Когда поручик уезжал из Ратае, его провожал почти весь второй взвод. Кто-то прогуливался неподалёку, делая вид, что он просто дышит воздухом, кто-то просто стоял… Александру, такое было в диковинку, даже как-то неуютно стало.
— Дык это, командир, попривыкли уже все, что с тобой это… надёжно. Вот! Денежки лопатой гребём… гребли, щас то потише стало, раз пять всего стрелялись с *несунами* за месяц… Э… Шой-то я не туда. Вы того, берегите себя!
Григорий, как всегда, подрабатывал гонцом-представителем, от солдатского*обчества*.
— Ты меня прямо на войну провожаешь, Гриша… ах, да! Едва не забыл: ты подпоручика Дымкова гоняй не жалея, с ним всё уговорено, и ещё раз напомню — без меня на охоту не ходить. Ну… счастливо оставаться!
Что бы не скучать два дня в дороге, Александр основательно запасся всевозможными газетами и журналами, скупив у лоточника даже старые выпуски. Проснувшись на следующий день и оперативно решив вопросы гигиены и завтрака (и стараясь при этом не обращать внимание на взгляды почтенной публики, удивлённой тем, что он всюду таскался с новеньким дорожным кофром) князь начал осваивать печатное слово. Первый раз он удивился, когда взял в руки журнал с знакомым названием — **Вокруг света**. Второй раз — когда в этом самом журнале ему попалась пятистраничная статья про Аляску. Автор этой самой статьи, буквально захлёбываясь слюной от удовольствия, красочно описывал красоты дикой природы и населяющих эту природу зверей, а заодно — мужество американских первопроходцев, несущих туда свет цивилизации. Особенное внимание уделялось природе в местечках под названием Клондайк и Эльдорадо, уж очень она там всех впечатляла. А самое интересное было в конце текста: там было сказано, что срок АРЕНДЫ этой российской земли истекает только через сорок лет, ежели только её не продлят, как в ПРОШЛЫЙ раз.
'Афигеть и не встать! Аляску, оказывается, не продали, а на время уступили. И не в первый раз. Вот это новость так новость…'
Александр очень сильно пожалел, что так и не добрался до архивных подшивок с газетами. Придётся озаботиться… В остальных газетах обсасывали только две интересные новости: Большую Парижскую выставку и очередной виток *войны акцизов* между Российской Империей и Вторым Рейхом.
' Вот интересно — кому эта возня дороже обходится? Мы им зажимаем продовольствие, они нам — промышленные товары, типа анилиновых красителей…'
В мировую столицу моды (Париж пока отдыхает), а по совместительству — главный город двуединой монархии, поезд прибыл в полдень. Суета железнодорожных служащих, радостные возгласы встречающих-провожающих, и над всем этим — тонкий запах цветов. Интересный город… Большой чемодан с одеждой и некоторыми специфическими предметами типа кожаной сбруи или париков, поручик доверил нести подскочившему носильщику, а дорожный кофр опять потащил сам. Выпускать из своих рук миллион (с хвостиком) рублей как-то не хотелось… Перед самой поездкой он навестил тайник и откопал свою последнюю добычу (кстати, по лощинке явно кто-то бродил, но следы были старые), добавил три килограмма золотых червонцев, как-то незаметно поднакопившихся за последние два года и запихал (скорее утрамбовал) всё это в крепкую сумку-кофр. Подумал — и добавил сверху весь *левый* доход за последние два месяца. Лепота… Дойдя до привокзальной площади, носильщик коротко кивнул головой куда-то в даль и тут же с громким цоканием подков, по булыжной мостовой, подкатила пролётка.
— Куда доставить господина?
— Хороший отель в городе есть? Вот туда и вези, голубчик…
— Сделаем.
Вена отличалась от Санкт-Петербурга, и явно в лучшую сторону. Больше старых и красивых зданий, ярче и сочнее краски, меньше сырости и пронизывающего ветра… А сколько модниц на улицах!
' Наши всё равно красивее будут. О! Надо Соне что-нибудь в подарок прикупить, а то искусает…'
Водитель кобылы, а точнее мерина, привёз своего пассажира прямиком к маленькому отелю под названием… *Парижский двор*.
'Это что, целая сеть таких отелей, что ли?'
Цены… впечатляли, да. Как и сервис: кофр попытались отобрать, а получив отпор, едва ли не на руках занесли дорогого гостя в номер. Через минуту прикатили двухъярусную тележку с разнообразными фруктами и закусками, встроенный в стену бар приятно удивил обилием вин и ликёров (и коньяк — куда же без него), на каминной полке обнаружилась шкатулка с дорогими сигарами… И интерьер тоже — соответствовал. Лепнина на потолке, позолота, шёлковые драпировки и дорогая мебель, серебряные подсвечники… вспомнив как он лежал в лазарете Павловского военного училища, и сравнив, князь фыркнул и закашлялся.
'Деньги не могут сделать счастливыми, это верно. Но кое-какой комфорт они обеспечивают, и это тоже — верно'
Выспался он ещё в поезде, время было далеко не позднее, а потому… Переложив из чемодана в кофр парик и усы, Александр переоделся в самый лучший костюм и отправился *погулять*. На улице перед отелем было аж три свободных экипажа, но где находится отделение Русско-Азиатского банка, знал только один. Доехали, немного постояли и — поехали обратно. Недалеко, буквально пару домов.
— Стой!
Поблагодарив в душе архитектора, построившего такой удобный дом с множеством укромных уголков, князь *прихорошился* и отправился сдавать свою ношу.
— Чего изволит господин?
— Перевод на крупную сумму. Управляющий?
— Сей момент, прошу за мной…
'Они что, свои кабинеты под копирку делают? Там портрет висел, и здесь висит, там книжный шкаф на пять книг и здесь столько же, даже цвет мебели совпадает…'
— Что угодно господину…?
— Гельмут Тодт, к вашим услугам. Мне необходимо провести платёж… кха, то есть перевод некоторой суммы на один из ваших счетов. В других банках такая комиссия… Ну, вы меня понимаете, да?
— Несомненно. Однако должен предупредить, что за такую услугу мы берём один процент от суммы перевода. Конечно, если вы не клиент нашего банка?
— Не имею такой чести… Так это возможно?
— Разумеется, господин Тодт. Кофе, коньяк, быть может — сигару? Ну, тогда приступим, пожалуй. Некоторые формальности: необходимы ваши документы и реквизиты получателя.
— Минуту…
Клиент огладил свои, хоть и седые, но всё ещё пышные усы и неторопливо достал небольшую записную книжку, в дорогом переплете с позолотой. Развернул, полистал, подслеповато щурясь, и наконец, обрадовано крякнул:
— Есть! Князь Агренев… так… Александр Яковлевич. Счёт за номером… 8893308-бис, отделение в Санкт-Петербурге…
— Благодарю, последнее не нужно. Ээ… не указано основание для платежа?
— Видите ли, я приобрёл некоторые патенты и лицензии…
— Все понятно, можете не продолжать… итак, сумма перевода?
— Один миллион пятьдесят пять тысяч, золотыми империалами и кредитными билетами Российской Империи. Прошу…
Управляющий стал немного любезнее — хорошему клиенту он всегда был рад. Пересчитывал деньги такой же профессионал, как и в прошлый раз, поэтому всё быстро закончилось — как раз и бумаги успели оформить.
— Прошу… Мы всегда рады видеть вас у себя, господин Тодт. Всего наилучшего…
Выйдя на крыльцо, Александр довольно потянулся.
' Так, с этим делом всё, пора двигаться дальше. Ух, как рукам легко и свободно! Деньги упадут на счет для лицензионных отчислений, и пусть только попробуют доказать, что я их получил не заслуженно…'
Поужинав в отеле и переложив в кофр добрую половину чемодана, поручик отправился совершать вечерний моцион. В неприметном закутке он немного сменил имидж с помощью рыжего парика и усов. После чего, всего за два часа, и двигаясь при этом неспешным шагом, успел: снять на три месяца более-менее приличную квартиру, где оставил (наконец-то!!!) сумку, полюбоваться на вывески пяти банков, и от всей души послать, далеко и надолго, пяток проституток. Вечерняя прогулка навеяла такой голод, что ужин пришлось повторить… Разумеется, что культурная программа была бы неполной без посещения рабочих окраин, поэтому — уже на следующее утро Александр прикупил недорогой и неброской одежды *под лавочника*, переоделся на квартире и отправился изучать все особенности и достопримечательности венских трущоб.
'Нда, нищета — она везде нищета. А так же грязь, старая одежда, и голодные взгляды. И запах… хоть сейчас противогаз изобретай'
Он заходил в понравившиеся забегаловки и, расплачиваясь за мелкий заказ, как бы и не специально *светил* крупную банкноту. Уже ближе к вечеру, выйдя из очередной… в этот раз пивной, Александр сразу почувствовал слежку. *Вели* его до крайности коряво, и едва не забегая вперёд — три молодых парня, от силы лет по семнадцать-девятнадцать. Пролетариат, мать его за ногу… Поводив их немного за собой, по людным местам, поручик демонстративно *огляделся* после чего *испугался* и резвым шагом нырнул в тихую подворотню. Первый же парень, вылетевший на приличной скорости из-за угла, получил хороший тычок в солнечное сплетение, очень чувствительный и болезненный, потому как — стволом Раст-Гассера. Немного отставшие от спринтера, друзья резко погрустнели, увидев, к чему же они так настойчиво стремились: их товарищ самозабвенно блевал в позе гордого льва (на четвереньках, то есть), а за ним стояла и улыбалась несостоявшаяся жертва ограбления, с револьвером в руке. Попытка ретироваться, увы, не удалась:
— Куда!!! Только попробуйте сдёрнуть, подстрелю.
Парни уныло переглянулись, но рисковать не стали и шагнули обратно. Сразу ведь видно, этот — пальнет не раздумывая.
— Взяли своего и туда. Ну!?
Ствол револьвера качнулся в сторону немаленькой ниши. Пройдя за ними и присев поудобнее на выступ из стены, Александр немного помолчал и покрутил оружием — для создания доверительной и дружелюбной обстановки. Потом опять улыбнулся, достал из кармана тоненькую пачку кредитных билетов, по сотне крон каждый, после чего слегка развернул, и начал неспешно обмахиваться ей, на манер веера.
— Жарковатый сегодня денёк, а?
Тот, что справа, облизнул пересохшие губы и, покосившись на так и валяющегося бегуна, решил проявить любопытство.
— Отпустите нас, господин, а?
— Не сразу. Теперь ты ответь на мой вопрос. Для чего за мной шли?
— Да мы просто по своим делам…
— КЛАЦ!!!
— Не ври мне, не люблю…
Грабители застыли, а тот, что на земле и вовсе — как умер. Поглядев по сторонам, собеседник князя глубоко вздохнул и сгорбился, опять отвечая за всех.
— Сами ведь всё знаете, господин хороший, куда и зачем…
— В первый раз промышляете, или нет? Постоянно?
— Ну… когда как.
— Молодца, правильный ответ. Нравится мой веер? А хочешь — твоим будет?
— Ага!
— Несложная работёнка, в пять минут управитесь, и деньги ваши. Как зовут?
— Ну… Ёся…
— Еврей, что ли?
Парень потешно-сурово выпрямился и, с обидой в голосе, ответил.
— Чего сразу еврей! Ёся — это Иосиф. Вот!
— Хм. Вот твоим приятелям на леденцы…
Скомканная бумажка номиналом в десять крон перелетела в ловкие руки.
— И пусть проваливают. Потом сам им всё расскажешь, и определишь, что кому делать… Пошли вон, кому говорю!!!
Проводив взглядом напарников по нелёгкому ремеслу, недоверчиво оглядывающихся по сторонам и на оружие в руках *лавочника*, Иосиф поинтересовался:
— Так что надо-то?
— Значит так. Надо бутылку с керосином разбить о стенку. Кирпичную стенку, так что никто не сгорит, не беспокойся. Ну и ноги оттуда сделать, само собой. Подходит?
— Ну… это… а где?
— Это завтра узнаешь. Плата — тысяча крон, половина до, половина после. Берёшься?
— Да!!
Ёся почти неотрывно смотрел на *веер*, и наверняка уже прикидывал, куда и на что он потратит честно заработанные денежки.
— Тогда вот тебе сто крон… на, возьмёшь себе хорошую одежду. Завтра, в полдень, у Бургтеатра, ты будешь ждать меня в обновках. Свободен…
Бодрым шагом пройдя почти половину города, и заглянув по пути в три магазинчика и одну галантерею, на квартиру Александр вернулся с малым набором юного пожарника: немного керосина, много бензина, чуток машинного масла и флакон жидкого мыла. Плюс — две бутылки самой дешёвой водки. Смешав все компоненты в жестяном тазике, и опробовав (горело, конечно, весьма средне, да зато дымило изрядно), он вылил водку в умывальник и в освободившуюся тару залил, под самую пробку, получившуюся огнесмесь. Оттирая руки остатками мыла, алхимик довольно улыбался.
'Для неизбалованной публики самое оно будет. Теперь в банк, по времени успеваю…'
Земельный кредитный банк славился тем, что всегда быстро обналичивал любые, даже очень крупные суммы. Раз так — значит много наличности под рукой. Ну а много наличности — это именно то, что надо… Зайдя туда в *рабочем* облике, гость столицы вежливо поинтересовался: что необходимо для открытия счёта? Пока ему обстоятельно и со всеми подробностями растолковывали, он лениво осматривался:
'Охраны нет, пять клерков, должен быть кассир-казначей, и возможно — кто-то в хранилище. Управляющий и неизвестно сколько посетителей. Значит от семи до пятнадцати человек… Нда. Низкий поклон авторам всех боевиков и детективов, что я когда-то прочитал — за подробные, едва не пошаговые описания всех действий. Мм… Первое, что надо будет сделать, это…'
Из банка он вышел успокоенный, в первую очередь, беспечностью самих клерков: считать их за серьёзных противников… воображение просто отказывалось работать. Утолив голод в уютной и небольшой ресторации **Солнечный берег**, князь решил ещё немного побродить по Вене. Когда он ещё будет иметь свободное время? Всё на бегу, в спешке… Осмотрев издали Хофбург и дворец Шенбрунн — резиденции власти двуединой монархии, напоследок он пошёл пешком: мимо Ратуши, через площадь Героев… Не пожалел ни единого мига — столько интересного сразу, и увидел и пощупал.
'Старый город, долгая история…'
По уже глубоко укоренившейся привычке, рядом (но не слишком сильно) с Бургтеатром князь оказался на полчаса раньше нужного времени, и в неполном гриме — усы ведь никогда не поздно нацепить? Иосиф появился с завидной пунктуальностью — в двенадцать часов пополудни, минута в минуту. Заставив его немного потомиться в ожидании, Александр приклеил усы, поправил шляпу и подхватив небольшой портфельчик, слабо звякнувший своим содержимым, не спеша подошёл к нервничающему аборигену.
— День добрый, Иосиф!
— А!? Ага, добрый. Всё в силе?
— Да. Я смотрю, ты один?
— Да… чего там, вы же говорили — лёгкое дельце…
'Да и делиться не хочется. Молодец какой!'
— Ну, тогда смотри сюда.
Портфель на краткий мир явил собеседникам своё содержимое: две бутылки с мокрыми тряпками в горлышке. Резко завоняло бензином…
— Две бутылки, две тысячи. Устраивает?
— Ух!!! Годится!
— Тогда лови экипаж и поехали.
По дороге они ненадолго остановились у большого магазина, где работодатель Ёси приобрёл дорогой кожаный чемодан и саквояж, положив вторую покупку в первую. Пока добирались до места, паренька разобрало любопытство:
— А зачем всё это? Ну… поджигать там, всё прочее?
— Много будешь знать, быстро состаришься. Ты лучше думай, каким путём назад будешь возвращаться…
Окончательный инструктаж Иосиф получил почти рядом с банком.
— Вон тот дом видишь? Боковая стенка глухая, об неё и расколотишь бутылки, только тряпки поджечь не забудь. Спички вот, держи портфель и… вот тебе первая тысяча. Теперь смотри сюда… видишь, вторую часть заворачиваю в газету? Да не ошибся я, не радуйся так. Просто, решил немного больше заплатить, ты же ведь не против?
— Не, что я — дурак, что ли?
— Кхм… мда. Так вот: сворачиваю и кидаю…
Сложенная в несколько раз газета полетела в уличную урну, рядом с собеседниками.
— Сделаешь, побежишь обратно и по пути заберёшь. Я невдалеке стоять буду, посмотрю. Не подведи меня, Ёся…
— А то! Ну, всё, я пошёл…
'Лети голубь, лети'
Иосиф, мерно помахивая зажатым в руке портфелем, добрался до места будущего пожара (идти-то… пятьдесят метров всего), и принялся вертеть головой, выглядывая полицейских. Не увидел никого из них вблизи, и стал копаться в портфеле, периодически поглаживая карман с деньгами. Вот задымило… резкий взмах рукой и что-то влетело в стенку дома.
'Пора!'
Звон разбившегося стекла и взвизги женщин князь услышал только краем уха — он уже заходил в банк. Свободный от клиентов клерк тут же принялся обхаживать посетителя.
— Чем могу помочь вам, господин…?
Пока к нему добирался служитель Маммоны, Александр успел пересчитать всех присутствующих. К пяти клеркам добавились четыре посетителя, причём один из них был офицером от… от инфантерии, ежели он правильно разобрал все знаки и вензеля.
— Пилсудский. Я бы хотел положить на свой счет три миллиона, и желательно — не на виду у всех!
— О, конечно! Прошу за мной, господин управляющий будет только рад…
Господин управляющий действительно был рад — перед тем как незаметно испариться, клерк успел таки шепнуть своему начальнику сумму вклада.
— Итак, господин…?
— Пилсудский. Ёзеф Пилсудский.
— Очень приятно. Какую сумму вы хотите поместить в наш банк?
— Около трёх миллионов, но… ээ… вы знаете, я не совсем уверен в правильности названной суммы. Возможно, ваш кассир?
Пока такой дорогой клиент снимал перчатки и возился с заевшим замком своего новенького чемодана, появилась и живая счётная машинка. Замок наконец сдался и тихонько щёлкнул, и… на свет появился револьвер.
— Тсс! Кричать не надо, не поможет…
Увязав шпагатом управляющего и казначея, посетитель проверил, как сидят кляпы и облегчённо вздохнул. Одевая перчатки обратно, он на ходу бросил своим пленникам.
— Молодцы! Сидите тихо, я сейчас вернусь.
Пять шагов по короткому коридору, десять — до входной двери… Задвинуть маленький засов и перевернуть табличку с ОТКРЫТО на ЗАКРЫТО — всё это под взглядами недоумевающих посетителей и клерков.
— Господа!
У мужчины в руке появился Раст-Гассер, и всем всё стало понятно. В наступившей тишине было слышно, правда еле-еле — как на улице заливается свисток припозднившегося постового.
— Прошу не волноваться и не делать резких движений. Обещаю — в этом случае все останутся живы.
Первым ожил офицер, правда, с места так и не сдвинулся.
— Кто вы такой, чёрт вас побери!??
— Я борюсь за свободу Речи Посполитой, и этого вам достаточно!
— Теперь попрошу всех присутствующих пройти за стойку… благодарю. А теперь — попрошу всех лечь на пол.
— Дах!
Замешкавшийся офицер дёрнулся и потёр щёку: разлетевшаяся на осколки стеклянная чернильница поранила ему лицо и забрызгала парадно-выходной мундир брызгами чернил.
— Следующая пуля будет в колено… вот и хорошо.
Быстро перезарядив Раст-Гассер, он со всеми предосторожностями, обездвижил почти десяток человек (хваля сам себя за то, что заранее нарубил шпагат на удобные отрезки и навертел кляпов). Едва хватило, блин…
— Господин управляющий, вы не заскучали? Не скажете — сколько сейчас наличности в хранилище?
— Вы безумец? Вас же непременно поймают, и будут судить!
— Хм. А хотите — я выстрелю вам в живот, и вы умрёте долгой и мучительной смертью? Но-но, не надо так бледнеть! Я всего лишь предложил, не хотите — и не надо. Встаём… вот так, теперь вы можете идти. Кто сейчас в хранилище?
— Никого…
— Ну, тогда идите вперед и показывайте дорогу. Ежели что не так… вы же помните про живот, да? Прошу…
Хранилище было простой подвальной комнатой без окон, правда — с солидной стальной дверью и очень толстыми стенами. Почти по центру — громадный, выше человеческого роста сейф, матово блестевший свежей краской. И не закрытый — когда Александр нетерпеливо провернул и дернул ручку, дверца немного отошла.
— Очень любезно с вашей стороны, господин управляющий. Прошу, присаживайтесь… вот так. Не давит? Вот и хорошо.
Когда он проходил мимо связанных клерков и их клиентов, почти все они глазели на него — и с сильным любопытством. Как же, когда ещё увидишь революционера, бунтовщика и грабителя в одном флаконе… Набивать чемодан и саквояж было… приятно. ОЧЕНЬ. В сейфе было три полки: большую верхнюю занимали разнообразные ценные бумаги — векселя, закладные, акции… и они его не интересовали. Две нижних полки, размером поменьше, одна полностью, другая наполовину — были заполнены упаковками банкнот. Кроны, марки, фунты стерлингов, рубли, доллары, швейцарские франки… глаза разбегались! А ведь ещё и золотые монеты присутствовали, и немало.
' Так, вдохнули-выдохнули и дальше двигаемся. Ух!!! Спокойно, спокойно…'
Чемодан вместил три четверти всех пачек. Всё остальное пришлось пихать в саквояж, и засыпать сверху золотом — сколько влезло. Тяжеловато. Ничего, можно и потерпеть. И потерпит… немного. Ещё чуть-чуть по карманам… всё, полки девственно пусты.
— Господин управляющий, прощайте. От имени всех членов… гхе, моей партии, я благодарю вас за содействие и проявленную чуткость!
— Мм! МММ!!!
— Да-да, и вам всего наилучшего…
' Ну, последнее усилие и всё будет хорошо'.
Александр зря переживал — до него никому небыло дела. Оцепление вокруг чадящего кое-где дымным пламенем пятна, суета пожарных, толпа зевак на почтительном удалении (и почти рядом с банком), громкий гул голосов… Свободных извозчиков было просто до неприличия много, поэтому уже две минуты спустя князь с приличной скоростью удалялся от такого опасно-оживлённого места. Скоро оживления будет ещё больше… Сменив экипаж через пять кварталов (а заодно и *потеряв* свой парик с усами), он за десять минут добрался до квартиры. Быстрое обтирание мокрым полотенцем, ещё более быстрое переодевание и неспешное перевоплощение перед зеркалом в пожилого человека: парик и усы с шикарными бакенбардами, лёгкая проседь в волосах… В специальный фальш-живот (ох и намучился он, объясняя Марысе, что ему надо!), влезло не меньше половины чемодана, ещё немного — опять в карманы. Всё остальное пришлось утрамбовывать в многострадальный кофр.
' Плохо. Надо было подумать и об этом…'
На улице, когда он махнул извозчику рукой, то едва не свалился наземь: до того его сбруя ограничивала все движения. Зато теперь — его не отличить от обычного толстяка…
— Куда доставить?
— Рингштрассе, и поживей!
Где можно арендовать надёжную банковскую ячейку, он узнал в первый же день, прямо в отеле у портье. Из трёх перечисленных — остановил свой выбор на Донау-банке. Хорошая репутация, профессионально-нелюбопытные клерки, умеренная плата…
— Чем могу помочь?
'Прямо дежа-вю… Не отвлекаться!'
— Я слышал, что у вас возможно арендовать сейф?
— Осмелюсь заметить, вы слышали совершенно верно. Что именно вас интересует? Большая, малая ячейка?
— Ээ… признаться я в первый раз… но не в последний, да. Вот, что бы этот саквояж с бумагами вошёл, и ещё один такой, потом. Понимаете — важные документы, расчёты, чертежи — и мне не хочется потерять их.
— Вы совершенно правильно решили обратиться именно в наше заведение. Пожалуй… вам необходима большая ячейка. Попрошу за мной…
Спустя двадцать минут, заполнив все необходимые формуляры и подписав два экземпляра договора, он попал в святая-святых любого банка: хранилище, где ему торжественно вручили небольшой ключ и подвели к распахнутой ячейке.
— Вот, извольте… Когда закончите, просто захлопните дверку, я буду ждать наверху.
Проводив взглядом служащего и проверив — точно ли он ушёл, Александр стал поспешно доставать пачки из фальш-живота и кофра. Ячейка, была узковата и в ширину, и в высоту, зато обладала солидной глубиной.
'Наверное, что бы картины влезали? А ничего так хранилище, солидное. Слава богу, хе-хе, есть с чем сравнить. Примерно… миллиона три… нет, пожалуй, поболее…'
И всё равно, полностью всё не влезло. Когда он плотно обложил саквояж пачками кредитных билетов и закрыл дверцу, в кофре оставался десяток упаковок, с банкнотами самых мелких номиналов.
'Вернее восемь… Задачка. С собой брать нельзя, в ячейку не влазят. Мм… О! Значит, пришла пора навестить ювелирный магазин, и выбрать подарок Соне. Буду вручать, скажу как есть — мол, постоянно думал о тебе…'
— Благодарю, я закончил…
— Господин Тодт, прошу прошения, я задержу вас ещё ненадолго…
— Да?
Князь незаметно напружинился, готовясь к неприятностям.
— Я хотел бы разъяснить некоторые моменты договора… во избежание возможных претензий впоследствии.
— Я слушаю?
— По условиям вашего договора, доступ к ячейке осуществляется по паролю и ключу, без предъявления документов. Однако, хочу заметить, что в случае утери ключа или пароля, восстановить и то и другое потребует некоторых усилий… и обязательного вашего присутствия. Или ваших наследников, герр Тодт.
— Меня это полностью устраивает, поверьте.
— В таком случае, не смею вас больше задерживать…
Ювелирная лавка нашлась буквально через пять минут. Неброская но дорогая мебель, яркое электрическое освещение, обилие стекла и хрусталя… и вселенская печаль в глазах человека за витриной-прилавком.
'Он так посетителю рад, или это рекламный ход такой?'
— Чем могу помочь? Господин ищет что-то определённое или нет?
— Подарок, молодой и очень красивой даме!
Казалось, продавец (или это сам ювелир?) сейчас заплачет, но… вместо этого, он коротким движением достал из под прилавка тонкую шкатулку.
— Кольца?
— Пожалуй что… нет. Подвеску или браслет.
— Вот очень хорошая работа… вот ещё…
С третьей попытки и немного посомневавшись, Александр выбрал изумрудный браслет, с алмазными вставками — на его неискушённый взгляд, лучшее, что было.
— Сколько?
— Двенадцать тысяч…
— Если продавец ждал, что покупатель будет торговаться, то он сильно просчитался. Довольная улыбка и утвердительный кивок почти совпали с появлением денег.
— Прошу принять…
'Да он сейчас зарыдает, ей богу! Жаба давит, что больше не попросил? Эх, три пачки осталось… Мм… Себе, что ли чего… О! Тётя и двоюродная сестра!!!'
— Давайте посмотрим ещё чего-нибудь…
В результате, ему всё же пришлось немного поторговаться — зато из лавки он вышел обладателем изумрудного браслета, трёх тонких золотых колечек-змеек с рубиновыми глазками, аметистовой брошки, красивой подвески из сапфира и таких же серёжек — почти гарнитур. Сев в экипаж, он недовольно поёрзал — сильно натёрла сбруя.
'Надо было денёк походить, примериться… где только? Мда, учтём на будущее…'
К квартире он подходил осторожно, присматриваясь и прислушиваясь — но всё обошлось. Закрыв за собой дверь, Александр не смог удержать облегчённого вздоха — всё! Парики, бакенбарды с усами, прочий реквизит — подверглись быстрой и безжалостной порче. Куски ремней, лоскуты ткани — всё это аккуратно укладывалось в кофр. Разбирая напоследок сбрую, он уже довольно мурлыкал — получилось, получилось… Переодевшись в обычную одежду (обычную для богатого аристократа-путешественника, то есть — дорогой костюм светло-серого цвета плюс белые перчатки), напоследок он старательно протёр все места, где мог оставить *пальчики* и закинул в сумку остатки хим. реактивов — зачем оставлять хоть какие-то зацепки? То, что получилось в результате такого смешения — мелкие кусочки непонятно чего, вдобавок пропитавшиеся машинным маслом и прочей дрянью, Александр донёс мусорного бака (между прочим, единственного на весь дом, как и сортир) и аккуратно вытряхнул в свободный уголок. Сам кофр он выронил рядом с подъездом.
'Вот и всё. Двадцать минут сама акция, почти четыре часа беготни… Сейчас ещё оружие утоплю и все улиуки уничтожены'
Поправив револьвер за поясом, он махнул извозчику.
— На набережнуюДуная, и не торопись.
Запоздавший обед в кафе и венские сладости на десерт окончательно и бесповоротно закрепили его настроение на отметке — как хорошо на свете белом жить! А неспешная прогулка до вокзала доставила истинное удовольствие: было очень забавно наблюдать за сурово-подозрительными постовыми, которые бдительно разглядывали прогуливающуюся публику.
'Наверно высматривают крадущегося рыжеволосого человека, в чёрном костюме, сгибающегося под тяжестью большого чемодана энд саквояжа…'
Приобретя билеты на вечерний экспресс, в отель он добрался уже на экипаже — ноги то не казённые… Короткие сборы (было бы что собирать-то…! открыл чемодан, положил покупки, закрыл чемодан) и вдумчивая дегустация ликёров здорово помогли скоротать время. А выдав щедрые чаевые, он навсегда стал желанным гостем в отеле, по крайней мере, для портье:
— Надеюсь, вам у нас понравилось?
— О да! Вена — чудесный город…