Колин оказался совершенно неподготовленным к битве, которую ему пришлось вести последующие три дня. Он был воином, не имеющим себе равных. Непобедимым в схватке с любым врагом, которого ему доводилось встречать. Он никогда не позволял себе поддаваться слабости ни физически, ни морально. Он жил в постоянной опасности, постоянно рискуя, и ни разу не допустил, чтобы его сердце смягчилось.

Но его нынешний противник не был существом из плоти и крови. Он был сотворен из струящихся светлых локонов, а губы его оказались необыкновенно нежными. Дыхание же — удивительно сладостным, как ему и грезилось до этого в мечтах. Будь он проклят, не следовало ее целовать!

Потому что ему захотелось снова сделать это в тот же момент, как он оторвался от ее губ. И с тех пор это желание не оставляло его.

Он надеялся побеседовать с ней, объяснить, почему отважился на такое… Хотя, сказать по правде, он понятия не имел, что нужно говорить. Как обычно мужчины говорили женщинам о своих чувствах? И почему им приходилось это делать? Мало того, что он не знал, как показать свое расположение к даме. Он еще и заботился о ее благополучии, что само по себе выводило его из равновесия.

Скорее всего, ему суждено из-за нее погибнуть. Сегодня днем, на тренировке, он не сумел отбить удар Лефевра и едва не потерял глаз, наблюдая, как она расстилала одеяло среди могильных плит на кладбище Святого Петрока. Она дважды встречалась с ним взглядом, но смотрела с таким безразличием, что он с трудом управлялся с оружием, владеть которым был рожден. Эдмунд, радостно помахавший ему, был столь же опасен.

По крайней мере, Гейтс не вонзил меч ему в живот, когда он объяснил ему, как и куда намеревается вывезти Джиллиан с Эдмундом из Дартмута. Капитан даже выслушал от начала до конца его план — с небольшим отклонением от истины в указании конечного места их пребывания. Колину нравился капитан, но он не решался сообщить ему свое настоящее имя, а также умолчал о Кэмлохлине.

Однако все это не имело никакого значения, поскольку Джиллиан твердо решила держаться от него подальше, и это непрестанно терзало его. В конце концов, он обнаружил себя стоящим в лестничной шахте среди ночи, в то время как Джиллиан высоко на башне играла на лютне. Хуже того, зная, что пьяные солдаты сейчас расходятся к своим постелям, он ухитрился убедить себя, что находился здесь с одной лишь целью — оградить леди от нежелательного вторжения.

И теперь Колин мысленно проклинал себя на всем пути к солару графа в круглой башне. Ему давно следовало выбросить из головы мысли о свидании с ней и о том поцелуе. Ведь сейчас следовало думать лишь об одном — как заставить ее, Гейтса и Девона довериться ему. Поначалу он надеялся завоевать доверие Джиллиан, прежде чем приведет в исполнение свой план. Но дольше он не мог ждать. Чем скорее они с Эдмундом покинут Дартмут, тем раньше он сможет сосредоточиться на деле — на уничтожении своих врагов.

Доверие графа будет нетрудно завоевать. Колину было известно кое-что, о чем Девон не знал. Например, кто на самом деле стоял за заговором, имевшим целью призвать Вильгельма в Англию. Девон жаждал власти и хотел Джиллиан. Чтобы получить и то и другое, он нуждался в союзниках, причем в могущественных союзниках. Хотя имя отца Колина вселяло страх в сердца его врагов, его мать пользовалась большим уважением среди англичан. Колин не прочь был воспользоваться этим, чтобы добиться успеха.

Изобразив на губах улыбку, он постучал в дверь графа Девона. Когда тот пригласил его войти, улыбка Колина стала почти сердечной.

— Кэмпбелл?.. — Граф взглянул на него из-за горы пергаментов, разбросанных по столу, за которым он сидел. — Чем могу вам помочь? Только кратко. У меня еще масса дел.

Колин оглядел солар. Они с графом были одни. Не ожидая приглашения, горец уселся в мягкое кресло.

— Я прибыл сюда, милорд, чтобы помочь вам свергнуть короля-католика. Но дни идут, а нам по-прежнему неясно, каким образом мы собираемся выполнить нашу задачу. Я обеспокоен, милорд.

Девон с раздражением взглянул на горца, несколько удивленный его дерзостью.

— Вам, Кэмпбелл, хорошо платят за то, чтобы вы готовились к этому дню. Предоставьте мне самому уладить все тонкости… относительно даты и остальных подробностей.

Улыбка Колина немного померкла. Настал подходящий момент пустить в ход свои козыри.

— Мой кузен, будущий граф Аргайл, полагает, что в деле грядущей победы Вильгельма главная роль принадлежит графу Эссексу, а не вам, милорд. Я надеялся его разуверить, однако…

Девон отбросил перо и проворчал:

— Чего вы хотите?

«Очень немного на самом деле», — подумал Колин. Он уже имел кое-какие соображения насчет того, когда следовало ожидать прибытия Вильгельма. И если не хватало всего одной подписи под приглашением, то ее можно было получить в течение нескольких недель. Принц, скорее всего, прибудет летом. Но сколько кораблей он приведет с собой? Колин встречался со своим связником чуть позже этой же ночью и надеялся сейчас раздобыть еще немного информации для передачи королю.

— Довольно много, милорд, — ответил Колин. — Первым делом — вернуть былую славу моим родичам.

— Я уверен, что так и будет, — заверил его Девон и потянулся к серебряному кувшину у своего локтя.

— Видите ли, милорд, Кэмпбеллы всегда занимали почетное место — как в парламенте, так и при короле. И я хочу, чтобы снова так было.

Теперь Девон смотрел на него с явным интересом. Колин почти слышал мысли, роившиеся в голове графа.

— Конечно же, я сделаю все возможное, чтобы помочь вашей семье. Виски? Как я понимаю, вы, шотландцы, очень его любите.

— Благодарю, но нет, спасибо.

— Оно из моего личного запаса.

Колин невольно улыбнулся:

— Я высоко ценю вашу щедрость, но мой ответ остается прежним. Я еще не закончил вечернюю тренировку.

Девон пристально разглядывал его, держа кубок в руке. Затем отхлебнул глоток.

— Так, говорите, Аргайл к вам благоволит?

— Да, милорд.

Граф откинулся в кресле, держа кубок перед собой.

— Возможно, мы сумеем помочь друг другу в наших… стремлениях. Я буду в долгу перед вами, если вы положите конец гнусным слухам о том, будто бы блестящий замысел возвести Вильгельма на трон принадлежит не мне.

Так, наживка на крючке… Теперь надо заставить Девона ее проглотить.

— Конечно, милорд. Я не придаю значения слухам.

Усмехнувшись, Девон поднял кубок и залпом осушил его.

— Вы мне нравитесь, Кэмпбелл. Вы недолюбливаете остальных моих солдат?

— Мы слишком разные. Как день и ночь.

— Я знал, что мне повезло, Кэмпбелл, когда вы ступили на землю Дартмута.

— В самом деле? — Колин приподнял черную как вороново крыло бровь.

Девон вылез из кресла и обошел вокруг стола.

— Да-да, иметь Кэмпбелла у себя на службе — и в самом деле большая удача. Я бы поговорил с вами об этом раньше, но вы постоянно с мечом в руках. — Граф улыбнулся Колину, и тот ответил ему очередной улыбкой. — Будьте уверены, Кэмпбелл, в опале сейчас ваши родственники или нет, но однажды они снова придут к власти и станут моими союзниками.

Колин кивнул и вновь заговорил:

— Милорд, я буду рад рассказать кузену о ваших многочисленных достоинствах. Поверьте, он не откажется от такого союзника, как вы. Но…

— Да, слушаю.

— Я мало что знаю. Мне почти нечего передать ему.

— В таком случае… Возможно, вам поможет это. — Де вон взял со стола свернутый пергамент и развернул его перед глазами Колина. — Вот, видите? Только благодаря мне мы имеем за собой всю Англию, включая церковь.

— Значит, епископ приезжает сюда, чтобы поставить свое имя под приглашением? — спросил Колин как бы между прочим.

Девон кивнул и вручил ему письмо с такой легкостью, словно передавал выпивку.

— Прочтите его, чтобы вы могли рассказать об этом своему… В общем, родичу. И скажите, что я усердно тружусь для восстановления на троне протестантского короля.

Колин взял пергамент и быстро прочитал его, хорошенько запомнив шесть имен в самом конце. Джиллиан правильно назвала их всех. Проклятие! Все было слишком уж легко.

— Похоже, я получил веские доказательства, — сказал Колин, с улыбкой возвращая парламент Девону. — Когда вы рассчитываете отослать это приглашение?

— В следующем месяце. Мы надеемся, что принц высадится… где-то в июле.

— И с достаточным количеством солдат, чтобы разделаться с остатками армии Якова?

— Несомненно. — Девон рассмеялся, но не назвал количества солдат. Впрочем, это не имело значения. Колин узнал достаточно, чтобы собрать своих воинов.

— Новый король будет в долгу перед вами, милорд.

— Совершенно верно. Вот если бы только не было других, готовых украсть у меня славу… — Улыбка Девона исчезла, сменившись злобным оскалом. — Я намерен заставить этот поганый рот замолчать как можно скорее.

Не слова Девона, а скорее тон, которым он их произнес — в сочетании со свирепым взглядом, устремленным на дверь, — заставил похолодеть кровь в жилах Колина. Но нет, граф не мог иметь в виду Джиллиан. У него не было оснований подозревать, что она передавала кому-либо то, что ей известно. Кроме того, не только она знала правду…

— Лорд Эссекс, как известно, бывает у Аргайла…

— Я говорю о его дочери! — рявкнул Девон, снова взяв кубок. — О моей кузине!

Колину потребовалось все его самообладание, чтобы сохранить невозмутимость.

— Леди Джиллиан? — Ему следовало догадаться… Но что за этим скрывалось? — А что именно она высказала против вас?

— Ничего, — ответил Девон, направляясь к шкафу. — Она излагает свои мысли с помощью чернил.

Граф выдвинул узенький ящик, сунул в него руку и вытащил аккуратно свернутый пергамент.

— Вот ее последнее послание.

Колин смотрел на пергамент, всей душой желая, чтобы только он не оказался ее письмом к Вильгельму. Но это было именно оно, и он ощутил укол сожаления, понимая, что придется рассказать ей об этом, сообщить, что принц не придет спасать ее. Он, скорее всего, даже не знал о ее существовании.

— Да-да, письма, которые кузина пишет принцу. — Девон помахал листком. — Она распространяет ложь, позорящую меня. Проводит вечера среди мужчин, собирая обрывки новостей из тех краев, откуда они явились. — Он бросил послание в огонь и рассмеялся. — Знаете, она просит его не разрешать наш брак. Сообразительная сука, должен признать. Почти так же умна, как упряма и прекрасна. Я вдоволь позабавлюсь, когда она попытается не закричать подо мной.

Колину очень хотелось убить графа. Медленно — и мучительно.

— Как вам удается перехватывать их? — спросил он.

— Мне и не приходится, — ухмыльнулся Девон. — Гонец, который, как она думает, прибывает из Голландии, чтобы встретиться с ней, на самом деле приходит из Кингсвера. Она не знакома с большинством солдат оттуда, а под покровом ночи все они выглядят одинаково.

— Ловко, милорд…

— Вот именно. А хотите узнать самое забавное?

Колин утвердительно кивнул.

— Я пишу ей в ответ, пользуясь печатью Вильгельма. У меня она есть, знаете ли… Чтобы использовать ее на приглашении. Кузина верит, что принц ненавидит меня и избавит ее от моей опеки.

— Почему бы вам не сказать ей, что вы все знаете?

Улыбка Девона стала еще шире.

— Не хочу лишать ее надежды. Ее будет легче сломить, когда эта надежда мгновенно рухнет.

Колин стиснул зубы. Это было слишком жестоко. Гораздо более жестоко, чем все, что он сам когда-либо изобретал для своих врагов.

— Но зачем?..

— Что — зачем? — спросил граф, возвращаясь на свое место.

— Зачем вы хотите сломить ее?

— Вы же сами все видели, Кэмпбелл, не так ли? — Девон снова наполнил свой кубок. — Она думает, что выше нас всех. Выше меня! — Он засмеялся, отхлебнул изрядный глоток и стукнул кубком по столу. — Она всегда смотрит на меня свысока. И все из-за того, что у ее отца больше земли, чем у моего, и он имеет чуть больше титулов. Она посмеялась надо мной, когда мы были детьми и я сказал ей о своей любви. Позднее она с презрением отвергла предложение разделить постель со мной… а затем, словно в насмешку надо мной, легла в постель с мужланом. — Граф опорожнил кубок, и на губах его заиграла злобная усмешка. — Но я все же заполучу ее!

Что ж, ему, Колину, удалось узнать почти все, что он хотел узнать этой ночью. И все оказалась гораздо проще, чем он ожидал. Ему следовало бы радоваться, но он был в ярости и ненавидел себя за то, что собирался сказать.

— И вы думаете, что крушение надежды сломает ее вернее, чем разлука с сыном?

Граф покачал головой и уставился в пустой кубок.

— Не думаю, что проживу достаточно долго, чтобы насладиться ею, если выполню свою угрозу.

Колин тоже так думал.

— Может, я смогу помочь? — спросил горец.

Девон поднял на него взгляд и пробормотал:

— Знаете, Кэмпбелл, я рассчитывал избавиться от этого сопляка спустя некоторое время, однако… — Граф со вздохом умолк.

Колин кивнул и заставил себя улыбнуться. Он внимательно наблюдал за Девоном, стараясь уловить хоть малейший признак того, что тот что-то заподозрил о его чувствах к леди Джиллиан. Интересно, заметил ли граф тоску в его глазах, когда он смотрел на нее и когда говорил о ней?

— У вас, милорд, уже есть на примете семья, которая согласится принять его?

— Ни одной, которую одобрил бы лорд Эссекс, если бы узнал об этом.

— Я думал, Эссексу нет дела до мальчишки.

— Все-таки бастард — его внук…

— Верно. — Колин на минуту задумался. — А как он относится к Кэмпбеллам? Мои родичи примут мальчишку.

— Ваши родичи? — Колин кивнул, и граф спросил: — А почему они согласятся?

— Полезно иметь средство воздействия на Эссекса в будущем. — Колин пожал плечами. — Если когда-нибудь им это понадобится…

На губах Девона расцвела улыбка. Граф повернулся к пылающему камину и уставился на огонь.

— Вы, Кэмпбелл, беспощадны, как и вся ваша семья. Но с другой стороны, вашим родичам не удалось бы подняться до столь высокого положения, не оставив за спиной несколько жертв.

— Больше чем несколько, — отозвался Колин.

— В нашем плане есть только один спорный момент. Девон отставил кубок и повернулся к горцу. — Джиллиан никогда не согласится предстать со мной перед священником, если я отниму у нее сына. В этом случае она вонзит кинжал в меня… или в себя.

— Не вонзит, если вы не будете иметь никакого отношения к исчезновению ее сына. — Колин подался вперед и с улыбкой добавил: — Мне потребуется немного времени, но, прежде чем я закончу, она будет благодарить вас — я совершенно уверен — за единственное доброе дело, которое вы для него сделали.

Девон просиял и воскликнул:

— Рассказывайте!