Шить привелось мне без родной земли, Я видел лишь во сне Эльбруса купол белый, Шла тень орла по куполу вдали, И я следил за ней душою онемелой. Я знал тоску. Мне снился мой Кавказ, Чегемский водопад и влажный гул Дарьяла. И годы шли мои, как медленный рассказ О том, чего в пути недоставало. Я раскрывал твой том и не смежал ресниц, И друга верного я локтем чуял локоть. Перед душой моей вставали со страниц Кавказские хребты, летел орлиный клекот. Я раскрывал твой том, и прибавлялось сил. Я видел наяву все, что хранил в помине. На склонах скал багровый зрел кизил, И солнечный рассвет струился по долине. Ронял листву засохшую орех, Тень от платана поднималась косо, Форель плескалась, словно детский смех, В потоке у подножия утеса. Я раскрывал твой том от родины вдали, Приобретала смысл иной земля чужая: Как будто мы с тобой под облаками шли, Нагорным снегом губы освежая. Как будто я лежал в тени горы крутой И Ушбой любовался в светлой рани. Там пир шумел, и добрым тамадой Тем пиром правил друг мой Чиковани. Я раскрывал твой том и на крылах парил Поэзии, исполненной привета. За милый мир тебя благодарил И дожидался своего рассвета. …Об этом вспомнил я сейчас, взойдя Уступами на перевал Крестовый. Увидел наш Кавказ под струями дождя, Блеснувший в душу мне своей красою новой. Ты братство пел, лелеял дружбу ты. Средь мастеров как мастер ты в почете. Твои стихи — орлами с высоты. Твои орлы всегда, мой друг, в полете. Издревле люди любят мастеров — Гранильщиков камней и ювелиров слова. С крутых высот Кавказа я готов Петь мастерство души высокой снова. Стихом своим ты делаешь Кавказ. Его вершины выше и прекрасней. Гора к горе — их не охватит глаз, И солнце жизни над хребтом не гаснет. Мой путь с твоим нерасторжимо слит. Арагви Тереку не посылает вызов. Пусть эта песня ласточкой летит И вьет гнездо у твоего карниза.