В какой момент начался отъезд советских хоккеистов в НХЛ? Не надо смотреть справочники и называть разные фамилии. «Отъезд» сначала произошел в умах игроков, он случился в тот момент, когда они приняли решение – едем в НХЛ. И к такому решению лидеры сборной СССР – игроки той самой легендарной «первой пятерки» пришли в 1987 году. В тот год сначала было «Рандеву-87», а затем – «Кубок Канады».

Особенный год – чемпионата мира и Кубка Канады – начался не так, как обычно. Сборная СССР была приглашена на уникальное мероприятие – руководители НХЛ решили вместо традиционного матча звезд провести в Квебеке две игры с советской командой. А поскольку провинция Квебек франкофонская, то назвали эти две игры на французский манер – рандеву 87. Так сказать, хоккейное свидание.

Это было уникальное событие, о котором с удовольствием вспоминают его участники и двадцать с лишним лет спустя. Марсель Обю, а он был главным инициатором этого супер – события, пригласил в Квебек великих спортсменов Пеле, Мохаммеда Али, Чемберлена, дизайнера одежды Ива Сен-Лорана, великого менеджера Ли Якокку, который создал знаменитый «Форд – Мустанг». Из Москвы прилетел ансамбль песни и пляски Советской армии имени Александрова.

Алан Иглсон и Джон Зиглер предложили «простой формат» – два матча и, если счет равный, то ничья и все довольны. Но наше руководство, а спортом тогда руководил Марат Грамов, чтобы заплатить премиальные, приняло решение: «платить по результату». Что это означало, понять было трудно.

– Рандеву-87 удивило не только меня, но и многих, кто приехал в Квебек, – вспоминал Джон Зиглер, который в это время возглавлял НХЛ – Это было Событие для всей Северной Америки. Это был настоящий класс. И оба матча были классными. Это было настоящее состязание, с силовой борьбой, без «снисходительности», как во время матчей «Всех звезд». Игроки НХЛ не жаловались – они понимали, что играют лучшие против лучших. А в таких матчах на первый план выходит гордость, гордость за страну, за себя.

Первый матч выиграла сборная НХЛ – 4:3. Блестяще выглядели Уэйн Гретцки, Марио Лемье и Марк Мессье… Наша команда пришла в себя и взяла реванш со счетом 5:3. На этот раз к звездной пятерке – Вячеслав Фетисов – Алексей Касатонов, Владимир Крутов – Игорь Ларионов – Сергей Макаров, добавились Валерий Каменский, Вячеслав Быков и Андрей Хомутов.

Спустя два десятка лет мне удалось вновь встретиться с Марселем Обю, Аланом Иглсоном, Джоном Зиглером и поговорить о «рандеву». Я видел видео записи этого события и могу только пожалеть, что по идеологическим причинам советские телезрители были ограничены лишь двумя матчами. Все остальное мы не видели, да и мало что знали об уникальном Событии.

А хозяева были довольны тем, как все прошло, канадское и американское телевидение – в восторге от качества игры и всяких зрительских показателей, наше руководство посчитало, что по разнице забитых и пропущенных голов мы победители. Но это было «условно», все понимали, что осенью – на Кубке Канады будет другая игра и другой «зачет».

«Не думаю, что вы когда – нибудь увидите хоккей лучше, чем тот, который был в той серии» – так оценил три финальных матча Кубка Канады 1987 года Уэйн Гретцки. А ему можно верить, он в хоккее разбирается. Главный инициатор Кубка Канады – Алан Иглсон не хотел рисковать и проводить финал из одного матча, как это случилось в 1981 году. Он ввел на этот раз классическую схему – до двух побед из трех матчей.

– Канадцы к тому времени сменили систему подготовки к играм против сборной СССР, – рассказывал наш знаменитый хоккеист, а теперь и тренер Зинэтула Билялетдинов – Они изучали стиль нашей команды – состав-то у нас менялся незначительно, – и строили свою тактику заранее, знали против кого и как играть. У нас такого не было, играли почти с листа, называлось это: «играть свою игру». Хотя сейчас бы обязательно собирали статистику, досье на игроков. Но тогда наши тренеры не пользовались компьютерами. Потом поняли, что надо пользоваться этой техникой.

… Советские хоккеисты всегда любили играть в монреальском «Форуме»: здесь самая разбирающаяся в хоккее публика, которая создает особую атмосферу, – зал словно наэлектризован. А как ревут трибуны, отзываясь на знаменитое та-та-та – тааа органиста, приветствуя знакомые имена звезд, как пронзительно-призывно звенит труба! Такое впечатление, что зрители заставляют хоккеистов включать высшие скорости с первых мгновений.

– Конечно, я знаю о «домовых» «Форума», – признался Алан Иглсон – Но они любили не только «канадиенс», но и сборную СССР. Как иначе объяснить победу в первом матче в 1972-м году? А 8:1 в 1981-м?! Без их участия не обошлось. А матч «Монреаль канадиенс» – ЦСКА, в третьем периоде москвичи не только сравняли счет, уступая во всем, но и могли выиграть… А после того, как сборная СССР выиграла в дополнительное время в первом финальном матче Кубка Канады-87, я твердо решил, что никогда больше не буду приглашать советских в этот зал…

К такому турниру тренеры готовятся по особому, нарабатывают секретные домашние заготовки, которые должны, как минимум, озадачить соперника, а еще лучше – принести результат. На сей раз Гретцки не уезжал за ворота в свою «ложу», а играл в одной линии с Марио Лемье и Марком Мессье, которых поддерживали сзади Рей Бурк и Пол Коффи. Майк Кинан не мог упустить своего шанса создать суперпятерку. Он должен был ответить Виктору Тихонову, который создал «зеленую пятерку» (впервые на тренировках в ЦСКА они выходили в зеленых свитерах), которая больше известна как «первая пятерка», считавшаяся лучшей в мире.

Гартнер забил в ворота Мыльникова тот самый, быстрый гол, который зачастую определяет ход всего матча. И ведь прошло всего 1 минута 49 секунд после первого вбрасывания шайбы. Досадно. Но история свидетельствует, что в соперничестве этих команд один гол преимущества, да еще в начале игры, ничего не решает. А затем кто-то из канадцев нарушил правила, и наша команда наказала соперников. Численное преимущество реализовал Касатонов, которому на 9.34 обеспечили «убойную позицию» Семенов и Фетисов.

Сколько канадских тренеров предостерегали своих парней: не удаляться в матчах против русских – они отвечают голами. Второе удаление – второй гол, забитый первой пятеркой – на сей раз это сделал Крутов на 13.53. Защитник Крейг Хартсбург считался в Канаде жестким, но его уважали за корректность. На сей раз против Крутова он сыграл грязно, а форвард ответил на это голом.

Удаление в нашей команде обернулось третьим голом в ворота… Фюра. На льду у хозяев были Гретцки, Лемье, Мессье, Бурк, Коффи…Но привычка защитников подключаться катаке, идти вперед сослужила им плохую службу – на этот раз Бурк «провалился», а Крутов сумел перехватить шайбу и точным пасом вывел на ворота Макарова. Так счет стал 3:1 на 17.44.

1987 года стал годом «прорыва» Валерия Каменского, он заявил о себе, как о настоящей звезде. И «клиентом» форварда стал вратарь Фюр. Зимой во время двух матчей серии «Рандеву-87» Каменский забивал ему с «нулевого угла».

После этого Каменский стал своеобразным «злым гением» голкипера.

И вот сейчас, во втором периоде матча Каменский на 22.10 бросает от синей линии, практически от борта – 4:1. Такой бросок почти любой вратарь обязан брать. Фюр пропустил.

Отличительная черта канадских хоккеистов: они никогда не выбрасывают «белый флаг». Даже в очевидно проигранном матче бьются до финальной сирены. На последней минуте второго периода они в большинстве и Бурк реабилитирует себя голом на 39.18.

До финальной сирены еще 20 минут игрового времени и два гола преимущества в матче таких команд еще ни о чем не говорят. Забивает Гилмор на 41.35 и делает счет 3:4. И такая пошла игра, что дух захватывало. У канадских болельщиков от удовольствия, у наших – с досады. Андерсон сравнивает счет -4:4 на 54.39. То ли наши после 4:1 уверовали в окончательную победу, то ли еще что-то стряслось, но на табло – 4:4. На 57.01 уже 5:4 в пользу канадцев – отличился Гретцки. Трибуны еще ликуют, а на табло уже 5:5. Всего через 32 секунды после гола Гретцки в сутолоке у ворот Фюра – наши страстно кинулись отыгрываться – Быков каким-то образом углядел шайбу и дал пас на Хомутова. Тот, не мешкая, переправил ее в сетку ворот.

Трудно сказать, что чувствовала каждая команда после финальной сирены третьего периода. Наши были потрясены тем, что после такого лидерства должны начинать почти все сначала. А с другой стороны – был подъем, мы вырвали ничью.

У канадцев была досада, что упустили выигрыш за две с половиной минуты до конца, но и удовлетворение, что прекрасно провели период.

Овертайм – это лучшее подтверждение того, что хоккейные матчи выигрываются или проигрываются не за 60 минут чистого времени, а в секунды… Все решилось на 65.33 – Семак «поймал» Фюра неожиданным броском – 6:5. Победа! Едва зрителей отпустил естественный шок, который они испытали от забитого Семаком гола, как большая часть болельщиков поднялась со своих мест и аплодировала стоя. Аплодировали обеим командам в знак признания их мастерства. Монреальцы умеют ценить красивый хоккей. Тот же Третьяк отмечал, что в Канаде болельщики понимают толк в первоклассном хоккее и, как ни обидно им за своих соотечественников, отдают должное мастерству соперников.

– Я прекрасно помню тот матч, да и вообще всю серию, – говорил спустя 20 лет Александр Семак, – Я, правда, был в третьем – четвертом звене, но зато, в какой команде! Такой сильной у нас не было года за три до этой серии, и она просуществовала еще года три. Игра была настолько великолепной, что мы, наблюдая за ней со скамейки, получали удовольствие. Конечно, не забывали выходить на смену, но у моего звена было поменьше игрового времени… Что говорил Тихонов после третьего периода, не помню. Дмитриев, кажется, его успокаивал, чтобы он ненароком кого из игроков словом не обидел… Мы только сказали друг другу, что продолжаем свою игру – это сказал Фетисов, громко говорить в раздевалке имел право только капитан.

С тем голом мне повезло – представился случай, и я его не упустил… Насколько он был для меня важным, в тот вечер я еще не понял, а вот теперь – через почти двадцать лет вспоминаю.

– Вообще это был потрясающий финал. Играли очень равные по силам, по звездному составу команды, очень высокого класса. Судьи в последней игре своим, малость, помогли, иначе мы бы выиграли. Но это, естественно: дома, может, стены и не помогают, но судьи – точно.

На этот раз тактика канадской команды была иной, чем раньше. Теперь прежнее «секретное оружие», когда Гретцки уезжал за ворота соперника и оттуда выдавал голевые передачи партнерам, уже не работало. Майк Кинан не мог удержаться оттого, чтобы не объединить в одно звено Гретцкого, Марио Лемье и Марка Мессье, а к ним добавить Рэя Бурка и Пола Коффи в защите. Хотя многие эксперты считали, что есть другие варианты и не стоит объединять самых ярких звезд в одно звено. У канадцев получился «сдвоенный центр» из Лемье и Гретцки, при этом Лемье в нужные моменты уходил на левый край, может быть не чисто на край, но был слева от оси площадки.

Первый гол во втором матче забил в ворота Белошейкина защитник Рошфор. Сделал он это на 43-й секунде. Довольно быстро. Впрочем, Андрей Хомутов восстановил равновесие без большой паузы – на 1.27. Таким началом обе команды напомнили, что на хоккейные матчи нужно приходить за пару минут до вбрасывания, а не после «третьего звонка». Кстати, капельдинеры на канадских катках разрешают проход опоздавшим только после остановки игры – нельзя мешать зрителям получать удовольствие от зрелища. Канадцы все– таки «рассердились» не на шутку – Гилмор на 3.48 довел счет до 2:1, а потом и защитник Коффи подключился в атаку и сделал счет 3:1. Прямо– таки зеркальное отражение первого матча.

В начале второго периода рефери Пол Стюарт «выписал» штраф канадцам и первая пятерка взялась терзать квартет «кленовых листьев». «Бригада меньшинства» все-таки не сумела справиться с «бригадой большинства» – капитан нашей команды – Вячеслав Фетисов своим точным броском сократил счет на 32.11. Игра обострилась и уже сборная СССР вынуждена обороняться в меньшинстве. Кинен выпустил своих сильнейших игроков, которые только что видели, как действовала русская пятерка. Лидеры «кленовых листьев» кинулись забивать, но попались на коронный прием Крутова, который игру в меньшинстве использовал, как шанс забить гол. И на 34.17 счет стал 3:3.

Игра пошла как на качелях. Наконец-то начала «стрелять» клюшка Марио Лемье, который только подбирался к своему будущему «прозвищу» – Супер Марио. На 36.32 он вывел свою команду вперед – 4:3.

Начался третий период и Быков равняет счет на 44.45. Публика стонет от восторга – Уэйн Гретцки выводит передачей на голевую позицию Марио и счет становится 5:4. Правда, играть остается 9.46, а за это время можно многое сотворить. И нельзя сказать, что хозяева успокоились. Но…

Наверное, это был фирменный прием советского хоккея, когда форвард идет на двух защитников. Так забил свой великий гол Валерий Харламов в 1972 году, так забил Хельмут Балдерис на чемпионате мира. На 58.55 Валерий Каменский пошел на двух защитников – Кроссмана и Мэрфи, которые, то ли растерялись, то ли не поняли, кто из них должен останавливать форварда, но и вратарь Фюр оказался неготовым к такому решительному рейду одиночки – 5:5. И опять дополнительное время, опять игра «до гола». Правда, назвать это «лотереей» никто не решается, хотя все недовольны, когда судьба встречи решается с помощью «буллитов» и называют это соревнование «лотереей». Впрочем, это лишь общие рассуждения.

Было назначено дополнительное время, но гола пришлось ждать долго. Обе команды действовали весьма осторожно, понимая значимость точного броска. Уэйн Гретцки продолжал терзать наших защитников своими прострельными передачами, которые адресовались, прежде всего, Марио Лемье. Именно с них тот забивал четвертую и пятую шайбы, с подачи Уэйна он забил и шестую – на 90.07. Тут же началась продажа билетов на третий – решающий матч.

Примерно через час после окончания матча, практически последними мы шли вместе с Алексеем Касатоновым со стадиона по специальному переходу в гостиницу. Возле небольшого фонтана в окружении юных болельщиков стоял Уэйн Гретцки и терпеливо подписывал автографы.

– И он не уйдет, пока не сделает счастливым последнего мальчишку, поэтому он и именуется Великим, – заметил Алексей, поприветствовав коллегу.

Это одна из основ хоккея в Канаде – звезды понимают, как важно быть «Великим» не только на льду, но и вне его.

Этот матч состоялся в сентябре 1987 года, а в марте 2005 года некто, укрывшийся под девизом «Big Phill» в Интернете в переписке признавался, что «с невероятным удовольствием смотрел видеозапись последнего матча, поверив друзьям, что это был лучший хоккей, который когда – либо был сыгран». В конце он едва не сжег свой видеоплеер.

Начало встречи было таким обескураживающим для канадцев, что Иглсон потом признавался, что его холодный пот прошиб: неужели повторение 1981 года?! Шайбы влетали в ворота хозяев одна за другой, создавалось впечатление, что доиграть матч до победного свистка не представит для советских хоккеистов никаких трудов. Это только из области предположений, но, кажется, в это поверили и сами хоккеисты, хотя никто в этом никогда не признается. А как признаешься, если благостная успокоенность залезает в подсознание и живет там своей жизнью.

«В конце третьего периода Лемье вкатывается в зону, получает шайбу, делает паузу и бросает. Но в это же время защитник, который должен был играть против Лемье был зацеплен Оверчаком и по какой – то «причине» канадский судья Дон Кохарски не дал штраф. Когда это случилось, Оверчак перестал катить, так как уже ждал свисток. Самый очевидный штраф… Но публике и всей стране очень бы не понравилось, если бы вместо гола русские получили бы численное преимущество… Но, если закрыть глаза на этот инцидент, то следует признать, что это были лучшие три матча из когда-либо сыгранных».

На самом деле Оверчак зацепил Вячеслава Быкова, который спешил перехватить Марио Лемье и вполне успевал сделать это, но Дон Кохарски лишь посмотрел на то, как упал на лед «русский» игрок, и развел руками – все нормально, продолжайте играть. А против Уэйна Гретцкого, Марио Лемье и Ларри Мерфи остался Игорь Стельнов, который, забыв об указании тренеров, кинулся к Уэйну, тот спокойно обыграл его «один в один» и отдал пас Марио, выкатившемуся чисто против Сергея Мыльникова. Марио в такой ситуации еще на разминке забивал в верхний угол десять из десяти. Против этого «выстрела» Сергей уже ничего сделать не мог. Кстати, канадцы после этого применили традиционный прием – вся команда выскочила на лед, В такой ситуации ни один судья не решится противостоять двум десяткам здоровенных парней, можно на такое нарваться…

Кстати, Иглсон в 2006 году признался перед телекамерой, что сборная СССР в матчах с канадцами лишилась двух голов – первый не был засчитан еще в 1972 году в третьем периоде финального матча в Москве, когда Кен Драйден выгреб шайбу из ворот, хотя она была там сантиметров на пять за линией, а второй, когда Дон Кохарски засчитал гол вместо того, чтобы дать удаление.

Потом Игорь Дмитриев признавался, что хотел бы встретить Кохарски в темном переулке и поговорить с ним «по-мужски». Впрочем, теперь это все – история, которую вспоминаем с удовольствием. А, может быть, если бы не о чем было спорить и рассуждать, то ради чего играли…

По оценке канадских экспертов и зрителей лучшими в сборной СССР в той серии были Вячеслав Фетисов – «доминирующий защитник», Сергей Макаров – лучший правый крайний восьмидесятых, Владимир Крутов – «машина по забиванию голов», «профессор» Игорь Ларионов, Валерий Каменский – это был его «прорыв», Алексей Касатонов – самый «надежный» защитник, Александр Семак, Андрей Хомутов и Вячеслав Быков – лучшая «вторая линия».

После Кубка Канады ведущие игроки сборной и ЦСКА – та самая первая пятерка – решили, что они сыграют на олимпийских играх-88 и чемпионате мира, а затем поедут в НХЛ. Такой отъезд, тем более легальный, по контракту, заключаемому «Совинтерспортом», не был чем-то предосудительным. Уже в предолимпийском году парни увидели, что они ничуть не уступают самым великим звездам, но не могли понять, почему они должны жить хуже. И Виктор Тихонов знал, что, быть может, он в последний раз выводит такую блестящую команду на турнир.

В СССР шла перестройка и, разумеется, она не могла не влиять на настроения спортсменов, да и их родных. Экономика разваливалась гораздо стремительнее, чем шел процесс выработки знаменитого «нового мышления», а социализм в исполнении лидеров СССР никак не хотел приобретать человеческое лицо или хотя бы черты этого самого лица.

Джон Зиглер во все годы своего президентства в Лиге, независмо оттого, как играла команда хоккеистов НХЛ против русских, считал, что его Лига – лучшая в мире и в ней должны играть лучшие. Конечно, можно говорить, что это типично американский подход, но в чем-то он был прав. Другое дело, это означало, что Лига открыта для советских хоккеистов и вот-вот они в нее поедут. Причем поедут действительно лучшие. В 1987 году он разговаривал с «советскими» и понял – вот-вот они приедут в НХЛ и сбудется мечта многих североамериканских болельщиков: все лучшие – в НХЛ.

Заокеанский хоккей сейчас другой. В свое время НХЛ от полного застоя спасли именно европейцы. Боссы североамериканского хоккея открыли двери для лучших мастеров Старого света и технари типа Штястны и Курри отучили боевые, но прямолинейные команды семидесятых от стиля «бей-беги». А в Европе, увы, в хоккейной тактике все стало меняться к худшему.