I

— Я этого больше не вынесу! — сквозь навернувшиеся на глаза слезы выговорила она.

— Мы изнемогли под тяжестью неопределенности, — подхватил муж и с надеждой посмотрел на хирурга.

Тот отвел взгляд и покачал головой.

— Я ничем не могу вас обнадежить. — В тоне врача не было ничего, кроме бесконечной усталости. — Вы знаете, я собрал консилиум из лучших специалистов. У мальчика прогрессирующая атрофия почек. Значит, месяцев семь-восемь, в самом лучшем случае — год. Большего ни я, ни господь Бог гарантировать не в силах. Спасти вашего сына может только пересадка здорового органа. Необходим донор.

— Семьдесят тысяч долларов! — в отчаянии прошептал муж. — У нас никогда не будет таких денег…

Врач, словно бы от сильной вспышки света, прикрыл глаза ладонью.

— Необходимы сразу две почки, — глухо сказал он. — Две, причем свежие и молодые. Они должны прижиться и развиваться вместе со всем организмом.

— О-о-о! — простонала женщина. — Целое состояние. А Дик у нас один… Если бы у него были братья и сестры…

— Скажите, мистер Кэрриган… — мужчина морщился, мучительно подыскивая слова. — Это не органическое, я имею в виду… не наследственное заболевание?

— Нет, — резко вскинул голову хирург. — Это не гены… Это — осложнение после вирусного заболевания. Редчайший случай…

Женщина упала лицом на покрытый пластиком стол, давясь беззвучными рыданиями. Мужчина протянул было руку, чтобы погладить ее по голове — и отдернул руку на полдороге.

— Милдред… — прошептал он. — Идем домой. Кажется, я знаю выход… И он посмотрел на жену со страхом и надеждой.

II

— Доктор… — в дверях приемной появился Роберт Джонсон. — Мистер Кэрриган, я хотел бы переговорить с вами наедине.

— Выйдите, сестра! — буркнул хирург, с интересом всматриваясь в новое для него выражение лица давнего знакомого.

— Скажите, доктор… — Джонсон несколько раз судорожно вдохнул и выдохнул воздух, прежде чем выдавил из себя первые слова, — для донорской операции… ну, для пересадки почек… имеет значение пол донора?

— Конечно, нет, — сразу же ответил врач. — Организму безразлично, будут почки мужские или женские. В данном случае имеет значение только абсолютный возраст. Вашему сыну пять лет. Донор должен быть моложе, в крайнем случае — ровесник…

— Дело в том, доктор… Дело в том, что Милдред беременна! И как нам сказали, беременность здоровая, без патологий. Уже четыре месяца…

— Поздравляю… — спокойно сказал врач. — Вы поступили дальновидно и мудро. Рождение нового ребенка поможет вам пережить неизбежное горе…

— Вы не поняли, доктор… Мы с Милдред не в силах… не в силах без борьбы расстаться с Диком. Мы очень любим его. Мы не хотим его хоронить! И мы решили… этот ребенок… без имени и возраста… незнакомый… пусть он и станет донором! Другого выхода у нас нет. Хирург выронил авторучку, которую во время разговора машинально вертел в руках. Она с коротким стуком упала на пол и, посверкивая золоченым пером, закатилась куда-то под стол. После чего в кабинете несколько мгновений стояла жуткая тишина.

— Xo-po-шо… — наконец медленно сказал хирург. — В шесть-шесть с половиной месяцев я вызову у вашей жены преждевременные роды, и мы используем почки недоношенного плода в качестве донорских. Я гарантирую жизнь Дика. Вот этими руками… — он поднял обе руки вверх, ладонями в сторону мужа, словно бы давая некую клятву. — Рискну на некоторое время присвоить себе функции Создателя! Хоть и подозреваю, что все будет крайне непросто, — бледно улыбнулся он. — Через две недели пришлите ко мне вашу жену для консультации.

III

Медсестра проболталась — не то по глупости, не то по злобе. Судебный процесс оказался сенсационным и шумным. «Обвинение в соучастии в убийстве!» — кричали газетные заголовки. — «Народ против врачаубийцы и преступных родителей!»

«А как насчет врачебной тайны? — ехидно вопрошали другие. — Неужели каждая вырезанная грыжа теперь станет достоянием всеобщей гласности?» «Несчастная мать руками врача-садиста вырывает почки у своего недоношенного ребенка!» «Мальчик Дик Джонсон совершенно здоров! Свободу замечательному хирургу, сотворившему чудо!»

«Не позволим пересаживать белому человеку требуху чернокожих!» «Прокурор штата поддерживает обвинение! На стороне защиты — лучший адвокат штата! Он, как и хирург, отказался от вознаграждения!»

IV

Газета «Ивнинг сити ньюс» опубликовала отчет своего корреспондента из зала судебного заседания. Всеобщее внимание, само собой разумеется, привлекла речь знаменитого адвоката.

— Уважаемый суд! Леди и джентльмены! Наша свободная и независимая пресса! Я рассматриваю данный процесс как некий символ, словно бы специально вызванный в день нынешний из дня будущего, недалекого, но предвидимого зорким внутренним оком. Готовы ли мы воспринять это будущее?

Я хотел бы убедить вас, господа присяжные заседатели и всех граждан, присутствующих в зале, в необходимости на этом уникальном процессе отрешиться от привычных нам предрассудков и готовых, стандартных суждений, и попытаться взглянуть на события непредвзято, свежим и незамутненным взглядом. Ибо в наши времена старые понятия наполняются новым, неожиданным смыслом.

Так, самый главный вопрос, который предстоит решить нам с вами: готовы ли мы — перед лицом неизбежного будущего — сформулировать и обосновать наше право на жизнь и наше право на смерть?

(Голос из зала судебного заседания: — Эти права принадлежат Богу!)

— Совершенно с вами согласен! В таком случае хирург Кэрриган был, ежели угодно, всего только орудием в руках божьего промысла. И надо признать — орудием весьма и весьма квалифицированным. Он не посрамил божеского предначертания! И я думаю, что ежели Бог захотел бы провести экспертизу, у него не нашлось бы претензий к качеству данной работы!

(Крики в зале суда: — Браво! Богохульник! Адвокат дьявола! Долой! Браво! Не кощунствуй!)

— Уважаемые господа! В чем смысл нашей жизни, этой неоспоримой божественной сущности? Разве не в том, чтобы взращивать, лелеять, всячески поддерживать вечные ростки жизни перед ликом смерти? Тогда высшая польза наших деяний — она же и безусловный носитель высокой нравственности.

(Выкрик из зала суда: — Валяй дальше!)

— Тогда что такое «право на смерть», если умелые хирурги способны вмешаться в божеское предначертание и продлить жизнь полуживым за счет мертвых? И кстати, господа присяжные заседатели, кто из вас возьмет на себя смелость сформулировать, что значит понятие «юридически мертвый»? А какой смысл вы, господин прокурор, вкладываете в понятие «юридически живой», если тот или иной субъект завещает хранить себя в криогенной емкости до назначенного им срока воскресения где-нибудь в 2205 году от Рождества Христова?! Что такое право на жизнь, дарованную нам Богом, если между жизнью и смертью ребенка стоят только деньги?

(Голос из зала суда: — А разве старый способ делания детей уже отменен?!)

— Нет сомнений, что грядет такое время, когда технический уровень развития медицины за счет как электронных, так и чисто биологических протезов позволит отдельным индивидуумам если не существовать бессмертно, то функционировать практически сколь угодно долго, почти бесконечно! Не выглядит ли кощунством, уважаемые присяжные заседатели, наши грядущие возможности и наша моральная готовность отобрать у божьего промысла право на бессмертие? Нет, не выглядит! И мои подзащитные осуществили свое свободное божественное право на смерть во имя торжества жизни!

(Выкрик из зала судебного заседания: — Но по законам нашего штата разрушение плода сроком больше двенадцати недель считается убийством!)

— Плод не был разрушен в строгом смысле этого слова! — последовало быстрое возражение адвоката. — Его важнейшие части были использованы как необходимый строительный материал для угасающей жизни другого несчастного человеческого существа. Ежели угодно — это проявление истинного великодушия, благородный акт спасения! Небогатые родители с ужасом и горечью осознали невозможность оплатить необходимого донора. И их честная великодушная попытка устранить вопиющую социальную несправедливость собственными, так сказать, силами, собственным правом на осуществление жизни своего ребенка, дарованного им Господом, в свете наших предыдущих размышлений заслуживает, на мой взгляд, понимания, сострадания, уважения и оправдания…

(В зале судебного заседания свист, крики и аплодисменты.)

— К сожалению, уважаемые сограждане, мы знаем, что Бог, создавая человека, не создал к нему запасных частей… И мы, молодая, цветущая, инициативная нация, должны всемерно исправить эту недоработку! Мы будем создавать потребные нам органы искусственно, и матерям не надо будет прибегать к услугам собственного чрева…

(В зале возгласы: — Гип-гип, ура!)

— В стране свободной частной инициативы свежие человеческие органы должны быть доступны всем и каждому! Удача в таком обширном начинании представляется мне, как daimonion, иными словами — как знамение Божье!

(Присутствующие в зале суда в едином патриотическом порыве встают и поют государственный гимн.)

Сообщение корреспондента: процесс не закончен. Окончательные выводы суда и приговор мы опубликуем в ближайших выпусках нашей газеты.