Итак — Бог, этот Верховный Главно… Впрочем, стоп! Кто из нас, еще пребывающих в нашем бренном мире и перебивающихся с хлеба на квас, знает, как по-настоящему титуловать Бога? Верховный Главнокомандующий? Кажется, это уже было… И потом интересно — чем или кем командует Бог? Главноустроитель? Судя по тому, что творится на нашей Земле, третьей планете от небольшой космической печки, сотворенной им, — он давно уже ни во что не вмешивается… Может, именно это положение его и устраивает?! Главносущностный? Но никто, кажется, еще однозначно не доказал Сущность Бога… Да, тяжело обращаться с космическими Главносущностями при помощи наших жалких земных определений!

Но, как бы там ни было, на том свете, какие бы терминологические или философские тонкости ни возникали, — Бог в просторной льняной рубахе, вышитой крестиком по вороту, и разношенных мягких лаптях, искусно сплетенных из космических лучей, величественно возлежал на пышном удобном облаке, словно бы на деревенском сеновале. Вокруг него — строго по классам и ранжиру — выстроились небесные бояре, — силы небесные. У них тоже строго соблюдались ранги, воочию имелась своя номенклатура. На первых ступенях теснился, так сказать, низший разряд — начала, ангелы и архангелы. Более возвышенные места занимали господства, силы и власти. И наконец, непосредственно вокруг Бога, на облачной трибуне со всей солидностью взирали представители высшей иерархии престолы, херувимы и серафимы…

М-да… В небесах было явно тесновато… Перед лицом Верховного… тьфу ты, вот напасть! — перед лицом Бога, стояла робкая, совершенно нагая Душа и дрожала от утренней сырости. На кончике сизого носа у нее висела прозрачная капля.

— Ты чего такая тощая? — на общепринятом межкосмическом языке вопросил ее Бог.

— А с чего мне быть упитанной? — не слишком вежливо и не считаясь с авторитетом божественной Сущности, огрызнулась Душа, довольно явственно постукивая зубами. — На наших харчах, знаешь, не разжиреешь…

— А почему ты светишься? — заинтересованно продолжал Бог. — Это святость? Тебя что, уже канонизировали?

— Это — радиоактивность… — хмуро пояснила Душа. — Твои штучки, Господи: стронций девяносто, цезий и плутоний, черт бы вас всех подрал со всеми вашими элементами! Кстати, как у вас тут, в этих самых… райских кущах… — Душа огляделась, не видя ничего, кроме туманной мороси, — как тут у вас, дозиметры имеются? Облачко-то твое, Владыко Небесный… — щербато и ехидно ощерилась Душа, — не того… не зашкаливает?! Ангелы и архангелы, херувимы и серафимы, короче — все силы и власти испуганно ойкнули и невольно сделали шаг назад…

— Цыц! — пригрозил Господь. — Прокляну! Ангельская рать дисциплинированно смолкла.

— Ишь ты, развитая какая… — проворчал Бог. — Радиоактивность… А кто вас просил до трансурановых добираться?!

— Так ведь на все, Господи, воля твоя… — лицемерно ответила Душа, как можно равнодушнее глядя в сторону.

— Ты вообще-то куда намылилась? — буднично и весьма деловито осведомился Господь. Где намерена пребывать после… этого самого… преставления своего? В аду или, так сказать, в раю? У нас, конечно, предварительная запись, очередь. Переуплотнение… — пояснил Бог. Жилищный кризис… Но как жертве экологии… Могу перед апостолом Петром посодействовать…

— Да видала я твой Рай в гробу! — Душа откашлялась и смачно сплюнула под ноги. — Для меня что на арфе бряцать, что в сортире дрочить — одинаково. Вот уж тошнотики!

— Тогда — в Ад? — недовольно насупился Бог.

— Подумаешь, напугал! — хмыкнула Душа и даже потерла рука об руку как бы с мороза в предвкушении первого стопаря. — Там хоть потеплее чуток. А к режиму этому вашему… адскому… мы на Земле привыкшие! Закурить не найдется? — запросто обратилась она к ближайшему божьему сподвижнику — рослому плечистому серафиму с шестью роскошными и не трачеными молью крыльями. Тот шумно охнул, однако, полез под крыло, раздвинул крепкие радужные перья и из потайного кармана вытянул пачку сигарет… Каких?! Да фиг я вам скажу! Вы что — мне за небесную рекламу платили?! Ну, так и утритесь вашей свободно конвертируемой валютой! Херувимчик с ободранными коленками привычно, словно сбежавший с урока токсикоманпятиклассник, щелкнул зажигалкой…

— Лагерница! — взвизгнул Бог и седая, струящаяся, как Млечный Путь борода его затряслась.

— Куда тебе в Ад? Ты же у меня там всех чертей разложишь, до ручки доведешь!

— Это точно… — согласилась Душа, глубоко затягиваясь занебесным дымком. — Мы живали не пропали, и умрем — не пропадем: в ночку самую глухую в серединку попадем! Нам не привыкать… Хуже нашей каторги там не будет! Какой срок ни дашь — отмантулим от звонка до звонка…

— Ну кадры… — застонал Бог. — Ты же у меня отборные кадры изведешь и перепортишь! А кадры, как известно, решают все!

— Ёмкая мысль… — согласилась и Душа. — Небось, не сам до этого дошел? Сатана надоумил?

— Ай, иди ты! — махнул рукой Бог и пальцы его углубились в серебристые пряди, поглаживая и перебирая их, что всегда помогало ему сосредоточиться в трудные минуты. Вытащив из бороды большую соломину, он поморщился и тяжело вздохнул.

— А что, ежели мне… — осторожно подсказала Душа, — это самое… Покантоваться пока на подсобных работах? А? То, се… Прибрать — принести… Круглое — катим, плоское — кантуем… Пока, так сказать, не дозрею?

— Нам придурков не надо! Своих хватает! — сурово отрезал Бог и всерьез задумался над тощей голой проблемой, как общекосмический вопрос, или — как заноза в пятке, торчащей перед ним. — А может… того, снова тебя на Землю отправить? — не шибко, правда, уверенно в правильном решении, предложил Бог. — В связи, так сказать, с материальным возрождением? Второе пришествие, каково? — хихикнул он.

— Ты что, Боже, с ума спятил?! — ужаснулась Душа. — Нарушаешь права человека! — гордо выпятила она пузырем жалкий свой впалый живот. — Свободное перемещение в пространстве… Идей и людей, — заметь!

— Черт бы вас всех побрал! — чертыхнулся Бог и с ужасом понял, что это испытанное долгими веками сугубое проклятие не поможет. — Ты вот что… — Он поманил пальцем архангела-секретаря с грифельной доской наготове. — Зафиксируй там… проект Указа об ограничении иммиграции… Ну, контингент там определи пожестче. Душевные качества. Усек? А то поналезли тут всякие… Только Космос засоряют…

— А со мной как же? — притворно заныла Душа.

— Ай, отстань! Придумаем что-нибудь… Соберу вот Высший Ангельский Совет, — обменяемся мнениями… Мир велик, куда-нибудь засунем.

— А эта… цывылизация… — как же?! — вскинулась Душа, быстро переступая босыми ногами в цыпках. — Лазеры-мазеры, телекинез, стриптиз по телевизеру? Эта… как его… телепортация?!

— Ишь ты, телепортация! — с невольным оттенком уважения фыркнул один из ангелов. — Сам без порток, а о телепортации заботится!

— Цивилизацию надо еще заслужить! — начали втолковывать хором Ангелы, Архангелы, Серафимы и даже нахальные херувимы, колыхая крыльями словно бы веерами. — Развить и построить! А то на готовенькое-то все любители!

— Сослать ее в какой-нибудь… третий мир… — буркнул толстый Престол, — в эти… Развивающиеся Галактики!

— Правильно мыслишь… Сила! Там пока и история первобытная, и энергетического кризиса нет, и до атомной энергии еще шкандыбать и карабкаться пару миллиардов лет…

— Точно! — подхватили небесные бюрократы. — Сошлем ее туда — и как говорится, — Бог с нею!

— А может быть, Главноуважаемый, ее — того? — осторожно покачивая тщательно завитыми золотыми кудрями, спросил баскетбольного роста Архангел.

— Чего — того? — не понял Верховный.

— Ну, душонку эту… — выразительно сказал небесный воин. — Распылить на атомы и рассеять в Великом Вакууме…

— Что ты! Нельзя! — ужаснулся Бог. — А как же постулат творения?! Душа-то — неразрушимое и неделимое целое! Бессмертна душа, бессмертна! Понимаете ли вы это, олухи царя небесного?!

— Как же это ты, Главнопрозревающий, так опростоволосился?! — осклабился Архангел Гавриил, верзила, вооруженный не то огненным мечом, не то — лазером с ядерной накачкой. — Сам к себе в силки попался! — гулко захохотал он, отчего в Космосе загудело волновое эхо и усилилась пульсация гравитационных полей. В скоплении Плеяд пролился обильный звездный дождь…

— В общем, Господи, — сам ты эту кашу заварил — тебе и расхлебывать! — подытожила Душа и ловким щелчком вбила окурок в сияющее непорочной белизной облачко…