Каир, 12 часов 30 минут

Стефанос Маркулис заказал еще виски себе и Евангелосу Паппараису. Они сидели за угловым столиком бара „Ла Паризьен“ в отеле „Меридиен“. Стефанос пребывал в крайне дурном расположении духа, а Евангелос знал своего босса достаточно хорошо, чтобы помалкивать.

— Черт бы побрал этого француза, — буркнул Стефанос, взглянув на часы. — Сказал, что сейчас спустится, а прошло уже двадцать минут.

Евангелос пожал плечами. Он решил не поддерживать разговора, так как знал, что любые его слова лишь подольют масла в огонь, Вместо этого он склонился под стол и поправил небольшой пистолет, спрятанный в правом ботинке. Евангелос был огромным детиной с неимоверно большими конечностями, очень крупными чертами липа и низким покатым лбом.

В эту минуту в дверях показался Ивон де Марго с чемоданчиком в руке. Он был одет в ярко-синий пиджак с широким галстуком. Следом за ним в бар вошел и Рауль. Задержавшись у входа, они принялись деловито оглядывать комнату.

Увидев Стефаноса, Ивон медленно подошел к ним. Поздоровавшись с греком за руку, он представил Рауля и уселся за стол.

— Как долетели? — тактично поинтересовался Ивон после того, как были заказаны напитки.

— Отвратительно, — сказал Стефанос, — Где письма Абдулы Хамди?

— Берешь быка за рога, Стефанос? — улыбнулся Ивон. — Что ж, может быть, оно и к лучшему. Я только хотел бы знать, не ты ли угробил этого самого Хамди?

— Прости, что разочарую тебя. Ивон, — ответил Стефанос, — но я здесь ни при чем. Убийц Хамди ищи в другом месте.

Подозреваю, что этот Хамди успел нажить себе целую кучу врагов. Ты дашь мне наконец его бумаги?

Ивон положил чемоданчик на стол и прикоснулся руками к замкам.

— Еще один вопрос. Как ты думаешь, где теперь может быть статуя фараона Сети?

— Не знаю, — раздраженно произнес Стефанос, нетерпеливо поглядывая на чемоданчик.

— Мне она очень нужна. — Ивон не торопился открывать замки.

— Если что услышу, обязательно дам тебе знать.

— Статую из Хьюстона я так и не видел. — Ивон пристально посмотрел на Стефаноса.

Оторвав взгляд от чемоданчика, тот придал своему лицу выражение крайнего удивления:

— С чего ты взял, что я имею какое-то отношение к этой статуе?

— Ну, скажем, я обладаю такой информацией.

— Из писем Хамди? — В голосе Стефаноса послышалась злоба.

Вместо ответа Ивон щелкнул замками своего кейса и вывалил все бумаги беспорядочной кучей на стол. Откинувшись назад, он хладнокровно пригубил вино, а Стефанос буквально зарылся в письмах. Выудив из них свое письмо, он отложил его в сторону и повернулся к Ивону:

— Что там эта американка? Я хочу повидать ее.

— Она остановилась в „Хилтоне“. Ей пришлось пережить сильное потрясение, так что будь с ней помягче. Она — единственная ниточка, ведущая к статуе Сети I.

— Меня не волнует твоя статуя, а поговорить с девчонкой надо. Можешь положиться на мое чувство такта. Скажи лучше, что ты вообще узнал о Хамди?

— Не очень много. Он был выходцем из Луксора. Прибыл в Каир несколько месяцев назад, чтобы открыть новый антикварный магазин. В Луксоре у него остался сын.

— Ты уже виделся с сыном?

— Нет, — Ивон поднялся. От Стефаноса ему больше ничего не было нужно, — Не забудь сообщить, если узнаешь что-либо о статуе. Внакладе не останешься.

— Ты ему веришь? — спросил Рауль, когда они вышли из бара.

— Не знаю, что и сказать, — ответил Ивон. — Верю ли я ему — это один вопрос, а вот доверяю ли — другой. Он, пожалуй, самый сильный противник из тех, с кем приходилось играть. Думаю, надо проинструктировать Халифу, чтобы он был особенно внимателен во время встречи Стефаноса с Эрикой. Если грек попытается причинить ей вред, его нужно будет пристрелить.

 

Каир, 17 часов 35 минут

После очередной прогулки по Каиру Эрика возвратилась в „Хилтон“.

Просторное фойе было переполнено. Послеполуденные международные рейсы сделали свое черное дело, доставив с разных концов света в Каир измученных длительным перелетом людей. Пассажиры сидели прямо на своих чемоданах, а сбившиеся с ног служащие отеля метались между ними в тщетных усилиях как-то разместить всех.

Незнакомый мужчина у регистрационной стойки взглянул на Эрику и тотчас махнул кому-то карандашом, указывая рукой в ее сторону. Эрика ускорила шаг, торопясь добраться до лифта. Нажав кнопку вызова, она старалась не оборачиваться и не глядеть по сторонам. Несколько раз она нервно нажимала на кнопку, пока наконец в зеленом окошечке перед ней не зажглась надпись „Лифт прибыл“. Она поспешила войти в кабину, и двери начали медленно закрываться. В этот момент кто-то просунул внутрь свою руку и жестом приказал лифтеру остановить лифт. Эрика отпрянула к задней стенке кабины и затаила дыхание.

— Послушайте-ка, дамочка, — обратился к ней крупный мужчина в широкополой шляпе и ковбойских сапогах. — Вы случаем не Эрика Бэрон?

Эрика открыла рот, но не смогла произнести ни звука.

— Меня зовут Джефри Джон Райс. Я из Хьюстона. Так вы, значит, и есть Эрика Бэрон?

Эрика нерешительно кивнула.

— Рад с вами познакомиться, мисс Бэрон. — С этими словами Джефри Райс протянул ей свою руку. — Очень рад. Идемте, я познакомлю вас со своей женой.

Джефри Райс буквально выволок Эрику из лифта.

— Мистер Райс. — Эрика наконец окончательно пришла в себя. — Я, разумеется, не против того, чтобы повидаться с вашей женой, однако не сейчас. У меня был очень тяжелый день.

— Вы, дорогуля, и вправду выглядите не первый сорт, но все же выпить по рюмочке — труд не очень большой, не так ли? — И он опять ухватил Эрику за запястье.

— Мистер Райс! — протестующе воскликнула Эрика.

— И хватит упрямиться, моя дорогая. Мы половину земного шара объехали, чтобы встретиться с вами.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Эрика.

— То, что сказал. Мы с женой приехали из Хьюстона лишь для того, чтобы увидеть вас. Вернее, мы для этого прилетели. У меня, к счастью, свой самолет. Так что уж хоть выпейте с нами, не упрямьтесь, пожалуйста.

Внезапно Эрика вспомнила, кто такой Джефри Райс. Перед ней стоял владелец хьюстонской статуи фараона Сети.

— Так вы приехали из Хьюстона?

— Вот именно. Целую ночь летели без продыха. Приземлились несколько часов назад. Теперь вы пойдете знакомиться с моей Присциллой?

Эрика позволила ему увлечь себя в глубь фойе для того, чтобы быть представленной Присцилле Райс, глубоко декольтированной красотке из южных штатов с массивным бриллиантовым кольцом.

Джефри Райс повел дам в бар „Таверна“ и заказал себе и своей жене по „бурбону“, а Эрике водку с тоником. Выпив, она захмелела и с удивлением обнаружила, что даже способна смеяться над забавным рассказом Райса о том, как они с женой проходили таможенный досмотр.

— Ну что ж, теперь к делу. — Джефри Райс понизил голос. — Разумеется, не очень хочется портить нашу вечеринку, но, согласитесь, мы проделали слишком большой путь. Говорят, что вы видели статую фараона Сети I. Доктор Лоури сообщил мне, что вы хотели видеть фотоснимки моей статуи, особенно иероглифы и нижней ее части. Фотографии эти у меня здесь. — Он вынул из пиджака большой желтый конверт. — Я их с радостью отдам, как только услышу Историю о той статуе, которую вам довелось повидать здесь, в Каире. Дело в том, что я собирался передать свою статую в дар городу Хьюстону, однако теперь, когда узнал, что точно такие же изваяния появляются или могут появляться, черт их дери, по всему свету, где им только заблагорассудится, сами понимаете, подарочек мой несколько падает в цене. Короче говоря, я задумал купить и вторую статую. Готов отдать десять тысяч долларов первому встречному лишь за то, чтобы он сообщил мне, где находится статуя и кому за нее нужно платить. Буду очень рад, если таким первым встречным окажетесь вы.

Эрика бегло пересказала Райсу историю, связанную с Абдулой Хамди и со статуей Сети I. Тот слушал чрезвычайно внимательно, а имя убитого торговца антиквариатом даже записал в отдельную книжечку.

— Кто-нибудь, кроме вас, видел это изваяние? — спросил он.

— Об этом мне ничего не известно, — ответила Эрика.

— Может быть, кто-то еще знал, что статуя находится у Абдулы Хамди?

— Да. Мсье Ивон де Марго. Он остановился в отеле „Меридиен“. Мсье де Марго уверяет, что Хамди переписывался с потенциальными покупателями со всего света, так что число людей, знавших об изваянии, может оказаться чрезвычайно большим.

— Пожалуй, дела здесь еще забавнее, чем мы предполагали, — Райс взглянул на Эрику и протянул ей конверт с фотографиями. — Есть ли у вас хоть малейшее подозрение на тот счет, куда они могли утащить эту статую?

— Даже представить себе не могу, — ответила Эрика и взяла у него конверт. Несмотря на слабое освещение, она не удержалась и тут же вынула пачку фотографий, пристально вглядываясь в ту, что лежала первой.

— А ничего себе статуя, да? Рядом с нею сокровища Тутанхамона — просто жалкие побрякушки, — горделиво произнес Райс.

В принципе он не преувеличивал. Глядя на снимок. Эрика готова была согласиться, что статуя производит ошеломляющее впечатление. На первый взгляд ей показалось, что изваяние на снимке является двойником статуи, которую она видели вчера. Однако секундой позже ее уверенность заметно поколебалась. Запечатленный на фотографии фараон держал инкрустированный драгоценными камнями жезл в правой руке, тогда как Эрика отлично помнила, что у статуи Абдулы Хамди жезл находился в левой руке. Изваяния не были копиями, они представляли собой зеркальные отражения! Эрика стала быстро просматривать другие снимки. Скульптура была изображена на них во всех ракурсах и проекциях. Видимо, фотографировал большой мастер. Наконец она добралась до снимков нижней части скульптуры, и сердце ее забилось быстрей. Эрика смогла прочесть имена двух фараонов: Сети I и Тутанхамона.

— Мисс Бэрон, — заговорил Джефри Райс. — Нам было бы очень приятно, если бы вы поужинали сегодня с нами.

— Благодарю вас. — ответила Эрика, складывая фотографии в конверт. — Но сегодняшний вечер у меня, к сожалению, занят. Давайте как-нибудь я другой раз, ведь вы пока задержитесь в Египте.

— Договорились. Если хотите, можете пригласить к нам и тех людей, которым пообещали сегодняшний вечер.

Эрика но секунду задумалась, но потом все же отклонила заманчивое предложение. Джефри Райс и Ивон де Марго вряд ли почувствовали бы себя уютно в обществе друг друга.

— Каким образом вы приобрели свою статую, мистер Райс? — спросила Эрика неуверенным тоном, поскольку сомневалась в уместности подобных вопросов.

— За деньги купил, моя дорогая! — рассмеялся в ответ Джефри Райс, с силой ударяя по крышке стола массивной ладонью. — Мне сообщил об этой статуе один приятель из нью-йоркской богемы. Он позвонил и сказал, что появился изумительный образец древнеегипетской скульптуры, который в скором времени должен выставляться за закрытыми дверями на одном аукционе.

— За закрытыми дверями?

— Ага, без огласки. В общем-то так часто делают.

— Это было в Египте? — продолжала расспрашивать Эрика.

— He-а, в Цюрихе.

— В Швейцарии, — недоверчиво протянула она, — Почему в Швейцарии?

— На подобных аукционах не принято задавать вопросы. У них там тоже своего рода этикет.

— Вам известно, как статуя попала в Цюрих?

— Да нет же. Я ведь сказал, что там не задают вопросов. Аукцион был организован одним из крупнейших банков, и торг происходил в строжайшем секрете. Все, что им было нужно, — это большая куча американских денег.

 

Каир, 22 часа

Ужин вдвоем с Ивоном оказался очаровательной передышкой в череде непрестанных событий. Эрика даже была удивлена той неожиданной легкости, с какой она вошла в ресторан. Несмотря на кошмарный день и чувство вины, которое она испытывала с тех самых пор, как позвонила Ричарду, она вдруг ощутила, что сумеет неплохо повеселиться и до конца вкусить все удовольствия, ожидаемые ею от этого вечера. Ивон заехал за нею в отель, и его автомобиль вскоре покинул душные пределы Каира и помчался вдоль Нила, в сторону городка с нежным названием Маади.

Ресторан „Морская лошадь“ был чрезвычайно уютным. Пользуясь наступившей прохладой, которую можно оценить лишь здесь, в Египте, официанты раскрыли все окна. За рекой поверх гряды высоченных пальм виднелись освещенные пирамиды Гизы.

Ивон заказал блюда из свежей рыбы и гигантских креветок, вылавливаемых исключительно у берегов Красного моря. Креветки готовились на открытом огне, после чего обмывались охлажденным белым вином. Эрика с наслаждением взялась поглощать дары моря и виноградника.

Подошедший официант поставил перед ними кофе и тарелочки с пирожными из манной крупы, облитыми сахарной массой с изюмом и толченым грецким орехом, и Ивон расплатился по счету.

Выйдя из ресторана, он непринужденно обнял Эрику за талию. В принципе ей показалось, что она как раз этого и хотела. Вечерний воздух значительно посвежел, а в ветвях тянувшихся вдоль дороги серебряных эвкалиптов тихо сняла полная египетская луна.

Эрика уселась в машину, и Ивон попросил ее пристегнуться ремнем.

— Я когда-то занимался автогонками и привык пристегиваться. — Он отъехал от ресторана и помчался на полной скорости в сторону Каира, — В Каир сегодня прилетел грек Стефанос Маркулис. Я думаю, он станет звонить вам и договариваться о встрече. Этот человек занимается египетским антиквариатом в Афинах. Сюда приезжает крайне редко. Причины, которые привели его в Египет на этот раз, мне не известны, а я бы очень хотел их знать. Сам он заявляет, что приехал из-за убийства Абдулы Хамди. Однако по-настоящему привлечь сюда его могла лишь статуя Сети I.

— А меня он хочет увидеть, чтоб расспросить об убийстве?

— Да, — ответил Ивон, не глядя на Эрику. — Даже не знаю, каким образом он вышел на вас, но вот как-то так получилось…

— Ивон, не думаю, что мне захочется беседовать с кем бы то ни было о смерти Абдулы Хамди. Если честно, вся эта история сильно меня пугает. Ведь я уже рассказала вам все, что могла.

— Я понимаю, — мягко произнес Ивон. — Но, к сожалению, вы — это все, что у меня есть.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы — последняя нить, ведущая к украденной статуе. Стефанос Маркулис каким-то образом был замешан в историю с продажей первой статуи фараона Сети человеку из Хьюстона.

Боюсь, что он замешан и на этот раз. А вы ведь знаете, как важно для меня, чтоб прекратился этот разнузданный грабеж.

— Человек из Хьюстона, купивший первую статую, тоже приехал сюда. Он ждал меня сегодня днем в фойе отеля. Его зовут Джефри Райс.

На лице Ивона вздулись желваки.

— Он сказал, — продолжала Эрика, — что установил плату в десять тысяч долларов тому, кто сообщит ему, где находится второе изваяние фараона Сети.

— Боже мой! — заговорил Ивон. — Теперь я вынужден действовать очень быстро. Понимаю ваши чувства, но все же будьте снисходительны и не отказывайтесь от встречи с греком. Мне непременно нужно знать, что он задумал, а вы можете в этом помочь. Раз Джефри обещал такие деньги, я абсолютно уверен, что статуя находится где-то поблизости. И если сейчас упустить время, она тоже исчезнет в какой-нибудь частной коллекции. Все, о чем я прошу, — это лишь встреча с Маркулисом, а после вы передадите мне его слова. От первого и до последнего.

Эрика пристально посмотрела на Ивона и вдруг подумала, что он использует её в каких-то своих целях. Она тут же разбранила себя за глупую подозрительность. В конце концов можно ещё поспорить, кто здесь кого использует.

Добравшись до своего номера, Эрика быстро вставила ключ в замочную скважину и распахнула дверь. Резко включив свет, она буквально ворвалась в свою комнату. Там никого не было. Посмеиваясь в душе над своими страхами, она сбросила туфли, сняла платье и открыла балконную дверь. Затем прошла в ванную и успела уже смыть тушь с ресниц, как услышала отчетливый посторонний звук у двери своего номера Эрика затаила дыхание и напрягла слух. Кто-то вставлял ключ в дверной замок. Через секунду, тихо щелкнув, дверь открылась. Объятая ужасом. Эрика бросилась на пол и быстро заползла под кровать.

В комнату вошел мужчина и направился прямо к ее кровати, но секунду спустя исчез из ее поля зрения. Стараясь двигаться бесшумно, взломщик проверил ванную, туалет и остановился посередине комнаты.

Холодный пот выступил на лбу Эрики. Взломщик явно искал ее! Она видела, как он двинулся прямо к кровати и остановился… Внезапно свисавшее покрывало взлетело вверх, и перед Эрикой, возникло небритое мужское лицо.

— Эрика, скажи мне. Бога ради, зачем ты забралась под кровать?

— Ричард! — закричала она и разразилась слезами, — Я так рада, что это ты. Никак не могу поверить. Может, я сплю?

— Не спишь, это действительно я. Возможно, слегка не в форме, но все-таки здесь, в Египте. Мне самому в это трудно поверить. Однако, Эрика, что же ты все-таки делала под кроватью? Я тебя напугал? Прости, если так случилось. Я думал, ты спишь. Хотел тихонько войти и разбудить тебя.

— Напугал? — Эрика хмыкнула. — Знаешь, у меня ноги до сих пор как ватные. Ты просто чуть с ума меня не свел от ужаса. Откуда у тебя ключ? — Она села на край кровати и сжала коленями кисти рук.

— Я просто вошел и попросил ключ от 932-го номера.

— И они ни о чем тебя не спросили?

— Абсолютно. Для отеля в этом нет ничего необычного. Я очень рассчитывал на то, что они дадут ключ. Иначе мой сюрприз и вполовину не оказался бы сюрпризом. Мне хотелось узнать, какое выражение будет на твоем лице, когда ты увидишь, что я все-токи прилетел в Египет. Ведь я точно знаю, почему ты здесь. Ты испугалась уз и обязательств и решила продемонстрировать нам свою независимость. Это же ясно как день.

— Неправда. Если кто и боялся обязательств и уз, так это, мой милый, ты. А в Египте я оказалась отнюдь не из-за того, что мне хотелось подчеркнуть свою независимость. Я приехала сюда потому, что восемь лет потратила на изучение древней египетской цивилизации и теперь с уверенностью могу назвать это делом всей моей жизни.

Ричард долго молчал.

— Ну, если ты так заботишься о том, чтобы реализовать себя в науке, — затворил он наконец, — зачем же выбрала такое мертвое поприще, как египтология? Иероглифы эпохи Нового Царства!

— Древний Египет по сей день вызывает к жизни гораздо больше ужасов и деяний, чем ты способен себе вообразить, — возразила Эрика и, подойдя к бюро, взяла в руки конверт с фотографиями, которые передал ей Джефри Джон Райс. — За два прошедших тяжелейших дня я на собственном горьком опыте убедилась в этом. Взгляни-ка!

Ричард неохотно поднялся и вынул фотографии из конверта. Быстро посмотрев, он сразу же положил их обратно.

— Симпатичная статуя, — произнес он уклончиво.

— Симпатичная? Да это самая прекрасная античная статуя из всех, когда-либо найденных в Египте, и я была свидетельницей убийства, связанного с ней. А ты говоришь „симпатичная“.

Несколько мгновений Ричард изумленно смотрел на Эрику.

— Я думаю, тебе лучше вернуться в Бостон, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно тверже.

— Я никуда не поеду, — категорично заявила Эрика. — Похоже, здесь я могу помочь борьбе со спекуляцией. И еще мне очень хочется помешать вывозу из Египта пропавшей статуи фараона Сети.