Кериан очнулась от боли. Ее руки были крепко связаны за спиной, и она лежала на боку в зловонной трясучей повозке. У повозки были решетчатые бока и деревянная крыша, и она ехала по изрядно разбитой дороге. От каждого толчка ее голова нещадно билась.

С момента пленения ее били и морили голодом. Обнаруженная Кериан в лесу шайка огро-гоблинов, продала ее большому отряду людей. Текущий курс за эльфийку был двадцать пять стальных монет. Гоблины продали ее всего лишь за десять. Несмотря на побои огра, она ухитрилась убить еще одного гоблина и наброситься на остальных. Кериан стала обузой, от которой они страстно мечтали избавиться.

Людей-работорговцев не насторожила столь низкая цена; они полагали, что надули невежественных гоблинов. Это ощущение сохранялось недолго. Ее немедленно заковали в цепи. В тот момент, когда один из людей проходил слишком близко мимо устало тащившейся маленькой группы рабов, Кериан нанесла ему удар куском цепи по голове. Вместо того, чтобы побить Львицу, люди просто перестали ее кормить. За три для она не получила ни корочки хлеба, ни глотка воды. И ее товарищи-рабы не могли разделить с ней свои скудные рационы. Наказанием за помощь заключенному избежать наказания было лишение пальца руки, пальца ноги или глаза. Остальные пленники все были квалинестийцами. Они могли вынести порку и голод, но угроза увечья наполняла их ужасом.

Люди-работорговцы продали ее большому отряду наемников, сопровождавших несколько сот пленных эльфов на невольничий рынок, который они называли Самусталом. Во время обмена Кериан выскользнула из пут и попыталась сбежать. Ее сгубили голод и обезвоживание. Пойманную снова, ее направили в «проблемную» повозку. Ее возница-полуогр избил Кериан, связал ей руки и ноги и швырнул в клетку с другими непокорными заключенными.

Голодная, страдавшая от жажды и боли, она вовсе не была напугана.

«Кому-то придется заплатить», — простонала она, едва придя в сознание.

«Скажи это вознице», — произнес низкий печальный голос. — «Оркошам такие хорошие слушатели».

Она заставила себя принять вертикальное положение. В тесной деревянной клетке с ней находились трое эльфов-мужчин и один гном. Все были связаны, как и она. Говорил гном.

«Как ты его назвал?»

«Оркошам. Огролюди. Так их зовут гоблины. Командиры наемников любят их, потому что те сильнее людей и работают за меньшую плату».

Кериан прижалась лбом к коленям, мечтая, чтобы ее несчастная голова не раскололась надвое. Что-то коснулось ее босых ног, и она подняла взгляд. Один из эльфов подтолкнул к ней накрытое ведро. Он при помощи зубов поднял крышку за веревочную ручку, отложил ее в сторону, а затем взял в рот изогнутый конец металлического ковша. Пока он крепко держал его, Кериан пила тепловатую воду из чашки на другом конце.

Когда она закончила, эльф снова накрыл ведро и отодвинул его в сторону. Кериан поблагодарила его. Он мрачно ответил: «Не благодари. Это не милость, жить подобным образом».

Сочувственное выражение его лица отражалось на лицах и остальных. Даже суровый гном глядел на нее с жалостью.

«Кто вы?» — спросила она.

«Мы были свободными. Теперь мы рабы», — ответил эльф. Он поднял голову и понюхал воздух. — «Я уже чую запах невольничьего рынка».

Она тоже ощущала его. Они приближались с востока, и ветер доносил запахи дыма от костра, открытых уборных и немытых тел. Кериан прижалась лицом к деревянным перекладинам и устремила взгляд вперед.

Как и большинство квалинестийских городов, Бианост был построен таким образом, чтобы, насколько это было возможно, оставаться естественной частью леса. С характерным изяществом, эльфы приспособили живые деревья под дома и магазины, а естественные поляны засадили цветами и фруктовыми деревьями, которыми и прославился город. Яблоки и фиги Бианоста были известны по всему Ансалону, а из собиравшегося в огромных ульях по периметру фруктовых садов меда варили самую крепкую на тысячу миль вокруг медовуху.

Растительная слава Бианоста осталась в прошлом. На его месте появился Самустал, вонючее поселение, названное в честь капитана Самувала и управляемое лордом Олином Мэн-Дэлисом.

Наступили сумерки, еще более темные из-за дымной пелены над головой. Подпитываемый несколькими большими кострами и более тонкими струйками, поднимавшимися от бесчисленных очагов и уличных факелов, дым от дерева действовал как щит, удерживая запахи гниющего мусора, отхожих мест и орд немытых обитателей. Любовно сформированные из живых деревьев поколениями квалинестийцев структуры были искривлены и перекручены, кора почернела и отслоилась. Сердце города окружал частокол из строганных бревен. Снаружи этого четырехметрового забора раскинулась мешанина палаток, хижин и навесов. Захватчики срубили множество деревьев, чтобы построить дополнительные сооружения, но новые здания несли на себе следы поверхностной квалификации: плохо скрепленные бревна, покосившиеся стены, накренившиеся крыши.

Повозка проезжала окраины окружавшего Самустал городка из лачуг. Кериан знала, что если она собирается что-то сделать, она должна попытаться сейчас, прежде чем они въедут внутрь ограды.

«Нам нужно выбираться отсюда», — тихо сказала она.

«Отличная идея», — фыркнул гном. — «До сих пор у нас это отлично получалось».

«Если мы все будем работать сообща…»

«Мы все сообща умрем. Послушай меня, женщина. Я пытался сопротивляться. Все, чего я добился своими попытками, это треснувшего черепа, сломанного ребра и мертвого брата». — Его лицо скривилось. — «Все безнадежно».

Он подчеркнуто повернулся к ней спиной. Она посмотрела на троих эльфов. Они избегали ее взгляда.

«Послушайте меня! Это не безнадежно!»

Кериан дергала связывавшие ее запястья веревки и, наконец, смогла их ослабить. Лежа на спине, она подняла ноги и протискивала запястья под бедрами, пока те не оказались перед ней. Этот маленький успех не произвел впечатления на ее товарищей по плену.

Отлично. Она сделает это сама. Несколько десятков лет назад она попадала в рабство к эльфам Квалинести, которые полагали, что меняют к лучшему судьбу варваров-кагонести. Неважно, сколь благородны намерения или как добр хозяин, рабство есть рабство, и Львица не примет смиренно такую судьбу.

Она принялась кричать, стуча обеими ногами в стену повозки позади сиденья возницы. Внезапно повозка остановилась. К клетке подошел гоблин, крича на пленников вести себя смирно. Кериан осыпала его оскорблениями, пока гоблин по глупости не ткнул в нее копьем сквозь перекладины. Она взялась обеими руками за древко и резко рванула. Лицо гоблина врезалось в деревянные перекладины, и Кериан тотчас подскочила к нему. Она обхватила его шею связанными запястьями, упала на пол и уперлась ногами тому в спину. Тяня руками и толкая ногами, Кериан сломала гоблину шею.

Она подобрала его копье. Острый наконечник быстро справился со связывавшими дверцу клетки веревками. В считанные секунды она уже была за дверью и неслась к запряженной в повозку лошади. Несмотря на свое раннее отсутствие энтузиазма, ее товарищи по плену выбрались из клетки вслед за ней и пустились наутек в разные стороны.

Раздались крики, но Кериан не теряла времени, чтобы оглянуться. Она перерезала наконечником копья узды лошади, и ударила пятками в бока животного. Та бросилась вперед…

… и тотчас рухнула. Кериан попыталась соскочить, но, в конце концов, для ее ослабленного тела это уже было слишком. Она тяжело упала на бок. Лошадь отчаянно ржала и билась, и Кериан заметила обмотанный вокруг ее задних бабок тонкий шнур. С каждой стороны шнур заканчивался деревянным шаром размером больше ее кулака.

Подбежали три гоблина и направили свои мечи ей в горло. За ними подошел полуогр. Это он швырнул странное оружие, что обвилось вокруг ног лошади и свалило ее.

Обратив свое внимание на Кериан, существо ударило ее тыльной стороной ладони, рассекая ей щеку и ставя синяк под глазом. «Больше никаких неприятностей», — приказал полуогр.

Ее подняли на ноги, связали руки за спиной, на этот раз запястья и локти. Ее лодыжки были стреножены шнуром из сыромятной кожи, позволявшим едва переставлять ноги. Поблизости на земле лежало тело одного из эльфов, убитого при попытке к бегству; другие двое успешно скрылись. Гнома, более медлительного, чем квалинестийцы, снова схватили.

Двое гоблинов отнесли Кериан обратно к клетке и зашвырнули внутрь. Дверь заперли, и вскоре они снова загромыхали по дороге. Тяжело дышавшая и разъяренная, Кериан кляла свою неудачу, совершенно ожидая, что ее мрачный компаньон присоединится к ней. Но он не стал. Вместо этого, впечатленный ее деяниями, гном спросил: «Кто ты, женщина?»

Кериан посмотрела на него одним нормальным глазом и вторым, начинавшим заплывать. «Свободный эльф», — резко ответила она. — «И я не буду ничьим рабом!»

Она закрыла глаза, положила пульсировавшую голову на грязный пол и принялась обдумывать свой следующий ход.

Гном молча рассматривал ее с задумчивым выражением лица.

* * *

Пленников поместили в большую клетку снаружи бывшей городской ратуши Бианоста. Это была одна из множества похожих клеток, разбросанных по городской площади рядом с аукционной площадкой. Прежде, чем их бросили внутрь, Кериан с гномом зарегистрировали у владельца аукциона, тощего как жердь человека с лысой макушкой и оловянной повязкой поверх левого глаза. Его недовольство задержкой обеда из-за позднего прибытия полуогра было смягчено при виде Кериан. Молодых эльфиек становилось все труднее и труднее найти. В его здоровом глазу светилась признательность.

Верная своему слову, Кериан в плену не вела себя послушно. Она подралась с гоблинами, которые несли ее, пнув одного в живот, а другого в лицо. Полуогр не вмешивался. Существо казалось довольным ее духом, громко смеясь с каждой травмой, что она наносила несчастным гоблинам.

Дюжина горемык толпилась в садке, деревянном ящике с низким потолком и лишь пяти метров в длину и ширину. Разъяренные гоблины не потрудились развязать Кериан. Ее просто бесцеремонно вывалили в грязь на полу клетки. Гнома втолкнули вслед за ней, и дверь закрыли и заперли.

«Почему ты продолжаешь драться с ними?» — спросил он. — «Что тебе это дает?»

«Удовлетворение». — Она подергала связанными руками. — «Можешь избавить меня от них?»

Он занялся веревками, терпеливо корпя над тугими узлами. Она продолжала дергаться и вертеться, изучая их темницу. «Стой спокойно», — проворчал гном.

Когда Кериан стала свободна от пут, она вскочила и внимательно обошла садок по периметру, подробно изучая стены, потолок и пол.

«Что ты ищешь?» — спросил один из других пленников.

«Путь наружу».

«Здесь нет такого».

«Всегда есть путь наружу. Фокус в том, чтобы найти его».

Эльф не потрудился ответить, но гном тихо спросил: «Ты, в самом деле, веришь в это?»

Она оглянулась на него через плечо: «Да, верю».

Кериан двигала затекшими руками, осторожно разминая их. «Меня ловили и прежде. Все, что требуется для спасения, это упорство». — Слабая улыбка коснулась ее лица в синяках. — «И немного удачи».

Эльфы рассмеялись над ее отважными речами. Они были основательно запуганными работорговцами местными фермерами, торговцами и рыбаками.

Гном рассказал о попытке Кериан к бегству по дороге в Самустал, как она убила гоблина-стражника и дала возможность сбежать двоим их товарищам по плену. Никто из эльфов это никак не прокомментировал, но его слова подействовали на них. Когда Кериан начала расспрашивать их о полезной информации, те отвечали довольно охотно. Они также поделились своим последним хлебом и водой.

Единственными охранниками, которых они видели, были гоблины и люди, которые периодически приводили новых пленников или забирали кого-то. Кериан была рада слышать, что полуогры сюда не приходили. Раз в день дверь открывалась, и один из охранников ставил внутрь пищу и воду, пока двое других держали мечи направленными на пленников. Следующая такая доставка должна была произойти в течение часа, отличные новости для практически пустого желудка Кериан.

Она провела время с пользой. Не раскрывая своей личности, она постаралась расшевелить подавленных пленников. Ее решимость, ее желание найти способ выбраться, наряду с рассказом гнома об ее предыдущем успехе, стали пробуждать их от пассивности. Ко времени, когда вернулись стражники, план Кериан был готов.

Стук в дверь и громкий приказ отойти возвестил о прибытии охранников.

Гном завопил: «Мне кажется, она мертва! Вы убили эльфийскую женщину!»

В маленьком окошке появилось бородатое лицо человека. Кериан лежала на полу прямо в дверном проеме, ее руки были связаны (весьма свободно) за спиной.

«Уловка», — усмехнулся человек.

«Говорю тебе, она мертва. Она упала несколько минут назад. Думаю, она не ела несколько недель».

Человека это не убедило, но он заколебался. Гном добавил: «Ну и ладно. Мне-то что. Но когда Олин узнает, что ты дал умереть ценному имуществу…» Он пожал крепкими плечами.

Человек посовещался снаружи со своими соотечественниками. Он по-прежнему не был полностью убежден, но, эльфийка, сколь бы ни была вздорной, являлась наиболее ходовым товаром печального лота. Лорд Олин был бы в ярости от такой потери.

«Все остальные, отойдите от двери», — приказал он.

Пленники подчинились, прошаркав в дальний угол, насколько позволяло тесное помещение. Дверь медленно открылась. Двое стражников держали мечи направленными на пленников. Третий осторожно двинулся вперед. Он взял Кериан за руку и поволок ее за дверь. С закрытыми глазами, болтающейся головой, она позволила тащить себя по грубым доскам, точно мешок. Когда она освободила дверной проем, дверь снова захлопнулась.

Пленники услышали какое-то бормотание, топот ног в сапогах по мостовой, затем воцарилась тишина. Они обменялись негодующими взглядами.

«Она солгала нам!» — зашипел один. — «Она сбежала и оставила нас тут!»

Занятые женщиной-заключенной, охранники забыли оставить пищу и воду. Эльфы кляли голод, кляли свою собственную глупость, что поверили лжи, и кляли гнома, что заставил их поверить.

«Чего вы ждете?»

Тринадцать пар глаз распахнулись при виде лица Кериан в маленьком окошке. В считанные мгновения пленники выбрались из деревянного ящика, с удивлением глядя на лежащих в тени клетки без сознания (или мертвых) двоих стражников-людей. На лице Кериан появились несколько свежих порезов, и открыто кровоточила рана на руке, но она держала в одной руке окровавленный меч, а в другой — связку ключей.

«Как…» — начал, было, гном.

Она сунула ему ключи и сказала: «Идем!»

Дюжина пар чувствительных ушей позволяла им избегать обнаружения, пока они проделывали извилистый путь вокруг переполненных клеток. Самой сложной задачей было заставить взволнованных пленников сохранять молчание, пока они крались мимо. Было видно лишь несколько охранников, о которых позаботилась Кериан, и причина этого вскоре прояснилась.

В центре площади были установлены несколько грубо сколоченных столов, и там шумно принимали пищу стражники. К счастью, большинство из них сидели спинами к рядам клеток. Обычно заключенные были такими покорными, что охранники стали относиться к ним с пренебрежением, и не особо тщательно присматривали за ними.

Кериан, действуя как наблюдатель, подавала сигналы остальным, когда можно было перебегать открытое пространство между рядами клеток. Поодиночке или парами, все двенадцать эльфов пересекли открытое пространство, Кериан с гномом были замыкавшими.

Они оказались в усыпанном мусором переулке. Тем не менее, открытый воздух был бальзамом для прежде задыхавшихся от вони слишком тесного присутствия множества гоблинов и людей.

«Что теперь?» — спросил один из эльфов, и остальные посмотрели на Кериан, ожидая ответа.

У нее зудело найти оружие. Но она понятия не имела, куда идти, и, в любом случае, ее отряд беглецов состоял не из крепких солдат, так что она пожала плечами. «Бежим. Тихо и осторожно, будем бежать».

Налево от них узкая улочка соединялась с более широкой дорогой, лучше освещенной и, следовательно, не привлекательной. Справа улица заканчивалась воротами. С того направления шел запах лошадей. Бегство верхом ставило дополнительные проблемы, но им требовалась прибавка в скорости и мобильности, решила Кериан.

С орудовавшей мечом Львицей во главе, маленькая группа направилась к воротам.

Прошло не так много времени, прежде чем она начала сожалеть о своем решении. Двое членов ее маленького отряда, пара братьев, промышлявших рыбной ловлей, признались, что не умеют ездить верхом. Она велела им сесть с другими, но братья боялись лошадей и, в любом случае, никто из оставшихся не хотел иметь пассажиров, когда, скорее всего, кавалерия лорда Олина будет наступать им на пятки. Беглецы принялись громким шепотом спорить.

Они прятались позади груды мусора прямо снаружи стойла. Каждая секунда задержки приближала время, когда их отсутствие будет обнаружено, и будут начаты поиски. Тем не менее, все увещевания Кериан не смогли заставить эльфов ни на шаг приблизиться к конюшне. Взбешенная, она велела братьям выбираться из города пешком.

За стойлом присматривала лишь парочка мальчиков-конюхов. Один только что вернулся с их ужином, и они удалились в домик поесть.

Низко пригибаясь, эльфы вошли в стойло. Кериан сказала им, что делать. Они должны тихо оседлать лошадей. Каждый всадник должен лежать, пригнувшись к шее лошади, пока Кериан открывает ворота, а затем животных следовало пустить галопом. Скача все вместе, они получали хороший шанс добраться до ограды, прежде чем их смогут остановить. У ограды им нужно было растоптать любого, кто попытается преградить путь. План был не ахти, но, учитывая, с чем ей приходилось иметь дело, Кериан понимала, что придется поступить так.

Едва они начали седлать лошадей, как на соседней улице послышались крики. Кериан замерла, прислушиваясь, и довольно быстро стало очевидно, что их исчезновение, наконец, обнаружили.

«Давайте!» — прошипела она. Она помогла последнему эльфу взобраться на лошадь и ринулась к воротам.

Из-за шума на улице мальчики-конюхи вышли из домика. Оба стояли с другой стороны ворот, с бокалами пива в руках, спинами к Кериан. Она бесшумно подняла засов, и затем направилась назад. Сделав глубокий вдох, она закричала, в то же время шлепая лошадей по бокам. Всадники запустили пальцы в гривы животных, и стадо ринулось вперед. Кериан ухватилась за пробегавшую лошадь и вскочила на нее. Передовые животные врезались в незапертые ворота. Те распахнулись. Мальчики-конюхи бросились в стороны, и они были на свободе.

Низко прижавшись к шее своей лошади, Кериан направляла ее влево, прочь от городской площади. Ее скакун был молодой кобылой. Она двинулась вперед стада, и остальные животные последовали за ней. Отвечая на давление ног и ступней Кериан, кобыла забирала левее, на улицу, ведшую с холма к воротам в ограде.

Кериан услышала крик. Один из эльфов потерял равновесие и упал между мелькавшими копытами. Ему уже ничем нельзя было помочь. Лошади прогрохотали дальше.

Из бежавших эльфов были плохие всадники, и езда без сбруи галопом собирала свою плату. Еще трое упали и были растоптаны. К тому времени с боковых улиц появились конные наемники. Они скакали рядом с беглецами, раскручивая петли лассо. Мастерски брошенные, веревки затянулись на шеях скакавших галопом лошадей, вынудив их вскоре остановиться. Все больше и больше брошенных лассо, и вихрь лошадей превратился в ржущую беспорядочную массу.

Кериан соскользнула со спины кобылы и, приземлившись, низко пригнулась среди беспорядочно топчущихся копыт. Она обнаружила гнома среди свалившихся всадников и подняла его на ноги. Если бы они смогли добраться до противоположной стороны улицы, то смогли бы исчезнуть в лабиринте обшарпанных домов.

Что-то ударило ее по ноге, сбивая на землю. Кериан обернулась, но не смогла освободиться. Гном упал ей на ноги. Из его спины торчали две стрелы. Третья пронзила ему шею. Он был мертв, а она даже не знала его имени.

Чьи-то руки грубо поставили ее на ноги. Лошадей увели, освобождая улицу. Из четырнадцати бежавших заключенных в живых остались лишь Кериан и четыре других эльфа. Никто не смог вырваться на волю. Пятерых выживших связали и потащили обратно к лорду Олину.

* * *

Бывшая резиденция мэра Бианоста стояла напротив ратуши. Отблески костров играли на каменных ступенях. Бросающееся в глаза число стражников делало очевидным, что Олин Мэн-Дэлис занял особняк для себя. Фасад из песчаника был в следах копоти, а изящные высокие окна грубо заложены кирпичом, оставив лишь узкие отверстия, сквозь которые могли вести огонь лучники. Орнаментальные бронзовые двери были почти скрыты за бруствером высотой с человеческий рост из бревен и мешков с песком. Вход охраняли не менее пятнадцати вооруженных бандитов.

Лорд Олин стоял на каменных ступенях, когда к нему привели беглых заключенных. Высокий, с серо-стального цвета волосами, Олин был облачен в полный доспех и тяжелую темную накидку, призванную скрыть его худобу. Узкие, близко посаженные глаза и когда-то сломанный и неумело вправленный кривой нос придавали ему зловещий вид. Новости о побеге прервали его обед, отчего он пребывал в дурном расположении духа. Несмотря на вечную худобу, он обладал отменным аппетитом, и еда была одним из самых больших удовольствий в его жизни. Ответственные за прерывание его приема пищи познают его гнев.

Он сердито смотрел на стоявших на коленях у подножья лестницы связанных эльфов. Женщину он игнорировал, сосредоточив свое внимание на четырех мужчинах.

«Как вы сбежали?» — спросил он.

Когда ответа не последовало, гоблин ударил одного из заключенных, отчего тот упал лицом вниз. Олин повторил вопрос.

Эльфы испуганно переглянулись, но по-прежнему ничего не сказали. Гоблин занес меч, готовый снести голову одному из заключенных, но Олин остановил его руку. Его лицо сильно раскраснелось. Он протопал вниз по ступеням, остановившись на последней.

«Бунт недозволителен!» — проорал он. — «Я узнаю, кто ваши зачинщики и разберусь с ними!»

Он сделал жест в сторону двух эльфов: «Отведите их в башню. Верните остальных в клетки». Он помчался вверх по ступеням.

Пленников тычками и угрозами повели через площадь в сторону ратуши. Там их разделили, Кериан и двух эльфов вернули в садок, а двоих выбранных лордом Олином потащили в длинный лестничный колодец, который вел наверх ратушной башни.

Кериан спросила своих товарищей по плену, что было в башне. Ответа не последовало. Они сжались в дальнем углу клетки, их отчаяние было еще сильнее из-за короткого вкушения свободы. Вскоре они трое услышали крики.

Когда первый эхом разнесся по воздуху, Кериан рванулась к двери. Стоя на цыпочках, она выглянула в маленькое окошко. Снаружи стояли трое стражников.

«Дикари, что происходит?» — спросила она.

Двое охранников проигнорировали ее. Третий, моложе остальных, неторопливо прохаживался, разглядывая Кериан с неподдельным интересом.

Еще один вопль прорезал воздух, крик души в ужасных мучениях. Кериан стукнула кулаком по двери.

Молодой стражник улыбнулся: «Лорд Олин хочет знать, кто виноват в побеге. В башне ответы на вопросы получают либо быстро, либо совсем не получают».

«Оставьте их в покое! Скажите ему, это была я!»

«Несомненно, я так и сделаю». — Бандит, смеясь, двинулся прочь.

Что бы она ни говорила, это не имело значения. Никто из стражников не верил ей. Лишь молодой хотя бы заговорил с ней, и то, лишь затем, чтобы сделать непристойные предложения. Отдаленные крики время от времени повторялись.

Какое-то время спустя, ее разбудил легкий стук в дверь темницы. Она не знала, сколько времени дремала, но смех молодого стражника заставил ее быстро вскочить на ноги.

«Похоже, ты не лгала. Оба они сознались, что ты все спланировала». — Он покачал головой, одобрительно ухмыляясь. — «Ты — зачинщик».

«Что с ними случилось?»

«О, они мертвы. Поверь мне, им повезло. Для тебя все не закончится столь быстро». — Кериан не спросила, что он имел в виду, но тот и так добровольно это рассказал. — «Тебя казнят, в назидание другим потенциальным мятежникам. Послезавтра». Он ушел.

Ощущая вину и бессильную ярость, Кериан сползла на пол.