— Ты говорила с Ником? — спрашивает Джейн, качая взад-вперед коляску с Итаном.

Примирение с Джейн стало вторым знаменательным событием этой недели. Сразу после возвращения Дага я явилась к ней с упаковкой печенья «Оранж Миланс» фирмы «Пепперидж Фарм» и с извинениями. Вместе мы выплакались как следует, а затем все стало на свои места. Я поняла, с хорошими друзьями всегда так: смирение и шоколад — вот что делает друзей неразлучными. Сегодня Джейн пришлось дойти до «Книжной Полки», чтобы принести мне обед. Свой я отдала Дагу. Утром, когда я уже убегала на работу, он вдруг принялся благодарить меня за то, что я завернула для него обед, сказав, что он уже и забыл, какая я все-таки заботливая. Мне не хотелось показаться эгоисткой и сознаться, что сверток в холодильнике — это мой обед, поэтому я его поцеловала и убежала. По дороге я постаралась уверить себя, что прекрасно обойдусь чаем и черствыми крекерами, которые еще оставались у нас в магазине. К 11 утра я уже поняла, что так не пойдет, и позвонила Джейн согласно запасному плану.

— Я позвонила ему после передачи, но он вел себя как-то странно. Я сказала ему, что все получилось (мы с Дагом снова вместе) и что больше я не пойду на радио. Думала он будет счастлив, услышав такое, но мне показалось, что он все еще сердится. Так вот — тихо, молча, типа «все в порядке». — Я откусила большой кусок сэндвича с болонской колбасой, который Джейн сделала для меня. Она принесла мне прекрасный обед: сэндвич с болонской колбасой и горчицей, кукурузную соломку и яблоко. Все было удивительно вкусно.

— Может, он все еще хочет, чтобы ты призналась, что все это было обманом. Он же скептик прежде всего. Ведь получилось очень странно. Все, кто слушал тебя по радио, считают, что ты не только лучший в мире телепат, но еще и романтическая героиня.

— Может быть и так. — Я стучу ногой по полу. — Я рассказала ему, что планировала объяснить всем, что не стоит доверять телепатам, но не уверена, что он мне поверил.

— Ты попросила у него прощения. Сказала, что больше не станешь участвовать в передачах. Если он до сих пор сердится, то это уже его проблемы. Может, ему просто нечего было больше сказать. В конце концов, вы стали друзьями только потому, что смогли подготовить телепата. — Она пожала плечами. — Это же не значит, что у вас много общего.

— Нет, ты не права. Нам было очень здорово вместе. У него необычайное чувство юмора, он интересуется фильмами Хичкока. — Я широко развела руками, чтобы показать огромное число наших общих интересов. — Да много разного…

— Ну ладно, вы были близкими друзьями. Он серьезно повлиял на твою жизнь, по крайней мере на твои кинематографические пристрастия. Признаю свою ошибку. — Джейн поднимает голову и внимательно смотрит, как я заталкиваю кукурузную соломку в рот. — Он тебе нравится?

— Ник?! Конечно, нет. То есть он, конечно, мне нравится, но не в том смысле, который ты имеешь в виду. — Джейн медленно качает головой. Она как шпион, который ни за что не отступит и будет до смерти сверлить тебя своим рентгеновским взглядом, пока не узнает всю правду.

— Он не в моем вкусе, — настаиваю я, — когда у нас с Дагом были проблемы, Ник все выслушивал и был очень добр ко мне. Я же была очень одинока! Возможно, хотя я в этом не уверена, что тогда я могла спутать дружеские чувства с чем-то более серьезным.

— Понятно, — Джейн подбиралась ко мне все ближе и ближе. Создавалось впечатление, что скоро она усядется мне на коленки и мы будем продолжать обсуждение именно так. Даже показалось, что у меня поднялась температура.

— Да, он мне дорог и я очень хочу, чтобы мы забыли всю эту историю с радио. — Я сметаю с прилавка крошки от соломки.

— Думаю, ты должна ему сказать, что он тебе нравится.

— Зачем? И как это будет выглядеть, тем более в сложившейся ситуации? Даг дома, мы снова вместе, мы начинаем все сначала. После того через что я прошла, чтобы вернуть его, — зачем мне снова рисковать всем? — Джейн наклоняется, чтобы вытащить у Итана изо рта его ботинок. — Ты, кажется, намекаешь, что мне лучше быть с Ником, а не с Дагом, но это же полная чушь.

— Ты права, забудь, что я говорила, — она поворачивается к выходу. — Мне пора: надо еще в продуктовый заскочить. Увидимся. — Колокольчик на двери еще звенит, а я почему-то чувствую разочарование оттого, что она не была слишком настойчива и не постаралась убедить меня, что надо сказать Нику нечто важное, хотя теперь это совершенно нелепо. Наверное, из-за всех перемен прошлой недели и эмоциональной перегрузки мои чувства несколько запаздывают, но все же пытаются угнаться за ситуацией. Это, похоже, нервный срыв.