Ты помнишь весной Фирюзу и ее соловьев, Что пели весь вечер уверенно, самозабвенно, Как пели Хафизу когда-то за далью веков? Мы слушали их, и сливались для нас постепенно Грядущее с прошлым. Дождь хлынул на землю потом И мир освежил, как сердца соловьиное пенье. Кто выдумал глупо, что стала та песня старьем? Она, как и дождь и рассвет, не подвластна старенью. Не могут вовек устареть ни слова о любви, Ни то, как на склоне спокойно кизил созревает. Ни речка, под солнцем несущая воды свои, Ни море, которое только живущим бывает. Ты помнишь весной Фирюзу и ее соловьев, Что пели и пели, сливаясь с дыханием ночи, Как в древние годы? В их пении — голос веков И голос всей жизни: «Земля, я люблю тебя очень!»