Колин затворил за собой дверь в солар и, обернувшись, окинул ее взглядом. Что бы ни происходило за этой дверью, его это не должно волновать. Он выполнил первую часть своей задачи, что не составило особого труда. Теперь он состоял в гарнизоне Девона. Гейтс почти признался, что они планировали сместить короля, — хотя Колин уже и так это знал. Он будет продолжать дело, ради которого прибыл сюда, и не станет тратить попусту время на посторонние мысли. Кроме того, ему уже не в первый раз довелось стать свидетелем жестокого обращения с женщиной. Он провел достаточно времени за столами в различных замках Англии и в трактирах, чтобы понять: рыцарские традиции из рассказов его матери давным-давно забыты. Обычно Колин оставался равнодушным к тому, что видел. Правда, ему редко доводилось встречать девушек, в глазах которых пылал такой же боевой дух, да еще отличавшихся подобным умением придерживать язык. Но какое это имело значение? Он рожден не для того, чтобы выручать благородных девиц из беды.
— Кэмпбелл…
Он отвернулся от двери и посмотрел на капитана. Гейтс был явно раздражен тем, как унизили девушку, но не стал вмешиваться. И он, Колин, тоже не станет.
— Он ее не тронет, — тихо сказал капитан.
Колин молча кивнул и отступил от двери, стараясь не думать о том, как леди Джиллиан всматривалась в морскую даль. Стараясь не думать о ее невероятной выдержке, не позволившей ей вырвать глаза лорду Девону.
— Граф знает, что я отрублю ему руки, если он ее тронет, — добавил Гейтс. — Как и вам, если на это осмелитесь вы.
Колин поднял руки вверх в знак того, что не имел подобных намерений. Так, значит, Гейтс заботился о ней… Поднималась ли она на башню, ожидая возвращения отца своего ребенка, — или он стоит сейчас перед ним? Впрочем, какое ему, Колину, дело? Сложности взаимоотношений обитателей замка его не касаются. Чем меньше он знает о каждом из них, тем легче будет обмануть их доверие и предать.
Отогнав эти праздные мысли, Колин осмотрелся, знакомясь с окружающей обстановкой. Они сейчас находились в круглой башне. Каменная лестничная шахта вела, насколько он знал, в квадратную башню, куда они и направлялись. Еще одна лестничная шахта с дневным освещением вела вниз, к обшитому деревом проходу наружу, к реке. Знание возможных путей проникновения в стан врагов или бегства было жизненно необходимо при его занятии. Внутри этот замок был гораздо меньше, чем Кэмлохлин. Тускло освещенные коридоры, ведущие во всех направлениях — на запад и на восток, на север и на юг, — изобиловали темными альковами, где можно было отдохнуть и подслушать тайные разговоры о грядущих сражениях. Из-за отсутствия гобеленов на стенах и недостатка огня в каминах в замке было холодно и неуютно. Тяжелые запахи эля и вина витали в воздухе… как и смрадное дыхание возле щеки прекрасной леди…
— Питаться будете в Большом зале вместе со всеми остальными и лордом Девоном, — сказал Гейтс, прерывая его размышления.
— Лорд ест вместе со своими солдатами? — удивился Колин.
— Это дает ему чувство безопасности.
— Значит, у него много врагов в округе?
— Меньше, чем он воображает. Слишком мало католиков осталось в Корнуолле и Эссексе.
— Да, конечно, — кивнул Колин. Он хорошо знал об этом, так как лично участвовал в битве при Седжмуре вместе с королевскими войсками три года назад, когда они окончательно подавили восстание Монмута. Значит, Девон недоверчив и крайне осторожен… Что ж, полезно будет проводить рядом с графом каждый вечер.
— Спать вы будете в одной из двух казарм в нижней части квадратной башни. Комнаты леди Джиллиан и ее сына расположены этажом выше, прямо над ними. — Капитан повернулся к нему, едва они вошли в квадратную башню. — Но не смейте заходить к ним в комнаты без меня. Понятно? — Шотландец кивнул, и он продолжил: — Я провожу вас в Большой зал. Только сначала проведаю Эдмунда.
Колин предположил, что Эдмунд и есть сын леди Джиллиан. Дьявольщина! Почему раньше никто не упоминал о том, что какая-то леди и ее ребенок живут здесь? Он не был настолько безжалостным, чтобы позволить им погибнуть вместе с остальными обитателями Дартмута, когда тут появятся его люди. Но подумать о том, как быть с ними, можно и позже. А сейчас ему предстояло провести более важные изыскания.
— Итак, вы — офицер Конногвардейского королевского полка, — проговорил Колин, глядя на синий мундир Гейтса. В отличие от него самого, генерала лейб-гвардии, носившей красные мундиры, конногвардейцы, одетые в синее, были независимыми частями, разбросанными по всей Англии, Шотландии и Ирландии, и служили не королю, а парламенту. — Вы сражались в битве при Седжмуре, когда герцог Монмут был захвачен? — Колин окинул Гейтса пытливым взглядом. Они были примерно одного роста, но капитан, худощавый и стройный, выглядел более элегантно в своей новенькой синей форме. Его волосы были того же цвета, что и песок за скалистыми утесами. Как и у сотен других лейб-гвардейцев и конногвардейцев, сражавшихся у Седжмура, чтобы защитить короля. Даже если они с капитаном виделись там во время битвы, Колин не узнавал его, и он был совершенно уверен, что и Гейтс его не узнает.
Когда они уже двинулись по коридору, Гейтс наконец проговорил:
— Я не участвовал в той битве. Хотя в то время конногвардейцы поддерживали короля.
— Как же вы оказались здесь, во главе наемников?
Капитан какое-то время молчал, в задумчивости глядя на Колина и обдумывая ответ.
— Я много лет служил лорду Алджернону Дирли, отцу Девона, и остался с его сыном. Но совсем по другой причине.
— Чтобы привести Вильгельма к победе?
— Нет. Чтобы присмотреть за дочерью графа Эссекса, дяди Девона.
Значит, капитан преданно служил не Девону, а леди Джиллиан, вернее — ее отцу? По слухам, Эссекс поддерживал Вильгельма Оранского, но Колин не стал расспрашивать об этом капитана, так как его вопросы явно смущали Гейтса.
Капитан знаком пригласил его следовать за ним к двери на площадке очередного лестничного пролета, но больше не сказал ни слова. Когда они подошли к двери, он отодвинул щеколду и вошел.
Колин заглянул в комнату и увидел, как суровый капитан осторожно и бережно вынимает из кроватки маленького мальчика. Он не прижал ребенка к груди, а держал его на некотором расстоянии, улыбаясь малышу, но при этом явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Мы присмотрим за ним, пока его мать не вернется. А потом вы, Кэмпбелл, сможете наполнить свой живот.
Колин кивнул и отступил в сторону, чтобы дать дорогу Гейтсу. Ребенок с воплями извивался в вытянутых руках капитана.
— Кэмпбелл, вы женаты?
— Нет, — ответил Колин, повысив голос, чтобы Гейтс мог его расслышать.
— А я встретил мою Сару в Эссексе. Но, увы, она бесплодна.
Этим и объяснялось его неловкое обращение с мальчиком. Значит, он ему не отец. Капитан был женат, но Колин отлично знал, что это не помешало бы большинству мужчин уложить другую женщину к себе в постель.
— У вас есть внебрачные дети? — спросил капитан, откинув голову назад как раз вовремя, чтобы избежать удара маленького кулачка.
— Только племянники, которых я недавно навестил.
— Прекрасно. Держите. — Гейтс сунул ребенка Колину. — Ваша первейшая обязанность заставить его прекратить эти ужасные вопли.
Колин не против был заняться ребенком. По правде сказать, во время его последнего визита в Кэмлохлин ему очень нравилось носить на руках детишек его братьев и сестер — когда они ему это позволяли.
— Тебе не нравится, что тебя несут, верно, Эдмунд? — Он поставил мальчика на ножки и взял его за руку. Тот мгновенно перестал кричать.
— Да. — Малыш потянул Колина за руку, затем еще раз и еще, пока тот не опустился перед ним на корточки. — Ты кто?
Заглянув мальчику в лицо, Колин был изумлен его красотой. В ореоле мягких золотистых локонов, со светло-голубыми глазами, он очень походил на мать… и на круглолицего ангела, которого Колин однажды видел на картине во Франции.
— Я Колин, — ответил шотландец.
— Где мама? — Эдмунд поднял пухлый кулачок и утер заплаканные глаза.
— Она будет здесь с минуты на минуту. Ты ведь большой мальчик и подождешь ее, правда?
Эдмунд кивнул и сунул большой палец в рот.
— Кэмпбелл, я потрясен… — пробормотал капитан, когда Колин выпрямился.
Шотландец с усмешкой ответил:
— Прости, они не любят, когда с ними обращаются как с младенцами.
— Да, они быстро растут, — заметил Гейтс, глядя на мальчика с любовью.
Колин проследил за его взглядом, затем посмотрел на крошечную ручку Эдмунда в своей ладони.
— Жаль, что очень уж быстро, — сказал он тихо, вспоминая своих родных на острове Скай. Он был рад, что заехал в Кэмлохлин перед поездкой сюда. До того дня Колин ни разу не видел своих племянников и племянниц, и ему было немного грустно, что они его не знали. Они напомнили ему о том, что он не только воин, но и мужчина. Может, когда-нибудь он станет отцом. Но не в ближайшее время — это уж точно.
— Хочу есть, — сказал Эдмунд, не вынимая пальца изо рта.
Колин погладил свой бурчащий живот и заявил:
— Я тоже! Не хочешь составить мне компанию за столом?
Эдмунд утвердительно кивнул, и все трое направились к лестнице, ведущей в Большой зал.
Когда они спустились, в зале все еще оставалось несколько человек. Огненно-рыжая служанка, которую тискал Девон, когда его кузина пошла за вином, подала вновь прибывшим по миске холодного рагу из баранины с черствым хлебом и по изрядному куску твердого сыра. Они ели в полном молчании, и в какой-то момент Колин вдруг осознал, что слишком уж странная тишина царила за их столом. Но разве маленьким детям не свойственно постоянно шалить и болтать? Черт побери, его племянники обычно поднимали такой шум за столом, что у любого голова бы пошла кругом. Но Эдмунд не произносил ни звука. Колин посмотрел на капитана, затем перевел взгляд на ребенка. Мальчик сидел на стуле с прямой, как стрела, спиной. Положив одну руку на колени, он другой аккуратно отправлял в рот рагу, не роняя ни капли на подбородок. Его манеры поведения за столом были безупречны.
Колин помрачнел и нахмурился. Все это выглядело неестественно.
— Тебе нравятся мечи, Эдмунд? — спросил он наконец.
— Я люблю щенков.
Колин еще больше помрачнел. Какая польза будет пареньку от щенков, если однажды у его горла окажется клинок врага? Горец оглядел зал и был удивлен, не обнаружив там других детей. С кем же играл этот мальчик? И какого черта его, Колина, интересуют вопросы, не имеющие отношения к делу? Он посмотрел на свою ложку и молча отправил ее в рот. Он терпеть не мог отвлекаться по пустякам. Но еще больше его раздражала эта неестественная тишина.
Отложив ложку, Колин вытащил из-под камзола кинжал и вонзил его в дощатый стол. Гейтс моментально вскочил на ноги, выхватив меч, но горец тут же поднял вверх другую руку, чтобы успокоить капитана. Тем временем Эдмунд широко раскрытыми глазами уставился на сверкающую рукоятку. Да, это был прекрасный клинок — подарок короля Франции Людовика.
— Ты когда-нибудь играл в «крестики-нолики», паренек? — Колин перевел дружелюбный взгляд на Гейтса и пояснил: — Это всего лишь игра, которую я хочу ему показать, капитан.
Эдмунд отрицательно покачал головой, а затем с интересом наблюдал, как Колин прочертил четыре глубокие царапины на поверхности стола — две горизонтальные и две вертикальные.
— Мои племянники часто в это играют, — сказал горец, убрав в ножны кинжал, и отщипнул пять маленьких кусочков хлеба и столько же крошечных кусочков сыра. Он передал сыр Эдмунду и улыбнулся капитану — тот снова уселся на свое место, но меч положил на колени.
— Ты будешь «нолики», а я — «крестики». — Колин поместил кусочек хлеба в центр начерченной им сетки. — Теперь ты должен положить твой сыр в одну из этих клеточек. Первый, кто уложит свои три кусочка в ряд вот так, так или так — он провел пальцем вертикальную, горизонтальную и диагональную линии, — тот победит. Понял?
Эдмунд кивнул.
— Хорошо. Твой ход.
Эдмунд мгновение подумал, затем наклонился над столом и поместил кусочек сыра в верхний левый угол сетки.
— Капитан, вы упоминали о своей жене, — сказал Колин, положив хлеб справа от первого кусочка. — Она живет здесь?
— Нет. Она предпочла остаться в Эссексе. Я навещаю ее, когда представляется возможность. — Он указал на игровое поле, где Эдмунд положил сыр слева от хлеба в центре. — А что будет, если никто из вас не сумеет составить ряд?
— Тогда будет ничья. — Колин поместил кусочек хлеба в правый верхний угол, позволяя Эдмунду выиграть, если мальчик сделает правильный ход. — Наверняка жена будет беспокоиться за вас, когда принц Вильгельм вернется, наконец, к нашим берегам, чтобы заявить свои права на трон.
— Почему вы так уверены, что он это сделает?
— Я на это надеюсь. — Шотландец пристально взглянул на Гейтса. — Многие из нас надеются.
И Колин не обманывал; он прибыл сюда вовсе не для того, чтобы помешать высадке Вильгельма. Его цель — выведать все, что возможно, о готовившемся вторжении. Король Яков был достаточно мудр, чтобы понимать: только хорошая подготовка к битве будет их единственным шансом на победу. Если бы Колин остановил поток писем, идущих отсюда к Вильгельму — кто бы их ни писал, — голландский принц мог бы составить другой план, и тогда потребовались бы годы, чтобы раскрыть этот новый план.
Гейтс ответил на это неопределенным кивком, затем сказал:
— Жена не беспокоится. Если принц вернется… Не думаю, что он встретит здесь значительное сопротивление.
Горец едва заметно улыбнулся, когда Эдмунд положил сыр в нужную клетку и выиграл. Колин-то знал: принц столкнется с более мощным сопротивлением, чем капитан представлял.
— Отлично! — Колин подмигнул мальчику и, подняв глаза, увидел, что к ним спешит леди Джиллиан в сопровождении лейтенанта д'Атра, шагавшего рядом с ней.
Неужели это та самая леди Джиллиан? Женщина совершенно преобразилась. С лучезарной улыбкой она летела по залу, устремив на сына любящий взгляд. Колин внимательно изучал ее, пока она приближалась. Отметил тонкие черты ее лица и изящные линии стройного тела, практически скрытые грубым шерстяным платьем. Она целеустремленно шагала к ним стремительным шагом, не оставляя сомнений в том, что ничто на свете не сможет ей сейчас помешать. Боже, она так прекрасна!.. Кожа ее была подобна слоновой кости, отполированной рукой искусного ваятеля. И даже ее дерзко вздернутый подбородок в соларе Девона не поразил Колина так, как безмятежная искренняя улыбка, озарявшая ее лицо сейчас. Это преображение заставило его задуматься о том, что же на самом деле творилось в душе леди Джиллиан. Будучи воином, он не мог не восхищаться стойкостью и выдержкой, которую она проявила, когда кузен провоцировал ее, намеренно унижая и насмехаясь над ней. Постоянная напряженность ожесточала ее. Но сейчас, здесь, полностью раскрепостившись, она была просто обворожительна. Осознав, что беззастенчиво пялится на нее, Колин отвел глаза и обнаружил, что Гейтс сердито на него смотрит.
— Ты хорошо спал, моя радость? — Голос ее звучал мягко и нежно — как пение арфы.
Колин не знал, звук ли ее голоса или же слова вновь притянули к ней его взгляд. Она заняла ближайшее к Эдмунду место, прямо напротив горца. Обхватив ладонями личико сына, Джиллиан расцеловала его в обе щечки.
— Скажи-ка мне, ты не доставил снова хлопот капитану Гейтсу?
— Сегодня я неожиданно узнал, — вмешался капитан, — что Эдмунду не нравится, как я его ношу.
Джиллиан с удивлением проговорила:
— Мне кажется, это вполне очевидно, капитан. Ведь вы уже три года таскаете его так, словно от него дурно пахнет.
— Должно быть, я туповат, леди Джиллиан, — пробормотал Гейтс.
Колин не без интереса наблюдал за беседой капитана с его подопечной. Их взгляды светились теплотой, но без тени интимности. Разумеется, это никак не должно было его волновать, однако он, как ни странно, почувствовал облегчение.
— Эдмунд проголодался, — сообщил Гейтс. — А Кэмпбелл развлекал его, пока мы ели.
Джиллиан перевела взгляд на Колина. На губах ее сияла все та же лучезарная улыбка, лишившая бы его дара речи, будь он другим человеком.
— Надеюсь, он не доставил вам особых хлопот?
— Нет, конечно, — ответил горец. — Я научил его играть в «крестики-нолики».
— Я обыграл его, мама! — Эдмунд поднял на Колина глаза — такие же широко раскрытые, как у матери. — Да-да, обыграл!
Леди Джиллиан словно расцвела при виде счастливой улыбки сына.
— Можно мне посмотреть, как ты обыграешь его еще раз?
— Конечно! — воскликнул Эдмунд, хватая свой сыр.
Они сыграли еще раз. Д'Атр тоже подошел посмотреть.
Леди Джиллиан, подпирая голову ладонью, следила за каждым движением сына, радуясь его сообразительности, когда он «блокировал» хлеб Колина. Она слегка занервничала, когда д'Атр уселся на стол вместо стула и принялся, чавкая, уплетать баранье рагу. Бросая на леди время от времени взгляды украдкой, Колин снова позволил мальчику выиграть. Тут Гейтс поднялся из-за стола и объявил, что Эдмунду пришло время приниматься за уроки.
— Д'Атр, проводите Кэмпбелла в его жилище, — распорядился капитан. — Я подойду позже.
— Позвольте мне сыграть разок, — сказал д'Атр, плюхнувшись на стул мальчика, когда тот ушел.
Колин же смотрел вслед Гейтсу и леди Джиллиан с сыном — смотрел, не отрывая глаз от сверкающего каскада ее светлых волос, спускающихся до самых бедер.
Да, она была необычайно красива и обладала сильной волей. Колин знавал многих девушек, похожих на нее, но никогда не позволял ни одной из них отвлекать его отдела. И леди Джиллиан не станет исключением. Он отказывал себе в плотских удовольствиях гораздо чаще, чем большинство мужчин, потому что единственной его радостью была битва. А победа — его возлюбленная. Больше ему ничего не требовалось.
Когда же все трое подошли к дверям, Эдмунд вдруг обернулся и помахал ему рукой на прощание. Колин не смог сдержать улыбку и помахал мальчику в ответ.
— Объясните мне правила, — сказал д'Атр, рассматривая «доску». Затем поднял взгляд на Колина и добавил: — Но сначала позвольте мне растолковать вам правила Дартмута.
Горец откинулся на спинку стула и приготовился слушать, не обращая внимания на враждебный блеск в глазах Д'Атра.
— Капитан Гейтс отрежет вам яйца, если прикоснетесь к ней, ясно?
— Я и не мечтаю об этом.
— Мудро.
— Значит, он ее любит?
— Нет. — Д'Атр покачал головой. — Ему поручили приглядывать за ней. Она очень привлекательна, и лорд Девон хочет быть уверен, что его кузина не принесет еще одного бастарда, пока живет здесь. — Лейтенант положил кусочек сыра в левый нижний угол, и его губы искривились в ухмылке. — Конечно, я и сам бы не прочь ее обрюхатить. Она холодная сучка, но я бы сумел выдавить из нее несколько вскриков, окажись она подо мной. Но учтите: повторите хоть одно мое слово Гейтсу — и вы покойник.
Д'Атр подмигнул Колину, боровшемуся с искушением приложить лейтенанта рожей об стол и воспользоваться его зубами для своего следующего хода.
Но вместо этого шотландец дружески улыбнулся ему:
— Мне кажется, что вы все здесь больше внимания уделяете этой даме, чем армии, с которой нам вскоре предстоит сразиться. К счастью, у нас за спиной флот Вильгельма, если нас застигнут врасплох.
Д'Атр оторвал взгляд от игры, которую только что проиграл, и усмехнулся:
— Я в нем не нуждаюсь. Пойдемте, я вас провожу.
Колин встал со стула и с улыбкой ответил:
— Благодарю вас, лейтенант.