Содержание:
О регистрации общин. Джамбульские миссионеры в Чимкенте. Случай в прокуратуре. Майская делегация у стен здания ЦК КПСС. Конспирация Председателя Совета Церквей. Голодовки братьев СЦ в заключении.
Иванов В.П.
Юрий Федорович, нас интересует ваш взгляд на регистрацию общин в органах власти. Это, пожалуй, основной камень, который бросают в нас отделенные братья и чем смущают неутвержденные души. Что такое регистрация, обязательна ли она и угодна ли Богу?
Куксенко Ю.Ф.
Регистрация общин - это правовое признание государством деятельности религиозной организации в рамках существующего закона. Она всегда была желательна для Братства ЕХиБ. Еще на заре образования церквей, в 1880 году, была зарегистрирована Первая Русская Тифлисская община Баптистов, и пресвитер В.Г.Павлов был утвержден губернатором в качестве ее наставника. Так братья всегда стремились узаконить себя и свою деятельность перед государством.
Большим препятствием для этого служило Законодательство о Религиозных культах от 1929 года, превращавшее регистрацию в обязательное выполнение его. Само Законодательство сводило духовную деятельность церквей и союзов ЕХиБ на «нет».
При Советской власти дело обстояло так: государство не могло долго терпеть закрытое общество. Оно должно было или раскрыть его, или уничтожить. На то оно и государство. Это все равно, если бы кто пришел к нам во двор или огород и без нашего согласия стал бы копать и неизвестно что строить. Спали бы мы спокойно?
Территория города или деревни тоже есть чей то "двор или огород", и у них тоже есть свой хозяин - Исполком, Совет или еще кто-то. Они тоже хотят спать спокойно. Они должны знать, что за общество живет и действует на их территории? Заявление и Устав общины, поданные на регистрацию, отвечают на многие вопросы и раскрывают общество верующих, так сказать, с парадного входа. Если же общество уклоняется от регистрации, это власти настораживает, и им еще больше хочется узнать, что же они от них скрывают?
Обыски, допросы, аресты и суды - все это средства, которыми государство "раскрывает" закрытое общество верующих. Но раскрывает его не с парадного, а с заднего входа. А с заднего входа всегда можно больше увидеть беспорядка и грязи. Если Совет Церквей до сих пор существует, значит, государство его раскрыло для себя, но не с парадного, а с заднего хода. Но какой ценой?
Не существует понятия греховной или негреховной регистрации. Есть регистрации следующие:
1. Фиктивная, то есть ложная регистрация. Когда люди регистрируют, например, брак, а сами не намерены жить брачной жизнью. Это когда им нужно выехать в другую страну, получить наследство и тому подобное. Фиктивной или ложной была бы регистрация общины ЕХБ в том случае, если бы братья, чтобы не быть гонимыми, зарегистрировали ее под названием православной или мусульманской церкви. Если же они регистрируют общину как общину Евангельских Христиан-Баптистов, они законно поступают.
2. Предписывающая регистрация. Когда регистрация обязывает выполнять какие-то требования. С 1929 по начало 70-х годов регистрация общин ЕХБ обязывала верующих выполнять Законодательство о Религиозных Культах. Это Законодательство разрешало молиться и проповедовать Евангелие, но только в зарегистрированных молитвенных домах. Всякий другой, свободный, труд на ниве Божией оно исключало. А так как другой регистрации не существовало, то братья регистрировали свои общины по принципу: лучше маленькая свобода, чем большая тюрьма. Лучше плохой мир, нежели хорошая война.
Многим братьям удавалось держать Законодательство о Культах "под сукном", а действовать по велению сердца и совести, при этом они рисковали своей свободой, жизнью или возможностью свободно собираться. Их лишали регистрации, отнимали молитвенные дома, судили.
Другие братья, не будучи готовыми страдать, соглашались с ограничениями Закона, все больше и больше попадая под зависимость властей, как написано: "Боязнь пред людьми ставит сеть" (Прит. 29:25;), и в эти сети они запутывались.
3. Фиксирующая регистрация. Эта регистрация не обуславливается ничем. Она ставит высшие органы власти в известность о том, сколько и каких религиозных организаций действует на их территории. Юстиция или прокуратура периодически проверяют Устав и деятельность общин, насколько они соответствуют действующему Законодательству о свободе совести и религии. Если этот Закон нарушается, то органы налагают взыскание и верующие несут ответственность. Все равно, зарегистрированная община или незарегистрированная. Вмешательства властей во внутреннюю жизнь церквей и тем более тайных связей с властями такая регистрация не предусматривает. Пока она таковая, она приемлема для верующих, так как не мешает развиваться духовной жизни и служению на должном уровне. И преимуществ она не дает, разве только предоставляя статус юридического лица, но позволяет законно оформлять проекты для строительства, договоры о землепользовании, о домовладении и все прочее, чем не пользуются незарегистрированные общины. Они вынуждены все делать через подставных лиц, идя на различные уловки.
К примеру, кажется в Минске, если память не изменяет, отделенные братья решили построить молитвенный дом на заброшенном пустыре. Когда еще строили, несколько раз приходили представители горисполкома и просили, чтобы зарегистрировались и получили разрешение на строительство. Но братья - ни в какую. Даже когда построили дом и вложили огромные средства, власти убеждали законно оформить его, предлагая разные варианты: им самим было жалко сносить такой красавец.
Но отделенная церковь была, как и теперь, бесправной и без согласия Совета Церквей не могла решить этот вопрос. В результате были подогнаны бульдозеры и дом превратился в развалины.
Ну, ладно. Это в те годы, когда Уполномоченные и КГБ давили на верующих и использовали регистрацию для вмешательства во внутренние дела и жизнь церквей. А как отделенные братья поступают теперь, когда нет никакого давления на зарегистрированные общины и они пользуются полной свободой?
Наши Джамбульские миссионеры решили провести евангелизацию в г.Чимкенте. Построили на Центральном рынке палатку, выставили библиотеку, вывесили объявления и ждут посетителей. Но вот являются блюстители порядка и спрашивают, кто вы и что вы собираетесь здесь делать? Им хором отвечают, что мы - евангельские христиане-баптисты и прибыли проповедовать Евангелие. Блюстители спрашивают: «У вас есть разрешение от акима города проводить здесь собрание?»
Слово за слово, и в результате палатка оказалась разгромлена и порвана, бока миссионеров помяты, а сами они водворены на 15 суток. (Так передавали мне братья-чимкентцы).
Встречаюсь я вскоре с чимкентским пресвитером, и он мне рассказывает: «Миссионеры обвинили меня, что якобы я подослал к ним милицию и приказал разогнать их. А было так. Звонят мне из акимиата и спрашивают: это не ваши там проповедуют на базарной площади? Я, первый раз слыша об этом, догадываюсь и отвечаю: нет, не из нашей общины, но это наши братья и я прошу вас, не препятствуйте им это делать. Они ничего плохого не делают. Проповедуют, как и мы, Евангелие. Разрешите им. А мне отвечают: насчет разрешения надо было говорить раньше. Теперь поздно. Палатки уже нет.
Вот так, - заключил чимкентский пресвитер. - Если уж братья погнушались зайти в акимиат и попросить разрешения (как те первосвященники и старейшины, что боялись оскверниться в претории Пилата, хотя лжесвидетельствовать на Христа они не боялись), то позвонили бы мне, и я попросил бы за них. А так и ни одной души не спасли, и сами вывозились, как поросята, и меня облили помоями с ног до головы.
Еще отрицательный настрой против регистрации порождает в верующих такой дух противления, который срабатывает там, где нужно и где не нужно. Приведу другой пример.
В 70-е годы во Фрунзе, после разгона одного собрания, милиция увезла руководящего. Молодежь, около 20-ти человек, двинулась в прокуратуру, ввалилась в кабинет прокурора и стала требовать освобождения пресвитера. Прокурор пообещал разобраться и попросил молодежь разойтись по домам. Но молодежь потребовала, чтобы он при них же позвонил, и попросил об освобождении пресвитера, и начала петь. Прокурор потребовал не мешать ему работать, но молодежь ни в какую. Прокурор встал и пошел к выходу, но тут случилась толчея и его свалили на пол. Он закричал, прибежала охрана, арестовала всех и одного из них, брата В.Ш. осудили за злостное хулиганство на 5 лет строгого режима.
Вопрос:
Но это невоспитанная молодежь, недавно из мира. Старшие-то братья так не поступали?
Ответ: Молодежь-то от кого учится? Приведу другой пример. Здесь был задействован весь Совет Церквей.
В апреле 1966 года, на совещании СЦ в Киеве братья решили послать делегацию верующих на прием к Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу. Я не буду рассказывать подробно: об этом много писали. Упомяну только те моменты, о которых почему- то умалчивается.
В час дня к делегации из 130 городов (около 430 человек), стоявшей у стен здания ЦК КПСС, вышли Председатель КГБ СССР Семичасный и министр охраны общественного порядка г. Москвы, генерал-майор Козлов. Они спросили, зачем собрались здесь люди? Им ответили, что они посланники церквей и приехали жаловаться Брежневу на произвол местных властей в отношении верующих.
Семичасный объяснил, что Брежнев вчера видел вас и сказал, что не примет вас. Сегодня он улетел во Владивосток награждать Приморский край орденом Ленина. Нам посоветовали сделать так: «Изберите из себя 10 человек, передайте им все ваши письма и жалобы: их примет член Политбюро Пельше. Остальные разъезжайтесь по домам. У нас нет даже такого зала, чтобы всех вас принять».
Братья ответили им, что будут ждать возвращения Брежнева, хотя бы пришлось и ночевать здесь. (Прошлую ночь уже ночевали около Приемной на тротуарах). Это власти возмутило. Семичасный сказал: «Мы не позволим вам это сделать. Стоит нам позвонить только на один Шарикоподшипниковый завод, и рабочие придут и сотрут вас в порошок. У нас есть и танки». (Почему я так уверенно говорю, потому что я стоял с братьями напротив них и все слушал).
Тогда братья обратились к массе и спросили: «Братья и сестры? Уйдем отсюда или умрем?» «Умрем!» - в один голос скандировали все. Семичасный и Козлов вздрогнули. Они еще раз в ультимативной форме повторили свои условия. Дали 10 минут для размышления и ушли. По истечении времени появились солдаты и оцепили делегацию, отделив ее от публики на площади. Затем выехала вереница военных автобусов и также заслонила верующих от москвичей. Между автобусами и стоявшей в несколько рядов вдоль стены делегацией прошла шеренга молодых мужчин в серых костюмах - правительственная охрана. Прозвучала команда генерала Козлова: «Взять». Чекисты набросились на стоявших против них людей.
Делегаты, стоявшие в четыре-пять рядов, обхватили каждый впереди стоящего за пояс и запели: «За евангельскую веру, за Христа мы постоим!»
Но дальше уже было не до пения. Чекисты, как звери, набрасывались на беззащитных людей, хватали за головы, валили на пол, пинали ногами, упавших топтали, тащили в автобусы. Кого-то из братьев хватали за горло и, прижимая к стене, душили. Сестры, отрывая руки от горла брата и крича сколько есть силы, хватали злодея за воротник и валили на пол. Кто-то ударил нашего В.И.Козлова кефирной бутылкой по голове, и кровь залила лицо. Кого-то волокли за волосы в автобус, кого-то били в грудь, в живот.
Кончилось это тем, что всех делегатов побросали в автобусы и отвезли на конный двор, где они умылись, перевязались, пообедали, у кого что было в сумках, и провели собрание. К вечеру подогнали «Икарусы» и всех переправили в Лефортовскую тюрьму, где начали следствие. Затем районные суды определили каждому по 10-15 суток с отсидкой в Бутырской тюрьме. Человек 30 братьев осудили по уголовной статье от года до трех лет лишения свободы.
Через два дня задержали секретаря Совета Церквей Г.П.Винса и П.И.Хорева. Вскоре арестовали на квартире и Председателя Совета Церквей Г.К.Крючкова. Пошла новая волна обысков и арестов по всему Союзу.
Вопрос: Скажите, могло ли обойтись все без ареста делегации, а из-за нее и без дальнейшей волны репрессий по всему Союзу?
Ответ: Безусловно, могло. Ходатайства и заступничество нужны, но делать это надо с головою, чтобы была польза, а не вред. Посадить в тюрьму 430 человек и самим сесть, да еще распалить пламя гонений по всему Союзу - умным делом никак не назовешь. Да еще додумались руководители Совета Церквей Г.П.Винс и П.И.Хорев через два дня пойти в ЦК узнать о судьбе делегации! Это вообще уму непостижимо! Кто их послал! На съезд ВСЕХБ три года назад побоялись пойти, послали отживших старичков, а в ЦК некого было послать? Это просто Бог лишил мудрости!
Теперь насчет делегации. Направить к правителю делегацию в 430 человек! Да разве такие делегации бывают? Делегации посылаются и принимаются в количестве, возможном для ведения диалога. Микоян принял 5 человек. Семичасный предлагал 10 человек. А здесь какой базар получился бы? Это не делегация, а демонстрация силы! Да разве можно таким языком говорить с Советской властью? Это как тот поп Гапон, что вывел 9 января 1905 года людей на Дворцовую площадь под пули. Так, собственно, и еще бесчеловечней через два года после майской делегации Советская власть и поступила, когда оставила лежать множество трупов на улицах Новочеркасска. Семичасный не зря говорил, что у нас есть и танки.
Верующих людей нетрудно заставить кричать хором: «Умрем!» (Вот фанатики-то! Умрем!) Как те буддийские монахи, что обливали себя бензином и сгорали перед Белым Домом в знак протеста против войны во Вьетнаме. Я думаю, что и наши некоторые демонстранты пошли бы на это. Была бы команда.
Помню в 1969 году на первомайском молодежном общении в Алма-Ате, когда нас окружили сотрудники КГБ и хотели взять меня с братом Н.А.Коротковым, некоторые из молодежи бросались под колеса "газика", чтобы остановить его. Я благодарен им за такую жертвенность: они могли бы остаться под колесами. И все же прошу молодежь больше так не поступать. Поезд гонений этим не остановишь. Особенно когда он несется под уклон и тормоза не держат. Подложишь руку - рука отлетит. Подложишь ногу - нога отлетит, голову - голова отлетит, а поезд не остановится. Он сам остановится, когда придет время и Бог взвесит его на весах Своих и найдет его очень легким.
Так и случилось. Без всяких делегаций и демонстраций, без наших заявлений и протесов, без единого выстрела поезд остановился и развалился. Бог услышал вековой стон народа Божия и молитвы о свободе проповеди Евангелия и послал ее. И не нужно приписывать себе те демократические изменения, которые произошли в нашей стране.
В конце 80-х годов мы были в Москве и решили посетить "исторические места". Вышли на площадь к зданию ЦК КПСС, напротив памятника русским гренадерам. На том месте, где нас избивали, стояла цепь из москвичей и не выпускала генералов из здания, чтобы не выносили документы. А когда прошли на площадь Дзержинского, то там люди срывали с постамента памятник рыцарю Революции и полагали огромный гранит из Соловков, чтобы увековечить память жертв этих рыцарей!
Вопрос:
Как вы считаете правильно было бы поступить делегации, чтобы избежать арестов?
Ответ:
Во-первых, считаю, что братьям вообще не нужно было посылать такую делегацию в Москву. Безрассудно бросать огромные средства на ветер, а массу людей - в тюрьму. Встреча с Микояном в 1965 году хорошо показала бессмысленность таких действий. Уже надо было научиться.
Дальше. Если уж так получилось, делегация приехала, то зачем нужно было ломиться в закрытую дверь? Требовалось принять, предложение Семичасного об избрании 10-ти человек для встречи с членом Политбюро Пелыше. (Ослица тоже иногда может говорить человечским языком). Передать братьям все заявления и протесты, а самим молиться об успехе. "Сердце царя в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, туда направляет его" (Пр. 21:1).
И вообще скажу, что случай с делегацией в Москве и все связанные с ним страдания народа Божия лежат на совести братьев Совета Церквей. Они вскрыли их неспособность разумно вести дело в Братстве и должны были бы побудить их уйти в отставку.
Вопрос:
Мы слышали, что Председатель Совета Церквей долгие годы находился в подполье, и братья-служители не имели возможности с ним встречаться. Чем это было вызвано, и была ли в этом крайняя необходимость? Мы что-то не знаем из истории Братства ЕХБ, чтобы так поступали.
Ответ:
Безусловно, КГБ стремился обезглавить Совет Церквей, убрать более влиятельных братьев. Конспирация нужна была настолько, насколько она служила на пользу дела Божия. Но не глухая изоляция Председателя Совета Церквей от самого Совета Церквей. Это парализовало работу Совета Церквей и сделало его недееспособным. И, больше того, причинило большой вред Братству.
Уходя в глубокое подполье, Председатель опасался, что, случись что, и враги на его место поставят более "покладистое лицо" и изменят курс Совета Церквей.
Во-первых, здесь сказывалось недоверие Господу. Как будто Совет Церквей есть чисто человеческая организация, зависящая от мудрости и твердости одного лица. А Господь не охраняет и не руководит всем?
Во-вторых, сказывалось обезличивание остальных служителей. Будто нет среди них никого достойного и способного продолжать дело. Мания незаменимости. Так создавался культ личности. Русские люди не могут жить без икон. В 1993 году некий делегат сказал с трибуны съезда о Председателе СЦ такие слова: «Я не достоин развязать и ремень обуви его!»
В-третьих, это преувеличивает возможности врагов. Будто КГБ ходит по рядам Совета Церквей, (как когда-то во ВСЕХБ) и, кого хочет, снимает с поста, а кого хочет — ставит. Остальные же работники СЦ, как малые дети, не могут и разобраться, что к чему.
Основной же вред от изоляции Председателя был в том, что служители Совета Церквей не могли ему ни возразить, ни что-то объяснить, ни в чем-то его поправить. Он был недосягаем. Братья решают-решают целый день какой-то вопрос, а на следующее совещание Д.В. Миняков проигрывает пленку с речью Геннадия Константиновича - и все идет насмарку. Председатель не утверждает. Он предлагает по-другому, и у братьев нет желания возражать (да и кому возражать? Магнитофону?), чтобы еще откладывать дело на три или шесть месяцев.
К примеру, от братьев оппозиции поступила просьба встретиться с Советом Церквей для разрешения спорных вопросов, чтобы найти общий язык, решить проблему разрушения их общин работниками СЦ Совещание СЦ полдня обсуждало этот вопрос и пришло к согласию на такую встречу. Но как там посмотрит Председатель? На следующий раз Д.В.Миняков включает магнитофон, и мы слышим подземный голос: «Никаких встреч с предательской оппозицией!»
Все умолкают. Только после совещания, в узком кругу, некоторые члены Совета Церквей говорят: "Зачем тогда мы здесь? Или он пусть нам доверяет, или сидит с нами".
Другой пример. В Совет Церквей поступило письмо от Киевской церкви СЦ на ул.Пухова. Братья выражали полное недоверие своему члену Я.Е.Иващенко как представителю в Совете Церквей их общины. (Община 600 членов). Они объясняли, что Иващенко не бывает на собраниях, не участвует в Вечере Господней, настраивает членов против руководства общины, сеет разделение и так далее.
Участники совещания рассуждали: «Если церкви не будут нам доверять, то мы будем представлять в Совете Церквей не свои церкви, а самих себя, и Совет Церквей будет не Советом Церквей, а кучкой единомышленников, не более. Поэтому большинство служителей были за то, чтобы отправить Иващенко домой. Некоторые же были против. Они чувствовали, что завтра и от их церквей могут прийти такие письма. Они годами не бывают у себя на собраниях, как и сам Председатель. Узловская церковь, пославшая его на всесоюзную работу, зарегистрировалась и разделилась.
Потом Д.В.Миняков на следующем совещании включает магнитофон, и мы слышим тот же подпольный голос: "Оставьте мне Якова Ефремовича в Совете Церквей как мой глаз в Киевской церкви".
Здесь следует заметить, что такое бесправие и зависимость от Председателя многих работников СЦ устраивала. Легче ожидать указания сверху и выполнять его, чем самому головой думать и за что-то отвечать. Так легче прожить. Русские люди привыкли за тысячелетнюю историю ходить в послушниках, и им другого не надо.
Вопрос:
Нас интересует, неужели конспирация Председателя была настолько глубока, что КГБ за все годы не мог раскрыть ее?
Ответ:
КГБ, после Израильского Массада, - самая сильная в мире контрразведка, способная в любой стране выкопать из-под земли и через все границы доставить в Москву нужного ей человека. Я считаю, что вначале КГБ искал Г.К.Крючкова, но когда увидели, какой вред приносит эта изоляция самому движению Совета Церквей, то стали только делать вид, что ищут его. Вся братская оппозиция главным образом обязана этой изоляции. Туда, где он должен был быть сам и на местах помогать братьям разрешать назревшие вопросы, он посылал безответственных братьев, и они разрушали церкви. Мы, среднеазиатские братья, и сибиряки, по два дня подряд сидели и слушали отчеты благовестников об их работе и приходили в ужас. Они шли напролом и, не считаясь ни с чем, делили общины. Любой ценой старались сохранить свой контроль над церквами. Из некоторых отделенных церквей их гнали, как только могли.
Помню, рассказывал на совещании Д.В.Миняков: «Приехали мы в Брест. Пришли на членское собрание. Там отделенная церковь зарегистрировалась и хочет строить большой молитвенный дом. Мы стали увещевать их: братство страдает, сидит в тюрьмах, а вам нужен храм? Но братья оттуда нас как погнали: «Волки вы в овечьей шкуре! Вон отсюда!» Одним словом, нас шапками закидали. Мы еле ноги унесли».
И все же и в Бресте разделили церковь, как в десятках и сотнях других общин и групп. Без арестов и судов со стороны КГБ, без единого выстрела, как говорят, выведены из строя самые лучшие братья-служители многих церквей, так необходимые для труда на ниве Божией. Да такой стратегии Г.К.Крючкова могут позавидовать самые опытные чекисты. Мне кажется, что если бы они случайно встретились с ним наедине, то расцеловали бы его в обе щеки за оказанную услугу.
Вопрос: Мы слышали, что братья Совета Церквей объявляли в заключении многодневные посты. Они изнуряли себя, добиваясь от начальства выполнения своих требований. Угодны ли Богу такие посты?
Ответ: Читая такие сообщения, я всегда смущался. Это не библейский пост, если человек объявляет об этом начальству. Христос говорит: "Чтобы явиться постящимися не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который в тайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно" (Мтф. 6:16;).
Здесь же не пост, а голодовка, как политическое оружие давления на начальство. Ни Христос, ни апостолы, ни наши братья-отцы к этому не прибегали. Даже когда их несправедливо обвиняли и приговаривали к расстрелу. Морить себя голодом 10,20 и более дней подряд, как это делали не раз Г.К.Крючков, П.Д.Петерс и другие, чтобы иметь Библию или добиться свидания, - плотское дело. Апостол Павел говорил о всеоружии Божием в борьбе против начальства, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной, но о голодовках он что-то не упоминал. (Еф. 6 гл.) Это не Божие, а политическое оружие. Это огонь, но огонь чуждый, не с жертвенника Божия. (Лев. 10 гл.) Мы говорили уже о "посте-голодовке" Узловских сестер К. и В. 24 дня будто ничего не ели. Их держали в больнице, начали искусственно кормить, и они не выдержали. А что пользы от всего этого? Сделаться известными, войти в историю? Сами же как были плотскими, так ими и остались. Нет в Слове Божьем никакого основания устраивать голодовки. Есть одно упоминание, когда сорок человек заклялись не есть и не пить, пока не убьют Апостола Павла, но это сюда не относится (Деян. 23:12;).
Больше всего от голодовок пострадал Н.Г.Батурин. Когда читаешь его воспоминания, то поражаешься. Некоторые заключения он проводил в голодовках по половине срока. Для чего это? Разорять храм Духа Святого? (1.Кор 6:19;). Подрывать здоровье свое и без того в весьма тяжелых условиях? Здоровье, которое так необходимо для служения Господу! Почему Николай Георгиевич так рано и ушел из жизни. Я хорошо знал его. Это был преданный Богу служитель, и мне от души жалко его. Однако, при всех симпатиях к нему, скажу словами Апостола Павла: "Это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти" (Кол. 4:23;).
Еще скажу, что голодовки братьев имели некоторый успех. Церкви узнавали о том, что узника переводят в карцер и начинают искусственно кормить (а это очень мучительно), то и сами начинают поститься, писать лагерному начальству протесты и добиваться, чтобы узнику дали свидание или изменили условия содержания и так далее. С другой стороны, этот шум на воле возводил узника в глазах администрации в разряд опасных для них людей, как бы рецидивистов, и они старались не выпустить их из своих рук: осудить на второй срок или, в крайнем случае, создать административный надзор. Так что голодовки и производимый ими шум на воле были палкой "о двух концах". Примеров этому много.