Содержание:
Заключительная часть о Средней Азии.
Иванов В.П.
Прошлый раз вы остановились на том, как разоблачена была подделка Петерса и Иващенко с их так называемым "Решением пяти епископов" и непризнании Среднеазиатским Советом созванного ими в Фергане членского собрания. Нас интересует, как пошли у вас дела дальше?
Куксенко Ю.Ф.
Следует сказать, что и сам Г.К.Крючков не признал это собрание действительным. Ни количества присутствующих, ни протокола, ни подписей. Через какое-то время он снова послал туда П.Д.Петерса, чтоб переделал всю работу заново и чтобы было это на что-то похоже. Послал туда и освободившегося к тому времени И.Я.Антонова, М.С.Кривко и Б.Я.Шмидта. Мне очень жалко простых и искренних братьев Антонова и Шмидта, что и они позволили втянуть себя в эту неблаговидную историю.
П.Д.Петерс приезжает ко мне в Талас и приглашает на новое членское собрание. Я спрашиваю, будут ли братья из Совета Средней Азии? Он говорит, что они отказались ехать. Будут другие братья из Совета Церквей. Но не сказал, кто. (Юрий Федорович ведь может предать их! Какое безумие!)
Когда я узнал, что Среднеазиатских служителей там не будет и некому будет сказать в мою защиту ни слова, что там будут одни обвинители (братьям Совета Церквей я уже не доверял), я отказался и сказал, что не поеду: «Последние десять лет я только формально числился в Ферганской общине членом. Пять лет отбывал заключение и пять лет жил и работал на нелегальном положении то в Ташкенте, то в Джамбуле, то в Алма-Ате. О моей работе могут свидетельствовать только служители Средней Азии, с которыми я жил и работал. Но вы их не слушаете. Ферганская же церковь ничего не имеет ко мне, и это подтвердила она своим вставанием. А то, что вы навяжите ей, меня не волнует. Вы на все способны.»
Итак, членское собрание они провели без меня. Там отпало прежнее обвинение в том, что мы, якобы, присвоили печатную машину Издательства "Христианин" и хотели печатать не ней Библии. Наконец-то вразумились, встретились с хозяином, у которого находилась машина, и убедились, что все сохранялось в неприкосновенности и никто не посягал на нее. Зато сфабриковали новое обвинение: будто мы заказали изготовить свои собственные машины и на них хотим печатать Библии. Прочитаем выдержку из Протокола Ферганского членского собрания:
Пункт 2в. "После решения расширенного совета Ферганской церкви, т.е. вести всю издательскую работу под единым руководством, не снял заказы на машины и подготовка продолжалась. Снятие их было бы убедительным свидетельством его смирения".
Это обвинение, как и прежнее, было основным и единственным "гвоздем", на котором держались все доказательства того, что мы готовим отделение от Совета Церквей. Раз хотим создать свою типографию, значит, планируем выход из Совета Церквей. Но как жестоко была обманута П.Д.Петерсом и его помощниками Ферганская церковь! Мы никогда не заказывали и не думали заказывать никакие печатные машины. Нам нечего было "снимать заказы", которых никогда не было. Все это выдумка и ложь, как выдумка и ложь то, что мы хотели выйти из Совета Церквей и, якобы, вели тайную работу с этой целью.
Ну, ладно. Вначале мы мечтали иметь в Средней Азии свои дополнительные средства печати. Особенно после ареста бригады Издательства "Христианин". Встречались с братьями, которые имели к делу печати хоть какое-то косвенное отношение, и советовались с ними о том, нельзя ли организовать что-то подобное еще. Посылали сестер в Ростов к братьям, находящимся в так называемой оппозиции, чтобы научиться методу шелкографии. Но зачем Совету Церквей убивать это в самом зачатке? И, мало того, видя в этом угрозу себе, окрашивать все в "антисоветский" цвет, отлучать служителей, делить поместные церкви и разорять дружное, годами сложившееся и дееспособное Среднеазиатское Братство, которое желало только хорошего и стремилось помочь Совету Церквей. Все было попрано и превращено в мусор! И хотят, чтобы мы молчали и Бог не спросил с них за это!
Ну, как ни вспомнить зловещие 30-е годы с их ложными обвинениями миллионов людей в контрреволюции? Сталин боялся, что кто-то поднимется и сделает что-то умнее его, и не удержится престол его. Он в зачатке убивал всякую добрую инициативу, не исходящую непосредственно от него. А с ними уничтожал и всех умных людей в России, оставляя вокруг себя одних льстецов и соглашатаев. История говорит, что если бы не было 30-х годов, то не было бы и Второй Мировой Войны и сегодня наша, богатая ресурсами и талантами страна не ходила бы попрошайкой у других народов. Что-то подобное можно сказать и о Совете Церквей.
Но мы пройдем дальше. Итак, Г.К.Крючков и П.Д.Петерс со своими друзьями поставили меня в Фергане на замечание с условием, чтобы, если я не раскаюсь в том, что проводил тайную работу по отделению Средней Азии от Совета Церквей, считать меня отлученным. (Этот протокол с подписями обманутых ферганцев будет Обвинительным Заключением против них перед Богом в свое время.)
Вскоре после этого Крючков присылает всю эту компанию на Среднеазиатское совещание, чтобы убедить братьев, что Ю.Ф.Куксенко грешник и чтобы признали решение Ферганской церкви о нем. Присутствовало 34 пресвитера. Читал я когда-то, как царь Николай Первый приговорил шестерых декабристов к смертной казни через повешение и во время приведения приговора в исполнение оборвалась гнилая веревка на шее Рылеева - и он упал, но поднявшись, проговорил: "Бедная Россия! Даже повесить по-человечески не может!» Посмотрим и мы на эту "гнилую веревку" Совета Церквей.
Председательствующий на Расширенном Среднеазиатском совещании Я.В.Тиссен спрашивает братьев Совета Церквей: «В чем конкретно обвиняется Юрий Федорович?»
Братья переглянулись и молчат. Тиссен еще раз повторяет этот вопрос. Молчат. Тогда он говорит: «Братья, у вас есть какой-нибудь документ по этому вопросу? Зачитайте его.» Братья стали спрашивать друг у друга, и оказалось, что ничего не привезли с собой.
Я.В.Тиссен: Братья. Как же вы едете по такому важному делу и не везете с собой ничего? Александр Семенович. ( Пресвитер Ферганской церкви Мухин). У вас есть протокол членского собрания? Зачитайте его.
А.С.Мухин: Мы не захватили его с собой.
Я.В.Тиссен: Иван Яковлевич (Антонов). Вы были на членском собрании в Фергане? За что поставили на замечание Юрия Федоровича?
И.Я.Антонов: Пожимает плечами. Я точно не помню, но, наверно, в чем-то виноват, раз обвиняют.
Я.В.Тиссен: Михаил Сергеевич (Кривко). В чем вина Юрия Федоровича?
М.С.Кривко: Вина есть, но она еще не открылась.
Я.В.Тиссен: Как же вы судите человека за то, что еще не открылось? А если не откроется, тогда что? Вы так, видимо, много кого поотлучали? Тогда я зачитаю документ: "Решение Ферганской церкви по вопросу Ю.Ф.Куксенко", которое ферганцы прислали мне и где означается его вина.
1. Писал Обращение в Совет Церквей.
Братья служители, скажите. Можно писать Обращения в Совет Церквей или нельзя? Мы все подписывали его, в том числе и вы, ферганцы? (Все 34 пресвитера хором отвечают: «Можно. Это не грех.»)
2. Хотел иметь типографию и печатать Библии. Скажите, грех или не грех иметь типографию и печатать Библии? (Все отвечают: «Нет, не грех печатать Библии.»)
3. Посылал людей в оппозицию учиться методу шелкографии. Братья служители, если бы совершенно к неверующим мы посылали учиться методам печати, то было бы это грехом? ("Нет,-отвечали все братья, - это не было бы грехом.")
4. Злословил на совещании Совет Церквей. Братья, мы работаем с Ю.Ф. уже пять лет и не пропускали ни одного совещания. Слышали вы хоть раз, чтобы он злословил Совет Церквей? («Нет, не слышали, - отвечали все братья.»)
5. Вел тайную работу по отделению Средней Азии от Совета Церквей. Братья служители, скажите, Юрий Федорович работает с нами в наших церквах уже пять лет, вы замечали, чтобы он вел тайную работу по отделению Средней Азии от Совета Церквей? (Все братья хором отвечают: «Нет, не замечали.»)
Тогда Я.В.Тиссен стал обращаться к каждому служителю отдельно; может быть, вы замечали? И каждый говорил, что не замечал. Так он дошел и до Ферганских пресвитеров: может быть, у вас Юрий Федорович проводил тайную работу по отделению Средней Азии от Совета Церквей? Но и они отвечали: «Нет.»
Я.В.Тиссен: Так как же вы подписывали это "решение"?
Молчание.
Я.В.Тиссен: Братья Совета Церквей! По этому документу вы приехали убедить нас в виновности нашего служителя Юрия Федоровича?
Молчание.
М.С. Кривко: Это братья-ферганцы так безграмотно и неумело составили его. Мы его перепишем.
Шум в зале.
- Итак, братья, - продолжал Я.В.Тиссен, - мы все еще раз убедились, что все обвинения ложные, как подложным было и "Решение" так называемых пяти епископов. И еще скажу, что если бы Юрий Федорович и делал что-нибудь для выхода общин из состава Совета Церквей, то и это не было бы грехом и нарушением Устава Совета Церквей, где черным по белому написано:
Параграф 7. "Каждая поместная церковь пользуется правом свободного выхода из состава Союза Церквей ЕХБ."
После этого Председательствующий спросил всех служителей: «Можем ли мы признать это "Решение" правильным?» И поднял вверх присланную из Ферганы бумажку. Все присутствующие пресвитеры сказали: «Нет».
Я.В.Тиссен: Прошу подтвердить это вставанием.
Все присутствующие встали.
Вопрос:
Прошло после того уже 20 лет. За это время никакого вашего греха не открылось?
Ответ:
Как видите - нет. Это С.М.Кривко говорил неправду. Нужно было таким путем уговорить Ферганскую церковь.
На ближайшем Среднеазиатском совещании я попросил, чтобы меня освободили от работы в Совете служителей Средней Азии и отпустили домой. Я десять лет не жил нормально с семьей. Пять лет отбывал срок и пять лет находился на нелегальном положении. У детей трудный подростковый возраст, особенно у мальчиков, и жене весьма тяжело. Сыновьям очень нужен отец, и братья вошли в положение и отпустили домой. У меня есть документ от совещания, в котором сказано, что братья не имеют ничего против моего служения и отпускают с сожалением, только по семейным обстоятельствам.
Ответственным служителем в Среднеазиатском регионе был избран Я.В.Тиссен.
П.Д.Петерс, закончив "работу" в Фергане, перебрался в Ташкент и там начал вести настрой против пресвитера В.М.Кораблева, готовя раскол. Я уже говорил об этом. (Ферганская церковь разделилась сразу же на втором членском собрании). П.Д.Петерс делал также тайные посещения Джамбула, особенно семьи Скорняковых, и настраивал их против Я.В.Тиссена и других служителей церкви. Так он добрался и до Иссыка. В Иссыке была самая большая община в Алма-атинском объединении и несколько пресвитеров. Они были сплочены между собой и крепко стояли за единство Совета служителей Средней Азии. К тому же должен был вот-вот освободиться из заключения старый пресвитер и многолетний узник И.П.Штефан. Его авторитет был непререкаем. Вот бы заполучить такого и направить его против всех оставшихся служителей Совета Средней Азии! С этой целью П.Д.Петерс долгое время сидел в семье Штефанов и ждал, когда хозяин появится домой, чтобы первому, и по-своему объяснить ситуацию в Азии и научить, что дальше делать.
Но Штефан был не из тех, кто слушает байки и кого водят, как мальчика, за рукав. За свои годы в узах он понял многое. Он видел бессмыслицу в том, как без него члены Иссыкской церкви, подбиваемые работниками Совета Церквей, в знак протеста отнесли паспорта в милицию и заявили, что они откажутся от советского подданства. А что пользы? Ему не помогли и себе повредили. Куда без паспортов? Ни пенсию получить, ни устроиться на работу, ни в город поехать. Пришлось идти и просить, чтобы паспорта возвратили. Иван Петрович также понял, что и церкви лучше, если она будет признана государством. Для этого он подал заявление на регистрацию.
Петерс, узнав об этом "отступлении", стал тайно ходить по домам членов и настраивать их против Штефана. чтобы произвести и там разделение. И.П. Штефан, узнав об этом, встал на ближайшем совещании Средней Азии и заявил Петерсу и другим служителям Совета Церквей: «Разрушители вы и разорители вы! - Вы, и вместе с вами ваш Председатель Крючков! Бог будет судить вас! Придет время, соберутся нейтральные, боящиеся Бога служители и осудят вас...!»
Вопрос:
Да, кстати, как отнесся к решению Ферганской церкви о вас Н.П.Храпов?
Ответ:
Он писал мне в последних письмах из Шевченко, что к нему пробрался на свидание известный Ферганский ревнитель Н.Станиславский. (Дети не могли получить свидание с больным отцом, а ему дали, чтобы за 32 дня до смерти ранить его сердце). Николай Петрович писал мне так: "...Для меня вы по-прежнему остаетесь родными, близкими, а теперь особенно, и я это при свидании дал понять Николаю Станиславскому и сказал, что я с вашим решением категорически не согласен: Так и передай всем! Ни в какие обсуждения вступать не позволил, и их не было. И вам помоги Господь все перенести и не дать места ни унынию, никаким поспешным ошибочным поступкам. Такие узлы разрешает Сам Бог и непременно заступится за обижаемого. Но нужно терпение".
Вопрос:
Еще вопрос: Интересно, как те братья, что успели подписать протокол? Неужели
совесть их спокойна? Они же верят, наверно, что придется предстать пред судам
Божиим? Или уже совершенно ослепли?
Ответ:
Я с некоторыми встречался, и они просили прощения. Особенно на Кавказе. Им же многим пришлось бежать из Ферганы из-за резни, которую устроили узбеки туркам-месхетинцам. Бросали дома за бесценок, за бутылку кефира, как говорили, особенно на Беш-Бале, и бежали, кто на Кавказ, кто на Украину, кто в Россию. (Как и я, от "резни", которую устроили беш- балинцы мне и моей семье, уехал в Талас). Многих самых активных ревнителей уже давно нет в живых, и они кончили плохо. Я посетил некоторых из них перед их смертью, с любовью и при свидетелях клонил их к миру (например А. П-ва), но Бог не дал им покаяние.
Получил одно письмо из Америки от молодого брата, которого П.Д.Петерс использовал против меня, как хотел. Он пишет:
Юрий Федорович! Кланяюсь, понимаю, радуюсь, что живы и здравствуете. Недавно ко мне заглянул ваш сын Владимир. И как хорошо сделал!
Приезд Владимира в мой дом был для меня своеобразным символом примирения, а сам Володя воспринимался добрым посланцем. Ведь после вашего "отлучения", в котором я играл не последнюю роль, между нами оборвалась связь на два десятилетия. А между тем, вы - герой моего детства и моей юности. Если предаваться воспоминаниям, то можно написать целую книгу.
Придя из армии, я мотался по городам вроде курьера СЦ и искал себе исполинского дела. Хотелось податься в Издательство "Христианин", а еще лучше, пострадать за Христа. (Ах, как давно это было и как забавно смотреть на все с высоты настоящего!)
Потом началась религиозная политика. Надо же, какая-то горсточка, секта, а там тоже своя политика, борьба за власть и влияние! Помню все подробности, всю кухню Вашего "отлучения": я был втянут в это дело с головой, меня посылали что-то сообщить тому, что- то передать другому, предупредить третьего. Потом меня послали к Вам пригласить Вас на членское собрание. Хорошо помню, как мы встретились в Ташкенте. Но странно, почему мы во время той встречи так и не смогли поговорить по-человечески? Я ведь знал все, что умышляется против Вас. Нет, фанатизм и сектантство так и не позволили сделать простой человеческий шаг навстречу тому, кого я некогда почитал своим наставником....
Простите меня, простите ради Бога, мне ужасно стыдно и горько за то, что я принимал участие в этом грязном действе против Вас, в этой расправе, которую разъяренная толпа учинила над Вами. Я не могу жить с язвой в совести. Вы - единственный, кто может освободить меня от этой ноши. Умоляю Вас, простите ради Бога!
К тому же, мне думается, что по-настоящему каяться подобало бы нашим лидерам, а мы были всего лишь винтиками в машине, которую они сконструировали... Оставайтесь хранимы Богом. С самыми добрыми пожеланиями и любовью - Г. С." 26.09.1999.
Работники Совета Церквей и после меня продолжали ездить на совещания Совета Средней Азии и «подкапываться» под других служителей, настраивая против них членов их церквей. Тогда братья подготовили и зачитали Обращение Расширенного совещания служителей Средней Азии ко всем церквам, находящимся на территории Средней Азии и Казахстана. Я зачитаю только выдержки:
"... Расширенное совещание служителей Средней Азии свидетельствует, что в работе Ю.Ф.Куксенко по Азии нет фактов для обвинения его в тайной работе по духовному отделению Азии от Совета Церквей..."
"... Если бы брат Ю.Ф. и в самом деле имел бы подобное намерение об отрыве Азии от духовного центра, предпринимал бы соответствующие действия, а служители Азиатских церквей поддерживали бы его, то и это не было бы грехом, ведь право и свобода входа в Союз и выхода из Союза предусмотрены Уставом Союза Совета Церквей. (Параграф 7)
Но таких намерений и действий на выход из Братства Совета Церквей у Азиатского Совета не было, и сегодня нет...
... Мы не против Совета Церквей ЕХБ. Мы за Совет Церквей, за отделенное, гонимое Братство. Но за Братство, в котором действует, царствует справедливость, милость и любовь Христа. И не на словах, и не в громких фразах, а в самой жизни, в служении, в делах.
Мы за Братство, в котором брат не преследует брата и не угнетает его. Сестра не завидует и не клевещет на сестру; где даже самый малый и незначительный член церкви находится в уважении, живет спокойно и без страха, что его имя завтра свои же братья понесут как бесчестное, но он будет служить ближним тем даром, которым наделил его Господь.
Мы за Братство, у которого духовный центр - Совет Церквей состоял бы из подлинных посланников объединений и церквей и периодически пересматривался бы и переизбирался, как это отражено в Уставе Союза Совета Церквей, и чтобы не существовало никакой оппозиции, но все жили дружно, в любви, как заповедал нам Учитель: "Да любите друг друга, как Я возлюбил вас" (Иоан. 13:34;).
После зачтения этого Обращения, братья подтвердили свое согласие вставанием и председательствующий заявил: «Работники Совета Церквей ездят к нам на каждое Совещание и не перестанут ездить до тех пор, пока не поссорят нас и не разделят нас и наши церкви так, как они разделили у себя, в Западной части Союза. Поэтому ради сохранения церквей наших в единстве, я предлагаю не проводить больше Среднеазиатских совещаний и самораспуститься из-за невозможности дальше работать. Будем трудиться в своих церквах и Объединениях. Лучше остаться обиженными, как сказал Апостол Павел, чем вести навязанную нам войну с братьями. А Господь есть, и Он, придет время, рассудит. Сам оправдает или осудит нас и воздаст каждому по делам его.»
Все совещание поддержало это предложение, потом все попрощались и разъехались.
Так сохранились Азиатские церкви в единстве и не образовалось никакой оппозиции.
Вопрос:
Скажите, а почему вы раньше не описали всю эту работу Совета Церквей в Средней Азии? И спокойно ли у вас на душе теперь, когда слышите, что такие работники, как П.Д.Петерс, уже многие годы творят то же самое в России? Не лежит ли это на вашей совести? Да и вы сами терпели его и допускали до Совещаний и до своих церквей, когда он из-за гнусного греха не имел права быть служителем?
Ответ:
В то время мы сами не могли всему сделать правильную оценку. Да и не принято было бы это народом Божиим. Ведь люди не понимают ничего пока не испытают удары на себе. Взять хотя бы москвичей или одесситов: они только осудили бы нас.
Так же и насчет П.Д.Петерса. Надо же? Сам весь в "дегте", а снимает помазание с Божьих служителей! Но это же были только слухи. А кто будет расследовать и доводить дело до конца? Председатель Совета Церквей? Посмотрите, даже теперь, когда уже все вскрылось, как он рассуждает на Братском Совете Московской общины: "Вы что, не мужики, что ли? С каждым может это случиться". А почему так рассуждает? - Мы уже говорили об этом.
Николай Петрович Храпов еще в 1976 году писал об этом Совету Церквей в своих "одиннадцати пунктах". А что вышло из того? Только самого отвергли. Что значит: не пришло еще время! Об этом он и писал за несколько дней до перехода в вечность:
"О сидящем в блиндаже... видимо, допускает Бог до времени его, но меры непременно примет, ведь не может же Бог оставить на произвол Свое дело. Придет и его время, а дело Божие дороже всего, и его надо совершать со всем усердием и не оставлять. Запачкал он себя и в моем деле, как и его сторонники.
Всем привет. Стоять! Совершать дело. Не уступать! Бог с вами". Ваш Н.П.Храпов