Совершенно СЕКРЕТНО № 2/249 от 02/2010

Перевод с английского: Сергей Мануков

— Придете в следующую среду? — спросил мистер Меллилоу.

— Конечно, приду, — кивнул мистер Крич. — Рад, что вы не обиделись, Меллилоу. Значит, в следующую среду, как всегда. Если только не… — его широкое лицо на мгновение омрачилось, словно он вспомнил что-то неприятное. — Ко мне может прийти один человек. Если до девяти меня не будет, можете не ждать. Тогда встретимся в четверг.

Мистер Меллилоу выпустил своего гостя через стеклянную дверь. Крич миновал лужайку и вышел через калитку.

Стояла ясная октябрьская ночь. В небе повисла горбатая луна. Меллилоу надел галоши и вышел из дома. Через несколько минут он уже стоял, облокотившись на забор, ограждавший его маленький участок, и смотрел на долину, по которой протекала бурная речка. Примерно в миле от дома, на широком пологом склоне, стояла каменная башня Фолли. Казалось, ничто никогда не сможет нарушить этого удивительного уединения.

Однако мистера Меллилоу не обманывала эта идиллия. Выйдя на пенсию, он купил коттедж в надежде провести здесь остаток своих дней. Однако его надежды оказались разбиты. Первым ходом явилась смерть старого эсквайра. Вторая неожиданность — покупка всего Страйдинга богатым бизнесменом-холостяком Кричем.

Меллилоу не сразу понял, что в этом странном решении виновато… электричество. Словно громадные и уродливые шахматные ладьи из забытого угла доски, в долине неожиданно появились опоры линии электропередач. Сейчас эти столбы приблизились едва ли не к порогу его дома.

Недавно Крич объявил, что продает долину компании. Электрики собиралась построить на реке гидростанцию, а на склонах — домики для рабочих.

Мистер Меллилоу с печальным вздохом вернулся в дом. Поставил галоши на обычное место, в угол веранды рядом со стеклянной дверью, собрал шахматные фигурки в коробку и, думая о Фолли, отправился спать.

В ту ночь Меллилоу приснился странный сон. Ему снилось, будто он находится в знакомой долине, которую пересекают живые изгороди и река с маленьким каменным мостом. Белый солнечный луч пронзил тучи и высветил высокую башню.

«Зря я вышел из дома без галош», — подумал Эдвин Меллилоу. Ему зачем-то было нужно попасть на мост. Однако чем быстрее он шел, тем дальше тот отодвигался. Меллилоу побежал. Когда он остановился и взглянул наверх, то с удивлением обнаружил, что башня очень близко, а мост уменьшился до размеров булавочной головки.

Справа вырос темный лес, которого раньше не было, а башня, как и прежде сверкавшая в неестественно ярком солнечном свете, каким-то образом очутилась за мостом.

Мгновением позже мистер Меллилоу стоял на берегу реки. Мост куда-то исчез, а башня вновь сдвинулась с места. Это была двойная башня, вернее, две башни-близнецы — сама башня и ее зеркальное отражение. Они сближались, явно намереваясь раздавить его, как козявку. В этот миг небо лопнуло, и оттуда хлынули потоки воды. Через секунду он уже взбирался по знакомой лестнице Страйдинг Фолли.

«Мои галоши здесь», — с огромным облегчением прошептал он. Через секунду, как гигантские барабаны, грянул гром.

До него не сразу дошло, что в дверь громко стучала служанка.

— Разве можно так долго спать! — упрекнула она Меллилоу…

Всю неделю Эдвин Меллилоу мрачно думал о строительстве в долине. Сэр Генри Хантер, владелец большого участка земли на другой стороне деревни, предложил компании более подходящее место, но получил отказ. Странному выбору Страйдинга было только одно объяснение: Крич подкупил людей из компании, отвечавших за выбор площадки для строительства.

Сэр Генри прямо высказал свои подозрения, но добавил, что улик у него нет, поэтому доказать ничего не удастся.

Вечером в среду Эдвин открыл газету на спортивной странице и принялся решать шахматную задачу.

От раздумий его отвлек стук в дверь. Крич? Конечно, нет, ведь сейчас только восемь. К тому же его шахматный партнер всегда ходил по лужайке.

Он был прав — на пороге стоял незнакомый мужчина.

— Мистер Меллилоу?

— Он самый. Чем могу служить?

— Да вот пришел сыграть в шахматы, — объяснил незнакомец. — Я — коммивояжер. У меня сломалась машина и пришлось остановиться в деревенской гостинице. Чтобы скоротать вечер, я поинтересовался у добряка Поттса, нет ли в этих краях любителей шахмат. Он ответил, что в шахматы очень хорошо играет мистер Меллилоу, и объяснил, где вы живете. Надеюсь, я не отрываю вас от дел. Если у вас гости или какие-то дела, то я немедленно уйду.

— Вообще-то я жду одного знакомого, — пожал плечами Меллилоу. — Мы договаривались на девять. Но он может и не прийти.

— Давайте договоримся так, — предложил гость. — Если он появится, я уйду…

Незадачливый коммивояжер, крупный мужчина с короткой густой бородой и в темных очках, закрывающих глаза, как-то незаметно просочился в прихожую и снял шляпу и пальто. В его низком голосе слышался легкий иностранный акцент.

— Мозес, — представился он и протянул руку в перчатке.

— Поранили руку? — вежливо поинтересовался Эдвин.

— Ерунда, — беспечно махнул рукой Мозес. — Содрал кожу с пальцев, когда пытался завести эту чертову машину… Ну что, начнем?

— Не хотите сначала что-нибудь выпить?

— Нет, нет, большое спасибо, — покачал головой Мозес. — Не обращайте на меня внимания, пейте один.

Меллилоу плеснул в стакан немного виски, добавил содовой и сел за столик. Они разыграли цвет, и ему достались белые фигуры. Он начал игру, передвинув на два поля королевскую пешку.

Первую партию противники осторожничали и присматривались друг к другу. Неизвестно, каким коммивояжером был мистер Мозес, но шахматист он был опытный. Он дважды с широкой улыбкой избежал тонких ловушек, расставленных Меллилоу, но все же угодил в третью. Черные были вынуждены отступить и перейти к пассивной защите. Через пять минут Эдвин мягко объявил:

— Шах и мат в четыре хода.

— Неплохо, — кивнул Мозес. — Дадите возможность отыграться? Теперь, когда мы узнали друг друга, начнется настоящая игра.

Меллилоу согласился сыграть еще партию. Часы показывали десять минут десятого. Было ясно, что Крич сегодня не придет.

На этот раз белые достались мистеру Мозесу. После того, как он уверенно разыграл гамбит Стейница, Эдвин Меллилоу понял, что в первой партии его соперник играл не в полную силу. К половине десятого ему пришлось перейти к трудной защите. Без четверти десять показалось, что он вот-вот освободится из удушающих объятий белых фигур, но еще через пять минут Мозес неожиданно объявил:

— Уже поздно, пора приступать к решительным действиям.

С этими словами он двинул вперед коня, оставив ферзя под боем. Меллилоу сразу увидел, чем грозит следующий ход белой ладьи, но было поздно.

Как он мог просмотреть такой простой ход, промелькнула мысль. Ему вдруг показалось, что в маленькой комнате очень жарко.

Ладья белых двинулась вперед, он отступил королем. И в этот миг на бедного черного короля из другого угла доски неожиданно устремилась вторая белая ладья. Две ладьи-близнеца, башня со своим зеркальным отражением, взяли короля мистера Меллилоу в железные тиски.

О Боже, да ведь это же повторялся его кошмарный сон с шагающими башнями! Меллилоу вытер пот со лба.

— Шах! — объявил мистер Мозес. — Шах! Мат!

Он произнес какую-то вежливую банальность, которую хозяин не расслышал, и начал складывать фигуры.

— Мне пора, — заявил Мозес. — Благодарю вас за доставленное удовольствие… Что с вами? На вас лица нет.

— Да, да, — кивнул Эдвин. — Это все из-за жары… Я тоже получил от игры большое удовольствие.

Проводив гостя, Меллилоу вернулся в гостиную. Чертовщина какая-то! Вот пустая доска, фигуры в коробке, газета и стакан с виски на комоде. Может, он заснул и все это ему приснилось?

Эдвин распахнул стеклянную дверь. Луна превратила долину в гигантскую шахматную доску. Вдали, на фоне темного неба, тускло темнела Фолли.

«Не мешало бы прогуляться до моста, — рассеяно подумал Меллилоу. Он пошарил в темном углу на веранде, но галош на привычном месте не нашел. — Куда она их засунула? — и тут же с неизвестно откуда взявшейся уверенностью ответил на свой же вопрос: — Галоши в Фолли».

Его ноги двинулись сами собой. Необходимо принести галоши, малейшая задержка может оказаться роковой. «Какая глупость, — решил он. — Это все тот дурацкий сон. Наверняка миссис Гиббс взяла их помыть… Ну раз уж я вышел, то пойду прогуляюсь».

Через несколько минут Эдвин стоял перед башней. Нащупывая ногой ступеньки, он начал взбираться по винтовой лестнице. У четвертой бойницы увидел лежащее на ступеньках бесформенное черное пятно и с ужасом понял, что это как раз то, зачем он пришел сюда.

Рядом с телом Крича стояли… его галоши. Когда он нагнулся за ними, из-под его ног выкатилась белая шахматная ладья…

Полицейский врач считал, что Крича убили примерно в девять часов вечера. Кто-то из жителей деревни видел, как он в 20.50 отправился к Эдвину Меллилоу играть в шахматы.

В тусклом утреннем свете на гравийной дорожке отчетливо виднелись следы галош Меллилоу. Они тянулись через лужайку, мимо солнечных часов и пруда с карпами, через сад к мокрому полю и дальше через мост наверх к Фолли. Следы были глубокие и располагались рядом друг с другом, как будто владелец калош нес тяжелую ношу.

— Какая жалость, — сухо проговорил суперинтендант полиции графства, — что мы не можем найти этого Мозеса. Поттс его не видел и тем более не посылал к вам играть в шахматы. Никто в деревне не видел машины, ни сломанной, ни целой. Похоже, этот ваш мистер Мозес — престранный тип… Это случайно не его стакан, сэр?.. О, он совсем не пил? Интересно… Вы играли в этой комнате? Вы не слышали шаги мистера Крича в саду?

— Окна были закрыты, — пожал плечами Эдвин. — К тому же Крич всегда проходил через калитку и шел по лужайке.

— Гм… — скептически хмыкнул полицейский. — Итак, он или кто-то другой поднялся на веранду и унес ваши галоши, а вы с таинственным мистером Мозесом так увлеклись шахматами, что ничего не видели и не слышали.

— А как с отпечатками пальцев на шахматных фигурах? — проговорил главный констебль графства.

— На правой руке у него была перчатка, — тяжело вздохнул Меллилоу, — а левой рукой он, по-моему, вообще не пользовался.

— Так, две большие фигуры с крестами наверху и две другие с острыми зубцами, — начал расставлять фигуры суперинтендант, перевернув коробку. — Вот четыре фигурки с щелями в головах, четыре лошади. Две черные фигуры — как вы их называете? Туры, да? Белая тура одна. А где вторая?

— Они обе должны лежать в коробке, — растерянно пожал плечами Эдвин. — Мозес во второй партии заматовал меня двумя белыми ладьями.

Суперинтендант достал из кармана белую ладью, которая лежала рядом с трупом в Фолли.

— Должно быть, Мозес незаметно сунул ее в карман, — предположил Меллилоу. — После партии он сложил шахматы в коробку.

— Но он же не мог отнести ее в Фолли, — возразил полицейский. — Он не мог совершить убийство, потому что был с вами.

— Может, вы сами отнесли ее в Страйдинг-Фолли и обронили? — предположил констебль.

— Мистер Меллилоу утверждает, что видел, как Мозес спрятал ее в коробку, — покачал головой суперинтендант.

Эдвин Меллилоу сидел, обхватив руками голову. По его лбу струился холодный пот.

— Скажите, мистер Меллилоу, — поинтересовался молчавший до этого времени друг суперинтенданта, элегантный мужчина, которого звали Уимзи, — что заставило вас вчера ночью отправиться в Страйдинг-Фолли?

— Хотел подышать свежим воз… — Меллилоу нерешительно замолчал, потом выдавил: — Это все сон.

— Что вам приснилось? — как ни в чем не бывало спросил Уимзи. — Шахматы?

— Две ладьи и дохлая черная ворона, — уныло кивнул Эдвин и рассказал все с самого начала, не побоявшись даже признаться в своей неприязни к Кричу и проекту строительства гидростанции.

— Вам чертовски повезло со сном, — улыбнулся Уимзи. — Понятно, почему они выбрали вас. Все ясно, как день! Если бы не было сна и убийца сумел вернуть галоши и если бы кто-то утром нашел труп Крича с ладьей и следами ваших галош, вам был бы мат в один ход… Суперинтендант, ищите двух людей. Один, вероятно, работает у Крича и знает, что тот каждую среду ходил к Меллилоу играть в шахматы, пользуясь калиткой. Знал он и то, что у вас и Крича совершенно одинаковые шахматы. Поэтому в башне и оказалась белая ладья. Второй — чужак. Скорее всего, это тот самый человек, которого ждал Крич. Первый, назовем его «слуга», подстерег Крича у калитки и задушил, затем забрал с веранды галоши и отнес труп в Фолли. Второй, переодевшись и загримировавшись, пришел сюда, чтобы отвлечь вас шахматами и создать алиби, в которое никто не поверит. Первый преступник — коренастый мужчина с сильными руками и крепкой спиной, у него ваш размер обуви. Второй — высокий парень, чисто выбрит и отличный шахматист. Найдите среди врагов мистера Крича похожих людей и поинтересуйтесь, где они были вчера вечером между 8 и 10.30.

— Но почему убийца не вернул галоши? — спросил главный констебль.

— Совершенно верно! — согласился Уимзи. — Здесь-то он и допустил ошибку. Думаю, он ждал в башне, когда в коттедже погаснет свет. Наверное, ему не хотелось подниматься на веранду, пока мистер Меллилоу бодрствует.

— Вы хотите сказать, что он все время прятался в Фолли и следил за мной, пока я взбирался по лестнице? — широко раскрыл глаза Эдвин.

— Не исключено, — кивнул Уимзи. — Но скорее всего, увидев, как вы взбираетесь на холм, он запаниковал и убежал.

— Допустим, вы правы, — пожал плечами суперинтендант. — Но где доказательства?

— Да везде. Вспомните следы. Одна цепочка следов, оставленных галошами, ведет в направлении Страйдинг-Фолли. Это глубокие и короткие следы. Они сделаны человеком, который нес тяжелый груз. Другая цепочка оставлена мистером Меллилоу в туфлях. Третьи следы принадлежат тоже ему. Он сделал их во время быстрого возвращения в коттедж. Вы обратили внимание, что к башне ведут две цепочки следов, а от башни — только одна? Куда, скажите мне, делся человек, который отнес в башню тяжелый груз и не вернулся?

— Но предположим, что мистер Меллилоу сам сделал вторую цепочку следов, чтобы сбить нас с толку, — продолжал упорствовать полицейский.

— У него не было для этого времени, — терпеливо объяснил Уимзи. — Следы туфель в обоих направлениях были сделаны уже после того, как пронесли тело. До ближайшего соседнего моста три мили. Речка около метра глубиной, так что ее можно перейти только по мосту. Но в 10.30 мистер Меллилоу звонил в полицию из гостиницы на этом берегу. Он мог бы успеть сделать все свои черные дела только с помощью крыльев, суперинтендант. Именно тот факт, что по мосту прошли три, а не четыре раза, говорит о его невиновности.

— Мост, — глубоко вздохнул Эдвин Меллилоу. — Я помню, что во сне с ним было связано что-то очень важное. Я чувствовал, что буду в безопасности только тогда, когда доберусь до моста…