Как только затихли последние аккорды, Иван отпустил свою партнершу, изящно поклонился ей и, ни на кого не глядя, быстро вышел из спортзала. Он шел по коридору школы, сдерживая себя из последних сил, чтобы не побежать. Он не танцевал уже больше десяти лет и думал, что никогда и ни за что уже не будет танцевать, но судьбе было угодно нарушить все его клятвы и обещания. Иван тихо выругался и выскочил за двери школы, не обращая внимания на крик дежурного. Он несся через школьный двор, не разбирая дороги. Ему хотелось, как можно дальше убежать от звуков вальса, которые все еще звучали в его голове.

Если бы его партнершей была не Лизи, если бы это был кто-то другой, он бы просто хмыкнул в ответ на вызов этого странного учителя и ушел, оставив девушку одну. Но с Лизи он не смог так поступить. Иван и сам не знал и не понимал, почему. Он следил за ней на протяжении нескольких лет, видел, как она взрослела, как менялся ее взрывной характер, видел, как она сама сделала себя изгоем в школе, как отдалилась от всех своих друзей и подруг, видел, как стоически и равнодушно она переносила все наветы и придирки одноклассников. Его восхищала ее внутренняя сила, и что-то невыносимо влекло к ней. Только со временем он понял, что всего лишь позавидовал ее силе, ее выдержке. В свое время он не смог так же отрешится от всех проблем и бед, он не смог справиться с теми условиями, в которых был вынужден жить. Возможно, поэтому он и предложил Ксандру эту идею. Он пошел в школу и был рядом с ней, хотя потом не раз жалел об этом. С его внешностью он не мог спокойно учиться, поэтому ему пришлось стать не просто замкнутым и немного чокнутым ботаником, который всё знает и никогда не спускает неточности учителям, но еще и изуродовать собственную внешность. Эта странная одежда, всегда помятая и на два размера меньше, чем ему нужно, огромные очки, которые в действительности были ему абсолютно не нужны, вечно пыльная неудобная и громоздкая обувь. Грязные нечесаные волосы были самой большой проблемой. Он всегда гордился тем, чем наградила его природа: и красивыми правильными чертами лица, и стройной гармоничной фигурой, и в особенности — прекрасными густыми волосами приятного пшеничного цвета. А теперь от всего этого он вынужден был отказаться.

Сначала от него шарахались все вокруг, а потом просто перестали обращать внимание. Он всегда сидел сам за последней партой в конце класса, и такое положение дел его безусловно устраивало. Учителя первое время еще пытались втянуть его в так называемую работу класса, но после нескольких его высказываний в их адрес, и они оставили Ивана в покое. Вот только эта ненормальная тройка придурков постоянно цепляла его, и он все мечтал рассчитаться с ними, но приказ Макса он нарушить не решался, иначе вход в школу ему будет закрыт. Директор распределил его в параллельный класс, и он мог наблюдать за Лизи только изредка на переменах. Но ему и этого было достаточно. Он всегда провожал ее домой со школы и на тренировки, шагая за ней на расстоянии. Она его так никогда и не замечала. Он думал, что она вообще не знала о его существовании, а сегодня, когда она не только защитила его, но и назвала по имени, он понял, что, следя за ней каждую свободную минуту, он так и не смог узнать ее до конца. Спроси его сейчас, на что эта девушка была способна, он многое бы смог рассказать, но ни в чем бы не был уверен на все сто. Иногда это ему даже нравилось, но в тоже время и напрягало, бросая вызов, который он не мог оставить без внимания. Возможно, и сегодня с ним сыграл злую шутку собственный дурной характер. Он глупо попался на удочку, так мастерски закинутую расчетливым немцем, который с первого взгляда показался ему знакомым.

Иван быстро шел по улице, и тысячи разных мыслей проносились в его голове. Он не сразу заметил, что идет уже вдоль дороги, а за ним на расстоянии пары метров медленно ползет желтый спортивный автомобиль. Иван резко остановился и развернулся к Феррари. Как только водитель понял, что его заметили, передняя дверца машины открылась.

Иван быстро подошел и, ни говоря ни слова, сел в авто.

— Привет, — поздоровался с ним Ксандр, продолжая разглядывать своего гостя. — Что-то случилось?

— Все… все в порядке, — промямлил Иван, стараясь успокоиться и взять себя в руки, хотя бледные пальцы предательски дрогнули, пытаясь закрыть дверцу.

— Все в порядке? По тебе не скажешь. Я уже несколько минут следую за тобой, а ты ничего вокруг не замечаешь. Что произошло? Что-то с Лизи?

— Нет-нет, — быстро ответил Иван. — С ней все нормально… было, по крайней мере, когда я уходил.

— Тогда что-то с тобой? — Ксандр развернулся к парню, еще внимательнее разглядывая его неестественно белое лицо и растрепанный больше обычного, внешний вид. — Ты когда ел? Что-то ты слишком бледный?

— Несколько дней назад, — выдавил из себя Иван.

— Ты что, с ума сошел! Ты же знаешь, чем чревато такое долгое воздержание! Тебе нужна кровь.

— У тебя есть с собой? — осторожно спросил Иван.

— Нет, в таком состоянии тебе нужна только свежая. Когда будешь… в общем, постарайся не убить свой обед, договорились?

— Угу, — Иван нахмурился. Он не любил пить кровь сразу у человека, всегда боясь не справиться и убить ненароком свою жертву, поэтому старался не доводить свое состояния до момента абсолютного голода, когда остановиться был уже не в состоянии.

— Ты вчера позвонил и сказал, что хочешь о чем-то рассказать? — напомнил Ксандр и откинулся на спинку, поглядывая на хмурого парня. — Я тебя слушаю.

— Это касается Лизи. Вчера, после того как ты высадил ее возле арки…

— Я уже знаю об этом. Она провела ночь с одноклассником, — усмехнулся Ксандр и Иван успел заметить грусть, на одно короткое мгновение промелькнувшую, было, в его глазах

— Я не об этом.

— Тогда о чем?

— Я точно не знаю, как это объяснить, но меня волнует одно … маленькое обстоятельство.

— Какое обстоятельство? — Ксандр напрягся.

— Вчера, когда ты привез Лизи, произошло кое-что странное.

— Точнее. Ночью ни о каких странных обстоятельствах, ты не рассказывал.

— Просто… я не придал этому большого значения. Вначале. А сегодня, чем чаще я думаю об этом, тем больше это не дает покоя мне.

— И что же это?

— Обычно Лизи проходит арку за восемнадцать — двадцать секунд, — осторожно начал Иван, не глядя на Ксандра, но тот только приподнял одну бровь, ничего не понимая.

— И что?

— А вчера, когда ты высадил ее, она прошла ее за минуту двадцать секунд. Я чисто автоматически засек время, — попытался оправдаться Иван. — Когда она не вышла через минуту, я подождал немного и кинулся к арке, но не успел. Когда я подбежал, она уже выбиралась оттуда вся взлахмоченная и растрепанная, а также в грязи и сильно напуганная.

— Ну, это неудивительно, если вспомнить, сколько она выпила с друзьями и… обстоятельства нашего с ней разговора. Поэтому в ее состоянии ничего не обычного для меня нет.

— Вашего разговора? — переспросил Иван, и странная ревность кольнула его сердце. — О чем вы с ней говорили?

— Это неважно. Но после этого разговора она сильно расстроилась, а поскольку была еще и пьяная, могла просто упасть. Ты же знаешь, сколько там ям. Потому и задержалась. Не придавай этому большого значения.

— Ты думаешь?

— Конечно, — Ксандр усмехнулся. — Или ты думаешь, там она могла встретиться со своим братом?

— Все возможно, — растерялся Иван. — Во всяком случае, думаю, ему бы хватило этой минуты, чтобы передать ей силу Стража.

— Иван, я в этом очень сомневаюсь. Ты видел на ней метку или ты почувствовал в ней силу Стража? — улыбаясь, спросил Ксандр.

— Нет, ничего такого…

— Вот и ответ на твое предположение. Если бы у нее была сила Стража, мы бы это почувствовали. Все бы это почувствовала. Кстати, ты Максу об этом сказал?

— Нет, подумал сначала поговорить с тобой.

— Вот и правильно. Ему не зачем об этом знать. А арку, я, пожалуй, сам позже проверю, чтоб удостовериться наверняка. — Ксандр отвернулся к окну, и Иван уже не мог видеть выражение его лица, на котором всегда четко читал эмоции своего наставника. Парень нахмурился. Он вроде бы и сам всё понимал, да и объяснения Ксандра были вполне логичными, но что-то не стыковалось. Что-то было не так в самом поведении наставника, даже не в его словах. Ведь Ксандр всегда с большим вниманием и настороженностью относился ко всему, что происходило с Лизи и тем более, если это выбивалось за рамки обычного. А сейчас он не только не воспринял информацию, но и настойчиво пытался убедить Ивана в ее несущественности.

— А скажи-ка мне, почему это ты не на уроках? — вдруг спросил Ксандр, отвлекая Ивана от размышлений.

— Ну, у нас с сегодняшнего дня появился новый учитель … танцев, — нехотя ответил Иван.

— Танцев?? — переспросил Ксандр и вдруг начал смеяться. — Учитель танцев?! — Парень с удивлением посмотрел на своего наставника, не понимая, чем вызвана такая резкая перемена в его настроении. Он никак не ожидал подобной реакции на свои слова. — Значит, Макс приобщил господина Гуднехта к работе на собственное благо. Хитрец! — еле выдавил Ксандр сквозь смех.

— Этот немец из Ордена. Ты знал? — спросил Иван.

— Да уж, а я все думал, как Максимилиан выкрутится из такого щекотливого положения, в которое загнал его кардинал, навязав помощничка? Что ж, он не так наивен и прост, как кажется на первый взгляд. И что этот немец стал делать?

— Танцевать заставил, — буркнул Иван, отворачиваясь от наставника.

— Танцевать заставил? Тебя? — Ксандр сразу же перестал смеяться.

— Меня, — еле слышно выдохнул парень.

— И ты…?

— Я не мог отказаться. — Иван замялся, а потом тихо сказал: — Партнершей была Лизи.

— Что? Он поставил тебя танцевать вместе с Лизи? Почему?

— Она сама выбрала меня, когда этот немец сказал разбиться на пары, — закрыв глаза, ответил Иван.

— Говоришь, сама выбрала тебя? Любопытно, — в голосе Ксандра появилось напряжение. — С чего это она выбрала тебя?

— А я знаю? — вдруг злобно рявкнул Иван. Его неприятно задел тон наставника и… даже обидел. А почему собственно, такая девушка, как Лизи, не может выбрать его себе в партнеры? Чем он хуже остальных?

— Не злись, — уже мягче сказал Ксандр, почувствовав состояние парня. — Мне просто интересно, почему среди всех одноклассников она выбрала именно тебя, а не новенького, например?

— Не знаю, — пожал плечами Иван. Ему не хотелось рассказывать наставнику о том, как Лизи сегодня вступилась за него, и как он позорно сбежал, когда почувствовал запах крови одного из дружков Влада, которому он сам же разбил нос. Он знал, что если признается, то выговора и нотаций о его безответственном поведении ему не избежать. А сейчас ему уж точно не хотелось бы все это выслушивать.

— И как все получилось? Как вы станцевали? — поинтересовался Ксандр.

— Могу только сказать, что ты, наставник, хороший учитель. Сначала она робко и сковано пыталась двигаться в такт музыке, часто спотыкалась и путалась, но потом успокоилась, ее ноги вспомнили ваши уроки. Она — хорошая партнерша, — тепло улыбнулся Иван.

- Такая же, как Хильма? — спросил Ксандр, но заметив, как резко поменялось настроение Ивана, и какая боль отразилась на его лице, тут же пожалел о своем любопытстве.

— Я, наверное, пойду, — сдержано произнес парень. — Скоро урок закончится, а мне надо еще …

— Ладно, иди, — прервал его ложь Ксандр. — Только не забудь поесть. — Но не успел он договорить, как Иван уже вылетел из машины.

Мужчина грустно покачал головой, глядя в зеркало заднего вида на стоящего на обочине печального молодого человека в старом потертом пиджаке, взлохмоченного и с потерянным взглядом. Ксандр вспомнил их первую встречу, которая перевернула его жизнь и кардинальным образом изменила судьбу этого парня. Это было в Вене, больше десяти лет назад. Он специально приехал посмотреть на него. Ксандр никогда раньше не видел и не верил, что можно так танцевать. Легко, свободно, вкладывая в каждое движение, в каждый шаг столько души и тепла. Танцор, как будто парил над паркетом, и странный завораживающий свет лучился вокруг его тонкой и грациозной фигуры. Этот молодой человек приковывал к себе взгляды всех присутствующих в зале, и от него невозможно было оторвать восторженных глаз. Ксандра не удивила притягательность его улыбки и блеск глаз. Ведь так и должно было быть. Этот парень, танцующий на сцене, казался чем-то неземным и волшебным, пришедшим из мира добрых сказок. Айвана Кадалая и его партнершу ждало большое будущее. Довольный увиденным, Ксандр покинул Вену, как думал тогда, навсегда.

Через несколько месяцев совершенно случайно он прочитал небольшую заметку в газете, что знаменитая на весь мир пара танцоров попала в аварию. С девушкой все обошлось: отделалась мелкими царапинами и нервным шоком, но вот для Айвана приговор врачей был неутешительным — он больше никогда не сможет танцевать. Доктора и так считали большим чудом то, что он остался жив. С такими ранами и повреждениями еще никто не выживал. Молодой человек много месяцев провел в больнице, потом больше года пытался заставить свое тело снова двигаться, но его бедро никак не хотело срастаться. Даже преодолевая ужасную боль, прилагая все человеческие и нечеловеческие усилия, он пытался танцевать, но так и не смог победить свой недуг. А когда через много месяцев усиленной работы, слез и нестерпимой боли, Айван понял, что ему уже никогда не достичь своей мечты, он решил покончить с этой, ставшей ему абсолютно ненужной жизнью раз и навсегда.

Ксандр предчувствовал это, читая ранним весенним утром эту небольшую заметку в газете. Когда он нашел Айвана, тот стоял на мосту и смотрел на темные холодные воды Дуная, собираясь именно в них закончить свой жизненный путь. Тогда Ксандр и сделал его вампиром. Но они опоздали. Хильма стала партнершей другого перспективного танцора, и никакие уговоры и доводы Айвана не смогли убедить ее, что он снова в форме, что он сможет танцевать так, как раньше, а то и лучше. Потом он метался в поисках достойной для себя партнерши, но многие отказывали ему, не объясняя причины, а кто соглашался, тот не устраивал уже его. Через несколько лет Айван появился на пороге дома Ксандра и, ничего не говоря и не объясняя наставнику, остался рядом с ним. Он больше никогда не танцевал и никогда не слушал музыку. Ксандр первое время часто видел в его глазах сожаление, что он выжил, но время успокоило его боль, и он смирился со своей новой жизнью, в которой больше не было места танцам.

Поэтому Ксандра так удивило его признание, что сегодня он танцевал. Впервые за много лет он решился на это. Наставник думал, что никто и ничто в этой жизни уже не заставит Айвана сделать хоть один танцевальный шаг.

Иван смотрел вслед отъезжающей машине, пока та не скрылась за поворотом. Он так же, как и Ксандр, сейчас вспомнил их встречу. Он не верил, что снова сможет танцевать, когда темной ночью на мосту к нему подошел странный мужчина и предложил помощь. Айван сначала никак не мог понять, о чем он говорит, а когда, наконец, осознал, в чем дело, то рассмеялся и, конечно же, не поверил ни единому его слову. А этот странный чудак тепло улыбнулся и спросил, что же он теряет, если согласится, и Айван согласился. Как же много раз за эти десять лет он жалел об этом. Жалел до тех пор, пока ему не поручили следить и оберегать маленькую неказистую и долговязую девочку. Но именно она смогла дать ему силы начать жизнь с нового листа и научила смотреть на все с улыбкой, и поэтому сегодня он никак не мог бросить ее одну посреди спортивного зала. И когда зазвучали первые аккорды вальса, он понял, что больше не хочет жить так, как жил все эти годы. Он изменит свою жизнь. Он станет прежним. Он вернет к жизни Айвана Кадалая.

Иван и сам не заметил, как подошел к переходу и, как только загорелся зеленый сигнал светофора, вместе с другими пешеходами перешел дорогу. Сегодня впервые он не провожает Лизи домой после уроков, а просто бесцельно бредет по улице, уходя куда-то вглубь дворов.

— Вот так встреча! — громкий радостный голос заставил Ивана не просто резко остановиться на месте, а буквально подпрыгнуть от неожиданности.

Он огляделся, не понимая, куда это его занесли ноги, пока голова была занята разными мыслями. Прямо перед ним среди старых, обшарпанных и давно заброшенных гаражей, а также больших куч мусора стоял Влад и его неизменные дружки-товарищи. В руках они держали по бутылке пива. Необъяснимая радость и предвкушение вызвали приятную дрожь в теле Ивана. А вот и его обед! Вот кого будет не жалко, даже если он … слишком увлечется. Иван злорадно улыбнулся, чем вызвал недоумение на лицах довольных парней. Скорее всего, они ожидали, что он убежит прочь, или хотя бы испугается. А жертва стояла спокойно, и более того — с какой-то дьявольски довольной улыбкой, рассматривала собственных мучителей, облизывая бледные губы.

— И куда это ты идешь, балерун наш длинноногий? — ехидно спросил Влад. — А где ж это тебя так танцевать-то научили, а? Даже сам препод обалдел, когда увидел, какие пируэты ты выделываешь с этой долговязой. Где такому учат?

— В венской школе бального танца, — спокойно ответил Иван и улыбнулся еще шире.

— Ни фига себе, — заржал Влад, не обращая внимания на довольное выражение лица Ивана. Он повернулся к хихикающим друзьям. — Вы слышали, Венская школа — это вам не техникум сельского хозяйства. Цените, вы, остолопы! Видите, какой знаменитости мы сейчас ноги повыдергиваем!

Иван спокойно наблюдал за веселящимися парнями, сохраняя улыбку на сухих губах, которые он постоянно облизывал из-за мучавшей его жажды. Он уже представлял себе, как его острые клыки, что уже упирались в его нижнюю губу, с жадностью вопьются в эту жирную упитанную шею. Он даже почувствовал на языке вкус крови и нервно сглотнул. Он знал, что сейчас его глаза меняют цвет и становятся ярко красными, но, к счастью, Влад с друзьями еще не заметили эту странную метаморфозу, и продолжали беззаботно веселиться и отпускать сальные шуточки.

— А тебе яйца танцевать не мешают? — заржал Косой.

— А их у него нету, — тут же подхватили остальные.

— Хотя надо бы проверить. Как думаешь, Влад? — хмыкнул Косой и залпом допил свое пиво.

— Надо бы проверить, — поддержал друга Влад и стал медленно подходить к Ивану, который так и стоял, не двигаясь и не произнося ни слова. Вампир уже еле сдерживал свою жажду, усилием воли заставляя себя оставаться на месте и не кинуться на всех троих сразу. Он ждал, пока вечерние сумерки опустятся на этот город. Он уже чувствовал их приближение. Еще каких-то десять минут и его уже ничто не сможет удержать.

— А чего это наш танцор все молчит и молчит? Никак уже в штаны со страха наделал! — рассмеялся Косой, но его смех был скорее нервным, чем веселым.

— Он мне сейчас ответит по полной. За все, — зло бросил третий парень, которому Иван сегодня разбил нос, и синяк сейчас красовался на его заплывшей физиономии. — Я собственными руками оторву ему эти самые яйца, что мешают танцевать! Он у нас еще и петь начнет!

Парень отбросил пустую бутылку, и она, ударившись о металлический угол ближайшего гаража, разбилась вдребезги. Ребята заржали. Влад тоже кинул свою бутылку, но она вывернулась у него в руке и ударилась в стенку гаража.

— Черт, моя не разбилась. Вот гадство! — с сожалением проговорил он, глядя на целую бутылку, лежащую в грязи.

Парни стали медленно приближаться к Ивану, стараясь окружить его, но тот стоял на месте и даже не думал убегать, в свою очередь, силясь, не напугать дружков раньше времени, потому что бегать за ними между гаражами и куч мусора ему просто не хотелось.

— И что тут у нас за встреча одноклассников? — раздался за спиной Ивана запыхавшийся голос Лизи.

Парень взвыл. Весь его план рушился на глазах, и он сейчас готов был сам, собственными руками придушить это любопытное создание.

— Пошла отсюда, — прошипел он, не поворачиваясь к девушке, и не спуская глаз с оживившихся парней.

— Ага, сейчас только шнурки перевяжу. — Лизи подошла к Ивану и встала рядом с ним. Она была в красной футболке и спортивных штанах, которые так и не переодела после урока физкультуры. — Что мальчики, неожиданная, а главное, приятная встреча, правда? Вам сегодняшней взбучки показалась мало, и вы решили повторить процедуру? Я очень даже не против, а ты, Иван? — не глядя на парня, спросила Лизи.

— Где ты взялась на мою голову? — процедил сквозь зубы Иван.

— Что опять сбежишь, как только кровь увидишь? — тихо спросила Лизи, прищурившись, оглядывая своих соперников. Если Иван бросит ее и слиняет, то ей придется тяжеленько. Вряд ли она сможет одолеть трёх противников, хотя бегает она очень даже неплохо и эти три борова вряд ли ее смогут догнать.

— И не надейся, — прорычал Иван, когда Лизи в мыслях уже рисовала вероятные пути отступления. — Не вмешивайся. Они мои! — И парень первым кинулся на ошарашенного Влада.

— Только не убей никого, — успела крикнуть ему в вдогонку Лизи, а на нее уже шли Косой со своим дружком. — И что это на слабую, хрупкую меня вы вдвоем прёте? По очереди, ребята, по очереди.

Лизи отпрыгнула к гаражу, вставая к нему спиной и не спуская сосредоточенных глаз с надвигающихся на нее парней. Она даже не заметила, что Иван успел сделать с Владом, как он уже с разбега запрыгнул на спину Косого и потащил его в сторону. Лизи вдруг показалось, что Иван поцеловал парня в шею. Косой дернулся, но сопротивлялся как-то вяло.

— Черт, ну сука, теперь держись, — отвлек ее яростный возглас, и оставшийся парень кинулся на нее. Лизи еле успела уклониться от удара, блокируя и отводя его руку в сторону, и тут же ударила его ребром ладони по шее. Тот охнул и только слегка пошатнулся.

«Черт. Надо было бить сильнее», — промелькнула шальная мысль в ее голове, и девушка отскочила от гаража.

Лизи дралась с парнем, при этом стараясь не упускать из вида Ивана и двух его противников. Он как раз отразил очередной подлый удар Косого, но Влад уже подходил к нему сзади. Движения Ивана были слишком быстрыми и необычайно точными. Лизи поняла или, скорее, ощутила, что он специально сдерживается, словно играет со своими противниками. Он будто красовался, забавлялся, как большая кошка со своим обедом. Странная улыбка была на его бледных губах. Лизи нахмурилась, навскидку оценивая и стараясь понять, что за игру он ведет. Что он вообще за человек? Всегда нелюдимый, скрытный, неряшливый, отрешенный от всего и всех. Но сегодня он ее удивил, да и не только ее. Она никогда бы не подумала, что это безалаберное чудище может так легко двигаться и так красиво танцевать. Всегда неуклюжий и сутулый, сейчас Иван не делал ни одного лишнего движения. Все было грациозно и гармонично — он не просто дрался, он и сейчас танцевал и явно наслаждался этим действом.

Лизи засмотрелась на Ивана, и острая боль пронзила ее руку от локтя до самого запястья. Ее противник стоял с осколком бутылки в руках и нагло скалился. Она отвлеклась и не успела уйти от удара, а он тут же воспользовался представившимся моментом. Сильная боль и злость на себя ударили девушке в голову.

— Ах, ты ж скотина, — выкрикнула Лизи и быстро нанесла удар ногой прямо в пухлый живот парня, вкладывая в него всю силу и ярость. Ее противник отшатнулся к стенке гаража, стоящего за его спиной. Девушка подпрыгнула и с разворота ударила ногой еще не до конца пришедшего в себя парня прямо по лицу. Она даже не посмотрела на результат, прекрасно зная, что еще несколько минут после этого он точно не встанет. Она кинулась на помощь Ивану, видя, что Влад схватил бутылку за горлышко, и, разбив ее о стоящий рядом столб, шел на Ивана с этим импровизированным, но опасным оружием в руках. Лизи кинулась на Косого, видя, что Иван переключил все свое внимание на Влада. Ее правая рука сильно болела, но в пылу битвы она почти не замечала, что кровь с ее предплечья не просто капает, а стекает тонкой струйкой прямо на грязную землю. Когда ее соперник упал, она быстро огляделась. Влад лежал на земле, а Иван сидел на нем сверху и держал осколок бутылки у его горла. Лизи, подскочив к ним, схватила Ивана за руку, стягивая с поверженного врага.

— Побежали отсюда, — крикнула она упирающемуся парню.

— Нет, отпусти, я должен… — прорычал Иван, стараясь вырваться, но Лизи крепко держала его, продолжая тянуть за собой.

— Совсем ума нет? Побежали, говорю.

— Я еще…

— Я сказала, за мной и быстро! — рявкнула на него Лизи, стараясь придерживать ноющую правую руку, но боль нарастала не только в руке. Как ни странно, болезненные ощущения в груди снова вернулась, и в глазах Лизи потемнело. Она подумала, что так плохо ей, может быть, из-за большой потери крови, поэтому, стиснув зубы, старалась двигаться дальше. Забежав в какую-то подворотню, она прислонилась к стене старого облупленного дома.

— Черт, где мы? — спросила Лизи, как только смогла перевести дыхание. Ее голова кружилась, а боль в теле все нарастала. Она уже еле сдерживала стон, готовый сорваться с ее побледневших губ.

— Кровь, — простонал Иван, останавливаясь рядом с ней. Он как-то странно смотрел на ее руку. — Кровь.

— А да, я порезалась. Случайно, — сказала девушка и повернула руку так, чтобы в свете тускло горящего фонаря, оценить состояние раны. — Черт, глубокая, кажется. Хотя бы зашивать не пришлось, — борясь с тошнотой и головокружением, посетовала девушка. — Макс меня убьет.

— Дай, — каким-то неестественным голосом сказал Иван и потянулся к ее руке.

Лизи опешила, когда он схватил ее своими тонкими, но очень сильными пальцами и, нагнувшись к кровоточащей ране, обжег руку горячим, точно огненным, дыханием.

— Что ты делаешь? — запротестовала она и попыталась вырваться, но Иван крепко вцепился в ее руку и еле слышно надрывно-хриплым голосом, прошептал:

— Надо … вдруг там… стекло… осталось.

Лизи почувствовала, как он быстро, но осторожно принялся слизывать кровь с ее руки вокруг повреждения, а потом провел языком прямо по ране, причиняя ей сильную боль.

— Пусти, — взвыла Лизи, когда его горячий язык окунулся прямо в глубокий порез. Руку обожгло, как огнем, и боль запульсировала с новой силой. — Пусти, — простонала девушка и, собрав все оставшиеся силы, отпихнула от себя парня. Тот, как ни странно, отлетел от нее на несколько метров и упал, ударившись в стенку небольшого кирпичного здания. — Придурок! С ума сошел! Ты что вытворяешь? — кричала на него Лизи, не решаясь подойти. Иван сидел на земле с перепачканным в крови, но довольным лицом, и с вожделением облизывал губы. Его выражение лица ее не просто напугало, оно ужаснуло девушку.

Лизи стала медленно отступать от него шаг за шагом, крадучись вдоль стенки, и уже собралась бежать, когда услышала его абсолютно спокойный голос:

— Просто в рану могла попасть грязь и стекло. Надо было проверить. А если бы ты стояла спокойно и не дергалась, я бы не вымазался так сильно. — Иван, пошатываясь, встал, отряхнул свои грязные брюки и одернул окровавленную рубашку. — Дура, — вдруг рявкнул он, не глядя на девушку.

Лизи смотрела на него, глупо хлопая ресницами. Она так обалдела от его напора, что даже забыла о боли во всем теле. Такой резкой перемене в его поведении она не находила ни одного приемлемого объяснения.

— И вообще тебя никто не просил о помощи. Нечего было вмешиваться в чужую драку! — Иван, слегка пошатываясь, прошел мимо замершей у стены девушки. — Что за дурная привычка, — недовольно бурчал он себе под нос. — Вечно лезешь, куда тебя не просят. — И также не глядя на Лизи, продолжил: — Пойдем, провожу домой, а то еще заблудишься или опять куда-нибудь влезешь. — И, не оглядываясь, он побрел по двору, сунув руки в карманы грязных и порванных брюк.

Девушка смотрела ему вслед и абсолютно ничего не понимала. Может, ей показалось в вечерних сумерках или ее больное воображение на пару со слабым светом фонаря сыграло с ней злую шутку, но она точно видела, что глаза Ивана горели красным огнем, а между окровавленными губами, сверкали два белых клыка. Лизи помотала головой, отгоняя видение. Как ни странно, но боль в теле прошла, да и пятно больше не ныло и не пекло. Она дотронулась до него рукой, и ничего не почувствовала. Впервые оно не болело, когда Лизи его касалась. У нее даже зачесались руки оттянуть ворот футболки и посмотреть на пятно, но в этот момент Иван обернулся и недовольно крикнул:

— И долго ты там будешь стоять? Скоро совсем стемнеет. Пошли уже, — и, не дожидаясь ее, парень медленно побрел между темных невзрачных строений.

— А ты знаешь, где мы? — спросила его Лизи, медленно двинувшись следом.

— Знаю, — буркнул он, не оборачиваясь и не замедляя шаг.

Они петляли между гаражей, каких-то заброшенных будок, и старых домов. Лизи еле поспевала за Иваном, не понимая, как он может видеть в этой густой темноте. Она же все время спотыкалась, едва не падая, но старалась не отставать.

— Иван, а скажи, зачем ты в школе всегда как полный отстой выглядишь? Знаешь, я в первый раз вижу человека, который старается себя изуродовать до такого кошмарного состояния, — вдруг спросила Лизи.

— Ты о чем?

— Я рассмотрела тебя сегодня, когда ты танцевал со мной. Ты очень симпатичный. Можно сказать, даже красивый. Ну это если приодеть тебя и помыть хорошенько.

На губах Ивана появилась довольная улыбка, но, не оборачиваясь к девушке, он сказал:

— А я-то все думал, почему ты так плохо танцуешь? А ты, оказывается, меня разглядывала.

— Ну, я серьезно. Ведь если тебя помыть, снять эти отстойные шмотки, расчесать и убрать очки, ты очень даже ничего. — Лизи остановилась, невольно обратив внимание на его прямую спину. — Сейчас ты не сутулишься и идешь ровно, а не ковыляешь, путаясь в ногах, как в школе.

Иван тоже остановился, потом медленно развернулся. Он знал, Лизи почти не видела его лица в темноте, поэтому впервые стоял и просто смотрел на нее, потом развернулся и бросил на ходу:

— Пойдем уже. — В его голосе больше не было злости и агрессии. Лизи поняла, что он улыбается.

Они не сказали друг другу ни слова. Девушка шла за Иваном, стараясь не потерять его из виду и не отстать. Несколько раз она спотыкалась и чуть не падала, но парень только замедлял шаг, бросая через плечо косые взгляды, и молча шел дальше. Сколько они шли и куда, Лизи сказать не могла. Только повернув за очередной угол дома, они оказались на хорошо освещенной территории. Девушка остановилась и огляделась.

— Так мы совсем близко возле моего дома. — Она уверенно вышла на тротуар. — Вон туда, пару кварталов.

— Я знаю, — сдавленно промолвил Иван. — Ты иди … дальше сама. Мне в другую сторону. — И, не дожидаясь ее ответа, снова повернул в подворотню, из которой они только что вышли, и быстро исчез. Лизи удивленно смотрела ему в след.

— Ну, пока, — крикнула она в темноту, не рассчитывая на его ответ.

Ей ужасно хотелось прийти домой и посмотреть на свою грудь, да и порез надо бы обработать, чтобы никакая инфекция не попала. Слава Богу, что рана хотя бы перестала кровоточить и уже не болела. Поежившись от налетевшего ветра, Лизи быстро и уверенно зашагала по тротуару в сторону дома.

Иван, смотрел ей вслед из темноты подворотни, пока она не скрылась из глаз, потом шатаясь, дошел до стены старого кирпичного дома и, прислонившись к ней, медленно сполз прямо на грязный асфальт. Он схватился за грудь и застонал.

— Что со мной? — прошептал он. — Все тело как будто горит. Что за…? — Он почувствовал, что сейчас банально потеряет сознание.

— Э, нет, дорогой, — раздался над его ухом смутно знакомый голос, и сильный удар по щеке привел его в чувство. — Я не дам тебе упасть в обморок. Хочу, чтобы ты в полной мере ощутил и осознал то, что наделал.

— Что… что со мной? — простонал Иван, пытаясь справиться с огнем в своем теле. — Что я сделал?

— Что ты сделал? — мужчина нагнулся к нему ниже и Иван смог, наконец-то, разглядеть его.

— Вы? — Глаза молодого человека округлились от удивления.

— Я-я, — усмехнулся мужчина.

— Что со мной происходит? — умоляюще глядя на нового физрука, спросил Иван.

- Так тебе объяснить, что с тобой происходит, идиота кусок? Придурок недоделанный! Кретин! Бестолочь! Дегенерат! Мне даже не хватает слов, чтобы выразить тебе все, что я сейчас думаю о тебе и твоем поступке.

— Прошу … скажите мне, — взмолился Иван, глядя на учителя физкультуры. — Что я сделал?

— Что ты сделал? — хмыкнул Олег. — А я тебе сейчас все подробненько расскажу, гамадрил-переросток! Чурбан неотесанный! — мужчина огляделся вокруг. — Я тебе расскажу, я тебе, тупоголовому неучу, все и очень доходчиво расскажу. Вот только уберемся отсюда…

— Я не могу двигаться, — пожаловался Иван. — Все тело как будто парализовало.

— Ну, это тебе еще повезло, что только тело онемело! Лучше бы еще и язык отсох, имбецил малолетний.

Физрук бесцеремонно схватил парня за шкирку и так потащил прямо по асфальту в сторону небольших построек.

— Ах, ты ж вампир-недоумок, олигофрен-недомерок, чокнутый псих, непроходимый тупица, дятел, — продолжал ругаться Олег, волоча Ивана все дальше в темноту. — Вот скажи мне, дубина стоеросовая, — обратился он к Ивану, отвлекая того от боли, которая распространялась по всему его телу с невероятной скоростью. — Какой идиот обратил тебя и не соизволил объяснить три закона вампиров, а? Скажи мне, что это за осел такой?

— Ксандр, он не…

— Так это Ксандр! — Олег остановился и рассмеялся. — Что ж ты так подводишь своего наставника? Он тебе спасибо не скажет, когда узнает. Уверяю!

— Что со мной? Прошу, скажите мне.

— Скажу, как только ты мне процитируешь три закона. Ну же, начинай. Я тебя очень внимательно слушаю. — Олег подтащил Ивана к заброшенному торговому ларьку. Ногой выбил дверь и, затащив туда парня, бросил его прямо на грязном полу. Тот, как упал на бок, так и остался лежать, даже не пытаясь принять более-менее удобное положение. Физрук посмотрел на своего ученика, потом нагнулся и, схватив его за плечи, посадил ровно, оперев спиной о стенку.

— Ну, я слушаю, — сказал он, сложив руки на груди.

— Откуда вы знаете, что я вампир? — вдруг осенило Ивана.

— От верблюда, — хмыкнул Олег, продолжая смотреть на парня и все еще ожидая ответа. — Первый закон вампиров. Я слушаю.

— Первый закон… вампиров — всегда чтить и слушаться своего наставника, — тихо сказал Иван.

— Молодец. Дальше! Второй закон?!

— Никогда не убивать свою жертву, а если… — Иван замялся, — то хорошо заметать следы.

— И последний?

— Никогда, ни при каких обстоятельствах не пить кровь Стража.

— Умница. Ты хорошо выучил законы, — как-то слишком ласково сказал Олег. А потом вдруг резко нагнулся к парню и, схватив его за рубашку, выкрикнул прямо в лицо: — Тогда скажи мне, какого черта ты решился нарушить самый главный закон, идиотина?

— Что? Я Вас не понимаю? — слезы появились на глазах Ивана. Огонь уже пылал в каждой клеточке его тела, норовя разорвать его изнутри на тысячи мелких кусочков. Сейчас он мечтал только об одном — чтобы сознание покинуло его, а лучше, чтобы он просто умер.

— Зачем ты пил кровь Стража, дебил малолетний? — уже мягче спросил Олег.

— Я? Я ничего такого не делал. Правда! Я не…

— Лизи, — выдохнул Олег прямо ему в лицо.

— Что Лизи? Что с ней? — не понял его Иван, но вдруг его осенило яркой. — Боже, нет! — простонал он. — Только не она. Лизи не может быть Стражем. Нет, это не правда. Это не она! У нее нет метки! Никто ее не чувствует. Нет, нет, не верю.

— Увы, это она, — с тоской в голосе сказал Олег и отошел от Ивана. Мужчина прислонился к противоположной стене, продолжая с жалостью разглядывать бледного парня.

— Но когда? Как это могло случиться? — слеза медленно стекала по грязной щеке вампира. — Ведь я же следил за ней все время. Она не могла…

Олег только смотрел на него и ничего не говорил. На его губах была грустная улыбка.

— Она бы не могла, не успела бы. Я всегда… — вдруг он осекся. — Вчера ночью, там, в арке… — внезапно дошло до Ивана. — Всего одна лишняя минута. О, боже! — Он закрыл глаза и тяжело задышал, сдерживая готовый сорваться с губ крик отчаяния.

— Почему не спрашиваешь, что с тобой теперь будет? — спросил Олег.

— А какая разница? Я нарушил закон, значит, умру. Мне теперь все равно, — безучастно ответил Иван, так и не открывая глаз.

— Ты знаешь, кто и для чего придумал третий закон вампиров?

— Нет. И плевать мне на него и на его закон.

— А зря, — хмыкнул Олег. Затем отвернулся от парня и подошел к небольшому окну с разбитыми стеклами. Он глубоко вдохнул прохладный осенний воздух. — Знаешь, почему у Стража никогда не было помощников-вампиров? Почему Страж никогда не давал свою кровь вампиру? Хотя представь, каким бы невообразимым могуществом обладал этот самый помощник? Силой вампира и Стража одновременно. Это был бы просто смертоносный коктейль.

Иван открыл глаза и стал внимательно разглядывать напряженную спину учителя.

— Ты прав в одном — ты умрешь, — равнодушно сказал Олег. — Через три дня, а если не повезет, то дней через пять-шесть.

Иван только судорожно выдохнул.

— Но есть одна маленькая возможность остаться в живых. — Олег повернулся и окинул заинтересованным взглядом замершего вампира.

— Правда? — не слишком доверяя словам мужчины, спросил Иван. — Сдается мне этот вариант мне точно не понравится.

— Возможно, тебе действительно лучше умереть, после того как истечет твой срок и кровь Стража полностью сожжет тебя.

— А можно быстрее? Прямо сейчас, — нагло оскалился Иван.

— В смысле? — не понял его Олег.

— Просто убейте меня сейчас. Вы же знаете, как это сделать.

— Знаю. Но у меня другие планы на твой счет, — усмехнувшись, сказал Олег.

— Я так и думал, — недовольно буркнул Иван. Он чувствовал, что к его телу снова стала возвращаться чувствительность, хотя боль еще не утихала, но уже и не набирала силу.

— Эти приступы будут повторяться с завидной периодичностью и с каждым разом боль будет сильнее и длиться она будет все дольше. И только Лизи в состоянии остановить это и дать тебе возможность жить дальше.

— Только Лизи? Как?

— Знаешь, Иван, я бы на твоем месте предпочел смерть.

— Вот как, — усмехнулся парень. — Но Вы не на моем месте. Поэтому я сам буду решать, что мне делать дальше.

Они несколько минут неотрывно смотрели друг другу в глаза и Олег не выдержал первым. Он отвернулся и сказал:

— Вампиры никогда не становились помощниками Стража, но не потому что боялись нарушить запрет, нет. Были смельчаки, которые нарушали закон и, даже если Страж спасал их, даря новую жизнь, никто из них долго не выдерживал. Одни сходили с ума, другие умоляли Стража о смерти.

— Почему? — удивленно спросил Иван, стараясь размять мышцы и восстановить кровообращение в занемевшем теле.

— Знаешь, почему Стражу верят все и знают, что он никогда не убьет невиновного?

— Нет.

— Не думал, что сейчас настолько необразованные вампиры. Или просто ты один такой уникальный и непроходимый тупица? — усмехнулся Олег и посмотрел на Ивана. — Страж чувствует и знает все, о чем думает и что переживает вампир, стоящий перед ним на коленях в ожидании своей участи. И когда Страж выносит свой приговор, уже ничто и никто не спасет этого вампира. Все его чувства, страхи, боль Страж чувствует, как свои. И еще долго после смерти вампира, когда ветер разносит его пепел, Страж переживает его боль в своем сердце. Помощник-вампир слышит не только чувства своих соплеменников, но и боль и раскаяние самого судьи. Они ложатся на его сердце грубыми, никогда не заживающими шрамами; с каждым вынесенным приговором, эта боль накапливается в сердце вампира, и приходит время, когда вампир больше не может с этим совладать, и тогда он либо сходит с ума, либо Страж убивает его, своей рукой даря освобождение. Теперь понятно, что тебя ждет? — спросил Олег, но Ивана удивила боль, промелькнувшая в глазах учителя.

— Понятно. Но как-то… не совсем все ясно.

— Что ж, все равно тебе решать, что делать дальше. Можешь остаться тут и через три дня… или иди к Лизи и она, возможно, спасет тебя.

— Как?

— Когда она смирится со своей силой и примет ее, она будет знать, что делать.

— А если нет? Если она не смириться, что тогда с ней будет? — с тревогой спросил Иван.

— Ты переживаешь за нее или за себя? — хитро прищурившись, спросил Олег. — От судьбы не уйдешь. Ей не избежать своей участи и мне… жаль ее. — Мужчина развернулся и направился к выходу.

— Подождите, — остановил его Иван. — Кто Вы?

— Неважно. Прими решение, вампир. Да, и еще, запомни, что после каждого следующего приступа, тебя будет мучить такая жажда, которой ты не испытывал даже в первые годы после обращения. Постарайся не нарушить еще один закон. А то это окончательно расстроит Ксандра.

И Олег быстро, не оглядываясь, вышел из старого ларька, а Иван все еще сидел на грязном полу, и смотрел в темноту осенней ночи. Он знал, каким будет его решение и ни секунды не сомневался в этом. Что ж, его жизнь делает очередной виток. Может быть, он будет последним. Иван закрыл глаза и откинул голову, уперевшись в стену. Ему хотелось выть, и он прикусил губу, сдерживая собственный крик.

Тем временем Олег уходил все дальше и дальше от торгового ларька, где на полу остался сидеть молодой вампир со своими грустными и тревожными мыслями. Олега грызли сомнения, и противоречия разрывали его душу. Может быть, стоило открыть этому вампиру всю правду? Но он шел, не оглядываясь и не слушая голоса сердца, а в голове как всегда был холодный расчет и полная уверенность в правильности принятых решений.

Вслед Олегу с интересом смотрели холодные голубые глаза.

— И кто же ты такой, учитель физкультуры? — Раздался тихий шепот на немецком языке. — Какую тайну ты скрываешь? — мужчина усмехнулся, и его тонкие усики забавно изогнулись.

Глава10.

Лизи быстро шла по слабо освещенной улице, направляясь к своему дому. Она так замерзла, что ее зубы выбивали нервную барабанную дробь. Пока она бегала за Иваном, потом дралась с дружками Влада, долго петляла между домов и гаражей, холод так явно не ощущался, хотя она и была в одной тонкой футболке — адреналин еще вовсю шумел в ее крови, а эмоции просто зашкаливали. Но этим вечером она хорошо прочувствовала, что осень все же пришла, даже если днем еще совсем по-летнему пригревало солнце. Сейчас холодный ветер резкими порывами обдувал ее тело, заставляя табуны мурашек бегать по ее голым рукам.

Когда Лизи заметила Ивана, они с Риткой, расслабленные и довольные только вышли из кафе, в которое забрели сразу после уроков. Они даже не стали переодевать после физкультуры, стремясь как можно быстрее покинуть школу. Они пили чай с пирожными и весело переговаривались, пытаясь наверстать те несколько лет, которые вовсе не общались. Выйдя из кафе и уже направляясь домой, Лизи увидела Ивана. Тот медленно шел вдоль дороги, еле переставляя ноги и не обращая ни на кого внимания. Он бесспорно о чем-то думал, и выражение его лица выдавало, что его мысли были явно не веселыми. Лизи до безумия хотелось поговорить с ним, она просто сгорала от нетерпения расспросить его о том, что случилось в спортзале. Поэтому, не задумываясь, девушка быстро сунула сумку и пиджак ничего не подозревающей ни о чем Ритке и побежала за Иваном, крикнув на ходу, что за вещами заскочит вечером. Лизи нагнала парня как раз возле старых гаражей, не сразу заприметив Влада с дружками. А когда заметила, то испугалась, даже не представляя, что эти уроды сделали бы с Иваном., если бы не она. Хотя….

Девушка нахмурилась. Что-то с этим парнем явно было не так. Она еще могла понять его искусственно изуродованный внешний вид, нежелание общаться с другими одноклассниками и привлекать внимание к своей персоне — она и сама неплохо пользовалась подобными нехитрыми приемами, и в этом они были даже похожи. Она так же, как и он, выстроила между собой и остальными непробиваемую стену отчуждения и равнодушия. Она тоже одевалась, не заботясь о своем внешнем виде, иногда, забыв с утра расчесаться, просто связывала волосы в лохматый хвост. Да, она занималась единоборствами, увлекалась разными видами спорта, но никогда не афишировала это. Даже на уроках физкультуры, она никогда не делала больше, чем было необходимо на хорошую оценку, хотя могла побить не один школьный рекорд. Насколько она знала, Иван редко посещал уроки физкультуры — то ли здоровье не позволяло, то ли прогуливал. Теперь она узнала, что он не только отлично танцует, но и дерется ничуть не хуже ее, если не лучше. Его движения были точные и хорошо просчитанные, хотя вместе с тем плавные и грациозные, они-то и выдавали его квалификацию.

Все это Лизи могла еще понять, но вот только не то, что произошло несколько минут назад в темной подворотне. Ненормальное поведение Ивана ее не просто ошарашило — она испугалась до полусмерти. Это был страх, от которого пропадает дар речи, и все тело будто немеет. С Лизи такое было впервые. Эти красные глаза на перепачканном кровью и грязью бледном лице, зловещая улыбка на пухлых губах…, но больше всего ее поразили клыки. Она точно их видела! Она могла поклясться — это были именно острые клыки, как у собаки, а не обычные человеческие зубы. Неужели, все это ей могло просто-напросто привидеться в тусклом свете ночного фонаря на фоне большой потери крови и бешеного адреналина? Но ведь он же облизывал ее руку! Даже какой там облизывал!? Он присосался к ее ране как самый настоящий вампир! Лизи резко становилась прямо посреди дороги. Какой-то мужчина тихо выругался, когда чуть не налетел на нее, но она даже не заметила его.

Девушка стояла посреди тротуара и никак не могла успокоиться. Ее сердце колотилось в груди, как бешенное. Вампир! Правильно, он вел себя и выглядел, как самый настоящий киношный вампир. Лизи помотала головой, отгоняя страшные мысли и предположения.

— Нет, не может быть! По-моему, у меня крыша поехала, — тихо прошептала она и вздрогнула от собственного хриплого голоса. — Кажись, я схожу с ума.

Она подошла ближе к фонарному столбу и встала так, чтобы тусклый свет хоть как-то осветил ей руку. Порез был не таким страшным, как ей показалось в самом начале. Сейчас он напоминал не слишком глубокую рану, да и та уже почти затянулась, оставляя, как напоминание о себе воспаленный шрам. Лизи приподняла брови от удивления. Нет, у нее и раньше все царапины и синяки сходили за день-два, тогда как ее уличные друзья светились разнообразием красок еще в течение недели, но чтобы порез затянулся всего за несколько часов, такого она не припоминала. Хотя каких часов? Ведь не прошло и часа! Лизи прищурилась и поднесла руку ближе к глазам, стараясь получше рассмотреть свою рану. Странно все это.

— Так, все! Хватит думать Бог знает о чем. Пора шагать домой и быстрей. Нужно будет хорошо помыть эту рану, внимательно осмотреть и тогда все станет ясно, — бурчала она себе под нос, стараясь не поддаться панике, и почти бегом бросилась по улице. — Черт, сумка же у Ритки, — взвыла девушка, хлопнув себя ладонью по лбу.

Лизи развернулась и, ускорив шаг, пошла к виднеющийся невдалеке высотке.

Подруга жила от нее всего в квартале. Ее дом был самым высоким в их районе, и раньше Лизи много времени проводила на крыше этого здания. Сначала с Риткой, которая просто до обморока боялась высоты, а потом одна. Она сидела или лежала на крыше и наблюдала то за проплывающими над ней облаками, то за медленно падающими на нее каплями дождя, а иногда она пробиралась туда зимой, когда белые пушистые снежинки лениво исполняли свой волшебный танец под желтым светом одинокого фонарика. Она любила наблюдать за их медленным, неторопливым кружением, ни о чем не думая и не сожалея.

Лизи влетела в подъезд Риткиного дома и понеслась по лестнице на десятый этаж.

— Если после сегодняшнего приключения я не заболею — это будет настоящим чудом, — пробормотала девушка и громко чихнула.

Через две минуты она уже нажимала на кнопку звонка.

— Лизи? — удивленно произнесла женщина, открывшая входную дверь.

— Да, теть Света — это я, — смущаясь и неловко переминаясь с ноги на ногу, ответила девушка. — Добрый вечер. Извините, что так поздно, но… Рита дома?

— Дома, — ответила женщина, и тепло ей улыбнулась. — Ты проходи, она уже давно ждет тебя.

Лизи осторожно зашла в прихожую и сразу же стала разуваться, всеми доступными ей ухищрениями пытаясь спрятать рану на руке, но женщина была так ошарашена ее появлением, что, казалось, вообще ничего не замечала — она только улыбалась, наблюдая за ее судорожными и неуклюжими движениями.

— А ты чего голая ходишь в такую погоду? Чай не лето на дворе! Проходи в комнату, а я вам чего-нибудь горяченького приготовлю, ладно?

Лизи кивнула, робко улыбнувшись. Она не была в этом доме уже больше трех лет, с тех пор как приняла решение расстаться со своей подругой, дабы не навлекать на нее лишних проблем. Тогда она считала, что поступает правильно, но сегодня ее уверенность просто трещала по швам.

— Явилась, — раздался грубый мальчишечий голос.

— Денис, — одернула парня женщина.

— Привет, — поздоровалась Лизи с подростком лет пятнадцати, пряча руку за спину. Он вышел в коридор и стоял, привалившись спиной к двери своей комнаты, с раздражением и неприкрытой злостью глядя на незваную гостью.

— Чего снова приперлась? — буркнул он, не обращая внимания на резкий окрик матери.

— В гости, — спокойно ответила Лизи. Она подошла к парню и стала с любопытством его рассматривать.

За эти три года, что она его не видела, Денис едва ли не перегнал ее в росте, хотя был все еще по-детски худощавым и костлявым. Его большие глаза смотрели на нее с агрессией и вызовом, но в их глубине пряталась детская обида. Она знала, что раньше мальчишка просто восхищался ею. Она была его героем, идолом, мечтой. Ритка часто смеялась над ними. Что ж, теперь ей трудно будет заслужить его прощение.

— Снова бросишь ее, когда посчитаешь, что так будет лучше для тебя? — Чтобы его поза казалась еще более агрессивной и вызывающей, парень скрестил руки на груди. Но Лизи заметила, что они слегка дрожали. Он сдерживал свою злость и огорчение. — Знаешь, сколько слез она пролила из-за тебя! Я видел, как плохо ей было все это время, — прошипел он прямо в лицо Лизи.

— Денис! — снова крикнула его мама.

— Тетя Света, все нормально, — улыбнулась женщине Лизи. — Он имеет полное право злиться на меня и … Вы, кстати, тоже.

— Лизи, — только и вымолвила женщина, с грустью глядя на девушку.

— Мама, приготовь нам чай, пожалуйста, — твердо сказал парень, глядя на Лизи.

— Хорошо, — обреченно выдохнула женщина и скрылась на кухне.

— А ты вырос, — тихо промолвила Лизи. — И я не о том, что ты стал выше ростом.

Она с теплом и лаской смотрела на парня и заметила, как легкий румянец смущения стал заливать его щеки, покрытые еле заметным пушком.

— Ладно, тебе, — буркнул он, изо всех сил стараясь не отвести взгляда. — Я просто хотел сказать тебе, — все еще ощущая неловкость, проговорил парень, — что если ты снова собираешься ее оставить, то лучше…

— Не оставлю, — перебила его Лизи. — Многое изменилось, и я многое поняла. Так что … прости меня, если сможешь, ладно? — Лизи взъерошила ему волосы и хлопнула обалдевшего парня по плечу. Он быстро схватил ее руку, с каким-то нездоровым азартом разглядывая рану.

— Ух ты, класс! Где это ты так? Давно? — воскликнул он.

— Да сама не знаю, — протянула Лизи, при свете лампочки рассматривая свой порез. Сейчас остался только слегка воспаленный шрам и бурые разводы засохшей крови.

— Похоже, что рану нанесли чем-то острым пару дней назад. Тогда откуда кровь? — спросил паренек и поднял на Лизи взгляд, полный немого восхищения.

— А-а… так получилось… не знаю, — растерянно пробубнила девушка, вырывая руку из его цепкой хватки.

— Ты лучше зайди в ванную и вымой это, а то Ритку испугаешь.

Лизи, не говоря ни слова, поплелась за Денисом в ванную, все еще с изумлением пялясь на свой шрам. Ведь этого не может быть! Как такая рана могла затянуться всего за несколько часов?

Денис уже включил воду и отступил на шаг, впуская девушку. Лизи удивленно приподняла брови, видя, что он не собирается покидать помещение.

— Что, посмотреть нельзя? — хмыкнул Денис.

— На что тут смотреть? — Лизи сунула руку под струю воды, понимая, что добровольно парень все равно не уйдет, и начала усиленно оттирать грязь и кровь с руки.

— Обалдеть! — восхищенно взвыл Денис.

— Ага, — недовольно процедила Лизи.

Когда вода попала на руку, девушке пришлось чуть ли не прикусить язык, чтобы не взвыть от боли — рану так щипало, что она едва сдерживала стон. Но затем прохладная вода как будто смывала и забирала с собой грязь, засохшую кровь и … боль. На месте недавнего пореза осталась едва заметная белая полосочка шрама.

— Так это чё, не настоящая рана была, да? — явно расстроился Денис. — Снова ты меня обманула? Ну как всегда! — обиделся он и быстро выскочил за дверь ванной.

Лизи вытерла полотенцем руки, продолжая хмуриться. С ней происходит что-то странное, но она еще не определила плохо это или хорошо.

Она вышла из ванной и направилась в комнату подруги.

Лизи толкнула дверь и остановилась на пороге. Ритка сидела за письменным столом, в наушниках и что-то быстро рисовала в альбоме. Лизи тихо подошла к ней сзади и заглянула через плечо. Рисунок был черно-белым, выполнен простым карандашом.

— Классно, — выдохнула Лизи, рассматривая работу подруги. — Я и не знала, что она так хорошо рисует, — тихо сказала девушка, ни к кому не обращаясь, и подпрыгнула от неожиданности, когда возле ее уха раздался шепот Дениса:

— Это после того, как вы расстались, она стала рисовать. До этого я тоже не знал, что она так умеет.

— Круто! — выдохнула Лизи и прикоснулась к плечу увлеченно рисующей подруги. Та подпрыгнули и, вскинув голову, виновато посмотрела на своих гостей.

— Ой, прости, я не слышала, как ты пришла. — Она стянула наушники и быстро закрыла альбом.

— Нет, дай посмотреть. — Лизи схватила ее за руку. — Можно? — запоздало попросила она.

— Можно, — смущаясь, ответила Рита и сама протянула альбом.

Лизи села на диван, стоящий возле стены и аккуратно положила альбом на колени. Как ни странно, рядом с ней на диване тут же примостился Денис и тоже с любопытством уставился на рисунки. Ритка осталась сидеть за письменным столом, с улыбкой глядя на подругу и брата.

— Во, класс, смотри, — вопил Денис, когда видел очередной рисунок. — Ритка, ты талант, — искренне похвалил он сестру, и в его голосе сквозила неприкрытая гордость.

— Спасибо, — тихо ответила девушка, наблюдая за выражением лица подруги.

Лизи медленно и осторожно листала страницы альбома, с удивлением рассматривая нарисованные карандашом рисунки. Здесь были и портреты — как совсем незнакомых ей людей, так и одноклассников и учителей; и пейзажные зарисовки, и разные смешные животные. Было и несколько портретов Дениса, когда он сидит за своим рабочим столом и что-то увлеченно пишет в тетради, а вот он стоит возле окна и задумчиво смотрит куда-то вдаль, отодвинув тяжелые портьеры, или лежит на диване, закинув длинные руки за голову, разглядывая потолок мечтательным взглядом.

— Когда это я был таким!? — возмущался парень, но Лизи видела, что рисунки ему определенно нравились. Он был на них каким-то необычным, слишком взрослым и серьезным.

Но больше всего Лизи поразил набросок, который Ритка рисовала, когда они с Денисом ворвались в ее комнату. В центре белого альбомного листа были прорисованы только две замершие в танце фигуры, и в одной из них Лизи безошибочно узнавала себя. Только на ней были уже не спортивные штаны и футболка, а шикарное длинное платье, с глубоким декольте, такое все изящное и воздушное. А ее партнером был высокий, молодой человек в темном костюме. Его черные волосы были аккуратно собраны сзади в хвост. Он был нарисован в профиль, и Лизи никак не могла понять, кто это был.

— Прости, — прошептала Ритка, наблюдая за реакцией Лизи на рисунок. — Просто ты была такой загадочной, необычной, когда танцевала, и мне захотелось…

— Классные рисунки, — перебила ее Лизи, захлопывая альбом. — Ты просто молодец! Правда, Денис?

— Ага, — тут же подтвердил парень. Всю его враждебность и злость, как рукой сняло, когда он увидел сияющее лицо сестры.

В комнате повисло неловкое молчание. Никто не решался начать разговор и не потому, что нечего было сказать, а как раз-то наоборот — сказать хотелось слишком много.

— Пойду-ка я, пожалуй, к себе, — вдруг сказал Денис, легко поднимаясь с дивана. Он подошел к двери и, уже взявшись за ручку, оглянулся и воспитательным тоном произнес: — Что ж, детки, ведите себя хорошо, не балуйтесь и не деритесь. Вы же умные девочки.

— Иди отсюда, чудо в перьях, — крикнула Ритка и кинула в него маленькую диванную подушку, но парень уже успел закрыть дверь и из коридора донесся его веселый смех.

Ритка села на его место возле Лизи.

— Ну, ты догнала Ивана? — тихо спросила она, чтобы хоть как-то прервать это затянувшееся молчание.

— А? А да, догнала, — перед глазами Лизи все еще стоял этот странный рисунок подруги, и она хмурила брови, силясь вспомнить мужчину, который был нарисован рядом с ней. Она точно знала, что уже где-то видела его, и почему-то его образ вызывал в ее сердце томящуюся теплоту и тоску.

— И что? Как все прошло?

— Да, нормально. — Лизи перевела взгляд на подругу. — Подраться пришлось немного.

— И почему это меня нисколько не удивляет, — рассмеялась Ритка. — Тебе хоть не досталось? — в ее голосе появилась тревога.

— Мне? Нет, — быстро ответила Лизи, пряча руку за спину, хотя от раны там не осталось даже воспоминаний.

— А дралась с кем? С Иваном что-ли?

— С Владом. Этот … козел со своими… придурками… короче мы с Иваном их немного погоняли.

— Слава Богу, что с вами ничего не случилось, — с облегчение выдохнула Ритка.

— Ты переживала за меня? — с улыбкой спросила Лизи, но заметив промелькнувшее в глазах подруги беспокойство, смутилась. — Прости, — прошептала она, опустив голову.

— Ничуть не изменилась, — тихо рассмеялась Ритка, приобняв покрасневшую Лизи за плечи.

— Это плохо? — Лизи вскинула голову.

— Не знаю. Нет, наверное. И все как прежде.

— Да уж, ты не раз меня отмывала и залечивала раны.

— Чё тут у вас такое? — в дверях снова показалась лохматая голова Дениса.

— Девочки, чайник вскипел. Давайте, к столу, — раздался с коридора голос Светланы Сергеевны. — Лизи, может, ты поужинаешь с нами?

— Я не против, если это Вас не затруднит, — ответила девушка и подмигнула все еще стоящему в дверях Денису. Он с любопытством переводил насмешливый взгляд с сестры на Лизи.

— Вот же две дуры, — буркнул он себе под нос и быстро пошел на кухню, крича вслед матери: — Мам, я тоже жрать хочу! Меня покорми!

Девушки рассмеялись. С души Лизи, словно, камень упал. Ей стало так легко и тепло, что захотелось плакать. Впервые в жизни, ей захотелось плакать от счастья. У нее было ощущение, как будто у нее снова появилась семья. Продолжая смеяться и переговариваться, подруги пошли на кухню.

— Лизи, проходи и садись, где тебе будет удобно, — суетилась возле плиты женщина.

— У вас обои новые? — с удивлением спросила девушка, оглядываясь вокруг.

— А ты еще лет через пять приди, у нас и мебель будет новая, — хмыкнул Денис, нарезая хлеб и бросая на девушек хитрый взгляд.

— Денис, заткнись уже. — Ритка попыталась дать ему подзатыльник, но тот ловко уклонился.

— Ну, уж нет, — рассмеялась Лизи. — Теперь ты так легко от меня не отделаешься. Буду каждый день приходить, — сказала она, подмигивая парню и занимая место рядом с ним.

— О, Боже, за что мне такое наказание, — наигранно взвыл он, закатывая глаза.

— Лизи, возьми, — протянула Светлана Сергеевна ей большую тарелку с аппетитно пахнущим блюдом. — Жаркое, как ты любишь, со свиными ребрышками и грибами, — тепло улыбнулась ей женщина.

— Спасибо, тёть Света. Как же мне этого не хватало все эти три года, — довольно облизнулась Лизи.

— Тебе не хватало жаркого с грибами? — удивился Денис, забирая у матери свою тарелку.

— Ага, а еще твоей кислой физиономии. Это еще больше разжигает мой аппетит, — весело ответила ему Лизи, видя, как его лицо еще больше вытягивается. Она бесцеремонно полезла вилкой в его тарелку и, выловив там кусочек мяса, тут же засунула его себе в рот. От такой наглости Денис даже онемел. Он смотрел на счастливо жующую девушку и только молча открывал и закрывал рот, но как только она снова нацелилась вилкой на аппетитный грибочек в его тарелке, он взвыл и чуть не воткнул ей в руку свою вилку.

— Дети, дети, хватит. Давайте кушать, пока не остыло. Денис прекрати баловаться, не маленький уже.

— Блин, я еще и виноват. Она, между прочим, первая начала, — праведный гнев горел в его глазах. Женщина только покачала головой.

Лизи ела быстро, слушая перепалку Дениса с мамой, а также емкие комментарии Ритки в его адрес, и улыбалась. Она не помнила, как это жить в нормальной семье, когда мама готовит на кухне вкусную еду, когда все собираются за столом и обсуждают случившееся за день. Она не знает, как это рассказать маме по секрету о первой любви, о школьных проблемах, о девичьих мечтах. Макс был хорошим братом, но заменить тепло и заботу полноценной семьи он не мог, поэтому Ритка и ее близкие давали Лизи то, чего ей так не хватало. Поэтому когда она решилась порвать эти отношения, то почувствовала себя так, как будто второй раз в жизни потеряла семью.

— А где дядя Толя? — спросила Лизи.

— Как всегда, в командировке. В этот раз его направили в Африку на целый год, — ответила Ритка. — Исследует какую-то новую инфекцию в забытой Богом и людьми деревушке.

— Жуть, — передернула плечами Лизи. — И как он не боится подхватить какую-нибудь заразу?

— Это его работа, — с грустью в голосе ответила тетя Света и быстро встала из-за стола. — Чай все будут? — спросила она.

И тут в кармане Лизи зазвонил мобильный телефон.

— Ой, я же Макса не предупредила, — подскочила Лизи, глядя на трезвонящий телефон в своих руках, как на ядовитую гадюку. — Все, теперь он меня точно убьет, — жалобно проговорила девушка, выходя из-за стола и направляясь в коридор. — Алло, — осторожно сказала она в трубку.

— Ты где? — тут же спросил Макс.

— Я … это… у Ритки, — замявшись на мгновение, ответила Лизи. В трубке повисла пауза.

— Когда придешь домой?

— Скоро.

— Хорошо, — и Макс тут же отключился.

Лизи удивленно смотрела на экран потухшего телефона, ничего не понимая.

— Ну что, жить будешь? — весело спросил Денис, как только Лизи зашла на кухню, пытаясь на ходу засунуть телефон в карман.

— Кажется, сегодня пронесло, — ошарашено ответила она. Это что, такое затишье перед бурей? Может, Макс не захотел выяснять отношения по телефону? Интересно, что же тогда ждет ее дома?

— Это хорошо, — сказал Денис, и Лизи с удивлением посмотрела на него. Вот от кого она точно не ожидала такой явной радости.

— Чё смотришь? Мне просто надо еще с тобой поговорить перед тем, как тебя брат убьет, — ехидно улыбаясь, уточнил парень.

— О чем?

— Не, ну ты совсем тупая! Если бы я хотел, чтобы все об этом услышали, я бы тебя прямо тут и спросил. — Он покачал головой, и уткнулся в свою тарелку, бормоча себе под нос что-то о тупости некоторых особей женского пола, которые любят воровать мясо из чужих тарелок.

— Он хочет заниматься единоборствами, как и ты, — нагнувшись к уху Лизи, быстро зашептала Ритка.

— Я-то тут причем? — не поняла её девушка.

— Не, ну ты точно тупая! — взвыл парень. — Ведь и так ясно, что мне от тебя нужно!

— Так ты хочешь в секцию записаться, что ли? — наконец-то дошло до Лизи, а парень только закатил под лоб глаза. — Хорошо, я тебе помогу. Отведу и с ребятами познакомлю. Правда, мой тренер из тебя всю душу вытрясет.

— Если он научит меня драться так же хорошо, как тебя, то я на все согласен, — недовольно буркнул мальчик.

— А зачем тебе это? Что-то случилось? — насторожилась Лизи и внимательно присмотрелась к мальчишке.

— Нет, просто так, — как-то слишком быстро ответил он и тут же встал из-за стола. — Я наелся, спасибо, мам, — бросил он, ни на кого не глядя, и вылетел из кухни.

— Это чё было? — удивилась Лизи.

— Сама не знаю, — пожала плечами Ритка, с удивлением глядя брату вслед. — Позже постараюсь выяснить.

— Ну, тогда ладно. Светлана Сергеевна, большое спасибо за ужин. Мне уже пора, — сказала Лизи и залпом допила свой остывший чай.

— На здоровье, Лизонька. Приходи к нам почаще, — улыбнулась женщина. — Без тебя скучно было, — сказала она, забирая у обалдевшей девушке пустую кружку.

— Пошли, я тебя провожу и вещи отдам, — спасла ее Ритка, выталкивая из кухни.

— Подожди, Лизи. Вот возьми. Чай попьешь и брата угостишь, — и тетя Света протянула девушке небольшой целлофановый пакет. — Это пирожные. Тебе же они понравились?

— Спасибо большое, — все больше смущаясь, произнесла Лизи и взяла пакет из рук женщины.

Уже в дверях, когда Лизи обувалась и натягивала пиджак, Ритка тихо спросила:

— Тебя утром подождать или… ты одна в школу пойдешь?

— Я тебе позвоню перед тем, как буду выходить, ладно? — улыбнулась Лизи и увидела, как лицо подруги просияло.

— Договорились, — кивнула она и открыла дверь.

— Ну, пока, — махнула на прощание Лизи и направилась к лестнице.

Ритка закрыла дверь, а на ее лице все еще блуждала радостная улыбка.

— А почему ты ту картину не показала? — раздался за ее спиной ехидный голос брата.

— Спасибо, что не проговорился, — повернувшись к нему, Ритка ласково потрепала парня по лохматой голове.

— Ну, перестань, я уже не маленький.

— Вижу. Лизи тоже самое сказала.

— Правда? — глаза мальчишки заблестели.

— Ага, — усмехнулась Ритка.

— А что она еще про меня сказала?

— Сказала, что ты симпатичный. — И Ритка закрыла дверь своей комнаты прямо перед носом обалдевшего от ее слов парня.

Она подошла к шкафу, и достала небольшую картину в рамке. В отличие от всех ее картин, эта была написана красками. Ритка повесила ее над диваном на единственный гвоздик, и долго с грустью смотрела на свое первое произведение. На крыше высотки среди туч и облаков, которые так и норовили закрыть ясный диск алой луны, стояла девушка, одетая в темные штаны и короткую красную куртку. Ее длинные кучерявые волосы отливали кровавым оттенком и развевались за спиной. Голова была приподнята, как будто она разглядывала ночное небо, но в глазах была печаль, а по бледным щекам текли слезы. Белый и острый клык яростно врезался в пухлую красную губу девушки. В руках она держала длинный черный меч, на сияющем лезвии которого, словно застыли темные капли крови. Но на лице девушки была решительность, непоколебимость и абсолютная уверенность в правильности своих действий.

Ритка и сама не знала, почему нарисовала такую картину. Что-то неприятное тогда приснилось ей, и еще долгое время не давало успокоиться, а потом появилось это видение прямо перед глазами, и она просто перенесла его на бумагу. Но Ритка не хотела, чтобы Лизи видела этот странный рисунок.

Пока она рассматривала собственную картину, стоя посреди комнаты, Лизи быстро шла по вечерней улице, направляясь к себе домой. Подойдя к арке, она остановилась от удивления. За все годы, что они живут в этом дворе, это первый раз, когда в арке горел свет. Маленькая тусклая лампочка, слабо освещала проход, но этого света было достаточно, чтобы Лизи спокойно вошла в арку без малейшего страха и смятения. Пройдя уже полпути, она резко остановилась. Лизи могла поклясться, что этого молодого человека секунду назад здесь не было. Тут вообще никого не было, даже кошки. Девушка прижалась к стене и со страхом смотрела на замершего невдалеке мужчину. Он стоял как раз под лампочкой и с улыбкой смотрел прямо на Лизи. На нем была все та же кожаная куртка с меховым воротником, которую она видела на нем в парке. Лизи сразу же узнала его. Это был именно тот парень с парковой лавочки — то ли пьяница, то ли наркоман, как ей тогда показалось. Лизи вся собралась, удобнее перехватив сумку, когда он медленно отлепился от стены и двинулся в ее сторону.

— Мы не закончили с тобой в прошлый раз, сестренка, — произнес он, но в его голосе было столько презрения, что Лизи невольно сглотнула и еще сильнее вжалась в стенку. — Я устал тебя ждать, — зло бросил он сквозь зубы, не сводя с нее пристального взгляда. Он напоминал дикого зверя, готового к атаке.

Исходившая от него мощь словно приковала девушку к месту. Она стояла, не в силах даже пошевелиться, а он подходил все ближе и ближе. Ноги Лизи, казалось, приросли к асфальту, хотя у нее не появилось и мысли сбежать. В ее шумящей голове вообще не было никаких мыслей. Лизи видела только эти странные глаза, смотрящие ей прямо в душу.

Вдруг до них донеслись знакомые голоса и смех друзей. Девушка заметила, как этот ненормальный мужчина дернулся и резко обернулся, затем перевел горящий яростью взгляд на Лизи и тихо сказал:

— До следующего раза, сестренка, — и тут же исчез.

Лизи смотрела на то место, где он только что стоял, и ничего не понимала. Он не ушел, он именно исчез. Испарился. Растворился. Провалился сквозь землю. Что угодно, но только не ушел на своих двоих. В арку, смеясь и громко разговаривая, зашел Череп с ребятами.

— О, Лизи, чего ты тут стоишь? — радостно завопил он.

— Вас жду, — сказала девушка и сама услышала, как ее голос дрогнул. Да и вся она задрожала.

— Что замерзла? — усмехнувшись, Череп подошел к девушке и крепко обнял ее за плечи, стараясь прижать к себе. — Пойдешь с нами?

— Не-а, мне бы домой, — ответила Лизи, и ее зубы застучали, но, скорее, не от холода, а от страха, который все еще крепко сжимал ее сердце своими ледяными щупальцами. Она только сейчас смогла сдвинуться с места, но ноги были словно ватные, и если бы не поддержка парня, Лизи вряд ли смогла бы сделать хотя бы шаг.

— Черт, да ты совсем замерзла. Пошли, я тебя до подъезда доведу, — сказал Череп и, быстро сняв свою куртку, накинул ей на плечи, крепко прижимая дрожащую девушку к себе. Лизи не сопротивлялась. Она и сама старалась крепче к нему прижаться, ища тепла и защиты.

— Спасибо, — сказала Лизи, когда они зашли в подъезд. Она почти успокоилась и уже вполне могла самостоятельно идти. Девушка быстро сняла куртку и передала ее парню. — Не знаешь, кто лампочку вкрутил… в арке? — спросила она, стараясь скрыть неловкость.

— Я лично не видел, но ребята говорили, что приходил какой-то амбал здоровый, не из наших — это точно. Он и вкрутил лампочку, а еще сказал, что если мы ее выкрутим или разобьем, то он нам ноги открутит и… еще кое-что, — весело рассмеялся парень.

- Понятно, — усмехнулась Лизи. — Спасибо, что провел. — Она протянула Черепу руку.

— Да, ладно, я как-никак джентльмен, — рассмеялся парень и, взяв руку Лизи, осторожно поцеловал. — Только ты этого не замечаешь.

— Вот еще Казанова! — рассмеялась девушка. — Пока, джентльмен.

— Пока, — бросил парень и быстро пошел к выходу.

— Ой, Череп, — остановила она парня, когда тот уже открыл входную дверь.

— Что еще?

— Скажи, когда парень говорит девушке «сестренка», что это может значить? — спросила Лизи.

— Что? «Сестренка»? — Череп рассмеялся. — Тебя кто-то назвал сестренкой? — захохотал он на весь подъезд.

— Тише ты, придурок. И нечего так ржать, не конь ведь. Тебе что, ответить трудно? — разозлилась на него девушка, чувствуя себя неловко.

— Не трудно, — успокоился парень. — В данной ситуации есть всего лишь два варианта, — профессорским тоном начал он, на что Лизи только закатила глаза, но перебивать не стала. — Первый вариант — он действительно твой брат. — Лизи фыркнула, отметая это предположение. — Тогда второй вариант: он не собирается иметь с тобой никаких отношений. Ну, ты понимаешь? — усмехнулся Череп, глядя на обалдевшую девушку. — То есть он питает к тебе исключительно дружеские, братские чувства. Поняла?

— Да уж, поняла, — хмыкнула Лизи. — Пока, философ, — девушка махнула ему и, развернувшись, быстро стала подниматься по ступенькам, даже не оглянувшись на стоящего возле дверей парня. Череп смотрел ей вслед и улыбался. В отличие от других своих дворовых друзей, он всегда видел в ней привлекательную девушку, но Лизи полностью игнорировала все его знаки внимания, порой даже посмеивалась над ним, а его несмелые попытки ухаживания принимала за шутку. Череп смирился и стал просто другом, собутыльником, советчиком, «жилеткой», в которую можно не только поплакаться, но иногда использовать и как спарринг-партнера, точнее сказать просто как грушу, отрабатывая новые приемы и удары.

— Ей, Амазонка, — окрикнул он уже скрывшуюся из его поля зрения девушку.

— Что? — донося до него ее недовольный голос. — Чего хотел?

— Ты что-то знаешь про Андрюху?

— Андрюху? — удивилась Лизи. — Нет. А что с ним такое?

— Говорят у него со здоровьем не фонтан.

— В смысле?

— Болен он. Мать говорила, что там вся больница на ушах стояла.

— Правда? — Череп услышал, как она стала спускаться по ступенькам.

— Пока точно ничего не известно. Но сказали, что его в больницу должны положить.

— Черт, — тихо выругалась Лизи. — Если что узнаешь — маякни мне, ладно?

— Конечно, — ответил парень. — Ну, пока, — и Череп быстро вышел из подъезда. До Лизи донесся глухой стук закрывшейся двери. Она еще несколько мгновений постояла на ступеньках, а потом быстро побежала на свой этаж. Теперь ей предстояло выдержать еще один нелегкий бой.

Лизи осторожно открыла дверь квартиры, стараясь не шуметь. Тихо разувшись в темном коридоре, она быстро прошмыгнула в ванную и, закрыв за собой дверь, расслаблено выдохнула. Хотя она и привела себя в более-менее опрятный вид еще у Ритки, но все равно Макс был чересчур внимательным и грязная порванная одежда, безусловно, сразу выдаст то, что она так сильно хотела от него скрыть. Лизи стала быстро раздеваться, сразу запихивая всю одежду в стиральную машину, надеясь, что грязь и кровь отстираются от футболки и спортивных штанов. Конечно, Макс заподозрит неладное, когда услышит шум стиралки, но у нее хотя бы будет шанс выкрутиться и придумать что-то вразумительное в свое оправдание.

Лизи включила душ и встала под теплые ласкающие струи воды. Она закрыла глаза и даже замурлыкала от удовольствия. Ей казалось, что с каждой секундой, с каждой новой каплей воды, в ее тело как будто вливалась новая струя энергии и силы. Сон и усталость сняло как рукой. Лизи подняла руки вверх и потянулась, вытягиваясь во весь свой немаленький рост.

Она быстро вымылась, очень внимательно разглядывая свое тело. Как ни странно на нем не было ни единой царапины или синяка. Кожа была белая и просто излучала здоровье. Даже порез на руке затянулся так, как будто его там никогда и не было. Девушка никак не могла поверить, что такое возможно. А, может, и правда она не сегодня порезалась? Или ей показалось? Впрочем, какая уже разница? Довольная улыбка заиграла на ее губах: зато теперь ей не придется выкручиваться и врать брату. Красное пятно на груди тоже приятно удивило — Лизи очень внимательно рассматривала его в висящем над умывальником зеркале, но сейчас этот странный шрам стал еле заметным, хотя если присмотреться, то можно было разглядеть очень тонкий черный контур абсолютно ровного круга, и даже какие-то непонятные, нечеткие знаки внутри самого пятна. Как девушка не старалась — она никак не могла рассмотреть их, рисунок, как будто специально расплывался перед глазами, когда она, прищуриваясь, старалась внимательнее его разглядеть. Вот только что-то до боли знакомое было в этих знаках. Лизи была уверенна, что раньше уже видела такое, но память молчала, как партизан на допросе.

Плюнув на это дело, Лизи схватила висевший на крючке халат и натянула его на голое тело. Потом осторожно приоткрыла дверь, выглядывая в коридор. Свет горел только на кухне, и оттуда не доносилось ни звука. Девушка тихо и незаметно прошмыгнула в свою комнату, быстро надела белье, первую попавшуюся футболку и домашние спортивные штаны. Затем, кое-как причесав мокрые волосы, она кинула последний взгляд в зеркало, проверяя все ли на месте. Глубоко вздохнув, Лизи вышла из своей комнаты и направилась на кухню, но представшая ее взгляду картина, заставила ее замереть прямо на пороге.

За барной стойкой на высоком стульчике сидел ее новый учитель танцев господин Гуднехт. Перед ним стояла полупустая бутылка, а в тонких бледных пальцах он держал бокал с вином. На столе также было большое блюдо с разнообразными фруктами и открытая коробка шоколадных конфет. Напротив Зигфрида сидел Макс, и отстраненным взглядом смотрел на пустой бокал в своих руках. Немец со странной улыбкой разглядывал друга. В кухне стояла бы в буквальном смысле гробовая тишина, если бы не мерное тиканье настенных часов.

— Добрый вечер, — поздоровалась девушка, переводя встревоженный взгляд с брата на Зигфрида.

— Ужинать будешь? — на полном автомате спросил Макс, не поднимая головы и не отрывая взгляда от бокала.

— Нет, я уже поела, — ответила Лизи, с изумлением глядя на брата. Таким она его еще никогда не видела. Отрешенным взглядом он смотрел на свой пустой бокал, сцепленные пальцы рук уже побелели от напряжения, а бледные губы превратились в тонкую, крепко сжатую линию. Лизи не бралась даже предположить, что могло привести его в такое состояние.

— Хорошо, — отстраненно буркнул он.

— Что… что тут происходит? — почему-то шепотом спросила Лизи у улыбающегося Зигфрида. Макс даже не повернул головы в ее сторону.

— Не знаю, — хмыкнул мужчина и пожал плечами. — Когда я пришел, он уже был таким. За все это время я так и не смог ничего у него выяснить. Он молчит и пьет.

— Понятно, — протянула Лизи и подошла к брату. — Макс, что-то случилось? — Она положила ладонь на его плечо. — Ты плохо себя чувствуешь? — нагнувшись к нему ближе и стараясь заглянуть в глаза брата, спросила девушка.

— Все нормально, — как-то слишком быстро ответил Макс и так резко поднялся, что Лизи едва успела отскочить от него. — Я иду спать, — бросил он и направился к выходу. — Да, Лизи, дай Зигфриду подушку и одеяло, — изрек Макс и, так ни на кого не взглянув, вышел из кухни.

— Хорошо, — пролепетала девушка. — Ни фига себе, — с недоумением прошептала она, глядя вслед ушедшему брату. — Ой, простите, — Лизи смущенно посмотрела на своего учителя.

— Ничего страшного. Его вид у меня вызвал такую же реакцию, — ответил ей Зигфрид, и Лизи отчетливо расслышала в его голосе насмешку. — Когда я вернулся, он уже изрядно подзарядился. — Мужчина кивнул головой в сторону окна. Там, на полу возле батареи, стояли три пустые бутылки из-под вина.

— Любопытно, — произнесла девушка, не зная, что еще ей стоит сказать или сделать. Она никак не ожидала, что в первый же вечер останется одна с неожиданным гостем. — Может, Вы хотите поужинать? — вспоминая правила гостеприимства и хорошего тона, спросила Лизи, сразу же покраснев и отведя смущенный взгляд от Зигфрида.

— Нет, спасибо. Я уже перекусил. Не беспокойся об этом. Если тебе не трудно, я бы выпил чашечку чая перед сном. — Зигфрид улыбнулся, и Лизи почувствовала, как ее щеки еще сильнее заливает румянец.

— Хорошо. Я сейчас, — и она кинулась к плите.

Разливая горячий чай, она старалась сдержать неприятную дрожь в руках. Она чувствовала, что голубые глаза этого мужчины неотрывно следят за каждым ее шагом и движением, и этот оценивающий взгляд не мог не напрягать.

Лизи быстро выскочила в прихожую, где на тумбочке оставила пакет с пироженными, которые дала тетя Света. Выложив их на тарелку, она поставила ее на барную стойку, рядом с фруктами.

— Угощайтесь, — сказала девушка, намереваясь слинять с чувством выполненного долга.

— Ты не составишь мне компанию? Мне было бы очень приятно провести этот вечер с тобой, — сказал Зигфрид, а его усики смешно топорщились над тонкой губой. Лизи поняла, что он едва сдерживает улыбку, видя ее неловкость и замешательство.

— Хорошо, — только и смогла ответить девушка, хотя ей неудержимо хотелось сбежать от его любопытного взгляда и озорной, всепонимающей улыбки.

Она налила себе чай, и села на место Макса, как раз напротив Зигфрида.

Мужчина молчал, да и Лизи никак не могла придумать, что ей сказать или о чем спросить. Она только скрипела зубами, кляня свою скованность и косноязычие.

— Ты раньше занималась танцами? — неожиданно спросил мужчина. — Ты очень хорошо двигаешься.

— Да, я брала несколько уроков в детстве, — ответила Лизи и улыбнулась, вспоминая, как Ксандр учил ее, еще совсем маленькую, танцевать вальс. Тогда они близко общались, он приходил в гости, да и она частенько бывала в его роскошном доме. Но в один миг все резко изменилось, и он совсем перестал наведываться, хотя иногда и звонил. А потом и звонки прекратились. Только изредка они как бы случайно встречались на улице. Например, как вчера. Лизи грустно вздохнула. Вряд ли после этого разговора, после того, что она наговорила ему, Ксандр захочет ее видеть.

— Что-то грустное вспомнилось? — Раздался тихий и приятный голос Зигфрида.

— Да, немного, — ответила девушка, не поднимая глаз.

— Если не секрет, кто давал тебе уроки танцев?

— Ксандр, — произнесла девушка, невольно наслаждаясь звучанием этого имени, а потом быстро пояснила: — Один хороший знакомый Макса.

— Ксандр? — переспросил Зигфрид, и одна его тонкая бровь слегка приподнялась. — Интересно.

— Вы его знаете? — тут же спросила девушка.

— Да, слышал о нем кое-что… от Макса, — уточнил Зигфрид и улыбнулся.

— Понятно, — протянула Лизи. — А брат никогда о Вас не рассказывал, — не с того не с сего брякнула девушка.

— Правда? — хмыкнул Зигфрид. — Ну, это и не удивительно, — загадочно произнес он и уткнулся в свою чашку с остывшим чаем.

— А чем Вы занимаетесь? Ой, извините, я понимаю, что веду себя немного…

— Ну что ты. Это нормально, что тебе интересно узнать о друге своего брата. Я работаю на большую всемирную… корпорацию.

— А как же… танцы? — удивилась Лизи. — Это просто хобби?

— Не совсем. Хотя сейчас можно и так сказать. В пршлом я много лет отдал бальным танцам. И когда твой брат попросил меня о помощи, я не мог ему отказать, поэтому и согласился поработать в вашей школе. Тем более у меня сейчас, как бы… командировка.

— Странно, Макс никогда не говорил, что школе нужен учитель танцев, — задумчиво произнесла девушка.

— Я тоже был… слегка поражен, когда он предложил мне эту должность. Но, сама понимаешь, не смог отказать… другу, — улыбнулся Зигфрид. — А тебе не понравился сегодняшний урок или партнер?

— Да нет, мне все понравилось, — быстро ответила Лизи и глянула на часы, которые висели на стене как раз напротив нее. — Ой, уже так поздно. Вы, наверное, устали, а я Вас тут мучаю своими вопросами.

Мужчина понимающе улыбнулся. Она явно не хотела обсуждать Ивана и его внезапно открывшиеся выдающиеся способности, поэтому Зигфрид ответил:

— Да, я немного устал и не против отдохнуть. — Он потянулся, расправляя затекшие мышцы.

— Тогда я Вам сейчас принесу одеяло. — Лизи кинулась в свою комнату, но на пороге кухни резко остановилась и, оглянувшись через плечо, спросила:

— А Вы будете с братом спать? На диване?

— Угу, — ответил Зигфрид, допивая остывший чай. — А что? — повернул он голову в ее сторону. Лизи могла поклясться, что в его глазах танцевали чертики, а губы готовы были растянуться в ехидной улыбке. Она никак не могла понять, что может связывать ее брата с таким человеком, как Зигфрид.

— Э, ничего. Я просто спросила, — пробубнила Лизи и скрылась в своей комнате.

Немец довольно улыбался ей вслед. Ну, не будет же он, в самом деле, ей рассказывать, что специально заехал в мебельный магазин и купил большое спальное кресло. Пусть еще немного помучается в своих догадках.