24.05.98 года. 11.50, воскресенье.

Иногда бывает такое состояние, как затишье перед бурей. Тогда всё в природе застывает: нет ни пения птиц, ни шелеста деревьев. Ни один листик на них не шевелится. А потом за минуту — шквальный ветер. И ливень, и град, и гром, и молнии. А после — поломанные ветки на деревьях, оборванные провода и поломанные, ничем не помогшие зонтики.

В такое время лучше быть дома и никуда не ходить. А если вас угораздило попасть в период затишья, то лучше не стоять и не слушать тишину, а бежать. Бежать в укрытие. И главное здесь — успеть хорошо спрятаться. Иначе от града достанется не только вашему зонтику, если он у вас вообще есть, но и вам. А свет в конце туннеля скорее всего окажется светящейся надписью «Выхода нет».

Жизнь принуждает человека ко многим добровольным действиям. Летом 93‑его Александр увёз Ольгу в Бердянск. Подальше от себя. Он сам не мог сказать, почему сделал это.

Александр 30.10.94 года 19.30

Одинокий волк никогда не бывает счастлив, даже если он сыт и не предмет охоты. Он шёл домой медленно. На улице было необыкновенно тихо и тепло. Но только в душе поселилось постоянное чувство тревоги. Он и Кэт не сказали никому, что Кроль жив. Было очень много работы, а страх — не помощник в таких делах. Это животное чувство начисто вытесняет разум. Александр не боялся смерти. Он боялся за Ольгу.

Сестра переехала в Бердянск. Макс продал свою квартиру и поселился у Александра. Кэт тоже большую часть времени проводила с ними. Олег бывал каждый день или через день, но жил отдельно. Никто из них не уходил, не говоря при этом, куда идёт и когда вернётся. Ольга звонила дня через три. Там тоже было всё тихо. Здесь Кэт заменила её. Олег ездил раз в неделю в порт Бердянска к тягунам за товаром.

Чувство тревоги не покидало его, а только усиливалось. Остановившись у витрины, невзначай обернулся. Всё вроде нормально. Толпа мирно шествовала по сумеречному городу. Парень около столба рассматривал проходящий мимо транспорт, словно кого–то ждал или искал. Алекс пошёл дальше вдоль по улице и, свернув под арку, прошёл во внутренний двор, остановился за углом и прислонился к стене дома. Послышались торопливые шаги и парень, разглядывавший транспорт, пробежал под аркой и остановился. Не зная, куда идти дальше — двор не освещался и был пуст. Здесь тупик. Только подъезды домов и всё. Другого выхода здесь нет. Он вздохнул, повернулся к Александру, и уже сделав шаг — шарахнулся.

— Я что, привидение? Я тебе могу быть чем–то полезен? — в голосе явно звучала угроза в том, что если последует отрицательный ответ, то парню не поздоровится.

— Не думай, я не из них. Я должен Кролю. Он сказал идти за тобой и отдать тебе это, — он протянул свёрнутый и уже помятый им лист бумаги. Александр забрал лист и, не разворачивая, сунул его в карман.

— Пошли.

— Куда? Я ведь ничего…

— Пошёл, быстро.

Парень застыл и не двигался с места, переваривая ситуацию, в которую попал.

— Дёрнешься — прирежу. Пойдёшь со мной и всё расскажешь, что знаешь о Кроле.

— Там, где все поют на одной ноте, слова не имеют значения. Я всего лишь его должник…

Алекс извернувшись, прижал парня к стене:

— Ещё слово… Заткнись!

Кроль, сидевший в машине, видел, что из–под арки Алекс вышел уже с парнем. Шли молча и быстро.

Алекс привёл его к себе в дом. Но когда они уже вызвали лифт, парень рванулся вниз из подъезда. Алекс, не успевая за ним бежать, прыгнул с высоты пролёта и сбил его с ног. Они покатились. Алекс увидел пронёсшееся перед ним лезвие ножа и, осознав, что другого момента остановить его уже не будет, схватил лезвие и отвёл его от себя, а сам лбом стукнул противника в лицо по носу. У того ручьём хлынула кровь, он ослаб на миг, этого было достаточно. Александр вывернулся из–под него и несколько раз, схватив за волосы, ударил его головой о пол. Добравшись до лифта, стащил с себя куртку и замотал ею руку. Из разрезанной ладони хлестала кровь.

Когда бывший дома Олег открыл дверь, Алекс не вошёл, а ввалился. Олег потащил его в ванну и позвал Кэт. Она, увидев Алекса, ахнула, у него всё лицо было в крови.

— Материал на швы и новокаин, быстро, — Олег орал, но Кэт видела только глаза Алекса и по взгляду его уже знала, что Кроль жив.

Олег промыл рану, наложил швы. Алекс молча помогал забинтовывать.

— У меня в куртке — записка.

Олег вытащил и развернул.

— Я твой должник! И подпись: Кроль. И внизу — сегодня жди гостей.

— Надо уезжать.

— Дай смою кровь с лица, надо ещё шить.

— Это не моя кровь, а его.

Олег только усмехнулся, но действительно, на лице не было ни царапины. Олег помог ему пройти на кухню, падая, он сильно ушиб колено.

— Люди, оторвите свои недвижимости от стула!.. гляньте, — Кэт прижалась к стеклу.

Они подскочили к окну. Из подъезда двое вынесли парня и затолкнули его в машину. Машина отъехала.

— Это ненадолго, — Алекс стал угрюмым, — увози Кэт в Бердянск. Я не смогу уехать. Я останусь. Где Макс?

— Сейчас уже должен быть, задерживается.

Зашла Кэт с листом в руке:

— Я никуда не поеду…

— Из–за тебя у нас будут связаны руки.

— Я только приведу их к Ольге.

— Да, я не подумал, — Алекс сел на стул, — дайте мне воды. Голова кружится.

— Тебе надо выспаться.

— Выспишься тут с вами. Скорее уже на том свете выспишься.

— Это ты всегда успеешь.

Два раза звякнул дверной звонок.

— Это Макс, — Олег пошёл открывать.

На ходу обронил сестре:

— Не сказал бы, что ты удивлена. Кажется, я — единственный, кто этого не знал.

Кэт тоскливо смотрела на Алекса. Он не отвёл взгляда, но в его глазах Кэт читала, что всё кончено.

— Это конец?

— Почти… Ещё Ольга. Писать умеешь? Пиши — пропало…

Александр 31 октября 94 года 2.20 ночи

Это действительно был Макс. Он не вошёл, а влетел в квартиру. Сумку сбросил с плеча и вывернул на стол всё её содержимое — деньги и продукты.

— Если я не покупаюсь, я с ума сойду.

— Вода холодная, какая грязь?

— Ну и что, — кричал он уже из–под душа, — люди — грязь. Если бы не бабки, никогда не стал бы жать этому гаду руку. Собака друг человека, а химик — враг… Хоть он, конечно, и собака.

— Кто? — Александр нахмурился.

— М. Там оставшиеся 700. Всё как договаривались. Без проблем. Просто сволочь, он и есть сволочь.

Макс, выйдя из душа, сел в зале:

— Ладно, чего уж там, выкладывайте.

— Кроль жив. Ты знал? — Олег напрягся.

Макс перестал вытираться и замер с полотенцем в руках.

— Вот как… — взгляд его остановился на полотенце.

Кэт дала ему лист, переданный Алексу. Быстро просмотрев его, Макс бросил лист под стол и стал быстро вытирать волосы.

— Надо сматываться?

— Написано сегодня вечером, но уже не вечер, а ночь.

— Но если у нас в запасе сутки, то ещё можно успеть.

В дверь позвонили. Звонок трещал не переставая.

— Не думаю, — Алекс откинулся и закрыл лицо руками, — что делать? Что нам делать?

— Держаться вместе и… морду бить.

— Тебе скорее набьют, ты его брата убил.

— Он не знает, кто стрелял.

— Поэтому достанется всем, — Александр встал, — только не сдавайте Олю. Я вас прошу. Для нас уже всё равно всё кончено. А её в Бердянске они никогда сами не найдут.

Олег вдруг нервно рассмеялся:

— Стояла тихая Варфоломеевская ночь…

Звонок оборвался так же неожиданно, как и начался.

Щёлкнул замок, и в дверь ввалились люди. Никто не понял, сколько их было. Всё произошло очень быстро. Они распределились по всей квартире. Олега, пытавшегося противостоять и успевшего ударить Кроля в лицо, свалили в коридоре. Ответом ему был сильный удар чем–то тупым и тяжёлым в голову. Кроль, вытирая разбитую губу, выругался:

— Самоубийца…

Когда вошёл в зал, усмехнулся. Кэт сидела, вжавшись в угол дивана, Макс за столом, а Александр стоял у окна. Занавеска была отдёрнута.

— Отойди от окна и закрой тряпку.

Александр отошёл, но гардину не закрыл.

— К стене, Алекс, к стене. Не торопись на свои похороны! Они без тебя не начнутся…

Один из парней подошёл к окну и, резким движением задёрнув занавески, остался стоять в углу комнаты.

— Я же сказал, что сдержу своё обещание, что же ты так неосмотрительно?

— Занят был, знаешь ли. Не тем, правда.

— Пацаны твои и то лучше работают, — Кроль открыто смеялся, — а слово я сдержу. Не вздумайте шутить. Со мной девять человек, — он подошёл близко к Алексу и, глядя ему в глаза, тихо произнёс:

— Мистик, ты думаешь, что ты ещё существуешь? Вы все всё равно скоро умрёте. Другой вопрос, насколько быстро это произойдёт. Ведь Белому досталось немного больше, чем Серому, — Кроль расхохотался.

— Игра слов, да?

Самый искренний смех — злорадный. Алекс понял, что если Кроль сказал даже это, то всё дальнейшее уже неизбежно. И он расслабился, его волновала только сестра. Кроль, словно поняв ход его мыслей, произнёс с издевкой:

— Ведь её здесь нет, верно. Её вообще в городе нет. Куда же ты её спрятал?

— Кого? — Александр оттягивал минуту развязки.

Кроль стоял лицом к Алексу, неожиданно на затылке он почувствовал холод от дула пистолета.

— Скажи своим людям уйти, — Макс снял предохранитель.

— Быстро.

— Да, — Кроль, казалось, расслабился, — конечно. Сейчас. Твоя взяла. Малый, будь добр, топай…

Кроль, неожиданно развернувшись, сбил Макса с ног. За дальнейшие несколько минут Макса избили и вытащили из комнаты, а Александра привязали к стулу в углу комнаты, отрезав провод от настольной лампы на столе. Кроль склонился над ним.

— Меня плохо слышно или я медленно говорю? Я не думал, что твоя подруга должна отвечать за твою сестру. Но если будешь настаивать, я это организую, — Кроль ударил его в лицо и в живот, Алекса сложило пополам, но Кроль поднял его за волосы.

— Ты хочешь этого? Ты, банкир, не встав на ноги, не вставай на дыбы.

— Из них никто, кроме меня, не знает адрес.

— Не может быть!

Кроль кивнул одному из своих, тому, кто был ближе. Он выхватил Кэт с дивана за руку и несколько раз сильно ударил её по почкам. Кэт закричала и упала на пол. Её не держали. Алекс, поняв, что только если он будет без сознания — это может быть шансом для того, чтобы остальных не трогали. Всё дело в том, что адрес знали все…

— Кроль, иди сюда, не трогайте её, я скажу.

Кроль подошёл и, склонившись к нему, получил плевок кровью прямо в глаза. Медленно распрямившись и, остервенело, вытерев с лица кровь, хотел ударить Алекса в лицо, но тот повернул голову и удар пришёлся в висок. Алекс сразу потерял сознание. Кроль выругался.

Они бросили Макса в ванну, включив на полный напор ледяную воду. Кэт забилась в угол к стене. Кроль, зажав её и придушив, проорал, что они ещё вернутся, но Алекса она уже не увидит.

Затем Кэт видела, как, разрезав провод, связывающий Алекса, его вытащили из квартиры. Макс очнулся от холодной воды и нашёл в себе силы выключить её и вылезти из ванны. В коридоре на полу лежал с разбитой головой Олег. Кэт лежала сжавшись на диване с совершенно отсутствующим видом. Александра в квартире не было.

Олег 1.11.94 года 15.00

Кэт сидела в кресле–качалке, закутавшись с головы до ног в тёплое одеяло:

— Саша у них.

— Что нам остаётся делать? Нас трое: ты, я и Макс. Оля не в счёт, Алекс у них. И мы не знаем, где он и где они. Плюс ко всему у тебя теперь отдельно от меня секреты.

— Кэт лучше уехать, — Макс пропустил слова Олега, стараясь не разжигать конфликт.

— Да. И привести их к Ольге.

— Макс, я не думаю, что мы в силах что–либо предотвратить. Посади её на поезд в М. На вокзале постоянно столпотворение. Там легко затеряться. Я выеду сразу за вами, но поеду не на вокзал с вами, а к западникам. Буду просить у Дрозда помощи.

— Кто ты такой, чтобы просить его о помощи?

— Пришёл же Белый к нам?

— И где он сейчас? — Макс начинал злиться, — если я посажу её на поезд, мы её больше не увидим.

— Вы так говорите, словно меня здесь нет, — Кэт растерянно смотрела то на одного, то на другого, не видя выхода вообще, как такового.

— Я никуда не поеду!

— Малыш, тебя сейчас не спрашивают. Я хочу только, чтобы ты осталась жива.

— Как вы меня достали!

— Если у вас нет проблем — значит, вы уже умерли.

Через полчаса все были одеты.

— Надеюсь, мы ещё увидимся, — Олег хотел улыбнуться, но у него не получилось, — когда дорога вся в цветах, то уже не спрашивают, куда она ведёт.

Все быстро оделись. Макс и Кэт направились на вокзал, а Олег на машине поехал к Дрозду. Если бы его кто–то сейчас видел, то решил бы, что парень на взводе и хочет кого–то убить, настолько Олег был зол. Голова раскалывалась. Рана опять кровоточила и причиняла боль. Сейчас главное выбраться из поглощающей всё и всех трясины. Олег чувствовал, что чем ниже падает, тем меньше его это заботит. Ему уже даже наплевать на то, что Алекс и Кэт скрыли от него.

Макс 1.11.94 года 17.50

Он шёл по перрону вдоль поезда. Кэт — на два шага впереди него. Полчаса он отстоял в очереди за билетом, а она сидела в углу зала ожидания, на каменном пороге, скрытая толпой народа и сумками. Вроде всё было нормально. Но как только они вышли из зала ожидания, у Макса появилось очень чёткое ощущение, что за ними следят. Чьи–то глаза словно буравили его спину и гнали вперёд. Он несколько раз оглядывался, но никого так и не увидел. Просто нервы. Сейчас он посадит её на поезд. Сам спрыгнет на перрон, когда поезд уже тронется. И Кэт будет в безопасности. Вряд ли кто–то потащится за ней в Бердянск. Главное, чтобы она уехала без проблем, а домой уже как–нибудь доберётся.

Четвёртый, пятый вагон. Их — шестой. Суёт билеты проводнице и остаётся сам внизу. А Кэт уже поднимается в вагон. Макс, внезапно оглянувшись, увидел Кроля. Тот стоял буквально в нескольких метрах и целился прямо в Кэт.

Максу неожиданно стало тяжело дышать, и он невольно потянул воротник водолазки вниз. Кроль заметил поворот Макса и невольно весь напрягся. В голове Макса мгновенно прокрутились события последних суток. Кэт, поднявшись вверх, обернулась:

— Ты идёшь?

Макс содрогнулся, отпустил воротник водолазки, и, подскочив на ступеньки и ещё не став на самый верх, сильно толкнул Кэт в вагон. Она полетела, пытаясь ухватиться за что–нибудь, чтобы удержаться на ногах. Сильно ударилась плечом о выступ и упала, что–то грохнуло. Хотела приподняться, но Макс, встав на площадку и ещё держась за поручни, неестественно выгнулся, в глазах появилось выражение удивления, он смотрел прямо в её глаза. Он и застыл всё так же, а потом отпустил поручни и рухнул вниз. Кэт охнула и, не вставая полностью, на четвереньках ринулась к ступенькам. Толпа внизу расступилась, образовав полукруг, а потом все разбежались. Внизу, с запрокинутой головой лежал Макс. Кэт спустилась к нему. Пыталась поднять, — он был мёртв. Снизу руки Кэт, приподнявшей его под спину, стали липкими. Она отпустила Макса и встала. Пустой взгляд на руки — кровь. Тёмная и отвратительно липкая.

Кэт, как ей казалось, вечность стояла над его телом, никто не подходил, вокруг всё исчезло и растворилось. Кто–то взял её за плечи и повёл в сторону:

— Пошли отсюда, пошли.

Высокий незнакомый мужчина, длинные до плеч волосы и, казалось, длинные пальцы, держащие за плечо. Она послушно повернулась и пошла с ним, забыв по необходимость отъезда. Они вернулись к началу поезда и пошли на выход с вокзала, огибая состав, стоящий в тупике. В голове Кэт гудел какой–то звук, похожий на вой собаки, а в горле поселился крик, который не мог вырваться наружу и душил её изнутри. Они шли меду вплотную стоявшим товарняком и каменной стеной, отделявшей железнодорожные пути от города. Не стало фонарей, и в этот момент Кэт словно очнулась, поняла, что не знает, куда и с кем идёт, что её поезд уже, наверно, ушёл. Она остановилась. Парень сделал ещё пару шагов и тоже обернулся:

— Пошли.

— Куда?

— Домой.

— Куда домой?

Парень оскалился и, схватив Кэт за воротник куртки, всей своей массой прижал её к стене.

— Адрес Ольги, быстро. Считаю до трёх. Один, два…

В голове Кэт беспорядочно понеслись мысли. Она не поняла сначала, что происходит. Потом всё стало на свои места. Вывод, к которому пришла Кэт, глядя в глаза человека, угрожавшего ей, шокировал её, — всё повторялось. Это было уже похоже на страшный замкнутый круг, из которого выхода не было. Парень сильно тряханул её, ударив о стену.

— Три. Адрес?

Перед лицом мелькнуло лезвие ножа. Кэт неожиданно изобразила на лице испуг, хватка парня сразу ослабла. Ударив его кулаком в солнечное сплетение, со всех ног бросилась бежать. Парень, отшатнувшись и согнувшись пополам, упал на колени, а потом стал почему–то дико хохотать. Этот хохот гнал Кэт всё дальше и дальше. Наконец закончилась стена, и она выбежала на открытую площадку. Сразу же в глаза ударил свет фар от нескольких машин. И злой, убийственно спокойный голос произнёс:

— Кэт, хорош бегать. Адрес Ольги, ну?!

Это был голос Кроля. Она долго бежала, в голове всё стучало. Он наклонилась вперёд и оперлась на колени. Тень шагнула вперёд и Кэт попятилась.

— Нет, не надо, — она в панике мотала головой, не видя выхода. Его не было.

— Чем больше у человека проблем, тем меньше ему нужно для счастья. Адрес? — Кроль подошёл почти вплотную.

— Не надо.

Он схватил её за руку и, не отпуская, наотмашь ударил её по лицу. Кэт упала, но он подхватил её и, держа на весу над землёй, склонился над ней.

— Адрес, Кэт. Мне надо всего лишь адрес. И боли не будет…. И ты будешь жить. Бойцы, как танки — однополы, мы это быстро поправим.

В его глазах была злоба и ненависть. Эта ненависть окружила Кэт со всех сторон. Кроль отпустил её, она упала и сильно ударилась головой. Из носа пошла кровь. Её вкус был во рту.

— Молчание означает «нет»?

Кроль стал душить Кэт. В её глазах понеслись огни, а потом потемнело. Кэт отпустили. В глазах опять понеслись огни, и мир принял сумасшедшие очертания. Страшный низкий гул плавно перешёл в высокий вибрирующий звон. Кэт повернулась и, став на четвереньки, закашлялась, кровь шла горлом и не останавливалась, в висках появилась боль. Кроль, схватив её за волосы, запрокинул голову.

— Адрес? Или тебя ещё и лицом об асфальт? Я тебя уже не оставлю, ты это знаешь сама. Адрес?

Кэт, уже не слыша из–за звона его слов, видела его взгляд, и состояние страха сжало её, стало нечем дышать. Она назвала адрес, и Кроль резко оттолкнул Кэт. Она упала, ударилась, продолжая кашлять. Она слышала громкий голос Кроля, но уже не понимала, что он говорит. Машины уехали, обдав её облаком гари. Темнота и тишина окружили её. К горлу подступил давящий ком, в голове всё закружилось и со звоном потянуло её вниз. Кэт потеряла сознание.

Ольга 2.11.94 года 14.00

Она спряталась. Дождь лил пятые сутки. Весь город вымер. И без того блеклые вечера стали совсем чёрными. Такой же сумрак поселился у неё в душе. Маленький ребёнок 17 лет, — она осталась совсем одна в этом, почти чужом городе. И вот уже больше года единственным гостем у неё был брат, появляющийся стабильно раз в неделю, по понедельникам. Он привозил те малые новости из Города. Кто, где, когда, за что. Он сумел изолировать её от всего, как ему казалось злого и жестокого, происходящего вокруг неё. Но он ошибался, она давно уже поняла, чем всё закончится. Страха не было. Выхода — тоже.

Вначале было очень тяжело — просыпаться и засыпать одной. Первую неделю, когда она оставалась впервые одна в чужой квартире в чужом городе — её бил мандраж. Лихорадка наступала вечером, с нею она ложилась спать. Потом вставала посреди ночи, часа в два–три, пила кофе и уже в нормальном состоянии засыпала до утра.

А потом она привыкла к одиночеству. Оно стало своеобразной платой за жизнь. На праздники — дни рождения, её даже забирали в Город. Она отдалилась от всех, и одной ей стало даже легче, чем с людьми. Она невольно стала ловить себя на мысли, что ждёт отъезда Олега, когда он приезжал к ней, привозя огромные пакеты с едой.

Дождь в ноябре имеет тенденцию не прекращаться, плавно переходя в зиму. Если не смотреть на часы, то весь день стал сплошной ночью. Она звонила в Мариуполь, но там никто не отвечал, хотя по идее всегда дома кто–то должен быть. Когда в положенный день Олег не приехал, она забеспокоилась. Но когда позвонили в дверь, — невольно обрадовалась, наверно, просто задержался.

Когда распахнула дверь квартиры, на площадке стоял незнакомый человек. Чёрные джинсы и чёрная куртка. Взгляд был однозначен. Ольга потеряла несколько секунд и не успела захлопнуть дверь, он втолкнул её в коридор и прижал к стене.

— Не рыпайся и будешь жить. Я так думаю, Алекс тебе обо мне всё рассказал, — он сильно сжал её горло, — я ему тут пару лет назад кое–что обещал, а обещания надо выполнять. Так что поехали.

Она уже начала понимать, что происходит. Пыталась сопротивляться, но тщетно. Кроль крепко держал её за руки, прижав спиной к себе, а один из ещё двоих, пришедших с ним, сделал ей укол. Её отпустили, и она осела на пол, опираясь и соскальзывая по стене. Ноги подкашивались. Люди рыскали по всей квартире, переворачивая всё вверх дном.

Потом двое подхватили её под руки и потащили, практически понесли вниз. Кто–то шёл навстречу, и один из державших её произнёс:

— Девушке плохо, надо к врачу срочно…

И ещё что–то, но она уже не поняла. Ноги не слушались, голова кружилась. Во всём теле была слабость. Перед глазами расходились тёмные круги. Последнее, что она помнила, это то, как её затолкнули в машину. А потом исчезли сначала все краски, а потом все звуки.

Она не помнила, как её вынесли из машины на руках, и слова Кроля, когда он открывал дверь квартиры несшему её человеку:

— Осталось ещё двое.

Кэт 2.11.94 года 10.05

Она стояла перед дверью и машинально искала ключи в карманах. Их не было. Деньги, за часть которых она добралась домой на такси, были, шейный платок весь в крови… ключей не было. Кэт сделала привычный жест, сжав пальцами переносицу, но легче от этого на этот раз не стало. Она не помнила: забрали у неё ключи, или она их просто потеряла. Когда Олег на двойной звонок открыл дверь и увидел Кэт, он испугался. Куртка прошедшей мимо него, и оттолкнувшей его Кэт, была вся в крови.

— Где Макс?

Он молча зашла, не закрывая дверь, не разуваясь, прошла в зал, в одежде рухнула в кресло, откинулась. Олег закрыл двери, вернулся к сестре и замер в дверном проёме. Впервые ему стало по настоящему страшно.

— Олег, я… они знают, где Оля. Макса убили.

Олег провёл руками по лицу, словно стирая с него грязь, а потом впился пятернёй в волосы.

— Откуда они знают адрес? — он подошёл и сел перед ней на корточки. В голосе его появились страшные глухие ноты.

Глядя в его глаза, полные отчаяния и злобы, она расхохоталась, не в силах больше держать в себе весь страх, который уже душил её.

— Я не должна была говорить ему, но я испугалась. Я не могу больше, — Кэт уже просто орала на него, — Я не могу так больше. Я боюсь, боюсь, понял? Я устала, мне больно, и я боюсь… Мне всего лишь больно.

Олег встал, опёрся на ручку качалки и запустил пятерню в волосы Кэт, сжал за затылком. Она замерла. Истерика оборвалась так же внезапно, как и началась

— Тебе сейчас лучше, чем Оле, — он отпустил её, — уж поверь мне. Я обещаю тебе одно, — если мы вообще выберемся живыми, мы всё бросим. Мы уйдём от них. Мы не будем больше банковать. Я тебе обещаю.

— Олег, это всё я, да? — Кэт застыла, руки её вцепились в ручки кресла.

— Да?

Олег не смог выдержать её взгляд и отвернулся. Сейчас он не мог ничем ей помочь. И, как это не страшно было осознавать ему самому, он был слабее её.

— Не говори ничего, я знаю сама. Я просто устала и боюсь.

— Он просто запугивает тебя.

— И у него это неплохо получается… Идиотство!

Ольга 2.11.94 года 23.30

Когда она пришла в себя, долго не могла понять, где находится. Когда всё вспомнила, хотела встать, но не смогла. Она лежала на старой кровати, с железными пружинами, продавленной в середине. Руки были связаны сзади и затекли. Попытка встать ни к чему не привела. Только закружилась голова, и ужасно хотелось пить. Попыталась рассмотреть, что окружает её. Толстые, тяжёлые гардины на окнах, стол и кровать, больше ничего в комнате не было.

Были какие–то голоса, много и разные. Голос Кроля. Он зашёл, наощупь нашёл выключатель и включил свет. Тусклая, одинокая лампочка загорелась на свисающем с потолка проводе. За Кролем в комнату вошёл ещё один человек, он разрезал верёвку, связывающую её руки. Ольга села на кровати, потирая затёкшие запястья и ни о чём не думая. Подошёл и сел рядом Кроль, откинулся назад на локти.

— Ну что, отошла уже? Голова кружится?

— Д-да.

— Ты знаешь, что с тобой будет. Но я должен дать тебе шанс. Выбирай: или я, или марафон с крэком.

Ольга перестала тереть руки и замерла. Она знала почти всё о действии наркотиков. Поёжилась. Кроль встал перед ней, поднял за подбородок голову и глянул в глаза.

— Так как?

— Крэк.

— Ну, ты даёшь! Впрочем, я тоже так думаю, — он ударил её наотмашь по лицу и быстро вышел из комнаты. Парень, который остался, достал из–за спины уже приготовленный шприц. Ольга поняла, что они в любом случае дали бы ей дозу, пыталась сопротивляться, но после удара в висок обмякла.

Ольга ноябрь 94 года

Всё дальнейшее происходило как в тумане. Всё смешалось. Дни мелькали как часы, минуты тянулись как дни. Всё то замирало в пространстве и времени, то рушилось в бездну. Есть не хотелось совершенно, только иногда — пить.

В тот момент, когда вошёл Кроль, она сидела на кровати, поджав под себя ноги. Он зашёл, оставил на столе шприц с дозой и, ничего не сказав, усмехнувшись в дверях, вышел.

Ольга долго сидела, не шевелясь, и смотрела на стол. У неё болело всё тело, невыносимо болела голова. Не хотелось никого обманывать, ещё больше не хотелось обманывать себя. Сейчас было плевать на брата, на смерть друзей, на себя. Только боль и одно желание — надо от неё избавиться. Она знала, что потом когда–нибудь выберется, но сейчас — только боль.

Она еле встала, пошатываясь, подошла к столу, опёрлась на него. Долго стояла так, а потом ввела себе дозу. Развернулась и направилась к кровати. В дверях появился Кроль. Его хохот заглушил боль, она сразу исчезла. В голове крутилась только одна мысль — он знал.

Изображение Кроля вдруг расслоилось и превратилось в мозаику. Человек в дверях, состоящий из осколков мозаики направился к ней. Она хотела оттолкнуть его, но ещё до того, как подняла руку, он вздрогнул и рассыпался в воздухе, осколки мозаики разлетелись вверх и в стороны.

Ольга, потерявшая сознание, уже не чувствовала, как Кроль взял её на руки и отнёс к машине. Отдал какие–то распоряжения своему товарищу, севшему за руль. Уже когда машина отъехала, Кроль сказал в пустоту, в никуда, словно говоря сам с собой: «всё дальнейшее уже предопределено».

Олег 14.11.94 года 22.20

В дверь раздался звонок. Звенел, не переставая, долго, а потом оборвался также внезапно, как и начался. Олег, не останавливаясь, не медля, открыл замок. В распахнутую дверь упала Ольга. Она сидела на полу, прислонившись к двери, и когда опоры не стало, он просто упала в проём.

Олег невольно сам упёрся рукой о стену, словно в поисках опоры. Потом поднял Ольгу с пола, как пушинку. Она сильно похудела, черты лица заострились. Одежда грязная, волосы спутанные.

Кэт помогла Олегу раздеть её. Ольга в забытьи и ничего не чувствовала.

— Она спит?

— Нет, это не сон, Кэт. Глянь на её руки, — Олег развернул руки Оли наружу, и то, что увидела Кэт, заставило её содрогнуться. На венах было много следов от уколов и гноящиеся нарывы.

— Она…

— Да. Если она выберется, то это будет чудо.

Около полуночи Ольга пришла в себя и больше часа пролежала в горячей ванне, которую приготовил Олег.

— Эта вещь заменяет даже раковым больным морфий. Правда, рост опухоли не прекращается. Пошли, вытащим её оттуда, как бы она не заснула там.

Через полчаса Ольга, закутанная в тёплое одеяло, лежала на кровати. В глазах была пустота, ничего не выражающая, ни желаний, ни страхов.

— Я так устала…

В ответ на услышанную новость о том, что Алекса забрали, что его нет здесь, она расплакалась. Плакала молча и долго. Она просто лежала, и слёзы катились у неё по щекам. Олег не мог видеть этого гнетущего зрелища и вышел из комнаты. Он за все годы ни разу не видел, чтобы Ольга плакала. Он не знал, как помочь ей и что сейчас надо делать.

Он думал о поездке к Дрозду. Если бы Алекс знал о его идее, то сказал бы «Нет», но сам Алекс был в беде. Главное цель, а средства сейчас не имели значения. Как Олег рассчитается потом — это уже не имеет значения. Неизвестность и бездействие оказались хуже всего.

Олег 15.11.94 года 7–00

Олег ушёл рано утром, ещё до рассвета. Ушёл, не сказав никому ничего. Он никого не хотел видеть, хотелось всего лишь побыть в одиночестве. Встреча была назначена на 10, и Олег не знал ещё: пойдёт он на неё или нет. Он в полупустом автобусе приехал к морю, вышел за две остановки до порта. Выйдя на пирс, остановился на краю. Ветер обволакивал одинокую фигуру. Буквально через пару минут вернулся на берег, и уселся на песок. Всё в природе застыло. Сейчас Олег знал одно — он выберется из этого омута. Любой ценой. Кроль не оставит его в покое, пока жив. Выхода, казалось, не было.

Так он просидел неподвижно больше часа, наблюдая за редкими птицами. Чаек не было. По берегу бродили вороны в поисках неизвестно чего. Решение было принято в тот момент, когда нелепая, окончательно обнаглевшая ворона подошла к нему совсем близко и попыталась клюнуть ботинок. Олег быстрым, внезапным движением схватил её за шею и мгновенно открутил ей голову. Затем, словно очнувшись, увидел у себя в руках мёртвую птицу и отбросил её прочь. Глянул на застывшее, неподвижное море, затем опять обернулся на ворону, внезапно впервые за весь день улыбнулся.

— Чёрт, так просто!

Начался снег. Тихие, маленькие снежинки постепенно засыпали всё вокруг. Олег лёг, вытянул ноги, накрыл лицо шарфом и забылся. На всём побережье он был один…

За почти пустым автобусом бежали двое — молодой человек лет 25 и старушка–ангелочек. Бабка бежала давно — ей это было тяжело, и её бег почти равнялся шагу молодого человека. Олег увидел автобус давно, но почему–то думал, что подойдёт к остановке как раз. Потом в определённый момент увидел, что автобус–то уже подъезжает к остановке, а он сам ещё далеко. Тогда Олег и рванул, догнал со странной лёгкостью, но не запрыгнул, сзади позвала почти задыхающаяся от бега бабка:

— Сынок, придержи дверь!

Он схватился за поручень, помахал бабушке, которой оставалось метра три. И она уже не бежала, а тяжело шла. Но водитель закрыл двери, и автобус равнодушно уехал. Олег в последнюю секунду убрал руку, чтобы её не прищемила дверь.

Почему–то он даже не подумал о том, чтобы успеть запрыгнуть, а ведь успел бы. Он просто протянул бабульке руку, и хотел помочь ей зайти. А вышло так, что сам остался на улице.

Несмотря ни на что, он почему–то даже не позвал водителя, не стукнул кулаком по двери. А чуть не плачущей старушке вообще дал отмашку в воздухе, показывающую нечто вроде: «Ну, вы видите, я сделал всё, что мог, а он взял и уехал».

Сколько Олег простоял вот так, глядя в пустоту — он не знал. Куда–то делась бабка со своими причитаниями по поводу ушедшего автобуса. Олег уже знал, что сейчас он не пойдёт на встречу. Он поедет в гости. К Птице. К единственному человеку, который сейчас смог бы помочь, если бы захотел. Олег знал, что он сможет сделать так, что Дрозд заинтересуется головой Кроля.

Кэт 15.11.94 года 13.20

Когда пришёл домой Олег, Кэт не сразу поняла, что происходит. Он привёл с собой чужого человека лет тридцати. Высокий, атлетического телосложения, скорее темноволосый, чем брюнет. Нос с горбинкой, глаза чуть раскосые, сам похож на птицу. Совсем невесёлый взгляд исподлобья. Олег пригласил его зайти на кухню, позвал Кэт. Человек зашёл, не разуваясь. Все сели, и первые секунды Олег молчал. А когда он заговорил, сначала Кэт изумилась, а потом испугалась. Страх сковал её.

— Звонил Кроль. Единственным условием для жизни Алекса он поставил твой приезд к ним. Ты не бойся только. В два часа тебя заберут на машине на углу Поворота. Ты сядешь в их машину, мы будем следить за тобой. Они настолько уверены, что ты придёшь одна, что в их поведении не будет угрозы твоей жизни. Не бойся. Мы вытащим и тебя, и Алекса. Нам просто надо знать, где он.

Чем больше это повторял Олег, тем страшнее ей становилось.

— А если меня отвезут не к Алексу?

— Где двое мирятся, третий оказывается в дураках. Кэт, скорее всего первым приеду туда я, — Дрозд заговорил впервые за всё время.

— Главное — потом делай всё, что я скажу. И не забывай, что ты меня не знаешь. А степень крутизны на начальную скорость пули не влияет…

— А если там не будет Алекса?

— У нас нет выбора. Если тебя не будет на повороте, то его сразу убьют.

— Ты ему веришь?

— Кролю? У нас нет выбора, Кэт. Если нет мозгов, пользуйся опытом. Если нет опыта — доверяй! Опыт у нас с тобой, по–моему, уже есть.

— Я боюсь одна.

— На это он и рассчитывает, но мы будем недалеко.

— А я буду совсем рядом, — Дрозд не улыбался. И что–то в его глазах пугало Кэт больше, чем необходимость ехать.

— Невыносимых людей нет, есть узкие двери, Кэт. Ты, главное, если не сможешь держаться на ногах, держи себя в руках. Я приду раньше, чем ты подумаешь об этом, поверь мне.

— А Саша говорил, что если волки съели твоего врага, то это ещё не значит, что они твои друзья, — Кэт с полным отчаянием пошла за курткой.

Дрозд вдруг понял, что перед ним не та пустышка, которой её представил ему Олег. Он хотел её скрыть от него. Зачем?

* * *

В 14.00 Кэт стояла на обочине Поворота. Мимо неслись машины. Ещё можно было развернуться и сбежать, но ноги не слушались. Ледяной ветер пронизывал насквозь. Кэт чувствовала, что она бы сбежала, если бы было куда бежать.

Рядом затормозила машина, из неё вышел Кроль и, взяв Кэт под локоть, без слов затолкал её в машину на заднее сиденье. Сам сел рядом. Машина сразу набрала скорость. Кэт оказалась зажата между ним и ещё кем–то, на кого она боялась глянуть. Кроль сдёрнул с неё капюшон куртки и, схватив сзади за волосы, откинул назад. Взгляд Кэт упёрся в потолок машины, она содрогнулась.

— Ты одна?

— Д-да.

— Мы здесь с Алексом поговорили и решили, что ему надо увидеть тебя перед смертью. Я сказал ему, что затем отпущу тебя, но я передумал. На твоём месте я бы стал фригидной. Как там сестричка? Я, наверно, перестарался, и ей будет трудно отвыкать от двойных доз.

Кроль резко толкнул Кэт. Он наклонилась вперёд, и на повороте машины её резко занесло вперёд и в сторону — влево. Она практически упала на руки человека, сидящего рядом. Кроль хохотнул, а Кэт, ёжась от страха, глянула в глаза человека, на которого упала. Внезапно вскрикнула и шарахнулась от него в сторону, как от чумы. Рядом сидел Дрозд, которого представил ей Олег менее часа назад.

— Вы знакомы? — Кроль мгновенно озлобился.

— Нет, просто я не в её вкусе, — Дрозд небрежно похлопал её по щеке, — а ты не говорил мне, что она такая конфетка, — он наклонил Кэт вперёд и, уткнув её лицом в колени, глухо спросил у Кроля:

— Ты ведь мой должник?

— Потом поговорим, Птица, завяжи ей глаза.

Дрозд чётким, резким движением завязал вокруг головы Кэт шарф и довольно туго завязал его сзади. Кроль внезапно хохотнул, когда натягивал капюшон куртки на Кэт:

— Мне очень будет жаль Алекса, если ты не одна. Если к сердцу путь закрыт, то я в почки постучу.

Кэт вначале ещё ориентировалась, куда едет машина, но потом потеряла счёт бесчисленным поворотам. Дрозд ехал молча. Кроль что–то сказал шофёру, попросил его остановиться, вышел из машины, потом через пару минут сел опять.

— Поехали. Всё в норме.

Александр 15.11.94 года 15.00

Кэт не помнила, в какой момент отключилась, но очнулась от холода. Её поддерживал под локоть Кроль, она почти висела на нём. Её обдувал ледяной ветер, повязки на лице уже не было.

Он повёл её в подъезд дома. Голова кружилась и несколько раз она чуть не упала.

— Хорош, пошли к Алексу. Он соскучился. Ты его уже не узнаешь, так он изменился, — Кроль захохотал.

Зашли в квартиру, им кто–то открыл дверь. Кроль сильно толкнул Кэт в комнату, она упала.

— Я вас тут пока оставлю на пару минут, пока занят. Пообщайтесь, если сможете, — и закрыл дверь.

В комнате в углу стояли стол и пустая кровать. На полу, прижавшись спиной к стене, лежал Алекс, рука его была неестественно заломлена назад. Кэт открыла тяжёлые занавески, и в комнате стало светло. Она молча села на пол рядом с ним. Алекс в забытьи, он сильно избит. Лицо заплыло, весь в крови, и то, что осталось от одежды, было разорванным и казалось насквозь сырым. Алекс застонал.

— Я с тобой, — Кэт осторожно дотронулась до него.

Он застонал, и Кэт попыталась приподнять его.

— Беги отсюда, уходи, уходи прочь.

— Это я, Кэтти.

— Беги, Кэтти. Уходи отсюда. Оставь меня.

Алекс попытался встать, она помогла приподняться и сесть ему, но он охнул и опять застонал.

— У меня рука сломана.

Она помогла ему дойти до кровати, и он рухнул в неё всем весом. Кровать заскрипела, и на этот скрип вошёл Кроль.

— Ну что, Саня, в беге с препятствиями победили препятствия? Вот видишь, ты уже можешь ходить. Я же говорил, что она приведёт тебя в чувство.

— Кроль, не надо, оставь… — Кэт сделала шаг к нему, она не знала, что делать и что говорить дальше.

Он только засмеялся, и под его ударом наотмашь по лицу Кэт отлетела и ударилась об стол. Кроль шагнул к Алексу.

— Несмотря на стоимость жизни, она все еще популярна. Тебе осталось совсем немного. Можешь попрощаться с ней, но она ещё нескоро присоединится к тебе.

Алекс видел в тумане, как Кроль заломил ей руки и поставил её на колени. Он слышал, что Кроль что–то говорит, но не понимал слов. Пересиливая боль, он смог встать с кровати и шагнуть к Кролю, избивавшему Кэт. Со всей силы, ещё остававшейся у него, он ударил Кроля кулаком здоровой руки по голове. Кроль замер и пошатнулся. Выпустив Кэт, опёрся на стол и медленно обернулся.

— Ты покойник, — Кроль сбил его с ног сразу же. Алекс от боли, пронзившей руку при падении, потерял сознание.

Кэт видела, как с щелчком раскрылось лезвие ножа и метнулось к Александру.

— Не–е–ет!

Кроль пощупал пульс у лежавшего на полу Александра. Пульса не было.

— Кажется, я добил его.

Не закрывая ножа, он направился к сидевшей на полу и вжавшейся в стену Кэт.

Выстрел прозвучал неожиданно. Кроль, сражённый выстрелом в голову, упал прямо на неё, не успевшую даже отклониться, и придавил её всем весом. Нож вошёл в руку выше локтя, хлынула кровь. Дрозд молча оттащил мёртвого Кроля, вынул нож из руки орущей от ужаса Кэт. Чем–то завязал руку, чтобы остановить кровь.

— Алекс мёртв!

— Бред. Оклемается.

Кэт хотела глянуть на Александра, но голова закружилась, и мир, внезапно взорвавшись, взмыл вверх.

Кэт 15.11.94 года 18.00

Она сидела на заднем сиденье машины. Рядом был Олег. А впереди за рулём — Дрозд. Рука не болела. В больнице перед наложением швов её заморозили. Зато начинала болеть голова. Окружающее начинало напоминать дурной сон, тупой кошмар, который вот–вот закончится.

Бесконечная магистраль. Машина слилась с ней, и этому не виделось конца. Кэт уже начинала засыпать от перенапряжения, когда Дрозд среди полного молчания произнёс:

— Так что сойдёмся на установленной сумме?

— Да. И квиты?

— Да. Лучше большой бакс, чем большое спасибо.

— Нас это устраивает.

— Друга нельзя купить, но если он мешает, то его можно хотя бы продать.

— А если ты не найдёшь покупателя?

— Нашёл же.

— Добро. Преступление осуждают только за то, что оно плохо совершено.

Кэт глухо спросила:

— Олег, ты знаешь, как тренировать память, чтобы уметь забывать?

Но Олег на неё даже не глянул. Он смотрел на несущиеся мимо дома и остающиеся позади машины. Думал, что позади остались лучшие друзья, худшие беды и проблемы. Будущее маячило рядом. Но заслонялось полным расчётом. Олег понимал, что условленная за смерть Кроля сумма — это плоды полугода работы. Но он предпочёл, чтобы Алекс жил и банковал, чем лежал в могиле. К тому же неизвестно, чем всё кончилось бы для Кэт, Ольги и для него самого. Хорошо смеяться последним, но иногда приходится столько ждать, что смеяться уже не хочется.

Всё сводилось к одному: чем больше у него было опыта, тем меньше хотелось к нему возвращаться. Главное в том, что они выбрались. Ещё полгода, и они расстанутся с этим навсегда. Всё когда–то заканчивается…

За рулём был Дрозд.