Торин и Дин сидели на террасе под звездным небом и пили виски. У каждого в голове крутилось только одно умозаключение: «Полгода насмарку!»

– Я никогда не думал, что это так больно!

– Больно? – переспросил Дин.

– Да, больно падать с пьедестала, такую боль я чувствовал лишь в юности, когда мне разбивали сердце.

– Да! Предлагаю дать этой боли имя.

– Имя? – улыбнувшись, переспросил Торин. – Какое же? Мисс Траст?

– Почему мисс Траст? – чуть пьяным голосом ответил Дин. – Мистер, как его там – Элефанте.

– Ах да, точно, мистер Элефанте.

– Ну, хоть сейчас ему повезло.

– Ты о чем?

– Если он учился в англоязычной школе, его наверняка дразнили.

– И как же? – не поняв его сразу, спросил Торин.

– Как? Слоном, разумеется.

– Слоном? – он слегка открыл рот.

– Ну да, с английского Элефанте – это же слон.

– Слон, – повторил еле слышно Торин, – я думаю, пора спать.

– Пора, – согласился Дин и смачно зевнул, – завтра улетать.

Убедившись, что Дин лег, Торин направился в спальню. Он долго ворочался, в его голове постоянно вертелось лишь одно слово – «слон». Спустя полчаса попыток заснуть, в то время как Дин уже наслаждался сновидениями в сопровождении собственного храпа, неожиданно из-за стены раздался шум из соседней квартиры.

«Она вернулась!».

Резко поднявшись, он сел на кровати. Он тихонько встал, накинул легкий сатиновый синий халат и, направившись к входной двери, вышел из квартиры. Он шел по коридору, и его тянуло к ее квартире. Возможно, он хотел все прояснить! А возможно, ему просто хотелось крепко к ней прижаться и не отпускать. Наконец подойдя к ее двери, он остановился и замер, не решаясь постучать. Спустя несколько минут размышлений он поднял руку и постучал в ее дверь. Оливия открыла дверь. Она стояла в легкой белой пижаме и с распущенными волосами.

– Я знала, что ты придешь! – вдруг с нежной и радушной улыбкой, совсем не такая как днем, сказала она.

– Я не знаю, зачем я пришел.

– Конечно, знаешь.

Оливия, взяв его за руку, завела его в гостиную. Свет в комнате был слегка приглушен, чем добавлял уют.

– Будешь что-нибудь? – вдруг спросила Оливия на правах хозяйки.

– Что?

Торин тщательно изучал комнату, так как теперь при свете он мог хорошо все разглядеть.

«Она очень похожа на мою!»

– Я спросила, возможно, ты чего-то хочешь? – повторила Оливия, а через секунду добавила: – Мы теперь на моей территории, поэтому моя очередь за тобой ухаживать.

– А что есть?

– Ну, есть виски, лимонад, минеральная вода, грейпфрутовый фреш и только что заваренный зеленый чай с жасмином, а еще две бутылки ирландского пива.

– Чай, – ответил Торин.

– Хорошо, – сказала Оливия и вышла в кухню.

Оливия вернулась с подносом через несколько минут. Торин спокойно сидел на диване, размышляя о чем-то. Такого неуверенного в себе Торина она еще не видела. Оливия поставила поднос на маленький кофейный столик, и, взяв чайник, начала разливать чай в чашки. Затем, подняв блюдце с чашечкой, протянула его Торину.

– Спасибо.

– Спрашивай, – вдруг произнесла Оливия, взяв свою чашку и сев напротив.

– Прости?

– Ладно, тогда попробуем по-другому. Назови мне то, что не дает тебе покоя сейчас?

– Опять игра?

– Опять, – она поджала губы.

– Тогда любопытство и… – Торин передумал продолжать.

– И?

– И разочарование.

– Любопытство допустим понятно, а почему ты испытываешь разочарование?

Она посмотрела на него карими глазами.

– У нас что, сеанс психотерапии? – вдруг спросил он и сделал глоток чая, немного раздраженно.

– Нет, просто меня всегда интересовал внутренний мир человека.

– Да, я разочарован, но не в себе, а в тебе, – выпалил он.

– Во мне? – она не ожидала такой откровенности. – Продолжай. И чем же я так тебя разочаровала?

– Да тем, что тебе и не нужен был никакой другой проект, кроме как проект «LifedreamCorporation».

– И почему ты так решил?

Между ее бровями появилась морщинка в форме буквы V.

– Ладно, допустим, он и правда хорош, но он просто не может быть идеален. Ах нет, может, ведь его делал твой друг, – он вдруг, не ожидая даже от себя, возмущенно прокричал.

– Прости, кто?

– Твой друг Слон или, как его по-настоящему зовут, мистер Элефанте.

– Ты догадался! – Оливия улыбнулась. – Сам или кто-то подсказал?

– Подсказал мой друг.

– Твой друг. Ну да, мистер Элефанте и Слон это один и тот же человек, ну и что из этого? – очень спокойно говорила она.

– Мне просто не понятно, зачем надо было устраивать весь этот цирк, если победителем оказался бы все равно он, – Торин продолжал говорить на повышенных тонах, – а мы все просто впустую потратили эти полгода.

Допив, он поставил чашку на столик, пытаясь не смотреть на нее.

– Зря? Почему же зря?

– Ну как же почему зря? Мы все проиграли и упали каждый со своей ступени пьедестала.

– Пьедестала? Тебе так важно быть на вершине? – ее голос продолжал мягко гипнотизировать.

– Все хотят быть на вершине.

– Я не хочу.

– Ложь! – не поверив, сказал Торин. – Все хотят.

– Разве интересно быть как все?

Оливия хотела взять его за руку, но поняв ее намерения, он резко убрал руку.

– Что хорошего, допустим, в Олимпе? Да, ты могуч, потому что ты лучший в своем деле, ты богат, красив и успешен. Но проблема в том, что когда все то, что ты хотел, у тебя есть и ты достиг всего, чего хотел, то начинаешь увядать. А знаешь, что самое интересное, когда ты стоишь на вершине своего Олимпа?

– Что?

Он поднял на нее свой взгляд.

– А то, что тебя начинает съедать изнутри страх.

– Страх? – его синие глаза расширились.

– Да страх, что ты станешь бедным, что о тебе перестанут писать журналы, что у тебя меньше бриллиантов, чем у кого-то. Или когда у тебя есть единственный подлинник картины, которую ты боишься показать кому-то, вместо того чтобы поделиться ей со всеми, – она на мгновение замолчала.

«Я думала, мы похожи!»

– А самое интересное, что сидя в своем шикарном кабинете, в кожаном кресле, в здании на сто каком-то этаже, ты совсем не счастлив, потому что, допустим, ты всегда мечтал быть ветеринаром, но твои родители сказали, что юрист – это хорошая профессия, которая обеспечит тебе безбедную жизнь. И ты их послушал.

– Это ты сейчас о себе?

– Нет. Ты же знаешь. Я делаю по жизни то, что умею и что мне нравится. Но большая часть мирового населения вынуждена плесневеть в офисах вместо того, чтобы наслаждаться самым удивительным, что есть на этой планете.

– И чем же?

– Жизнью, конечно.

Настала тишина, Торин осмысливал сказанное Оливией. В глубине души он был полностью с ней согласен, но ему нравился его образ жизни. Неожиданно Оливия поднялась со своего места и подошла к окну.

«Кто я такая, чтобы его учить!» – промелькнуло в ее голове.

– Если ты думаешь, что твоя и четыре других компании потерпели фиаско, то ты ошибаешься. Для меня вы все победители.

– Вот как! Интересно, почему?

– В каждом из проектов было то, что мне понравилось. И я с радостью приобретаю эти идеи. Я и не надеялась, что кто-то воплотит то, что мне представлялось.

– Кроме Слона! Ему удалось, – съязвил Торин.

– Да, мой проект выиграл, – импульсивно сказала Оливия, развернувшись к нему довольно резко.

– Твой?

В голове Торина посеялось семя подозрения.

– Ну, под моим чутким руководством. Я думаю, я могу называть его своим, – поправилась Оливия.

И снова тишина.

– Твой друг очень симпатичен, – кокетливо сказала она.

– Ты хочешь вызвать у меня ревность?

Он вопросительно посмотрел на нее своими синими глазами.

– Ревность? Возможно, но зачем, мы же не увлечены друг другом, – опять струсила Оливия.

– Значит все, что произошло на острове, для тебя пустой звук? – немного обиженно произнес Торин.

– Почему пустой? Я прекрасно провела выходные, и надеюсь, мы останемся хорошими знакомыми.

– Знакомыми? Я думал, что заслужил звание любовника, – почти раздраженно сказал Тор.

– Извини, если расстроила тебя, но мы оба не хотим любить и быть любимыми. Ты страстен, как огонь, и увлекаешься без предпочтений. Я холодна и расчетлива, как ты когда-то сказал, как глыба льда. И нас это устраивает, ведь так? Пламя и огонь несовместимы. Так зачем все портить?

– А может, мы… – Торин хотел сказать «могли бы попробовать», но передумал.

– Ты хотел что-то сказать?

В душе Оливия надеялась на его признание.

– Да нет, так, мысли вслух. Что же в нем такого, в твоем проекте?

– Ты хочешь посмотреть на него? – она обрадовалась его интересу.

– Как будто ты мне позволишь.

– Позволю.

– Когда? – загорелся Торин.

– Сейчас.

– Сейчас? Он что же, здесь?

– Пойдем.

Оливия направилась в соседнюю комнату, Торин встал и последовал за ней. Они зашли в темную комнату, из-за плотно зашторенных штор в комнату не попадал естественный свет. Торин, зайдя в комнату, замер в ожидании, когда Оливия включит свет.

– Не боишься?

– Чего?

– Того, что если ты его увидишь, мне придется тебя убить? – прошептала в темноте Оливия у него за спиной.

Торин напрягся, но не сказал ни слова, лишь когда она через время расхохоталась, он глубоко вздохнул. Оливия включила свет. Света стало так много, что он полностью ослепил. Только через несколько секунд Торин разглядел огромный натуральный макет куска земли, данного для проекта, состоявший из миниатюрных деталей. Привыкнув к яркому освещению, Торин заворожено стал обходить макет по кругу, так же, как Оливия днем.

– Знаешь, меня давно мучает вопрос, – начал он.

– Спрашивай.

– Почему именно этот кусок земли, что в нем особенного – это обыкновенная пустырная территория.

– В этом же и вся прелесть!

– В смысле?

– В том, что она как белый лист. В ней нет того, что может привлечь, например, нефти, золота, газа или алмазов, а значит в нашем мире она не представляет интереса. Так вот, на этом белом листе я могу создать любой мир.

– Но здесь уже есть парки? И мало того, они превосходны.

«Похвала из твоих уст словно мед», – подумала Оливия.

– Так зачем же ты утвердила мои парки? Из сочувствия? – недовольно посмотрел он на нее.

– Я столько раз специально вызывала твой гнев, но у меня не получалось. А оказывается, твои детища это твое слабое место.

Оливия внимательно посмотрела на него с видом наконец разгаданной загадки.

– Тебе не понять! – он резко опустил глаза вниз.

– Ну да, я же умею только платить.

– Точно! – он сурово взглянул на нее.

– Это прототип, – через несколько секунд после очередной баталии объявила Оливия.

– Прототип?

– Да, прототип. Это макет первого оазиса, я их так называю.

– Их что, несколько?

– Девять, если быть точной.

– Девять? – почти выкрикнул Торин.

– Да, и можно тебя попросить так не кричать, – мягко произнесла она, – девять. Так вот, в одном из них будут твои парки.

– Это что же, «LifedreamCorporation», а точнее, Слон создал для тебя девять идеальных проектов?

– Ну не Слон, а команда «LifedreamCorporation».

«Что же в них такого особенного?» – про себя думал он.

– Ну и что же здесь за супер канализация и мусороперерабатывающие фабрики? – вспомнив основные ее вопросы на презентации, решил поинтересоваться Торин.

– Зацепила? Вижу, что зацепила, – улыбаясь, спросила Оливия.

– Ну, так ты мне ее покажешь или это тайна? – он неодобрительно глядел на нее.

– Нет никакой тайны.

Подойдя к макету и убрав сбоку защелку, она приподняла изображающий верхнюю часть почвы слой, так что остались только постройки, от которых выходили трубы, сначала входившие в специальную подземную постройку, а потом расходились по полям.

– Такие маленькие трубы для канализации? – засомневавшись, подытожил Торин.

– А больше и не надо.

– А что это за объект? – показал он на небольшое строение, которое наполовину находилось под землей и куда сходились все трубы от жилых домов и расходились по полям.

– Это фильтр.

– Фильтр? Для чего? Наверное, чтобы очищать стоки от химии.

– Не угадал! На этой земле нет химии, так что этот фильтр всего лишь отделяет воду от отходов. Вода по маленьким надземным трубам распространяется по полям, а другие отходы выкачиваются с помощью специальных насосов в специальные баки. В этих баках они находятся, пока полностью не перебродят, – она показала на маленькие макеты баллонов, находящиеся недалеко возле каждого жилого района, – через маленькие трубочки из баков в баллоны поступает натуральный газ, который затем поступает в дома, а перебродившие натуральные отходы используются уже как удобрение.

– Это все очень хорошо, но ты правда считаешь, что люди, родившиеся и живущие в цивилизации, а значит привыкшие ко всему с добавлением химии, потому что оно быстро действует, откажутся и будут жить по чьим-то правилам?

– Ты же две недели прожил и ничего!

– Я?

– Ты! Когда ты захотел жить в своей квартире и тебе вручили целую инструкцию по эксплуатации квартиры и здания, тебя наверняка мучил вопрос, зачем все это, это ведь так сложно, жить по инструкциям, но ты вскоре привык. Ведь так?

– Привык, – согласился Торин, – этот дом что, тоже эксперимент?

– Конечно! Неужели тебя даже не насторожило, почему в анкете квартиросъемщика одним из первых пунктов стоит: «В доме нет подземной автопарковки, так что если у вас есть машина, вам не подходит этот дом»?

– У меня ведь нет машины в этом городе, поэтому я не стал заострять внимание на этом пункте. А почему ее нет?

– Потому что на нулевом этаже расположена скважина, из которой поступает вода в дом, а также там находится пробуренная яма, в которую также через канализационный фильтр вода возвращается обратно, а фильтр каждую неделю выкачивается, и экологически чистые нечистоты просто вывозятся.

– Ты хочешь сказать, что во всем доме никто не пользуется средствами гигиены? Ведь почти в каждом моющем средстве есть химические добавки.

– Почему же пользуются? Ты же пользовался согласно арендного контракта?

– Пользовался.

Торин, вспомнил пункт из инструкции, висящей в ванной комнате: «В доме можно пользоваться только теми средствами гигиены, которые при любой необходимости выдаются портье», и которыми он, правда, две недели пользовался.

– Вот видишь, это не так уж и сложно.

– И что еще в этом доме такого, что может свести с ума квартиросъемщика?

– Квартиросъемщик в этом доме только один – ты!

– Я? Я что, единственный квартиросъемщик? Все остальные купили здесь квартиры? Интересно, сколько же они стоят?

– Они не продаются, я их дарю! – мило улыбаясь, ответила Оливия.

– Даришь! – на его лице легко читалось непонимание. – Интересно, чем же они заслужили?

– Наверное, в первую очередь тем, что не побоялись рискнуть. Во-вторых, они все многодетные семьи, живущие по принципу своих желаний и возможностей, а не лени и лжи.

– Ты сказала, не побоялись рискнуть, что ты имела в виду?

Ему как маленькому мальчику хотелось знать еще и еще.

– Ну, скажем, не каждый решится поселиться в доме с правилами, как ты сам сказал. А правил, как ты заметил, много. Начнем с холодильника – нельзя покупать продукты в тетрапаках и пластиковых бутылках. Нельзя пользоваться полиэтиленовыми пакетами. Надо экономить электроэнергию, так как дом питается за счет солнечных батарей, которыми покрыт весь дом и крыша. Про воду мы уже говорили. Прачечная по графику. И много еще всяких мелочей.

– Дом что, и правда, покрыт солнечными батареями?

– Да!

– Ничего себе, я даже не заметил.

– Я этого и добивалась.

– Вернемся к макету, мне стало еще интереснее, – его глаза страстно горели, и ее это радовало.

– Спрашивай.

– Расскажи обо всем. Мусороперерабатывающие заводы, станции солнечных батарей и почему нет супермаркетов?

– Обо всем! Тогда слушай, – Оливия стала во главе макета, – как ты уже мог догадаться, на территории существуют водяные скважины, – она показала двадцать объектов в виде насосов, – пять искусственно созданных водоемов, где разводится рыба; насажены леса и виноградники; три поликлиники, оснащенные всем необходимым и со специальными лабораториями, где создаются медикаменты; также есть школы для мальчиков и для девочек, в которых дети учатся посреди недели вместе с детьми-сиротами; детские сады; дома для пожилых людей; фермы, при которых мини-молокоперерабатывающие и мясоперерабатывающие заводы; рынки, которые работают по определенным дням; спортивные залы; стадион; театр; кинотеатр; овчарня с корпусами для переработки шерсти; крематорий и много еще всего.

– Я правильно тебя понял, ты хочешь вернуться к живым рынкам? Я все равно не верю, что рынок может удовлетворить все потребности покупателя, как это делает торговый центр.

– Мы живем в эру Интернета! Каждый житель оазиса может сделать заказ, продукты это будут или техника, сделав заказ через Интернет, ему все привезут домой. А рынки или, правильнее сказать, ярмарки нужны больше для отдыха и общения.

– Ну, а как же самое элементарное, такое как парикмахерские и кафе, их что, тоже не будет? – задал новый вопрос Торин.

– Ты попросил описать тебе макет, я тебе назвала основные его составляющие.

– Я так понял, ты хочешь, чтобы я отстал?

Он решил, что она не хочет приоткрывать полностью занавес.

– Иначе как по-другому можно понять твою ужасную презентацию? – подытожил Торин.

– Кто бы говорил? В вашей команде ты ведь мозг, а маркетолог, наверное, Дин. Я угадала? – возмутилась Оливия.

– Да.

– Так какие претензии ко мне, если ты провел презентацию ничуть не лучше? Давай я лучше опишу тебе то, что я хотела воссоздать.

– Давай, – согласился Торин, и ему на самом деле было интересно.

– Тогда слушай. Есть участок земли, который огорожен специальными заборами от автострад, на которых находятся панели солнечных батарей и атмосферные фильтры воздуха. На территории нет асфальтированных дорог, все дороги выложены мелкой галькой, чтобы любые осадки легко поступали в почву. Созданы искусственные водоемы, где разводится рыба, а также плавают утки и гуси с ферм. Крытый загон для скота, как ты уже заметил, находится в центре имитируемого плюса, эти четыре участка земли вокруг загона нужны для того, чтобы пасти скот по кругу, а трава успевала обновляться. Теплицы также покрыты солнечными панелями. Школы раздельные для мальчиков и для девочек, но это вовсе не значит, что запрещено общение, так как постоянно проводятся спортивные соревнования, театральные постановки, балы и прочее. Просто это для того, чтобы у девочек и мальчиков развивались собственные способности, а также дисциплина и характер. Дети, учащиеся в школах, живут посреди недели в корпусах при школе, а на выходные могут ездить домой, а дети-сироты могут жить в семьях по приглашению. Я считаю, что каждый человек индивидуален и силен в определенных сферах. А так как любое формирование личности начинается с детства, то думаю, правильнее, когда каждый молодой человек или девушка стремится к совершенству, а не ненавидит себя с самого детства, так как не такой, как кто-то, дети очень жестоки. Но когда все равны и все как одна большая семья, в которой нет места стереотипам, взрослеть проще. Терпеть не могу, когда о способностях ребенка судят по кошельку его родителей, а не по его задаткам. Ладно, вернемся к оазису в целом. В каждом из спальных районов, как ты видишь на макете их десять, есть маленькие домики для семей с детьми и трехэтажные квартирные дома для молодых семей и одиноких. Все дома также оснащены солнечными панелями на стенах и на крышах, но эти панели отличаются тем, что, заряжаясь солнечной энергией, они подают тепло или прохладу дому. Так что с помощью специального регулятора дом можно отопить или остудить. Также в каждом спальном районе есть маленькие детские сады, но они не для того, чтобы родители сдавали детей как вещь на сохранение, а для того, чтобы дети играли коллективно в развивающие игры. Садики работают только пять часов днем, когда родители находятся на своей основной работе. Дошкольного возраста дети должны больше времени находиться с родителями, так как детство – самое быстротекущее время. Если честно, меня всегда удивляло, как люди, сидя на рабочих местах в офисах, ставят на компьютерную заставку фотографию своего ребенка, и получается, за все детство у ребенка почти нет общения с родителями. Также есть поля, на которых выращиваются нужные культуры.

– Ну а люди? Вернее меня даже больше волнует, за что они будут жить?

– В том-то и прелесть, чем заняты мысли среднестатистического человека?

– Чем?

– Жилье и пропитание – всегда стоят на первом месте. Так вот, у тебя есть жилье, за коммунальные услуги которого платить не надо, только придерживайся правил по его эксплуатации, ведь это так просто. Во-вторых, все люди оазиса – это поселение, где есть старейшины, то есть специалисты в своей сфере, которые просчитывают посевные, постройки, пропитание и так далее. Старейшин выбирает поселение путем голосования, голосованием также принимают остальные решения, вплоть до того, выгнать кого-то из поселения или принять. Старейшина определенной сферы не должен быть профессором и знать все по книжкам, а должен знать весь процесс от начала и до конца, уметь показать и, что немаловажно, научить всем нюансам. Поэтому в поселении нет полиции, так как если кто-то совершит любое правонарушение, изгоняется он и вся его семья. В каждом из спальных районов есть кадровые службы, которые собирают и обрабатывают данные с навыками и предпочтениями жителей оазиса, а также заботятся об их отдыхе, здоровом образе жизни и досуге. Для этого они подбирают каждому приемлемый график работы, допустим, кто-то профессиональный сварщик, автомеханик и любит растения, а еще он боксер и хочет научиться живописи. Так вот, ему разрабатывают график с утренними тренировками в спортзале три раза в неделю, так как он жаворонок, два раза в неделю по пять часов он работает в автомастерской, в теплице или полях, а также в кузнице. А три раза в неделю по вечерам он ходит на занятия живописью. Если ему захочется изменить график или поменять определенное ремесло, без всяких проблем обучившись ему, он может выбрать другую профессию. Еще обязательно есть доски объявлений в каждом спальном районе, на которых вывешены развлекательные программы с выездами, например, театр или футбол, или репертуары местных кинотеатров, или малой сцены, а также есть специальная корзина с пожеланиями. Транспорт в оазисе находится в определенном количестве возле выездов на автотрассу, он работает на газу или электричестве. Каждое транспортное средство можно забронировать и выехать по доверенности в крупные города. Сельскохозяйственные, садовые или развозящие продукты машины работают в оазисе на электричестве, так что по всему оазису есть столбики со специальными розетками, которые питаются от солнечных панелей или ветряков. Все население в основном передвигается на велосипедах. Все спальные районы или дороги освещаются специальными фонарями, которые заряжаются днем и светят всю ночь. Как я уже тебе говорила, планируется девять оазисов, которые будут взаимодействовать друг с другом. Это значит, все старейшины будут ездить на специальные сборы или общаться по скайпу. Например, съезжаются в одном оазисе старейшины по строительству и решают, где и что надо построить, в какое время года, сколько понадобится материала и так далее. Или, например, старейшины по сельскому хозяйству просчитывают посевы на каждой земле, их обмен, остатки для новых посевов. Прелесть оазисов в том, что все постоянно могут пробовать или учиться новому, вплоть до обмена оазисом.

– Ты сказала, что оазисов девять. Можно узнать где?

– Конечно, я не считаю это секретом. Один в центре Европы, один в Азии, один в России, а также в Австралии, на Аляске, в Скандинавии, Африке, Бразилии и на острове Индонезии.

– Острове?

– Ну, надо же где-то отдыхать! – поняв его недоумение, пояснила она.

– Прости, я тебя перебил, продолжай!

– На чем я остановилась? – улыбнулась Оливия, видя, с каким нетерпением он ждет продолжения. – Так вот, жилье и пропитание. Жилье, работа, досуг есть, а как же пропитание, заметишь ты. Так вот, прелесть оазиса состоит в том, что в уборочных работах, будь то яблоки, виноград или хлопок, участвуют все жители оазиса, и для всех это праздники, как и посадка деревьев, винограда, овощей. Урожаи анализируются и взвешиваются, а затем помещаются для хранения в специальные оснащенные ангары и подвалы. Ты знал, что для сбережения фруктов или овощей не нужны никакие опрыскиватели, можно просто перестелить их листьями папоротника и поместить в прохладное место. Папоротник природный – консервант, но в нашем мире, если за него нельзя получить деньги, он не нужен. Как, допустим, химикаты от насекомых: всегда есть растение, которое определенный вредитель не любит или наоборот любит, и вместо того чтобы прыскать растения химикатами, можно просто посадить недалеко эти виды растений. Как я уже говорила, все продукты можно заказать и два раза в неделю тебе их привозят. Все продукты просчитываются на каждого человека помесячно на год. В спальных районах существуют пекарни, шоколадницы и многое другое, что могут построить сами люди путем голосования, ведь строить что-то в оазисе можно лишь после голосования, в котором участвуют все жители старше восемнадцати. Так вот, на этих голосованиях или сборах утверждают корзину продовольствия, количество каких продуктов в какое время года увеличивать или уменьшать в потреблении. Я имею в виду основные продукты, такие как мука, масло, сыр, яйца, молоко и другие основные продукты, все те, которые производятся без всяких вложений и которые рассчитаны на каждого человека. Всегда существует период нереста, когда нужно отказаться от рыбы для увеличения ее количества. Но еще есть продукты, которые выращиваются на землях определенных оазисов, и поэтому импортируются, жители оазиса заказывают, оплачивают, а только затем им приходит посылка. Как ты мог догадаться, в оазисах также придерживаются схемы натурального, экологически чистого мусора. Для этого есть мини-заводики по утилизации бумаги, стекла, а также пищевых продуктов, из которых также делается газ, подающийся в специальные баки, а затем в дома, – Оливия замолчала, – ну, вроде все.

– Не все!

Ее презентация прекрасна, но самое главное она снова специально пропустила.

– Нет?

– А как же деньги?

– Ах, деньги, я почему-то знала, что ты обязательно об этом спросишь. Это так предсказуемо.

– Ты же расскажешь?

– Расскажу! Только поклянись, что никому не расскажешь, – сказала Оливия.

– Клянусь! – ответил Торин и поднял руку ладонью к ней.

– Денежная система очень проста. Есть банк, в котором есть счет, на котором находятся положенные мной деньги под годовой процент, с этого счета каждый месяц всем жителям оазисов начисляется зарплата, заметь, всем одинаковая. Есть также условие: все, кто вступают в оазис, должны оставить только определенное количество денег, чтобы хватило на обустройство жилья. А остальные деньги они также передают на общий счет, назовем его бюджетом. Так вот, у каждого жителя оазиса есть также счета в этом самом банке, на которые каждый месяц начисляется заработная плата. Эти счета также открыты под ежемесячную ставку, так вот, процент этой ставки тоже переводится в бюджет. Все покупки или оплаты услуг в оазисах проводятся зарплатными карточками, и средства автоматически поступают на основной счет. Так бюджет за счет процедур банка растет.

– Получается банковский счет – бюджет, это как городской бюджет, из которого берутся все деньги на нужды оазиса? – переспросил Торин.

– Нет! С этого счета только начисляется зарплата, а, допустим, на постройку пивоварни или шоколадницы жители оазиса, как и на любое другую необходимость, по результатам голосования, выделяют со своих личных счетов. Например, кто-то из жителей предложил построить ту же пивоварню, он должен выбрать место, разработать проект, составить точную смету и отразить сумму, которую должен внести каждый совершеннолетний житель. Затем, представив свою идею на голосование и получив большее количество голосов, он имеет право воплотить свой проект.

– Ну а как пожилые жители оазиса?

– Они также получают ежемесячную пенсию в размере заработной платы. Даже учащиеся могут на каникулах после двенадцати лет при желании помогать на фермах или заводиках, и им также начисляется почасовая плата на их счета. Ты можешь спросить, а как же, если житель выедет в крупный город или на отдых? Он спокойно может снимать деньги со счета или расплачиваться карточкой, от этого бюджет не пострадает.

– Ты имеешь в виду, что бюджет тоже как-то прокручивается?

– Хоть один секрет у меня может остаться? – улыбаясь, ответила Оливия.

– Может.

– Ты что-нибудь еще будешь? – вдруг спросила она.

– Еще чаю, если можно.

Оливия, не торопясь, вышла из комнаты. Торин продолжал ходить кругами, изучая каждую деталь на макете и вспоминая все, что недавно говорила Оливия. Он понял, что для нее все это очень важно, а по ее открытости можно было догадаться, что она изо всех сил хочет, чтобы и ему это было интересно. Вся эта идея очень дорогостоящая, но больше всего он хотел употребить слово – нелепа. Но из-за того, как она верит во все это, ему не хотелось рушить своими реалистичными фразами построенный ею мираж. Через десять минут Оливия вернулась, держа в руке поднос с двумя чашечками чая. Она поставила поднос на комод в углу комнаты, и взяв блюдце с чашкой, протянула его Торину. Он взял чашку и сделал глоток, любуясь ей, ее хрупкая фигурка проглядывалась сквозь легкую пижаму, и ему ужасно хотелось дотронуться до нее. Поставив обратно чашку на блюдце, он вдруг застал Оливию врасплох, произнеся свои умозаключения вслух:

– Я так и не понял, а что же в этом проекте сделал Слон?

– Что? – подняв на него глаза, переспросила Оливия.

– Ты ведь сама продумала здесь каждую мелочь, вот мне и интересна роль в этом всем Слона.

– Его роль? – улыбнулась Оливия, – Его роль очень проста: он подбадривал и поддерживал меня.

Несколько минут Торин молчал. Он снова сделал глоток чая, затем развернулся лицом к закрытому окну. Оливия стояла, направляя взгляд прямо ему в спину, пытаясь понять, о чем он сейчас думает, больше всего она не хотела видеть сейчас разъяренного Торина, все же было так хорошо.

– Ты владелица «LifedreamCorporation», я прав? – внезапно повернувшись, спросил он.

– Я, – спокойно ответила Оливия.

– Но зачем? Зачем надо было затевать весь этот конкурс? Это что, какая-то очередная твоя игра?

– Возможно, сначала ты и был фигуркой в моей игре, но познакомившись поближе, ты стал не просто интересен мне, а даже симпатичен.

Игриво она посмотрела прямо ему в глаза и потянулась к нему рукой, чтобы дотронуться до его лица, но он опять отпрянул.

– В начале? Это когда же? – возмущенно спросил Торин.

Оливия подошла к тому же комоду, и открыв верхний ящик, вытащила тот самый журнал, который год назад показал ей Слон. Положив его на макет, Оливия произнесла.

– Тогда!

Торин взял журнал со своим изображением на обложке и начал его листать, в надежде найти статью о себе.

– И что?

Не поняв, Торин пристально посмотрев на нее.

– Ничего, просто это была игра с самого начала. Мы со Слоном так развлекаемся, устраиваем сами себе игры.

– И в вашей игре я был просто мишенью? – его возмущение ужасом отразилось на лице.

– Нет, ты был изучаемым экземпляром, назовем это лучше так, – опять приторно мило произнесла она.

– Что же во мне такого, чтобы захотелось изучить?

– Поведение.

– Поведение? – теперь с ужасом переспросил Торин.

– Да, поведение. Когда мы прочитали эту статью.

– Меня даже рядом не было, когда ее писали, – вдруг перебил Торин.

– Допустим! Я продолжу?

– Продолжай.

Торин подошел к комоду и поставил свою чашку на поднос.

– Понимаешь, Слон, прочитав мне эту статью, вдруг сказал: «Вы так похожи, он словно ты в начале своего пути, такой же непобедимый и окрыленный, только боюсь, в кое-чем он еще до тебя не дорос»…

– И в чем же я до тебя не дорос?

– Об этом позже, если не возражаешь, – она вопросительно на него посмотрела, он одобрительно кивнул. – Так вот, я собрала о тебе досье, и оказалось, что твое слабое место это антиквариат. И так как первоначально мною двигало любопытство, я хотела узнать, насколько ты профессионально хорош, поскольку раньше мы с тобой ни разу не сталкивались по работе, мне надо было разогреть тебя. Я начала скупать все лоты, которые ты так хотел. Я даже специально устроила встречу с Альбертом Гансом, владельцем поместья, если помнишь, в твоем ресторане. Ты же тогда должен был понять, что я тот таинственный покупатель. Затем пришло время объявления конкурса. Объектом я выбрала один из первых своих оазисов, и чтобы не было слишком подозрительно, приглашение об участии в конкурсе получили еще некоторые крупные проектные компании. Когда вы с Дином узнали, что заказчица женщина, то сразу начали наводить справки. Я сама приготовила досье о себе для вас. Когда ты увидел в досье мою фотографию, то в тебе, конечно же, проснулось чувство поражения, которое хотелось восполнить. По моим расчетам, было три варианта вашей стратегии. Я не думала, что вы с Дином выберете третий.

– Третий?

– Когда-то ты предположил, что у меня любимая игра шахматы, а я ответила, что нет. Ты тогда подумал, что я вру, ведь в моем досье было написано, что я люблю шахматы. Так вот, я умею играть в шахматы, только мне скучно играть в них, так как я просчитываю все на первых ходах. И вот, по моим расчетам, было три стратегии: на завоевание моего расположения направится Дин, так как я уже говорила, он симпатичнее; вы оба, уверенные в своем проекте, приедете только в день презентации; или третий – на мое завоевание направишься ты. Эмоции всегда мешают, разве ты не знал? Но в день твоего прибытия, когда мы застряли в лифте, мы оба были пойманы врасплох. Мы оба прекрасно знали, кто я и ты. Меня очень забавляло то, как ты пытаешься найти ко мне ключик, но у тебя ничего не получается, я представляю, как тебя это бесило. Затем, когда ты струсил при плане снова застрять в лифте, мне пришлось все делать самой.

– Так это ты нас заперла в лифте в ураган? Но как же, ведь по всей улице не было электричества!

– Глупенький, – очень мило сказала Оливия, – зачем мне городское электричество, если мой дом автономен?

– Так ты попросила консьержа остановить лифт, и он согласился?

– Повторюсь, это мой дом, я всегда знаю обо всем, что в нем происходит. Когда ты, например, попросил консьержа и струсил, я стояла в лифте и специально провоцировала тебя, гадая, сможешь ты сделать, что задумал, или после моих слов передумаешь. Понимаешь, вначале это был просто эгоизм, меня очень зацепило, что есть кто-то лучше меня. Но две последние недели все поменяли, я из кожи вон лезла, чтобы ты психанул и бросил все, но нет – ты постоянно держался на высоте. Мне стало еще интереснее, а вдруг это не просто самолюбие. Когда ты исчез на несколько дней, мне честно стало чего-то не хватать, поэтому я и поменяла правила и придумала сцену в лифте. Затем был твой ход с островом, который, честно, меня очень удивил, так как в досье, которое мне собрали на тебя, было…

– У тебя есть досье на меня? – удивленно спросил Торин.

– Как ты давно уже должен был понять, я тщательно готовлюсь, так вот, если ты не возражаешь, я продолжу.

– Конечно, извини, продолжай, – он немного остыл.

– Так вот, в досье четко было написано, что ты «волк, который ни одну девушку не пустил на свою территорию», у меня разыгрался еще больший интерес. Но на острове я поняла, что начинаю привязываться к тебе, вот и сбежала. Мне надо было время прийти в себя для финала.

– Ты испугалась?

– Да.

– И чего же?

– Разбитого сердца! Назовем это так.

– А ты не думала, что, возможно, спрятав свои предпочтения и идеалы, мы можем и правда попробовать отношения.

Тяжело выдохнув, Торин решил признаться.

– Если честно, я постоянно о тебе думаю, и в любой девушке на улице или на телеэкране вижу тебя. Это словно помешательство. Со мной такое впервые!

– Это временно! Ты вернешься в свою обыденную среду, и все пройдет.

– Ты даже не хочешь попробовать. Рискнув затеять все это, – он показал на макет, – ты не хочешь рискнуть со мной.

– Ты ведь во всем этом видишь навязчивую идею, ведь так? – спокойно спросила Оливия.

– Конечно, это бред, – высказался он, – даже если ты и построишь свой оазис и найдешь желающих жить там, со временем все развалится, ты сама говорила: человек существо неблагодарное.

– Да, возможно ты прав. Но я хочу дать шанс, если у меня есть такая возможность.

Ее пелена надежды упала, и она поняла, что он никогда не примет ее чудачества.

– Это глупо! Ты прекрасно это понимаешь. Господи, ты прекрасный стратег, но не можешь просчитать заранее, что все это бред!

– Я, по-моему, не уговариваю тебя вступить в свой кружок психов, – вдруг очень резко сказала Оливия, – ты всегда упрекал меня, что я притворяюсь кем-то другим, так вот я настоящая.

Она развела руки в стороны, демонстрируя себя.

– Вот такая я безумная. Отдам последнее, если знаю, что этим просто помогу. Я всегда делаю и говорю, что хочу, не думая о мнении окружающих. А самое главное – правда не умею уступать, но самой себе. Я не успокоюсь, пока не получу или не осуществлю желаемое. Знаю, ты думаешь, что я чокнутая, но я такая, какая есть, и думаю, ты сам знаешь, что не выдержишь рядом со мной, – ее глаза излучали надежду, но, глубоко вздохнув, она произнесла: – Так что думаю, тебе пора.

– Ты меня гонишь?

Он посмотрел на нее своими синими глазами, сделал шаг, чтобы обнять, но она предусмотрительно отступила назад. Больше всего на свете ей хотелось прильнуть к нему и не отрываться.

«Он даже не разозлился за всю мою авантюру! Но какой смысл начинать то, что ни к чему не приведет!» – думала она.

– Нет, просто я устала, а разговор ни к чему не ведет. У меня весь день было тяжело на душе, я очень хотела тебе все рассказать. Теперь, когда ты все знаешь, мне намного легче. Поверь, нам двоим будет лучше, если мы закончим наши отношения не начав.

«Возможно, мы и правда слишком разные!» – тяжело вздохнул он.

Торин медленно направился к выходу. Открыв дверь, он вышел, но, развернувшись, спросил:

– Мы больше никогда не увидимся?

– Жизнь непредсказуема. Возможно, когда-нибудь я захочу жить как ты или наоборот, ты присоединишься ко мне. Пока я говорю до свидания.

Она медленно закрыла дверь, до последнего любуясь им. Торин очень тихо направился в свою квартиру, только лампочки реагировали на его движения и освещали его путь в темном коридоре.