За полгода до этого.

Ника как всегда спешила, так как опять забыла о встрече с психологом. Она надела первые попавшиеся джинсы, мокасины, белый легкий свитер, синюю кожаную куртку и намотала вокруг шеи яркий коралловый шарф. Завязав гульку на голове и закрыв квартиру, она выскочила на улицу и принялась ловить такси. Такси, на удивление, остановилось очень быстро. Она села в машину и назвала адрес. Подъехав к высокому бизнес-центру, Ника расплатилась и вышла из машины. Она почти забежала в здание и направилась прямиком к лифту. Ей пришлось забиться в угол из-за большого количества народа. Мысленно она уже начинала придумывать очередную отмазку, когда лифт закрылся и ее обоняние потревожил пьянящий запах. Аромат был насыщен нотками терпкого винограда, хорошего виски и свежего бриза. Она, словно ищейка, искала владельца. В самом центре стоял мужчина с широкой спиной, высокого роста, в сером плаще, его светло-русые волосы были аккуратно уложены, а затылок идеально выстрижен так, будто он только из салона. Ника заворожено смотрела на него, а сама ловила себя на мысли, что ей неважно, какое у него лицо или даже голос. Лифт остановился на двадцатом этаже, и пьянящий незнакомец вышел, оставив лишь свой запах. Ника при этом подумала:

«Я тебя больше никогда не увижу, а вдруг ты моя судьба».

Лифт поднялся на двадцать второй этаж. Она вышла и, подойдя к секретарше, сразу выпалила:

– Знаю, Люси, я опять опоздала.

Люси осуждающе посмотрела на нее и произнесла только.

– Он вас ожидает.

Ника без стука зашла в кабинет. Мистер Литт как всегда сидел за своим столом и что-то записывал в журнал. Он был немного старше ее, одетый в успокаивающие коричневые цвета, у него были темные волосы, идеально выстриженная бородка и темные глаза. Он даже не поднял голову, услышав, как она заходит. Вся комната была в спокойных персиковых тонах с элементами красного дерева, возле большого окна стояла кушетка, а возле нее небольшое кресло.

– Прости меня, – вдруг произнесла она.

– Мисс Валлен, вы сами оплачиваете свою «пунктуальность».

Он как всегда демонстрировал полное спокойствие, которого всегда не хватало ей.

– Сэм, я всего-то опоздала на двадцать минут.

– Доктор Литт!

– Ах, ну да, доктор Литт.

Ника поняла, что ее друг явно рассержен из-за ее постоянных опозданий.

– Начнем сеанс, – наконец он поднял на нее глаза.

– У меня есть другое предложение, давай просто поговорим?

– Ника, если мне не изменяет память, это ты ко мне пришла. Как ты сказала? «Сэм, у меня опять творческий кризис и депрессия, помоги мне». И я ответил: хорошо, только ты пообещаешь делать все, что я тебе скажу.

– Я прекрасно помню, ты же знаешь, проблем с памятью у меня нет, – она выглядела, как провинившийся ребенок.

– Раз у тебя такая прекрасная память, ты завела органайзер?

– Еще нет.

Усевшись на кушетку, она изо всех сил пыталась не смотреть ему в глаза, так как знала, что увидит в них разочарование.

– Ника, мы договорились об этом пять недель назад.

– Да.

– И все эти пять недель ты опаздываешь, я выслушиваю очередную чепуху о том, почему ты опоздала, и о том, что это в последний раз.

– Сэм! – она умоляюще на него взглянула.

– Если ты сама не хочешь себе помочь, почему я должен?

Он подпер голову рукой, а затем очень спокойно добавил.

– Если бы я был просто твоим психотерапевтом, то ладно, но ты мой друг, и мне наплевать на деньги, для меня важен результат. А судя по последним неделям, я могу сказать, что результата нет. Поэтому я не вижу смысла в продолжении.

– Сэм, а если я скажу, что прогресс пошел.

Ника из последних сил хваталась за соломинку, пытаясь его удержать.

– Ника, ты зациклилась на своем поражении. Да, твоя коллекция с треском провалилась, ну и что? У тебя всегда есть возможность доказать всем, что ты способна на большее, или начать заниматься чем-то другим. Но нет, вместо этого ты валяешься целыми днями в закрытой квартире, осознанно запускаешь себя и не подпускаешь близко даже друзей.

– Это неправда!

– Я готов поспорить, что ты даже забыла почистить зубы перед тем как выйти из квартиры, – он пристально на нее посмотрел, – и ты говоришь, что прогресс есть. Ври себе, но не мне.

– Сэм, честное слово, когда я ехала сюда, все было как всегда. Я не знала, зачем мне это нужно, но так как я всегда держу слово, я мчалась на всех парах. А затем, поднимаясь к тебе на лифте, я испытала новые ощущения, точнее забытые старые.

– Это как? – Сэм заинтересовался.

– Там был мужчина, он сначала привлек меня своим запахом, а затем и своим затылком. Я всегда слышала о том, как оглушает словно молнией, но всегда смеялась.

Ника слегка заулыбалась, вспомнив недавнюю картину.

– И что дальше?

– Он вышел на двадцатом, а у меня осталось только неисполненное желание, я бы хотела просто на него накинуться и поцеловать.

– И как он выглядит? У меня есть знакомый, работающий на этом этаже.

– В этом вся прелесть, что я не видела его лица.

Она истерически засмеялась, чем немного напугала друга. Сэм поднялся и, подойдя к ней, сел в свое рабочее кресло.

– Хорошенькое дело. Тогда в чем прогресс?

– Ты же знаешь, что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Но из-за того, как я сейчас выгляжу, что вызываю у себя отвращение, и чувствую себя как побитая собака, я упустила шанс познакомиться с ним, потому что попросту струсила. И знаешь что?

– Что? – улыбнулся Сэм.

– Я не понравилась себе в шкуре труса.

– Понятно.

– Так что давай проведем сеанс.

Ему понравилось ее рвение, но, посмотрев на часы, он сказал:

– Твое время почти закончилось, может, просто чаю?

– С жасмином.

– Наконец-то я тебя узнаю.

Сэм нажал кнопку на телефоне и попросил Люси принести чай. Она зашла через пять минут и поставила на маленький журнальный столик возле кушетки поднос с сервизом.

– Спасибо, Люси, дальше мы сами, – сказал Сэм, явно намекнув, чтобы она оставила их.

Сэм начал разливать чай в чашки. Ника спокойно сидела на кушетке и наблюдала за другом. Ей на глаза попался самый известный журнал для фотохудожников, лежащий на столике, и она заинтересовалась:

– Твой?

– Нет, знакомый забыл.

– Не против, если я посмотрю?

– Пожалуйста, думаю, он за ним не вернется.

Ника начала пить чай и медленно листать журнал, тщательно изучая каждый снимок. Она замерла, как будто в ее мозгу зажглась давно погаснувшая лампочка, затем резко вскочила:

– Мне пора, спасибо, Сэм, за все.

– Ты куда?

Он непонимающе смотрел на подругу.

– Я возьму журнал, увидимся на следующем сеансе.

– Хорошо.

– Чао, – сказала она и выбежала из кабинета.

Этого «чао» вполне хватило, чтобы Сэм улыбнулся. Он сразу понял, что ее вдохновение вернулось к ней, и любимое ею «чао», которое она вот уже несколько месяцев не употребляла, было тому подтверждением.