Когда Стаурус исчез, а Сашка пошел по еле заметной тропе в сторону желтых холмов, Рокер все еще стоял на поляне и смотрел куда-то вдаль. Видел ли он что-то, сказать было трудно. Его взгляд был отрешенным и затуманенным. Сашка оглянулся и уже собрался позвать его, но Рокер вдруг сам очнулся и быстро побежал в сторону брата. Пробегая мимо Студента, он на ходу закинул его себе на плечо и, не сбавляя темпа, понесся дальше со скоростью ветра. Первое время Сашка пытался возмущаться и брыкаться, но брат не обращал на его слова и крики ни малейшего внимания. Поняв всю тщетность своих потуг, Студент постарался расслабиться и устроиться как можно удобнее, чтобы максимально комфортно перенести такую своеобразную транспортировку.

Сколько они так бежали, Сашка сказать не мог, но, когда все его внутренности покинули свои законные места и завязались в тугой узел и он собирался опять начать возмущаться, Рокер вдруг резко остановился и просто скинул брата с плеча, как мешок с картошкой, прямо на голые камни. Кряхтя и ругаясь, Студент неловко поднялся, потирая ушибленные мягкие и не очень мягкие места. Немного размяв затекшие и отдавленные мышцы, Сашка стал осматриваться вокруг. Рокер доставил их в довольно странное пустынное место. Вокруг были только скалы и голая земля: ни травинки, ни деревца, ни кустика. А скалы были как в пелене, нет, скорее, словно покрытые инеем. Да, они казались слишком старыми и седыми.

– Где это мы и как тут оказались? – Рокер пришел в себя и откашлялся, ошарашенно оглядывая окружающий их пейзаж. – Саш, это че такое, а? Че происходит?

Кругом стояла такая тишина, что слова Рокера, произнесенные хриплым голосом, были похожи на рокот снежной лавины и камнепада одновременно. Никаких тебе птиц или жучков-паучков. Тишина, лишь мертвая тишина. Казалось, даже ветер не залетал в эти места, огибая их десятой дорогой.

Братья так увлеклись разглядыванием однообразного пейзажа, что не сразу заметили, как на фоне серых скал, у подножия самой высокой из них, прямо среди камней появился странный человек в длинном темном плаще. Он немного приподнял голову, и из-под капюшона блеснули зеленые, как изумруды, глаза. Незнакомец, устало улыбаясь, с явным интересом разглядывал этих ошарашенных молодых людей и поражался силе, которая текла в их крови. Она имела такой знакомый, но давно забытый запах. Когда он заметил, что братья его увидели, то негромко произнес:

– Добро пожаловать ко мне… в гости. – Его голос был хриплым, скрипучим и неприятным. Сашка понял, что совсем недавно именно этот голос слышал из уст своего брата. Значит, перед ними сейчас стоит не кто иной, как великий и таинственный Отшельник.

– Спасибо за приглашение. Правда, не могу сказать, что оно было приятным. – Сашка потер все еще ноющий зад. – Зачем мы вам понадобились, Отшельник?

Существо засмеялось, услышав вопрос, и смех этот был похож на скрип старого дерева на ветру.

– Так этот сморчок и есть Отшельник? – спросил Рокер, во все глаза разглядывая стоящего перед собой старика. Молодой человек хмурился, силясь хоть что-то вспомнить, но стоило ему хоть немного напрячься – и голова просто раскалывалась. – Черт, что за фигня здесь вообще происходит? – возмутился Рокер, схватившись за виски и пытаясь унять ноющую боль.

Сашка ткнул его в бок и хмуро посмотрел на брата, давая ему понять, что уже пора перестать выделываться и желательно бы заткнуться.

– Зачем вы хотели видеть нас? И почему именно мы? – не пытаясь скрыть своего интереса, спросил Сашка, так же, как и брат, разглядывая стоящее перед ними существо и стараясь оценить исходившую от него силу и опасность.

– Все просто, – раздался скрипучий голос в ответ. – Ты единственный из ныне живущих можешь делать правильные логические выводы и принимать верные решения. Ты сможешь понять меня, а значит, я смогу доверить тебе все те знания, которые ты используешь во благо этого мира… А он… Он просто неразрывно связан с тобой.

На его слова Рокер только хмыкнул, все так же не спуская со старца внимательного взгляда.

Отшельник настороженно огляделся вокруг, к чему-то прислушиваясь. Что именно он хотел увидеть посреди серых и скучных скал, что пытался услышать в этой мертвой тишине? Видимо удовлетворившись результатами своего осмотра, Отшельник произнес:

– Думаю, нам лучше сейчас зайти внутрь.

И в тот же миг за его спиной прямо в скале открылся вход в пещеру. «Гостеприимный хозяин» повернулся к ним спиной и, шаркая ногами, шагнул в темноту. Когда он скрылся, Сашка притянул Рокера за рукав поближе к себе и прошептал прямо на ухо:

– Будь очень внимателен и осторожен.

– Ты что, думаешь, что я не справлюсь с этим сморчком? – искренне возмутился брат.

Ответом ему послужило хриплое карканье старой вороны, которое в тот же миг донеслось из пещеры. Сашка стукнул Рокера по плечу кулаком и покрутил пальцем у виска, брат в ответ пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Вас долго ждать? Или струсили? – И снова этот противный скрипучий смех.

Больше не медля, братья вошли в пещеру. Они думали, что после дневного света не смогут какое-то время ничего рассмотреть, но с удивлением обнаружили, что в пещере светло, словно в ясный солнечный день. Свечение исходило отовсюду, хотя ни лампочек, ни факелов вокруг не было. Сама пещера оказалась довольно просторной. Отшельник махнул рукой, и прямо в стене, в камне загорелся огонь, наполняя пещеру теплом и едва уловимым ароматом луговых цветов. Затем старец прищелкнул пальцами, и вход в пещеру тут же закрылся, вернее, исчез, словно его там никогда и не было. Теперь все они находились внутри цельной полой скалы без дверей, без окон или вентиляции. Рокер напрягся, но теплая рука брата на его плече вселяла в него уверенность в свох силах и надежду на мозги Сашки.

Едва они вошли в пещеру, Студент сразу обратил внимание на странную картину, которая висела прямо перед входом, на противоположной стене. Картина была большая: метра три в высоту и полтора-два в ширину. На полотне была изображена молодая девушка. Была ли она красива? Скорее да, если вы поклонник экзотической красоты. Черные вьющиеся волосы, спускающиеся ниже пояса, огромные глаза странного бирюзового оттенка, полные розовые губы причудливой формы, высокий лоб, небольшой прямой нос. Ее улыбка была какой-то грустной, а взгляд больших глаз – обреченным. Кожа была еще смуглее, чем у Зара. Но больше всего Сашку поразила не девушка с ее странной волнующей красотой, а огромный черный дворец прямо за ее спиной. Он переливался в лучах заходящего солнца, рисовавшего на его камнях причудливые загадочные узоры. Сашка замер, разглядывая замок трех императоров. Он знал, чувствовал, что это именно он, тот замок, развалины которого они совсем недавно покинули.

Сколько бы он так стоял, пытаясь рассмотреть и запомнить это великолепие в мельчайших подробностях, – неизвестно, но разъяренный голос Рокера заставил Сашку отвлечься от созерцания и обернуться. Брат лихорадочно ощупывал стены пещеры, то место, где совсем недавно был вход, и громко ругался:

– Что за фигня здесь происходит! Кто ты, черт возьми, такой!

Но Отшельник не смотрел на Рокера и, казалось, совсем не слушал его яростные крики. Грустно улыбаясь, он с огромным интересом наблюдал за тем, как Сашка изучал картину. Когда Студент оглянулся и подошел к брату, чтобы оттащить его от стены, Отшельник тихо сказал:

– Успокой его. Нам нужно поговорить. После этого вы вольны идти куда угодно и делать то, что сочтете нужным. А до этого момента я просто не хочу, чтобы нам помешали.

– Черт, Сашка, я не могу связаться с Горцем! – взревел Рокер, злобно зыркнув на Отшельника. Потом перевел взволнованный взгляд на Сашку: – Он только что хотел мне что-то сказать, а когда вход исчез, я тут же потерял с ним связь. Я вроде как и слышу его голос, а слов не понимаю. Вдруг у них что-то случится, пока мы тут сидим взаперти, а мы даже знать об этом не будем и не сможем им помочь.

Рокер снова повернулся к замершему старику.

– А ну немедленно открой!

– Успокойся ты наконец, – не повышая голоса, сказал Отшельник. – С вашими друзьями все хорошо. Истинная Владыки почти дошла до Власлена, Рай Полок уже около столицы…

– Кто? – перебил его Рокер.

– Ваша вторая группа. Правда, вот у Стауруса, кажется, проблемы, хотя… – Отшельник усмехнулся. – Он умный мальчик.

– Что с ним? – Сашка сделал шаг к Отшельнику.

– Это его война и тут вы ему не помощники! Отослав всех вас, он развязал себе руки. Он сам должен победить этого врага… или погибнуть.

– Врага? Какого врага? Кто его враг? – затараторил Сашка.

– Призрак прошлого. Стаурус должен наконец-то узнать всю правду.

– Черт, да кто ты такой, чтобы нам указывать? Да я тебя сейчас голыми руками… – зашипел Рокер и двинулся на Отшельника. Сашка перехватил брата за талию, пытаясь его остановить и не дать совершить очередную глупость. Но разве можно остановить танк, который уже набрал скорость и летит на всех порах с горы вниз? Сашка пытался удерживать брата, силясь если не образумить, то хоть немного затормозить его стремительный бег. – Да я сейчас этого сморчка… да я тебя…

– Рокер, прошу, успокойся. Тебе его не одолеть. Придурок, остановись, пока не поздно! – кричал Сашка, но брат не слушал и не слышал его.

Рокер замер в двух шагах от человека в плаще, который при его приближении даже не сдвинулся со своего места, так и оставаясь стоять со сложенными на груди руками. Его губы ехидно улыбались, а в глазах горел дьявольский зеленый огонек. И что он означал, Сашка понял чуть позже, когда Рокер попытался было дернуться, но не смог даже пошевелиться. Вполне закономерно, он хотел возмутиться таким безобразием, но не смог произнести ни звука. Он, как рыба, открывал и закрывал рот, а результатом была только полная тишина. Все, что мог делать сейчас Рокер, – это лишь бешено вращать выпученными глазами.

– Твой брат такой шумный, – покачав головой, сказал Отшельник.

– Отпусти его. – Сашка нахмурился. – Немедленно.

– Или что? – Зеленые глаза смотрели на него с интересом и любопытством.

– Я просто не буду помогать тебе.

– С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь? Может, это я хочу вам помочь. – Отшельник усмехнулся, но, как ни странно, его поза перестала быть расслабленной. Он внутренне весь напрягся и, не отрываясь, смотрел на довольное лицо молодого человека.

– Я лучше всех могу делать правильные выводы, забыл? – От волнения Сашка даже перешел на «ты».

Они буравили друг друга глазами, и вдруг Отшельник первым отвел взгляд. Сашка на такой исход явно не рассчитывал, и его выдал судорожный вздох, который он так и не смог сдержать.

Отшельник махнул рукой, и Сашка, по-прежнему державшийся за Рокера, чуть не упал, когда брат дернулся в очередной раз. Оковы уже спали с него, поэтому его движения были резкими и слишком быстрыми.

– Я свободен! – завопил Рокер и вовремя подхватил Студента, когда тот уже почти приземлился своей несчастной пятой точкой на твердый каменный пол пещеры.

– Думаю, вы голодны. Так что… угощайтесь, – тихо и как-то устало произнес Отшельник.

В то же мгновение перед изумленными взглядами братьев появился невысокий, изящный, инкрустированный драгоценными камнями столик, уставленный разными блюдами, а в центре между тарелками стоял большой хрустальный графин с красным вином.

– Ух ты, класс. – Рокер забыл уже о своей злости и теперь, как таран, пер к этому изобилию разнообразной еды, продолжая тащить за собой на буксире и сопротивляющегося брата.

Подлетев к столику, он сразу же схватил полный графин и понюхал его содержимое, затем налил багряный напиток в ближайший бокал и просто выпил его залпом.

– А что, я пить хочу, – объяснил он в ответ на вопросительный и осуждающий взгляд брата.

– Простите, – сказал Отшельник, и тут же вместо вина в графине оказалась простая родниковая вода. – Прошу. – И он хитро улыбнулся.

– Нет, ну ни фига себе! Вино верни, жадина! – завопил обиженный Рокер.

Отшельник засмеялся, и на столике появился еще один графин с красным вином. Вампир быстро схватил его и понюхал. Его ноздрей коснулся непередаваемый аромат напитка. Рокер прижал этот графин к себе, как самое дорогое существо во вселенной, и с вызовом поглядел на Сашку.

Студент улыбнулся и покачал головой.

– Простите моего брата за невоспитанность. И большое спасибо за щедрое угощение, – сказал Сашка довольному старцу.

Он так и не притронулся к еде, наблюдая за тем, как Рокер все-таки расстался с вожделенным графином, поставив его на стол, поближе к себе. Теперь он держал в одной руке полный бокал с вином, а второй выискивал что-нибудь интересное в придвинутой поближе тарелке с фруктами.

– Так что вам от нас нужно… – Сашка перевел серьезный взгляд на Отшельника и, глядя прямо в его изумрудные глаза, уверенно произнес: – …Император.

По пещере разнесся довольный каркающий смех.

– Я не ошибся в тебе. Твои способности просто удивительны. Из вас всех только этого, – император кивнул на Рокера, который увлеченно сметал со стола фрукты, запивая вином и, казалось, абсолютно не обращал внимания на разговор рядом, – я смог заставить делать то, что мне нужно.

– Не стоит быть таким самоуверенным, император, – усмехнулся Сашка и посмотрел на Рокера. Тот оторвался от поедания винограда и подмигнул брату, мило улыбнувшись при этом. – Просто только он позволил вам управлять собой.

Отшельник хмыкнул, рассматривая снова жующего Рокера. Он оценил его как самого безвольного, слабого (не в физическом смысле, конечно) и не слишком умного. Его так легко оказалось подчинить. Нет, этот молодой человек не может быть чем-то выдающимся.

– Руфус, кончай на меня глазеть, а лучше скажи, чего тебе надо от Сашки. Я в курсе, что меня использовали только как тягловую силу. – Говоря все это, Рокер продолжал изучать содержимое тарелок и не видел, как вытянулось от удивления лицо императора.

– Как? Откуда? – Руфус переводил взгляд с одного брата на другого.

Сашка только улыбался. Он, как никто другой, знал, что его брат очень любит казаться не таким, какой он есть на самом деле. Ведь играть роль недалекого простачка намного проще, чем все время доказывать окружающим, что ты умнее, чем кажешься на первый взгляд. Рокер оторвался от тарелок и тоже посмотрел на все еще изумленного императора.

– Ну как мы тебя? Удивили? – И смех Рокера разнесся по пещере.

Ему вторило старческое карканье Отшельника. Он наконец откинул капюшон. Перед братьями предстал очень старый мужчина, чей возраст невозможно было определить по внешнему виду. Седые волосы висели сальной паклей, морщинистое лицо было в коричневых пигментных пятнах, он был весь какой-то сутулый и горбатый.

Но вот император как-то резко выпрямился и стал выше на пару десятков сантиметров. Волосы вдруг потемнели, лицо разгладилось, приобретая легкий загар, зеленые глаза засияли, а на пухлых губах заиграла улыбка. Перед ними стоял красивый молодой мужчина.

– Ни фига себе! – Рокер смотрел на него, раскрыв рот. Он даже забыл, что в момент преображения Отшельника наливал себе в бокал вино, и теперь благородный напиток растекался по красивому столу и сбегал кровавыми струями прямо на… белый пушистый ковер.

– Ну как я вас? Удивил? – И звонкий смех прозвучал в полной тишине.

Не говоря ни слова, император как-то странно махнул рукой, и за его спиной появилось большое черное кресло, сделанное из камня. В этом камне зажигались и гасли зеленые искры. Руфус скинул плащ прямо на пол, и он черной кляксой остался лежать на белом ковре. Грациозно и легко опустившись в кресло, император закинул ногу на ногу и, улыбнувшись все еще стоящим с разинутыми ртами братьям, указал куда-то за их спины и приятным глубоким голосом произнес:

– Садитесь, разговор будет долгим.

Оглянувшись, Сашка увидел недалеко от столика, как раз напротив императора, два черных стула. Они были намного меньше кресла Руфуса и не настолько помпезно смотрелись в этой каменной пещере. Студент ничего не сказал на такой явный пренебрежительный жест и молча опустился на один из стульев. Но не в характере Рокера было оставлять без внимания подобные вещи. Поэтому он продолжал стоять у столика, медленно перебирая фрукты в широкой вазе, словно никак не мог решить, на чем же ему остановиться. Наконец выбрав что-то похожее на большое зеленое яблоко, он вытер его об майку, затем взял наполненный вином бокал и медленно прошествовал мимо императора к своему месту. Хмыкнув в ответ на взволнованный взгляд Сашки, он стал, громко хрустя, чавкая и причмокивая, поедать яблоко и запивать его багряным вином, при этом абсолютно не обращая внимания на хмурый взгляд императора.

Но когда Рокер доел, допил и с видом внимательного слушателя посмотрел на императора, Руфус все так же хранил молчание, теперь уже сам испытывая терпение братьев и не сводя зеленых глаз с Рокера. Сашка переводил взволнованный взгляд с одного на другого, не понимая, что между ними происходит, и боясь себе даже представить, чем все это может для них всех закончиться. Рокер мило улыбался, казался расслабленным и довольным жизнью, Руфус хмурился и о чем-то думал, продолжая сверлить молодого человека зелеными глазами. Затем, хмыкнув, Руфус перевел взгляд на Сашку и негромко сказал:

– Я хочу рассказать тебе…

– Нам, – тут же перебил его Рокер.

– Что? – не понял его император.

– Ты должен был сказать, что хочешь что-то рассказать нам. – Рокер твердо и с вызовом смотрел на Руфуса.

Сашка даже перестал дышать. Он всей кожей ощущал, как накалился воздух вокруг, и видел, как напрягся его брат, сжав кулаки. Руфус прищурился и поджал губы. Потом вдруг опустил голову, глядя на свои сцепленные в замок пальцы рук, лежащие на коленях, и тихо произнес то, чего никто от него не ожидал в этот момент:

– Простите.

– Что ж, император, мы сравняли счет, и теперь мы… – Рокер сделал акцент на последнем слове. – Мы очень внимательно слушаем тебя.

Что-то во взгляде императора изменилось, лицо разгладилось… Руфус мягко улыбнулся братьям и продолжил:

– Я хочу рассказать вам одну историю, а выводы вы уже сделаете сами. Только вот правильными они будут или…

– Давай без «или», император, – спокойно произнес Рокер, почему-то с жалостью глядя на сидящего перед ними мужчину. – Выводы будут правильными, и в этом ты сможешь убедиться лично. Так что кончай выпендриваться и доказывать, какой ты тут крутой. Мы это и так поняли по размеру твоего кресла.

Сашка все это время молчал и не шевелился, его брат явно еще не успокоился и никак не мог простить эту детскую обиду императору. Рокер перегибал палку. Он как будто испытывал терпение Руфуса, не давая ему спуску, вынуждая его разозлиться и вспылить. Сашка видел, что императору стоит немалых усилий все время сдерживаться. Он понимал, что так задело Рокера, но вот поведение Руфуса его ставило в тупик.

– Хорошо, – с нажимом произнес император и закрыл глаза, стараясь успокоиться и взять себя в руки. – Даже не знаю, с чего и начать.

– Рокер, замолчи наконец! – быстро сказал Сашка, когда заметил, что его брат уже открыл рот, чтобы объяснить Руфусу, с чего именно ему следует начать свой рассказ.

– Чего ты! Я просто хотел попросить императора рассказать…

– Рокер, не надо.

Сашка смотрел на брата и видел, какие чертенята прыгают в его карих глазах. Рокер задорно улыбнулся.

– Сашка, я всего лишь хотел попросить императора начать свой рассказ с того… – Рокер перевел свой взгляд на Руфуса. – С того, что вы, парни, между собой не поделили и как довели этот мир до такого плачевного состояния.

Рокер смотрел уже очень серьезно в широко распахнутые зеленые глаза императора, в которых сейчас бушевала буря.

– Что ты себе… – Император начал подниматься со своего кресла, но что-то во взгляде вампира его остановило. Он как-то слишком быстро успокоился, уселся назад и первым отвел глаза. Снова сцепив пальцы, он сложил руки на колени и, не поднимая головы, тихо начал свой рассказ: – Ты прав, Рокер. – Император впервые кого-то из них назвал по имени. – Ты прав. Это я виноват в том, что наш мир умирает. Это только моя вина.

– Ну, я бы не стал так сразу винить во всем только себя, – спокойно и без малейшей издевки в голосе произнес Рокер. – Император, просто расскажи нам все, а там Сашка уже сделает выводы, и, может быть, мы сможем помочь.

Руфус грустно улыбнулся.

– Мы с братьями правили уже более девяти сотен лет, и скоро должен был наступить момент, которого все императоры боялись больше всего на свете. – Руфус замолчал, а Сашка напрягся, ожидая, что сейчас может сморозить его брат. Но Рокер хранил молчание и, не отрываясь, смотрел на Руфуса. – С ужасом мы ожидали появления той, кто станет матерью следующей тройни правителей.

Руфус перевел взгляд на картину и несколько минут молча смотрел на нее. Сашка заметил, сколько тоски и боли было в его глазах. Затем на пухлых губах императора появилась теплая и нежная улыбка, и, все так же не отрывая глаз от картины, Руфус вдруг спросил:

– Вы знаете, что по закону императоры не имеют права искать своих истинных в течение всего срока правления?

– Да, Ирэн просветила нас. Но так и не смогла объяснить почему, – ответил ему Сашка.

– Все просто. Мы сами не хотели этого, ведь матерью следующей тройни императоров становилась истинная одного из нас, – с грустью в голосе сказал Руфус.

– И что? – Брови Рокера полезли на лоб.

Руфус перевел на него свой горящий взгляд и гневно, с ненавистью и болью произнес:

– А то, что будущие императоры при рождении выжигали душу своей матери.

– Что? – в один голос произнесли братья.

– Она умирала, понятно? Собственные дети убивали ее.

Руфус опустил глаза на свои крепко сцепленные пальцы, пытаясь унять дрожь в руках, и тихо добавил:

– Никто и ничто не могло ее спасти.

– А переродить? – тихо спросил Рокер.

– Что перерождать? Тело, лишенное души? – Печаль в голосе мужчины была почти осязаема. – Нет, это приговор, плата, которую должен заплатить один из нас за силу и власть всех остальных. Поэтому ближе к окончанию своего срока мы вообще старались не покидать замок, чтобы случайно не встретиться со своей возлюбленной и не узнать, что именно ей суждено стать жертвой нерожденных императоров. Свою истинную я встретил случайно и неожиданно, – без остановки продолжил Руфус. Он по-прежнему смотрел на свои руки, и казалось, что все это он рассказывал только себе, не обращая внимания на молчаливых слушателей. – Я нашел ее недалеко от этих самых мест. На нее напали звери, она была ранена, вся в крови. Я понял, что она умирает. И мне вдруг стало так жалко эту молодую девушку, что я просто почувствовал, что должен ее спасти. И я дал ей свою целительную кровь. Из-за ран на ее теле и лице мне никак не удавалось ее рассмотреть. Но когда она открыла глаза и наши взгляды встретились, мое сердце остановилось. Это была она, та, которую я ждал почти тысячу лет и очень боялся найти. А когда так неожиданно нашел, то уже не смог отпустить. Поэтому прямо в этой скале я сделал пещеру, где и поселил ее. – Руфус замолчал и закрыл глаза. Ни Сашка, ни Рокер не издавали ни звука. Император перевел дыхание и с грустной улыбкой продолжил: – Здесь было очень красиво. Недалеко был ручей и небольшое озерцо, где мы купались; было так много птиц и мелких животных; кругом цвели цветы и летали разноцветные бабочки. Ей нравилось здесь, и она называла это место нашим королевством. – В голосе императора появилась дрожь. – Я конечно же не сказал ей, кем являюсь в действительности. Мы были просто счастливы. Я наслаждался каждым днем и часом, проведенным рядом с ней. Я постарался скрыть от братьев то, что нашел свою истинную, поэтому все реже стал появляться в замке. Но быть императором – это работа, которую никто не сможет сделать за тебя. Поэтому мне все же приходилось иногда туда возвращаться.

Однажды я ушел, оставив ее одну на несколько месяцев, а когда мы снова встретились, ее глаза светились от любви, она улыбалась и была такой счастливой. А я ничего не замечал. Только ночью она призналась мне, что беременна. Я долго метался по пещере, как раненый зверь, не смея посмотреть ей в глаза, а она сидела на кровати и тихо плакала, не понимая моего состояния. Затем я опустился перед ней на колени и положил дрожащие руки на ее живот. Ошибки не было. Случилось то, чего я боялся больше всего в жизни.

Руфус замолчал, а Сашка чувствовал и переживал его боль, страх и отчаяние. Император так крепко сцепил свои пальцы, что они побелели. Рокер молча поднялся со стула, подошел к столику и, взяв чистый бокал, налил в него вина. Также молча он поднес его Руфусу. Тот какое-то время смотрел на бокал в руках Рокера и не замечал его, потом, с трудом расцепив побелевшие пальцы, взял его. Сделав всего один глоток, он уже собирался вернуть бокал все еще стоящему рядом Рокеру, но передумал и в один миг залпом осушил его. Вампир забрал уже пустой бокал из все еще дрожащей руки императора и, наполнив его вином, снова протянул Руфусу. Руфус кивнул Рокеру в знак благодарности. Похоже, император немного успокоился или, по крайней мере, взял себя в руки. Откинувшись на спинку кресла, он стал медленно потягивать вино. Император молчал еще несколько минут, скорее всего, ему просто нужно было время, чтобы снова собраться с мыслями. Сашка уже догадался, чем вся эта история закончится. Внутри его разгорался огонек тревоги и беспокойства, который, как навязчивый колокольчик, противно звенел в его груди и голове. Сашка прекрасно понимал, что император не просто так рассказывает им историю своей жизни. Студент начинал понимать, пусть пока и не совсем четко, причину всего этого действия. И он впервые испугался своего дара. А тем временем Руфус продолжил рассказ:

– Когда я осознал, что моя Рания будет матерью троих будущих императоров, я выбежал из пещеры, оставив ее одну без объяснений, растерянную и встревоженную. Я сразу же отправился в замок и все рассказал братьям, надеясь на их помощь, хотя и знал, что помочь они не смогут. В глазах Полока я видел только печаль и сочувствие, но во взгляде Нириана, пусть на один короткий миг, отчего-то промелькнули радость и облегчение. Я разозлился. Нет, я тогда просто взбесился. Да, я знал, о чем в тот миг думал каждый из них, и от этого мне становилось еще хуже. Еле сдерживаясь, я выскочил из замка. Не знаю, где я бродил и сколько времени прошло. Я пришел в себя возле небольшого поселка и увидел возле колодца молодую женщину, которая отчитывала подростка, смывая ему кровь с разбитой губы. Он улыбался ей такой знакомой улыбкой, и в его глазах была вся синь неба. Я уже знал, что почувствую, когда его кровь, смешанная с водой, коснулась моих ног. Почему не она, а моя Рания стала избранницей? Уже ничего не соображая от ненависти и ярости, я схватил бедную женщину, оттолкнув перепуганного мальчика, и перенесся обратно в замок. Братья были в тронном зале. Когда Нириан увидел ее, в его глазах первый раз за всю его жизнь появился страх. Я молча толкнул женщину прямо к нему, и, когда он нежно и осторожно обнял ее, мне ничего не пришлось объяснять Полоку. Потом я кричал, не слушая и не слыша его оправданий. Только со временем я вспомнил то, что он пытался до меня донести тогда. Он нарушил закон, потому что предчувствовал появление истинной, и решил опередить судьбу и найти возлюбленную раньше положенного срока. Его сыну было уже около ста сорока лет.

Рокер прикинул в уме: если Ширу сто пятьдесят восемь лет и это девятнадцать – двадцать по земному исчислению, то сыну Нириана было где-то лет семнадцать. А Руфус тем временем продолжал:

– Он знал или догадался, что если последнее столетие не будет к ней прикасаться, то она не сможет стать жертвой императоров. Поэтому и оставил ее с сыном в каком-то забытом поселке и пообещал вернуться через какое-то время, ничего не объясняя и не рассказывая. Она верила ему и покорно ждала его возвращения, воспитывая их сына. А я не смог предвидеть, не смог почувствовать, не смог защитить Ранию. Поэтому, нарушив основной закон императоров, Нириан спас свою истинную и тем самым погубил мою. Я не смог тогда его простить. Ярость и боль затмили мой разум. Бешенство клокотало во мне, сметая любые мысли и чувства. Я больше не мог контролировать свою силу. Полок стоял рядом со мной, пытаясь меня как-то успокоить и образумить, но я уже ничего не видел и не слышал. Моя сила вышла из-под контроля, сжигая все на своем пути. Полок перенес меня в сторожку недалеко от замка, и уже оттуда мы наблюдали за тем, как черный замок императоров таял, как ледяной дворец на солнце. – Руфус замолчал.

Сашка видел, как его била дрожь от нахлынувших и пережитых вновь воспоминаний. Даже Рокер за все время ни разу не перебил императора. Он постоянно хмурил лоб, усиленно о чем-то размышляя.

– Когда я остыл и осознал, что наделал, – продолжил свой рассказ Руфус, – было уже слишком поздно. Мы еще надеялись, что Нириан смог спастись, но когда вернулись в замок и обследовали оплавленные останки некогда величественного сооружения, то нашли в том месте, где когда-то был тронный зал, только две горки пепла. В одной из них блестел перстень Нириана, с которым брат никогда не расставался. Я погубил не только одного из императоров и его истинную, я убил будущее этого мира. Я стоял над пеплом и не мог прийти в себя от содеянного. И только когда Полок что-то сунул мне прямо в руки, я очнулся. Сердце Терриаса перестало биться. Оно умерло вместе с одним из своих императоров. На моих ладонях тогда угасала его жизнь и свет. Сердце снова, как и многие тысячелетия назад, когда его нашли первые будущие правители, распалось на три отдельных кристалла. Тогда я понял, что только новая тройня императоров в силах его оживить. Осознав это, я кинулся в пещеру, но опоздал. Рания уже умерла. Сила Сердца подпитывала и силы избранницы, давая ей возможность выносить детей. Но Сердце умерло и поэтому было больше неспособно поддержать мою возлюбленную. Ее душа сгорела, а тело так и не смогло родить новых императоров. Я убил, погубил все, что мне было дорого, все, что я любил в этой жизни и в этом мире. Тогда Полок отдал один кристалл сыну Нириана, объявляя его Владыкой высших, второй вручил мне, а третий забрал себе и исчез из Терриаса, чтобы не видеть, как он умрет, не чувствовать, как сила покинет наш мир.

Руфус медленно поднялся с кресла. Спотыкаясь и с трудом переставляя ноги, словно вся эта непосильная ноша давила ему на плечи, он подошел к картине и нежно прикоснулся к нарисованной девушке. От его прикосновения картина стала сдвигаться в сторону, открывая вход в еще одну небольшую пещеру. Там было очень темно, и почему-то оттуда веяло холодом. Руфус переступил порог, и по периметру пещеры голубым холодным пламенем зажглись факелы. В этом странном свете братья смогли рассмотреть ледяной гроб в центре абсолютно пустой пещеры. Они не решились войти в эту скорбную обитель и наблюдали со стороны, как Руфус, медленно шатаясь, опустился на колени возле гроба и дрожащей рукой провел по его поверхности. Через прозрачные ледяные стенки просматривалось тело девушки, одетой в то же платье, что и на картине. Сашка был уверен, что на ее лице сохранилась такая же грустная и обреченная улыбка. Сколько же часов, дней, лет он вот так же просидел возле ее тела, смотря на ее мертвую улыбку?

Прикоснувшись к ней еще раз, император поднялся с колен, постоял еще несколько секунд возле ледяного гроба, потом повернулся и так же медленно подошел к выходу, где в скорбном молчании его ждали братья. Сашка заметил, что глаза императора странно блестят. Руфус последний раз оглянулся, как будто прощаясь с Ранией навсегда. Как только он вернулся в свое обиталище, свет в пещере погас, и картина снова встала на свое место, скрывая от посторонних глаз то, что этот старый и измученный жизнью человек любил и ценил больше всего, но не смог уберечь.

Рокер, пошатываясь, подошел к столику и налил себе очередной бокал вина. Выпив его залпом, он прошептал, все еще боясь нарушить тишину этого места:

– Сопьюсь в этом мире, черт его побери, точно сопьюсь.

Сашка уже сидел на своем стуле и о чем-то усиленно думал. Чем больше он думал, тем больше хмурился его лоб и тем глубже становилась складочка между бровями.

– Я спрятал ее тело здесь, накрыв пологом нетленья, – раздался тихий голос Руфуса, от которого Сашка подпрыгнул, а Рокер чуть не подавился вином. – И теперь ни время, ни кто-либо еще никогда не доберется до нее. С тех пор я стал Отшельником, а это место стало моим домом. От моего горя и боли даже эти горы поседели, птицы улетели, а ручей пересох. Я не смог уберечь не только ее, я не смог сохранить даже это место, которое она так любила и называла нашим королевством. Без нее все здесь просто умерло, так же, как и моя душа.

Рокер, который все еще стоял возле столика, быстро налил себе очередной бокал вина. Его руки так тряслись, что пока он донес бокал до рта, то успел половину расплескать. Он выпил остатки залпом, пытаясь заглушить чужую боль, страдание и горе, которое поселилось в его сердце, заставляя его то убыстрять свой бег, то замирать. В горле стоял ком, который он никак не мог проглотить. Рокер крепко вцепился в бокал, как в соломинку, пытаясь хоть немного успокоиться. Уже и выпитое вино ему не помогало, его душа плакала от жалости к этому когда-то сильному и великому человеку.

– Император, я могу задать вам несколько вопросов? – Сашкин голос прозвучал так неожиданно и резко, что Рокер чуть не выронил бокал. А Руфус, который садился в кресло, подскочил на месте. Поэтому в ответ он смог только кивнуть. – Я правильно понял, что расой высших правил сын Нириана, в крови которого текла сила императора? – Руфус кивнул, еще не совсем понимая, к чему сейчас ведет Сашка. – Значит, Стаурус должен быть прямым потомком Нириана?

– Да, твои способности действительно выдающиеся, – улыбнулся Руфус. – Это так, нынешний Владыка приходится правнуком Нириану, и в его крови тоже течет сила императора. Об этом никто не знает и даже не догадывается. Ну, или почти никто, кроме меня и еще одного… впрочем, неважно… Очень много лет назад я случайно услышал разговор Делиана с его другом, в котором он и признался, что у него есть еще один сын от его истинной и скорее всего именно к нему перейдет Дар власти. Так и случилось. После скорой смерти Делиана Владыкой высших стал Хелиус, отец Стауруса. Это породило тогда немалые проблемы и унесло много жизней.

– И заканчивается вторая тысяча лет, и приходит время смены императоров?

Молчаливый кивок головой.

– Твоя истинная погибла, а Полок исчез из этого мира.

Снова только кивок, но теперь на губах Руфуса появилась грустная улыбка.

Рокер переводил встревоженный взгляд с брата на императора. И вдруг ему все так четко стало понятно, что он даже испугался. Он кинулся к брату:

– Нет, нет, Сашка, только не это, не может быть. Нет! Подумай еще! Это не может быть она!

Руфус с удивлением посмотрел на молодого человека. Он не мог поверить, что его первое мнение о нем было настолько ошибочным. Когда Отшельник впервые почувствовал их, то сильно удивился. В их крови была сила императора, ее было мало, но достаточно, чтобы он ощутил ее. Они были намного сильнее, чем остальные высшие. Он знал, что они пришли вместе с Владыкой из другого мира, и, скорее всего, именно сочетание их собственной крови и силы императора делало их настолько отличными от всех. Они сами еще до конца не осознали, на что способны. Когда новые высшие только появились здесь, Руфус тайно наблюдал за ними и прослушивал каждого из них, прощупывал их энергию, определял их дар и поражался тому, что видел. Но больше всего его внимание привлекла одна из девушек. Вроде бы ничего особенного в ней не ощущалось, пока он не попытался понять ее силу, не постарался проникнуть за ее щит. Такого он никогда не видел и не ощущал. Как будто сразу несколько молний ударило в него. Он на миг перестал дышать. Она была под защитой, и эта защита исходила из нее самой. И тогда надежда затеплилась в его изможденном и выгоревшем теле. Надежда на возрождение. Надежда на искупление. Он должен ей помочь, а главное, он уже знает, как это сделать.

– Успокойся, Рокер. – Сашка схватил брата за руку и заставил опуститься на стоящий рядом стул. – Если бы все было так просто, император не стал бы с нами беседовать. Значит, есть и другой выход, значит, не все так плохо, не так ли? – Сашка посмотрел на Руфуса.

– Достань книгу императоров.

Сашка уже и забыл про нее. Он быстро полез в рюкзак и вытащил оттуда книгу в черном переплете с золотым тиснением. Как только он положил ее на колени, она сама открылась прямо на последней странице.

– Подожди, этого здесь точно не было. – Сашка с удивлением обнаружил, что исписанных страниц стало больше и последние были написаны совсем новым почерком, которого раньше он не видел.

– Я знаю. Там записано все, что я вам только что рассказал. И еще запишется то, что я сейчас скажу. Это должно сохраниться для новых императоров.

Сашка во все глаза смотрел на исписанные страницы и с удивлением обнаружил, что может прочитать и даже понимает то, что там сейчас написано.

– Значит, ты знаешь, как можно спасти Ирэн? – вдруг спросил Руфуса Рокер.

– Думаю, что знаю, но…

– Черт, да говори уже! – Рокер соскочил со своего места и навис над императором так, что вынудил его вжаться в спинку кресла.

Как только до него дошло, что следующей жертвой императоров может стать Ирэн, нет, скорее всего, уже стала, в голове Рокера осталась только одна мысль: он не допустит, чтобы она вот так же сгорела, умерла, исчезла навсегда. Он просто не сможет видеть, как Стаурус вот так же будет стоять на коленях возле гроба своей возлюбленной и тихо плакать. Он сделает все, чтобы больше никогда не почувствовать такого бессилия перед чужим горем.

– Это спасет только ее душу, но не тело, – тихо прошептал Руфус.

– Что? Что ты сказал? – Рокер наклонился к нему еще ниже.

– Это спасет ее душу и даст Владыке шанс ее переродить, и он снова сможет найти ее в следующей жизни.

– Снова найти?! И ты предлагаешь нам обрадовать его этим? Черт! Черт! – Рокер бегал по пещере, набирая скорость.

– Лучше знать, что когда-нибудь сможешь ее найти, чем сознавать, что она ушла навсегда и безвозвратно, – сказал Руфус, пытаясь уследить за передвижением Рокера по пещере. – Надежда всегда лучше безнадежности, поверь мне.

– Как этого добиться? – Сашка чувствовал, что еще немного – и он тоже начнет бегать от бессилия что-либо изменить.

– Ей надо объединить в себе силу всех трех императоров и собрать вместе все три кристалла. Это может, нет, это должно спасти ее! Это даст ей силы выносить детей и даже родить их. Сила императоров потушит огонь в ее душе, но ее тело погибнет.

– А аборт ее не может спасти? – Рокер так резко остановился перед креслом императора, что оно чуть не перевернулось.

– Если Владыка Стаурус узнает, что сможет вернуть жизнь этому миру, что сможет спасти будущее Терриаса, но должен будет заплатить пусть даже такую цену, поверь мне, он пойдет на этот шаг, – твердо произнес Руфус, глядя в пылающие бешенством глаза Рокера.

– Ты так уверен? Он слишком долго ее ждал, и он…

– Рокер, он согласится на это! Поверь, согласится, – с тоской произнес Сашка.

Он поднялся со своего стула и подошел к брату, взяв его за руку, оттащил от императора и силой усадил на стул. Затем положил свои руки ему на плечи, чтобы удержать его на месте, и тихо сказал:

– Этот мир умирает, и умирает очень быстро. Энергия почти на исходе. – Рокер дернулся, но руки брата крепко держали его. Конечно, если бы он приложил чуть больше усилий, то Сашке не удалось бы удержать его. – Пойми, если ничего не предпринять, они все равно погибнут.

– Это произойдет не скоро, – прошептал Рокер, понимая, что Сашка все равно прав. Просто он никак не мог найти в себе силы смириться с этим.

– Да, это произойдет через сотню или тысячу лет. Но ведь и они живут не одну сотню лет. Поэтому Стаурус согласится ждать сколько потребуется, он будет ее ждать и искать снова и снова долгие годы, а когда найдет, то вернет в мир, который будет жить и процветать под властью трех новых императоров, понимаешь? – Сашка с грустью смотрел в глаза брата. – Поверь, Рокер, он пойдет на это, как бы трудно и плохо ему ни было. Он не упустит этот, возможно, единственный шанс на возрождение Терриаса. Но у него будет надежда! Да, он потеряет Ирэн, но будет надеяться, что снова встретит ее. Мы всегда будем рядом с ним и поможем ему пережить это ожидание. И сейчас наша задача – сделать все, чтобы спасти ее душу. Слышишь?

– Нет, нет… – Рокер качал головой и не хотел верить словам брата. Но где-то глубоко в его душе росло понимание того, что именно так и будет, и теперь они должны помочь Ирэн не сгореть в пламени собственных сыновей.

– Ты дашь ей свою силу и свою часть кристалла? – спросил через плечо Сашка, все еще не отпуская плечи брата.

– Как только вы приведете ее сюда.

– Тогда нам пора, у нас очень мало времени. – Рокер быстро поднялся, стараясь не уронить брата.

– Да, мы должны немедленно отправляться. – Сашка видел, что хотя брат еще кипит от злобы и бессилия, но уже принял то, что выпало на их долю, и сделает все от него зависящее, чтобы спасти Ирэн и помочь Стаурусу.

– Да, нам надо идти, вот только бы знать еще, как и куда. – Рокер замер посреди пещеры.

Он просто ненавидел такие ситуации, когда любая мелочь или гадость может помешать осуществлению принятого решения. Поэтому вампир многозначительно посмотрел на императора Руфуса.

Тот быстро махнул рукой, и в стене появился выход. Рокер, не прощаясь, выбежал из пещеры, на ходу пытаясь связаться с Горцем. Сашка вышел следом и остановился рядом с братом, не перебивая его мысленный диалог с другом. Но вид Рокера ему все больше и больше не нравился. Тот хмурил брови, закусив губу, и нервно сжимал и разжимал кулаки. Не вытерпев, Сашка развернул брата к себе и спросил:

– Ну что там?

– Там, там… Побежали. – И снова закинув брата на свое широкое плечо, он понесся так быстро, что Сашка закрыл глаза. От бешеной скорости, с которой один пейзаж сменял другой, его просто-напросто начало тошнить.

Император смотрел им вслед, стоя у входа в пещеру, и грустно улыбался. В его глазах теплилась надежда. Надежда на спасение и возрождение.

Что ж, пока они спасают одних, ему предстоит спасти других. А когда он выполнит свой долг и расплатится с этим миром по всем счетам, он сможет уйти со спокойной душой и совестью, уйти навсегда. Кто знает, может быть, за гранью бытия Рания все еще ждет его и так же, как и он, надеется на скорую встречу…

Император Руфус вернулся в свою пещеру, поднял черный плащ, который так и лежал на ковре возле кресла, и накинул его на плечи, низко опустив капюшон. Бросив прощальный взгляд на картину, он тепло улыбнулся нарисованной девушке и исчез. Вход в пещеру, хранившую в себе так много тайн и боли, закрылся.