В этот раз, поручик князь Агренев в распределении очередных новобранцев поучаствовал лично: в результате, второму взводу достались рослые, крепкие, по-деревенски выносливые парни. Правда, половина из них неграмотны… но это уже мелочи. Зато с дисциплиной и старательностью никаких проблем: старший и младший унтера прямо нарадоваться не могли. Спустя всего месяц, радовались уже все — и *старики*, и молодые солдаты. В то время, как они в тридцатый-сороковой раз отрабатывали на полигоне практическую стрельбу или на местности — новую тактику, первый и третий взвод (в неполном составе, правда) нарезали круги вокруг заставы. А когда марш-бросок совершал второй взвод, их коллеги наперегонки спешили закопать очередной мешок мусора, дабы решить путём честного соревнования — какой же из взводов теперь будет именоваться *лосями* а какой — *кротами*. Доходило до того, что мусор стал натуральным дефицитом и унтерам приходилось проявлять смекалку… Конечно, пару раз пришлось устроить торжественные *похороны* мешка и второму взводу, но только с ознакомительной целью — что бы не чувствовали себя обделёнными. Александр как раз возвращался с личной тренировки, когда невдалеке от него с шумом пронеслось очередное стадо солдат, бодро и радостно транспортирующих очередное бревно на заставу. Бодро — потому что уже привыкли, радостно — потому как наступало время обеда. Из-за их слитного топота, поручик не сразу услышал, что к нему подходит сослуживец, но буквально кожей ощутил, что за спиной кто-то есть и резко развернулся.

— Александр Яковлевич, вы позволите составить вам компанию?

— Разумеется, Игорь Владиславович…

Сослуживец князя минут десять спрашивал о служебных мелочах, пересказал пару светских сплетен, но явно подошёл не за этим. Наконец, решившись, подпоручик Дымков перешёл к делу.

— Кхм… мне… я хотел просить вас, Александр Яковлевич… Я бы желал безотлагательно приобрести один из ваших самозарядных пистолетов!

— Гм. К моему глубочайшему сожалению, их серийная выделка начнётся только через месяц…

Видя, как неподдельно огорчился его собеседник, Александр на мгновение задумался и спросил.

— Позвольте полюбопытствовать: вы хотели что-то конкретное, или?

— Ну… Рокот конечно лучше… но мне и Орёл… очень…

— Рокот я вам, увы, предоставить пока не могу, а вот Орёл… Продавать его я вам не буду… не печальтесь так, я же ещё не договорил… так вот — продавать не буду, а вот подарить могу. Правда, у меня к вам будет одна просьба…

— Всё что угодно, князь!

'Ещё один фанат оружейного дела появился. Похоже, это заразно…'

— Вы будете много и часто стрелять из моего подарка. Патроны я вам предоставлю. А когда начнётся выделка пистолетов — вы поменяете свой Орёл на любую понравившуюся модель.

— Э… признаться, я не совсем… но, конечно же, согласен!

— Позвольте, я объясню… И Рокот и Плётку испытывали и проверяли неоднократно — я лично сжёг немало патронов, полностью расстрелял один ствол у Рокота… и внёс в конструкцию три исправления. Орёл же испытан… несколько недостаточно, на мой взгляд. Малая наработка на поломки, на износ… Так что, вы согласны?

— Да!

— Тогда прошу сегодня вечером ко мне…

Мимо собеседников пробежало очередное отделение первого взвода, похоже и не заметив стоящих за деревьями офицеров. Улыбнувшись своим мыслям, поручик поинтересовался.

— Нда… Вот кстати — позвольте осведомиться, как успехи у вашего взвода?

— Вы знаете, Александр Яковлевич… на удивление хорошо. Предложенная вами метода, хотя и несколько… необычна, всё же себя явно оправдала, да-с. Вот только… развейте моё недоумение, князь — почему именно брёвна? И все эти… э… фортификационные работы. Признаться, я не совсем…

— Да всё просто, Игорь Владиславович. Таская эти самые брёвна, солдаты всех трёх взводов решают сразу шесть задач. Вы мне не верите? А зря… Вот давайте, я буду перечислять, а вы меня проверяйте. Первое — солдаты повышают свою выносливость, силу и терпение. Второе — заготавливают на зиму дрова. Третье — расчищают и прореживают лес с кустарником, рядом с дозорами, делая невозможным укрытие в нём… по крайней мере для контрабандистов. Четвёртое — сооружают непроходимые засеки и завалы на самых удобных местах подхода, из бросового леса. Пятое — притираются друг к другу, тренируются действовать сообща и знакомятся с местностью. Ну и напоследок. Те брёвна, что подходят для продажи, я… разрешил фельдфебелю продать, с тем условием, что вырученные деньги пойдут на питание отряда и некоторые полезные мелочи, вроде мыла, ниток и всего такого…

Изумлённый таким ответом, подпоручик не сразу и нашёлся, что сказать.

— Однако… Прошу простить моё любопытство… наверняка вы ещё что-то можете перечислить, для… меня, например?

— Ну… воля ваша, Игорь Владиславович, перечислю пользу и для вас. Укрепилась дисциплина у нижних чинов — это раз, и ваша уверенность в них — это два. Вы ведь теперь точно знаете, кто и на что способен? Следовательно, и командовать ими куда как лучше будете. Ну, а по поводу занятий на полигоне… кстати, старший унтер весьма хвалил вас, но это только между нами…

Эту фразу князь сказал специально, что бы посмотреть, как отреагирует подпоручик на то, что его ХВАЛИТ старший унтер — младший по чину, но куда как более опытный в вопросах выживания. Увиденное понравилось — нормально реагирует, даже довольно улыбнуться, и то не постеснялся…

'И всего-то, в лазарете да больнице разок повалялся… а сколько ума прибавилось'

— Так вот, по поводу занятий. Чем больше они прольют пота на занятиях, тем меньше потеряют крови — на службе. Тем более, в последнее время появилась некоторая экономия в патронах, и их можно не беречь… так уж сильно.

— С этим утверждением трудно спорить, Александр Яковлевич… А вот интересно — а для вас есть польза от… таскания брёвен?

— Конечно! У меня теперь гораздо больше времени для личных занятий на полигоне.

'А заодно — разработка, проверка, и испытание всех моих идей, по поводу подготовки личного состава… хех, скоро обычный *молодой*, из недавнего пополнения, будет стрелять как ковбой и бегать, как ковбойская лошадь…'

Отмокая вечером в ванной, Александр вспоминал разговор-собеседование с господином Сониным, состоявшийся ровно месяц назад. В общем и целом… Андрей Владимирович князю понравился: опытный профессионал, достаточно молодой — сорок пять лет ещё далеко не старость, держался хорошо и с чувством собственного достоинства… хотя было заметно, что особым достатком похвастать не может. Так, остатки былой роскоши… На вопросы отвечал не задумываясь, даже на достаточно неприятные для него. Например, о причине увольнения с должности управляющего механическим заводом ответил просто:

— По причине несогласия с тем, как ведутся дела новым руководством.

— Новым руководством… Прошу прошения, нельзя ли поподробнее о этом?

— Собственно… Когда четыре года назад, по высочайшему повелению, все предприятия Сергея Ивановича… То есть, господина Мальцева, были переданы в казённое управление, всем сразу стало понятно, что это начало конца. Шестого апреля прошлого года совершилось банкротство, и завод, которым я имел честь управлять, приобрел некий господин Бергюссон… увольнения рабочих, снижение расценок, износ оборудования, и совершенно хищническое хозяйствование…

'Да уж, из директоров завода в сменные мастера. Этакая карьера наоборот… А ведь — хорошо держится! Самое же интересное, что теперь я знаю, где можно навербовать квалифицированных мастеровых… ну или — более-менее подготовленных'

— … после чего получил полный расчёт. Далее… я думаю, вам всё известно.

Князь кивнул, соглашаясь. На самом деле, всё, что поведал ему бывший управляющий заводом в Людинове, Александр знал и так — стряпчий собрал ВСЮ доступную информацию о кандидатах, заодно осветив причину банкротства Торгово-Промышленного товарищества господина Мальцева. Родственники генерал-майора в отставке — вот настоящая причина, развалившая громадный концерн из десятков заводов, ферм, фабрик… даже фаянсовое и стекольное производство своё было. Было да сплыло — дети Сергея Ивановича выросли при дворе, и отцовское дело их интересовало мало… в отличие от денег, причитающихся им в наследство. Интригами, детки и жена добились передачи концерна под казённую опеку, но… немного просчитались, и пришлось продавать всё, за треть цены. Что называется — жадность до добра не доводит…

— Ну что же… Вы приняты, Андрей Владимирович. Условия следующие: годовой оклад в семь тысяч рублей… и два процента от чистой прибыли с производства. Жить будете на квартире, на следующий год строители обещали возвести три дома… один из них предназначен для проживания управляющего фабрикой, то есть вас. Вы согласны?

Услышав величину своего жалования, Сонин поначалу едва заметно поморщился, но, дослушав до конца, не смог сдержать улыбки.

— Ваше Сиятельство, я с благодарностью принимаю ваше предложение!

— Хорошо… Тогда, попрошу прочитать и подписать договор…

Собеседник князя тщательно ознакомился с поданным ему документом, заработав в глазах Александра пару дополнительных баллов. Некоторые пункты соглашения явно удивили господина управляющего своей… наивностью, что ли? Но комментировать их он не стал, молча расписавшись на шести листах договора и приготовившись слушать дальше.

— Теперь прошу принять: моё письмо для временного управляющего, касательно передачи вам всех дел и документов… а вот чек с авансом и подъёмными. Так же, я бы хотел разъяснить те пункты договора, что вызвали вашу улыбку… Отсутствие прописанных штрафных санкций за нарушение этих условий… а именно: разглашение коммерческих и производственных тайн, воровство и махинации, недобросовестное отношение к работе, ставшее причиной неустоек, простоев и тому подобного… так вот. Отсутствие санкций объясняется просто: в случае выявленного нарушения или обоснованных подозрений, с вами произойдет несчастный случай со смертельным исходом.

— Ваше Сиятельство… вы изволите шутить?

— Господин Сонин, разве я похож на шутника?

Поглядев в тигриные глаза своего работодателя, управляющий непроизвольно дёрнулся: на шутника князь походил меньше всего… скорее — на матёрого душегуба, сожалеющего, что ПОКА нельзя убить своего собеседника. Наваждение схлынуло, и перед Сониным опять сидел молодой офицер с благожелательной улыбкой на губах, радушный хозяин и приятный собеседник.

— Во всём, что касается МОЕЙ фабрики, я всегда предельно серьёзен. Не стоит так бледнеть, Андрей Владимирович, всё не так плохо, как вы подумали. Работайте честно, и я обещаю: вы не пожалеете ни разу… вот, например — у вас подрастает сын… Эдуард, если не ошибаюсь?

— Э… верно, но откуда…?

— Право же, вы меня удивляете. Вы что же, думаете, я выбрал вас наобум? Так вот, вернёмся к вашему сыну: его обучение в университете… любом… оплатит Р.О.К. Будет и ещё несколько мелких, но приятных мелочей… я уверен, вам понравится.

******

Усевшись за свой *деловой* стол, Александр для начала полистал блокнот-ежедневник, вычёркивая решённые дела и вопросы. Кредит всё же пришлось взять — уж больно много выплат предстояло. Остаток за станки, аванс на очередную стойку Шухову, первый платёж за металлургический завод, и разумеется — расходы на производство. А скоро ещё и модернизация этого самого завода намечалась… Вобщем, расходы нарастали, а доходы падали. Вернее, на службе их практически не было: до первых осенних заморозков, пришедших в этом году необычайно рано, поручику удалось отловить всего два каравана — и то, навара с них… В первый раз — три лошади под грузом, во второй — две, и пяток носильщиков… одним словом, мелочь. А вот вне службы денежка капала. Тоненькая струйка лицензионных отчислений превратилась в слабенький, чахленький, но всё же — ручеёк, принося в среднем по десять-двенадцать тысяч в месяц. Прослеживалась обнадёживающаяся тенденция к увеличению поступлений… но не так быстро, как хотелось бы.

'Жалко, что ничего не помню про звуковое кино. За год бы миллионером стал… официальным'

Просьба подпоручика Дымкова натолкнула Александра на интересную мысль, вернее — идею. Вскоре у начштаба Ченстоховской бригады, полковника Толкушкина, должен был приключиться юбилей — аж двадцать пять лет беспорочной службы. По этому поводу вроде как и приём в офицерском собрании планировался… но это пока было неясно. Да и неважно. Главное — поздравить именинника соберутся почти все старшие офицеры бригады, и немало младших. Юбиляру будут дарить памятные подарки…

'Вот и презентую Орла, из первых моделей, только… надо будет озаботиться отделкой пистолета и красивой упаковкой. Начальство порадую… и господ офицеров. Вряд ли кто останется равнодушным…'

Размышляя, как устроить всё наилучшим образом, что бы и подарок вручить и засветить его, князь внезапно подумал, что идею стоит немного развить. Нанять десяток подходящих людей на должность торгового агента и разослать их по гарнизонам и полкам Русской Императорской Армии — пускай демонстрируют оружейную новинку, и собирают заказы-заявки, попутно и вилки-ложки-поварёшки пристраивают, вместе с зажигалками и ножами. Поставить на это направление одного из оборотистых племянников господина Лунева… или всё это преждевременно? Штатным оружием, унтер, обер и штабс офицеров, по сию пору является четырёхлинейный Смит и Вессон, а значит и вала заказов не будет…

'Хм! Вроде конкурс на новое штатное оружие ещё не объявляли? Или уже, но я пропустил? Мм… да нет, вроде. Ещё и трёхлинейную винтовку Мосина-Нагана не утвердили… но вот там-то уж точно страсти кипят. Всё равно, пора выдавать Валентину Ивановичу задание на работу по револьверу… ну… а так и назовём, револьверу Греве-Агренева. Где там у меня эскизики? Фу, пыли то сколько! Такс, пишем: револьвер будет представлен в двух моделях: солдатский, несамовзводный и с поочерёдной эстракцией патронов, и офицерский — самовзводный, с откидным барабаном. Ежели ещё и себестоимость будет в пределах десяти рублей — победа на конкурсе будет обеспечена… Не забыть бы ещё с Леоном Наганом договориться о лицензии на двупёрую пружину… или обменяться лицензиями, наверняка его что-то да заинтересует'

Заклеив конверт, поручик отложил его в сторону, к полудюжине других. Чем дальше — тем больше приходилось изводить чернил, составляя планы, расписывая пошагово свои действия, рисуя схемы и графики — для себя же… И возиться с разнообразными документами: счета, планы, сметы, отчёты, коммерческие предложения и письма, письма, письма… Пробежавшись взглядом по обтянутой зелёным сукном столешнице, Александр лишь обречённо вздохнул: одно письмо написал, можно приступать к следующему. Через три часа, за окном вовсю светила луна — а перед князем лежала солидная стопка конвертов: в одном послании он успокаивал Вальтера Грейта, обещая молочные реки и кисельные берега, в другом давал господину Круппу отмашку на начало работ, по реконструкции завода (которая обещала выйти заметно дороже, чем сам завод), в третьем — соглашался с Шуховым в том, что город Ярославль — самое то, для размещения-постройки консервного завода (вернее заводища — потому как объёмы продукции планировались очень солидные).

'Сонину, Мальцеву, Луневу, тётушке, подполковнику Васильеву… Фух, вроде всё… Таким макаром и секретаршу скоро заводить придется…'

Повертев в руках последнее письмо, Александр довольно хмыкнул: в нём он *слил* подполковнику всех мелких купцов, балующихся реализацией контрабандного товара — пускай Васильев развеется немного, а то ведь и рехнуться можно, выискивая запрещённую литературу и всевозможных *рэволюционэров*…

******

Идея с рекламой Орла себя оправдала. Поначалу именинник зацепился взглядом за лакированную деревянную шкатулку (в похожих обычно продавали дуэльные пистолеты) потом удивлённо-озадаченно вертел в руках незнакомое оружие, затем спросил совета у одного, другого… а потом уже господ офицеров и палкой было не отогнать от такой, ну просто страсть как интересной игрушки. Настоящей, мужской… Подполковник Росляков ещё не появился в офицерском собрании, а штабс-ротмистр Блинский был сильно занят… очередной пламенной любовью к очередной юной мадемуазель. Поэтому, частично ответить на многочисленные вопросы, смог только командир Бискунского отряда ротмистр Булатов.

— Господа… это самозарядный пистолет, я уже имел возможность как-то опробовать схожую модель… вот, смотрите…

С этими словами ротмистр надавил на кнопку, и из рукоятки оружия выскользнула прямоугольная дырчатая пластина.

— Это называется магазин. Вот так…

Затвор тихо прошелестел, вставая на боевой взвод.

— Он приводится в готовность к стрельбе. Тут предохранитель…

— Ого! Это сколько же патронов!!!

— А чьей выделки этот пистоль, позвольте осведомиться? Признаться, отсутствие клейма несколько смущает…

— Насколько надёжен этот… с вашего позволения, механизм?

— Кхм. Господа! Механизм, как вы выразились, вполне надёжен, уверяю вас… я предлагаю — пригласить к нам изобретателя сей диковинки.

— В смысле — изобретателя?

Это уже полковник отвлёкся от попыток разобрать свой подарок и включился в разговор.

— Да-да, вы не ослышались, Олег Дмитриевич. Именно изобретателя… господа, вы все его прекрасно знаете… как участника дуэли, случившейся год назад.

— Поручик Агренев?!!

— Вот видите, господа, я был прав…

Когда барон Нолькен, на правах старого знакомого, подошёл к князю, последний как раз закончил рассказывать баронессе Виттельсбах немного переделанную историю из *Декамерона*, и любовался смеющейся красавицей. СВОЕЙ красавицей…

— Обворожительнейшая Софья Михайловна, прошу вашего позволения… мне крайне необходимо ненадолго лишить вас общества князя…

Всё ещё улыбаясь, дама молча кивнула, попутно обмахиваясь веером и стараясь успокоиться. Уже отходя, следом за бароном, Александр услышал за спиной тихий, ехидно-довольный голосок Сони.

— Сказочник…

Узнав, что его ждет как минимум десяток сослуживцев (причём все как один — старше его по званию) поручик тут же поторопился присоединиться, к такой хорошей компании. Быстро подсчитав, присутствующих в курительной комнате господ офицеров, он довольно прищурился: не десяток — две дюжины… Затянувшись ароматной сигариллой, полковник, как самый старший по званию среди присутствующих, громогласно объявил:

— Без чинов, господа! Э… Александр Яковлевич, поведайте же нам, наконец, что за пистоль такой вы измыслили?

— Кха. Позвольте…

В несколько быстрых движений князь произвёл неполную разборку, выкладывая все детали Орла на маленький овальный столик.

— Прошу, так сказать, наглядное пособие…

Пока Александр объяснял офицерам, как и что устроено в его пистолете, те даже курить забывали; а когда он начал перечислять тактико-технические характеристики Орла — то и дышать кое-кто позабыл, разразившись надсадным кашлем.

— Простите, господа!

— Ничего страшного, я всё равно уже закончил…

— Ээ… позвольте нескромный вопрос, князь… а как вам вообще пришла в голову такая идея?

— Хм… Сложно сказать, Олег Дмитриевич. Когда мне пришла такая идея… наверное во время моего первого знакомства с контрабандистами. Если бы у меня в руках тогда оказался вот такой пистолет!

— Ха! Помнится, вы и так весьма недурно управились!

— Ну… Спорить не буду, справился… а если бы их было на пяток поболее, или же будь они порешительней- так я бы с вами сейчас не беседовал, господа…

Присутствующие поневоле примерили слова князя на себя. Неловкую паузу разбил ротмистр Булатов, задав явно интересующий всех вопрос (и косясь при этом на так и не собранного Орла)

— А скажите, Александр Яковлевич… в прошлую нашу беседу, вы говорили что хотите открыть заводик, по выделке… каюсь, забыл…

— Рокот, Орёл, он перед вами, Борис Николаевич, и Плётка. Серийная выделка начнется через… мм… точно, через восемь дней.

'Блин! Надо было отписать Греве, что бы прислал десяток-другой готовых пистолетов…'

— О! И какова же будет цена у вашего оружия?

— Хмм… Пятнадцать рублей для офицеров нашей бригады. А другим пока ничего не достанется…

После короткого совещания господа офицеры дружно постановили:

Первое — чтобы не отвлекать поручика от службы, желающие обзавестись одним из пистолетов будут обращаться к ротмистру Николаеву (тем более он и так, по должности, *курирует* все оружейные дела в Ченстоховской бригаде) а уже он будет вести все дела с Александром. Второе — на такое хорошее дело любой желающий… из тех, кто платил взносы, конечно! Может взять кредит из кассы взаимопомощи (Александр специально занизил цену на рубль ниже себестоимости — зато любой офицер в бригаде мог себе позволить слегка… прибарахлиться). Ну и третье: сослуживцы дружно выразили поручику Агреневу свой одобрямс… Оставшись наедине с юбиляром, Александр минут десять показывал как собирать-разбирать Орла, особенности пользования и прочие полезные мелочи, мимоходом рассказывая о своём *заводике*

— Князь, но ведь это получается… Позвольте осведомиться, как вам удалось всё устроить, ведь на такое дело необходимы просто… э… гигантские средства?

Легкая настороженность полковника Толкушкина прошла достаточно быстро: сначала поручик посетовал на трудности, которые сопровождали получение большого кредита, потом беззастенчиво похвастался своим изобретательским талантом, мимоходом упомянул о личном знакомстве с *Пушечным королём* Круппом, скромно намекнул на большое количество премий…

— Изрядно! Как вы сказали — больше тридцати привилеев оформили?

— Так точно, Олег Дмитриевич. Нанял толкового стряпчего, условился о проценте за его услуги… так он за два года неплохое состояние себе сделал, оформляя от моего имени лицензии.

— Как я посмотрю, вы зря времени не теряете, мда-с…

Нач. штаба Ченстоховской бригады пребывал в лёгкой растерянности. С одной стороны — сидящий перед ним поручик успел себя зарекомендовать умелым и опытным командиром, штабс-ротмистр Блинский прямо нарадоваться не может… и подполковник Росляков несколько раз отмечал в рапортах… несколько десятков раз. Опять же, награды имеет, проявил себя в бою с самой лучшей стороны… А с другой — молодой ещё, в сущности, человек (притом без малейшей протекции) проявил настолько отменную деловую хватку, словно и не офицер Русской Императорской Армии, а… Мда. Подумав немного, полковник всё же решил: производить оружие, да ещё такое… офицеру и аристократу вполне уместно, более того — даже, некоторым образом, почётно.

— Скажите, Александр Яковлевич… А вы не думали представить пистолет вашей конструкции на рассмотрение в Главное Артиллерийское Управление?

— Признаюсь честно, были такие мысли, Олег Дмитриевич. Только… вряд ли им заинтересуются. Оружие новое и, смею надеяться, хорошее, но есть у него небольшой недостаток. Цена, Олег Дмитриевич, больно высока будет, для господ генералов из Главного Управления.

— Разве? По мне, так вполне недорого…

— Это я своим сослуживцам готов отдавать пистолеты почти по себестоимости, а для других цена будет не меньше тридцати семи рублей… и это ещё недорого, уверяю вас.

— Нда-с… Выходит, вы в убыток себе…?

— Право же, большого урона я не понесу… считайте это моей прихотью, если хотите.

— Гм. Ну что же… Ах да, давно хотел уточнить. Вот, помнится мне, приходила служебная записка от подполковника Рослякова… Вы не могли бы поподробнее поведать мне свои соображения по поводу новой тактики?

Когда Александр вернулся к Софье, то обнаружил рядом с ней сразу пять подруг разного возраста: дамы оккупировали несколько диванчиков и мило-увлечённо общались друг с другом (причём, как уловил поручик, они дружно кого-то обси… э… обсуждали). Заметив подходящего к ним Александра, они оживились ещё больше:

— Князь! Софья Михайловна поведала нам, что вы её изрядно повеселили!?! Расскажите же и нам…

Тут же, к вопросу-утверждению одной подружки присоединились и другие, немного вразнобой загомонив:

— Просим, просим!

— Мы просто умираем от любопытства…

— Ну хорошо, хорошо!!! Располагайтесь поудобнее, милые дамы… Жил-был в солнечной Италии старый бондарь, а жена у него, как на грех, было молода и очень хороша собой…

К тому моменту, когда история пошла к завершению, вокруг князя, баронессы и её подруг образовалась небольшая толпа любителей разговорного жанра. Именно поэтому Александру с Софьей и не удалось улизнуть пораньше с приёма: поначалу не дали благодарные слушатели, затем к ним присоединились офицеры, пропустившие *презентацию* Орла и горящие желанием задать ну очень важный вопрос (причём, как правило, один на всех — нельзя ли и мне опробовать новинку?!), а затем объявили розыгрыш благотворительной (то есть отказаться участвовать… увы, ни в коем разе) лотереи… На следующий день, время для Александра тянулось как резина, а иногда и вовсе казалось — застыло на месте и день будет длиться вечно. В отрядной канцелярии было тихо и тепло… хотелось завалиться на диванчик и помедитировать минут пятьсот-семьсот.

' Ведь и сонливости нет… почти. А двигаться всё равно не хочется. Вот интересно: почему у меня такой *отходняк* только после светских мероприятий? Приёмов-вечеринок, балов-дискотек… может это из-за того, что все они заканчиваются глубоко заполночь? Ну… или очень рано утром… а ведь сколько в засадах сиживал — и ничего, потом весь день свежий, как огурчик! Маринованный…'

Сварив себе очередную порцию кофе (такое ответственное дело он никому кроме себя не доверял) на обратном пути в офицерскую комнату поручик покосился на стол с донесениями и рапортами за вчерашний день, но останавливаться и вчитываться не стал: было бы что важное или интересное, так наверняка уже сообщили бы…

— Вестовой!

— Здесь, Вашбродь.

— Пригласи-ка, голубчик, ко мне старшего унтера второго взвода…

Спустя пять минут на пороге канцелярии нарисовался Григорий.

— По вашему приказанию…

Недослушав, Александр от души зевнул и осведомился:

— Кофе будешь? Я с запасом сварил.

— Не, командир, мне оно не по нутру… Вот разве чайку?

— Чаю так чаю… Сам управишься, или вестовому приказать?

Подождав, пока унтер сходит за кипятком, князь встряхнулся, прогоняя лень, и поинтересовался:

— Ну как, успехи есть?

— Ну! Как не быть… имеются, ага. Троих точно сговорил, четверо в сумнениях пока, ишшо думают.

— Хм. И о чём сомнения?

— Так оне все семейные, вот и сумлеваются — стоит ли им с места старого да знакомого в новое переезжать. Ничё, сговорю! Это… чтой-то ты, Александр Яковлевич, какой-то… уставший?

— А! Вчера до двух пополуночи в собрании проторчал…

Григорий понимающе улыбнулся в усы: в собрании до двух, а на заставу к девяти явился. Значит, баронессу *провожал*…

— Как там наш шпион поживает?

— Да всё как обычно. Тут поспрошает, там послухает, ишшо где потрётся…

Когда Григорий вычислил (молодец, кстати) в своём взводе *дятла*, то поначалу хотел разобраться с ним по свойски — так сказать, не выносить сор из избы. Но пока думал да решал, вернулся из отпуска командир, и унтер с облегчением свалил на него решение нежданной проблемы. Александр не раздумывая долго, решил: указал оставить всё как есть и… не устраивать рядовому Бибикову несчастный случай. А что бы Гриша точно понял, почему это надо сделать, пояснил:

— Уберём одного, подсунут другого. Этот же теперь для нас безвреден, почти… даже полезен будет! По расспросам сразу поймём, куда ветер дует. Ты кому надо шепни о нём, и постарайся выяснить — к кому он бегает со своими докладами.

Последнее унтеру прояснить не удалось до сих пор — уж больно осторожен был чей-то информатор. Но… видели разок в том же районе жандармского штабс-ротмистра Сурикова… хотя, может это было простым совпадением, нда.

— И что он спрашивает?

— Хы! Интересуется, стервец, как мы с вами на *охоту* ходили, да как караваны таким малым числом перехватывали!!!

'Так… вот и обещанные неприятности. Точнее — небольшое беспокойство. Поздно спохватились, чернильные души: из *особой* ветеранской группы на заставе только двое и осталось… да и те скоро ко мне в Сестрорецк уедут. А остальные, все как один подтвердят, что всю перехваченную контрабанду я сдавал родному, чтоб его, государству. Что ещё? А… и всё, больше подловить-то и не на чём: скупщик только по голосу и опознает… да и то, очень сомнительное доказательство… а большие потери среди бедняжек контрабандистов… так и караванов сколько перехватил! Чиновники-оценщики едва не плакали от радости…'

— Сядет в уголок, и вроде как и не интересно ему… пёсий сын!

— Ладно… Совсем забыл — Валентин Иванович о тебе в своём письме справлялся.

— Поди ж ты, не забыл! И ему мой поклон передавайте, Александр Яковлевич. Как оно тама?

— Слава богу, без накладок пока. Первую сотню Рокотов на склад отправили, патроны начали выделывать… скоро посылка придёт, с образцами, вот и полюбуемся…

******

В первых числах декабря на заставу пожаловали нежданные гости: и если подполковник Росляков был привычен, то чиновник Таможенного департамента…

— День добрый, Сергей Юрьевич.

Немного напрягшийся, при виде начальства, штабс-ротмистр успокоено поздоровался в ответ — раз уж разговор начинают с имени-отчества…

— Позвольте представить вам моего спутника — господин Хлудов, Николай Степанович, имеет честь служить в Таможенном департаменте в чине коллежского асессора. Сергей Юрьевич, господин Хлудов имеет желание переговорить с поручиком князем Агреневым, э… вы бы не могли…?

Когда Александр зашёл в канцелярию, то первое, что он увидел — недовольно-высокомерную мину на лице (вообще-то на язык просилось — харя) незнакомого ему чиновника.

'Можно сказать, любовь с первого взгляда… Специально такого послали, что ли? Или — чем толще рожа, тем выше чин?'

— Итак, господа, мм… господин Хлудов?

— Благодарю, господин подполковник.

Чиновник помедлил, видимо, подбирая нужные слова, затем негромко прокашлялся и выдал:

— Скажите, господин поручик…

— Великодушно прошу простить, что перебиваю, но… для вас я Ваше Благородие или Ваше Сиятельство — только так и никак иначе. Прошу, продолжайте…

Побагровевший чиновник дернул щекой, но всё же вспомнил, на чём его прервали.

— Так вот: мне поручено осведомиться…

— Ещё раз прошу прощения — кем поручено?

— Господином коллежским советником Вятовым! Я могу наконец продолжить?!! Сведения о том, что в городе Сестрорецке у вас имеется завод, соответствуют действительности? Он и вправду принадлежит вам?

— А что, есть какие-то сомнения?

Глядя на поручика, нельзя было сказать, что он тяготится разговором — скорее наслаждается. А подполковник и штабс-ротмистр и вовсе — молча наслаждались разворачивающимся действом: их сослуживец демонстративно и с некоторой ленцой унижал чиновника, уверенно доводя последнего до белого каления.

— То есть — да?!! Тогда я бы попросил вас объяснить, откуда у вас взялись такие деньги!

— Плохо просите, плохо. Вот если бы на коленях…

— Да… Вы… Да что вы себе позволяете!!! Вы не смеете!

— Я? Это вы, только что, позволили себе оскорбить и честь четырнадцатой Ченстоховской бригады, и лично меня, как офицера. Вы вообще понимаете, что и у кого вы спрашиваете?

— Я требую объяснений!

— Требовать будете у себя дома, голубчик, а здесь воинская часть. Молчать…

Последнее слова поручик произнес вполголоса и спокойно, но замерли все присутствующие — столько властности и угрозы прозвучало.

— На любые вопросы я отвечу только своему командованию. Или в суде, только тогда и я подам встречный иск, и обязательно выиграю его. Вы же здесь никто, и звать вас никак — я доступно излагаю? Напоследок и лично вам, господин коллежский асессор: я ОЧЕНЬ злопамятный человек, и вполне в могу выплатить любой штраф за нанесённые вам побои. Засим — я вас более не задерживаю…