Сколько исходили тропок длинных, Сколько переплыли быстрых рек! Словно сок раздавленной калины, Наша кровь окрашивала снег. Ты бы испытало меньше вдвое Горестей за свой короткий век, Если бы не я владел тобою, А спокойный, мудрый человек. Я тобой не дорожил нимало. Не жалели, впрочем, и меня. Торопил тебя я, гнал, бывало. Словно вестник верного коня. На меня не сетуй, конь мой смелый, Я тебе без злобы делал зло. Что поделать, если в пене белой Бьешься ты и дышишь тяжело… Я тебя не холил, не лелеял. Но, хоть загнан и от пены бел, Конь лихой о том не сожалеет. Что себя в дороге не жалел. Не завидуй тем, кто неизменно Мог беречь себя, всему назло,— Если брошено в костер полено, То оно должно давать тепло. Жили мы — горели, не чадили. Ну, а если было и у нас, Что себя мы как-то пощадили, Значит, мы не жили в этот час. Мы цветы срывали, гром встречали. Бой гремел — и мы бросались в бой. Все рыдали — мы с тобой рыдали, Люди пели — пели мы с тобой. Мы с тобой, бывало, знали радость, Напивались горем допьяна, Нам любовь дала не только сладость. Но и горечь своего вина. Не горюй о том, что было с нами, Не жалей и не вини меня,— От огня чернеет даже камень, Мы с тобой всегда в кольце огня. Молодость не замело метелью, К нам плывет еще издалека Запах яблок, зреющих в ущелье. Клевера, парного молока. Мы с тобой еще живем и дышим, Дело делаем не хуже всех, Слышим, как дожди стучат по крыше, Слышим детский плач и женский смех. Много нам осталось иль немного, Но в горах и в поле голубом Под ноги нам стелется дорога. Мы идем, идем, пока живем.