СРЕДА, 11 ЧАСОВ 15 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА

Сьюзен Хард терпеть не могла больниц.

Из-за сколиоза позвоночника она с детства не вылезала из них и от частого пребывания на больничной койке сделалась почти стопроцентной неврастеничкой. Больше всего ее выводило из себя то, что, попадая в госпиталь, она теряла возможность распоряжаться собой по собственному усмотрению. Добивало и окружение — сплошь больные и умирающие.

Сьюзен твердо верила в мудрость: если может случиться что-то плохое, то оно обязательно случится. А в больницах, по ее непоколебимому убеждению, по-другому просто не бывает. Например, когда она в прошлый раз поступила в госпиталь, ее направили в урологическое отделение для проведения какой-то страшной процедуры. Уже лежа на столе, она попросила упиравшуюся медсестру еще раз прочитать фамилию на бирке, привязанной к руке Сьюзен. И что вы думаете? Конечно, эти разгильдяи перепутали больных.

Правда, на этот раз Сьюзен попала в госпиталь не из-за болезни. Накануне вечером у нее начались схватки — Сьюзен Хард рожала второго ребенка. Кроме сколиоза, женщина страдала сужением таза, что делало роды естественным путем невозможными. Так что пришлось прибегнуть к операции — кесареву сечению.

Так как это было не первое полостное хирургическое вмешательство в ее жизни, врач настоятельно рекомендовал пребывание в больнице в течение нескольких дней. Никакие уговоры и лесть не помогли — доктор остался непреклонен.

Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Сьюзен начала гадать, на кого окажется похож только что рожденный ею ребенок. На Аллена? Вот чудесный малыш — с первого дня спокойно спал по ночам и никого не беспокоил. При одном воспоминании о старшем сыне Сьюзен испытала восторг. Теперь Аллену почти три годика, он стал вполне самостоятельным, и она решила, что пора рожать второго ребенка, — Сьюзен считала себя прирожденной матерью.

Она проснулась словно от толчка — и когда только успела отключиться? Разбудила Сьюзен одетая в белое медсестра, колдовавшая с капельницей, подвешенной на металлической стойке, укрепленной в изголовье кровати.

— Что вы делаете? — испуганно спросила Сьюзен. Ее всегда обуревало беспокойство, когда рядом происходило что-нибудь непонятное.

— Простите, что разбудила, миссис Хард, — извинилась сестра. — Я просто меняю флакон.

Сьюзен опасливо посмотрела на шланг, по которому в ее вену текла какая-то прозрачная жидкость, и как многоопытный стационарный больной решила, что с капельницами пора заканчивать, о чем не преминула сказать сестре.

— Я посоветуюсь, — пообещала девушка и неслышно выскользнула из палаты.

Сьюзен запрокинула голову и долго разглядывала флакон, силясь прочитать, что же ей льют в вену. Но бутылка висела горлышком вниз, и разобрать надпись Сьюзен не удалось.

Она решила лечь поудобнее и начала переворачиваться на бок, но острая боль напомнила ей о недавно сделанной операции. Пришлось остаться лежать на спине.

Сьюзен попыталась перевести дух и почувствовала какое-то неудобство при глубоком вдохе.

Закрыв глаза, она решила успокоиться. Сьюзен понимала, что в ее организме до сих пор плавает масса лекарств для наркоза, и поэтому надеялась легко уснуть. Самое страшное заключалось в том, что Сьюзен боялась спать, когда вокруг ходит такое множество народа.

Мягкий стук пластика о пластик привлек внимание Сьюзен, и она моментально открыла глаза. Рядом со столом медсестры стоял санитар.

— Простите, — окликнула его Сьюзен.

Санитар обернулся — это был красивый парень в белом халате, надетом поверх хирургического костюма. Со своей койки Сьюзен не могла прочесть имени на визитке, приколотой к лацкану халата. Санитар, казалось, был несказанно удивлен тем, что к нему обратились.

— Надеюсь, я не очень побеспокоил вас, мадам, — вежливо произнес молодой человек.

— Меня здесь все беспокоит, — беззлобно пожаловалась Сьюзен. — Мне кажется, что здесь суета, как на вокзале.

— Прошу простить, — сказал санитар. — Я могу зайти и попозже, если это вам удобно.

— А что вы делаете? — спросила Сьюзен.

— Заполняю жидкостью увлажнитель.

— А зачем мне нужен увлажнитель? В прошлый раз никакого увлажнителя не было.

— Анестезиологи часто рекомендуют применение увлажнителя в это время года, — начал объяснять санитар. — После операции горло больного раздражено интубационной трубкой, поэтому в первые часы после наркоза полезно подышать увлажненным воздухом. В каком месяце вам делали прошлую операцию?

— В мае, — ответила Сьюзен.

— Может быть, поэтому обошлись без увлажнителя, — предположил мужчина. — Так мне зайти попозже?

— Нет, нет, делайте свое дело, — проговорила Сьюзен.

Не успел он покинуть палату, как вошла уже знакомая медсестра.

— Вы были правы, — сказала она. — Врач распорядился убрать капельницу, как только закончится флакон.

Сьюзен согласно кивнула. Она хотела было спросить у медсестры, как та ухитряется дома обходиться без распоряжений, но лишь горестно вздохнула. Ей вдруг захотелось немедленно убраться отсюда.

После ухода медсестры Сьюзен успокоилась настолько, что смогла снова уснуть. Сон оказался недолгим — кто-то коснулся ее плеча.

Сьюзен открыла глаза и увидела рядом с собой незнакомую улыбающуюся медсестру с пятиграммовым шприцем в руке.

— Я вам кое-что принесла, — сказала медсестра таким тоном, словно Сьюзен была малолетним несмышленышем, а шприц — сладкой конфеткой.

— Что это? — капризно спросила, инстинктивно отпрянув, Сьюзен.

— Это обезболивающий укол, — ответила медсестра. — Поворачивайтесь, я вас уколю.

— Мне не нужен обезболивающий укол, — заупрямилась женщина.

— Нет, он вам, вне всякого сомнения, нужен, — настаивала на своем медсестра.

— Нет, не нужен.

На лице девушки появилось выражение отчаяния. Она помрачнела и перестала улыбаться.

— Понимаете, так распорядился доктор. Вам надо вводить обезболивающее каждые шесть часов.

— Но боль меня почти не беспокоит, — запротестовала Сьюзен. — Только когда я переворачиваюсь или глубоко дышу.

— Вот видите. — Казалось, медсестра обрадовалась. — Вам просто необходимо глубоко дышать, иначе вы можете заболеть пневмонией. Ну же, будьте послушной девочкой.

Сьюзен задумалась. С одной стороны, ей не хотелось уступать из чистого духа противоречия. С другой — она хотела, чтобы о ней заботились, и, собственно говоря, в обезболивающем уколе нет ничего особенно плохого. Даже наоборот — может быть, удастся вновь уснуть.

— Ну ладно, делайте, — согласилась Сьюзен.

Скрипнув зубами, Сьюзен повернулась на бок и закрыла глаза. Медсестра ловким движением сбросила простыню с ее ягодиц.