Совершенно СЕКРЕТНО № 4/167 от 04/2003

Рисунок:  Юлия Гукова

Его появления ждали все, но никто не заметил, когда он вошел в зал. Невысокого роста, одетый в серый костюм и светло-синий свитер, он шел, опустив голову. Если бы не двое сопровождавших его жандармов, он без труда растворился бы в толпе зевак и журналистов. Вероятно, именно эта способность сливаться с толпой, не обращать на себя внимание позволяла ему выносить ценности из музеев, оставаясь незамеченным.

Он много раз входил в этот зал Belle Luce в замке Грюйер близ Бюля. Сейчас 32-летний Стефан Брайтвизер пришел сюда не по доброй воле, а чтобы ответить перед судом за свои предыдущие посещения. В течение шести лет этот тихий молодой человек совершил 174 кражи в музеях, галереях, церквях, на выставках и аукционах в семи странах Европы. Его трофеями стали 239 произведений искусства и антиквариата. Только в Швейцарии он ограбил не менее пятидесяти музеев, галерей и церквей, украв 84 вещи. В своем домике в Эшенцвиллере во французском Эльзасе Брайтвизер собрал уникальную коллекцию из произведений Питера Брейгеля, Антуана Ватто, Франсуа Буше, Лукаса Кранаха-старшего. Помимо живописи, ее украшали уникальные антикварные вещи в основном XVI–XVII веков — этот период он особенно любил.

Для проведения процесса зал Belle Luce был выбран не случайно. Здесь Брайтвизер совершил свою первую кражу в Швейцарии. 1 марта 1995 года он вынес отсюда картину XVII века.

Следственный судья Франсуаза Морван назвала это дело «уникальным», а эксперт по музейным кражам сержант жандармерии Александр фон Мюль считает, что Брайтвизер войдет в историю искусства ХХ века.

Проще простого

Искусство с детских лет было частью жизни Стефана. Его дед Робер Брайтвизер считается классиком эльзасской живописи, отец унаследовал от него богатейшую коллекцию антикварной мебели и оружия. Стефан с малых лет научился ценить красоту, увлекался археологией, интересовался антиквариатом. Тяжелым ударом стал для него развод родителей: уходя, отец забрал семейные коллекции, хотя сын умолял его оставить хоть что-нибудь. Особняк в Эшенцвиллере опустел, и, как рассказывал сам Стефан, в голове у него что-то «щелкнуло». К тому же взамен антикварной мебели мать купила обстановку в IKEA, что вызвало в нем, как он выразился, «глубокое негодование».

Как можно было восполнить утрату? Стефан брался за любую дополнительную работу, чтобы иметь возможность покупать книги по искусству, приобретать что-то на аукционах и у антикваров. «Все мои сбережения уходили на это», — рассказывал он на суде. Как установило следствие, он истратил на попытки восстановить семейную коллекцию примерно 60 тысяч швейцарских франков (около 40 тысяч долларов).

Но на аукционах он тоже негодовал: недостаток средств не позволял ему соперничать с богатыми невеждами (по его выражению), скупавшими все без разбора. В феврале 1994 года на одной выставке молодой человек почувствовал, как у него в голове снова «щелкнуло» при виде старинного кремневого пистолета. Уникальная вещь лежала в открытой витрине, и каждый мог коснуться ее и даже взять в руки. Стефан Брайтвизер погладил пистолет и… положил его в свой рюкзак.

Так началась охота за сокровищами. Отныне, отправляясь в музей, Брайтвизер дожидался момента, когда в голове у него вновь «щелкнет». «Это стало болезненной страстью, я все время хотел большего, я не мог остановиться», — рассказывал он на процессе. Его подруга Анн-Катрин Клайнклаусс пыталась остановить его, но «щелчки» звучали громче ее увещеваний. Помимо Швейцарии, Стефан совершил 68 краж во Франции, 19 — в Бельгии, 11 — в Германии, обчистил несколько музеев в Голландии, Дании и Австрии.

В Швейцарии добычей Брайтвизера стали, в частности, огромная алебарда, гобелены, старинный сундучок врача с инструментами для трепанации, настольные часы XVII века, табакерка, скрипка, шпага, скульптуры, картины… Перечень краденых вещей занимает 70 страниц, на его прочтение ушло несколько часов судебного заседания. В обвинительном заключении стоимость похищенного оценена в 1,65 миллиона франков, однако сам вор считает, что сумма завышена. Он даже вскочил от возмущения, когда золотую табакерку, украденную им из замка Егенсторф, что в кантоне Берн, оценили в 100 тысяч франков. По его убеждению, она не стоит больше 10 тысяч!

Как же действовал Стефан Брайтвизер? Очень просто, никогда не прибегая к хитростям и уловкам. Обычно, вынув вещь из витрины или сняв со стены, он клал ее в рюкзак, а если она там не помещалась, то открыто выносил ее в руках. Так было, например, с упомянутой огромной алебардой. Пока он вскрывал витрину или вынимал картину из рамы, его подруга стояла на «шухере». Раз в замке Грюйер «щелчок» сработал при виде ковра работы фламандских мастеров XVII века. Брайтвизер снял его, свернул и попытался засунуть в загодя принесенную большую спортивную сумку. Он там никак не помещался, и тогда Стефан выбросил ковер в окно. Выйдя на улицу, он перепрятал его в зарослях кустарника, а позднее подъехал на машине и увез.

Однако удача не всегда сопутствовала Брайтвизеру. В мае 1997 года в галерее Fischer в Люцерне он нацелился на картину художника XVII века Йохана Хамзы. Но вынести ее не успел: его взяли с поличным. При обыске в гостинице полиция обнаружила несколько антикварных вещей, которые он украл перед этим на аукционе в Цофингене. И все же Брайтвизер сумел вывернуться, представив себя перед судом жертвой обстоятельств, и получил восемь месяцев условно. А четыре года спустя, в ноябре 2001 года, именно Люцерн положил конец его карьере. На сей раз Брайтвизеру приглянулся старинный охотничий рожок в музее Рихарда Вагнера. Но, на его беду, хранительница музея оказалась бдительна, и он был арестован.

Оказавшись за решеткой, Брайтвизер сразу признался в совершенных кражах, однако отказался указать, где прячет похищенное. Тогда судья обратился к французским властям с поручением провести обыск в особняке в Эшенцвиллере, где Брайтвизер жил с матерью, Мирей Штенгель.

Но когда жандармы явились к ней, большинства произведений искусства уже не существовало. Известие об аресте сына привело Мирей Штенгель в ярость. То ли пытаясь скрыть улики, то ли желая отомстить вещам, из-за которых ее любимое дитя оказалось за решеткой, она изрезала холсты и выбросила их на помойку вместе с пищевыми отходами. А 107 предметов антиквариата побросала в канал Рейн — Рона неподалеку от дома.

Брайтвизера глубоко потрясла гибель коллекции. «В этом деле я пострадал больше всех, — сказал он на суде. — Я потерял все. Свою подругу, которая из-за моих показаний пойдет под суд. Свою мать, которая из-за меня попала в тюрьму за укрывательство краденого. Все свои сокровища, которые она выбросила, не разобравшись».

Некоторые вещи французской полиции удалось отыскать на дне канала, они хранятся на складе музея в Кольмаре в ожидании исхода судебных разбирательств.

Раб красоты

Восстанавливая картину преступлений Брайтвизера, люцернские следователи обратились за помощью к эксперту, сержанту жандармерии из Веве Александру фон Мюлю. Сам любитель и знаток искусства, фон Мюль сумел вызвать доверие у подследственного, который рассказал ему все — когда, что, где и каким образом он похитил. После 18 допросов фон Мюль пришел к твердому заключению: «Единственным побудительным мотивом Брайтвизера была любовь к искусству».

На суде Стефан сказал: «Я пошел бы на все, лишь бы обладать некоторыми произведениями эпохи Возрождения. Но я хотел когда-нибудь вернуть все это…» «По завещанию?» — спросил один из судей. «Нет, лет через десять-пятнадцать, когда моя страсть угасла бы. Я ведь увлекался раньше марками и монетами, а потом это прошло…»

А вот как поэтично он объяснил, почему 1 марта 1995 года совершил свою первую кражу из зала Belle Luce: «Я был зачарован красотой женщины на портрете, особенно ее глазами. Я подумал, что его написал подражатель Рембрандта…»

Каждый раз выбор диктовался эмоциями, а не соображениями о ценности вещи. Так, в одной сравнительно слабой картине венецианской школы его привлекла величественная осанка апостола, в другой — глубина пейзажа. «Вы не задумывались, что и другие посетители хотели бы иметь возможность восхищаться красотой этих произведений?» — спросил его товарищ прокурора. «Да, — тихо ответил Брайтвизер, но тут же нашелся: — Вы не должны забывать, что я был лишь временным обладателем этих сокровищ».

Страсть к искусству буквально сжигала его. «Я был почти что рабом этой красоты, — сказал он на суде. — Дома я жил в темноте, чтобы поддерживать нужную влажность и температуру». Он с гордостью сообщил, что открыл способ поддержания необходимого уровня влажности при помощи сосудов с водой, смешанной с лимонным соком, рассказывал, как чистил, реставрировал своих кумиров. Перед каждым походом на «дело» Брайтвизер подолгу просиживал в библиотеке, чтобы узнать все о вещах, которые должны были пополнить его коллекцию. Его знания в области искусствоведения поразили судей, однако фон Мюль все же отметил, что они не были систематическими.

Работая очень аккуратно, вор не повредил ни одну из похищенных вещей. Для картин он заказывал очень дорогие красивые рамы. Однако в реставрации все же был дилетантом. Так, однажды, желая отреставрировать картину, он прибег к клею «superglu-3». На суде Брайтвизер оправдывался: «Я вычитал этот рецепт из журнала». Бывало, если вещь оказывалась в плохом состоянии, он выбрасывал ее. Как выбросил старинный кинжал, украденный в Эставайере. «Не мог же я довериться специалистам-реставраторам: это было слишком рискованно», — простодушно объяснил он на суде.

Клептоман? Психиатры отвергли эту версию: Брайтвизер действовал не в одиночку и не наспех. Его modus operandi и движущие мотивы вовсе не соответствовали действиям человека, одержимого навязчивой идеей. Эксперт-психиатр, выступивший на суде, обратил внимание на то, что у Стефана Брайтвизера почти не было друзей, он был тесно привязан к матери и своей подруге, с которой дружил с детства. По мнению эксперта, Брайтвизер, несмотря на свой возраст, остается человеком незрелым, не умеющим справляться с эмоциями; у него понижено чувство ответственности за свои поступки.

Доводы о страсти к искусству и о том, что он собирался вернуть украденное лет этак через десять, не убедили суд. Стефан Брайтвизер получил четыре года строгого тюремного режима. Кроме того, учитывая вероятность рецидива, суд запретил ему въезд в Швейцарию в течение 15 лет.

В своем последнем слове Брайтвизер сказал: «Когда я выйду на свободу, я отправлюсь жить в Соединенные Штаты или Австралию, подальше от антиквариата и своих страстей». По его словам, арест снял груз с его души и с кражами покончено навсегда. А закончил подсудимый свое выступление совсем уж неожиданно. После отбытия наказания он хотел бы поступить на работу… в службу безопасности какого-нибудь музея или аукциона. Так что, похоже, до Австралии Стефан все же не доедет. У него и в Европе еще осталось немало «работы».

Надо сказать, что Швейцария занимает первое место в мире по числу музеев на душу населения. «Музеи есть в каждой деревне, — рассказал мне Лоренц Хомбургер, председатель швейцарского отделения Международного совета музеев. — В стране существует прекрасная традиция: люди очень часто передают в дар местным музеям свои коллекции и отдельные вещи».

Традиция действительно прекрасная, однако беда в том, что небольшие сельские общины не в состоянии закупать для своих замечательных музеев дорогостоящие системы безопасности. К тому же из-за частого пополнения коллекций сами смотрители порой не знают, «где у них чего». На суде Брайтвизер вступил в спор с Ивонной Ленхерр, хранительницей Музея искусства и истории Фрибура. Он упрекнул ее в том, что она не помнила украденную им в замке Грюйер картину Дитриха, хотя та числилась за вверенным г-же Ленхерр музеем. А весной 1996 года Брайтвизер побывал во Фрибуре и унес оттуда маленькую резную шкатулку «Ecce Homo» работы XVII века, которая оценивается в 10 тысяч франков. В музее так и не хватились пропажи вплоть до ареста Брайтвизера. На суде Ивонна Ленхерр оправдывалась: «Эта шкатулка входила в набор из пятнадцати предметов, поэтому мы и не заметили, что она исчезла».

На процессе Стефан Брайтвизер дал несколько советов присутствовавшим музейным работникам. Вот некоторые из них: 1) заменить старые витрины, которые очень легко открыть; 2) если нет денег на настоящие, установить фальшивые камеры слежения, которые будут своим видом отпугивать потенциальных воров; 3) увеличить число смотрителей: «Отсутствующий или дремлющий на своем стуле служитель вызывает желание чего-нибудь похитить, даже если ты пришел в музей без дурных намерений».

Вероятно, к этим советам необычного вора стоит прислушаться. Он судит о предмете со знанием дела.