Торжества в честь наступления нового, тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, прошли без участия подпоручика князя Агренева. Во первых, на заставе должен был присутствовать хоть один офицер — но этот момент можно было бы и обойти, главное что бы было желание. Это и было во вторых — этого самого желания даже не наблюдалось, вообще. Так что… Несмотря на нешуточную обиду баронессы и дюжину приглашений, переданных через Блинского, Александр предпочёл шуму новогоднего бала — тишину зимней ночи, а светскому обществу — полное одиночество. Григорий с его помощью испросил месячный отпуск (тем более, что он их лет пять не использовал), и повёз * гуманитарную помощь*, пяти и десяти рублёвыми ассигнациями. Старики-родители, два брата родных, семь двоюродных, сёстры, у всех дети… О причине такого бедственного положения уральских казаков в письме почти ничего не говорилось, то ли недород, то ли ещё бедствие какое стихийное навроде пожара, зато открытым текстом шла просьба — помочь чем может.
А мог унтер, к своему удивлению, немало. Когда Григорий узнал, что имеет возможность прокормить целый год ВСЮ свою родню, да заодно подарить каждому по дойной корове, то слегка обалдел для начала, а потом выдавил из себя изумлённое:
— Откуда столько?!??
— А это за последний год-полтора набежало. С процентами, хе-хе… Ты вспомни, сколько мы с тобой контрабанды перехватили, премии за неё, другое… всякое. Чего удивляешься то?
— Дык это!?? Да… А скольки же тогда с собою взять?
— Рублей пятьсот за глаза будет. А если не хватит, доедешь до ближайшего большого города и там снимешь ещё, это просто. Так что будешь ты, Гриша — по всем меркам, завидным женихом… Смотри, не женись там ненароком!
— Да ладно… Рановато мне пока.
— Ну да, ещё не нагулялся, ага…
Подпоручик Дымков должен был вернуться в строй не раньше, чем через полгода, Сергей Юрьевич был постоянно занят *делами службы*, так что всё вернулось на круги своя: Александр торчит в канцелярии, штабс-капитан неизвестно где, словом всё как обычно…
Второго января приехал стряпчий, господин Лунин, и привёз стопку бумажек с красивыми печатями и виньетками — его первые патенты, оформленные по всем правилам и аж в девяти государствах.
— Ваше Сиятельство, я поспешил приехать, как только получил ваше письмо. Что-то случилось, или у вас есть для меня новые распоряжения?
— И то, и другое, Вениамин Ильич… прошу садиться и приступим. В первую очередь новые заявки на получение привилегий…
— Хм! Сосуд с двойными стенками. Тер-мос… Занятно. А это?
— Данное приспособление позволяет нарезать овощи и фрукты тонкими фигурными ломтиками, имеет семь разных насадок-ножей.
— Оригинально… Новая застёжка… А почему *Змейка*?
— Когда первую увидите, поймёте. Вот это три надо оформить в первую очередь.
— Мм… Это получается, что для перезарядки револьвера требуется всего пара движений?
— Вы совершенно правильно понимаете.
— А тут… металлокорд и пневматическая шина. Интересно…
Стряпчий ненадолго задумался и довольно улыбнулся, поглаживая бумаги кончиками пальцев.
— Ваше Сиятельство, условия прежние?
— Да.
— Ваше Сиятельство, позвольте выразить вам моё самое искреннее почтение…
— Кхм. Вернёмся к нашим делам. Когда будут готовы документы по моим компаниям? Помниться, вы говорили, что ждать оставалось не долго.
— Ээ… Виноват-с. Собственно, мне не хватило буквально одного дня, но вы отписали прибыть как можно скорее, и я…
— Нда. Что тут сказать… Тогда вы, по приезду, не сочтите за труд переслать их мне.
— Непременно, Ваше Сиятельство…
Стряпчий на радостях едва не расцеловал Савву (расцеловать не получилось, а ошеломить немного — это да), и отбыл, пугать всех встречных прохожих своей подозрительной жизнерадостностью. В принципе, понять его было можно: столько новинок, да ещё и оружейная тема появилась… не клиент, а просто жила золотая…
Его отсутствие на Новогоднем балу заметили многие, и попросту замучили вопросами бедного штабс-капитана. Опять же, Софья… Где ещё бедная женщина может невзначай похвастаться новым платьем или драгоценностями? Только на светской дискотеке, расцветая и оживая под завистливыми взорами лучших подруг. Романтика, блин… Так что от очередного торжественного мероприятия отвертеться не удалось. Только Александр и баронесса успели закончить первый тур вальса, как рядом материализовался, с непонятной миной на лице, Сергей Юрьевич:
— Софья Михайловна, позвольте мне ненадолго забрать от вас подпоручика?
— Ну что с вами поделаешь? Берите…
Штабс-капитан отвёл удивлённого Александра немного в сторону и негромко объяснился:
— Вас хочет видеть господин подполковник. По поводу ваших привилеев…
Всё оказалось не так страшно как думал, взволнованный неожиданным вниманием начальства, Блинский. Подполковнику просто стало любопытно, что же такое выдумал неугомонный подпоручик, что к нему раз в месяц, а то и почаще, приезжает стряпчий аж из Петербурга. Да и слухи, о каком-то револьвере новой конструкции…
— Так точно, оформил!
— Вот как? А я и не знал, значит? Э… без чинов, господа. Расскажите же поподробнее, Александр. Признаться, мне очень интересно, что из себя представляет ваше изобретение.
— Какое именно, Сергей Павлович?
— Так у вас их много? Господа, это начинает интриговать! Ну… самое интересное, на ваш взгляд?
'Для военных что самое интересное? Оружие. Вот про него и буду сказки рассказывать…'
— Самое интересное и многообещающее — это приспособление для ускоренной перезарядки револьвера. Устроено оно по принципу…
Общество старших офицеров бригады он покинул только через полчаса. Поискав взглядом свою спутницу, с первого раза не нашёл, и со второго тоже. А вот с третьего ему повезло больше, вот только… Ещё издали он заметил, как близко, даже слишком близко, стоял к баронессе незнакомый ему господин весьма и весьма солидных габаритов. И не просто стоял, зараза, а ещё и руку целовал при этом, попутно интимно что то нашёптывая. С каждым шагом к ним у Александра всё больше просыпалось и крепло чувство ревности, пополам с недоумением. Конечно, Софья ему не жена, но и посторонним человеком его тоже не назовёшь, а поэтому… Всё стало ясно, когда он подошёл почти вплотную к ним, незамеченный: дама сквозь зубы требовала оставить её в покое, а кавалер настойчиво домогался хотя бы имени прелестной чаровницы.
'Ё-моё, да он ещё и выпил… для храбрости, наверно. Вот дурень… Надо Соню выручать'
— Отпусти. Руку.
Дама немедля была позабыта.
— Кто дал вам право вмешиваться в чужой разговор? Отвечайте, сударь!
— СУДАРЬ?!!! Вы не сумасшедший, случаем?
— Вы хам и невежа, и я…
— Свинья. Вы это хотели сказать? Не утруждайте себя, это и так очевидно…
— Милостивый государь, я к вашим услугам!!!
— Господа, что здесь происходит?
Если подпоручик и баронесса отвечали и вообще говорили тихо, то так и не представившийся *Казанова* скромностью не страдал. В результате вокруг быстро образовалось пустое пространство, сквозь которое к ним направлялись пять или шесть офицеров.
— Подпоручик, потрудитесь объяснить, что за скандал здесь происходит!
— Собственно, меня только что…
— Вы хам и невежа, сударь!!! Я, граф Меллин, к вашим услугам, ежели только вы не трус!
Не дав Александру договорить до конца, пьяный *мачо*, оказавшийся вдобавок и аристократом, снова заголосил. Поглядев на бледную, с подрагивающими губами и слезами в глазах Софью, подпоручик успокоил набирающего воздух для нового вопля графа:
— Надеюсь, у ваших секундантов манеры получше…
Больше им поговорить не дали, моментально разведя в разные стороны.
' Кажется, мои намерения не выделяться удались на все сто процентов. Репутация завзятого бабника есть, теперь добавиться дуэль. Если останусь жив, надо будет насчёт карт и вина озаботиться, и вообще, враз стану частью серой безликой массы, хе-хе… Нда, это у меня нервное, похоже'
Сразу три офицера предложили себя в секунданты, обрадованные возможностью поучаствовать в таком важном и интересном деле как дуэль. Александр сильно подозревал, что желающих было на порядок больше — вот только не у всех было подходящее происхождение, увы. Быстрая жеребьёвка — и в финал вышли два довольных победителя: штабс-капитан князь Ружинский и поручик барон Нолькен. Выслушав *исповедь* подпоручика, аристократы переглянулись и в несколько фраз квалифицировали произошедшее как оскорбление второй степени, то есть словами и без мордобоя.
— Ваши инструкции для нас, князь?
— Пистолеты. Личные. Стреляться с места по команде, через три дня. Остальное, господа, на ваше усмотрение…
— Не извольте сомневаться, мы приложим все силы, что бы всё устроить согласно кодексу… а вот и секунданты противной стороны.
На смену отошедшим в сторону переговорщикам пришла баронесса.
— Саша! Я… я буду молиться за вас… вы… мы ведь друзья?
Софья Михайловна так разволновалась, что толком и не могла говорить. Далеко не сразу из несвязных обрывков её речи стало понятно, что во всём произошедшем она винит именно себя. Вдобавок, ужасно боится потерять своего любовника, в равной степени опасаясь и его смерти, и его презрения…
'Совсем у Сони крыша поехала… Будем лечить народными средствами, старой доброй хренотерапией…'
Так как господа секунданты только-только добрались до обсуждения того, в какой день и час следует устроить дуэль, а потом собирались ещё и протокол об этом составлять, подпоручик плюнул на все условности и подошел к задумчивому Блинскому.
— Да, Александр Яковлевич?
— Сергей Юрьевич, вы бы не могли передать князю и барону, что я рад видеть их завтра в любое удобное для них время?
— Разумеется… Позвольте полюбопытствовать, а куда вы… кхм. Можете не говорить. Признаться, я иногда просто поражаюсь вашей невозмутимости.
'Просто я хорошо притворяюсь, господин штабс-капитан…'
Борясь с приступами сонливости, Александр философски рассуждал. Что лучше — умереть в постели, от бешеного темперамента баронессы, или же от пули толстого недоумка-графа? Каждый вариант имел свои положительные стороны: от пули смерть быстрая, а от Софьи — сладкая… Нда. Пока он размышлял, руки как будто сами по себе чистили от порохового нагара последний пистолет из купленной по такому случаю аж прямо с утра, дуэльной пары. Пробные стрельбы сильно подняли ему настроение: как он и надеялся (и сильно надеялся, между прочим!), в трансе разница между дульнозарядным пистолетом и револьвером оказалась невелика. Настолько невелика, что за три часа непрерывных стрельб она исчезла вовсе.
' Жалко, что нельзя вместо однозарядного пистоля Рокот взять…'
Представив, какая бы тогда вышла замечательная дуэль, он захохотал как ненормальный, нечаянно сбив манёрку с ружейным маслом на пол.
— Чёрт!!!
Закончив чистку, он стал обтирать руки чистой тряпицей, вот за этим занятием его и застали собственные секунданты.
— Приветствую вас, господа. Коньяку?
— Да, было бы неплохо…
Прочитав протокол, Александр подписал оба экземпляра и отложил свой в сторону: его противник согласился почти со всеми условиями. Впрочем, чего бы ему брыкаться? Можно сказать, заявлен общепринятый стандарт. Личное оружие, дистанция — пятнадцать метров, стреляться по команде дуэльного руководителя, на счёт раз-два-три. Кто опоздал, права выстрела лишается… Увидев, что у их доверителя нет никаких вопросов, офицеры мельком переглянулись и решили сами проявить инициативу и поддержать разговор:
— Мы навели справки о вашем… визави, кхм. Граф Меллин имеет дурную славу завзятого дуэлянта… собственно он и уехал в нашу глушь после какого то скандала. Я… то есть все мы слышали, что вы отменный стрелок, так что шансы у вас равные, князь.
— Нет, господа. Шансы неравные. Кстати, на исход нашей с графом дуэли уже заключают пари?
Секунданты опять переглянулись, сбитые с толку непонятными словами подпоручика.
— Да.
— Прошу за мной, господа…
Подумав, Александр решил не скромничать и поработать над своей репутацией. Выйдя с офицерами из канцелярии, он вручил младшему из них, барону Нолькен, пять револьверных патронов. Скользнув в транс, равнодушно обронил
— Барон, кидайте как пожелаете…
И навскидку стал сбивать их, своими выстрелами подняв по ложной тревоге отдыхающих в казармах солдат.
— Дах! Дах-дах…
Уже в канцелярии, куда они вернулись после образцово-показательных выступлений подпоручика, князь Ружинский недоверчиво поинтересовался:
— Вы и с дуэльной парой так же ловко управляетесь? Однако…
Хотя князь Агренев и демонстрировал всем вокруг спокойствие и непреклонную уверенность в своих силах, плохие мыслишки всё же нет-нет да и проскакивали. Успокоиться удалось, только написав от руки нечто вроде письма-завещания.
'Ну вот, всё решил, все хвосты подчистил, все долги оплатил… Кроме одного. А ведь непорядок…'
Тем же вечером к дому Вацлава, известного на всю улицу… э, да что там улицу. На весь квартал! Своей разгульной жизнью и хроническим безденежьем… Так вот, подошёл и остановился, вроде как в раздумьях оглаживая ухоженные усы, незнакомый доселе приказчик. Стоял он так недолго, и сомнения его разрешились быстро
— Тебе чего, господин хороший?
Выглянувший на лай собаки хозяин дома был под хмельком и в хорошем настроении, отчего буквально любил весь мир вокруг.
' Что-то не похож он на профи-убийцу, скорее на профи-алкаша… Надо бы удостоверится, а то вдруг обманку подсунули…'
— Ты ли Вацлав будешь?
— Я! Ты не сомневайся, других таких нету… Надо то чего?
— Дело есть… не поскуплюсь…
— Ну так проходи внутрь, чего встал то… Ну, чо за дело?
Александр кашлянул, разминая горло, огляделся и подозрительно спросил
— А мы тута одни?
— Ты не темни, чего там у тебя?
— Обидели меня. Сильно. Даже и убить хотели… Да спасся я и вот
теперь хочу поквитаться. Как сказано в писании Ветхом: око за око, зуб за зуб…
— Хе! Верно сказано. Ты мой адресок-то у кого проведал?
Получив в ответ сразу два имени посредников-перекупщиков, доморощенный киллер слегка расслабился.
— Тебе для меня ничего не передавали?
' Знак что ли, какой есть?'
— Я тебе не посыльный, весточки передавать. А коли опаску имеешь, так я и кого другого…
— Да ладно, горячий какой… Чё утворить то надо?
— Стрельнуть в офицера одного. Возьмёшься? Мне говорили, ты его уже выцеливал…
Вацлав почесал подбородок, заросший клочковатой бородёнкой и согласно кивнул:
— Было дело. Да только тебе это ой как дорого встанет, господин хороший.
— За это даже не думай. Так что?
— Триста рублёв, и половину вперёд дашь.
Последние сомнения у Александра пропали. Он спокойно расстегнул шубейку, вроде как собираясь отсчитать аванс, и так же спокойно достал Раст-Гассер с навёрнутым глушителем, прицелившись в бедро.
— Э! Ты чего удумал, а?
— Думх!
Оказав находящемуся в шоке Вацлаву первую медицинскую помощь пинком в живот, заслужил благодарные всхлипывания
— Год назад ты стрелял в подпоручика князя Агренева. Кто ещё тогда с тобой был?
— Ты чего, совсем…
— Думх!
— Ууу… Сука!
Увидев, как качнулся странный револьвер в руке взбесившегося незнакомца, хозяин нехотя выдавил:
— Тодеуш, на подхвате стоял…
— Где живёт, как найти?
— Помер от раны… полгода назад. Подстрелили на переходе.
' Тоже неплохо…'
Увидев, что вопросы закончились и лже-приказчик собирается уходить, Вацлав рискнул поинтересоваться:
— Ты кто таков будешь?
— Не узнал? Ну точно богатым буду… Думх!
Закрывая за собой дверь, Александр последний раз оглянулся. На лице его неудачливого убийцы застыло изумление и возможно — узнавание. Вот только было уже поздно, точку в их разговоре поставила пуля в переносицу…
******************************************************************
Утро третьего дня выдалось сумрачным и морозным. Первым на место дуэли прибыли секунданты противника вместе с врачом, затем князь в компании своих секундантов, и наконец — одетый по последней моде граф Меллин. Оглядев расчищенную от снега полянку, секунданты на минуту сошлись в её центре, жеребьёвкой определяя кому из дуэлянтов какое место достанется. На взгляд подпоручика, разницы небыло никакой, но традиция обязывала…
— Князь, вы позволите мне удостовериться?
Один из секундантов графа по имени… увы, подпоручик так и не запомнил его, подошёл, дабы удостовериться, что у дуэлянта нет при себе медалей, бумажника, медальона… короче всего того, что может задержать пулю.
— Прошу.
На другой стороне полянки его секундант делал то же самое по отношению к графу. Потом все секунданты опять скучковались вместе, заряжая на виду друг у друга пистолеты своих доверителей. Вот отмерена дистанция, воткнуты в заснеженную землю сабли и секунданты заняли своё место: рядом с каждым дуэлянтом будет по одному своему и одному чужому секунданту. Время для Александра тянулось всё медленнее и медленнее, принося ощущение застывшего кино. Руководитель дуэли ещё раз осмотрел оружие, развёл противников по местам и вышел на середину:
— Господа! Вам известны условия дуэли, вы их подписали и одобрили. Я напоминаю вам, что когда я отдам пистолеты, честь обязывает вас не делать никаких движений до моей команды **Начинайте**. Точно так же вы должны опустить пистолеты по команде **Стой**
Лично передав (наконец-то!!!) пистолеты князю и графу, он отошел к врачу и уже оттуда громко осведомился:
— Господа, вы готовы?
— Да.
— Да!!!
Граф буквально рвался поквитаться с наглым офицеришкой.
— Тогда…
Поблескивающая льдистой синевой сабля взлетела вверх. И… медленно поползла вниз.
— Ннаааччаалии…
С последним звуком отданной команды, два секунданта рядом с князем Агреневым увидели смазанное из-за скорости движение, следом по ушам ударил громкий хлопок выстрела
— Пбафф…
Сквозь туман сгоревшего пороха донеслось неожиданно-слабое
— Стой!!!
'Это они о чём? Ах, да…'
Граф Меллин, хотя и лежал скорчившись, издали казался живым и почти здоровым — уж больно громко вопил Но с каждым шагом поближе к нему всё яснее становилось, что долго он на этом свете не задержится. Увесистая круглая пуля попала в самый низ живота, и вышла… кхм, почти удачно вышла, короче. Крови становилось всё больше и больше, несмотря на все усилия старичка-врача, старательно пытающегося хоть как-то пережать кровоток
— Господа, объявляю дуэль законченной!
Довольные (со стороны победителя), и разочарованные (со стороны гарантированного трупа) секунданты принялись составлять протокол поединка, время от времени споря над формулировками. Документ пришлось переписывать всего один раз — когда подошедший врач, объявил о безвременной кончине бедняжки графа…
Названия города, бригады, и некоторых сослуживцев изменены, так что не удивляйтесь…