Стоял народ в церквях уныло, молясь усердно за царя, Чье сердце будто бы остыло, он прожил жизнь свою не зря. В нем было два основных свойства: плохое, что зовется злом, И доброе, не от расстройства, а от того что было в нем. В народе чувство к Иоанну никто простым не назовет, Не склонишь ты его к обману, к любви от страха приведет. Гроза небес ушла из мира, стране полезная была, Суровость нрава Иоанна и страх с собою унесла… Наследник очень был набожен, царевич Федор — сын царя, В делах застенчив, осторожен и не похож на государя. От государских дел отрекся, в молитвах жизнь свою ведя, И передал их Годунову, любимцу прежнего царя. То был красивый россиянин, к несчастным ангелов взывал, Ближайший был к царю боярин, деньгами бедным помогал. Супруга Федора — Ирина, Борису родная сестра, Всех красотой своей пленила, но как и брат была добра. Не долго нравился всем шурин, затмила зависть ведь не зря, За жизнь царя боялись люди и больше всех за Дмитрия. Наследника того престола, что раньше Грозный защищал, Чтоб самозванцев не пустили, он перед смертью завещал. И стал Борис всего бояться, как будто заговора ждал, Расправился жестоко с теми, кто их правителю не внял. От имени царя он правил, с послами все дела решал, Россию временами славил, и страх врагам меж тем внушал. В то время Углич мог гордиться, любого хоть тогда спроси, И правил там царевич Дмитрий — последний Рюрик на Руси Не уберег народ младенца, зловещий план Борис свершил, Им нанят был цареубийца, о том набат оповестил. Скончался вскоре и царь Федор И нет других желанных слов, Чтобы сказать о том, как плакал Притворщик горя — Годунов.