Мы ехали и ехали по Долине, солнце светило нам в спину.

— Погляди. — Берни махнул рукой. — С тех пор как я был здесь в последний раз, все изменилось. — Помолчав, он добавил: — Не только Коронадо, а вообще все.

В каком смысле? Мы еще на Коронадо? Я думал, на обычной автостраде.

— Видишь, уже выстроили очередной магазин «Хоум дипо». Считай, скоро здесь будет новый город.

Потом Берни пробормотал себе под нос что-то вроде того, будто «Хоум дипо» — средоточие ужасного зла. Вконец меня запутал. Единственной отрадой был ветер, довольно горячий, а затем, по мере продвижения в горы, приятно-прохладный. Я мог бы ехать вот так, на переднем сиденье, целую вечность, разве что иногда перекусывать, ну и ненадолго останавливаться «по делам».

— Скажу тебе откровенно, — обратился ко мне Берни на подъезде к заправке, — вот поэтому-то я обеими руками голосую за индейские казино, что бы там ни говорили. Индейцы все же отомстили белым, что называется, остались при козырях, извини за каламбур.

Конечно, извиняю. Я готов простить Берни что угодно, в том числе и каламбур (знать бы еще, что это такое). Автомат не хотел считывать кредитку, и Берни пришлось зайти внутрь, чтобы расплатиться. Надеюсь, он купит в магазине одну-две копченых колбаски или — у-ух! — пакетик беконной крошки. Я так давно не лакомился беконной крошкой, что уже почти позабыл ее вкус!

Берни вышел. Ни тебе «Слим Джимов», ни беконной крошки, только большая бутылка воды. Значит, напарник еще не проголодался после нашего короткого визита в «Мемфисские ребрышки от Макса»; кстати, у нас есть купоны на скидку, а значит, когда-нибудь мы непременно заглянем туда еще раз — Берни любит выгодные сделки. Ладно, я и сам не очень-то голоден, просто на заправках мне нередко перепадает что-нибудь вкусненькое. Еда приносит больше удовольствия, когда у тебя разыгрался аппетит, хотя не помешает в любое время, согласны?

Берни налил воды в мою походную плошку. Отличная холодненькая водичка! Берни поднес бутылку к губам и задрал голову в небо.

— А вдруг сезон дождей в этом году не наступит?

Э-э, вопрос не ко мне.

Мы поднимались все выше и выше, петляя по двухполосной горной дороге, и наконец выехали на открытую местность. Количество машин сократилось практически до одной — нашей. Мой нос почуял разнообразные запахи дикой природы… Ой, кто это там бежит вдоль обочины? Кукушка-подорожник? Точно! Настоящая! Догнать бы ее прямо сейчас! Мне всегда хотелось…

— Чет, успокойся.

Мы пронеслись мимо кукушки, но я успел уловить в ее глазах-бусинках настороженный взгляд. Хитрая птица шмыгнула в заросли чапаррели и исчезла. Быстро бегает, ничего не скажешь, но лично я все равно поставил бы на себя.

Вскоре мы достигли горного перевала и двинулись вниз. Свежий воздух, безоблачное небо, бескрайний простор.

— Отсюда видна дорога до самого Нью-Мексико, — сказал Берни.

При упоминании Нью-Мексико мне почему-то стало не по себе. Позже, когда мы въехали в маленький пыльный городишко, я вспомнил, что мистер Гулагов собирался тренировать меня для участия в собачьих боях в Мексике. Интересно, это то же самое, что Нью-Мексико? Понятия не имею, зато у меня есть новость для мистера Гулагова: мой партнер рядом со мной! Я как следует встряхнулся.

— Сьерра-Верде, — объявил Берни, притормаживая. — Узнаешь окрестности?

He-а. Погодите-ка! Вон тот бар с неоновым бокалом мартини в витрине…

— Не важно, — сказал Берни. — Начнем отсюда.

Мы свернули за угол, поднялись по узкой улочке, обрамленной с обеих сторон зданиями, частью заколоченными, и остановились у последнего. Берни покосился на меня уголком глаза. Да-да, тот самый последний дом с вымощенной камнем дорожкой и высокими воротами, приземистый дом неопределенного цвета, и тонкая струйка белого дымка, поднимающаяся из трубы! Я лег на пол.

— Эй, дружище, все в порядке.

Я не сдвинулся с места. Меня начала бить непроизвольная дрожь.

— Идем, Чет. Мне понадобится твоя помощь.

Я залез обратно на сиденье.

— Молодчина! Давай выбирайся.

Я тысячу раз спрыгивал с переднего сиденья, но сейчас, вероятно, из-за дрожи, поскользнулся и шлепнулся на пол.

— Ладно, ничего страшного.

На лице Берни застыло суровое выражение. Обычно оно появляется, когда мой напарник сердится. Берни недоволен мной? Не может быть, ведь он так спокойно и ободряюще произнес:

— Не волнуйся. Подожди здесь, я скоро.

Нет, так тоже не пойдет. Я поджал задние лапы и с трудом выпрыгнул из машины. Берни промолчал, только почесал меня между ушами. Бок о бок мы миновали мощенную камнем дорожку. Берни открыл ворота. Я уловил запах моих соплеменников, целой стаи моих родичей, нации внутри нации, как говорит напарник, и ко мне тут же вернулись все дурные воспоминания, связанные с этим местом. Так, выше голову, хвост пистолетом — и вперед!

Мы вошли в здание, и я опять очутился в тесной приемной со стойкой и множеством запахов, включая запах дыма, причину которого я теперь знал. За стойкой стоял мужчина в белом халате. Разве забудешь человека, что обещал освободить меня из маленького здания с металлической трубой! Я слегка отпрянул.

— Здравствуйте, — сказал он. — Привели бродячую собаку?

— Нет, — ответил Берни с каменным лицом. — Узнаете?

— Кого? Пса?

— Его зовут Чет, он был у вас на прошлой неделе.

Мужчина в белом халате покачал головой.

— У нас тут хлопотно, постояльцы постоянно меняются. Работаем круглые сутки без выходных.

— Что касается этого «постояльца», его забрала моя знакомая по имени Сьюзи Санчес, журналистка из «Вэлли трибьюн». Вспомнили, нет?

Мужчина открыл рот, его лицо пошло красными пятнами, хотя насчет оттенка могу ошибаться. Я высунулся из-за спины Берни.

— Сьюзи вряд ли забудешь, — добавил мой напарник. — Она говорила вам, что готовит серию репортажей о приютах для животных?

— Ах да, что-то припоминаю. Так это ваша собачка? А журналистка… — У человека в белом халате внезапно кончились слова.

Берни молча глядел на него.

На лице мужчины появилась дурацкая кривая улыбка.

— Похоже, все закончилось хорошо, — промямлил он.

Берни никак не прокомментировал это утверждение.

— Мне необходимы все данные относительно того, как Чет оказался у вас.

— Боюсь, я отсутствовал, когда…

— Уверен, вы регистрируете информацию.

— А, да-да, конечно же, регистрируем. — Мужчина подошел к компьютеру, нажал какие-то клавиши. — Сейчас посмотрим.

Принтер издал скрежещущие звуки, весьма противные для моего уха. Белохалатник вручил Берни листок бумаги. Бумаги очень важны для человека, люди придают им большое значение. Мне стало неинтересно.

Берни пробежал глазами листок. Это называлось «читать» — странное занятие, на мой взгляд.

— Здесь указана только дата и время прибытия, — сказал он, оторвавшись от чтения. — Мне нужно знать, кто привел Чета.

— Кажется, какой-то байкер.

— Фамилия?

— На приеме работала Дорин, — сказал мужчина в белом халате. — Возможно, она знает. Секундочку. — Он вышел через боковую дверь.

«Секундочку», по всей видимости, означало «подождите тут», но Берни, по-моему, не понял намека, потому что обошел вокруг стойки и последовал за сотрудником приюта. Я двинулся за Берни. Человек в белом халате, очевидно, не подозревал о наших действиях.

Мы прошли вдоль знакомого коридора, по обеим сторонам которого располагались клетки с решетчатыми дверями. За каждой из них сидел мой собрат. Собаки подняли лай. Я не узнал никого из обитателей клеток, зато узнал женщину с планшетом в руках.

— Эй, До, — окликнул ее белохалатник, перекрикивая шум и гам. — Тут один придурок хочет…

Женщина подняла глаза, увидела нас. Мужчина проследил за ее взглядом: ага, тоже заметил. Берни проигнорировал его и приблизился к женщине, но я пропустил их разговор мимо ушей. Мое внимание вдруг привлекло пронзительное «тяв-тяв-тяв», очень напоминающее лай Игги. Нет, только не это! Я обернулся: в клетке сидел щенок, похожий на Игги в молодости. Щенок просунул нос в один из маленьких квадратиков решетки. Я нагнулся, легонько ткнул его, тоже носом. Он так хочет выбраться отсюда, по глазам видно. Думает, я могу помочь? Бедный малыш!

— Уходим, Чет, — бросил мне Берни.

Через несколько секунд мы, я и Берни, покинули неприятное заведение и вновь вдохнули свежий горный воздух. Я легко вскочил на сиденье, перепрыгнув дверцу с большим запасом — можно сказать, поставил личный рекорд высоты. Напарник завел машину, и мы поехали. Берни молчал до тех пор, пока мы не выбрались на главную улицу.

— Брр-рр, — наконец сказал он и встряхнулся, почти как я. — Итак, Чет, что мы имеем?

Я ждал ответа.

— Какой-то здоровенный байкер, ни имени, ни фамилии. Поверишь ли, они даже не записывают фамилии! Плюс, она сказала, где-то поблизости есть бар, в котором иногда тусуются байкеры… A-а, вот он. — Берни припарковал автомобиль напротив витрины с неоновым бокалом мартини. Перед зданием по обе стороны улицы длинными рядами стояли мотоциклы.

— Смотри, даже не дыши на этих кабанов, — предупредил Берни, — и вообще, пожалуйста, без фокусов.

Ни о чем таком я даже не думал: байкеры — мои друзья. И какое замечательное название для мотоциклов: «кабаны». Я знаю, на что способны кабаны — как-то случайно оказался на свиноферме. Еще долго не забуду тот урок!

Мы вошли в бар через распашные двери, какие обычно можно увидеть в старых вестернах. Одно время мы, я и Берни, часто смотрели вестерны, и он постоянно повторял: «Видишь, как все было!» Мы пересматривали фильмы раз за разом, пока Берни не надоело, и вестерны отправились в кучу к остальным дискам.

Сразу за дверями мы огляделись: с одной стороны — несколько столиков и небольшая сцена, с другой — длинная барная стойка, бильярдный стол у задней стены и пол, покрытый опилками. Какая замечательная идея — опилки на полу! У меня мгновенно возникло искушение поваляться в них; я с трудом его поборол.

И конечно, байкеры. Несколько человек сидело за стойкой, еще двое играли в бильярд. Одного из игроков я сразу вычислил: мой приятель-здоровяк. Я узнал его по огромному росту и длинной белой бороде, а еще по запаху. Кое-кто из байкеров оглянулся на нас, но потом они опять уткнулись в свое пиво — видать, им очень нравились эти бутылки с длинным горлышком.

— Попрошу минутку внимания! — громким, четким голосом произнес Берни. Все обернулись в нашу сторону. — Кто-нибудь из вас узнает этого пса?

Под множеством взглядов мне стало неуютно. Я даже помотал головой, чтобы избавиться от этого ощущения.

На вопрос Берни никто не ответил. В чем же дело? Помимо верзилы с бородой я узнал и других — женщину с проколотой бровью и невысокого типа, руки у которого напоминали свиные окорока, вроде того, что Леда однажды готовила на Рождество. Я не говорил вам, что люблю Рождество? Может, как-нибудь потом расскажу за что. Однако сейчас я не мог понять, почему мои друзья — мы ведь пели вместе! — ведут себя так странно. Я подошел к бильярдному столу и остановился перед белобородым, дружелюбно помахивая хвостом.

— Кажется, Чет тебя знает, приятель, — сказал Берни, вставая бок о бок со мной.

Бородатый великан (не много найдется людей, по сравнению с которыми мой напарник покажется малорослым, но тут так и вышло) поглядел на нас сверху вниз и сказал:

— От тебя попахивает копом. У меня нет приятелей среди копов.

А что, у копов и вправду есть особенный запах? Если да, почему я его ни разу не учуял? Неужели у бородача лучше обоняние, чем у меня? Он и прежде нравился мне — ну, после нашей поездки на мотоцикле, — а теперь я зауважал его еще больше.

— Я не из полиции, — ответил Берни. — Частный детектив.

— По мне, это все одно. Мы не любим копов.

— Понятное дело, — сказал Берни, — вы же байкеры.

Охо-хо. Стало быть, напарник решил проявить себя с этой стороны. Но почему именно сейчас?

Бородатый стиснул ручищей бильярдный кий. Мое уважение к нему начало быстро испаряться.

— Строишь из себя умника, да?

— Еще какого, мать его! — К столу подошел байкер с мускулами-окороками. В кулаке у него была зажата цепь, тяжелая и длинная.

— То, что я сказал, и то, что вы услышали, может не совпадать, — спокойно произнес Берни.

— Чё? — переспросил окорокастый.

— Не важно. Насколько я понимаю, вы подобрали Чета в пустыне, и за это, парни, большое вам спасибо. Все, что мне нужно знать, — как и где это случилось. Обещаю, мы сразу же уйдем, и вы продолжите отдых.

В зале воцарилось молчание.

— «Продолжите отдых»! — пискляво перекривлял моего партнера ветчиннорукий, а потом добавил уже своим обычным голосом, тоже довольно неприятным: — По-моему, ребята, он не только засранец, но еще и педик.

— Что ж, — сказал Берни, — по крайней мере видно, что вы умеете мыслить. А теперь все же постарайтесь вспомнить, когда и где встретили Чета.

— По крайней мере что? — Физиономия коротышки раздулась и тоже стала похожа на окорок. — Ах ты, сукин сын! — Он замахнулся цепью на Берни.

Скажу по секрету: Берни умеет двигаться. И еще один момент, возможно, не очень хороший: иногда (не часто, но все же) какая-то часть его не против ввязаться в подобные ситуации и даже стремится к этому, отделяя Берни практически от всех остальных людей, которых я знаю. В общем, цепь не ударила Берни, а оказалась у него в руках и непостижимым образом закрутилась вокруг толстой шеи коротышки, после чего тот с выпученными глазами привалился к барной стойке. Надо заметить, зрелище доставило мне удовольствие, я тоже вошел в азарт и цапнул первую попавшуюся ногу. Здоровенный байкер зарычал и бросился на Берни, размахивая кием и целясь ему в лицо. Я вспомнил слова напарника о том, что кием не размахивают, а бьют по бильярдному шару, и понял, что скоро все закончится. Берни шагнул вперед, сделал эту штуку — ребром-ладони-по-горлу, — и бородатый громила рухнул на пол, словно дерево, которое мы с Берни когда-то пилили.

Байкеры взревели и взяли Берни в кольцо, однако он, казалось, никуда не спешил. Мой напарник прижал коленом спину бородача, слегка сдавил его горло и произнес:

— Всем стоять, если не хотите, чтобы я его прикончил.

В баре повисла тишина.

— Давай, здоровяк, выкладывай, — сказал Берни.

Огромный байкер хрипло проговорил:

— Этот чертов пес вынырнул из ниоткуда, прибился к нашему лагерю и…

— Его зовут Чет.

— А?

— Не «чертов пес», а Чет.

— Чет, — послушно повторил бородач.

Сзади донеслось слабое дуновение ветерка. Ага, это я виляю хвостом. Может быть, сейчас не время? Я постарался унять хвост.

— Продолжай, — велел Берни.

— Я же говорю, твой черто… Чет появился в нашем лагере из…

— Где это произошло?

— У речки Апаш-Уош, рядом с границей Нью-Мексико.

— Нарисуй.

— Э-э, что?

Берни указал на пол. Байкер вытянул ручищу и толстым пальцем нарисовал на опилках схему. Берни внимательно посмотрел на нее, потом отпустил бородача и поднялся.

— Идем, Чет.

Мы направились к распашным дверям. Никто из байкеров не проронил и звука. Проходя мимо барной стойки, Берни достал из кармана несколько купюр и бросил их на прилавок.

— Леди и джентльмены, следующая порция выпивки — за наш счет.

Ох, Берни, Берни. Неужели забыл, что у нас туго с деньгами? Правда, сейчас это не важно. Мой напарник — самый лучший на свете, и точка. Перед выходом я таки извалялся в опилках.