Александр лежал на кровати и задумчиво разглядывал тени на потолке.

'Где бы раздобыть денег? Пожертвования от неудачливых *контрабасов*, это конечно хорошо, но как-то… ненадёжно. Сегодня ты, а завтра могут и тебя. Тех денег, что лежат на счету, конечно хватит, ежели сидеть в канцелярии и ничего не делать. А вот для появления на свет Орла и запуска его в производство нужно к имеющейся сумме добавить нулей. В идеале шесть, но и пять было бы неплохо, да… Кто может помочь в этом вопросе? Кандидат номер один: Банки. Должны же они выдавать кредиты? Надо бы уточнить…

Кандидат номер два: купцы-миллионщики, то есть те, кто реально имеет состояние больше одного миллиона ассигнациями. У кого бы проконсультироваться…'

Спустя какую-то неделю, он разочаровался и в банках, и в купцах. Первые легко могли ему помочь, если бы он вдруг заимел много ценного имущества или недвижимости, и желательно — вдвое против суммы ожидаемого кредита. А купцы… Они, как только узнавали, что дело новое и надо немного вложиться в организацию производства, мгновенно теряли интерес. Большинство из них имело стабильный доход от реализации контрабанды — зачем им журавль в небесах, когда в руках ожиревшая синица? Меньшинство купеческое, не имеющее (или не допущенное) до сверхприбылей, до потери пульса завидовало большинству и всеми правдами и неправдами стремилось оказаться в его числе. Продать кому-нибудь ценную идею? Кому? Ближайшее место, где могут оказаться понимающие люди — находится аж в Бельгии, в городе Льеже… Кто его туда отпустит, со службы? А даже бы и отпустили, сразу возникнет нездоровый интерес по поводу несоответствия доходов и расходов, другие неприятные вопросы… К юристам обратиться? Те же яйца, только в профиль — рано или поздно всё узнают, и опять-таки не удастся избежать пристального внимания. Насчёт того, что бы предложить что-то Российскому Главному Артиллерийскому Управлению, даже думать не стал — там дубы заслуженные сидят, опытные в посылании далеко и надолго.

' Вот так. И идея хорошая, и пользу России немалую бы принесла… и ненужно это никому. А вообще — чего я стесняюсь? Не будет денег, не исполнятся планы. А в них, между прочим, и *открытие* пенициллина со стрептомицином предусмотрено. Сколько тысяч… десятков тысяч жизней, спасёт более раннее появление лекарства? Так что… Сами виноваты: не дают по хорошему, возьму сам, и по плохому!'

******

К концу сентября Греве доставил вожделенный прицел. В деревянном футлярчике с зажимами, покрытый снаружи чёрным матовым лаком, с четко видимыми прицельными рисками. С ним, винтовка наконец-то стала полным совершенством, изящным инструментом для дистанционной*порчи* крупной мишени — человека ли, зверя лесного. Во время пристрелки Григорий ревниво косился, и старался ни в чём не отставать от командира, потихоньку ставшего другом. Так на пару и *кашляли*, быстрой смертью калибра шесть с половиной миллиметров.

— А что за справа такая чудная, Александр Яковлевич?

— Хм… давай-ка, Гриш, сам попробуй, знаешь ведь — лучше раз в руках подержать, чем облизываясь, со стороны дивиться.

— Ух! О!! Да… Вещь. Дорого, поди?

— Да не осо… Вот хитрец! Хочешь пострелять, так и говори, а то с твоими подходами да намёками!

— Гдоумхх-гдоумхх…

Из-за выстрелов, не сразу стал слышен далёкий сигнал тревоги на заставе, да и дежурил сегодня не второй взвод. Поэтому… тренировку не спеша закончили, и неторопливо пошли *до дому, до хаты* гадая по пути, что там опять стряслось. Чем ближе была застава, тем больше хмурились подпоручик и старший унтер: нездоровая суета сильно напрягала. Отловив бегущего куда-то ефрейтора, с первого взвода, князь поинтересовалсяь, в чём причина переполоха.

— Одиннадцатый пост обстреляли, Ваш Бродь!

— И всего-то? Так это, почитай, через день происходит, чего тревогу-то играли?

— Так это… Один тяжёлый, у другого плечо, навылет. И под объездчиком, Рыжика подстрелили… наповал.

Александр с Григорием переглянулись.

— Продолжай, чего замолчал?

— Так это… Его Благородие, господин подпоручик, на место поехавши, разбираться и… это, отделение с нашего взвода с собою, ага.

— Свободен.

Посмотрев на суету ещё немного, Александр решил дождаться Зубалова. К вечеру картина происшедшего окончательно прояснилась: контрабандисты смогли обнаружить два соседних секрета, и сходу выбили с места один из них — тот самый, одиннадцатый. Постреляли, пошумели… и моментально отступили, едва только стала прибывать помощь.

' А тем временем, в сторонке и под шумок, караван провели… Старая, но надёжная уловка. Надо будет завтра с Григорием наведаться туда, и хорошенько поискать — не может быть такого, чтобы следов не осталось. Странно, что подпоручик не прошерстил там всё. Так! Если *несуны* прошли, значит надо подумать, к кому они закинули товар… Хм, всего два варианта: или хутор пана Юзефа, или тот, что рядом с Заячьим ручьём. Вот и поохотимся!'

Ожидания подпоручика оправдались на все сто: Григорий, (достойный наследник Чингачгука), покружив по леску, откуда обстреливали дозорных, уверенно повёл *ветеранское* отделение по следу. Поначалу вперед к границе, а затем назад, и всё больше и больше забирал вправо, несмотря на то, что следы заметно *размывались* и становились практически незаметными (Александр так вообще ничего не видел). Полчаса энергичной ходьбы, и показался огороженный высоким забором хутор.

— Тута… Точно говорю, Ваш Бродь.

— Отлично. Двое — обойти хутор и встать так, чтобы никто не ушёл. Выполнять! Ну что, проведаем хозяина?

Подойдя к закрытым воротам, солдаты со всей положенной вежливостью постучались, ногами. За забором недовольно подал голос четвероногий сторож, и почти сразу умолк, обиженно взвизгнув напоследок: судя по глухому удару, его хозяин не пожалел чего то увесистого.

— Пся крёв… Кого нелёгкая принесла?

Скрипнувшая в воротине дверка пропустила наружу хозяина хутора, пана Юзефа. Он демонстративно позёвывал, чесался, и пренебрежительно оглядывал нежданных и незваных гостей.

— Чего надобно?

— Подпоручик Агренев, Олькушский отряд. Вы позволите задать пару вопросов?

— Чего уж, раз пришли.

— Благодарю. Вы не замечали в последнее время чего-либо подозрительного?

— Не… Не видал.

— И все-таки. Ваша помощь была бы очень кстати.

— Хм! Вам надо, вы и ищите, а я ничего не видел, и ничего не знаю!

— Благодарю за разрешение. Унтер, проверить дом.

— Хэк…

Григорий, *нечаянно* задев грузного хозяина локтём в челюсть, скомандовал солдатам

— За мной!

И вломился в приоткрытую калитку. Пока Александр приводил в чувство пана Юзефа, пока от всей души извинялся за неловкость своего подчинённого — дело было сделано. Невдалеке бухнула берданка, а следом долетел и крик одного из *засадников*

— Осади!

Тут же зазвенело разбитое стекло, а через мгновение появился довольный ветеран, с докладом:

— Ваш Бродь, споймали. Пятеро, оружие всякое, лаются сильно… Унтер вас просют…

Едва они зашли во двор, из входной двери выпорхнул мужичок в одном исподнем, с топором в руках. Затормозив лысой головой о собачью будку, свалился прямо на ошалелого пса, отчего и получил в качестве бонуса два поспешных укуса. От вида такого циркового номера хозяин едва не подавился слюной, но всё же нашел в себе силы, пройти на подгибающихся ногах дальше. Как известно, в родном доме и стены помогают, поэтому

оклемавшийся хуторянин попытался было что-то заявлять и требовать, мешая польские слова с русским матом и наоборот. Однако, незаметный тычок Григория, моментально помог ему встать на путь исправления.

— Ну что, поговорим?

Александр недобро прищурился.

— Я не понимаю, о чём с тобой… вами разговаривать, и непременно буду жаловаться на произвол! Матка боска, вламываются, пугают моих родственников, стреляют! Ты… Вы ещё пожалеете!!!

— Непременно.

Жестом остановив унтера, дёрнувшегося к Юзефу с профилактическим тычком (отчего последний опасливо вжал голову в плечи), подпоручик не спеша достал револьвер. Ласково улыбаясь побледневшему хозяину, он пояснил:

— Вчера умер солдат. Я его почти не знал, но он был МОЙ солдат, и мне очень… печально от его смерти. Понимаешь?

Выбив все патроны, офицер зарядил обратно только один — напоказ, и с дробным треском крутанул барабан. Подойдя поближе к вспотевшему хуторянину, взвёл курок и уткнул ствол в правое бедро.

— Меня интересует три вопроса. Кто вчера приходил, где и когда их можно ждать. И где то, что они притащили…

— Я… я не понимаю, о чём…

— Клац!

С досадой на лице, подпоручик пожаловался, переводя ствол револьвера ближе к паху:

— Вот ведь! Палец дёрнулся. Похоже, пан Юзеф, у вас на один неправильный ответ меньше. Но не расстраивайтесь. Патронов у меня хватает…

Юзеф *потек*. Да так, что за ним еле успевали записывать. Лысый родственник оказался известным в узких кругах уголовником, убегающим от чересчур назойливых жандармов, остальные — местными *несунами*, отдыхающими от тяжёлой и нервной работы у своего знакомого. К сожалению, кто конкретно стрелял (и попал) в пограничников, установить не удалось. Единственно, что стало известно, это имя посредника с той стороны: именно он договаривался о доставке товара… В ходе откровений всплыл десяток имён и фамилий, правда — кто покупатель, а кто посредник, Юзеф точно не знал. Один тайник нашёлся под свинарником, и почти до верху был забит флягами со спиртом. Насчёт второго было посложней:

— … прямо по тропинке, и около раздвоенной рябины свернуть направо, господин офицер. Шагов с тридцать… Под листвой… а что со мной будет, господин офицер? Вы же видите, я добровольно сотрудничаю, это зачтётся?

— Разумеется, пан Юзеф. Что дальше? Дальше вас передадут в руки жандармов, как и вашего… знакомого, да?

— Да! Пан офицер, он угрожал мне, говорил что если я не помогу, он подожжёт хутор!

— Надо же, зверь какой. Я вам почти сочувствую…

Тайник в лесу отыскали не сразу: пришлось порыться в толстом слое опавших листьев, нащупывая люк с верёвочным кольцом-ручкой. Зато внутри пошли одни сюрпризы. *Тайничок* был раза так в три больше первого, правда, не такой полный, как первый, зато товар там был заметно подороже спирта (который, тем не менее, тоже был в наличии). Большие бидоны с анилиновыми красителями *тянули* как минимум на двадцать тысяч, а может и больше… Это, смотря в каком настроении чиновник будет. Остаток дня заняло составление подробного рапорта, и долгая беседа с въедливым жандармским ротмистром, уверенно подтвердившая его давнишние предположения: есть стукачок в его взводе, определённо есть, и очень похоже, что из недавнего пополнения.

' Хорошо поохотились… Жаль не всех контрабасов* прихватили, и вопрос с вчерашним набегом толком не раскрыт… зато сколько многообещающих фамилий и хуторов прозвучало! Нда. Надо бы узнать про родных солдата, и поддержать финансово, от государства хрен чего дождёшься…'