Глава 1

1817, Гленфилд, Эссекс

– Ветеринарное искусство? – шумно выдохнув, спросила Джейн. – Люси, ты что, с ума сошла?

– Уверяю тебя, со мной все в порядке.

И все же Люси Аббингтон нахмурилась. Нет, она не сошла с ума, просто в ее жизни ожидались большие перемены. Она давно догадывалась об этом, еще с тех пор, Как отец отправил ее в Эссекс, предвкушая, как ей понравится первое пребывание в Лондоне. Тогда, в солнечный апрельский день, увидев свою лучшую подругу, она спрыгнула с лошади в высокую зеленую траву и побежала навстречу Джейн...

Люси покачала головой, и локоны слегка тронули ее щеки.

Если бы она могла все объяснить Джейн!

– Не то чтобы я мечтаю учиться в колледже, – перебирая пальцами поводья, сказала Люси. – Просто мне хочется... – она пожала плечами, будто подыскивая нужное слово, – чем-то заняться.

– Но почему? Ты же здесь впервые. Я не верю, что ты заранее решила все время проводить за книгами или в конюшне, болтая со слугами, чем ты сейчас и занимаешься.

Джейн неодобрительно покачала головой, но Люси все же уловила легкую улыбку на лице подруги. Она взяла Джейн под руку, и девушки не спеша направились через луг вниз к реке.

Освежающий ветерок слегка покачивал бледно-желтые нарциссы, и весь нежно-зеленый пейзаж, окружавший Гленфилд, довольно сильно отличался от мрачных лесов и жары родного Ноттингемшира. Прошло лишь две недели с тех пор, как Люси приехала в Эссекс, но она уже скучала по дому: по родным стенам Ладлоу-Хауса, по маленькому, но очень уютному амбару, где она хранила свое сокровище.

– По крайней мере я должна с пользой провести время в Лондоне. Я не могу позволить, чтобы эти месяцы прошли впустую, и хотя весьма ценю щедрость твоих родителей, но, по правде говоря, мне не очень хотелось приезжать сюда. – Несмотря на хорошие манеры и новое шикарное платье, Люси знала, что в один прекрасный момент ее простое деревенское происхождение станет заметно. – Кроме того, Сюзанне не очень-то хотелось делить со мной первый выход в общество. Она, конечно, улыбалась во весь рот, но было ясно, что это ее слегка обижало.

– Ну конечно же, нет. – Джейн наклонилась и стряхнула несколько травинок с подола своего платья нежно-зеленого цвета. – Уверена, она рада разделить с кем-нибудь такое событие.

Джейн была права, и Люси слегка зарделась. Так жестоко было с ее стороны допустить подобные мысли о Сюзанне!

– Прости меня, Джейн. Я знаю, что отвратительно веду себя в последнее время. Не представляю, как ты это терпишь, но я не могу ничего с собой поделать. Понимаешь, папа отправил меня сюда с одной лишь целью – чтобы выдать замуж. Это ужасно.

– Не пойму, что в этом ужасного. Твой дед был бароном, и, значит, ты прекрасно впишешься в высшее общество. Между прочим, уже давно пора – тебе скоро двадцать один.

– Но я ведь еще не старая дева, хотя одному Богу известно, что по этому поводу думает тетя Агата.

– Твоя тетя просто хочет...

– Выдать меня замуж за хорошего человека. Я слышала это сотню раз. Она была мне как мать так много лет, а теперь мне кажется, что я сплошное разочарование для нее.

– Ты не можешь разочаровать ее, Люси. Эта женщина обожает тебя.

– Возможно. – Люси слегка подтолкнула ногой камешек, и тот укатился прямо в хоровод благоухающих цветов. – Но ты должна знать, что я никогда не буду своей в высшем обществе.

– Почему нет? Ты прекрасно умеешь ладить со мной и даже с Колином, и всегда умела. Ты нам как родная.

Действительно Роузморы были семьей. Джейн, Сюзанна и Колин больше походили на родственников, чем на друзей, и Люси знала, что, пока эта семья находит ее чудаковатость своеобразной и забавной, высшее общество будет ее терпеть.

– Кроме того, могу поспорить, что очень скоро у тебя на счету появится куча предложений от поклонников, – с улыбкой добавила Джейн.

– Я, наверное, должна безумно мечтать получить хотя бы одно, но, честно говоря... – Люси, замолчав, устремила полный необъяснимой боли взгляд на залив. – Я не выйду замуж до тех пор, пока не полюблю по-настоящему. Он тоже должен любить меня и позволять мне заниматься вещами, которые меня интересуют. Ты прекрасно знаешь, что в Лондоне в высшем обществе я не встречу такого человека. Его здесь нет.

Неужели ей было мало того урока? Кровь вскипала в венах Люси при воспоминании о том ужасном происшествии с Эдвардом Аллертоном, младшим сыном графа Шерборна, два года назад. «Я никогда не женюсь на девушке вроде тебя», – сказал он. До сих пор его сухой хрипловатый голос эхом отдается в ее голове, и, конечно, она никогда не забудет презрительного выражения его лица.

– А я вот совсем не уверена, что его не существует, – возразила Джейн. – В любом случае есть только один способ узнать это: тебе нужно поехать с нами в Лондон и наслаждаться жизнью.

Люси кивнула. У нее не было выбора. Родители Джейн великодушно предложили оплатить поездку и пребывание Люси в Лондоне, и ее отец принял приглашение лорда и леди Роузмор. После этого уже ничего нельзя было изменить, даже слезы Люси не могли отменить решение отца отправить ее подальше. Он говорил, что она тратит слишком много времени с мистером Уилтоном, и добавлял, что, пока жив, она не будет учиться в ветеринарном колледже. Еще он все время повторял, что она девушка, а девушки в ее возрасте читают романы, пишут пейзажи и ищут подходящую партию.

Да, у нее не оставалось иного выбора, кроме как следовать указаниям отца, но это не значило, что у нее не было собственного плана. Она всем докажет, что ей не нужен муж и что ее цели и желания – нечто Гораздо большее, чем простое бездумное веселье. Она докажет, что Люси Аббингтон не просто легкомысленная девчонка; ей точно известно, что она хочет от жизни, ей необходима независимость, возможность учиться, и, может быть, в результате когда-нибудь она возглавит собственную ветеринарную клинику.

Приближающийся стук лошадиных копыт отвлек Люси от столь приятных мыслей. Она прикрыла рукой глаза от слепящего солнца и прищурилась.

– Колин! – хором произнесли обе девушки, когда брат Джейн, подъехав ближе, придержал лошадь.

– Дамы, я приехал за вами, – церемонно произнес он. – Скоро стемнеет, и к тому же я должен напомнить, что у нас к ужину ожидается гость.

Джейн украдкой взглянула на Люси и хитро улыбнулась.

– Ах да, – пробормотала Люси, – как же я могла забыть! Знаменитый лорд Мэндерли.

– Мэндвилл, – поправила ее Джейн. – После того скандала три года назад он стал каким-то загадочным и угрюмым. И все же папа крайне положительно отзывается о его характере.

– Ты сказала – скандал? – заинтригованно повторила Люси.

– Да, и это был самый громкий скандал года. Лорд Мэндвилл обручился с мисс Сесилией Лейтон, а за несколько недель до свадьбы ее застали... – Джейн понизила голос до шепота, – ...в самой компрометирующей позе с мистером Риджли, который занимал положение гораздо ниже маркиза. Короче говоря, сердце лорда Мэндвилла было разбито. Он обожает лошадей, и я думаю, ты встретишься с ним раньше, чем мы уедем в Лондон. У тебя будет о чем с ним поговорить. Представляю, как занервничает мама, когда беседа неизбежно перейдет на тему замужества. Кроме того, – продолжала Джейн, – он довольно хорош собой.

Откашлявшись, Колин слез с лошади, и Джейн, бросив на него быстрый взгляд, тут же снова повернулась к Люси:

– Видишь ли, мой дорогой брат не выносит, когда в его присутствии говорят о других мужчинах.

Глаза Колина округлились.

– Я хотел напомнить, что довольно неприлично сплетничать о нашем славном соседе.

– Неужели? – с иронией отозвалась Джейн. – Тем не менее я думала, тебе нравится Мэндвилл.

– Да, мне он симпатичен. Непонятно, почему все как одна юные дамы на глазах глупеют при виде этого молодого человека.

– Не будь таким сердитым, Колин, – сказала Джейн.

– Я сердитый? Глупости! И, кроме того, я тебе уже говорил, Мэндвилл не собирается жениться. А даже если бы и собирался, то... – Колин сконфузился. – В общем, он амбициозный человек и, в крайнем случае будет присматриваться к дочери графа. Тебе, Люси, стоит помнить об этом, а не слушать, что моя сестра нашептывает тебе на ушко – она ведь известная любительница кого-нибудь сосватать.

Слегка улыбнувшись, Люси пожала плечами:

– Я запомню это, не сомневайся.

Колин одобрительно кивнул, и тут же его серо-голубые глаза сузились. Он придирчиво осмотрел Люси: непокрытая голова, бриджи мужского покроя и, наконец, ботинки.

– Где, черт побери, ты взяла эту одежду?

– У Николаса, – усмехнулась Люси, – брату еще двенадцать, но он такого же роста, как и я. Я сумела стащить его вещи, когда тетушка собирала сумки.

Колин прищурился.

– Я ничему больше не удивлюсь. Но как тебе удалось улизнуть из дома в таком виде?

Люси кивнула головой по направлению к лошади. С седла свисали полы ярко-алого плаща.

– У меня есть спасительный плащ. А где Сюзанна?

– Дома, отдыхает и готовится к ужину, как и полагается всем нормальным девушкам.

Вскинув голову, Люси засмеялась:

– Я всего-то уговорила твою сестру составить мне компанию, а ты теперь что, побежишь ябедничать тете Агате, что я езжу верхом в мужских бриджах?

– Да еще на мужской манер, не так ли?

– Конечно, – Люси пожала плечами, – ездить на лошади, свесив ноги с одной стороны, – это же смешно, хотя я, конечно, понимаю, что у женщин так принято. Но я предпочитаю, так сказать, более энергичную езду.

Колин со вздохом поднял глаза к небу:

– Да поможет нам Бог! Если ты будешь разгуливать с подобными речами по Лондону, то боюсь...

– А я боюсь, что скоро стемнеет, – поспешила перевести разговор на другую тему Джейн, – так что нам лучше поскорее вернуться в дом и готовиться к ужину.

Люси одобрительно кивнула и направилась к мерно жевавшей свежую весеннюю траву кобыле.

– Вы отправляйтесь, – сказала она, завязывая плащ, – а уж я не задержусь, будьте уверены. – Люси насмешливо посмотрела на их кислые физиономии и хмыкнула.

Солнце в самом деле клонилось к закату, и Джейн поспешила к своей Лошади. Конечно, Люси могла бы тоже отправиться в дом и готовиться к ужину, но ей не хотелось упускать возможность в последний раз прокатиться с ветерком. Ловким движением она взяла поводья и, почувствовав дуновение приятного вечернего бриза, направила кобылу в сторону реки.

– А сейчас, с твоего позволения, мама, я удалюсь: меня ждут в Гленфилде на ужин. Нам с виконтом есть что обсудить, и мне совсем не хочется заставлять его ждать. – Генри Эштон, шестой маркиз Мэндвилл, поспешил к выходу. У него внутри все вскипало при виде матери, расположившейся за отцовским столом из красного дерева, и он хотел побыстрее закончить этот никому не нужный разговор.

– Генри, я все же настаиваю, чтобы ты принял к сведению следующее. Пора бы уже забыть абсурдные отношения с мисс Лейтон. А леди Шарлотта, напротив, очень приятная милая девушка, она вполне тебе подходит. Я просто уверена, вы были бы прекрасной парой.

Не дойдя до двери, Генри застыл на месте, а затем, глубоко вздохнув, повернулся лицом к матери:

– Дорогая мама, абсурдные отношения с мисс Лейтон, как ты их называешь, давно уже забыты. Что же касается леди Шарлотты, я не женюсь на ней, даже будь она самой выгодной невестой во всей этой чертовой Англии.

– Не смей говорить со мной подобным образом! – Лицо маркизы Мэндвилл омрачилось. – И не суди так скоро. Ты маркиз, и это накладывает на тебя определенные обязательства. Тебе давно пора остепениться и обзавестись женой, родить наследника, наконец. Именно этого хотел твой отец. – Пронзительным взглядом холодных голубых глаз маркиза осмотрела сына с головы до ног и затем, поджав губы, добавила: – С твоим слабым здоровьем было бы очень благоразумно незамедлительно позаботиться о продолжении рода.

Генри почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Он отнюдь не собирался обсуждать подобные темы с матерью. И с какой стати она сомневается, что он в состоянии обеспечить ее наследниками?

Справившись наконец со своим гневом, маркиз посмотрел на мать. Он был уверен, что в его глазах с легкостью угадывалось охватившее его негодование, но маркизу, разумеется, это не убедило.

– Кроме того, – спокойно продолжила она, – тебя не было около трех лет, а Шарлотта за это время очень повзрослела и сформировалась как женщина.

«То есть превратилась в старую деву», – подумал Генри. Интересно, отчего это, несмотря на все ее богатство, ни один уважающий себя мужчина до сих пор не взглянул на нее с благосклонностью?

– Я, конечно, понимаю, что ты не любишь ее, но, поверь, мой мальчик, любовь придет со временем. – С театрально-преувеличенным вздохом маркиза поднялась со стула и, приложив руку к груди, задумчиво посмотрела из окна вдаль. – Не всякий брак начинается со страстной любви. То, что было между мною и твоим отцом, скорее исключение, чем правило.

Генри вздрогнул, когда маркиза, хитро улыбаясь, посмотрела на него. Незаурядная красота все еще угадывалась в ее чертах, но вот характер... Как мог отец быть настолько слеп, чтобы не заметить этого?

На самом деле юный граф, отец Генри, был готов жениться на Маргарет, леди Спенсер, баронессе, чьи связи и богатство превосходили все мыслимые пределы. К сожалению, он был раб своего вероломного сердца и больше заботился о своих чувствах, нежели о чести, поэтому, вместо того чтобы жениться на леди Спенсер, он выбрал себе в жены прекрасную дочь викария. И ради чего? Любовь, с насмешкой подумал Генри. Хуже всего то, что объектом отцовской неуправляемой безграничной любви стала женщина, совсем недостойная его.

Генри холодно посмотрел на мать – женщину, не способную любить, не способную даже понять, что такое верность и преданность, женщину, которая ненавидела собственного сына с самого момента его рождения. Тем не менее отец любил ее настолько безрассудно, что не видел всей правды. Эта ошибка стоила ему власти, влияния в обществе и не давала возможности проявить себя в полной мере. Маркиз Мэндвилл не повторит ошибку своего отца!

– Я говорила с лордом Хоторном, и он дал свое согласие на подобное предложение, – продолжала маркиза, – он обеспечит дочь неплохим приданым, и тебе следует хорошенько об этом подумать.

Генри едва сдерживался. Если он и соберется жениться, разумеется, это будет удачный брак, и в отличие от своего отца он не последует зову сердца, а выберет женщину безупречного воспитания, которая идеально подойдет на роль маркизы. Хотя Шарлотта Хаверфорд, безусловно, подходила по всем параметрам, но это должен быть его выбор, а не матери.

– Мне кажется, женитьба на леди Шарлотте была бы ошибкой, – холодно сказал Генри, – так что советую тебе пересмотреть свои взгляды. А теперь – доброй ночи. – С легким поклоном он удалился.

Конюх уже оседлал Фантома и терпеливо ждал хозяина.

– Спасибо, Макларен, – поблагодарил его Генри, вскакивая на коня.

– Милорд. – Макларен слегка поклонился.

– Да, в чем дело?

– Я подумал, вам нужно знать, что Медуза скоро ожеребится. Возможно, уже к утру.

– Неужели? Спасибо. Сегодня же приду ее проведать.

Генри натянул поводья, но вместо того, чтобы ехать прямо по дороге, свернул на юго-восток, так как знал, что через сад вдоль реки можно приехать прямо к Роузмор-Хаусу и сэкономить время. Проезжая между фруктовыми деревьями, маркиз не переставал думать о разговоре с матерью и ее нелепом предложении. Черт! Он вполне взрослый человек и не нуждается в сводничестве!

Подъехав к краю, Генри пришпорил Фантома. Все это время мысли его крутились вокруг одной темы. Шарлотта Хаверфорд? Ее отец, граф Хоторн, слыл хитрым лисом, а леди Хоторн не отличалась особым умом. Их старшая дочь была чересчур амбициозна и очень ему не нравилась. Разумеется, она привлекательна, но красота ее лишена тепла – эта женщина не из тех, кто может согреть холодной ночью. Впрочем, все женщины – весьма изменчивые создания.

Только не его сестра, напомнил он себе. Элеанор была редким исключением и имела прекрасный, безупречный характер. Женщины сомнительного поведения частенько оказывались в постели маркиза. Конечно, леди таких дам не назовешь, но Генри нравилась их честность: они от него ожидали совсем не многого. Это было очень похоже на ведение бизнеса, и он как раз собирался возобновить несколько таких знакомств в Лондоне.

Что же касается девушек, на которых стоит жениться, – это совсем другое дело, что и доказала неудача с Сесилией Лейтон. И все же Шарлотта Хаверфорд была, пожалуй, худшим вариантом. Генри абсолютно не интересовали ни ее наследство, ни связи ее отца. Жениться на ней? Никогда.

Генри даже не заметил, что мчится, не разбирая дороги, крепко стиснув зубы. Подъехав к границе своего поместья и земель лорда Роузмора, он вдруг почувствовал, что Фантом споткнулся, и натянул поводья. Конь перешел на шаг. Однако, даже сидя в седле, можно было почувствовать, что Фантом чуть-чуть прихрамывает. Гневные мысли тут же отошли на задний план. Жаль, если его любимый конь пострадает.

Генри спешился и внимательно осмотрел копыта. Не обнаружив ничего особенного, он взялся за поводья и пешком направился в сторону Роузмор-Хауса.

Вскоре стали видны знакомые серые камни Гленфилда.

– Еще немного, – подбодрил он Фантома, – и конюх осмотрит тебя повнимательнее.

– Сэр, ваш конь, – из тени деревьев донесся приятный женский голос, – пожалуйста, остановитесь! Он же хромает...

Генри оглянулся и увидел невысокого роста девушку – не более пяти футов, укутанную в алый плащ. Даже при тусклом свете маркиз с уверенностью мог сказать, что прежде ни разу не встречал ее.

– Это случилось неожиданно. – Генри пожал плечами. – Я покажу его конюху Роузморов, мисс... Простите, думаю, мы с вами не знакомы. – Он изобразил некое подобие улыбки.

Девушка скинула плащ и подбежала к Фантому. К изумлению Генри, на ней обнаружились мужские бриджи – шерстяные, желто-коричневого цвета, они облегали ее худенькие ноги, постепенно сужаясь к черным ботинкам. Широкая белая туника скрывала бедра. Шляпки не было и в помине, распущенные золотые волосы волнами струились по ее спине. В тусклом оранжевом свете заходящего солнца Генри с интересом оглядел незнакомку и убедился, что она оказалась не так юна, как он сначала предположил.

– Сэр, вы должны разрешить мне взглянуть на беднягу. Зачем же было так гнать! Ваш конь весь в пене. Вот, смотрите, на левой передней ноге. Сухожилие, я думаю.

Генри посмотрел внимательнее и нахмурился. Похоже, нога опухла. Как же так вышло? Да, возможно, он действительно ехал слишком быстро, но его вины тут не было.

Девушка сняла перчатки и, встав на колени, ощупала ногу Фантома.

– Плохи дела. – Поднявшись, она дала лошади понюхать свою руку. Фантом лизнул ее ладонь и приблизил голову к ее плечу. – Ах ты, бедолага, – нежно проворковала девушка, поглаживая Фантома по шее.

Генри нахмурился еще больше. Фантом всегда очень подозрительно относился к незнакомцам, и он удивился подобному поведению своего коня.

– Как вы сделали это?

– Что? – переспросила незнакомка, переводя взгляд ослепительно зеленых глаз с коня на Генри.

Кто же эта странная девчонка и что она делает здесь так поздно, да еще в мальчишечьей одежде? Может быть, это одна из служанок Роузморов? Вряд ли. Он покачал головой. Она разговаривает как леди, но не может быть леди.

– ...Немного глины, немного масла перечной мяты, и скоро все будет в порядке, – советовала девушка.

– Простите, что вы сказали?

– Перечная мята, сэр, – нетерпеливо повторила она, – я сказала, что ногу нужно охладить, а потом наложить припарку.

– Уверен, вы понимаете, что это довольно нестандартная ситуация, – пробормотал Генри. – Обычно женщины не обладают умением определять лошадиные травмы.

– Если вы не заметили, сэр, я только что это сделала.

Генри поднял бровь.

– Но вы же женщина.

– Несомненно.

Маркиз слегка улыбнулся:

– Я просто хотел убедиться, что вы знаете об этом. Он заметил, как девушка прикусила нижнюю губу, видимо, желая скрыть улыбку.

– Уверяю вас, я много лет занимаюсь ветеринарной практикой, и если вы позволите отвести вашего... как его зовут?

– Фантом.

– Так вот, если вы позволите отвести Фантома в стойло, я позабочусь о его самочувствии. Если же вы сомневаетесь во мне, пожалуйста, поговорите с леди и лордом Роузморами.

Господи, все снова перепуталось. Она действительно знала, что говорит.

Без особого желания Генри кивнул и отдал девушке поводья.

– Ну что ж, я, пожалуй, поверю вам, мисс...

– Неужели? Как мне повезло! – Улыбка озарила лицо девушки.

Маркиз не мог не улыбнуться в ответ, но, кажется, вместо улыбки у него получилась какая-то кислая гримаса.

Не глядя больше на Генри, девушка повела Фантома к дому, ее лошадь следовала за ней. В недоумении пожав плечами, Генри поплелся следом, невольно отмечая про себя, что у девушки прекрасная фигура.

Нет, не леди... но что-то в ней определенно есть!

Генри достал из кармана часы и понял, что опоздал на встречу с виконтом больше чем на полчаса. Со странной уверенностью, что Фантом в надежных руках, он быстро зашагал к дому, на ходу давая себе обещание, что как только представится возможность, сразу вернется и проверит, все ли в порядке с его конем.

 

Глава 2

– Полагаю, мы пришли к согласию по данному вопросу, Мэндвилл. Я рад иметь молодых перспективных людей вроде тебя на своей стороне. То, что произошло, возмутительно, и как только мы приедем в город, я поговорю с лордом Греем. – Седые брови лорда Роузмора сошлись на переносице, и его лицо приобрело сердитое выражение.

– Я тоже поговорю с ним. Должен сказать, я собираюсь занять место в парламенте. Последние несколько лет я провел в Шотландии, размышляя, какие проблемы необходимо решить прежде всего, и пришел к выводу, что первый и самый главный шаг – это образовательная реформа. Нужно отправить детей в школы, чтобы они не разгуливали без дела по улицам, а это уменьшит, наконец воровство. Единственная надежда на будущее – дать образование английским детям вне зависимости от происхождения. «Вы спрашиваете, что хорошего в образовании? Ответ прост: образование воспитывает людей, а воспитанные люди поступают благородно» – таковы мудрые слова Платона.

– Ты мыслишь, как твой отец. – Лорд Роузмор улыбнулся.

– Возможно, но в отличие от него я больше смотрю в будущее. Важно, чтобы люди выслушали нас и приняли нашу сторону. Пришло время для либерального правительства, нам нужно лишь правильно разложить карты.

– Твоя правда, от консерваторов не стоит ждать ничего хорошего. А вот и наши леди! Ну что ж, с делами покончено. – Лорд Роузмор поднялся и вынул Изо рта сигару. – Лорд Мэндвилл, познакомьтесь с нашим дорогим другом и гостьей мисс Люси Аббингтон.

Маркиз с любопытством поднял глаза и увидел леди Роузмор в сопровождении юной особы. Девушка была одета в нежно-голубое платье с зелеными оборками, волнистые волосы забраны чуть выше затылка, изумрудного цвета лента спадала на плечи, завершая великолепный наряд.

Недавнее негодование Генри по поводу политической ситуации в стране мгновенно испарилось. Боже, как она хороша!

– Добрый вечер, лорд Мэндвилл, – любезно произнесла хозяйка дома.

– Леди Роузмор! – Генри поклонился и, повернувшись к девушке, взял ее руку. – Очень приятно, мисс Аббингтон.

– Милорд. – Опустив глаза, девушка изящно склонилась. – Прошу прощения за недавнее неподобающее поведение: я и подумать не могла, с кем разговариваю.

Генри внимательно посмотрел на собеседницу. Неподобающее поведение? Не может быть...

Девушка подняла глаза невероятно зеленого цвета – они были точно такие, как... Определенно те же самые глаза, вот только все остальное выглядело совсем по-другому. Перед ним была самая настоящая леди, причем очень соблазнительная. Неужели она смогла за такое короткое время так сильно измениться? И почему его сердце вдруг сильно забилось?

Генри попытался взять себя в руки.

– Нет необходимости извиняться, мисс Аббингтон, боюсь, это я не отблагодарил вас, как подобает за ваше исключительное внимание к Фантому и уже наказан за недоверие. – Посмотрев на лорда Роузмора, Генри слегка улыбнулся и, нащупав стакан с шерри, сделал большой глоток. Легкий аромат лаванды, смешанный с запахом свежевыделанной кожи, и... перечная мята.

Приблизившись к мисс Аббингтон, маркиз глубже вдохнул этот пьянящий запах и тут же залпом осушил свой бокал.

– Не пугайся, Мэндвилл, – ободряюще произнес лорд Роузмор, – ты не первый, кого Люси удивляет своими необычными способностями. Ее дед, лорд Уэксли, был бароном и, прошу заметить, удивительным человеком. Но наша прекрасная мисс Аббингтон слывет умелым лекарем и лечит не кого-нибудь, а зверей. – Виконт обнял девушку за плечи, лицо его при этом выразило некую смесь гордости и задора.

Глаза Люси засияли, а на губах появилась озорная улыбка.

– Я просто хочу быть полезной, вот только мне не хватает образования.

Генри не смог бы отвести от нее глаз, даже если бы сейчас вбежал слуга и во все горло закричал «Пожар!».

– Она скромничает, Мэндвилл, многие издалека едут за ее советом и помощью. Люси умеет обращаться с животными. Я бы ни за что не поверил, если бы не видел несколько случаев собственными глазами.. К тому же на свете нет лошади, которую она не оседлала бы.

– Чарлз, прошу тебя, – прошептала леди Роузмор. – Ты смущаешь мисс Аббингтон.

Однако сама мисс Аббингтон ничуть не выглядела смущенной.

– Вы так говорите обо мне, лорд Роузмор, будто я колдунья. Уверяю вас, в моих действиях нет ничего особенного.

– Конечно, нет, дорогая. – Лорд Роузмор погладил ее руку и нетерпеливо повертел головой. – Интересно знать, почему мои дочери задерживаются. Скоро объявят ужин.

Тема разговора сменилась, и Генри почувствовал, что действительно проголодался. В Гленфилде он, несомненно, мог рассчитывать на прекрасный ужин, да к тому же в прекрасной компании, но, даже вспомнив об этом, он не смог справиться с желанием вновь посмотреть на мисс Аббингтон. Она тоже взглянула на него, и на мгновение их глаза встретились. Девушка тут же отвела взгляд, однако Генри всем существом ощущал ее присутствие.

Он запустил руку в волосы и задумался. Определенно эта девушка обладает некой необъяснимой властью: сначала она заворожила его коня, а сейчас он сам не мог отвести от нее глаз. Возможно, он просто давно не был в обществе женщин и бриджи, которые недавно были на ней, слишком тесно облегали ее женственные формы? Да, точно. Он же мужчина, в конце концов, а она женщина. Удивительная женщина.

Люси с любопытством наблюдала за лордом Мэндвиллом, когда он, допив шерри, непринужденно ставил бокал на стол. К лорду присоединился Колин, и пока мужчины разговаривали, Люси внимательно присматривалась к Мэндвиллу. Его глаза оказались темно-синими, а не карими, как она думала раньше, черные как смоль волосы были короче, чем предполагала современная мода. Элегантный темно-синий сюртук подчеркивал мужественный силуэт маркиза. Лорд Мэндвилл был прекрасно сложен: широкая грудь, узкая талия, рост около шести футов и сильные руки.

Джейн права: он и в самом деле очень хорош собой. Совсем не зря Колин предупреждал ее.

Люси вспомнила их первую встречу – тогда лорд Мэндвилл показался ей просто невыносимым, что в принципе неудивительно – маркиз, в конце концов. Но и тогда временами он выглядел довольно забавным, и даже его попытки сказать что-то обидное веселили ее. Сейчас же, когда их официально представили друг другу, он избегал ее и вел себя как маленький ребенок, лишь издали, с осторожностью наблюдая за ней. Но было ли это простое любопытство?

В дверях появился лорд Роузмор в сопровождении тети Люси – миссис Стаффорд. На спутнице Роузмора была надета кружевная шляпка, из-под которой выбивались уже начавшие седеть локоны.

– Разрешите представить вам миссис Стаффорд, тетю мисс Аббингтон, – церемонно произнес лорд Роузмор, – именно она сопровождала свою племянницу из Ноттингемшира.

– Мое почтение, миссис Стаффорд. – Лорд Мэндвилл вежливо поклонился.

– Очень приятно, милорд. – Придерживая очки, Агата присела в реверансе, ее лицо приняло ярко-бордовую окраску. При виде небрежной улыбки лорда Мэндвилла глаза ее засверкали, а рука прижалась к пышной вздымающейся груди.

Именно такая улыбка, как у него, заставляет большинство женщин млеть, подумала Люси, радуясь своей проницательности. Легким движением она отбросила волосы со лба и уставилась на ковер под ногами, думая о том, что, вероятно, Джейн и Сюзанна уже весело болтают со своим высокопоставленным гостем.

В это время прозвенел колокольчик, оповещая присутствующих о поданном ужине. Люси проследовала за хозяевами в уютную, освещенную приглушенным светом столовую и со вздохом устроилась на стуле. К счастью, ее место оказалось рядом с Колином и довольно далеко от лорда Мэндвилла. Люси терпеть не могла баранину и едва взглянула на блюда, расставленные на столе; в основном все ее усилия сводились к тому, чтобы по возможности не смотреть в сторону маркиза. Она попыталась сконцентрироваться на травме Фантома – прошло уже больше года с тех пор, как ей доводилось встречаться с подобными случаями.

Краем глаза Люси заметила, что тетя Агата серьезно обсуждает какой-то вопрос с лордом Мэндвиллом. О чем можно так сосредоточенно говорить с этим человеком? Она не выдержала и вздохнула.

Наконец подали десерт. Предвкушая божественный вкус сладостей, Люси все же заметила, как лорд Мэндвилл непринужденно перевел тему разговора на лошадей. Именно такой поворот событий и предрекала Джейн.

– Мой конюх утверждает, что Медуза вот-вот должна ожеребиться. Этого мы в принципе ждали давно, – начал маркиз.

Сладости тут же были забыты, и Люси спешно включилась в разговор.

– Как бы мне хотелось увидеть Медузу! – воскликнула она. – И жеребенка тоже. Боюсь только, что Фантому придется остаться в Гленфилде на несколько дней, а о полном выздоровлении можно говорить не менее чем через несколько месяцев.

– Месяцев? Неужели? – В удивлении лорд Мэндвилл качнулся на стуле и нахмурил брови. – Это действительно настолько серьезно?

– Боюсь, что да, – уверенно кивнула Люси, – но все могло быть гораздо хуже. Может, мне стоит сейчас осмотреть Фантома? – поднимаясь, спросила она.

– Люси, дорогая, – немедленно отреагировала Агата, – останься с нами и закончи ужин.

– Твоя тетя права. – Леди Роузмор одобрительно покачала головой. – Я уверена, Симмонс позаботится о лошади. Кстати, лорд Мэндвилл, – продолжила она, явно спеша сменить тему разговора, – увидим ли мы вашу матушку на этот раз?

Взгляд маркиза приобрел несколько скучающее выражение.

– Разумеется. Сейчас они с моей сестрой гостят в Гросвенор-сквер, я же собираюсь посетить Мэндвилл-Хаус.

– Очень надеюсь, что вы найдете время погостить у нас – в конце концов, мы почти соседи! Скоро мы устраиваем бал, где представим Сюзанну и мисс Аббингтон. Разумеется, вы получите официальное приглашение.

Генри скорчил гримасу.

– Если быть откровенным, леди Роузмор, я надеялся избежать всякого рода светских раутов. К тому же у меня есть дела в парламенте.

– Хм... ты прав, мой мальчик. – Роузмор поднял бокал.

– Милорд. – Щеки Сюзанны вспыхнули, когда она обратилась к лорду Мэндвиллу. – надеюсь, вы все же измените свое решение. Большинство джентльменов не отказываются от светских приемов, – она лукаво посмотрела на лорда Роузмора, – мой отец, несмотря на свои слова, с удовольствием принимает подобные приглашения.

– Так оно и есть, – согласилась Джейн. – Более того, на светских приемах о политике говорят не меньше, чем в палате лордов.

– Ладно, девочки, пойдемте, пусть мужчины остаются наедине с их выпивкой. – Лукаво улыбнувшись, леди Роузмор поднялась со стула, и в сопровождении Люси обе дамы направились к выходу.

Прошло больше получаса, а Люси все еще не осмотрела лошадь лорда Мэндвилла, вместо этого, уютно устроившись на диване, она делала вид, что крайне увлечена вышивкой.

– Смотри, Люси, приглашение! Сегодня днем приходил почтальон. Ты ездила верхом, а я совсем забыла тебе сказать. Какой все же чудесный день! Я тогда как раз разговаривала с мамой...

– Прошу, не держи меня так долго в неведении, – перебила Люси. Она знала, что Сюзанна могла часами болтать без умолку, так и не сказав то, что хотела. – Какое приглашение?

– Графиня Уорбертон, – подхватила Джейн, – через три дня устраивает прием и собирается пригласить всю округу. Интересно, лорд Мэндвилл будет среди гостей?

– Не думаю. – Люси покачала головой. – Он же сказал, что не любит светские приемы. «Я надеялся избежать всякого рода светских раутов», – низким голосом передразнила она.

Джейн засмеялась и заговорщицки посмотрела на сестру.

– Ну что ж, ждать осталось недолго. Может, он передумает, правда, девочки?

Сюзанна кивнула, и Люси отложила в сторону вышивку.

– Леди Роузмор, прошу меня простить, но я должна посмотреть лошадь маркиза.

– Дорогая, неужели это нужно делать прямо сейчас? – Леди Роузмор разочарованно надула губы.

– Правда, Люси, может быть, подождем, пока разойдутся гости? – Агата многозначительно посмотрела на племянницу. – К тому же скоро к нам должны присоединиться мужчины.

Вот именно, должны. Поэтому-то Люси и хотела немедленно улизнуть в конюшню.

– Обещаю, я не задержусь, – солгала она и быстро выбежала за дверь.

– Вот и вы, мисс! – Симмонс, почесывая подбородок, появился из стойла. – Наш пациент не очень-то меня слушается. Может быть, вам повезет больше...

– Фантом, озорник. – Люси гладила коня по роскошной гриве до тех пор, пока тот не успокоился, а потом наклонилась и потрогала его ногу. – Горячая!

Симмонс в удивлении покачал головой.

– Оставлю вас наедине, мисс. Я только что принес лед – вон там, на полке...

– Спасибо, Симмонс, – поспешно отозвалась Люси и услышала удаляющиеся шаги конюха, а затем еще чьи-то шаги.

– Ну как ты, Фантом... О, мисс Аббингтон! – Перед Люси возник лорд Мэндвилл. – Прошу прощения, я пришел проверить, как чувствует себя мой конь.

– Сухожилие все еще сильно воспалено. – Люси снова потрогала ногу коня. – Похоже, пока лед не очень-то помогает. Завтра я попробую сделать по-другому. Боюсь, что Фантому придется остаться здесь еще на несколько дней.

– Думаю, вы правы. – Скрестив руки на груди, лорд Мэндвилл облокотился на ограждение денника. Не отводя взгляда, он наблюдал, как Люси, взяв небольшой кусок льда с полки, вернулась к коню. – Вы сталкивались раньше с подобными травмами? – Генри и тут же добавил: – Надеюсь, вас не шокирует, что я об этом спрашиваю?

– Я лечила немало болезней и травм у лошадей, – просто сказала Люси, прикладывая лед к ноге коня. – И вообще, я не могу пройти мимо больного животного и оставить его страдать.

– Так вы лечите не только лошадей?

– Конечно, нет. Как-то я вправляла птице сломанное крыло, лечила раны у овец, заботилась о бездомных собаках и кошках. Наверное, для вас это глупо звучит... – Она с любопытством взглянула на лорда Мэндвилла.

– Вовсе нет, все вполне разумно, мисс Аббингтон. – Он потянулся к коню и стал нежно гладить его гриву. – Я зачастую чувствую то же самое, но, боюсь, у меня нет способностей, которыми обладаете вы.

Люси с гордостью вскинула голову:

– Папин друг учится в ветеринарном колледже в Лондоне, а когда приезжает к нам, то учит и меня кое-чему. Конечно, я не такая образованная, как мистер Уилтон, но тоже стараюсь быть полезной. Однако находятся люди, которые считают подобное занятие непристойным, боюсь даже, что в таком смысле меня можно назвать «синим чулком».

– Современные дамы довольно слабохарактерны именно из-за праздности и недостатка образования, а вот вы нашли свою страсть. Я просто не могу не восхищаться вами.

Люси зарделась. Многие благодарили ее, но никто еще не испытывал восхищения. Она в волнении сглотнула, неловко повернувшись лицом к лорду Мэндвиллу, уронила шаль с плеча. Генри тут же поднял ее и подал девушке, предварительно стряхнув приставшие соломинки. Люси невольно вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее лица. Она посмотрела вверх, и их глаза встретились. Казалось, время застыло, они все смотрели друг другу в глаза, не смея вздохнуть.

Люси замерла, когда маркиз нежно погладил ее тыльной стороной ладони по щеке; от неожиданно нежного прикосновения по ее спине побежали мурашки.

– Ваша светлость, – прервал их молчание конюх, – вам нет необходимости беспокоиться о коне. Как видите, он в надежных руках.

– Да, вижу, Симмонс. – Глаза маркиза внезапно потеряли только что наполнявшую их теплоту и нежность. – Я должен вернуться к гостям, – резко произнес он. – Спокойной ночи, мисс Аббингтон.

Слегка поклонившись, Генри вышел из конюшни, а Люси осталась стоять как вкопанная; сердце ее бешено билось, она тяжело дышала, будто только что пробежала несколько миль. Маркиз лишь коснулся ее лица, и ничего больше, уверяла она себя; и все же ее пугали собственные ощущения – сильные, страстные. Да, он, бесспорно, красив, но это не оправдание. И что имел в виду, когда сказал, что восхищается ею?

Внезапно Люси осознала, что к ней обращаются, и в смущении повернулась к Симмонсу.

– Что с вами, мисс? – спросил он.

– Ничего, Симмонс, все хорошо, – ответила Люси слегка дрожащим голосом. – Просто у меня слегка закружилась голова.

– Может, вам чем-нибудь помочь? – заботливо поинтересовался конюх.

Люси покачала головой. У нее никогда в жизни не кружилась голова. Разумеется, ни о каком головокружении не шла речь и сейчас.

Внезапно Люси осознала, что слишком надолго задержалась в конюшне и тетя наверняка будет злиться. Она сделала глубокий вдох.

– Нет, Симмонс, спасибо. Пожалуй, я все же вернусь в дом.

 

Глава 3

Настойчивый стук в дверь прервал утреннюю дремоту Люси, и она села в кровати, не понимая, что происходит. Неужели уже утро? Она взглянула в сторону окна и увидела, что первые солнечные лучи уже пробиваются сквозь ветви деревьев и через окно, ложась прямо на ее одеяло.

– Да? Войдите', – сонно пробормотала Люси.

И тут же в комнате появилась служанка Сюзанны: она выглядела так, как будто ее тоже только что разбудили.

– Мисс Аббингтон, лорд Мэндвилл послал за вами. Его камердинер уже стоит внизу и разговаривает с экономкой.

– Лорд Мэндвилл? Интересно, что ему понадобилось?

Люси еще не совсем проснулась и, вспомнив вечернюю встречу с маркизом, слегка зарделась. Слава Богу, он ушел прежде, чем она вернулась в дом.

– Камердинер говорит, что кобыла маркиза вот-вот ожеребится и маркиз опасается осложнений...

– Хорошо, Мэри, помоги мне одеться, и побыстрее. – Люси вскочила с кровати и быстро начала стягивать с себя ночную рубашку.

– Но, мисс, вы не можете идти. Так это не делается.

– Конечно же, могу и пойду. – Люси надела сорочку, торопливо натянула чулки. – Найди мне старое желтое платье и накидку. Сегодня никаких корсетов. Спасибо, Мэри. Когда леди Роузмор проснется, скажи ей, куда я ушла. – Люси знала, что это произойдет не раньше чем через несколько часов – леди Роузмор и ее дочери обычно просыпались очень поздно.

– Неужели вы пойдете в Ковингтон-Холл без сопровождения? – Глаза служанки широко раскрылись, в голосе слышалось удивление.

– Мэри, это не званый ужин, а всего лишь деловой визит.

Даже дома, когда срочно нужна была ее помощь, Люси ходила одна, и теперь, застегнув накидку, она бегло взглянула в зеркало.

– Боже, волосы! – Она откинула назад беспорядочные пряди, обрамляющие ее прелестное лицо. – Ты можешь их заплести? Спасибо, Мэри.

Уже на пороге Люси вспомнила о шляпке и перчатках, из-за них ей пришлось поспешно вернуться обратно в комнату. И тут же, взяв необходимые вещи, она выбежала из дома.

Люси с волнением смотрела в окно кареты, но лишь когда они свернули на узкую тенистую аллею, ее глазам наконец открылись очертания Ковингтон-Холла. Это было внушительное здание из желтого кирпича, стены которого обрамляли побеги глицинии.

Девушка глубоко вдохнула: импозантный Ковингтон-Холл произвел на нее ошеломляющее впечатление. Фасад дома отражался в мерцающей воде длинных прямоугольных фонтанов, расположенных по обе стороны широкой лестницы. Люси в изумлении покачала головой. Ковингтон-Холл был по меньшей мере в три раза больше Гленфилда, а с ее родным домом в Ноттингемшире он просто не шел ни в какое сравнение.

Карета въехала через ворота на широкую дорогу, по сторонам которой росли аккуратно постриженные кусты, и остановилась, после чего камердинер маркиза, Филбин, проворно спрыгнул на землю.

– Сюда, мисс! – Он торопливо повел девушку от дома к конюшням.

Следуя за ним, Люси не могла не оглянуться. Никогда еще ей не доводилось видеть такого величественного здания. Еще немного полюбовавшись домом, она покачала головой и продолжила путь.

– Ваша светлость, не было никакой необходимости вызывать сюда юную леди – здесь нет ничего такого, с чем я сам не смог бы справиться. – Конюх явно выглядел обиженным. – Кроме того, – добавил он, – вы говорили...

– Именно это я и говорил, Макларен. – Генри смотрел через плечо конюха, не слушая, о чем тот бормочет, и с нетерпением ожидал появления кареты с мисс Аббингтон. – Знаю, это довольно странно с моей стороны, но лорд Роузмор уверял меня, что девушка прекрасно разбирается в подобных вещах. Вдобавок, если сказанное ее тетушкой правда, то умения этой леди исключительны.

– Как скажете, милорд, – скептически произнес конюх, даже не пытаясь скрыть своих чувств.

Неожиданно мирно дремавшая за их спинами кобыла вскочила на ноги и начала отчаянно носиться по стойлу, что сразу вызвало озабоченность на лицах Генри и Макларена. Затем кобыла резко легла на землю и начала переворачиваться с боку на бок.

– И давно она так крутится?

Генри оглянулся и увидел мисс Аббингтон, которая быстро приближалась, на ходу развязывая ленты накидки.

– Всего несколько минут. – Маркиз был откровенно рад ее появлению. – Прошу прощения, мисс Аббингтон, что вызвал вас в столь ранний час, но положение меня очень обеспокоило, и я хотел, чтобы вы присутствовали при появлении жеребенка. Мне кажется, тут что-то не так.

Услышав эти слова, Макларен не выдержал и фыркнул.

– Несколько минут, говорите? Ах, если бы я приехала чуть пораньше! Воды уже отошли?

– Не больше четверти часа назад, – конюх снял с головы шляпу и чуть наклонил голову, – мне показалось, прошлой ночью у кобылы была небольшая резь, и я уж думал, она разродится к рассвету. Не могу понять, зачем милорд послал за вами. – Макларен неодобрительно взглянул на хозяина. – Кстати, меня зовут Макларен.

– Подобным катанием Медуза пытается переместить жеребенка в другое положение. – Люси покачала головой. – Похоже, лорд Мэндвилл, вы правы, что-то идет не так...

Три пары озабоченных глаз внимательно смотрели на кобылу, которая все яростнее билась на полу.

– Поднимите ее на ноги и держите, чтобы она не двигалась, – повелительным тоном обратилась Люси к мужчинам. – А я посмотрю, насколько близко продвинулся плод.

Последующие несколько минут Генри и конюх в полной тишине исполняли указания Люси, а та энергично руководила процессом. Все сомнения Генри улетучились, когда он воочию увидел ее умелые движения и очевидные способности. Ему и самому хотелось бы обладать такими знаниями!

С нескрываемым любопытством маркиз наблюдал за тем, как Люси, стянув перчатки, закатала рукава и... О Боже! Она засунула руки прямо в кобылу!

– Я чувствую его хвост. Прижмите Медузу к стене, чтобы она успокоилась. Жеребенок должен родиться прямо сейчас.

Вскоре из чрева кобылы действительно показались ноги жеребенка. В этот момент непослушные локоны упали девушке на лицо, и она беспомощно посмотрела на свои окровавленные руки и пожала плечами.

– Сейчас, – поспешно произнес Генри, – позвольте мне, я помогу... – Генри осторожно сдвинул непокорную прядь в сторону.

– Спасибо, милорд, – поблагодарила Люси. – А теперь, Макларен, мне нужна ваша помощь.

– Мисс Аббингтон, может быть, я... – Генри сам удивился своему страстному желанию помочь.

– Конечно же, милорд. Берите жеребенка за ноги и, когда будет схватка, тяните изо всех сил. Надо обязательно вытащить его за один раз. Надеюсь, вы понимаете... – подхватил Макларен.

Генри молча кивнул.

Почти минута прошла в ожидании, и вдруг Люси крикнула:

– Сейчас!

Генри с силой потянул то, за что все это время крепко держался, и уже через несколько мгновений жеребенок полностью появился на свет. Маркиз с изумлением уставился на новое существо, а Люси тут же принялась прочищать жеребенку нос полотенцами, которые приготовил Макларен.

Медуза, повернув голову, обнюхала своего новорожденного, и жеребенок потянулся к ней губами.

– Девочка, милорд, – довольно произнесла Люси. – Разве она не прекрасна?

Генри смотрел то на жеребенка, то на девушку. Испачканная кровью накидка мисс Аббингтон валялась на полу, волосы ее вновь растрепались, и золотые локоны беспорядочно спадали ей на лицо.

– О, она в самом деле прекрасна, – пробормотал Генри, не слишком уверенный, кого именно он имеет в виду.

Через час жеребенок уже окончательно встал на ноги и, найдя сосок матери, начал жадно сосать. Новорожденная кобылка, похоже, чувствовала себя превосходно, и она была действительно прекрасна – такая же черная, как ее отец, но с белой звездочкой на лбу и белыми ногами.

Генри посмотрел на Люси – она сидела поодаль и с умилением наблюдала за происходящим, а вскоре Макларен принес таз с водой, чтобы она могла отмыть руки от крови.

Мисс Аббингтон выглядела абсолютно спокойной и довольной. Генри попытался представить другую знакомую девушку на ее месте – устроившейся на груде соломы, в запачканной помятой одежде – и покачал головой – это было попросту невозможно. Таких, как Люси, он еще не встречал, так как никогда и не чувствовал себя столь уютно и спокойно рядом с женщиной. Никакого притворства, никаких капризов. Генри вдруг почувствовал необъяснимую симпатию к этой девушке.

– Должен сказать, мисс Аббингтон, я никогда не встречал более умелой повитухи ни среди мужчин, ни среди женщин. Я потрясен.

Улыбка, которой Люси одарила его, заставила сердце маркиза биться с неимоверной скоростью.

– Спасибо, лорд Мэндвилл. – Девушка пожала плечами. – Просто я делаю то, что могу.

– Что же заставило вас выбрать такое необычное занятие, и насколько ваша семья поддерживает подобный выбор?

– Отец всегда был снисходителен ко мне, возможно, потому, что мне было всего семь, когда умерла мама. Тогда тетя Агата стала заботиться обо мне и моем новорожденном братике. Мне было очень грустно и одиноко, и я частенько бегала в стойло к лошадям, где мне сразу становилось лучше. Папе нравилось видеть меня счастливой, поэтому он поощрял мой интерес, и я благодарна ему за это.

Но что же она делает в этом месте, подумал Генри, неужели окончательно устала от своей независимости и хочет найти мужа в высшем обществе?

– Роузмор сказал, что поможет вам выйти в свет в следующем месяце, – заметил Генри. – И вы действительно собираетесь с ними в Лондон?

Люси, не удержавшись, вздохнула.

– Да, все обстоит именно так. Это очень щедрое предложение лорда и леди Роузмор, и, мне кажется, папа просто не смог отказаться.

Генри с трудом мог представить себе эту девушку на городском балу или рауте. Ему казалось, что ей гораздо уютнее здесь, в деревне.

– Похоже, вам эта затея не очень-то по душе.

– Боюсь, вы правы. – Люси положила подбородок на ладонь, и лицо ее приобрело сосредоточенное выражение. – Я чувствую себя обманутой, как будто меня заставляют играть роль глупой, пустоголовой девчонки, и лишь для того, чтобы отец мог выдать меня, наконец замуж.

– Замуж? И вы их так запросто бросите? – Генри жестом показал на лошадей.

– Конечно, нет, – резко ответила Люси. На лице Генри отразилось недоумение.

– Но вы же не думаете, что муж позволит вам...

– Это не значит, что я обязательно займусь частной практикой, милорд. Я не собираюсь брать деньги за услуги. – Голос Люси чуть задрожал, и Генри понял, что нечаянно обидел ее. Впрочем, он совсем не хотел этого; вот только ей должно быть известно: выйдя замуж за мужчину из общества, с лечением животных она неминуемо распрощается. Даже если она предпочтет общение с более простыми людьми, ей все равно будет трудно найти мужа, который позволит жене заниматься животными.

– Что ж, вам виднее, – мягко сказал Генри, – но, боюсь, ваш супруг в любом случае будет против подобных занятий.

– Не спорю. Но видите ли, я пока не намерена выходить замуж.

– Зачем же тогда вы едете в Лондон? – удивленно спросил Генри.

– Потому что мой отец желает этого, – Люси хитро улыбнулась и убрала соломинку с платья, – а еще у меня есть своя, несколько иная цель.

– И какая же? – Генри был явно заинтригован. – Вы скажете сами, или мне догадаться?

– Я упоминала, что мистер Уилтон учится в ветеринарном колледже?

Генри кивнул.

– Ну, так вот, я надеюсь, что он поможет мне попрактиковаться – это будет нечто более существенное, чем просто чтение толстых учебников. – Глаза Люси засверкали.

Внезапно жеребенок оторвался от соска матери. Заметив, что он несмело шагает на еще неокрепших ногах, молодые люди поспешили в стойло.

– Какая она все же замечательная! И как вы ее назовете? – поинтересовалась Люси.

– Хм, я еще не думал об этом. Может быть, вы подскажете?

– Я? Что ж, попробую. – Закрыв глаза, Люси сделала глубокий вдох. – Это чудо рождения было бесподобно, не так ли, милорд?

И должно стать еще более бесподобным! Забавная мысль промелькнула в голове Генри. Эта девушка до сих пор обращалась к нему официально, несмотря на то, что они только что вместе пережили столь интимное событие. Что может быть более интимным, чем рождение новой жизни? И к черту все общественные нормы и условности! Ему вдруг захотелось, чтобы она звала его Генри.

– Пожалуйста, довольно этой формальной чепухи, – маркиз потянулся, чтобы взять ее за руку, – зовите меня Генри.

Глаза Люси широко раскрылись от удивления.

– Генри, – повторила она, будто пытаясь научиться произносить это имя.

Сердце маркиза забилось сильнее, и когда мисс Аббингтон провела языком по губам, он почувствовал, что страшно хочет поцеловать ее. Наклонившись, он нежно взял подбородок Люси и приподнял ее голову, их взгляды встретились. Никогда еще ему не доводилось видеть такие ясные зеленые глаза, как два озера-близнеца, отражавшие солнечный свет.

Люси судорожно сглотнула, когда маркиз коснулся кончиком пальца ее нижней губы – мягкой и сочной. О Боже, он собирается поцеловать ее! Девушка знала, что не должна позволять подобных вольностей и просто обязана вырваться из его объятий, пока не будет слишком поздно, но отчего-то не могла даже пошевельнуться, чтобы прервать это волшебное мгновение. У нее захватило дух, когда Генри наклонился к ней и коснулся ее губ, сначала осторожно, затем более настойчиво. Земля, казалось, стала убегать у нее из-под ног, когда она почувствовала, как его теплое дыхание щекочет ей лицо.

Генри слегка укусил ее за нижнюю губу, и дыхание Люси стало неровным; она даже приоткрыла рот, впуская его.

Почувствовав, как руки маркиза окружили ее с двух сторон, Люси вздрогнула. Генри поглаживал ее спину, его сильные пальцы исследовали каждый участок ее тела. Неведомое пламя вспыхнуло внизу живота Люси и молнией пронеслось вниз по бедрам. Колени ее подкашивались, и, боясь упасть, Люси прильнула к его крепкой груди. Ее пальцы невольно взъерошили волосы на его голове, и Генри в ответ сильнее прижал ее к себе.

– Доброе утро, миледи! – донесся с улицы женский голос.

– Ты, случайно, не видела моего сына?

Глаза Люси широко раскрылись. То же удивление она увидела в глазах лорда Мэндвилла, как только их губы разомкнулись.

Лишь теперь Люси осознала, что именно она наделала, и тут же стала успокаивать себя: только не плакать, не сейчас.

Приглаживая рукой волосы, лорд Мэндвилл непроизвольно выругался.

– А, вот ты где, Генри! – Высокая элегантная женщина в нежно-сером платье чуть усмехнулась. – Я собираюсь пообедать с леди Хоторн и подумала, может быть, ты захочешь составить нам компанию... – Взгляд холодных голубых глаз с явным презрением остановился на Люси. – Но, у тебя, как вижу, гость...

– Мисс Аббингтон, это маркиза Мэндвилл, чьим сыном я имею честь быть. Мама, позволь представить тебе мисс Аббингтон – она гостья Роузморов и собирается с ними в Лондон. – Чувствуя невольную неловкость, отрапортовал Генри.

– Ваша светлость. – Люси изобразила глубокий реверанс, радуясь, что ноги все же ее слушаются.

– Доброе утро, – сдержанно ответила леди Мэндвилл и оценивающе оглядела Люси с ног до головы. – Я что-то не вижу здесь вашу компаньонку, мисс Аббингтон.

– Это не званый ужин, – сухо уточнил Генри, и Люси едва удалось скрыть улыбку. Не эти ли слова она говорила Мэри несколько часов назад? – Я пригласил мисс Аббингтон в столь ранний час, чтобы она помогла Медузе ожеребиться. Люси более чем компетентна в подобных делах.

Услышав комплимент, девушка невольно выпрямилась.

– Что ж, понятно, – леди Мэндвилл прокашлялась, – это... мило и, полагаю, вполне объясняет состояние вашего платья.

– Простите, но мне пора возвращаться в Гленфилд. – Люси решила поскорее избавить себя от определенно неодобрительного взгляда леди Мэндвилл. – Там наверняка уже волнуются.

– Разумеется, – маркиз поспешно кивнул, – я сейчас же приготовлю карету. Мама, если ты не против, я провожу мисс Аббингтон.

– Да-да, конечно, – проговорила леди Мэндвилл. – Дорогая, передавайте Роузморам мое почтение, я надеюсь увидеть их на приеме в Уорбертоне.

– Да, ваша светлость. – Люси неловко улыбнулась.

– До свидания, мисс. А с тобой, Генри, мы поговорим позднее. – Мэндвилл сделала небрежный жест рукой.

Некоторое время Генри не двигался с места, а затем, словно придя в себя, наконец, проговорил:

– Мисс Аббингтон, я должен извиниться за грубость моей матери. Матушка злится на меня, но она не вправе вымещать свое недовольство на вас.

– Боюсь, это я виновата. Я порой забываю, что нахожусь не дома, где все давно привыкли ко мне и к моему необычному увлечению.

Генри повернулся к ней, и Люси вздрогнула, когда его взгляд остановился на ее лице. Дрожащими пальцами она дотронулась до губ. Холодок пробежал по ее коже при воспоминании о недавнем поцелуе. Господи, что же она наделала! Зачем она позволила себе зайти так далеко! Ее охватило глубокое разочарование – разочарование в самой себе. Хорошо еще, что все закончилось благополучно, но что было бы, если бы их поймали?

Взгляд Генри остановился на разгоряченном лице девушки. Какое-то непонятное чувство, но какое именно, нетрудно было прочесть в ее глазах... Неужели разочарование? Чего она ожидала от него? Неужели предложения руки и сердца? Разумеется, хорошо воспитанные леди не целуются с незнакомыми мужчинами, не рассчитывая на подобное предложение, но мисс Аббингтон, в конце концов, всего лишь дочь деревенского врача, и не важно, насколько она образованна. А вот ее поцелуй был исключительно хорош, приятен.

Генри сделал шаг назад и прислонился к деревянным воротам.

– И что же эти необычные увлечения включают в себя? Может быть, в них входит позволение едва знакомым мужчинам целовать себя?

Зеленые глаза Люси вспыхнули, и она вскинула подбородок.

– Разумеется, нет.

– Не знаю, чего вы ожидали после этого... – Генри рукой прочертил круг в воздухе, – неблагоразумного поступка, но позвольте мне уверить вас прямо здесь и сейчас, что вы меня не поймаете – я все равно на вас не женюсь.

– Не пойму, что заставляет вас говорить подобные вещи? – в смущении пролепетала Люси.

– Мне показалось, вы ничуть не возражали против этого поцелуя.

– Вы хотите сказать, что я намеренно собиралась заманить вас в ловушку? – Щеки Люси зарделись, а руки сжались в кулаки. – Прежде всего, это вы воспользовались мной, а сейчас обвиняете меня. Зачем же вы меня позвали сюда, если нисколько мне не доверяете? Вы грубый, несносный, самодовольный...

– Думаю, я вас прекрасно понял, – холодно бросил Генри. – Я распоряжусь, чтобы приготовили карету, и вы незамедлительно вернетесь в Гленфилд.

Он сдержанно поклонился, а когда вышел, тут же мысленно обругал себя.

Когда через несколько минут он вернулся, мисс Аббингтон натягивала перчатки, глаза ее яростно сверкали. В молчании он подождал, пока она наденет шляпку и завяжет тесемки, а затем, не говоря ни слова, довел ее до кареты и предложил руку. Однако Люси лишь покачала головой и, даже не взглянув на него, сама забралась в карету.

Маркиз дал сигнал кучеру, и карета, поскрипывая, тронулась с места. Яркое полуденное солнце отражалось от блестящих дверей кареты, и вскоре у выездных ворот о кратком визите мисс Аббингтон напоминало лишь небольшое облако пыли.

Быстрыми шагами Генри отправился в стойло, где жеребенок уютно устроился под боком у Медузы. Дел на сегодня у него больше не было, и, убедившись в том, что все в порядке, он неспешно пошел в сторону дома, чтобы на досуге хорошенько обмозговать все случившееся.

Когда Генри шел по мраморному полу, каждый его шаг отзывался громким эхом. Надо же быть таким дураком! Определенно он просто сошел с ума. А может, это маркиза Мэндвилл виновата? Мать постоянно заводит разговоры о браке, о наследниках, и всегда некстати; любой может спятить, хоть пять минут побыв в ее компании. Генри не мог ни объяснить, ни оправдать свое поведение. Разумеется, ему совсем не нравились те чувства и эмоции, которые разбудила в нем мисс Аббингтон, но все же он не мог не признаться себе, что она ему нравилась. Воистину необычная девушка!

Генри медленно выдохнул, отгоняя неприятные мысли. Конечно, он извинится – это произойдет на приеме в Уорбертоне. Он примет приглашение вдовы и постарается наладить отношения с мисс Аббингтон прежде, чем та уедет в Лондон. Думая о своей новой знакомой, Генри вспомнил Элеанор. У этих девушек не было ничего общего, абсолютно ничего, но маркиз с обеими чувствовал себя одинаково уютно.

Добравшись до своей комнаты, он со стоном рухнул в потертое кожаное кресло, потянулся и сцепил пальцы. Черт, дернуло его устроить для себя эту ловушку! Он заранее знал, что все приемы у ее светлости окажутся просто невыносимыми.

 

Глава 4

Никогда еще Люси не ела так много, она сбилась со счета после восьмого блюда. К тому времени как подали десерт и шампанское, желудок у нее был настолько полон, что она едва могла вздохнуть. Как назло, джентльмен по левую сторону от нее оказался чрезвычайно разговорчивым, а Люси чувствовала себя морально истощенной и совершенно не могла уследить за темой разговора.

Она окинула взглядом столовую, в которой собрались весьма знатные высокопоставленные особы. Люси чувствовала себя здесь не в своей тарелке, и к тому же она не могла не заметить, что рядом с ней сидел джентльмен самого низшего ранга. Хозяева, разумеется, прекрасно это понимали.

Услышав заливистый смех Сюзанны, Люси обернулась: ее подруга сидела слева от лорда Мэндвилла, который, к всеобщему удивлению, прибыл как раз в тот момент, когда подали ужин. Щеки Сюзанны зарделись, светлые глаза сияли: было очевидно, что она наслаждается общением с молодым человеком. Справа от маркиза сидела высокая стройная девушка – леди Шарлотта Хаверфорд, старшая дочь графа Хоторна; ее гладкие темные волосы выглядели довольно впечатляюще на фоне светлой кожи, тогда как лицо казалось обычным. Шарлотта то и дело касалась руки лорда Мэндвилла, пытаясь отвлечь его от разговора с Сюзанной.

Тяжело вздохнув, Люси вновь обратилась к своей тарелке, пытаясь не смотреть больше в направлении маркиза; и все же он удивительным образом привлекал ее внимание. Отчего-то она рассказала ему такие подробности своей жизни, о которых не говорила никому, кроме Джейн. Ей даже стало казаться, что они знакомы уже много лет... а он так все испортил!

Всю прошедшую ночь Люси лежала в постели, уставившись в потолок, не в силах уснуть. Ну зачем, зачем она позволила ему этот поцелуй! Каждый раз, закрывая глаза, девушка словно снова ощущала его умелые губы, его настойчивый язык; она вспоминала, как отвечала ему взаимностью, и ей казалось, что маркиз разбудил в ней чувства, которых она никогда не испытывала прежде и которые все это время терпеливо ждали своего часа. Но Боже, какой же распутной женщиной нужно быть, чтобы позволить поцеловать себя, даже не сопротивляясь!

С одной стороны, Люси страстно желала уехать домой к отцу и Николасу, к своим лошадям и другим домашним животным. Она хотела вернуться к той жизни, в которой чувствовала себя уютно и комфортно. Раз уж ей удалось заварить кашу здесь, в Эссексе, в Лондоне наверняка будет еще хуже. Но бегство всегда проявление трусости, а Люси не считала себя трусихой, поэтому она решила, что поедет в Лондон. В конце концов, это займет всего лишь несколько месяцев, за которые она докажет отцу, что может быть настоящей леди, какой он всегда хотел ее видеть. А потом она уедет домой и будет жить привычной жизнью, продвигаясь вперед к своей цели. Возможно, тогда отец и тетя Агата откажутся от заветной мечты выдать ее удачно замуж, и жизнь ее станет совсем прекрасной.

– Мисс Аббингтон... – Сосед Люси, Коглсуорт, наполнил бокал вином.

– О, простите, мистер Коглсуорт. Так о чем вы говорили? – Люси вновь пришлось обратить внимание на сидящего рядом джентльмена. Судя по его внушительному виду, время от времени ему просто необходимо было замолчать и что-нибудь съесть.

– Да вот, похоже, погода нас этим летом не подведет. Вы, надеюсь, согласны с этим?

– Да-да, конечно, – пробормотала Люси. Интересно, о чем так эмоционально разговаривают леди Шарлотта и лорд Мэндвилл? Наверняка о чем-то поинтереснее, чем эта банальная и вечно переменчивая погода.

– А как вы находите нашу скромную деревеньку? – продолжал задавать вопросы Коглсуорт. – Надеюсь, вам здесь нравится?

– Да, очень милое местечко. Впрочем, я бываю в Гленфилде практически каждый год – это для меня вроде второго дома.

– Неужели? Вы говорите, каждый год? А я только сейчас получил удовольствие познакомиться с вами!

– Хм, да. – Люси взяла булочку с кремом и неохотно ее надкусила. Неужели этот утомительный ужин никогда не закончится?

Она с облегчением вздохнула, увидев, что графиня, наконец поднялась и пригласила дам в гостиную.

– Джейн, дорогая, – умоляюще произнесла Люси, – обещай, что будешь со мной, когда джентльмены присоединятся к нам. Ты должна срочно что-нибудь придумать, чтобы мистер Коглсуорт больше не приставал ко мне со своими нудными разговорами. Внезапный приступ тифа, холеру... и вообще что угодно!

– Бедняжка Люси, – сочувственно улыбнулась Джейн, – Коглсуорт и впрямь немного скучноват.

– Немного? Да я лучше пройду босиком по разбитому стеклу, чем вновь буду выслушивать его пустую болтовню. Кстати, а где же Колин?

– Он отказывается присутствовать на приемах ее светлости. Как-то раз она обидела его, а он иногда бывает очень злопамятным. Наверняка он сейчас где-нибудь играет.

– Колин? Да неужели? – искренне удивилась Люси.

– О, только не говори, что ты поверила в его непорочную мужскую сущность. Спокойно, Люси, только не оглядывайся: лорд Мэндвилл направляется сюда.

– Лорд Мэндвилл? – Сердце Люси забилось, и она схватила Джейн за руку. – Нам нужно найти Сюзанну. Прямо сейчас.

– Постой, да что это с тобой? – Джейн с недовольным видом посмотрела на подругу.

– Мисс Роузмор, мисс Аббингтон, – лорд Мэндвилл успел-таки помешать Люси откланяться и исчезнуть в толпе гостей, – надеюсь, вы довольны вечером.

– Да, милорд, – вежливо ответила Джейн, – все просто чудесно! Ее светлость – прекрасная хозяйка. Думаю, совсем скоро она попросит какую-нибудь неизвестную леди сыграть нам на фортепиано.

– А я слышал, что она безжалостна и непреклонна, так что вам лучше подумать о собственном оправдании, – хитро улыбаясь, загадочно произнес маркиз.

Первое, что хотела сделать Люси, – это немедленно повернуться и бежать отсюда подальше, вот только она не могла показать Джейн свой страх и неуверенность. Что ж, ей оставалось только вести себя вежливо и прилично.

– Полагаю, ко мне это не относится: я совершенно не умею играть на фортепиано. – Люси старалась не смотреть маркизу в глаза. – Наверняка об этом можно догадаться по выражению моего лица.

– Не будьте так уверены, мисс Аббингтон; нашей милой хозяйке приносит огромное удовольствие просить поиграть именно тех, кто меньше всего умеет это делать. – Он весело рассмеялся. – А еще мне хотелось бы спросить о Фантоме. Как его нога?

– Гораздо лучше. Я все еще делаю припарки, но, думаю, он уже может вернуться в Ковингтон-Холл, где ваш конюх сумеет о нем позаботиться. Но не забывайте все же воздерживаться от поездок некоторое время.

– Благодарю, вы меня успокоили. Я завтра же пришлю Макларена. А как насчет следующего поколения? Вы не подумали об имени для малышки?

– Малышки? Ах да, жеребенок. – Люси вовсе не хотелось после всего еще и выбирать имя для жеребенка. – Боюсь, что нет.

– Ну что ж, значит, бедняжка останется пока без имени. Но все же не забывайте, что ответственность за это лежит на вас.

– Выходит, с ней все в порядке? – вежливо поинтересовалась Джейн. – Я имею в виду безымянного жеребенка. Я слышала, что роды проходили довольно драматично. Надеюсь, сейчас все хорошо?

– Да, сейчас все прекрасно, мисс Роузмор. Здоровая и сильная маленькая лошадка. Боюсь, я не успел должным образом отблагодарить мисс Аббингтон за ее помощь. – Маркиз обернулся к Люси: – Спасибо, я очень вам обязан и молю о прощении.

– О прощении? – удивилась Джейн.

Щеки Люси вспыхнули. Он действительно должен молить ее о прощении, но не здесь же! В этот момент Люси заметила хозяйку, важно шествовавшую через весь зал в сопровождении Сюзанны.

– О Господи, ее светлость ведет Сюзанну к фортепиано!

– Бедняжка, – слегка нахмурившись, прошептала Джейн. – Одно радует, Сюзанна великолепно играет. Не знаю, правда, как ей удалось набраться смелости...

Сюзанна действительно была талантлива, а вот мисс Ратбон в отличие от нее без тени смущения то и дело брала фальшивые ноты, однако именно самоуверенность делала ее ужасную игру более или менее сносной.

Драматичные роды, драматичное появление – слова Джейн все еще крутились в голове Люси. Драматичная – совсем неплохое имя для жеребенка.

Наконец мисс Ратбон сжалилась над присутствующими, и зазвучали последние аккорды какой-то малоинтересной композиции.

– Мисс Роузмор, мисс Аббингтон, не желаете ли теперь вы порадовать нас вашим великолепным пением или игрой?

Люси подскочила на стуле, услышав голос хозяйки.

– Боюсь, ваша светлость, нам обеим придется отклонить ваше предложение. Видите ли, мы с подругой слегка простудились сегодня, и вряд ли гости обрадуются, услышав наши голоса. – Джейн хрипло кашлянула в подтверждение своих слов, и Люси тут же последовала ее примеру.

– Ну что же, – чопорно улыбнулась вдова, – может быть, мисс Хольт нас порадует?

Люси с облегчением вздохнула, когда ее светлость отошла и оставила их в покое.

Поскольку желающих занять почетное место у фортепиано больше не нашлось, его благополучно закрыли, и гости с явной радостью отправились обратно к своим столам.

– Смотри, Сюзанна разговаривает с мисс Элсуорт, – указала Джейн куда-то в сторону. – Пойдем, я тебя познакомлю.

Прежде чем ответить, Люси оглядела зал в поисках лорда Мэндвилла. Сцепив руки за спиной, маркиз стоял перед картиной и любовался пейзажем.

– Впрочем, ты иди, – Джейн тронула Люси за руку, – я налью себе еще чаю и догоню тебя. – Прежде чем повернуться, Джейн бросила взгляд на лорда Мэндвилла и слегка улыбнулась, будто что-то знала, но не хотела говорить.

Люси кивнула и первым делом направилась в сторону лорда – ей не терпелось рассказать ему, какое прекрасное имя для жеребенка она придумала.

– Простите, ваша светлость, – начала она, – можно вас ненадолго отвлечь?

– Да, мисс Аббингтон, конечно. – Генри улыбнулся своей неотразимой улыбкой. – И не забудьте о том, что я вам сказал: я молю вас о прощении.

– Разумеется, но лучше это делать не в присутствии мисс Роузмор. – Люси совсем не хотелось продолжать разговор на эту тему.

– Сам не пойму, почему я так недопустимо грубо повел себя тогда. И все же я искренне надеюсь, что вы меня простите.

Люси откашлялась. Она чувствовала себя довольно неловко в данной ситуации. Лорд Мэндвилл, казалось, действительно раскаивался, и ей определенно стоило проявить милосердие. В конце концов, она должна вести себя как настоящая леди, даже если он этого и не заслуживает.

– Ваши извинения приняты, милорд!

– Спасибо. – Поблагодарив Люси, маркиз тут же взял ее за руку.

Всего какое-то мгновение Люси сомневалась, но затем все же позволила лорду Мэндвиллу легкий поцелуй. Когда же он ее отпустил, она тут же скрестила руки на груди в надежде, что они перестанут дрожать.

– Я искренне надеюсь, что мы станем друзьями, – продолжил маркиз. – Мы вместе помогли родиться жеребенку... Я очень вам благодарен.

– Ах да, жеребенок! – перебил а его Люси, подумав, однако, как же легко он отделался в этот раз. Впрочем, она сама хотела сменить тему разговора. – Простите, я чуть не забыла о главном – мне удалось придумать имя для жеребенка.

Маркиз с любопытством посмотрел на нее, и ласковая улыбка затеплилась в его бездонных глазах.

– Неужели? – удивленно спросил он. – И что же это за имя?

– Драматичная, – гордо произнесла Люси. – Ну, или что-нибудь вроде этого. Джейн навела меня на эту мысль.

– Драматичная, – повторил маркиз. – Хм. Пожалуй, я назову ее Драма.

– Драма? Да это просто здорово, Генри!

Внезапно до ушей Люси донесся неодобрительный вздох, и она, подняв глаза, увидела леди Шарлотту, которая сумела незаметно подойти к ним и теперь с недовольным видом стояла рядом.

– Как вы смеете! – прошипела Шарлотта, и румянец вспыхнул на ее щеках. – Как вы смеете так фамильярно обращаться к лорду Мэндвиллу! Вы должны называть его «ваша светлость», и никак иначе!

Несколько минут прошли в гробовой тишине, и Люси заметила, что за ней внимательно наблюдают. Сердце ее забилось. Неужели она назвала его Генри? Как она могла совершить такую оплошность! Да, конечно, маркиз сам как-то сказал, чтобы она называла его по имени, но она вовсе не собиралась этого делать.

Люси в отчаянии посмотрела на Шарлотту, потом на лорда Мэндвилла, который и не пытался скрыть своего изумления.

– Прошу прощения, лорд Мэндвилл, – пролепетала она, – я и не думала... не понимаю почему... – Она запнулась на полуслове, почувствовав, что слезы вот-вот хлынут из ее глаз.

Генри стоял не шелохнувшись и не мог произнести ни слова, но, к счастью, Джейн, увидев, что Люси попала в довольно неприятную ситуацию, поспешила прийти ей на помощь.

– Дорогая, что случилось? – спросила она.

Люси в отчаянии посмотрела на Джейн, но не смогла произнести ни слова.

– Боже мой! – не унималась Шарлотта. – Что вы возомнили о себе! – Она повернулась к своим компаньонкам: – Я слышала, что эта особа – дочь простого врача, живет в деревне и ничего собой не представляет:

Наконец Генри пошевелился и, повернувшись к Люси, с трудом произнес:

– Мисс Аббингтон, вам незачем извиняться. – Его лицо словно окаменело. – Я сам просил вас называть меня по имени, не так ли?

Люси кивнула.

– Дорогой лорд Мэндвилл, – сладким голосом проговорила леди Шарлотта, – я уже собираюсь уезжать, не соблаговолите ли вы проводить меня до кареты?

Она уже хотела взять маркиза под руку, но он решительно остановил ее, любезно поклонился ее компаньонкам и повернулся к Люси и Джейн:

– Леди, могу я предложить вам чего-нибудь освежающего?

– Даже не верится, – сказала Джейн, когда девушки отошли в дальний конец зала. – Он так резко отказал ей!

Люси все еще дрожала, и ей даже пришлось слегка потереть пальцами виски.

– Леди Шарлотта была просто вне себя от ярости. Что же ты такого сделала? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась Джейн. – И что маркиз имел в виду, когда сказал, что сам попросил так его называть?

– Джейн, Господи, я так унижена. Я... – Люси судорожно сглотнула, – я назвала его Генри, – прошептала она.

– Что?! – Глаза Джейн округлились.

– Да-да, Генри. Я назвала лорда Мэндвилла по имени. – Люси в ужасе зажала рот рукой.

– О Боже! – Какое-то время Джейн стояла молча. Наконец к ним подошел и сам лорд Мэндвилл – в руках он нес два бокала шерри.

– Я подумал, что, возможно, вы захотите что-нибудь покрепче чая.

Люси тяжело вздохнула и произнесла еле слышно:

– Лорд Мэндвилл, я должна извиниться перед вами. Я не имела никакого права...

– Конечно же, вы его имели, – бодрым голосом перебил маркиз. – Это леди Шарлотта не имела права разговаривать с вами таким тоном!

Кровь прилила к лицу Люси, хотя она не знала, что стало тому причиной – злость или унижение; она вообще ни в чем не была уверена, когда Генри находился рядом.

Вскоре к ним присоединилась Сюзанна. Она уже все знала – подобные новости, как известно, разлетаются мгновенно.

– Люси, дорогая, эта Шарлотта просто невыносима. – Сюзанна скорчила гримасу и, посмотрев в сторону леди Шарлотты, взяла Люси за руку, а затем обратилась к маркизу: – То, что вы сделали, лорд Мэндвилл, я бы назвала героическим поступком.

– А, по-моему, нет ничего героического в том, чтобы говорить правду, мисс. Кстати, вы прекрасно играли на фортепиано, и у вас такой необычный голос... Мне очень жаль, но сейчас я, с вашего позволения, должен откланяться. – Маркиз сделал несколько шагов к двери, но внезапно остановился. – Кстати, мисс Аббингтон, спасибо за имя.

– За имя? – Люси недоуменно посмотрела на него.

– Драматичная. Оно мне очень нравится. – Широко улыбнувшись, Генри направился к выходу.

 

Глава 5

Роузмор-Хаус, Лондон

Люси осторожно положила перо на стол и, выглянув в окно, некоторое время смотрела на яркий диск луны, затем, придвинув свечу поближе, она стала перечитывать письмо отцу и Николасу, которое только что написала. Для нее было довольно сложно облекать в слова все те эмоции и ощущения, которые она испытывала в большом городе, но Николас очень любил подобные описания, и она старалась как можно точнее передать здешнюю атмосферу.

По словам Люси, первые недели прошли замечательно, и это было правдой. Роузмор-Хаус располагался в престижном районе, жить в котором было мило и уютно. Окна ее спальни выходили на небольшой зеленый садик на заднем дворе, каждую ночь Люси засыпала, вдыхая удивительные запахи, исходившие от цветов.

Она оглядела свою уютную спальню и с удивлением спросила себя, почему же раньше она не гостила у Роузм-ров в Лондоне, ведь они уже так давно знакомы!

Ей действительно нравилось жить в Лондоне, и она даже сумела привыкнуть к рутинному распорядку дня. Каждый день перед завтраком она ездила верхом по Гайд-парку, а затем совершала увлекательные походы по магазинам в компании Джейн и Сюзанны. Новые ленточки и перчатки, брошки и накидки, кружево и лавандовая вода – поразительно, что все это можно было купить очень недорого, к тому же не потратив на это уйму времени.

Вернувшись к столу, Люси торопливо запечатала письмо, позже она отдаст конверт Пенвику, чтобы тот отнес его на почту.

Возможно, в последнее время она слишком много времени тратила на покупки, но это был лучший способ избавиться от суматохи, с которой весь дом готовился к предстоящему балу. Леди Роузмор постоянно пребывала в возбужденном состоянии, она хлопотала над цветами и украшением дома, подготавливала меню и развлечения, в то время как Люси предстояло вместе с Сюзанной отправиться в Сент-Джеймсский дворец, где на следующий день ее обещали представить королеве.

И все же гораздо больше Люси волновал бал, который должен был состояться в тот же вечер, поэтому она много времени провела с леди Роузмор, изучая правила этикета, которые должна знать настоящая леди. Каждую ночь, лежа в постели, она мысленно повторяла эти бесконечные правила: никогда не танцевать более трех танцев с одним и тем же кавалером; никогда не оставаться в компании мужчин без сопровождения; всегда кивком головы первой приветствовать джентльмена и – самое любимое правило Люси – никогда не носить бриллианты и жемчуг по утрам. Как будто они у нее когда-нибудь были!

Самым волнительным для Люси было то, что на балу будет присутствовать лорд Мэндвилл. Она так и не осмелилась спросить леди Роузмор, почему маркиз принял это приглашение. Впрочем, он живет в четверти мили от Роузмор-Хауса, и скоро она сама все выяснит.

Люси невольно почувствовала на своих губах его поцелуй. «Я должна об этом забыть», – строго сказала она себе. Но как забыть поцелуй и то бесподобное чувство, которое он вызвал в ней! Этот поцелуй ничего не значил, не мог значить, и тем не менее дрожь пробежала по телу Люси.

Но что же ей надеть? Возможно, что-нибудь светлое? Однако ей уже за двадцать, и, значит, следует выбрать более насыщенный оттенок.

Люси открыла дверцы гардероба и начала лениво перебирать аккуратно висящие платья. Какая все-таки замечательная у Роузморов портниха! За короткое время и с минимумом затрат она просто творит чудеса. Так что же ей выбрать? Изумрудно-зеленое или сиреневое с золотыми оборками? Надо будет спросить у Джейн. В этот вечер она должна выглядеть исключительно... исключительно красиво.

Сердце Люси забилось сильнее, и тут же она подумала о мистере Уилтоне. Ее поездка оправдает себя, только если мистер Уилтон поможет ей. Как жаль, что она, будучи ничуть не глупее мистера Уилтона, не смогла сама учиться в ветеринарном колледже! Все, чего от нее ждали, – это поскорее выйти замуж и нарожать побольше детей. Лучше бы уж она осталась дома с папой и Николасом и продолжала заниматься любимым делом. Впрочем, однажды Николас женится и унаследует Ладлоу-Хаус, а куда тогда денется она? Единственное приличное занятие для незамужней женщины – стать гувернанткой, а гувернанткой она так же не хотела быть, как и выходить замуж.

Вот если бы ей удалось хотя бы немного поучиться в официальном заведении, тогда она смогла бы начать свое дело и принимать вознаграждение за услуги. Да, амбициозный план, но Люси знала, что сможет воплотить его в реальность. Правда, последние несколько недель она была так занята покупками и приготовлениями к приему, что совсем забыла о своей настоящей цели.

Может быть, подумала Люси, когда в колледже увидят, как она талантлива и насколько серьезна в своем желании... Но нет, это уж слишком самоуверенно, хотя, в конце концов, в жизни всякое бывает.

Поняв, что настало время действовать, Люси снова взяла перо, бумагу и начала писать письмо в ветеринарный колледж мистеру Уилтону. Прислушиваясь к каждому шороху за дверью, она торопливо водила пером по бумаге.

Наконец победная улыбка озарила ее лицо. Люси запечатала письмо и позвонила в колокольчик – нужно было срочно отправить оба письма, пока ее уверенность и смелость не пропали окончательно.

Спустя несколько минут она вручила письма Пенвику, продолжая надеяться, что мистер Уилтон все же сможет преподать ей два-три урока. Если же нет, то месяцы, проведенные здесь, можно считать пустой тратой времени.

Люси зевнула и потянулась; она чувствовала себя уставшей, а в последующие два дня еще предстояло много работы. Поэтому, задув свечу, она отправилась в постель, где, устроившись поудобнее, прочитала молитву в надежде, что молитва дойдет до Господа и ее далеко идущие планы осуществятся.

Генри вскинул картонный меч с такой свирепостью, какую только мог изобразить.

– А-а! – истошно завопил он. – Отдавай золото или прощайся с жизнью!

– Ни за что, негодяй! – смело отозвалась юная Кэтрин, протыкая воображаемым мечом плечо Генри.

– Я спасу тебя, Кэти! – Фредди решительно выступил вперед, при этом его пиратская шляпа съехала набок.

– Предатель! – возмущенно воскликнул Генри.

– Не надо меня спасать, – запротестовала Кэтрин, – я сама могу о себе позаботиться.

Генри знал, что это правда – для своих десяти лет Кэтрин была довольно сильной. Она снова «проткнула» Генри мечом, и ему ничего больше не оставалось, как только упасть на землю.

– Эмили, посмотри, жив он еще или уже нет, – покровительственно распорядилась Кэтрин.

Генри лежал не шелохнувшись, когда младшая сестра Кэтрин ощупывала его бока.

– Он мертв, правда мертв.

Эмили закивала, и ее темные кудряшки запрыгали вокруг разгоряченного лица. Тогда Генри протянул руку и слегка ущипнул ее. Эмили тут же повалилась навзничь и принялась истошно хохотать, а когда Кэтрин и Фредди присоединились к падшим воинам, вся группа залилась безудержным смехом...

– Дядя Генри, – сквозь смех проговорила Эмили, – ты так глупо выглядишь!

– Но это всего лишь роль, – начал оправдываться Генри, снимая черную повязку с глаза.

– Я хочу есть, – уже в третий раз напомнил Фредди.

Неужели никто не покормил детей?

– А куда же делась гувернантка? – поинтересовался Генри.

– Она ушла, чтобы не упасть в обморок в твоем присутствии, – с важной серьезностью заявила Эмили, – по крайней мере, так она сказала мистеру Проктору.

– Эмили, – Кэтрин посмотрела на сестру строгим взглядом, – подслушивать нехорошо. Теперь бедная мисс Ролингз будет неловко себя чувствовать.

– Обещаю, я ей ничего не скажу. – Генри пытался выглядеть серьезно, но все же не мог сдержать улыбки.

– Я вижу, Генри, ты совсем измучил детей. Все, твое веселье закончено, – заявила Элеанор, появляясь в дверях и строго глядя на брата.

– Ну что ж, рад по крайней мере, что смог помочь. – Генри попытался хоть немного привести одежду в порядок, в то время как дети толпой выбежали из комнаты и понеслись искать пропавшую мисс Ролингз.

– Они скучали по тебе, Генри, – примирительно сказала Элеанор, – и я очень рада, что ты, наконец нашел время приехать домой.

– Я сам рад, – признался Генри. – Фредди так вырос за эти три года. Он был совсем малышом, когда я уезжал. А где Фредерик? Я еще не видел его.

– Фредерика вызвали в Корнуолл, и я думаю, что он задержится там еще на несколько дней. Мама считает...

– Сейчас мне совсем не хочется говорить о маме. – Генри жестом руки остановил сестру. – Пожалуйста, давай просто радоваться прекрасному дню.

– Да, но мама считает, что ты должен жениться на леди Шарлотте Хаверфорд, представляешь?

– Нет, не представляю. Откуда она взяла эту смехотворную идею? Может, она спит с Хоторном, вот они и плетут интриги...

– Прошу, не говори так о нашей матери.

– А почему бы и нет, Элеанор? Мы с тобой прекрасно знаем, что она не святая, и в любом случае ты первая начала этот разговор...

– Да, но я не собираюсь выслушивать домыслы твоего воспаленного воображения. Кроме того, она вдова, ты же не думаешь, что она навсегда останется одна.

– Ну да, сейчас она вдова, однако мать не могла сдерживать свои эротические фантазии и тогда, когда папа был еще жив, разве нет?

Веселое утреннее настроение вдруг куда-то пропало, и Генри почувствовал невольное отвращение к жизни, как и тогда, когда ему было двенадцать. Тогда он в первый раз увидел мать в объятиях любовника, как оказалось позже, в первый, но далеко не в последний.

– Зачем ты мне все это говоришь? – расстроено спросила Элеанор. – Мне совсем не хочется выслушивать подобные откровения.

– А вот меня удивляет, как ты можешь закрывать глаза на все ее грехи? Ты такая же, как и отец.

– Довольно, – глаза Элеанор сверкнули, – каковы бы ни были ее слабости, она наша мать и бабушка моих детей. Она их любит, и они ее тоже, так что ты должен ценить по крайней мере хоть это.

Генри стоял молча, пытаясь проглотить комок, подкативший к горлу.

– Ладно, давай сменим тему. – Элеанор попыталась улыбнуться. – Полагаю, ты приглашен на бал к Роузм-рам?

– Приглашен? Да. Но вот пойду ли? Вряд ли.

– Генри! В конце концов, ты должен хоть иногда показываться в обществе. К тому же без тебя там скучно. Обещай мне, что пойдешь.

– Ну, разумеется, нет!

А все оттого, что на этом приеме будет мисс Аббингтон. Он уже извинился перед ней и предложил остаться друзьями. Но чем больше маркиз думал об этой девушке – а он думал о ней, и даже очень много за последние несколько недель, – тем яснее ему становилось, что для него лучше избегать ее общества.

Может быть, лишь на секунду он позволил себе поверить, что мисс Аббингтон отличается от всех остальных. Она была леди и, скорее всего привлекла его своей женской соблазнительностью, чувственностью. В ее присутствии его разум затуманивался и у него не оставалось ничего, кроме эмоций.

И все же он хотел еще раз увидеть ее и не мог ничего с собой поделать.

– Я серьезно, Генри. Ты просто должен пойти. Ты меня слушаешь? – Элеанор дотронулась до его плеча. – Фредерика нет, и меня некому сопровождать. Ну скажи, что пойдешь.

– Ладно уж, так и быть. Только я приду поздно, уйду рано и наверняка буду ворчливым и нудным.

Что же он делает? Зачем он согласился пойти?

– Вот и хорошо, – победоносно произнесла Элеанор, – мне прислать за тобой карету?

– Не стоит, Мэндвилл-Хаус в двух кварталах от особняка Роузморов. Как-нибудь дойду сам.

«Но прежде посижу в «Уайтсе» и хорошенько выпью», – подумал про себя маркиз.

– Спасибо, Генри! – Элеанор погладила брата по щеке.

– Я согласился только потому, что люблю тебя.

– Знаю. А сейчас иди домой, ты что-то неважно выглядишь.

На следующий день, прежде чем направиться на бал в Роузмор-Хаус, Генри зашел в «Уайтс» и взбодрил себя несколькими бокалами виски. Ему совсем не хотелось никуда идти. Стоило ему представить себе суетливых амбициозных мамаш, пытающихся подыскать титулованных мужей для их пустых глупых дочерей, как Генри сразу становилось плохо. И тем не менее он не мог устоять – любопытство против воли привело его сюда. К тому же он обещал Элеанор, разве нет?

– Мэндвилл? Я слышал, что ты вернулся. Не могу поверить, что ты радуешь нас своим присутствием. – Лорд Томас Синклер, третий сын герцога Эстона, дружелюбно похлопал Генри по плечу. Синклер был убежденным холостяком, как и Генри.

– Синклер! – Генри отсалютовал приятелю в ответ. – Я обещал Элеанор прийти: Фредерика нет, и... Постой, что это я оправдываюсь перед тобой! Что ты сам тут делаешь? Я и не думал, что ты близко знаком с. Роузморами.

– Оглядись, – хмыкнул Синклер, – добрая половина Лондона собралась здесь сегодня. Ты думал, я упущу возможность поглазеть на юных красоток, которые изо всех сил стараются найти подходящего жениха? Я слышал, мисс Сюзанна Роузмор – настоящая красавица...

– Да оградит Господь бедняжку Сюзанну от твоих притязаний, Синклер, – проворчал в ответ Генри.

– Ладно, не беспокойся, Мэндвилл, можешь забрать эту цыпочку Роузмор себе. Я уже наметил цель моих... э-э... притязаний, если тебе так нравится.

– Неужели? И кому же посчастливилось, или, скорее, наоборот, не повезло? Я ведь знаю твои далеко не благородные намерения.

– А вот взгляни туда, – Томас кивнул головой, – видишь роскошные локоны и сиреневое платье? Мне сказали, что эта красотка гостит у Роузморов, но мы еще не представлены. Ее зовут мисс Аббингтон. Мисс Люси Аббингтон.

Генри повернул голову и замер. Мисс Аббингтон действительно выглядела роскошно: сиреневое платье едва скрывало ее великолепную пышную грудь; волосы были аккуратно забраны на затылке и вместе с золотыми лентами спадали по спине. Люси стояла у сверкающей мраморной колонны в компании Колина Роузмора и виконта Троллингтона. Маркиз не отрываясь смотрел, как она, склонившись к молодому лорду, весело смеялась.

Будто почувствовав его присутствие, мисс Аббингтон повернулась и посмотрела на Генри. Их глаза встретились, и несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего Люси опустила взгляд и вновь обратила внимание на своих компаньонов.

Находясь в другом конце зала, Генри всем существом чувствовал ее тепло. Его сердце сжалось. Черт бы побрал его любопытство! Не надо было ему приходить...

– Извини, Мэндвилл, я увидел ее первым, – подмигнул приятелю Синклер. – Теперь мне лишь осталось добиться того, чтобы нас представили.

Внезапно Генри схватил Синклера за плечи.

– Не смей даже думать о ней! Если ты ее хоть пальцем тронешь, будешь иметь дело со мной. Надеюсь, тебе понятно?

– О, да я вижу, вы уже знакомы с этой милой девочкой! – Синклер небрежно поправил камзол.

– Генри! – послышался голос Элеанор, которая спешила поприветствовать брата. – Слава Богу, ты пришел! А я боялась, что придется посылать за тобой карету. Добрый вечер, лорд Томас, – вежливо поздоровалась она с Синклером.

– Мисс Уортингтон! Даже не знаю, как вы уживаетесь с таким грубым братом. Ну что ж, оставляю вас вдвоем. – Обращаясь к Генри, Синклер добавил: – Я прекрасно расслышал твои угрозы, Мэндвилл, но это еще не значит, что я приму их к сведению. – Громко рассмеявшись, он зашагал в сторону стола.

– Угроза? О чем это он? – обеспокоено поинтересовалась Элеанор.

– Да так, ни о чем, – отозвался маркиз, – Синклер мерзавец, его просто нельзя пускать в приличное общество.

– Дорогой мой, то же самое можно сказать и о тебе. Между прочим, ты частенько бывал в его компании, разве нет?

– Возможно, но это было много лет назад. – Ему больше не хотелось обсуждать Синклера. – Кстати, ты прекрасно выглядишь, – сменил тему разговора Генри.

– Ты сам сегодня весьма экстравагантен, – Элеанор повела носом, – и от тебя ужасно несет виски.

Генри вновь бросил взгляд на мисс Аббингтон. Она кружилась в танце с Колином Роузмором и была настолько грациозна, что нельзя было не заметить похотливых мужских глаз, устремленных в ее сторону.

– Дорогой, что это за девушка, от которой ты не можешь глаз отвести?

– Что? – Маркиз нехотя посмотрел в другую сторону. – Не понимаю, о чем ты.

– Ну конечно, понимаешь. Не играй со мной, братишка, я слишком хорошо тебя знаю. Юная красавица в сиреневом, не так ли? Та, что с Колином Роузмором...

– Братишка? – возмущенно повторил Генри. – Да я младше тебя не более чем на пять минут!

– На восемь. И не отвлекайся от темы разговора. – Элеанор хитро прищурила такие же синие, как и у брата, глаза.

– Если хочешь знать, ее зовут мисс Люси Аббингтон. Она друг семьи Роузморов, и это ее первый выход в свет.

– Правда? Ну, продолжай. – Элеанор заинтересованно посмотрела на брата.

– Это все, больше говорить не о чем. – Маркиз не отрываясь смотрел на мисс Аббингтон. Вот она продолжает танцевать с Колином Роузмором, вот улыбается местному денди Томасу Минтону, строит глазки лорду Уэмберли. Его ярость вспыхнула с новой силой, и он стиснул зубы. – Она помогала мне с лошадьми.

– С лошадьми? Что ты имеешь в виду?

– Ты только посмотри на нее, – Генри кивнул в сторону мисс Аббингтон, которая все еще танцевала с Колином и задорно смеялась, – она такая же лживая и двуличная, как и другие.

– Уж не знаю, как насчет двуличности этой девушки, но полагаю, что ты выпил слишком много виски. Пойдем, тебя ждет стакан лимонада.

Элеанор повела брата в столовую, и в это время пухлая женщина в голубом наряде, делавшем ее очень похожей на петуха, с напыщенным видом направилась прямо к ним. Две ее миловидные дочери с не менее деловитыми лицами гуськом следовали за ней.

– Баронесса Уортингтон, милая! Лорд Мэндвилл, как приятно, что вы приехали в город!

– Добрый вечер, миссис Батлер, – с улыбкой произнесла Элеанор, в то время как Генри не произнес ни слова. Даже когда она подтолкнула брата, он не обратил на это никакого внимания.

– Позвольте представить вам моих дочерей, лорд Мэндвилл! Это Гертруда. – Вперед вышла старшая из дочерей в красновато-коричневом платье и вежливо присела в реверансе. – А это Порция. Сегодня у нее первый выход в свет. – Реверанс Порции в белоснежном платье получился слегка неловким.

Генри продолжал молчать.

– Очень рада видеть вас вновь, мисс Батлер, и познакомиться с вами, мисс Порция. – Элеанор снова толкнула Генри в бок.

– Да-да, я тоже рад, – невнятно пробормотал он.

– Прекрасный вечер, не правда ли? Все только и говорят, что о мисс Аббингтон. Кстати, вы с ней знакомы?

– Нет, мне еще не представилась такая возможность. А вот лорд Мэндвилл знает эту девушку, не правда ли?

– Да, это так. – Генри не смог сдержать своего любопытства. – И что же о ней говорят?

– О, она чрезвычайно мила и очаровательна. Хит сезона, можно сказать. В первый же вечер она многим мужчинам успела вскружить голову. – Миссис Батлер посмотрела куда-то вдаль. – А вот и герцог Коули. Просто не верится. Я должна пойти поприветствовать его.

Повернувшись, миссис Батлер пошла прочь, и ее дочери последовали за ней.

– Генри, – Элеанор дернула брата за рукав, – смотри, мама идет.

Генри повернул голову и увидел мать под руку с каким-то лысоватым мужчиной в вызывающе ярком камзоле.

– Что это за мужчина с ней? – спросила Элеанор. – Прежде я никогда его не встречала.

Маркиз понятия не имел, с кем на этот раз любезничает его мать, и ничуть не хотел узнать это.

– Извинись за меня, Элеанор, а мне, пожалуй, пора выпить. – Генри зашагал прочь, оставив сестру в полном недоумении. Ему срочно нужно было освежить голову. Взяв с подноса бокал шампанского, он пошел через толпу в конец танцевального зала, где увидел открытую дверь с выходом на террасу.

Плотно закрыв за собой дверь, Генри глубоко вдохнул свежий прохладный воздух. Он оказался абсолютно прав насчет мисс Аббингтон – она ничем не отличалась от других. Как и все, она строила глазки, пытаясь привлечь внимание титулованных особ. В Эссексе она казалась не похожей на всех остальных, и к тому же особо привлекала его внимание своим необычным увлечением. Он думал, что она не обращала внимания ни на его титул, ни тем более на его кошелек. Неужели все это было лишь иллюзией? Однако сейчас выяснилось, что она великолепно чувствовала себя здесь, в бальном зале, танцуя, заигрывая с мужчинами, флиртуя.

Единственное, чего маркиз не мог понять, – почему это его так сильно беспокоит.

 

Глава 6

Люси с упоением наблюдала за происходящим вокруг нее: перед ее глазами проплывали элегантные мужчины и грациозные дамы в шикарных нарядах, отовсюду доносились запахи сандалового дерева, роз и лаванды. Подобная смесь ароматов дурманила ее даже больше, чем глоток шампанского, который она выпила для успокоения.

Какая чудесная вечеринка! Она сама не ожидала, что здесь будет так весело. От кавалеров не было отбоя, и к тому же она умудрилась во время танцев не наступить на ногу ни одному из них. Кажется, вечер проходил весьма успешно.

Облегченно вздохнув, Люси поправила лямочку на корсете и оглядела зал. Внезапно ей стало ясно, что взглядом она ищет лорда Мэндвилла. Ей удалось увидеть его лишь на мгновение, когда он в элегантном черном камзоле вошел в зал. Маркиз выглядел еще более красивым, чем обычно, но, увы, весь вечер он пытался держаться от нее на расстоянии. Впрочем, оно и к лучшему, в его присутствии Люси чувствовала себя крайне неловко.

От танцев и тесной обуви у нее жутко болели ноги. Если бы только можно было присесть куда-нибудь и сделать хотя бы глоток свежего воздуха! Интересно, сможет ли она улизнуть ненадолго в сад...

Люси украдкой огляделась и, выяснив, что никто за ней не наблюдает, поспешила к дверям, ведущим на террасу; однако, выйдя наружу, в прохладную ночь, она тут же увидела его. Профиль маркиза слабо освещал серебряный лунный свет.

Люси замерла и инстинктивно поднесла руку к губам. Не произнеся ни слова, она сделала шаг назад, надеясь исчезнуть раньше, чем он заметит ее.

Поздно! Маркиз резко повернулся, и их глаза встретились, заставив сердце Люси биться с неимоверной силой.

– Мисс Аббингтон! – Он даже не поклонился и продолжал колким, осуждающим тоном: – Наслаждаетесь танцами, как я вижу?

– Да. А разве это преступление? – Люси вопросительно склонила голову набок.

– Разумеется, нет. Без сомнения, вечер вам очень нравится. – Он без всякого смущения в упор уставился на нее.

– Мне... да, мне все нравится. По крайней мере, никому не наступила на ногу. – Люси попыталась засмеяться, но вместо этого у нее получился какой-то неестественный писк. – Возможно, мне стоит оставить вас наедине с вашими мыслями, милорд.

– Я же просил вас называть меня Генри, разве нет? А впрочем, и я называю вас мисс Аббингтон. Может быть, все-таки Люси? Колин Роузмор называет вас Люси, не так ли?

– Колина я знаю с детства, милорд, так что, мне кажется, это нельзя сравнивать.

– Возможно, вы правы. Ну, довольно об этом, вам пора обратно. Или, может быть, вы надеетесь на еще один поцелуй? – Генри наклонился к ней, и Люси почувствовала сильный запах виски.

«Да он пьян», – с отвращением подумала она и тут же приняла независимую позу, какую только смогла изобразить.

– Вы не имеете никакого права так со мной разговаривать! – Люси вскинула голову. – Никакого!

Она никогда не поймет этого странного человека. То он поразительно вежлив, то чрезмерно, до отвращения груб.

– Иди же, Люси, – маркиз махнул рукой по направлению к двери, – ты даже не представляешь, как разочаровала меня...

– Не смейте так фамильярно разговаривать со мной!

Подбородок Люси начал дрожать, на глаза ее навернулись слезы. Ей немедленно нужно было уйти, подыскать уединенное место и взять себя в руки. Не говоря больше ни слова, она повернулась и быстрым шагом направилась к двери на другом конце террасы, которая вела в кабинет лорда Роузмора.

Генри не шевелясь смотрел, как Люси шла по темному коридору. Разумеется, он видел слезы в ее глазах, и его тут же охватило чувство вины. Что, черт побери, он наделал? Ему совсем не хотелось, чтобы она плакала.

Несколько мгновений он стоял в нерешительности, не зная, что предпринять, затем уверенным шагом направился к двери, за которой только что исчезла девушка. За дверью он услышал невнятные звуки – там кто-то плакал.

Маркиз глубоко вдохнул и постучал.

– Люси! Мисс Аббингтон!

– Уходите, – раздалось из-за закрытой двери. Более не раздумывая, Генри решительно вошел внутрь и плотно закрыл за собой дверь.

Люси стояла к нему спиной, наклонившись над широким столом. Услышав звук защелки, она обернулась и посмотрела на Генри красными, опухшими от слез глазами.

– Что вам здесь нужно? – спросила она, всхлипывая. Большими шагами Генри подошел к Люси и обнял ее.

Она попыталась оттолкнуть его, но он лишь крепче прижал ее к себе, вдыхая ее приятный аромат. Сердце его яростно забилось в груди. Он вновь глубоко вдохнул, отчаянно пытаясь справиться с разгоревшимся в его груди пожаром.

– Простите меня, мисс Аббингтон, – слегка охрипшим голосом произнес он, – вы совсем не заслуживаете такого обращения...

– Да, не заслуживаю, милорд!

Генри радовало хотя бы то, что она позволяет держать себя в объятиях. Люси снова всхлипнула, и он нежно погладил ее волосы, мягкие, как самый лучший в мире шелк.

– Ты должна простить меня. Я опять вел себя как полный идиот... Послушай, у тебя хотя бы есть носовой платок?

– Нет, – ответила она, не отрываясь от его груди.

– Вот, возьми. – Маркиз достал из кармана белоснежный льняной платок и подал его Люси.

Казалось, он был не в силах ничего с собой поделать и снова крепко прижал Люси к груди. Непослушные руки ласкали ее спину, талию, грудь, которая оказалась на удивление упругой. Он наклонился, и его губы сладострастно коснулись ее нежной шеи.

Люси прильнула к нему, глаза ее были полузакрыты.

– Не надо, – глухо проговорила она, но не двинулась с места и не оттолкнула его.

Кончиками пальцев Генри едва касался ее груди, чувствуя, как глубоко она дышит. Ее соски напряглись от прикосновения его рук.

Господи, что он делает? И почему она позволяет ему это? Все очень опасно! Он не может больше мучить себя подобным образом.

Со стоном выпустив мисс Аббингтон из своих объятий, Генри слегка приподнял ее подбородок. Их глаза встретились.

– Даже не думай влюбляться в меня, – предупредил он, – что бы между нами ни происходило, это неправда, все лишь иллюзия, и не более того. Да, я хочу тебя, отчаянно хочу, но никогда не женюсь на тебе. Даже если я когда-нибудь решусь обзавестись семьей, то непременно выберу жену из высшего общества.

Внезапно Люси резко подняла руку и ударила маркиза по щеке. Кровь прилила к ее лицу, но, вместо того чтобы убежать, она стояла и не отрываясь смотрела на Генри.

– Я, безусловно, заслужил это. – Он потрогал рукой покрасневшую щеку.

– Еще как заслужили! – выпалила Люси. – И я вовсе не собираюсь выходить за вас замуж, даже если бы вы этого хотели. Стоит ли мне напоминать, что я не подыскиваю себе мужа?

– Нет? Тогда зачем вы здесь? Что вы делали там, в зале, выставляя себя напоказ во всем своем великолепии?

– Я уже вам говорила: это папа хочет, чтобы я была здесь, а я лишь исполняю его волю. Неужели это не понятно?

– Возможно, все так и есть, – осторожно сказал Генри, – и вы прекрасно справляетесь со своим заданием, изображая, что вам все это безумно нравится.

– Мне это действительно нравится. Почему нет? Если я не собираюсь искать мужа, это не значит, что я не могу веселиться, как все. – Она покачала головой. – К тому же это не ваше дело!

Генри откашлялся.

– Все же, на мой взгляд, вы определенно отличаетесь от других. Вот только не знаю, почему меня это так волнует...

– А я не понимаю, почему вы не доверяете мне? Поверить, что я не собираюсь заманивать вас в ловушку... – Она выдержала паузу. – Это из-за мисс Лейтон, да? – Люси взглянула на него сияющими зелеными глазами.

Ярость Генри вмиг куда-то испарилась.

– Сесилия? Как вижу, вы наслышаны об этой истории. И что же вы знаете?

– Ну... то, что она разбила вам сердце.

– Разбитое сердце? – искренне удивился Генри. – Неужели об этом так говорят? – Сев на стул, маркиз засмеялся, и громкое эхо разнеслось по всей комнате.

– Тише, нас могут услышать! – испуганно прошептала Люси.

– Простите. – Генри с трудом заставил себя успокоиться. – Чтобы сердце было разбито, я думаю, сначала нужно полюбить человека, а я никогда не любил мисс Лейтон, уверяю вас.

– Но так говорят... – Люси смутилась.

– Хотите узнать правду? Это на самом деле забавно. – Не дожидаясь ее ответа, Генри продолжал: – Перед самой смертью отец попросил меня жениться, чтобы не оборвался род маркизов. Я невольно чувствовал бремя ответственности, лежавшее на моих плечах, и однажды сделал предложение прелестной юной леди, которой предстояло унаследовать вполне приличное состояние. Сесилия была очень красива, и она мне действительно нравилась. – Засунув руки в карманы, маркиз принялся ходить по комнате. – Мы даже назначили дату свадьбы, но на следующий день после этого, – Генри ударил кулаком по столу, – на следующий же день ее застали с задранной юбкой в очень откровенной позе с Риджли.

Щеки Люси зарделись. Генри подумал, что грубо выразился, а ведь мисс Аббингтон все же была девственницей.

– Лорд Мэндвилл, вам не следует рассказывать мне подобные вещи, это неприлично. – Она сложила на груди руки, щеки ее полыхали, глаза бегали, пытаясь уклониться от настойчивого взгляда Генри.

– Но вы же хотели знать правду, разве нет? Я был унижен, а общество наслаждалось, гадая, почему эта юная красотка предпочла простака Риджли новоиспеченному маркизу Мэндвиллу.

– Но... она ведь согласилась выйти за вас замуж...

– Что было еще хуже. – Генри саркастически улыбнулся. – Позже мне стало известно, что Сесилия встречалась с Риджли задолго до нашей помолвки, так что, возможно, она хотела выйти за меня только ради титула и, разумеется, собиралась продолжать свои любовные отношения на стороне. А может быть, это ее семья настаивала на замужестве, кто знает. Как бы там ни было, я не стал ничего выяснять и незамедлительно уехал в Шотландию, где и прожил более трех лет. В конце концов, сестра убедила меня вернуться и занять положенное мне место в парламенте. Элеанор – моя сестра-близнец, полагаю, ты знаешь об этом?

– Нет, я не знала...

– Ты еще многое не знаешь обо мне!

– И не хочу знать, лорд Мэндвилл, – прошептала Люси. – А сейчас вам лучше немедленно уйти: нам нельзя оставаться наедине так долго.

– Да, конечно, но мы ведь можем помириться, верно? Вы простите меня?

– Да-да, конечно. – Люси быстро схватила маркиза за руку и подтолкнула к двери.

Она была абсолютно права – ему нужно уходить, и как можно скорее.

– Спокойной ночи, Люси. – Маркиз открыл дверь.

– Спокойной ночи, Генри, – прошептала Люси, когда дверь плотно закрылась. Однако Генри все же услышал эти слова, и у него защемило в груди.

Люси вытерла глаза и, высморкавшись, в недоумении взглянула на платок: в углу черными нитками была вышита заглавная буква «М». Мэндвилл! Неужели она действительно позволила так интимно гладить ее? Она вновь ощутила жаркое прикосновение его рук, теплое дыхание на шее, нежные ласковые губы.

Никому еще Люси не позволяла таких вольностей. Это было непозволительно, но она чувствовала себя не в силах перестать думать об этом. Ей это откровенно нравилось. Она не хотела, чтобы лорд Мэндвилл останавливался, но при этом не могла превозмочь своего страстного телесного желания.

До боли знакомые слова эхом отдались у нее в голове: «Я не женюсь на тебе, Люси». Она закрыла глаза, и память унесла ее на два года назад, в холодную декабрьскую ночь. Тогда Люси искренне воображала себя влюбленной в младшего сына графа Шерборна. Несколько месяцев Эдвард открыто ухаживал за ней, и вся деревня Холлоусбридж обсуждала их отношения. Ночью, когда все собрались на площади, он увел ее подальше от назойливых глаз и пытался поцеловать. Ах, Люси была так молода и наивна! Она оттолкнула его и спросила, собирается ли он жениться на ней. Если бы только она могла забрать те слова обратно! До сих пор ей слышался его наглый смех: «Я никогда не женюсь на тебе, Люси! Неужели ты могла подумать об этом? Да я просто развлекался». «Развлекался?» – в изумлении спросила она тогда. «Конечно. Подумай сама, мой отец граф. Разве ты подходящая пара для меня? И не прикидывайся – ты наверняка догадывалась, чего я от тебя хочу».

Никогда Люси больше не даст мужчине так унижать себя. Она не позволила Эдварду Аллертону, не позволит и лорду Мэндвиллу.

Люси покачала головой, пытаясь отогнать неприятные воспоминания. Интересно, как долго она отсутствовала? Ей нужно поскорее вернуться, пока не заметили ее исчезновения и не начались пересуды.

Люси пригладила волосы, еще раз вытерла платком глаза и, глубоко вздохнув, отправилась к гостям.

– А, вот ты где, дорогая! Я не могла найти тебя и уже начала беспокоиться, даже хотела просить Колина отправиться на поиски.

– А что случилось? – со страхом спросила Люси.

– Да ничего особенного, дорогая, – успокоила ее Агата. – Лорд Роузмор хотел представить тебя герцогу Коулну, а ты будто сквозь землю провалилась.

– Простите, тетя, за то, что я доставила вам беспокойство, мне просто хотелось немного отдохнуть от этой суматохи. – Люси надеялась, что выражение лица не выдаст ее.

– Ну ладно, только больше не пропадай. – Агата погладила Люси по руке и ласково улыбнулась. – Раз ты нашлась, я удаляюсь в библиотеку сыграть партию в вист.

Проводив тетушку, Люси с облегчением вздохнула.

– Ну, меня-то не так просто надуть, как тетю Агату, – сказал, подходя, Колин. – Может, расскажешь, где ты была? – Он наклонился к Люси и внимательно посмотрел ей в глаза. – Ты что, плакала?

– Нет... – начала Люси, но тут же почувствовала, что не сможет ему соврать. Затем она вдруг поняла, что все еще держит в руках платок лорда Эштона и в испуге выронила его.

Когда платок изящно приземлился у ее ног, Колин наклонился, чтобы поднять его, и, разумеется, увидел надпись.

– «М», – прочитал он. – Мэндвилл, полагаю?

Люси прикрыла глаза и кивнула.

– О, Колин, – прошептала она, – это было так ужасно! Он преследовал меня, зашел за мной в кабинет и... – Люси внезапно осеклась. Эх, зря она так разоткровенничалась!

Колин схватил ее за запястье:

– Выйдем на террасу.

Боясь отказаться, девушка безропотно последовала за ним.

Как только двери террасы закрылись за ними, Колин взял Люси за плечи:

– Он поцеловал тебя? Гораздо хуже!

– Он... я... Не совсем, не в этот раз, но... – Люси замолчала, поняв, что еще больше выдает себя.

– Я убью его! – Колин сорвался с места и поспешил к дверям, но Люси все же успела схватить его за рукав.

– Колин, ты этого не сделаешь! – решительно проговорила она. – Я взрослая женщина и сама могу постоять за себя. К тому же я сама виновата...

– Ты? – Колин взмахнул рукой. – Ты невинная девушка, Люси, и он воспользовался тобой, да еще в моем родовом поместье. Я не могу этого допустить!

Ярость Колина напомнила Люси отца, когда тот злился на нее или на Николаса за какую-нибудь шалость, и она нервно рассмеялась, но тут же зажала ладонью рот.

– Над чем ты смеешься? – недоуменно спросил Колин. – По-моему, тут нет ничего смешного.

– Ах, Колин, видел бы ты сейчас свое лицо! Прямо как лягушка в приступе гнева. Поверь, дорогой, я никогда не обременю тебя подобными проблемами. Ты же знаешь, я вполне могу сама о себе позаботиться.

– Но это же неправильно! – Колин сжал кулаки. – Он обидел тебя, я это вижу по твоим глазам.

Люси попыталась придать лицу серьезное выражение.

– Пожалуйста, обещай мне, что ты никому не скажешь о том, что сейчас произошло, особенно лорду Мэндвиллу. – Люси так хотела стереть из памяти все, что с ней недавно произошло! Ничего хорошего не получится, если маркиз узнает об этом разговоре.

– Не могу. – Колин отрицательно покачал головой.

– Колин, пожалуйста, – она дотронулась до его щеки, – сделай это для меня!

– Как хочешь, Люси. Но если он еще хоть раз прикоснется к тебе, я не буду таким сдержанным.

– Спасибо! – Девушка с облегчением вздохнула.

– А сейчас отправляйся обратно. – Колин попытался улыбнуться. – Знаешь, ты сегодня просто хит сезона.

– Думаю, это мой танец, мисс Аббингтон, – произнес высокий джентльмен, как только Люси вошла в зал.

Она никак не могла вспомнить имя этого джентльмена. Были ли они вообще представлены?

– Извините, сэр, боюсь, я забыла ваше имя, – призналась она.

– Синклер, мисс Аббингтон, – представился мужчина, выпрямляясь во весь рост, – лорд Томас Синклер.

– Да, конечно, – незамедлительно отреагировала Люси. Она была почти уверена, что они не представлены.

– Может быть, для начала выпьем лимонада? – вкрадчиво спросил он.

– Пожалуй. – Люси действительно хотелось пить. Улыбнувшись, она взяла холодный стакан лимонада, предложенный лордом Синклером.

– Простите мою прямоту, но я не могу не сказать, что вы самая красивая девушка на балу, а может, и во всем Лондоне.

– Спасибо за комплимент, но, боюсь, вы слишком мне льстите.

«И слишком торопитесь», – тут же подумала она. Люси оглядела зал в поисках Джейн и увидела ее в компании симпатичного блондина.

– Не будет ли слишком навязчиво, если я попрошу у вас разрешения позвонить вам завтра? – продолжал лорд Синклер.

Люси исподтишка присматривалась к собеседнику. Он показался ей довольно привлекательным, но она не была уверена, как ей следует реагировать на подобное предложение.

– Да, – пробормотала она в надежде, что сделала правильный выбор, – конечно. А сейчас, может быть, вы пригласите меня на танец?

Они присоединились к танцующим. Слава Богу, Люси научилась танцевать еще задолго до приезда в Лондон. Она заняла свое место и мечтательно улыбалась, ожидая начала музыкального сопровождения.

Однако лицо ее омрачилось, как только она услышала разговор по соседству.

– Лорд Мэндвилл и в самом деле сегодня здесь... В Шотландию... Мистер Риджли... Разбила сердце... да. Говорят, леди Шарлотта...

Слезы навернулись на глаза Люси – больше всего ей не хотелось слушать разговоры о лорде Мэндвилле.

Музыка кончилась; заметив Сюзанну, пытавшуюся жестами привлечь ее внимание, она вежливо попрощалась с лордом Синклером. Наконец-то она избавилась от его компании, и это немного радовало – что-то странное и неприятное было в том, как он смотрел на нее и прикасался к ней.

Подбежав к подруге, Люси схватила ее за руку и сразу заметила, что щеки подруги пылают, а глаза возбужденно горят.

– Что случилось, Сюзанна?

– О, Люси. Лорд Мэндвилл! У меня есть причина радоваться.

Мэндвилл? Что она имеет в виду? Люси попыталась скрыть искреннее удивление.

– Ну что? Рассказывай скорее!

– Так вот, я надеялась потанцевать с лордом Мэндвиллом, но он приехал поздно, а у меня все танцы были уже расписаны. Мне даже не представилось возможности поговорить с ним. А потом я вдруг увидела, как он идет мимо, и так быстро! Даже не знаю, откуда у меня взялось столько смелости, но я окликнула его. – Сюзанна инстинктивно взяла Люси за руку. – Он поклонился, сразу подошел ко мне и даже сказал комплимент, но выглядел довольно расстроенным. А потом он сказал – ты не поверишь, Люси, – он сказал, что страстно желает потанцевать со мной вальс, но, к сожалению, очень спешит по делам. Понятия не имею, какие дела могут быть в такой час, но потом он и правда сразу же ушел. – Сюзанна выдержала паузу, чтобы перевести дух. – Думаю, он не врал мне. Ну, разве это не здорово?

Люси почувствовала комок в горле. Разве этот человек не видел, что девушка безумно в него влюблена? Это же так очевидно!

– Люси, дорогая, – леди Роузмор подошла к подругам в сопровождении сестры лорда Мэндвилла, – хочу представить тебе леди Уортингтон. Леди Уортингтон, разрешите представить вам мисс Люси Аббингтон. С вашим братом она уже знакома.

– Очень рада познакомиться, мисс Аббингтон, – сказала баронесса. – Генри произнес довольно таинственную фразу, касающуюся вас: «Помогала мне с лошадьми».

– Да, это правда, я помогла жеребенку кобылы маркиза появиться на свет, а потом и лечила травму его Фантома.

Баронесса вопросительно посмотрела наледи Роузмор.

– У мисс Аббингтон, э-э, особый талант общения с животными, – пояснила леди Роузмор, – она вроде лекаря.

– Неужели? Как интересно, – искренне удивилась леди Уортингтон. – Приятно видеть вас в обществе, мисс Сюзанна. Думаю, вы обе пользуетесь популярностью.

– Нам с Люси очень понравился сегодняшний прием. – Сюзанна кивнула.

– Что ж, я рада познакомиться с вами, мисс Аббингтон.

Люси облегченно вздохнула, когда обе женщины растворились в толпе, и оркестр заиграл вальс. Колин, встретив ее взгляд, приподнял бровь, приглашая на танец, и она, поспешно сжав руку Сюзанны, направилась к нему.

 

Глава 7

– Люси, еще один букет для тебя. Это уже седьмой. А у Сюзанны пять. Как интересно! – Джейн достала из букета белую карточку. – «Лорд Синклер», – прочитала она.

– Синклер, – леди Роузмор сморщила нос, – совсем не то, что нужно. Самый неподходящий претендент. Неужели мы приглашали его? – Нахмурившись, она потерла пальцами виски.

– Думаю, да, мама. Его отец герцог, и к тому же он папин друг, – нехотя отозвалась Джейн.

Сюзанна вихрем влетела в комнату:

– Для меня есть что-нибудь, мама?

– Нет, дорогая, но у тебя уже пять букетов, и все очень впечатляющие.

– А больше ничего не принесли? – разочарованно спросила Сюзанна. Люси ничуть не удивилась – она знала, что подруга ждала букета от лорда Мэндвилла.

Леди Роузмор огляделась и отрицательно покачала головой.

– А где миссис Миллингтон? Нам понадобятся еще вазы. – Она засуетилась в поисках экономки.

Люси глубоко вдохнула. Приятный аромат цветов окутывал комнату, самые разнообразные букеты украшали каждый ее уголок. И так много букетов для нее!

– Какие замечательные цветы, – в восхищении промолвила Люси, – у вас всегда так принято?

– Прекрасная традиция, не правда ли? – отозвалась Джейн. – Кроме того, некоторые поклонники наверняка зайдут к тебе сегодня. У меня только два букета, так что, похоже, заниматься я буду вами двоими.

– О, Джейн, всего два? – У Сюзанны чуть слезы не выступили на глазах от огорчения.

– Запомни, Сюзанна, настоящей леди важно не количество, а качество. Лично я вполне довольна своими двоими. – Джейн загадочно улыбнулась. – В конце концов, это мой второй выход в общество. Вы с Люси дебютантки, и прежде всего я рада за вас.

Люси знала, что это правда: у Джейн в самом деле было исключительно доброе, бескорыстное сердце.

– Ну и кто же эти двое? – сгорая от нетерпения, спросила Сюзанна.

– Александр Клифтон и Уильям Никерсон. Я и подумать не могла, что Уильям может быть моим поклонником.

– О, Джейн, как это романтично! – Сюзанна сжала руку сестры.

– Ну, теперь твоя очередь. Кто там у тебя?

– Так, посмотрим. – Сюзанна начала перебирать карточки. – Восток, лорд Роксбур, граф Истхем старший. О нет! Сэр Томас Минтон! И еще младший Марсден...

– Это просто невероятно, Сюзанна! – радостно воскликнула Джейн. – А почему такое удивленное личико?

Люси слегка поморщилась: как это Джейн не увидела явной влюбленности Сюзанны в лорда Мэндвилла? Лицо Сюзанны выразило явную досаду.

– Я думала... я надеялась, что лорд Мэндвилл...

– Мэндвилл? – Джейн почти выкрикнула его имя.

– Ш-ш, – Сюзанна поднесла палец к губам, – я не хочу, чтобы мама услышала.

– Думаю, она не услышит, – успокоила сестру Джейн. – Но, Мэндвилл, дорогая! Только не он! – Возмущению Джейн не было предела. Она посмотрела на Люси, но та, вместо того чтобы разделить ее негодование, уткнулась носом в букет.

– А почему бы и нет? – не унималась Сюзанна. – Я, кажется, влюблена в него. Прошлым вечером он так воодушевил меня! Я даже подумала, что, возможно... Ну ты понимаешь.

– Нет, я ровным счетом ничего не понимаю. Мэндвилл слишком стар для тебя и совсем тебе не подходит. К тому же, я думала, возможно, Люси...

Джейн посмотрела в сторону подруги, которая тут же неистово замотала головой. «Нет!» – Ее глаза широко открылись, в них светился ужас. Слава Богу, Сюзанна этого не видела.

– Я имела в виду, что у Люси и лорда Мэндвилла много общего, так что, возможно... В общем, забудь. – Джейн смущенно опустила глаза. – Ты еще ребенок, Сюзанна, а лорду Мэндвиллу за тридцать, да к тому же он убежденный холостяк. Тебе лучше выбрать для себя кого-нибудь более подходящего. Впрочем, лето только началось, так что у тебя еще все впереди.

В глазах Сюзанны Люси увидела откровенное разочарование.

– Возможно, ты и права, – начала она, – но я вовсе не ребенок, а девушке не запрещено надеяться. Даже самые убежденные холостяки могут жениться, если им попадется подходящая пара. – Хмурое личико Сюзанны озарила улыбка надежды.

В этот момент дверь открылась, и слуга протянул им еще один букет, он был немного меньше, чем остальные, но так же хорош.

– Для мисс Аббингтон, – произнес слуга и вышел. Люси подбежала к букету и, увидев карточку, уютно разместившуюся среди цветов, быстро вынула ее и спрятала в рукаве. Сердце ее тревожно забилось. Она точно знала, от кого эти цветы, – неизвестно почему, но это было так.

– Прекрасный букет, – пытаясь скрыть возбуждение, проговорила она и повернулась к подругам.

– Ну не томи же нас, скажи скорее, от кого эти цветы? – Глаза Джейн горели нетерпением.

– Понятия не имею. Здесь нет карточки. – Люси изобразила на лице полное разочарование.

– Нет карточки? – удивилась Сюзанна. – Как такое может быть?

– Не знаю. – Люси врать не любила, но не могла придумать ничего в этот момент. – Кажется, от такого сильного аромата у меня закружилась голова, и мне нужно подышать свежим воздухом.

Джейн и Сюзанна, с недоумением глядя, какЛюси, потирая пальцами виски, бежит к выходу, удивленно переглянулись.

Как только Люси добежала до лестницы, она вынула из рукава маленький белый конверт, дрожащими руками открыла его, достала карточку и прочитала: «Прости меня». Вместо подписи стояла лишь заглавная буква «Г».

– Как это чудесно, Люси! Какое милое дерево. – Молодой человек поднял голову и прищурился.

– Перестань, Колин, – Люси отошла немного назад, чтобы получше разглядеть картину, – папа посоветовал мне начинать с пейзажей, но, похоже, это не мой конек.

– Зато твоя лошадь выглядит просто замечательно. Надо было разместить ее в центре...

– Тогда это не был бы пейзаж, – фыркнула Люси и вернулась к работе.

Колин взглянул на небо:

– Какой прекрасный сегодня день, не правда ли?

– О Боже, ты уподобляешься мистеру Коглсуорту! Пожалуйста, только не начинай разговор о погоде. – Люси отложила кисточку и натянула шляпку, поскольку солнце светило необычайно ярко. Потом она глубоко вздохнула и без особого энтузиазма вернулась к работе.

– Я слышал, ты получила довольно много букетов. Поздравляю! Тебе, я думаю, нетрудно будет выбрать достойного мужа.

– Не понимаю, почему папа не мог оставить меня в покое. И зачем мне обязательно искать мужа?

– Ну, тебе уже за двадцать. Так принято.

– Я не собираюсь искать мужа в Лондоне, да еще среди высшего общества. Куда лучше жить в Ладлоу-Хаусе, где мне многое позволено. К тому же даже самый покладистый мужчина стал бы меня ограничивать.

– Возможно, ты найдешь мужа, который будет давать тебе достаточно свободы.

– Ты сам-то в это веришь?

Колин задумчиво прищурился.

– Пожалуй, тут ты права.

– Ну а тебе разве не пора жениться? Ты столько лет ходишь в холостяках... Может быть, хоть в этом году ты подыщешь себе невесту?

– Да, я слишком долго это откладывал, поэтому, возможно, все так и будет.

Люси с любопытством взглянула на него.

– И у тебя уже есть кто-то на примете?

– Пока нет. – Колин огорченно вздохнул. – Мне двадцать шесть, но ни одна женщина меня еще не увлекла. Я уже начинаю сомневаться, что это вообще когда-нибудь произойдет. Каждый год все одно и то же, меняются лишь платья удам – и прошлый вечер был тому достойным подтверждением. Скорее всего я сделаю, как и большинство моих друзей: выберу какую-нибудь подходящую дебютантку... Впрочем, хватит о грустном.

Люси вновь обратилась к картине.

– У меня замечательная идея, – внезапно произнес Колин. – Ты ведь знаешь, как я забочусь о тебе, Люси...

– И я о тебе, – перебила она, не понимая, куда может привести подобный разговор.

И тут быстрыми шагами Колин приблизился к ней и обнял ее за плечи. Люси вздрогнула от неожиданности и тут же почувствовала его губы на щеке. Она едва успела оттолкнуть Колина. Ее кисточка выпала из рук и упала в траву, при этом крупная капля зеленой краски попала на лацкан его камзола.

– Что это ты такое делаешь? – Девушка не отрываясь смотрела на него, взгляд ее был полон удивления.

– Послушай, Люси, почему бы тебе не выйти за меня? – Молодой человек изо всех сил старался скрыть смущение.

– Но это же смешно! – Люси взглянула на дом и заметила, как штора в кабинете лорда Роузмора дрогнула.

В этот момент Колин приблизился к ней, приложил руку к сердцу и со всей возможной решительностью произнес:

– Я абсолютно серьезно.

– Ты что, с ума сошел? – Люси наклонилась, чтобы поднять кисточку. – Я и подумать не могла, что ты можешь предложить мне замужество.

– Клянусь, я в полном порядке. И все-таки почему бы тебе не выйти за меня? Мне нужна жена, тебе муж, и теперь мы нашли друг друга.

– Я не могу выйти за тебя, Колин.

– Но ты же заботишься обо мне...

– Конечно, – согласилась Люси, – но только как о брате. А для замужества мне нужно нечто большее...

Внезапно холодок пробежал по спине Люси. Интересно, откуда Колин взял эту нелепую идею?

– Что же еще тебе надо?

– Любовь, Колин. Как бы я ни заботилась о тебе, я не люблю тебя как... Ну, как мужчину, извини... – Голос ее слегка задрожал.

– Да, конечно, ты права. – Колин достал из кармана платок и начал вытирать краску, попавшую на его камзол. – И ты должна простить мне мое поведение.

– Разумеется, я прощаю тебя. Ты просто... немного перестарался! Ты мне как брат, Колин, и всегда был и всегда будешь им.

– Ладно, не бойся. Мое отношение к тебе не изменилось – ведь мы с тобой друзья. Но все-таки ты не моя сестра, поэтому я подумал, что должен поцеловать тебя, чтобы убедиться в этом...

– И совершенно напрасно.

– А вот и мама идет, – сказал Колин, убирая платок обратно в карман, – наверное, будет ругать тебя: ты ведь совсем не отдыхаешь и не готовишься принимать своих поклонников.

Подняв глаза, Люси увидела леди Роузмор, которая направлялась к ним с террасы.

– Люси, какой... э-э... прекрасный... пейзаж. Ведь это пейзаж, не правда ли?

– Боюсь, на самом деле это ужасно. Я ни разу не рисовала пейзажи, вот и решила попробовать...

– Лошадь, – леди Роузмор ткнула пальцем в картину, – получилась особенно замечательно, – она подошла ближе и поднесла к глазам монокль, – очень правдоподобно.

– Спасибо. – Люси наклонила голову. – А где Сюзанна и Джейн? Отдыхают?

– Да, наверное. Колин, я хотела бы немного поговорить с Люси, надеюсь, ты простишь нас. Твой отец в кабинете, и я уверена, он с удовольствием побудет в твоем обществе.

– Конечно, мама. – Колин подмигнул Люси и направился в сторону дома.

Леди Роузмор удобно устроилась на стуле и жестом пригласила Люси присесть.

– Люси, дорогая, надеюсь, ты не обидишься на то, что я собираюсь тебе сказать. Твоей мамы сейчас нет рядом, и я чувствую ответственность за тебя, поэтому хочу помочь и... направить в нужную сторону.

– Конечно, леди Роузмор. – Люси сложила руки на коленях.

– Прошлым вечером на балу леди Мэндвилл откровенно поговорила со мной. Она сказала, что крайне недовольна твоим визитом в Ковингтон-Холл.

– В Ковингтон-Холл? Но с тех пор прошло уже больше месяца...

– И все же она до сих пор вспоминает, как ты неподобающе выглядела с этим жеребенком. Она была просто в шоке, увидев тебя наедине с маркизом, ее сыном, без сопровождения, в каком-то «домашнем платье» – так, по-моему, она выразилась.

– О! – Люси вскочила. – Но это же неправда! Возможно, я была без шляпки и перчаток, но платье на мне было абсолютно приличное.

– Дорогая, я уверена, что ты говоришь правду, и понимаю: дома все привыкли к твоим занятиям. Но здесь, в Лондоне, обязательно найдутся те, кому твое поведение покажется неприемлемым и даже неприличным. Пожалуйста, присядь. – Леди Роузмор протянула руку, словно приглашая Люси вновь присесть. – Я знаю, ты очень способная; если лорд Мэндвилл не преувеличивает, именно ты спасла жизнь жеребенку. Разумеется, я не имею ничего против твоего визита в Ковингтон-Холл; в конце концов, лорд Мэндвилл сам пригласил тебя. Но тебе все же следовало взять кого-нибудь с собой. У тебя ведь есть миссис Стаффорд, Мэри, Бриджитт...

– Да, вы правы, леди Роузмор, – пробормотала Люси, – мне очень жаль, что вам пришлось переживать из-за меня. Может быть, мне написать леди Мэндвилл письмо с извинениями?

– Нет, не стоит. Я пообещала ей поговорить с тобой, и сделала это. Кроме того, она рассказала мне об инциденте с леди Шарлоттой на приеме в Уорбертоне...

Щеки Люси вспыхнули.

– О, леди Роузмор, тут она права. Даже не понимаю, как я могла совершить такую ошибку!

– Все не так ужасно, моя дорогая. Если маркиз действительно попросил называть его по имени – а Джейн говорит, что именно так и было, – то ты ни в чем не виновата. Но боюсь, леди Шарлотта стала теперь твоим врагом. Насколько я знаю, она и лорд Мэндвилл скоро обручатся, по крайней мере леди Мэндвилл на это намекала...

Сердце Люси замерло.

– В любом случае, дорогая, я бы посоветовала тебе некоторое время избегать встреч с лордом Мэндвиллом, насколько это возможно. Уж не знаю, при каких обстоятельствах он попросил обращаться к нему столь неофициально, но искренне надеюсь, что между вами не возникло глубокой привязанности.

– О нет, уверяю вас!

– Рада это слышать. Хотя лорд Роузмор довольно высокого мнения о лорде Мэндвилле, но после скандала, происшедшего несколько лет назад, рана на его сердце, возможно, еще не зажила. Я определенно вижу что-то в его глазах; не могу объяснить, но его взгляд беспокоит меня. – Леди Роузмор в сомнении покачала головой. – Почему-то мне кажется, что его нужно избегать – он маркиз, у него безупречные манеры и толстый кошелек, но... – она вскинула кверху руки, – эти его глаза... Все-таки в них что-то есть.

Леди Роузмор встала и погладила Люси по плечу.

– Надеюсь, я не расстроила тебя, дорогая, ты для меня как дочь, а твою мать я любила как сестру, да упокоит Господь ее душу. Я лишь надеюсь, что смогу позаботиться о тебе, как сделала бы она. И еще: прошлым вечером она бы тобой гордилась. Ты выглядела настоящей юной леди.

– Спасибо. Я так признательна вам и лорду Роузмору за предоставленную мне возможность.

– Но ты была бы более счастлива дома, я права?

– Мне кажется, девушке вроде меня не место в таком большом городе, как Лондон.

– Ерунда! Твой дедушка был бароном, и ты имеешь полное право блистать в обществе. Я знаю, Сара была бы счастлива, если бы... Впрочем, хватит об этом – полагаю, тебе пора вернуться к своему ужасному пейзажу.

При этих словах Люси не могла удержаться от смеха: картина действительно была ужасна.

– Если мой любопытный сын спросит, о чем мы говорили, скажи, будто я ругала тебя за то, что ты не готовишься к приему поклонников. – Леди Роузмор удалилась по направлению к дому.

Люси смотрела на полотно, но никак не могла сконцентрироваться на картине. Слава Богу, леди Роузмор не знала, что произошло между ней и лордом Мэндвиллом на приеме. Она вновь вспомнила о происшествии, и ее щеки зарделись. Нет уж, самое лучшее – забыть его навсегда. Разве лорд Мэндвилл не сказал, что не собирается искать себе невесту? А даже если бы и искал, разве устроила бы его дочь виконта? Вряд ли.

Тяжело вздохнув, Люси покачала головой и отложила краски.

 

Глава 8

– Колин, мне срочно нужно с тобой поговорить. – Лорд Роузмор закрыл дверь кабинета, присел на стул и жестом пригласил сына занять место напротив. – Боюсь, вчера я видел нечто не вполне приличное и поэтому сейчас... должен кое-что сделать.

– О чем ты говоришь, папа? – недоуменно спросил Колин.

– О тебе, сынок, и о Люси. Вчера на балу...

– Ах, это, – Колин махнул рукой, – возможно, я был немного не в себе, но, уверяю тебя, мы уже все уладили.

– Вот как? Ну а сегодня в саду? Я видел твой взгляд, когда ты смотрел на нее. – Лорд Роузмор нахмурился. – Это следует прояснить раз и навсегда. У моего адвоката в офисе лежит пачка писем, я думал отдать их тебе ближе к своей смерти, но раз так... – Он неловко кашлянул. – Это очень важная информация, и ты должен узнать ее немедленно.

– Письма? Не понимаю, о чем ты. – Колин забеспокоился. Он никогда не видел, чтобы отец так странно себя вел.

– Ты все поймешь, когда прочитаешь их, я больше не буду говорить на эту тему. Тебе все понятно?

– Надеюсь, отец. – На самом деле Колин откровенно ничего не мог понять.

– Вот и хорошо. – Лорд Роузмор кивнул. – А сейчас иди, тебя уже ждут. – Он встал со стула, взял сигару и повернулся к сыну спиной, словно подавая сигнал о том, что разговор окончен.

Его и правда ждали. Худощавый адвокат, поправив очки, вручил Колину кипу писем и, не сказав ни слова, оставил его одного в тихом уютном кабинете. Молодой человек понятия не имел, о чем могут быть эти письма, но у него было отчетливое ощущение, что ничего приятного он в них не найдет.

Он взял первое письмо. Руки его слегка дрожали, когда он развернул пожелтевшие страницы и начал читать.

Дорогой Чарлз, когда я получила твое письмо, то крепко-крепко прижала его к груди. Малышке уже почти шесть месяцев, а какая она прелестная! Ты даже не представляешь, сколько счастья она мне принесла. У нее золотые волосики, а глазки ясно-ясно зеленые. Она так похожа на маму! Ты можешь быть спокоен: ничто не выдает в ней отца; Оливер обожает ее, будто она его собственная дочь. Я очень рада, что он такой ласковый и чувствительный. Я так скучаю по тебе, дорогой Чарлз! Каждый раз, глядя на малышку, я благодарю Бога за этот подарок, который ты мне преподнес. Прости, я должна идти, – она проснулась...

Ниже следовала подпись: «Сара».

Сара? Сара Аббингтон? О Боже! У Колина все внутри сжалось. Письмо было написано в январе 1798 года, почти двадцать один год назад. У него на лбу выступили капли холодного пота, и он, наугад взяв еще одно письмо, открыл его.

Вверху стояла дата: август 1801 г.

Чарлз, твое последнее письмо ужасно расстроило меня. Я знаю, что ты заботишься о нас с Люси и чувствуешь свою ответственность, но, прошу, Элизабет ничего не должна знать. Она никогда не поймет и не простит нас, а Люси будет страдать. Надеюсь, ты это понимаешь. В конце концов, Элизабет моя подруга, а Оливер муж. Что сделано, то сделано, но мы не должны причинять боль своим близким.

Колин нервно бросил письмо на стол: читать дальше не было смысла. Люси – его сестра! Сестра... Теперь, наконец все встало на свои места. Разве он не чувствовал этого раньше? О Господи, он предложил ей руку и сердце, да к тому же еще хотел поцеловать!

Содрогнувшись, он со стоном опустил голову на руки. О чем только думал его отец? Возможно, Люси не единственная его незаконнорожденная дочь. Хотя в высшем обществе это не редкость, но ведь Сара Аббингтон всегда была лучшей подругой его матери. Колин задумался. Все, что он смог вспомнить, это женщину с золотыми волосами и зелеными глазами – такими же, как у Люси.

Колин попытался вспомнить, проявлял ли его отец интерес к дочери Сары, но так и не смог. Через семь лет Сара умерла при родах... А вдруг и Николас... Может, стоит еще покопаться в письмах? Как знать, может, у него есть еще и брат? Подозрительно посмотрев на пачку писем, Колин покачал головой. Нет, больше ему не выдержать. Он и так потерял немалую долю уважения к отцу... Зато взамен приобрел сестру.

Молодой человек в изнеможении прислонился к столу, наугад вытащил одно письмо и положил себе в карман, а затем, собрав остальные письма, остановился на мгновение, чтобы взять себя в руки.

Немного успокоившись, Колин распахнул дверь, поблагодарил адвоката и вышел на залитую ярким светом полуденного солнца улицу.

– Люси, дорогая, ты куда? Тебе следует отдыхать, как это делают дочери Роузморов. – Глядя, как Люси надевает перчатки для езды и соломенную шляпку, Агата покачала головой.

– Тетя, дорогая, не волнуйся, я не задержусь надолго.

Неужели Томас Синклер придет, как и обещал? Ее руки взмокли при одном воспоминании о нем.

– Ну если ты настаиваешь. – Агата вздохнула. – И все же поспеши, дорогая. – Она неодобрительно покачала головой.

– Да, обещаю, обещаю... – Люси стала завязывать шляпку, и в это время Агата, нервно сложив на груди руки и потупив глаза, вновь заговорила:

– Я хотела еще кое-что сказать тебе, дорогая. У меня довольно неприятное предположение, и молчать я больше не могу.

– О чем это ты? – недоуменно спросила Люси.

– Сегодня утром я зашла к тебе в спальню – хотела навестить тебя, и ничего больше... На секретере был такой беспорядок, и я решила немного прибраться... О Господи! – воскликнула она, открывая сумочку. – Вот что я нашла в результате...

Люси с удивлением уставилась на платок лорда Мэндвилла, только сейчас она вспомнила, что в конце вечера засунула его в стопку с бумагами и благополучно забыла.

– Ах да, платок. Ты так испугала меня, тетя...

– Но, дорогая, посмотри на монограмму. – Агата показала на вышитую в уголке букву «М». – Думаю, не ошибусь, если предположу, что этот платок принадлежит лорду Мэндвиллу.

– Разумеется, не ошибешься, – отрицать что-либо было поздно. – Это действительно платок лорда Мэндвилла, он дал мне его вчера вечером.

– Надеюсь, были обстоятельства, которые к тому располагали, – серьезно проговорила Агата.

– Буду с тобой откровенна, – Люси сделала глубокий вдох, – вчера мы с маркизом немного повздорили. Ты же знаешь, у меня катятся слезы из-за каждого пустяка; ну вот лорд Мэндвилл и предложил мне платок. Потом он, конечно, извинился, и мы все уладили...

– Тебе следовало рассказать мне обо всем вчера. Теперь понятно, почему ты исчезла тогда.

– О, тетя, даже не знаю, в чем тут дело. Всегда, когда что-либо касается маркиза, я веду себя как-то странно...

– Люси, дорогая, уж не влюбилась ли ты в него? – сжала руку племянницы.

– Нет, конечно, нет, – растерянно пролепетала девушка, – но все же он волнует меня, не знаю почему.

– Кажется, я начинаю кое-что понимать. Когда мы вместе ужинали в Гленфилде, маркиз был с тобой более чем просто вежлив. Мы много говорили, и он очень заинтересовался твоими способностями, а я рассказала, как ты спасла тех близняшек-жеребят...

– Правда? Так вот почему он пригласил меня помочь с жеребенком Медузы!

– Конечно, мы говорили и о любви, и о женитьбе тоже. Кстати, как ты думаешь, сколько ему лет?

– Не знаю, может быть, тридцать два? Впрочем, какая разница: между нами ничего нет и быть не может. Маркиз мне прямо сказал, что жениться не собирается, а если и соберется, то выберет... не меня.

– Хм. – Агата задумчиво потерла щеку.

– Кроме того, не нужно забывать о Сюзанне...

– Сюзанна? И что же она собирается делать? Люси, если у тебя есть шанс...

– Я же сказала, что уверена в своих чувствах. Я не влюблена в него и не собираюсь становиться его женой.

– Не стоит так спешить: когда мужчина находит девушку своей мечты, он меняет свое мнение, дорогая, не вычеркивай пока его из своего списка. Лето только началось, посмотрим поэтому, куда оно нас приведет.

В ответ Люси только покачала головой:

– Нет уж, буду держаться от него подальше. А теперь мне нужно идти.

– Да-да, иди, – кивнула Агата.

Люси быстро завязала шляпку и вышла за дверь, а затем, остановившись на крыльце Роузмор-Хауса, взглянула на ясное голубое небо. Какой же все-таки чудесный сегодня день, подумала она и улыбнулась.

Генри неслышно выругался. Ну, зачем он отправил цветы мисс Аббингтон? Да, он неподобающе вел себя с ней, но из этого вовсе не следовало, что он обязан подавать ей надежду.

Устроившись напротив камина, маркиз неподвижно уставился на догорающие угли. У него никак не укладывались в голове два абсолютно противоположных образа: девушка в мужской одежде, такая ловкая и умелая, удивительно легкая в общении – и юная леди на балу, одетая в шикарный соблазнительный наряд, улыбающаяся, флиртующая с высокопоставленными мужчинами. Неужели это была одна и та же женщина?

Голова его ужасно болела после вчерашнего вечера. Давно он так много не пил. После бала он направился домой, но расстояние между Роузмор-Хаусом и его жилищем показалось ему недостаточным, чтобы хорошенько проветриться, и ноги сами повели его в Ковент-Гарден, где Генри рассчитывал найти женщину легкого поведения, которая с непринужденностью и наигранной страстью отдалась бы ему. Но неожиданно он вдруг изменил маршрут и, игнорируя настойчивые призывные взгляды красоток, прямиком пошел домой, где весь остаток ночи провел в мыслях о ней.

Внезапно Генри захотелось выйти на свежий воздух. Он подошел к окну и выглянул наружу. День был просто чудесный: ярко светило солнце, а легкий бриз помог освежить его ноющую голову. Может быть, пойти к Элеанор и погулять с детьми? В конце концов, находясь у Роузморов, он не очень-то хорошо поступил с ней – исчез, не сказав ни слова.

Маркиз позвал Филбина и велел принести ему пальто. Теперь ему нужно было как-то извиниться перед сестрой. В конце концов, они могли бы взять еды и пообедать на открытом воздухе. Это наверняка ей понравится. Не дождавшись Филбина, Генри схватил шляпу, кнут и с улыбкой на лице направился в Гросвенор-сквер.

 

Глава 9

Увидев множество людей, прогуливающихся в парке, Генри нисколько не удивился. Он был очень рад, что Элеанор приняла его приглашение. Пушистые сероватые облака, подгоняемые легким летним ветерком, плыли по бескрайнему голубому небу. Элеанор сидела рядом с ним и держала тонкую книжку в кожаном переплете; поодаль веселились его племянницы и племянник, за которыми зорким взглядом наблюдала няня.

Генри умиротворенно вздохнул: именно так он и хотел провести остаток дня.

Внезапно рядом раздался голос Элеанор:

– Мисс Аббингтон?

Генри поднял глаза и увидел перед собой Люси. Девушка натянула поводья, а на ее лице появилось неподдельное удивление.

– Добрый день, леди Уортингтон! – Люси слегка наклонила голову. – Лорд Мэндвилл!. – Она взглянула на Генри, и улыбка озарила ее милое лицо.

Генри тут же захлопнул блокнот и вскочил с места. Элеанор, отложив книгу, последовала его примеру.

– Как приятно снова видеть вас! – Элеанор, улыбаясь, направилась к Люси. – Может быть, вы присоединитесь к нам – мы как раз собирались поесть сандвичей с лимонадом.

Генри вздрогнул. Нет, только не это! Разумеется, она не захочет присоединиться к ним. Она слишком опасна для него. К счастью, Люси и не собиралась соглашаться.

– О нет, простите, но я не могу.

– Ну конечно, можете. Нам это будет очень приятно, – настаивала Элеанор.

– Но я не хочу вам мешать, – смутилась Люси.

– И все же я настаиваю. Скажите служанке, чтобы она привязала лошадь к нашей карете, и присоединяйтесь к нам. Пожалуйста.

Люси нехотя кивнула. Элеанор не оставила ей выбора. Генри вдруг подумал, что, кажется, его сестра сама стащила бы бедную девушку с лошади, откажись она еще раз.

Люси спешилась. Как только она подошла ближе к ним, Фредди с удивлением посмотрел на нее.

– Добрый день, сэр, – сказала она, наклоняясь к мальчику. – Я мисс Аббингтон, а как твое имя?

– Фредерик, – гордо ответил мальчик и добавил: – Вы, наверное, чья-то няня?

– Совсем нет, – удивилась Люси, – почему ты спрашиваешь?

– Вы симпатичная. Наша няня мисс Ролингз тоже симпатичная: она всегда дает мне поесть.

Генри закашлялся.

– Вижу, вы произвели большое впечатление на моего племянника. Фредди, оставь мисс Аббингтон в покое и иди к мисс Ролингз: там ты получишь свои сандвичи.

Мальчик тут же побежал прочь, и Люси улыбнулась.

– Пойдемте, я познакомлю вас с моими племянницами!

Люси направилась вслед за маркизом на другой конец поляны, где две темноволосые девочки лежали на траве и смотрели в небо.

– Кэтрин, Эмили, – позвал их Генри, – познакомьтесь с мисс Аббингтон.

Девочки тут же вскочили и побежали им навстречу.

– Мисс Аббингтон? – задыхаясь, произнесла Эмили. – Та, которой дядя Генри... – Кэтрин легонько пихнула сестру в бок. – Ой! Зачем ты все время так делаешь, Кэтрин! Я просто хотела спросить...

– Рада с вами познакомиться, мисс Аббингтон. – Вежливо произнеся эти слова, Кэтрин взяла сестру за руку и повела ее к няне.

Генри вытер рукой лоб. И зачем он рассказал Элеанор про цветы? По крайней мере, надобно делать это хотя бы не в присутствии детей.

– Я и забыл, насколько хороша у детей память. Я рассказывал Элеанор, что послал вам цветы и...

– О, это так невежливо с моей стороны! Я совсем забыла. – Щеки Люси зарделись. – Спасибо, милорд. Цветы... великолепны. – Ее губы еле выговаривали слова, а щеки приобрели пунцовый оттенок.

– Надеюсь, вы извинили меня за мое ужасное поведение прошлым вечером. Боюсь, тогда я немного перебрал.

Генри вспомнил ее упругую грудь, сексуальное тело, прильнувшее к его груди, жаждущее его объятий.

– Да, конечно, – Люси опустила глаза, – ваши извинения приняты.

– Тогда давайте поедим, – предложил маркиз, пытаясь прогнать мучительные воспоминания прошлой ночи.

Обернувшись, он стал наблюдать, как его сестра выкладывает еду из корзин: среди прочего там оказались сандвичи, выпечка, фрукты, подносы с хлебом и сыром. Уютно расположившись под ветвями раскидистого дерева, дети с явным энтузиазмом присоединились к трапезе.

– Мм, очень вкусно, мисс Уортингтон, – Люси взяла еще один миниатюрный сандвич, – было очень мило с вашей стороны пригласить меня к столь обильному столу. Нет ничего приятнее, чем обедать на свежем воздухе в такой чудесный день.

– И нам тоже очень приятна ваша компания, неправда ли, Генри? – Элеанор вопросительно посмотрела на брата.

– Разумеется, – проговорил маркиз, откусывая сандвич и на ходу пытаясь подыскать повод и сменить тему разговора. – А как Роузморы отдыхают после праздника?

– Думаю, все довольны балом и рады, что теперь можно немного передохнуть.

– Это был очень удачный прием, не так ли, мисс Аббингтон? – согласилась Элеанор. – Вам, должно быть, тоже понравилось?

– Да. Я замечательно провела время.

Генри взглянул на Люси, и их глаза встретились. Он потянулся за куском хлеба именно в тот момент, когда Люси тоже пыталась сделать это. Его как током ударило, когда их пальцы соприкоснулись. Что же она с ним делает? Просто колдунья какая-то!

– У вас наверняка много поклонников, – предположила Кэтрин, откусывая большой кусок булочки, и Эмили одобрительно закивала.

– Поклонников? – Люси слегка улыбнулась.

Генри почти не слушал их разговор: его внимание больше привлекали соблазнительные губы Люси. Он прекрасно помнил их – мягкие, теплые, помнил их сочный аромат, сладостный поцелуй... Откусив сандвич, Генри попытался собраться с мыслями.

– Видишь ли, у меня не так много времени для поклонников, – отвечала Люси.

– Но вы такая симпатичная и добрая, – Кэтрин выглядела крайне удивленной, – может быть, тогда вам стоит получше присмотреться к дяде Генри?

Маркиз чуть не подавился сандвичем:

– Да-да, он ужасно привлекателен, – продолжала Кэтрин. – Только сегодня утром я слышала, как мисс Ролингз... – Кэтрин вдруг испуганно приложила палец к губам. – О... то есть я хотела сказать, что он к тому же еще и маркиз. Это наверняка важно для таких девушек, как вы.

Генри почувствовал, как у него прервалось дыхание.

– Кэтрин! – прикрикнула на дочь Элеанор. – вмешиваться вдела взрослых! Немедленно извинись перед мисс Аббингтон.

– Ах, извините, пожалуйста. – Кэтрин скорчила гримасу, как будто собиралась вот-вот заплакать.

Люси погладила девочку по руке.

– Все в порядке, Кэтрин.

– Сейчас же идите к мисс Ролингз, и поторопитесь! – не унималась Элеанор.

Поняв, что она не шутит, дети тут же бросились к няне.

– Прошу прощения за эту дерзость, мисс Аббингтон.

– Вам не стоит извиняться, леди Уортингтон. Дети действительно очень милы.

Генри внимательно посмотрел на Люси, но не увидел и намека на притворство. Он с удовольствием наблюдал, как Люси взяла спелую ягоду клубники и отправила в рот.

– Генри, почему бы вам с мисс Аббингтон не прогуляться, – предложила Элеанор. – А я пока помогу мисс Ролингз умыть и собрать детей.

Маркиз сердито посмотрел на сестру.

– Не стоит, – запротестовала Люси. – Меня ждут посетители, так что мне уже пора возвращаться.

Посетители? Ну да, конечно! После вчерашнего вечера любой кавалер Лондона будет стоять у ее дверей, мечтая еще только лишь раз взглянуть на нее.

– Но, – сказал Генри, удивляясь самому себе, – я настаиваю. Подарите мне хотя бы небольшую прогулку.

Элеанор, казалось, готова была зааплодировать.

– Ну, раз вы настаиваете.

Стряхнув крошки с платья, Люси встала и с кажущейся неохотой взяла предложенную маркизом руку. Сердце ее готово было выскочить из груди. Она боялась прикоснуться к нему, но еще больше боялась реакции своего тела и поэтому пыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом, кроме того жгучего ощущения, которое вызывали у нее мускулистые руки маркиза. Они прогуливались в полной тишине, глядя на резвящихся детей, и теперь уже Люси не могла скрыть улыбку. Она вдруг подумала, что если не выйдет замуж, никогда не сможет иметь собственных детей, никогда не узнает радость материнства. Эти мысли заметно омрачили ее настроение, и она тут же попыталась отогнать их прочь. Ни к чему сейчас думать о грустном.

Вместо этого она решила, что наступил самый подходящий момент, чтобы обсудить чувства Сюзанны к лорду Мэндвиллу. Она не позволит ложно обнадеживать Сюзанну, даже если маркиз делает это непреднамеренно.

– Милорд, позвольте мне задать вам один деликатный вопрос. – Люси понимала, что просто обязана начать этот разговор на благо Сюзанны, хотя она и чувствовала вину за то, что открывает тайну подруги.

– Деликатный вопрос? – Генри с любопытством посмотрел на нее.

– Да, и это касается Сюзанны Роузмор.

– И что же случилось с мисс Сюзанной?

Люси набрала в грудь побольше воздуха и продолжила:

– У нее есть хотя бы один шанс на то, что вы обратите на нее внимание?

– Внимание? Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.

Люси нахмурилась.

– Обратите внимание как на женщину.

Губы Генри скривились в ухмылке.

– Ну конечно, нет. Она нравится мне, но пару мы не составим. А почему вы спрашиваете?

– Потому, милорд, что, боюсь, она влюблена в вас.

– Влюблена в меня? – недоверчиво переспросил маркиз. – С чего вы взяли?

– Я точно это знаю, потому что Сюзанна сама сказала мне об этом.

– Но позвольте... Она еще девочка.

– Она всего лишь на два года младше меня, милорд.

– Ну да, вы тоже достаточно юная особа. – Генри, остановившись, посмотрел ей в глаза, и Люси зарделась, встретив его настойчивый взгляд. – Постойте, вы действительно так молоды?

– Не так уж молода для первого появления в обществе: мне уже почти двадцать один.

– Тогда вы, должно быть, считаете меня глубоким стариком. А вашей протеже известно, что я не ищу себе невесту?

– Конечно, нет, я не говорила ей об этом. Однако, может быть, стоит сказать?

– Лучше расскажите ей, как я хотел вас обольстить. – Маркиз легонько погладил руку Люси. – По крайней мере, это будет правда.

– И ничуть не смешно. – Люси с трудом сдержала улыбку.

О Господи, что же этот человек делает с ней? Холодок побежал по ее спине от его прикосновения.

– Да, не смешно. – Маркиз улыбнулся, и Люси, сама того не желая, тоже засмеялась вместе с ним. Ах, как ей было приятно прогуливаться и веселиться вместе с этим человеком!

Но тут она вновь вспомнила о Сюзанне, и лицо ее приобрело серьезное выражение.

– Я просто хотела сказать, что вы могли бы пожалеть ее чувства – любой знак внимания от вас она примет за счастье.

– Клянусь, я и не думал...

– А как же то, что вы говорили ей прошлым вечером на балу?

– Не могу вспомнить, что именно я говорил, но, уверяю вас, там не было ни слова о женитьбе. – Маркиз снова улыбнулся. – А как насчет вас, мисс Аббингтон? Вы тоже рассчитываете на знаки внимания и на ухаживание? – Его голос приобрел игривую интонацию.

– Не говорите глупости, – ответила Люси. Ее голос звучал убедительно, но это было совсем не то, что она чувствовала на самом деле. – Я достаточно благоразумна, поверьте.

Внезапно Люси увидела знакомую фигуру: элегантный мужчина направлялся прямо к ним.

– Посмотрите, это, случайно, не лорд Томас Синклер? – Она была рада закончить неприятный разговор и сменить тему.

– Синклер? – Генри обернулся и посмотрел в ту сторону, куда показывала Люси. – Вот черт принес, – шепотом пробормотал он.

– Мэндвилл!

– Синклер! – буркнул в ответ Генри.

– Добрый день. – Люси вежливо склонила голову.

– Добрый день, мисс Аббингтон. – Томас снял шляпу и поклонился. – Как приятно встретить вас здесь. Должен сказать, вы сегодня восхитительно выглядите. Я собирался заглянуть к вам и надеюсь позже застать вас дома. – Он хитро посмотрел на маркиза.

Люси почувствовала, как мускулы лорда Мэндвилла напряглись. Она высвободила руку и начала поправлять перчатки; больше всего ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю.

– Приходите, – любезно ответила она, – тем более что мне уже пора возвращаться. – Люси слегка улыбнулась. – С вашего позволения, лорд Томас, увидимся позже.

– Разумеется, мисс Аббингтон. Увидимся, не сомневайтесь. А пока – до встречи. Мэндвилл. – Синклер преувеличенно вежливо поклонился и отошел.

Генри сжал кулаки, и Люси не могла этого не заметить.

– Полагаю, вы знакомы с лордом Синклером? – небрежно поинтересовалась она.

– Да, мы вместе учились в Итоне и Оксфорде, – процедил маркиз сквозь зубы. – Советую вам держаться от него подальше. Разве Роузморы вас не предупреждали?

– Возможно. – Люси попыталась вспомнить, что же леди Роузмор говорила о лорде Синклере сегодня утром. Кажется, что-то вроде «неподходящая кандидатура». – Он довольно очарователен, вы не находите? – вскинув ресницы, игриво проговорила она. Неужели маркиз ревнует? Никогда еще она не вызывала ревность у мужчин, да еще у таких зрелых и красивых, как лорд Мэндвилл.

Несколько мгновений Люси молча наслаждалась ситуацией.

– Я уверен, вы с легкостью добьетесь своего, если только пожелаете стать леди Томас Синклер.

– Леди Томас Синклер? С какой стати я буду этого желать?

– Его отец герцог и очень влиятельный человек, а их родовое поместье в Кенте поистине заслуживает восхищения. Разумеется, по наследству основная часть перейдет старшему брату Томаса, Симону, но, я уверен, Томасу тоже достанется немало.

– И вы полагаете, он захочет взять в жены девушку, которая занимается лечением животных? Я вовсе не собираюсь отказываться от своего занятия, даже ради такого красавца, как Томас Синклер.

Генри покачал головой:

– Не думаю, что Синклер будет против – он все же младший сын.

– Это мне понятно.

– Неужели? Вы говорите, что не ищете мужа, но, судя по вашим словам, у вас совершенно противоположные намерения.

Люси шумно выдохнула.

– Я просто дразнила Вас, лорд Мэндвилл. Мне совсем не хочется без конца повторять, что я не собираюсь искать мужа.

– Синклер имеет виды на вас, и отнюдь не ради ваших талантов в роли жены. – Взгляд маркиза внезапно стал серьезным. – Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, Люси?

О да, она прекрасно поняла. Также она заметила, что лорд Мэндвилл намеренно обратился к ней по имени. Люси знала, что ей следует поправить его, но что это даст?

Она попыталась говорить ровным, спокойным голосом:

– Да, милорд, и я признательна вам за беспокойство, хотя и уверена, что сама прекрасно справлюсь со своими делами.

– Уверен, что вы сможете. Вы, возможно, самая способная женщина из всех, кого я знаю. Но поверьте, не все порядки, принятые в высшем обществе, вам знакомы, и есть некоторые веши, о которых вам стоит узнать. Ваши интересы, ваши чувства необычны для леди, и если бы вы были, к примеру, дочерью графа, все обратили бы на вас внимание и заговорили о вашей экстравагантности и оригинальности. Но учитывая ваше происхождение...

– Я прекрасно знаю, каково мое происхождение, – перебила его Люси.

– Господи, да я и не думал обижать вас. Я просто хотел сказать, что некоторые мужчины имеют по отношению к вам далеко не благородные намерения.

– Ничуть не сомневаюсь в этом.

– Извините, – спокойно произнес Генри, – я не хотел...

– Прошу вас, не извиняйтесь. Вы не заметили, что наше общение становится довольно однообразным: сначала мы оскорбляем друг друга, затем извиняемся, и все начинается заново.

– Ваша правда. Но оскорбляю всегда я, а не вы. – Генри огорченно покачал головой.

– В любом случае я пыталась быть вежливой. Верите вы или нет, повторю еще раз: я приехала в Лондон не для того, чтобы найти мужа; у меня есть куда более важная причина.

Вспомнив об истинной причине приезда в Лондон, Люси в недоумении замолчала. Удивительно, почему она до сих пор еще не имеет ответа от мистера Уилтона, который наверняка уже получил ее письмо.

– Что ж, не буду с вами спорить.

Люси показалось, что на щеках маркиза появился едва заметный румянец, но скорее всего она ошиблась. Лицо Генри мгновенно стало непроницаемым, как будто кто-то невидимой пеленой закрыл от чужого взора всю глубину его чувств.

Леди Уортингтон, вероятно, заметила, как омрачилось настроение молодых людей после прогулки, но не подала и виду.

Возвращаясь на лошади в Роузмор-Хаус, Люси подняла глаза и взглянула вверх: огромная черная туча затягивала небо, как будто погода пыталась отразить ее сегодняшнее настроение.

 

Глава 10

Пока Генри смотрел на удаляющуюся фигуру Люси, Элеанор внимательно наблюдала за ним.

– Кажется, ты влюблен в нее, я не ошибаюсь?

– Влюблен в кого? – Генри в недоумении посмотрел на сестру.

– Эй, не притворяйся! Ты прекрасно знаешь – я говорю о мисс Аббингтон.

– Ну конечно же, я в нее не влюблен, – маркиз опустил глаза и стал внимательно изучать свои руки, – с чего это ты взяла?

– Но ты восхищаешься ею, это очевидно, такое впечатление, что она притягивает тебя как магнит. Я никогда не видела тебя таким задумчивым. Тем лучше: тебе давно пора жениться.

– Надеюсь, ты не предлагаешь мне жениться на мисс Аббингтон?

– Конечно, предлагаю. Почему бы нет?

– Почему нет? Элеанор, можно тебе напомнить, что я маркиз? Ты, кажется, забыла о такой существенной детали? Я не могу на ней жениться, для меня это неприемлемо. Ее отец врач. Я, конечно, понимаю, что когда дело касается подобных вопросов, ты придерживаешься широких взглядов, но и ты должна понимать, что она – совершенно неподходящая кандидатура.

– Извини, но ее дед был бароном. И не надо больше оскорблять меня.

– Если тебя это успокоит, то, да, я восхищен ею. Очень приятно разговаривать с неглупой женщиной. Ты же знаешь, я убежден, что все правильные леди далеко не умны и бесхарактерны.

Элеанор хмыкнула.

– Так ты не отрицаешь, что она очень мила?

– Полагаю, она вполне привлекательна.

На самом деле Генри понимал, что мисс Аббингтон была самой сексуальной и очаровательной женщиной из всех, кого он знал, но он вовсе не собирался признаваться в этом.

Элеанор засмеялась:

– Разумеется, привлекательна. Ну что же, продолжай!

– Мне больше нечего сказать. – Настойчивость сестры все больше начинала раздражать маркиза. – Я не могу жениться на этой девушке, а если бы женился, ничего хорошего из этого все равно не вышло бы.

– Но ты ведь сказал, что восхищаешься ею.

– Да, и я не отказываюсь от своих слов.

Элеанор покачала головой, и локон темных волос упал на ее лицо.

– Я что-то никак не могу понять твоей логики. Ты восхищаешься ею, находишь вполне привлекательной, выделяешь ум и характер. В конце концов, оказывается, что для кого-то она может стать прекрасной женой, но этот кто-то – не ты.

Генри облегченно вздохнул. Наконец-то она все поняла.

– Именно так.

– Но ты не уважаешь и не восхищаешься женщинами, которых называешь подходящими. Ты сам сказал, что они неумны, бесхарактерны и что ты никогда не полюбишь такую женщину.

Генри кивнул:

– Да, именно так. Теперь-то ты понимаешь?

– Напротив, я ровным счетом ничего не понимаю и совсем запуталась. Ты хоть слышишь сам себя, Генри?

Глаза маркиза сверкнули.

– Если я когда-нибудь решу жениться – а в настоящее время я не вижу ни одной причины обзаводиться семьей, – то мой брак будет скорее политическим маневром. Я не приемлю брак по любви, и мне жаль тратить время, разговаривая с тобой на эту тему.

– Ах вот как? А мне казалось, что именно со мной ты и должен обсуждать подобные темы.

– Тогда вспомни отца, Элеанор. Поверь, я не буду повторять его ошибки.

– Что, черт побери, ты несешь?

– Не скромничай, тебе отлично известно, что я имею в виду. Обманут. Ослеплен эмоциями. Не в состоянии увидеть действительно важные вещи. Элеанор, это не обо мне.

– Но ты – не наш отец, а Люси – не наша мать. И ты не можешь сомневаться в том, что любовь является единственно правильной и важной вещью в жизни.

– Я знаю, ты обожаешь Фредерика, но наверняка не станешь спорить с тем, что этот брак был устроен заранее.

Генри увидел, как загорелись щеки сестры, она замерла в негодовании, не в состоянии что-либо произнести. Несмотря на это, маркиз положил руку ей на плечо и продолжил:

– Перестань, Элеанор, не обманывай себя. Я верю, что Фредерик сразу же влюбился в тебя – он был бы последним дураком, если бы не сделал этого. Тем не менее этот брак был запланирован его отцом и нашим как политический шаг, а любовь пришла позднее. Власть, влияние – что делает человека настоящим мужчиной и вот почему я добьюсь большего, чем мой отец.

– Господи, ну что за чушь! Ты никогда не упустишь возможности поехидничать над матерью. Хорошо хоть, что она никогда не увидит, во что ты превратился.

– Это ее не касается, и мне абсолютно не важно; что она думает. Разве ты не видишь? Любовь к женщине – вот что может разорить мужчину, превратить его в ничто.

– Полагаю, ты вывел эту прописную истину из одного-единственного примера, которым стала для тебя история нашей матери.

– А даже если и так. Все женщины лживы и двуличны, и я никогда не поверю ни их словам, ни их поступкам. Именно с помощью неправды они добиваются того, чего хотят.

– Все женщины? Все или только Сесилия Лейтон? Похоже, ты судишь обо всех женщинах по двум довольно недостойным примерам.

– А как насчет Шарлотты Хаверфорд?

– Ну, хорошо, третий пример. А как же я, Генри? Ты забыл, что я тоже женщина?

– Но ты исключительная женщина.

Это было действительно так. В конце концов, именно Элеанор заботилась о своем братишке, целовала его на ночь, замедляла шаг, когда мальчишка не поспевал за ней. Она всегда была его самым близким другом, его защитником.

– Значит, мисс Аббингтон – тоже исключение, – упрямо произнесла Элеанор.

– Откуда тебе это известно? – Маркиз снисходительно улыбнулся. – Ты едва знакома с этой девушкой...

– И все же я знаю. Можешь считать, что это женская интуиция. Ты должен доверять мне, Генри. Разве я тебя когда-нибудь подводила?

Никогда. Что бы он делал без нее все эти годы?

– Нет, но...

– Никаких но!

– Даже если все, что ты говоришь, правда, любовь не принесет мне счастья. – Генри невольно вздохнул.

– А если ты продолжишь скрывать свои чувства к мисс Аббингтон, думаешь, это будет лучше? Послушай, брат, я не могу не беспокоиться о твоем будущем. Ты сказал, что женишься на девушке, которую не любишь, и тут как раз появилась юная леди, которая восхищает тебя. Но вот беда, она не из твоего круга. Перестань, Генри! Признайся лучше, что ты влюблен в нее...

– Даже не мечтай – я никогда не признаю этого. Да, она мне нравится; она нравится мне больше, чем я мог представить, когда думал о своих будущих отношениях с невестой. Но любовь? Невозможно. – Он покачал головой.

– Бедняга! Мне жаль тебя.

– Лучше не трать на меня свою жалость. Все идет так, как и должно идти.

Элеанор вздохнула, и искорка надежды исчезла из ее глаз.

– Если бы ты только мог представить, что теряешь, Генри! И все из-за своей гордыни...

Однако маркиз искренне надеялся, что его сестра ошибается.

Люси очень обрадовалась, увидев на ступеньках Роузмор-Хауса знакомую фигуру.

– Мистер Уилтон! – воскликнула она. – Я так рада видеть вас. Значит, вы получили мое письмо?

– Мисс Аббингтон! – Уилтон снял шляпу, и его карие глаза засияли. – Я тоже рад. Разумеется, я получил ваше письмо, а о том, что вы не дома, узнал из разговора с миссис Стаффорд. Как вам нравится Лондон?

– Очень впечатляюще. Правда, не так тихо и спокойно, как дома. – Первые капли дождя упали на ее лицо. Она посмотрела на мрачное небо. – Пойдемте, выпейте со мной чашечку чая.

– Спасибо, мисс Аббингтон. Это просто чудесно.

Держа шляпу в руке, мистер Уилтон последовал за Люси в дом, где она немедленно позвала Пенвика и попросила принести чай. Сердце сильно забилось в ее груди, так ей не терпелось узнать новости.

– Итак, мистер Уилтон, – начала она, ставя чашку на стол и внимательно глядя на гостя, довольный вид которого сразу оживил ее надежду. – Вы говорили с кем-нибудь в колледже по поводу моей просьбы? Смею я надеяться, что мне смогут помочь?

– Именно об этом я и пришел рассказать вам, мисс Аббингтон. Я разговаривал со своим наставником, профессором Уильямсом, и он очень вами заинтересовался. Видите ли, колледж строит далеко идущие планы, и неудивительно, что большинство преподавателей на факультете не жаждут встреч с любителями, которые, возможно, надолго не задержатся. Но я в откровенном разговоре с профессором описал ему ваши исключительные способности, и он пожелал встретиться с вами.

Сердце Люси готово было выскочить из груди. Не ослышалась ли она? Девушка наклонилась вперед и положила ладонь на руку мистера Уилтона.

– Нет, – пробормотала она, – не может быть!

– Но это действительно так, мисс Аббингтон. По средам в час у него лабораторные работы, и он согласился встретиться с вами сразу по их окончании в половине третьего. Профессор проведет с вами одно занятие и позволит воспользоваться приборами, под его присмотром, разумеется.

– Да-да, конечно, – задыхаясь, сказала Люси. – Как же вам удалось этого добиться?

– Как я уже сказал, профессор заинтригован. Полагаю, он считает, что я преувеличиваю ваши способности, и поэтому хочет уличить меня в ошибке. Если же вы понравитесь ему, он позволит вам продолжить обучение – в Холлоусбридже не хватает образованных специалистов...

Люси не могла произнести ни слова. Все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Да, у профессора Уильямса действительно далеко идущие планы. – Мистер Уилтон с довольной улыбкой взял свою чашку.

Теперь Люси уже не могла думать ни о чем другом. Неужели она будет учиться? Но что тогда она скажет Роузморам? Без сомнения, им не понравится эта идея. Нужно поговорить с тетей Агатой: тетушка должна понять ее и помочь убедить их. А вообще это самый прекрасный день в ее жизни. К черту высшее общество, к черту лорда Мэндвилла и его...

– Мисс Аббингтон? – Появившийся в дверях Пенвик держал в руках небольшую белую карточку. – Лорд Томас Синклер пришел узнать, дома ли вы. Он в гостиной с леди Роузмор и юными леди.

– Спасибо, Пенвик. Скажи лорду Томасу, что меня нет.

– Он этого не скажет, Люси. – В дверях с недовольной гримасой на лице появилась тетя Агата, руки она грозно водрузила на пышные бедра.

Мистер Уилтон тут же поднялся с места и стал что-то искать в кармане своего пальто.

– Мисс Аббингтон, полагаю, наш разговор закончен. Я оставляю вас с вашими гостями. – Он достал из кармана листок бумаги и положил на стол. – Здесь все, что вам нужно знать. Полагаю, мы увидимся в среду?

– Да, конечно. Большое вам спасибо, мистер Уилтон! – Люси мгновенно вскочила с места и поцеловала его в шероховатую щеку, после чего Уилтон, неловко поклонившись, вышел.

– Позвольте, я провожу вас. – Агата вышла с ним вместе за дверь, но вскоре вернулась и, взмахнув рукой по направлению гостиной, энергично произнесла:

– А сейчас, Люси, пригладь волосы, поправь платье и иди встречать своего гостя.

Вздохнув, Люси придирчиво оглядела себя в зеркало, а затем направилась гостиную.

– Ну, вот и она, – увидев ее, весело сказала Джейн. Томас Синклер, поднявшись, почтительно поцеловал руку Люси, однако она при этом смотрела не на него, а в окно, обрамленное желтыми занавесками.

При виде завесы дождя, который, казалось, и не собирался заканчиваться, Люси нахмурилась.

– Очень рад снова видеть вас, мисс Аббингтон! – церемонно произнес Томас. – Какая удача, что вы успели прогуляться с лордом Мэндвиллом, до того как погода не испортилась.

При упоминании лорда Мэндвилла у Люси внутри все перевернулось. Она услышала тяжелый вздох Сюзанны и почувствовала на себе взгляд как минимум четырех пар удивленных глаз.

– Да, это было очень мило со стороны леди Уортингтон – она пригласила меня присоединиться к ее семье во время прогулки. – Люси обеспокоено взглянула на Сюзанну и чуть улыбнулась, увидев, что подобное объяснение вполне удовлетворило ее.

– Леди Роузмор сказала, что вы еще не побывали в опере. Надеюсь, я смогу убедить вас и миссис Стаффорд присоединиться ко мне завтра вечером. У меня заказаны прекрасные места в ложе. К тому же программа предстоит просто великолепная. Для меня будет честью сопровождать вас.

Господи, как же теперь избавиться от него, обеспокоено подумала Люси. Вдруг некая идея мелькнула в ее голове. Может быть, не стоит отказываться от подобного предложения? С одной стороны, Люси хотела наказать лорда Мэндвилла за его самоуверенность, с другой – ей хотелось еще раз увидеть ревность в его глазах. Она знала, что не очень-то достойно играть в подобные игры, но ей нужно было хотя бы притвориться, что она позволяет сопровождать ее. А кто может подойти для этого лучше, чем Томас Синклер? К тому же это успокоит Сюзанну. Да, просто прекрасное решение...

Итак, Люси ничего не оставалось, как только принять приглашение лорда Синклера.

– Спасибо, лорд Томас. – Она присела в реверансе. – Это будет просто чудесно.

Леди Роузмор поджала губы и неодобрительно посмотрела на Люси, зато Сюзанна и Агата выглядели чрезвычайно довольными.

– Это так мило с вашей стороны, – сказала тетя Агата, – мне очень нравится опера.

– Вот и замечательно. – Томас встал и поклонился Люси. – Значит, мы договорились. Увидимся завтра вечером, мисс Аббингтон, и тогда, я надеюсь, познакомимся поближе. Леди, желаю вам приятно провести день. – Синклер еще раз поклонился дамам и вышел с самоуверенным выражением на красивом ухоженном лице.

Люси тихонько прошла по коридору и постучала в дверь Агаты.

– Тетушка?

– Да, дорогая?

– Можно с вами поговорить?

– Ну конечно, заходи. Ты, наверное, с нетерпением ждешь завтрашнего вечера. Я сама так давно... – озабоченно посмотрела на Люси. – Что-то случилось, дорогая? Ты что, не хочешь идти в оперу с лордом Томасом? Он кажется мне довольно милым человеком, и, кроме того, ты должна использовать все возможности, чтобы встречаться с приличными джентльменами. А ведь пока ты почти не завела новых знакомств, если, конечно, не считать лорда Мэндвилла.

При упоминании имени маркиза Люси насторожилась.

– Ну конечно, я хочу идти в оперу с лордом Томасом. – Она беззаботно улыбнулась, хотя внутри у нее все напряглось. – Уверена, мы прекрасно проведем время.

Агата энергично закивала и повела Люси к кровати. Глядя ей в глаза, Люси села и взяла ее за руку.

– Тетя, я хотела поговорить с тобой о сегодняшнем визите мистера Уилтона...

– Да, приятно увидеть знакомое лицо, напоминание о родном доме, не так ли?

– Разумеется, тетя. Но я хотела попросить... чтобы... – Люси сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Мистер Уилтон устроил для меня встречу с профессором в ветеринарном колледже, где я многому смогу научиться. О, тетя, мне обязательно нужно туда попасть.

Агата в изумлении взмахнула руками.

– Что значит – смогу научиться? Не хочешь ли ты сказать, что собираешься посещать там занятия? – Глаза Агаты широко раскрылись, и она неуверенно поднесла руку к губам.

– Нет, совсем нет. Просто профессор колледжа согласился встретиться и немного позаниматься со мной. Обещаю, я продолжу вести себя как настоящая леди; вот только если бы вы помогли мне воспользоваться... этой... бесподобной возможностью.

Агата отрицательно покачала головой:

– Об этом не может быть и речи! Ты здесь, чтобы наслаждаться первым появлением в обществе, а не тратить время, сидя за книгами или, еще хуже, поступив в студенты.

– Да знаю, знаю. Я буду вращаться в обществе, а для занятий прошу лишь один день в неделю.

– Извини, Люси, но я знаю, что твой отец не одобрил бы подобного поступка. – Агата покачала головой. – Нет, боюсь, из этого ничего не выйдет.

Люси почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. И все-таки должен же быть выход!

Внезапно хитрый план возник в голове Люси.

– Очень жаль, что завтрашний визит в оперу придется отложить... – Она смиренно опустила глаза.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросила Агата.

– И очень жаль, что у меня больше не возникнет интереса к джентльменам, которые были так любезны со мной и иногда даже заходили в гости. Кто же у нас был сегодня? Лорд Томас, сэр Алан, лорд Троллингтон, мистер Болингброк... – Со скорбным выражением лица Люси поджала губы. Настало время достать козырную карту. – Не говоря уже о лорде Мэндвилле. Сегодня в парке он показался мне крайне любезным джентльменом.

– Люси Аббингтон, не хочешь ли ты сказать, что, если я не позволю тебе это... безумие, – Агата поморщилась, – ты откажешься от всех своих поклонников?

– Я лишь хочу сказать, что буду очень расстроена и скорее всего впаду в глубокое отчаяние. Я не смогу никого принимать. – Люси покорно сложила руки на колени и задумчиво посмотрела на потолок.

– И это моя племянница! Не могу поверить. Я вырастила тебя как дочь, и вот благодарность? Невероятно! – Лицо Агаты вдруг сморщилось, глаза покраснели.

Люси поняла, что ей необходимо срочно изменить тактику.

– Не расстраивайтесь, тетя, – бодро произнесла она, – просто скажите, что я могу ходить на занятия, и я обещаю, что буду относиться со всей серьезностью к каждому поклоннику, который захочет сопровождать меня. Я стану примерной юной леди, только скажите «да»!

– Да ты же просто шантажируешь меня! Тебе должно быть стыдно, Люси.

Агата скрестила руки на груди и укоризненно посмотрела на племянницу, тем не менее выражение ее лица несколько смягчилось. Эта милая женщина никогда ни в чем не могла отказать Люси, тем более что она так редко просила. Вот и сейчас она поняла, насколько предполагаемая учеба важна для племянницы.

Люси порывисто обняла Агату и звонко поцеловала ее в щеку.

– Мне действительно стыдно, но раз это единственный способ уговорить вас...

Агата, вздохнув, поджала губы.

– Хотя ты не оставила мне выбора, но тем не менее я очень недовольна. Сперва мне нужно поговорить с мистером Уилтоном...

– Не будьте слишком строги с бедным мистером Уилтоном – он лишь хотел мне помочь. Все не так уж плохо. Один раз в неделю – это же такой пустяк! Взамен я обещаю, что буду доброжелательна со своими поклонниками, по крайней мере я буду очень стараться...

– Знаю, что будешь. – Агата погладила Люси по щеке. – Ты хорошая девушка и всегда держишь слово. Тем не менее, твой отец будет злиться на нас обеих, когда обо всем узнает.

Широко раскрытыми глазами Люси посмотрела на тетю:

– Он узнает об этом? Но мне кажется, в этом нет никакой необходимости, не так ли?

– М-м... по крайней мере пока нет. – Агата, вздохнув, кивнула в знак согласия. – Сначала мне, по-видимому, нужно поговорить с леди Роузмор и все уладить. Боже, помоги нам. – Она всплеснула руками и вышла в коридор.

Люси не могла сдержать радость, кипевшую в груди: она громко рассмеялась и даже подпрыгнула – ее идея сработала на отлично!

 

Глава 11

– Ума не приложу, как ты умудрилась уговорить меня пойти с тобой, ведь я терпеть не могу оперу! – С недовольным выражением лица Генри уселся на свое место в ложе.

– Дорогой брат, ну как можно не любить Моцарта? Кроме того, я же не собственными руками притащила тебя сюда: ты имел отличную возможность остаться дома, благо Фредерик уже вернулся и мог бы сопровождать меня.

– Ладно уж, – фыркнул Генри, – можно по крайней мере попросить у тебя бинокль?

Маркизу ужасно хотелось посмотреть, кто сидит в ложе напротив, и как только Элеанор подала ему бинокль, он тут же поднес его к глазам.

– Мисс Аббингтон рядом с Томасом Синклером? Неужели?

Кровь прилила к лицу Генри. Что она делает в одной ложе с этим негодяем? А вот и миссис Стаффорд с ними.

– Генри, немедленно верни! – Элеанор выхватила бинокль из его рук. – Разве тебя не учили, что неприлично подглядывать за другими? – Она поспешно поднесла бинокль к глазам. – И правда, там твоя мисс Аббингтон! А вот и лорд Томас. Как это ему удалось раздобыть билеты в ложу?

Сердце Генри застучало быстрее.

– Это не моя мисс Аббингтон. И кажется, ты сказала, что подглядывать неприлично... – мрачно проговорил он.

– Не спорю, но мне просто необходимо было посмотреть. – Элеанор убрала бинокль и достала веер. – И разве не ты говорил, что не влюблен в нее? – Элеанор даже не пыталась скрыть, что данная ситуация очень ее забавляет.

– Я и не влюблен. – Генри стиснул зубы. – Но это еще не значит, что я должен быть счастлив, увидев ее с этим мерзавцем Синклером. В конце концов, Роузморы – мои друзья, и я чувствую некоторую обязанность... – Генри и сам не был окончательно уверен, что же он этим хочет сказать. – Они наверняка осведомлены о репутации Синклера, но тогда непонятно, почему они позволяют ему сопровождать девушку?

– Вот уж не знаю. Довольно, прекрати ворчать, спектакль уже начинается...

Генри снова потянулся за биноклем, но сестра не позволила его взять.

– Смотри лучше на сцену и оставь девушку в покое!

На этот раз маркиз попытался сконцентрироваться и понять наконец, почему все же некоторые люди наслаждаются оперой. Он изо всех сил удерживал себя от того, чтобы посмотреть в сторону Люси и Синклера, но его голова сама поворачивалась при каждом жесте, каждом движении в ложе напротив.

Наконец лорд Эштон откинулся на спинку кресла и, ослабив воротник, еще раз взглянул в сторону Люси. Даже в темноте он видел, как Синклер наклоняется к ней и шепчет что-то ей на ухо. Черт бы его побрал! Маркиз нехотя отвел взгляд. Оглядывая зрителей, он увидел милую девушку в белоснежном платье, скромно сложившую руки на колени. Леди Хелена Уэринг, дочь герцога Корнинга. Ее лицо и фигура всеми были признаны просто идеальными, состояние отца было огромным, а власть очень значительной.

Леди Хелена впервые выходила в свет, и многие считали ее первой красавицей, за что она получила неофициальный титул несравненной. Если у Генри и будет жена, то кто-нибудь вроде леди Хелены. Лучшей партии и желать нельзя. Корнинг обладал огромными землями, которые вместе с имением Генри могли сделать его самым богатым землевладельцем Эссекса. Интересно, кто-нибудь ухаживает за леди Хеленой? Нужно обязательно спросить Элеанор об этом...

Наконец музыка стихла, занавес опустился, и Генри облегченно вздохнул.

– Дорогой, ты выглядишь так, будто испытал нечто ужасное, – Элеанор погладила брата по руке, – неужели тебе здесь действительно так неприятно?

– Леди Хелена Уэринг – что ты о ней знаешь? – Генри повернулся к сестре.

– Леди Хелена? – Элеанор подозрительно прищурилась. – А что ты хочешь узнать? Она милая девочка, впервые в обществе...

– Кто ухаживает за ней?

– Джон – граф Ковердон, лорд Эмбри – старший сын герцога Коулна.

Маркиз разочарованно махнул рукой.

– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась Элеанор.

Генри будто не слышал ее вопроса.

– Она уже отдала кому-нибудь свое предпочтение?

– Вот уж не знаю. – Элеанор рассеянно посмотрела через плечо брата в сторону стоявшей рядом с Синклером Люси.

– А как насчет ума? Вероятно, абсолютно глупа? – Генри невольно взглянул на Люси.

– Кто? Мисс Аббингтон? Тебе лучше знать.

– Да нет же! – Его взгляд снова вернулся к девушке в белом. – Я говорю о леди Хелене.

– Ах вот как! – произнесла Элеанор. – Тебя все еще интересует леди Хелена? Ну, я бы сказала, она поумнее многих. Но откуда у тебя такой интерес к ней? Как я помню, ты не собирался подыскивать себе жену... – Элеанор снова посмотрела через плечо Генри и удивленно подняла брови.

Она наверняка смотрит на Люси, подумал Генри и, обернувшись, увидел, что Синклер все еще держит Люси за руку, а она пытается вырваться. Миссис Стаффорд нигде не было видно.

Что, черт побери, там происходит?

– Извини, я ненадолго. – Генри повернулся прежде, чем сестра успела что-то ответить, и быстрым шагом направился к ложе Синклера.

– Я настоятельно прошу отпустить меня, сэр, – сквозь зубы прошипела Люси и, гневно взглянув на Синклера, села на свое место.

– Перестаньте кривляться, мисс Аббингтон, не притворяйтесь невинной школьницей. Наверняка леди, подобные вам, привыкли к... э-э... такому настойчивому вниманию.

– О чем вы говорите, сэр? – Люси почувствовала, как ярость охватывает ее. Зал погрузился в темноту, и оркестр заиграл увертюру.

– Прекратите разыгрывать из себя деревенскую простушку, – прошептал Синклер в ухо Люси, еще ближе придвигаясь к ней. Его рука скользнула по ее груди, а бледные глаза засверкали каким-то странным блеском.

Люси в ужасе сжалась в кресле, а когда в зале стало чуть светлее, в негодовании вскочила на ноги. Где же тетя Агата? Почему она еще не вернулась?

– Пожалуйста, сэр, – умоляюще произнесла она.

– Зови меня Томас. – Синклер тоже встал и, обняв Люси одной рукой за плечи, другой энергично начал гладить ее грудь.

Комок подкатил к горлу Люси. Она встала и, сжав кулак, изо всех сил ударила Синклера в грудь и одновременно резко согнула колено, попав ему прямо в пах.

– О-о! – Боль и ярость исказили лицо негодяя. – Ах ты, сука! – сквозь зубы прошипел он, а затем, схватив Люси, с силой сжал ее руку. – Кем ты себя возомнила, малолетняя...

Внезапно дверь ложи открылась и с грохотом ударилась о стену. В дверном проеме Люси с удивлением увидела лорда Мэндвилла. Лицо его выражало негодование и гнев. Схватив Синклера за ворот, Генри прижал его к стене.

– Малолетняя – кто? – угрожающим голосом произнес он. – Давай договаривай, чтобы у меня была причина придушить тебя.

Люси вздрогнула. А вдруг маркиз действительно выполнит свою угрозу? Она бросилась к противоположному концу ложи, прижалась к стене и закрыла глаза.

– Это не твое дело, Мэндвилл, оно касается только нас с мисс Аббингтон.

Люси открыла глаза и увидела, что маркиз все сильнее сжимает горло Синклера. В ложу вошел Колин.

– Люси, а где же... – Он быстро оглядел присутствующих. – Послушайте, Мэндвилл, что здесь происходит? – Колин отыскал глазами Люси, в страхе прижавшуюся к стене. – Тебя кто-то обидел? – Протянув вперед руки, он бросился к ней.

– Я... я в порядке. – Невольно бросив взгляд из ложи, Люси увидела, что зрители с интересом наблюдают за происходящим.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – Колин по очереди смотрел то на Синклера, то на Генри.

– Мистер Роузмор, ваша семья жестоко ошиблась, позволив Томасу Синклеру сопровождать мисс Аббингтон. Синклер хотел воспользоваться ситуацией, чтобы совершить насилие над ней. Хорошо еще, что я вовремя успел помешать ему. – Генри недовольно посмотрел на Колина, а затем, подойдя к Люси, нежно взял ее руку и ласково произнес: – Вы уверены, что с вами все в порядке? Скажите мне правду, и я...

– И ты заплатишь за это, Мэндвилл, – перебил его Синклер, нервно поглаживая шею и ненавидящим взглядом наблюдая за маркизом. – Ты и твоя шлюха...

Генри метнулся к Синклеру и снова схватил его за горло.

– Я убью тебя, подонок! – Его глаза налились кровью.

– Мэндвилл, он не стоит того. Пусть убирается, – презрительно сказал Колин.

Люси закрыла глаза, ноги ее подкашивались. Тем временем Генри отпустил Синклера, и тот, задыхаясь, сполз на пол. В этот момент в ложу вошла Агата, прижимая к груди два бокала с лимонадом.

– Извини, дорогая, там такое столпотворение, я думала, никогда оттуда не... – Она огляделась и в ужасе пошатнулась, бокалы выпали из ее рук, раздался звон бьющегося стекла, и сладкая жидкость обрызгала всех присутствующих в ложе. – О Господи, что тут произошло? Кажется, я сейчас упаду в обморок. – С этими словами Агата рухнула на пол рядом с Синклером.

– Думаю, мне пора. – Синклер с трудом поднялся, переступил через Агату и прихрамывая вышел из ложи.

Люси схватила веер и, подбежав к тете, принялась обмахивать ее, однако Агата не сразу открыла глаза.

– Что... что случилось? – слабым голосом спросила она и с тревогой взглянула на маркиза. – А где же лорд Томас? Люси, что все-таки произошло?

– Оказалось, лорд Синклер вовсе не такой благородный человек, как мы думали. Надеюсь, с тобой все в порядке? Может, принести тебе воды?

– Нет, дорогая, со мной все хорошо. Колин, помоги мне подняться!

Молодой человек поднял опрокинутый стул и помог Агате встать на ноги, а затем усадил ее в кресло.

– Миссис Стаффорд, – тихо произнес Генри, – нам лучше уйти, похоже, мы здесь произвели жуткий переполох. Пойдем, Люси, я провожу вас до дома. – Он протянул девушке руку.

– В этом нет необходимости, Мэндвилл, я сам позабочусь о них. – Колин кивнул, давая понять маркизу, что берет всю ответственность на себя, а затем повел Агату к лестнице.

– Я настаиваю, Роузмор, и провожу мисс Аббингтон до кареты. Еще удивительно, что с ней до сих пор ничего не произошло при всей вашей семейной осторожности, – иронично добавил Генри.

Колин тут же выпустил руку Агаты, сжал кулаки и угрожающе уставился на маркиза, который, в свою очередь, смотрел на него далеко не доброжелательным взглядом.

Люси почувствовала, что должна немедленно что-то предпринять.

– Колин, пожалуйста! – Она умоляюще сложила руки. – Лорд Мэндвилл всего лишь хочет помочь. – Она взяла маркиза под руку. – Я признательна вам за поддержку, милорд.

Когда они вышли на свежий воздух, Люси ненадолго остановилась, чтобы застегнуть накидку, и вдруг отчаянно вскрикнула:

– Мой медальон!

В ее глазах заблестели слезы. Это было любимое украшение матери, и Люси даже представить себе не могла, что когда-нибудь расстанется с этой вещью. Она непременно должна вернуться и найти медальон.

– Мне нужно снова попасть в ложу, – сказала она, – медальон моей матери пропал – он, наверное, остался там.

Агата поднесла руку ко лбу, ноги ее не слушались, и Колину пришлось крепче сжать ее руку, помогая ей удержаться.

– О Господи, кажется, я падаю в обморок! Колин, дорогой, пойдем поскорее домой, прошу тебя, – простонала она.

– Но... – неуверенно начала Люси, – мой медальон! Я не могу вернуться без него.

На ее глаза навернулись слезы. Разумеется, ей вовсе не хотелось, чтобы ее увидели в таком состоянии, да к тому же прямо у Королевского театра, но вернуться домой без своей драгоценности она тоже не могла.

– Мэндвилл, если хотите помочь, вернитесь и найдите медальон Люси, – Колин кивнул в сторону театра, – а мы пока отвезем Агату домой.

– Я же сказала, что не могу вернуться без медальона! А вдруг лорд Мэндвилл не найдет его? Откуда ему знать, как он выглядит? – Люси покачала головой. – Прости, тетя, но я должна вернуться.

– Поезжай, Роузмор, я пойду с мисс Аббингтон. Я провожу ее до дома и верну вам в целости и сохранности.

Колин недоверчиво посмотрел на маркиза.

– О-о, моя голова! – простонала Агата. – Пожалуйста, Колин, пусть Люси идет с лордом Мэндвиллом.

– Да не беспокойся ты так, все будет в порядке, – принялась уверять Колина Люси, однако молодой человек по-прежнему стоял в нерешительности.

– Ты уверена?

Однако Люси его уже не слышала: она направлялась вслед за лордом Мэндвиллом обратно в театр.

Вдвоем они некоторое время ползали на коленях в поисках украшения. На этот раз Люси настолько была поглощена своим занятием, что ее совсем не волновало, смотрит на них кто-нибудь или нет. Через несколько минут поисков она увидела, как что-то сверкнуло под перевернутым стулом. Слава Богу! Это оно!

– Лорд Мэндвилл, – громким шепотом произнесла Люси, и когда маркиз обернулся, с победным видом показала ему украшение. Затем она убрала медальон в сумочку, Генри помог ей подняться, и они пошли к выходу.

– Подождите, – вдруг забеспокоился маркиз, когда они подошли к лестнице. – Элеанор, я совсем забыл о ней! Идемте, я только расскажу ей, что случилось, и мы отправимся дальше.

Люси согласно кивнула, и они направились к ложе Элеанор. Генри вошел внутрь, а девушка осталась ждать его у двери, радуясь возможности отдышаться и успокоиться. Она крепко прижимала к себе сумочку со своим только что найденным сокровищем. А если бы оно потерялось? Люси даже подумать об этом не могла. Она закрыла глаза и про себя прочитала молитву, а когда открыла, Генри уже стоял рядом с ней.

– Сестра говорит, что действо продлится еще не меньше двух часов, так что у меня хватит времени, чтобы отвезти вас домой и вернуться. – Маркиз взял ее под руку и повел по ступенькам вниз, на улицу, в звездную ночь.

– Прошу прощения, лорд Мэндвилл, вам приходится столько возиться со мной... Может быть, мне лучше нанять экипаж?

– Даже не думайте. Это вы делаете мне одолжение, и я обязан доставить вас домой.

Уже через мгновение они сидели в экипаже. Сколько же людей видели этот спектакль, происшедший в их в ложе, подумала Люси. Завтра же о ней и о лорде Мэндвилле начнут сплетничать повсюду. Честно говоря, ей было все равно, а вот ему... Интересно, как отреагирует на это маркиз?

Она посмотрела на Генри, и его лицо показалось ей еще более благородным, гордым и красивым.

Внезапно экипаж тряхнуло, и Генри инстинктивно обнял Люси за плечи.

– Простите, милорд, – раздался снаружи голос кучера. – Черт бы побрал эти ямы!

– С вами все в порядке? – Генри аккуратно убрал локон с лица Люси.

– Да, все хорошо. – Она неловко высвободилась из его объятий.

Генри тут же убрал руки в карманы и пододвинулся ближе к двери кареты, чтобы увеличить расстояние между ними.

– Ну и вечер выдался сегодня, – сказал он чуть хриплым голосом. – Моцарт и все это безумие...

– Мне так жаль, что вы ввязались из-за меня в эту историю с Синклером. Я вполне могла сама о себе позаботиться и все же искренне вам благодарна за то, что вы пришли мне на выручку.

– Жаль, что я не убил негодяя на месте – он вполне достоин этого. – Генри выдержал паузу и добавил: – Но если бы не я, то Колин Роузмор все равно помог бы вам.

– Да, наверное. – Люси вспомнила, что Колин зашел в ложу вскоре после лорда Эштона.

– А что у вас с Роузмором? – неожиданно спросил маркиз.

– С Роузмором? – удивилась Люси.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Так что же у вас с Колином?

– Н-ничего. Я знаю его с ранних лет, он мне как брат.

– А может, вы любовники? – Маркиз наклонился к девушке. – Ты целовала его, как целовала меня, Люси?

Прежде чем она смогла ответить, Генри снял перчатки и энергично начал расстегивать ее накидку.

– О-о, – только и могла проговорить Люси, когда он настойчиво коснулся губами ее губ.

Порыв страсти мгновенно охватил обоих. Люси не сопротивлялась, напротив, она старалась сильнее прижаться к его губам. Тело ее обмякло, растаяло, а сердце бешено колотилось.

Маркиз нехотя оторвался от ее губ и начал ласкать шею. Люси чувствовала прикосновение его языка, глубоко вдыхала его аромат, мужской и удивительно приятный. Руки маркиза вытащили шпильки из ее прически, и густые мягкие локоны фонтаном опустились на плечи.

Легкий стон слетел с губ Люси, и она отклонилась на сиденье, давая наслаждению полностью овладеть ею. Она хотела, чтобы это продолжалось вечно, жаждала его прикосновений.

Прежде чем Люси поняла, что происходит, Генри нашел застежку на ее платье и начал расстегивать ее. Он быстро расправился с пуговками и крючками и опустил платье, открывая прекрасное тело Люси, а затем медленно начал ласкать ее грудь, осторожно огибая пальцами упругие соски.

– Милорд, пожалуйста... вы не должны... О-о...

Люси была не в силах остановиться. Генри стал настойчиво водить языком по ее разгоряченному телу, и от непередаваемого ощущения тело ее сладострастно изогнулось на сиденье.

Внезапно Генри оторвался от нее и взглянул на нее горящими глазами:

– Ты же не хочешь, чтобы я прекратил это, правда?

– Нет, милорд, – едва выговорила она.

Губы Генри вновь нашли ее грудь, и он, опускаясь все ниже и ниже, принялся ласкать полуобнаженное тело Люси, погружая ее в невероятный мир сладострастия.

Неожиданно качнувшись, экипаж остановился. Люси взглянула в окно и ужаснулась: они уже подъехали к Роузмор-Хаусу.

– Господи, – прошептала она, – что же мы наделали!

Она прикрыла платьем грудь, трясущимися руками дотронулась до лица и поняла, что оно все пылает. Волосы ее растрепались, и вид был просто ужасным.

– Что же нам делать? – в панике воскликнула девушка.

– Подожди здесь, – сказал Генри и вышел. Через несколько минут он появился вновь. – Я попросил кучера пару раз прокатить нас вокруг поместья – это даст вам возможность привести себя в порядок.

Люси быстро натянула платье, потом потянулась, чтобы его застегнуть, и поняла, что не сможет этого сделать, а значит, ей придется просить Генри.

– Милорд, мое платье... – едва смогла произнести она.

Люси повернулась спиной, и маркиз, не говоря ни слова, начал осторожно застегивать пуговицы. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вернул их на свое место. Люси собрала с пола кучу шпилек и попыталась восстановить прическу, которую сделала ей Бриджитт. К счастью, дома у Люси не было служанки, и с этим она справилась довольно быстро.

– Думаю, это все.

Она беспокойно посмотрела на Генри: лицо маркиза выглядело серьезным и мрачным. Перед глазами Люси промелькнул весь сегодняшний день. Сначала Синклер, потом потерянный медальон, а сейчас еще и это... Самообладание ее таяло на глазах, и она внезапно разрыдалась.

Сквозь слезы Люси увидела удивленное лицо маркиза и почувствовала, как он пересел ближе к ней.

– Пожалуйста, не плачь, моя милая. Будь хорошей девочкой, вытри слезы. – Генри протянул ей платок.

Никогда еще он не вел себя с женщинами так непоследовательно. Это было просто невообразимо. Он нарушил собственный кодекс чести – соблазнил мисс Аббингтон, подверг риску ее невинность и честь, хотя знал, что никогда не предложит ей руку и сердце.

– Господи, Люси, прости меня. Черт возьми, я, кажется, не лучше Синклера. Воспользовался тобой против твоей воли...

Люси расстроенно вздохнула.

– Боюсь, это не вы воспользовались мной – скорее меня нужно винить в происшедшем, а не вас, лорд Мэндвилл.

– Называй меня Генри, – сердито потребовал он. – Я же разрешил тебе, помнишь?

– Не могу, милорд. Думаю, вам тоже не стоит называть меня Люси. Кроме того, мы не можем позволить, чтобы подобное вновь произошло.

Девушка абсолютно права, подумал Генри. Он не мог больше рисковать, не мог доверять себе в ее присутствии.

– Да, нам не стоит видеться. Я действительно не могу себе этого позволить. Маркиз – это не просто титул, это накладывает определенные обязательства. К тому же лето в разгаре, и у каждого из нас найдутся дела поважнее.

Люси, соглашаясь, кивнула:

– Вы абсолютно правы, мне тоже есть чем заняться.

Генри заметил решительность в ее глазах. Дьявольски красивых глазах. О, если бы обстоятельства были хоть немного иными!

Качнувшись, экипаж остановился. Люси открыла дверцу и вышла.

Маркиз вышел следом. Он чувствовал, что все еще не готов к окончательному расставанию.

– Люси, – проговорил он слегка хриплым голосом и потянулся к ее руке. Дотронувшись губами до тыльной стороны ее ладони, он задержался в такой позе несколько долее, чем это было позволительно. Генри отчаянно хотелось продлить этот момент, а еще лучше сказать хоть что-нибудь, чтобы все исправить.

Наконец Люси отняла руку, оставив Генри в полной растерянности.

– Благодарю, что проводили меня, – сказала она тихо. – Спокойной ночи.

Повернувшись, Люси не оглядываясь зашагала к дому, и скоро ее стройная фигурка исчезла в тумане, причудливые клубы которого появились неведомо откуда.

 

Глава 12

За ужином Люси с восхищением вспоминала прошедший день. Ровно в два часа они с тетей подъехали к воротам колледжа, откуда через полчаса вышел мистер Уилтон и повел Люси знакомиться с профессором. Агата же осталась в экипаже и занялась вышивкой.

Первое занятие превзошло все ожидания Люси. Профессор Уильяме был внимателен и терпелив. Он показал новой ученице оборудование, объяснил, как оно используется, и даже позволил Люси самой его испробовать. Они много говорили о способах проветривания конюшен, и профессора весьма заинтересовали предложения Люси. Затем они прошли в стойло, где осмотрели ногу лошади, у которой случилось растяжение сухожилия. Профессор был удивлен способностями Люси, но больше всего его поразило то, что она уже лечила подобные случаи.

Если бы он позволил ей посещать его лекции! Конечно, профессор дал ей несколько печатных заметок на интересующую ее тему, но это не шло ни в какое сравнение с живым обсуждением...

Люси отодвинула тарелку с едой. Она должна найти способ попасть на занятия профессора Уильямса!

Появление дворецкого оторвало Люси от размышлений.

– Что случилось, Пенвик? – Леди Роузмор отложила столовые приборы и взглянула на дворецкого.

– Лорд Мэндвилл настаивает на встрече с мисс Аббингтон. Он хочет увидеть ее прямо сейчас.

Люси насторожилась.

– Во время ужина? – удивилась леди Роузмор. – А он не сказал, в чем причина такой поспешности?

– У него в полотенце завернуто какое-то несчастное создание, которое, по его словам, мисс Аббингтон должна немедленно осмотреть. Лорд Мэндвилл крайне взволнован, миледи.

Не дождавшись разрешения, Люси так резко вскочила с места, что салфетка упала с ее колен на пол.

– Я должна идти, – решительно заявила она.

– Конечно, конечно, Люси, – леди Роузмор кивнула, – я тоже пойду с тобой.

Джейн и Сюзанна с удивлением проводили Люси взглядами, когда она пулей вылетела из комнаты.

Как только Люси появилась в холле, маркиз быстро направился к ней.

– Слава Богу, вот и ты!

Люси заметила, что леди Роузмор подозрительно прищурила глаза, услышав, как непринужденно Генри обратился к ней.

Маркиз протянул ей полотенце – оно все было в пятнах крови.

– Этот щенок... я возвращался домой в экипаже, когда он внезапно выскочил на дорогу. Я не успел ничего сделать. Думаю, он сильно ранен, я...

– Ох, малыш! – Люси развернула полотенце. Щенку было несколько месяцев, он выглядел страшно исхудавшим и к тому же едва шевелился.

– Бедняга, да он в шоке! И одна ножка вывихнута. – Люси сразу поняла, что нужно поскорее проверить внутренние травмы. – Давайте отнесем его на кухню. Мне нужна кипяченая вода, чистые полотенца и какая-нибудь коробка.

Леди Роузмор, до этого молча наблюдавшая за происходящим, кивнула и поспешила к выходу. Генри схватил Люси за руку.

– Надеюсь, я правильно поступил, что принес его сюда?

Неподдельное беспокойство в его глазах тронуло Люси.

– Разумеется, лорд Мэндвилл, – быстро ответила она. – Я постараюсь сделать все, что в моих силах, хотя этого может оказаться недостаточно. Вы можете его подержать – мне нужно захватить кое-какие вещи.

– Конечно. – Маркиз кивнул.

На кухне все уже было готово для начала лечения. Глядя испуганными глазами на Люси, щенок начал жалобно выть, но когда девушка ласково погладила его по мордочке, он немного успокоился.

Люси старалась не отвлекаться отдела, но все же краем глаза она заметила, что леди Роузмор увела маркиза. А час спустя она поняла, что щенок будет жить. Ей удалось почти профессионально вправить щенку ногу и промыть раны: колеса экипажа, должно быть, лишь задели и отбросили беднягу, так что он по счастливой случайности избежал фатального исхода. Счастливчик – вот как она его назовет!

Люси решила, что выходит Счастливчика и найдет для него хороших хозяев. К сожалению, взять собаку себе она не могла: отец придет в ярость, если она приведет домой еще одного питомца.

Поспешно вымыв руки, Люси решила найти леди Роузмор и попросить, чтобы та передала лорду Мэндвиллу новости о щенке. С улыбкой она спустилась по лестнице и, услышав голоса, заглянула в гостиную.

Леди Роузмор наливала чай лорду Мэндвиллу, уютно устроившемуся на стуле перед Джейн и Сюзанной.

– А, Люси! Ну, как щенок? – Джейн быстро встала и подошла к подруге.

– К счастью, травма оказалась не слишком тяжелой. Рада сообщить, что вывихнутая нога вправлена и скоро щенок будет в полном порядке.

Маркиз облегченно вздохнул.

– Вы даже не представляете, мисс Аббингтон, какое это облегчение для меня.

Сердце Люси забилось сильнее, когда она вспомнила их последнюю встречу. На ее щеках заиграл румянец. Она будто вновь почувствовала его ласковые прикосновения, его умелые поцелуи...

– Маркиз так хотел остаться и убедиться, что со щенком все будет в порядке, – сказала леди Роузмор, протягивая Люси чашку чая. – Присоединяйся к нам, дорогая.

Генри потянулся за шляпой.

– К сожалению, мне пора. Я весьма признателен вам за гостеприимство и прошу прощения за столь внезапный визит.

– Ну что вы, лорд Мэндвилл, я все прекрасно понимаю. – Леди Роузмор понимающе улыбнулась.

– Милорд, останьтесь и допейте с нами чай, – предложила Сюзанна, но Люси уже знала, что он не останется.

– Благодарю, но я все же пойду. Спасибо, леди, за приглашение и за приятную компанию. Мисс Аббингтон, кажется, я опять перед вами в долгу.

– Да нет же, уверяю вас. – Люси смутилась. Разумеется, большинство мужчин оставили бы щенка умирать на дороге, но лорд Мэндвилл отличался от всех. Принеся щенка, он доказал, что обладает исключительным состраданием и что в его груди бьется доброе сердце. Кроме того, он поверил в ее способности, поверил в нее. – Спасибо, милорд, что привезли щенка сюда и не бросили на произвол судьбы.

– Я не мог поступить иначе. – Генри слегка поклонился. – Дорогие дамы, желаю всем спокойной ночи. – С этими словами он повернулся и вышел.

Неспешным шагом Генри шел из «Уайтса» с газетой под мышкой. В горле у него пересохло: более трех часов подряд он говорил о необходимости образовательной реформы, о создании бесплатных школ для детей, родители которых не в состоянии заплатить за их образование.

Решив зайти по дороге в клуб, маркиз поднялся по лестнице и, заняв место у окна, раскрыл газету, как вдруг громкие голоса привлекли его внимание. Он поднял глаза и увидел Колина Роузмора, увлеченно ведущего карточную баталию. Без сомнения, ставки были высоки. Казалось, Роузмор с легкостью проигрывал огромные суммы за карточным столом и ничуть не жалел об этом.

Уже не в первый раз Генри подумал об отношениях Роузмора и Люси. Хотя она и говорила, что их связывает только дружба, маркиз заметил у мистера Роузмора некую ревность и чувство собственника по отношению к этой девушке.

Люси. Генри тяжело вздохнул. Он не мог не восхищаться ею и скучал по ее обществу. Сердце его начинало чаще биться при упоминании этого имени. Впрочем, стоит ли думать о ней сегодня, когда в парламенте все так удачно складывается? Генри был рад, что они с Люси встретились, но их дорожки вели в разные стороны, и с этим ничего нельзя было поделать. Разумеется, мисс Аббингтон – самая завораживающая женщина из всех, которые только встречались Генри, и все же она никогда не станет его женой. Он сам этого не допустит.

Почувствовав острый голод, маркиз, так ничего и не съевший за весь день, подозвал официанта, заказал еду и вновь раскрыл газету.

Вдруг кто-то хлопнул его по плечу. Генри обернулся и увидел герцога Корнинга.

– Ну что, друг мой, вы сделали это! – Герцог довольно покачал головой.

– Простите, ваша светлость, что вы имеете в виду?

– Ваша речь звучала весьма убедительно и красноречиво, в то же время вы умудрились изложить вашу программу лаконично и сдержанно. Это просто подвиг. – Герцог подмигнул своему собеседнику.

– Спасибо, сэр! – Генри встал и поклонился.

– Никогда не видел, чтобы на слушания собиралось так много народу. Ваш проект, разумеется, не пройдет, но даже попытка меня впечатлила. Вы заставили людей задуматься, и, возможно, какое-то количество голосов все же соберете. Может, поужинаете со мной завтра, Мэндвилл? Жена и дочь будут рады встрече с вами. По-моему, вы встречались с моей дочерью на прошлой неделе?

– Да, очень милая девушка.

– Разумеется, милая. Моя младшая дочь – моя главная радость. Увы, когда-нибудь она тоже покинет меня.

– Буду очень рад присоединиться к вам завтра. – Генри кивнул. Именно на это он и рассчитывал. Его план заработал.

– Вот и хорошо. Возможно, Англия еще не готова принять человека вроде вас, но пробьет и ваш час, я чувствую это. Кстати, Мэндвилл...

– Да?

– Не приходите с пустыми руками. Хелене очень нравятся розы. – Герцог подмигнул. – Насколько мне известно, она предпочитает красные.

– Благодарю за подсказку, мне было бы очень обидно разочаровать вашу дочь.

– Тогда до свидания, Мэндвилл.

– До свидания, ваша светлость.

Как только герцог удалился, Генри снова сел, улыбнулся и не спеша раскрыл газету.

«Неужели это будет так просто», – довольно подумал он.

 

Глава 13

– До свидания, профессор, и спасибо вам. – Люси собрала свои вещи и поспешила к экипажу. Ей не терпелось прочитать книгу об анатомии лошадей, которую дал ей профессор Уильямс.

Сгорая от любопытства, она на ходу стала листать белые хрустящие страницы, как вдруг что-то остановило ее.

– Ой! – только и успела она произнести.

– Простите, мисс, – послышался прямо перед ней мужской голос, – но нужно смотреть, куда идете...

Люси от удивления широко раскрыла глаза, книга выпала у нее из рук.

– Люси? – Кожаный портфель выскользнул из рук Генри и приземлился рядом с ее книгой. – Вот так встреча! Что ты здесь делаешь? И где твое сопровождение? – спросил он.

Люси наклонилась, чтобы поднять книгу, и ее взгляд упал на раскрывшийся портфель Генри, из которого выглядывал прекрасный карандашный рисунок. Это оказался профиль женщины: плечо ее было оголено, волосы обрамляли до боли знакомое лицо. Люси испуганно вдохнула.

Это было лицо, которое она видела каждый день в зеркале.

Генри поспешно поднял портфель.

– Итак, Люси, я жду...

– Видите ли, я... У меня было занятие с профессором Уильямсом. Обычно на занятия меня сопровождает тетя Агата, но сегодня они с Бриджитт ушли за покупками и скорее всего придут поздно.

– Что еще за профессор? О чем, черт побери, ты говоришь?

Люси повернулась и жестом показала на арку, над воротами которой было написано: «Ветеринарный колледж».

– Ага, понятно. Так, значит, твой друг все же помог тебе.

– Да. Просто не верится! Вы даже представить себе не можете, милорд, сколько нового я тут узнаю. – Люси доверчиво посмотрела на Генри, но взгляд его по-прежнему оставался откровенно ироничным.

– Все же я полагаю, Люси, что это довольно небезопасно для тебя – находиться здесь без сопровождения. Это же Пэлл-Мэлл. – Маркиз шумно захлопнул портфель, и Люси вспомнила про рисунок.

Неужели на нем действительно изображена она? Слова сами сорвались с ее губ:

– Тот портрет, милорд. Он прекрасен. Вы... вы сами рисовали его?

Прежде чем ответить, Генри задумчиво поглядел вдаль.

– Да, – наконец признался он, прищурив глаза. Сердце Люси забилось.

– А я и не знала, что вы рисуете.

Генри слегка поморщился:

– Так, балуюсь немного. В этом районе живет мой друг, Джеймс Фрейзьер. Когда я был ребенком, Джеймс учил меня рисовать, а сейчас он добился настоящего успеха. Он чрезвычайно талантлив, и иногда я захожу к нему, чтобы показать свои новые работы.

– Вот никогда бы не подумала. Оказывается, вы художник, а мне казалось, что скорее всего вы увлекаетесь спортом.

– В детстве я был болезненным мальчиком и много времени проводил дома – вот отец и нанял мне учителя рисования.

Люси разбирало любопытство.

– Мне так хочется посмотреть ваши рисунки!

– Но я никому их не показываю, кроме Джеймса и сестры. Зато вы куда более популярны. – Генри постарался сменить тему. – Вчера вечером я был в клубе и узнал, что вы самая популярная дама на сегодня.

– Неужели? Надеюсь, ничего плохого обо мне не говорят?

– Ну, о вас можно узнать довольно любопытные вещи. Джентльмены наперебой судачат о приеме у Батлеров.

Люси прижала палец к губам, чтобы не рассмеяться:

– Ох уж эти Батлеры!

– Неужели вы прямо в вечернем платье лечили лошадь?

– Боюсь, что все было именно так. Слава Богу, лакей Роузморов вовремя сказал мне об этом несчастье. Поверите ли, милорд, все стояли на мостовой и с умными лицами качали головами, вместо того чтобы помочь бедняге.

Не выдержав, Генри засмеялся:

– Как жаль, что я этого не видел. Но вы же собирались вести себя как настоящая леди...

– Зачем? Это слишком быстро начинает надоедать. К тому же я и так немало сделала на этом поприще, разве нет?

– Пожалуй, вы правы. Вчера все леди были крайне возмущены. Лично я думаю, что они просто ревновали, поскольку мужчины говорили только о вас. И не важно, по какому поводу.

В этот момент Люси услышала, что кто-то ее окликнул, и обернулась: из подъехавшего экипажа Роузморов выглядывала Бриджитт и энергично махала ей платком.

– Извините, что мы так поздно, мисс...

– Ну что ж, мне пора. – Маркиз вежливо приподнял шляпу.

– До свидания, ваша светлость. – Люси уже собралась уходить, но вдруг обернулась: – Кстати, я никому не расскажу о вашем секрете! – Не дожидаясь ответа, она побежала к экипажу.

– Значит, я могу спать спокойно! – прокричал ей вслед Генри, и Люси услышала его громкий смех.

Какая все же удивительная девушка, думал Генри по дороге к дому Джеймса. Он не мог не восхищаться ее находчивостью. Итак, она все-таки попала в колледж. Да, мисс Аббингтон исключительная девушка.

Не в силах сдержаться, маркиз открыл портфель и посмотрел на знакомое лицо. Она видела этот рисунок и, конечно, узнала себя!

Генри избегал общества Люси уже несколько недель и даже завел новые знакомства, а еще – поужинал у герцога Корнинга и ближе познакомился с его дочерью, леди Хеленой, которая откровенно намекнула, что если он пожелает, то вполне может рассчитывать на ее взаимность. Кажется, все наконец становилось на свои места.

И все же Генри никак не мог выбросить Люси из головы, не мог забыть их первую встречу в Гленфилде, ее раскрасневшееся лицо и прекрасное полуобнаженное тело той ночью. Именно такой он нарисовал ее.

Генри подошел к дому номер 12 и позвонил в колокольчик. Уже через несколько минут он сидел напротив Джеймса с бокалом портвейна. Учитель, казалось, совсем не изменился за последние двадцать лет, когда без пенни в кармане согласился на предложение его отца учить Генри рисовать.

– Ну что ж, посмотрим, что у тебя сегодня.

Не говоря ни слова, Генри открыл портфель и достал свои работы. Джеймс надел очки и, наклонившись над рисунками, начал их внимательно рассматривать.

– Хм, интересно. Портреты женщины. Красивая. Ты ее знаешь? – Он вопросительно посмотрел на Генри.

– Разумеется, знаю.

– Генри, я просто в затруднении.

Неужели все так плохо? Черт, не надо было ему приносить рисунки.

– Они просто великолепны. – Джеймс еще раз перебрал все портреты. – У тебя улучшилась не только техника, но ты смог передать чувства модели. Эти работы трогают меня. Ты сумел передать ее душу, эмоции. Очень хорошо, мой мальчик, – с нескрываемым удовольствием произнес Джеймс, – очень хорошо.

Генри вытянул из стопки один портрет.

– Вот этот, я начал рисовать его на полотне...

Люси была нарисована со спины; подбородок ее слегка виднелся над плечом. На ней был один лишь корсет, мягкие шелковистые волосы собраны, но пряди волнами спадали на плечи, будто чьи-то невидимые руки вынули несколько шпилек.

Джеймс внимательно посмотрел на портрет.

– Кажется, наконец ты нашел свою музу и начал рисовать то, что ты видишь сердцем, а не глазами. Вот он, ключ к настоящему искусству. Расскажи мне об этой девушке. Она дама твоего сердца?

– Нет, вовсе нет.

– Но твои рисунки так чувственны. Я лишь могу предположить, что ты знаешь ее очень близко...

Генри тут же вспомнил вечер в экипаже, но все же отрицательно помотал головой.

– Если даже она еще не твоя, то самое время начать ухаживать за ней.

– Она еще совсем юная невинная девушка, Джеймс, и у меня совсем нет желания делать ее дамой сердца.

– Ну, тогда сделай ее своей женой.

Генри покачал головой:

– Боюсь, не смогу и этого. Она просто... – Генри замолчал, пытаясь подобрать нужное слово, – просто моя знакомая из небогатой семьи. Наши отношения и так зашли дальше, чем это позволительно. Я не хочу жениться на девушке ниже меня по происхождению и потерять возможность достичь того положения в обществе, о котором давно мечтал.

– А как же страсть, романтика?

– К черту романтику. Я все это уже слышал от Элеанор. И я не такой, как ты, Джеймс. Я маркиз и собираюсь стать герцогом, прежде чем умру. А еще я не хочу походить на своего отца.

– Твой отец был страстным человеком и с редкой преданностью любил твою мать.

– Мой отец был дураком. – Генри чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств. – Он истратил свою любовь на женщину, которая не стоила его и даже не отвечала на его чувства. Все, что ему оставалось, – набивать ее кошелек. – Генри расстегнул ворот рубашки. Ему совсем не хотелось вспоминать об изменах матери, и поэтому он, вытерев со лба капли пота, лишь повторил: – Я не такой, как отец!

– Вот, выпей, – предложил Джеймс, и Генри залпом осушил протянутый ему бокал. – С тобой все в порядке? – Джеймс вновь наполнил бокал Генри.

– Да, вроде все хорошо. – Маркиз сделал большой глоток. Господи, если бы алкоголь мог навсегда избавить его от неприятных воспоминаний. – Извини, Джеймс, но мне на самом деле нужно идти.

Взяв портфель, Генри надел шляпу и вышел. Нет, он никогда не будет похож на своего отца! Никогда и ни за что.

 

Глава 14

– Почему такое скорбное лицо? – Джейн взяла Люси за руку. – Это всего лишь встреча, а не великосветский прием.

– Да знаю я, знаю. Но мы уже и так были на двух балах, трех ужинах, двух обедах и рауте на прошлой неделе. Как можно столько выдержать? Я так устала! – Люси тяжело вздохнула. Она действительно устала притворяться. Сначала ей было весело, но сейчас она буквально разрывалась между приемами и занятиями с профессором Уильямсом.

– Леди Мидлтаун устраивает большой прием, – сообщил Колин. – Уверяю тебя, это будет великолепно. Ты ведь не откажешь мне в компании...

– Ха, – с иронией заметила Джейн, – просто надеешься, что там будет леди Хелена Уэринг.

– Леди Хелена? И что с того? – Колин недовольно поморщился.

При упоминании о леди Хелене Сюзанна горестно вздохнула. В последнее время слухи постоянно кружились вокруг этой дамы и лорда Мэндвилла, хотя ни Люси, ни Роузморы ни разу не видели их вместе. Кроме того, маркиз не посетил ни одного приема за последний месяц, тем более крайне странно было слышать подобное.

Что касается Люси и лорда Мэндвилла, их план избегать друг друга работал как нельзя лучше, так что Люси могла быть вполне довольна. К тому же и дела с учебой продвигались неплохо. На прошлой неделе профессор попросил Люси написать небольшой доклад, и хотя с таким насыщенным графиком светских мероприятий время найти было чрезвычайно сложно, Люси старалась, как могла.

Как только экипаж остановился перед Мидлтаун-Хаусом, дверь открылась, и Колин предложил руку дамам. Сердце Люси забилось, когда при входе в бальный зал произнесли ее имя, и она огляделась. Томас Синклер сидел на стуле, лениво склонившись над клавишами фортепиано; рядом, слегка наклонив голову, стояла леди Шарлотта Хаверфорд. Не зря ей так не хотелось идти, подумала Люси и попыталась найти глазами Джейн и Сюзанну. Они действительно стояли неподалеку и беседовали с хозяйкой.

– Мистер Роузмор, мисс Аббингтон, как приятно видеть вас вместе!

– Добрый вечер, Шарлотта, – холодно произнес Колин.

– Какое прелестное платье, мисс Аббингтон! Вы знакомы с лордом Томасом Синклером?

– Да, кажется. – Люси едва заметно кивнула. Синклер поднял бровь.

– Кстати, мисс Аббингтон и я довольно близки, не правда ли?

– Синклер, как ты смеешь... – Колин сделал шаг вперед, но Люси опередила его:

– Полагаю, вы что-то путаете, сэр. Более того, если припомнить нашу с вами встречу...

– Ах да, – вмешалась Шарлотта, – то происшествие в опере. Говорят, это было гораздо интереснее, чем то, что происходило на сцене. Как жаль, что я все пропустила! – Она заговорщицки посмотрела на Синклера и громко засмеялась.

Да как она смеет!

– Тебе еще повезло, что я не вздул тебя как следует. – Лицо Колина побагровело.

По залу пронесся легкий шепот, и все взгляды сразу же устремились на них.

– Похоже, ты защищаешь ее честь, Роузмор? А я-то думал, что это работа Мэндвилла. К тому же ее репутация не стоит того – Мэндвилл уже занял тепленькое местечко под ее боком.

Люси крепче сжала руку Колина.

– Не обращай на него внимания, он того не стоит.

Она медленно двинулась к столу, увлекая за собой своего спутника. К счастью, Колин не стал сопротивляться, и Люси, взглянув через его плечо, тихонько засмеялась:

– Смотри, они до крайности разочарованы, что ссора не переросла в драку. Ну а мне абсолютно все равно, что обо мне говорят.

– И все же мне следовало его проучить. Я никому не позволю порочить твою репутацию.

– Да кто обращает внимание на то, что говорит этот мерзавец? А леди Шарлотта? Эти двое стоят друг друга.

– Пожалуй, ты права. Но все же сегодня я не отойду от тебя ни на шаг.

– Спасибо, Колин.

– Всегда к твоим услугам. – Молодой человек с нетерпением посмотрел на входную дверь. – А вот и она...

– Она? О ком ты говоришь? – Люси проследила за его взглядом и увидела прелестную блондинку в небесно-голубом платье.

Как будто читая мысли Колина, вошедшая девушка изящной походкой направилась в их сторону, и очаровательная улыбка осветила ее лицо.

– Леди Хелена! – Колин почтительно поклонился.

– Мистер Роузмор! – Она присела в реверансе. – Очень приятно вас видеть. – Блондинка повернулась к Люси. – Кажется, мы не знакомы? Я леди Хелена Уэринг.

– Леди Хелена.

– О, простите! – спохватился Колин. – Разрешите представить вам давнего друга нашей семьи мисс Люси Аббингтон.

– Ах, мисс Аббингтон, я столько о вас слышала! Как славно, что мне удалось наконец познакомиться с вами. Лорд Мэндвилл говорил, что вы гостите у Роузморов...

При упоминании маркиза Люси вздрогнула и подозрительно посмотрела на девушку. Интересно, что он говорил о ней леди Хелене?

К счастью, именно в это мгновение леди Мидлтаун прервала их разговор и объявила, что танцы начинаются.

Тем не менее Люси продолжала следить за леди Хеленой. Она была действительно красива: ее вьющиеся волосы, такие же светлые, как у Сюзанны, волнами спадали на плечи, но лицо было более округлой формы, а губы имели идеальную чуть изогнутую форму. Глаза насыщенного голубого цвета, обрамленные густыми ресницами, дополняли прекрасный образ. Сюзанна с ее острыми чертами лица и бледными глазами несколько уступала ей. Теперь Люси стало ясно, почему лорд Мэндвилл выбрал именно эту девушку. Она была настоящая леди, к тому же дочь графа.

Люси ощутила невольный приступ ревности. Она вновь вспомнила ту ночь, когда они остались в экипаже наедине с лордом Мэндвиллом. С леди Хеленой он наверняка не позволял таких вольностей: ее происхождение и безупречные манеры служили ей надежной защитой.

Хотя музыка начала стихать, Люси почувствовала, что ее головная боль только усиливается. Она нехотя последовала за Джейн и присоединилась к Батлерам.

– Красивая музыка, не правда ли? – вежливо поинтересовалась мисс Батлер. – Должна сказать, я всегда предпочитала музыку танцам: по крайней мере не надо переминаться с ноги на ногу у стены или выслушивать бесконечное ворчание мамы по поводу моих весьма скромных шансов найти кавалера.

– Ерунда все это, – безапелляционно заявила Джейн. – Я сама видела, как мистер Тэннинг смотрит на тебя: бедняга не может связать двух слов в твоем присутствии...

Мисс Порция закрыла рот платком и захихикала.

– Это чистая правда, – подтвердила она, – Тэннинг квакает, как лягушка, когда пытается хоть что-то сказать.

Мисс Батлер закатила глаза.

– А я-то надеялась, лорд Мэндвилл все же появится сегодня здесь. Такое впечатление, что он никогда нигде не бывает, но все только о нем и говорят.

– Вы слышали последние новости о лорде Честерфилде? – вмешалась в разговор Джейн. – Я точно знаю, что он...

– Как раз сегодня, – перебила ее леди Батлер, – днем заходила леди Ален и сказала, что он недавно произвел неизгладимое впечатление в парламенте.

– Лорд Честерфилд? – с надеждой в голосе спросила Люси.

– Да нет же, лорд Мэндвилл!

– Только не говорите мне, что он все еще предлагает обучать уличных мальчишек. – Джейн взяла Люси за руку.

– Нет, это давняя история. Теперь они выдвинули совсем другой законопроект, и почти вся палата проголосовала «за», что очень необычно. Люди толпами собирались, чтобы послушать речь маркиза, и многие проголосовали только лишь благодаря его яркому выступлению. Нисколько не удивлюсь, если маркиз когда-нибудь станет премьер-министром.

– Вот уж не думала, что вы интересуетесь политикой, мисс Батлер, – недоверчиво произнесла Джейн.

– В любом случае, – как ни в чем не бывало, продолжала леди Батлер, – я видела здесь леди Хелену и была уверена, что лорд Мэндвилл непременно появится. Хотя, возможно, эти слухи тоже не вполне достоверны...

Люси больше не могла слушать эту болтовню и отчаянно искала повод, чтобы незаметно исчезнуть. Заметив, что Джейн пристально смотрит на Уильяма Никерсона, она направилась в дамскую комнату, но так и не успела дойти до зеркала, поскольку ее остановили женские голоса.

– Может быть, она ведьма? – произнесла одна из образовавших тесный кружок девушек. – Повар Роузморов сказал нашему повару, что своими глазами видел, как она наложением рук вернула к жизни раненую собаку. Каково? Бедный лорд Мэндвилл! Вот почему его нет здесь сегодня.

– Неужели поэтому?

– Боюсь, что безумно влюбленная девушка бросается ему на шею при каждой возможности и бедняге приходится избегать подобных мероприятий, чтобы она опять не поставила его в неловкое положение. Сейчас скорее всего он прячется в «Уайтсе». И то лучше, чем лицезреть еще одну сцену, вроде той, что случилась в опере.

Люси больше не могла слушать этот вздор. Так вот, значит, что рассказывает про нее лорд Мэндвилл! Выходит, он избегает ее компании, потому что она кидается ему на шею? Да как он смеет, мерзавец! Люси сжала кулаки. Если бы он был сейчас здесь, она бы не постеснялась и высказала ему все, что о нем думает...

– Интересно, она лечит только животных или людей тоже? А то у меня есть...

Но Люси уже не слушала, теперь ей хотелось одного: как можно скорее покинуть это затянувшееся мероприятие.

– Разумеется, нет, Элеанор. Ничего хуже и придумать нельзя. – Маркиз посмотрел на часы.

– Ничего хуже небольшого пикника? – Элеанор в недоумении развела руками. – Пожалуйста, Генри, это совсем не так уж плохо. Обещаю, что не стану звать много гостей; просто дети хотят повеселиться на природе, и они будут очень разочарованы, если ты не придешь.

– Немного гостей, говоришь. – Генри скрестил руки на груди. – А могу я поинтересоваться, кого именно ты пригласила?

Элеанор начала перебирать пальцами кромку рукава, и это было явным признаком того, что она сильно нервничает.

– Селина с семьей, – начала перечислять Элеанор, и Генри одобрительно кивнул. – Лорд и леди Стэнли, Никерсоны, Мерриллы, Эйвондейлы. – Она упорно не хотела смотреть Генри в глаза.

– Надеюсь, это все?

– Ну, еще несколько человек, Роузморы, например... – почти прошептала она.

– Ага, конечно. – Генри почувствовал, как гнев закипает у него в груди.

– Не смотри на меня так, пожалуйста. Ты же знаешь, я не могла их не пригласить. И мне, и Фредерику нравится их общество. – Элеанор потупилась. – К тому же дети просто обожают мисс Аббингтон.

– Вот теперь все понятно. – Генри засунул руки в карманы и рассеянно посмотрел в окно.

– Прежде чем я начну умолять тебя, ты должен узнать кое-что еще. Мама пригласила леди Шарлотту.

– Что? – Маркиз возмущенно покачал головой. – Ну все, тогда нечего и раздумывать. Я не еду. – Он решительными шагами направился к двери.

– Нет, Генри, ты должен поехать и поедешь. Я сама всему этому не рада, но у нас нет другого выхода.

Не дойдя до двери, маркиз остановился.

– Постой, а с какой это стати она приглашена? Это ведь твой дом. Ты же знаешь, как я к ней отношусь.

– Я уже сказала – это мама пригласила ее. Довольно невежливо с ее стороны, но так уж вышло. И что ты предлагаешь? Отозвать приглашение?

– Да, – упрямо сказал Генри. – Именно это тебе и нужно сделать.

– И тем самым публично оскорбить леди и лорда Хоторнов? Разумеется, я не пойду на это. К тому же нам придется потерпеть ее лишь несколько дней.

– Не нам, дорогая моя сестричка, а тебе, тебе придется терпеть ее компанию, а не мне.

Элеанор тяжело вздохнула.

– Генри, пожалуйста! Признаюсь, я планировала этот прием в надежде, что вы с мисс Аббингтон наконец помиритесь. Я же вижу, что ты намеренно избегаешь ее общества, и тут ты меня не обманешь. Не лучше ли встретиться с ней лицом к лицу, а не убегать, что ты делаешь последние недели.

– Неправда, я не делаю ничего подобного!

– Ох, Генри! – Элеанор вскинула руку. – Дай мне закончить. Я все спланировала так замечательно, и тут мама со своей Шарлоттой. Ты слышал, что говорят о мисс Аббингтон? Что же с ней будет, если и мама, и Шарлотта будут там? Ты непременно должен прийти и принести с собой мир – ради меня, ради мисс Аббингтон, ради себя, наконец!

Черт! В его отсутствие мать и Шарлотта наверняка уничтожат Люси, хотя, в конце концов, это не его дело. Элеанор заварила эту кашу, вот пусть и разбирается сама!

Люси. Боже, как он по ней соскучился! Последние недели, проходя мимо Роузмор-Хауса, Генри мечтал хотя бы краешком глаза взглянуть на нее. Он знал, что Люси будет на приеме у Мидлтаунов и даже собрался пойти туда... но, узнав, что там будет и леди Хелена, передумал – он просто не вынес бы присутствия обеих.

Впрочем, так ли уж плохо, если он проведет несколько дней с мисс Аббингтон? Остался всего месяц до ее отъезда в Ноттингемшир. Почему он не может повидаться с ней еще раз?

Маркиз взглянул на сестру, и ему невольно захотелось снова почувствовать себя настоящим сильным мужчиной.

Черт возьми, он сделает это!

 

Глава 15

– Люси, дорогая, я так взволнована, что не могу усидеть на месте. Думаешь, он здесь? – Сюзанна, бегая от одного окна к другому, то и дело приподнималась на цыпочки и выглядывала на улицу, в то время как Люси распаковывала сумки.

– Понятия не имею. Может быть, он вообще не приедет.

Впрочем, лучше бы так оно и было. Люси все еще чувствовала непреодолимое притяжение к этому мужчине и не была уверена, что сможет себя перебороть. Разумеется, ей хотелось верить, что они останутся лишь друзьями, но все равно она чувствовала к нему нечто большее, чем просто дружбу.

Люси достала из сумки расческу, но не удержала ее, и она упала на туалетный столик.

– Да что это с тобой?

– Ничего. Расческа выскользнула из рук. – Люси несколько раз глубоко вздохнула. – Милая комната, не правда ли? – Она огляделась. Изящный стол из красного дерева был накрыт темно-синим бархатом, стены покрыты нежно-голубым шелком. Люси тут же представила ясное зимнее небо в Холлоусбридже. Пройдя через комнату к балкону, она открыла балконную дверь.

– Счастливчик, иди сюда!

Щенок тут же подбежал к ней и, подняв нос, стал принюхиваться. Его нога зажила, и он уже не хромал.

С балкона открывался прекрасный вид, и летний день представал во всем своем великолепии. Люси стояла на каменном полу и вдыхала аромат цветов. Легкий ветерок щекотал ее лицо и играл кромкой платья. Чуть дальше открывалась аллея, которая вела прямо на луг, усыпанный разноцветьем летних трав. Девушка едва могла дождаться того момента, когда верхом выедет на лошади и галопом поскачет вдаль, сливаясь с очаровательным летним пейзажем.

Стук в дверь заставил ее обернуться, перед ней стояла леди Уортингтон с сияющей улыбкой на лице.

– Мисс Аббингтон, мисс Сюзанна! Я так рада, что вы приехали! Надеюсь, вам понравились ваши комнаты. Комната вашей тети рядом с вашей, мисс Аббингтон, – думаю, она уже разбирает вещи.

– Спасибо, леди Уортингтон, – поблагодарила Люси, – комната очень мила. Признаться, я ожидала именно этого, – солгала она, с беспокойством гадая, приедет брат леди Уортингтон или нет.

– Действительно, очень мило, что вы пригласили нас, – поддержала подругу Сюзанна.

– Если хотите, вы можете осмотреть дом. У нас есть прекрасная библиотека, оранжерея...

Люси наклонилась и взяла на руки Счастливчика.

– Леди Уортингтон, надеюсь, вы не сочтете меня слишком самонадеянной, но, если вы не против, я хотела бы оставить Счастливчика вашим детям. В конце концов, ваш брат нашел его, и дети очень привяжутся к щенку.

Леди Уортингтон слегка потрепала собаку по голове.

– Разумеется, мисс Аббингтон. Дети будут в восторге! Это, должно быть, тот щенок, о котором рассказывал Генри. Так вы его назвали Счастливчик? Очень подходящее имя. Кстати, Генри скоро приедет, и наверняка ему будет приятно видеть Счастливчика таким здоровым и веселым. Если вы устроились, пойдемте обрадуем детей: они с нетерпением вас ждут.

– Конечно, идем, – согласилась Люси и взглянула на Сюзанну, которая просияла при упоминании имени маркиза.

– Я пока немножко отдохну. – Щеки Сюзанны слегка порозовели. – Еще раз спасибо за приглашение, леди Уортингтон.

Люси последовала за леди Уортингтон в детскую, и как только вошла в комнату, тут же остановилась как вкопанная: маркиз, удобно устроившись, сидел на полу, а вокруг него бегали дети – племянник и племянницы. На нем не было камзола, ворот рубахи оставался расстегнутым.

При виде его смуглой груди Люси непроизвольно сглотнула. Она хотела отвести взгляд, но не смогла.

Лорд Мэндвилл взглянул на нее и широко улыбнулся.

– Генри, когда ты успел пробраться сюда? Я и не знала, что ты уже приехал. – Леди Уортингтон подошла к брату.

Лорд Мэндвилл встал и поцеловал сестру.

– Я здесь уже целых полчаса – твои дети первыми успели схватить меня и до сих пор держат в заложниках. – Он повернулся к Люси и кивком головы поприветствовал ее: – Мисс Аббингтон!

– Лорд Мэндвилл! – вежливо произнесла она в ответ.

– Дети, – объявила леди Уортингтон, – мисс Аббингтон принесла вам подарок.

– Его зовут Счастливчик. – Люси поставила щенка на пол. Дети тут же с криками подбежали к нему и начали гладить. – Он уже поправился и готов стать полноправным членом вашей семьи. Надеюсь, он вам понравится.

– О, мисс Аббингтон! – Кэтрин порывисто обняла Люси. – Спасибо вам большое! Я так давно просила у мамы собаку...

– Ну что же, почему бы вам не прогуляться с новым питомцем, – предложила леди Уортингтон. – Уверена, моему брату и мисс Аббингтон есть о чем поговорить.

– А я надеялась попросить у вас сегодня лошадь. Ваши поля выглядят так привлекательно, и мне бы очень хотелось оглядеть их поближе...

Леди Уортингтон с удивлением взглянула на Люси:

– Разумеется, мисс Аббингтон. Скажите конюху, чтобы он оседлал для вас леди Грей.

– Нет, только не леди Грей, не для мисс Аббингтон, – возразил Генри. – Гром, думаю, больше подойдет.

Элеанор озабоченно посмотрела на брата:

– Гром? Ты уверен?

– Абсолютно.. – Маркиз улыбнулся.

– Я доверяю выбору брата. Пусть будет Гром. Приятной прогулки, мисс Аббингтон.

– Благодарю, леди Уортингтон. – Слегка поклонившись, Люси вышла в коридор. Она уже дошла до ступеней, ведущих вниз, когда услышала за спиной шаги и, оглянувшись, увидела Генри.

– Подожди, Люси. – Подойдя к девушке, он попытался взять ее за руку.

– Не прикасайтесь ко мне! – Люси поспешно зашагала дальше, однако сердце ее продолжало сильно биться.

Генри в несколько шагов нагнал ее, схватил за руку и повернул к себе лицом.

– Да что с тобой такое сегодня? – Он вопросительно посмотрел на нее.

Люси едва могла дышать. Ее снова переполнила ярость, кипевшая в ней уже больше двух недель. Она чувствовала, что скоро настанет момент, когда ее гнев вырвется наружу.

– Я же сказала, не трогайте меня! И не называйте меня Люси – для вас я мисс Аббингтон!

Генри с удивлением выпустил ее руку. Не произнося больше ни слова, Люси побежала вниз по ступеням, чувствуя, что должна избавиться от этого наваждения как можно быстрее.

Что, черт побери, с ней случилось? Прошло не больше месяца, когда маркиз видел ее последний раз. Тогда Люси была довольно дружелюбна и даже слегка флиртовала с ним. Так почему же теперь все ее тело напряглось, а зеленые глаза вспыхнули, как только она увидела его в детской?

Некоторое время Генри смотрел, как Люси спускается по лестнице, а затем медленно пошел за ней. Она наверняка захочет переодеться, и тогда он узнает, где расположена ее комната. Однако Люси сразу направилась в конюшню и, прямо в платье забравшись на коня, галопом поскакала по аллее.

Не теряя ни минуты, Генри оседлал свою лошадь и помчался за ней вдогонку.

Люси проскакала по тропинке около четверти мили, а затем выехала в луга и поехала вдоль ручья, обозначающего северную границу поместья. Если она и слышала стук копыт, раздававшийся позади нее, то не подала виду. Ветер развевал полы ее белого платья, золотые волосы растрепались и сияющей волной летели за ней. Она гнала лошадь все быстрее и быстрее, что не могло не восхищать Генри. Он прибавил темп.

Люси проехала еще около полумили, а затем перешла на шаг, натянула поводья и спешилась. Генри тоже спрыгнул с коня и стоял не шелохнувшись, любуясь прекрасной наездницей, а когда он шагнул к Люси, она вдруг резко обернулась: щеки ее пылали, в глазах угадывалась злость.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – гневно воскликнула Люси.

Неужели она выругалась? Маркиз не мог сдержать улыбку: он никогда раньше не слышал от нее подобных слов.

– О чем ты? Просто решил прокатиться верхом в такой чудесный день. А что делаешь ты?

– Ах ты... лошадиная задница! – Люси угрожающе взмахнула рукой. – Тебе прекрасно известно, что я делаю, – пытаюсь избавиться от тебя!

– Но, дорогая, я так и не понял почему. Что же я такого сделал, чем обидел тебя? Я только что приехал и был уверен, что выгляжу вполне достойно. Кстати, ты сегодня великолепна.

Мисс Аббингтон действительно была прекрасна. Генри никогда не видел ее в белом. Распустившиеся волосы волнами спадали на плечи, и эти глаза невозможно зеленого цвета... О, как же ему хотелось обнять ее, обнять прямо сейчас!

– Ты... мерзавец! – прошипела Люси.

Пожалуй, для леди она слишком быстро научилась ругаться...

– Объясни для начала, что же я сделал.

– Что сделал? Ты унизил меня, выставил на посмешище.

– О чем ты говоришь? Я не делал ничего подобного.

– Я все слышала собственными ушами, лорд Мэндвилл. Как вы могли говорить ей подобное? Оказывается, я бросаюсь вам на шею, а вы постоянно избегаете меня из страха оказаться в неловком положении.

– Не понимаю, о чем речь, и готов поклясться, что никому не говорил подобной ерунды.

– А как же леди Хелена Уэринг? – Люси произнесла это имя с явным отвращением. – Они смеялись надо мной, милорд, смеялись! – Она с досадой топнула ногой и отвернулась от Генри.

– Леди Хелена? Но я никогда не разговаривал с ней о тебе. – Маркиз покачал головой. Откуда взялась вся эта чушь?

И тут внезапно Генри все понял. Отец Хелены, герцог Корнинг, недавно спрашивал его о происшествии в опере и тогда же посоветовал избегать компании мисс Аббингтон, если он собирается ухаживать за его дочерью. Вот только неясно, зачем ему было рассказывать дочери об этом обещании да к тому же приукрашивать историю откровенным враньем. Или, может быть, леди Хелена сама все придумала? Но нет, это слишком жестоко, особенно по отношению к девушке, находящейся намного ниже по положению. К тому же леди Хелена могла без труда завоевать любого мужчину. «Любого, но не меня», – поправился Генри. Это было правдой. Он, конечно, мог жениться на ней, но она никогда не завоевала бы его сердца.

– Люси, ты должна верить мне. Я никогда не говорил таких вещей леди Хелене.

– Должна, но не верю. – Люси вскинула подбородок и скрестила руки на груди. В таком положении она очень походила на школьницу.

– На самом деле я рассказал ее отцу, что избегаю встреч с тобой, но ни слова не говорил о причинах. – Маркиз сделал шаг по направлению к Люси. – Ты должна мне верить. Герцог хотел убедиться, что мои намерения в отношении его дочери вполне благородны, что ты и я не... Видишь ли, герцог очень влиятельный человек, поэтому...

Люси резко повернулась к нему спиной, и Генри понял, что оправдываться дальше бесполезно, вместо этого наклонился и начал один за другим срывать цветы. Он действовал быстро, бесшумно, собирая цветы в яркий букет.

Несколько минут прошло в полной тишине, но наконец Люси взглянула через плечо и вздрогнула.

– Что это вы делаете?

Генри выпрямился, держа в руках букет.

– А как ты думаешь? Собираю для тебя цветы.

Люси холодно посмотрела на букет, но не двинулась с места.

– Ты должна мне верить: я никогда не скажу о тебе ничего, что бы могло тебя опорочить. Неужели ты могла так обо мне подумать? Я надеялся, ты знаешь меня немного лучше...

– Да, я кое-что знаю о вас, милорд, например, то, что ваши амбиции намного превосходят мои чувства к вам.

Что он мог на это ответить? Это действительно было так. Сердце Генри сжалось, как от боли. С букетом в руках он сделал еще один шаг по направлению к Люси.

– Пожалуйста, возьми эти цветы. Знаю, у меня нет ни малейшего права просить у тебя прощения, но я должен. Какова бы ни была моя роль во всей этой игре, я не обманщик и не подлец.

В глазах Люси появилась неуверенность, она прикусила губу и некоторое время смотрела вдаль. Затем она оглянулась, и Генри понял, что на этот раз одержал победу. Когда Люси потянулась за букетом, он облегченно вздохнул.

– Лето скоро кончится, а я совсем не хочу, чтобы ты возвращалась домой, презирая меня, – мягко проговорил он, – скажи, что простишь меня.

Люси, прикрыв глаза, кивнула, и тогда Генри крепко прижал ее к себе.

 

Глава 16

Оказавшись в крепких объятиях маркиза, Люси почувствовала, как их сердца забились в такт. Почему она так быстро сдалась? Почему злость исчезла, не успев разгореться? Ей хотелось кричать, заставить его ощущать себя таким же ничтожным, какой лишь минуту назад чувствовала себя она. И в то же время ей отчаянно хотелось верить ему. В любом случае маркиз прав: меньше чем через месяц она вернется домой и наверняка никогда больше не уви'дит его.

Эта мысль болью пронзила сердце Люси. Она подняла голову и посмотрела маркизу в глаза. Не прошло и секунды, как его жаждущие губы прикоснулись к ее губам. Генри нежно взял ее за подбородок, и его поцелуй стал глубже, настойчивее.

Вдруг он отпрянул, оставив у Люси чувство незаконченности и непреодолимое желание вновь прижаться к его губам. Она открыла глаза и увидела, что лицо Генри расплылось в улыбке.

– Вам, вероятно, очень смешно... – с горечью произнесла она.

– Милая, ты только представь себя скачущей на лошади с развевающимся по ветру платьем. Я никогда не видел ничего подобного, – смеясь, произнес Генри.

– Надеюсь, больше никто этого не заметил? Тетя Агата, если узнает, непременно разозлится.

– Нет, кажется, кругом никого. Леди наверняка отдыхают... а если мужчине и удалось лицезреть подобное, то он скорее будет смаковать каждую секунду, чем ябедничать.

Люси потупилась.

– Я и не подумала, что делаю что-то предосудительное.

– Именно. И скакала превосходно. Не так-то просто справиться с Громом.

– Да, он великолепен.

– Люси, ты даже не представляешь, как я хочу еще раз поцеловать тебя!

На щеках Люси заиграл румянец.

– Мы... мы не должны, милорд. Надеюсь, вы помните...

– Разумеется, помню, но именно сейчас мне бы очень хотелось забыть об этом... – Генри достал из букета Люси красный цветок и украсил ее волосы.

– Вот теперь ты просто богиня! – восхищенно произнес он. _

– А ты бог. Ты так красив!

Люси сама удивилась своей смелости. Она осторожно положила букет на землю, сбросила перчатки и, дрожащими руками потянувшись к лицу Генри, нежно дотронулась до его щеки, а потом провела пальцами по дуге бровей и затем вниз, к полным чувственным губам. Не раздумывая больше, она приподнялась на цыпочки и, будто дразня его, слегка коснулась его губ.

Генри со стоном притянул ее к себе и, отвечая на вызов, поцеловал ее со всей страстью, нежностью и нетерпением, которые накопились в нем за этот месяц. Прежде чем Люси смогла понять, что происходит, он скинул камзол и, бросив его на землю, склонился к ней, а она изогнула спину, откинула голову и прижалась к нему так крепко, как только могла.

– Люси, моя Люси! – прошептал Генри. Почувствовав его дыхание на своей коже, она, уже не стесняясь, стала ласкать его тело, руки, шею. Хотя Люси понимала, что это дурно и даже опасно, она уже не могла остановиться.

Внезапно Генри отпрянул и, задыхаясь, произнес:

– Нет, Люси, только не здесь.

Внезапное прозрение обдало Люси жаром, и она, оттолкнув маркиза, попыталась сесть.

– Ты прав, мы не должны: скоро обед, и мне нужно поскорее вернуться.

Генри схватился руками за голову.

– Все верно – нам нужно вернуться, пока кто-нибудь не отправился тебя искать. Господи, Люси, прости меня – я просто не могу себя контролировать, когда ты рядом. Давай я тебе помогу.

Генри предложил Люси руку, и она, с трудом поднявшись, слегка качнулась и прильнула к нему.

– Наверное, будет лучше, если мы приедем порознь. Почему бы вам не отправиться прямо сейчас, а я чуть задержусь и приведу себя в порядок? Мы увидимся за обедом.

– Хорошо, пусть будет по-вашему. – Генри загадочно улыбнулся. – Уверен, моя сестра уже позаботилась, чтобы мы сидели рядом за столом. – Он наклонился и поцеловал Люси в щеку. – До встречи, дорогая.

Глядя на то, как маркиз садится на коня, Люси не могла не восхищаться его идеально сложенным телом и ловкими движениями. Она провожала Генри взглядом до тех пор, пока всадник вместе с конем не превратились в едва заметную точку на горизонте. Затем, взяв букет, она села на Грома и поскакала следом.

Подъехав к конюшне, Люси спешилась и отвела коня в стойло.

– Ну как он вам, мисс? – спросил слуга, принимая у нее поводья.

– Просто чудесно, спасибо.

– Мисс Аббингтон...

– Да.

– Мне, конечно, неловко спрашивать, но говорят, что вы... э-э... лечите животных. Не могли бы вы помочь мне и посмотреть Олредера – конь повздорил со своим соседом по конюшне и, кажется, сильно ударился головой.

– Ну конечно, я вам помогу. – положила на землю букет, стянула перчатки и отправилась следом за конюхом.

– Понимаете, миледи, главный конюх уже несколько дней болеет, и я просто не знаю, что делать: Олредер не ест уже два дня. Что-то с ним не так, но на колики не похоже. – Помощник конюха огорченно покачал головой.

– Давайте я взгляну. – Люси подошла к коню и потрогала его нос.

Несколько минут она гладила коня по гриве, а затем, раздвинув большие мягкие губы, заглянула ему в рот.

– Это не колики, вы совершенно правы. Это зуб. Эмаль треснула, и бедняге больно жевать. Мне придется вытащить зуб.

– Вытащить? Неужели вы будете это делать сами, мисс?

Люси засмеялась:

– Конечно, сама. Только сперва мне придется сходить в дом и взять кое-какие принадлежности. Я скоро вернусь.

Люси поспешно направилась к дому, даже не заметив, что букет и перчатки так и остались лежать на земле.

Поднимаясь по лестнице, Генри не мог скрыть улыбку, он надеялся, что еще успеет до обеда пропустить стаканчик шерри с Фредериком. Миновав комнату отдыха и уже почти дойдя до кабинета, он услышал, как кто-то упомянул имя мисс Аббингтон.

– Да что вы, леди Шарлотта, этого просто не может быть, – возбужденно проговорил женский голос. – Как вы сказали – звериный лекарь?

– Да-да, именно так. Понятия не имею, зачем леди Уортингтон пригласила столь подозрительную особу в нашу компанию.

Кажется, леди Шарлотта и в самом деле изо всех сил пытается унизить мисс Аббингтон, с раздражением подумал Генри. Невольно сжав кулаки, он подошел ближе к кабинету, чтобы лучше расслышать, что там происходит.

– И она действительно вырвала зуб у лошади?

– Я про это и говорю, – продолжала возмущаться Шарлотта. – Я сама видела, как она, эта замарашка, шла по двору в грязном платье и без перчаток. Это просто позор. Мистер Эйвондейл говорит, что видел ее сегодня днем верхом в платье, которое ветер задирал до самых ушей! Бедные Роузморы. Представляю, как это унизительно – принимать подобных гостей. Видимо, у лорда Роузмора чересчур уж щедрая душа...

– Определенно она совсем не леди.

– Я сразу поняла это – еще когда в первый раз увидела ее, – сказала леди Шарлотта. – Она абсолютно не вписывается в нормальное общество.

Дальше слушать этот вздор Генри был просто не в силах – он решительно вошел в комнату, при этом лицо его пылало гневом.

– Это ты, Шарлотта, не вписываешься в общество. И если ты не будешь придерживать свой язычок в доме моей сестры, мне придется за ухо вывести тебя отсюда.

– Ах, это вы, лорд Мэндвилл! – воскликнула компаньонка Шарлотты мисс Меррилл. – Прошу нас простить! Я и не думала, что вы можете услышать наш разговор. Тем не менее вы же не станете настаивать на том, чтобы мы притворялись и считали эту девушку леди.

Однако Генри даже не повернул голову в ее сторону. Выставив вперед указательный палец, он угрожающе произнес:

– Посмотри на себя, Шарлотта! Мисс Аббингтон в десять раз больше похожа на настоящую леди, чем ты. И я попросил бы никогда не говорить о ней ничего подобного, иначе...

– Иначе, лорд Мэндвилл? Неужели вы мне угрожаете? Одного я не могу понять – почему мужчина с вашим положением защищает эту странную особу...

Генри придвинулся ближе к Шарлотте:

– Не сомневаюсь, что не можешь, – ты просто недостаточно умна для этого.

Круто повернувшись, маркиз вышел из комнаты, боясь, что если задержится еще хоть на минуту, то может не сдержаться и ударить леди Хортингтон. Войдя в кабинет Фредерика, Генри налил себе бокал бренди.

Черт бы ее побрал!

Разумеется, во всем виновата его мать – это она пригласила Шарлотту вопреки желанию Элеанор. До сих пор Генри удавалось избегать общества матери, но он знал, что ему все же придется встретиться с ней за обедом. Теперь он лишь надеялся, что Элеанор догадается посадить их как можно дальше друг от друга, иначе...

Услышав голоса гостей, Генри поставил бокал на стол и неохотно отправился в столовую.

Несколько часов спустя маркиз уже сидел в своей комнате, уютно расположившись в кожаном кресле; сердце его пело, на лице сияла улыбка. Ужин прошел гораздо лучше, чем он ожидал. Леди Шарлотта так и не пришла, пожаловавшись на головную боль, а мать сидела столь далеко от него, что Генри даже не видел ее. Занимая самое высокое положение среди присутствующих, маркиз был приглашен в столовую первым, и сестра попросила его сопровождать Люси. Любезно предложив Люси руку, Генри повел ее к богато накрытому столу. Мисс Аббингтон, без сомнения, была здесь самой красивой женщиной, и все мужчины в зале с завистью смотрели на него.

Генри не переставала поражать способность Люси меняться. Не более двух часов назад он видел ее в белом платье, в котором она выглядела девственно невинной... Однако сейчас о невинности не было и речи.

Васильково-синий шелк подчеркивал каждый изгиб ее прекрасного тела, глубокое декольте открывало полную грудь, а забранные наверх волосы волнами спадали на плечи. Все то время, пока гости рассаживались за столом, Генри не мог отвести от Люси глаз, и хотя дальнейший разговор за ужином представлялся ему более чем интересным, все его внимание сосредоточивалось именно на ней. Генри чувствовал неподдельную гордость от того, что Люси бесстрашно отвечала на все неодобрительные отзывы в ее адрес.

– Мисс Аббингтон, – внезапно произнес мистер Эйвондейл, – до меня дошли некие нелепые слухи, будто вы сегодня днем выдергивали лошади зуб в конюшнях Уортингтонов. Забавно, не правда ли?

Все сидящие за столом мгновенно повернули головы в сторону Люси.

– Боюсь, это не слухи, сэр, вы совершенно верно все услышали.

Мисс Меррилл тут же повернулась к соседу и начала что-то нашептывать ему на ухо.

– Видите ли, – пояснила Элеанор, – мисс Аббингтон обладает необычными способностями, и это просто поразительно.

– О каких способностях идет речь, мисс Аббингтон? – нахмурившись, спросила леди Стэнли. – Не хотите ли сказать, что вы знахарка?

– Я не знахарка, ваша светлость. Ветеринарное искусство – это нечто совсем другое.

Леди Стэнли положила салфетку на тарелку и, сузив глаза, посмотрела на Люси:

– Что это значит – совсем другое?

Люси вскинула подбородок:

– Это значит, что я определяю и лечу болезни и травмы животных.

– К тому же у Люси неплохая репутация у нее дома, в Ноттингемшире, – Джейн.

– А вам не кажется, что это слегка, – леди Стэнли поморщилась, – непристойно?

Вилка Колина с грохотом упала на тарелку, и он резко откинулся на стуле:

– А по-моему, это просто замечательно!

Мистер Никерсон, словно ища поддержки, огляделся по сторонам, и Джейн тут же одарила его очаровательной улыбкой.

– По-моему, тоже, – сказала Элеанор, а Фредерик, соглашаясь, покачал головой.

– Скажите, мисс Аббингтон, вы берете плату за свои услуги? – Лицо мисс Меррилл страдальчески сморщилось.

Колин сделал резкое движение, словно собирался вскочить со стула, но Люси опередила его:

– Нет, конечно, нет. Хотя если хозяева животного настаивают, я могу взять корзину яиц или кусок баранины, например. Но я занимаюсь своим делом не за плату, а потому, что мне это нравится.

Генри посмотрел на Люси с неподдельным восхищением.

– Я видел мисс Аббингтон за работой, – небрежно сказал он. – У нее исключительные способности. Думаю, она прекрасный пример женщины, для которой благородное и нужное дело куда важнее, нежели наряды и сплетни.

Взгляд Люси просиял.

– Благодарю вас за добрые слова, милорд.

Постепенно разговор перешел на другую тему, однако Генри понимал, что большинство гостей восприняли ситуацию с Люси как скандал. Более того, он сам был вовлечен в этот скандал. Но ведь ничего особенного не было в том, что он предложил Люси свою поддержку...

В конце концов, это сестра вовлекла его в столь нелепую ситуацию, а он вовсе не хотел приходить, но раз уж пришел, то будет наслаждаться компанией Люси до конца. Как знать, может, это его последняя возможность. А когда он вернется в Лондон, то не будет больше откладывать и сразу предложит руку леди Хелене.

Вернувшись к себе по окончании обеда, Генри взял небольшой кусок угля и начал по памяти рисовать Люси. Он работал около часа, пытаясь не упустить ни одной детали. Вот сладостный изгиб ее шеи, вот полная упругая грудь, вот изящная талия...

Черт возьми, зачем же так мучиться? Она здесь, под этой крышей, и, наверное, уже спит. Генри закрыл глаза и представил ее спящую: легкая прозрачная рубашка, разбросанные по подушке волосы. О, сколь желанным был этот образ!

Почувствовав, что ему срочно нужно глотнуть свежего воздуха, Генри отложил уголь и уже через несколько минут оказался на улице. Кругом стояла кромешная тьма. Маркиз хотел прогуляться по аллее до лугов, как вдруг заметил невдалеке отблеск света.

Была ли это свеча? Он повернулся и направился на мерцающий огонек.

 

Глава 17

Люси с удивлением посмотрела на свечу, которую держала в руке, – вероятно, ее можно было увидеть с любого конца аллеи. И как долго она гуляет? Было уже больше двенадцати, когда она вышла на балкон, чтобы немного успокоиться. С самого ужина она ни о чем не могла думать, кроме лорда Мэндвилла – Генри, который находился где-то совсем недалеко от нее. Она представила его лежащим на кровати, и ей захотелось прикоснуться к его упругому телу, погладить его сильные руки, поцеловать чувственные губы. Господи, да что же это с ней происходит? И откуда у нее взялись такие неприличные мысли?

Люси вздохнула. Вечер прошел прекрасно, даже несмотря на допрос леди Стэнли. Благодаря поддержке маркиза Люси чувствовала себя вполне уверенно. Единственным разочарованием для нее явилось лицо Сюзанны в тот момент, когда леди Уортингтон попросила брата сопровождать Люси, а не ее. Во время ужина Люси совершенно забыла о подруге и вспомнила лишь тогда, когда после ужина все отправились наверх. Разумеется, она должна была поговорить с Сюзанной, успокоить ее, но не нашла в себе сил сделать это, в результате, избегая взгляда подруги, быстро направилась к себе в комнату.

Что же ей теперь делать в оставшиеся два дня? Люси вдохнула теплый летний воздух и блаженно потянулась. Для начала нужно лечь в постель и отдохнуть, нет никакого смысла стоять здесь всю ночь и переживать.

Она повернулась и уже дошла до двери, ведущей в комнату, как вдруг снизу раздался знакомый голос.

– О, что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет, там ты светла, как день! – Стоя под балконом, лорд Мэндвилл опустился на одно колено и театрально вытянул вверх руки. – Стань у окна, убей луну соседством; она и так от зависти больна, ведь ты ее затмила белизною!

Люси хоть и пыталась сдержать себя, но все же не смогла не принять его правила игры:

– Кто это проникает в темноте в мои мечты заветные?

Генри с удивлением поднялся.

– Так ты знаешь Шекспира?

– Конечно. Я же говорила, что училась кое-чему. К тому же, милорд, вы выбрали весьма известный отрывок.

– Тогда, может быть, мне прочесть что-нибудь другое?

– Увы, боюсь, время не совсем подходящее.

– Пожалуй, ты права. Уже за полночь. Тебе не спится?

– Да, я не могла уснуть и вышла подышать воздухом. А вы?

– Я тоже. Гуляя в саду, вдруг заметил мерцающий огонек и решил посмотреть, кому еще не до сна...

Люси смутилась.

– Мне пора.

– Нет, не уходи. Не сейчас. Мне очень нравятся твои распущенные волосы. Они напоминают о той нашей встрече, когда я впервые увидел тебя в Гленфилде. Я тогда подумал, что ты служанка.

– Понимаю. Вы, наверное, были в шоке, когда увидели мое облачение, – засмеялась Люси.

– Вовсе нет. Неужели ты думаешь, что леди всегда забирают волосы в пучок и носят эти дурацкие шляпки?

– Не знаю, я никогда не задумывалась о подобных вещах. А теперь мне пора идти – не хотелось бы, чтобы нас кто-нибудь увидел.

– Пусть видят. В конце концов, это дом моей сестры, и никто не сможет выгнать меня на улицу.

– Но моя репутация...

– Ах да, ты права. Не следует забывать об этом. Но ты должна мне кое-что пообещать.

– Да? И что же?

– Завтра после обеда я буду ждать тебя. Покатаемся немного, и, может быть, я покажу тебе тот домик.

– Об этом не может быть и речи. Вы что, с ума сошли? – не задумываясь выпалила Люси.

– Значит, я буду стоять здесь до тех пор, пока ты не согласишься.

– Разговор окончен. Я ухожу – повернулась и направилась к двери.

– Тогда я буду петь серенады, – воскликнул Генри, – причем петь очень громко. Скажем, Моцарт подойдет?

– Вы не посмеете!

– Еще как посмею.

На мгновение Люси показалось, что Генри и впрямь собрался петь.

– Ну хорошо, – неуверенно сказала она, – я постараюсь.

– И обязательно приходи с распущенными волосами.

– Вы уйдете немедленно, если я соглашусь?

– Обещаю.

– Тогда я согласна. Доброй ночи, милорд. Сто тысяч раз прощай! – добавила она смеясь и, погасив свечу, скрылась в дверях.

– Прошу простить меня, леди Уортингтон, у меня ужасно болит голова, и, боюсь, мне придется пропустить десерт. А вы, тетя, – Люси обратилась к Агате, когда та уже поднималась из-за обеденного стола, – пожалуйста, останьтесь. Наслаждайтесь вечером, а я пойду прямиком в постель. Бриджитт проводит меня.

– Ты уверена, дорогая? Ты что-то не очень хорошо выглядишь.

– Да, уверена. Я просто немного отдохну. – Никогда еще Люси так беспардонно не врала тете, и вообще никогда в жизни она не позволяла себе ничего подобного.

Девушка поспешила к себе в комнату, где Бриджитт положила ей на лоб холодное полотенце, после чего ушла по своим делам. Голова у Люси действительно слегка побаливала, возможно, от того, что она целый день с нетерпением ждала этого момента.

Люси закрыла глаза, и перед ней пронесся весь этот суматошный день.

Она проснулась на рассвете. До завтрака оставалась уйма времени, и Люси стала нетерпеливо ходить по комнате. К счастью, после завтрака леди отправились осматривать оранжерею, она присоединилась к их компании.

К обеду Генри не появился. Люси была благодарна леди Шарлотте, когда та поинтересовалась причиной его отсутствия. Леди Уортингтон сообщила, что у Генри дела в Оксфорде и он вернется лишь на следующий день. Неужели он забыл об их договоре? Или таков был его коварный план?

За ужином Люси не притронулась к еде и то и дело поглядывала на часы. Наконец долгожданный момент наступил. Неужели она сделает это? Неужели встретится с ним? Этот вопрос преследовал ее целый день: она ведь прекрасно знала, что это будет не просто невинная поездка на лошадях.

Когда разум истошно кричал: «Нет!», сердце спокойно настаивало: «Да!» В конце концов Люси почувствовала, что поддается именно этому спокойному призыву. Не было больше ни желания, ни необходимости скрывать, что она страстно ждет его поцелуев, его прикосновений. Но хочет ли она стать его девушкой? Кем она станет для него, если он лишит ее невинности?

Люси закрыла глаза руками. Господи, как она дошла до этого? Что подумал бы отец? Его дочь собралась отдаться мужчине, который никогда не женится на ней, – разве это не ужасно? Бедная мама точно перевернулась бы в гробу при такой мысли.

Румянец стыда окрасил лицо Люси. И все-таки она собралась это сделать, не так ли? Она собралась встретиться с ним и принять это просто как приключение. А может быть, Генри в самом деле предлагал ей невинную поездку на лошадях, и ничего больше?

Люси сбросила со лба полотенце и поднялась с кровати. Взглянув в зеркало, она поняла, что выглядит довольно неважно, и стала подрумянивать щеки, а затем вынула из прически все шпильки, и волосы волнами упали ей на плечи. Шлюха! Она и в самом деле чувствовала себя настоящей шлюхой.

Впрочем, теперь ей уже поздно каяться – пора собираться. Люси вновь заколола волосы, взяла накидку и, дойдя до конюшни, попросила оседлать Грома. Солнце уже садилось, когда она галопом поскакала по аллее вниз к лугам. На полдороге она остановилась и, убедившись, что никто не видит, распустила волосы, а затем поскакала дальше.

Уже через несколько минут Люси увидела его: Генри сидел прямо на земле и сосредоточенно что-то рисовал. У нее все сжалось внутри. Спешившись, она направилась к нему и, подойдя ближе, кашлянула, давая знать о своем присутствии.

Глаза Генри засветились, когда он увидел ее, однако в голове Люси вертелась только одна мысль: Господи, что же она делает?

Генри смотрел то на лежащий перед ним рисунок, то на Люси, будто сверяя, правильно ли изображены все детали, затем поднялся и шагнул к ней навстречу. Все это время он как завороженный смотрел на нее. Сказать по правде, он не ожидал, что Люси и в самом деле осмелится прийти.

– Что вы рисуете в таком сумраке? – напряженным голосом спросила девушка.

– Тебя. – Генри передал Люси рисунок.

Она стала с интересом рассматривать портрет и наконец произнесла:

– Вы просто чудесно рисуете, милорд. А ведь это действительно я.

– Это потому, что ты теперь моя муза. Я уже начал рисовать два портрета маслом, и Джеймс сказал, что на сегодняшний день это мои самые лучшие работы. За это я должен поблагодарить тебя.

Люси начала разглядывать рисунок за рисунком.

– Это работы совсем не любительские, лорд Мэндвилл, у вас талант. Мне кажется, их стоит предложить на выставку.

– Но я рисую лишь для себя и никому их не показывал, кроме Джеймса, Элеанор... и тебя.

– Я так тронута. – На глаза Люси навернулись слезы умиления. – Джеймс Фрейзьер, должно быть, непревзойденный учитель.

– Это так и есть. В детстве большую часть времени я проводил именно у него.

Люси с любопытством посмотрела на маркиза.

– Расскажите о своем детстве, милорд, – попросила она.

Генри взглянул на появившиеся на небе редкие звезды.

– Поверь мне, тебе этого лучше не знать.

– Но я хочу. Вы говорили, что не совсем здоровы, но выглядите здоровым и сильным». Я даже представить себе не могу, что с вами что-то не в порядке.

Генри весь сжался при ее словах, но потом напряжение внезапно исчезло. Да, он расскажет ей все. Никогда в жизни он так отчаянно не хотел, чтобы его поняли.

Сделав глубокий вдох, Генри начал рассказывать Люси про жестокость его матери, про ее измены отцу, которым он был свидетель.

– Это ужасно, – произнесла Люси, слушая его, – я не могла даже представить...

– И это далеко не все. Ты уверена, что хочешь слушать дальше?

Люси кивнула.

– Когда мне было три года, я начал бояться темноты, просыпался среди ночи и истошно кричал. Мать считала мой страх позорным и нашла единственно верный, как она считала, метод излечения: запирала меня в сундук. Она лишь смеялась, когда я молил ее открыть сундук, потому что мне не хватало воздуха. Отец вначале был против подобных приемов, но матери удалось убедить его, будто это лучшее средство от страха.

Люси спрятала лицо в ладони.

– Неужели мать может так жестоко обращаться с собственной плотью и кровью?

Теперь ей все стало понятно. Разве мог Генри доверять женщинам, когда та из них, которая дала ему жизнь и должна была любить его и заботиться о нем, оказалась лишенной естественных чувств, которые надлежит испытывать любой матери.

– Видишь ли, мое рождение было очень болезненным для нее. Элеанор родилась первой и в дальнейшем была здоровым сильным ребенком, я же рос больным и хилым. Однако я оказался единственным наследником отцовского состояния, потому что мать не могла больше иметь детей.

– Но это же не твоя вина! – Люси взяла руку Генри и сжала ее.

– Знаю. Видишь ли, моя мать – холодная и злая женщина, но она имела большие виды на моего отца, который был умнейшим человеком. Он мог бы внести грандиозные изменения в жизнь страны, мог стать очень влиятельным человеком. Однако ей этого было мало. Отец редко бывал в городе, и мать изменяла ему при каждом удобном случае, а он отчаянно хотел верить, что она любит его, как и он ее.

Генри поднялся и стал нервно ходить взад-вперед, боясь посмотреть Люси в глаза.

– Но это было нечестно со стороны отца – бросить вас. – Люси сжала кулаки.

– Возможно. – Генри немного помолчал. – Я провел много лет, выслушивая упреки в слабости, ничтожности, и в конце концов сам поверил в это. Все кардинально переменилось, когда я поступил в Итон. Впервые я мог жить без всяких ограничений и унижений, мог принимать участие в публичных мероприятиях, чего прежде был лишен. Я на удивление неплохо сидел в седле, преуспел в математике и греческом, всеми силами пытаясь доказать всем, что я не хуже других. К моменту поступления в Оксфорд я стал высоким, сильным, а от былой болезненности не осталось и следа.

После университета я много путешествовал, пытаясь найти свое призвание и место в жизни. Лишь когда отец заболел и стало ясно, что он больше не встанет, я вернулся в Эссекс и решил, что мне пора жениться...

– Вы решили жениться на Сесилии Лейтон! – догадалась Люси. Затуманившимся взглядом она смотрела на полную луну, которая уже давно взошла и серебряным светом заливала луга.

– Точно. – Генри саркастически улыбнулся. – После этого я провел три скучных года в Шотландии, становясь все более обидчивым, злым и саркастичным. Я поклялся, что никогда не совершу ошибку своего отца и не женюсь по любви, а, напротив, буду сильным, влиятельным человеком, не как мой отец. – Генри потянулся к Люси и взял ее за руку. – Ты меня понимаешь? – с тревогой спросил он.

– Конечно. И мне очень жаль, что вам пришлось столько страдать.

Слеза сбежала по щеке Люси. Она вспомнила свое детство. После смерти матери у нее больше не осталось ни отчаяния, ни ненависти, все ее воспоминания были счастливыми и радостными.

Генри обнял ее за плечи.

– Не плачь обо мне, Люси. Я совсем не хотел твоих слез, а лишь искал твоего понимания.

– И вы получили его в полной мере. Генри погладил ее по щеке.

– Спасибо. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Ну, все, довольно грустных разговоров. Вся эта ночь – наша.

Внезапно Люси устремила взгляд на небо.

– Ты видел? Это же падающая звезда! – Она поспешила к ручью. – Смотри, еще одна! Похоже, для нас начинается звездное шоу...

– Иди сюда, глупышка! – Генри попытался схватить Люси.

Ночь была ясная, теплая, и Люси почувствовала прилив сил.

– Сперва поймай меня! – воскликнула она и устремилась в глубину ночи.

 

Глава 18

Генри с радостью принял вызов. Ему не доставило труда догнать ее, и уже через несколько мгновений они смеясь упали на траву. Схватив Люси за запястья, маркиз прижал их к земле.

– Я поймал тебя, – победоносно провозгласил он, – ты не так уж быстро бегаешь.

– Я в два раза ниже вас, милорд, – со смехом ответила Люси. – Ну а теперь, когда вы доказали свое превосходство в силе, отпустите меня.

Однако Генри совсем не хотелось двигаться. Люси тоже удивительно хорошо чувствовала себя под тяжестью его тела. Они оба отчаянно боролись с собой в попытке не потерять контроль над ситуацией.

Наконец Люси удалось посмотреть на небо через его плечо.

– Смотрите, с неба все еще падают звезды, – чуть хрипловатым голосом прошептала она.

Генри со стоном отпустил ее и лег рядом, положив одну руку под голову, а другой взяв руку Люси. Так они лежали в тишине около получаса, наблюдая карнавал небесных светил. Наконец небо начало бледнеть, и Генри, привстав, крепко прижал к себе Люси. Он больше не мог терзать себя, не мог контролировать жгучие физические желания своего измученного тела.

– Пойдешь со мной в домик, который я хотел показать тебе? – Сердце его бешено стучало в ожидании ответа.

– Возможно, но не сейчас. Давайте еще побудем здесь, милорд.

– Люси, я же просил, никаких милордов. Называй меня Генри.

– Вы же знаете, что это неприлично. Лучше вы называйте меня мисс Аббингтон. – Люси легонько оттолкнула его.

– А тебя не удивляет, что я разговариваю с тобой подобным образом? Мы уже давно забыли о пристойности. Называй меня по имени, прошу. – Генри коснулся губами ее волос, опустился к виску, прошелся по щеке вплоть до нежно-розовых губ.

Люси шумно выдохнула, словно прося о взаимности. Ему не пришлось ждать долго.

– О, Генри! – едва слышно прошептала Люси.

Со стоном маркиз прильнул к ней, жадно впился в ее губы, и девушка, обхватив руками его голову, стала инстинктивно отвечать ему. Он прижимал ее все сильнее и сильнее, пока не почувствовал биение ее сердца. Ни одна женщина не давала ему подобных ощущений, и теперь Генри хотел только одного – обладать ею. Он хотел ее, хотел всю и прямо сейчас.

Добравшись до ее спины, Генри нашел застежки и начал нетерпеливо расстегивать их. Верх платья упал, обнажая грудь Люси, и Генри начал нежно ласкать пальцами ее розовые соски. Люси, принимая его ласки, выгнулась, откинула голову и прикрыла глаза, по ее телу мощной волной пробежало возбуждение.

Генри поднял подол ее платья и стал гладить ее ноги, забираясь все выше и выше.

– Господи, Люси, ты должна позволить отвести тебя в дом. Я хочу тебя.

– О нет, давайте прекратим это. Вы же сами говорили, что никогда...

Но Генри больше не мог врать и сопротивляться. Да, он любил ее! Люси должна стать его женщиной, и не важно, какой ценой.

– Люси, выходи за меня замуж.

– Но вы говорили...

• – К черту все, что я говорил. Я был дураком. Выходи за меня. – Генри взял ее руку и прижал к сердцу. Он просто не мог воспользоваться ее невинностью, не женившись на ней. – Разве ты не видишь, что делаешь со мной? Глаза Люси возбужденно заблестели.

– Неужели вы серьезно? Но ведь я далеко не богата, и у меня нет приличного приданого... И еще вы должны мне позволить... – Она отвела взгляд.

Боже мой, что же он наделал? Люси назвала лишь две причины из дюжины, по которым он не может жениться на ней. Генри почувствовал, что у него кружится голова, и, прежде чем начать говорить, сделал глубокий вдох.

– Ты наверняка не поверила, что я хочу взять тебя в жены?

– Конечно, поверила. Иначе зачем предлагать? Вы же знаете, что я не собираюсь расставаться со своим любимым делом. Я говорила это много раз. – В глазах Люси засверкали слезы.

Генри ненавидел себя за то, что ему предстояло сказать.

– Разве недостаточно того, что я предлагаю тебе стать моей женой? Моя жена не должна быть обычной...

– Не говорите так, милорд, – Люси подняла руки к лицу, – скажите, что подумаете...

– Нет, Люси, я не сдамся. Я предлагаю подумать тебе, если ты хочешь согласиться с моими желаниями.

Генри был в смятении. Он предлагает ей стать его женой – этого вполне достаточно. Девушке вроде Люси следовало с благодарностью принять подобное предложение и не ставить свои условия. Злость его все возрастала, но Генри был не уверен, на кого он больше злится – на нее или на себя.

– Твое платье, – тихо произнес он.

Не говоря ни слова, Люси повернулась к нему спиной и забрала вверх волосы, после чего Генри дрожащими руками застегнул пуговицы. Ему нужно было выиграть время и самому поразмыслить надо всем этим. Впрочем, маркиз прекрасно знал, что Люси ни за что не согласится на его условия.

– Я понимаю, – медленно произнес он, – тебе трудно решиться сразу, поэтому ты можешь дать ответ завтра утром.

Люси молча кивнула.

– Я приглашу тебя после завтрака и...

Слова Генри прервал стук лошадиных копыт. Всадник стремительно несся прямо к ним.

Когда перед ними появился Колин Роузмор, Люси тщетно пыталась разгладить подол платья, а Генри отошел в тень.

– Вот ты где, Люси. – Колин спрыгнул на землю. – Мама и Агата повсюду тебя ищут. Я увидел твоего коня на лугу и... – Он замолчал и внимательно посмотрел на Люси: одно плечо ее было оголено, подол платья зацепился за подвязки, обнажая ногу по всей длине. – Что за черт? – Приглядевшись, Колин увидел в тени Генри. – Это ты, Мэндвилл?

Генри не спеша вышел из-за кустов.

– Роузмор, это не то, что ты думаешь. – Ему самому было непонятно, зачем он отрицает очевидное. В конце концов, он же предложил ей руку и сердце...

– Нет, это именно то, Мэндвилл, ты рискуешь репутацией этой девушки, уводя ее ночью без сопровождения. К тому же она практически раздета, и тебе неимоверно повезло, что обнаружил вас именно я. А тебе, – он обратился к Люси, – надо бы заранее думать, куда и с кем ты идешь.

– Колин, я знаю, это выглядит ужасно... – начала Люси, но молодой человек перебил ее:

– Черт возьми, это выглядит просто безобразно!

– Позволь мне сперва объяснить. – Люси умоляющим взглядом посмотрела на Генри. – Лорд Мэндвилл, с вашего позволения, Колин проводит меня до дома, – взяла Генри за руку и прошептала: – Пожалуйста. А мы с вами поговорим завтра.

– Как желаете, мисс Аббингтон. В таком случае спокойной ночи вам обоим.

Генри вежливо поклонился. Хотя ярость слепила его, он, проклиная себя, наклонился, чтобы собрать вещи. Люси отказала ему, она отказалась принимать его желания как свои... Но ведь ему и прежде было известно, что он не может жениться на ней – так почему же ее отказ столь сильно огорчил его? И вообще, почему все происходит именно так, а не иначе?

– Люси, немедленно объясни, что все это значит! – произнес строгим голосом Колин, как только Генри скрылся из виду.

– Маркиз... предложил мне... – Это все, что она могла произнести.

– Что? Что он предложил?

– Он сделал мне предложение...

– Ты хочешь сказать, что он предложил тебе выйти за него замуж? – На лице Колина отразилось недоверие.

– Именно это я и хотела сказать.

– Я не верю!

– Но это действительно, правда.

– И что же, позволь спросить, ты ответила?

– Сначала я согласилась, – Люси с трудом нашла в себе силы говорить дальше, – а потом поняла, что он имеет в виду. Маркиз хотел, чтобы я бросила все, что мне дорого, если хочу выйти за него.

– Ну, разумеется. – Колин сжал кулаки.

– До завтрашнего утра я должна решить, принять его предложение или нет.

– Не трудись: я убью его раньше. О чем он только думал?! – Колин повернулся к Люси и посмотрел ей в глаза. – Пожалуйста, скажи мне... вы не...

– Разумеется, нет, – выпалила Люси. Колин облегченно вздохнул и вытер рукой лоб.

– И все-таки, что же ты ему собираешься ответить?

– Понятия не имею.

– Люси, нам немедленно нужно возвращаться: миссис Стаффорд ужасно расстроилась, когда не нашла тебя в комнате. Весь дом подняли на ноги, все ищут тебя. Я на ходу придумал историю, сказал, что ты уехала прогуляться...

Люси кивнула.

– Спасибо за то, что ты меня нашел. – Она подошла к лошади и взялась за поводья.

Уже через несколько мгновений они ехали по аллее к дому, а когда у конюшни спешились, Люси позволила Колину отвести ее коня в денник. Вернувшись, молодой человек взял ее под руку и повел к дому вдоль клумбы с цветущими розами.

– Вот, – Колин достал из кармана носовой платок и подал его Люси, – можешь привести себя в порядок.

Люси взяла платок и высморкалась.

– Что мне теперь делать, Колин? Что сказать ему?

– А ты сама? Ты его любишь?

Эти слова словно громом поразили Люси. Неужели она на самом деле любит маркиза? Она почувствовала, как, подобно клумбе с розами, расцветает ее сердце. Господи, она в самом деле любит его и готова пожертвовать ради него своей жизнью.

– Думаю, я и правда влюблена, Колин, влюблена с тех самых пор, как встретила его. Что же мне делать? Даже если я смогу бросить свое занятие ради него, то что станет с Сюзанной? Она никогда меня не простит! – Появившиеся на глазах Люси слезы медленно покатились по ее щекам.

– Пожалуйста, не плачь. – Колин снял перчатки и осторожно вытер щеки Люси. – Если ты любишь его, по-настоящему любишь, Сюзанна поймет. Это решение твое, и только твое. Не позволяй влюбленности Сюзанны повлиять на тебя. Кроме того, ты ведь видела вчера, как она строила глазки мистеру Мерриллу? – Он нежно поцеловал Люси в лоб. – Ты мне как сестра, Люси, и я хочу, чтобы ты была счастлива. Если это будет Мэндвилл, что ж, пусть так.

Люси порывисто обняла Колина и уткнулась лицом ему в грудь.

– Спасибо тебе, спасибо за все. Я обожаю тебя, и ты это знаешь. – В знак благодарности Люси чмокнула Колина в щеку.

– Конечно, знаю. Ну а теперь пошли, пока миссис Стаффорд опять не упала в обморок.

– Опять? Только не говори, что с ней это уже случилось. – Легкая улыбка осветила лицо Люси.

– Конечно, случилось, и падала она, к слову сказать, очень театрально. – Смеясь, Колин взял руку Люси и повел ее в дом.

– Что вы здесь делаете? – рявкнул Генри, увидев за столом в кабинете мужа Элеанор леди Шарлотту. Он не мог смотреть на нее, не испытывая ярости, и поэтому тут же отвел взгляд. – Разве вам еще не пора спать?

– Сперва мне нужно поговорить с вами. Полагаю, вы найдете довольно интересным то, что я собираюсь вам сообщить.

– Если вы думаете, что меня может заинтересовать хоть что-то сказанное вами, то вы глубоко ошибаетесь, леди Шарлотта. Я прошу вас оставить этот кабинет, и немедленно.

– Не раньше, чем вы выслушаете меня. – Шарлотта уютно устроилась напротив Генри и заметно приподняла подол юбки. – Нет больше смысла играть в эти игры. Вы женитесь на мне.

– Женюсь на вас? – Генри от удивления чуть не потерял дар речи.

– Этой весной я говорила с вашей матерью, как раз после того, как вы вернулись из Шотландии. Конечно, ваша мать не имеет на вас большого влияния, но она пообещала мне сделать все, что в ее силах. Я полагаю, у нас все бы получилось как нельзя лучше, если бы не появилась эта ничтожная мисс Аббингтон и не бросилась к вашим ногам. О, я верю, что еще не все потеряно.

Генри медленно опустился на стул. Неужели в самом деле он это слышит от нее?

– Вы что, с ума сошли? – Маркиз не мог сдержаться и рассмеялся. – Боюсь, что вы опоздали. Я уже сделал предложение и, уверяю вас, совсем не вам.

– А я уверена, что вы тут же передумаете, когда услышите кое-что новое о мисс Аббингтон. Признаться, даже я была удивлена такой наглостью. – Шарлотта ехидно улыбнулась.

О чем, черт возьми, она говорит? Может быть, она видела их вместе с Люси? Генри поднялся.

– Хватит загадок, Шарлотта. Если тебе есть что сказать, так говори.

– Боюсь, эта девица принимает вас за круглого дурака, лорд Мэндвилл. Не более чем два часа назад мы с леди Уортингтон, выйдя в сад, наблюдали мисс Аббингтон в весьма интимном положении с мистером Колином Роузмором.

Кровь прилила к лицу Генри.

– Как вижу, вы удивлены, – небрежно продолжала Шарлотта, – чего не могу сказать про себя. Да, они стояли обнявшись и целовались. Шокирующее поведение, не правда ли? Ваша сестра увела меня и оставила их наедине, но мне показалось, что, пока еще не поздно, вам нужно узнать правду. Она похожа на вашу мать, не так ли? Ваша мать, Сесилия Лейтон и эта мисс Аббингтон – одного поля ягоды.

Слова Шарлотты словно ножом ударили по сердцу Генри. Черт возьми, и правда, все женщины одинаковы. Бесчестные, лживые создания! Даже она – его Люси. Он представил ее в объятиях Роузмора и еле сдержал рвущийся наружу гнев.

И все же он не позволит Шарлотте почувствовать себя победительницей.

– Ну, что вы теперь об этом думаете? – ласково проговорила леди Шарлотта.

– Прекрасно, Шарлотта, – Генри захлопал в ладоши, – просто великолепно! Ваша бдительность поражает.

С победоносным видом Шарлотга придвинулась ближе.

– Так поцелуй же меня, дорогой, чтобы я с полным правом могла вернуться в Лондон и объявить о нашей помолвке!

– Я лучше поцелую змею, дорогая. Хорошую игру ты придумала. Вот только я выбрал в качестве невесты вовсе не мисс Аббингтон, а леди Хелену Уэринг. Она будет моей женой, а не ты.

Генри с нескрываемым удовольствием наблюдал, как Шарлотта меняется в лице. Затем он направился к выходу, но у самой двери остановился и еще раз взглянул на Шарлотту:

– Игра окончена, дорогая. Шах и мат.

 

Глава 19

Увидев сквозь шторы первые лучи солнца, Люси искренне обрадовалась. Наконец-то утро! Она сразу подумала о Генри, который находился где-то недалеко от нее в этом доме. Она любила его и сейчас открыто признавалась себе в этом. Но это чувство ничуть не изменило происходящего вокруг. Могла ли она бросить ради него все? Честен ли он был, когда ограничивал ее в действиях? Маркиз прекрасно знал, как важны для нее ее занятия и как она будет несчастна без этой деятельности, и ей оставалось только надеяться, что она сможет переубедить его.

«Какой же ответ ему дать?» – думала Люси. Комок горечи застрял у нее в горле. Любовь – такое прекрасное чувство, но его ограничения... Нет, цена слишком высока: независимость, индивидуальность. Он не может так поступить, не может, если любит. А если он не уступит, то не уступит и она.

Надев свой лучший утренний наряд, Люси спустилась в столовую. Несколько гостей, вставших столь же рано, составили ей компанию, но Генри среди них не было. Люси заканчивала завтрак, когда в столовой стали собираться остальные гости.

Желая избежать любопытных взглядов, Люси поспешила к себе в комнату, где уселась рядом с балконом и, взяв в руки роман, стала ждать Генри.

К ней заходили Джейн, Сюзанна и Агата. Но Генри все не появлялся. Казалось, прошла целая вечность, когда Люси посмотрела на часы: они показывали полдень. Она подождала еще немного, а затем, не в силах дольше выносить томительного ожидания, взяла бумагу и написала короткую записку. Позвав лакея, Люси вручила ему записку, однако лакей тут же вернул ее со словами:

– Боюсь, его светлость уехал, мисс. Это произошло вчера, поздно вечером.

– Леди Уортингтон, мне очень неудобно обращаться к вам, но я хотела бы спросить о вашем брате. Видите ли, у нас на утро была назначена... встреча, но я так и не дождалась его. Ваш лакей сказал, что маркиз уехал. Это правда?

– Дорогая мисс Аббингтон, боюсь, мой пылкий братишка покинул меня в самый неподходящий момент. Полагаю, вы поговорили с ним перед его отъездом?

– Так он действительно уехал?

– Да, и скорее всего в Лондон.

В Лондон? Наверное, она ослышалась. Почему же Генри так и не сказал ей ни слова и не дождался ее ответа?

– Неужели мой брат даже не объяснился с вами? – В голосе Элеанор звучало неподдельное удивление.

– Объяснился? Я ничего не понимаю. – Сердце Люси забилось сильнее, на лбу выступила испарина.

– Видите ли, вчера после ужина мы прогуливались по саду с леди Шарлоттой, и... даже не знаю, как это сказать. – Леди Уортингтон нервно комкала носовой платок.

– уж говорите все как есть, мадам, – решительно потребовала Люси.

– Да, вы правы. Мы с леди Шарлоттой застали вас с мистером Роузмором в объятиях друг друга и...

Люси едва могла вдохнуть.

– И скорее всего, – продолжала Элеанор, – Шарлотта побежала прямиком к моему брату, да еще как могла приукрасила эту историю. Она предположила, что объятия были более нежными и компрометирующими, чем подумала я.

Ноги Люси подкосились, и она без сил опустилась на диван.

– О нет, только не это!

^ – Не выпьете ли воды, мисс Аббингтон? Я сейчас же позову лакея.

– Благодарю, не стоит, – слабым голосом ответила Люси. Вода в любом случае не поможет – было бы куда лучше, если бы ей предложили бренди.

– Мне очень неловко, что и я приняла участие в этой драме. Генри долго выпытывал у меня, правда ли это. Не знаю, что ему наплела леди Шарлотта, но я лишь подтвердила, что мы видели вас в объятиях мистера Роузмора, и умоляла его поговорить с вами, позволить вам все объяснить... Боюсь только, что ревность затмила ему глаза.

У Люси закружилась голова. Она вспомнила те объятия и поцелуй. Ничего особенного, лишь искренняя благодарность брату от сестры. Ах, если бы он дал ей возможность все объяснить!

Люси с трудом встала.

– Благодарю вас, миледи. А теперь мне нужно идти. Спасибо за откровенность, и, уверяю вас, все, что вы видели, лишь благодарность за поддержку другу детства. Я просто не понимаю, как леди Шарлотта могла подумать иное.

Конечно же, Люси прекрасно все понимала: Шарлотта сама хотела завоевать Генри.

– Мне очень жаль, – леди Уортингтон взяла Люси за руку, – но мой брат такой упрямый и гордый. К тому же его горький опыт, в результате которого он стал особенно чувствителен к подобным отношениям...

Разумеется, она имела в виду Сесилию Лейтон.

– Может быть, это и является объяснением... – сказала Люси, хотя на самом деле это абсолютно ничего не значило. По крайней мере Генри мог бы выслушать ее. Неужели она не достойна даже такой малости? Неужели он мог подумать, что прямо из его объятий, да еще после предложения руки и сердца, она побежала к другому мужчине?

Люси больше не могла выслушивать слова сожаления от леди Уортингтон и поэтому, повернувшись, попрощалась и быстро ушла.

– Люси, дорогая, ты так бледна! С тобой все в порядке?

Люси рассеянно посмотрела на Агату, сидевшую напротив в экипаже, и невнятно пробормотала:

– Да-да, конечно...

Мимо окна проплывали великолепные пейзажи, и Люси вдруг захотелось сесть на коня и поскакать вдаль, забыв обо всех горестях и невзгодах. В конце концов, пострадала лишь ее гордость. Если бы Генри стал настаивать на ограничении ее свободы, она все равно отказала бы ему. Может, оно и к лучшему, что все так произошло...

Люси все еще посещала занятия в колледже и не более чем через две недели должна была получить официальное подтверждение своей деятельности от профессора Уильямса. Это и будет началом ее пути к независимости. Все ее надежды оправдались.

Люси качнула головой, чтобы окончательно отогнать ненужные мысли, и попыталась улыбнуться.

Она не могла дождаться, когда наконец приедет домой, ляжет в уютную постельку вдохнет знакомые ароматы цветов. А утром она проснется, и все снова встанет на свои места.

Наконец они подъехали к Роузмор-Хаусу.

– Леди Роузмор, добро пожаловать домой. – Миссис Батлер и две ее дочери, добродушно улыбаясь, стояли на дороге.

Первыми вышли из экипажа леди Роузмор и Агата, Джейн и Сюзанна последовали за ними.

– Вы слышали новости? – возбужденно заговорила миссис Батлер. – Впрочем, я совершенно не удивлена.

– О чем это вы говорите? – поинтересовалась леди Роузмор. – Мы были в деревне и, боюсь, не слышали последние новости.

– Лорд Мэндвилл собирается просить руки леди Хелены Уэринг. Накануне вечером они на приеме у Марсденов не отходили друг от друга и танцевали, довольно сильно прижавшись. Думаю, к концу недели они объявят о помолвке...

Люси чуть не задохнулась от охватившего ее волнения. Она едва помнила, что происходило дальше, и, войдя в дом под руку с Джейн, чтобы не упасть, схватилась за перила лестницы.

– Мисс Аббингтон, – Пенвик подал ей запечатанный конверт, – мистер Уилтон вчера принес для вас письмо. Он сказал, что это срочно.

Дрожащими руками Люси сорвала печать и стала читать письмо. Она едва видела разбегающиеся слова, но прекрасно понимала смысл написанного. Из письма следовало, что ее больше не ждут в колледже: руководство узнало о занятиях с ней профессора Уильямса и запретило ему ее дальнейшее обучение под угрозой отстранения от должности.

Люси выронила письмо, и оно упало на ковер. Нет, не может быть! Это все, что у нее было, а теперь не осталось ничего – совсем ничего.

Она бросилась в свою комнату и стала поспешно укладывать чемоданы. Заметив это, Агата попыталась вразумить ее, но Люси пригрозила, что если Агата не согласится сопровождать ее, то она покинет Роузмор-Хаус одна. У нее просто не было больше сил оставаться в Лондоне. Утром она уедет, чтобы вернуться наконец домой.

Платья беспорядочно летели в чемодан, шелк и кружево были свалены в одну большую кучу. Люси собрала книги со столика и бросила их прямо на платья, затем направилась к секретеру и тут услышала стук в дверь.

– Люси, – послышался из-за двери голос Колина, – мне нужно поговорить с тобой.

– Что ж, заходи, – равнодушно сказала она и села на кровать.

Колин закрыл за собой дверь и, прислонившись к стене, скрестил руки на груди. Его лицо и шея побагровели от злости.

– Ты должна рассказать мне, что произошло. Клянусь, я едва удерживаюсь от того, чтобы немедленно не побить этого мерзавца.

– И все равно я не могу сказать тебе всего, Колин. – Люси не хотелось снова будить в себе воспоминания о прошлом.

– Не можешь или не хочешь? Ты должна, Люси. Лорд Мэндвилл сделал тебе предложение, ты не можешь отрицать этого. Но почему тогда все говорят, что он собирается жениться наледи Хелене, а не на тебе? Скажи мне хоть что-нибудь, чтобы я сию минуту не побежал искать этого негодяя.

Люси охватила дрожь, и она почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.

– Колин, ты ни за что не поверишь, но она...

– Кто она? Леди Хелена?

– Нет, леди Шарлотта. Помнишь, тогда, в Оксфордшире, мы возвращались домой и остановились в саду поговорить? Под конец мы обнялись, и я поцеловала тебя, как сестра брата. К несчастью, леди Шарлотта видела нас. – Люси уронила голову на руки. – Она видела нас, Колин, и сразу же побежала к Генри. Не знаю, что она наговорила ему, но той же ночью он уехал.

– Так ты полагаешь, что она сказала ему, будто мы... Господи, Люси! – Колин с негодованием потряс головой. – Если бы маркиз знал правду, он ни за что бы ей не поверил!

– Правду? – Люси удивленно посмотрела на молодого человека. – О чем это ты?

Колин начал нервно ходить по комнате.

– Я имел в виду... Черт возьми! – Он остановился и потер пальцами виски. – Я не знаю, что делать. Господи, помоги мне!

Люси непонимающе покачала головой. Она по-своему любила Колина, хотя, конечно, не так, как Генри. Никогда больше она не позволит себе так любить. Зато Колин никогда не обидит ее. Вдруг неожиданная идея возникла у нее в голове.

– Колин, помнишь тот день после бала, когда ты предложил мне выйти за тебя замуж? Знаю, я не достойна тебя, но если ты... о, Колин, женись на мне. – Она взяла его за рукав и умоляюще посмотрела ему в глаза, однако он отпрянул от нее.

– Ты сама не понимаешь, о чем говоришь! Я не могу жениться на тебе.

Люси опустила голову, но все равно не могла скрыть краски стыда. Слезы покатились по ее щекам.

– Не плачь, Люси. Ты должна меня понять... Тут все так перемешалось, что даже я не могу определить, где правда, а где ложь.

Люси с изумлением посмотрела на его озабоченное лицо:

– О чем это ты?

– Я не могу жениться на тебе не потому, что не люблю тебя, но я люблю тебя, как сестру.

– Разве этого не достаточно? Многие браки начинаются даже с меньшего – ты сам об этом говорил.

– Ты опять не понимаешь, – молодой человек повернулся к окну, и было видно, что лицо его приобрело мертвенно-бледный оттенок, – я не могу жениться на тебе, потому что ты и есть моя сестра. – Он произнес это так тихо, что Люси показалось, будто она ослышалась.

– Твоя сестра? Колин, но это же просто чушь. – Она посмотрела на него широко открытыми глазами.

Достав из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, Колин резко повернулся к Люси.

– Я думал вернуть его адвокатам, но, видимо, лучше отдать это тебе.

– Что это? – Дрожащими руками Люси взяла письмо.

– Прочитай, и все поймешь. – Он сел рядом с Люси, а она тем временем развернула пожелтевшие страницы и начала читать.

– О Боже, разве такое возможно? – дочитав написанное до конца, прошептала она. – Скажи, что это неправда. – Ее сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

– Боюсь, что так оно и есть. Там было много писем, из которых я прочитал только два, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы убедиться: мы с тобой действительно брат и сестра и у нас один отец.

– А мой папа знает? – Люси прилегла на подушку и не мигая уставилась в потолок.

Колин кивнул.

– А ты, ты давно знаешь?

– Я узнал совсем недавно, как раз после вашего с Сюзанной первого бала, зато теперь мне ясно, что делать. Иди к Мэндвиллу и расскажи ему все. Он обязательно поймет.

– Нет, Колин, не могу. Генри не верит мне. Он даже не дал мне возможности объясниться и поверил ей на слово. К тому же, если вся моя предыдущая жизнь была ложью...

– Твой отец любит тебя, и это не ложь!

– Да, я знаю, но... Колин, мне нужно остаться одной и подумать. Как бы мне хотелось прокатиться сейчас верхом! Увы, в такой час это невозможно.

Колин кивнул и, бросив сочувственный взгляд на Люси, молча вышел, а она наполнила теплой водой ванну и попыталась расслабиться и не плакать. Однако, как она ни хотела быть сильной, все оказалось бесполезно – слезы ручьем лились из ее глаз, а сердце сжималось от боли. Ее мать и лорд Роузмор – как они могли! Люси была еще совсем малышкой, когда ее мать умерла, но она всегда верила, что брак родителей был основан на любви. Их отношения всегда были полны взаимопонимания и нежности. И почему же тогда мать вышла замуж за отца, если не любила его? А Николас? Может быть, он тоже незаконнорожденный?

Дрожь пробежала по телу Люси, и она, прикрыв глаза, судорожно вдохнула мягкий аромат лаванды. Все в ее жизни шло наперекосяк. Она ехала в Лондон лишь с целью попрактиковаться в ветеринарном искусстве, и ничего больше, а сейчас все ее мечты рухнули. И конечно, она никак не рассчитывала влюбиться здесь. Честно говоря, ей всегда казалось, что с ней что-то не так и что сердце ее не способно любить по-настоящему. Зато сейчас ей стало ясно, что она ошибалась, однако Генри с легкостью разбил всю ее любовь.

Как ни боролась она с чувством к Генри, любовь все же тайком забралась в ее душу. Люси безнадежно покачала головой. Она вернется домой, продолжит выращивать лошадей, лечить больных животных, но сердце ее никогда больше не излечится, потому что нет такого лекарства, которое могло бы залечить душевную рану.

 

Глава 20

В полусонном состоянии Генри повалился на диван, держа в руке почти пустую бутылку виски. Рубашка его была расстегнута и торчала из штанов. Уже несколько часов он не выходил из своего кабинета, в котором закрылся, как только пришел с приема у Марсденов. За это время он выпил все, что смог найти в баре. По всей комнате были разбросаны пустые бутылки. Генри знал, что от него ужасно пахнет алкоголем, но не собирался ничего с этим делать. И вообще, он ни о чем не мог и не хотел думать.

Услышав, как дверь кабинета распахнулась, Генри приоткрыл глаза и увидел сестру.

– Что тебе... э-э... здесь надо, Элеанор? – невнятно пробормотал он. – Разве не может мужчина отпраздновать свое... э-э... обручение в одиночестве? Ты меня слышишь или нет? Да, я намерен предложить свою руку и свое... э-э... сердце леди Хелене, потому что имею право!

Элеанор недовольно сжала губы.

– Господи, что ты с собой делаешь, брат?

– А как тебе... э-э... кажется, что же я такое делаю, дорогая моя сестра? А? Я прос-сто сижу здесь и пью сам с собой, вот что я делаю. – Маркиз показал ей недопитую бутылку. – Хочешь присо... присоединиться ко мне? Всегда пожалуйста.

– Немедленно поднимайся, Генри Эштон! Сядь и посмотри на меня. – Элеанор схватила его за руку и усадила на диван.

Генри опустил голову на руки.

– Зачем ты пришла сюда? Хватаешь меня, говоришь что-то...

– И давно ты пьешь?

– Хм... а какое сегодня число? – Генри казалось, что он давно потерял счет времени. Сколько дней прошло? Один? Два?

– Немедленно прекрати это и расскажи мне, что происходит. И вообще, как ты посмел исчезнуть из моего дома на ночь глядя, не сказав мне ни слова? Между прочим, мисс Аббингтон искала тебя на следующий день, и мне выпала неприятная обязанность сообщить ей, что мой бесцеремонный братец, оказывается, покинул нас. Почему ты так и не поговорил с ней и не позволил ей объясниться?

Не отвечая, Генри снова потянулся к бутылке, но Элеанор выхватила бутылку из рук брата и бросила ее на пол.

Услышав звон бьющегося стекла, Генри чуть не подскочил.

– Что мне было объяснять? Она сделала свой выбор и на удивление быстро бросилась в объятия Колина Роузмора, – заплетающимся языком проговорил он.

– Объятия друга детства, и ничего больше. Мисс Аббингтон сама подтвердила это. Она не любит Колина Роузмора, а ты полный осел, потому что этого не понял. Она любит тебя.

Генри с надеждой посмотрел на сестру, и сердце его забилось сильнее.

– Она сама сказала это?

– Нет, не сказала, но любой, у кого есть глаза, с легкостью может об этом догадаться.

Последняя надежда Генри угасла.

– Это ложь. Она не любит меня. Да и незачем – я никогда не стану таким, как он. – Генри снова завалился на спину и беззаботно закинул ногу на подлокотник дивана.

– Опять ты за свое? Генри, ты нисколько не похож на отца. Отец был мечтатель и романтик, он отчаянно пытался поверить в любовь нашей матери к нему, поверить в то, что их брак основан на любви. Но ты... ты совсем не такой. Знаешь, на кого ты похож? Разве ты не видишь, Генри? На нее.

Маркиз вздрогнул.

– Черт возьми, Элеанор, как ты можешь говорить такое? Я ничуть на нее не похож. Я похож на себя, и точка.

– Выслушай меня, Генри, и если захочешь, я больше никогда не заговорю об этом. Мне больно смотреть, как ты гробишь свою жизнь. Я знаю тебя так же хорошо, как и себя, и никогда еще я так отчетливо не чувствовала твою боль.

Элеанор попыталась взять Генри за руку, но он не позволил ей этого и отвернулся: его охватила ярость, и он не хотел показывать сестре свои чувства.

– Ты должен позволить мне помочь тебе, – спокойным голосом продолжала Элеанор, – иначе у нас обоих не останется никакой надежды. Не только черты характера, унаследованные от родителей, руководят тобой; прежде всего ты сам выбираешь, каким человеком хочешь стать. Тебе абсолютно безразлична леди Хелена Уэринг, и ты имеешь на нее виды лишь из-за связей, богатства и влияния ее отца. Ты действуешь как наша мать, разве нет? Папины намерения были добродетельны, но он, к несчастью, сделал не совсем правильный выбор. Однако мисс Аббингтон не наша мать, и ты прекрасно это знаешь. У нее доброе, искреннее сердце, и к тому же она действительно любит тебя. Конечно, у нее и у нашей матери есть нечто общее: обе красивы и по-своему необычны, обе из простых семей, без связей и богатства, но это все, что их объединяет. Зато их характеры различаются как день и ночь. С Люси ты будешь в безопасности, и с ней тебе не грозит повторение судьбы отца.

Резкая боль пронзила сердце Генри. Господи, она и в самом деле права! Он не лучше своей матери. Как он этого раньше не замечал? Ладони его сделались влажными, он едва дышал.

– Сестра, что же я наделал? В кого я превратился?

На глаза Элеанор навернулись слезы, и маркиз, заметив это, порывисто обнял ее. Прошло несколько мгновений, прежде чем он смог успокоиться и взять себя в руки.

– Еще не поздно, дорогой. Иди к ней, к мисс Аббингтон, иди и скажи ей о своих чувствах.

– Но разве я могу сделать это после того, как открыто дал понять отцу леди Хелены о своих намерениях? – Генри безнадежно вздохнул и низко опустил голову.

– Ты же сам говорил, что еще не сделал ей предложения, так что не все потеряно.

– Боюсь, что все. – Маркиз в отчаянии покачал головой. – Я обязан сохранить свою честь и сделать то, что должен. – Он рывком поднялся и начал нервно ходить по комнате.

Элеанор усадила брата на диван.

– Между прочим, леди Хелена – вполне подходящая девушка, – наконец выдавил он.

– Но мисс Аббингтон, как же она...

– Слишком поздно. Я все испортил... Это был последний шанс.

– Нет, еще не поздно, – настаивала Элеанор. – Иди к ней прямо сейчас. Иди и скажи, что любишь ее.

– Этого будет недостаточно. Я слишком далеко зашел.

Элеанор раздраженно нахмурилась:

– Ну, что еще, Генри? Какие еще препятствия ты придумал?

– Она не выйдет за меня до тех пор, пока я не дам ей определенную свободу, а я не собираюсь на это соглашаться.

– О чем ты?

– Люси тайком посещает ветеринарный колледж, о чем ты, возможно, знала, и она выйдет за меня, только если я позволю ей заниматься лечением животных.

– Ну и что? Что плохого в том, что она нашла себе занятие по душе? Только не говори, что ты потребовал от нее бросить любимое дело ради замужества.

– Разумеется, потребовал.

– Тогда ты просто дурак. Разве ты не понимаешь, что любишь ее именно за ее таланты, за ее необычность? Если лишить мисс Аббингтон всего этого, то что останется? Это будет уже совсем не та девушка, которую ты полюбил. Неужели ты действительно этого добиваешься?

– Нет, конечно, нет, – Генри покачал головой, – я едва могу представить ее без этих привязанностей.

– Такты любишь ее или нет? – спросила Элеанор, глядя брату в глаза.

– Разумеется, люблю.

– Вот и она любит тебя. Между вами нет вообще никаких проблем, я уверена.

Господи, неужели сестра права? Генри очень хотелось в это верить. Вот только такой брак не принесет никакой поддержки его политической карьере, а его жена – ни богатства, ни престижа, ни собственности, ни выгодных связей. В то же время он бы мог стать обладателем всего перечисленного, если бы женился на леди Хелене... но какой ценой?

Внезапно Генри почувствовал, что окончательно запутался. А если то, во что верила Элеанор, правда? Люси любит его, она честная, искренняя и никогда не предаст. Однако как он мог прожить всю жизнь в Ковингтон-Холле, не став ни богаче и ни влиятельнее, чем сейчас? Сможет ли он всю жизнь чувствовать то, что всегда чувствует в ее присутствии? Впрочем, почему нет? Лишь с ней он был абсолютно счастлив и свободен. А ее сладкие губы, пылкое тело... Неужели он откажется от всего этого ради титула герцога?

Ни за что!

Поняв, что принял окончательное решение, Генри поднялся, подошел к сестре и поцеловал ее.

– Спасибо тебе, Элеанор! – Произнеся эти слова, он поспешно направился к выходу.

– Подожди, куда же ты?

– В Роузмор-Хаус, разумеется!

– Но не в таком же виде...

– А в каком я виде?

– Ладно, не обращай внимания. – Элеанор неуверенно покачала головой, и Генри, оглянувшись на нее в последний раз, распахнул дверь.

Уже через четверть часа маркиз стоял у Роузмор-Хауса, без пальто и небритый; к тому же от него ужасно несло виски. Почему он так и не нашел времени, чтобы привести себя в порядок? Черт возьми, он же пришел признаваться Люси, что был не прав, сказать ей, что любит ее, и мог бы по крайней мере хотя бы выглядеть как джентльмен, а теперь Генри боялся, что его даже на порог не пустят.

Пока он стоял у двери, размышляя, что ему делать, дверь открылась и на крыльце появился Колин Роузмор, лицо его было мертвенно-бледным.

– Что ты здесь делаешь, Мэндвилл?

Отчего-то Роузмору всегда удавалось буквально одним словом разозлить Генри, и этот раз не явился исключением.

– Я пришел к Люси. – Маркиз гневно посмотрел на Колина.

– Пришел к Люси? – Колин поморщился. – Тогда почему ты выглядишь как проходимец и от тебя воняет, как из винной бочки? К тому же Люси здесь нет – вчера они с миссис Стаффорд уехали в Ноттингемшир.

Колин уже собрался закрыть дверь, но Генри успел подставить ботинок в проем.

– Послушай, Мэндвилл, тебе лучше убраться отсюда, – угрожающе произнес Колин, – или я за себя не отвечаю. Ты уже и так натворил достаточно. Видел бы ты ее: Люси угнетена, разочарована. Ты украл у нее радость жизни и разбил ее любовь, как ненужную вазу, даже не попытавшись во всем разобраться...

Эти слова еще больше взбесили Генри.

– Знаешь, Роузмор, все твердят мне о том, что вы с Люси не больше чем просто старые друзья. Но по твоим пылким речам я бы сказал, что ты больше похож на ее страстного любовника...

Глаза Колина вспыхнули гневом; сжав кулак, он со всего размаха ударил маркиза так сильно, что Генри отлетел и, изрыгая проклятия, неловко свалился на землю, в то время как Колин продолжал стоять рядом, широко расставив ноги, скрестив руки на груди, глаза его все еще пылали яростью.

– Дурак ты, Мэндвилл, – мрачно произнес Колин. – Да, я люблю ее.

Генри ухмыльнулся. Ну вот, наконец-то. Значит, он все-таки был прав!

– Люблю, как сестру, – холодно добавил Колин, – так же, как люблю Джейн и Сюзанну. Ты обвинил ее в том, что она обняла и поцеловала брата. А когда Люси в последний раз приехала сюда, она услышала, что ты собираешься обручиться с леди Хеленой, да еще потом получила письмо о том, что ее больше не ждут в колледже.

– О Господи! – только и смог произнести Генри.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Я приношу свои извинения. – Маркиз неловко поднялся с земли и отряхнулся.

– Не передо мной тебе надо извиняться.

– Да понимаю я, понимаю. – Генри нахмурился. – Поэтому и пришел сюда, чтобы сказать ей, что был не прав, но, кажется, опоздал.

– А ведь она любит тебя, Мэндвилл. Что она в тебе нашла, одному Богу известно. Вот только сердце ее теперь разбито.

– Я поеду к ней прямо сейчас.

– Черта с два. – Колин сморщил нос. – Я бы посоветовал тебе для начала принять ванну.

– Где в Ноттингемшире мне найти ее? – Генри с удивлением понял, что даже не знает, где живет мисс Аббингтон.

– Ладлоу-Хаус в Холлоусбридже. Днем туда отходит почтовая карета; если успеешь на нее, то за двое суток доберешься. Но предупреждаю, если ты хоть чем-то обидишь ее, я найду тебя и убью. Надеюсь, ты меня хорошо понял?

– Вполне. – Генри подал Роузмору руку, и тот неохотно пожал ее. – Даю тебе слово джентльмена, что больше никогда не причиню ей боль, и спасибо, Роузмор, я теперь в долгу перед тобой. Если она простит меня, мы назовем своего первенца в твою честь.

На лице Колина неожиданно появилась скупая улыбка.

– Пожалуй, этого будет вполне достаточно.

Генри еще раз с благодарностью посмотрел на Колина и отправился домой принимать душ и собирать сумки. Но сначала ему, разумеется, нужно было закончить кое-какие дела с отцом леди Хелены.

 

Глава 21

– Дорогая, съешь хоть кусочек, – Агата ласково погладила Люси по щеке, – ты почти ничего не ешь уже несколько дней! Щечки впали, круги под глазами... Я даже пригласила твоего отца взглянуть на тебя.

– И напрасно, тетя, со мной все в порядке, уверяю тебя. – С тех пор как она приехала в Холлоусбридж, Люси избегала встреч с отцом: она еще не была готова задать волнующие ее вопросы. К счастью, ее отец был очень занят в эти дни.

– Нет, не в порядке, и я просто не знаю, что мне делать. Последняя неделя оказалась для тебя довольно непростой, но ты так и не сказала мне, что же с тобой происходит.

– Извини, тетя, но я пока не могу говорить об этом. Пожалуйста, не мучай меня – я просто хочу отдохнуть.

Да, именно этого она и хотела – немного отдохнуть, однако каждую ночь, когда луна сияла на небосводе, Люси ходила взад-вперед по своей комнате, не в состоянии заснуть, или лежала на кровати, уставившись в потолок. Днем она не вставала, не ела и вообще ничего не делала. Ей нужно было как-то перебороть эту апатию и продолжать жить, но у нее на это просто не осталось сил.

– Наконец-то, Оливер! – воскликнула Агата, услышав шаги в коридоре.

– Как поживает моя пациентка? – Оливер, появившись в дверях, подошел к кровати и нахмурился. – Господи, малышка, я и не думал...

– Я же говорила тебе, Оливер, что с ней не все в порядке. – Агата шумно высморкалась в платок. – Пойду спрошу у повара, готов ли бульон.

С этими словами она поспешно вышла из комнаты, после чего Люси подверглась тщательному осмотру. Она позволила отцу прослушать ее сердце, легкие, проверить уши, горло и пульс, но беспокойство не исчезло с его лица даже после того, как он закончил осмотр.

– Не вижу никаких физических отклонений. Тебе нужно хорошее питание и отдых, а еще дружеское общение. Я никогда не видел тебя такой подавленной. – Оливер сел на край ее кровати и взял дочь за руку. – Расскажи мне, что у тебя случилось.

Люси прикрыла глаза.

– Случилось что-то вроде разбитого сердца, вот и все, папа, – устало сказала она.

– И все? – переспросил он, наклоняясь ближе к дочери. – Боюсь, ты чего-то недоговариваешь. И почему ты избегаешь меня с самого приезда?

Люси не выдержала, и горькие слова сами вырвались наружу:

– О, папа, как она могла! Как она могла позволить себе такое!

– Что ты имеешь в виду? – Оливер выглядел крайне удивленным.

– То, что я узнала о... маме и лорде Роузморе. Неужели это правда?

Оливер вздохнул и погладил дочь по руке.

– Люси, дорогая, я надеялся, что этот день никогда не настанет. Да, это правда, но не думай плохо о маме. Когда я все расскажу тебе, ты обязательно поймешь.

Люси молча кивнула, боясь услышать еще более страшную правду.

– Прежде всего, ты должна знать, что твоя мама никогда мне не изменяла: этот опрометчивый шаг она совершила еще до замужества.

– Но как это могло быть, ведь я родилась уже по прошествии года после вашей свадьбы.

– Боюсь, мы назвали тебе неточную дату свадьбы.

– Неточную? Но почему?

– Позволь мне закончить, малышка. Видишь ли, я был личным врачом твоего деда, и именно я подтвердил беременность твоей матери. Не знаю подробностей ее романа с лордом Роузмором, да и знать не хочу, но мы с твоей матерью всегда очень уважительно относились друг к другу. Когда лорд Уэксли узнал о загубленной репутации дочери, он предложил мне ее руку взамен на молчание и признание ребенка своим. В то время я был довольно угнетен и подавлен тем, что потерял жену: ты ведь знаешь, я был женат еще до женитьбы на твоей матери...

– Да, конечно, знаю, – пробормотала Люси. Первый брак отца, скоротечный и трагический, не являлся ни для кого тайной.

– Все это и стало причиной того, что я согласился. Лорд Уэксли предложил нам остаться в Ноттингемшире: Ладлоу-Хаус был частью маминого приданого. Пока мы ждали твоего появления, наши чувства крепли. Твоя мать уверила меня, что роман с лордом Роузмором был ошибкой и это больше никогда не повторится. Меня слегка покоробило, когда она решила через год после твоего рождения поехать с тобой в Гленфилд, но леди Роузмор была ее лучшей подругой, и я не стал препятствовать их дружбе.

– Но как же ты простил лорда Роузмора?

– Я вовсе не уверен, что простил его. Тем не менее именно Роузмор дал мне Самое главное сокровище, дорогая. – Он поцеловал Люси в лоб. – Я никогда о тебе не думал иначе как о собственном ребенке и до самой смерти буду так считать. Ты моя дочь, и именно я заботился о тебе в детстве, смазывал зеленкой твои царапины, успокаивал, когда тебе снились плохие сны, – я, а не лорд Роузмор.

– Но Николас... он...

– Нет, дорогая, Николас действительно мой сын, я уверен в этом. Не скажу, что наши отношения с твоей матерью были идеальны... но я полностью доверял ей и верю, что она любила меня. А еще я знаю наверняка, что твоя мать души в тебе не чаяла. – Оливер погладил дочь по руке. – Ну вот, теперь я все тебе рассказал. А сейчас съешь что-нибудь. Принести тебе бульон или тост с чаем?

Люси кивнула. Полчаса спустя она уже доедала бульон, удивляясь, какой вкусной может быть еда. Потом она пила чай, а тетя Агата сидела возле нее за вышивкой. Впервые за несколько дней Люси увидела улыбку на ее лице.

Услышав приближающийся стук копыт, Люси поставила чашку, а Агата с любопытством выглянула в окно.

– Кто это может быть? Ты пока отдохни, а я скоро вернусь, дорогая. – Она взяла поднос и поспешила из комнаты.

Через несколько минутЛюси услышала, как открылась входная дверь и...

Не может быть! Или это слух подводит ее? Люси могла поклясться, что Агата произнесла: «Лорд Мэндвилл»...

Неужели Генри?

Поклонившись, маркиз снял шляпу.

– Миссис Стаффорд!

– Боже милостивый, лорд Мэндвилл, что вы тут делаете? – Агата выглядела донельзя взволнованной.

– Прошу прощения, что появился без предупреждения, миссис Стаффорд, но я приехал на почтовой карете, чтобы немедленно увидеть Люси.

– Неужели что-то случилось с Роузморами?

– Нет-нет, с ними все в порядке.

– Боюсь, милорд, мисс Аббингтон не очень хорошо себя чувствует в данный момент и не готова принять гостей... – Говоря это, Агата старательно отводила глаза, чтобы не встречаться взглядом с Генри.

– Все в порядке, миссис Стаффорд, я допускаю, что Люси не хочет видеть меня, но, прошу вас, скажите ей... скажите, что этот разговор чрезвычайно важен. Она обязательно поймет.

– И все же, лорд Мэндвилл, бедняжка уже достаточно от вас настрадалась. Я не уверена, что смогу убедить ее...

Внезапно Генри взял руку Агаты и крепко сжал ее:

– Пожалуйста, миссис Стаффорд, я знаю, что был не прав, очень не прав. И сейчас я хочу все уладить.

В глазах Агаты заблестели слезы, на липе появилось некое подобие улыбки.

– Хорошо, я поговорю с ней, – вздохнув, сказала она и повела маркиза в гостиную.

Сердце Генри стучало, в голове шумело. Он провел в дороге два долгих дня и все это-время думал только о том, что же ей сказать, но сейчас, когда пришло время, вдруг почувствовал себя не совсем уверенно. Простит ли она его? И что делать, если нет?

Наконец миссис Стаффорд вновь появилась в дверях, вид у нее был подавленный.

– Боюсь, лорд Мэндвилл, мисс Аббингтон не желает видеться с вами. Я пыталась уговорить ее, но все безрезультатно. Возможно, ей просто нужно время.

– Хорошо, тогда я приду завтра. Почтовый экипаж остановился у гостиницы в деревне – там я и переночую.

– Да, но, честно говоря, я имела в виду куда больший срок, возможно, это несколько недель.

– Несколько недель?

– Поймите, Люси сейчас до некоторой степени не в себе: она не очень хорошо себя чувствует, и ей нужно время, чтобы окрепнуть.

Генри почувствовал, как кровь отлила от его лица. Неужели она серьезно больна?

– Не очень хорошо себя чувствует? Вы полагаете, у нее что-то серьезное?

– Нет-нет, ничего, чего не может излечить время. Пожалуйста, милорд, приходите недели через две.

– Благодарю, миссис Стаффорд, но, с вашего позволения, я вернусь завтра же утром. Знаю, вы сделали все, что смогли, ну а дальше все зависит от меня.

Два дня Генри приходил в Ладлоу-Хаус и два дня ни с чем уходил обратно. «Пожалуйста, дайте ей время», – каждый раз уговаривала его миссис Стаффорд, и Генри в конце концов все это отчаянно надоело. Раз Люси нужно время, он предоставит ей его. Что значат две недели, когда у них целая жизнь впереди? Он вернется в Ковингтон-Холл и будет ждать до тех пор, пока она не будет готова выслушать его.

Надев шляпу, маркиз в последний раз взглянул на дом, который скрывал от него любимую, и в этот момент штора в окне на первом этаже слегка дернулась. Генри даже показалось, что он увидел каскад золотых волос, тут же исчезнувших внутри комнаты. Сердце его сжалось. Как же он все исправит, если Люси не хочет ни говорить с ним, ни видеть его?

Подняв с земли камень, Генри изо всей силы подкинул его вверх и затем решительным шагом направился к деревенской гостинице.

Заметив, что Генри смотрит в ее сторону, Люси быстро отошла от окна. Интересно, заметил ли он ее? Она надеялась, что нет. Неужели этот человек никогда не успокоится? Последние дни Люси чувствовала себя заключенной – она не выходила из дома, боясь, что маркиз может застать ее одну. Может быть, хоть теперь он вернется в Лондон, где займется более важными делами...

Услышав стук в дверь, Люси подняла голову:

– Войдите.

Дверь открылась, и в комнату заглянула Агата:

– Это всего лишь я, дорогая. Он ушел.

– Спасибо, тетя. Прости, что заставила тебя выполнять такое неблагодарное поручение.

– Надеюсь, на этот раз он все же вернется к себе домой. Кстати, ты не думаешь, что, может, все-таки стоит его выслушать, дать ему шанс...

– С какой это стати? – резко возразила Люси. – Он же не дал мне возможность объясниться, прежде чем поверить вранью леди Шарлотты.

– Это правда. Но теперь он как раз и хочет сказать, что был не прав.

– Разумеется, не прав. И никогда больше я не предоставлю ему возможности обидеть меня. – Щеки Люси зарделись. Она по крайней мере была рада, что он осознал свою ошибку, возможно, именно после того, как сам почувствовал, насколько это жестоко – быть отвергнутым и невыслушанным. Она хотела ранить его так же сильно, как он ранил ее, и, похоже, ей это удалось.

– Тем не менее я уверена, что со временем...

– Время не изменит мои чувства, тетя.

– Кто знает, кто знает... Лорд Мэндвилл – неплохой человек, Люси, и хотя совершил ужасную ошибку, я надеюсь, теперь он понимает, какую цену ему приходится платить.

Люси тоже надеялась, что Генри понимает это. А еще она надеялась, что он чувствует себя ничтожеством и это ничтожество она никогда больше не увидит. И хотя пустота в ее сердце так и останется незаполненной, но тут она уже не в силах ничего поделать.

Принцесса склонилась над водой и стала жадно пить.

– Хорошо здесь, правда? И все равно нам надо возвращаться домой, ты согласна со мной, Принцесса?

Лошадь с любопытством посмотрела на свою хозяйку и тихо заржала в ответ. Люси засмеялась и посмотрела на небо: полуденное солнце медленно двигалось к горизонту, продолжая свой бесконечный путь. Уже вечерело, а ведь она обещала тете Агате помочь составить меню на следующую неделю. Ну а сегодня к ужину обещали подать ее любимого жареного фазана. Господи, как же хорошо оказаться дома!

Через полчаса Люси уже привела Принцессу на конюшню и, захватив в ладонь немного сена, протянула его лошади, а затем прошлась по конюшне, проверяя, хорошо ли накормлены остальные животные. Как только она закончила, в конюшню ворвался Николас.

– Люси, – воскликнул он, – у меня для тебя письмо!

– Спасибо, Николас. – Улыбнувшись, она взяла конверт, а затем вошла в дом и сразу ощутила приятный аромат жареной птицы.

– А, вот и ты! – Вытирая руки о фартук, Агата не спеша вышла на крыльцо. – Ужин почти готов, а вот меню на следующую неделю – нет.

– Прости, тетя, я просто забыла о времени.

Агата покачала головой:

– Интересно, для чего тогда я подарила тебе часы? Ну да ладно. Николас, ты видел отца?

– Он в кабинете, – ответил Николас, – я сейчас схожу за ним. Люси, ты не хочешь прочитать письмо? Посмотри хоть, от кого оно?

Люси взглянула на конверт:

– Это печать Роузморов. Наверное, оно от Джейн.

От Джейн? Вряд ли. Люси с любопытством отметила, что письмо написано почерком Колина. Она быстро сломала печать и открыла конверт, в то время как Николас поспешил в кабинет за отцом.

Люси быстро пробежала глазами письмо, и страшные слова словно ножом полоснули ее по сердцу, ноги ее ослабли, и со вздохом отчаяния она опустилась на диван.

– Люси, что случилось? – Агата поспешно подошла к племяннице.

– Генри. Лорд Мэндвилл. Колин пишет, что он ранен, и, возможно, смертельно.

– О Боже! Кажется, я падаю в обморок...

– Пожалуйста, тетя, только не сейчас, – умоляюще произнесла Люси.

Агата кивнула и прикрыла глаза, но Люси видела, как жадно она глотала воздух. Наконец старушка успокоилась и произнесла тихим голосом:

– Боже мой, а Колин пишет, как это произошло?

Люси быстро пробежала письмо глазами.

– Маркиз возвращался из Холлоусбриджа, когда на почтовый экипаж напали разбойники и... Господи! – Письмо выпало из ее рук. – Его ранили, и рана загноилась, так что его родные не уверены, что он выживет...

Люси поднялась с дивана.

– Я должна немедленно ехать к нему, – прошептала она.

– Да, конечно. – Агата кивнула. – Я сейчас же помогу тебе собрать вещи.

 

Глава 22

Прошло целых три дня, пока Люси наконец доехала до Эссекса. Лил сильный дождь, и экипаж, в котором, кроме нее, находились сопровождавшие ее Роузморы, ехал не так быстро, как ей хотелось бы. Но вот наконец Люси увидела желтые стены Ковингтон-Холла.

– Колин, скажи, чтобы поспешили открывать.

Не дождавшись ответа, Люси выпрыгнула из экипажа, подбежала к входной двери и начала яростно стучать в нее. Казалось, прошло неимоверно много времени, прежде чем дверь наконец отворилась.

Лакей хмуро посмотрел на приехавших:

– Добрый день, мистер Роузмор! Мисс Роузмор, полагаю, вы слышали о несчастье, которое произошло с хозяином...

– Добрый день, Чедвик. Да, мы знаем. Каков прогноз?

– Боюсь, сэр, все довольно печально. Заражение берет свое... У него лихорадка, и выглядит он отнюдь не здоровым.

– Я должна видеть его, – прошептала Люси, схватившись за руку Джейн, чтобы не упасть.

Чедвик посмотрел на нее и нахмурил брови.

– Чедвик, это мисс Аббингтон, близкая подруга моей семьи, – представил Люси Колин, – и лорда Мэндвилла тоже. Я уверен, он желал бы видеть ее, если это возможно.

Прежде чем поклониться, Чедвик внимательно осмотрел Люси.

– Разумеется, мисс, я спрошу, а пока проходите и садитесь.

Лакей проводил Люси и остальных приехавших в гостиную и исчез.

– Лорд Мэндвилл – сильный мужчина, Люси, – принялся успокаивать ее Колин, – если кто и может пережить подобное, так это он.

Люси прикрыла глаза.

– А если кто и виноват, так это я. Ах, если бы я не отказала ему! Я никогда себя не прощу, если он...

– Даже не думай об этом, – перебила ее Джейн, – ты должна верить, что он поправится. И это вовсе не твоя вина...

– Без сомнения, это лишь ее вина! Все трое оглянулись – леди Мэндвилл с далеко не дружелюбным видом стояла на пороге комнаты.

– Мой единственный сын при смерти лежит наверху, и лишь она в этом виновата.

– Да как вы смеете? – Джейн положила руку на плечо Люси.

– Как посмела она прийти сюда! Мисс Аббингтон, я прошу вас удалиться. Генри ясно дал понять, что не желает видеть вас – никогда. Ваше присутствие здесь нежелательно, и, надеюсь, больше вы нас не побеспокоите.

– Так он знает, что я здесь? – спросила Люси дрожащим голосом.

– Разумеется, и поэтому попросил меня немедленно выставить вас за дверь. Еще раз попрошу вас больше его не беспокоить. – Леди Мэндвилл повернулась и, гордо подняв голову, удалилась.

– Значит, это правда. – Леди Уортингтон поспешно вошла в комнату; она была мертвенно-бледна, глаза ее опухли от слез. – Чедвик сказал, что приехала мисс Аббингтон, но я ему не поверила. – Она подбежала к Люси и порывисто взяла ее за руку. – Мистер Роузмор, мисс Роузмор. – Она вежливо кивнула Колину и Джейн и снова повернулась к Люси: – Что бы ни наговорила моя мать, надеюсь, вы понимаете, что она говорит сама с собой.

– Она сказала, что Генри не хочет меня видеть, – пролепетала Люси.

– Смело можете этому не верить, мисс Аббингтон, так как мой брат не приходит в сознание уже третий день.

Не в силах больше сдерживать слезы, Люси закрыла лицо руками.

– Пожалуйста, скажите, что он будет жить!

– Я бы хотела, но... Его состояние действительно очень плачевно, однако я не теряю надежды: Генри – сильный человек, и я не верю, что он так легко сдастся. Я бы провела вас к нему, но тогда придется проходить мимо матери. Это ее дом, и, боюсь, я не имею права... – Леди Уортингтон покачала головой.

Люси молча кивнула. Господи, неужели в самом деле все так плохо? Илиледи Уортингтон просто хочет быть любезной и не говорит, что Генри отослал ее? Каков бы ни был ответ – ничего хорошего он Люси не сулил.

– Вы остановились в Гленфилде?

– Да, – ответил за нее Колин, – Люси пока поживет с нами.

– Я сделаю все, что в моих силах, мисс Аббингтон, чтобы вы увиделись с моим братом, но не могу ничего обещать. Дайте мне несколько дней. – Леди Уортингтон обняла Люси за плечи. – Знаю, он непременно захочет увидеться с вами, и я сразу же пришлю за вами, как только будут какие-нибудь изменения.

– Благодарю вас... – Глаза Люси словно застелила пелена. Она не могла видеть его, не могла трогать, целовать, сказать, как она была не права, не позволив ему встретиться с ней. Она даже не знала, сможет ли все это выдержать. Тем не менее ей ничего не оставалось, как только вернуться в Гленфилд и ждать новостей.

– Мистер Роузмор, мисс Роузмор, спасибо, что пришли и привели мисс Аббингтон. Ваша дружба очень дорога мне, особенно в такие тяжелые времена. – Элеанор наклонилась к Колину и шепнула: – Пожалуйста, позаботьтесь о ней – сейчас Люси нуждается в вас обоих как никогда. – С этими словами леди Уортингтон удалилась, оставив после себя лишь легкий след лимонного запаха.

– Люси... Люси... – Генри помотал головой из стороны в сторону. Где же Элеанор? Он попытался открыть глаза, но веки будто налились свинцом.

– Тише, тише, – прошептал знакомый голос, и чья-то рука нежно погладила его лоб.

Генри вновь попытался открыть глаза, ему казалось, что все его тело пылает.

Черт возьми, что здесь делает его мать?

На него вновь нахлынули воспоминания. Он приехал в Ноттингемшир и хотел встретиться с Люси, но она не приняла его. Тогда он поехал обратно в почтовом экипаже и вдруг услышал пронзительные крики. Затем он дрался с несколькими мужчинами в масках, которых оказалось слишком много для него одного. Потом он почувствовал, как острое холодное лезвие входит в его тело, разрывая кожу и мышцы... Больше он ничего не помнил.

Генри посмотрел вниз и увидел наглядное доказательство своего ранения – окровавленная повязка покрывала тело от левого плеча вплоть до нижних ребер. Он хотел было потрогать бинты, но даже слабое движение причинило ему такую острую боль, что Генри не выдержал и застонал.

– Лежи спокойно, сынок. Постарайся не двигаться.

Лорд Мэндвилл с недоумением посмотрел на мать.

– Сейчас я позову врача. Ты заставил нас всех так поволноваться, Генри...

Маркиз ничего не ответил, удивляясь лишь тому, куда подевалась Элеанор. Он отчетливо вспомнил ее голос: она говорила, что приехала Люси и хочет повидаться с ним. В тот момент он не мог ничего ответить, зато точно запомнил ее слова.

– Где Люси? – едва слышно проговорил он.

– Люси? Ты имеешь в виду мисс Аббингтон? Я понятия не имею, где она. Полагаю, в Ноттингемшире – кажется, она оттуда родом...

– Нет, она была здесь.

– Боюсь, ты ошибаешься. Лежи, я положу тебе на голову холодный компресс.

– Ты лжешь. – Генри собрал все оставшиеся у него силы и попытался сесть, однако у него тут же перехватило дух от приступа сильной боли в груди.

– Ш-ш... успокойся. Спроси сестру, если ты мне не веришь. Элеанор настояла на том, чтобы отправить ей письмо, хотя этого вовсе не следовало делать... Равнодушие мисс Аббингтон очевидно – она не написала в ответ ни слова. Ну а теперь я приглашу врача.

Неужели это правда? Маркиз закрыл глаза, всем телом ощущая острую боль. Да, он потерял ее, потерял навсегда. Как жаль, что удар стального лезвия не пришелся ему прямо в сердце. Теперь жизнь без любимой женщины представлялась ему абсолютно бессмысленной.

Войдя в комнату, врач ободряюще улыбнулся Генри и, взяв его руку, начал проверять пульс.

– Лихорадка, кажется, спадает наконец, – сказал он, приложив руку ко лбу Генри.

Когда доктор снимал бинты, Генри не сводил глаз с женщины, которую он всегда ненавидел и презирал и которая теперь стояла в метре от него.

Но где же Элеанор? И почему Люси отвергла его? Не в силах разрешить эти загадки, маркиз закрыл глаза и позволил доктору дать ему настойку. Через мгновение лекарство подействовало, и он почувствовал, будто уплывает куда-то по плавно вздымающимся волнам.

– Люси, – прошептал он, но, вспомнив, что ее нет рядом и вряд ли она придет, тяжело вздохнув, вновь погрузился в небытие.

Затаив дыхание, Люси бесшумно открыла дверь спальни и выглянула в полумрак коридора. Она огляделась, ступила одной ногой за порог, и тут половица предательски скрипнула. Девушка задержала дыхание и застыла на месте, а затем осторожно на цыпочках вышла из комнаты и, подойдя к входной двери, прислушалась. Никого. Облегченно вздохнув, она открыла дверь, выскользнув в тишину теплой летней ночи, огляделась и, немного помедлив, начала спускаться по ступенькам крыльца.

– Ради всего святого, Люси, что ты здесь делаешь? – воскликнул Колин, внезапно появляясь из тени деревьев.

От неожиданности Люси вздрогнула и схватилась рукой за грудь.

– Господи, Колин. Ты до смерти меня напугал!

– Прости, но я не ожидал увидеть тебя на улице в два часа ночи.

Люси оглядела Колина с ног до головы: камзол расстегнут, шарф развязан, волосы взъерошены, шляпы не было и в помине. От него несло смесью бренди и табака.

Девушка невольно улыбнулась:

– Позволь спросить, а ты-то где бродишь посреди ночи? Ну и видок, скажу я тебе. У тебя, похоже, была бурная ночь – не за игральным столом, надеюсь?

– За игральным столом? – Лицо Колина раскраснелось. – .Кто тебе сказал?

– А, так, значит, это правда!

– Не понимаю, о чем ты. И не пытайся сменить тему разговора. Отвечай, куда это ты собралась в столь поздний час?

– Я не могла уснуть – вот и решила прокатиться верхом и встретить рассвет на свежем воздухе.

Глаза Колина подозрительно сузились. Пожалуйста, пусть он поверит! Сердце Люси готово было выскочить из груди.

– Ты мне лжешь! Говори правду, пока я не затащил тебя за уши обратно в дом. – Колин угрожающе сжал кулаки.

– Ну хорошо. – Люси тяжело вздохнула. – Я хотела взять лошадь и доехать до Ковингтон-Холла.

– До Ковингтон-Холла? Это еще зачем?

– Прошла уже неделя, Колин, и я не хочу больше ждать. Я должна взять все в свои руки и попытаться увидеть его.

– Но ведь только два дня назад леди Уортингтон сообщила, что маркизу лучше. Кроме того, как ты собираешься это осуществить? Проскользнуть через переднюю дверь среди ночи и потребовать встречи с ним? Будь благоразумной, Люси.

– Я и пытаюсь быть благоразумной, – Люси топнула ногой, – мне необходимо увидеть его, притом прямо сейчас, и пусть только кто-нибудь попробует меня остановить. – Она вскинула подбородок и вызывающе посмотрела на Колина.

– Да хранит Господь тех, кто осмелится встать на твоем пути, Люси Аббингтон! – Колин неожиданно улыбнулся. – Ладно, я помогу тебе. Но сперва нам нужно придумать какой-нибудь план: не можешь же ты ворваться к нему и идти напролом через весь дом в его комнату. Дай-ка подумать...

– Ах, Колин, спасибо тебе! – Люси подбежала к молодому человеку и крепко его обняла.

– Ну ладно, ладно. Я же вижу, как сильно ты его любишь. Давай, поехали, а план придумаем по дороге. И не шуми так, пожалуйста.

Оседлав коней, они двинулись в путь, и уже через несколько минут сквозь мрак ночи стали видны стены Ковингтон-Холла. Но как же они сделают это? Люси была готова ко всему. Должен же найтись какой-то способ!

Они спешились и пошли к дому пешком, на ходу Колин в задумчивости почесывал подбородок. Наконец он указал на окно на втором этаже:

– Это его, я почти уверен.

Люси посмотрела вверх и кивнула:

– Думаю, ты прав. Теперь я заберусь на дерево и попробую влезть.

– Ты что, с ума сошла: от ближайшей ветки до окна приличное расстояние, и к тому же я не уверен, что ветка тебя выдержит.

– А я думаю, выдержит. Только помоги мне: когда я доберусь до окна, ты должен подтолкнуть меня...

– Да нет, ты точно сошла с ума... Люси глубоко вздохнула.

– Вспомни наше детство, Колин, тогда деревья, по которым мы лазили, были куда выше этого. Ты поможешь мне влезть в окно, вот и все.

Не дожидаясь ответа, Люси подбежала к дереву и начала взбираться на него.

– Не могу поверить, что я делаю это, – проворчал Колин. – Мы можем не просто свернуть себе шеи, но и устроить что-нибудь еще похуже.

– Тихо, – прошептала Люси, пробираясь все ближе к цели, – вот, кажется, это окно.

– Да, это именно оно...

– Так помоги же мне, Колин. Дай руку.

– Боже, – отозвался он, – ты залезла слишком высоко.

– Так и ты забирайся выше.

– До сих пор не могу поверить. – Колин стал карабкаться вверх. – Неужели это я рискую своей шеей? И ради чего? Ради любви!

– Я назову в честь тебя своего первого сына. Этого будет достаточно, чтобы вознаградить тебя за твое усердие?

– Вполне.

– Ну а теперь держи меня, я придвинусь еще немного. Держась за руку Колина, Люси сделала несколько маленьких шажков и подбородком достала до окна.

Встав на цыпочки, Люси заглянула внутрь и, оглядев комнату, нашла взглядом кровать. У нее перехватило дыхание, когда она увидела лицо того, чья голова покоилась на подушке.

– Это здесь, Колин, – прошептала она, – ты был прав. Держи меня крепче, я открою створку.

К счастью, открыть окно не составило особого труда, после чего Люси подтянулась и оперлась локтями на подоконник.

– А теперь толкай меня, Колин.

Молодой человек поспешно выполнил приказание, и Люси с шумом упала на пол спальни; и тут же она увидела, как Генри, вздрогнув, сел на кровати.

 

Глава 23

– Что это еще за привидение? – произнес маркиз сонным голосом.

Люси не шевелясь смотрела, как он протер глаза и попытался опустить одну ногу на пол, а потом, застонав, снова лег в постель.

Наконец, придя в себя, Люси поднялась с пола и поспешила к нему.

– Генри, дорогой, как ты?

Она стояла у кровати, боясь дотронуться до него, и радовалась уже хотя бы тому, что могла видеть, как вздымается и опускается его грудь.

Дотронувшись до его руки, Люси взяла ее и поднесла к своей разгоряченной щеке.

– Я, кажется, все еще сплю, – слабо пробормотал Генри, – ведь этого не может быть!

– Ах, Генри, ты вовсе не спишь. Это я, Люси...

Маркиз открыл глаза и попытался сесть.

– Сколько сейчас времени? Уже утро?

– Нет, боюсь, сейчас середина ночи. Я залезла сюда через окно. Надеюсь, ты не рассердишься?

– Черт возьми, конечно, не рассержусь. Я молился и надеялся, что ты придешь. Но почему ты передумала?

– Что ты имеешь в виду?

Генри покачал головой:

– Забудь. Какая разница. Дай лучше я как следует разгляжу тебя.

Люси присела на кровать и положила голову ему на грудь. Она слышала стук его сердца, вдыхала любимый аромат, смешанный с запахом лекарств. Ей так хотелось открыться ему, сказать, как сильно она его любит, покаяться, что она была не права, когда отослала его прочь и не захотела с ним встречаться... Но разве у нее было на это право? К тому же Генри должен набраться сил и энергии. Люси понимала, что почти потеряла его. Холодная дрожь пробежала у нее по спине.

– Ты так прекрасна! – Маркиз провел рукой по ее волосам. – Я помню твой запах – запах лаванды. Это именно то, что мне нужно. Люси, останься со мной. Сними все это, – он провел рукой по ее спине, – всю одежду и ложись рядом. Останься, Люси, останься навсегда.

Его речь становилась все более бессвязной, но Люси отчаянно хотелось верить словам, рвущимся из самого его сердца. Она решила еще чуть-чуть подождать, а когда он окончательно заснет, исчезнуть тем же путем, каким пришла сюда.

Прижавшись губами к шее Генри, она погладила его по волосам.

– О Господи, Люси... – простонал он.

– Генри, с тобой все в порядке? Я услышала твой голос и...

Увидев на пороге леди Уортингтон, стоящую в ночной рубашке, с распущенными волосами, спадающими на плечи, Люси как ужаленная вскочила с кровати. Увидев ее, Элеанор в удивлении поднесла руку ко рту, выронив при этом свечу. Люси тут же бросилась к ней, пытаясь ботинком загасить огонь на полу.

– Боже милостивый, мисс Аббингтон! Что вы здесь делаете?

– Простите, что я напугала вас, леди Уортингтон, но... Мне очень нужно было увидеть вашего брата, и я не смогла придумать ничего лучшего... Уверяю вас, я не собиралась сделать ему что-либо плохое...

Элеанор улыбнулась и взяла Люси за руку.

– Я верю вам. Но каким образом вы...

– Люси, ты скоро? О, простите, леди Уортингтон... – В окне появилось лицо Колина, и он тут же потянулся, чтобы снять шляпу, но, поняв, что ее на месте нет, растерялся окончательно...

– А вот и ответ на мой вопрос. – Леди Уортингтон внезапно оглянулась. – Только, пожалуйста, тише, иначе вам несдобровать! – Она подошла к двери и прислушалась. – Мисс Аббингтон, мне очень жаль, но вам придется немедленно уйти.

– Понимаю! – Люси кивнула и, подбежав к маркизу, взяла его за руку.

Открыв глаза, Генри слегка пожал руку Люси и поднес ее к губам.

– Спасибо, любимая. Если это сон, то сон чертовски приятный.

– Пожалуйста, береги себя, Генри. Я верю, что ты скоро поправишься.

Маркиз кивнул, и его веки вновь опустились.

Люси поспешила к окну. Она уже почти добралась до земли, когда леди Уортингтон, выглянув из окна, окликнула ее:

– Мисс Аббингтон, во вторник утром моя мать уедет в деревню, и какое-то время ее не будет здесь.

– Спасибо, леди Уортингтон.

– Кстати, хочу вам признаться, по ночам я очень крепко сплю. Особенно... – она посмотрела на часы, – около трех.

Люси не могла сдержать улыбку.

– Только не закрывайте ставни, – прошептала она, прежде чем исчезнуть в темноте ночи.

– М-м... я снова вижу чудесный сон, – Генри чувствовал, как чья-то нежная рука ласкает его щеку, – в этом сне прекрасная женщина темной ночью забирается ко мне в окно.

Устроившись рядом с ним на кровати, Люси тихонько засмеялась. Генри с трепетом вдохнул ее аромат. Господи, это на самом деле она! Чуть склонив голову, он поцеловал ее роскошные волосы и тут же почувствовал, как в нем нарастает возбуждение. Улыбка осветила его лицо.

– Ты действительно опять забиралась через окно? – Он почувствовал, что голова его постепенно проясняется.

– Да, а ты разве не слышал? Я с таким грохотом упала на пол. Между прочим, у меня еще с прошлого раза синяки на боку.

Закрыв глаза, Генри представил идеальные бедра Люси. И какая разница, есть там синяки или нет!

Он протянул руку и легонько схватил Люси за ягодицу.

– Ой! – Она вскрикнула от неожиданности. – Не стоит вам этого делать, милорд.

– А что, разве Колин Роузмор наблюдает за нами через окно? – усмехнулся Генри.

– Нет, не думаю. Скорее всего бедняга сидит сейчас под деревом и, конечно, переживает за меня.

– Так ты все же любишь его, Люси? – Слова слетели с его губ, прежде чем Генри успел пожалеть о них.

Люси замерла, лицо ее напряглось.

– Да, люблю.

Генри похолодел.

– Как брата, – шепотом пояснила Люси.

– Что ты имеешь в виду?

– Именно то, что сказала. Колин Роузмор и есть мой сводный брат, а лорд Роузмор – мой отец.

– Ты уверена? – Генри не мог скрыть своего изумления.

– Конечно, уверена, – Люси вздернула подбородок, – у Колина есть доказательства, и я видела их собственными глазами. Кроме того, мой отец... вернее, кого я всегда считала своим отцом, сам подтвердил это.

– И давно ты узнала об этом? – У Генри в голове роилось множество вопросов.

– Незадолго до того, как уехала из Лондона, однако мне кажется, что сердцем я всегда это знала. И все-таки в это трудно поверить... Моя мать... – сделала паузу, – как она и лорд Роузмор могли так поступить? Мать и леди Роузмор всегда были лучшими подругами.

Наконец-то в голове Генри все встало на свои места. Теперь он мог, наконец поверить, что Люси действительно любила Колина лишь как брата. Ему хотелось петь и кричать от радости.

– А мисс Роузмор и мисс Сюзанна знают об этом?

– Боюсь, что нет, и это несправедливо! У меня есть две сестры, но они и понятия об этом не имеют. – Люси вновь устроилась у Генри под боком. – Да и мне от этой новости не легче. Только представь: вся моя жизнь была сплошным обманом. Я только-только начинаю к этому привыкать, начинаю понимать, кто я такая на самом деле.

– Теперь ясно, почему лорд Роузмор финансировал твой приезд в Лондон – он хотел хоть немного поучаствовать в твоей жизни и удачно выдать тебя замуж.

– Выдать замуж? – Люси скрестила руки на груди. – Но меня отнюдь не привлекает высшее общество...

– Тем не менее хорошее замужество может многое тебе дать.

Люси резко отстранилась от него и вскочила на ноги.

– Это ведь еще хуже, чем ты предполагал, верно? Раньше я была для тебя просто дочерью деревенского врача, а сейчас... незаконнорожденная. Тебе повезло, что у меня не было шанса согласиться на твое предложение!

– Ты все не так поняла. – Генри потянулся, чтобы схватить ее, пока она не убежала, но Люси увернулась от его рук...

И тут же, почувствовав резкую боль, маркиз со стоном упал на кровать.

Люси приблизилась и склонилась к нему, глаза ее были полны слез.

– О, Генри, я совсем забыла...

– Ничего, все в порядке, – солгал он и крепче сжал зубы в ожидании того момента, когда боль утихнет. Однако этого не произошло.

– Может, мне лучше позвать леди Уортингтон? – обеспокоено спросила Люси.

Генри глубоко вздохнул и взял ее за руку.

– Нет, – с трудом произнес он. – Настойка опия... пожалуйста... – Маркиз показал на стоящий рядом с кроватью стол.

Дрожащими руками Люси взяла со стола бутылку, открыла ее и подала Генри. Он сделал глоток горького зелья, который огнем обжег горло.

– Воды?

Генри кивнул. Люси подала ему стакан, и Генри осушил его одним большим глотком. Вернув пустой стакан, он наконец смог произнести:

– Ложись со мной. Давай больше не будем спорить, у нас и так мало времени.

Люси кивнула и прилегла рядом.

– Мне так страшно, что я могу причинить тебе боль. Я чувствую себя такой беспомощной, оттого что не могу помочь тебе и уменьшить твои страдания. Я знаю, как лечить животных, но... людей лечит мой отец, а не я.

– Послушай, мне ничего не надо от тебя – я хочу лишь, чтобы ты вот так лежала рядом со мной. – Генри взял ее руку и поцеловал. – Я чувствую, что становлюсь сильнее с каждой минутой, когда ты рядом.

Опий начал действовать, и речь Генри замедлилась.

– Я так рада, что могу быть с тобой, – призналась Люси.

– Правда?

– Конечно.

– Тогда покажи, насколько ты рада. Поцелуй меня. – Генри казалось, что он все больше пьянеет – ли от опия, то ли от ее присутствия.

– Я не думаю, что...

– Поцелуй меня, – настойчиво повторил Генри.

– Но твоя сестра в соседней комнате, и мать внизу... Кто-то из них может зайти сюда в любой момент, и тогда...

Маркиз не дал Люси договорить: он обхватил ее голову и принялся нежно ласкать языком ее губы, то приостанавливаясь, то с новой силой прижимаясь к ее чувственному рту, однако вскоре у него закружилась голова, и он со стоном откинулся на подушки.

И тогда Люси нежно поцеловала его в лоб.

«Господи, я так ее люблю, что это может оказаться смертельно опасным!»

– Теперь отдыхай. – Люси ласково погладила его по щеке. – Я полежу рядом с тобой, пока ты не уснешь, а потом мне придется уйти. Бедный Колин уже, наверное, совсем замерз там, на лужайке...

Генри кивнул и снова прижал ее к себе.

– Твой брат? – сонно пробормотал он.

– Да, мой брат.

Люси прильнула к нему, ее рука нежно гладила его волосы. Генри хотелось крепко обнять ее, сказать ей, как сильно он ее любит и как мало значит для него ее происхождение. Но все это потом, а сейчас он просто чертовски устал. Его глаза закрылись сами собой. Еще некоторое время он изо всех сил боролся со сном, желая продлить драгоценные минуты свидания с Люси...

Когда маркиз все же открыл глаза, утреннее солнце уже светило в открытое окно и занавески трепетали от легкого дуновения ветра. Люси рядом не было, однако едва Генри приблизил лицо к подушке, как сразу ощутил знакомый запах – запах лаванды.

 

Глава 24

– Мисс Аббингтон, очень рада видеть вас! – Быстро войдя в гостиную, леди Уортингтон сразу направилась к Люси и взяла ее за руку.

– У меня просто нет слов! Я так благодарна вам за то, что вы позволили мне прийти сегодня. – Люси с откровенной симпатией улыбнулась Элеанор. Что бы ни случилось в будущем, подумала она, ей никогда не забыть доброту этой замечательной женщины.

– Давайте не будем тратить драгоценные минуты на разговоры. Лучше я провожу вас прямо к брату. Не знаю, чем вы его околдовали, но Генри заметно поправился с тех пор, как я вас видела в последний раз: к нему вернулся аппетит, и он уже встает с постели.

Люси прошла за баронессой в мраморный холл и вверх по лестнице, все это время улыбка не сходила с ее лица. Она не могла поверить, что наконец идет к Генри при свете дня.

– Врач говорит, что уже на следующей неделе Генри сможет гулять в саду...

Они подошли к тяжелой резной двери, и леди Уортингтон осторожно постучала.

– Входи, сестра, – раздался из-за двери голос маркиза. Генри стоял у окна спиной к вошедшим, на нем были белая рубашка и просторные коричневые штаны.

– Кажется, погода меняется. Осень придет, и мы даже не заметим, верно, Элеанор?

Леди Уортингтон негромко кашлянула:

– Генри, у тебя гость.

Маркиз обернулся, и его лицо расплылось в улыбке. Не отрываясь он смотрел на Люси, с опущенным взглядом стоявшую рядом с его сестрой.

– Просто глазам не верю. А куда же подевалась моя стража? – Он попытался заглянуть через плечо сестры.

– Мать с утра у портнихи, так что я с чистой совестью могу оставить вас вдвоем. Пусть мисс Аббингтон поухаживает за тобой пару часов. – Элеанор поспешно вышла и закрыла за собой дверь, после чего Люси услышала стук удаляющихся шагов.

– Бедная сестра. – Генри, вздохнув, покачал головой. – Ей со мной стало так тяжело, да и я уже устал быть инвалидом.

– Ну вот, а теперь я поухаживаю за вами, – бодро сказала Люси. – Что вам подать? Стакан воды?

– Не надо воды. Может быть, вы оботрете меня губкой?

Люси улыбнулась:

– Милорд, вы рискуете вашей внезапной удачей.

– Ну тогда просто подойди и позволь обнять тебя. – Генри протянул ей руку, и Люси послушно приняла приглашение.

Генри обнял ее за талию, и они, стоя в тишине, молча смотрели на прекрасный день за окном. При этом Люси чувствовала себя так, будто ее обдала волна абсолютного счастья: она готова была вечно стоять вот так у окна и смотреть, как проплывают за окном причудливые облака.

Она прильнула к Генри.

– Это мое любимое время года. – Генри первым нарушил тишину.

– Правда? – Люси с замиранием сердца смотрела на его профиль, любуясь благородным носом, полными губами, сильным мужественным подбородком.

Маркиз кивнул и взял ее руку, их пальцы переплелись.

– Когда я был маленьким, у нас в деревне каждую осень проходили ярмарки. Тогда все возвращались из города, и я не понимаю, почему прекратили делать это сейчас, – он взглянул на Люси и улыбнулся, – может быть, я когда-нибудь продолжу эту традицию.

– Что ж, звучит неплохо.

Взгляд Генри приобрел задумчивое выражение.

– Видишь ли, это всегда давало местной знати возможность общаться с простым населением. Увидев, как их дети играют вместе, они, вероятно, поймут, почему образование необходимо абсолютно всем.

– Да, я знаю, и лорд Роузмор тоже полностью с тобой согласен. Может, эти мероприятия в деревне помогут тебе и в парламенте.

– Ты права, я поговорю с лордом Роузмором сразу, как только он вернется из Лондона.

– Роузморы уже вернулись вчера, и к тому же с прекрасными новостями.

– И с какими же? – Генри с любопытством посмотрел на Люси.

– Сюзанна помолвлена с мистером Ричардом Мерриллом.

– Неужели? Они, наверное, очень этим довольны...

– Я бы сказала, что они в восторге. Это и в самом деле прекрасная пара. Они встретились в доме твоей сестры и с тех пор неразлучны. Я останусь на их свадьбу, а потом... – голос Люси дрогнул, – а потом мне придется вернуться домой.

Генри не отводил взгляд от окна.

– Как тебе Ковингтон-Холл?

– О, он просто великолепен. – Люси и в самом деле никогда еще не приходилось видеть столь впечатляющего здания.

Кивнув, Генри взял Люси за руку, собираясь что-то сказать, как вдруг из-за двери донесся пронзительный женский голос:

– А я уже почти доехала до города и тут вдруг поняла, что забыла сумочку! Ну конечно, вот она. Генри, дорогой, как ты себя чувствуешь?

Люси в панике посмотрела на маркиза.

Господи, только не сейчас!

Однако молитвы Люси не были услышаны: дверь стремительно распахнулась, и в комнату вошла леди Мэндвилл. Выражение глубочайшего удивления на ее лице тут же сменилось яростью.

– Ах ты, маленькая потаскуха! – гневно воскликнула она. – Да как ты посмела пробраться сюда? Убирайся вон немедленно, иначе я...

– Нет, мама, это тебе придется уйти! – Выпустив руку Люси, маркиз решительным шагом направился к матери.

– Что за чушь ты несешь? – Глаза леди Мэндвилл угрожающе сузились. – Это мой дом, надеюсь, ты еще не забыл об этом?

– Это мой дом, мама, и если тебя нервирует присутствие Люси, я предлагаю тебе немедленно удалиться.

– Что ты хочешь этим сказать? Неужели ты выбираешь эту... эту оборванку, а не родную мать, твою плоть и кровь?

Генри энергично закивал:

– Именно это я и имею в виду.

Люси не могла произнести ни слова – она просто стояла у окна и пыталась понять, почему раньше леди Мэндвилл казалась ей симпатичной. Сейчас, с искаженным лицом, эта женщина вызывала в ней откровенное отвращение.

– И что же мне сказать лорду Корнингу? Что его будущий зять флиртует с деревенской простушкой, пока леди Хелена скучает в городе?

– Мне абсолютно безразлично, что ты скажешь лорду Корнингу, и запомни, я не женюсь на леди Хелене. Хотя мы с лордом Корнингом говорили о такой возможности, но никогда не договаривались наверняка. Кроме того, прежде чем уехать из Лондона, я навестил лорда Корнинга и сказал ему о своих намерениях, имея в виду Люси, разумеется.

Сердце Люси затрепетало, все тело ее наполнилось облегчением и радостью, тогда как леди Мэндвилл, напротив, побледнела и затряслась от ярости.

– Слабак! Ты ничем не лучше своего дурного отца, – выкрикнула она, – тебе могла достаться любимица общества леди Хелена со всем ее огромным приданым, а если даже не она, то леди Шарлотта! В твоих руках были самые прекрасные девушки из общества, но нет – ты выбрал эту никчемную замарашку!

Люси непроизвольно прижалась к окну, когда леди Мэндвилл посмотрела на нее взглядом, полным ненависти и отвращения.

– Ну и дурак же ты, Генри Эштон! Я сделала все, чтобы оградить тебя от нее. После несчастного случая Элеанор настояла на том, чтобы написать ей, а я предложила помочь отправить письмо, после чего бросила письмо в огонь, где ему и место.

Взревев от злости, Генри с такой силой ударил ногой стул, что тот тут же разлетелся на части.

– Как ты посмела, мама! – выкрикнул он.

Люси посмотрела на дверь: там, держась за ручку, неподвижно стояла леди Уортингтон; щеки ее пылали.

– А ты, Элеанор, как ты могла послать за ней?! – она к дочери. – Разве я тебе не говорила? Ты что, хочешь, чтобы наш титул Мэндвиллов так и остался никому не известным или, еще хуже, его запятнало это ничтожество?

– Мисс Аббингтон прекрасная девушка, – спокойно парировала леди Уортингтон, – а если кто и может запятнать наш род, так это ты.

– Убирайся с глаз моих, – Генри угрожающе наступал на мать, руки его сжались в кулаки, – клянусь, тебе лучше убраться немедленно, иначе я...

– Генри, не надо. Твоя рана. – Леди Уортингтон протянула руки к брату. – Она сейчас уйдет сама.

– Ну нет, вы не отделаетесь от меня так просто, – проскрипела сквозь зубы леди Мэндвилл.

– Неужели? – Маркиз внезапно успокоился, и теперь в его голосе звучало откровенное презрение. – Как раз наоборот. Ты прямо сейчас уберешься из этого дома.

– Пойдем, я помогу тебе собрать чемоданы, – холодно предложила Элеанор.

Некоторое время леди Мэндвилл недоверчиво смотрела то на сына, то на дочь, и ярость не сходила с ее лица.

– Ты еще пожалеешь, Генри. Запомни мои слова. – Она вдруг резко повернулась и пулей выскочила из комнаты.

– Простите, мисс Аббингтон, – извинилась Элеанор, – я должна убедиться, что это не спектакль. – Вздохнув, она направилась вслед за матерью.

Генри по-прежнему стоял у двери, а Люси прижималась к окну, и еще с минуту они неподвижно смотрели друг на друга. Вдруг Генри, не говоря ни слова, широко распахнул объятия, и Люси тут же бросилась к нему. Забыв обо всем, они замерли, обнявшись, слушая, как их сердца бьются в такт.

– Кажется, теперь мы действительно остались совсем одни, – наконец с облегчением произнес Генри.

Люси довольно улыбнулась.

– Вот и хорошо, – решительно сказала она. – Теперь ты можешь поцеловать меня.

– Но ты же понимаешь, что тогда твоей репутации окончательно придет конец. Дверь распахнута, и слуги, между прочим, уже шепчутся.

Люси пожала плечами:

– Удивительно, но мне это абсолютно все равно.

– Правда? – Маркиз прижал ее к Себе, и их тела слились воедино. Затем Генри наклонился к ней и нежно поцеловал, лаская ее щеки, подбородок, шею... В этот миг Люси особенно страстно любила этого мужчину, любила отчаянно и безоглядно. Он раскрасил ее мир радужными красками и даже солнце заставил светить ярче.

Как будто прочитав ее мысли, Генри прижал руку к сердцу и воскликнул:

– Я люблю тебя, Люси Аббингтон, так сильно, что это может ранить. – Он опустился на одно колено и взял ее за руку. – Я восхищаюсь тобой и хочу лишь одного – любить тебя до самой своей смерти. – Он поцеловал руку Люси. – Пожалуйста, скажи что-нибудь: я не выдержу больше и секунды, не узнав, чувствуешь ли ты то же.

Внезапно слезы рекой хлынули из глаз Люси. Наконец-то она слышит те слова, которые так долго хотела услышать. Она не могла думать, не могла говорить, потому что в этот момент самые необычные чувства переполняли ее.

Генри неловко поднялся и выпустил ее руку. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока Люси пыталась найти нужные слова.

Взяв руку Генри, Люси приложила ее к своему сердцу.

– Я люблю тебя, Генри. Я и представить себе не могла, что смогу так полюбить. Господи, когда мне показалось, что я теряю тебя... – Она яростно закачала головой. – Боюсь, я просто не смогла бы этого вынести.

Генри крепко обнял ее, приложил ее голову к своему сердцу и поцеловал роскошные волосы Люси, а затем, глубоко вздохнув, попросил:

– Скажи это еще раз.

– Я люблю тебя, Генри Эштон.

Маркиз улыбнулся: теперь он был уверен, что все его болезни и несчастья уходят прочь.

 

Глава 25

– Помедленнее, Генри, куда ты спешишь? – Люси смеясь побежала ему вдогонку, и Генри тут же убавил шаг.

– Прости, дорогая, ты не представляешь, как это здорово – снова оказаться на свежем воздухе и дышать полной грудью. К тому же сегодня такой чудесный день!

– Да, день и правда замечательный.

Люси подняла голову и посмотрела в синее, безоблачное небо; парк Ковингтон-Холла казался ей сейчас самым красивым во всей Англии. Вдоль аллеи цвели осенние вишни, и всюду по земле были разбросаны их нежно-розовые лепестки. Птицы вокруг них весело щебетали, словно радуясь выздоровлению Генри.

Прошла уже неделя с тех пор, как леди Мэндвилл уехала из Ковингтон-Холла, и теперь Люси приходила сюда каждый день. Свое общение они с маркизом Эштоном начинали с прогулки в саду и непременно заканчивали чашкой чая и партией в шашки – обычно под присмотром леди Уортингтон. Они не говорили много, просто наслаждались друг другом, и Люси про себя отмечала, что маркиз становится сильнее с каждым днем.

– Остановись, иначе ты устанешь и окажешься знаешь где? Опять в постели! – крикнула Люси, поднимаясь вслед за Генри по зеленому склону. – Скажи по крайней мере, куда мы идем?

– Я хочу тебе кое-что показать. Это не очень далеко. – Дыхание Генри стало прерывистым.

– Ты уверен, что сможешь дойти? Давай лучше вернемся и немного отдохнем. Там, у реки, очень мило, Генри...

Остановившись, маркиз улыбнулся:

– Мне так нравится, когда ты называешь меня по имени и беспокоишься обо мне, но я абсолютно уверен, что дойду. Я ходил туда сотни раз и в более плохом состоянии. Пойдем, Люси, и перестань ворчать, словно ты нянька. Мы уже скоро будем на месте.

Люси приподняла подол платья и пошла вверх по склону, а когда они наконец достигли вершины, стала затаив дыхание любоваться красотой представшего перед ней пейзажа.

Над покрытой высокой зеленой травой верхушкой холма возвышалась маленькая полуразрушенная часовня, единственная стена ее отбрасывала на землю длинную тень. Люси вбежала прямо в середину развалин и, приложив ладонь козырьком к глазам, посмотрела вдаль. И тут у нее даже дыхание захватило – далеко у горизонта она увидела море.

Это место казалось ей просто волшебным, Люси чувствовала удивительную силу, идущую прямо от земли. Она развязала шляпку, бросила ее в сторону и, раскинув руки в стороны, подняла голову навстречу свежему ветру.

– Кажется, тебе здесь понравилось? – спросил Генри, подойдя ближе.

– Здесь просто чудесно. Что это за место?

– Понятия не имею. Оно нигде не обозначено, и это мой секрет. С самого детства я прихожу сюда, чтобы уединиться, смотрю на море, рисую и мечтаю. Однажды я привел сюда Элеанор, но она не увидела здесь ничего особенного...

– А вот мне тут очень нравится.

– Я не сомневался в этом. Иди сюда, ты должна посмотреть.

Они подошли к дереву, стоявшему неподалеку от волшебного места; кора на нем, срезанная у основания, открывала ровную, гладкую поверхность. Генри достал из кармана платок и протер дерево, отчего оно заблестело.

– Видишь? – спросил он.

Люси наклонилась и увидела вырезанную детской рукой фигуру человека на крылатой лошади. Она пригляделась внимательнее – это была женщина, волосы ее развевались по ветру, образуя нимб вокруг головы.

– Как красиво!

– Это ты. Я раньше и не думал об этом, пока не увидел тебя здесь, такую свободную, с волосами, светящимися на солнце. Это ты, и всегда была ты.

– О чем ты говоришь?

– Когда я приходил сюда в детстве, то представлял себе один и тот же образ, который вырезал на дереве. Я представлял, что красивая женщина с волнистыми золотыми волосами спасет меня. Она приедет на крылатом коне и своим волшебством вылечит меня, сделает сильным и полноценным, после чего я уйду отсюда новым человеком, способным в полной мере наслаждаться жизнью.

Люси нерешительно покачала головой:

– Но как это относится ко мне?

– Ты и есть эта женщина, Люси. Я представлял тебя, мечтал о тебе, рисовал тебя. Разве тебе не ясно, что это ты вылечила меня, вернула меня к жизни. Благодаря твоей любви я уйду отсюда новым человеком.

У Люси на глаза навернулись невольные слезы, но она быстро смахнула их.

– Это, должно быть, и правда волшебное место. Невероятная энергия словно парит в воздухе. – Она посмотрела на небо и ощутила, как теплые лучи солнца ласкают ее лицо. – Поцелуй меня, Генри. Я хочу стать твоей навсегда, прямо здесь, в этом волшебном месте.

Генри нежно прикоснулся губами к ее щеке, а затем не спеша стал развязывать шейный платок. Он сбросил камзол и жилет, и тогда Люси, дотронувшись до пуговиц на его рубашке, стала расстегивать их одну за другой. Расстегнув рубашку, она увидела, что от раны Генри остался лишь розовый шрам. Нежно дотронувшись до него, Люси наклонилась, поцеловала шероховатую поверхность шрама и дрожащими руками распахнула свою накидку.

Казалось, время застыло вокруг них. Генри медленно распустил ее волосы, потом потянулся к платью и стал расстегивать маленькие пуговицы. С легким шорохом платье упало на землю. Теперь Люси стояла перед ним в одной лишь тоненькой, просвечивающей рубашке, чулках и ботинках.

Бровь Генри приподнялась, легкая улыбка тронула его губы.

– Ты без корсета?

– Терпеть не могу корсеты. – Люси пожала плечами. – Я надеваю его лишь в случае крайней необходимости.

– Жаль. – Маркиз чуть усмехнулся. – Ты не представляешь, как часто я мечтал вот так стоять перед тобой, медленно развязывая тесемки корсета, дюйм за дюймом открывая твою прелестную кожу.

– Зато ты шаг за шагом открывал мое сердце, мою страсть. Разве этого не достаточно? – дрожащим голосом спросила она. – Может, тогда стоит развязать мои шнурки?

Хитро улыбнувшись, Генри встал на колени, нарочито медленными движениями развязал один ботинок, затем другой и стянул их с прелестных ног Люси. Забравшись рукой под рубашку, он пальцами нашел основание одного чулка. Люси прикусила губу, ощущая нежное прикосновение, когда Генри, снимая чулок, умело ласкал пальцами ее ногу.

Когда Генри одним движением снял с нее рубашку, Люси предстала перед ним обнаженная, в сиянии солнечного света. Генри изучал взглядом каждый дюйм ее тела, но Люси совсем не чувствовала стеснения, даже несмотря на то что его мужское достоинство через брюки выдавало сильное возбуждение.

– Я хочу посмотреть на тебя, Генри, – проговорила она, – так же, как смотришь на меня ты.

Со стоном нетерпения Генри быстро скинул сапоги и снял брюки. Люси в восхищении смотрела на него. Именно таким она его и представляла – красивым, идеально сложенным, будто выточенным из мрамора. Она не могла больше ждать, ей хотелось прикасаться к нему, чувствовать его кожу, вдыхать его мужской запах. Генри крепко прижал ее к себе.

– Господи, Люси, не знаю, смогу ли я остановиться. Я не хочу причинить тебе боль.

– Тебе и не надо останавливаться, Генри. – Прикосновение его тела опьяняло Люси, и она уже не могла просто стоять и наслаждаться этим мгновением.

Генри наклонился к ней и нашел ее чувственные губы. Постепенно медленный поцелуй перерос в глубокий и сладострастный. Генри все крепче прижимал ее, ласкал ее упругую грудь, бедра, и податливое тело Люси благодарно принимало его ласки, отвечая взаимностью.

Наконец Генри опустился на землю, увлекая Люси за собой в мир новых ощущений, в мир наслаждения.

Наконец, оторвавшись от нее, Генри с умилением посмотрел на Люси: она лежала, облокотившись на руку, открывая его взгляду все изгибы своего тела. Никогда еще он не встречал более прекрасной женщины. Тело ее было розовым от любовных утех, глаза светились, будто в них зажегся неведомый огонь. Если бы у Генри был сейчас кусочек угля и лист бумаги, он непременно запечатлел бы этот чудесный момент.

Почувствовав, как слезы навертываются на глаза, Генри подумал, что это, наверное, и называется любовью, а все, что было у него прежде с другими женщинами, имена которых он едва ли вспомнит, – просто физиологический акт, лишенный эмоций, чувств и взаимопонимания. Никогда он не ощущал подобного воссоединения души и тела, как это произошло только что между ним и Люси. Его Люси. И ничто в мире не заставит его отказаться от этого счастья, отказаться от нее.

– Ну, теперь, мисс Аббингтон, полагаю, ничто не препятствует вам выйти за меня замуж. – Генри провел пальцем по округлости ее бедра.

Люси снисходительно улыбнулась:

– Совсем нет, ведь нас никто не видел в подобной компрометирующей ситуации, не так ли?

– Ну если вы этого хотите, то можете остаться здесь, без одежды, а я быстренько сбегаю и приглашу кого-нибудь. Может, вас устроит викарий? Нет, пожалуй, Элеанор будет вполне достаточно. – Генри взялся за рубашку, но Люси схватила рубашку и потянула ее обратно.

– Нет уж, лучше не стоит, – смеясь, сказала она.

– Тогда обещай, что выйдешь за меня. На этот раз я не отпущу тебя, не получив твоего согласия.

Взгляд Люси сразу стал серьезным.

– Если ты и вправду веришь, что моя деятельность будет помехой...

Генри остановил ее поцелуем, но Люси, отстранившись, продолжила:

– Сперва дай мне закончить. Когда ты в первый раз сделал мне предложение, я не могла решиться, не могла бросить то, что люблю больше всего. Мои занятия были спасением для меня, единственным, что оставалось постоянным в моей жизни. Два года назад я думала, что влюблена в младшего сына графа Шерборна, и надеялась, что он тоже любит меня, но, как оказалось, это было для него лишь развлечением: вдоволь натешившись, он сказал мне, что никогда не женится на девушке вроде меня.

– Бедняжка, мне так жаль... – Генри погладил ее подбородок.

– Не надо меня жалеть. Его слова задели мое самолюбие, но не мое сердце. Вот только я все больше и больше убеждалась, что никогда уже не выйду замуж. Вот почему я занялась любимым делом, не обращая внимания на то, что подумают об этом окружающие, а когда начались пересуды, отец отправил меня на лето в Лондон.

– Напомни мне, чтобы я не забыл поблагодарить его за это, – серьезно сказал Генри.

Люси улыбнулась.

– Когда я встретила тебя, все повторилось снова. Я отказывалась верить, что полюбила тебя по-настоящему, убеждала себя, что это не что иное, как детское увлечение, и по-прежнему верила, что любимое дело превыше всего.

– А сейчас? Что ты думаешь об этом сейчас?

– Ничего... – Люси сделала паузу, – то есть я хочу сказать, нет ничего, что может стоять превыше такого чувства, как любовь, а для меня любовь – это ты. Раньше я не представляла жизни без свободы, а сейчас я не представляю жизни без тебя.

Генри коснулся ее волос, мягких как шелк, и, закрыв глаза, вспомнил тот образ, который рисовал все свое детство, – фигуру на крылатом коне. Как же так вышло, что он с самого начала не узнал ее? Неужели он был так слеп?

– Может быть, – продолжала Люси, – я могу заниматься своим делом не так открыто? И все же, если это помешает твоей политической карьере, я все прекращу. – Люси прислонилась к плечу Генри и тихо засмеялась. – Если бы ты сказал мне год назад, что я сегодня буду говорить эти слова, я назвала бы тебя наглым лжецом.

– Это точно. А теперь, дорогая, моя очередь говорить. Во-первых, я очень ценю то, что ты рассказала мне, как и ту жертву, которую ты хочешь принести ради меня. Сам не знаю, почему я настаивал на таком смешном условии и добивался, чтобы ты бросила свое любимое дело, – возможно, в тот момент я просто запаниковал. Зато теперь понимаю, что без своего увлечения ты не будешь той Люси, которую я полюбил и которой восхищаюсь. – Генри дотронулся до ее щеки. Люси была так красива, умна, так удивительна... «Неужели эта женщина любит меня?» – Без тебя мне жизни нет. Просто будь собой, любимая. И пусть общество думает, что хочет: я обязательно стану премьер-министром рядом с такой женой, как ты.

Люси взяла его руку и прижала к груди, ее изумрудные глаза излучали счастье.

– О, Генри, я выйду за тебя, и это произойдет здесь, прямо на этом месте, – она отпустила его и широко развела руки, – более прекрасного места для брачных клятв и не придумать.

Она была права. Это было идеальное место, чтобы произнести слова, которые навсегда свяжут их жизни, и Генри вовсе не собирался спорить с этим.

 

Эпилог

– Дорогая, прошу тебя, сядь. – Генри взволнованно суетился вокруг Люси. – Перестань ходить туда-сюда, иначе ты утомишься.

– Но я не могу ничего с собой поделать. Я уже абсолютно готова к появлению малыша, – Люси остановилась и нежно погладила свой круглый живот, – это может произойти в любой день и в любой час.

– Я надеюсь, все закончится вовремя, иначе нам придется расширять все двери, чтобы ты смогла пройти.

Люси игриво толкнула мужа.

– Некрасиво с твоей стороны говорить так. Ладно уж, я присяду. К тому же у меня ужасно болят ноги. – Она с благодарностью уселась на стул, предложенный Генри.

С улицы донесся лай Счастливчика.

– Элеанор говорит, что ваша мать довольна своим новым браком. Давно ее не видели такой спокойной и миролюбивой.

– Надеюсь, что так. Вот только я не понимаю, что она нашла в этом денди.

– Денди? Ты это серьезно?

– А ты не помнишь свой первый бал? Шепелявый мужчина в вызывающем фиолетовом камзоле...

– Ах да! Он навесил на себя столько украшений, что стал похож на витрину.

– И наверняка все оплачено моими средствами.

– Пожалуй, ты прав. Ты, между прочим, очень щедро поступил с матерью, дав ей еще один шанс.

– Не уверен, что она этого заслуживает. К тому же я никогда не прощу ее за мое сломанное детство.

– Я нисколько не виню тебя: ты молодец, что прошел через все это и остался собой. К тому же Саре нужна бабушка, особенно сейчас, когда не стало тети Агаты.

– Я тоже скучаю по ней. – Генри взял руку Люси и поцеловал. – Ты только посмотри на нее.

Люси взглянула на дочь: Сара медленно, вперевалку, бежала за старшими кузенами.

– Она такая красивая и так похожа на свою мать... – Генри с умилением наблюдал за тем, как Сара шлепнулась на землю, и Счастливчик тут же подбежал к ней. – Господи, что она делает!

Пока Генри пытался сориентироваться, Сара, вытащив ленточку из волос, стала привязывать ее к передней ноге собаки.

– Сара, что это значит? – поинтересовалась Кэтрин.

– У него болячка, и я его лечу, – серьезно ответила малышка.

– Да нет же, это просто пятно. У Счастливчика их много, – сердито покачала головой Эмили.

– Я хочу есть! – уже во второй раз за полчаса сказал Фредди.

Люси засмеялась:

– Похоже, твоя сестра никогда не кормит его...

– Это просто маленький ненасытный чертенок, – вздохнул Генри.

– Между прочим, девочки не могут лечить собак, – проворчал Фредди.

Генри ласково взял Люси за руку, а затем обратился к племяннику:

– Еще как могут. И кошек тоже. И лошадей, и гусей, и куропаток.

– Подожди, – засмеялась Люси, – я уверена на сто процентов, что никогда в жизни не лечила куропаток.

– Зато Фредди сейчас выглядит прямо как мой отец. – Генри серьезно посмотрел на мальчика.

– Правда, – согласилась Люси. – Между прочим, я до сих пор не знаю имени твоего отца.

– Неужели? Брэнфорд.

– Брэнфорд? Мне оно нравится. Оливер Брэнфорд – звучит неплохо, верно? Если, конечно, будет мальчик.

– Пожалуй. Но Брэнфорд Оливер гораздо лучше. Впрочем, я уверен, что это будет девочка, такая же красивая и умная, как Сара.

– Снова девочка? Нет, пусть уж лучше мальчик. Твой наследник, Оливер Брэнфорд, восьмой маркиз Мэндвилл.

– Седьмой, – поправил Генри.

– Всего лишь седьмой? Ты уверен? Значит, ты шестой?

– Я вполне уверен. Мой первый сын будет седьмым маркизом Мэндвилл. – Генри в задумчивости почесал бровь. – Хм... Первый сын... Чуть не забыл.

– О чем ты?

– Я кое-что пообещал одному близкому другу...

Улыбнувшись, Люси вспомнила о своем обещании одному другу и покачала головой. Нет, сейчас она ничего не скажет: лучше подождать того момента, когда ребенок уже родится.

– Оставим мальчиков, – предложил Генри, – они все такие несносные. Девочки гораздо лучше. – Он с обожанием посмотрел на Сару.

Люси вспомнила лицо Генри, когда они пытались угадать пол первого ребенка.

– И как же мы ее назовем, если вдруг родится она, а не он?

– Генриетта? – предположил Генри.

– Ты шутишь? – Лицо Люси изобразило негодование. – Как насчет Вивиан?

– Вивиан? Это же мужское имя.

– Знаю, но зато оно звучит по-женски и вполне подойдет для сильной умной девочки.

– Может быть, Джорджиана?

– Нет, такое трудно произносить. Изабель?

– Слишком французское. София?

– Слишком иностранное. Ладно, будем надеяться, что родится мальчик.

Почувствовав, что ребенок шевельнулся, Люси взяла руку Генри и положила на свой живот.

– Вот что вы сделали со мной, милорд! – подразнила она его.

– Да, теперь уже мне не отвертеться... – Генри слегка погладил ее.

Люси потянулась к кулону, который подарил ей Генри на рождение Сары, это была небольшая крылатая лошадь, выточенная из золота. Локоны из филиграна украшали голову наездницы, маленькие изумруды намечали глаза. Когда Генри дарил ей кулон, он сказал, что, возможно, вещица не слишком профессиональна, но Люси была тронута до глубины души. Слезы навернулись ей на глаза при воспоминании об этом.

Заметив, что она дотронулась до кулона, Генри неожиданно сказал:

– Кстати, о подарке. Поскольку ребенок может появиться в любой момент, может, я преподнесу тебе мой подарок прямо сейчас?

– Сейчас? И что же это?

– Пойдем в конюшню. – Генри встал и подал ей руку.

– Ты хочешь сказать, что твой подарок находится в конюшне?

– Потерпи, и скоро узнаешь, – загадочно проговорил Генри.

Люси неловко поднялась и, взяв мужа за руку, пошла медленными шагами. Теперь в Ковингтон-Холле были прекрасные конюшни – Макларен сначала сопротивлялся ее нововведениям, но после очень высоко оценил ее идею с вентилированием.

Не переставая жевать сено, Принцесса подняла голову и посмотрела на свою хозяйку.

– Добрый день, Принцесса! – Люси улыбнулась, вспоминая, как ее отец облегченно вздохнул, когда она увезла добрую половину своего зверинца в Ковингтон-Холл.

– Подожди здесь, дорогая. – Генри выпустил ее руку, а когда через минуту вернулся, довольная улыбка сияла на его лице.

– Закрой глаза! – Генри взял ее за руку.

– Закрыть? Но мне и так нелегко стоять.

Люси все же закрыла глаза и неловко, поддерживаемая Генри, прошла несколько шагов.

– Теперь открывай.

Люси открыла глаза и, оглядевшись, увидела, что Генри показывает куда-то наверх. Она подняла голову, и ее взгляд упал на вывеску над входной дверью. Улыбка озарила ее лицо, когда она увидела надпись на ней: «Частная практика». Следом шли вырезанные по дереву слова: «Леди Мэндвилл» и ниже более мелким шрифтом: «Практикующий врач. Ветеринария».

В восторге она захлопала в ладоши:

– Генри, это же так здорово! Не могу поверить, что ты это сделал. Но что скажут люди?

– Мне уже давно безразлично, что о нас говорят, – просто я горжусь твоими успехами и хочу, чтобы весь мир знал о них.

Люси приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа.

– Спасибо тебе, Генри. Я никогда этого не забуду.

– Ты так много даешь мне, дорогая. Никаких безделушек, сувениров и драгоценностей не хватит, чтобы показать, как я благодарен тебе за то, что ты есть в моей жизни. Как еще я могу отблагодарить тебя?

– Начнем с того, дорогой, – Люси широко раскрыла глаза, – что ты найдешь Элеанор, чтобы она помогла нам побыстрее оборудовать спальню.

– Оборудовать спальню? – недоуменно переспросил Генри.

– У меня отошли воды. – Люси указала на лужу, образовавшуюся вокруг ее туфелек.

Восемь часов спустя Люси, лежа на кровати, с улыбкой смотрела на сморщенный маленький комочек, лежащий у нее на руках. Маркиз сидел рядом, не в силах отвести глаз от ребенка.

– Мальчик, – восхищенно проговорил Генри, в очередной раз разглядывая малыша. – Кто бы мог подумать!

– А я что говорила? Материнская интуиция, – Люси осторожно приложила малыша к груди, – ну и как же насчет имени?

– Как раз об этом я и хотел поговорить. Кажется, мы решили назвать его Оливер Брэнфорд...

– Брэнфорд Оливер, – поправила Люси.

– Пусть так. Но видишь ли, много лет назад я дал обещание...

– И я тоже уже обещала...

– Что? Кому? – Они удивленно посмотрели друг на друга.

– Колин. – Оба произнесли это имя одновременно.

Малыш, тихонько пискнув, замахал в воздухе кулачками, определенно давая понять, что имя ему понравилось. Тогда Генри наклонился и поцеловал лоб Люси, а затем мокрый лоб сына.

– М-м... – пробормотал он, глубоко вдыхая детский запах, – божественно!

Переведя взгляд с мужа на их маленького сына, Колина Брэнфорда Оливера Эштона, седьмого маркиза Мэндвилла, Люси улыбнулась. В этот момент скрипнула дверь, и в ней появилось сияющее личико Сары. Девочка подбежала к постели и залезла отцу на колени, чтобы лучше разглядеть своего братика, при этом Люси, закрыв глаза, глубоко вздохнула. Генри был прав, это просто божественно.