Как ни храбрилась Катя, а житейского опыта и самых элементарных навыков у нее почти не было. До восемнадцати лет с родителями она прожила как за каменной стеной. И неожиданно перед ней распахнулся мир житейских буден и неурядиц. Покупки в магазинах, стирка, готовка, и неотступная как тень мысль: завтра забот не станет меньше.

Спустя два дня после похорон ровно в полдень в их дверь позвонили. Соня только что заснула. Эти два дня она перенесла тяжело. Малышка вряд ли понимала, что произошло в их жизни, но на потерю родителей и лесной детеныш отзывается плачем. Ночью она почти не спала, а находилась в полудреме больше похожей на морок. Наверняка в такие моменты у человека открывается внутреннее око и совсем неважно молод он или стар. Катя понимала это по измученному, совсем не детскому взгляду страдающей от бессонницы сестренки. Отдыхала она только вместе с ней и тоже урывками.

Услышав звонок, Катя села на край детской кроватки. От усталости и недосыпания она несколько секунд просто физически не могла открыть глаза. А когда ей это удалось, едва не заплакала от резкой, невыносимо-острой боли.

- О, господи!- Простонала она и погладила забеспокоившегося ребенка.

Катя встала с постели, осторожно притворила за собой дверь и прошла в прихожую. Посмотрела в дверной "глазок", но кто-то предусмотрительно закрыл его ладонью. Катя взяла с тумбочки баллончик с нервно-паралитическим газом. Почему-то в этот момент она вспомнила слова Маргариты Георгиевны о том, что доверять нельзя никому.

- Кто там?

- Кэт, это – я!

По голосу она узнала Лебедеву, но на всякий случай переспросила:

- Лена, ты?

- Конечно я, Кэт!- Уже слегка раздраженно ответила подруга. 

Катя щелкнула замком. В этот момент лестничная площадка загудела от молодых, крепких голосов, и в прихожую ввалилась компания подвыпивших друзей.

- Катюха, подруга!- Громче всех верещала Карусельникова. Глаза у нее были как у пьяного зайца.

- Катя! Как ты, Катюша?!- Максик улыбался во весь рот великолепными ровными зубами.

- Мы, Кать, это... Проведать тебя зашли...- оправдывая вторжение, сказал Дима Новосельцев, друг Лебедевой. Из всей четверки только он выглядел смущенным.

- Катя, как же мы тебе сочувствуем,- Лебедева обняла ее и поцеловала в щеку.

И они снова загалдели, как потревоженные дрозды.

- Тихо!- Не своим голосом рявкнула Катя.- У меня Сонька только что заснула. Если она сейчас проснется, я вас убью!

- Понятно,- явно дурачась, принялись перешептываться гости.- Тихо... Тихо... Куда нам идти? На кухню?..

- Идите в гостиную, это налево. И сразу же на балкон. И ради бога, не кричите!

- Кать, ты что? Мы ведь от чистого сердца.

- Все, хватит! Проходите в гостиную, а я пока Соньку проверю.

Они, все также дурачась, по-клоунски на цыпочках прокрались в гостиную. В руках у парней было по пакету со спиртным и закусками.

На их счастье Соня не проснулась, посапывала, отвернувшись к стене. Катя осторожно проверила пеленки под ней, поправила одеяло. Из-за неплотно прикрытых дверей гостиной доносился гомон незваных гостей и звон посуды. В коридор внезапно вывалилась Карусельникова, заметила Катю и дико улыбнулась:

- Я хочу пи-пи! Где у вас делают пи-пи?!

Катя посмотрела на нее с отвращением и кивнула на дверь туалета.

- Спасибо,- проблеяла гостья и двинулась по коридору, едва не столкнувшись с хозяйкой.

- Осторожно!- Катя увернулась от ее пьяного тела.- Машка, я тебя по-человечески прошу, в детскую не заходи!

- А где это?- Икнула Карусельникова.

- Машка, мне сейчас не до шуток!- Еще раз предупредила ее Катя.

- Да, пожалуйста! Больно мне надо! Я в туалет хочу!

В гостиной уже был накрыт стол. Они даже водку по рюмкам разлили.

- Нет, серьезно, Кать,- начал Новосельцев.- Я батю твоего знал немного. Он хорошим мужиком был. Вот понимаешь, у меня на сердце так тяжело...

- Дима, ты не умеешь говорить,- перебила его Лебедева.- А если не умеешь, лучше не берись! Пусть лучше Максик за всех скажет. Он у нас самый трезвый сегодня...- они с Максимом быстро и как-то странно переглянулись, но Катя успела заметить это.- Пока этой овцы нет,- негромко добавила Лебедева и улыбнулась ей.

- Катя,- Максим встал из-за стола, в руках он держал рюмку водки.- Ты к столу проходи, к столу! Ведь все это для тебя! Все только для тебя... Катя,- повторил он, явно вспоминая заученные фразы.- Вряд ли найдутся слова, способные выразить горе и боль человека, потерявшего близких. Но ты не должна замыкаться в своем горе, потому что у тебя есть друзья, и потому что ты должна продолжать жить дальше, как бы это ни было тяжело! И мы, твои друзья, хотели бы в этот день разделить твое горе! Чтобы тебе, Катя, стало легче...

- И веселей!- Закончила за него Лебедева.- Браво, Максик! Вот как нужно сочувствие выражать. И общие наши мысли, между прочим,- добавила она уже исключительно для Новосельцева.

- Ну-ну,- хмыкнул тот. Он мог бы сказать, что на эту речь у них ушло все утро. На нее да на пьянку. Но не сказал. Наверно, потому что у него хоть сколько-то совести осталось.

- Катя, выпей с нами!- Лебедева протянула ей рюмку.

- Выпей, Кать!- Поддержал Максим.- Выпей, и тебе станет легче!

Услышав это, Новосельцев снова хмыкнул. В этот момент в комнату ввалилась Карусельникова. В таком состоянии просто заходить в комнату она уже не могла, а как мешок с мусором вваливалась в гостиную и обратно.

- Опять водку жрем?!- С ненавистью процедила она.- Я ведь знаю, зачем вы меня притащили. Сволочи...

- Ладно, Маша, успокойся,- недовольно проговорил Максим.- Лучше водки выпей и, вообще, отдохни.

- Ага!- Кивнул Новосельцев, протягивая ей рюмку.- Мы с тобой, Машка, сегодня отдыхаем!

- Димочка, я тебя люблю!- Взвизгнула Карусельникова.- А вот этого и вот эту – терпеть ненавижу!- Она выпила и мгновенно осоловела, еле добралась до кресла.

- Овца противная,- прошептала Лебедева, глядя на нее с нескрываемым презрением.

- Я все слышала,- пробормотала та сквозь сон, уже окончательно теряя сознание.

- Что это с ней?- Спросила Катя. Она не почувствовала ни тошнотворного вкуса водки, ни вкуса закусок.

- Не обращай внимания,- улыбнулся Максим.- Просто я ей сказал, что полюбил другую. Сегодня сказал.

- Подруга,- пробормотала Карусельникова, ворочаясь в кресле.- Ты им не верь...

- Катя, я могу с тобой с глазу на глаз поговорить?- Спросил Максим, тоже не обращая на бывшую подругу внимания.

- О чем нам говорить, Максим?- Утомленно вздохнула Катя, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

- Кэт, помнишь, мы с тобой в кафе разговаривали?- Улыбнулась Лебедева.- Ну, вспомни тот день, когда я вот с этой овцой разругалась... Поговори с Максимом, Кэт...

Это было утром третьего дня, когда у Кати погибли родители.

- Хорошо,- кивнула Катя.- Идем на кухню.

- Ты знаешь,- лучезарно улыбнулся Максим,- я бы хотел поговорить с тобой в более романтической обстановке.

- Максим, мы с тобой идем сейчас или на балкон или на кухню или вообще никуда не идем... Выбирай.

- На балконе будет не совсем удобно,- пробормотал Максим, он выглядел разочарованным. А Новосельцев ухмыльнулся прямо в глаза Лебедевой и спросил вполголоса:

- Чё ты на меня уставилась?

- А вот нам с тобой точно придется на балконе поговорить,- ответила та.

Дожидаться конца их перепалки Катя с Максимом не стали, вышли из комнаты. На кухне Максим закрыл за собой дверь. Катя отошла к окну:

- О чем ты хотел поговорить?

- Кать, я понимаю, что этот разговор не вовремя. Но я больше не могу без тебя жить.

- Что?..

- Я тебя люблю, Катя. И всегда любил. Полюбил тебя с первого взгляда, как только нас познакомили.

- Максим, честно говоря, я тебя не понимаю. Совсем недавно ты без Маши дня не мог прожить и был вполне счастлив.

- Сердцу не прикажешь, Кать. Раньше я просто не решался признаться тебе в своих чувствах. Но раз уж так все сложилось в нашей жизни... Я дико одинок,- и в этот момент он сделал роковую ошибку, назвав ее чужим именем,- Маша...

- Знаешь что, Максик!- Очень тихо, но с гневом выговорила Катя.- Иди-ка ты лучше, проспись!

- Но, Катя! Прости, Катя!.. Я люблю тебя... Тебе сейчас нужна опора. А я могу... Я буду любить тебя, Катя...- Он на глазах терял остатки самообладания.- Ты тоже должна понять меня, я только сегодня расстался с ней. Я еще не привык...

- Убирайся из моего дома!- Четко выговорила Катя.- Уходи сейчас же!

- Кать, мы не поняли друг друга. Ты не так поняла меня. Давай успокоимся, мы должны понять друг друга. Ведь мое сердце переполнено любовью к тебе...

- А больше у тебя ничего не переполнено любовью?! Давай, ведь ты этого хочешь! Ты просто хочешь трахнуть меня!!!

- Зачем ты так?! Я полюбил тебя, разве это плохо? Любовь не может быть плохой, Катя.

В этот момент в коридоре раздался шум и громкие голоса. Дверь на кухню распахнулась, и Лебедева сказала, глядя в глаза Кате:

- Только не расслабляйся, подруга! Сейчас даже я не знаю, что у него на уме.- Левая щека у нее была багрово-красной, на ней хорошо обозначился след от тяжелой пощечины.- Макс, мы уходим!

- Подожди минуту, мне еще нужно поговорить с Катей.

- Ты идешь или нет?!

Катя с брезгливым интересом ждала, что он выберет. До этого дня она не знала, что этот самоуверенный красавец на деле был размазней бесхребетной.

- Да-да, я сейчас. Хорошо,- наконец решился он.- Катя, давай встретимся еще раз. Я разберусь со своими проблемами и приду к тебе в гости.

- Не нужно, Максим. Я все равно не пущу тебя на порог.

- Но, может быть, не при таких обстоятельствах?

- Максик, ты идешь?!- Донесся раздраженный голос Лебедевой уже с лестничной площадки.

Он еще хотел поцеловать Катю на прощание, но тут не выдержала уже она:

- Уйдешь ты, наконец?!

Максим с Лебедевой еще какое-то время шушукались на лестничной площадке. Катя видела это в дверной "глазок". Но спустя минуту все же вызвали лифт. На их лица упал желтоватый отблеск из открытых дверей кабинки, и лестничная площадка опустела.

В гостиной на кресле все также сопела Карусельникова. Во сне ее лицо сделалось бесформенным, отталкивающим и беспокойным как у человека с нездоровой психикой. Новосельцев курил на балконе. Когда Катя подошла к нему, он покосился и процедил сквозь зубы:

- Катюха, ты им не верь! Они какие-то оба мутные. Я в Ленке этого раньше не замечал. Похоже, что они трахаются друг с другом... А в последнее время они про тебя всякое плели. Ты же знаешь, я почти все время пьяный. Но я и пьяный соображаю, что к чему...

- Дима,- Катя погладила его по руке.- Я тебе верю.

Он кивнул:

- Ну, тогда я пойду. Машку вот только вытащу из квартиры. Ты это, такси пока закажи. Я тебя еще вот о чем хотел спросить,- он на мгновение замешкался.- Ты этой стерве, Лебедюхе, деньги в долг давала?

- Триста рублей.

- Держи, Катюха.- Он вытащил из кармана три мятых стольника.- От нее все равно не дождешься. А тебе сеструху кормить-поить надо.

- Дима, я не могу...

- Перестань, это я не могу.

- Дим, а как ты сейчас? У нее папа, вроде того, из бандитов...

- Да клал я на ее папу! Он такая же паскудина как и дочка!

Через несколько минут после того как Новосельцев, матюгаясь и скрипя зубами, вывел из квартиры совершенно обалдевшую, все еще пьяную Машу Карусельникову, дверной звонок снова коротко звякнул. Катя уже по нему определила, что на этот раз в гости пришла тетя Оля.

- Как Соня?- Шепотом спросила она.

- Спит,- улыбнулась Катя.- Сегодня ей уже лучше, почти не плакала.

- Я вижу, гости у тебя были.

- Таких гостей даже вспоминать не хочется.

Они прошли в гостиную. Стол был заставлен водочными бутылками и закуской. Соседка с неодобрением оглядела его и сказала:

- Все это я местным бомжам раздам. Пусть помянут твоих.

Маргарита Георгиевна приехала под вечер. Катя как раз собирала Соню на прогулку.

- Катюша, вам нужна помощь?- Спросила она.

- Нет, бабушка, нам ничего не нужно. Все хорошо.

- Ты выглядишь уставшей.

- Не могу прийти в себя после похорон.

Маргарита Георгиевна подошла к балконной двери:

- Соня хорошо спит?

- Иногда плачет. Но ей тоже нужно привыкнуть.

- Катя, завтра я улетаю в Рим. Насколько я понимаю, ты ко мне не прислушалась. Впрочем, я ожидала этого. Я оставлю вам деньги. До моего возвращения хватит. Но ты обещай, что все же обдумаешь все и примешь решение взрослого человека.

- Бабушка, мы уже говорили об этом...

- Я тебя не тороплю,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Но к этому разговору мы еще вернемся. Я прогуляюсь с вами, тоже подышу свежим воздухом.

Они вышли из квартиры и лифтом спустились на первый этаж. Во дворе стоял многоголосый гомон.

Соня сразу же потянула Катю на детскую площадку.

- Девочки, берегите себя,- говорила Маргарита Георгиевна.- Сейчас тебе нужно присматриваться к своим знакомым, Катя. От родителей вам досталось наследство. И не важно большое оно или маленькое, но кто-нибудь позарится и на него. Я в этом больше чем уверена.

- Бабушка, зачем ты все время пугаешь меня?

- Я не пугаю, а предостерегаю. Все возможно, Катенька. И ты должна быть готова, чтобы сорвать маску со своей лучшей подруги, которая вдруг начнет затягивать тебя в паутину странных отношений. Ты должна быть готова к появлению в своей жизни друзей, которым от тебя будет нужна только твоя квартира или деньги, оставшиеся от родителей. Катя, ты мне не веришь, но я желаю вам только добра. Не забывай, если вам понадобится помощь, ты всегда найдешь ее у тети Лены. Ближе нас с тетей Леной у вас родни не осталось. Не забывай об этом, Катя. Мы – женщины, мы можем понять друг друга.

- Я все запомнила, бабушка,- устало кивнула Катя.

- До свидания, Соня,- Маргарита Георгиевна притянула малышку к себе и поцеловала.- Слушайся Катю!- Она обняла старшую внучку.- До свидания, Катя! Жаль, что ты не послушала меня. Назавтра мы были бы уже в Европе,- и поцеловала внучку на прощание.

- До свидания, бабушка,- Катя проводила Маргариту Георгиевну до машины.

Когда Слава осторожно выехал со двора Малаховых, Маргарита Георгиевна вытащила из сумочки мобильный телефон и набрала номер Елены Ивановны:

- Здравствуйте, Леночка! Как у вас дела?.. Документы будут готовы через неделю? Очень хорошо, я только что виделась с Катей. Мне думается, что она не изменит своего решения. Вы ведь понимаете, с такими как она очень трудно... Да, вы совершенно правы, это упрямые и не очень умные люди. Леночка, завтра я улетаю. Свое согласие вам я уже дала. Действуйте на свое усмотрение. Я все-таки думаю, что Соне с вами будет намного лучше. Катя еще не понимает, что скоро в ее жизни появятся страсти, неразбериха и желания. А мы с вами понимаем это очень хорошо. До свидания, Леночка! Передавайте привет Василию Львовичу.

Игорь еще раз перечитал письмо, аккуратно сложил его и убрал в портмоне. Он опирался на перила моста через неширокую реку. По набережной прогуливались парочки и компании молодых людей. По обе стороны реки пестрели навесы летних кафе и баров.

Игорь взял в руки телефон, нашел номер Вики и снова замер. Он никак не мог решиться позвонить ей и встретиться после того памятного вечера. Один бог ведает, сколько бы он еще смотрел на телефон. Но в этот момент на его экране высветилось имя Вики, и раздался сигнал вызова. Игорь вздрогнул от неожиданности и несколько мгновений непонимающе смотрел на экран.

- Да?- Он поднес телефон к уху и почувствовал в своем сердце пустоту, когда Вика сказала:

- Игорь, мне нужно поговорить с тобой... Игорь, мне страшно,- она заплакала.- Мне Вадим снится!.. Я не могу, я так больше не могу...

- Где ты сейчас?

- Дома...

- Я сейчас приеду.

- Приезжай, Игорь. Я буду ждать тебя на улице. Приезжай, мне нужно сказать тебе так много...

Игорь нажал на кнопку отбоя и осторожно выдохнул.

- Прости меня, брат,- прошептал он.- Но это выше моих сил...

Игорь сел в машину и через несколько минут свернул во двор Вики.

Он заметил ее издали. Потому что невозможно было не заметить ее, она была похожа на солнечный луч.

А она смотрела, как он осторожно едет по узкой дороге, и ее глаза казались неправдоподобно большими на похудевшем лице.

Игорь остановился возле нее. На Вику он тоже смотрел широко открытыми глазами:

- Привет. Сядешь в машину или... нет?

- Игорь, я не думала, что все так получится,- вместо ответа сказала она, и в ее глазах снова появились слезы.- Мне так плохо, Игорь...

Он вышел из машины и обнял ее. Она тут же ткнулась лицом в его грудь и снова заплакала.

- Давай, присядем,- Игорь осторожно отвел ее на свободную скамейку возле подъезда. Случайные ротозеи уже поглядывали на них с любопытством.

- Вы никогда не простите меня,- немного успокоившись, прошептала Вика.- Ты никогда не простишь меня...

- Это не так,- покачал головой Игорь.- Никто не знает, что произошло в тот день. Мы только знаем, что Вадим встретился с тобой и после этого уехал к друзьям.

- Но меня винят во всем,- всхлипнула Вика.

- Никто тебя не винит. Никто не заставлял Вадима пьяным садиться за руль. Ты ни в чем не виновата, Вика... Я думал о твоем письме,- так и не дождавшись ответа, сказал Игорь.- Вика, я не тот человек, с которым ты должна быть вместе. Я не очень хороший человек со своими проблемами... Ты нравишься мне. И я уже... Ну, обмолвился тогда... Но я не смогу тебе дать всего. И я не тот, я простой очень, серый...

- Игорь, ты любишь меня?- Неожиданно спросила его Вика, ее глаза все еще были полны слез.

- Да,- кивнул Игорь.- Я до сих пор помню тот вечер, когда Вадим привел тебя к нам. Помню каждую минуту, когда разговаривал с тобой или случайно видел на улице.

- Неужели ты думаешь, что я ничего не чувствовала?- Тихо спросила она.- Я всегда знала об этом.

- Вика, сегодня я должен уехать на несколько дней по делам. Давай, встретимся, когда вернусь... И ни о чем не думай, Вика! Я тебе серьезно говорю, никто тебя ни в чем не винит. А в тот вечер у меня просто с языка сорвалось, я не хотел тебя обидеть...- он внезапно и порывисто повернулся к ней.- Я хочу быть с тобой, Вика! Я всегда хотел быть с тобой, но думал, что это только мечты!- Он все также порывисто взял ее за руку.- Вика, я люблю тебя!

И она наконец улыбнулась сквозь слезы. 

За окном смеркалось. Стихли детские голоса во дворе. Соседка Малаховых, Ермакова Ольга Николаевна, которую все называли тетей Олей, пригорюнившись сидела за кухонным столом. В эту минуту она чувствовала как мгновение за мгновением иссякает ее время. И от того одиночество вырастало перед ней глыбою. Воспоминания она перебирала как старые пуговицы в коробке. Вот эта пуговица от нарядного платьица, которое надевала на танцы в городской парк; а вот эта от тюремной робы. В их доме уже мало кто помнил, что несколько лет эта тихая и добрая женщина провела в исправительной колонии. Когда-то она хотела спасти любимого человека, но и его лишилась, и жизнь себе испоганила, да еще не рожденного ребенка потеряла. А пока оправилась после всего, пока накопила силы – годы ушли. И осталась одна-одинешенька в двухкомнатной квартире. Мать давно умерла, а несколько лет назад последний мужчина обворовал ее и исчез бесследно. По инерции она еще работала на частника швеей-надомницей, уже понимая никчемность жизни. Какой-то смысл в ней появился только в последние дни, когда у соседских девочек погибли родители. Сейчас она хоть кому-то была нужна. Она не знала, сколько лет жизни отпущено ей Господом. Но ясно почувствовала, что та пропасть, в которой люди гибнут от беспробудного пьянства и самоуничтожения, отодвинулась в туманную даль.

Но в этот вечер ее снова, как взрывом отбросило в прошлое...

С Геной Ермаковым она познакомилась в июле восьмидесятого. Ей исполнилось тогда двадцать два года. Случилось это субботним вечером. Над городом только что прокатилась гроза, и все кто был в парке, вымокли до нитки. Но уже спустя четверть часа вечер продолжился.

- Девушки, а не желаете ли познакомиться с молодыми и очень интересными людьми?!- Дорогу Оле и ее подружкам преградил высокий мужчина лет тридцати.

- А где остальные?!- Со смехом спросила его Оля, в то время она еще носила невзрачную фамилию – Кузевякина.

- Кто?- С улыбкой спросил ее незнакомец.

- Остальные молодые и интересные!

- Нам с тобой они не нужны,- незнакомец вдруг оказался рядом с ней и приобнял за талию.

Она вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него с изумлением. А подружки расхохотались пуще прежнего.

- Что это вы?- Оля высвободилась из его объятия.- Я вас знать не знаю!

- Вот и познакомимся,- улыбнулся мужчина.- Геннадий Ермаков, инженер-строитель.

- Оля Кузевякина, швея.

- Как-как?- Рассмеялся Ермаков.- Кузевякина?!

- А что в этом смешного?- Обиделась Оля.

- Ничего,- покачал головой новый знакомый.- Потанцуем, Оля? Подружки твои уже ушли.

Над парком летал голос и смех Аллы Пугачевой: "Арлекино! Арлекино!.." На танцплощадке яблоку негде было упасть – советская молодежь отдыхала под присмотром нарядов милиции и дружинников ДНД.

В эту ночь Оля чувствовала себя Золушкой на балу. Но первая встреча с любимым у нее не закончилась в полночь. До рассвета они обошли почти весь город.

- А я цирковой гимнасткой хотела стать!- Рассказывала Оля.- Но в детстве с трапеции упала и повредила спину.

- Досадно,- Гена смотрел на нее с улыбкой.- Представляю, как бы на тебя мужики глазели, когда ты под куполом цирка в одном купальнике крутилась.

- Я же серьезно говорю!- Оля плотней закуталась в его пиджак.

- Я тоже. Оля, ты очень красивая девушка. Я тебя сегодня увидел. Подружки твои, как кошки мокрые. А ты...

- А я?- Они резко остановились под уличным фонарем.

- А ты? Ты самая красивая...

- Обманываешь меня,- прошептала она, заглядывая в его темные глаза.

- Нет,- Гена осторожно прикоснулся губами к ее губам.- Я тебя не обманываю, Оля.

В этот момент из-за поворота выехала поливочная машина. Водитель сначала сбросил скорость и сбавил напор воды, а потом и вовсе нажал на тормоз:

- Эй, вы, уйдите с дороги!

- Спокойно, батя!- Отозвался Геннадий.- Дурак какой-то,- с улыбкой сказал он Оле.- После дождя еще асфальт не высох, а он уже дороги поливает!

- Ой, это наш сосед!- Оля резко отвернулась от поливочной машины.- Давай уйдем отсюда!

- Он тебя не узнал,- улыбнулся Гена.

- Да, не узнал. Знаешь, какое он трепло!- Сказала Оля.

- Трепло, говоришь?..- Задумчиво произнес Гена.- Ну-ка, подожди, я с ним поговорю.

Он отвел ее на тротуар и вернулся на дорогу. Поливочная машина проехала несколько метров, и водитель снова нажал на тормоза.

- Мужик, тебе жить, что ли, надоело?!- Он высунулся из окна и погрозил Геннадию кулаком.

- Ну-ка, дядя, выйди!- Приглашающе улыбнулся Гена.

- Тебе чего надо-то?!- Водитель посмотрел на него уже насторожено.

- Закурить есть, дядя?

- Уходи с дороги, я тебе сказал!- Взъярился тот.- Тебе делать, что ли, нечего?!

- Ах-ты ж, сученыш!- Гена в мгновение ока преодолел несколько метров, запрыгнул на подножку машины и принялся месить кулаками бесформенное лицо водителя.- Ты, мяфа, у меня сейчас все забудешь!

- Да, ты чё, мужик?!!- В голос завопил тот, вырываясь из цепких рук Гены.

Он выскочил из кабины с другой стороны и на спринтерской скорости побежал по дороге.

- Я милицию вызову!!!- Закричал он, остановившись на повороте.- Я тебя еще поймаю!!! Я тебя, гада, запомнил!!!

А Гена спрыгнул с подножки и, непринужденно улыбаясь, вернулся к подруге.

- Сейчас он забудет обо всем на свете,- сказал он.

- Зачем ты так?- Спросила Оля.- Он ведь тебе ничего не сделал.

- Пусть свое место знает...- с улыбкой отозвался Гена.

И ей бы в ту же минуту осознать все, чем грозит знакомство с таким человеком. Но Гена снова поцеловал ее и прошептал:

- Я для тебя все сделаю! Горы сверну...

Расстались возле ее подъезда, расстались со сладким поцелуем на устах. А в понедельник она своего инженера-строителя застала на стройке, перемешивающим раствор.

- Зачем ты меня обманул?

- Впечатление хотел произвести,- улыбнулся Гена.- Но я тебе не врал! Я на инженера не доучился совсем немного. Вот столечко,- он показал ей кончик мизинца.

- И что, в армию забрали?

- Нет. В тюрьму сел за хулиганство,- ответил он.- Разлюбила меня?

- А почему ты мне об этом не сказал?

- Потому что такие как ты, с такими как я, хороводы не хороводят. Я тебе такой даром не нужен... Да, я сидел! И что я после этого не человек, что ли?!

- А я тебе еще слова не сказала,- Оля опустила глаза.- И мне, знаешь, не важно сидел ты или нет.

- Тебе-то может и не важно. А вот твои папа с мамой, к гадалке не ходи - на дыбы встанут!

- Папа давно умер,- усмехнулась Оля.- А жить ты не с мамой будешь, со мной.

- Жить?- Переспросил Гена.- А ты никогда не шутишь, да?..

- А мы с тобой не шутки шутить будем,- сказала она, глядя ему в глаза.- Я детей рожать хочу, семью хочу. И ты мне, Гена, очень нравишься.

Гена бросил лопату в поддон, подошел к ней вплотную и заглянул в глаза.

- А я женюсь на тебе! Не боишься?..

- Нет...

Он стянул с рук вачеги и обнял ее.

- Ну, тогда выходи за меня. Я тебе предложение делаю.

- А если выйду, не испугаешься?- Снова усмехнулась она.

- И в кого ты, Кузевякина, такая уродилась?- Улыбнулся Гена.- На тещу бы хоть одним глазом посмотреть.

- Еще насмотришься,- пообещала ему Оля.

Со свадьбой тянуть не стали, как только вышел положенный месяц на размышление, зарегистрировались...

Она до сих помнила ощущение счастья и радости, испытанное в день свадьбы. На капоте "Волги" сидела кукла в подвенечном наряде, и от нее струились белые ленты. В открытые окна врывался теплый ветер, играл с платьем невесты. Если бы она знала тогда, каким богам молиться, чтобы это счастье не иссякло никогда. Но счастье их было недолгим.

На первую годовщину свадьбы Гена повел ее в ресторан. Он всегда любил такие жесты. Хотя за год семейной жизни более-менее остепенился, перестал пить, позволял себе за праздничным столом только пару бокалов вина. И, вообще, они ладили, как-то незаметно притерлись друг к другу, словно прожили вместе уже не один десяток лет. Единственно, что Оля до сих пор ребенка не понесла.

Они специально не пригласили ни свидетелей, ни близких друзей. Решили отметить дату вдвоем. Но в ресторане подсел к ним мордастый напористый мужичок – один из бывших друзей Геннадия.

- Здравствуй, Ерёма! Красавец, красавец! Юбилей или как?

- Или как,- отозвался Гена.- Выпить хочешь? Налью! А потом оставь нас... Видишь, я с женой.

- А ты меня обижаешь, да?- Усмехнулся незваный гость.- Выпить я сам себе куплю. Зазнался, брат. "Корешей" забыл. А я бы тоже забыл. На пару дней...- он сально посмотрел на Олю.- Баба у тебя гладкая!

- Ты, кусок сала, слова выбирай. Вали отсюда, Зуб. Вали, пока здоровье осталось.

- Память короткая,- то ли спросил, то ли подтвердил свои мысли Зуб.- Ты, мальчонка, уже забыл, сколько должен мне?.. Я должок скостить могу,- он снова скользнул по Оле сальным взглядом.- Что скажешь, мужчинка?..

Геннадий резко перегнулся через стол и взбешенно прошептал на ухо Зубу:

- Ты, сука, вали отсюда! Еще раз на жену посмотришь, я тебя глаза вырву!..

- А ты на меня не гавкай,- усмехнулся Зуб.- Могли полюбовно разойтись... Ты мне "угол"* должен. А за язык поганый я еще "косарь" накину. И "счетчик" включу. Завтра...

Со стороны казалось, что они обменялись братским поцелуем.

- Не страшно?- Улыбнулся Зуб.- Я сейчас только "бабки" хочу! Мне уже ничего не надо!- И он снова посмотрел на Олю.

- Я тебе по-русски говорил?!- Гена прыгнул на него через стол и вцепился в горло.

В ресторане словно только этого и ждали. Женщины завизжали в голос, мужчины бросились разнимать дерущихся. А в другом конце зала тоже образовалась драка...

Оля намочила платок и вытерла кровь с разбитой губы мужа.

- Нормально все,- Гена потер затылок.- Гад какой-то графином заехал. А весело было, да?! Такую годовщину уже не забудешь...

- Да, уж веселье,- хмыкнула в ответ Оля.- Что он о деньгах плел?

- Была одна история,- уклончиво ответил Гена.

- Что-то ты, Ермаков, темнишь. Ну-ка, давай, я тебе еще вот здесь кровь вытру... Господи, как кот мартовский, драный весь!- Она покачала головой, глядя на его поцарапанную физиономию.

- За тебя пластался!- С мальчишеской гордостью ответил Геннадий.

- Лучше бы посидели по-человечески,- с укором посмотрела на него Оля.- Ладно, хоть до приезда милиции сбежали...

Но лучше бы они попали в тот вечер в отделение и Гену за нарушение общественного порядка посадили в КПЗ. Потому что в безлюдном сквере поджидали их Зуб с приятелем.

- А сейчас, козлятина, я тебе кровь пущу,- доверительно сообщил он.- Я здоровьем с тебя все возьму! Мне денег уже не надо!..- В его руке сверкнул нож.

Оля взвизгнула и потянула Гену назад. Но противников было всего двое. 

Ермаков сцепился с Зубом и с первого же удара сумел выбить из его руки нож. Они принялись молотить друг друга с таким остервенением и злобой, словно не чувствовали боли. А приятель Зуба, расставив руки в стороны, загонял Олю в темный угол аллеи. Она отпрыгивала в сторону, и он прыгал вслед за ней как тигр. А потом изловчился и поймал своими длинными жилистыми руками и принялся лапать.

- Гена! Гена!!!- Закричала Оля, стараясь вырваться из его обезьяньей хватки.

Геннадий услышал ее крик, но в ночной темноте ничего не увидел и с еще большим остервенением кинулся на Зуба. И с нескольких ударов выхлестнул его так же, как хороший боксер отправляет противника в нокаут серией ударов. Он побежал на крик Оли, не осознавая, что держит в руке нож Зуба, который подобрал в горячке с земли.

А приятель Зуба уже завалил ее на землю, разорвал на платье и шарил губами по голой груди.

Гена подскочил к нему, схватил за волосы и рванул на себя.

- Ах ты, сука!- Прохрипел насильник, выворачиваясь. И Геннадий ткнул его ножом под ребра.- А-а-а!- Захрипел тот и вцепился Ермакову в горло с такой силой, как будто хотел утащить за собой на тот свет.

- Гадина!- Оля бросилась на него сзади и принялась бить кулаками по голове.- Гад ты! Сволочь!!!

Через несколько мгновений последние силы оставили насильника и он рухнул на землю.

- Пойдем отсюда! Пойдем, Оля!- Потянул Гена жену, но она все еще не могла успокоиться и принялась пинать лежавшего на земле человека.

А вдали уже послышался вой милицейских сирен.

- Уходим!- Крикнул Геннадий и схватился за голову.- Поздно!.. Прости, Оля, не думал я, что так все закончится...

- О чем ты? Ты же меня защищал. Вот этого гада посадят!- Она кивнула на лежавшего.

- Никто его не посадит. Я его убил...

- Что?..- Она отшатнулась как от удара.

- Зарезал я его,- Гена бросил нож на землю.- Теперь лет пятнадцать дадут! К гадалке не ходи...

Среди кустов и деревьев уже мелькали лучики ручных фонарей.

- Нет, тебя не посадят,- Оля порывисто обняла мужа.- Мы скажем, что это я его заколола, когда защищалась,- она подняла с земли окровавленный нож.

- Не дури!- Геннадий протянул к ней руку.- Отдай нож!

- Нет, Гена! Меня простят, а тебя расстрелять могут...

- Отдай мне нож!..

- Стоять!- В голос выкрикнули два милиционера, появившиеся среди кустов.

Оля протянула к ним руки, в одной из них сверкнуло окровавленное лезвие.

- О, мать!- Пробормотал пожилой милиционер, оглядывая и ее, и Геннадия, и труп на земле.- Что же ты наделала?!

- Это не она!- Геннадий дернулся было. Но пожилой милиционер навел на него ствол пистолета.

- Стоять, я сказал!

- Он меня изнасиловать хотел,- сказала Оля, бросив нож на землю.- Я его убила...

На допросе немолодой уже следователь Иван Лаврентьевич Соколов выразил недоверие к ее рассказу:

- Ольга Матвеевна, сознайтесь, это ведь не вы убили Пантелеева.

- Я...

- Нет, не вы. Но вы можете получить срок за его убийство. Я думаю, что вы покрываете своего мужа. Геннадий Алексеевич прошел свой университет за решеткой и вполне мог убедить вас, взять его вину на себя.

-  Нет, это не так.

- Вы напрасно упрямитесь и вводите следствие в заблуждение. Лучше всего рассказать правду сейчас.

- Я сказала вам правду. Я убила этого человека. Сделала это случайно. Я защищалась. Он хотел меня изнасиловать.

- Вы говорите, что отняли у него нож и не помните, как ударили Пантелеева?

- Да,- кивнула Оля.

- А где в это время находился ваш муж?

- Мы поссорились. Он ушел далеко вперед и не сразу услышал мои крики.

- Нам известно, что ваш муж в ресторане поссорился с неким Зубовым Павлом Даниловичем. А Пантелеев был его другом. Может быть, вы все же расскажете правду?

- Я вам сказала правду.

- Ольга Матвеевна, дело в том, что на ноже, как вы утверждаете – ноже Пантелеева, его отпечатков пальцев не нашли. Но нашли на нем отпечатки пальцев Зубова и вашего мужа... Как вы объясните этот факт?

- Я не знаю,- покачала головой Оля.

- А я знаю,- Соколов пристально посмотрел на нее.- Неужели вы решили, что я пущу дело на самотек?

- Я ничего не думаю...

- Ольга Матвеевна, вы молодая и привлекательная женщина. Вам еще детей рожать и воспитывать. И вовсе не факт, что суд оправдает ваши действия самообороной и другими смягчающими обстоятельствами. Вы вполне можете получить реальный срок лишения свободы. А заключение никого не красит и никому здоровья не прибавляет. Подумайте об этом. Я не пугаю вас, но вы можете потерять и молодость, и семью. Потеряете все что у вас есть.

- Я защищалась,-  упрямо повторила Оля.- Этого человека я убила случайно.

- Хорошо,- кивнул следователь.- Если вам нечего добавить к своим словам, перечитайте признательное заявление и протокол допроса, и распишитесь вот здесь и здесь. Но я все же советую вам, пересмотреть свое решение и сделать обратное признание. Сейчас вас поместят в камеру предварительного заключения. А утром мы встретимся снова.

Соколов вызвал конвой и проводил подозреваемую задумчивым взглядом.

А спустя два дня мир Ольги Ермаковой рухнул окончательно.

После девяти часов утра ее на допрос привели к тому же Соколову.

- Присаживайтесь, Ольга Матвеевна,- глядя на нее, следователь кивнул каким-то своим мыслям.- Я вынужден сообщить вам очень плохую новость. Крепитесь. Ваш муж Ермаков Геннадий Алексеевич погиб...

- Что?!- Оля почувствовала, что земля уходит из-под ее ног.

- Держитесь, Ольга Матвеевна,- повторил Соколов.- Прошедшей ночью он был найден во дворе вашего дома. Он был мертв.

- Нет,- прошептала Оля, глядя на следователя.- Нет...

И в этот момент она почувствовала невыносимую, резкую боль внизу живота.

- А-а,- застонала она, прижимая живот руками. А потом упала на колени, выдохнула еще это:- А-а!!!- И потеряла сознание.

В себя она пришла спустя несколько часов в больничной палате.

- Вы можете пройти к ней,- услышала незнакомый женский голос.- Хотя, подождите, я вызову сначала врача. Он должен поговорить с больной.

Голоса в коридоре на какое-то время стихли. Но через минуту в палату вошел немолодой врач, с которым Оля пару раз встречалась в кабинете женской консультации.

- Здравствуйте,- он сел рядом с ней на стул и взял за руку.- Оля, вы были беременны.

- Что?- Прошептала она, еще не осознавая, что врач сказал: "были..."

- Мы не смогли помочь вам. Вы потеряли ребенка...

- Да что же это такое?- Прошептала она, глядя на него глазами полными слез.

- Не будем терять надежду. Вы еще сможете забеременеть,- сказал врач.- Мы сделали все, чтобы сохранить вам здоровье... Поправляйтесь, Ольга, поправляйтесь.

Оля закрыла глаза и выдохнула со стоном.

- Ольга Матвеевна,- стул рядом с ее кроватью скрипнул.- Я побеспокою вас. Простите меня, но для некоторых вещей такой момент самый подходящий.

Оля открыла глаза и увидела Соколова.

- Я сожалею,- сказал он.- Но сейчас вы уже можете сказать правду о том, кто убил Пантелеева. Скажите мне это, Ольга Матвеевна. Для вас запирательство уже не имеет смысла. Признайтесь в том, что пытались ввести следствие в заблуждение, и, выписавшись из больницы, вы отправитесь не в камеру, а домой.

 Она несколько мгновений смотрела на него измученными глазами, а потом прошептала едва слышно:

- Да, это Гена убил его...

Она не считала дни, не замечала времени. Она не знала, сколько провела в больнице. Ее сердце и ее душа, словно омертвели от потерь, а тело перестало ощущать боль и муки голода. К ней приходили подруги и родственники, каждый день приходила мать.

- Доченька,- говорила она,- не убивайся так. Жизнь еще наладится. И ребеночек у тебя будет! И даст бог, человека хорошего встретишь! Тебе только сейчас на ножки встать нужно! Покушать тебе нужно! Не хорони себя заживо!..

- Мама, я не хочу сейчас ничего. Не хочу...

- Доченька, поешь хоть немного! Соку выпей, яблочко съешь!

- Мама, да оставь ты меня в покое!.. Оставьте вы меня все в покое! Я жить не хочу, а ты меня яблоками кормишь...

- Не говори так, дочка, не надо! Думать так и говорить – грех! А все остальное... И думать не смей!!! Господи! Господи, пожалей ты меня и себя!.. В жизни ведь всякое случается! Но жить надо и любить надо! Сколько нам Господом отпущено, столько и прожить надо, дочка!..

А на дворе уже заканчивалось лето, и листья на березах пожелтели.

Спустя какое-то время Оля все же пришла в себя и нашла силы жить дальше. Может быть, помогли в этом забота и участие тех, кто не оставил ее в трудные дни. А быть может, просто судьба ее была в другом...

Из больницы ее выписали на пороге осени. Как же странно было смотреть на двор, на детей, играющих в пятнашки, на соседок, судачивших на лавочке возле подъезда. Для этих людей не изменилось ничего, а для нее одна жизнь сменилась другой жизнью.

А в квартире все было незнакомо. Пока она лежала в больнице, мать сделала в комнатах ремонт.

- Я, доченька, вещи ненужные в кладовку убрала,- сказала она.- Потом подумаем, что с ними сделать.

И Оля поняла, что мать убрала в кладовку вещи Гены.

- Хорошо, мама,- кивнула она.- Я пойду к себе. Спать хочу.

- А давай чайку попьем, дочка,- с надеждой сказала мать.- Я твое любимое пирожное купила!

- Нет, я ничего не хочу.

В своей комнате Оля села на кровать и просидела так без движения несколько минут. И в этот миг она сильней всего ощутила и безысходность жизни и потери свои. Еще недавно эти стены хранили любовь, а сейчас в них жило отчаянье. Она встала и подошла к книжному шкафу. Мать предусмотрительно убрала все фотографии с Геннадием. Но Оля хорошо помнила, что одну из них использовала вместо закладки в книге Каверина "Два капитана".

Она нашла книгу и нашла фотографию. Снимок сделан был возле фонтана в городском парке. Сделан был в первомайские праздники, совсем недавно. Но то время уже не вернуть за все золото мира.

Она легла на постель, положила фотографию на грудь и закрыла глаза. Ей так хотелось, чтобы в эту минуту привиделся прекрасный сон.

- Я потеряла все,- шептала она.- Я потеряла все...

На следующий день в гости заглянул Соколов. Принес фрукты с арбузом. Мама собрала на кухне стол. Но Оля к еде не притронулась.

- Вам, Ольга, на работу нужно выйти,- говорил ей Соколов.- Работа – лучшее средство от печали. Знаю это по себе. Когда я жену потерял, только работа и спасала.

- Вот видишь, дочка,- поддакивала ему мама.- И я говорю, что на работе тебе легче станет.

- Иван Лаврентьевич,- особенно не прислушиваясь к его словам произнесла Оля.- Вы поймали убийцу?

- Ой, боженька ж!- Всплеснула руками мама.- Да что же ты опять за свое?!

- Это не так просто, как вам кажется,- уклончиво ответил Соколов.- Но мы работаем! И уверяю, виновных найдем!

- А я вам скажу, кто его убил,- все также отрешенно произнесла Оля.- Его убил – Зуб...

- Ольга Матвеевна, я вам от всего сердца советую,- убедительным тоном сказал Соколов.- Все эти домыслы – забудьте! Вам сейчас нужно силы восстановить, цель в жизни найти. Ольга, сейчас для вас это необходимо! И забудьте о прошлом хотя бы на время!

- Я ведь не машина, которую можно выключить...

- Да я понимаю тебя, Оля! Но для того, чтобы жить дальше, тебе нужно на время забыть... Послушай совет старика, забудь! Забудь!..

- Извините, я устала,- Оля вышла из-за стола.- Я пойду отдыхать...- И именно в этот момент она решилась идти до конца.

Через несколько дней одна из подруг принесла ей склянку с плавиковой кислотой. Она и не подумала спросить, зачем ей понадобилась кислота.

Вечером в пятницу Ольга собралась, повязала голову темным платочком и простилась с матерью.

- Мама, я пойду,- сказала она.- До встречи.

- Куда ты собралась, дочка?

- Мне нужно прогуляться.

- Вот и хорошо! Тебе давно нужно подышать свежим воздухом. Может быть, подружек встретишь.

- Да,- кивнула Оля и когда вышла из квартиры прошептала.- Прощай...

Она медленно шла по сумеречным улицам, не замечая ни встречных, ни знакомых, которые изредка окликали ее. Остановилась только, когда подошла к крыльцу ресторана. Сердце подсказывало, что она обязательно встретит того, кто нужен.

Оля так долго стояла возле ресторана, что швейцар, наконец, не выдержал, вышел на крыльцо и спросил неприветливо:

- Чего тебе?

- Что?- Не сразу поняла Оля.

- Нужно тебе что, спрашиваю?!- Повысил голос тот.

- Я Зуба хочу увидеть.

- Зуба?!- Хмыкнул охранник.- Хорошо, сейчас позову...

Он ушел и через несколько минут вернулся с Зубовым.

- Что-то я тебя узнать не могу,- с ухмылкой сказал то.- Кто такая?

- Я тебе долг принесла,- ответила Оля.

- От кого?- Зуб спустился на одну ступеньку ниже.

- От своего мужа.

- И кто у нас муж?- Зуб сделал еще два шага вперед.- А мне личико твое знакомо. Но не могу вспомнить, где встречались. Кто ты такая?..

Оля засунула руку в сумку и посмотрела Зубу прямо в глаза.

- Ты меня уже не помнишь,- она вытащила обернутую газетой склянку с кислотой и открыла ее.- А я тебя никогда не забуду...- И выплеснула кислоту ему в лицо.

- Что за...- Зуб схватился за лицо.- Ах ты, курва!..- Он еще не понял, что в лицо ему плеснули не уксусом.- А! А-а! А-а-а!- Через мгновение уже завопил, пытаясь протереть глаза.

И еще громче него завопил швейцар...

- Что же вы, Ольга Матвеевна наделали?- Покачал головой Соколов.- Чудо будет, если Зубов выкарабкается. Но даже, если и жив останется, вам исправительной колонии не избежать... И не дай бог вам увидеть то, что вы с человеком сделали...

- А я ни о чем не жалею,- спокойно сказала Оля.- Он у меня все отнял, ваш Зуб. И я бы сейчас то же самое сделала, и потом сделала бы это снова, и снова, и снова!..

- Мне вас жаль, Ольга. Но помочь вам уже никто не сможет... И все же мне вас жаль. Не дай бог, моей дочери пережить такое... Но...

- Что "но"?- Оборвала его Оля.- Вы ведь ничего не понимаете!.. И оставьте вы меня в покое... Я так устала,- она закрыла глаза ладонью.- Так устала...

А потом был суд и несколько лет в неволе: фуфайка с номерком, кирзовые ботинки и барак. И только синее небо над ее головой никто не смог отнять. Синее небо и косяки журавлей по весне да по осени.

Вторую ночь подряд Катю мучило томительное, сумеречное сновидение со странными картинами, похожими на черно-белую, плохо сохранившуюся киноленту. Катя понимала, что видит сон, и ощущала острое желание проснуться. Но сновидение цеплялось за нее острыми коготками, дышало в лицо затхлыми, восставшими с дедовских погостов страхами. "Отпустите меня!"- вырывалась Катя из обволакивающих, мохнатых лап кошмара. Плакала: "Отпустите!..". И этот плач вдруг застрял у нее в ушах как заноза. С каждым мгновением он становился все громче и громче, и поглотивший ее кошмар, наконец, разлетелся на тысячу осколков.

Она не знала, сколько времени это продолжалось: минуту, пять минут, двадцать...  У нее сил не было на то, чтобы разлепить веки, и сил больше не было слышать пронзительный детский плач.

- Мам!- Крикнула она, приподнявшись на локте.- Мам, Сонька плачет!..- И окончательно пришла в себя.

Времени было около четырех часов утра. За окном висели сизые сумерки. Небо с вечера заволокло тучами.

Катя села на кровати и тяжело перевела дыхание. Выглядела она неважно, осунулась, под глазами лежали темные тени. Почти каждое утро она мучилась от головной боли, а мышцы рук и ног непривычные к домашней работе ныли уже несколько дней.

Она, наконец, встала с кровати и прошла в детскую, взяла Соню на руки.

- Ну, что ты? Что ты расплакалась? Простынка у нас сухая. Ой – ей!.. Ой – ей!.. Ну, что ты? Успокойся, малыш!- Катя подошла с сестренкой к окну.- Скоро солнышко встанет! Видишь, птички уже проснулись. Слышишь, как они песенки красиво поют?!

Соня незаметно успокоилась, а Катя все продолжала говорить:

- Сегодня мы с тобой гулять пойдем в парк. Ты там с ребятками будешь играть!

- Мама...- всхлипнула Соня.

- Соня, нам ведь с тобой хорошо вдвоем, да?- Катя прижала к себе сестренку.- Я тебя никому не отдам, Соня! Пусть хоть что говорят. А я тебя никому не отдам...- К ее горлу подступили слезы.- А сейчас мы с тобой покушаем. Ты ведь хочешь кушать?

Соня кивнула. Она уже успокоилась.

- Сейчас мы с тобой умоемся и позавтракаем,- говорила Катя.- А плакать мы больше не будем! Потому что у нас с тобой все будет хорошо! А давай мы с тобой потанцуем!

Катя прошла в свою комнату, включила музыкальный центр и принялась танцевать с сестренкой на руках. Спустя минуту ее бледное лицо порозовело, а на губах появилась улыбка. Она снова подошла с сестренкой к окну и улыбнулась:

- Все хорошо, Соня! Все хорошо!..

Катя накормила сестренку и позавтракала сама. Потом включила в гостиной телевизор, легла вместе с Соней на диван, и они незаметно задремали под его мерцающие картинки и монотонные звуки.

Разбудил ее телефонный звонок. Времени было около девяти часов.

Катя с неохотой открыла глаза:

- Да?

- Катя, здравствуй! Это – дядя Коля!- Звонил Шугуров.- Я сейчас к вашему дому подъезжаю, хочу проведать вас. Поднимусь минут через пять.

- Здравствуй, дядя Коля,- отозвалась Катя.- Я буду ждать.

- У вас все в порядке, Катюша?

- Да, все хорошо.

- Я, наверно, разбудил вас?

- Нет, я уже собиралась вставать.

- А Соня спит?

- Да, она еще не проснулась.

- Хорошо, я сейчас приеду.

Чтобы не разбудить сестру, Катя осторожно встала с дивана и прошла на кухню. Убрала со стола грязную посуду. И словно увидела себя со стороны, худенькую, уставшую и неприбранную. Катя поправила волосы и улыбнулась. Мама всегда говорила ей: при любых обстоятельствах нужно выглядеть опрятно. Раньше она не воспринимала ее слова, но сейчас вдруг поняла их смысл. Нельзя показывать людям свои слабости, самоуважение – вот чему учила ее мама. Но поняла она это только сейчас.

Катя сходила в ванную комнату, умылась и причесала мокрые волосы, поправила одежду.

В дверь негромко постучали. Катя улыбнулась гостю. По-своему обыкновению, Николай Андреевич принес пакет продуктов.

- Здравствуй, Катенька. Извини, не заглядывал к вам. Немного закрутился. Как вы?

- Все хорошо, дядя Коля,- улыбнулась Катя.

- Это хорошо, когда все хорошо,- кивнул Шугуров.- Пройдем на кухню... Слышал, что Маргарита Георгиевна все-таки в Италию улетела.

- Да. Оставила денег и улетела.

- Понятно,- Шугуров сжал зубы.- Горловы заходят?

- Нет. И мне не очень хочется встречаться с ними.

- Может, это и на самом деле к лучшему. Я ненадолго заскочил. Только и хотел проверить, все ли у вас в порядке. Ты, Катюша, не забывай нас, звони! Если что-то понадобится или проблема какая-нибудь возникнет, сразу звони!.. Деньги тебе нужны?

- Нет. Бабушка денег дала. В комнате у родителей нашла немного. Пока что нам хватит.

- Я к вам дня через два загляну,- кивнул Шугуров.- А ты не забывай – звони! Я должен знать, как у вас дела,- он поднялся с табурета.

- Дядя Коля,- остановила его Катя,- ты пока не уходи. Я сейчас чай приготовлю.

- Нет, Катюша, мне пора,- отказался он.- На нашу красавицу - на Соню, одним глазком гляну!

Он зашел в гостиную и с улыбкой посмотрел на Соню.

- Гуляете?

- Каждый день.

- Ты с ней чаще гуляй. Ей тоже нужно отвлечься. И тебе нужно чаще бывать на свежем воздухе, на солнце. Выглядишь уставшей.

- Это с непривычки, дядя Коля,- улыбнулась Катя.- Сейчас все приходится делать самой.

- Ничего. Все с этого начинали. И шишки набивали, и мозоли зарабатывали, а иногда и похлеще дела случались. Мы с тобой как-нибудь об этом поговорим... До свидания, Катя,- он поцеловал ее на прощание.- Берегите себя.

Катя проводила гостя до лифта и вернулась домой. На ее лице все еще играла улыбка. После смерти родителей она начала понимать и принимать тепло человеческих отношений. Все что раньше казалось ей незначительным.

А Шугуров сел в машину и еще крепче сжал зубы.

- Что же вы, Маргарита Георгиевна, делаете?- Прошептал он.- Бог вас накажет за равнодушие. Бог вас накажет за зло...

Он еще какое-то время смотрел на гуляющих возле детской площадки бабушку с внуком. Мальчику было года три, он пинал по яркому мячику и со смехом бежал вслед за ним. В окно машины постучали. Шугуров отвлекся и посмотрел на смутно-знакомого пожилого человека.

- Утро доброе, Николай Андреевич,- улыбнулся тот. И Шугуров узнал в этом скромно одетом мужчине своего давнего знакомого, без которого, быть может, и жизнь его не состоялась.

Он стремительно вышел из машины:

- Арнольд Павлович, здравствуйте! Сто лет вас не видел, как вы?!

- Хорошо, Коля! Спасибо, хорошо!

- Садитесь в машину, Арнольд Павлович,- Шугуров открыл перед ним дверь.- Знаете что, я должен познакомить вас со своей женой.

- С Людой я знаком,- покачал головой Арнольд Павлович.

- С Людой я развелся,- улыбнулся Шугуров.- Я хочу познакомить вас с Галей.

- Она наверняка интересная и умная женщина, в этом я не сомневаюсь,- сказал Арнольд Павлович.- Но вряд ли ей нужно это знакомство. Не обижайся, Коля, но я никуда не поеду.

- У вас все в порядке?- После небольшой паузы спросил Шугуров.

- Да, конечно,- кивнул тот.- Коля, ты спешишь. Тебе уже нужно ехать.

- Да, конечно,- в тон ему кивнул Шугуров. Его недавняя радость от неожиданной встречи, сменилась разочарованием.- Жаль, что не поговорили... До свидания, Арнольд Павлович.- Он пожал ему руку и вернулся в машину.

- Встретил сегодня одного из старых знакомых,- говорил он через полчаса Гале.- Когда-то на него равнялись, он был примером для мальчишек.

- Да, это очень хорошо,- рассеяно кивнула она.

- А теперь это старый и больной человек,- продолжал говорить Шугуров.- И, видимо, не очень счастливый.

-Да, Коля, да,- кивнула она.- Это очень интересно, но тебе двоих грузчиков из цеха нужно уволить, пьют безбожно второй день. И еще одного с ночной смены на сахаре поймали.

- Кто такой?- Спросил Шугуров, уже начиная забывать о случайной встрече.

- Ты его не знаешь, работал совсем немного.

- Работал немного, а воровать научился,- усмехнулся Шугуров.- Выгоняй стервеца и ни копейки денег ему!

- А как насчет этих двоих? Им замена прямо сейчас нужна.

- Хорошо, я Баркову позвоню. Может, пришлет ребят из училища... Галя, ты даже не спросила, как дела у девочек.

- А я знаю, что у них все хорошо,- ответила она, что-то записывая в ежедневнике.- Если понадоблюсь, ищи в цехе. У меня по расчетам недостача по кондитерской глазури образовалась.

- Да, конечно, иди,- кивнул Шугуров.- У меня тоже дел невпроворот.

После приезда Николая Андреевича настроение у Кати пошло в гору. Вскоре проснулась Соня, и они принялись за уборку квартиры.

Закончив с этим, пообедали и стали собираться на прогулку.

- А, давай, мы с тобой к дяде Коле сходим в гости!- Улыбнулась Катя сестренке.- Он сегодня приходил, но ты спала. А сейчас мы к нему в гости придем!

На улице она посадила Соню в коляску и направилась в сторону центра города.

- Дядя Коля хороший,- приговаривала она по дороге.- Дядя Коля добрый. Ты ведь помнишь дядю Колю?!

- Дядя – добрый,- повторяла вслед за ней Соня.

Во дворах и на детских площадках галдела детвора. В небо с шумом срывались стаи голубей. Катя с улыбкой следила за их полетом. От политого водой асфальта и газонов с непросохшей травой шла прохлада.

Машина Шугурова стояла возле ресторана. Катя поднялась на крыльцо и постучала в зеркальную дверь. Николай Андреевич в это время находился в зале, увидел ее и радостно улыбнулся:

- Не ожидал! Молодец, что пришла! Я вас вот только что вспоминал,- он спустился с крыльца и зарычал как медведь из сказки:- Кто это катается на моей коляске?.. Кто?!

Соня заверещала от восторга и сделала попытку выскочить из коляски, но Шугуров поймал ее и перекинул через плечо.

- Все, сейчас ты от меня никуда не денешься!.. Анечка!- Окликнул девушку за стойкой бара.- Присмотри за ребенком! И покорми чем-нибудь, но только не конфетами,- он снова перешел на медвежье рычание.- Иначе я кого-нибудь съем!..

Соня снова завизжала от восторга и принялась сучить в воздухе ногами. Шугуров передал ее Ане и вместе с Катей поднялся в офис на втором этаже.

В кабинете Шугурова Катя посмотрела на стол отца и тут же отвернулась к окну.

- Очень хорошо, что ты пришла,- тем временем говорил Шугуров.- Сейчас мы с тобой к бухгалтеру сходим, и ты получишь деньги отца. Я ему за две недели работы должен остался.

- Я не за деньгами пришла, дядя Коля.

- Я знаю,- кивнул Шугуров.- Но деньги всегда кстати. Деньги лишними не бывают.

В этот момент в кабинете появилась Галина Сергеевна.

- А вот и Галя!- Улыбнулся Николай Андреевич.- А у нас гости!

- Я уже вижу,- кивнула она.

- Здравствуйте, Галина Сергеевна,- поздоровалась с ней Катя.

- Здравствуй,- Шугурова посмотрела на нее с подчеркнутым безразличием.

- Вот, Галя, Катюша в гости к нам пришла,- с улыбкой сказал Шугуров.

- А я уже решила, что у нее опять что-то стряслось! - Галина Сергеевна села за свой стол.

- Что с тобой?- Насторожился Николай Андреевич. Ни он, ни Катя к такому тону не были готовы.- Катя, извини, мы тебя одну оставим. Нам с Галиной Сергеевной поговорить нужно.- Они вышли в коридор.- Что с тобой?

- А не слишком ли отеческую заботу ты о ней проявляешь?- Напрямик спросила его супруга.

- О чем ты говоришь? Я тебя не понимаю! Девочки отца с матерью потеряли. А родственники у них сама знаешь какие! Девочкам сейчас не хватает самого главного – родительского тепла! Пойми ты их наконец. И меня пойми! Ведь ты женщина...

- Именно поэтому мне кое-что непонятно,- сказала Галя, глядя в глаза мужу.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты уже забыл, как мы с тобой познакомились? Ты был женат и вполне счастлив, но через полгода бросил жену и детей ради меня...

-  Прекрати!- Оборвал ее Шугуров.- Это уже не смешно!.. А ведь ты мне не доверяешь?!- Он покачал головой.- Во-первых, это глупо. Поводов я тебе не давал. А во-вторых, зайди в кабинет и внимательно, дорогая моя, очень внимательно посмотри на этого несчастного ребенка. Галя, ты на воду дуешь... Ты себя и ее не сравнивай. Когда я тебя встретил...

- Вот как?!

- Ну, вот что! Нет у меня ни времени, ни желания продолжать этот глупый и вредный разговор! Если ты по делу зашла, я тебя слушаю. Если нет...

- А если – нет?

Вместо ответа Шугуров вернулся в кабинет.

- Еще одну минутку, Катя,- улыбнулся он гостье.- Сейчас я кое-что проверю, и мы сходим к Софье Павловне, нашему бухгалтеру.- Он надел очки и принялся перечитывать какой-то документ.- А потом мы с вами пообедаем самым вкусным что только может быть!

- Дядя Коля,- нерешительно начала Катя,- я хотела с вами насчет работы поговорить. Сколько бы от родителей не осталось, все равно эти деньги закончатся.

- А институт? Ты же собиралась поступать на очное отделение. И работа тебе не всякая подойдет.

- Я согласна на любую,- кивнула Катя.

- Это ты сейчас так говоришь,- усмехнулся Шугуров.- Не спеши, Катя. Дай мне подумать... Наверно, у меня найдется работа для тебя.

Он подошел к стенному шкафу и взял с одной из полок ресторанное меню.

- С компьютером ты знакома. Такие меню мне один человек делал. Но в последнее время он чем-то жутко недоволен. То одно его не устраивает, то другое. Говорит, что заказов у него полно... Если ты согласна взяться за такую работу, я тебе на дом все необходимое привезу. Насколько я понимаю, работа нехитрая. Время от времени мы меняем ассортимент блюд, кое-что убираем, добавляем новые блюда. Самое главное, чтобы меню не было стыдно гостям предложить. Ты согласна попробовать?

- Конечно, согласна,- радостно кивнула Катя и снова замялась.- А сколько вы мне платить будете?

Шугуров рассмеялся:

- Не бойся, вас с Соней я не обижу! А вот ты до сих пор меня на "вы" величаешь, как чужого...

Из ресторана Катя вышла в приподнятом настроении. Соня уснула прежде, чем она посадила ее в коляску.

- Хорошая ты моя,- улыбнулась Катя, убирая с глаз сестренки прядь волос.

 В этот момент к ресторану с мерным грохотом подкатил мощный мотоцикл. Сидевший за рулем парень выключил двигатель и улыбнулся:

- Извини, не хотел напугать твоего ребенка.

- Ничего страшного,- улыбнулась в ответ Катя.- Она так устала, что теперь до вечера не проснется. 

Незнакомец поставил мотоцикл на подножку, снял с головы шлем и протянул Кате руку для пожатия. Он оказался светловолосым парнем чуть выше среднего роста.

- Привет, меня зовут Артемом. Ты на работу приходила устраиваться? Я здесь тоже недавно работаю. По-моему здесь неплохо.

- Катя,- она пожала его крепкую ладонь.- И кем ты работаешь?

- Поваром. Сейчас ты скажешь, что я не похож на повара. Почему-то все думают, что повар обязательно должен быть упитанным, вот с такими щеками,- он показал, какого примерно размера должны быть щеки у нормального повара. Катя рассмеялась.- А я на самом деле неплохой повар. Если не веришь, вместе с мужем приходи в ресторан в мою смену. Оценишь сама.

- У меня нет мужа,- усмехнулась Катя.- А это моя сестренка, а не дочка. Приятно было познакомиться, Артем.

Она развернула коляску.

- Катя, подожди! Постой...- Он догнал ее и взял за руку.- Может быть, встретимся?..

- Извини, Артем,- она высвободила свою руку.- Мне сейчас не до того.

Он проводил ее взглядом. На его губах так и застыла слабая полуулыбка.

- Что-то ты, парень сегодня невесел,- весь вечер переглядывались повара из его бригады.- Никак влюбился?!

- Да,- кивал он в ответ,- влюбился... А про себя думал: "Неужели это так заметно?"

Весь день перед его глазами стояло худенькое лицо темноволосой девчонки, с которой он познакомился утром.

- Пора, парень, пора!- Солидно посмеивались мясники.- Так, глядишь, к осени пропьем тебя!

А он видел только ее глаза.

- Тёмка,- смеялись повара,- паштет не пересоли!..

После работы Артем поставил мотоцикл в гараж, на который успел заработать за последний год. Он снимал однокомнатную квартиру в старой панельной пятиэтажке. Вообще, жил он без нездоровой суеты, которой почти повально подвержены были сверстники. Даже тех ребят, которые учились с ним по специальности, жизнью раскидало в разные стороны. Были среди них и те, кого стремительно вынесло едва ли не в высшие сферы. Многие пошли по накатанной родителями колее. Но такие как Артем жизнь начали собирать по кирпичику.

Артем, не разуваясь, прошел на кухню, сел на табурет возле окна и закрыл глаза. Трудно сказать, о чем он думал в этот момент, но по его лицу блуждала счастливая улыбка.

- Прошу вас, Елена Ивановна, садитесь вот сюда,- Ирина Витальевна Болотова, инспектор по делам опеки и попечительства, приветливо улыбнулась Горловой. Гостья села напротив ее стола и улыбнулась в ответ.- Я могу вас поздравить, остались формальности! Впрочем, племянницу вы можете забрать уже сегодня. С моральной точки зрения это не противоречит законам нашего общества.

- Боюсь, что без вашей помощи и официальных бумаг нам с мужем будет непросто договориться со старшей сестрой Сони. С бабушкой девочек мы пытались убедить Катю отнестись к дальнейшей судьбе сестренки разумно и ответственно. Но убедить ее в своей правоте, так и не смогли.

Выслушав ее замечание, Болотова принялась барабанить ручкой по столу. Это было признаком ее раздражения.

- Ирина Витальевна, я не хочу создавать у вас превратное впечатление о Кате. Она хорошая и добрая девочка,- тут же поправилась Горлова.- Я не сомневаюсь в том, что сестренку она не обижает и пытается следить за ней должным образом. Но ведь это так тяжело – в одиночку поднять на ноги ребенка. Тем более в ее годы... Ирина Витальевна, я думаю, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. И я думаю, что очень скоро в жизни Кати появятся молодые люди, а сестренка станет обузой,- она снова сделала небольшую паузу.- А мы с мужем уже не молоды и обеспечены. Мы уже не гонимся за вещами и все свои силы посвятим воспитанию ребенка. В этом вы можете быть абсолютно уверены.

- Елена Ивановна,- улыбнулась Болотова,- я в вас не сомневаюсь. Для воспитания Сони Малаховой лучшей кандидатуры, чем вы, я не вижу. И свое мнение я донесла до попечительского совета и до работников городского суда. В вас я абсолютно уверена. Если и доверять кому-то воспитание Сони, то только вам. Ребенка мы с вами заберем, когда будут готовы все необходимые документы. А если это будет необходимо, воспользуемся помощью работников милиции.- И добавила после краткого размышления:- Меня радует желание вашей племянницы воспитать сестренку самостоятельно. Но вряд ли ей это под силу. Из своего опыта я знаю, что ее намерение по большей части основано желанием сохранить хоть какую-то часть своей семьи. Этот шаг непродуманный и импульсивный. Будет очень хорошо, если мы сможем объяснить ей это.

- Но я не хочу ссориться с ней. Катя пока что не задумывалась ни о своем будущем, ни о будущем сестренки. Вчерашняя школьница, из-за родительской спины она, по сути, еще жизни не видела. А потом она выйдет замуж, и неизвестно как ее муж будет относиться к Соне. Скверное отношение может нанести ребенку такие душевные травмы, которые будут заживать годами. Не факт, что мужчина согласится воспитывать чужого ребенка. Потеряв семью один раз, Соня может лишиться ее вновь. Вы согласны со мной?

- Это вполне вероятно,- кивнула Болотова.- Вы, Елена Ивановна, извините меня. Сейчас мне нужно ехать в приют. Я могу подвезти вас до дому, нам по пути.

Спустя несколько минут они вышли из здания городской администрации и сели в машину Болотовой.

- Сейчас такое время,- вздохнула она, поворачивая в замке ключ зажигания.- Страшное время! Когда очень многим детям лучше жить не с родителями, а с чужими людьми. Страшная правда! Страшная... То, что мы видим в некоторых семьях - недопустимо! Иногда зверь выглядит милосердней человека. Я не понимаю, что заставляет людей относиться так к собственным детям. Издевательства, побои, изоляция. Дети голодают, ребенка могут опоить спиртным, чтобы он не просил хлеба.

- Ужас какой!- Покачала головой Горлова.

- Буквально вчера в приют привезли девочку трех с половиной лет, совсем как ваша Сонечка. В качестве наказания ее мамаша ставила ребенка на перловую крупу. Представляете, кроху она ставила на колени. Иногда ночь ребенок стоял в углу без сна и воды...- Болотова с трудом перевела дыхание.- Жаль, что у нас нет суда совести. Но господь, я думаю, этого не забудет. Он самый строгий из судий.

- Ирина Витальевна, это чудовищно,- Горлова отвернулась к окну.- Я даже представить такое не могу... Вы ведь знаете, до замужества я несколько лет работала воспитателем в детском саду. Я знаю, какими непослушными и упрямыми могут быть дети. Я знаю, как иногда трудно бывает с ними. Но как бы ни было, на ребенка поднимать руку нельзя, иначе этот удар может эхом отдаваться долгие годы.

- А вот и ваш дом,- улыбнулась Болотова. Она свернула во двор и остановила машину возле подъезда Горловых.- Передавайте Василию Львовичу привет.

- Спасибо вам, Ирина Витальевна,- Горлова вышла из машины.- Спасибо вам за участие в судьбе Сони.

- Меня благодарить не за что,- вновь улыбнулась Болотова.- Это вам нужно сказать спасибо. Вы берете на себя труд воспитать чужого ребенка.

- Соня нам не чужая,- покачала головой Горлова.- До свидания, Ирина Витальевна.

- Всего хорошего, Елена Ивановна. До скорого свидания...

А Василий Львович тем временем отдыхал на квартире у любовницы.

С работы он уехал пораньше, чтобы провести время в обществе любимой женщины и сына. Впрочем, он занимал такую должность на медеплавильном заводе, что спросить с него уже было некому. А зная характер Василия Львовича, этого никто бы и не стал делать. Работал Горлов начальником отдела по охране труда и технике безопасности.

К Любе Стрекаловой он приезжал почти каждый день. Привозил продукты и сладости – баловал сына Егора. Только здесь он становился самим собой, не въедливым бюрократом или человеком в футляре, каким считали его многие, а Васей Горловым – вятским мужиком, предки которого по плечи вросли в черную плодородную землю, а их потомков разбросало по Руси, кого в грязь да в нищету, а кого в князья мира сего.

Уже шесть лет Василий Львович умудрялся скрывать от супруги свою связь. Но иногда его все же брало сомнение. И Горлову начинало казаться, что жена знает обо всем, но по каким-то причинам закрывает на происходящее глаза.

- Все что я делаю, я делаю для вас, Люба,- говорил он любовнице.- Мне от жизни нужно немного. А в последнее время и вовсе кажется, что от жизни я уже получил все. Люба, я смотрю на сына и сам становлюсь моложе. И жду не дождусь того часа, когда смогу открыто назвать тебя женой, а Егора сыном!

- У папочки сегодня какое-то настроение грустное,- улыбнулась Люба, приобняв его.- А у нас с Егором денек прошел чудесно!

- Люба-Люба, как же я вас люблю!- Глядя в ее большие, лучистые глаза сказал Василий Львович.- Нужно прожить мою тусклую и неинтересную жизнь, чтобы понять, как приятен каждый миг с теми, кого любишь... Я ведь этого никогда ей не говорил. Только тебе, Люба...

- Я думала, что ты загрустил,- продолжала улыбаться любовница.- А у тебя сегодня настроение...

- Люба, я устал от вранья. Но бросить Лену вот так, тоже не могу. Подождем еще немного. Она возьмет племянницу на воспитание, и тогда я смогу уйти от нее. Поделим имущество, я ей долю за квартиру деньгами отдам. Жить они все равно будут у Малаховых... А вы будете жить со мной!

- Вася, а нам это нужно?- Вдруг спросила любовница.- Ведь нас всех такая жизнь устраивает.

- О чем ты говоришь?! Мы будем вместе, вместе! Только об этом я думаю и мечтаю! Наследник мой, сын!- Он подхватил Егора на руки и подбросил в воздух.

- Дядя Вася, дядя Вася!- Закричал тот.- А-а!

- Видишь, Люба?!- Горлов прижал Егора к себе и опустил его на пол.- Все скрываемся от людей. Прячемся! А я хочу, чтобы меня Егор звал не дядей Васей...

- Я тебя понимаю,- скупо улыбнулась Люба.- Завтра я в деревню съездить хочу. Мама попросила приехать.

- Понятно, деньги нужны?

- Да, немного. Тысячи полторы.

- Люба-Люба,- пробормотал Горлов, отсчитывая ей деньги.- Ты уже успела забыть, как людям деньги достаются. Забыла, как сама работала на заводе...

- Вася, это не мне и не родителям,- улыбнулась Люба.- Это для Егора.

- Разумеется, ты просишь для Егора!- Кивнул Василий Львович.- Разве я сомневаюсь в этом?! Вот деньги, и постарайся не потратить их за два дня.

Люба с улыбкой взяла из его рук несколько сотенных купюр. Если бы Василий Львович знал, что утром она положит их на банковский счет, он бы наверняка задумался.

- Мне пора,- вздохнул Василий Львович.- Послезавтра выгадаю командировку двухдневную и денек проведу с вами,- он со вздохом поцеловал ее.

- Вася, ты уже совсем седой стал,- Стрекалова погладила его.- Но я все равно люблю тебя и ждать буду.

Когда Горлов ушел, она прошла в ванную и сполоснула лицо водой.

Люба смотрела на себя в зеркало и чувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Глядя на эту самоуверенную славянскую красавицу, трудно было догадаться, что она почти каждую минуту обмирает от страха. В свое время жизнь ударила ее так больно, что сейчас она каждый свой шаг вымеряла, чтобы вновь не оказаться в той же топкой трясине.

- Господи,- прошептала она, чувствуя горячие слезы на щеках.- Когда же это закончится?

В этот миг ей так хотелось сказать: "Жизнь – дерьмо!". Но в гостиной играл ее сынок, и она знала, что черные полосы рано или поздно заканчиваются, мужчины и все проблемы, связанные с ними остаются позади. Но все что она изо дня в день создает собственными руками, останется с ними.

А Василий Львович по дороге заехал в супермаркет и минут двадцать ходил возле витрин с продуктами. Он рос в те времена, когда буханка белого хлеба в деревне казалась сдобной булочкой. И он навсегда запомнил июльский день пятьдесят четвертого года, когда его мать слегла и больше уже не встала с постели. Он навсегда запомнил страшное лето пятьдесят четвертого года, хотя от роду ему было всего шесть лет.

Мама его надорвалась от безысходности да люди "добрые" помогли. Она тянула троих детей и парализованную мать. И все ее дети были безотцовщиной.

В то утро она вдруг села в огороде возле таза с бельем и посмотрела в небо ясными серо-голубыми глазами. Наверно она сразу же поняла, что в тот миг ее коснулся крыльями ангел смерти.

- Васенька,- прошептала она едва слышно,- подойди ко мне, сынок... Позови Валеру... Что-то мне, сынок, плохо стало...

- Валера-Валера!- Закричал Вася.- Мамке худо! Валера-Валера!

Брат выскочил из амбара, в котором плел корзины и подбежал к матери:

- Что с тобой, мама?

- Плохо мне, сынок. Помоги до постели дойти...

Каждый шаг давался ей с трудом. Она со стонами переставляла ноги и часто останавливалась, чтобы перевести дыхание.

А в горнице, едва увидев ее, заблажила бабка:

- Боженька ж ты мой, боженька!- В голос закричала она.- Анюточка, что же они с тобой сделали?!

Только спустя годы Василий Львович узнает, что его мать отравили деревенские бабы, у которых она, якобы, уводила мужиков. И случилось это накануне на поминках сельчанина. А его старшая сестра и брат даже знали, кто именно отравил мать.

- Не надо, мама,- попросила ее дочь.- Не надо кричать... Ты детей пугаешь...- Она легла на кровать и позвала Валеру.- Сынок, подойди ко мне... Сходите в город. Найди там...- она перешла на шепот и того, что сказала брату, Василий Львович не узнал уже никогда.

Валера помог собраться Васе, и через пять минут они уже бежали по полевой дороге в сторону райцентра. И не заметили, как десять верст за спиной осталось.

На окраине города нашли деревянный барак и поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Валера постучал в дверь одной из квартир, и ему открыла дородная светловолосая женщина.

- Вам кого?- Неприветливо осведомилась она.

- Нам дядю Лёву нужно увидеть,- объяснил ей Валера.

- Зачем?

- Нас мамка послала...

- Нина, кто там?- В прихожей появился высокий темноволосый человек в милицейских шароварах на помочах и в белой майке.

- Валера? Васек?..

- Это кто такие?- Спросила его жена.

- Нина, я потом объясню! Пацаны, за мной!

Они спустились вниз. Дядя Лёва сразу закурил папиросу и с непередаваемым видом огляделся по сторонам:

- Что случилось?

- Мамка заболела, встать не может,- ответил Валера.- Врача ей надо, вот и послала к вам. Плохо ей...

- Ой, ты ж...- вздохнул дядя Лёва.- Ладно, я что-нибудь придумаю. Держи вот деньги,- он протянул Валере несколько червонцев.- Сбегайте в лавку. Купите конфет, хлеба. И еще чего-нибудь купите себе. И дуйте в деревню! Я по дороге вас заберу. А мне пока доктора найти надо.

В городе Вася бывал нечасто, картина городского магазина произвела на него неизгладимое впечатление. На все деньги, что дал им дядя Лёва, они набрали конфет и белого хлеба. Продавец ловко закрутил большой бумажный кулек и с улыбкой протянул покупки мальчишкам.

- Держите, пацаны! Заходите почаще...

На выходе Вася оглянулся и на всю жизнь запомнил этого продавца за прилавком и полки с яствами за его спиной.

Они снова бежали по полевой дороге. На взгорках краснела поспевшая клубника, одуряюще пахло полевыми цветиками.

- Сейчас домой прибежим,- говорил Васе брат,- мамка конфет поест с хлебом, ей и полегчает!

- Дай конфетку!- Клянчил у него Вася.

- До дому потерпишь!!!

И вдруг треснуло над головой, и в одинокую березу вдалеке впилась белая молния. И через мгновение, как черт из табакерки выскочил, навалился со всех сторон ливень. Валера стянул с себя рубаху и завернул в нее кулек с покупками. Но дождь хлестнул до того сильный, что через пару секунд все, что было в его руках намокло.

- Бежим под деревья!- крикнул он. И они бросились к ближней лесополосе.

Дождь лил как из ведра. Валера присел на корточки, засунув под себя пакет с продуктами. Он физически ощущал, как конфеты в пакете размокают и стекают на землю тягучим сиропом, а хлеб превращается в разбухшие куски теста. Он чувствовал свое бессилие и чувствовал, как на его щеках слезы перемешиваются с дождем. А Васю уже трясло от холода.

И в этот момент на дороге затрещал мотоцикл.

- Дядя Лёва! Дядя Лёва!- Выкрикнул Валера.

Но сидевшие на мотоцикле не заметили его. За рулем в полном милицейском обмундировании сидел дядя Лёва, а в коляске трясся какой-то человек в прорезиненном плаще...

Домой они прибежали в тот момент, когда врач уже осмотрел маму.

- Я ничем не могу помочь,- сказал он дяде Лёве.- Перевозки она не выдержит. Сделал все, что мог. Медицина здесь бессильна.

- Но ведь что-то ты еще можешь сделать?!- Дядя Лёва посмотрел на него в упор.

- Нет. У нее тяжелейшее отравление каким-то органическим ядом. Можно сказать, что внутренних органов у нее уже нет. Эту ночь она не переживет. Лучше подумай о том, что с детьми делать...

- Сына я заберу. Как быть с остальными, не знаю...- в этот момент дядя Лёва заметил мальчишек.- Я думал, вы уже дома,- он посмотрел на них, но в этот момент его взгляд был опрокинут в самого себя. Он подошел к Васе и подхватил его на руки.- Поедешь жить ко мне, сынок?

- Я к мамке хочу!

- Пойдем к мамке, сынок. Пойдем к ней...

Василий Львович потряс головой, отгоняя от себя неожиданно накатившее воспоминание. Он стоял посреди супермаркета. Полки ломились от продуктов и спиртного.

Остаток дня пролетел как один вздох. Сестры провели его на свежем воздухе, несколько часов гуляли в городском парке. Теплый ветер перебирал листья старых кленов и лип. На лужайках играли дети, за ними ревностно следили старики и родители. Катя познакомилась с несколькими молодыми мамами. Теперь у нее с ними появились общие интересы. А Соня играла с детьми.

Она стояла в компании новых подруг, время от времени оборачиваясь на лужайку с играющими детьми.

- Я покупала импортное питание,- говорила одна из них.- Мне не понравилось, и Кирюшка не очень его ел!

- Не знаю, я фруктовое пюре сама делаю,- подержала ее собеседница.- И получается намного вкусней!

- Девочки, я пошла!- Попрощалась с подругами Катя.

Они расцеловались.

- Завтра приходите, поболтаем еще,- пригласили ее, она явно пришлась ко двору.

- Обязательно придем,- улыбнулась Катя. Она подкатила коляску к краешку тротуара и поманила сестренку:- Соня, нам пора!

- Я еще хочу!- Заупрямилась та.

- Завтра мы сразу придем сюда, и ты будешь играть с ребятками весь день. Идем, я тебе чипсы куплю. А хочешь, я тебе какую-нибудь игрушку куплю?

- Я котенка хочу!

- Я тебе тигренка куплю,- пообещала Катя.

В этот момент в ее сумочке загудел телефон.

- Да?- Катя плечом прижала трубку к уху. Она посадила Соню в коляску и принялась поправлять на ней носки и обувь.

- Кэт, это – я,- раздался в телефоне голос Лебедевой.- Здравствуй! Ты где?

- Мы с Соней в парке гуляли, а сейчас домой идем. У тебя что-то срочное?

- Как тебе сказать,- уклончиво ответила Лебедева.- Ты подожди нас возле центральных ворот. Мы сейчас подъедем.

И Катя поняла, что вскоре ей предстоит еще одна встреча с Максимом. Когда она вместе с Соней вышла из ворот, его машина уже стояла на парковке. Лебедева вышла из нее и помахала рукой:

- Привет, Кэт!

- Здравствуй, Катя,- улыбнулся Максим из открытого окна.

Из машины он не выходил, разговор на себя взяла Лебедева. Она подошла к Кате, и они расцеловались.

- Пупсик!- Лебедева подхватила Соню на руки.- Пупсёныш мой! Я тебе конфет купила. Смотри какие,- она вытащила из кармана горсть разноцветных карамелек.- Кэт, я серьезно поговорить хочу,- начала она.

- Если ты о Максиме, давай лучше не будем,- покачала головой Катя.- Он мне не нравится и он мне неинтересен.

- Кэт, ты его совсем не знаешь. Он любит тебя. И он страшно боится снова поговорить с тобой... Это мое мнение, Кэт, но лучше него ты молодого человека вряд ли найдешь.

- Лена, я не понимаю, почему ты так упорно стремишься свести нас. Ты моя подруга, я тебе всегда верила, всегда. И сейчас я не хочу думать, что ты делаешь это с какой-то целью,- в этот момент Катя  снова вспомнила слова Маргариты Георгиевны о том, что доверять людям нужно с оглядкой.

- Катя, у меня только одна мечта – видеть вас счастливыми. Тебе ведь на самом деле трудно и плохо одной. Напрасно ты не веришь мне. Я знаю, это Новосельцев наговорил тебе бог знает что! Он – алкаш, Катя! У него в голове вместо мозгов – каша!

- Лена, Максим мне не нравится. И, вообще, мне сейчас даже не хочется думать о каких-то знакомствах, мальчиках. Ты не представляешь, как это далеко сейчас от меня. Я просыпаюсь и думаю о том, что нужно белье постирать и сварить на обед хотя бы суп из пакетов. А потом ко мне приходит тетя Оля, и я смотрю, как она варит борщ. Я гуляю с Соней, хожу в магазин за продуктами, стираю белье...

- И зачем тебе это нужно?!- Неожиданно усмехнулась Лебедева.- У тебя есть тетка, вот и пускай она занимается Пупсёнышем!

- Что ты сказала?!- Катя резко остановилась.

- А в чем дело, Кэт?- Снова усмехнулась та.- Тебе учиться нужно, а не пеленки стирать! Я бы поняла, если бы это был твой ребенок...

- Заткнись!- Катя вырвала из ее рук Соню.- Я тебя больше видеть не хочу!

- Ты сама как ребенок!- Глаза у Лебедевой стали колючими.- Пора взрослеть, Кэт! Пора взрослеть!

- Ты все сказала?- Катя внезапно ощутила в своем сердце ледяное спокойствие.

- А тебе этого мало?- Вопросом на вопрос ответила Лебедева.- Не покайся потом. Ты от своих друзей отвернулась. Надо же, какая ты, Кэт?!

- Какая?

- Глупая!

- До свидания, Лена. Больше не звони мне,- она посадила Соню в коляску и пошла в сторону дома.

Лебедева проводила ее с полуулыбкой.

 - Ты сама ко мне прибежишь,- прошептала она.- Прибежишь и помощь просить будешь...

- Лена, вы поругались, что ли?- Максим подошел к ней и тоже посмотрел вслед Кате.

- Тебе-то какое дело?!- Резко сказала Лебедева.- Как же вы все мне надоели!

- Что она тебе сказала?- Не обращая внимания на ее тон, спросил Максим.

- Не любит она тебя и видеть не хочет!

- А она мне не нужна, и ты это знаешь,- Максим заглянул в глаза Лебедевой.- Лена, сколько ты еще будешь топтать мою любовь?

- Максик, скажи спасибо, что я тебе помогаю. Ты скоро без штанов останешься. Ты мне такой не нужен. Да и кому ты нужен такой?! Тебе же игровые автоматы и казино милей всего на свете.

- Зачем ты так?- Максим отвернулся.

- А ты думаешь, друзья нужны, чтобы сопли друг другу вытирать? Максик, ты послушай меня. Карусельниковой ты нужен?.. Нужен. Но этой вампирше любого подай, она из него все соки высосет и выбросит. А на тебе крест еще рано ставить...- и в этот момент в ее глазах мелькнуло нечто, что во все времена дает мужчинам надежду.- Такая как Кэт еще может тебя перевоспитать. А я посмотрю, что после этого получится...

- Ты играешь со мной,- покачал головой Максим.- Но я не понимаю, зачем?

- Никто с тобой не играет,- усмехнулась Лебедева.- Я так живу!.. Если ты не можешь жить так, уходи!

- Я не могу уйти от тебя. И не хочу. И ты знаешь об этом.

- В таком случае, перестань хныкать!.. Дай сигарету!- Она закурила и огляделась по сторонам.

Уже наступил вечер. К парку стягивались компании молодых людей. В этот час начиналось их время.

Катя оставила коляску возле магазина игрушек и вместе с Соней зашла внутрь.

- Здравствуйте!- Приветливо кивнула молоденькая продавщица.- Выбираете игрушку для ребенка?

- Да, нам тигренок нужен!

- Вот очень хорошая игрушка. Отечественный производитель. Материалы безопасные для здоровья ребенка.

- Соня, тебе нравится тигренок?- Катя протянула игрушку сестренке.

- Он маленький!

- Ты ведь тоже еще маленькая,- улыбнулась продавщица.

- Ты вырастешь и тигренок вырастет,- поддержала ее Катя.

- Я хочу большого!

- Большого мы с тобой в другой раз купим,- Катя расплатилась за покупку.- Идем, Соня.

- Катя!- Неожиданно окликнула ее молодая женщина, стоявшая возле прилавка с канцелярскими товарами.

Катя оглянулась:

- Ой, здравствуйте, Оксана Павловна!- Это была ее классная руководительница.

- Здравствуй, Катя,- Фомина обняла бывшую ученицу.- Катя, мне так жаль. К сожалению, я узнала обо всем недавно. Я провожу вас.

Они вышли из магазина.

- Если вам нужна помощь, я всегда с радостью помогу,- говорила Фомина.- У тебя остался мой номер?

- Да,- кивнула Катя.- Но я пока что справляюсь сама.

- Ты знаешь, пока вы учитесь, непросто понять, какое будущее ждет человека,- задумчиво сказала Фомина.- Кажется, что одного ждет блестящее будущее и у него для этого есть все: ум, талант, возможности! Но проходит несколько лет, и ты вдруг понимаешь, что этот человек все растерял. А у другого для старта не было ничего, кроме ясной цели, которую он видел перед собой. Катя, ты была из первых, но у тебя не было ни цели, ни самостоятельности для того, чтобы сделать осознанный выбор. Ты и в университет поступала за компанию. Наверно, поэтому на экзаменах провалилась. А сейчас жизнь твоя круто изменилась. Думать за тебя больше некому. И я дам тебе только один совет: думай! Прежде чем принять какое-то решение, думай! Тем более что думаешь ты сейчас за двоих, за себя и за сестренку.

Катя промолчала. Сказать ей было нечего, потому что от Фоминой она такие слова услышать не ожидала. Оксана Павловна всегда казалась ей слегка легкомысленной женщиной. Она была еще сравнительно молода и не обременена собственной семьей.

- И не отступай,- улыбнулась Фомина. Она еще какое-то время смотрела на Катю.- Желаю вам счастья, девочки! Иногда жизнь меняется очень быстро, и трудно остаться собой. Иногда даже приходится выбирать из двух зол меньшее. До свидания, Катя,- Оксана Павловна обняла ее на прощание.- Звони мне, если понадобится помощь или совет. Не забывай.

- До свидания, Оксана Павловна,- попрощалась с ней Катя.

- Я думаю, у вас все будет хорошо!

Катя проводила бывшую учительницу взглядом. Сейчас Оксана Павловна снова казалась ей легким и даже легкомысленным человеком. Шла по тротуару, помахивая сумочкой. Улыбнулась просигналившему ей молодому мужчине за рулем серебристой иномарки, просто потому что у нее было хорошее настроение.

- Тетя ушла!- Напомнила Кате сестренка.

- Да, тетя ушла,- кивнула Катя. Она улыбнулась и покатила коляску по тротуару.

Домой они вернулись с полными сумками. По дороге Катя купила Соне еще несколько игрушек. Возле подъезда перекинулась несколькими словами с соседками. Те по своему обыкновению сидели на лавочках.

- Барахлишко прикупила. Значит, нашла денежки папины,- хмыкнул Гога, наблюдая за Катей с балкона своего собутыльника. Тот жил как раз над квартирой Малаховых.

- Чё ты сказал, Гога?!

- Дело твое телячье, говорю,- ухмыльнулся тот.- Наливай да пей!

- А я не против!

- И я не против!.. Пошли!

Они вернулись на кухню и выпили по полстакана водки.

- Я у тебя перекантуюсь,- сказал Гога собутыльнику.

- С Нинкой поругался?

- Да,- кивнул Гога.- С ней тоже...

- А я тебя предупреждал! Помнишь, я тебя за Нинку предупреждал?..

- Ты, Карла, меня не лечи,- Гога налил еще по полстакана.- Лучше скажи, где "бабок" срубить?

- Если бы я знал, я бы сам их нарубил!- Отозвался тот.

- С тобой только водку хорошо пить,- пробормотал Гога.

- Чё ты сказал?!

- Да, нормально все, Карла! Погудим от души!..

- День сегодня какой хороший был!- Радостно говорила Катя.- У дяди Коли в гостях были, в парке нагулялись, потом я свою учительницу видела!

- Вот видишь как все хорошо,- улыбнулась тетя Оля.

Они сидели на кухне. Соседка накормила девочек ужином и теперь слушала Катю.

- А вы ночуйте у меня,- неожиданно предложила она.- Соня уже на ходу засыпает. Намаялась за день... И мне не так скучно будет.

- Ладно,- улыбнулась Катя.

- Вот и хорошо,- обрадовалась тетя Оля.- Я сейчас постелю.

- Я из дома могу постель принести,- сказала Катя.

- Что ты, у меня все есть!- Махнула рукой тетя Оля.

Вскоре она вернулась и взяла Соню на руки:

- Идем, баиньки, милая моя!

Катя смотрела на них и тоже позевывала. Этот длинный день утомил ее. Чтобы не заснуть тут же на кухне, она подошла к окну и принялась смотреть во двор.

Солнце уже село за горизонт. Дневной шум стих. Во дворе мальчишки еще пинали футбольный мяч, и стук от него гулко разносился по подъездам.

- А я вот сейчас вам уши надеру!- Завопил какой-то мужчина с верхнего этажа.- Нашли время! Дня вам не хватило!

Мальчишки замерли, глядя на него. Это было так похоже на немую сцену, а потом нехотя разошлись по домам. Наверно, им не хватало только этого окрика.

- Что там, Катя?- Спросила тетя Оля.

- Тишина,- ответила Катя.- Я не замечала ее раньше.

- Ты раньше многое не замечала,- улыбнулась тетя Оля.- Помнишь, как твой дедушка из деревни яблоки на мотоцикле привозил? Он останавливался возле подъезда, и к нему со всего двора сбегались дети.

- Я помню,- кивнула Катя.- У него вырастали большие желтые яблоки. В детстве я любила бывать у них в гостях, а потом выросла и почти не вспоминала ни о дедушке, ни о бабушке.

- Это неважно, потому что они всегда помнили о тебе и любили всех вас до последнего вздоха.

- Как это грустно, да?

- Вовсе нет. Это не грустно. Твои родители и дедушка с бабушкой - они были счастливыми людьми.

- Тетя Оля, а ты счастлива?

- Была. Когда-то очень давно. Но свет и тепло тех дней до сих пор согревают мне сердце.

- Тетя Оля, иногда мне становится страшно.

- Чего ты боишься?

-  Не знаю. Я боюсь все забыть. Мама и папа были живы. Я боюсь забыть их...

- Ты не забудешь. Они всегда будут с тобой. Сколько бы ни прошло лет... Все думают, что будут жить вечно и всегда будут счастливы... Я тоже не сразу поняла это. И глупостей наделала, и потеряла очень многое, прежде чем понять какие-то простые вещи. А это на самом деле очень простые вещи. Потому что мы живем среди таких же людей... Ты уже спишь, Катя. Идем, я приготовила тебе постель.

Забалуев пришел к Любе Стрекаловой в начале первого ночи. Открыл дверь своими ключами и сразу прошел на кухню.

Люба слышала, как он шарится в холодильнике, открывает пиво и режет на столе колбасу с хлебом. Не сказать, чтобы он ходил тихо как мышь, но и показываться ей на глаза тоже не спешил. От Виталика можно было ожидать чего угодно. Наевшись, он мог уйти не попрощавшись.

Люба какое-то время лежала без движения, а потом все же встала и вышла из спальни.

- Привет,- буркнул Виталик.- Устал как собака! Жрать хочу как собака! И тебя хочу как собака!- Он крепко обнял Любу и ухмыльнулся:- А ты сейчас деньги начнешь просить, да?..

- А тебе жалко?..

- Для сына?- Перебил ее Виталик.- Для сына не жалко! Я сегодня заработал немного!

- Витя, мне много не надо,- улыбнулась Люба.

- А я знаю, ты берешь немного, но часто! Как будто на диете сидишь!- Он выпустил ее из объятия и приложился к пивной бутылке.- Спать хочу!..

- Нет, только не сегодня,- покачала головой Люба.- Завтра папочка с утра приедет...

- А ты меня разбуди пораньше и я уйду!

- Нет, Витя, я не хочу сегодня.

- Да брось ты!- Забалуев снова обнял ее.- Старик тебе хорошо не сделает!

- Прекрати, Витя!- Люба оттолкнула его.- Хватит!

- Не понял?!- Забалуев сел на табурет и зевнул.- Любаша, мы так не договаривались. Или тебе со стариком лучше?..

- Витя, не в этом же дело,- покачала головой Люба.

- А в чем еще?! Я – мужик! Мне, Люба, все это давно уже не нравится. Я этого старика терплю, потому что люблю тебя! А ему уже давно пора голову открутить! Что-то меня сегодня все напрягают!..- Он побарабанил пальцами по столу.- Ладно, не хочешь, не надо! А спать я все равно у тебя лягу! Разбудишь часов в шесть...

Он ушел в спальню. Люба посмотрела на заваленный огрызками стол и принялась наводить порядок.

Через несколько минут она тоже вернулась в спальню. Забалуев уже храпел. Люба собрала разбросанную одежду, аккуратно повесила ее на стуле. И принялась осторожно шарить по карманам. Она нашла портмоне Забалуева, из пачки денег вытянула несколько купюр и убрала портмоне обратно.

- Любаша, ты опять по карманам шаришься?

Она вздрогнула и оглянулась. Виталик смотрел на нее, подперев голову ладонью.

- Ты одежду везде разбросал,- объяснила она.

- Хорош, врать. Иди сюда! Мне, Люба, для тебя ничего не жалко...

Спустя четверть часа в ванной повторилась уже знакомая сцена. Люба ополоснула лицо ледяной водой и посмотрела на себя в зеркало.

- Господи,- прошептала она,- когда же это закончится?!

Она прошла в комнату сына и присела на кровать.

- Я так хочу, чтобы ты был счастлив,- прошептала она сквозь слезы.- Ради этого я сделаю все.

Она легла рядом с ним и незаметно заснула. В эту ночь ей снилась богатая Фергана.

Гога осторожно встал с дивана и прошел на балкон. Он с вечера приготовил все необходимое для дела. Собутыльник спал мертвецким сном.

Гога привязал к перилам веревку и осторожно спустился на соседский балкон.

Балконную дверь девчонка не закрывала, это он заметил, когда наблюдал за квартирой Малаховых.

Гога бесшумно спрыгнул на пол и прислушался. В квартире царила тишина. Он зашел в гостиную и постоял немного, привыкая к сумеркам. В этот момент в голове у него заезженной пластинкой крутился вопрос, который он очень хотел задать Кате Малаховой: "Где мамкины цацки?!" Он не сомневался в том, что у Малаховых должны быть драгоценности. Хотя вопрос этот Гога приберег на крайний случай. Он знал, где обычно хранят деньги с драгоценностями.

Спустя десять минут Гога понял, что ни того, ни другого в квартире нет. То, что он нашел, было жалким отблеском его фантазий – всего несколько тысяч рублей, ни валюты, ни золота. И девчонок в квартире тоже не было, некому было задать вопрос о цацках.

Гога разочарованно поцокал и принялся собирать в сумку все, что представляло хоть какой-то интерес. Подсвечивая фонариком, перетряхнул содержимое шкафов и ящиков...

Тетя Оля вздрогнула и проснулась от какого-то неясного шума за стеной. Она какое-то время прислушивалась, а потом снова вздрогнула и резко села. Теперь она ясно слышала, как по квартире Малаховых кто-то ходит.

Она взяла телефон и прошла на кухню. Набрала номер дежурной части:

- Квартиру моих соседей обворовывают!.. Нет же, с вечера у них никого нет дома... Да, это я знаю точно! Я вам говорю, что в квартире хозяев нет!..  Улица Сибирская, дом восемнадцать, квартира сорок шесть. Буду ждать! Приезжайте скорей!..

Она выключила телефон и несколько мгновений смотрела перед собой широко открытыми глазами.

- Да что же это такое?!- Наконец прошептала она и принялась лихорадочно ходить по кухне.

Осторожно выдвинула ящик, посмотрела на ножи, даже взяла самый большой в руки, но тут же бросила обратно. В другом ящике нашла молоток для отбивных котлет, подержала на весу.

Ей бы послушать совет дежурного и дождаться наряда милиции. Но вместо этого она взяла в руки ключи от соседской квартиры и вышла в коридор. Еще несколько мгновений в нерешительности стояла возле дверей, сжимая молоток. Но все же решилась, осторожно открыла дверь и зашла в прихожую.

С лестничной площадки падал свет. Она сделала несколько шагов по коридору и вздрогнула, когда за спиной мелькнула быстрая тень. Но обернуться не успела. Гога вырубил ее жестким ударом по шее, выскочил в дверь и бросился бежать вниз по лестнице. Сумки с награбленным остались в квартире.

Через несколько минут возле подъезда остановилась патрульная машина. Милиционеры блокировали лестницу и поднялись лифтом на пятый этаж. Тетя Оля к тому времени уже очнулась и постепенно приходила в себя.

Патрульные с предосторожностями подошли к открытой двери.

- Лежать!- Скомандовал один из них, увидев сидевшую на полу женщину.

- Я соседка! Соседка,- сказала тетя Оля.- Это я вызвала вас.

- Что вы тут делаете?

- Он меня ударил и убежал...

- Зачем вы открыли дверь?.. Юра, вызывай "Скорую",- бросил милиционер напарнику.- Вы видели, кто это был?- Спросил уже потерпевшую.

- Нет, я ничего не видела.

- Оставайтесь на месте, сейчас приедут врачи.

В этот момент из ее квартиры вышла Катя. Лицо у нее было заспанным:

- Что случилось?

- Возвращайся домой, милая,- через силу улыбнулась тетя Оля.

- К нам воры залезли?!

- Это ваша квартира?- Спросил ее милиционер.

- Да,- кивнула Катя.

- Хорошо, возвращайся к своей тете. Твоя помощь понадобится позже...