать. Ничего понять не могу. И тут слышу громкое «Ку-ка-ре-ку!» Говорю: «Володь, уймись, ложись спать. Это в доме напротив петухи спивают». Там находился институт, в котором на курочках испытывали какие-то лекарства

— Ты стал свидетелем становления актера Высоцкого?

— В Ленинграде, где я снимался в роли первого советского космонавта (фильм «Самые первые». — Авт.), а Высоцкий в фильме «713-й просит посадку», мы жили в одной гостинице. Там Володя познакомился со своей будущей супругой Люсей Абрамовой, с которой играл вместе в фильме, и влюбился по уши. Пара была очень интересная.

Когда «зазвездившего» Пушкаря стали приглашать в элитные дома, я стал таскать Высоцкого с собой. И он хриплым голосом пел полублатные, почти антисоветские песни. Меня не раз упрекали: «Игорь, ты всегда званый гость. Но этого хрипатого больше к нам не приводи». Народ еще не был готов к появлению такого яркого таланта. Потом вместе довелось по-сниматься у режиссера Дормана в комедии «Штрафной удар». Дальше у меня пошли съемка за съемкой. У него — безработная пустота! Помочь ему ничем нельзя было.

Работая в Театре имени Пушкина, Высоцкий поставил своеобразный рекорд, который до сих пор не побит: в течение полугода его дважды увольняли оттуда за пьянки по статье и тут же принимали обратно. Удивительно, но актер выходил на сцену этого театра более 400 раз, правда, все больше в ролях типа «кушать подано». Потом наступила черная полоса, когда его вообще никуда не брали. В 62-м году у них с Люсей родился первенец. Но настоящей работы Высоцкому по-прежнему никто не предлагал. Иногда в семье хлеба не на что было купить. Потому Володя и согласился на эпизодическую роль солдата в «Живых и мертвых», где у него была всего одна фраза. В финале я «поливал» из «Максима», а Высоцкий красиво и абсолютно без слов подавал мне пулеметную ленту. У меня, кстати, эта сцена долго не шла, потому что наигрывал по неопытности. Оказалось, из пулемета строчить нужно умеючи, потому что ствол в нем двигался из стороны в сторону автоматически.

— О пьянстве Владимира Семеновича до сих пор ходят легенды. Алкоголь на самом деле помогал ему в творчестве, или это было чисто бытовым явлением?

— Однажды я присутствовал на спектакле, когда пьяный Высоцкий, игравший Керенского, упал прямо на сцене. Часа за два до спектакля мы с ним выпили граммов по сто крепенького бренди. Где уж он потом еще набрался, не знаю. Володя вышел на подиум с характерным жестом — рука за кителем, постоял немного и плашмя, совершенно не прикрывая лицо, рухнул на сцену. Зал загудел, занавес сразу закрыли. Народ запричитал, заохал. Я же еле держался от смеха. Похожий случай уже имел место: на одном из шефских концертов в Зеленограде мы с Вовкой, вооруженные гитарами и крепко поддатые, вместе падали на сцене. Пьянства как такового в нашем кругу не было — просто жили в охотку!

Автор

После выхода книги «Тайная любовь Высоцкого» со стороны Пушкарева в мой адрес последовало несколько недвусмысленных реплик. Мол, зачем вставлять в интервью о Высоцком рассказ о моей, то есть его, Пушкарева, личной жизни. Как видите, исправляюсь, Игорь Борисович…

 

Георгий Юнгвальд-Хилькевич

«НИКТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СУДЬЕЙ ВЫСОЦКОМУ ХОТЯ ОН И ОТКАЗАЛСЯ ОТ СВОЕЙ РОДНОЙ ДОЧЕРИ»

Георгий Эмильевич Юнгвальд-Хилькевич — человек уникальный, художник от Бога, да и мужик что надо. В свои семьдесят с лишним лет он прямо-таки источает из себя молодой дух: женат третьим браком, по-прежнему наполнен творческими замыслами. Супруга Надира младше его всего на каких-то 35 лет. У них растет маленькая дочка Ниночка. Хил, как любят называть его друзья, все время конструирует что-то новое: то «кошачий» спектакль в театре Куклачева поставит, то книжку откровенную сочинит. Одно «но»… Когда даже такой человек говорит, что от секса он не устал, я, извините, не верю.

У режиссера Юнгвальда-Хилькевича чудесный набор визитных карточек, кинематографический букет: «Д'Артаньян и три мушкетера», «Опасные гастроли», «Ах, водевиль, водевиль…», «Узник замка Иф». Он снимал самых-самых востребованных зрителем актеров. Причем, делал это весело, без апломба и надрыва. Недаром его называют одним из лучших наших музыкально-водевильных режиссеров. В дремучие времена пропаганды «правильного» образа жизни делать такое искусство могли лишь безмерно сумасшедшие индивидуумы. Тонко чувствующие музыкальные струны человеческой души. Именно Хил, Хилькевич вытащил в экранные звезды многих неизвестных широкой публике женщин. Среди них абсолютные красавицы Наталья Варлей и Анна Самохина. Думаю, он сумел это сделать лишь благодаря своему жуткому обаянию и мужицко-творческому напору. На редкость страстный человечище!

— На самом деле у меня нет никакого жизненно-практического опыта. Вся юность была отравлена алькогольным восприятием окружающего пространства. Потом регулярные возлияния незаметно превратились в болезнь. Сейчас я вообще не пью. Очень жалею, что не могу это делать, как нормальный человек. Ведь выпивка иногда дает такие неожиданные выбросы энергии, и можно делать очень-очень неожиданные вещи. Вообще-то я счастливый человек, потому что занимался любимым делом в те годы, когда люди жили, как скоты. Многие плачут по тому тупому времени.

Да, можно было купить много дешевой колбасы, нажраться водки до поросячьего визга. И все! Люди почему-то хотят оставаться рабами. На Руси это сильно развито. Впрочем, так же, как и национализм, который возникает от дебилизма и нищеты. Ну, как можно гордиться тем, что ты где-то родился?

Про советские времена могу сказать только одно — грязь, срань, мерзость и двуличие. Молодость не доставила мне счастья и удовольствия, потому что прошла в постоянном унижении. Все мое поколение — хронические алкоголики. Жить трезво в том обществе было невозможно.

Иваненко — гениальная девка!

— Вы дружили с Высоцким. Были свидетелем его любовных увлечений. И даже снимали в фильме «Внимание, цунами!» его любимую женщину — актрису Татьяну Иваненко. Говорят, от Высоцкого у нее растет дочь Настя?

— Володя не мог оставить Таню, потому что продолжал любить ее, даже когда появилась Марина Влади. Те страдания, которые вынесла эта девочка, и то, как она сейчас себя ведет, достойно поклонения. Танечка — человек настоящий! Хотя последняя любовь Высоцкого Марина Влади известна людям больше, чем чувство к Тане. А ведь Иваненко занимала в жизни Володи места не меньше, чем Марина. Если не больше. Володя, к сожалению, не признавал родившегося ребенка. Вообще, трагедия ужасная! Но никто не вправе об этом судить и рядить.

— У вас с Высоцким были совместные загулы?

— Нас связывали друг с другом какие-то особые отношения творческой взаимозависимости. Хотя вокруг него всегда кружилось множество людей, а я, как известно, не большой любитель столпотворений. Как ни странно, вместе крепко пили всего один раз. Встретились однажды на вокзале уже пьяными. Потом ехали вместе. При этом присутствовала Таня Иваненко, которая с Володей сделать ничего не могла. Она тайно меня тогда возненавидела. Стоило Марине уехать в свой Париж, Володя тут же брал Таню и ехал с ней ко мне в Одессу. В те годы я снимал там фильм «Опасные гастроли». И сама Марина туда приезжала. Видно, кто-то накапал ей, что Высоцкий бывает там не один.

Для меня Таня всегда была любимой женщиной Высоцкого. Однажды, сидя рядом с ней в театре, попросил поцеловать себя в щеку. Она укусила меня под глаз и сказала: «Кроме Володи, я никого не целую». Синячок у меня потом вырос приличный. Даже поцелуя постороннего не могла себе позволить. Гениальная девка! То, что она мне нравилась, я Володе говорил. А как может не нравиться женщина необыкновенной красоты — такая фигура, лицо, глазищи! Иваненко — одна из самых прекрасных женщин, которых вообще в жизни встречал. А в тот раз Володя, похоже, на меня подобиделся.

— Как у мужчины-режиссера, у вас случались «порочные» связи с артистками, которых вы снимали?

— Была случайная связь с одной очень хорошей актрисой, но все произошло в порыве эмоций уже после картины. Да ведь я женат на актрисе, с которой познакомился на съемках фильма «Узник замка Иф». Надира — третья моя спутница жизни. У нас разница в 30 с лишним лет. Но брак освящен церковью.

Косыгин обожал Высоцкого

— Многие ваши фильмы подолгу лежали на полках. Вы были неудобным режиссером. За что вас «били» в советское время?

— Антисоветских картин я не снимал. Но надо отдать должное ушлым социдеологам: они тонко чувствовали в моих работах внутреннее неприятие законов, по которым жило тогда общество. Поэтому меня и давили по-черному — в живописи, театральных декорациях и тем более в кино. О чем говорить, если меня не принимали в Союз кинематографистов даже после выхода на экраны «Трех мушкетеров»?

Сама власть, как ни странно, очень любила то, что запрещала. Перед тем, как выпустить на широкий экран фильм «Опасные гастроли», 22 копии лихо просматривали по закрытым спецдачам. Их крутили бесконечно, до дыр. Как выяснилось, существовала специальная кинотека Политбюро ЦК КПСС, в которой оказалось аж три моих фильма. Вот сволочи! А на экран не выпускали.

У Косыгина, например, хранилось самое большое по тем временам собрание песен Высоцкого, он его обожал. Но официально Володя фактически был предан анафеме. За прослушивание его кассет, кстати, исключали из институтов. Сейчас об этом забыли. Секретарь тогдашнего Одесского обкома партии по фамилии Синица, оказавшийся самым обыкновенным вором, — держал собственные пароходы за рубежом, — вообще издал вердикт, запрещавший Высоцкому проживать в гостиницах Одессы.

— А где же он жил во время съемок «Опасных гастролей»?

— В моем доме. Туда же приезжала и Марина Влади.

— Непонятно, как в застойные годы власти вообще разрешили делать музыкальный фильм на революционном материале?

— Руководство Госкино очень хотело иметь популярный фильм о революции. Картина делалась по воспоминаниям Коллонтай Как она вместе с Литвиновым в начале века ввозила в Россию оружие. У нас все эти сцены убрали: власти меняли историю, как хотели. Объясняли так — большевики должны везти из-за границы только листовки, то есть готовить идеологическую революцию. Смотрите, говорю, сама Коллонтай пишет, оружие в Россию ввозилось с 1905 по 1911 год под видом какой-то театральной мишуры. Что могла написать эта старая дура? — отвечали мне категорично.

— Вам с большим трудом удалось пробить Высоцкого на роль в этом фильме?

— В «Опасных гастролях» на роль, которую сыграл Володя, пробовались еще Юра Каморный, Слава Шалевич и Рома Громадский. Но они знали, я хочу видеть в кадре только Высоцкого, и поэтому всячески помогали. Да, мне всучили список, кого надо обязательно попробовать, и категорически заявили, что Высоцкий сниматься не будет. Пришлось упереться рогами. Володю я обожал. Картина делалась ради него. Из-за этого приходилось жертвовать многим и многими. Так, на фильм не утвердили Риту Терехову, потому что «предложили» снимать Лионеллу Пырьеву — своего рода компромис на утверждение в роли Высоцкого. У Тереховой, естественно, осталась обида.

Признаюсь откровенно, я не борец! Правда, никогда не лизал никому задницу. Но и не отстаивал с пеной у рта каждый свой кадр. Мне говорили — вырезай, и я вырезал. Калечил свои фильмы безжалостно. Но ведь они сохранились! Уступая в малом, сохранил главное.

— Считаете, что характер у вас не железный, зато, говорят, нога из титанового сплава?

— В юности активно занимался мотоспортом. Получил травму правой ноги. С 14 до 18 лет пролежал в гипсе, самое жуткое воспоминание в жизни. В 60 лет отказал тазобедренный сустав. В Канаде предложили сделать протезирование. Я согласился. Удалили часть таза и кусок тазобедренной кости. Протез сделали действительно из титанового сплава. В аэропортах при прохождении через зону спецкон-троля начинаю «звенеть». Кстати, до сего дня это единственное место в организме, которое не болит.

Тарковский не справился со сценарием

— Юра, правда, что вы были свидетелем, когда Андрон Кончаловский выговаривал Высоцкому за его песни?

— Такое действительно случилось на квартире у Севы Абдулова. Кажется, там справляли чей-то день рождения. Андрон сказал Володе, что все его песни, кроме «Охоты на волков», говно и мура. Сказал прямо так — грубо. Конечно, надо учитывать, что Андрон выпил. Он уже тогда был мэтром, супером-гипером. Больше того, перед ним преклонялись, особенно после сценария «Андрей Рублев». Который оказался значительно лучше фильма. Сценарий был просто гениальным. Но я считаю, Тарковский не справился со сценарным материалом в сцене отливки колокола.

— Как Высоцкий отреагировал на такие откровения Кончаловского?

— Володя как-то сразу сник, стушевался, очень лебезил перед ним, оправдывался, соглашался. Он вообще был неуверен в своей гениальности.

Мушкетеры довели до инфаркта

— Неужели Высоцкий не мечтал сыграть Д'Артаньяна в вашем фильме?

— Как актер, конечно, он сильно ревновал к тому, что в этой роли я снимаю Боярского. Обижался, но никогда не унижался до просьб. Думаю, Володя с его нечеловеческим талантом вполне мог сыграть. Это стало бы событием.

— Наверняка осталась обида и у Александра Абдулова, который тоже пробовался на эту роль?

— Так устроена жизнь. Я бы сейчас хотел снять еще один фильм «Три мушкетера». И чтоб там играл Саша Абдулов. Потому что он стал просто потрясающим актером. Но тот Д'Артаньян в моих глазах — только Миша Боярский. Время показало, режиссер оказался прав. Правда, Веня Смехов упрекает меня, что к старости я стал хвастаться. По его мнению, не я, а вся команда создала «Трех мушкетеров». Это все легенда! Так хочется лишь Вениамину Смехову! Очень уважаю этого блистательного таганского актера. Но о какой команде говорит Веня, если он приезжал на три дня, снимался и уезжал? О каком коллективе может идти речь, если Боярский просто в рот мне тогда заглядывал? Никто со мной не спорил. Актеры делали все беспрекословно. Да и сам Смехов до Атоса не сыграл в кино ни одной хорошей роли.

— В фильме «Двадцать лет спустя» история повторилась?

— В этой картине все актеры были уже мэтрами. Каждый из них предлагал что-то свое. Может, поэтому, как сказал тот же Смехов, и картина получилась хуже. Я слишком многих слушался. Хотя продолжение снимать не хотел, поддался уговорам Боярского. Я его бесконечно люблю, и сделал все это для него. Для меня самого съемки были просто мукой: рухнули все финансы, началась как раз перестроечная ломка. От всех «мушкетерских» продолжений я получил только тиреотоксикоз и инфаркт.

А «Трех мушкетеров» я делал для себя!

— На «Трех мушкетерах» случился какой-то жуткий скандал с композитором Александром Градским? Он же был заявлен первоначально как главный музыкант картины?

— Да, музыку он написал, но не отдал. Я ее слушал — просто замечательная! Но когда Саша узнал, что я возвращаю в фильм песню Максима Дунаевского «Пора, пора, порадуемся…», сказал: «Либо не вставляй Дунаевского, либо я не дам музыку». Максима я не мог не оставить. Градский не отдал ни деньги, ни музыку.

— С юридической точки зрения он оказался прав?

— С юридической — нет, с моральной — да. Поэтому деньги мы с него не выжимали, кстати, огромную по тому времени сумму — 80 тысяч рублей, — а просто списали.

Был влюблен в Пугачеву

— Вышла ваша книжка под названием «За кадром». В ней столько интимных подробностей про народных кумиров! Но, пожалуй, больше всего меня поразило, что Майя Плисецкая так умело поет матерные частушки.

— Да, она большая мастерица этого дела. Нежная, красивая женщина с тонкой шейкой. Очень простой и ясный человек. У нее все органично. Дарю вам одну частушечку, которую мне по секрету напели Наталья Рыженко и Виктор Сморнов, ставившие вместе с Плисецкой в Большом театре «Анну Каренину»:

— В вашем фильме «Сезон чудес» играла Алла Пугачева…

— Пугачева работала с удовольствием. Выпивки, конечно, случались, я ж тоже алкоголик. В общем, была нормальная человеческая жизнь. Про Аллу когда-то гениально сказал покойный Леня Дербенев: она, как неуправляемая молния — когда и куда ударит, никто не знает. Пугачева — человек очень сложный. Но вся эта сложность в меру ее же таланта. Алла всегда умела потрясающе выбивать из композиторов самобытные мелодии и создавать из них так называемые шлягеры. Как и вся страна, я был Аллой «травмирован», влюблен в нее. Славу богу, это прошло…

— У вас не было желания продолжить сотрудничество?

— Знаешь, я вовсе не романтик. А нормальный человек. Порой Алла напоминала мне мужчину, потому что идет только вперед. Для женщины это не совсем органично. Она ведь пела за кадром в моей картине «Выше радуги». Скажу по секрету, у меня на Киркорова давно лежит потрясающий сценарий. Совсем недавно посылал им. Но мне не ответили. Раз не откликнулись, значит, не зацепило. Правда, где-то читал, Филипп хотел бы сняться у Кончаловского. Это несколько странно. У меня другая фамилия.

Автор

Георгий Эмильевич в строю: только что закончил съемки продолжения своих мушкетеров. Идет озвучание фильма. Здоровья Вам и удачи, маэстро!

 

Зураб Церетели

«Я ВЕРНУЛ ДОЛГ ВЫСОЦКОГО ЕГО СЫНОВЬЯМ»

На встречу с художником я шел, как на Голгофу. Хотя знал о нем практически все. Неразгаданной оставалась самая главная тайна: что это за удивительный человек, вместивший в себя столько противоречий, связанных с его творчеством? С одной стороны, Церетели — обласканный властью художник, с другой — странная, даже одиозная личность, которую за что только не ругают. В том большом разговоре я задал ему всего пару вопросов о Высоцком. Очень хотелось услышать прямые ответы маэстро о тех давних событиях. Печатаю их полностью. Но не удержусь и от показа его ответов и на другие вопросы. Впрямую они не отвечают теме книги. Но уж больно интересно было пообщаться с таким человеком.

Интервью я так нигде и не опубликовал…

— Правда ли, что вы устаивали свадьбу Владимиру Высоцкому?

— Володя как-то собрал друзей в скромной московской квартире. Выпить за свою новую любовь и красавицу-жену Марину Влади. И как-то все грустно получилось, бледновато. Володя затосковал. Я предложил справить свадьбу на моей родине, в Грузии. Уж там мы развернулись. Сказка просто!

— А что за история с долгом Высоцкого?

— После смерти Высоцкого ко мне пришли люди с деньгами от Марины. Хотели вернуть Володин долг. Дело давнее. Я сказал: «Отдайте все его детям!» Вот и вся история.

— Что вас связывало с фактически опальным Высоцким?

— Мы были молоды, красивы, авантюрны. Жили нараспашку, на полную катушку. В Володе была какая-то твердая уверенность в завтрашнем дне, в своей правоте. Он знал, что хотел сказать и оставить после себя людям. То, чего многим тогда не хватало. Хотя по жизни он шел очень трудным путем. Тем не менее звал, вел других за собой. И только вперед. Это касается творчества. В быту он часто бывал неустроен, необласкан, неухожен. К сожалению.

Володя был неконфликтным человеком. Скорее, нежным, доверчивым, обаятельным, покладистым, внимательным. Но только с теми, кого хорошо знал, кому доверял. Нам с ним вместе было очень легко и просто. Я хорошо чувствовал этого ранимого человека.

Сегодня все хотят знать о художнике все. Так не бывает. Порой сам не могу понять, откуда во мне что появляется. Душа человеческая — загадка. Искусство художника можно и не любить. Ведь стиль это человек! Я сам не могу назвать свои любимые работы.

Движение — моя жизнь. Когда мозги плавятся от напряжения, разве это не счастье? Лег сегодня в 6 утра. Встал в 9. Поднял несколько раз штангу — это как закон. Поприсядал сотню раз, принял контрастный душ — и вперед! В искусство! Столько еще хочется сделать. Почему много лет я проектирую детский Парк Чудес в Москве? Молодое поколение должно жить по законам добра. А не так трагически, как предки. Хотя полной свободы быть не может, индивидуальность можно и нужно развивать. Желательно, с детства. Тогда и богатство российское преумножится.

— Главное все! Почему я получал столько самых престижных премий? Разве такие награды даются случайно? Хотя Ленина, Сталина никогда не рисовал. Политические заказы не признавал. Свободным творчеством занимался. Да, искусство субъективная вещь — кому нравится, кому нет. Главное идти своим курсом, никуда не сворачивая. Опозориться нельзя. Сколько ругали моего Петра (памятник Петру Первому в Москве. — Авт.). А теперь? Привыкли, что ли? Петр стал символом города. Его образ тиражируют и продают, как картинки Эйфелевой башни. А почему ругали? В основном по политическим соображениям: почему в Москве поставили, а не в Питере? Сейчас ругают меньше. Я даже пугаться стал. Неужели забыли?

Есть простое средство избавиться от дурного вкуса: не нравится, сделай лучше. Почему после этих слов все критики сразу замолкают? Не нужно никого бояться. Боящийся несовершенен в любви.

— До сих пор утверждаете, что искусство может быть только для искусства?

— Искусство для народа — абсолютно ложный тезис. Который был выгоден лишь людям при власти. Честнее сказать, искусство для власти, обслуживающей народ. Кроме советского никакого другого народа не существовало. Что это за искусственное образование, теперь известно всем.

Для меня существует только отдельно взятый человек. У которого есть душа, разум, совесть. То, чем можно чувствовать и определять значимость произведения искусства. Пусть на уровне: нравится — не нравится. Моя жизнь не определена никакими рамками. Кроме одной: я должен оставаться самим собой. А значит — не врать, не болтать, не тратить время на дураков. Меньше спать. Чтобы жить долго, нужно много работать! Доверять друзьям. И своему сердцу, конечно. Поверьте, это очень нелегко. Счастливым быть трудно.

— Искусство для вас — жизнь?

— Я слишком люблю жизнь. Она гораздо больше, сложнее искусства. И, конечно, важнее. Но без искусства она скучнеет, вянет. Даже разрушается. Искусство не может, не должно быть злым. Тогда это по-другому называется.

Все, что во мне доброго, — от мамы с папой. Отец трудился страшно. В шахтах работал. Прожил почти до ста лет! На женщин в старости засматривался. Мама брала на себя все, женщина доброты неимоверной. Моя человеческая и профессиональная мудрость от родителей. Я вырос в добре. Этим определяется вся моя сущность.

— Зураб, на кого вы похожи?

— На маму. Разве не чувствуется?

— Последний вопрос — о чем в жизни жалеете?

— Не люблю слово «последний». Я еще живой. Из заметок на полях могут рождаться шедевры. Много делал и делаю не для себя. А вот супругу спасти не удалось. Инесса ушла из жизни, долго и тяжело болела. (Супруга Церетели Инесса умерла в 1998 году. — Авт.) Легко жить у меня почему-то никогда не получалось…

Автор

Зураб Церетели — человек честный. С кавказской лукавинкой, конечно. Но лукавинка эта не злобная, чудесная. Зураб Константинович до сих пор собирает, объединяет вокруг себя множество совершенно разных людей. Он по-прежнему нравится женщинам. И они ему тоже.

В отношениях с молодым Высоцким Церетели был своего рода покровителем. У него в те времена были большие возможности для обустраивания жизни, быта. Но покровительство это было на уровне вовсе не меценатско-снобистских отношений. А чисто дружеских. Зураб чувствовал во Владимире талант и силу. И как мог, старался помогать. Пару недель молодожены Высоцкий и Влади гостили у него в Тбилиси.

 

Александр Митта

«ВСЕЙ ПРАВДЫ О ВЫСОЦКОМ НЕ ЗНАЕТ НИКТО!»

Александр Наумович Митта — известный режиссер. Снял культовые фильмы: «Звонят, откройте дверь», «Гори, гори, моя звезда», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», «Экипаж». Разговаривая с Миттой на самые разные темы, я не ставил себе задачу «вытащить» у него все, что он знает о Владимире Семеновиче Высоцком. Беседа наша тогда была в общем-то на другие темы. Но его короткую прямую речь о своем друге я хочу воспроизвести дословно.

Договариваясь с Александром Наумовичем о встрече я даже не предполагал, что режиссер живет в доме Владимира Высоцкого на Малой Грузинской. А на вопрос, давно ли он тут прописан, неожиданно для себя услышал:

— Как въехал, так и живу, с самого начала его постройки. Меня сюда Высоцкий устроил. В те годы это был элитный дом, куда попасть считалось совершенно невозможным. Я и сейчас-то далек от «верхов», а тогда тем более. Правда, пришлось потратить все деньги, которые у меня в ту пору водились, ведь дом строился на кооперативных началах.

Володя был человеком верным и считал, что абсолютно любая помощь входит в понятие дружбы. Сам он жил в соседнем подъезде, на 8-м этаже. Общались постоянно. Хотя, надо признаться, мы гораздо чаще встречались до того, как переехали в этот дом. Когда он снимал квартиру в Матвеевском, обычно, проезжая к себе после спектаклей с Таганки, частенько застревал у нас на старой квартире. Если Марины Влади в Москве не было, то и ночевать оставался. Лет шесть все свои праздники Высоцкий справлял в нашем доме.

— Почему не напишете о нем книгу?

— Всей правды о Высоцком не знает никто. Мысли на эту тему в голове крутились. Но однажды жена сказала: «Не делай этого. Всей правды не напишешь». А спекулировать на его имени не хочу. Изображать из себя близкого и преданного друга — тем более. Не мое дело обсуждать значимость нашей дружбы. Я Володю очень любил. Но, говоря строго, он был больше другом моей жены Лили Майоровой. Она прекрасная хозяйка, благодаря чему дом фактически превращался в ресторан для друзей, своеобразный клуб по интересам.

Автор

Митта достаточно редко говорит на публике о своем друге. Эмоции неуправляемого творческого человека умело сдерживает его замечательная супруга Лилия Майорова. На самом деле всегда били и до сих пор бьют через край. Но попробуй, доберись до их сути!

 

Михаил Ножкин

«Я БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ ИЗ ОКРУЖЕНИЯ ВЫСОЦКОГО, КТО ОТКРЫТО ЕГО КРИТИКОВАЛ!»

Народного артиста России Михаила Ножкина знают и любят все. Этот человек занимает в духовной жизни нашего Отечества особое место. Михаил Иванович — лауреат Государственной премии России, лауреат премий имени Твардовского, Есенина и академика Вернадского, член правления Союза писателей России, член президиума Всемирного русского народного Собора, поэт, композитор, автор песен «Я люблю тебя, Россия!», «Последний бой», «Я в весеннем лесу» и многих других. Снимался в фильмах: «Освобождение», «Одиночное плавание», «Ошибка резидента», «Судьба резидента», «У озера», «Хождение по мукам», «Юность Петра», «Каждый вечер в 11».

Видите, сколько титулов и званий! Аж, подойти страшно. На самом деле Ножкин — человек очень земной, чуткий, эмоциональный. Жаль только закрытый, и, к сожалению, со временем потерявший былой кураж. В его словах о Высоцком сквозила любовь и какое-то внутреннее сопротивление времени.

— По большому счету я счастлив. Хотя жизнь легкой никогда не была. Счастлив, потому что родился и вырос в России, занимаюсь любимым делом. Правда, сейчас меньше снимаюсь в кино, но предложения есть. Зритель еще увидит меня на экране, слава богу, нахожусь в форме.

Художник не может быть сам по себе. Он должен жить проблемами народа и отрабатывать обязанность перед ним. Когда у творческого человека появляется «жировая прокладка», начинается внутренний кризис. В отрыве от своего народа художник пустеет и киснет. Рахманинов и Горький, уехав за кордон, ничего не смогли создать.

Основная масса коллег в искусстве — несчастные люди. Много лет они были «приучены сидеть попугаями на плече у хозяина», выполняя его приказы. А тут их вдруг бросили. Как не растеряться? Зависимость — страшная вещь для творческого человека.

— Говорите так, будто у вас все было по-другому?

— Меня выгнали со сцены еще в 1967 году, после эстрадной программы «Шут с тобой!» Марк Захаров был у меня тогда режиссером, подрабатывал так сказать. С тех пор я свободный художник. Но никогда не холуйствовал, оставался независимым. В так называемом рынке Ножкин начал работать раньше всех, в Москве уж точно. Лет двадцать считался самым популярным эстрадным писателем. Мой репертуар исполняли звезды тогдашней сцены: Миронова и Менакер, Миров и Новицкий, Шуров и Рыкунин. Приходилось писать буквально во всех жанрах. Плюс самостоятельно делал авторские вечера.

Володя от меня бегал

— Как успевали при этом еще и песни писать?

Кто рано встает, тому Бог подает. В те годы, когда я выступал со своими песнями, никого ж больше не было. Это сейчас все храбрые. Но что изменилось с тех пор, когда в 1961 году я написал песню «Зачем человеку заборы?» Заборы стали выше, жулья больше. В 63-м появилась «А на кладбище все спокойненько». Потом ее запел Володя Высоцкий. Многие до сих пор думают, это его песня. Исполнителей собственных песен под гитару были единицы: Юра Визбор — лирик, Булат Окуджава писал городские романсы. Очень острый был Галич. Но не выдержал, перемудрил и уехал. Потом, как мне рассказывали в Париже, будто хотел вернуться, но его там и убрали. Если бы Галич вернулся, то понял бы, что его просто-напросто купили и использовали. Как позже это сделали с Высоцким. Володя бегал от меня, потому что Ножкин был единственным человеком, кто его критиковал. «Куда тебя тянут эти «поеты» — Вознесенский с Евтушенко?» — говорил я ему. Сделали из Высоцкого этакого противника системы, чуть ли не мученика. А сами даже хоронить его не пришли.

В 70-м году мне показали вырванную тайком из журнала «Тайм» статью: «Самые знаменитые диссиденты Советского Союза: Солженицын, Ножкин, Галич, Окуджава, Высоцкий». Но господа просчитались. С родным государством я не воевал никогда. «Бомбил» только мерзавцев и предателей.

Врагам «Аз воздам!»

— Вы — верующий человек?

— Мой день рождения 19 января, как раз в праздник Крещения. Родился я между Таганкой, Солянкой и Землянкой, возле Яузской больницы. Там, в Лыщиковом переулке стоит дивный храм Покрова пресвятой Богородицы, один из немногих в Москве, где до сих пор звонят колокола трехсотлетней давности. Туда и хожу. Всегда помню, — жить по совести значит жить по Христовым заповедям.

Я иногда спорю с людьми в рясах, неверно объясняющими смысл библейской заповеди: «Всех надо прощать и возлюбить ближнего, как самого себя». С врагами надо по-другому: «Аз воздам!» С темными силами следует воевать, а не щеки под удар подставлять. Добро должно быть с кулаками. А возлюбить надо того, кто тебе по духу близок.

Автор

«Специалисты» по Высоцкому утверждают, мол, Ножкин говорит, будто Высоцкий пел его песни. Но фонограмм они-де не встречали. Доказывать и опровергать вроде и нечего. Что тут скажешь действительно — ну, не встречали высоцковедские орлы таких фонограмм.

Ножкин, кстати, жив, славу Богу, здоров. Можно и у него спросить, в конце концов, в чем дело. Что я и сделал. «О каких фонограммах сегодня может идти речь? Вспомните, когда все это было!» — ответил мне Михаил Иванович.

Фрагмент интервью с Михаилом Ножкиным из газеты «Завтра»

— Общаться приходилось с Высоцким?

— Конечно. Много раз. Он же гораздо позже меня пришел на сцену с песнями. Вначале пел чужие, в том числе и мои. Они остались в записи. «На кладбище все спокойненько», «Нам нового начальника назначили» и другие. Виделись часто и много. Правда, друзьями близкими не стали. Все-таки разный взгляд у нас был на многие вещи. И потом, он был более тусовочный человек, а я никогда эту богемную тусовку не любил. Я считаю, эта тусовка его и погубила, друзья именитые, которые ни одного стиха его не помогли при жизни опубликовать, считали их пьяной ерундой. Это сейчас и Евтушенко, и Вознесенский, и другие его вспоминают, подчеркивая свою близость, а при жизни никогда ему не помогали. Они его просто эксплуатировали по-черному, не жалели, не щадили.

 

Николай Бурляев

«Я ТАК И НЕ СКАЗАЛ ВЫСОЦКОМУ О СВОЕМ ОТНОШЕНИИ К ЕГО ГАМЛЕТУ!»

Когда-то странный, заикающийся мальчик Коля Бурляев покорил сердца зрителей в фильмах Андрея Тарковского «Иваново детство» и «Андрей Рублев». Некоторые коллеги и теперь считают этого замечательного профессионала чужаком, человеком не от мира сего. Как актер Николай Петрович по-прежнему остается невостребованным. Да и кого, по его словам, он смог сегодня сыграть? Последняя и самая значительная его роль в кино — может быть, самая удивительная — ИЕШУА ГА НОЦРИ — фактически Иисус Христос — Бурляев много и плодотворно занимается общественной деятельностью: он — академик, вице-президент Международной славянской академии, президент кинофорума «Золотой витязь», глава киностудии «Отечество», а также председатель Международного объединения кинематографистов славянских и православных народов.

О Высоцком Бурляев вспоминает с большой теплотой и любовью.

— Кем же вы себя по жизни определяете?

— В разные годы отвечал на этот вопрос по-разному. Людям я стал известен прежде всего как актер. Меня совсем не знают как поэта. Но вот уже готов к изданию двухтомник, где собрано все, что написано за 30 с лишним лет. Сегодня же я прежде всего общественный деятель. Актерство, к счастью, отпало. Никогда не хотел быть актером и никогда себя таковым не считал. Просто говорил, что я играющий человек.

На мой взгляд, актерство — это не профессия, во всяком случае, явно не мужская. Лицедейство — одно из самых древних человеческих увлечений, такое же, как проституция. Так было и так есть. Сейчас на экранах можно показывать все. И актеры участвуют в этом безобразии, забывая, о чем гласит Евангелие: «Невозможно не прийти в этот мир соблазнам, но горе тому человеку, через которого они приходят».

— Православная церковь считает актерскую профессию греховной. Что же делать действующей актерской братии?

— Время неумолимо, но и оно делает поправки. Ведь у любого из нас только два пути в жизни — к Богу или к дьяволу. Актеры по слабости душевной чаще избирают второй: торгуют плотью и душой. Пред Господом они ответят за все. Но если актерство чистое, с молитвой, то дело это вполне приемлемое, даже нужное.

— Для вас, человека верующего, наверное, непросто было работать над ролью Иешуа Га-Ноцри в фильме Юрия Кары «Мастер и Маргарита», который так и не вышел на экраны?

— Не хотелось бы такой темы касаться всуе. Роль в работе не была тяжелой, образ сам по себе недосягаемый, вот в чем дело. А работалось очень гармонично и молитвенно…

Если же говорить о вере, то неверующих людей нет вообще. Вера дается всем при рождении. С первым вздохом человек наполняет душу — вместилище Божье энергией и начинает верить. Пока веру не выбьют из сознания школой, атеизмом.

— Чего вам хотелось больше всего в жизни?

— Очень хочу видеть Отечество наше укрепившим православие как державообразующую веротерпимую религию, всем дающую дорогу в жизни. Мечтаю видеть Россию с царем в голове и в народе. Это дело будущего.

Высоцкий налил мне первый в жизни бокал вина

— Это правда, что в 36 лет вы бросили и пить, и курить?

— Многие мои друзья очень рано уходили из жизни из-за привязанности к алкоголю: Гена Шпаликов, Володя Высоцкий, Олег Даль. Я понял: если не завяжу, могу закончить жизнь так же скоро и печально.

— Вы дружили с Высоцким? Кажется, в кино и театре вы с ним пересекались крайне мало?

— Ну, как же? Мы ведь познакомились еще на пробах к «Иванову детству». Это был 1961 год. Володя тогда играл в Театре имени Пушкина. Он пробовался на роль капитана Холина, которого потом сыграл Валентин Зубков. Помните? Вообще, пробы для актера — акт очень унизительный. Так вот, по роли мы должны были говорить друг другу «ты». И сразу же перешли на «ты» в жизни. Помню, после каких-то павильонных съемок вышли с ним за ограду «Мосфильма». Был август, теплый солнечный день. Поехали в сад «Эрмитаж». Почему-то Высоцкий выбрал именно это тихое место. Сели за столик в кафе. Володя купил бутылку шампанского и налил мне первый в жизни бокал. Я был очень горд, ведь мне было тогда всего 14 лет. С того дня и подружились. Частенько бывал у него в театре. Володя, к сожалению, играл там рольки на выходах, типа «кушать подано». Видеть это было обидно до слез. Того, что Высоцкий пишет песни и сам их поет, я тогда и не знал.

Потом вместе играли в фильме «Служили два товарища». Володя меня убивает… По роли, конечно. У меня там были сумасшедшие, чумовые глаза.

Да, еще однажды вместе с Ирой Родниной пошли на Таганку смотреть «Гамлета». И мне, откровенно признаюсь, «Гамлет» не понравился, и Володя в роли не понравился. На сердце навалилась какая-то непонятная тревога. Я считал, он очень плохо играет эту роль, что все мимо текста. Кричит зачем-то, дергается как-то невпопад. Я даже не пошел после спектакля за кулисы, что в актерской среде можно назвать бестактностью. Но ведь нужно было бы что-то говорить. А обманывать я не умею.

Последняя наша встреча произошла уже на «Маленьких трагедиях». После съемок Володя вез меня на своей машине до дома. Ехали молча, будто прислушиваясь друг к другу. Оба боялись нарушить эту поисковую тишину. Я думал: какой ты стал, Володя, как изменился за все эти годы? Зазнался? Охладел к друзьям? Потом заговорили. И сразу стало понятно, что он остался таким же нежным и чутким человеком. Было часа два ночи. Высоцкий сказал: «Сейчас приеду домой и сделаю три песни». «Ты что, — изумленно воскликнул я, — уже поздно!» Мило усмехаясь, он ответил: «У меня план — три песни в день».

Я так и не сказал ему о своем отношении к его «Гамлету».

Автор

Лично для меня Николай Бурляев был и остается, прежде всего, русским художником. Большим ли, маленьким — вопрос вкуса. Правда, наивность, темперамент, с которым он борется за свою правду, впечатляет: «Дьявол боится России! Так было во все времена. Почему убивают русских пророков? Пушкина, Лермонтова, Есенина, Шукшина? Кто-нибудь задумывался об этом?»

 

Кирилл Ласкари

«АНДРЕЙ МИРОНОВ НАЗЫВАЛ МЕНЯ ВОДОПРОВОДЧИКОМ! А ВЫСОЦКИЙ ЧИТАЛ ЛЕКЦИИ О ВРЕДЕ АЛКОГОЛЯ!»

Да простят мне читатели, я все же решил вставить в книгу интервью со сводным братом Андрея Миронова по отцу Александру Семеновичу Менакеру — Кириллом Ласка-ри. Человек он достаточно закрытый, начитавшийся о себе всякого. Безвылазно живет в Питере, интервью не дает, в тусовках не светится. Тем не менее именно он был когда-то одним из самых близких Миронову людей, дружил с Владимиром Высоцким. И знает о нем столько.

— Сколько себя помню, начиная с хореографического училища, в которое поступил в 1945 году, я все время торчал за кулисами. Закончив танцевать на сцене, стал хореографом. Короче, Ласкари человек театра. (Сегодня Кирилл Александрович Ласкари — главный балетмейстер Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии. — Авт.)

— Откуда же у вас такая фамилия?

— От мамы. Мой папа Александр Семенович — наш общий с Андреем Александровичем Мироновым отец. Прах его захоронен в Москве на кладбище Донского монастыря. У меня каким-то чудом сохранилось собственное свидетельство о рождении, в котором черным по белому записано: Кирилл Александрович Менакер.

Когда мне нужно было получать паспорт, родители уже развелись. Учитывая отношение советской власти к евреям, решено было дать сыну фамилию матери. Родом она из Тифлиса и со своими грузинско-армянскими корнями всю жизнь прожила очень хлебосольно и гостеприимно.

— Отца хорошо помните?

— Когда он ушел из семьи, мне исполнилось только три года. Но его заботу и внимание чувствовал всю жизнь. Разница с Андрюшей у нас в пять лет. Впервые увидел братика совсем маленьким. Помню, мне показали сверток, из которого выглядывало его смешное красное личико. Так этот толстенький, веселый человечек оказался моим ближайшим родственничком. С той поры мы вели друг друга по жизни, как и полагается кровным братьям. Одно время Миронов не вылезал со съемок на Ленфильме. Общались почти каждый день.

— С Ларисой Голубкиной давно не виделись?

— Мы дружим. Когда ее дочь Машенька приезжает в Питер, часто бывает у меня. С Машей Мироновой не общаюсь. Она себя как-то странно однажды повела, и наши отношения на этом закончились.

— Каким Миронов остался в вашей памяти?

— Он не в памяти, а все время рядом. С его уходом лучшая половина моей жизни тоже закончилась. Андрей умел мудро объединять вокруг себя людей. Никогда не мог предположить, что переживу брата.

— Говорят, Андрей был противоречивым человеком?

— Наоборот, очень мягким и неконфликтным. Не умел ссориться. Мог, правда, молниеносно вспылить, наорать. Даже на меня. А потом спросить с милой полуязвительной ухмылочкой: «Что испугался? Ну, пойдем в ресторан. Угощаю». Отходил очень быстро. Зла за душой не носил. И многие этим, кстати, пользовались, эксплуатируя его талант.

Несмотря на кажущуюся внешнюю легкость в поведении, он был, конечно, страшнейшим самоедом. Ни разу не слышал от Андрея: «Как классно я сегодня сыграл!» Он всегда был собой недоволен. Безумно нервничал перед каждым спектаклем. По жизни бы молчуном. И больше всего на свете любил работать.

— Кто ж вам поверит? А выпить с друзьями? И пофлиртовать с красивыми женщинами?

— Женщин он боготворил. Ухаживал за ними порой уж слишком элегантно. И вкусно поесть был далеко не дурак. А уж с друзьями посидеть, об этом и говорить нечего. Обожал красивые вещи. Чистюля, аккуратист, Андрей казался в сером и обыденном советском быте эдаким изысканным иностранцем. Держался всегда очень красиво. Несмотря на то, что давно и тяжело болел.

Хорошо помню, когда это началось. Он сильно простудился в Пярну, куда, кажется, в 60-м году мы поехали с папой отдыхать. У брата как-то быстро открылся фурункулез тяжелейшей формы. С этими болячками он мучился до самой смерти. Рубашки уставали менять. Постоянные кровотечения очень осложняли жизнь. Но ни разу не слышал от него ни стонов, ни жалоб. Миронову не раз делали переливание крови. Должны были оперировать. Что очень опасно при таком заболевании. Потому что оно связано с железами внутренней секреции.

— Возможно, именно это заболевание и привело к трагическому финалу?

— Вряд ли. Хотя аневризма, от которой он умер, оказывается, носила врожденный характер. Никто, и Андрей в том числе, об этом тогда ничего не знали. Первый звоночек прозвенел в Ташкенте, где Миронова довольно сильно прихватило. Поначалу грешили на энцефалит. Но сосуды головного мозга, к сожалению, восстанавливаться не могут.

— Мне рассказывали, что у вас есть рубашка Высоцкого, в которой он будто пытался покончить жизнь самоубийством?

— У меня много его вещей: рубашки, курточка, даже новые брюки остались. А та рубашка, проткнутая ножом на левом боку, до сих пор в шкафу висит. Розовенькая такая, под джинсу. Надевал ее сам пару раз. Но потом располнел, и она стала мне маловата.

Помню, когда Володя в ней заявился, сразу снял и буркнул: «Пусть Ирка (жена Ласкари — актриса Ирина Магу-то. — Авт.), вышьет на дырке какую-нибудь птичку». Ну, пырнул в себя человек ножом сдуру по пьяни, с кем не бывает. Однажды не совсем в трезвом виде, рассердившись на что-то, я в сердцах трахнул рукой по стеклянной стопке с налитой водкой. Чуть совсем кровью не изошел.

— Откуда у вас личные вещи друзей?

— После смерти Андрюши Лара (Лариса Голубкина. — Авт.) привезла мне массу его вещей. Красивый синий блейзерчик, в котором Миронов снимался в фильме «Я возвращаю ваш портрет», ношу частенько. Даже в Америку в нем ездил. Кажется, пиджачок приносит мне видимость успеха. Именно видимость. Ничего другого у любого успеха быть не может.

Видите, в какую симпатичную рубашечку я одет? Это Андрюшин презентик. Он все время пытался меня одевать. Бывая в Москве, я увозил оттуда в Питер целые баулы классного барахла. Может, Андрею вся эта одежда быстро надоедала? Еще один парадокс: он умудрялся покупать вещи, которые оказывались ему малы. Такая же «болезнь» преследует всю жизнь и меня. Должно быть, это у нас семейное.

— Ох и попили вы, наверное, со своими родственничками и друзьями?

— Алкоголиками мы не были. Так, обычными выпивохами. Никогда не видел Андрюшку в пьяном виде. Хотя сам я иногда так надирался. В то время, помню, пришлось вставить себе зубы. Достались почему-то металлические. «Кирочка! Что ты смеешься, как водопроводчик? С тобой стыдно ходить в гости к приличным людям», — поерничал как-то Миронов.

Кстати, Высоцкого пьяным я тоже ни разу не встречал. Не поверите, Володя вполне серьезно читал мне с покойным Севкой Абдуловым лекции о вреде алкоголя. Прикинувшись тупым чайником, как бы наивно я спрашивал: «Володь, а скажи, что такое алкоголизм?» «Посмотри на меня, — реагировал он на курьезный вопрос серьезным ответом, — разве непонятно?»

Хотя у него самого в квартире на Грузинской всегда водяра в холодильнике стояла. Приезжая в Москву, я останавливался только у Володи. На что Миронов очень обижался.

— Встречались с Высоцким часто?

— Вместе мы не только, извините, поддавали. Но и работали. Написали мюзикл по произведению Алексея Толстого «Необычайные приключения на волжском пароходе». Спектакль поставили только после смерти Высоцкого.

Дружба не знает расстояний. Неожиданный Вовкин звонок из Москвы: «Кирочка, выезжаю. Охота к перемене мест. Жди». Приезжал исключительно на своем 480-м «мерседесике». Хотя водил машину, надо признать, плохо. Сам был свидетелем, когда здесь, в Питере, на площади Ломоносова за незначительное нарушение гаишник продырявил Высоцкому права и оштрафовал. Хотя и узнал, мерзавец.

Однажды мы надолго загудели вместе с какими-то питерскими цыганами. Сумасшедший кагал! Петь Володю уговаривать было не надо. Помню, дали покурить травки какой-то. Никакого впечатления. Водка брала нас гораздо лучше.

А как мы однажды шныряли с Володей по Парижику! Высоцкий не был в этом городе своим человеком. Языка-то совсем не знал. Объяснялся с местными аборигенами на каком-то полутарабарском наречии и все время хотел меня красиво нарядить. Делая вид, что все там знает, привел покупать джинсовый костюм чуть ли не в самый дорогой магазин Парижа. Марина Влади потом очень долго смеялась.

Ходили даже в кино. Тогда я впервые увидел на экране Де Ниро. С интересом высматривали проституток на Пляс Пигаль. Володя подошел к одной из них. Но вскоре вернулся. «Нахалка. Совести совсем нет. Ей красная цена — три пары обуви. У, фулюганка». И погрозил в ее сторону пальцем. До сих пор не могу догадаться, на каком языке они объяснялись…

Автор

После публикации этого интервью в «Экспресс газете» небо на землю не обрушилось. Но и выше не стало.

 

Валерий Нисанов

«ВРАЧ ФЕДОТОВ МОГ УБИТЬ ВЫСОЦКОГО ПО ЗАКАЗУ МОЕЙ ЛЮБИМОЙ РОДИНЫ! НО ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕТ!»

С Валерием Нисановым мне хотелось встретиться очень давно. Я понимал, что разговор с ним может быть совсем непростым: поговаривали, что Нисанов человек с крутым характером. Что в итоге и произошло. Я знал, что он жил в доме Высоцкого на Малой Грузинской. Но все, кого ни спрашивал, в один голос твердили: Нисанов давно избрал своим местожительством далекую Америку. Так и оказалось: с 1989 года Нисанов живет в Нью-Йорке, выпускает там литературно-художественный журнал-газету какого-то загадочного американского Пушкинского фонда. Я видел это издание, выходящее в лучшем случае раз в полгода тиражом чуть ли не в 20 экземпляров. И производит впечатление местечковой «районки».

Известно, что профессиональный фотограф, Валерий Нисанов был якобы близок к Владимиру Высоцкому в последние годы его жизни. Накануне роковой ночи с 24-го на 25 июля 1980 года, когда сердце великого человека перестало биться, вместе с друзьями он выпивал на кухне у Нисанова. Мне всегда почему-то казалось, что Высоцкий умер при довольно странных обстоятельствах. Свидетелей тому в живых уже не осталось. Может быть, кроме одного человека — Оксаны Афанасьевой (Ярмольник). Валерий Яковлевич Нисанов стал единственным человеком с фотоаппаратом, сделавшим снимки умершего Высоцкого почти сразу после его смерти. Эти снимки он, кстати, великодушно дал для публикации, за что я ему очень признателен.

«Стол, за которым мы сидим, помнит Володины руки. Здесь всегда стояли благородные напитки и всяческая закусь», — внимательно заглянув в мои честные глаза, почти доверчиво произнес Валерий. Вот так запросто начался наш разговор. А мурашки по телу побежали…

— Свою первую встречу с Высоцким помните?

— Это было в конце шестидесятых годов у Эдика Володарского дома. Сидели на кухне большой компанией, выпивали. Пришел Володя. Нас познакомили. А с 1975 года стали жить с ним в одном доме. Первое время, проходя мимо, просто здоровались друг с другом и все. Как многие жильцы дома, Володя ставил свой «мерс» у подъезда. Поэтому выехать со двора было непросто. Иногда я помогал ему точнее выруливать.

— Кто живет сейчас в квартире Владимира Семеновича после смерти его матери?

— Пока никто. Думаю, будет жить сын Никита. Квартира, в которой сейчас находимся, моя третья по счету в этом доме. При жизни Володи я жил в первом подъезде на десятом этаже, он на восьмом. Потом я переехал на четвертый этаж, в трехкомнатную квартиру, в которой раньше жил Никита Михалков. После отъезда в Штаты решил прикупить эту, поменьше.

— Вы знаете, сколько у Владимира было машин?

— Первая — синий «рено». Позже коричневый «мерседес» 280-й модели. Потом был еще большой голубой «мерседес» и коричневый двухместный.

— Дружба ваша началась позже?

— Однажды ко мне в гости пришел Валерий Павлович Янклович, (бывший главный администратор Театра на Таганке. — Авт.), вместе с Володей. В этот театр я ходил тогда, как к себе домой, смотрел все спектакли с участием Высоцкого.

На стенах моей квартиры всегда висело много разных фотографий. Володя подошел к одной, на которой его друг Лева Кочарян снят примерно за полгода до его смерти. Рядом с ним — художник Гусейн Ахундов и я. Володя стоял перед снимком довольно долго. Не помню на его лице слез, но нервный напряг чувствовался. Потом Высоцкий сразу резко ушел. С тех пор стал приходить в мою квартиру почти каждый день. Дверь никогда не закрывалась, я знал, в любой момент он может зайти.

— Как вы проводили время?

— Однажды Высоцкий попросил: «Поедем вместе в Министерство культуры». Я сел за руль. Довез его до здания министерства и стал ждать в машине. Вернулся Володя очень расстроенный. Выругался матом: «.Сволочи! Не дают, поганцы, жить спокойно!» Высоцкого обвиняли, будто его концерты проходили в нью-йоркских синагогах. Это было совершенно не так. Прекрасно помню, где он выступал в поездке по Америке.

Володя очень трогательно рассказывал, как, случайно встретившись на улице со знаменитым актером Джоном Ланкастером, подскочил к нему в порыве искренних чувств. Тот даже руки не подал. Марина успокоила мужа, сказав, что для Америки это абсолютно нормальное явление.

Володя был очаровательным человеком. За всю жизнь ни одного грубого слова я от него не услышал. Лишь однажды, подходя к нашему подъезду, встречаю разгоряченного друга: «Еду в аэропорт за Мариной! Умоляю, убери отсюда эту гадину!» Оказалось, у подъезда уже несколько дней сидела странная молоденькая девочка. Когда дежурные спрашивали, чего она хочет, та отвечала: «Я Володина невеста. Он обещал на мне жениться». Ну, просто психически ненормальная.

— Поклонницы его одолевали?

— К дому ходило безумное количество разного народа: какие-то бабки из мест заключений, даже пионерский отряд с горном и флагом однажды поутру появился. Весь дом на ушах стоял.

— Высоцкого и вас все-таки можно назвать друзьями?

— Думаю, да. Мы были очень близки, в последние год-два просто не разлучались. Два месяца перед его смертью не расставались круглыми сутками.

Володю я очень сильно любил. При этом мне не важна была его творческая величина и значимость. Он никогда и ни с кем не лукавил. Был очень цельным человеком. Иногда заходил ко мне с просьбой: «Пойдем поснимаемся». Так было несколько раз. Сам я такой попытки никогда не делал. У меня около трех тысяч негативов с Высоцким. Один из снимков Володе очень нравился: «Здесь я такой, какой есть на самом деле». Потом из этой фотографии сделали открытку с его факсимиле. Помню, на похоронах Иосиф Кобзон стоял у могилы и раздавал их людям.

Наркоманом стал в СКЛИФе

— Вы знали, что Владимир сидел «на игле»?

— Узнал об этом месяца за два до его кончины. Положение становилось уже безнадежным. Однажды собрались вот за этим столом вместе с друзьями — Вадимом Тумановым, Володей Шехманом, Валерием Янкловичем, Севой Абдуловым и стали думать, как помочь Володе. Шехман обращался к своему отцу-медику, и тот ответил: «Ваш друг на финишной прямой». Это известие нас очень взбудоражило. К сожалению, шел уже необратимый процесс. Правда, по поведению Высоцкого невозможно было определить, принимает он наркотики или нет: Володя всегда был улыбчив, безумно добр. При своем относительно маленьком росте казался великаном, просто глыбой какой-то. Шел по улице, как Геркулес. Но иногда ни с того ни с сего начинал вдруг как-то странно, протяжно кричать: «А-а-а!» Получалось это фантастически красиво. Даже когда он так кричал, глаза его смотрели абсолютно нормально. В самые последние дни перед смертью Володя говорил: «Ох, как мне плохо, Нисанов!» «Скажи, как помочь, все сделаю», — суетился я. Ответа не было.

Видя тяжелое состояние Высоцкого, друзья, видимо, боялись доставать ампулы с наркотическими препаратами, найти которые в то время было очень трудно. Ко мне с подобными просьбами Володя не обращался ни разу. На эту тему мы даже никогда не говорили. Может быть, Янклович об этом знал? Ведь он был его душеприказчиком.

— Откуда у Владимира могла появиться наркотическая зависимость?

— Думаю, «на иглу» его посадили. Не умышленно, конечно, а желая помочь. Так и погубили. В свое время у него была сильнейшая алкогольная интоксикация. Он попал тогда в институт Склифосовского. Медики перегнали его кровь через уголь. Кровь моментально очистилась, стала чуть ли не девственной. Но Володе это не помогло. И из чистой любви ребята, похоже, вкололи ему морфий. Видимо, это понравилось. Стал просить еще. Разве Высоцкому могли отказать? Вот такая форма любви в смерть.

— Вы были вместе с Высоцким в последнюю ночь перед его смертью?

— С 24-го на 25 июля 1980 года вместе с Володей и друзьями сидели на моей кухне часов до двух, что-то пили и ели. Потом он, Ксюша, (Оксана Ярмольник), Толя Федотов (врач. — Авт.), Янклович и Сева Абдулов ушли в его квартиру. Валерий Павлович и Сева, как выяснилось позже, уехали домой. В квартире остались Федотов и Ксюша. В половине пятого утра мне в дверь позвонили. Выхожу в трусах. Стоит Янклович: «Володя умер». Как мог я быстренько оделся, спустился вниз, захожу в квартиру. И вижу его лежащим в большой комнате на топчане с завязанными на груди руками. Топчан очень узкий, и руки связали, чтобы они не сваливались в стороны.

«Как это могло произойти?» — ошарашенно спрашиваю у Толи Федотова. Ровно за год до этого, в тот же самый день 25 июля, когда у Володи случилась остановка сердца, тот же Толя был рядом. И вытащил друга из тяжелейшего состояния. Федотов признался, что спал и не углядел. Когда подошел к Володе, тот был уже холодный. Ксюша тоже, оказывается, спала.

— Так хочется снять загадки той роковой ночи.

— Федотова уже нет в живых. Все мои мысли почему-то сводятся к одному — Володя был умерщвлен. Утверждение не категоричное. Прямых доказательств нет. Но все предпосылки говорят именно об этом. Встречаясь с друзьями, откровенно говорю: «Федотов мог убить Володю по заказу моей любимой Родины!»

Таблетка в шампанском

— Федотов был связан с КГБ? Или вы боитесь сказать все как есть?

— Этого не знает никто. Можно только предполагать. События той ночи развивались так: они ушли часа в два. В половине третьего раздался телефонный звонок: «Валер, принеси ему шампанского немножко». В нашем холодильнике оно всегда стояло. Специально для Володи. В любое время он мог прийти и выпить. Много не пил, всего полстаканчика. Нельзя сказать, что Высоцкий любил этот напиток. Но каким-то чудесным образом именно он приводил его организм в порядок. Говорят, на наркоманов сто граммов шампанского влияют, как на алкоголика литр водки.

Однажды, помню, Володя пришел, а вина в холодильнике не оказалось. Он схватил бутылку водки, вылил всю в пол-литровый бокал, открыл рот и отправил ее всю сразу внутрь, не глотая. «Ты ж почернеешь!» — заорал я. «Не переживай» — говорит. И сел за стол. Ну, думаю, сейчас начнет выключаться. Смотрю, общается, как ни в чем не бывало. Водку он пил, как воду. Но никогда ее не любил.

— Что было дальше той ночью?

— Спустился я вниз. Друзья впятером сидят на кухне, готовят что-то вроде яичницы. Оставил полстакана вина и сразу ушел спать. Как мне потом рассказали, Федотов положил какую-то таблетку в это шампанское.

— Что за таблетка?

— По признанию самого Федотова, якобы успокоительное — бром. Что там было на самом деле, никто не знает.

— Ваше предположение, что виновником смерти поэта мог стать врач Анатолий Федотов, на чем-то еще основано?

— Не только мне одному известно — все, кого ни пытался лечить Толя, через какое-то время погибали. Это очень настораживало. Такое произошло с сыном Нейгауза — очень выпивающим человеком. Прямых доказательств опять же нет.

— По-вашему получается, талантливого человека убила государственная система?

— Уничтожение Высоцкого шло постепенно. В год московской Олимпиады ему запретили появляться в олимпийском комитете и выступать в олимпийской деревне. Володя был очень сильно обижен: «За что меня так? Почему мне нельзя туда ходить?» Тогда же его запросили на прямую связь космонавты. Он ответил отказом, сославшись на болезнь. Настроение было на нуле. Государство делало все, чтобы Высоцкому становилось невозможно жить.

— В вечер перед смертью Владимир Семенович был сильно пьян?

— Нет. Он ведь слыл гением алкоголя. Известен случай, когда, поспорив с Володарским, они вместе поехали в институт Склифосовского и «зашились». Тут же купили ящик водки и поехали к Эдику на дачу — обмывать событие. Сели на втором этаже и начали крепко выпивать. Выбивали из себя зашитого «зеленого змия» долго. Володя все выдержал элементарно. У Володарского же случился серьезнейший приступ.

Говорить, будто Высоцкий безумно любил пить, просто глупо. Был случай, когда он по телефону просил меня: «Ко мне в дверь звонит Иван Бортник. Открывать ему не хочу.

Спустись, пожалуйста, вниз, скажи, что я уехал». Бортник ломился к нему, конечно, с бутылкой. Иван никогда ему товарищем не был. Общались они только по театральным делам.

Весь круг Володиных друзей пьющими людьми никогда не были. Частенько видел его вместе с Севой Абдуловым. Это был очаровательный человек. К сожалению, его судьба закрутилась не так, как должна бы. Вот Золотухина Высоцкий вообще терпеть не мог. «Я этому пиз…ку сказал: «Если где меня увидишь — обходи стороной!» Пожалуй, единственный человек, который относился к Володе очень нежно, был Леня Филатов. Он так рыдал на похоронах, передать невозможно.

«Прощай, Володя…»

— Валерий, вы единственный человек, снимавший своего друга сразу после его смерти.

— Это было 25 июля часов в одиннадцать утра, когда Володю уже переодели в черное: водолазку и вельветовые брюки. Лежал он в спальной. На снимке: Валерий Янклович, Сева Абдулов, Вадим Туманов и врач Игорь Годяев, который впоследствии ушел из жизни — отравился из-за несчастной любви. Чуть позже пришел Юрий Петрович Любимов и стал звонить Гришину, Андропову, чтобы получить разрешение на похороны и прощание с покойным в здании театра. Ему ответили — Высоцкого можно хоронить, как национального героя. Никто не ожидал, что похороны выльются в такое! Когда гроб привезли на реанимационной машине прямо к подъезду, из соседнего дома, в котором находится общежитие Московской консерватории, раздались звуки печальной музыки. Студенты играли вживую. Уже к вечеру Малая Грузинская полностью забилась людьми. Проехать по ней было невозможно.

Помню, стоявший рядом со мной у театра милицейский генерал, вытирая вспотевшую лысину, бубнил: «Нет, не справимся, не удержим народ. Надо вызывать армию». Гроб выносили по приказу сверху: «Убирать и все». Просили еще часа два, чтобы все сумели проститься. Но начальство уперлось. Прямо из театра гроб засунули в машину. Толпы людей кричали: «Прощай, Володя!»

— Приезд Марины Влади помните?

— Сам ездил встречать ее в аэропорт. Она прилетела в тот же день, часов в пять вечера. Это, конечно, безумно достойная женщина. Такая несправедливость, что ее как бы отлучили от семьи. Если не она, Володя ушел бы из жизни гораздо раньше. Будучи членом ЦК Компартии Франции, она получила от Брежнева на себя и на мужа пятилетнюю визу на выезд за рубеж.

К Володиным сыновьям Никите и Аркаше отношусь, как к своим родным. Они повзрослели. В них много отцовского достоинства. Аркадий никогда ни в какие скандалы не лезет. Никита иногда выступает по телевидению и кого-то винит. Сыновья как бы разделились: Аркаша похож на своего молодого отца, Никита на более зрелого Высоцкого.

— Но у Высоцкого есть еще и дочь Настя от актрисы Татьяны Иваненко.

— Да нет у него никакой дочери. Пусть это утверждают такие, как Карапетян. (Давид Карапетян — автор книги воспоминаний «Владимир Высоцкий. Между Словом и Славой». — Авт.) Из-за Иваненко весь сыр-бор с Мариной и разгорелся. Да, у Володи была связь с Иваненко. Но мало ли с кем он мог жить, спать? Высоцкий эту самую дочь не признавал. Если бы девочка была его родной дочерью, вряд ли Володя от нее отказался. Вся эта история раскрылась для Марины на похоронах. Услышав новость чуть ли не от самой Иваненко, она была очень возмущена: «Ужас! Что это за бляди! Сейчас все сразу станут Володиными женами!».

Матом она ругалась всегда вовсю. Марина возмущалась и по поводу Ксюши. Хотя Володя к Ксюше очень хорошо относился, по-отечески.

Тот же Карапетян пишет, что, мол, в последние годы жизни Володю окружали ужасные люди. Вся его книга о том, что Володя алкоголик. Они вместе только и делали, что квасили. Будто вся жизнь ушла на то, чтоб достать деньги на выпивку. После Володиной смерти страшно было видеть и слышать, что происходило вокруг. Началась какая-то странная война между мужиками за право считаться его лучшим другом. Прихожу на третий день к Володиной могиле и вижу — стоит огромная мраморная плита, на которой золотом написаны годы его рождения и смерти. Под ними четверостишье, подписанное: «А. Вознесенский». Я весь аж задрожал. Тут же позвонил Ахмадулиной. «Андрей Андреевич, ты же умный человек, убери свой памятник с могилы Высоцкого!» — передала ему потом Беллочка. Многие признанные «великие» после Володиной смерти начали переживать — как же, такая народная любовь и мимо них!

«Как много здесь жидов!»

— Бывал ли у вас Артур Макаров?

— Он не приезжал сюда ни разу. Но в последние дни перед смертью Володя почему-то стал говорить: «Вот познакомлю тебя еще с Артуром Макаровым».

— Макаров, кажется, очень помог Марине с похоронами?

— Единственное, чем он помог — когда-то переехал жить в тот самый домик на участке. Поступок, который совершил Эдик, дорого стоит. Найдите еще в России такого дурака, кто отдаст часть собственного участка под строительство чужого дома? Марина плюнула на эту собственность. Начали поговаривать, что жена Высоцкого уже чуть ли не отрезанный ломоть. В основном это шло от Володиного папы — Семена Владимировича. Тоже редкостное чудовище.

— Известно, что отношения между родственниками не были безоблачными.

Никогда не забуду случай, когда в день смерти Володи с ним приехали проститься актеры Театра на Таганке. Зина Славина села посередине комнаты на стул и говорит: «Как много здесь жидов». Семен Владимирович, на самом деле его настоящее отчество, кажется, Израилевич, отреагировал своеобразно: «Да-да, ты права». Марина, глядя в упор на Славину, крикнула: «Встать! Вон отсюда на кухню! Чтоб вас не было слышно!» Потом повернулась к Володиному отцу: «У меня сын еврей, муж еврей», имея в виду, конечно, Володю. «Семен Владимирович! Чтобы я больше не слышала об этом». Тот сразу залебезил: «Мариночка, Мариночка, что ты, что ты.»

Помню случай, когда Володя кричал на свою маму Нину Максимовну: «Ну, почему ты приходишь ко мне без звонка? Может, я с бабой или занят?» «Володенька, я ж прихожу убраться». Или в интервью говорила, что когда она убиралась, а Володенька сидел работал, то спрашивал: «Мама, подскажи мне рифму к такому-то слову». И она говорила. Сын, мол, отвечал: «Какая же ты у меня умница!» Ну не бред ли?

— Отношения сына с отцом были намного сложнее?

— Но. Сидим как-то с Володей. Звонит Семен Владимирович с криком: «Когда прекратишь позорить родного отца, полковника бронетанковых войск своими дурацкими песенками! Я тебя в сумасшедший дом упеку!» «Ты? Меня? В сумасшедший дом? Только благодаря Марине я с тобой начал вообще разговаривать», — только и смог ответить возмущенный Володя. Не хочется обижать Никиту. Все-таки это его дедушка с бабушкой. Их же не выбирают.

Володя нисколько не виноват, что в день его смерти, по выражению Беллы Ахатовны Ахмадулиной, у него «родились» такие страшные родители.

— Почему отец Высоцкого скрывал свою национальность?

— Потому что был офицером Советской Армии. Еврей тогда как бы не имел права носить погоны со звездочками. Но за весь период общения с Володей мы никогда не говорили на национальные темы.

— В каких вы отношениях с Людмилой Абрамовой?

— Обидно, что люди переворачивают историю, каждый в свою пользу. Как-то прихожу в музей Высоцкого и говорю его сыну Никите: «Здесь в качестве лучших друзей твоего отца висят портреты людей, которые не имели к нему никакого отношения. А по-настоящему достойных людей — ни одного!» Но ведь хозяйка музея — Людмила Абрамова. Когда я открывал фотовыставку на Малой Грузинской, Абрамова сказала: «Империалисты хотели забрать тело Володи, но мы встали грудью и не позволили». Под империалистами она имела в виду Марину Влади, которая просила: «Дайте мне сердце мужа, я отвезу его в Париж и похороню там».

— К самой Марине со стороны родственников Высоцкого тоже было неоднозначное отношение?

— В день приезда Марины в Володиной комнате висела небольшая картинка, подаренная Мишей Шемякиным — бычья туша, разделанная по частям, как в магазине, и под номерами. Извините, и пиписька тоже торчит под какой-то цифрой. Маманя Володи говорит: «А это у нас висеть не имеет права!» Марина сняла: «Не имеет и не надо» и бросила в свой чемодан.

Марина в жизни Володи — самое главное. После смерти Высоцкого она совершенно ничего не взяла себе. Полностью распорядилась деньгами, которые остались после продажи автомобиля и всего, что было у мужа, в пользу двух его сыновей. Нина Максимовна могла пожизненно проживать в квартире на Малой Грузинской.

Кроме того, Марина раздала Володины долги. Все их приняли. И только Зураб Церетели, которому Высоцкий оставался должен восемь тысяч рублей, прогнал людей, которые принесли деньги: «Идите и отдайте его детям».

Весь архив мужа Влади сдала в Центральный государственный архив литературы и искусства. Он захоронен там крепко-накрепко. Его сейчас грызут крысы…

Автор

После подобных публикаций в Интернете всегда появлялось множество самых противоречивых откликов. Одно я все же решил опубликовать: «Свой первый серенький «жигуленок» — ВАЗ-2101 Высоцкий купил и разбил еще в 71 м году. В 1972-м Марина привезла «Рено-16TS», который после нескольких аварий жил недолго. На одном из двух «БМВ» Владимир перевернулся в 74-м году, а потом разбил два «мерседеса»: первый — серо-голубой «Мерседес-280SE» попал в аварию летом 79-го года, второй — спортивная машина золотисто-коричневого цвета «Мерседес-450» — разбил 1 января 1980 года.

А Ланкастера сосед перепутал с Чарльзом Бронсоном».

 

Георгий Натансон

«ТАЛАНТ ВЫСОЦКОГО РВАЛСЯ ИЗ КАДРА НА ВОЛЮ!»

Один из самых известных советских мастеров режиссуры, создавший фильмы, ставшие культовыми — «Старшая сестра», «Еще раз про любовь», «Шумный день» — Георгий Григорьевич Натансон дал мне интервью после долгих лет знакомства. Но, прочитав его в газете, почему-то обиделся на заголовок. Жаль. Я ведь не выдумал эти слова, сказанные большим художником. В том большом интервью мастер сказал несколько слов и о Высоцком. Возможно, любителям информационной новизны эта короткая история об актере покажется несколько странной. Представить Владимира Семеновича в роли почти классического героя-любовника довольно сложно. Тем более, рядом с такой женщиной-актрисой, как Татьяна Доронина.

— В основе всей моей творческой жизни лежала борьба с чиновниками Госкино. Фильм «Старшая сестра», имевший в свое время ошеломляющий успех, мог и не появиться на экранах. Сегодня трудно представить, что Татьяна Доронина, Инна Чурикова, Виталий Соломин и даже Михаил Жаров могли остаться «забраковаными» худсоветом Мосфильма. Кем была тогда Доронина? Тихо, вкрадчиво говорящая молодая ленинградская актриса, которую никто не знал. Но чиновники поставили жестокий диагноз — «этой девочке кино противопоказано». Помню их бездушные слова о Наталье Теняковой: «Как может сниматься актриса, у которой будто каши полон рот?»

После выхода на экраны картины «Еще раз про любовь» упрекам чинуш не было конца. Как Натансон умудрился сделать такую антиморальную и пошлую картину? Разве может советская девушка в первый же вечер знакомства с мужчиной поехать к нему на квартиру? К слову сказать, первым актером, пробовавшимся на роль главного героя, имевшего чудноватое имя Электрон, стал Владимир Высоцкий. Было отснято несколько больших фрагментов, которые потом безвозвратно пропали. Оказалось, их украли. От тех его проб остались какие-то фрагментарные воспоминания. Помню, Володя просил пошить ему башмаки на высоком каблуке, потому что был ниже Дорониной. Они немного порепетировали. Стали сыгрываться. Всем казалось — вот оно, получилось! Атмосфера отношений мужчины и женщины строилась необычно, очень неожиданно. Доронина, казавшаяся многим сильной, волевой женщиной, как-то размякала под Володиными взглядами, становилась непохожей на саму себя. И когда мы с Радзинским и Татьяной просмотрели отснятый материал, стало ясно, нужно срочно искать другого актера. Высоцкий со своим бешеным темпераментом «рвался» из кадра на волю. Он не переигрывал, нет. Но сценарист категорично считал, что «одеяло перетягивается впустую». Фильм был не только про Высоцкого. Кто привел Лазарева, точно вписавшегося в образ, даже не помню. В кадре Саша выглядел серьезным и волевым молодым ученым, а по жизни. смертельно боялся Доронину. Она всегда была и, надеюсь, остается очень сильным и требовательным человеком.

— Признайтесь честно, приходилось встречаться с антисемитскими проявлениями по отношению к себе?

— Мой отец — Григорий Иосифович Натансон, не будучи коммунистом и имея на руках так называемый «белый билет», ушел добровольцем на фронт и погиб в боях под Ельней.

Никогда не скрывал, что я еврей. Однажды, еще работая у Довженко, попал под сокращение кадров — так жестко боролись в те годы с космополитизмом, а установка пришла из Москвы. В этом списке оказался и известный советский режиссер Михаил Швейцер. Все были ошеломлены. Пришлось подать судебный иск на студию Мосфильм. Прихожу к судье, который доходчиво стал объяснять, что с такой фамилией на работе меня вряд ли восстановят. Действительно, суд Натансону в иске отказал. Я рыдал от обиды. Без всякой надежды решаюсь написать письмо Хрущеву, который работал тогда секретарем Московского комитета партии. Ведь я сам был коммунистом. Через неделю вопрос решился: позвонил директор Мосфильма Кузнецов и лукаво спросил, почему я не выхожу на работу? Швейцера, кстати сказать, не восстанавливали на студии около двух лет. Мужественный Михаил Ильич Ромм сам, будучи евреем, написал на эту тему письмо Сталину. Видимо, оно сыграло положительную роль: никто из кинематографистов не был арестован. В творческой интеллигенции того же Мосфильма евреев всегда работало очень много.

— Вам довелось работать с Андреем Арсеньевичем Тарковским. С ним было нелегко?

— Фильм «Иваново детство» по сценарию Богомолова начинал режиссер Абалов. Больше половины фильма он успел снять. Но худсовет съемки приостановил. Предложили взяться за картину начинающему режиссеру Андрею Тарковскому. Меня упросили ему помогать, за что нашей семье, жившей в коммуналке, пообещали дать отдельную квартиру.

Конечно, я удивлялся некоторым техническим приемам, которые использовал в работе Андрей. Он был уже тогда хорошо знаком с работами итальянских режиссеров-неореа-листов. Тарковский казался мне, как ни странно, очень простым, но безумно требовательным к себе человеком. Бесконечное кусание ногтей и внутренняя неудовлетворенность сделанным говорили о нереализованных амбициях большого художника. Никакой темной лошадкой он не казался. Гения из себя не строил. Актеров не давил. Считаю своей заслугой, что именно я привел на съемочную площадку замечательного актера Николая Гринько. Специально для этого ездил в Киев, где тот жил и работал. Гринько был очень известным актером, и ему поначалу не очень хотелось сниматься у начинающего режиссера.

— Неужели у вас с Тарковским не было творческих споров?

— Однажды я привез из Красногорского архива редкие съемки военной хроники, среди которых были кадры последних дней фашистского Берлина: полусгоревший труп Гебельса с женой и пятью малолетними дочерьми, которых они сами и умертвили. Увидев такое впервые, я был в шоке. Но Андрей долго не хотел вставлять эти жуткие фрагменты в картину. Мы из-за этого чуть не поругались. Потом, видимо, он понял, что такие сильные кинодокументы как бы стали отмщением за разбитую семью и судьбу главного героя фильма — Ивана. Которого замечательно сыграл Коля Бурляев.

 

Николай Липкин

«САМОНАДЕЯННАЯ ЛИОНЕЛЛА ПЫРЬЕВА ТРАВИЛАСЬ ИЗ-ЗА ВЫСОЦКОГО ТАБЛЕТКАМИ»

Придя как-то в будний день на Ваганьковское кладбище, я повстречал у могилы Высоцкого человека, который, узнав, что я журналист, неожиданно разоткровенничался и поведал мне редкостную историю романтических отношений Владимира и известной актрисы Лионеллы Пырьевой. Видя мой живой интерес, кандидат искусствоведения Николай Липкин (именно так представился этот человек), оказавшись настоящим знатоком жизни и творчества Высоцкого, подарил мне уникальную фотографию и рассказал почти детективную историю взаимоотношений двух красивых людей.

По поводу этого интервью сказать мне больше и нечего. Просто самому было очень даже удивительно узнать о совершенно удивительной истории. Я включил его в книгу только по одной причине — уж больно редкостная по красоте история…

— Мое увлечение Высоцким началось давно, — начал свой рассказ Николай Львович. Когда я был еще студентом архитектурного института, мне в руки попала фотография, на которой Владимир обнимался с очень красивой актрисой Лионеллой Пырьевой. Я заинтересовался и стал наводить справки. Выяснилось, снимок был сделан в 1968 году в деревеньке под названием Выезжий Лог. Находится она в Манском районе Красноярского края, где в то время проходили съемки фильма «Хозяин тайги». В 1988 году я отправился в дальний путь, чтобы собственными глазами увидеть места, где проходили съемки, и, если повезет, найти возможных тому свидетелей. За свой счет добрался до Красноярска, потом часов шесть ехал поездом к станции Мана. До Выезжего Лога оттуда рукой подать.

Надо признать, местные жители не очень охотно шли на разговоры, многие мои вопросы повисали в воздухе. Но одно подтверждалось точно — между Высоцким и Пырьевой действительно были особые отношения. Их часто видели вместе обнявшимися и оказывающими друг другу явно не дружеское внимание.

— О каких-то особенных случаях местные жители рассказывали?

— Дед по фамилии Басистый утверждал, будто Высоцкий с Золотухиным глушили по ночам самогонку. Маловероятно. В то время Володя находился в глухой завязке. Об этом и Лионелла Ивановна вспоминает: «Во время съемок «Хозяина тайги» Володя не пил совершенно. Развязал он ближе к зиме, в Москве, на павильонных съемках и озвучании. Пьяный вдребезги Высоцкий как-то подошел ко мне в тон-ателье на Мосфильме. Работать было очень трудно, он часто срывал съемки».

Тот же деревенский старик поведал тайну, как Пырьева в Выезжем Логе пыталась травиться таблетками, и будто за ней из Красноярска прилетал вертолет. По твердому убеждению местных жителей, причиной отравления стала размолвка между ней и Высоцким.

— Валерий Золотухин очень живописно расписывает свое общение с Высоцким в ту пору. Но об этих отношениях почему-то ни слова?

— Ему важнее рассказывать о «своем» Высоцком. Валерий Сергеевич утверждает, будто за трехлитровую банку молока он являл народу живую знаменитость. Глупости. Ничего подобного и в помине не было. Володя открыто ходил по деревне, и все жители его прекрасно видели.

Лионелла Пырьева, кстати, не согласна с тем, что пишет в своих воспоминаниях Золотухин. В частности с эпизодом, когда тот якобы помогал Высоцкому в написании каких-то характерных слов в песне «Банька». По ее словам «все это сущий вымысел». А прообразом героя песни стал местный истопник Ваня, с которым Володя много общался. Когда-то этот Ваня убил человека, отсидел большой срок и вышел на поселение. На одной груди его вечно оголенного торса был выколот профиль Ленина, на другой — Сталина.

Пырьева сдала Высоцкого в СКЛИФ

— Почему вы не решились позвонить самой Лионелле Ивановне?

— Мы общались по телефону несколько раз. Правда, это произошло гораздо позже.

Пырьева познакомилась с Высоцким в конце пятидесятых годов. Но Володины песни ее тогда совсем не интересовали. В феврале 1968 года умирает великий режиссер, муж Лионеллы — Пырьев. По всей вероятности квартира на Смоленской площади, в которой вместе с Олегом Стриженовым живет сейчас Лионелла Ивановна, досталась ей от Ивана Александровича. Кстати сказать, Высоцкий приходил туда еще при жизни великого режиссера — занимал деньги. Но всегда вовремя долг возвращал.

В декабре 1968 года Лионелла Ивановна должна была уехать в Ленинград на премьеру фильма «Братья Карамазовы». Накануне отъезда к ней в гости зашел Высоцкий с другом — поэтом Гариком Кохановским. Володя настоятельно просил Лионеллу оставить ключи от квартиры. «Это было очень опасно, но Гарик производил впечатление степенного человека, и ключи пришлось оставить под его ответственность» — вспоминала Пырьева. Вернувшись из Ленинграда через несколько дней, она застала в квартире полнейший беспорядок и гору пустых бутылок.

В том же 1968 году вместе с Павлом Леонидовым (сценический псевдоним Павла Рабиновича, который впоследствии эмигрировал в Америку и там умер. — Авт.), — каким-то Володиным родственником по отцовской линии, Пырьева отвезла Высоцкого в больницу на лечение от алкоголизма.

— Можете рассказать об этом подробнее?

— Пырьева не раз просила Высоцкого не приходить к ней в дом в пьяном виде. «Про Володины буйства я впервые услышала уже после его смерти. Ко мне он заявлялся пьяненьким, страшно бледным, но тихеньким. Частенько просил кардиомин. Когда ему совсем становилось худо, брел по стенке до диванчика и засыпал», — рассказывала актриса. Продолжалось так довольно долго. Однажды она не выдержала: «Еще раз придешь в таком состоянии, отправлю тебя в больницу!»

И действительно решилась. В институте Склифосовского работал ее знакомый психиатр, который посоветовал: «Сообщи, когда Володя снова явится в непотребном виде». Лионелла так и поступила. Врач приехал, забрал пьяного в дым Высоцкого, а ей наказал заняться поиском хорошей клиники. Тут-то Пырьева и подключила к делу Павла Леонидова-Рабиновича. Он нашел подходящую лечебницу.

Забирать Володю из СКЛИФа они поехали вместе. Увидев Лионеллу, Высоцкий взвился: «Ага! Вот это кто! Ты ж обещала, что запрячешь меня в дурдом!» В клинике он пролежал тогда несколько дней. Запой удалось прервать.

Лионелла Ивановна вспоминала: «После этого у нас с ним резко испортились отношения. Как-то при встрече говорю Володе: «Можешь обижаться сколько угодно. Когда-нибудь поймешь, с моей стороны шаг был правильным. Иначе ты не вышел бы из пике!»

— Как, по-вашему, Пырьева относилась к Высоцкому?

— Судя по нашим душевным разговорам, довольно прохладно: ну пришел и пришел, свалился по пьяни спать, и ладно. Проснулся — налила опохмелиться. Никаких особых эмоций она не проявляла. Душещипательных историй с привкусом романтической экзотики не рассказывала. Но один эпизод меня поразил. «Может, я слишком самонадеянна, — рассказывала Пырьева, — но песня Высоцкого «А где был я вчера, не найти, хоть убей…», заканчивающаяся строчкой «Молодая вдова пожалела меня и оставила жить у себя», могла быть навеяна нашими с Володей отношениями». (После публикации этого материала Интернет завалили сообщениями. В одном из них автор написал: «Пырьева стала вдовой в феврале 1968 года, а указанная песня во всех изданиях датируется 1967 годом. Неувязочка получается». Возможно, Пырьевой очень хотелось, чтобы подобная песня была посвящена ей. — Авт.)

Вольф Шлиомович — дед Высоцкого

— Николай Львович, вы один из немногих, кто знает о Высоцком почти все. Что за путаница с отчеством его отца?

— Настоящее его отчество — Вольфович. По национальности он еврей. Володина мама Нина Максимовна (в девичестве Серегина) — русская. Деда Владимира Семеновича Высоцкого звали Вольф Шлиомович. Сведения точны и взяты из домовой книги по его месту жительства в Киеве. Но факты эти родственники всегда почему-то усиленно скрывали. Хотя отец Владимира Семеновича — Семен Владимирович слыл ярым антисемитом. Интересно, что на надгробном памятнике деда Высоцкого, умершего в марте 1962 года и похороненного в Москве на Немецком кладбище, стоит такая же надпись, как на могиле внука: Владимир Семенович Высоцкий.

Конечно, сам Володя знал о своем происхождении. Но публично об этом нигде не говорил. У меня есть выдержки из какого-то письма, где Владимир пишет: «Сегодня впервые посмотрел на себя в зеркало, — зрелище удручающее — веснушки, краснота, волосы выгорели и глаза тоже (но стал похож на русского вахлака, от еврейства не осталось и следа).

— Говорят, попытки суицида у Высоцкого случались неоднократно?

— Таких историй масса. Доподлинно известно, он бил себя ножом в грудь. Я лично видел его рубашку с вышитой на месте разрыва фигурной птичкой. Она висит дома у Кирилла Ласкари (друг Высоцкого, сводный брат Андрея Миронова. — Авт.). В истории болезни Высоцкого этот факт упомянут: «В сентябре 1974 года в сопровождении друзей Высоцкий доставлен в больницу с колото-ножевым ранением в грудь». Случилось это во время «знаменитого» запоя, когда им были сорваны гастроли Театра на Таганке в Риге.

Клиническая смерть

— Вы знакомы с Оксаной Ярмольник (Афанасьевой)?

— Конечно. Она рассказывала, что 24 июля 1980 года Володе было очень плохо. Оксана бегала на рынок за сливками, сажала зачем-то Высоцкого в ванну. Страшное известие сообщил Федотов, разбудив ее ночью. Надо сказать, Анатолий умер от той же болезни, что и его друг. Как-то он признался: «Если бы я чувствовал при живом Володьке то, что чувствую сейчас сам, уверен, смог бы его вылечить». Но у Высоцкого был такой букет болезней, что за голову можно схватиться. Михаил Буянов, лечивший его еще в шестидесятые годы, уже тогда говорил о Володе как о законченном алкоголике. Точно известно, у Высоцкого было два эпилептоидных припадка: в 1963 году в Алма-Ате на съемках фильма «По газонам не ходить!» и второй — в 1965-м в Москве в троллейбусе.

Вот что записано в его медицинской книжке: хроническая сердечно-сосудистая недостаточность, хронический и острый холецистопанкреатит, хронический алкоголизм, кол-лат, коронароспазм, психомоторное возбуждение, коллапса, периостит.

— Что Оксана говорила о той последней ночи и враче Анатолии Федотове?

— «Володя кричит, у него, наверное, сердце болит?» — волновалась она тогда. «Да нет, — отвечал Толя, — спи спокойно, сердце у него здоровое». Если верить Федотову, смерть Высоцкого наступила между двумя и тремя часами ночи 25 июля. Некоторые утверждают, будто во время его ухода из жизни часы в квартире остановились. Действительно, их стрелка застыла в начале пятого. Но часы эти висели на стене только для интерьера и были неисправны всегда.

— Историю о клинической смерти Высоцкого Ярмоль-ник тоже рассказывала?

— Это произошло в Бухаре в июле 1979 года. Перед выступлением Володя пошел один на рынок и чего-то там глотнул. Вернувшись в номер (жили они вместе с Оксаной), лег на кровать и тут же отрубился. По словам Оксаны, у него необычно заострился нос, кожа на лице мертвенно побледнела. Девушка побежала в соседний номер за Федотовым. Тот пришел и безысходно повесил руки. Оксана, врезав ему пощечину, сама стала делать Высоцкому искусственное дыхание рот в рот. Только после этого Толя вколол другу какое-то лекарство. Когда кризис миновал, Высоцкий поднялся с койки, стал ходить по комнате и рассказывать, как видел все, что происходило вокруг. Так чувствуют себя люди, испытавшие мгновения клинической смерти. Друзья были в шоке. Оксана сумела настоять, чтобы все концерты в Бухаре были отменены.

То, что Федотов появился рядом с Высоцким не случайно, будто он работает от органов, я слышал неоднократно. Знавшие этого врача люди отзываются о нем без особых восторгов. События последней ночи жизни Высоцкого еще долго будут оставаться тайной. Но правда все равно станет когда-нибудь известна.

 

Александр Потапов

«НА РОЛЬ ОРАКУЛА НЕ ПРЕТЕНДУЮ! НО Я НИКОГДА НЕ СЧИТАЛ ВЫСОЦКОГО ВЕЛИКИМ ПОЭТОМ»

Народный артист России Александр Потапов узнаваем и любим. В фильмах играл в основном социальных героев. Правда, в последнее время прекрасный актер почему-то перестал появляться на экране с новыми работами. Хотя в своем любимом Малом театре продолжает успешно работать. Его отношение к Высоцкому очень специфично. Я решил не сокращать ни строки из нашего короткого разговора.

— Сам я москвич. Отец был военным летчиком. Решил и я в молодые годы связать свою судьбу с армией. Учился в суворовском училище. Потом даже поступил в военно-воздушную академию имени Жуковского. Проучился там полтора года и понял, надо линять. Обрыдло все донельзя.

— И вдруг, ни с того, ни с сего, становитесь артистом?

— Про Гамлета я слышал еще в юные годы. Раздумывать было некогда. С ходу взял штурмом Щепкинское училище. И со второго курса попал на практику в Малый театр.

— Александр Сергеевич, когда ж вы успели поработать еще и у Любимова на Таганке?

— На всю жизнь запомню пьянь и грязь, царившую там. Даже сцена какая-то «неумытая»: маленькая, вонючая, со сгнившими в занозах досками. Любимов, как говорили и говорят многие мои друзья, всего лишь «кукиш в кармане». Пошел я однажды полюбоваться, как он ставил «Бешеные деньги». Высоцкий в роли Васильчикова говорил только две фразы: «В Москве воруют» и еще какую-то примерно такого же содержания. Все вокруг взахлеб рыдали от умиления, «восторгаясь» этой новостью. Не сдержавшись, я заржал в голос. Принцип «чем будем удивлять?» порочен в театре по сути и сильно попахивает дешевой спекуляцией. Эпатирование публики всегда раздражало. Вот уже много лет как Любимов живет в России, «свободной от тирании». Создай хоть что-нибудь!

— С Высоцким плотно общаться приходилось?

— Высоцкий в те годы не был таким уж знаменитым. Но от его песен все обалдевали. Правда эта влюбленность через полгода как-то незаметно притухала. Володя был далеко не подарок. Мог незаслуженно обозвать человека сволочью. А то и врезать ни за что. Признаюсь откровенно, никогда не считал Высоцкого великим поэтом. Пусть ставят ему любые памятники. Для меня Есенин сильнее и глубже. И, главное, выше по культуре. Высоцкий все-таки больше городской хулиган. Эту нишу никто у него и не отнимает!

Та же история с Окуджавой. Его художественная утонченность поначалу производила впечатление. Даже домой к нему ездил. Пообщавшись поближе, стал разочаровываться в кумире. Может, почувствовал мелковатую одесскую местечковость?

— По вашему мнению, Малый театр поддерживает высокую марку русского классического театра?

— Стараемся. Хотя класс временами падает. Сегодня мало отстаивать свои принципы. Нужно обязательно рождать что-то новое. И претензии к Юрию Мефодьевичу Соломину, как к художественному руководителю, у меня огромные. Но одного у него не отнять — любви к русской национальной культуре и честной жизни в искусстве. Тот же Бабочкин уходил из Малого два раза. Но возвращался обратно. Из такого театра настоящего русского актера можно отправить только на кладбище.

Был я как-то в доме у Де Ниро. У него висят портреты Станиславского и Михаила Чехова. Во всем мире наш театр пользуется гигантским авторитетом. Потому что в нем работают творцы, а не имитаторы.

Самое главное в искусстве — быть, а не казаться. Мне посчастливилось стать свидетелем, как Ильинский играл графа Льва Толстого. Я думал, он по-настоящему помирает на сцене. Такова была сила его таланта.

— Вот, ответь, что самое главное в жизни?

Жить в гармонии с миром?

— Самое главное — утром увидеть солнышко! И больше никаких высоких идей. Когда поймешь, на какой тонкой нитке висишь, только тогда по-настоящему становится страшно.

Автор

«Самое главное в жизни — утром увидеть солнышко» — сказал мне на прощание Александр Сергеевич.

 

Дальвин Щербаков

«ОПОХМЕЛКА ДЛЯ АЛКОГОЛИКА — КАК БАЛЬЗАМ НА ДУШУ!»

Известный актер Театра на Таганке с редким именем Дальвин работает в этом театре с самого его основания. Сохраняя при этом непосредственность духа, мужской оптимизм, озорство и удаль. С Высоцким они друзьями не были. «Всего лишь пару раз выпивали» в тесных мужских кампаниях. Но зато Дальвин Александрович учился во ВГИКе на одном курсе с будущей матерью дочери Владимира — Татьяной Иваненко.

— Актерская наша среда такая: встретил я как-то на гастролях одного известного актера с Таганки. Он мне и говорит: «Вот мол, зашел вчера к Вовке. Выпили с ним по рюмахе. Спел он мне «Коней…» своих «привередливых…» Знаешь, говно…» Вот так… А ведь это одна из лучших его песен…

С Вовкой мы вместе выпивали всего пару раз. Утром после похмелки он замечательно сказал: «Вот для этого и пьем!» Сам процесс опохмеления замечательный: вдохновение на мужиков набегает. Первые утренние десять минут для настоящего алкоголика при вливании жидкости с градусами внутрь организма, это как бальзам на душу.

Пьянствовали как-то у Кеосаяна с Губенко и Высоцким. Но на утренний спектакль «Герой нашего времени» ехали вместе в одной машине. В обнимку с плетеной бутылкой, на которой были нарисованы череп и кости.

Панибратских отношений между нами никогда не было. Я старый московский голубятник и хулиган. У меня была своя кодла друзей фартовая.

С Танькой Иваненко я, правда, учился на одном курсе во ВГИКе. Она была потрясающей бабой. Как Брижит Бардо. Яркая, ухоженная. Очаровашка! Хорошая, нормальная, смешная девчонка. Хотя и не в моем вкусе. У нее был муж, цирковой артист, кажется. Смазливый такой паренек.

Как актрису мне ее трудно судить. Талантами она явно не блистала. Я и сам дерьмо. Как одно дерьмо может говорить про другое дерьмо, что оно дерьмо? Шутка грустная такая. Все мы одинаковые.

Правда, учились мы вместе всего полтора года. Меня из института выперли. Потому что я споил весь курс.

 

Фотохудожник Игорь Гневашев

«МАРИНА ВЛАДИ — ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ ДЕВКА! А КТО ТАКАЯ ЭТА ИВАНЕНКО?»

— Игорь, по некоторым книгам о Владимире Семеновиче Высоцком начала «гулять» информация, рассказанная кем-то когда-то будто бы с твоих слов, что, дескать, Высоцкий познакомился с Влади за кулисами Театра на Таганке. Вынужден привести эту «новость» целиком: «19 июля 1967 года. Фотохудожник Игорь Гневашев утверждает, что Высоцкий влюбился в Марину. в коридоре, за кулисами Таганки. По его словам, после репетиции «Пугачева» Влади провела туда Ия Саввина. Высоцкий случайно шел навстречу, увидел Влади — и все, «мгновенно», с ходу. Увидел «колдунью», чуть опешил и, маскируя смущение, форсированным, дурашливо-театральным голосом: «О, кого мы видим!..» Она остановилась: «Вы мне так понравились. А я о вас слышала во Франции. Говорят, вы здесь страшно популярны.» Потом всей кучей сидели в его гримерке, пили сухое вино, и он, конечно, взял в руки гитару.» Зная тебя, как человека очень корректного в высказываниях, не могу не спросит — что правда, а что, извини…

— Полная брехня. Не могу понять, откуда что берется? У меня случались встречи, прямые контакты с так называемыми «свидетелями» загадочных, просто сногсшибательных историй из жизни Высоцкого. Знаешь, что они мне отвечали на вопросы об их персональном вранье и пустопорожней болтовне? — «Мы говорили и будем говорить!» Потому что за это платят деньги. И пусть, мол, кто угодно доказывает, что это неправда. Вот так, — откровенно!

Кто может быть судией известным людям, кроме них самих? Только очевидцы, друзья, а значит, почти участники их отношений. И те — с оглядкой на совесть! Но разве даже ее, совесть, к «делу» пришьешь? Вот Абдулов, кстати, очень правильно делает — бьет промеж глаз. И все!

— Вряд ли это оптимальный способ восстановления справедливости. Ты знаешь, помнишь что-то о встречах Высоцкого с Влади?

— Конечно, помню. Рассказ мой вполне корректен, но субъективен. Марине Влади, конечно, чисто по-женски было приятно, что такой известнейший человек, как Высоцкий начал за ней ухлестывать. Да еще как! Ему же просто крышу снесло. Ухаживал он исключительно по-своему. Ломился в номер гостиницы «Советская», где во время съемок фильма «Сюжет для небольшого рассказа» жила Марина.

Почему я об этом так уверенно рассказываю. Потому что был тому реальным свидетелем. В журнале «Советский экран» отделом информации заведовал тогда выдающийся

Семен Черток. Он давно уже живет вместе с семьей в Израиле. Мы с ним плодотворно тогда работали над темой под названием «От сценария до премьеры». Когда на московские кинофестивали наезжали сестры Поляковы-Байдаровы, Черток очень продуктивно с ними дружил. Возил их везде, выпивал с ними. Общался, короче. Они были знакомы чуть ли не по-семейному. Марина — замечательная девка! А кто такая Иваненко, не помню.

Марине Влади платили за съемки в Советском Союзе франками

При наших встречах Марина все время говорила: «Вот, мол, меня в Советском Союзе знают только, как персонаж из фильма «Колдунья», а возраст-то поджимает. Что делать, не знаю». Хорошо помню, как Черток ее наставлял: «Тебе нужно обязательно сыграть русскую классику. Чехова, например. Потому что тебя знают во всем мире прежде всего как русскую актрису». Именно Черток подарил историю с «Сюжетом.» Юткевичу. Тому все это дико понравилось. Стали договариваться о времени съемок, материальных всяких делах. Долго не могли определиться, как и чем платить Марине. Россия ведь далеко не Франция. Поэтому вопрос этот был достаточно болезненным. Мол, здесь невозможно платить столько, сколько актрисе платят там. Юткевичу удалось уговорить Марину работать за рубли и за франки — пополам. Влади хотела привезти сюда на лето сыновей, отдать их здесь в пионерский лагерь. Так что советские деньги ей все равно были бы нужны.

Марина стала чаще приезжать в Москву. Начались переговоры, примерки дамских туалетов, выбор натуры и все положенное при подготовке к таким съемкам.

А у Высоцкого тогда просто крышу снесло. Из-за Марины он стал пропускать репетиции, не ходил на спектакли, старался быть все время у нее на глазах. «Ребята, проводите меня до номера. А то Высоцкий ломится в дверь», — часто просила нас Марина. Жила она тогда в одном из шикарнейших номеров гостиницы Советской. Гостиничной обслуге подобное поведение Володи не очень-то нравилось. Скандалы он устраивать умел. А Марине такая «слава» была совершенно ни к чему. Признаюсь честно, я в то время Володю с его блатными песнями недолюбливал.

Позже, когда Влади приезжала сюда уже с мужем, вторым, кажется, — летчиком, она останавливалась в том же номере. А парень тот у нее был просто замечательный. Вовсе на француза не похожий. Наш в доску! Пивали мы вместе в номерах.

Когда начались съемки «Сюжета…», группа подружилась с французским корреспондентом газеты «Юманите» Максом Леоном. И после трудовых будней частенько засиживались у него дома. Володя тоже там бывал. Пел хорошие песни, чувственные, совсем не блатные. Я тоже присутствовал однажды на такой вечеринке и видел, как, млея от восторга, «поплыла» Марина. Она «сдалась» такому мужику практически без боя.

…Очень хорошо помню самый первый съемочный день в фильме «Сюжет…» Какая-то подмосковная деревенька. Яркий мартовский день. По нашему-то было в общем-то тепло. Легкий такой морозец. А Черток, помнится, все время твердил Марине, чтобы она хорошенько одевалась. Одно дело пройти десять шагов от машины до дверей гостиницы, совсем другое — проторчать пусть даже на легком морозе весь день. «Одевай на себя все, что есть», — прямо требовал Семен. — На задницу ты обязательно должна надеть какие-нибудь штаны».

Приезжаем на площадку. Смотрим, звездочка наша французская, Мариночка начинает трястись мелкой дрожью. Сенька трогательно задирает ей юбку, смотрит, а там легонькие трусики. Черток, недолго думая, побежал в ближайшее сельпо, купил здоровенные до колен байковые женские гамаши какого-то неопределенного цвета. Тогда такие теплые штаны с удовольствием таскали не только деревенские бабы. У них еще резинки внизу были. Со смехом натянули на Влади эти гамаши. Накатили ей маленькую стопочку. Вот тогда она розоветь начала.

Повторяю, Влади вообще замечательная девка! На ней весь дом во Франции держался. Ее старшие сестры, изображающие из себя великих актрис, вели богемный образ жизни. Абсолютно русская по душе, Марина очень хорошо умела все рассчитывать.

 

Ромуальд Вильдан

«КТО МОГ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО ИЗ ВЫСОЦКОГО ВЫРАСТЕТ ГЕНИЙ?»

Сегодняшняя разобщенность друзей Владимира Высоцкого может вызывать только сожаление. Дешевая дележка имени великого человека, считалка в близость к нему, мягко говоря, не слишком прилична. Но остались люди, которые любили Владимира по-настоящему. И любят, кстати, до сих пор. Их редко можно увидеть выступающими в ток-шоу на «голубом глазу» телеэкрана. Если они что и говорят о «своем Володе», то только с искренней чистотой и любовью. И исключительно в кругу близких им по духу людей.

Один из таких редких самородков, настоящих друзей Владимира Семеновича Высоцкого — Ромуальд Мячеславович, Роман Вильдан. Вместе с Володей он учился в одной группе школы-студии МХАТ. На глазах этого человека происходило становление, развитие, рост будущего покорителя людских сердец. Вильдан до сегодняшнего дня работает в Театре имени Пушкина. Куда вместе с Высоцким он поступил после окончания театрального училища.

— Четыре года мы вместе учились на одном курсе школы-студии МХАТ. На третьем, четвертом курсах у Володи появилась любовь — Иза Жукова. Но мы же не интересовались тогда, с кем кто живет, кто кого целует. Все жили молодой насыщенной жизнью. Кто мог тогда предположить, что из Высоцкого вырастет гений? Володька был обычным парнем, со своими закидонами, ошибками. Выделялся, правда, энергетикой, темпераментом. Всегда был душой любого застолья. За ним — первенство. Разгульным был очень.

Нам с Володей вместе в одном театре так и не довелось поработать. Я перешел в Театр имени Пушкина из МХАТа в 1964 году. К тому времени он уже там не работал. Не получилось у Володьки с Ровенских (Борис Ровенских — главный режиссер Театра имени Пушкина. — Авт.) Это всем давно известно. Высоцкий и пить-то начал как раз из-за не-востребованности. Запил, как говорится, в знак протеста.

Видеться мы стали реже. Но все же встречались. Жил я в мхатовском общежитии в одной комнате с Кашпуром и Невинным. Володька иногда приходил по ночам, стучался в наше полуподвальное окно. Я его впускал. Славка Невинный резко против этого выступал, плохо к Володе относился: «Убери своего полковника, он мне надоел!» Это сейчас у него все друзья. Однажды, вконец обозлившись, Славка решил проучить Володю. Когда ночью тот стал ломиться в дверь, он взял карманный фонарик. И, когда Высоцкий стал входить, направил луч прямо на него. Володька со всех ног бросился наутек. Под градусом ведь был приличным. Короче, испугался страшно.

Потом как-то Люся заявилась с двумя малышами на руках. Неделю Володя дома не появлялся. Ну, она-то думала, что он у меня. Я пошел его разыскивать. Заявился он, как всегда, ночью, пьяным в дым. Сразу спать завалился.

Его ранимость и темперамент до сего дня остаются самым сильным впечатлением моего сердца.

Автор

Когда я работал над этой книгой, созванивался с друзьями, коллегами Высоцкого, то чувствовал, чуть ли не кожей осязал, как «тугой» материал начинает прогибаться. Почти никто из тех, с кем приходилось общаться, лично и тем более хорошо меня не знал. Но почему-то все они рассказывали свои истории, делились самым сокровенным. И очень откровенно! Будто чувствовали, понимали — это нужно другим!

Удивительно, но в словах Романа Мячеславовича почему-то не звучат скандальные нотки. В них отсутствует суета, горячка, сиюминутная выгода. Зато есть спокойная, проверенная годами, правда. Да, своя, субъективная. Но почему-то именно она кажется мне НАСТОЯЩЕЙ! Этим материалом мне хочется закончить главу «ДРУГИ-НЕДРУГИ».