Глава 1

— Стаурус, это куда ты нас затащил? — Рокер, да и все остальные с интересом и опаской крутили головами во все стороны, но видели только блеклый и тусклый пейзаж в свете заходящего солнца. Они оказались на дороге, шириной метра два, сложенной из черных пыльных плит, местами сильно потрескавшихся и выщербленных. Эта дорога петляла между невысоких холмов, поросших желтой выгоревшей травой, и было не видно, ни где она начинается, ни куда ведет.

— Это… старая… дорога….Императоров, — Стаурус говорил с трудом. Его голос был хриплым. — Нам надо туда… — он махнул рукой в сторону ближайшего холма, — там … замок…, — и Владыка Высших потерял сознание. Только невероятная скорость Рокера спасла его от жесткого падения на каменные плиты. Он подхватил Стауруса у самых плит и аккуратно опустил на дорогу. Все собрались вокруг них, не зная, что делать дальше.

На черных каменных плитах в лучах заходящего красного солнца Владыка смотрелся зловеще и таинственно. Его белые волосы рассыпались по темной поверхности дороги, бледное лицо, казалось, сияло на этом черном фоне, как всегда расстегнутая белая рубашка не скрывала его великолепного тела, по которому неизвестно, как и откуда стали пробегать красные молнии. Казалось, они опоясывали его тело, а потом разбегались к рукам и через пальцы уходили в черное покрытие дороги, от чего на плитах, в местах соприкосновения с телом Владыки стали появились красные искры.

— Ни фига себе. Это что такое? Может его поднять?

— Стас, Стас, что с тобой? — Ирэн осторожно опустилась на колени возле Стауруса, не замечая ни молний вокруг, ни искр.

— Ирэн, ничего страшного с ним не произошло, — Антон осторожно прикоснулся к плечу девушки. — Он предупреждал, что такое может случиться.

— Что может случиться? — Ирэн резко подняла голову и посмотрела прямо в тревожные и перепуганные ее напором глаза мальчика.

— Ну, то, что он может упасть в обморок. Это от истощения. Слишком много сил забирает переход между нашими мирами.

— И сколько…., то есть как долго…., когда он придет в себя?

— Не знаю, может через час, может два, а может только завтра.

— Ирэн, успокойся. Ничего страшного не произошло. После прошлого перехода он был в отключке почти три дня, — Женька помог девушке подняться. — Лучше помоги и вспомни, куда нам надо идти, и вообще где мы находимся и чего нам ждать? Память же к тебе вернулась?

— Да, вернулась. Только в этих местах я никогда не была раньше. И ничего о них не знаю, — девушка повертела головой в разные стороны. Но кругом был один и тот же пейзаж: поросшие какой-то странной желтой травой холмы, из-за которых не возможно было хоть что-то разглядеть впереди.

— Тогда давайте пойдем в том направлении, что указал нам Стаурус, а там посмотрим, куда эта дорога нас выведет. Может Ирэн, потом что-то и вспомнит или узнает. — Студент присел на корточки возле Владыки и приложил ладонь к его шейной артерии, пульс был слабым, но четким. — Надо его как-то поднять и перенести. Может сделать носилки?

— Какие еще носилки? Отойди, — Рокер отодвинул Студента и легко поднял Стауруса на руки. На удивленные взгляды друзей он только пожал плечами и, улыбнувшись, сказал:

— Ну че, застыли, двинули или как?

— Рокер, а тебе не тяжело, в нем же килограмм сто точно есть?

— Не-а, я же супермен. Быстрый, сильный и очень красивый.

— Это точно. Ну, если что, супермен, ты только свисни — подсобим. — Женька взял Ирэн за руку и пошел вперед, по бокам к нему пристроились Антон и Хиро. Рокер со Стаурусом на руках, шел сразу за ними, справа от него шел Студент, а слева, готовый помочь и поддержать, если что, Горец. Но Рокер нес Владыку с такой легкостью, что через время все перестали на него обращать внимание. Замыкала шествие злая и настороженная Ленка, которая после перехода не произнесла ни слова.

Они шли быстро и тихо, не переговариваясь, тревожно поглядывая в сторону заката. Никому не хотелось остаться посреди дороги неизвестно где, когда совсем стемнеет. Как только они повернули за очередной поворот, то оказались перед раскинувшейся, на много километров долиной, поросшей черной травой.

— Что за черт.

— Ни фига себе.

На фоне красного заката посреди долины стояла черная громадина, когда-то бывшая замком. Черные камни руин, блестели в лучах заходящего солнца и по ним также как и по дорожным плитам пробегали красные отблески. Было такое чувство, что эти камни кто-то очень хорошо отполировал, и в них как в зеркале отражалось солнце, а ночью, скорее всего можно было увидеть звезды. Когда друзья подошли ближе, то смогли рассмотреть, что замок, не просто развалился от времени, его камни были оплавлены, как будто он горел, и пожар, начавшийся сверху, был такой сильный, что расплавил камни и на них остались потеки как на сгоревшей свече.

— Э… нам точно сюда надо было?

— Что это такое?

— И это замок?

Когда первый шок от увиденного начал потихоньку проходить, все стали задаваться вопросами, где они оказались и туда ли пришли. Поэтому дружно посмотрели на Ирэн, как единственную из них, кто хоть что-то может знать и рассказать об этом мире. Но девушка продолжала разглядывать руины, не отрывая глаз и боясь к ним прикоснуться.

— Боже, это же замок Императоров, — голос Ирэн дрожал. — Когда-то самое прекрасное и величественное сооружение этого мира. Он казался каким-то неземным и нереальным.

— Ага, не от мира сего.

— Именно так, Рокер, ни от мира сего.

— Ирэн, нам его название ни о чем не говорит. Может, расскажешь по подробнее?

— Расскажу, — Ирэн, наконец-то, отвела взгляд от руин и оглядевшись вокруг, продолжила: — Но нам бы сначала найти место для ночлега, а то скоро стемнеет, а ночью здесь, под открытым небом, не очень комфортно.

— Точно, что-то прямо здесь мне не хочется спать, — Ленка так и не приблизилась к развалинам и разглядывала их на расстоянии. — Может, вон туда пойдем, — она указала пальцем на странное строение в отдалении от основного комплекса руин. Там в густых сумерках черной тенью возвышались останки то ли башни, то ли сторожки. Все не сговариваясь, молча развернули в указанную сторону, и пошли, потихоньку огибая замок по дуге.

То, что увидела Ленка в темноте, действительно когда-то было охранной или сторожевой башней. Совсем не высокой, в два этажа и круглой. Поскольку она была в отдалении от основного замка, то этот странный пожар затронул только одну ее сторону, обращенную к замку. А все остальное уже разрушило время. Сложена эта башня была из обычного известняка, только вот перекрытия для крыши были сделаны из странной породы дерева. Сторона башни, повернутая к замку, была полностью уничтожена, остался целым только полукруг противоположной стороны и перекрытия второго этажа. Также сохранилась часть винтовой лестницы, ведущей на верхний этаж.

Женька с Горцем вошли в башню первыми. Они постарались все хорошо осмотреть и прощупать, чтобы случайно никого не привалило упавшей балкой или камнем. Оценив сооружение как приемлемое для ночевки, они позвали остальных.

— А тут довольно уютно.

— Ну-ну, — сарказм Ленки никто не оценил. Все очень устали, если спать пока и не хотелось, то отдохнуть и перекусить были совсем не против.

Возле уцелевшей стены под сохранившимися потолочными перекрытиями, Студент расстелил одеяло, которое достал из своей походной сумки, и Рокер осторожно опустил на него Стауруса. Тот так и не пришел в себя, хотя к его щекам уже вернулся нормальный цвет лица.

— Ирэн, не волнуйся, он просто спит, — Антон осторожно укрыл Владыку вторым одеялом. — Он скоро придет в себя.

— Спасибо тебе. — Ирэн улыбнулась мальчику.

— Да не за что. Сама-то как себя чувствуешь?

— Нормально. Правда, немного странно. Наверно, просто немного страшновато. — Ирэн повернулась и посмотрела на видневшиеся развалины. Совсем скоро сядет солнце, и они станут мрачной черной тенью, нереальностью былого великолепия.

Пока они переговаривались, кто-то успел разжечь небольшой костер, стало намного уютнее и спокойнее. Студент раскладывал провизию, захваченную из своего мира, и все быстро оживились и стали сходиться ближе к импровизированному столу. Кто-то выкладывал колбасу с сыром, кто-то хлеб и фрукты, откуда-то появился большой термос с горячим кофе, а выставленная Рокером бутылка хорошего коньяка, подняла настроение всем.

Когда бутылка опустела, тогда все уже наевшиеся и разморенные, обратили свой взор на Ирэн.

— Ирэн, ты не знаешь, здесь поблизости кто-то живет? — Женька поднялся и подошел к развалившейся стене, вглядываясь в темноту. — Не хотелось бы нарваться на нежданных гостей. Нас то хорошо видно на фоне костра.

— Не видно. Как только мы завершили переход, я щит поставил. Никто не знает, что мы здесь, и никто нас не увидит и не услышит, даже если и подойдет очень близко, — Антон доедал свой бутерброд и был зол оттого, что коньяк ему так и не предложили, считая еще ребенком. Он бы и сам не стал пить, но ведь дело принципа.

— А мальчик растет, — Рокер, проходя мимо Антона, хлопнул его по спине так, что чуть не опрокинул. — Сил надолго хватит?

Откашлевшить, тот ответил:

— Не знаю, но пока нормально. Думаю, ночь выдержу, а там может уже и Стаурус придет в себя.

— А если не придет, что будем делать? — Все посмотрели на Ленку, которая сидела чуть в отдалении от общего сборища и медленно потягивала свой кофе с изрядной порцией коньяка. Всем тоже пришел в голову этот вопрос, и только она решилась его озвучить.

— Тогда и будем думать. Сейчас укладываемся спать. — Женька оглядел встревоженные лица, всех по очереди. — И думаю надо установить дежурство. Хотя нас никто и не увидит, мы не должны терять бдительность. Щит щитом, но и знать, что вокруг происходит, не помешает.

Никто с ним спорить не стал, признавая его правоту и осведомленность в таких делах.

Все медленно стали расползаться по башне, выискивая для себя более — менее приемлемые для ночлега места. Переговаривались шепотом, где-то слышался тихий смех, или ругань. Когда все устроились, и очередность дежурства была установлена, никто спать, и не собирался.

— Ирэн, расскажи про замок Императоров, а? Ты обещала, — Антон смотрел на девушку умоляющими щенячьими глазами, чем вызвал у нее улыбку. Как ни странно возле Ирэн оказалось с одной стороны одеяло Антона, а с другой Женьки. Ленка легла опять отдельно от всех почти возле входа, спиной к полуразрушенной стене, и упорно делала вид, что уже спит.

— Я не знаю, что вам рассказал Стаурус, поэтому не представляю с чего начать…

— Ирэн, умные люди говорят, что когда не знаешь с чего начать, начинай сначала.

— Рокер, они говорят: «Если не знаешь с чего начать, то начинай с конца».

— Сашка, конец мы и так знаем, поэтому давай Ирэн с самого начала.

— Хватит вам пререкаться. Я поняла. — Ирэн приподнялась на своей подстилке, устраиваясь поудобнее. — Много лет назад, до падения метеорита, жизнь здесь была..

— Мы это знаем, почти такая же, как и в нашем мире, Стаурус рассказывал.

— Рокер, еще одно слово и пойдешь дежурить вместо Горца, ясно?

— Молчу, молчу, — Рокер сделал движение, показывая, что закрывает свой рот на невидимую молнию.

— Да, жизнь была почти такая же. Но во время восхода трех лун, который, кстати, происходит раз в пять тысяч лет, упал метеорит. Это был кристалл, при падении и ударе о землю, он распался на три части, которые и нашли три брата близнеца: Нириан, Полок и Руфус. Как они смогли соединить эти части кристалла в одно целое, никто не знает. Но когда им это удалось, то кристалл высвободил силу, которая распространилась по всему миру, давая его жителям разные способности и таланты. И кристалл получил свое название Сердце Терриаса. У одних людей, появилась способность управлять животными и превращаться в них, другим подчинялись силы природы, а также они могли воздействовать на других людей, но самыми ценными считались те, у кого появилась целительная кровь, которая давала силу остальным и могла исцелять все болезни и даже смертельные раны. Три брата были самыми сильными и их единогласно провозгласили Императорами и правителями нового мира. Вот тогда и появился этот замок. Просто посреди пустыни за одну ночь выросла эта черная громадина, которая переливалась на солнце и в стенах которой отражались звезды. Постепенно пустыня превратилась в плодородную и богатую землю с множеством рек и озер, с лесами и лугами.

— Мы ничего подобного не видели. Где леса и луга, трава и та…, — Рокер обвел взглядом злые лица друзей, — Молчу, больше ни слова, ну честно, молчу.

— Все правильно, после раскола рас, когда замок в одну ночь просто оплавился, земли вокруг тоже стали умирать. Трава почти не растет, а та, что и прорастает, никогда не бывает зеленого цвета. Она сразу растет жухлая, безжизненная и желтая. Реки и озера почти высохли и в большинстве своем, превратились в болота.

— А почему произошел раскол рас?

— Точно никто не знает, что тогда произошло, поэтому ходит много слухов, сплетен, догадок. Но говорят, что все это есть в книге, оставленной Императорами.

— А про книгу можно поконкретнее.

— Кому что, а Студента только книги и интересуют, — Рокер стукнул друга в плечо и тот от неожиданности полетел на свое одеяло.

— Совсем сдурел. Сила есть — ума не надо. Сам-то за всю свою жизнь прочитал только две книжки: первая Букварь, а вторая Камасутра, — по башне прокатился смех.

— Ну, извини, мне и этих двух с головой хватило.

— Да, ладно, уж. Ирэн продолжай.

— Про книгу тоже ходит много слухов. Но говорят, что Императоры передавали ее следующей тройке рожденных близнецов. Скорее всего, там написано, что собой представляет кристалл, откуда он взялся, как им управлять, и еще много интересного и полезного. И кстати, прочитать ее может только Император, и никто другой.

— Вот, гадство. А я все думаю, почему не могу эту книгу, что мы забрали у Магистров, прочитать. Вроде бы вот-вот пойму и все куда-то расплывается.

— Ты думаешь, что у тебя книга Императоров?

— Скорее всего, потому что другого объяснения у меня нет, — Студент достал из сумки черную кожаную книгу, с золотым теснением на обложке. Ирэн осторожно взяла ее в руки и посмотрела на буквы. Вроде бы все они были ей знакомы, но в слова никак не складывались. Она аккуратно и трепетно пролистала ее. Книга была написана от руки, разными почерками, видно, что записи велись не одним человеком и не одно столетие. Ирэн передала книгу остальным, все также внимательно и осторожно ее разглядывали и передавали дальше, пока по кругу она не вернулась к Студенту.

— Значит, прочитать ее мне не удастся, — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Думаю, что без позволения Императора, прочитать ее не сможет никто.

— Кстати, а что стало потом с Императорами?

— Когда произошел раскол, по одной из версий считается, что кто-то из Императоров погиб. Вернее, кто-то кого-то убил. Почему и за что — не известно.

— Постой, ты хочешь сказать, что Императоры передрались, и кто-то кого-то грохнул? — Рокер пытался внести ясность.

— Что-то вроде того. Когда создавался Триумвират Императоров, то они сами для себя создали ряд правил, и неукоснительно подчинялись им на протяжении многих столетий. Когда-то я видела эти правила и помню, как меня поразило одно из них. Императоры не имели права заводить семьи, пока не истечет их срок правления. А это ни много, ни мало тысяча лет. Только раз в тысячу лет рождалась тройка близнецов, которым передавалась власть.

— Ни фига себе. А если кто-то из них находил свою избранницу, что тогда? — искренне возмутился Рокер.

— Вот поэтому Императоров никто никогда не видел и не знал, как они выглядят. Они могли ходить по миру, а могли просто сидеть в своем замке, решая проблемы с помощью своих сил и возможностей. А потом рождались новые близнецы, и власть и сила передавалась им. Тогда старые Императоры исчезали и миром начинал править новый Триумвират.

— А откуда брались эти новые близнецы, Императорам же запрещалось иметь семьи? — подала голос Ленка.

— Неизвестно. Просто проходила тысяча лет и всегда объявлялось о рождении новой тройки Императоров. А вот откуда они взялись и кто их родители — этого никто и никогда не знал.

— А что стало с Императорами после раскола?

— Что с ними стало, тоже достоверно не известно. Говорят, что замок сгорел из-за того, что кристалл распался опять на три части. Императоры забрали свои части кристалла и ушли к своим расам, создав правящие роды или кланы. У оборотней — это стал клан Полока. Сейчас правит Власлен Полок. У Высших стал правящим род Нириан, ну а у Низших появилась династией князей Руфуса. Вот так.

— Подожди, что-то не сходится. Если один из Императоров умер, то, как он мог создать свой род? — задал вопрос Студент как всегда по существу.

— Это тоже одна из загадок. Достоверно не известно, кто из Императоров погиб, а кто остался жив. Поскольку никто их в глаза не видел, то правителями стали те, у кого была часть кристалла.

— Значит, кристалл, что был в руках Стауруса, после уничтожения особняка Алексиса, эта одна из частей Сердца?

— Да, это была часть кристалла, которая всегда принадлежала расе Высших.

— А откуда это известно?

— Каждая раса имела кристалл определенного цвета. Высшие — красный, Низшие — зеленый, а Оборотни — желтый. Когда кристалл соединялся, он становился черным.

— Только не говори, что он был еще и с красными прожилками.

— Сашка, ты как всегда оказался прав. Он был именно черным с красными искрами. Таким же, как и камни замка.

— Как такое возможно?

— Не знаю, да и никто не знает. Хотя может кто-то и знает.

— Короче, что не знали, то вспомнили, что забыли, то придумали, — Рокер встал со своего места и пошел заменить Горца, поскольку за разговорами время пролетело быстро, и настала его очередь дежурить.

— Мальчики, а как бы нам еще туалет организовать? — Говоря это, Ленка встала и пошла к выходу.

— А что тебе кустики нужны, камушки не подходят? — Рокер обернулся. — Иди, а я посторожу, если что — зови.

— Пошел ты, — Ленка гордо вышла из башни. Остановилась оценивая обстановку и пошла за виднеющиеся вдалеке камни.

— Не ну и за что так грубо. Я же о ней переживаю, забочусь так сказать.

— Извини, Рокер, просто она еще не совсем адаптировалась к переменам. Потому и на взводе, немного. Я тоже выйду, — быстро вставая, Ирэн крикнула вдогонку подруге, — Ленка, меня подожди, — и выбежала следом. Догнала ее она уже за поворотом. Подруга стояла и смотрела на развалины, затем подняла голову к небу, в котором горели совсем незнакомые созвездия. Было очень темно, но это ей не мешало, она прекрасно видела куда наступить, чтобы не споткнуться и не оступиться.

— Лен, подожди, — Ирэн даже немного запыхалась. — Ленка, ты чего, в самом-то деле, за что на Рокера вышкирилась, что он тебе такого сказал?

— Просто надоел.

— Лен, с тобой все хорошо? Ты вообще как себя чувствуешь?

— Отстань, все нормально. Просто устала немного и все, — Ленка отвернулась и отошла от Ирэн.

— Ну, уж нет. Я тебя слишком хорошо знаю. Что тебя беспокоит? — И схватив ее за руку, развернула подругу лицом к себе. Хотя и было очень темно, но Ирэн разглядела злое и раздражительное выражение лица Ленки. Но та выдернула свою руку и, развернувшись, пошла в темноту.

Ребята очень хорошо слышали их разговор, поэтому, когда Антон сорвался с места, намериваясь бежать за ними, Рокер был наготове, и перехватил его у самого выхода.

— Пусти меня, — брыкался он в сильных руках вампира.

— Антон, прошу тебя, успокойся и иди сюда, присядь рядом со мною, — Студент постукал рядом с собою по покрывалу.

— Но там темно и Ирэн с Ленкой…

— Поверь, сейчас им лучше все выяснить раз и навсегда, иначе так и останутся невысказанные обиды и непонимание.

— Но…, — Антон еще смотрел в сторону выхода, в темноту, пытаясь разглядеть уже не четкие силуэты девушек.

— Все нормально, мы за ними присматриваем. Иди, садись.

Антон нерешительно приблизился к покрывалу Студента, и робко присел.

— Саш, ты же слышал, как она говорила с Ирэн. Что с ней случилось? Я думал они друзья.

— Они очень хорошие друзья, и смогут все решить и разобраться.

— Я не понимаю. Как можно так. Она же спасла ей жизнь, а Лена..

— Вот именно, ты слишком много не понимаешь. Ты что, не узнал Ленку?

— Нет, а должен был?

— Видно, спортом ты не увлекаешься и не интересуешься.

— Нет, не очень. Она что какая-то знаменитая спортсменка?

— Видишь, какой ты догадливый. Рокеру пришлось все разжевывать.

— Да прямо так и все. Ну не сразу догадался и что? — Рокер стоял спиной к ребятам, вглядываясь в темноту, стараясь не упускать девушек с поля своего зрения.

— Да, в позапрошлом году она выиграла Уимблдонский турнир. Так что мы имеем честь быть представленными чемпионке мира по теннису. А также она очень известный тренер. И какое-то время была спортивным комментатором на телевидении.

— И что?

— А то, что сейчас она все это потеряла. Все чего добилась, к чему шла всю свою жизнь, все потеряла за один день. Конечно, она боится новой жизни, боится не найти в ней своего места.

— А, тогда понятно.

Подруги успели отойти на приличное расстояние от башни, когда Ирэн все-таки поймала Ленку за руку тем самым, вынуждая ее, остановиться.

— Ну что тебе еще от меня надо?

— Лен, давай поговорим. Из-за чего ты так расстроилась?

— Расстроилась? Издеваешься?

— Нет, просто не понимаю тебя. Это что все еще шок оттого, что ты жива и теперь не совсем человек?

— Шок? Да лучше бы я тогда умерла. Ты сломала всю мою жизнь. Все, чего я добилась, пустила коту под хвост.

— Лен, но ты жива и сможешь начать новую жизнь как все мы. Это не так страшно, как тебе кажется.

— Новую жизнь? Смешно. Чем я буду заниматься в этой новой жизни, кому я тут нужна? — Ирэн видела, что подруга на пределе. Еще чуть-чуть и она либо разревется, либо раскричится. И что в этом случае лучше, Ирэн не знала, поэтому как могла старалась успокоить подругу.

— Неужели ты думаешь, что не сможешь найти, чем тебе заняться теперь?

— Ага, буду учить вампиров играть в теннис.

— Да, почему только теннис у тебя на уме. Ведь так много всего, чем можно заниматься в жизни.

— Да все потому, что только в теннис я и умею играть. Я всю свою жизнь только этим и занималась, ты понимаешь?

— Если проблема только в этом, то будешь учить вампиров играть в теннис. Организуем турниры, специальные среди вампиров разных стран, да чего только стран, вон можем межмировой турнир организовать.

— Ты что издеваешься? — Ленка подскочила к Ирэн и схватила ее за плечи. — Не шути так со мной.

— А я и не шучу. Думаешь, только ты тут самая бедная и несчастная овечка. Ей жизнь спасли, а она видите ли не знает, что ей теперь со всем этим делать. — Ирэн стряхнула руки подруги. В ее голосе была и угроза, и злость, и досада. — Будешь жить дальше, строить новые планы и стремиться к новым вершинам.

— Конечно, тебе хорошо говорить. Ты ж у нас как никак домой вернулась, да еще стала невестой Владыки. Чего тебе переживать и бояться?

— Не, ну почему ты такая дура! Домой вернулась! Как же, я ушла из этого мира 300 лет назад. Для всех своих родных, близких и друзей, я давно умерла. Для меня это такой же новый мир, как и для вас. Все за это время изменилось, кто-то умер, кто-то забыл, а кому-то все равно есть я или нет.

— Зато у тебя есть теперь свой принц.

— Как же принц. Совсем не понимаешь, или личные амбиции и обиды полностью затмили твой разум. Он встретил и полюбил совсем юную девушку. Молодую, веселую, забавную, беззаботную, которая только закончила академию, и еще не вступила во взрослую жизнь. А вернулся с женщиной, у которой свои интересы, свои мысли и свои жизненные принципы. Которая долгое время жила и обеспечивала себя сама и вряд ли позволит командовать собою. Ну, как тебе такое! Я сама не знаю, что нас ждет с этим принцем в дальнейшем.

— Вот, черт, а я и не подумала об этом.

— Да ладно, пошли вон за те камешки, да будем возвращаться, а то ребята скоро пойдут нас искать.

— Ирэн, а что ты будешь делать, если со Стасом у тебя не сложиться?

— Буду помогать тебе в организации теннисных турниров среди вампиров. Кстати, у нас есть и хороший знакомый в правящей верхушке. Так что прорвемся. — Ирэн старалась говорить все это веселым и беззаботным голосом, чтобы подруга не заметила, как же на самом деле она всего этого боится и очень переживает. Но дружба на то и дружба, чтобы видеть и замечать то, что обычные люди не видят и не замечают.

— Ирка, прости. Я действительно полная дура. — Ленка обняла подругу. — Ты права, вместе — прорвемся. Давай перевернем их мир кверху дном. Разгоним всех заговорщиков и предателей, научим их жить по-нашему.

— Это как?

— Весело и с песней.

Подруги возвращаясь, шутили и наслаждались обществом друг друга, стараясь не задумываться о том, что будет или что может быть. Окончательно страх перед неизвестностью не прошел, но отступил на задний план. Эти ощущение еще не раз появятся, но с ними они уже научились справляться, а когда ты ни один и чувствуешь поддержку и плечо друга, то все проблемы можно решить быстро и без существенных потерь.

— Кстати, Ленка, а ты пить или есть не хочешь? Нормального вампира должна мучить жажда.

— Немного. Просто иногда как-то странно себя чувствую, но кидаться ни на кого не собираюсь.

— Это хорошо. Как придем, надо сказать Женьке, чтобы напоил тебя.

— Фу это, наверное, такая гадость.

— Не очень, но пить можно.

— А ты уже пила? Когда?

— Да когда нас Магистр поймал. Я много сил потратила, когда показывала ему его жизнь со всеми ощущениями и чувствами других людей. Поэтому была выжата как лимон. Вот тогда и пила кровь Женьки. Вообщем нормально пошла, почти что «Кровавая Мери».

— Не говори так, меня уже тошнить начинает.

Девушки подошли к башне, когда у входа разглядели сидящего Студента с книжкой в руках.

— Все еще пытаешься ее разгадать.

— Да вроде бы головой понимаю, что не смогу, но в душе все еще теплиться надежда на удачу.

— Да, надежда умирает последней. Может когда Стаурус проснется, сможет хоть чем-то тебе помочь, — Ирэн уже вошла в башню, когда услышала слова Ленки:

— Что твоя очередь дежурить пришла? Можно я с тобой немного посижу.

— Да, не переживай ты так. Рокер не обидчивый. Он уже и забыл, что ты его послала.

В темноте было не видно, как Ленка покраснела оттого, что ее замысел был так легко раскрыт, да еще и озвучен на всю башню. Так что все кто еще не спал, смогли это услышать. Ленке так хотелось послать еще и Студента по известному адресу, но она понимала, что это ее наказание, расплата, за то, что она обидела его друга. Нет, эти ребята точно голубые.

Словно в ответ на ее мысли Студент рассмеялся.

— Нет, Ленка, ты неисправима.

— Хватит болтать, давайте уже спать, — донесся из глубины башни недовольный голос Рокера и только Сашка смог расслышать в его голосе веселые нотки.

Ленка глубоко вздохнула и, набравшись смелости, поднялась и вошла в темную башню. Она всегда отвечала за свои поступки и слова, и сейчас наступил именно такой момент. Вглядываясь в темноту, она без проблем увидела, где лежит Рокер и осторожно ступая, а вдруг кто-то и спит уже, подошла к его подстилке. Рокер не стал издеваться над девушкой, развернулся к ней лицом и серьезно посмотрел ей в глаза:

— Ленка, мы все в одной упряжке и поверь, покинуть ее ты сможешь только в одном случае.

— В каком? — донесся голос Антона из другого конца башни.

— Только в случае смерти. Всем понятно.

— Ага, — Ленка смогла только кивнуть и, развернувшись, пошла к своему месту, с удивлением обнаружив рядом Горца и Хиро.

«Не бойся, все будет хорошо, и мы всегда тебе поможем и поддержим. Правильно сказал Рокер, мы теперь вместе», — зазвучал в голове Ленке голос Горца.

Ленка улыбнулась ему, а потом все же повернулась к Рокеру, который продолжал смотреть на нее. И куда делся его придурковатый и немного туповатый вид, на нее смотрели серьезные глаза взрослого мужчины. Ленка сглотнула и, опустив голову, произнесла:

— Прости Рокер. И вы все простите за мое поведение и не сдержанность.

— Все спать, а то сейчас как встану, вам места мало будет, — Женька стал приподниматься со своей подстилки.

— Прячься, кто может, — и Рокер накинул себе на голову одеяло, но успел улыбнуться Ленке и подмигнуть. На ее сердце и в душе полегчало. И чего это она? Если смогла чего-то добиться в этой жизни раз, то сможет и второй. Главное захотеть, а она очень хочет.

 

Глава 2

Желтый диск солнца медленно, как будто нехотя поднимался над неровной линией горизонта, озаряя все своим светом и даря тепло. Его лучи ласково и трепетно заставляли пробудиться от долгого ночного отдыха желтую траву, но она оставалась безучастной и мертвой к проявлению такой заботы и любви. Едва заметная дымка размывала нечеткие силуэты на фоне синего неба. Когда солнце поднялось выше, его лучи весело побежали по долине, но когда они коснулись первых камней замка, то мир взорвался мириадами искр. Черные оплавленные камни отозвались на тепло солнечных лучей разноцветной музыкой, напоминая всем о своем былом величии. По гладкой поверхности камней пробегали молнии, исчезающие где-то в глубине мертвого камня. Вот уже больше получаса Ирэн наблюдала за первым пробуждением этого мира. Ее сердце сжалось от грусти и тоски. Она рассматривала руины, которые были когда-то самым красивым строением этого мира, да и не только этого. Однажды в далеком детстве прошлой жизни, в старой библиотеке отца, она нашла стертый помятый рисунок замка Императоров, сделанный карандашом от руки, и именно с тех пор она мечтала хотя бы раз увидеть это великолепие наяву, но понимала, что замок умер много сотен лет назад. Хотя нечеткие, местами стертые линии рисунка, определенно не могли передать истинной красоты и величия, но увиденное тогда маленькой девочкой хватило, чтобы сейчас спустя столько лет, также затаив дыхание рассматривать эту полуразрушенную святыню, пытаясь воссоздать ее прежние формы, хотя бы в своем сознании. Как жаль, что никто и никогда уже не увидит того по истине величественного сооружения. Старые руины и оплавленные черные камни заставляли ее сердце сжиматься в один маленький и горький комочек.

— Уже проснулась? Как спалось?

— И тебе доброе утро, Женька, — Ирэн поежилась от утренней прохлады, и через секунду на ее плечи легло еще теплое одеяло.

— Не мерзни. А то простудишься, заболеешь и умрешь.

— Никак с утра уже шутим?

Из темной глубины башни донесся ворчливый и сонный голос Рокера:

— И какая зараза вчера ночью весь кофе выжрала?

— Так ты же сам его вчера допил, — в голосе Ленки не чувствовалось вчерашней раздражительности и недовольства.

— Знаю, вот и спрашиваю, какая зараза мне позволила это сделать.

— Всем доброе утро, — Ирэн вошла в башню и, осторожно переступая через еще сонных или спящих друзей, подошла к Стаурусу.

Ее надежды не оправдались, Владыка продолжал спать, ровно и тихо дыша, да и сердце его билось четко и равномерно. Он просто спал.

— Что там, наша спящая красавица, не думает просыпаться? — Рокер тоже подошел к импровизированному ложу Владыки. — Ирэн, а может его поцеловать надо, и тогда наша заколдованная принцесса откроет свои ясные очи.

— Я уже пробовала — не помогло.

— А может, ему нужен другой поцелуй, — Рокер откровенно издевался над девушкой.

— Рокер, какая же ты умница! Ему же нужен принц, — и схватив обалдевшего Рокера за рукав, потянула ближе к постели Стауруса, — целуй.

— Что?! Ирэн, ты чего, я же просто пошутить хотел, — он стал задом пятиться, одновременно пытаясь аккуратно, чтобы не причинить боли, оторвать прицепившуюся девушку, но наткнулся спиной еще на одну преграду.

Он даже не стал оборачиваться, когда услышал у себя над ухом тихий шепот Студента:

— Не стесняйся. Это же была твоя идея, а инициатива всегда наказуема, так что целуй, принц ты наш.

— Ребята, вы чего это, серьезно, что ли?

— В следующий раз будешь сначала думать, а потом швыряться идеями и шутить, — Ленка вцепилась в его второй рукав, и они уже общими усилиями стали тащить упирающегося Рокера к одеялу, на котором лежал Стаурус, а в спину его подталкивал, подбадривая, смеющийся Сашка.

— Что струсил, сдрейфил? Сам предложил и в кусты? — Ленка подначивала Рокера.

— Я струсил? Я сдрейфил? Ты думаешь, что я боюсь!?

— Нет, Рокер, что ты. Мы все знаем, что ты не трус и не боишься подойти и поцеловать красивого спящего мужика.

— Вот черт! Кажется, я себя переоценил. Именно этого я и боюсь. А вдруг он проснется, когда я буду его целовать и…

— Что ответит на твой поцелуй? — Все уже откровенно смеялись громко и весело.

— Все хватит. Нашли, блин, клоуна. Вот сейчас возьму и поцелую, но учтите, если после моего поцелуя наша спящая красавица не проснется, то я тогда заставлю вас всех его целовать. А сил на это у меня хватит.

— Да уж, не сил так злости, точно хватит. — Ленка первая отпустила Рокера. — Что Ирэн, может, что-нибудь на завтрак сварганим. Что там у нас осталось?

Завтрак на удивление приготовили быстро, и он получился очень даже съедобным. Все ели молча и медленно, пытаясь окончательно проснуться и прийти в себя, обдумывая их положение и сложившуюся ситуацию. Во время завтрака Ирэн обратила внимание, что Антон почти ничего не ел и был слишком бледным, а под глазами легли темные круги. Чтобы не привлекать лишнего внимания, она подошла к нему и сев рядом, тихо спросила:

— Ты как? Что-то плохо выглядишь.

— Не волнуйся, все нормально, — даже голос мальчика звучал как-то слабо.

— Почему не ешь ничего?

— Да я по утрам всегда плохо ем. Я редко завтракаю.

— Ага, как же плохо ешь, расскажи это птичкам. Обычно за тобой не успеешь. Чуть зазевался, а ты уже весь завтрак умолол, — оказывается Рокер тоже обратил внимание на состояние мальчика и теперь прислушивался к их разговору.

— Я просто еще не проснулся. Меня твои вопли разбудили, — пошел в атаку Антон.

— Если что-то не так — ты лучше скажи. От тебя сейчас очень многое зависит, — Женька внимательным взглядом оценивал состояние Антона.

— Да все нормально, правда. Я все еще держу щит, так что все ОК, — и Антон поднял вверх большой палец, но Ирэн заметила, что его рука слегка дрожала.

— Так, что будем делать? — Женька встал и подошел еще раз к Стаурусу. — Пока Владыка спит, может, сходим в разведку? — Он оглядел всех по очереди, и никто явный протест на его предложение не высказал. — Ирэн, что еще ты помнишь про эти места?

— Я только утром вспомнила, что в нескольких километрах от замки есть то ли поселение, то ли не большой город отверженных.

— Только утром вспомнила? А если бы они нас вычислили? Кто они такие эти отверженные?

— Рокер, не кричи на Ирэн. Я же поставил защитный щит, так что нас никто все равно не смог бы обнаружить, — Антон пересел ближе к Ирэн, пытаясь прикрыть ее собой.

— Антон, ты чего испугался? Думаешь, я бить ее, буду что ли? Больно надо, да и не бью я женщин, — Рокер искренне возмутился такому отношению к себе.

— Все нормально, Антон. Что с тобой?

— Не знаю. Я чувствую какую-то угрозу, но не могу определить от кого она исходит.

— Тогда нам действительно желательно сходить в разведку. Ты не знаешь, где именно находится это поселение.

— Где-то на юге от замка. Думаю надо сначала идти назад по дороге, по которой мы пришли сюда, а потом на развилке, помните, мы ее проходили, свернуть…куда-то.

— Хороший маршрут, особенно последняя его часть «куда-то», — Рокер все еще злился.

— Тогда решено. Пойдем я, Ирэн и Хиро. Остальные остаются в башне и будьте настороже, мало ли что, — сказал Женька, поднимаясь.

— А почему это…

— Рокер, не начинай. Я объясню ему ладно, Жень, а то ведь все равно не отстанет, да еще и глупостей наделает, — Студент подошел к другу и опустил руку ему на плечо, стараясь успокоить, то ли Рокер не отошел от утренней шутки, то ли просто нервничал, но что-то с его поведением определенно было не так.

— Женька идет, потому что он может в любой момент телепортировать всех назад в башню, Ирэн — потому что знает эти места, ну или думает что знает, — Ирэн фыркнула в ответ на его слова. — А Хиро поможет слиться с местностью, так сказать, ясно?

— Ясно, а почему тогда остается Горец?

— Потому, чтобы мы могли в любой момент с ними связаться. Антон остается, потому что держит щит, я — бесполезен в этом походе, а ты — наша сила, должен же нас кто-то защитить, если что.

— А она почему?

— Да все просто, Рокер, за вами надо же кому-то присматривать, вот я и остаюсь. И вообще приказы главного не обсуждаются, понял?

— И кто это тут главный, ты что ли? — Рокер как бойцовский петух принявший вызов встал в стойку.

— Ну, как малые дети, — Ирэн отвернулась от спорщиков. — Что нам взять с собою?

— Думаю, пойдем налегке. Мы не надолго, а то эти, — Женька махнул в сторону Рокера и Ленки, — совсем передерутся.

— Пусть хоть так выпустят пар, а то совсем своими придирками замучили. А вы чуть что сразу назад и не влезайте никуда. Связь держим каждые десять минут, понятно? — Горец передал Ирэн куртку и бутылку с водой.

— Не волнуйтесь, мы быстро. Надеюсь, когда мы придем, Стаурус уже проснется. И еще. Горец, присматривай за Антоном, что-то он мне не нравиться.

— Хорошо, Ирэн. Удачи.

Женька, Хиро и Ирэн вышли из башни и направились в сторону черной дороги, но вдруг сзади они услышали крик Антона.

— Ирэн, я совсем забыл. Стаурус говорил, что ему понадобиться кровь Низшего для того, чтобы восстановить свои силы.

— А разве моя не подходит?

— Он сказал, чтобы ты берег ее. И в этом мире кровь Низшего будет лучше для него.

— Хорошо, Антон. Мы постараемся что-нибудь придумать. Береги себя, — Ирэн улыбнулась мальчику и потрепала его по белобрысой голове. В ответ он покраснел, и быстро развернувшись, побежал в сторону башни.

— По-моему, Ирка, у тебя еще один поклонник нарисовался.

— Женька, не мели ерунды, он совсем еще мальчишка.

— Но мальчишки тоже умеют любить.

— Хиро и ты туда же?

Остальное время, пока они не вышли на дорогу, никто не проронил ни слова.

— Куда и как пойдем?

— Ты помнишь, где была развилка? Можешь нас туда перенести?

— Думаю, да. А что потом?

— А там и решим.

Когда перед глазами прояснилась, и все обрело четкие линии и формы, Ирэн увидела, что они оказались как раз перед развилкой. От основной дороги из плит, южнее уходила протоптанная то ли дорожка, то ли тропа, которая терялась между желтых холмов. Ходили по ней не часто, хотя след все еще угадывался без труда.

— Нам туда. Правда придется идти пешком. Как только выйдем из-за холмов, и четко можно будет увидеть направление, куда нам идти, тогда можно будет сократить путь при помощи телепортации.

— Ну, тогда потопали.

— Ирэн, а кто такие эти отверженные?

— Это Низшие, которые потеряли свои способности, то есть их кровь перестала быть целительной. Они родились обычными людьми, которые жили в нашем мире до прихода эпохи Трех Императоров. Сами Низшие изгнали их со своих земель, как ненужных, не способных приносить пользу обществу. Правда, некоторые остались жить в городах Низших на правах рабов и слуг, а те, кто не захотел подчиняться просто ушли и основали свое государство — государство отверженных. Правда говорят, что правителя у них нет, каждый живет сам по себе.

— Странно как-то. Разве так возможно?

— Скоро сможем узнать.

Дальше они снова шли молча, каждый думал о своем. Холмы сменяли один другого, и казалось, что дорога так и будет петлять между ними без конца и края.

— Черт, — Женька резко остановился. — Если это поселение отверженных, то где мы возьмем для Стауруса Низшего с целительной кровью.

— Я уже думала об этом. Придем — посмотрим.

— Ирэн, все хотел тебя спросить, как ты видишь прошлое?

— Если честно, Хиро, я и сама не знаю. Я просто очень хочу увидеть и вижу, как бы третьим глазом. Просто перед моим взором пробегают картины прошлого.

— Классно.

— Ничего классного, Женька. Когда я первый раз увидела, то очень испугалась. Знаешь раньше, до моей смерти, я просто видела как в кино прошлую жизнь других, а сейчас я не только вижу и переживаю ее, но и чувствую все.

— Это как?

— Первым, чью жизнь я увидела после перерождения, был тот вампир, Дрим, помнишь, которому Ренат голову отрубил? Когда он вошел, и я первый раз на него взглянула, он показался таким красивым и милым, но выражение его глаз просто пугало и мне ужасно захотелось узнать, что сделало его таким жестоким, злым и бездушным, очень захотелось, и я увидела. Не только увидела, но вместе с ним переживала всю его боль и унижение, безнадежность и отчаяние, радость и предвкушение, наслаждение и удовлетворения от той боли, что он причинял своим мучителям. Это было так страшно и противно. А потом я такую жуть пережила, когда захотела увидеть жизнь Алексиса. Но там было все намного хуже. Столько злости и ненависти просто не могло вместиться в одном живом существе. Это меня разозлило и мне захотелось, чтобы он тоже пережил все те ужасы, которые переживали его жертвы, и у меня это как-то даже получилось.

— Да, ты просто зверь, сестренка.

— Поэтому я сейчас стараюсь не смотреть на людей, боясь увидеть их прошлое. Может когда Стас очнется, он сможет мне помочь и подсказать, как можно просто видеть прошлое, но не переживать его.

— Подожди Ирэн, ты меня совсем запутала. Ты можешь видеть прошлое или прошлую жизнь?

— И то, и другое. У вампиров я видела только их прошлое, а вот смогу ли я определить переродившегося и узнать, кем он был в прошлой своей жизни. Думаю что смогу, если он мне попадется на пути. Пока таких в моем ближайшем окружении не наблюдалось.

— Ирэн, а что надо чтобы ты смогла увидеть прошлую жизнь и узнать переродившегося?

— А кто его знает. Я же говорю, что пока ни одного кроме себя, еще не видела.

— Жень, я зачем тебе все это? Вроде раньше ты не задавался такими вопросами?

— Да просто интересно стало. А раньше времени не было, мы как-то решали проблему с Магистром, забыла?

— Ирэн, а ты можешь увидеть только прошлую жизнь Высшего или другие расы тоже?

— Жень, ты меня пугаешь. Думаю, что могу видеть все расы. Хотя, могут быть и исключения.

— Понятно.

— А можно теперь я буду вопросы задавать, а?

— О Боже, спасайся, кто может, — Ирэн чувствовала, что Женька что-то скрывает, и его попытка пошутить только закрепила это ощущение.

— Постой, — Ирэн остановилась и встала перед Женькой, вынуждая того остановиться. — Расскажи, что тебя волнует. Ты какой-то странный с утра. Что-то случилось?

— Вот прицепилась, — Женька был не рад, что затеял весь этот разговор и теперь понимал, что придеться рассказать все Ирэн, иначе она от него не отцепиться, уж он это знал за столько — то лет знакомства. — Просто мне сегодня приснился сон.

— Сон? И что тут странного? Или это был какой-то вещий сон или предостерегающий? — Хиро с интересом посмотрел на Женьку.

— Да нет, простой сон.

— Жень, не морочь голову, тебе не снятся сны. За все время, что мы с тобой знакомы, тебе приснился сон один единственный раз и то в глубоком детстве.

— Тебе не снятся сны? — Этот вопрос Хиро и Женька и Ирэн проигнорировали.

— Что конкретно тебе приснилось?

— Тигр.

— Что?

— Мне приснился большой белый тигр.

— И что?

— Что и что?

— Ну что он делал, говорил?

— Ирэн, ты в своем уме. Тигры не разговаривают.

— Но это же приснившийся тигр, поэтому он вполне мог и говорить.

— Нет, он ничего не говорил. Просто стоял на берегу прекрасного озера, и кто-то обнимал его за шею.

— Кто-то? То есть не ты?

— Нет.

— Жень не тяни кота за хвост, выкладывай уже все. Раз сказал «А», говори и «Б».

— Ирэн, ты хуже клеща, тот хоть прицепиться так молчит.

— Тогда не морочь мне голову, а просто все нормально расскажи, — и Ирэн схватила Женьку за обе руки, развернув к себе лицом, окунулась в его синие как море глаза, и… утонула.

— Ирка, что с тобой? — когда девушка открыла глаза, Женька держал ее на руках, а Хиро массировал ей виски.

— Ну, Слава Богу, ты очнулась. Зачем же так пугать было? — девушка смотрела на Женьку и по ее щекам потекли слезы. Она обхватила его руками за шею и заплакала.

— Хиро, что это с ней? Ирка ты чего? Что-то болит?

— Знаешь, я конечно, не Студент и могу ошибаться, но мне кажется, что она увидела твое прошлое, а так как знает тебя с самого детства, вероятнее всего твою прошлую жизнь и что-то в этой твоей прошлой жизни ее так расстроило.

— Мою прошлую жизнь? — До Женьки с трудом доходили слова Хиро. — Ирэн, это правда? Ты увидела мою прошлую жизнь? Я переродившийся?

Девушка уже не плакала, но все еще не отпускала Женькину шею, уткнувшись в нее мокрым носом. Но после его вопросов подняла на него свои заплаканные глаза и не смогла произнести ни слова, просто кивнула в знак согласия.

— О Боже!

— И кем он был?

— Нет, я ничего не хочу знать. НИЧЕГО.

— Но как же так. Разве тебе не интересно знать кто ты, с какой расы, кем был? — Хиро искренне удивлялся такому поведению своего нового друга. Вот если бы ему сказали, что он уже когда-то жил, он бы постарался все разузнать в мельчайших подробностях. Поэтому он сейчас не понимал Женьку, но уважал его право.

— Нет, я ничего не хочу знать, — как заведенный повторял Женя.

Он уже отпустил девушку на землю, но продолжал обнимать и поддерживать за плечи.

— Ирэн просто скажи, Стаурус мне тоже может вернуть память, как и тебе?

— Да, если ты попросишь его об этом.

— Тогда ладно. Пошлите уже, а то такими темпами мы и до завтра не дойдем, — и Женька быстрым размашистым шагом зашагал по тропе. Хиро с Ирэн переглянулись, пожали плечами и пошли следом. Девушка смотрела на напряженную спину друга, понимая какие мысли и чувства его тревожат. Ведь совсем недавно она пережила подобное и хорошо его понимала.

Она видела всю его прошлую жизнь, и что-то в ней так ее растрогало, что она не смогла сдержать слезы. Что это было? Она знала, кем он был, как долго жил, как умер, кого любил… кого любил? Да вот оно. У него была любовь, единственная, неповторимая, трепетно хранимая, даже в его теперешней жизни он никого и никогда не пускал в свою жизнь. Он никогда, за все эти годы не позволил никому завладеть его сердцем, храня его только для своей истинной любви.

Тропа так и петляла между холмами, которые казалось, никогда не кончатся.

— А что если подняться на тот высокий холм и с высоты посмотреть что впереди и как долго нам еще идти?

— Хиро, ты просто умница. Женька сможешь… — Ирэн еще не закончила говорить, а Женьки и след простыл.

Он был благодарен Хиро за прекрасную идею и предоставленную возможность сбежать. Ему срочно нужно было привести свои чувства и мысли в порядок, немного успокоиться и прийти в себя. Теперь все встало на свои места. Всю жизнь ему казалось, что он все никак не может найти своего места в ней, он все время что-то искал, к чему-то ненужному стремился, чего-то добивался и, в конце концов, понимал, что это не то, что ему надо, не то, что он хочет, не то, о чем плачет его душа. А вот теперь его жизнь, наконец-то обрела свою цель и свой смысл.

Он стоял на вершине холма и смотрел в пустоту, не замечая ничего вокруг. Он очень хотел, просто до боли в сердце, хотел знать кто он, кем был в прошлом, и что в его жизни напугало Ирэн до слез.

Когда-то очень давно еще в беззаботном прекрасном детстве, он увидел свой странный сон, и навсегда потерял покой. Тогда еще в третьем классе он искренне полюбил свою соседку по парте. Это была его первая любовь. Лиза. Он повторял это имя по сто раз на день. В нем был смысл его существования. Как-то лежа вечером в кровати, он решил, что завтра утром, он признается ей в своих чувствах, в своей любви, в эту же ночь ему приснился его первый сон. Он стоял на берегу удивительной красоты лесного озера и любовался его тихими и спокойными водами, когда сзади его обняли за талию чьи-то руки. Его шеи коснулись теплые и нежные губы. Затем он услышал шепот, который прошил его как электрический заряд:

— Ты обещал ждать меня и любить вечность. Не забывай.

Даже когда он проснулся и ошарашенный сидел на постели, то все еще чувствовал тепло губ и легкое дыхание на своей шее, а в голове все еще звучал этот шепот. Утром он ничего не сказал Лизе и больше никого и никогда не пускал в свое сердце и душу.

Женька потихоньку приходил в себя. Его сердце успокаивалось и больше не сжималось в груди. Он огляделся вокруг. Они не дошли совсем чуть-чуть, только стоило обогнуть этот последний холм, и перед ними бы открылась долина со странными строениями. Наверное, это и есть поселение отверженных. Женька уже хотел телепортироваться назад, когда заметил на дороге прямо за поворотом что-то странное, поэтому решил перенестись ближе, что бы все хорошенько рассмотреть. Когда он оказался прямо за большим валуном, то увидел картину, которая заставила его кровь вскипеть, а разум затуманиться, и, не раздумывая, он бросился в драку. Несколько взрослых парней били одного мальчика. Он уже не мог давать сдачи, скрутившись, лежал в пыли на дороге, а они пинали его, требуя, чтобы он больше никогда здесь не появлялся. Когда они заметили Женьку, то сначала от удивления замерли, а потом с криками понеслись в сторону поселения. Женька понял, что надо сматываться и быстро, поэтому подхватил стонущего ребенка на руки и исчез.

Ирэн хотела, как только появиться Женька, высказать ему все, еще и с рукоприкладством. Когда он просто исчез с холма и не появился рядом с ними, она так и подумала, что он пошел дальше только по одной причине — искать неприятности. И когда он появился из ниоткуда с окровавленным мальчиком, она поняла, что неприятности он все ж таки нашел, или они нашли его.

Женя осторожно посадил паренька на камень, кровь заливала тому лицо, и определить степень его ранений было не возможно, поэтому Женька быстро снял свою рубашку, затем футболку, рубашку надел на голое тело, а футболку разорвал на несколько кусков, часть из которых передал Ирэн со словами:

— Намочи.

Когда она передала ему уже мокрые тряпки, он стал аккуратно и осторожно вытирать кровь с лица мальчика, тихо приговаривая:

— Терпи, сейчас станет легче. И чего ты просто не убежал. Их же было больше и они старше и значит сильнее тебя.

— Я ждал.

— Ждал? Кого ждал?

— Вас.

Женька переглянулся с Ирэн и Хиро, они также с удивлением смотрели на него и затем все дружно уставились на паренька.

— Женька, может, ты все объяснишь? Откуда ты его взял и кто он такой? И почему он ждал нас? Странно как-то.

— Я увидел с холма, как его избивали и просто помог. Там за этим холмом поселение, о котором ты говорила.

— Понятно. А теперь ты расскажи кто ты?

— Меня зовут Шир. Отшельник сказал, что если я хочу все вспомнить, то должен подождать людей, которые придут из-за холмов.

— А почему ты решил, что это мы? Может, тебе стоило подождать других?

— Подожди Ирэн, меня сейчас волнует совсем другой вопрос, кто такой этот Отшельник.

— Этого никто не знает. Он просто иногда приходит, что-то говорит, кому-то помогает и также не заметно уходит. Никто никогда не знает когда он придет и откуда.

— Мне кажется, нам стоит вернуться назад к замку и решить все на месте со всеми.

— Нет, Хиро, давай вернемся в этот поселок, только ты прикроешь нас, а Ирэн побудет здесь с ребенком.

— Я не ребенок.

— Молчи, тебя пока ни о чем не спрашивают. Спросят — ответишь. — Женька строго посмотрел на мальчишку и тот опустил глаза. — Ирэн будь внимательна, мы быстро.

— Хорошо, только больше никуда не влезьте, — она еще не закончила фразу, а их уже не было, — Так, это уже начинает раздражать.

Ирэн прошлась взад вперед, стараясь успокоиться, и заметила, что мальчик наблюдает за ней из-под спутанных грязных волос. Он был невысоким, щуплым, с тонкими руками и узкими плечами, но глаза смотрели твердо и серьезно. Цвет его волос невозможно было определить, от пота и грязи они стали сизо-черными. Кровь уже перестала бежать, и он только продолжал шморгать разбитым носом. Под глазом наливался синяк, а его разбитые губы завтра вряд ли раскроются. Сбитые костяшки пальцев тоже уже не кровоточили. Скорее всего, перед тем как они начали его пинать, он хорошо сопротивлялся и не сдался без боя. Ирэн взяла сухой кусок футболки и подошла к мальчику, чтобы перевязать ему руку. Он, молча, не сопротивляясь, протянул ей ее и только очень внимательно наблюдал за процессом. Как только она закончила, появились встревоженные Женька с Хиро.

— Ирэн, быстро надо уходить. С Горцем я связался, у нас проблемы.

— О Боже, что ….

 

Глава 3

— … случилось? — окончание фразы она договаривала уже стоя перед развалившейся стеной башни.

— Просто я приказал вернуться, — ответил ей такой знакомый голос.

Ирэн увидела Стауруса. Он стоял возле башни, прислонившись к ней спиной, как будто боялся без нее не устоять на ногах и упасть. Хотя он стоял в тени, но ей хорошо было видно, насколько он бледен, даже его губы стали голубоватого оттенка, а под глазами залегли темные круги. Его светлые волосы потеряли свой блеск и шарм, просто унылыми прядями свисали ему за спину. Из-под расстегнутой рубашки, его тело уже не выглядело таким безупречным: кожа потеряла свою белизну и сияния, она была серая и тусклая. Сейчас как никогда ранее он очень напоминал классического стокерского вампира. Его глаза светились, и казалось, в глубине аметиста вспыхивают красные искры. Ирэн стояла, замерев, разглядывая такого нового для нее Стаса, и не решаясь подойти к любимому человеку. В его глазах она видела тревогу. Чего он боялся? В чем сомневался? Чего ждал?

Но вот его бледные губы тронула ласковая улыбка, а глаза загорелись огнем счастья и любви. Он быстро преодолел разделяющее их пространство и обнял девушку.

— Извини, что напугал тебя, — Стаурус приподнял подбородок Ирэн и легко коснулся ее губ своими. Он смотрел в ее глаза и видел в них страх, тревогу, беспокойство, а так хотелось видеть в них только любовь, радость и счастье. Может зря он сейчас, в такое беспокойное время вернул ее в свой мир? Может, надо было подождать, сначала решить и уладить все проблемы здесь самому, а потом возвращать ее? Но он так боялся снова ее потерять, что в тот момент и не подумал об опасности, которая может ей грозить здесь и сейчас.

— Ребята, может вы потом налюбуетесь друг на друга. У нас проблема, не забыли?

Ирэн смутилась и, высвободившись из объятий Стауруса, вошла в башню, чтобы скрыть свое смятение в темноте помещения. В дальнем углу башни суетилась Ленка, давая противоречивые указания Рокеру, тот тихо возмущался, но все равно выполнял их. Студент сидел рядом, тоже что-то комментируя.

— Что тут случилось? — Ирэн подошла ближе, стараясь после дневного света привыкнуть к полумраку, и рассмотреть возле чего они так суетятся.

— Антону плохо, — Ленка пыталась пристроить холодный компресс на лоб мальчика. — Мы не заметили, что он совсем уже без сил. Потом сказал, что хочет посидеть на камнях, а тут как раз Стаурус стал приходить в себя. Вообщем, мы Антона совсем выпустили из вида. А он от бессилия потерял сознание. Вот принесли его сюда и стараемся привести в чувство, но ничего не получается.

— О Боже.

Ирэн присела на колени рядом с одеялом. Антон был еще бледнее Стауруса и напоминал уже не вампира, а мертвеца. Его сердце еле билось, а дыхание было частым и прерывистым. Он выглядел таким слабым и беспомощным, что сердце девушки сжалось.

— Ему нужна сила. Почему Стас ему не помог?

— Ты не заметила, он, между прочим, сам еле живой. Кто бы ему дал сил! — Рокер резко встал. — Вы нашли Низших?

— Не совсем.

— В смысле?

— Ирэн хотела сказать, что мы видели поселок Отверженных.

— И?

— И все. Мы только пошли на разведку с Хиро, как получили приказ возвращаться. — Женька подошел незаметно сзади и наклонился над мальчиком.

Когда Ирэн ушла в башню, он перекинулся несколькими словами со Стаурусом, но о чем они говорили, никто не слышал.

Все собрались возле потухшего кострища и выжидающе посмотрели на Владыку.

— Нас обнаружили. Когда Антон упал в обморок, щит исчез. Пока я окончательно пришел в себя и восстановил его, мою силу засекли, и скоро у нас буду гости. Поэтому мне нужна кровь.

— Мог бы сразу сказать, — Женька подошел к Стаурусу, протягивая ему руку.

— Не твоя, его. — Владыка посмотрел в сторону входа, где, стараясь не привлекать ни чьего внимание, тихо стоял спасенный мальчик. Когда все на него посмотрели, он сжался под настороженными взглядами и постарался стать еще меньше и незаметнее.

— Но он же…

— Подойди, — приказ прозвучал твердым голосом, не допускающим не малейшего возражения. Поэтому все молча расступились, и мальчик осторожно ступая, подошел к Владыке. — Что ты хочешь за свою помощь?

— Э, ничего, — казалось, мальчик был больше удивлен, чем напуган. Он все также стоял, опустив голову, стараясь не встречаться глазами со Стаурусом.

— Низшие дают нам свою кровь только в обмен на услугу или золото. Чего хочешь ты? — Голос звучал властно и твердо.

— Да говорю же ничего.

— Стаурус, мы его нашли по дороге в поселок. Разве его кровь..? — Женька подошел ближе к мальчику, то ли стараясь защитить его, то ли прикрыть.

— Он Низший и его кровь целительна. А вот что он делал у Отверженных, мы узнаем позже, сейчас нет времени, — Владыка снова пристально посмотрел на мальчика. — Что ты хочешь взамен за свою кровь?

Казалось, близость Женьки придала мальчику сил, и он открыто и без страха посмотрел в глаза Стауруса.

— Меня зовут Шир, и я даю свою кровь в благодарность за спасение моей жизни, — и уверенно протянул свою руку.

— За спасение жизни? — Владыка перевел взгляд на Женьку, и хотя очень хотел о чем-то того спросить, но передумал. Схватив руку мальчика, он поднес ее к своим губам. Когда клыки коснулись кожи, и мальчик скривился, Женька дернулся, но был остановлен взглядом Владыки, который удивленно посмотрел на него из подлобья, но затем Стаурус закрыл глаза и полностью отдался процессу насыщения.

Сделав несколько глотков, он отпустил руку мальчика, но продолжал стоять с закрытыми глазами, как будто к чему-то прислушиваясь и чего-то ожидая. Затем как в кино, он засветился, и от его усталости и бледности не осталось и следа: его резко распахнутые глаза снова сияли, волосы блестели и гладкой шелковистой волной струились по спине, на щеках появился румянец, а губы стали розовыми и манили к себе. Вся сексуальность и привлекательность вернулась к облику Владыки. Все потянулись к нему, поближе пытаясь рассмотреть это чудо, и даже потрогать. Но Стаурус ни на кого не обращая ни малейшего внимание и не говоря ни слова, подошел к Антону, прокусив свой палец поднес к его губам. Когда одинокая капля крови Владыки, наполненная его силой и мощью, коснулась бледных синих губ, Антона окутало сияние, но он так и не пришел в себя. Когда за первой каплей последовала вторая, мальчик открыл глаза, но в его взоре не было и капли сознания. Его остекленевшие глаза смотрели в высь, в бесконечность, как будто старались увидеть и понять законы мироздания. Его тело приподнялось над землей, и повисло на высоте не более метра над одеялом, продолжая сиять и освещать своим светом сумрак башни. Вихрь энергии и силы кружился вокруг него и набирал силу, стремясь вырваться наружу из-под контроля. Затем, также, не раскрывая глаз, Антон хлопнул в ладоши, и белое сияние разлилось вокруг, окутывая башню, и всех кто в ней находился.

— Что за фигня происходит? — Рокер, да и все остальные с опаской и тревогой смотрели то на Антона, то на Владыку. Видно только эти двое знали, что они делают. Глаза мальчика смотрели в пустоту, он висел в воздухе, раскинув свои руки по сторонам, и из его пальцев продолжало литься сияние.

— Антон поставил зеркальный щит вокруг башни. Вас никто не увидит и не почувствует, если только вы не будете близко подходить к щиту или касаться его. Чтобы ни случилось не выходите за его пределы. — И больше ничего не объясняя, Стаурус резко развернулся и пошел к выходу из башни.

— Ты куда? — все кинулись за ним следом, но невидимая стена их остановила и откинула назад.

Стаурус оглянулся и, встретившись глазами с Ирэн, тихо сказал:

— Чтобы не случилось, не покидай башню. Это очень опасно, — затем нашел глазами Шира и молча кивнул ему, и, развернувшись к башне спиной, зашагал прочь, в сторону старой дороги. А в башне стояла мертвая тишина, после ухода Стауруса никто не произнес ни звука, каждый слышал только стук своего сердца. Они с тревогой и каким-то благоговением смотрели ему в след. Его рубашка расстегнулась, волосы рассыпались водопадом по спине и их развевал ветер, он шел уверено и спокойно.

Но не успел он отойти на достаточное расстояние, как прямо перед ним заклубился туман и из него стали выпрыгивать черные звери, очень похожие на гиен. Правда, они были намного крупнее и мощнее их, чем вызывали еще большее отвращение и страх. Когда туман развеялся полностью, то Ирэн и остальные смогли хорошо разглядеть и самих зверей и человека, который пришел вместе с ними. Это был молодой и очень красивый мужчина. В противовес Стаурусу он был одет в черную рубашку и темные брюки. Его длинные волосы цвета пережаренных кофейных зерен развевались за его спиной как плащ. Властное лицо ангела и дьявола одновременно. Полуприкрытые глаза светились огнем, из них смотрела на мир черная бездна. Он был также высок, мускулист и его фигура ничем не уступала Владыке. Его красивые губы улыбались, но от этой улыбки веяло холодом. Они представляли собою классическое воплощение добра и зла: ангел и демон.

— Брат, рад, что ты все-таки решил к нам вернуться. Но как вижу ты один. А как же твоя избранница. Неужто, не нашел?

Владыка продолжал молчать, рассматривая стоящего напротив мужчину. Ирэн было жаль, что они могут видеть только его спину, интересно было бы увидеть его лицо. Что оно сейчас выражало: удивление, презрение, злость, ярость? Она сразу узнала этого Высшего. Это был Дракулус, старший брат Стауруса. Именно его рука нанесла ей смертельный удар, и именно этот голос все еще звучал в ее голове.

Дракулус находился в окружении более двадцати тварей. Их шерсть стояла дыбом, в красных глазах была жажда крови, а из пасти капала слюна. Они напоминали взбесившихся собак: огромных, неуправляемых, внушающих не только страх, но и отвращение.

— Что же ты молчишь? Мы так давно не виделись. Тебе совсем нечего мне сказать? — было видно, что молчание и бездействие Стауруса начинает выводить его из себя, и он из последних сил старается сохранить видимость спокойствия. — Так что ты нашел свою любимую или нет? Хотя, ты знаешь, это было умно не приводить ее сюда сейчас, иначе новая жизнь для нее очень быстро закончилась бы. — Ирэн заметила, как спина Стауруса напряглась, но он продолжал молчать, сохраняя спокойствие. — Да, кстати, ты догадался, что это я ее убил? Она была такой доверчивой и глупой, до конца верила, что я не смогу этого сделать. Но я дал тебе возможность с ней попрощаться и даже совершить обряд перерождения.

— Зачем? — голос Стауруса звучал глухо, все-таки хорошо, что он стоял к ним спиной, и они не могли видеть то, что выражают его глаза, и какие муки ада они обещают Дракулусу.

— Зачем что? — Дракулус откровенно издевался. — Зачем я позволил тебе совершить обряд? Это было так весело наблюдать, как ты страдаешь изо дня в день, как надежда загорается и тает в твоих глазах. Знаешь, я получал от этого истинное удовольствие. Но больше не надейся на мое снисхождение. В следующий раз я убью ее раз и навсегда.

— У тебя не будет следующего раза. — Стаурус выставил руку ладонью вперед, и огненная волна понеслась по направлению к Дракулусу, но не долетела до него, ударившись в щит, рассыпалась красными искрами.

— У него так мало сил? — Ленка шепотом спросила неизвестно у кого.

— Не думаю, скорее всего, он не использует свою силу на полную. То ли проверяет его, то ли дает шанс. — В башне не могли понять такое поведение Стауруса и пытались найти ему хоть какое-то приемлемое объяснение. Они видели, что Владыка не хочет наносить серьезных повреждений своему брату.

— Брат, ты стал слаб. Неужели это переход тебе дался с таким трудом? Жаль, я думал, что повеселюсь с тобой подольше, но …. — Дракулус улыбнулся и, потрепав ближайшего зверя по загривку, приказал: — Убить его.

Стая взвыла и бросилась на Владыку. Впереди бежали более крупные и мощные твари. Стаурус стоял и, не отрываясь, смотрел на брата, казалось, что его не волнует стая разъяренных и взбешенных зверей. Но когда до него оставались считанные метры, Стаурус взмахнул рукой, и самых быстрых тварей откинуло назад силовой волной. Но остальных это не остановило, и они продолжали свой бег.

— Брат, тебе не победить их. Это не просто оборотни, это мои особенные оборотни. Даже отец не смог с ними справиться и, как ты помнишь, они разорвали его. Думаешь, тебе по силам их победить?

Стаурус стоял посреди черной травы и оплавленных камней старого замка, как белый ангел. Его белые волосы развевались за спиной как крылья, и их кончики начинали искриться. Воздух вокруг накалился до взрывоопасного состояния. Владыка поднял руки на уровень груди и из его ладоней хлынул огненный дождь, капли которого, падая на сухую траву, поднимались ввысь, образовывая сплошную огненную стену. За ней ничего не было видно, только слышался визг и скулеж поджаренных тварей и до башни донесся запах паленой шерсти и плоти. Когда огненная стена потухла, Ирэн смогла разглядеть, что в живых осталось еще с десяток тварей, и они уже не несутся на Стауруса на бешеной скорости, но и отступать, не собираются. Они топтались на месте, смотря то на Владыку, то на своего хозяина. Дракулус также был удивлен и растерян. Он надеялся на легкую и быструю победу, понимая, что такой переход между мирами забирает обычно очень много энергии, поэтому он так спешил найти Стауруса пока тот не смог восстановить свои силы. И очень обрадовался, когда почувствовал его присутствие на Покинутых землях, зная, что ему не найти целительную кровь и не восстановить свои силы. Но что-то пошло не так и это насторожило Дракулуса. Он понимал, что сейчас лучше отступить, но жажда крови была сильнее его рассудка.

— Что остановились! Убейте его! — Твари повернулись в сторону Владыки, но все равно не спешили на него нападать. — Это приказ. Убейте его!

Глаза гиен вспыхнули красным, они стали еще выше и еще мощней, из их глоток вырвался грозный и яростный рев, а в глазах заполыхал огонь, и больше не медля, оставшейся стаей они понеслись на Владыку.

— О, Боже, — Ирэн схватила за руку стоящего рядом с ней, даже не зная, кто это и крепко ее сдавила. — Мы должны ему помочь.

— Не смей подходить к щиту, — и на плечи Ирэн легли чьи-то теплые и сильные ладони, останавливая ее.

А тем временем, Стаурус закрыл глаза, запрокинул голову и поднял руки. Из его ладоней вырывались молнии, а вокруг него закружил смерч, поднимаясь все выше и охватывая все большее пространство. Бежавшие на него твари, попытались остановиться и развернуться назад, но вихрь уже захватывал их в свой водоворот и раскидывал в разные стороны, ударяя о камни и землю. Когда смерч стих, то в радиусе нескольких метров валялись переломанные и разорванные трупы тварей, а Дракулус исчез. Стаурус опустил руки и открыл глаза. Оглядев поле битвы, он вздохнул и медленно двинулся по нему, осматриваясь вокруг. Он переходил от трупа к трупу, сжигая тварей синим пламенем, после которого не оставалось даже пепла. Но вот он наклонился над очередным трупом, что-то разглядывал несколько секунд, а потом, схватив его за хвост, потянул в сторону башни, продолжая сжигать попадавшиеся на обратном пути трупы.

В башне стояла мертвая тишина. Все, замерев, смотрели на эту ужасную картину, развернувшейся бойни. Вот так одним движением рук он уничтожил стаю оборотней почти не напрягаясь, но когда Стаурус подошел ближе, и они смогли рассмотреть его, то было видно, что победа далась Владыке не так легко, как могло показаться на первый взгляд.

Когда Стаурус зашел в башню, щит спал, и Антон тихо опустился на одеяло. Мальчик застонал. Свечение вокруг него пропало, и его глаза были закрыты. Он снова был бледен. Владыка прошел мимо замеревших друзей, бросив свою страшную ношу возле потухшего, еще с ночи, костра и подошел к мальчику.

— Ты молодец, ты справился, а теперь поспи, — и Стаурус положил свою руку на лоб Антону, тот вздохнул и больше не шевелился.

— Ему просто надо отдохнуть. Пусть поспит. — Затем также ни на кого не глядя, подошел к оборотню и наклонился над ним, что-то рассматривая. Все, кроме Рокера, тоже подошли к оборотню поближе. А Рокер продолжал стоять у развалившейся стены и, не отрываясь, смотрел в сторону разрушенного замка. Там на самой высокой сохранившейся стене, он увидел силуэт странного человека в темном плаще. Когда тот откинул с лица капюшон, Рокер мог поклясться, что разглядел его глаза, которые были неестественно зеленного цвета и горели как два изумруда. Они смотрели прямо на Рокера, проникая ему в душу и сознание. Сколько он так простоял, он не знал. Очнулся только когда услышал вскрик Ленки и удивленные возгласы своих друзей. Стряхнув оцепенение, он не смог вспомнить, почему тут задержался и что такое интересное увидел. Поэтому, не раздумывая долго над странностью происшедшего, повернулся спиной к замку и подошел к друзьям, которые, столпившись в круг, что-то разглядывали у своих ног.

Перед глазами Рокера предстала странная картина, оборотень, которого приволок Стаурус, был еще жив и сейчас под принудительной силой Владыки он превращался назад в человека. Это доставляло ему невыносимую боль. И это видение было не для слабонервных. Поэтому никто не удивился когда Шир, отошел в дальний угол башни, сел на землю и уткнулся лицом в свои колени. Ленка выбежала наружу, и все услышали, как ее рвало за углом. Все остальные молча с ужасом в глазах продолжали наблюдать эту процедуру. Когда процесс обращения завершился, на земле лежал голый мужчина, по его грязному и кровавому лицу не возможно было определить его возраст. Вся его левая сторона была сплошным кровавым месивом. Его левая нога была сломана и кость из бедра торчала наружу, разорвав мягкие ткани. Рука лежала согнутой под неестественным углом. Его сломанные ребра, скорее всего, пробили легкие. С каждым вздохом, изо рта человека пузырилась кровь. Но он был все еще жив. Вся левая сторона его лица была в крови и представляла собой сплошную бесформенную массу.

Человек не издавал ни звука и было видно, что это дается ему с большим трудом.

— Даже не пытайся. Я не позволю тебе обернуться обратно в зверя и спокойно умереть, пока ты не ответишь мне на интересующие меня вопросы, — на Стауруса уставились полные ненависти и боли красные глаза. — Что за Высший был с вами?

Оборотень продолжал молчать, еще сильнее поджав окровавленные губы. Что сделал Владыка в этот момент, не понял никто, но вдруг оборотень взвыл нечеловеческим голосом, выгибаясь всем телом.

— Говори!

— Стас, прекрати. Ты что с ума сошел. — Ирэн оттолкнула Стауруса и склонилась над оборотнем. — Ему же ужасно больно. Ты же можешь ему помочь! Сначала вылечи, а потом вопросы задавай! Это низко и подло издеваться над поверженным врагом.

На девушку с удивлением смотрели как пара аметистовых, так и пара красных глаз и не известно кого больше удивило ее поведение — оборотня или Стауруса. Ирэн поднялась и, подойдя к Владыке вплотную, тихо и твердо сказала:

— Помоги ему или …. Это сделаю я.

— Что?

— Ты же можешь при помощи своей крови помочь ему. Потом убьешь, но быстро и безболезненно, а сейчас не смей над ним издеваться, слышишь?

— Прости, но я не могу дать ему свою кровь?

— Почему?

— Это убьет его и поверь мне не быстро и не безболезненно, — Стаурус смотрел на Ирэн и удивлялся ее внутренней силе и воле. Где та милая и добрая наивная девочка, которую он полюбил много лет назад. Первый раз за все время их нового знакомства он понял, что перед ним взрослая и сильная женщина, которая привыкла полагаться на себя и принимать порой не простые решения.

Ирэн посмотрела в глаза Стауруса, и увидела промелькнувшее в них удивление и замешательство, затем развернулась и опустилась рядом с оборотнем на колени. В его красных глазах, как ни странно, было тоже удивление и замешательство. Ирэн поднесла свою руку ко рту и прокусила вены, а затем быстро, чтобы никто не успел ее остановить, поднесла свою руку к окровавленным губам оборотня.

— Пей.

— Нет, Ирэн стой, — но было слишком поздно. Оборотень уже вцепился в ее руку своей правой более-менее здоровой рукой, и уже с жадностью пил кровь Ирэн.

— Дурочка, ты хоть знаешь, почему Высшие не дают свою кровь другим расам?

Ирэн с трудом вырвала свою руку из цепкой руки оборотня и, повернувшись к Стаурусу, посмотрела на него.

— Когда Высший дает свою кровь, он невольно подчиняет себе берущего. Ты бы хотела иметь такого слугу или раба, который спит и видит, как убить тебя?

— Подожди, ты хочешь сказать, что мы подчиняемся тебе? — Рокер был недоволен.

— Нет. Я смог разорвать нить подчинения. И скажу это не очень приятная процедура. Я это заметил, когда первый раз дал свою кровь Игорю. Но его сила воли и любовь к свободе, помогли мне понять, что происходит. И… мне нужны были друзья, а не рабы.

— Значит и я смогу разорвать эту нить?

— Сможешь, если увидишь ее.

Все снова посмотрели на оборотня и остолбенели во второй раз, только Стаурус стоял и улыбался, глядя на обалдевшие лица друзей. Ему нравилось наблюдать, как искренне они выражают свои эмоции, будь то страх, удивление, злость, радость или разочарование.

Оборотень продолжал лежать на полу все такой же грязный, но даже через эту грязь было видно, что все его раны затянулись, не осталось и шрамов. Он осторожно сгибал и разгибал свою левую ногу и руку, осторожно пытаясь приподняться. Хотя внешне никаких повреждений уже не было, но, скорее всего внутренние заживали дольше и были более болезненны.

— Как мне увидеть нить? — Ирэн переводила встревоженный взгляд с оборотня на Стауруса, боясь упустить из вида как одного, так и другого.

— Как ты видишь прошлое, так постарайся увидеть и нить. Смотри не глазами, смотри своим внутренним зрением, ну или чем ты там смотришь, — Стаурус подошел к Ирэн и стал наблюдать за процессом.

— Спасибо, ты мне очень помог. — Ирэн с раздражением посмотрела в смеющиеся глаза Стаса, он открыто бросал ей вызов и хотел увидеть справиться ли она с последствиями своего не совсем обдумыванного поступка. Ему ее не напугать, и не с таким ей приходилось сталкиваться и справляться! Может быть, в будущем она и пожалеет, что спасла этого оборотня, но стоять и просто смотреть, как мучается человек от боли, она не могла, тем более зная, что она может ему помочь.

Ирэн перевела свой взгляд на оборотня. Тот все еще сидел на земле и ощупывал свое тело, не обращая ни на кого внимания. И как прикажете разглядеть эту нить! Она постаралась вспомнить, какие чувства испытывала и что делала, когда раньше хотела увидеть чье-то прошлое. А ведь кроме чувства большого, просто жгучего желания увидеть, она нечего другого не делала и не чувствовала. Значит, если она постарается очень сильно захотеть увидеть, то это может и сработать.

Ирэн так уставилась на оборотня, пытаясь просверлить его взглядом, что он почувствовал это и поднял на нее свои красные глаза. Когда их взгляды встретились, что-то внутри девушки произошло, и она действительно смогла разглядеть тонкую зеленую нить, которая один раз опоясывала талию голого оборотня и тянулась к Ирэн, к ее руке. Это было так необычно, что Ирэн потянулась к нити и потрогала ее. Она была как шелковая, такая гладкая и тонкая, но не создавалось впечатление, что ее можно легко порвать. Присмотревшись повнимательнее, она заметила, что талию оборотня несколько раз обматывает и другая нить, только красная.

— Когда увидишь нить, просто возьми ее в руки и постарайся порвать. Только так можно разорвать подчинение.

Ирэн снова потянулась к нити и взялась за нее руками.

— Нет, госпожа, прошу вас не надо, — на ее руки легли большие и горячие ладони оборотня, но его быстро оторвали от Ирэн и отбросили в сторону.

— Не смей к ней прикасаться! — В голосе Стауруса появились стальные нотки.

— Все нормально, успокойтесь, — Ирэн вышла из-за спин Стауруса, Женьки и Рокера, и когда они успели ее прикрыть, и подошла к лежавшему на полу оборотню.

— Почему ты не хочешь, чтобы она разорвала нить подчинения.

Оборотень молчал и зло смотрел на Стауруса, даже не пытаясь подняться.

— Ответь нам, почему ты не хочешь, чтобы я разорвала эту нить? — Ирэн опустилась на колени рядом с оборотнем.

— Если госпожа разорвет свою нить, то вторая нить снова подчинит меня, и я должен буду повиноваться ему. А так сила госпожи перебивает силу другого Высшего и сдерживает ее.

— Вот как. Интересно. И ты добровольно собираешься оставаться у меня в подчинении, не пытаясь меня убить?

— Да. Если госпожа согласна.

Ирэн посмотрела на Стауруса, ища у него поддержки, потому что сама не знала, что ей предпринять и как ко всему этому относиться.

Оборотень осторожно поднялся, не сводя настороженных глаз с Высших. Их сила и реакция поразила его, поэтому он старался больше не делать лишних и необдуманных движений.

— Э, не хочу вмешиваться, — Ленка подошла к Ирэн и, ткнув пальцем в оборотня, добавила: — Ирэн, тебе не кажется, что мужика можно и одеть, если хочешь оставить его при себе, и передумала убивать. А то его голый грязный и окровавленный вид, меня немного смущает.

Только тут до Ирэн дошло, что все это время оборотень оставался совершенно голым, просто он был до такой степени в крови и грязи, а вдобавок в башне было еще и темно, что его оголенная натура не сразу обнаруживала себя.

— Черт, прости пожалуйста. Ребята, может, поможете его одеть?

— Ирэн, может, ты позволишь сначала мне с ним поговорить, а потом я решу, стоит ли его вообще одевать, — красные глаза оборотня яростно сверкнули из-под грязной челки, в ответ на эти слова Стауруса.

— Стас, прекрати.

В руки Ирэн кто-то сунул спортивные брюки и рубашку. Скорее всего, первые элемент одежды принадлежал Рокеру, а второй — Студенту. Девушка, смущаясь, подошла к оборотню и, отдав ему одежду, кивнула головой в глубину башни:

— Иди туда и оденься.

Оборотень, молча взял одежду, и пошел в сторону, где у стены сидел грязный, в кровоподтеках и синяках Низший. Оборотень оглядел его и стиснул зубы так крепко, что желваки заходили на щеках. Он знал, что Высшие с презрением относятся к представителям других рас, и за это еще больше ненавидел их. Поэтому когда к мальчику подошел один из Высших и присел возле него на корточки, оборотень напрягся. Если при нем будут издеваться над ребенком, вряд ли он сможет сдержаться.

— Шир, как себя чувствуешь? Не очень испугался? — Женька протянул руку, помогая мальчику подняться, затем приобнял его за плечи. — Пошли ближе к свету, а то за всеми этими разборками, я не успел осмотреть твои раны. — И они двинулись к выходу. — Ты смотри, как гады избили тебя, еще бы немного и мы могли опоздать. Сильно болит? Потерпи немного, — Женька осторожно осматривал и промывал водой из бутылки раны Шира.

Оборотень так и стоял, замерев одной ногой в штанине и с раскрытым ртом. Затем перевел взгляд на всех остальных. Кто-то крутился возле второго ребенка, пытаясь его напоить, кто-то что-то готовил из еды. Его хозяйка о чем-то спорила со Стаурусом. Никто не обращал на него ни малейшего внимание, но оборотень понимал, что это ощущение обманчивое. Стоит ему только сделать хоть одно не верное движение и его уже ничто не спасет. Поэтому он оделся, и неторопливо ступая, снова встал на то место, где совсем недавно лежал и стал ждать, пока он снова им понадобится.

— Ну что оделся?

— Да, госпожа. Спасибо, — оборотень поклонился. Он ужасно хотел пить, но не смел даже заикнуться об этом, но девушка куда-то отошла, а затем вернулась и протянула ему бутылку с водой. — Спасибо, — в голосе оборотня было удивление и замешательство.

— Позже, будем ужинать, так что потерпишь немного, хорошо? — Оборотень уже ничего не мог сказать, его глаза и без того довольно большие, стали еще больше, и он переводил изумленный взгляд с девушки на всех остальных, думая, что возможно они над ним насмехаются или издеваются, но ничего подобного в их взглядах или поведении не заметил, что его еще больше озадачило. Он всегда считал Высших заносчивыми, высокомерными и жестокими, которые думают только о себе, о своих способностях и талантах, и любыми путями стремятся их усилить. А после встречи с Дракулусом, он их просто возненавидел всеми фибрами своей души. Они вызывали в нем отвращение и неприязнь. А вот сейчас его стереотип восприятия Высшего стал ломаться и он не понимал, как такое вообще возможно.

— Скажи, кто был тот Высший, — Стаурус подошел тихо, и его вопрос заставил оборотня вздрогнуть. Он посмотрел на этого Высшего, в его странных глазах не было презрения или брезгливости, они смотрели серьезно и сурово. — Почему молчишь?

— Я не могу…

— Что не можешь?

— Я не..

— Стаурус подожди немного. Ты не можешь ответить на его вопрос?

Оборотень повернулся к Ирэн и с благодарностью посмотрел на нее. Он видел, как в глазах Стауруса стала появляться ярость и злость. Кто знает, на сколько бы хватило его терпения, пока бы он понял, что пленник не может отвечать на ЕГО вопросы.

— А можешь отвечать на мои?

— Да, госпожа, если ты прикажешь.

— Хорошо, я приказываю тебе отвечать на вопросы любого из тех, кто находится в этой башне.

— Слушаюсь, госпожа, — а умная у него хозяйка, быстро догадалась.

— Тогда, я повторяю свой вопрос…

— Не надо, я его понял, — было слышно, как Стаурус скрипнул зубами. Он хотел было что-то ответить, но, увидев улыбку Ирэн, просто пожал плечами. Чем совсем добил бедного оборотня. Он думал, что вот сейчас на его выпад Высший проявит себя, свою истинную натуру, вот сейчас вся его напускная доброта и внимание исчезнет как утренний туман. Но ничего не произошло, когда Стаурус увидел улыбку на губах этой женщины, его глаза засияли, и этот свет больно резанул красные глаза оборотня.

— Тогда мы все внимательно слушаем тебя, — в голосе Высшего не было ни злости, ни ярости, просто усталость и равнодушие. Нет, уж лучше пусть он на него злиться, чем вот так.

— Он сказал, что его зовут Дракулус. Кем он является, я не знаю. Возможно, его знал вождь нашего клана, но ты убил его. — Стаурус заметил, что что-то в этих красных глазах поменялось, и понять сейчас чувства оборотня ему было сложно, а применять силу снова не хотелось.

— Как тебя зовут?

— Что?

— Как твое имя?

— Ирэн, клан этих предателей не называет свои имена. Так что можешь сама ему придумать любое имя, — Владыка продолжал оценивать этого оборотня и намеренно решил оскорбить его.

— Правда? — Ирэн видела, как дернулся оборотень на обвинение в предательстве, но потом, стиснув зубы и сжав кулаки, только кивнул головой в ответ. — Но я так не могу? Что значит придумать самой. Имя дается при рождении, и оно должно иметь какой-то смысл или что-то там еще. Я не могу так просто. — Затем она повернулась к оборотню. — Если ты не можешь назвать свое имя, тогда придумай его сам или пусть кто-то другой придумает.

Все внимательно посмотрели на оборотня, он стоял, опустив голову, что-то обдумывая и на что-то решаясь. Затем посмотрел Ирэн прямо в глаза и тихо, но четко произнес:

— Зар, или Зарус.

Никто не стал спрашивать настоящее ли это его имя или он выдумал его, и только брови Владыки от удивления поползли вверх, но он тоже счел за лучшее сейчас промолчать.

— Зар, а почему твой клан называют предателями.

— Подожди Ирэн, давай потом об этом, сейчас есть более важные вопросы. Зар, скажи кто твой прежний хозяин?

— Стаурус, что-то не так. Мы все видели, что на тебя напал Дракулус или ты в этом сомневаешься?

— Я могу сказать только одно, что кровь нам давал именно этот Высший и именно ему мы подчинялись, — Зар старался отвечать четко на поставленный вопрос.

— Что ты знаешь о планах этого Высшего?

— Все дела с ним вел наш вождь. Нам отдавались только приказы.

— Зар, это правда все, что ты можешь нам рассказать, все что ты знаешь? — Ирэн подошла к оборотню и заглянула в его глаза. Этот взгляд он не смог выдержать и опустил голову.

Во время всего разговора, Ирэн наблюдала за нитями подчинения и видела, как тяжело было оборотню. Как только он собирался что-то рассказать, красная нить стягивалась на его талии, причиняя ему боль, но он, молча ее терпел, ничего не пытаясь объяснить.

— Говори, я тебе приказываю! — Властно и четко произнесла Ирэн, видя, как ослабевает красная нить и натягивается зеленая. — Что еще ты можешь нам рассказать?

— Спасибо, госпожа, — вздохнул оборотень с облегчением. — Я слышал, что этот Высший собирается стать единовластным правителем Терриаса. В стае ходили такие слухи.

— ЧТО? КАК? — все собрались возле Стауруса. — Как такое возможно?

— Он планирует уничтожить Повелителя Оборотней, Владыку Высших и Князя Низших.

— А у него Наполеоновские планы ни больше, ни меньше, — Студент подошел к Зару. — А скажи-ка нам, пожалуйста, а не ходили ли слухи в стае о том, как он собирается это сделать?

Оборотень с интересом посмотрел на этого Высшего. А ведь он не так прост и его стоит опасаться. Во время всей беседы он сидел в углу с книгой, и казалось, даже не слушал их разговор.

— Ходили, — осторожно ответил оборотень.

— И какие слухи ходили? — ласковым голосом уточнил Студент.

— Черт, давай выкладывай уже все и не тяни кота за хвост, — к оборотню подошел еще один член этой странной команды. Его движения были слишком быстрыми и стремительными.

— Э, я никого не тяну за хвост.

— Тогда давай все что знаешь, слышал, додумал, быстренько нам расскажи.

— Хорошо. Я слышал… — оборотень замялся, потом перевел взгляд на Студента и, глядя прямо в его голубые глаза, продолжил: — Я подслушал, как Дракулус говорил вождю, что хочет стать единовластным правителем, великим Императором Терриаса и за нашу службу даст нам силу и новые места проживания.

— Ага, скорее всего, обещал ему дворец Власлена. — На эти слова Стауруса, Зар опустил голову. — Знал я вашего вождя, тот еще прохвост был. Ладно, дальше рассказывай. Как он собирается убить правителей.

— Наверняка сказать не могу. Знаю только, что к нему присоединилось еще несколько кланов оборотней, и не малая часть их находиться непосредственно в столице, а также ему присягнули отверженные. Они и помогут ему убить Князя. Поговаривали, что кто-то из близкого окружения Князя помогает Дракулусу, то ли из-за мести, то ли из-за власти, этого я уже не знаю.

— Как хотят убить Ста… то есть Владыку Высших?

— Дракулус захватил его дворец, всех преданных людей запер в темнице. Зачем они ему — не знаю. Но говорят, что Владыка ради своих людей пойдет на все. И он приготовил ему какую-то ловушку. Вот там его и ждут. Но видать, Владыка не так прост, раз его еще не поймали, — и оборотень твердо посмотрел в аметистовые глаза Стауруса. Он уже давно догадался, с кем свела его судьба, и не понимал, почему все продолжают это скрывать

— Это все?

— Да, Владыка, — все напряглись, ожидая столкновения.

— Э, извините, что я опять вмешиваюсь, но нам бы не мешало подумать о ночлеге, ванне и ужине.

— Ленка, ты как всегда права. Но разве мы можем тут и дальше оставаться. Дракулус знает, где мы и может вернуться.

— Вряд ли, хотя этого варианта я полностью не стал бы исключать, — Студент подошел к своему месту и стал неторопясь складывать вещи.

Стаурус смотрел на оборотня, а Зар смотрел на Владыку, и казалось, что еще чуть-чуть и полетят искры, загремит гром и засверкают молнии, так накалился воздух вокруг. Ирэн наблюдала за происходящим и не знала, что ей предпринять. Она понимала, что Стаурус может сейчас легко убить оборотня, и никто ему не помешает и не скажет ничего в ответ. Но будет ли это правильным, и не пожалеют ли они, если все-таки рискнут и оставят его в живых?

— Хорошо, знаю я одно не плохо местечко, там можно будет отдохнуть и даже выкупаться, — Стаурус незаметно кивнул Женьке и вышел наружу.

— Класс, — этот возглас был произнесен сразу несколькими голосами. В башне все засуетились, пытаясь в полумраке затолкать все вещи по сумкам и ничего не забыть, стараясь не обращать на оборотня никакого внимания.

Антон все еще спал, скрутившись на своем одеяле, подложив под щеку ладошки. Он выглядел таким славным, что девушкам стало жалко его будить, но Рокер был не настолько сентиментален, поэтому подошел к мальчику и рявкнул тому прямо на ухо:

— Подъем!!

— Совсем сдурел! Чуть не оглушил, — Ленка толкнула Рокера в плечо. — Еще раз так сделаешь — укушу.

— Укуси, укуси, тогда у меня будет своя личная рабыня, и нить подчинения я не порву.

— Вот же зараза, а? — Ленка искренне возмущалась такому беззаконию.

— Ленка не расстраивайся. Придумай ему другую кару, — Студент подошел ближе и рассматривал моргающего спросонья Антона. — Как себя чувствуешь, герой?

— Хорошо, а что было? Чего меня никто не разбудил? Сколько я спал? — затем его взгляд наткнулся на одиноко стоящего посередине всего этого гамуза оборотня: — А это еще кто такой?

— Ну что очнулся? — в башню зашел Женька и за ним как привязанный шел Шир.

— А это кто?

— Давай вставай, собирайся, мы тебе все по дороге расскажем, хорошо? — Мальчик был все еще недоволен, что такие интересные события прошли мимо него, но встал и стал молча собирать свои вещи. Все еще некоторое время приглядывали за ним украдкой, но видимо падать в обморок он больше не собирался, поэтому, успокоившись, занялись своими делами.

Ирэн первая вышла из башни, обойдя оборотня, который так и стоял столбом посередине башни, и, увидев, что Стаурус подошел поближе к развалинам замка, пошла следом. Вот опять солнце начинало опускаться к горизонту, и его лучи снова окрашивали черные камни в розовый цвет.

— Всегда хотела его увидеть, — Ирэн встала сзади Стауруса, чтобы не мешать ему и не отвлекать.

— Я тоже, особенно, после того как ты показала этот рисунок сделанный твоим отцом. Помнишь? Я все еще надеюсь, что увижу, как этот замок возродиться во всем своем великолепии, и наш мир снова наполнит сила.

Стаурус обнял девушку за плечи и нежно прижал к себе.

— Не жалеешь, что пошла со мной, — он задал этот вопрос и со страхом ждал на него ответ. Ирэн подняла на него свои уставшие глаза и улыбнулась:

— Пока нет, а там … время покажет.

Да, его девочка выросла. Она стала осторожнее в своих словах и высказываниях, боясь ранить собеседника или расстроить его. Раньше в ней было столько беззаботности и задора, наивности и доверчивости. Казалось, что она любит весь мир и готова со всеми делить эту любовь. Она верила людям и любила их, и многие отвечали ей взаимностью. Она совсем не верила в подлость и зависть, поскольку сама никогда не испытывала таких чувств. А эта девушка, что стояла сейчас рядом смотрела на мир настороженно и с опаской, она не раскрывала своего сердца и никого не пускала в свою душу. Чтобы завоевать ее, ему придется многое понять и через многое пройти. И чтобы не ждало его впереди, он уже никогда не сможет ее отпустить. В его груди загорался огонь во много раз сильнее, чем триста лет назад.

Стаурус оглянулся, в нескольких шагах от него и Ирэн замер оборотень. Интересно, Ирэн вообще понимает, что сделала? Может рассказать или…

— Стаурус. Мы готовы, — Рокер и остальные вышли из башни.

— Тогда отправляемся.

Владыка развел руки в стороны и всех окутал белый туман, а когда он растаял, все увидели, что стоят на берегу прекрасного лесного озера. Еще не стемнело, но сумерки уже уверенно и неуклонно брали свое, укутывая все вокруг теплым и уютным полумраком.

 

Глава 4

Озеро было удивительно правильной формы — четкий эллипс с ровными, поросшими сочной зеленой травой берегами, которая издали, казалась бархатным искусно сотканным ковром с разноцветными вкраплениями всевозможных оттенков мелких цветов. Вода в озере была настолько чистой и прозрачной, что можно было видеть мелкую рыбешку, выискивающую пропитание между донных камней и водорослей. По поверхности озера пробегала мелкая рябь от едва заметного легкого дуновения ветерка. В ветвях деревьев, которые также росли по берегу озера, все еще слышалось пение и щебет птиц, а в траве изредка и лениво квакали лягушки и пели цикады.

Солнце садилось, медленно опускаясь за кроны деревьев и окрашивая воды озера в розовый цвет, но с другой стороны из-за деревьев поднималась синяя Луна, все больше вступая в свои законный права и стремясь окрасить воды озера в голубой. Там, где-то на середине озера эти два цвета встречались, они стремились слиться и переплестись, и перекрашивали воды озера в фиолетовый. Но очень скоро синяя луна победит, тесня розовый закат, и когда солнце совсем скроется за деревьями, озеро полностью окажется во власти ночного светила.

Все, затаив дыхание, рассматривали эту красоту, наслаждаясь спокойной и умиротворенной картиной. Но потихоньку первое впечатление отпускало, и все больше наваливалась усталость.

— Давайте, пока совсем не стемнело, искупаемся, что-ли. Кто со мной? — И Рокер побежал к берегу озера, на ходу раздеваясь и разбрасывая одежду.

За ним следом пошел Студент с тихим бормотанием, собирая разбросанные шмотки. А за ним уже потянулись и все остальные, переговариваясь и понемногу отходя от недавних не совсем приятных событий. Не спешили только Стаурус и Женька, когда все весело, смеясь и шутя, приблизились к воде и стали скидывать на траву свои сумки и одежду, они просто исчезли и, как им показалось, никто, кроме Шира этого не заметил.

Хотя Рокер и начал раздеваться еще на ходу, первыми в воде оказались Горец и Хиро. Их радостные и довольные возгласы и комментарии, подстегивали всех шевелиться побыстрее, пока еще не совсем стемнело.

Ирэн с Ленкой подошли к озеру самыми последними и замерли на берегу с удивлением и пока еще тихим возмущением стали наблюдать за мужским стриптизом.

— Э, ребята, а вам не кажется, что это немного не прилично раздеваться перед нами, — сказала Ленка.

Рокер с удивлением на нее посмотрел, продолжая прыгать на одной ноге, норовя одновременно стянуть вторую штанину вместе с носком и кроссовком, и когда ему это удалось, сказал:

— Ленка, ну чего ты, мы же все свои, — и с этими словами он стянул свои трусы и, смеясь и сверкая голым задом, побежал в озеро. Когда вода накрыла его с головой, Ленка пришла в себя.

— Не, ну ты такое видела. Совсем ни стыда, ни совести.

Рокер вынырнул из воды и в ответ на эти слова показал ей язык.

— Ах, так, ну хорошо. Если вам можно, то и мне никто не запрещает, — и Ленка начала медленно и со знанием дела снимать с себя одежду. Не зря же она шесть месяцев потратила на стрип-данс. Жаль, музыки нет, вот тогда бы она им устроила, стриптиз! Когда она только начала снимать с себя толстовку, на нее с любопытством смотрел только Рокер, стоя в воде по пояс, но когда она стала медленно и эротично стягивать тесную футболку, на нее уже смотрели все, включая Антона, Шира и оборотня.

— Лен, может не надо. Вас ведь только двое, и то Ирэн вроде как занята, а мы все мужчины молодые в самом расцвете сил и… и… — Рокер так и не смог договорить.

Ленка сняла футболку и бросила ее на траву. Продолжая не обращать никакого внимания на семь пар взволнованный глаз, она взялась за ремень своих обтягивающих брюк, слегка покачивая бедрами, медленно расстегнув, стала вытягивать его из петель, затем расстегнула пуговицу и взялась за язычок молнии, потянула его вниз. В этот момент до Ирэн донесся судорожный вздох, после которого не последовало выдоха, поскольку, эротично выгнувшись, Ленка стала снимать брюки. Когда она небрежным движением ноги откинула их в сторону и выпрямилась, представая во всей своей красе, до Ирэн донесся общий выдох, сопровождающийся нервным присвистом. Ленка стояла в лучах заходящего солнца в насыщенно красном кружевном нижнем белье, которое было призвано разжигать не только воображение, но и кровь.

— Ленка, совсем сдурела! — Рокер хотел выскочить из воды, но в последний момент передумал и покраснел.

— Ирэн хоть ты будь человеком. Это Ленка вампир недоделанный, но ты же взрослая умная женщина, не поступай так с нами.

Ну, не могла она подвести свою подругу! Поэтому стала медленно расстегивать пуговицы рубашки, затем легким движением плечей скинула ее на траву, оставаясь в черной, спортивной майке. Пока еще никто не пришел в себя, да и она сама не растеряла всю свою смелость и наглость, Ирэн резким и быстрым движением сняла майку и осталась в черном кружевном бюстгальтере. Но когда она взялась за ремень брюк, на ее плечи опустились теплые и сильные ладони, а знакомы голос зашептал на ухо:

— Боюсь, что если ты продолжишь, мне придется драться со всеми ими, а мне бы этого не хотелось делать, — и Стаурусу снял заколку с ее волос, которые почувствовав полную свободу, тяжелой волной упали ей за спину и на грудь, стараясь прикрыть такой соблазнительный вид, но результат получился диаметрально противоположный. Поэтому Стаурус был вынужден закрыть Ирэн собою.

— Госпожа, там за деревьями очень хорошее место, где вы можете спокойно искупаться, — Ирэн и забыла, что оборотень все это время стоял у нее за спиной всего в нескольких шагах, не вмешиваясь, но и не упуская ничего и никого из вида.

— Зар, проводи туда девушек, и останься с ними, я сейчас подойду.

В ответ на приказ или просьбу Владыки, Зар только кивнул головой, и быстро собрав одежду подруг в одну руку и прихватив их сумки в другую, повел девушек в указанном направлении.

Это было действительно тихое и спокойное место, отрезанное от посторонних любопытных взглядов ветвями дерева очень похожего на иву, которые спускались до самой воды, образуя природную зеленую ширму.

— Зар, ты посторожишь тут и если заметишь, что за нами подглядывают — скажи, ладно? — Ирэн посмотрела на оборотня в его невозмутимое и серьезное лицо, тот в ответ только кивнул и отвернулся, давая девушкам возможность спокойно и без лишних глаз раздеться. Он повернулся, когда услышал всплеск воды и радостные визги, и больше не спускал с подруг глаз.

Раскинув руки в стороны, Ирэн лежала на воде на спине, с грустью разглядывая звездное небо. Оно было еще не настолько темным, но звезды горели уже ярко и были слишком большими.

— Знаешь, Ирэн, иногда мне кажется, что мы дома, но вот в такие минуты осознаешь, что мы от него так далеко, что становится страшно и жутко, — Ленка подплыла к Ирэн и тоже улеглась на спину, лениво перебирая в воде руками, стараясь держаться рядом с подругой.

— А я хорошо помню эти звезды, но так скучаю за теми. Хочу еще раз увидеть Большую Медведицу и долго искать Малую. Хочу увидеть такую серую, но родную Луну. Хотя и эта для меня близкая и родная. Сколько бессонных ночей я провела в прошлой жизни, разглядывая это небо и моля небесные силы о любви. А потом мы часто со Стаурусом сидели по ночам на сторожевой башне и разглядывали звезды, мечтали о будущем, строили планы и загадывали желания. Тогда жизнь казалась такой простой и легкой, никаких тебе проблем, врагов и заговоров. У меня иногда такое чувство, что все это было не в прошлой жизни, а в далеком беззаботном детстве. Иногда в голове и мыслях такой винегрет, что я и сама путаюсь, где и когда что было.

— Да, не завидую я тебе. Тут имея 25 лет отроду и одну жизнь, не можешь разобраться с прошлым и настоящим, а тебе вообще не сладко.

— Так, Ленка, прекрати навевать тоску, я и сама хорошо с этим справляюсь. Давай лучше мыться, а то скоро совсем темно будет, да и кушать очень хочется.

Ирэн подплыла к берегу, но вылезать из воды не рискнула.

— Зар, не можешь подать шампунь. Вон ту синюю бутылочку возле моей сумки, пожалуйста.

Когда оборотень, взяв шампунь, зашел по колено в воду и протянул его Ирэн, она тепло ему улыбнулась и поблагодарила. Все еще с каменным серьезным лицом, не говоря ни слова, оборотень развернулся и пошел обратно на берег, и никто не видел, как его губы растянулись в улыбке, а в красных зрачках загорелись искры.

— Девчонки, а у вас, что шампунь есть? — Из-за ветвей ивы донесся голос Рокера.

— У нас есть, а у вас?

— Ленка, ну не будь такой плохой девочкой. Дай бедным мальчикам.

— ЧТО?

— Шампунь дай, а ты что подумала?

— Лови уж, бедный озабоченный мальчик, — и Ленка четким верным броском перекинула шампунь через ветви. По радостному возгласу Студента и мату Рокера, она поняла, что ее снаряд достиг своей цели.

— Не, ну вот же зараза. И что за женщина, то раздевается и дразнится, то кидается чем не попадя, — Рокер еще долго возмущался, но подруги его уже не слушали. Они быстро домылись и думали, как бы теперь корректно попросить оборотня отвернуться, чтобы иметь возможность спокойно выйти из воды. Но долго мучиться им не пришлось. Осторожно раскрыв сумки, Зар нашел полотенца и молча пошел к воде, не останавливаясь на берегу, он снова зашел в воду прямо в штанах и протянул полотенца девушкам.

— Мог просто отвернуться, — Ленку очень удивило такое его поведение.

— Я мог, а он — нет.

— И какая зараза за нами подглядывает. Узнаю, уши оторву, — но в ответ была только тишина и легкий шорох травы.

— И кто это был? — Ленка выжидающе посмотрела на оборотня, но тот перевел взгляд на Ирэн.

— Не надо, не говори.

Выбравшись из воды и одевшись, девушки пошли в сторону предполагаемой стоянки и обнаружили уже жарко горевший костер, искры которого взлетали высоко в небо разноцветными огоньками, а вокруг него столпились ребята. Они что-то обсуждали и спорили, видно решали, кому что делать и никак не могли прийти к общему соглашению, но когда Стаурус с Женькой появились, все беззаговорочно передали Владыке бразды правления и выполняли его распоряжения хоть и без удовольствия, но, не споря и не сопротивляясь. Больше всех как всегда возмущался Рокер, скорее не возмущался, а требовал, чтобы ему разъяснили, почему это надо делать и почему это делать должен именно он. Все было весело и слаженно, поэтому чтобы не мешать, девушки постелили свои одеяла не далеко от костра и сели к нему спиною, чтобы удобно было рассматривать озеро и одновременно высушить мокрые волосы теплом костра.

— Вот бы сейчас рыбки зажарить в углях, — Ленка мечтательно закатила глаза. — Да с помидоркой и зеленным лучком, на кусочек ржаного хлеба, и запить все это холодненьким пивком, и…

— Ленка, ты совсем нас сегодня в гроб вогнать хочешь, — оказывается, кулинарные мечтания Ленки услышали Рокер со Студентом. — То она раздевается, видите ли, то теперь снова заставляет голодные слюни глотать. Прекрати уже, а то я за себя не ручаюсь, поняла? — Рокер угрожающе над ней наклонился, но Ленку таким не испугаешь, поэтому, глядя прямо в его большие карие глаза, она ему только улыбнулась и ответила:

— И после всего этого закусить бы холодным сладким арбузиком.

— Ленка!!! — и Рокер под смех Студента убежал, да так быстро, что вызванный его скоростью ветер взметнул искры от костра, в сторону сидевших подруг чуть не подпалив им волосы.

— Да, Ленка, тебе удалось его достать сегодня.

— И что я такого сказала? — Сделала невинное лицо девушка.

— А ты знала, что Рокер до умопомрачения любит арбузы и жареную рыбу? А также красное женское белье. Он на него реагирует как бык на красную тряпку.

Девушки посмотрели вслед убежавшего Рокера и покатились со смеха. Да, умеют они развлекаться!

— Госпожа, я могу отойти на несколько минут? — Оборотень наклонился над Ирэн.

— Э, конечно. И зачем меня об этом спрашивать? — Но оборотень уже скрылся за деревьями.

— Он что теперь у тебя будет на все разрешение спрашивать?

— Надо поговорить с ним, как только вернется, а то, как в тюрьме: можно сесть, можно встать, можно есть, можно спать.

Девушки еще некоторое время обсуждали поведение Зара, когда он также незаметно появился перед ними, держа в руках две большие рыбины, по виду напоминающих форель.

— Ух, ты, класс! Где ты их добыл? Молодец! — Все обрадовались и искренне благодарили Зара, а кое-кто даже хлопнул оборотня по плечу, тот от удивления от такого фамильярного отношения чуть не выпустил рыбу. Горец успел ее подхватить и молча пошел к костру никого ни о чем не спрашивая, достал нож, а Хиро уже притащил небольшой плоский камень и они вдвоем заняли разделкой рыбы.

Ирэн смотрела на оборотня и не могла понять его поведения. Она видела, что ему доставило немалое удовольствие благодарность ребят, и он действительно был счастлив. Интересно, он сделал бы что-то похожее, если бы Ленка не начала об этом говорить? А если бы они рассуждали о жареном поросенке, он бы и его смог достать? Что он за человек, то есть оборотень? О чем думает и что чувствует? Зар почувствовал ее взгляд, и она впервые увидела его улыбку. Его лицо озарилось и преобразилось, а глаза засияли. Ирэн улыбнулась ему в ответ.

— Благодаря тебе, у нас сегодня будет шикарный ужин. Спасибо, Зар.

— Госпожа, — и оборотень поклонился.

— Ленка, Рокер сказал, что у тебя есть мыло и шампунь, дай, пожалуйста, а то мы еще с Широм не помылись, — Женька тихо подошел сзади и за ним как привязанный шел Шир.

— О, снова мужской стриптиз! — Ленка захлопала в ладоши, видя, как Шир пытается распутать завязки на своей рубашке.

— Не дождешься, — и с этими словами Женька взял покрасневшего мальчика за руку и потащил за деревья, туда, где совсем недавно купались девушки.

— Нам бы тоже не мешало искупаться, — Стаурус подошел также бесшумно и кивнул Зару. Тот вопросительно посмотрел на Ирэн, как бы спрашивая разрешение.

— Точно ты же все еще в грязи и крови. Конечно, иди, искупайся.

Стаурус подошел к самой воде и быстро разделся, но нижнее белье снимать не стал, чем очень расстроил Ленку, которая уже с нетерпением предвкушала прекрасное зрелище. Хоть оборотень ее не разочаровал и то по причине того, что штаны то ему выдали, а про трусы забыли. Поэтому он быстро разделся и, не давая себя разглядеть, пошел в воду. Отплыв подольше от берега, он нырнул и достал со дна озера какую-то водоросль, стал тщательно ею натираться. Когда к нему подплыл Стаурус, он протянул и ему кусок водоросли, и Владыка, кивнув в благодарность, тоже стал ею натираться. Она пенилась, как хорошее качественное мыло, и ее запах достиг берега. На удивление она не воняла тиной или йодом, как обычные водоросли, а имела запах свежести и цветов. Она пахла как трава после дождя. Намылившись водорослью с ног до головы, оборотень снова нырнул, смывая пену, а затем быстро поплыл к берегу. Выйдя на берег, он стряхнул воду как собака, расправляя руками слегка спутанные волосы. Помыв волосы обычным шампунем, да еще и без кондиционера, их бывает невозможно расчесать, а волосы оборотня хоть и были всего лишь по плечи, но выглядели очень густыми, распрямлялись под его руками без всякой расчески или дополнительных средств.

— Ни фига себе, природная косметика. Ирэн попроси его в следующий раз и нам эту водоросль достать.

Оборотень продолжал приводить себя в порядок, не спеша надевать одежду на мокрое тело. После того как он смыл с себя кровь и грязь, девушки смогли его рассмотреть. Его кожа была смуглой, а волосы угольно-черными, спускающиеся ему на лопатки. Спина была прямая и мускулистая, узкая талия и подтянутые ягодицы, длинные стройные ноги. Оборотень еще раз мотнул головой, пытаясь стряхнуть последние капли воды и взяв штаны, повернулся к девушкам. Специально он это сделал или нет, трудно было сказать. Но, то, что предстало перед изумленными взорами двух подруг, не поддавалось описанию. Это был Апполон, Давид, Геркулес, все в одной упаковке. Черные волнистые волосы, миндалевидной формы огромные глаза с длинными ресницами, узкие брови, правильной дугообразной формы, прямой греческий нос, не слишком полные губы и легкая небритость, довершала образ совершенства. На смуглой безволосой груди еще блестели в лунном свете капельки воды. Ирэн побоялась смотреть ниже, но удивленно-обалдевший возглас Ленки, дал ей понять, что ниже тоже все в порядке, даже очень.

— Е-мое.

— Не то слово.

Оборотень еще не натянул штаны, когда из воды вышел Стаурус и встал рядом, что-то тому говоря. Один был смуглый и темноволосый, второй — светлокожий блондин. Они были одинакового роста и телосложения, даже их движения были одинаково плавными, легкими, точными. Вот Стаурус сделал какое-то движение рукой и откуда-то подул теплый ветерок, высушивая тело и волосы. Видно ветерок подсушил и оборотня, потому что тот кивнул Владыке в благодарность.

— Да, Ирэн, везет же тебе на мужиков. Сначала Игорь, потом Стаурус, теперь еще и оборотня подцепила. И все же главное так неприлично красивы, — девушки продолжали наблюдать, как Стаурус и Зар одевались. — Я даже боюсь представить, что может быть дальше.

— Лучше и не представляй. Я сама боюсь. Просто надеюсь, что уж красивей не бывает, поэтому удивить меня уже не возможно.

— Надейся.

— Девчонки, может, хватит болтать и наблюдать бесплатный стриптиз, лучше помогите нам с ужином, — и Рокер кинул на колени Ленки буханку еще не слишком черствого хлеба.

Девушки нехотя встали и побрели ближе к костру, не переставляя возмущаться тому, как могут быть некоторые так неприлично красивы.

— Из-за этих красавцев, мы скоро заработаем комплекс неполноценности, — бурчал Рокер с легкой завистью или злостью, косясь на Стауруса и Зара, но когда из-за деревьев появился Шир и слегка обалдевший Женька, Рокер не выдержал и стал крыть этот мир и живущих в нем мужиков не слишком лестными словами.

Рыбка удалась на славу: ароматная, жирная, с хрустящей корочкой. Стаурус показал траву по вкусу и запаху напоминающую одновременно петрушку и укроп. Горец обложил этой травой рыбу, завернул в листья, похожие на лопухи и закопал всю эту красоту в угли. Когда с рыбы были сняты листья, она стала источать такой аппетитный аромат, что все присутствующие собрались вокруг импровизированного стола быстро и без приглашения. В течение пяти минут над озером разносилось урчание, довольное мурлыканье и чавканье, прямо какой-то пир вурдалаков.

Оборотень сначала смотрел на эту так сказать рыбу скептически, но когда услышал эти звуки и увидел настолько их довольные и умиротворенные, перемазанные жиром физиономии, рискнул попробовать и свой кусок рыбы, который ему всунула Ирэн в самом начале трапезы прямо в руки. Этот кусок оборотень проглотил за несколько укусов, ничего подобного за всю свою долгую жизнь он никогда не ел. Хотя они часто питались этой рыбой, но большее, чем отварить ее в воде с травами, они так и не придумали.

Рыба была такой жирной и питательной, что двух штук вполне хватило, чтобы накормить такое количество людей. Тем более что у них еще сохранились запасы, прихваченные с собой из своего мира.

Зар удивлялся многим незнакомым предметам и вещам, которые попадали в его поле зрения, не всегда понимал слова, которые слышал от этих Высших и не знал, что они могут означать, но никогда ничего не спрашивал и не старался выяснить. Он догадался, что его новая хозяйка и ее друзья явно не из этого мира, но откуда они пришли и что делают в обществе Владыке Высших он не понимал. Его также поразила сила, что исходила от них. Звериным чутьем он воспринимал их как Высших, и возможно это бы обмануло его, но после того как он попробовал кровь Дракулуса и кровь Ирэн, он заметил, на сколько они отличаются, насколько разной на вкус была их сила. Но больше всего его поразили отношения, которые сложились между ними. К Стаурусу они относились с уважением, но не как к Владыке или сильнейшему, а как к учителю, старшему другу или брату. Сначала его очень поразило, когда Ирэн в первый раз возразила Стаурусу и вдобавок накричала и обвинила в жестокости, но тогда он подумал, что ему все это привиделось, поскольку его мозг был во власти всепоглощающей боли. И то, как они общались между собой, его поражало. Насколько они уважают друг друга, он заметил, как они поддерживают и помогают друг другу, видел, как сам Владыка трепетно относиться ко всем им и как загораются его глаза, когда он смотрит на Ирэн. Эта женщина слишком много для него значит. Кто они и зачем пришли в этот мир? Почему он не хочет уходить от них? И зачем он позволил Ирэн связать себя и тем более сделал это добровольно? Что с ним произошло, когда ее кровь коснулась его губ? Эти мысли теснились в голове Зара, и он не мог найти им объяснения. А тем временем все наелись и полностью расслабились.

— Антон, ты чего такой красный, как помидор. Тебе опять плохо? Ты что снова щит держишь? — Рокер нагнулся к Антону ближе, пытаясь получше рассмотреть его в свете костра.

— Да все нормально. Той силы, что в меня влил Стаурус, мне хватит держать этот щит сутками в течение недели. Я даже немного его видоизменил: нас не видно, не слышно и нас не существует.

— Да ты просто монстр, — и Рокер встал, оглядываясь вокруг. — А как далеко распространяется твой щит? Мне отойти надо, — уточнил Рокер на вопросительный взгляд Студента.

— Ну, вон до тех деревьев слева, на все озеро, так что можете спокойно купаться, справа до того холма, короче можете гулять в радиусе ста метров спокойно.

— Отлично, тогда я на минутку, — и Рокера сдуло ветром, никто и не успел заметить, в какую сторону его унесло.

Оборотень смотрел в след убежавшему Рокеру, но видел только слегка покачивающиеся ветви деревьев.

Ирэн тоже разморило после всех событий этого дня, после купания и вкусного ужина. Она сидела, расслабившись и облокотившись на чью-то спину. Как раз напротив нее сидел Стаурус. После той битвы с оборотнями и их размолвки в башне, он не стремился к ней приблизиться или прикоснуться, держался настороженно, и только следил за ней взглядом и, когда замечал, что она смотрит на него, просто тепло улыбался. Она и сама чувствовала какую-то странную неловкость и всегда смущалась под его взглядом, поэтому старалась наблюдать за ним украдкой.

Ирэн постаралась принять более удобное положение, но спина, на которую она так бесцеремонно облокотилась, еще больше напряглась. Девушка обернулась и наткнулась на огромные зеленые глаза и покрасневшую физиономию Антона.

— Ой, извини, я думала это Женька.

— Ничего, если тебе удобно, то мне не тяжело, — Антон застенчиво улыбнулся и покраснел еще больше.

Чтобы как-то скрыть неловкость, Ирэн отодвинулась от мальчика и нашла глазами Женьку, который сидел чуть в стороне от костра и тихо разговаривал с Широм, и задала интересовавший ее вопрос:

— Кстати, а куда вы мальчики ушли, как только Стас перенес нас сюда.

— Заметила, — Женька быстро оценил сложившуюся ситуацию, встал и подошел ближе к костру. — Ничего от тебя не скроется, глазастая ты наша.

— Да, мы все заметили, что вы исчезли, только как-то не было времени спросить, — и Студент посмотрел на Стауруса.

— Ну да, как же все заметили. Может только ты да вот Ирэн, — и Женька встал между Ирэн и Антоном.

— И не заметили и что? — Ленке было не очень приятно, но она действительно не обратила на это внимание.

— Да ладно не кипятись, мы и старались, чтобы вы не заметили, — Женька уселся возле Ирэн, оттесняя Антона и подставляя свое более крепкое и теплое плечо. Мальчик попытался возмутиться, но, наткнувшись на взгляд вампира, тихо пыхтя, отодвинулся, уступая тому свое место.

Женька устроился поудобнее, обнял Ирэн за плечи, притягивая к себе поближе, и перевел взгляд на Стауруса, давая ему возможность самому все рассказать. И в ответ на действия Женьки Шир нахмурился и только оборотень это заметил.

— Когда Антон возле замка упал в обморок, то щит исчез. Пока я ставил новый, Дракулус засек мою силу и пришел по ее следу. Когда я перенес вас сюда, он так же мог засечь выброс силы, поэтому мы с Женькой помотались по миру, оставляя следы, где только могли, а потом он перенес нас назад сюда. Думаю, даже если Дракулусу хватит сил отследить все мои перемещения, он не скоро найдет нас. И мы можем спокойно отдохнуть этой ночью.

— Получается, тебе нельзя пользоваться силой, чтобы не привлечь его внимание?

— Что-то вроде этого. Он не должен почувствовать мое присутствие, я еще не готов с ним встретиться снова. Я знаю, что вас всех интересует, что мы будем делать дальше, но думаю, что об этом нам лучше поговорить завтра, а сейчас все должны хорошо отдохнуть. Хотя у меня еще есть несколько вопросов к нашему новому другу.

Все почему-то сразу посмотрели на одиноко сидевшего Шира, то ли забыв про оборотня, то ли не считая его другом. Хотя Зара и устраивало отсутствие внимания к его скромной персоне, но такое явное пренебрежение как-то не приятно кольнуло.

— Шир, можешь рассказать нам, как ты оказался в поселке Отверженных и что ты там делал?

— Я? Я… это… там ждал… вас, когда…это… — Шир смотрел на всех круглыми от страха и неожиданности глазами, он начал заикаться, пытаясь подобрать правильные слова. Все время, что он провел с ними, он старался вести себя не заметно и не привлекать внимания, и то, что сейчас все смотрели на него, смущало мальчика.

— Стаурус, не пугай его, — Женька смотрел на Владыку таким взглядом, что еще хоть слово, и он кинется на него с кулаками.

— Нет, все нормально. Просто как-то неожиданно получилось. Со мной все хорошо, — Шир увидел налитые кровью глаза Женьки и его перекошенное от злости лицо, что его не мало удивило, да и не только его. Он не боялся этих людей и даже был рад, что наконец-то дождался их, но то, как быстро развивались события и, то, что он начинал чувствовать по отношению к этим людям, его выбивало из колеи и пугало. Он ощущал близость и родство с ними, и какое-то странное щемящее чувство рождалось в его груди, стоило только Женьке подойти к нему и заговорить. А когда тот сел возле Ирэн и обнял ее, Шир первый раз осознал, что такое ревность и боль.

— Жень, ты чего? — Ирэн взяла друга за руку и почувствовала, как та дрожала от напряжения. Затем Женька закрыл глаза и перевел дыхание.

— Не знаю, что на меня нашло, — Женька соскочил и направился к озеру, и через минуту все услышали всплеск воды.

— Надеюсь, он не топиться пошел.

— Ленка, прекрати язвить, — Ирэн строго глянула на подругу, а затем перевела взгляд на Шира. Тот сидел раскрыв рот и смотрел в сторону озера, куда ушел Женька. И что происходит с этими двумя?

Когда Ирэн перевела свой взгляд на Шира, он почувствовал его, и открыто с вызовом посмотрел ей в глаза. Он ревновал Женьку к этой девушке и понимал, как это глупо, но ничего не мог поделать со своими чувствами. Ирэн смотрела на него, и он старался не отводить своих глаз от ее таких безумно знакомых зеленых глаз.

— Сколько тебе лет? — когда Шир был грязный, побитый и весь в крови, он выглядел как подросток 15–17 лет, но теперь перед собой Ирэн видела другого человека. Он явно был старше, и в его жизни было не все так просто и легко. На нее, не отрываясь, смотрели глаза умудренного жизненым опытом человека. Хотя на вид он и был стройным, щуплым, худым, и выглядел как подросток. Он был очень красивым, милым и привлекал внимание своей непосредственностью. Его светлые волосы спускались чуть ниже плеч, глаза меняли цвет, становясь то более желтыми, то зелеными, он как кошка менял цвет глаз от настроения и погоды.

— 158.

— Это сколько по-нашему? — Ирэн обращалась к Стаурусу, который единственный из них, мог сказать, сколько это приблизительно будет в земных годах.

— Точно не скажу, но наверно лет 19–20.

— Шир, расскажи о себе. Кто ты, откуда и как попал в поселок?

Парень снова посмотрел в сторону озера, но Женьки не было видно, что явно его расстраивало.

— Я не знаю, как это рассказать, но я помню свою жизнь только последние несколько дней.

— Как это? — на лицах окружающих было недоумение.

— Дело в том, что … как это сказать… раньше, когда я жил с родителями, я был не много не того,… то есть, ну это … я плохо мог говорить и часто не понимал, что мне говорят. Не мог сам ничего сделать, потому что не понимал как.

— Короче, был не много не нормальный.

— Ну, наверно. Хотя я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Мама говорила, что я не мог ни читать, ни писать, ни вообще не был способен чему — нибудь учиться.

— Но сейчас вы ведешь себя вполне адекватно.

— Что?

— Не обращай внимание на Студента, он у нас шибко умный и любит ставить людей в тупик заумными словами, — и Рокер обнял Студента за плечи.

— Ой, как романтично! — Рокер резко отпустил Сашку, от неожиданности того качнуло, и, пытаясь его удержать, Рокер обнял его уже двумя руками. — Не ребята с вами точно что-то не то.

— Ленка, я тебе уже говорил, что мы не голубые, когда до тебя дойдет уже? — Рокер вскочил.

— Ага, я тебя поняла и почти поверила. Сядь на место и не отвлекай мальчика от рассказа, видишь ему и так трудно.

Но на самом деле Шир был благодарен Рокеру за временую передышку, что помогла ему собраться с мыслями и спокойно продолжить свой рассказ.

— Дней 20 назад шел сильный дождь, и мама попросила меня что-то сделать на крыше, я не помню что. Впрочем, все это я знаю только с ее слов. Короче, я упал с крыши и разбил голову. Родители сказали, что я умирал, но потом что-то произошло, и когда я очнулся, то мог хорошо разговаривать, а потом выяснилось, что к тому же я хорошо читаю и пишу и вообще довольно умный и сообразительный. Но дело в том, что я совершенно ничего не помнил о своей жизни, даже не знал, как меня зовут и где я. Это было странно и родители очень сильно испугались, поэтому отправили меня в поселок Отверженных к то ли родственнице, то ли знакомым. В одну из ночей, когда я ночевал в лесу по дороге в поселок, ко мне подошел странный человек в капюшоне и с посохом в руке. Он сказал, что если я хочу узнать свое прошлое и найти свое будущее, я должен быть на дороге Императоров между холмов в Покинутых землях через 7 дней. Я пришел туда через 5.

— А ты раньше видел этого человека? — спросил Рокер.

— Нет, тогда впервые. Но потом я его увидел в поселке и подошел к нему. Он мне сказал, где именно я должен был вас ждать.

— Почему ты так уверен, что это именно нас ты ждал?

— Я увидел вас во сне.

— Во сне?

— Да, в последнюю ночь вчера, нет позавчера, когда я почти отчаялся, мне приснился сон. На вершине холма стояла красивая девушка и говорила, что вы скоро придете, чтобы я еще чуть-чуть потерпел. Когда я увидел Женю, он так меня перепугал, что я даже подумал, что ошибся, но потом он перенес меня куда-то и я увидел Ирэн, это была девушка из моего сна.

— А почему тебя избивали?

— Сначала все было хорошо, меня не трогали, иногда давали еду, а потом что-то случилось и все стали требовать, чтобы я ушел. Думаю, они узнали, что я во мне есть целительная кровь, что я Низший, поэтому хотели, чтобы я ушел. Но я не мог уйти, я должен был вас дождаться.

— И как долго ты собирался нас там ждать? — Женька сел рядом с Широм. Ему хотелось его обнять, успокоить, сказать, что больше он его не даст в обиду, но усилием воли он сдержался. Он и сам не понимал своих чувств к этому пареньку. Сначала когда он увидел, как кто-то избивал ребенка, он просто стремился защитить слабого, его возмутило такое безобразие. Потом он помог ему с ранами, промыл, перевезал. Впервый раз тревога поднялась в его душе, когда он увидел, как Шир испугался Стауруса, он даже почувствовал его страх и состояние души, он мог поклясться, что услышал бешеный стук его сердца. Потом он ощутил его боль, когда Владыка прокусил Ширу руку, он почувствовал ее как свою, ему показалось, что это у него Владыка пьет кровь. А потом Женьку накрыло бешенство и неимоверное желание защитить, закрыть собой, когда Шир испугался всеобщего внимания и съежился под взглядом Стауруса. Женька стал воспринимать его как неотъемлемую часть себя, и это пугало его.

— Ну, не знаю, но уходить я не собирался. Наверно они бы меня скорее убили, чем дождались, чтобы я ушел.

— Ну, ты даешь, парень, — Рокер все это время стоял, облокотившись на ближайшее дерево. Что-то в рассказе Шира ему не нравилось, что-то настораживало, но что? И почему его так заинтересовал этот странный человек в капюшоне, такое чувство, что он его уже видел, потому что как только Шир о нем упомянул, перед глазами Рокера предстал человек в темном плаще с зелеными как изумруды глазами.

Все это время оборотень стоял в трех шагах за спиной Ирэн, стараясь не упускать ничего из вида, и он обратил внимание на то, как напрягся Рокер при упоминании Отшельника. Что могло связывать легендарного Отшельника и пришельца из другого мира?

А тем временем Рокер отлепился от дерева и подошел к Студенту.

— Все хватит болтать, я спать хочу. Сашка, где мы ляжем? — от размышлений у Рокера разболелась голова, и чем больше он старался понять свое состояние, тем хуже ему становилось.

Ленка смотрела на друзей и ехидно улыбнулась.

— Ну что ты лыбишься. Надоела уже. Не го-лу-бы-е мы, — по слогам произнес Рокер. Ему явно сегодня было не до шуток. Может быть, в другое время он мог бы просто съязвить или отшутиться, но сейчас он воспринимал все эти намеки более болезненно и остро. — Тебе все еще что-то не понятно?

— Нет, что ты, Рокер, мне как раз-то все понятно.

— Черт, Ленка ты совсем дура или как! Не голубые мы, понятно? Мы — БРАТЬЯ.

— ЧТО? — этот удивленный возглас прозвучал слитно и многоголосно.

— Что не понятно, повторяю для особо тупых, — Рокер подошел к Ленке и снова навис над ней: — Мы — братья, поняла.

— И как давно ты знаешь? — Голос Студента был спокоен, а на губах играла легкая улыбка.

— Со школы. В классе десятом узнал.

— Тогда почему столько времени молчал?

— Я думал, что ты не знаешь и не хотел тебя расстраивать. А ты давно об этом узнал?

— Давно.

— Так, давайте поподробнее, — Ленка даже поднялась со своего места и встала напротив Рокера. — Вы братья, но как мы все поняли, вы скрывали это друг от друга. Правильно?

— Неужели Ленка ты так быстро смирилась, что мы не голубые, а всего лишь братья?

— Рокер, кончай выделываться. К твоему сведению и братья могут быть голубыми. Лучше расскажи, как так получилось что вы братья, родились в один день, и не знали об этом, то есть скрывали это друг от друга.

— Да все просто и банально, — Студент медленно поднялся, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, подошел к Рокеру, встал рядом и обнял его за плечи. — У нас один отец, но разные, просто очень разные матери. Дело в том, что наши матери были закадычными подругами с детского садика, да и жили они на одной лестничной клетке. И как водиться в таких случаях обе влюбились в одного парня. Тот никак не мог выбрать между подругами, вот так они и ходили кругом втроем: и в кино, и на танцы, и на свидания. Так и не разобравшись, которая из девушек его привлекает больше, он решил переспать с обеими и как назло, они обе забеременели от него. Подружки обрадовались, а молодой будущий папаша с перепуга решил сбежать, оставив двух беременных девушек. Но наши мамы не отчаивались и поддерживали друг друга. Когда у одной начались схватки, вторая потребовала, чтобы и ей вызвали преждевременные роды. Вот так мы и родились в один день, в один час, но на пару минут Рокер был быстрее. Мы росли без отца, но с двумя матерями. Я даже иногда путал, которая из этих двух моя мама. Они всегда были вместе. А потом вернулся и наш папаша. Жил то с одной, то со второй. Когда я стал более-менее соображать и увидел, как мой папа играет с моим другом, а тот называет его папой, я все расспросил у матери, вот тогда и узнал, что Рокер мой брат. А ты как узнал?

— Просто подслушал их разговор, когда две сумасшедшие мамаши решили купить один дом на двоих, чтобы папане было легче и не надо было прятаться от таких уже взрослых сыновей.

— Они что купили общий дом?

— Купили, но мы тогда с Рокером уже поступили в институт и смотались в общагу. Вот и вся история.

— Да вы прям как братья-близнецы, — и Ленкин смех гулким эхом разнесся по озеру.

На нее удивленно смотрели все окружающие, не понимая причины такого смеха, затем перевели взгляд на этих двоих, и улыбка появилась на губах всех остальных, только Рокер и Студент стояли и глупо моргали не понимая, чем они могли вызвать такую реакцию. Конечно, не понимали, потому что только постороннему глазу было видно насколько они разные и насколько одинаковые. Они действовали как паровоз и вагончик, как иголка и нитка, куда один туда другой, без сомнений, без лишних слов и без сожаления. Вот так в свете костра стояли два брата: один широкоплечий, высокий, темноволосый, с карими, почти черными глазами, а рядом с ним по жизни всегда шел блондин с умными голубыми глазами, не высокий и щуплый. Студент понял, какой тандем они представляют собой, и улыбнулся.

— Только не надо говорить, что я один не понимаю, чем вызваны ваши улыбки, — и, вырвавшись из обьятий брата, Рокер пошел к озеру.

Не долго думая, Ленка побежала за ним.

— Надеюсь, она ничего лишнего ему сейчас не наговорит, а то без нас он может ее и прихлопнуть, — Горец встал, собираясь идти следом, но был остановлен словами Сашки:

— Рокер не совсем такой, каким хочет казаться. Он может шипеть, ругаться и спорить с ней, но никогда не обидит и тем более не ударит. Просто сейчас она лучше всех сможет развеять его плохое настроение, так что пусть пообщаются.

Когда со стороны озера донесся звонкий смех Ленки и басистый Рокера, все упокоились и начали готовиться ко сну.

Ирэн все время забывала об оборотне, а он никогда не напоминал ей о своем существовании, стоя где-то за спиной, но, всегда умудряясь вовремя помочь, подхватить, подать. Он стал как будто ее тенью, только не бесполезной, ползающей где-то под ногами, а тенью готовой в любую минуту прийти на помощь, даже если ее и не зовут.

Когда укладывались спать, Ирэн обратила на Зара внимание, только когда он сел возле ее ног, облокотясь спиной на ближайшее дерево.

— Ты так и собираешься спать?

— Конечно, госпожа, вам не о чем беспокоиться, — оборотень улыбнулся ей и закрыл глаза, но она могла поклясться, что стоит ей пошевелиться или встать, он тут же будет рядом. Нравилось ей это или нет, она не могла сказать. А еще ее раздражало поведение Стауруса. Он не обращал на оборотня и его поведение никакого внимание, как будто, так и надо было, и продолжал все время держаться от нее в стороне. На ночь он только легко прикоснулся к ее губам и, хоть и лег рядом, но быстро отвернулся и тут же заснул, больше не сказав ни слова.

Женька лег рядом с Широм, а Ленка оказалась между Рокером и Студентом, стянув одеяло с одного и сложив свои красивые длинные ноги на другого. Когда все уже улеглись, Антон еще несколько минут сидел возле костра, глядя на языки пламени, потом перевел взгляд на Ирэн и рассматривал ее так долго, что заслезились глаза. И тут он случайно заметил, что за ним неотрывно наблюдает пара глаз, которая в ночи светилась двумя красными огоньками. Антон тяжело вздохнул, поднялся и пошел к своему месту. Когда он лег на одеяло и отвернулся от всех, в его глазах стояли слезы и это не от напряжения или дыма. Он плакал горько, тихо и отчаянно.

 

Глава 5

Ночь прошла на удивленние тихо, мирно и как-то чересчур быстро. Ирэн разбудил не лучик солнца, который настойчиво стучался в ее сомкнутые веки, не громкое и веселое пение птиц, которое неслось отвсюду, не здоровый и мелодичный храп Горца, ее разбудил просто одуряющий, ни с чем не сравнимый аромат свежесваренного кофе такой бодрящий, такой манящий, такой волшебный. А последующий за этим рев Рокера, разбудил ее окончательно, убедив, что это ей не приснилось.

— Какая зараза взяла с собой кофе и ничего мне не сказала, а у меня уже второй день уши пухнут.

Возле костра тихо сидел Зар и что-то очень аккуратно и медленно помешивал в походном котелке Женьке.

Ирэн села на своем одеяле, пытаясь окончательно проснуться, и наткнулась на ласковый взгляд аметистовых глаз.

— Привет, — это все что он сказал, но его глаза сказали ей намного больше. Они рассказали, как он скучает, как ему грустно без ее ласки и тепла, рассказали, сколько любви и нежности в его сердце.

Ирэн тоже улыбнулась ему в ответ. Ей вдруг так сильно захотелось обнять его, спрятаться на его груди, почувствовать тепло и нежность его губ и рук, силу и тяжесть его тела. Она почувствовала в своем сердце и душе такую любовь и нежность, что сила этих чувств ее напугала.

До нее медленно, но верно вдруг стало доходить, что ее жизнь без Стауруса просто больше не возможна, она не сможет жить и не видеть этой улыбки, не слышать стука этого сердца, не греться теплом этих странных глаз, не наслаждаться пьяной страстью его рук и тела. Она стала наркоманкой и он — ее наркотик, от которого никак нельзя отказаться, нельзя вылечиться, нельзя отвыкнуть. А можно только наслаждаться, и с нетерпением ждать очередной дозы любви и тепла.

Хорошо ли это, хочет ли она такой любви, и имеет ли значение ее личные желания в таком случае? Она просто тонет во всем этом бушующем океане чувств.

Рокер снова начал ругаться, и это выдернуло Ирэн из собственных переживаний и размышлений. Она отвернулась от Стауруса, стремясь быстрее избавиться от плена его глаз и омута, охвативших ее чувств.

Рокер с трудом, не громко шипя и матерясь, выбрался из тесного переплетения рук и ног Сашки и Ленки, и подскочил к Зару и его волшебно пахнущему котелку. Оборотень не обратил на него никакого внимания, даже когда Рокер почти засунул в котелок свою лохматую голову, пытаясь поглубже вдохнуть этот аромат. Но, рассмотрев, каким этот напиток является на вид, Рокер слегка обалдел.

— Э, и что это? — Хотя запах и соответствовал аромату отличного дорогого кофе, то цвет и консистенция не внушала доверия. Это было что-то бледно желтого оттенка с плавающими там зернышками, чуть гуще сливок.

— Этот напиток у нас называют сабу. Он очень питательный и бодрящий, хорошо тонизирует и снимает усталость. И действительно чем-то напоминает кофе, — Стаурус уже поднялся со своего ложа и протянул к Ирэн свои руки, чтобы помочь ей встать.

Затем он повернул голову в сторону оборотня и через плечо спросил:

— И где ты его взял?

— Не далеко тут возле озера. Когда я вчера ходил за рыбой, то обнаружил один куст сабу, — но, увидав нахмуренные брови Владыки, быстро добавил: — За пределы защитного барьера я не выходил.

Стаурус еще несколько секунд смотрел в глаза оборотня, потом перевел взгляд на еще сонного Антона, который сидя на одеяле, хлопал глазами, пытаясь их разлепить так, чтобы они уже не слипались. Он никак не мог успокоиться вчера вечером и поэтому слишком поздно заснул, и сейчас с трудом пытался проснуться и начать соображать. Когда до него начал доходить смысл разговора Владыки с оборотнем и то, что от него явно чего-то ждут, он быстро закивал головою и затараторил:

— Нет, нет, Зар не выходил за пределы щита.

Он так быстро это сказал, при этом стараясь не смотреть Стаурусу в глаза, чем вызвал у него еще больше подозрений в том, что он либо что-то не договаривает, либо что-то неумело пытается скрыть.

— А кто выходил? — с улыбкой на губах, больше похожей на хищный оскал, спросил Стаурус и, услыхав этот вопрос, Антон понял, что поймался:

— Да… да никто и не выходил. Я умываться, — и быстро подскочив со своего места, бегом сорвался в сторону озера.

Стаурус все также настороженно и слегка удивленно смотрел вслед убежавшего Антона, а затем перевел взгляд на оборотня, но тот за долю секунды до этого успел опустить глаза и что-то усиленно рассматривал и перемешивал в своем котелке. Чем еще больше убедил Владыку, что его подозрения не без почвенные.

Странно, значит ли это, что Антон что-то от него скрывает, а оборотень его не выдает?

Тем временем Антон уже плавал в озере, пытаясь окончательно прийти в себя и проснуться, а также унять бешеное сердцебиение. Он соврал, нагло и подло соврал, он даже не мог поднять на Стауруса свои глаза. Почему? Почему он не смог сказать ему?

Когда ночью он проснулся от того, что кто-то потревожил барьер, то хотел сразу же всех разбудить, но спустя несколько секунд понял, что щит потревожен изнутри. Значит, кто-то из своих покинул пределы стоянки. Кто это был? А главное зачем?

Было уже довольно темно, и костер почти потух, только тлели красные угольки и иногда вспыхивали красные языки пламени, но они не давали достаточного света. Антон не смог рассмотреть и понять, кого сейчас нет. А вчера он был слишком расстроен, чтобы обратить внимание на то, кто и где лег спать, да и сам постарался лечь отдельно от всех, чтобы никто ненароком не заметил его состояния. Поэтому сейчас в темноте он видел только несколько кучек чуть побольше или чуть поменьше, которые по очертаниям представляли людей, завернутых в одеяла. Тогда, поняв бессмысленность такого наблюдения и вычисления, он просто решил дождаться возвращения нарушителя. И долго ждать ему не пришлось. Рокер вернулся как всегда слишком быстро и тихо. Он осторожно прошел на свое место и, как ни в чем не бывало, аккуратно, чтобы не разбудить, сдвинул Ленкины ноги, и лег спать. Заснул он почти мгновенно, как только его голова коснулась одеяла или даже раньше.

Антон привстал, чтобы лучше рассмотреть, действительно ли Рокер уже спит, тот не шевелился, и вскоре до мальчика донеслось его равномерное дыхание, а потом и храп. Да, нарушитель порядка спал мирно и тихо. И когда Антон все еще обескураженный этим событием решил все ж таки лечь спать, то его внимание привлекли два святящиеся в темноте красных огонька. Значит, оборотень тоже не спал и сейчас, в этот самый момент, он наблюдал за Антоном. Мальчик быстро лег и отвернулся. На удивление он почти моментально заснул и проспал до самого утра спокойно и без сновидений, что с ним бывало крайне редко.

И теперь плавая в озере, Антона очень интересовал вопрос, почему оборотень ничего не сказал Владыке, хотя прекрасно знал, что Рокер покидал стоянку? Почему он промолчал? Почему не сказал, что он, Антон, соврал? Зачем ему покрывать его и Рокера?

Антон так задумался, что не заметил подплывшего к нему Рокера, а когда увидел, то так испугался, что чуть не пошел ко дну, лихорадочно размахивая руками.

— Ты чего, заснул? — Рокер успел схватить мальчика и теперь поддерживал Антона под руку.

— Нет, задумался, а ты меня просто напугал. — Антон злился и на Рокера и на себя: на Рокера за то, что из-за него ему пришлось соврать, человеку, которого он безмерно уважал, а на себя за то, что теперь не знает, как сказать Стаурусу правду.

— Ну, ты даешь. И о чем же таком ты задумался? Наверное, о девушках. Только эта тема способна поглотить мысли юноши настолько, что он чуть не утонул, не замечая ничего и никого вокруг.

— Нет, Рокер, — Антон высвободил свою руку и посмотрел Рокеру прямо в глаза. — Я думал о том, зачем ты покидал ночью стоянку и уходил за пределы защитного барьера?

— Я? Покидал стоянку? Ночью?

— Да. Я тебя видел.

— Ты меня видел? — Рокер искренне был удивлен словами Антона, и мальчик это видел и чувствовал, от чего еще больше запутался в своих мыслях и предположениях.

— Да, видел. Тебя не было минут десять, а потом ты вернулся и лег спать.

— Может, я по нужде ходил, — Рокер и сам задумался.

— Так далеко?

— Ну, не знаю, может, спросонья скорость не рассчитал и расстояние. Ты же знаешь, какой я быстрый. — И с этими словами Рокер нырнул и быстро поплыл к другому берегу.

Что с ним происходит? Не может же быть и в самом деле, что он спросонья не рассчитал расстояние, но к тому же еще и ничего не помнит о том, что куда то ходил? Почему он ничего не помнит? И что происходит с его головой? Когда он пытается напрячь свою память, его голова отзывается на это усилие тупой болью в ответ. И что вообще с ним в последнее время происходит?

— Рокер, плыви назад, а то весь кофе без тебя выпьют, — Студент стоял на берегу и махал другу руками, и было видно по его встревоженному лицу, что зовет он его уже не первый раз.

Солнце поднялось достаточно высоко, хотя было еще только раннее утро. И оно своим теплом и светом затопило все озеро и поляну, на которой так уютно разместились друзья. Наслаждаясь приятным, чуть терпким вкусом сабу, купаясь в ласковых утренних лучах солнца, не хотелось ни о чем думать, и тем более что-то решать. Все расслабленно переговаривались, медленно жуя хлеб с колбасой и хрустя печеньем. Но скоро кофе был выпит, а последний бутерброд был отвоеван Рокером у Ленки со словами, что ему больше всех надо, чтобы поддерживать такую силу и скорость.

— Зар, спасибо тебе. Твой напиток был кстати, — Ирэн искренне поблагодарила оборотня. Она уже начала привыкать к его невидимому присутствию.

— Госпожа, — и это все, что сказал оборотень в ответ на благодарность Ирэн и как всегда только кивнул.

Ирэн снова почти силком всунула ему в руки бутерброд и кружку с напитком, со словами: «Не стесняйся, здесь на всех хватит».

Никто еще не хотел шевелиться и не стремился узнать о своей дальнейшей судьбе и планах, все как могли старались оттянуть этот момент, но слова Ленки, сказанные в полной тишине и неге, у всех вызвали только одно общее желание — придушить ее на месте.

— Ну, мы все поели и почти проснулись, так что Стаурус можешь начинать портить нам настроение, — и только Владыка улыбнулся ей в ответ.

Стаурус оглядел всех по очереди и отметил: раздраженное выражение лица Рокера, задумчивое Студента, равнодушное Хиро, Горца и оборотня, взволнованное Ирэн, Антона, Шира, упрямое Женьки и … и только Ленка улыбалась.

Он просчитал все варианты, перебрал все мелочи и понял, что у них слишком мало времени, чтобы все сделать вместе, поэтому они должны разделиться, иначе они просто могут не успеть. И к тому же он не мог открыто действовать, пока они были рядом. В следующий раз он может не успеть их защитить, да и вряд ли они уже будут просто сидеть тихо на месте и ждать, когда он победит всех врагов. К тому же ему действительно нужно было узнать, что происходит вокруг и, конечно же, он не станет им говорить, что, разделяя их, он стремиться разделить и силы врагов. Да это опасно, но он надеется, что они смогут за себя постоять. Правда они еще не в полной мере осознали свои возможности и силы. С появлением Зара их шансы еще больше возросли, и теперь он может спокойно отпустить с ним Ирэн, зная, что тот защитит ее даже ценою своей жизни. Правда, ему теперь приходиться держаться от Ирэн на расстоянии, пока еще не усилилась ее связь с оборотнем и сохранилась связь Зара с Дракулусом. Но он видел как с каждым часом нить, связывающая оборотня с Высшим, становится тоньше и как утолщается нить, связывающая его с Ирэн. Еще чуть-чуть и они смогут разорвать эту красную нить, и тогда Ирэн получит своего личного телохранителя. Владыка еще раз обвел всех взглядом и сказал:

— Я считаю, мы должны предупредить Власлена и Князя об опасности, которая им грозит. Кто-то должен пойти к оборотням, кто-то — к Низшим, а еще мне нужно знать, что делается в моем дворце.

— Короче, ты хочешь сказать, что нам нужно разделиться? — Резюмировала Ленка.

— Боюсь, у нас нет другого выхода. Я не могу действовать, не узнав, что и где конкретно происходит. Поэтому осталось только решить, кто с кем и куда пойдет. Ваши предложения? И еще я не пойду ни с одной из групп. Буду отвлекать Дракулуса на себя. Иначе вам не пройти, — Стаурус посмотрел на Зара и тот только кивнул в ответ головой на его немой вопрос. — Сашка, что ты думаешь по этому поводу?

— Я думаю, надо распределить силы так, — Студент встал. Вопрос о том, что надо делать что-то другое, даже не возник. Все понимали, что они не могут идти на пролом и освобождать… а что и кого освобождать? К тому же надо знать, какие планы у Дракулуса в отношении остальных правителей и правду ли сказал Зар. Но, скорее всего Стаурус полностью доверяет Зару, но никто так и не понял, почему и вообще что тогда произошло у них с Ирэн. Почему он зовет ее хозяйкой и не отходит от нее ни на шаг, а Стаурус спокойно на это реагирует, хотя в начале собирался его убить? Но все беззаговорочно верили Владыке, и если он стал доверять оборотню, то им нечего сомневаться в его намерениях.

— Зар, встань, пожалуйста, справа от костра, Шир — слева. Значит так, к оборотням пойдут Ирэн, Ленка, Горец и Антон, вам вправо. К Низшим — Женька, Хиро, вам влево. Мы с Рокером — во дворец. — На попытку возразить, Сашка только поднял руку, призывая всех к тишине. — Ребята, это самый оптимальный вариант. Я все продумал. Его порядок можно изменить, только если у кого-то есть личная неприязнь. Если нет — тогда и нечего рассуждать.

Несколько минут стояла тишина. Все осматривали членов своей команды, и каждый для себя что-то решал, взвешивал и понимал, что Сашка прав. Это действительно был лучший расклад сил.

— Что нам делать дальше, после того как предупредим правителей? — Ленка задала вопрос, о котором никто не хотел думать.

— Как только каждая группа окажется на месте, будем решать дальше в зависимости от полученной информации и дальнейшего развития событий. Пока вы должны без потерь дойти до места назначения, — Стаурус надеялся, что к тому времени он сможет многое узнать и сделать, наконец-то решить, кто же его враг и что тот хочет, какие у него силы. Раз он решил открыто выступить против правителей, у него должен быть какой-то козырь, поэтому недооценивать его нельзя.

Стаурус подошел к Ирэн, и, протянув руку, сказал:

— Мне нужно с тобой поговорить.

Ирэн поднялась и пошла вслед за Владыкой, но когда в трех шагах от этой пары пристроился оборотень, Стаурус остановился и посмотрел прямо в красные глаза. Зар молча развернулся и пошел назад к костру, но сел так, чтобы видеть тропу, по которой ушла влюбленная парочка. Его глаза заволокло пеленой, и он сидел, откинув голову, не обращая на окружающих никакого внимания. Впрочем, и окружающие мало обращали на него внимания, продолжая обсуждать преимущества и недостатки такого распределения команд. Но на все их претензии, Студент приводил весомые доводы, поэтому спор утих, так и не разгоревшись. Все дружно пошли собирать свои вещи и распределять провизию.

Как только лагерь скрылся из вида, Стаурус остановился, он не хотел далеко отходить, да и времени было слишком мало. Он это не только понимал, он это начинал просто ощущать как не хватку воздуха. Что-то большое и опасное назревало, и он хотел, чтобы Ирэн была подальше от него.

— Ирэн, — Стаурус развернул девушку к себе и обнял за плечи, — я так не хочу тебя отпускать одну, но другого выхода нет. Если с тобою что-то случиться я себя никогда не прощу. Один раз я тебя уже потерял, больше я такого не переживу. Но сейчас самое безопасное место для тебя — это как можно дальше от меня.

— Успокойся, ведь я иду не одна. Со мной все будет хорошо.

— Очень надеюсь, — Стаурус прижал девушку к своей груди, но она отодвинулась от него, уперевшись в его мускулистую грудь ладошками, и посмотрела в его аметистовые глаза. В них была тревога, опять тревога, одна только тревога. Когда она сможет видеть в его глазах только счастье и радость!

— Стас, пойми, чтобы нормально дальше жить, сейчас мы должны раз и навсегда разобраться со всеми проблемами. Как ты это сделал в моем мире. Я тоже очень боюсь и за тебя, и за ребят. Но мы все знали, зачем мы сюда пришли, поэтому не стоит так переживать. Иначе мы можем наделать слишком много непоправимых ошибок и глупостей, если будем постоянно бояться и переживать друг за друга.

— Моя девочка выросла, — глаза Стауруса смотрели с нежностью и легкой грустью.

— Ты разочарован?

— Наоборот. Я рад, что ты повзрослела, но мне очень жаль, что это прошло без меня. Ты стала серьезнее, рассудительнее, осторожнее и поэтому не будешь принимать необдуманных и опрометчивых решений. Но ты осталась такой же доброй, отзывчивой и нежной. Если кто и может договориться с Власленом, то это только ты.

— С Власленом? Что именно ты хочешь от оборотня? Я думала, что должна только предупредить его об опасности и все.

— Ирэн, нам нужна его помощь. Я боюсь, что своими силами с таким врагом мы не справимся. И в последнее время меня что-то тревожит, как будто есть еще опасность или проблема, и она тоже преследует меня и не дает покоя. Чье-то невидимое присутствие начинает меня раздражать.

— Что именно тебя настораживает? О какой опасности ты говоришь?

— Пока не разобрался — не хочу тебя пугать еще больше, — Стаурус снова прижал девушку к себе и поцеловал в макушку. — Я постараюсь сделать все, что от меня зависит и все, что в моих силах, чтобы решить все свои проблемы и наконец-то иметь возможность подарить тебе этот мир без страха и боли, наполненный только любовью и счастьем.

— Стас, ты не один и все вместе мы справимся. И с Власленом я договорюсь, по крайней мере, я очень постараюсь договориться. Тем более у меня есть тайное оружие против него.

Стаурус улыбнулся и поцеловал девушку.

— Ты не знаешь Власлена. Это тот еще интриган. А о каком оружие ты говоришь?

— Извини, это не моя тайна. И я не могу тебе пока всего рассказать.

— У тебя появились тайны? Я не требую, чтобы ты мне все рассказала, просто будь осторожнее. Хранить чужие тайны бывает очень опасно. Если оборотень почувствует хоть малейшую слабину с твоей стороны — все пропало.

— Значит, я сделаю так, чтобы он ее не почувствовал. — Ирэн всеми силами старалась верить в то, в чем так сейчас пыталась убедить Стауруса. Да, в своем мире она решала различные проблемы и научилась находить компромисс с разными людьми: и бизнесменами, и писателями, и налоговыми инспекторами и даже с гаишниками. Со всеми приходилось говорить, что-то решать, до чего-то договариваться. Неужели Повелитель оборотней может быть настолько хуже всех этих людей вместе взятых?!

— И еще Ирэн доверься своему оборотню. Он не причинит тебе зла, потому что…. Хотя прости, это не моя тайна.

— Знаешь, как это называется?

— Знаю. Но я, правда, не могу этого сказать. Просто еще не время. Тем более, что скоро ты сама все узнаешь, не хочу портить тебе сюрприз.

— Не люблю сюрпризов, — Ирэн уткнулась в грудь Стауруса. Ей так было хорошо и спокойно, даже все остальные проблемы уходили на второй план, стоило ей оказаться в его объятиях и почувствовать его тепло, но у нее было еще столько вопросов.

— Ты думаешь, твой брат настолько силен, что нам нужна помощь оборотней? — Ирэн нехотя оторвалась от Стауруса и заглянуть в его глаза.

— Ирэн, я очень сомневаюсь, что все это дело организовал и задумал мой брат. Поэтому ты должна заручиться поддержкой Власлена и его оборотней. И еще прошу тебя, запомни и запомни очень хорошо, я люблю тебя и чтобы не случилось никогда не смогу от тебя отказаться. Помни об этом.

— Что-то не так?

— Нет …, не знаю. Просто я хочу, чтобы ты хорошо это запомнила. И последнее …доверься Зару.

— Ладно, ладно, меня ты убедил, — Ирэн видела, насколько напряжен и взволнован Стаурус и пыталась хотя бы шуткой поднять ему настроение. В ответ Стаурус просто поцеловал ее и его поцелуй снова был как касание бабочки, легким и нежным, как дуновение весеннего ветерка, и его глаза оставались слишком серьезными. — Стаурус, можешь в ответ пообещать мне, не беспокоиться обо мне слишком сильно. И хочу, чтобы ты тоже кое-что пообещал мне и очень хорошо запомнил — будь осторожнее, потому что я … я люблю тебя.

Впервые за время, что они были в этом мире, Стаурус поцеловал ее страстно, яростно, с напором, стараясь не причинить боли, но вложить в этот поцелуй весь свой жар, всю свою любовь и страсть. Сколько бы они так стояли и целовались, не известно, если бы в их головах не раздался ехидный комментарий Горца, который заставил их вернуться из грешных мыслей на грешную землю. С трудом оторвавшись друг от друга, с бешено колотящимися сердцами и блестящими глазами, они осознали, что от ныне и навечно связаны крепко и неразрывно, чтобы не произошло дальше, куда бы их не закинуло, даже если им придется снова расстаться, их души, сердца, тела больше не смогут одно без другого. Они одно целое, поделенное на две половинки.

Взявшись за руки, они пошли назад к стоянке, где их ждали друзья. При появлении Ирэн и Стауруса на тропе, оборотень ожил и медленно поднялся, не спуская своих красных глаз с их переплетенных рук. Когда они прошли мимо него, даже не заметив его присутствия, он пристроился следом на расстоянии трех шагов. Зар обратил внимание на то, как была встревожена его хозяйка, он даже смог услышать стук ее сердца. Но в ее глазах была решительность и упрямство сделать все, что от нее ждут и даже больше. И тут оборотень почувствовал, что сделает все, чтобы помочь ей, пойдет за нее и в огонь и в воду, обманет, убьет и даже умрет, потому что …

Когда они подошли к стоянке, Ирэн обратила внимание, что никто не шутит, не смеется, даже переговариваются в полголоса, все были слишком серьезны и собраны. Даже Рокер ни к кому не приставал с глупыми вопросами, ни кого не цеплял и не отпускал колких комментариев. Он был сосредоточен и молчалив. Почувствовав взгляд Ирэн, он оторвался от своего занятия и улыбнулся ей своей озорной и задорной улыбкой, но глаза при этом были слишком серьезны, и в них застыла тревога.

— Вы что уже все собрали? — Ирэн удивилась такой производительности и скорости.

— Ну, пока некоторые слишком долго … э разговаривали, мы успели все сложить в сумки, распределить провизию и приготовиться к дальнему путешествию, — Ленка говорила все это и одновременно пыталась запихнуть свою куртку и в без того под завязку набитую сумку.

Когда ей это удалось, и она смогла наконец-то распрямиться, сзади ее обняли чьи-то крепкие руки, и не слишком тихий шепот произнес ей прямо в ухо:

— Не завидуй им. Хочешь я тебя поцелую?

— Рокер, ты, блин, супермен переросток, я тебе сейчас как поцелую, — и ударила его локтем под дых. От неожиданности Рокер пропустил удар, и сейчас, согнувшись пополам, кашлял и ругался.

— Я же хотел как лучше.

— Ага, а получилось как всегда, — Ленка отошла от кашляющего Рокера и, подняв снова свою сумку, бросила ее в кучу подобных.

— Это что все наше? — Ирэн смотрела на эту кучу и со страхом пыталась пересчитать это количество баулов.

— Ну да, эти, блин, мужики так сказать, решили, что нам надо хорошо питаться и скинули нам почти всю провизию. Меня слушать не захотели, может тебя послушают.

— Ирэн, даже не начинай, — Рокер уже полностью пришел в себя. — Ваша команда самая слабая.

— Почему это наша команда самая слабая, а? — Ленка уперла руки на бедра и с вызовом смотрела на Рокера, но тот никак не отреагировал на ее выпад.

— Потому что у вас, во-первых, две бабы…

— ЧТО? — Ирэн с Ленкой возмутились в один голос.

— …во-вторых, ребенок…

— ЧТО? Я не ребенок, — Антон тоже не выдержал такой вопиющей несправедливости.

— …и в-третьих, облезлая шавка, которой лично я не доверяю.

— Так, ну знаешь Рокер, это уже перебор. Не смей обижать моего оборотня, иначе я тебе знаешь, что сделаю?

— И что ты мне можешь сделать, даже догнать меня не в состоянии.

— А я и не собираюсь за тобой бегать. Еще раз скажешь о нем плохо, я заставлю тебя пережить твое рождение второй раз. Так сказать весь процесс с самого начала и до конца со всеми схватками, болями, короче полный спектр ощущений.

— Не надо. Я все понял и осознал. Больше не буду, — Рокер очень правдоподобно изобразил на своем лице испуг, а затем улыбнулся Ирэн и подмигнул.

Так он что, специально всех завел, чтобы хоть как-то снять нервное напряжение перед предстоящей разлукой?! И она поймалась как дурочка на его удочку. Но, увидав довольные и улыбающиеся лица друзей, она простила ему все, даже то, что он еще не сделал, но обязательно сделает, не будь он Рокером.

Но все равно перед Заром ей было неудобно, и она решила извиниться за такое поведение своего друга, но когда повернулась, оборотень стоял, вытаращив на нее свои красные глаза, и открытым ртом хватал воздух.

— Что, что с тобой? — Ирэн была удивлена и даже слегка напугана состоянием Зара.

— Не переживай. Просто ты его так удивила, что он даже растерялся, — и Стаурус подошел к оборотню. Тот потихоньку начинал приходить в себя. Владыка положил свою ладонь ему на плечо и тихонько сжал. Оборотень перевел на него уже вполне осмысленный взгляд.

— Ну, ты как Зар? Ты не злись на Рокера, он просто так шутит. Ведь у него одна извилина на всю голову.

— Что? Какая извилина? — взревел Рокер.

— Видишь, он даже не знает, что у него извилина есть.

— Ирэн, я боюсь, что Зар тебя не совсем понимает, — Стаурус все еще держал оборотня за плечо и, не отрываясь, смотрел на него, пытаясь то ли что-то рассмотреть, то ли просто удержать.

— Вижу, что не понимает. Я просто хочу извиниться перед ним, за то, что Рокер его обозвал. Поверь он не со злости. И я хочу сказать, что если Стаурус тебе доверяет, то и я полностью тебе доверяю, даже свою жизнь.

— Знаешь, Зар, выражаясь языком Рокера, ты попал и крупно попал, — и Стаурус отпустив плечо оборотня, рассмеялся.

— Что ты хочешь этим сказать? — Ирэн бросилась догонять, быстро уходящего и все еще смеющегося Владыку. А оборотень смотрел ей вслед и часто моргал, никто и не заметил, что его глаза поменяли свой цвет и стали золотисто-карими. — Объясни, что ты хотел сказать этой фразой?

— Ничего, ничего, — Стаурус смеялся, а Ирэн пыталась его поймать, бегая вокруг стоявших друзей и пытаясь хоть немного сохранить видимость достоинства.

— Ах, ты Владыка недоделанный. Поймаю — хуже будет.

— Ну, прям, как малые дети, — Ленка следила за неудачными потугами подруги поймать «противного Владыку» и улыбалась. Затем она перевела взгляд на все еще обалдевшего оборотня. — Да, подруга, ну и завязала ты узел. Трудно тебе будет его развязать.

Ленка, как и все остальные, следила за процессом ловли, и тут ее кольнуло странное чувство боли, злости и… ревности. Она постаралась глазами найти того, отголоски чьих чувств она могла так хорошо почувствовать. И наткнулась на выражение лица Антона, который неотрываясь смотрел на оборотня. Вот это да!! Этот узел осталось только разрубить, его уже не развязать.

Наконец-то, Стаурус позволил Ирэн себя не только поймать, но и поколотить, но поскольку Ирэн уже выдохлась, и ее гнев остыл, то это вышло мягко и нежно.

— Ну что, думаю нам пора, — Владыка обнимал Ирэн за плечи, затем нагнулся и при всех поцеловал. — Женя, ты помнишь, куда я перенес нас сразу после озера?

— Да, помню. На опушку то ли леса, то ли рощи. А что?

— Перенеси туда Ирэн с ее командой и возвращайся обратно. Это сократит им путь. Дальше Зар знает дорогу, и надеюсь, там не будет слишком опасно. Когда вернешься — перенесешь Рокера со Студентом…

— Не надо, я быстро бегаю. Пусть не тратит силы, а сразу идет к Низшим. Мы с Сашкой и сами справимся.

— Хорошо раз так, тогда не будем терять время.

Стаурус отпустил Ирэн и подошел к ее группе, которая уже стояла вместе, готовая к походу. Сумок оказалось не так много, как Ирэн показалось и большую часть из них взяли Горец и Зар, а Антону и девушкам досталось по одной сумке с их вещами.

— Удачи. Да, вот еще что, Ирэн возьми этот перстень, передашь его Власлену. Это камень — перехода, что он мне дал, скажи, что я очень благодарен и возвращаю его. И скажи, что я очень сожалею, что не смог выполнить его просьбу. Горец свяжись со мной через два часа. Еще раз удачи. Постарайтесь ни во что не ввязываться и не нарывайтесь на неприятности.

И вот именно сейчас они осознали в полной мере, что действительно расстаются и даже не знают, встретятся ли снова. За это время они сроднились, срослись, прикипели друг другу. Даже глаза Рокера странно заблестели. Все старались попрощаться быстро, чтобы еще больше не бередить души. Поэтому, как только последнее «прощай» было сказано, Женька подошел к группе Ирэн, и они в один миг исчезли.

— Удачи, девочка моя. Надеюсь, твой оборотень сможет защитить тебя. — Стаурус говорил все это очень тихо, глядя на то место, где совсем недавно стояла Ирэн. Его сердце сжалось, и в груди поселилась боль.

— Надеюсь, что с ними ничего не случится. Сашка, может, надо было с ними пойти еще кому-нибудь, ведь там две девушки? — Рокер тоже смотрел на то место, где только что стояли его новые и старые друзья.

— Нет, тогда было бы слишком много людей.

— Может, надо было Ленку …

— Рокер, мы уже все выяснили и несколько раз обсудили, не начинай все сначала.

Возвращение Женьки положило конец их дальнейшему спору.

— Доставил, там все нормально. Нам тоже пора.

Прощание прошло быстрее. Вот и группа Женьки исчезла, на поляне остались только Рокер, Студент и Стаурус.

— А теперь Рокер рассказывай, что с тобой случилось?

— Что? Откуда? — Рокер был так удивлен, что не заметил, как сам себя выдал.

— Стаурус, ты о чем? — Сашка переводил взгляд с одного на другого. Рокер напряженно стоял, сжав кулаки, а поза Стауруса была полностью расслаблена, но это никого не обмануло.

Владыка смотрел прямо в темные глаза Рокера и не пропустил тот момент, когда его глаза еще больше потемнели и стали почти черными, и он заговорил, низким, совсем чужим голосом:

— А ты не такой глупый, как твой братец. Но против меня ты бессилен, Владыка. Отпусти их и отдай книгу. Обещаю, что сам позову тебя, когда придет время.

— Обещаешь, Отшельник?

— А ты не так глуп. Обещаю, твоим друзьям не грозит опасность, а вот тебе пора уже уходить, — и тут Рокер закашлялся.

Стаурус смотрел на Рокера и видел, как его глаза стали снова карими и осмысленными.

— Надеюсь, вы что-то сможете узнать, и это будет что-то полезное. Будьте осторожны, и не доверяйте Отшельнику. Удачи, — и Стаурус протянул руку Сашке, а затем Рокеру.

— Мы еще встретимся, — Сашка улыбнулся.

— Я знаю, — и с этими словами Стаурус исчез.

— Я что-то пропустил? И кто такой Отшельник? И что вообще произошло? И почему, черт возьми, у меня опять болит голова?

Сашка засмеялся и обнял брата за плечи.

— Скоро ты все узнаешь. Хватай сумки, супермен и побежали, нас уже ждут.

— Кто? Где?

— А вот это ты мне и скажешь, — и, смеясь, Сашка зашагал по едва видимой тропинке, назад к Черному замку.

 

Глава 6

Уже прошло больше восьми часов, как группа Ирэн рассталась со своими друзьями и пустилась в свой путь. Они направлялись к оборотням, с целью предупредить Власлена о грозящей ему опасности, а также рассказать, что уже произошло и что еще может случиться, и по возможности разузнать новости у него, а также заручиться его поддержкой и помощью.

Первое время все шло хорошо, и Ирэн все это больше напоминало прогулку с пикником на природе. Они много разговаривали, шутили, смеялись, рассказывая друг другу свои приключения и разные истории студенческих и школьных лет. Даже оборотень иногда принимал участие в их перепалках, вставляя порой довольно четкие и остроумные комментарии.

Роща, в которую их перенес Женька, вообще сначала казалась искусственно выращенной лесопосадкой с редкими деревьями, посаженными почти на одинаковом расстоянии друг от друга, с редким подлеском и невероятным количеством направленных в разные стороны еле заметных тропинок. Было видно, что тут хоть и редко, но все же ходили люди… или не люди. Но с каждым часом, уходя все дальше вглубь, лесополоса стала напоминать смешанный лес, в котором росли разные породы хвойных и лиственных деревьев.

Лес был не слишком густым и заросшим, что давало возможность передвигаться по нему с легкостью и даже, можно сказать, с комфортом. Оборотень, звериным чутьем выбирал легкопроходимые направления, и для этого он отлучался на несколько минут, уходя в разведку, оставляя их либо на полянках, либо в уютном овраге, потом возвращался и они снова уверенно шли вперед без задержек и проблем. Но с каждым пройденным километром, его отлучки становились все чаще и длительнее, а его взгляд — напряженнее и внимательнее. Он оставался безучастным к веселым разговорам и шуткам, и его настороженный вид очень быстро заставил замолчать и всех остальных. Если раньше они могли идти парами, то сейчас они вытянулись в цепочку, шли молча и осторожно, постоянно оглядываясь и осматриваясь вокруг, прислушиваясь к малейшему звуку или шороху.

В одну из своих отлучек, когда время перевалило давно уже за полдень и уверенно приближалось к вечеру, оборотень оставил их на небольшой опушке больше чем на 40 минут. Даже всегда спокойный Горец стал нервно осматриваться вокруг, выглядывая Зара. А когда оборотень вернулся, как обычно не с той стороны, куда уходил, он был больше обычного напряжен и взволнован. Он резко изменил направление движения, свернув в совсем непроходимую чащу леса.

Они брели, прорываясь через ветки, колючие кусты, жесткую цепкую траву, петляя между деревьев. Вместо смеха и веселых шуток теперь слышалась только редкая тихая ругань, когда кто-то падал или спотыкался об пни и ветки. Когда им стало казаться, что лес превратился в сплошную стену из листьев и иголок, Зар вывел их на идеально ровную чистую поляну. Это был словно начерченный круг диаметром не больше десяти метров, усыпанный иголками, как мягким ковром и закрытым по периметру непроглядной ширмой густых зеленых веток.

Все так устали от многочасовой постоянной борьбы с непроходимыми джунглями, что сейчас ошарашенными взглядами оглядывали эту волшебную пустоту вокруг себя.

Оборотень остановился в центре поляны, прислушиваясь к чему-то и принюхиваясь. А когда полученный анализ прилегающей территории его удовлетворил, скинув сумки, он сказал:

— Здесь заночуем, — спустя мгновение он скрылся за этой густой зеленой завесой. И как всегда, в месте, где он прошел между деревьями, не шелохнулось ни листочка, ни иголочки.

Ирэн, да и все остальные, не привыкшие к таким длительным переходам, а тем более по лесу, выглядели уставшими и замученными, и хотя и понимали, что до темноты они могли бы пройти еще не один километр, в глубине души были рады такому решению оборотня.

Зар появился также незаметно и тихо, подойдя к Горцу, он не говоря ни слова, протянул ему тушку, похожую на зайца. Пока Горец рассматривал этого зверя, решая, что и как ему сделать, оборотень подошел к сваленным в кучу сумкам и, достав Женькин котелок, опять исчез между деревьев.

— И чего он раскомандовался? — Антон со злостью и раздражительностью смотрел вслед ушедшему оборотню. — Мы могли бы еще идти и идти. Тем более, что Стаурус сказал нам как можно быстрее дойти до Власлена.

— Антон, не злись. В отличие от оборотня, я до смерти устала, и мои ноги отказываются идти дальше. И еще я есть хочу, очень, — Ленка уже начала разбирать сумки, пытаясь выудить те, в которые Рокер сложил провизию.

— Нам нужен костер, — Горец уже разделал тушку, которую теперь оставалось только вымыть и приготовить.

Антон все это время продолжал стоять и наблюдал за тем, как Ирэн с Ленкой складывали одеяла в одну кучу, и сортировали провизию, оставляя что-то «на потом», что-то «на сейчас».

— Антон, нам нужен костер, так что кончай тут мечтать, а собери лучше сухих веток и палок. Да и не забудь поставить вокруг поляны защитный барьер.

— Уже поставил.

Ирэн посмотрела на мальчика, переживая, как бы он снова не перетрудился и не упал в обморок. Теперь Стауруса с ними не было, и дать силу Антону было не кому, так что она старалась все время не упускать мальчика из поля зрения и по малейшему признаку определить, когда ему нужно отдохнуть и расслабиться. Но пока она ничего опасного не наблюдала, только заметила, что он был зол, раздражителен, напоминая ежика, и все время держался в отдалении и обособленно, стараясь ни с кем не разговаривать. Всю дорогу они пытались втянуть его в свой разговор, но он либо огрызался, либо отмалчивался, поэтому, в конце концов, его оставили в покое, не обращая внимания на его недовольный вид, списав все на юношеский психоз и гормоны.

— Антон, сходишь за дровами? — Ирэн подошла к мальчику, но он быстро отвернулся, что-то нечленораздельное буркнул в ответ и, как танк, попер через деревья в лес. Ирэн хотела идти за ним, но Горец всунул ей в руки распотрошенную тушку и сказал:

— Я сам. А ты займись лучше этим, — и ушел вслед за Антоном.

Как только за Горцем успокоились потревоженные ветки, с другой стороны на поляну вышел Зар, оглядев девушек и безошибочно определив в какую сторону ушли ребята, он забрал из рук Ирэн тушку, которую она так и держала, даже не представляя, что ей с ней делать, и отошел к краю поляны, не сказав никому ни слова.

Ирэн с Ленкой тихонько переговаривались, боясь нарушить тишину этого места, стараясь выяснить, что же могло случиться с Антоном, и параллельно подготавливая все к ночлегу и ужину. Они видели, что мальчика явно что-то беспокоит и тревожит и самое плохое во всем этом то, что ведь он никому ничего не скажет, хотя может Горцу и удастся что-то выяснить. А Зар тем временем уже вымыл тушку зайца, порезал на небольшие куски, сложил в котелок с оставшейся водой, затем добавил в него какие-то корешки, листочки, веточки и даже ягоды, пристроил котелок над уже разгоревшимся костром. И когда он только успел его разжечь.

Разбирая сумки выделенные Рокером и остальными, на дне одной из них Ирэн обнаружила баночку со специями для шашлыка и соль. Протянув это сокровище оборотню, по его виду Ирэн поняла, что он и понятия не имеет что со всем этим делать. Поэтому она всыпала в котелок добрую порцию специй и посолила. Зар нагнулся над котелком, вдыхая не знакомый ему запах, затем посмотрел на Ирэн и пожал плечами в ответ. По поляне разнесся пряный запах кориандра, перца и розмарина.

Горец шел по лесу за Антоном и никак не мог понять, что с ним происходит. То, что они отдали главенствующую роль в этом походе оборотню, это же всем понятно. Кому вы доверитесь в незнакомом лесу, как не зверю. Тем более, что Зар уже не раз доказал, что он прекрасно знает здешние места и на него в этом вполне можно положиться. Он звериным чутьем выбирал более легкие и проходимые тропы и чувствовал правильное направление. Сначала Горец даже попытался запоминать куда и когда они сворачивали, но после нескольких десятков поворотов совсем запутался и перестал напрягаться, полностью доверившись Зару, тем более что тому доверяли и Ирэн и Стаурус, а уж их чутью Горец доверял на все сто.

То, что происходило с Антоном, после того как они расстались с остальными, Горца настораживало и волновало. Всю дорогу он пытался с ним поговорить мысленно, но тот полностью игнорировал его вопросы. Злобно реагировал на любое распоряжение оборотня и позволял себе очень язвительные замечания и комментарии. Когда же Ирэн не выдержала и попросила его следить за своим языком, мальчик совсем закрылся и больше не произнес ни слова.

Отойдя на довольно приличное расстояние от стоянки, Горец увидел Антона и остановился от неожиданности. Мальчик колотил ногами и кулаками ствол дерева, сбивая костяшки в кровь, и в глазах его стояли слезы.

— Не хочешь поговорить, — Горец постарался не выдать своего беспокойства и тревоги. На мальчика было жалко смотреть и сердце Горца сжалось. Он знал Антона давно, когда тот только появился в окружении Алексиса и был еще человеком. Он всегда был очень открытым, приветливым и добрым мальчиком. Он улыбался, когда ему было плохо и больно. Даже когда он стал вампиром и знал, что больше не вырастет, а так и останется мальчишкой, он никого не винил и не расстраивался, всегда отшучивался и смеялся над собой. Но, то, что сейчас с ним происходило, никак не вязалось с тем Антоном, которого знал Горец. Что-то очень сильно изменило его. Изменило так, что Горец не узнавал в этом хмуром и сердитом ребенке, того жизнерадостного и неунывающего подростка. Но что это и когда произошло, Горец не знал и от этого волновался еще больше.

— Нет, мне не о чем говорить с тобой. Уходи.

Горец не обиделся на его выпад, и ничего ему не сказал в ответ, а игнорируя мальчика, стал собирать сухие ветки для костра.

Антон посмотрел на Горца, и краска стыда залила его щеки. Он развернулся и ударил дерево еще раз, и по его вскрику и искривленной физиономии, Горец понял, что тот явно перестарался. Может это и к лучшему. Ведь очень часто физическая боль уменьшает и притупляет боль душевную. Пнув дерево еще раз, Антон сел возле него, прямо на траву, облокотившись спиною о его ствол. Он задрал голову, стараясь рассмотреть уже темнеющее небо сквозь слишком плотные ветви.

— Совсем как дома, правда? — Горец сел рядом, и тоже задрал голову вверх. — Даже запах леса напоминает родину, но иногда повеет чем-то чужим, странным и не понятным.

— Угу, — буркнул в ответ Антон, так и не опустив голову.

Так они и сидели, не говоря ни слова, рассматривая небо и проплывающие по нему облака. Горец уже совсем отчаялся разговорить мальчика и даже подумал уйти и оставить его одного, когда Антон вдруг спросил:

— Ты тоже доверяешь этому… ну Зару?

— А ты настолько сомневаешься в Стаурусе и Ирэн, и веришь, что Владыка мог доверить самого дорогого для него человека неизвестно кому? — ответил на его вопрос вопросом Горец, чем смутил мальчика еще сильнее. — Что ты имеешь против Зара?

— Не знаю. Он какой-то чересчур важный, крутой, самый умный, блин. Видел, он даже Ирэн приказывает, а она все выполняет и всегда говорит ему спасибо. А видел, как он на нее смотрит? Между прочим, у нее жених есть, а он… — Горец улыбнулся, начиная улавливать внутреннее настроение мальчика. — Раскомандывался тут. Начальник выискался. Думает, раз Стауруса нет, то ему все можно. Мы раньше и без него хорошо справлялись, а то думает, появился тут весь такой из себя красивый, умный, ловкий и ему все можно.

— Антон, еще немного и я подумаю, что в тебе говорит зависть.

— Что? Зависть? Чему тут завидовать! Просто он меня бесит. Все время крутиться возле Ирэн, даже глаз с нее не спускает, таскается за ней хвостиком. Даже ночью он все время смотрит на нее своими красными глазищами!

— Ты не заметил, они у него золотистые, а не красные.

— Да какая разница, какого они цвета! Плевать мне на него и на его глаза! — Антон соскочил и забегал вокруг дерева, снова нанося неловкие и не умелые удары, причиняя себе еще большую боль. — Я его ненавижу. Я его…он … он … — и слезы все-таки потекли из его глаз.

— Антон, это что ревность?

— Что? О чем ты говоришь? Какая ревность?

— Ведь больше всего тебя злит то, что Зар все время рядом с Ирэн. Но ведь это нормально. Он ее телохранитель и тем более выполняет прямой приказ Стауруса. Получается, что ты злишься на него за то, что он слишком хорошо выполняет свою работу.

— Да не злюсь я на него. Просто он… Просто Ирэн … И я…

— Да уж не влюбился ли ты?

— В кого? — Антон от неожиданности остановился.

— Ну не в оборотня же. Скорее всего, в Ирэн.

— Горец, что ты несешь! Думать надо!

— А я и думаю, — Горец тоже поднялся с травы и подошел к Антону, тот с вызовом встретил его прямой взгляд, крепко сжав побитые кулаки. — Антон, не дури. Тебе ничего не светит с Ирэн. Ты что не понимаешь? — мальчик опустил глаза и всхлипнул.

— Понимаю, но ничего сделать с собою не могу. Когда она рядом мое сердце просто останавливается, а в груди загорается пожар. Горец, я не знаю, что мне делать? — и мальчик, прижавшись к груди Горца, заплакал.

Тот молча стал гладить его по голове не зная, что в таких ситуациях можно сделать. Когда Антон бегал, кричал и злился, Горец понимал, что ему надо сказать и как успокоить, а вот сейчас он просто растерялся.

— Думаешь, я не знаю, что мне как и Игорю ничего не светит. Думаешь, я хотел, чтобы так произошло, — мальчик все еще всхлипывал, уткнувшись в широкую грудь Горца, поэтому тот скорее догадывался, о чем он говорит, чем мог это расслышать.

— Ты должен постараться разлюбить ее, слышишь? — Горец поднял лицо мальчика и посмотрел в его заплаканные глаза. — Постарайся, иначе будешь и сам мучиться и, если Ирэн об этом узнает, то и ей доставишь только неприятности.

— Знаю, но у меня ничего не получается, — Антон отвернулся от Горца и уставился куда-то вдаль. — С каждым днем, часом, минутой, я понимаю, что не могу без нее, без ее улыбки, глаз. Она такая… Я просто хочу всегда быть нужным ей, всегда быть рядом, даже если все, что я могу это только молча смотреть на нее.

— Э, Антон, а может попытайся разлюбить. Ты очень молод, и у тебя может быть еще все впереди. Я понимаю, что Ирэн особенная и славная, но ведь она не свободна и …

— Ты не понимаешь. Когда внутри тебя горит огонь, который зажгла истинная, ты уже ничего не можешь сделать, это выше твоих сил. Ты видишь только ее. Только она одна в твоих мыслях и в сердце. Горец, что мне делать!? — И Антон снова уткнулся ему в грудь. Как они не заметили его мучений и переживаний. Как они не увидели, что он страдает от боли, которая разрывает его сердце и жжет душу!

— Антон, успокойся. Ведь Игорь как-то справился с этим и у тебя получится. Но сначала постарайся, чтобы она не узнала о твоих чувствах. Чтобы никто не узнал о твоих чувствах, хорошо? — Антон всхлипнул и кивнул головой.

А что еще Горец мог сейчас сказать. Он прекрасно видел и еще хорошо помнил, как страдал и мучился Игорь. Но это уже взрослый мужчина, повидавший много в своей жизни, а тут совсем молодой паренек с такой чистой и ранимой душой.

Вскоре Антон начал успокаиваться и все реже всхлипывать. Затем, собрав все остатки своего мужества и гордости, он отошел от Горца и, уперевшись спиной в ствол, сказал:

— Ты прав, Горец, я просто ее ревную к Зару. Я ревную к тому, что он может открыто быть рядом с ней, помогать, иногда прикасаться, поддерживать. Черт, он может даже умереть за нее и будет рад этому. А я? Что я могу сделать для нее и ради нее?

— Знаешь, умерев за нее, ты не доставишь ей удовольствия, а только причинишь сильную боль. Поэтому тебе остается только затаиться, спрятать свои чувства так далеко, чтобы даже Ирэн со своими способностями не смогла их почувствовать, чтобы у нее не возникло желание присмотреться к тебе и не узнать, что и для тебя она является той самой любимой и единственной. Если только не хочешь причинять ей дополнительные проблемы и трудности, это твой единственный выход. И я знаю, как тебе будет трудно, но ради спокойствия любимой женщины, ты должен все это преодолеть, — говоря все это, Горец видел и чувствовал, что он на правильном пути. В глазах Антона появилась решительность и уверенность, а также ушла безнадежность и отчаяние.

— Спасибо, Горец. Я понял и очень постараюсь, — Антон снова задрал голову вверх и улыбнулся своим мыслям. — Отнесешь сам эти дрова, я хочу немного побыть один, чтобы успокоиться.

— Хорошо, только не засиживайся сильно долго, а то мы будем волноваться за тебя.

— Все нормально. Спасибо, — но видя все еще сомнения в глазах Горца, быстро добавил: — Правда, все уже нормально, я справлюсь.

Горец кивнул ему в ответ и скрылся за деревьями.

Антон еще несколько минут смотрел ему в след. Ему действительно стало легче. Он смог скинуть напряжение последних дней. Когда он узнал, что Ирэн его истинная, у него был просто шок. Это произошло, когда Стаурус влил в него слишком много сил и его способности усилились, тогда он даже смог разглядеть свое будущее, и оно его не порадовало. Тогда он висел в воздухе, держа зеркальный щит над башней, и тихо плакал, впервые в жизни ему стало страшно до жути, до слез, до боли. Его слезы жгли глаза и прозрачными алмазными каплями стекали на земляной пол сторожевой башни.

Глубоко вздохнув, Антон пошел между деревьями, на автомате продолжая собирать сухие ветки. После разговора с Горцем ему действительно стало намного легче. Его грудь уже не сдавливала боль обиды и безысходности, сердце стучало ровно и спокойно, а в голове прояснилось, и он смог теперь спокойно все обдумать. Да, ему никогда не быть с Ирэн, она никогда не увидит в нем мужчину, ему нечего надеяться даже на малейшее внимание с ее стороны. Она всегда будет видеть в нем только ребенка, даже если его внешность со временем и изменится, как обещал ему Стаурус. Но для нее он всегда останется мальчишкой, младшим братом, другом, о котором заботятся, которого любят и балуют, за которого волнуются и переживают, но никогда не полюбят как мужчину. Что ж он понимает это и постарается спрятать свои чувства. Он похоронит их глубоко в душе, закроет свою сердце как гробницу навсегда, навечно. Он постарается снова улыбаться и радоваться жизни, даже сквозь слезы и боль, пока бьется его сердце. Каждую секунду, каждое мгновение своей жизни он посвятит ей.

Приняв такое решение, Антон улыбнулся. Уже наступил вечер, и лес накрывали серые сумерки. Мальчик потянулся, разминая затекшие мышцы, и в вечерней тишине услышал слабое журчание ручья или небольшой речушки. Определив с какой стороны доносится этот звук, он медленно и осторожно направился в источнику этого шума. Чем дальше он уходил в чащу леса, тем тот становился темнее и гуще. Когда мальчик решил, что ему все же стоит вернуться, он четко услышал веселое журчание ручья. Раздвинув странные ветки, похожие на высокий папоротник, он увидел цель своего поиска.

Это действительно был небольшой чистый ручей. Антон наклонился и зачерпнул в ладонь ледяную и кристально чистую воду, поднес ее к лицу. Она имела странный запах свежести. Скорее всего, Зар здесь набирал воду, так почему он не перенес лагерь сюда, поближе к воде. Здесь было так красиво и тихо. Только эта мысль промелькнула в его голове, как тишину леса разорвал человеческий крик. Мальчик замер, не зная, что ему сейчас делать и куда бежать. Но когда через время крик повторился, он был наполнен болью и страданием. Больше не раздумывая, Антон пошел на крик, ступая осторожно и по возможности стараясь не шуметь. Чем ближе он подходил, тем сильнее слышался рокот падающей воды, скорее всего здесь не далеко был небольшой водопад. Когда Антон раздвинул очередные листья папоротника, то вынужден был резко остановиться и отпрянуть назад, так как оказался на краю отвесной скалы, с которой ручей падал шумным водопадом вниз в долину, образуя небольшое круглое озеро. На берегу этого озера Антон увидел странных людей. Несколько человек были одеты в длинные красные плащи и на головы были накинуты широкие капюшоны, которые закрывали их лица полностью. Этих в капюшонах было только трое, и они сидели возле небольшого костра и, скорее всего о чем-то спорили, потому что быстро жестикулировали руками, но их голосов он не расслышал из-за шума падающей воды. Еще несколько человек суетились на берегу озера. Чтобы получше разглядеть, что происходит внизу, Антон лег на живот и пополз ближе к краю обрыва. Среди тех людей, что суетились возле самого озера, он увидел трех человек, связанных странными блестящими цепями. И как раз возле них крутилось еще несколько человек. Антон решил придвинуться еще ближе, как кто-то схватил его за плечо и голосом Зара зашептал на ухо:

— Еще одно движение и они могут учуять твой запах. Тогда нам всем конец. Понял?

Антон быстро закивал головою в знак согласия, а его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но, набравшись смелости, он еще раз посмотрел вниз и спросил:

— А кто эти люди?

— Это не люди. Это оборотни. Теперь очень тихо и осторожно отползи от края назад, и уходим отсюда.

Антон кивнул ему в ответ и стал медленно пятиться от края обрыва. Потом он осторожно встал на ноги и так же задом, не спуская глаз с оборотней внизу, стал отходить подольше в лес, но как назло он оступился и небольшой камень полетел с обрыва вниз. Но всплеск воды заглушал рокот водопада, а к тому же оборотни были слишком заняты, что даже не обратили на это внимание. Только когда ветви папоротника закрыли от взора Антона озеро и оборотней, Зар развернулся и быстро зашагал прочь по направлению к стоянке. Антон еле поспевал за его быстрыми и уверенными шагами, все время, цепляясь за ветки, чуть не падая. Он и не знал, что так далеко отошел от стоянки и только сейчас понял, что возможно сам и не нашел бы дорогу обратно.

Они шли молча и быстро. Антону было стыдно за себя и свое поведение, хотя любопытство не давало ему покоя. Вдруг Зар резко остановился и повернулся к Антону.

— Спрашивай сейчас.

Мальчик быстро заморгал, стараясь понять, что ему говорят, и когда наконец-то сообразил, просто завалил оборотня вопросами, но Зар отвечал на них нехотя и коротко. Он рассказал, что заметил этих оборотней во время последней разведки, потому и свернул с тропы в гущу леса и предложил переночевать в таком месте и раньше времени. Те оборотни, что были одеты в красные плащи, принадлежат клану охотников, которые уже давно служат Дракулусу, а те, что были возле озера, скорее всего уже служат им. Эти странные блестящие цепи нужны для того, чтобы блокировать способности и силу Высших. А вот что они там делали и зачем туда пришли, и что за крик слышал Антон, оборотень объяснить не смог.

— Надо предупредить Ирэн и остальных, — и с этими словами Антон обогнал оборотня и побежал в лагерь, но был остановлен твердой рукой Зара.

— Мы ничего им не расскажем.

— Но почему?

— Ты же лучше меня ее знаешь. Что она предпримет, когда услышит твой рассказ? — Зару даже не нужно было называть ее имя, только один человек волновал его и только о ней одной он заботился.

Антон задумался, а ведь оборотень прав, первое, что сделает Ирэн — это пойдет на разведку и кто знает, что может случиться. Она вполне может решить помочь этим пленным, а то, что это пленные Антон решил для себя сразу, как только их увидел. Да, им лучше промолчать.

— Прости, — это все что он смог сказать, но Зар и так его понял. Поэтому по дороге они насобирали еще сухих веток и забрали те, что Антон бросил у ручья и груженные хворостом пришли в лагерь.

Горец посмотрел на Антона, тот только ему улыбнулся и, подойдя к костру и увидав встревоженные и взволнованные лица девушек, мальчик сказал:

— Извините, я просто увлекся сбором хвороста и зашел слишком далеко. И если бы не Зар, то я бы до утра его собирал. Я немного заблудился.

— Вот оболтус. Мы уже все испереживались за него, а он там по лесу дрова собирает, — и Ленка отвесила ему подзатыльник. Антон уклонился, но все равно она зацепила его по макушке, взъерошив волосы.

— Садись уже давай, а то все остынет, — и Ирэн силком посадила его рядом и всунула в руки странный лист, заменяющий им тарелки, на котором дымился ароматно пахнущий кусок мяса.

Как только все поели и быстро все убрали, то не стали долго рассиживаться, и как только стемнело, стали укладываться спать, зная, что завтра предстоит еще более трудный и тяжелый день. Антон лег возле Горца, но так чтобы видеть Ирэн, и, засыпая, он долго не мог отвести от нее глаз.

Утром, быстро позавтракав оставшимся мясом, они двинулись снова в путь.

Но за завтраком Ирэн обратила внимание, что Горец странно задумчив и встревожен. Понаблюдав за ним еще какое-то время, она все же подошла и тихо спросила, что с ним случилось. Горец внимательно посмотрел на нее, что-то обдумывая, затем тяжело вздохнул и сказал.

— Я не могу связаться с ребятами.

— Что? Как не можешь?

— До Рокера со Студентом, еще вчера не мог докричаться, как только расстались. Вроде бы я их слышу и они меня, но ничего не понимаю. Как будто помехи какие-то. Даже странно.

— Может там какая-то аномалия действует. А раньше такого не было?

— Нет, это первый раз.

— А что со стальными?

— Там еще хуже.

— Горец не томи уже, — Ленка незаметно подошла сзади и стукнула Горца по спине. Когда Ирэн оглянулась, то все уже стояли возле них и внимательно прислушивались к их разговору. Ну вот, а она планировала узнать все по-тихому!

— Перед сном я связался с Женькой, и у них было все нормально и спокойно. Они дошли до столицы без проблем, но решили не заходить в нее ночью, а переночевать не далеко и за одно отдохнуть. Но ночью меня разбудил крик Хиро или Женьки или их обоих, я спросонья так и не понял, даже подумал, что мне это все приснилось. Но утром не смог с ними связаться, такое чувство как будто их просто нет. Если я Рокера с Сашкой воспринимаю, только с помехами, то эти, похоже, испарились.

— Что же могло с ними произойти? Да еще ночью? — Ирэн задумалась и встревожилась. Ей это не нравилось и настораживало.

— А еще я…, — Горец замялся.

— Да говори уже.

— Я не могу связаться со Стаурусом.

— Черт, да что же такое происходит. Мы расстались меньше суток, а уже ни с кем не можем связаться, — Ленка бросила сумку на траву и села на нее сверху.

Все были напуганы и встревожены. Что им делать, куда бежать, кого первого спасать? Ирэн так растерялась, что и сама не знала, что сказать. На нее все смотрели и ждали решения. А что она могла! Ее сердце рвалось в груди от страха за Стауруса и Женьку. Она переводила взгляд с одного члена своей команды на другого, ища поддержки и понимания.

— Я думаю, мы должны идти дальше. Все равно мы сами ничего сейчас не сможем сделать, — Антон стоял чуть в стороне от других и когда он закончил говорить, Ирэн хотелось его расцеловать.

— Я думаю, Антон прав. Мы должны продолжить путь, так что Зар веди нас дальше. Кстати, нам еще долго идти?

— До границы всего несколько часов, — и Зар развернулся и уверенно зашагал по едва видимой только ему тропе.

Проходя мимо все еще стоящего Антона, Горец хлопнул его по плечу. Глаза мальчика сияли, он был рад, что смог помочь и поддержать Ирэн, и он видел, как она была ему за это благодарна. Его сердце наполнилось радостью, а душа пела. Он понимал, что не хорошо так радоваться и в такое время, но ничего не мог с собою поделать. Он был просто счастлив.

 

Глава 7

Лес закончился как-то быстро, сразу и неожиданно. Вот они еще шли по узкой еле заметной тропе, продираясь через тесно переплетенные ветви, и вдруг, отодвинув одну из ветвей, перед взором оказался зеленый луг с множеством цветов и бабочек.

Бабочки порхали с одного цветка на другой и большие, и маленькие, и яркие разноцветные, и бледные однотонные. Их было так много, что казалось, шевелился сам воздух над этим бескрайнем морем зелени и цветов. Путники замерли раскрыв рты, наблюдая за этим бесконечным танцем жизни и счастья.

За лугом, в лучах полуденного солнца, блестели и переливались яркими бликами синие воды небольшой реки. Как раз за этой рекой и начинались владения Повелителя оборотней. Луг и река были приграничной территорией и не принадлежали никому. Лес, на краю которого замерли путники, относился к землям Высших.

Зар еще несколько минут постоял на границе леса и луга, давая друзьям передохнуть и осмотреться. Оценив ситуацию как не опасную, он двинулся в сторону реки, прямо по высокой, никем и никогда не кошеной траве, распугивая бабочек и маленьких птичек. Зар не слишком любил открытые пространства, в лесу он чувствовал себя более защищенным, а сейчас они были как на ладони. Поэтому он стал еще более внимательно осматриваться, прислушиваться и даже принюхиваться.

Когда до реки оставалось всего несколько метров, Зар резко остановился, и Ирэн не успев среагировать, налетела прямо на него и чтобы не упасть схватилась за его руку.

— Что случилось? — рука оборотня была напряжена.

— Мы не одни.

— Оборотни? — Ирэн перешла на шепот, хотя и понимала, что это уже не важно, если их еще не заметили, то услышали наверняка.

— Да.

— Дракулус?

— Нет, это оборотни Повелителя.

— А что они здесь делают, так далеко от своих земель. Если я правильно помню, то его владения начинаются только за рекой. Зачем они здесь?

— Они здесь встречают непрошенных гостей, — голос говорившего был смутно знакомым.

— Повелитель? — полуутвердительно, полувопросительно прошептала Ирэн. Она оглядывалась во все стороны, но так никого и не заметила. Бабочки порхали никем не потревоженные, медленно и методично перелетая с цветка на цветок. Голос как будто лился отовсюду и ниоткуда.

— Кто вы и зачем сюда пожаловали?

Ирэн хотела съязвить на такое приветствие, но передумала и просто ответила:

— Меня зовут Ирэн, и Владыка Стаурус…

— Стаурус? Ирэн? — голос, казалось, смаковал эти имена, пробуя на вкус, и наконец-то распробовав, грубо и резко произнес:

— Что понадобилось в моих землях истинной Владыки Высших?

Ирэн разозлилась. А когда слепая ярость начинала заполнять ее душу, мозги категорически отказывались думать, и она могла сказать сейчас что-то грубое и нецензурное. Но с некоторыми особями рода мужского только так и можно разговаривать. Они всегда стремятся подчеркнуть свою значимость и твою ничтожность. Насколько Ирэн помнила Власлена по прошлой жизни, он именно к таким особям и относился. Поэтому Ирэн глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и взяв себя в руки, сказала:

— Повелитель, мне кажется, что нам стоит прекратить это ребячество и поговорить серьезно.

— Вот как? Что ж следуйте за проводником, — и голос смолк, но Ирэн могла поклясться, что на губах этого человека сейчас была улыбка. Улыбка победителя полная превосходства. Ну что ж, Повелитель, пока счет в твою пользу, но не придется ли тебе об этом пожалеть. Пока Ирэн об этом думала, тихо скрипя зубами, перед ней как из-под земли появился небольшого роста юноша. Когда он увидел, что его заметили, то, не говоря ни слова, развернулся и зашагал в сторону реки, забирая слегка вправо к небольшой посадке. Значит, в город их не зовут и в гости не приглашают.

Ирэн с друзьями еле поспевала за этим шустрым подростком, который за время пути ни разу не оглянулся, проверить следуют ли за ним непрошенные гости. Ее снова затопила ярость и злость. И ей все большего труда стоило сохранить спокойствие. Зар все время старался держаться рядом, с тревогой поглядывая на свою хозяйку. Он всей своей кожей чувствовал ее раздражение, и ее злость начинала передаваться и ему.

Антон усилил щит и теперь был слегка бледен, что заставляло Ирэн чаще на него оглядываться. И когда он замечал ее встревоженный взгляд, то краснел и улыбался, стараясь заверить ее в том, что с ним все в порядке и ей не стоит за него переживать и волноваться.

Когда они вошли в посадку, и знойное солнце сменилось прохладной тенью деревьев, Ирэн смогла перевести дух и немного расслабиться. Она так и не смогла определить, какое сейчас время года. Солнце припекало как летом, но зелень была слишком сочной и яркой, что подсказывало, что сейчас все еще весна, хотя и поздняя. Но почему тогда так жарко и душно, словно перед дождем.

Юноша — оборотень шел вперед, не останавливаясь уверенно и быстро. И казалось, что ветви сами собой расступаются перед ним, отклоняются в сторону, освобождая дорогу, но стоило ему только пройти, как они с силой размаха возвращались на свои места, безжалостно стегая следом идущего. Поэтому Зар встал впереди Ирэн и получал эти хлесткие удары. После очередного удара, который был сильнее и потому больнее остальных, Зар дернулся. Ирэн догнала его и увидела на его щеке красную вздувшуюся царапину. Вся накопленная за время такого короткого перехода ярость затмила ее разум и, остановившись, она закричала:

— Власлен, старый маразматик, если не прекратишь, то я заставлю тебя пережить самые страшные моменты твоей жизни и никогда не скажу тебе того, ответ на что ты ищешь уже не одно столетие!

По лесу разнесся язвительный смех, но после этого они смогли продвигаться дальше более свободно, и уже ветви не наровили выбить глаз, а пни и коряги не появлялись неожиданно там, где секунду назад их и в помине не было. Посадка стала превращаться в темную и труднопроходимую чащу. Но через несколько метров они вышли на яркую, хорошо освещенную солнцем поляну, на которой было больше десятка оборотней, а в ее центре сидел на кресле странной конструкции сам Повелитель оборотней Власлен Полок.

Ирэн остановилась на краю поляны, стараясь унять сердцебиение от быстрого бега. Власлен выглядел очень мужественно, как истинный Хозяин зверей. Его русые волосы были заплетены на висках в причудливые косички и, как Ирэн помнила, они абсолютно ничего не значили, просто Власлену так было удобнее. Желтые глаза смотрели из под густых бровей строго и цепко, оглядывая гостей с интересом и равнодушием одновременно. Ха, он не встречался с Магистром Алексисом, вот кто умел смотреть так, что ты чувствовал себя под его взглядом просто грязью и ничтожеством. А Власлен хоть и пытался скрыть свой интерес под безразличием и презрением, но его выдавали блестящие любопытством глаза. На его полных красивых губах играла легкая улыбка. А когда он улыбался искренне и весело, то на его щеках появлялись ямочки, которые делали его более привлекательным и приветливым.

— Зачем пожаловали? — Да и выдержкой ему не похвастаться.

Ирэн вышла вперед, оттесняя за свою спину Зара, который попытался возмутиться, но, наткнувшись на взгляд своей хозяйки, подчинился.

«Госпожа, это может быть опасно», — Ирэн дернулась, услышав голос оборотня в своей голове, но постаралась не показать и виду, что ее что-то удивило. Она продолжала стоять с безразличным выражением на лице и молча рассматривала Власлена. Выдержав паузу, которая еще не нарушает приличия, но уже начинает раздражать, она сказала:

— Повелитель, приветствую тебя и рада нашей новой встречи.

— Чего не могу сказать тебе в ответ, — Власлен продолжал сидеть, развалившись в кресле, только его руки выдавали его состояние: он все время сжимал и разжимал кулаки, стараясь делать это так, чтобы никто не заметил.

— Не думала, что Повелитель может так пренебрегать правилами хорошего тона, — ни к кому конкретно не обращаясь, протянула Ирэн.

— Я вас не звал, чтобы теперь перед вами раскланиваться. Зачем пришли? — Замечание Ирэн неприятно задело его. Ведь он надеялся, что после такого обращения она растеряется, но как ни странно его грубое поведение вселило в нее уверенность и даже успокоило. Он уже не мог слышать ее бешеного сердцебиения. Власлен специально игнорировал остальных членов команды Ирэн, смотря на нее и разговаривая только с ней.

— Я пришла вернуть тебе этот перстень и сказать, что Владыка Стаурус благодарит тебя за оказанную любезность, — и с этими словами Ирэн сняла перстень со своего пальца и протянула его на открытой ладошке Власлену, при этом, не сделав ни шага.

Брови Повелителя поползли на лоб. Что вообще позволяет себе эта девчонка! Власлен кивнул головой и к Ирэн направился огромный мужик, который почему-то сразу стал ассоциироваться у нее с медведем. Его маленькие черные глазки смотрели со злостью из-под низких лохматых бровей. Огромной ручищей он сгреб перстень с ее маленькой ладошки и оскалил свои желтые зубы в сторону тихо стоящего Зара.

— Повелитель, тут чем-то очень воняет, — и он сплюнул под ноги Зара, потом неуклюже развернулся и потопал обратно.

«Зар, это что-то означает или мне показалось?» — Ирэн продолжала смотреть только на Власлена, стараясь сохранить на своих губах непринужденную улыбку.

«Он бросил мне вызов на поединок».

«Что мне нужно делать?»

«Если я не приму его, то это означает, что я признал поражение и опозорил свой клан».

«Черт. Понятно».

— Повелитель, надеюсь, я ошибаюсь, и сейчас твой хомяк переросток не бросил вызов моему оборотню?

— Не ошибаешься, — вместо Власлена ответил громила и тут же стал снимать свою рубашку, оголяя заросшую волосатую грудь и руки, от вида которых Ирэн передернуло, что вызвало довольную улыбку у Власлена. Этот оборотень был действительно здоровым, и Ирэн уже не сомневалась, какого зверя она сейчас увидит. Не успела она моргнуть, как в десяти шагах от нее стоял на задних лапах большой бурый медведь. С его пасти капала слюна, а черные маленькие глазки, не отрываясь, сверлили Зара.

— Ирэн, ты сделала большую ошибку, взяв в проводники предателя.

— Смерть предателю, смерть изменнику, — неслись со всех сторон злые и яростные возгласы. Ирэн даже не заметила, что оборотней на поляне прибавилось, и они взяли их в кольцо. Окружили и теперь даже с боем им ни за что не прорваться.

— Я пришла, чтобы предупредить тебя о том, что Дракулус…

— Я знаю, что он задумал, так что ты зря пришла. Если только тебе еще есть что сказать.

Ирэн так растерялась, что на секунду позволила волнению взять над собою верх.

— Ты знаешь, что он задумал и ничего не предпринимаешь?

— Ну почему же. Я усилил границу и виду наблюдение за ним и его людьми.

— Ведешь наблюдение? Повелитель, этого мало. Думаешь, он не доберется до тебя?

— А это не твоя забота.

— Значит, ты не будешь бороться против него?

Власлен рассмеялся, и ему эхом вторили все его оборотни, не понимая причины такого смеха своего Повелителя.

— Так о помощи меня еще не просили. Это не моя война и в нее я вмешиваться не буду. Ты зря пришла.

— Ну что ж, мне жаль, что я и мои друзья совершили такой путь напрасно. Не думала, что ты можешь быть таким…

— Не говори того, о чем потом пожалеешь! — Власлен сжал подлокотники странного кресла так, что костяшки его пальцев побелели.

Затем раздался рев медведя и, оскалив свои желтые клыки, это косолапое чудовище двинулось в сторону Зара.

«Зар, ты сможешь его одолеть?» — в голосе Ирэн слышалась паника.

«Не беспокойся госпожа. С твоей силой смогу».

— Повелитель, отзови свое чудище или я за своего оборотня не ручаюсь.

Власлен засмеялся, предвкушая быструю и легкую победу.

— Твоя дерзость веселит меня.

— Скоро тебе будет не до смеха. — Затем, не поворачивая головы, Ирэн сказала, обращаясь к стоящему все еще за ее спиной оборотню: — Зар, он твой.

«Зар, научись обращаться не раздеваясь», — раздалось в голове Зара, когда он начал снимать рубашку. После этих слов на его губах появилась довольная улыбка, которую Ирэн не видела и в ее голове прозвучали слова:

«Желание госпожи для меня закон».

Ирэн все еще не отрываясь, разглядывала медведя, и уже начинала сомневаться в силах Зара. Она, конечно, знала истории из своего мира, когда охотники только с одним ножом ходили на медведей и не редко их побеждали. Но то был зверь, животное, хотя и огромное, но лишенное человеческого интеллекта. А тут просто смертельное оружие. Эх, если бы ее оборотень был повыше, да покрупнее, а его когти были как стальные крюки, способные разорвать такую толстую шкуру медведя, а его зубы смогли прокусить без труда не только его шею, но и стальной трос. Тогда бы ей было спокойнее. Ирэн так четко представила в своей голове, какого монстра она бы хотела увидеть на месте Зара, что когда ее руки коснулась жесткая черная шерсть гиены и она перевела на него свой взгляд, то просто остолбенела. Перед ее взором стояло что-то очень отдаленно похожее на гиену. Это было просто огромное существо, с большими клыками, огромными лапами и металлическими когтями, сверкающими в редких лучах солнца. Его шерсть была густая и смолянисто-черная, на концах отливала серебром, приглядевшись, Ирэн смогла разглядеть, что каждая шерстинка заканчивалась стальной иглой. Она рассматривала собственное творение с ужасом и страхом. Но когда красные глаза гиены встретились с ее глазами, зверь ей улыбнулся, оскалив огромные белые клыки, и в ее голове зазвучал его очень довольный голос:

«Желание госпожи для меня закон».

Новый образ явно пришелся ему по душе.

Дружный вздох за спиной и не слишком цензурный комментарий Ленки, показал Ирэн, что ее друзья тоже слегка ошарашены происходящим превращением Зара.

«Блин, если бы знала, что так можно придумала бы тебя таким» — и Ирэн представила огромного огнедышащего дракона.

В ее голове раздался смех оборотня, больше похожий на хриплое карканье простуженной вороны.

«Нет, госпожа. Этого зверя я не знаю. Я могу только усилить или немного видоизменить свою сущность. Прости, госпожа».

«Да, ладно, не парся. Теперь я надеюсь, ты его осилишь?»

«Да», — был короткий ответ и Зар зарычав, прыгнул на медведя.

Ирэн старалась не спускать глаз с Власлена и поэтому не наблюдала за поединком, а только по возгласам зрителей понимала, кто из двоих монстров выигрывает. Но когда глаза Повелителя засияли в предвкушении победы, и на губах заиграла довольная улыбка, Ирэн разволновалась:

«Черт, Зар, возьми же мою силу», — и опустила свой щит. И как она про него забыла. Ведь еще в темнице Магистра поставила защитный кокон на свои способности, и совсем о нем забыла, поэтому Зар никак не мог добраться до ее сил.

Его прикосновения были такими легкими и мимолетными, что девушка даже не сразу поняла, что происходит. Оборотень ласково касался ее силы, но не брал ее. Он как то слишком трепетно и нежно ощупывал, дотрагивался и смаковал ее силу и явно получал от этого какое-то странно — извращенное удовольствие. Дрожь прошла по телу Ирэн. Ничего себе и что это сейчас было? И почему она решила, что это должна быть именно неприятная процедура? Зар был доволен и в ее голове зазвучал его радостный смех. Ирэн снова поставила свой щит, закрываясь ото всех. Не хотелось бы ей еще раз пережить подобную процедуру.

Ирэн продолжала наблюдать за Повелителем и заметила, что в его глазах появилась растерянность, и он снова сжал подлокотники кресла.

«Зар, только не убивай его», — даже не глядя на бой, а только наблюдая за Власленом, она поняла, что на поле битвы произошли изменения и теперь побеждал ее оборотень.

После этого мысленного приказа, в ее голове раздалось недовольно рычание.

Ирэн хотела что-то сказать Зару, но взволнованный голос Власлена опередил ее:

— Госпожа, отзови своего Хранителя, — и Повелитель встал со своего кресла.

«Зар, это что-то должно означать? Ты ничего не хочешь мне объяснить?»

«Извини госпожа, я немного занят».

Ирэн рискнула перевести взгляд на дерущихся. Медведь лежал на спине, его живот был распорот когтями Зара, а сам оборотень сидел на груди медведя, вцепившись ему в горло. Одно его движение и медведь — труп.

— Ты должна была предупредить о Хранителе, — глаза Власлена сверкали, и в них была ярость.

«Зар!» — может, она и правда нарушила какие-то неписанные правила поединков, но ответ оборотня ее успокоил.

«В правилах этого нет, и не я его вызвал».

— Правда? Не знала. Наверно это какое-то новое дополнение и меня с ним еще не ознакомили, — Ирэн старалась сохранить хладнокровие и спокойствие.

Власлен оценивающим взглядом оглядел Ирэн и улыбнулся, но эта улыбка ничего хорошего не сулила. Они продолжали сверлить друг друга взглядами, и никто не опускал глаз.

— Прикажи Хранителю отпустить моего оборотня.

— Зар, — Ирэн даже не взглянула в сторону дерущихся, а в голове мысленно приказала:

«Пока не отпускай его»

Довольный смех был ей ответом. Оборотень явно получал удовольствие.

— Твой Хранитель не слушается тебя. Повтори свой приказ, — Власлен начинал терять самообладание.

— Ты уверен, Повелитель?

Безмолвная дуэль желтых и зеленых глаз, заканчивалась победой зеленых, но чего это стоило Ирэн, и каковы будут последствия этой победы, никто даже не догадывался. Да, Повелитель, счет мы сравняли, и чей ход будет следующим?

«Отпусти его».

«Госпожа, я должен его убить».

«Я сказала, опусти».

Оборотень нехотя разжал пасть и сплюнул шерсть медведя, медленно развернувшись, пошел в сторону Ирэн. Она поняла, что он делает это специально, провоцируя медведя напасть на него сзади, но зверь никак не отреагировал на его ход, то ли был слишком ранен, то ли был умнее, чем мог показаться сначала.

Зар подошел к Ирэн и сел возле ее ног, наглым образом на глазах своих врагов, стал просто зализывать полученные незначительные царапины. Но Ирэн могла поклясться, что стоит им только пошевелиться и сделать какое-то движение в ее сторону, он снова превратиться в машину для убийства. Девушка положила руку на холку зверя и зарылась пальцами в его шерсть. На ощупь, как ни странно она была мягкая и даже приятная. Власлен не глядя на своего поверженного и истекающего кровью подчиненного, снова опустился в кресло.

— И как тебе удалось заарканить в Хранители, наследника клана?

Ирэн не заметно для остальных схватила шерсть Зара в кулак и потянула, намеренно причиняя тому боль, но оборотень ни движением, ни звуком не выдал своего состояния.

«И что еще я не знаю?»

«Прости, госпожа».

— Тебе действительно сейчас это так интересно? — и Ирэн перевела свой взгляд на медведя, о чем потом пожалела.

«Черт, Зар, я же просила его не убивать», — хотя она и не ветеринар и от врачебной практики очень далека, но даже она поняла, что зверю не выжить с такими ранениями.

«Я еще не привык к силе, поэтому не рассчитал».

— Повелитель, мне жаль твоего оборотня.

— Он сам виноват, что вызвал на поединок Хранителя. Ты слишком хорошо спрятала свою силу, поэтому мы не смогли разглядеть его.

Ирэн подошла к медведю, и Зар не отставал от нее ни на шаг, готовый разорвать каждого кто сделает хоть шаг. Глаза оборотня были закрыты, и он тяжело дышал. Его живот был распорот и внутренности уже вываливались из раны. Его шерсть была вся в крови и разодрана на куски. Без помощи ему не выжить. Медведь открыл глаза, и в них была только обреченность и безысходность. Он умирал и знал об этом, но не злился на своего врага, он принимал право сильнейшего. Он бросил вызов и не выстоял, теперь его ждет только смерть.

«Он думает, что ты пришла добить его».

«Что? Почему?»

«Это закон поединка — проигравший должен умереть. Иначе это позор для всего его клана. Они сами убьют его, если ему и удастся выжить».

«Господи, почему?»

«Тогда они смогут мне отомстить за смерть соплеменника».

«А черта с два».

Ирэн нагнулась над медведем и посмотрела прямо в его маленькие черные глазки.

— Скажи, что он тебе сделал, что ты просто так решил его убить? Он обидел кого-то из твоих близких? Или увел твою девушку? Или соблазнил твою сестру? Какого черта ты решил с ним сразиться, а? — Ирэн закипала и злилась. Ей не хотелось, чтобы эта жизнь была на ее совести и эта кровь на ее руках.

— А фиг ты умрешь сейчас, — с этими словами Ирэн быстро прокусила свое запястье и поднесла к морде зверя. Ее кровь закапала прямо в его открытую пасть, и инстинкт самосохранения заставил медведя проглотить ее.

— Нет! Остановите ее! Что она делает! — возгласы неслись со всех сторон, и к Ирэн кинулось сразу несколько оборотней, но рев Зара быстро остудил их пыл.

Когда на глазах разъяренных и взбешенных оборотней, раны медведя стали затягиваться, а порванная шерсть срастаться, все утихли и отступили назад. Медведь снова стал человеком. Ирэн присмотрелась к нему и заметила красную нить, которая опоясывала его талию и тянулась к ее руке. Странно, почему нить Зара сразу была зеленой, а эта красная. Больше не теряя времени, Ирэн схватила ее двумя руками и резко разорвала. Боль окутала ее, и она вскрикнула, но боль довольно быстро прошла, оставляя во рту привкус крови и сахара.

— Не приятная процедура, — потом больше не глядя на голого человека, Ирэн развернулась и пошла к своим друзьям, которые стояли, сбившись в тесную кучку. Им больше здесь нечего делать, она облажалась и теперь ни с чем надо возвращаться. Но куда?

— Прощай, Повелитель, — Ирэн так и не оглянулась, ощущая спиной взгляды оборотней.

Она так надеялась, что у нее получится договориться с Власленом. Все столько надежд возлагали на него, на нее, а она не справилась, не смогла найти нужных слов, не смогла выстроить такую линию поведения, чтобы он поверил, выслушал и помог. Не смогла, не справилась. А ведь им так нужна его помощь, особенно сейчас, когда они потеряли связь со всеми своими друзьями. На ее душе было тяжело, и отчаяние сжимало ее грудь. А подойдя к своим друзьям и увидав на их лицах растерянное выражение, она все же оглянулась и, встретившись взглядом с Повелителем, сказала:

— Знаешь, Власлен, — по поляне разнесся недовольный возглас возмущения от такого фамильярного отношения к Повелителю. Но чтобы еще больше их подразнить, она оглядела всю эту галдящую свору таким уставшим и безразличным взглядом, что они даже как-то слишком быстро умолкли, не понимая происходящего, Ирэн повторила: — Знаешь Власлен, во всей этой ситуации мне жаль только одного, — Ирэн сделала паузу, не сводя своих глаз с Повелителя.

— Чего же? — ну никакой выдержки, а ведь живет не одну сотню лет.

— Ты снова разочаровал своего брата. Мне жаль.

— ЧТО? Брата? Так он…

— Да, Рай вернулся вместе с нами.

— Ты лжешь. Если бы он вернулся, он бы обязательно пришел с тобой, вместо этого предателя.

— Ну вот, ты опять оскорбляешь моего Хранителя. Право не стоит. А твой брат не пришел потому, что он не захотел вернуть свою память и силу.

— ЧТО?

— То, что ты услышал: он не захотел все вспоминать и возвращаться к старой жизни, возвращаться к тебе, понял? — Ирэн делала больно, и чувствовала это. Она почти что видела, как сердце Власлена сжимается, и в его душе разгорается боль. А почему плохо должно быть только ей. Он получал то, на что нарвался.

— Нет, нет. Это Стаурус не захотел отдать ему силу. Он так привык к ней, что не захотел с ней расстаться. Это он… Он…

— Не говори того, за что потом будет стыдно. Стаурус даже не знает о нем.

— Что? — Власлен соскочил с кресла, в котором уже оторвал подлокотники и сам этого даже не заметил. Все еще держа в руке один из них, он пошел навстречу Ирэн, но, не дойдя несколько шагов, повернул обратно к креслу. — Нет, нет, это из-за Широна, он не захотел его ждать, точно это из-за этого Высшего…

— Не обольщайся, он уже нашел его. Просто он не хочет вспоминать то, что хотел бы забыть навсегда. И ты знаешь что это!

И Ирэн окунула Власлена с головой в воспоминания, которые увидела и прочувствовала, когда поняла что Женька — это переродившийся Рай Полок. Она вспоминала разочарование Рая, когда Власлен не принял его отношения с Широном, вспоминала боль от предательства и недоверия брата, когда Власлен отказался помогать отцу Стауруса, что привело к смерти самого Рая, пока его брат раздумывал, стоит ли ему вмешиваться в эти распри между Высшими. Она видела, что Власлен еще не простил себя за эту неуверенность, что привела к смерти его любимого брата. Он до сих пор винил себя и его сердце всякий раз обливалось кровью, стоило ему только подумать об этом.

— И вот теперь ты хочешь снова повторить свою ошибку? Что же это твое право. Прощай, Повелитель, — Ирэн развернулась к нему спиной, собрав все свое мужество и самообладание, пошла к друзьям. Она уже не видела, как Власлен соскочил с кресла и бросился за ней, на ходу перевоплощаясь, и до ее слуха донесся крик, перерастающий в рычание:

— СТОЙ!!

Ирэн обернулась в тот момент, когда не нее несся черно-желтый огромный тигр с желтыми горящими глазами. Но вдруг обзор ей закрыла узкая спина в синей толстовке и голосом Ленки сказала:

— Кис, кис, кис.

Зверь, не ожидавший такой реакции, просто плюхнулся на свой желто-черный зад и по инерции проехался на нем прямо к Ленке, вцепившись в землю когтями.

Ленка, легко покачивая бедрами, подошла к тигру и …погладила его между ушей. Затем схватила очумевшего зверя за усы, вынуждая придвинуть к ней ближе морду, поцеловала прямо в его черный нос.

— Люблю больших и вредных кисок, — еще раз потрепала его за уши, повернулась к нему спиной и такой же сексуально-эротичной походкой пошла к Ирэн. Слава Богу, идти было не далеко, а то не только у Власлена его тигриные глаза наровили выпасть из орбит, а и у всех остальных, включая и членов собственной команды.

Поравнявшись с Ирэн, Ленка прошептала:

— Только ничего не говори.

— Хорошо, не скажу, что эта большая и милая киса никто иной, как твой тот самый единственный и неповторимый принц, — также шепотом ответила подруга.

— ЧТО? — Ленка даже подпрыгнула и, развернувшись, тыкнула в уже принявшего человеческий вид Власлена, пальцем, крикнула: — ОН? Только через мой труп!

— Ну, если учесть, что ты вампир, то это вполне реально.

— Тогда скажи, что он не единственный, что есть еще кто-то. — Ленка не спускала своих глаз с Власлена, глаза которого были все еще с вертикальными кошачьими зрачками.

— Он не единственный. Довольна?

— Ну, Слава Богу. А то я уже перепугалась.

— Нет, — рычание Власлена заглушило ответ Ленки.

— Что «нет»? Тебя не спросили, — Ленка без страха и с вызовом смотрела в эти желтые кошачьи глаза и видела в них растерянность и … страх. Страх, что она, его единственная, которую он ждет уже больше тысячи лет, может выбрать не его.

Ирэн было жалко на него смотреть. И зачем она повелась на Ленкину провокацию и солгала? Ни как из простой бабской вредности. Вот ведь повезло мужику. Ирэн видела всю его долгую жизнь и поражалась его терпению. Да, у него были женщины, много и разных, но ни одну он так и не смог полюбить, и ни одна не смогла родить ему наследника. А тут вдруг повезло, и кем эта истинная оказалась! Взбалмошной, самоуверенной, гордой, недоступной, самодостаточной вампиршей из другого мира! Да, мужика есть за что пожалеть.

А ведь верна поговорка: «Сделал гадость — на душе радость». Как ни странно Ирэн чувствовала, что на ее сердце полегчало. Теперь она могла сказать, что сделала и сказала все, чтобы убедить Власлена, даже пошла на подлый поступок, фактически обвинив в смерти брата, а теперь еще и обманула, снова причиняя ему боль. Но она не жалела о сказанном. Ее любимому и друзьям грозит опасность, и чтобы их спасти, она может сказать и сделать все что угодно.

— Знаешь, Власлен, я тебе сочувствую. Ленка и не таких мужиков в бараний рог скручивала, — затем Ирэн взяла подругу под руку и повела назад к друзьям.

Повелитель оборотней смотрел вслед уходящим девушкам и никак не мог прийти в себя. Неужели сотни лет ожидания закончены? Он, наконец-то, нашел ее, ту, которая предназначена ему судьбой. Ту, которую он ждал больше полторы тысячи лет, не теряя надежды и веры. Он почувствовал ее и понял, что это именно она, когда она дотронулась до него и поцеловала, без малейшего страха или испуга. Вот так просто подошла и поцеловала огромного, рычащего зверя. Когда он обернулся в тигра и кинулся за Ирэн, он просто хотел увидеть ее страх, он так хотел напугать ее, чтобы сбить ее спесивость и чтобы она наконец-то утратила свое самообладание и спокойствие. И как же он удивился, когда перед его разъяренным взором предстала совсем другая девушка, на которую до этого момента он даже не обратил внимания. Эта блондинка появилась перед ним так внезапно, что, боясь сбить ее с ног и раздавить собственным весом, от неожиданности он опустился на свой пушистый зад, пытаясь быстрее затормозить. И вот сейчас он смотрел ей в след и ничего не мог придумать, чтобы остановить. Он был в таком шоке, что никак не мог прийти в себя. В его голове была пустота, а сердце сжалось в тугой комок и билось где-то в горле. Только одна мысль возникла в его сознании: «Не дай ей сейчас уйти!» Он готов был сделать все возможное и невозможное, чтобы еще хоть на мгновение она осталась с ним, прикоснулась к нему. Но он знал, чувствовал, что такой женщине, как его истинная, нельзя показывать свою заинтересованность.

— Подожди госпожа, — Власлен быстро догнал Ирэн и дотронулся до ее плеча. Зар дернулся, но тут же остановился, получив приказ хозяйки. — То, что сказала по поводу моего брата, правда?

— Да, Повелитель. Он пришел вместе с нами из другого мира. И он действительно отказался возвращать свою силу и свою память. И запретил мне что-либо говорить Стаурусу. Так что зря ты обвинил Владыку в подлости.

— Знаешь, девочка, а ты больно бьешь.

— Что ты Повелитель, я даже еще не начинала, — Ирэн улыбнулась так искренне и открыто, чем вызвала ответную улыбку Власлена.

— Да, не хотел бы я оказаться в списке твоих врагов.

— Тогда может будешь в списке моих друзей?

Ирэн и Власлен смотрели друг другу в глаза, и в какой-то момент Ирэн поняла, что победила. Она выиграла эту битву, и теперь шансы на спасение ее друзей возросли. Ирэн протянула свою руку Повелителю. Власлен посмотрел на ее маленькую ладошку, улыбнулся и осторожно пожал ее.

— Теперь позволь познакомить тебя с моими друзьями. Если ты конечно непротив, Повелитель.

В ответ Власлен склонил свою голову выражая, таким образом, свое согласие. Ленка все еще стояла рядом, поэтому Ирэн начала с нее.

— Это моя давняя и верная подруга и ее зовут Елена.

Ленка хмыкнула на такое простое представление и, протянув руку Власлену, сказала:

— Повелитель, рада с тобой познакомиться.

Власлен смотрел на Ленку, не отрывая глаз, затем взял ее протянутую руку и поднес к губам. Так же, не отпуская ее руки, он опустился на одно колено и преклонил голову.

— Госпожа, прошу тебя, дай мне шанс добиться твоей любви.

Ирэн наблюдала за всей этой церемонией знакомства и не понимала, что сейчас происходит, поэтому мысленно произнесла:

«Зар, что это такое и что нужно делать?»

«Пусть она просто согласиться. Это ни к чему ее не обязывает, а его не обидит. Я уже предупредил Горца, и он все это передал Ленке, а почему она молчит, я не понимаю».

«Ага, за то я понимаю. Помучить мужика решила, вот же противная».

Ирэн незаметно пхнула Ленку локтем в бок. Власлен так и продолжал стоять, преклонив колено и не выпуская Ленкину руку. И только тут девушка заметила, что не только Власлен преклонил колено, а все оборотни, которые сейчас были на поляне стояли на одном колене, опустив головы в ожидании.

— Э, Ирэн, что вообще тут происходит? — Ленка была напугана и такой Ирэн видела ее впервые.

— Ну что подруга, тебя можно поздравить. Ты мне завидовала, что я невеста Владыки Высших, ну так вот, тебе теперь предлагают стать королевой оборотней.

— Что? — глаза Ленки уже почти вылезли из орбит. — Ни фига себе!

Ирэн обвела всех этих коленопреклоненных оборотней и улыбнулась. Да, Ленка была для них королевой. Она была для них надеждой на продолжение и процветание их расы. А для Власлена она стала просто смыслом жизни.

— Что ж, Повелитель, у тебя есть шанс, но, как говорится, сердцу не прикажешь.

Власлен поднял на нее свои глаза. Они светились от счастья и радости. Его губы растянулись в улыбке и на щеках заиграли ямочки. Он еще раз поцеловал Ленкину руку и легко поднялся. За ним следом поднялись все оборотни и низко поклонились девушке.

— Черт, кажется, я попала.

Пока Ленка переваривала всю эту информацию, Ирэн повела Власлена к остальным членам своей группы. За всеми этими событиями, она почти забыла о них, все время общаясь мысленно только с Заром, оставив друзей за спиной. Когда она повернулась и направилась к ним, то увидела, что Горец держал Антона, прижав его спиной к себе.

— Что случилось?

— Да, все нормально. Уже. — Антон дернулся, вырываясь из стального захвата Горца. — Что там у вас произошло?

— Не беспокойся, Ирэн. Просто он все время рвался вмешаться в переговоры, поэтому пришлось его немного попридержать, — Горец усмехнулся.

— И ничего я не рвался. Я просто… — но он не успел договорить, поскольку заметил приближающегося к ним Повелителя оборотней.

— Повелитель, это мои друзья и друзья твоего брата, — в ответ на ее слова Горец только приподнял одну бровь, а Антон от удивления открыл рот.

— Они тоже знают про Рая?

— Нет, хотя все равно скоро узнают. А вот с новым его перерождением они сдружились. Это Горец, а этот молодой человек — Антон.

Ребята по очереди протянули свои руки, и Власлен молча пожал их, разглядывая ребят.

— Ну, а с Заром ты уже успел познакомиться, — Власлен также молча кивнул оборотню, но руки ему не подал, как впрочем, и Зар.

Может у них так принято между собою, а может, неприязнь к клану предателей возникла не на пустом месте. Уже одно то, что Повелитель признал его и кивнул, было большим достижением и набольшее ни Ирэн, ни Зар не рассчитывала.

— Горец, что слышно о ребятах?

— Глухо как в танке. Никто не отвечает и я никого не слышу. Прости, Ирэн.

— Ничего, все в порядке.

Власлен кивнул и оставил Ирэн с друзьями, отправился к своим оборотням, которые уже давно ждали его указаний. Проводив его взглядом, Антон спросил:

— Как я понял, он теперь с нами.

— А куда теперь он денется с подводной лодки под названием «Ленка».

— Тогда что будем делать дальше? — Горец, впрочем, как и все остальные смотрел на Ирэн и ждал ее решения.

Теперь они не одни и смогут не только спасти друзей, но и противостоять врагам. Но вот с чего начать и кого бежать спасать первым, этого Ирэн не знала.

— Что это он собирается делать? — Антон куда-то за их спины показывал пальцем. Ирэн быстро оглянулась.

 

Глава 8

То, что она увидела, ее насторожило. Повелитель стоял напротив голого оборотня и что-то тому говорил. Медведь в свою очередь, стоял, опустив голову и только кивал в ответ и явно этот разговор был не из приятных. Как же она про этого оборотня совсем забыла. Ирэн быстро подошла к собравшимся вокруг Повелителя и, раздвинув оборотней, остановилась возле Власлена.

— Что здесь происходит?

— У нас осталось одно не завершенное дело.

— Какое дело?

— Он, — и Власлен кивнул головою, указывая на «медведя». Тот был одет только в штаны, явно с чужого «плеча», поскольку по длине они были ему чуть ниже колен, ну а рубашка нужного размера так и не нашлась, поэтому медведь светил своей огромной и волосатой грудью.

— Он жив и здоров. Что не так снова? В чем проблема?

— В том, что он жив. Он проиграл битву, и его исключили из клана! — из толпы оборотней вышла мелкая страшненькая девушка с черными сальными волосами и странными на выкате глазами. — Он опозорил наш клан и должен умереть! — ее голос был противно-писклявым.

— Что? Опозорил клан? Да вы же сами его подталкивала и подзадоривали, чтобы он вызвал на поединок Зара, а теперь, когда он проиграл, отвернулись от него, бросили и требуете смерти! Да кто вы после этого!

— Он опозорил нас! — Девчонке выпятила вперед тощую грудь.

— Молчи, хорек! — Ирэн разозлилась на такую несправедливость. — А ты чего молчишь? — Она твердо посмотрела на переминающегося с ноги на ногу «медведя». — Ведь ты сейчас сильнее всех их вместе взятых. Чего ты боишься?

— Госпожа, это наши законы. Он проиграл, поэтому должен умереть, чтобы смыть позор с имени клана, — Ирэн не заметила, кто из оборотней ответил ей.

— Позор? А кто из вас смог бы вступить в поединок с Хранителем и остаться в живых? — Ирэн обвела взглядом оборотней и многие просто опускали глаза под ее взглядом, только эта мелкая и противная, так похожая на хорька девушка с вызовом смотрела на нее.

Власлен так же молчал, и для Ирэн такое поведение Повелителя оставалось загадкой. Скорее всего, он решил, что раз она спасла оборотню жизнь, то теперь и в ответе за него. А против своей расы и законов он не пойдет. Но так просто ему не отделаться. Решил все спихнуть на хрупкие женские плечи? Ага, сейчас!

— Власлен? — Ирэн твердо и с вызовом посмотрела в желтые глаза Повелителя.

— Ирэн, это закон племени. Вызвавший на поединок должен или победить или погибнуть. Но ты остановила своего оборотня…

— Подожди, ты же сам сказал, чтобы я отозвала Хранителя? А теперь обвиняешь меня?

— Ты не поняла, госпожа. Ты должна была просто закрыть доступ к своей силе. Тогда бы твой оборотень проиграл. Это был нечестный бой.

— ЧТО? Нечестный бой? — Ирэн подошла к Власлену и ткнула ему в грудь пальцем. — Значит нечестный бой? То есть ты согласился на бой, заведомо зная, насколько твое чудовище сильнее Зара и что он его точно убьет? Это, по-твоему, было честно? — Повелитель стоял, опустив голову, и ничего не говорил в свое оправдание. — Значит так, граждане оборотни! — Ирэн снова всех обвела взглядом, который метал молнии. — Не Зар вызвал его на поединок и поэтому мой оборотень имел полное право пользоваться всеми доступными ему средствами, включая и мою силу! Это понятно! Сами спрятались за спиной этого несчастного, а теперь и его толкаете на плаху! Да это для него позор находиться в таком клане, как ваш!

Пока Ирэн кипела и еле сдерживала свой гнев, Ленка подошла тихонько и внимательно рассматривала «медведя», наматывая вокруг него круги. Затем дотронулась до его пресса, потрогала его большие и волосатые руки, потому что до плечей она просто не смогла достать, ощупала мощную грудь. Она с таким упоением предавалась своему исследованию, что даже не обратила внимание, что вокруг нее наступила тишина.

— Ленка, ты что задумала?

— Ирэн, я тоже хочу Хранителя! — плаксивым голосом произнесла подруга. — Вот у тебя же есть Зар, и я хочу такого!

Ирэн видела, что ее подруга явно дурачится и, когда Ленка незаметно подмигнула ей, то Ирэн поняла, что ее выводы правильны и она решила поддержать игру Ленки, потому что сама никак не могла найти выход из создавшегося положения.

— Лен, зачем он тебе? С ним столько мороки? — Зар за спиной Ирэн закашлялся. — Это же тебе не собаку завести, в самом деле, с которой только и надо что гулять, да кормить. А с этим одни проблемы. Так и норовит влезть в передрягу. И надо оно тебе.

Власлен и все остальные оборотни, смотрели на девушек и не понимали, что вообще сейчас происходит. Стать Хранителем, да еще и истинной Повелителя — это не просто почетно, это… это…это недосягаемая мечта каждого оборотня, а тут она сама это предлагает и кому, проигравшему, опозорившему клан. Просто возмутительно! По толпе оборотней прошелся рокот недовольства, но Ленку он не напугал. Она смело оглядела всех оборотней по очереди и сказала:

— Хочу этого, он самый достойный из всех. Он вступил в поединок с Хранителем и выжил. Я ХОЧУ ЕГО! — и она посмотрела на Власлена. Тот только поклонился в знак согласия и перевел свой взгляд на «медведя».

— Ты понимаешь, какая честь тебе выпала?

— Да, Повелитель, — прохрипел еще никак не осознавший своего положения оборотень. Он уже смирился с тем, что сейчас умрет, а тут такой поворот событий.

Пока Повелитель разговаривал с оборотнем, Ленка подошла к Ирэн и шепотом расспрашивала ее о том, что и как ей нужно сделать.

Уяснив все и собравшись с духом, Ленка подошла к этому оборотню, который сразу же опустился на колени. Его глаза были как раз на уровне ее глаз. Маленькие черные глазки горели огнем преданности и благодарности. Ленка прокусила свою руку и поднесла ее к губам оборотня. Он очень аккуратно и трепетно дотронулся до ее маленькой руки своей огромной ручищей и прижал ее к своему рту. Когда первый глоток был сделан, Ирэн увидела, как его глаза расширились, и в них появилось удивление и растерянность.

«Просто ваша сила очень отличается на вкус от силы остальных Высших».

«И какая она?»

Зар улыбнулся и в ее голове прозвучал его ехидный комментарий: «Она сильная».

Ирэн погрозила своему оборотню кулаком. Присмотревшись к медведю, она увидела, что зеленая нить опоясывает его талию и тянется к руке Ленке.

— Как тебя зовут?

Медведь немного стушевался и, опустив голову, тихо прошептал. Его никто, кроме Ленки не расслышал, но ее удивленный возглас и последующий за этим смех, привлек внимание.

— Вставай, чудо мое косолапое, — и она протянула ему руку. Медведь несколько секунд смотрел на ее протянутую ладошку, потом схватился за нее и, уже не отпуская, поднялся. Он держался за нее как за соломинку, боясь, что если отпустит, то карета превратится в тыкву и все это окажется только прекрасным сном. Но это маленькая прохладная ладошка вселяла в его огромное сердце такую уверенность и тепло, что его душа трепетала и пела от счастья.

— Моя сила, моя жизнь принадлежат тебе, госпожа, — и низко ей, поклонившись, поцеловал руку, чем вызвал тихое рычание Власлена, на которое он даже не обратил внимание.

«Теперь он для них недосягаем».

«Вот и отлично. Молодец, Ленка».

Ирэн была довольна. Все получилось даже лучше, чем она ожидала. И как Ленке пришла такая блестящая мысль?

Пока подруга забавлялась своей новой игрушкой, Ирэн, Антон и Горец подошли к Власлену.

— Что нам теперь делать, Повелитель? Ты с нами или…?

— Я помогу тебе. И… прости.

— Ничего, не стоит. Я знаю, ради кого ты идешь на это, но все равно спасибо за помощь.

В ответ Власлен только улыбнулся и, кивнув головой, оставил друзей одних, а сам направился к своим оборотням, которые до сих пор обсуждали то, что случилось с их «медведем». Одни открыто завидовали ему, другие презирали, но многие были рады, что он просто остался жив и они снова могут с ним общаться. Они подходили к нему, поздравляли, похлопывая по спине, робко улыбались Ленке и отходили, оставляя их одних, признавая его права и такой уже недосягаемый для них ранг.

— Интересно, а как же все-таки его зовут. Я не расслышал, когда он сказал Ленке, — Антон внимательно наблюдал за оборотнями, стараясь никого и ничего не упустить из вида. Он был слишком сосредоточен и напряжен.

— Я тоже не расслышала, надо будет у Ленки спросить. Кстати, Антон, ты как себя чувствуешь? Что-то ты слишком бледный и хмурый, что-то случилось?

— Нет, я хорошо себя чувствую, не переживай Ирэн. Просто меня что-то тревожит, и я никак не могу понять что. Поэтому будьте внимательны, что-то не доверяю я этим оборотням. Тут они нас готовы были разорвать, а сейчас вон огонь разводят, и кормить собираются. Что-то должно произойти, и, черт, я не знаю, что это, — Антон снова оглядел всю компанию по очереди и остановил свой взгляд не надолго на девушке так похожей на хорька. Она, не отрываясь, наблюдала за Ленкой, но, почувствовав взгляд мальчика, быстро отвернулась и пошла куда-то в гущу леса. Антон провел ее взглядом и, когда она исчезла за деревьями, вздохнул с облегчением.

Власлен снова подошел к друзьям.

— Пока отдохните, вам надо перекусить и набраться сил. Мои оборотни все сделают.

— А когда пойдем дальше, и что будем делать?

— Сейчас вам нужно отдохнуть, — с нажимом повторил Власлен и, кивнув им, отошел. Он опустился в кресло и закрыл глаза, а рядом замерли несколько оборотней, явно ожидая его дальнейших указаний.

— Блин, и долго нам отдыхать. Нам спешить нужно. И вообще..

— Антон да успокойся ты, наконец. Ты же понимаешь, что Повелитель не может вот так все бросить и пойти с нами. У него тоже есть свои дела. И не переживай с оборотнями мы эту двухдневную дорогу одолеем за пару часов.

— Правда, что ли?

— Ага, они умеют пронзать пространство или что-то близкое к этому. Расспроси подробнее, если есть желание, вон Зара. Кстати, а где это он? — Ирэн стала оглядываться, пока не заметила, что Зар о чем-то спорил с «медведем» и спор норовил перерасти в драку.

— И что эти двое опять не поделили? И где Ленка?

А Ленка тем временем подглядывала за Власленом, все еще сидящим в кресле с закрытыми глазами.

Ирэн быстрым шагом направилась в сторону спорщиков, по пути схватив Ленку и потянув сопротивляющуюся подругу к Хранителям. О чем шел их разговор девушки так и не услышали. Как только их заметили, оба оборотня замолчали и опустили головы.

— О чем спор, мальчики? Что уже не поделили? — Ирэн старалась заглянуть в глаза Зара, но тот усиленно отводил взгляд, поэтому она схватила его за подбородок и вынудила посмотреть на нее. Золотистые глаза Хранителя горели огнем ярости, и Зар никак не мог его унять.

— Так понятно. Ленка, что с твоим чудом?

Подруга подошла к медведю, и схватила того за ухо, для чего ей пришлось встать на цыпочки или даже подпрыгнуть.

— Меган, что за фигня здесь происходит? Мне что и на минуту тебя нельзя оставить без присмотра? И вообще, кто за кем должен присматривать, а?

Медведь, что-то пытался рычать в свое оправдание, но Ленка его не слушала, а только сильнее потянула за ухо, вынуждая его опуститься еще ниже.

— Меган? — Ирэн попыталась сдержать смех. Вы себе можете представить огромного волосатого мужика по имени Меган. Все ж таки не сдержавшись, Ирэн хихикнула, чем задела и немного обидела оборотня. — Ой, прости, пожалуйста. Это как-то необычно. Меган! — и снова рассмеялась.

А тем временем Власлен раздал указания и уже один сидел в кресле с интересом наблюдал за переговорами девушек. Он видел, что его истинная ни капли не боится и очень скорая на расправу. Им не понять, что ненависти к клану предателей ни одно столетие и заставить помириться двух непримиримых врагов в одночасье просто невозможно. Неизвестно сколько должно пройти времени, чтобы эта неприязнь смогла забыться. Он видел, как Ленка схватила за ухо медведя и теперь что-то напористо ему доказывала и на каждый его возмущенный возглас дергала только еще сильнее за ухо, пока тот не перестал сопротивляться и внемлил ее словам без возражений или упреков. Ирэн тем временем, тоже пыталась что-то выяснить у Зара, все еще держа того за подбородок и не давая ему отвести взгляда от ее зеленных глаз. Власлен скептически покачал головой и вздрогнул, когда рядом с собою услышал хриплый голос Горца:

— Зря ты так думаешь, девчонки справятся и заставят этих двоих жить дружно, так сказать или я плохо их знаю.

На эти слова Власлен ничего не ответил, зачем спорить, если все скоро станет и так понятно. Но то, что произошло потом, заставило Повелителя даже встать со своего кресла.

Ирэн с Ленкой отпустили своих Хранителей и замерли в выжидательных позах. Оба оборотня повернулись друг к другу, продолжая, сверлись один другого недоброжелательными взглядами. Девушки что-то сказали им снова. Потом Зар вздохнул, протянул свою руку медведю, что-то говоря. Меган не долго смотрел на его руку, что-то сказал в ответ и …. пожал ее. Не только Власлен наблюдал за происходящим на поляне, а и все остальные оборотни из-под тишка, тихо и незаметно следили, чем все это закончится. И никто из них не мог такого даже предположить.

Горец хмыкнул:

— Ну что я говорил.

— Этого просто не может быть!

— Может, может. С этими двумя барышнями и не такое может быть. Так что могу без лишней скромности и сожаления сказать, что …я вам с Владыкой не завидую.

— Почему? — Власлен был еще больше удивлен.

Но Горец только рассмеялся в ответ и пошел к Антону, который стоял чуть в отдалении от других и тоже наблюдал за этой сценой.

Когда Ленка с Ирэн к ним подошли через минуту, то два Хранителя шли в трех шагах от них и старались не смотреть друг на друга. Вскоре к ним подошел и Власлен.

— Ну что будем делать? — Ленка с вызовом посмотрела на Повелителя, ожидая ответа.

— Пока отдыхать, — и Власлен ей улыбнулся. — Я послал за своими, как только они придут, сразу отправимся, вот только я хотел бы знать куда.

— Думаю к седым горам, если это что-то значит? — Горец вопросительно посмотрел на Повелителя.

— Почему к Седым горам?

— Когда я последний раз связывался с Женькой, он сказал, что они не дошли до столицы Низших и остановились переночевать. Шир сказал, что они возле Седых гор. Это все.

— Седые горы? Оттуда до столицы несколько часов пешком.

— Женька умеет телепортироваться, так что это расстояние для него не проблема.

— Тогда понятно, — Власлен потер подбородок, о чем-то размышляя. — Значит, решено, как только мои оборотни подойдут, отправляемся, а сейчас отдохните, скоро будет обед, — и больше не сказав не слова, Власлен ушел.

После того, как Власлен раздал своим подчиненным указания и распоряжения, на поляне осталось всего два оборотня, которые занимались костром и обедом. Видя, что у них это получается не так скоро, как бы всем хотелось, Ирэн направила Зара им в помощники. Хотя ее Хранитель и попытался возмутиться на такое предложение, но умоляющий голодный взгляд Ирэн, а тем более урчание ее желудка уговорили его очень быстро. Поэтому, тяжело вздохнув, Зар направился к куче сумок, которые они бросили на краю поляны, и стал там усилено и увлеченно копаться. Антон с Горцем в это время находились возле костра. Мальчик крутился между оборотнями, заглядывая под руку то одному, то другому, получая емкие указания, куда ему пойти и чем заняться, но и он в долгу не оставался, комментируя их потуги приготовить обед. Горец наблюдал за этими перепалками и улыбался. Ленка все еще разговаривала со своим Хранителем, и часто по поляне разносился ее звонкий и веселый смех. Меган явно пришелся ей по душе. Это был тот случай, когда внешность не соответствует умственному развитию. На первый взгляд оборотень казался не проходимым тупицей, недалеким и отсталым дауном, а на самом деле он был очень занимательным собеседником, поскольку много знал и мог интересно об этом рассказать. Власлен сидел в своем кресле не спуская глаз со своей истинной. Но иногда его глаза стекленели, когда он связывался с кем-то из своих оборотней.

Наблюдая всю эту идиллию, Ирэн присмотрела для себя очень уютное местечко. На краю поляны в отдалении от всех росло кривое дерево. Его ствол изгибался так причудливо, как будто спинка массажного кресла. Поэтому, не задумываясь, девушка подошла к дереву и, усевшись прямо на траву, облокотилась на его ствол и зажмурилась от удовольствия. За все время, что они провели на поляне с Власленом и его оборотнями, она не присела, и сейчас у нее болели не только ноги, но и раскалывалась спина. А еще ее немного подташнивало, и слегка кружилась голова. Скорее всего, она слишком устала, изнервничалась и проголодалась. Ирэн сидела с закрытыми глазами, слушая пение птиц, тихий голос друзей, веселый смех Ленки, и вдыхая аппетитный аромат обеда.

Все было слишком спокойно, слишком тихо и умиротворенно. Странное чувство опасности накрыло ее с головой. Сначала она попыталась определить, что это и откуда исходит, но потом ее что-то толкнуло, и она быстро упала на бок, поэтому белые острые зубы какого-то зверя вцепились ей в плечо, а не в шею.

Пока она пыталась хоть как-то это осознать, кто-то уже оторвал от нее это существо. Мысль о том, что его не стоит сразу убивать, промелькнула и погасла, и в то же мгновение боль затмила ее разум. Она распространилась по ее телу так быстро, как огонь по высохшей траве, не оставляя не одного живого места.

Ирэн медленно приходила в себя. Первое, что она увидела, когда открыла глаза, были взволнованные лица ее друзей и Повелителя. Плечо пекло и тихо ныло. Кто-то наложил на ее руку тугую повязку. Девушка попыталась приподняться и только с помощью друзей ей это удалось со второй попытки.

— Что это, то есть, кто это был? — Свой голос Ирэн не узнавала.

— Та девчонка, которую ты прозвала хорьком.

— Прости, госпожа. Я не смог сразу разглядеть и не смог защитить, — на Зара было жалко смотреть, он винил себя в случившимся и переживал за свою подопечную. — Госпожа, я могу забрать твою боль.

— Ты убил ее?

— Так получилось. Когда я увидел, что она напала на тебя, я потерял рассудок и … только потом понял, что она нужна была живой.

— Это была месть, точно тебе говорю, — Ленка поддерживала Ирэн под спину.

— Нет, не похоже. Перед нападением я что-то почувствовала, и пока пыталась распознать что именно, она напала.

— Госпожа, я почувствовал кровь Высшего.

— Что? Разойдитесь, я должна увидеть ее, — все расступились, и Ирэн еще смогла увидеть остатки красной нити, которая таяла прямо на глазах. — Дракулус.

— Что? — Это уже Власлен подал голос. Он выглядел взволнованным и встревоженным. — Ты уверенна?

— Да. Нить почти растаяла, но я успела ее рассмотреть. Зар, ты точно почувствовал его кровь?

— Да, госпожа. Это именно он.

— Не может быть, — Власлен не мог или не хотел верить, что опасность и враг были ближе, чем он ожидал. Он думал, что наблюдает за ним и контролирует ситуацию, а вышло наоборот, это враг наблюдал за ним и вдобавок был слишком близко. — Прости, Ирэн.

— Ты не виноват, Повелитель. Каждый мог ошибиться, тем более что она была слишком хорошо защищена. Ее никто не смог почувствовать.

— Тогда почему она решилась напасть, — Антон сидел возле Ирэн и был бледнее обычного.

— Скорее всего, получила приказ, вряд ли это ее самостоятельное решение.

— Ирэн, ты как себя чувствуешь? Ее клыки были отравлены, но яд нам удалось быстро нейтрализовать.

— Ничего, только болит еще немного, — Ирэн села, оперевшись о ствол дерева. Зар присел рядом, он выглядел расстроенным и несчастным. Поняв, что с девушкой более-менее все в порядке, оборотни вернулись к костру и забрали с собою Антона и Горца. Они что-то дружно готовили, не переставая при этом все время спорить. Власлен вернулся в свое кресло, закрыл глаза и надолго отключился от действительности. Зар сидел рядом с Ирэн и с тревогой смотрел на нее, но девушка старалась не выдавать своего истинного состояния.

Сколько прошло времени, Ирэн не заметила, когда к ней подошла Ленка и тихо шепнула на ухо:

— Ирэн, давай в кустики ненадолго отойдем, а?

— И то дело, — девушка осторожно поднялась, стараясь не потревожить раненную руку.

И угораздило же ее так подставиться. Если бы она почувствовала опасность раньше, нет, скорее, если бы она научилась доверять своим чувствам и ощущениям и соответственно реагировать на их сигналы, то смогла бы избежать не только этого ранения, а и многих других неприятностей.

Когда она поднялась, Зар пристроился за девушками следом, но был остановлен Ирэн. На это он даже не возмутился, но и не сел на место, по его виду она поняла, что он все равно пойдет за ними, только с той разницей, что его они не заметят. Ну и пусть идет, так ей будет немного спокойнее. Она уже привыкла чувствовать его за спиной и надеяться на его силу, реакцию и самоотверженность.

Подруги вышли за пределы поляны и углубились в лес, но, пройдя чуть больше десятка метров, наткнулись на маленькую полянку не больше пару метров в диаметре, посреди которой так хорошо и удобно лежало поваленное дерево.

Ирэн огляделась вокруг. Это было самое подходящее место, поэтому она опустилась на бревно, а Ленка скрылась за ближайшими кустами. Когда она вернулась, то также устроилась на дереве, вытянув свои длинные ноги. Когда бревно качнулось, от неожиданности Ирэн дернулась и рука отозвалась тупой ноющей болью.

— Ой, прости, все еще болит?

— Да ничего страшного, надеюсь, скоро пройдет.

— Вот ведь, мелкая противная стерва, и как мы не углядели.

— Да, ладно тебе. Я сама виновата. Ведь почувствовала опасность и ничего не сделала. Только и успела, что отклониться немного. Из-за собственной тупости и страдаю. Надеюсь, в следующий раз я буду доверять своей интуиции.

— Тьфу ты, сплюнь. Следующего раза не будет.

— Постараюсь, чтобы не было. Вон Зар уже весь извелся, винит все время себя, я уже устала его успокаивать.

В голове Ирэн раздался грустный вздох Зара.

— Блин, а ну не подглядывай или хотя бы не подслушивай.

«Прости, госпожа», — и снова вздох.

— Нет, Ирка, он у тебя молодец. Так быстро с ней справился, что никто и не успел сообразить, что случилось. Правда, знаешь, зря он так быстро с ней разобрался. Нам бы поспрошать ее надо было.

— Что теперь об этом говорить.

— Значит, в окружении Повелителя закрался враг, а он только, видите ли, наблюдает. Пора поучить его уму разуму.

— Поучи, только не перестарайся, а то все ж таки он твой единственный и неповторимый.

— Как единственный? Ты же сказала, что есть еще один?

— Ты хотела, чтобы в тот момент я так сказала, я и сказала.

— Черт, ну что же так не везет то.

— Да не переживай ты. Кстати, для него ты тоже одна единственная и другой нет и не будет.

— Мне это должно льстить?

— А почему нет? — девушки замолчали, погрузившись каждая в свои мысли.

Ирэн расстраивала вынужденная из-за нее задержка. Если бы не это досадное недоразумение, они бы смогли уже отправиться, а так все еще сидят на этой поляне. Власлен, когда понял как близко к нему враг, решил не только проверить при помощи Ирэн всех своих рядом находящихся оборотней, так решил еще с собою взять усиленный отряд охраны, и теперь они снова ждали, пока придет подкрепление. Одно радовало и обнадеживало, что когда они все ж таки отправятся в путь, это займет у них не больше 2–3 часов.

— Ленка, все хотела спросить, как ты не побоялась встать перед разъяренным тигром.

— Просто я знала, что он не причинит тебе зла. Он хотел тебя напугать, чтобы увидеть твой страх, а еще лучше услышать твой визг и увидеть, как замелькают твои пятки между деревьев, когда ты от него побежишь. Но он же не знал, что когда ты боишься, то не издаешь ни звука и сдвинуть с места тебя не возможно.

Подруги рассмеялись.

— У него ничего бы не вышло. Зар предупредил меня раньше. Но все равно спасибо. Это, правда, было страшно жутко. — Ирэн ненадолго задумалась. — Значит ты у нас эмпат. Слышишь чувства других.

— Можно и так сказать. Но помимо чувств, я еще могу определить, что человек хочет или намерен сделать в этот момент.

— Так вот почему ты всегда задавала вопросы раньше других, а еще и те о которых все думали, но никто не хотел быть первым.

— Ага, и знаешь, было приятно ощущать благодарность вперемешку с желанием меня придушить.

— Думаю, Стаурус знал о твоих способностях.

— Знал, это стопудово. Вот только не хотел, чтобы знали об этом другие. Да, я и сама не очень хочу, так что не проговорись.

Ирэн вздохнула и загрустила, вспоминая любимого человека. Как он, что с ним, почему молчит? Она старалась гнать эти и множество других вопросов, старалась не думать о том, что с ним может произойти что-то страшное. Она старалась всем сердцем верить, что он решит все проблемы и избавится от всех своих врагов. Ленка почувствовала ее тревогу.

— Ирэн, не расстраивайся, уж кто из нас может постоять за себя, так это именно Стаурус. Границы его способностей не знает никто, думаю, он и сам навряд ли знает на что способен.

— Очень на это надеюсь.

— Правильно делаешь. Лучше скажи, что мне делать с этой древней полуразложившейся мумией.

— С кем?

— Ну, с Повелителем.

— Господи, ну почему же с мумией? — Ирэн засмеялась. Такое сравнение ей очень понравилось. — Значит, ты и Владыку считаешь мумией?

— Ага, — и Ленка захихикала. — Только твоя мумия немного помоложе будет, поэтому и сохранилась лучше. Ей всего лишь пятьсот лет, а моей целых полторы тысячи.

— Точно не такая разложившаяся, — и подруги опять засмеялись, на что рука Ирэн снова отозвалась тупой болью. — Не переживай, для оборотня он мужчина в самом расцвете сил. Намучается он с тобой.

— В этом можешь даже не сомневаться, — и по поляне снова разнесся их веселый смех. — Все давай уже возвращаться, а то мой медведь уже теряет всякое терпение и всю голову мне продолбил. Блин, дятел какой-то прям. — Хихикая Ленка, поднялась с бревна и протянула руку Ирэн, но тут из-за деревьев появился Зар.

— Госпожа, можно тебя на два слова.

Ирэн снова опустилась на свое место, махнув подруге рукою.

Затем, посмотрев на оборотня выжидающе, хлопнула по бревну рядом с собою, но Зар остался стоять и, не глядя на Ирэн, произнес:

— Госпожа, позволь забрать твою боль, — сделав шаг за ее спину, он положил свои теплые и большие ладони на ее измученное болью плечо. Тепло разлилось по ее телу, и появилась такая легкость, что Ирэн закрыла глаза, наслаждаясь этими ощущениями.

И вдруг боль прошла, прошла совсем, будто ее и не было. Ирэн открыла глаза и стала быстро снимать повязку с руки. На плече не было и следа от недавней раны, только еле заметная белая ниточка шрама. Девушка улыбнулась и повернулась к оборотню, чтобы поблагодарить его, как успела заметить, когда он резко от нее отвернулся, что по рукаву его рубашки расползается красное пятно.

— А ну иди сюда. Что это такое? — Ирэн ткнула пальцем в его рукав. Зар нехотя повернулся к ней лицом, и даже его смуглая кожа не скрыла его бледности. — Что значить забрать чью-то боль? Отвечай!

— Это способность Хранителя. Мы не только защищаем, но и можем забрать боль, тревогу, страх, болезнь, и…. смерть.

— Что? Смерть? Ты хочешь сказать, что и умрешь за меня?

— Конечно, это мой долг.

— Черт, — Ирэн поднялась с бревна и забегала по полянке от одного ее края к другому. Это как раз занимало у нее три шага. — Черт. Почему ты мне не сказал об этом раньше? Нет, не это. Почему он не объяснил мне тогда? Ведь он знал, точно знал, потому и сказал «доверять своему оборотню». Ах, ты ж… — Ирэн так и маршировала от дерева к дереву, а Зар с тревогой в глазах следил за ее нервными передвижениями. Он снова чувствовал ее злость, но эта злость была направлена на нее саму. Она злилась на себя. На свою невнимательность, неосторожность, расхлябанность, наивность. Когда в очередной раз она пробегала мимо Зара, он схватил ее здоровой рукой, вынуждая остановиться, при этом она так дернулась, что случайно причинила ему боль.

— Прости, Зар, я не хотела.

— Госпожа, со мной все нормально. Через пару дней все заживет, не беспокойся.

— Нет, так не пойдет. Нужно что-то сделать. — Затем посмотрела прямо в золотистые глаза оборотня и спросила: — Ведь можно что-то сделать, правда?

По тому, как быстро он опустил глаза, Ирэн поняла, что он знает, что нужно сделать, только почему-то это его смущало.

— Говори, черт тебя возьми!

— Ваша кровь мне поможет.

— И все, — Ирэн быстро прокусила вену и протянула руку оборотню. — Пей, быстро.

Пока Зар осторожно пил ее кровь, она отвернула ворот его рубашки и увидела, как края раны закрывались прямо на глазах, а когда она пальцем стерла его кровь, то смогла рассмотреть только белый тонкий шрам.

— Вот так-то лучше.

— Спасибо, госпожа.

Ирэн опустилась на бревно. Как же хорошо когда у тебя ничего не болит. Она осторожно пошевелила рукою, разминая плечо, никакой боли. Зар опустился рядом с ней. К его лицу возвращался его природный цвет. И вдруг в голове Ирэн раздался звон порванной струны, от неожиданности она чуть не упала с бревна, если бы Зар не поддержал ее.

— Что это было?

— Нить. Ее больше нет.

Девушка присмотрелась и успела заметить, что красная нить была порвана и теперь просто таяла на талии оборотня, а ее зеленая нить теперь дважды опоясывала тело Зара.

— И что теперь?

— Я больше не связан с Высшим. Я только твой Хранитель, госпожа, всецело только твой.

Ирэн хлопала удивленными глазами, а Зар радовался как ребенок.

— И что теперь? — Не понимая до конца радость Зара, спросила она снова.

— Теперь он не сможет контролировать меня и не узнает, где мы и с кем. И Владыке теперь не придется держаться от тебя на расстоянии, госпожа.

— Так, стоп. А с этого момента поподробнее. Ты хочешь сказать, что Стаурус все время держался от меня на расстоянии только из-за тебя?

— Да, госпожа. Он боялся, что наша связь еще слишком слабая, хотя я и уверял его в обратном, и он боялся, что Высший сможет снова подчинить меня себе.

— Зар, а почему нить Дракулуса была красная, а моя и Ленкина зеленая?

— Это значит, что мы добровольно стали Хранителями, а ему только подчинялись.

— Понятно, умирать за него вы не собирались.

— Не совсем так, госпожа. Его приказам трудно не подчиниться. Если бы он приказал, то умерли.

Ирэн задумалась. Странно получалось и не совсем понятно. Как Зар мог добровольно стать ее Хранителем, если они были не знакомы, скорее познакомились при очень неприятных обстоятельствах. Но ее нить с самого начала была зеленая. Он сразу и добровольно признал ее и Стаурус понял это и одобрил, позволив ему жить. Но почему он выбрал ее?

— Зар, почему..

— Почему я выбрал тебя, госпожа? Твоя кровь позвала меня, и я откликнулся на ее призыв.

— Э?

— Я тоже не могу это объяснить. В твоей крови, госпожа, такая странная и манящая сила, что отказаться просто не возможно, поэтому я…

— Поэтому ты и не хотел говорить, как тебя вылечить? — Зар только кивнул.

Они снова замолчали. У Ирэн было еще много вопросов, но она понимала, что ответы на них если и получит, то все равно мало что поймет, поскольку Зар и сам не совсем понимал, что с ним происходит. Он просто принял это как дар судьбы и не сопротивляется ему, хотя и боялся его.

— Кстати, пользуясь случаем, хочу спросить почему твой клан называют предателями?

— Это началось очень давно. После раскола рас, Император Полок, выбрал своим наследником Миру и передал ему правление над оборотнями. У Миру был родной брат. Когда Повелитель умер, то завещал власть своему сыну Власлену, а не родному брату. Это обидело отца, и он предал Повелителя, отказавшись ему повиноваться и служить. Вот так мы и стали кланом предателей.

— Так, я или что-то пропустила, или не правильно поняла: обидело отца? Твоего отца? Это что значит?

— Это значит, что родной брат Миру — мой отец, а я …

— Двоюродный брат Повелителя?

— Да, госпожа. Поэтому если Власлен погибнет, а Рай не вернется, я могу стать следующим Повелителем оборотней, — Зар улыбнулся, но его улыбка получилась какой-то горькой, с привкусом полыни.

— Круто. Тогда зачем ты..

— Пойми меня правильно, госпожа. Я не хочу этого. Я мечтаю, чтобы вернулось время, когда нашим миром правили Императоры и сделаю все для этого.

— О Боже, это же получается, что Стаурус убил твоего отца. Там возле замка? — Ирэн даже испугалась своей догадке.

— Тебе может показаться это странным и может быть жестоким, госпожа, но мы никогда не ладили с отцом. Сначала ему не нравилась моя позиция по поводу Императоров, а мне претила его жажда крови и власти. Ему не нравились мои друзья, а я всегда был против его влияния на мою жизнь. И это он вынудил меня подчиниться Высшему. Поэтому можно сказать, что Владыка вернул мне свободу. И я не в обиде на него и не собираюсь ему мстить за смерть отца.

— Прости.

— Что ты, Госпожа, если честно отец сам виноват. Когда я сказал ему, что не стоит идти против Владыки, он не поверил и не послушал меня, за что и поплатился.

— Так получается вы знали, что перед вами Владыка Высших?

— Нет, вернее не все знали. Но уже, после того как он остановил нас огненной стеной, все в это поверили.

— Тогда, позволь узнать, откуда же ты узнал, что это Стаурус?

— У меня никогда не было друзей, но судьба свела меня и крепко связала с одним из моих братьев. Мы сдружились. Его силу я и почувствовал.

— С одним из братьев? С Раем! — догадалась Ирэн. В ответ Зар только улыбнулся.

— Да, Рай и я стали настоящими друзьями, если госпожа понимает как это. Но потом он стал немного отдалятся от меня, особенно когда у него появился истинный. Он так много о нем рассказывал, что мне иногда казалось, что это моя истинная любовь, и я даже начал на него по-другому смотреть. Мы часто встречались, и вскоре я узнал, что Рай стал его Хранителем.

— Рай был Хранителем Широна? И тот знал об этом?

— Я думаю, если бы Широн узнал об этом, Раю было бы мало места во всем Терриасе. Но я чувствовал их связь и молчал, потому что меня попросил об этом друг. Эта связь сильна и сейчас, даже в другом перерождении, Рай все равно пытается защитить Широна, даже от собственного племянника.

— Ты узнал, что Женька и Шир? Когда?

— Уже после того, как я стал твоим Хранителем. Он совсем не изменился. Все такой же. Старается помочь каждому без оглядки на себя. — Зар замолчал, и Ирэн заметила грусть в его глазах. Он любил Рая так же, как она любит Женьку. Поэтому чтобы поддержать его, девушка обняла оборотня за плечи.

— Когда Власлен узнал, что Рай добровольно стал Хранителем Широна, он очень разозлился. Он и так не одобрял их отношения, а тогда и подавно. Они долгое время не общались друг с другом. Я пытался их помирить и даже предложил Раю стать его Хранителем. Власлен согласился на это и сказал, что это будет условием, благодаря которому он примет их отношения и простит брата. Но Рай отказался, категорически и на отрез. Я думаю, он что-то предчувствовал. А когда он забрал на себя смерть Широна, Власлен совсем разозлился, хотя винил в его смерти только себя. Смерть Рая отдалила нас с Власленом еще сильнее, и отец воспользовался этой ситуацией.

— Но ведь Власлен хотел, чтобы Меган убил тебя?

— Нет, он знал, что медведю не хватит на это сил.

— Так, что-то я сегодня туплю. Но ты же проигрывал бой, пока не воспользовался моей силой?

— Прости госпожа, я просто хотел, чтобы ты убрала свой щит, и Власлен увидел, с кем его свела судьба.

— Ах, ты шавка облезлая. Я тут нервничаю, переживаю, а он видите ли… Подожди, а с кем его свела судьба?

— С тобой, госпожа. — И Зар улыбнулся.

— Ах, ты ж… — но он легко ушел от ее удара. Сколько бы еще они выясняли свои отношения, если бы не взволнованный голос Горца у нее в голове: «Ирэн, быстро возвращайся».

Ирэн сорвалась с места и бросилась через лес так быстро, что даже оборотень еле поспевал за ней. Выбежав на поляну, она так и замерла. На краю поляны, в ярком солнечном свете стоял…. Стаурус.

 

Глава 9

Когда Стаурус исчез, а Сашка пошел по еле заметной тропе в сторону желтых холмов, Рокер все еще стоял на поляне и смотрел куда-то вдаль, но видел ли он что-то, сказать было трудно. Его взгляд был отрешенным и затуманенным. Когда Сашка оглянулся и уже собрался позвать брата, Рокер сам очнулся и быстро побежал, на ходу пробегая мимо Студента, он закинул его себе на плечо и, не сбавляя темпа, понесся со скоростью ветра. Первое время Сашка пытался возмущаться, но быстро понял всю тщетность своих потуг, постарался расслабиться и устроиться как можно удобнее, чтобы максимально комфортно перенести транспортировку.

Сколько они так бежали, он сказать не мог, но когда все Сашкины внутренности покинули свои законные места, и он собирался опять начать возмущаться, Рокер резко остановился и скинул брата со своего плеча как мешок с картошкой прямо на голые камни. Кряхтя и ругаясь, Студент поднялся, потирая все свои мягкие и не очень места. Немного размяв затекшие и отдавленные мышцы, Сашка стал осматриваться вокруг. Рокер доставил их в довольно странное и пустынное место. Вокруг были только скалы и голая земля ни травинки, ни деревца, ни кустика. А скалы были как в пелене, нет скорее в изморози или в седине. Да, они казались слишком старыми и седыми.

— Это мы где и как тут оказались, — Рокер пришел в себя и теперь ошарашенным видом оглядывал окружающий их пейзаж.

Кругом стояла такая тишина, что слова Рокера были похожи на рокот снежной лавины и камнепада. Ни каких тебе птиц, мух, цикад. Тишина, одна мертвая тишина. Казалось, что даже ветер не залетал в эти места.

Они так увлеклись разглядыванием пейзажа, что не сразу заметили как на фоне скал, у подножья самой высокой из них появился странный человек, в темном плаще. Его лицо закрывал капюшон, но из-под него горели изумрудом его глаза, а на губах была усталая улыбка. Он разглядывал этих странных людей и поражался их силе. Она имела такой знакомый, но давно забытый запах. Когда он увидел, что его заметили, то произнес:

— Добро пожаловать в гости, — его голос был хриплым, скрипучим и неприятным. И Сашка понял, что совсем недавно слышал именно его из уст своего брата. Значит перед ними сейчас стоит никто иной как великий и легендарный Отшельник.

— Спасибо за приглашение, Отшельник. Не могу сказать, что оно было приятным.

Со стороны этого существа раздался смех, больше похожий на скрип старого дерева на ветру.

— Так этот сморчок и есть Отшельник?

Сашка ткнул Рокера в бок, давая понять, что тому пора перестать выделываться и желательно заткнуться.

— Зачем вы хотели видеть нас? И почему именно мы?

— Все просто. Ты единственный можешь делать правильные логические выводы и принимать верные решения. Ты сможешь понять, а он…. Он просто неразрывно связан с тобою.

На его слова Рокер хмыкнул.

Отшельник настороженно огляделся вокруг, странно и что он хотел увидеть в этом однотонном и скучном пейзаже, а затем сказал:

— Думаю, нам лучше зайти внутрь, — и в тот же миг за его спиной прямо в скале открылся вход. Отшельник повернулся к ним спиной и, шаркая ногами, первым зашел в пещеру. И когда он там скрылся, Сашка притянул Рокера поближе и прошептал:

— Будь внимательным и осторожным.

— Ты что думаешь, что я не справлюсь с этим сморчком, — ответом ему послужило хриплое карканье старой вороны, которое доносилось из пещеры. Сашка стукнул Рокера по плечу и покрутил пальцем у виска, тот только пожал плечами и виновато улыбнулся.

Братья вошли в пещеру. Они думали, что после дневного света там будет темно и сыро, но каково было их удивление, когда они обнаружили что в пещере также светло, как и снаружи, при этом ни лампочек, ни факелов не было. Просто свет лился отовсюду. Сама пещера была довольно обширная. Отшельник махнул рукой и прямо в камне загорелся огонь, наполняя пещеру теплом и странным ароматом луговых цветов, таким легким и еле заметным. Затем отшельник щелкнул пальцами, и вход в пещеру закрылся. Он просто исчез, как будто его там никогда и не было. Они оказались внутри целой скалы без входа, окон или воздуховода.

Когда они зашли, Сашка сразу обратил внимание на картину, которая висела прямо перед входом. Она была большая метра два в высоту и полтора в ширину. На ней была изображена молодая девушка. Была ли она красива? Скорее да, если вы поклонник экзотической красоты. Черные вьющиеся волосы, огромные глаза странного бирюзового оттенка, полные розовые губы, высокий лоб, прямой небольшой нос. Ее улыбка была какой-то грустной, обреченной. Кожа была даже смуглее, чем у Зара. Но больше всего Сашку поразила не девушка с ее странной волнующей красотой, а огромный черный замок за ее спиной. Он блестел и переливался в лучах заходящего солнца, и оно рисовало на его камнях причудливые только ему одному понятные узоры. Сашка замер разглядывая замок Трех Императоров. Он знал, чувствовал, что это именно он, чьи развалины они совсем недавно покинули.

Сколько бы он так стоял, пытаясь рассмотреть и запомнить это великолепие, но разъяренный голос Рокера, заставил Студента оторваться от картины. Брат ощупывал стены, где совсем недавно был вход и ругался.

— Что за фигня здесь происходит! Кто ты, блин, такой!

Но Отшельник, не глядя на Рокера, наблюдал за тем, как Сашка рассматривал картину и грустно улыбался. Когда Студент оглянулся и подошел к брату, Отшельник сказал:

— Успокой его. Нам нужно поговорить, после этого вы вольны идти куда угодно. А до этого я не хочу, чтобы нам мешали.

— Блин, Сашка, я не могу поговорить с Горцем. Я вроде и слышу его голос, но что он пытается сказать — не понимаю. А вдруг у них что-то случится, пока мы тут сидим взаперти, а мы даже знать об этом не будем и не сможем им помочь.

— Успокойся ты, наконец. С вашими друзьями все хорошо. Истинная Владыки дошла до Власлена, Рай Полок — до столицы…

— Кто?

— Ваша вторая группа. Правда, вот Стаурус… — Отшельник усмехнулся. — Умный мальчик.

— Что с ним?

— Это его война и тут вы не помощники! Он сам должен победить или погибнуть.

— Черт, да кто ты такой, чтобы нам указывать. Да я тебя сейчас голыми руками… — Сашка перехватил брата за талию, пытаясь его остановить и не дать совершить очередную глупость. Но разве можно остановить танк, который уже набрал скорость и летит на всех порах с горы вниз. Сашка болтался на талии брата, пытаясь, если не образумить и остановить, то хоть немного затормозить его. — Да я сейчас этого сморчка… да я тебя…

— Рокер, прошу, успокойся. Тебе его не одолеть. Придурок, остановись пока не поздно.

Рокер замер в двух шагах от человека в плаще, который даже не сдвинулся с места. Его губы ехидно улыбались, а в глазах горел зеленый огонек. И что он означал Сашка так и не понял. Рокер дернулся, но не смог пошевелиться, а когда он попытался возмутиться на такое безобразие, из его рта не вырвалось ни звука. Он как рыба открывал и закрывал рот, а результатом была тишина.

— Твой брат, такой шумный.

— Отпусти его, — Сашка нахмурился.

— Или что? — зеленые глаза смотрели с интересом.

— Я не буду помогать тебе.

— С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь? Может, это я хочу вам помочь.

— Я лучше всех могу делать правильные выводы, забыл?

Они смотрели друг на друга не отрываясь, и Отшельник сдался первым. На что Сашка явно не рассчитывал, потому что его выдал судорожный вздох, который он так и не смог сдержать.

Отшельник махнул рукой.

— Думаю, вы голодны. Так что… угощайтесь.

Перед изумленными взглядами братьев появился изящный инкрустированный драгоценными камнями столик, уставленный разными блюдами и графином с красным вином.

— Ух, ты, класс, — Рокер забыл о своей злости и теперь как на таран пер к этому изобилию разнообразной еды, продолжая тащить за собой на буксире Сашку.

Рокер взял хрустальный графин и понюхал его содержимое, затем налил багряный напиток в ближайший бокал, и выпил его залпом. Из всех предложенных блюд, он выбирал только фрукты.

— Спасибо за угощение, — Сашка так и не притронулся к еде. — Так что вам от нас нужно… — он сделал небольшую паузу, и твердо глядя в изумрудные глаза, произнес: — Император.

По пещере разнесся каркающий смех.

— Я не ошибся в тебе. Твои способности просто удивительны. Из вас всех, только этого, — Император кивнул на Рокера, который увлеченно сметал со стола фрукты, запивая вином, — я смог заставить делать то, что мне нужно.

— Не стоит быть таким самоуверенным, Император. Просто только он позволил тебе управлять собою.

Отшельник хмыкнул, рассматривая жующего Рокера. Он оценил его как самого безвольного, слабого, не в физическом смысле конечно, и не слишком умного. Нет, этот молодой человек, не может быть чем-то выдающимся.

— Руфус, кончай на меня глазеть, а лучше скажи чего тебе надо от Сашки. Я в курсе, что меня использовали только как тягловую силу, — говоря все это, Рокер продолжал изучать содержимое тарелок и не видел вытянувшееся от удивления лица Императора Руфуса.

— Как? Откуда? — Руфус переводил взгляд с одного брата на другого. Сашка только улыбался. Он, как ни кто другой знал, что его брат очень любит казаться не таким, какой он есть на самом деле. Ведь играть роль такого себе недалекого простачка, намного проще, чем все время доказывать окружающим, что ты умнее, чем кажешься на первый взгляд.

Отшельник засмеялся и откинул свой капюшон. Перед братьями предстал очень старый мужчина, чей возраст невозможно было определить по внешнему виду. Его седые волосы висели сальной паклей, морщинистое лицо было в коричневых пигментных пятнах, он был весь какой-то сутулый и горбатый.

Но вот он как-то резко выпрямился и стал выше на пару десятков сантиметров. Его седые волосы стали темнеть прямо на глазах, лицо разгладилось, приобретая легкий загар, зеленые глаза загорели, а на пухлых губах заиграла улыбка. Перед ними стоял красивый молодой мужчина.

— Ни фига себе! — Рокер смотрел на него раскрыв рот. Он даже забыл, что в момент преображения Отшельника наливал себе в бокал вина, и теперь благородный напиток растекался по красивому столу и стекал кровавыми струями прямо на …белый пушистый ковер.

Не говоря ни слова, Император как-то странно махнул рукою, и за его спиною появилось большое черное кресло, сделанное из камня. В этом камне зажигались и тухли искры. Руфус скинул свой плащ прямо на пол, и он черной кляксой остался лежать на белом ковре. Опустившись в кресло, Император закинул ногу на ногу и, улыбнувшись все еще стоящим с разинутыми ртами братьям, указал куда-то за их спины и приятным глубоким голосом произнес:

— Присаживайтесь, разговор будет долгим.

Оглянувшись, Сашка увидел недалеко от столика, как раз напротив Императора, стояли два черных кресла. Они были намного меньше и не настолько помпезно смотрелись. Студент ничего не сказал на такой жест Императора и опустился в одно из кресел. Но не в характере Рокера было спускать такое, поэтому он как стоял возле столика с напитками, наливая себе вино, так и остался там стоять, медленно перебирая фрукты в широкой вазе, как будто никак не мог выбрать на каком же ему остановиться. Наконец выбрав что-то похожее на большое зеленое яблоко, он протер его, затем взял свой наполненный вином бокал и медленно прошествовал мимо Императора к своему месту. Хмыкнув в ответ на взволнованный взгляд Сашки, он стал громко хрустя и чавкая поедать свое яблоко, запивая его багряным вином, при этом, абсолютно не обращая внимания, на хмурый взгляд Императора.

Но когда Рокер доел и допил, и с видом внимательного слушателя посмотрел на Императора, в отместку Руфус продолжал молчать, теперь уже испытывая терпение братьев, но, не сводя своих зеленых глаз с Рокера. Сашка переводил свой взволнованный взгляд с одного на другого, не понимая, что между ними происходит, и, боясь себе даже представить, чем все это может для них всех закончиться. Затем Руфус перевел свой взгляд на Сашку и сказал:

— Я хочу рассказать тебе..

— Нам, — перебил его Рокер.

— Что? — не понял его Император.

— Ты должен был сказать, что хочешь что-то рассказать нам, — Рокер твердо и с вызовом смотрел на Руфуса. Сашка даже перестал дышать, он кожей чувствовал, как накалился воздух вокруг и видел, как напрягся его брат. Руфус сверкал своими изумрудами, потом вдруг они погасли, и он произнес то, чего никто из него даже не ожидал:

— Прости.

— Что ж Император, мы сравняли счет и теперь мы, — Рокер сделал ударение на местоимении. — Мы очень внимательно слушаем тебя.

Что-то во взгляде Императора поменялось, потухло, он мягко улыбнулся и продолжил:

— Я хочу рассказать вам одну историю, а выводы вы уже сделаете сами, а вот правильными ли они будут или…

— Без «или», Император. Выводы будут правильными, в этом ты сможешь лично убедиться. Так что кончай выпендриваться и доказывать какой ты тут крутой, мы это и так поняли по размеру твоего кресла.

Сашка все время молчал и не шевелился. Рокер явно перегибал палку. Он как будто испытывал терпение Императора, не давая ему спуску. Вынуждая его разозлиться, вспылить. И Сашка видел, что тому стоит не малых усилий все время сдерживаться. Он понимал, что так задело Рокера, но вот поведение Руфуса его ставило в тупик. То ли у него была личная неприязнь к такому типу людей, то ли именно Рокер ему так не понравился, то ли было что-то еще, и вот что это, Сашка никак не мог уловить.

— Хорошо, — с нажимом произнес Руфус и закрыл глаза, стараясь успокоиться и взять себя в руки. — Даже не знаю с чего и начать.

— Начни с того, что вы парни между собою не поделили и довели этот мир до такого плачевного состояния.

Рокер смотрел твердо и серьезно в широко распахнутые зеленые глаза Императора, в которых бушевала буря. Но Руфус как-то слишком быстро успокоился и первым опустил взгляд. Сцепив пальцы, он сложил руки на колени и, не поднимая головы, тихо начал свой рассказ:

— Мы с братьями правили уже более девяти сотен лет, и скоро должен был наступить момент, которого все Императоры боялись больше всего на свете. — Руфус замолчал, а Сашка напрягся, ожидая, что сейчас может сморозить его брат, но Рокер хранил молчание и, не отрываясь, смотрел на Руфуса. — С ужасом мы ожидали появления той, кто станет матерью следующей тройки Императоров.

Руфус перевел свой взгляд на картину и несколько минут молча смотрел на нее. И Сашка заметил, сколько грусти и боли было в его глазах. Затем на его пухлых губах появилась теплая и нежная улыбка. И не отрывая глаз от картины, Руфус продолжил:

— Вы знаете, что по закону, Императоры не имеют права искать своих истинных в течение всего срока правления?

— Да, Ирэн просветила нас. Но так и не смогла объяснить почему.

— Все просто. Матерью следующей тройки Императоров становилась истинная одного из нас.

— И что? — Брови Рокера полезли на лоб.

Руфус перевел на него свой горящий взгляд и гневно с ненавистью произнес:

— А то, что будущие Императоры при рождении выжигали душу своей матери.

— Что? — в один голос произнесли братья.

— Она умирала, понятно? — затем он опустил глаза на свои крепко сцепленные пальцы и тихо добавил: — И никто не мог ее спасти.

— А переродить?

— Что перерождать? Тело, лишенное души? Нет, это приговор, плата, которую должен заплатить один из нас за силу и власть остальных. Поэтому ближе к окончанию своего срока, мы вообще стараемся не покидать замок, чтобы случайно не встретиться со своей возлюбленной, не узнать, что именно ей суждено стать жертвой не рожденных Императоров. Свою истинную я встретил случайно и неожиданно, — без остановки продолжил Руфус. — Я нашел ее не далеко от этих мест. На нее напали звери, она была вся израненная и в крови. Я понял, что она умирает. Мне стало жаль эту девушку, я даже не рассмотрел ее как следует, просто понял, что должен ее спасти. И я дал ей свою целительную кровь. Когда она открыла глаза и наши взгляды встретились, мое сердце остановилось. Это была она, та, которую я ждал тысячу лет и очень боялся найти. А когда нашел, то уже не смог отпустить. Поэтому прямо в этой скале, я сделал пещеру, где и поселил ее. Здесь было очень красиво. Недалеко был ручей и небольшое озерцо, где мы купались; было много птиц и мелких животных; кругом цвели цветы и летали бабочки. Ей нравилось здесь, и она называла это место нашим королевством. Я не сказал ей, кем являюсь в действительности. Мы были счастливы. Я наслаждался каждым днем и часом, проведенным рядом с ней. Я старался скрыть это от братьев, поэтому все реже стал появляться в замке. Но быть Императором — это работа, которую никто не сможет сделать за тебя. Поэтому мне пришлось туда вернуться.

Я отсутствовал несколько месяцев и когда мы снова встретились, ее глаза светились от любви, она улыбалась и была такой счастливой. А я ничего не замечал и не видел. Только ночью, она призналась мне, что беременна. Я долго метался по пещере, как раненый зверь, не смея посмотреть ей в глаза, а она сидела на кровати и тихо плакала, не понимая моего состояния. Затем я опустился перед ней на колени и положил свои дрожащие руки ей на живот. Но ошибки не было. Это была она. Случилось то, чего я боялся больше всего в своей жизни.

Руфус замолчал, а Сашка чувствовал и переживал его боль, страх и отчаяние. Император так крепко сцепил свои пальцы, что они побелели. Рокер молча встал, подошел к столику и, взяв чистый бокал, налил в него вина. Также молча, он поднес бокал Руфусу. Тот какое-то время смотрел на бокал в руках Рокера и не замечал его, потом с трудом расцепив пальцы, взял его. Сделав всего один глоток, он уже собирался вернуть бокал все еще стоящему рядом Рокеру, но передумал и залпом осушил его. Рокер взял уже пустой бокал из все еще дрожащей руки Императора и, наполнив снова, протянул Руфусу. Принимая второй бокал, рука Императора уже не так сильно дрожала, поэтому, взяв бокал, Руфус кивнул Рокеру и, откинувшись на спинку кресла, стал медленно смаковать вино. Он молчал несколько минут, скорее всего, ему просто нужно было время, чтобы успокоиться и снова собраться с силами. Сашка уже догадался, чем вся эта история закончиться, и внутри него разгорался огонек тревоги и беспокойства. Он понимал, что Император не просто так рассказывает им историю своей жизни, и уже где-то в закоулках его сознания стала прорисовываться причина всего этого действия. И, впервые, он боялся оказаться правым.

— Когда я понял и осознал, что моя Рания будет матерью трех будущих Императоров, я выбежал из пещеры, оставив ее одну без объяснений, растерянную и встревоженную. Я сразу же отправился в замок и все рассказал братьям, надеясь на их помощь, хотя и знал, что помочь они не смогут. Я видел грусть и сочувствие в глазах Полока, но когда я заметил промелькнувшую радость и облегчение Нириана, я разозлился. Да, я знал, о чем в том миг думал каждый из них, и от этого мне ставало еще хуже. Я выскочил из замка. Не знаю, где я бродил, и сколько времени прошло. Но вдруг я пришел в себя возле небольшого поселка и увидел возле колодца молодую женщину, которая отчитывала подростка, смывая ему кровь с разбитой губы. Он улыбался такой знакомой улыбкой, и в его глазах была вся синь неба. Я уже знал, что почувствую, когда его кровь, смешанная с водой коснулась моих ног. Почему не она, а моя Рания стала избранницей? Уже ничего не соображая от ненависти и ярости, я схватил бедную девушку, оттолкнув перепуганного ребенка, и перенесся в замок. Братья были в тронном зале. Когда Нириан увидел ее, в его глазах первый раз за всю его жизнь появился страх. Я, ничего не говоря, толкнул девушку прямо в его объятия и когда он нежно и осторожно обнял ее, мне ничего не пришлось объяснять Полоку. Потом я кричал, ругался, не слушая и не слыша его оправданий. Только потом со временем я вспомнил то, что он пытался до меня донести тогда. Он нарушил закон, потому что предчувствовал появление истинной и решил опередить судьбу и самому ее найти. Его сыну было уже около 140 лет. — Рокер прикинул в уме: если Ширу 158 лет и это 19–20 по земному исчислению, то сыну Нириану где-то лет 17. А Руфус тем временем продолжал: — Он знал или догадался, что если последнее столетие он не будет к ней прикасаться, то она не сможет стать жертвой Императоров. Поэтому и оставил ее с сыном в каком-то забытом поселке и пообещал вернуться через время, ничего не объясняя и не рассказывая. Она верила ему и покорно ждала его возвращения, воспитывая их сына. А я не смог предвидеть, не смог почувствовать, не смог защитить. Поэтому, нарушив основной закон Императоров, Нириан спас свою истинную и тем самым погубил мою. Я не мог его простить. Моя ярость и боль затмили мой разум. Я больше не мог контролировать свою силу и злость. Полок стоял рядом, пытаясь меня успокоить и образумить, но я уже ничего не видел и не слышал. Моя сила вышла из-под контроля, сжигая все на своем пути. Полок успел перенести нас в сторожку, не далеко от замка и мы уже оттуда наблюдали за тем, как черный замок Императоров таял, как ледяной дворец на солнце. Когда я остыл и осознал, что наделал, было уже слишком поздно. Мы еще надеялись, что Нириан смог спастись, но когда вернулись в замок, и обследовали оплавленные останки некогда величественного сооружения, то нашли в том месте, где когда-то был тронный зал, только две кучки пепла, и в одной из них был перстень, который всегда носил Нириан и никогда с ним не расставался. Я погубил не только одного из Императоров и его истинную, я убил будущее этого мира. Я стоял над этими кучками пепла и не мог прийти в себя от содеянного. И только когда Полок, что-то сунул мне прямо в руки, я очнулся. Сердце Терриаса перестало биться. Оно умерло вместе с одним из своих Императоров. На моих ладонях угасала его жизнь и свет. Сердце снова распалось на три отдельных кристалла, и только новая тройка Императоров в силах его оживить. Поняв это, я кинулся к пещере, но опоздал. Она умерла. Сила Сердца давала силу избраннице жить и возможность выносить детей. А теперь его не стало и больше ничто не могло ее поддержать. Ее душа сгорела, а тело так и не смогло родить Императоров. Я убил, погубил все, что мне было дорого, все, что я любил в этой жизни, в этом мире. Тогда Полок отдал один кристалл, сыну Нириана, объявляя его Владыкой Высших, второй отдал мне, а третий забрал себе и исчез из этого мира, чтобы не видеть, как он умрет, чтобы не чувствовать, как сила покинет его.

Руфус поднялся со своего кресла, и сейчас, казалось, вся тяжесть его ноши давила на его плечи, спотыкаясь и еле переставляя ноги, он подошел к картине и нежно прикоснулся к нарисованной девушке. От его прикосновения, картина стала сдвигаться в сторону, открывая вход в еще одну небольшую пещеру. Там было очень темно и почему-то пахло зимой. Когда Руфус переступил ее порог, то по периметру пещеры зажглись факелы, которые были закреплены на стенах. Их огонь был голубым, и от него веяло холодом. Но в их свете братья смогли рассмотреть ледяной гроб в центре абсолютно пустой пещеры. Они не решились переступить порог этой скорбной обители и наблюдали со стороны, как Руфус медленно шатаясь, опустился на колени возле гроба и дрожащей рукой провел по его поверхности. Через прозрачные ледяные стенки гроба, просматривалось тело девушки, одетой в тоже платье, что и на картине и Сашка был уверен, что на ее лице сохранилась такая же грустная и обреченная улыбка. Сколько же часов, дней, лет он вот так же просидел возле ее тела, смотря на ее мертвую улыбку. Прикоснувшись к ней еще раз, Император поднялся с колен, постоял еще несколько секунд возле гроба, потом повернулся и медленно подошел к выходу. Братья видели, что его глаза странно блестят. Он последний раз оглянулся, как будто прощаясь с ней навсегда, как только он переступил порог пещеры, картина стала на место, закрывая и пряча от посторонних глаз, то, что этот старый и измученный жизнью человек любил и ценил больше всего, но не смог уберечь.

Рокер налил себе очередной бокал вина и, выпив его залпом, прошептал, все еще боясь нарушить тишину этого места:

— Сопьюсь в этом мире, черт его побери.

Сашка сидел в своем кресле и о чем-то усиленно думал, и чем больше он думал, тем больше хмурились его брови.

— Я спрятал ее тело здесь, накрыв пологом нетленья. И теперь ни время, ни кто-либо еще не доберется до нее никогда. С тех пор я стал Отшельником, а это место стало моим домом. От моего горя и боли даже эти горы поседели, птицы улетели, а ручей пересох. Я не смог уберечь не только ее, я не смог сохранить даже это место, которое она так любила и называла нашим королевством. Без нее это место умерло, так же как и моя душа.

Рокер, который все еще стоял возле столика, быстро налил себе очередной бокал вина и выпил залпом, пытаясь заглушить чужую боль, страдание и горе, которое поселилось в его сердце, заставляя его то убыстрять свой бег, то замирать. А в горле стоял ком, который он никак не мог проглотить. Он крепко вцепился в бокал, пытаясь как-то упокоиться. Уже и выпитое вино не помогало, его душа плакала от жалости к этому, когда-то сильному и великому человеку.

— Император, я могу задать тебе несколько вопросов? — Сашкин голос прозвучал так неожиданно и резко, что Рокер чуть не уронил бокал. А Руфус, который садился в кресло, подскочил на месте. Поэтому в ответ, только кивнул.

— Значит, Стаурус прямой потомок Нириана и в нем течет кровь и сила Императора?

Кивок головой.

— И заканчивается вторая тысяча лет и приходит время смены Императоров?

Снова кивок.

— Твоя истинная погибла, а Полок исчез из этого мира?

Снова только кивок.

Рокер переводил встревоженный взгляд то на брата, то на Императора. И вдруг ему все так четко и ясно стало понятно, что он даже испугался.

— Нет, нет, Сашка только не это, не может быть. НЕТ!

Руфус с удивлением посмотрел на Рокера. И не мог поверить, что его первое мнение об этот человеке было ошибочным. Когда он впервые почувствовал их, то сильно удивился. В их крови была сила Императора, ее было мало, но достаточно, чтобы он почувствовал ее. Они были намного сильнее, чем остальные Высшие. Он знал, что они пришли вместе с Владыкой из другого мира и, скорее всего, сочетание их собственной крови и силы Императора, делало их настолько другими, что они сами еще не смогли понять, на что же они способны. Когда они только здесь появились, он тайно наблюдал за ними и прослушивал каждого из них, прощупывал их силу и способности и поражался тому, что видел. Но больше всего его внимание привлекла одна их девушек. Вроде бы ничего особенного в ней не ощущалось, пока он не попытался понять ее силу, не постарался проникнуть за ее щит. Такого он никогда не видел и не ощущал. Как будто сразу несколько молний ударило в него. Он на миг перестал дышать. Она была под защитой, и эта защита исходила из нее самой. И тогда надежда затеплилась в его изможденном и выгоревшем теле. Надежда на возрождение. Надежда на искупление. Он должен ей помочь и главное он уже знает, как это сделать.

— Успокойся, Рокер. Если бы это было все, Император бы не стал с нами беседовать. Значит, есть и другой выход, не так ли?

— Достань книгу Императоров.

Сашка полез в свой рюкзак и вытащил оттуда черную с золотом книгу. Как только он положил ее на свои колени, она сама открылась на последней странице.

— Подожди, этого здесь не было, — он с удивлением обнаружил, что исписанных страниц стало больше и последние страницы были написаны совсем новым почерком, который раньше он не видел.

— Я знаю. Там записано все, что я вам сейчас рассказал. Это должно сохраниться для следующих Императоров.

Сашка глазел на исписанные страницы и с удивлением обнаружил, что понимает и может прочитать то, что там сейчас написано.

— Значит, ты знаешь, как можно спасти Ирэн.

— Думаю, что знаю, но…

— Черт, да говори уже, — Рокер соскочил со своего места и навис над Императором так, что вынудил его вжаться в спинку кресла. Как только до него дошло, что следующей жертвой Императоров может стать Ирэн, нет, скорее всего, уже стала, в голове Рокера билась только одна мысль, что он не допустит, чтобы она вот так сгорела, умерла, исчезла навсегда. И он не хотел бы видеть, как Стаурус вот так же будет стоять на коленях возле гроба своей возлюбленной. Он сделает все, что бы больше никогда не почувствовать такого бессилия против чужого горя.

— Это спасет ее душу, но не тело.

— Что?

— Но у Владыке будет шанс ее переродить, и он снова найдет в следующей жизни.

— Снова найдет? И ты предлагаешь его этим обрадовать? Черт! Черт! — Рокер бегал по пещере, набирая скорость.

— Лучше знать, что когда-то ты сможешь ее найти, чем знать, что она ушла навсегда и безвозвратно.

— Как этого добиться? — Сашка и сам чувствовал, что еще не много и тоже начнет бегать от бессилия что-то изменить.

— Ей надо объединить в себе силу всех трех Императоров и собрать все три кристалла. Это может спасти ее! это даст ей силы, выносить детей и родить. Сила Императоров спасет ее душу от сгорания, но ее тело погибнет.

— А аборт ее не может спасти! — Рокер так резко остановился перед креслом Императора, что оно чуть не перевернулось.

— Если Стаурус узнает, что он сможет вернуть жизнь этому миру, но должен заплатить за это, он пойдет на этот шаг.

— Ты так уверен? Он слишком долго ее ждал и он…

— Рокер, он пойдет на это! — Сашка встал со своего кресла и подошел к брату, взяв его за руку, оттащил от Императора и силком толкнул в другое кресло. Затем, взявшись за подлокотники кресла с двух сторон так, чтобы тот не смог встать, заговорил:

— Этот мир умирает, и они все равно могут погибнуть. Поэтому он согласиться ждать и искать ее снова и вернет ее уже в мир, который будет жить под властью трех новых Императоров, понимаешь? Поверь, Рокер, он пойдет на это. Даже если будет знать, что потеряет Ирэн, но у него будет надежда, что он ее снова встретит, и мы поможем ему. Наша задача сейчас спасти ее душу. Слышишь?

— Нет, нет, — Рокер качал головой и не хотел верить в слова брата. Но где-то глубоко в его душе росло понимание того, что именно так и будет и теперь они должны помочь Ирэн не сгореть в пламени собственных сыновей.

— Ты дашь ей свою силу и свою часть кристалла?

— Как только вы приведете ее сюда.

— Тогда у нас нет времени и мы должны немедленно отправляться, только знать бы еще куда, — Рокер замер посреди пещеры. Как же он не любил такие ситуации, когда ты уже принял решения, знаешь, что нужно делать, а тут какая-то мелочь или гадость все планы ломает. Он с вызовом посмотрел на Императора.

Тот махнул рукой и в стене появился выход. Быстро выбежав наружу, Рокер попытался связаться с Горцем. Сашка вышел следом и остановился рядом с братом, не перебивая его мысленный диалог с другом. Но вид Рокера ему все больше и больше не нравился. Тот хмурил брови, закусив губу, и нервно сжимал и разжимал кулаки. Не вытерпев, Сашка развернул брата к себе и спросил:

— Ну что там?

— Там, там… Побежали, — и снова закинув брата на плечо он понесся так быстро, что Сашка закрыл глаза, потому что перед ним с такой скорость все мелькало, что его просто начало тошнить.

Император смотрел им вслед, и на губах у него была улыбка. Еще грустная, но в глазах зажглась надежда. Что ж пока они спасают одних, ему предстоит спасти других. А когда он выполнит свой долг и рассчитается с этим миром по всем своим счетам, он уйдет со спокойной душой и совестью, уйдет навсегда, и может быть, где-то там она ждет его и также как и он надеется на встречу.

Император Руфус поднял свой черный плащ, который так и лежал на ковре, и накинул его на плечи, низко опустив капюшон. Бросил прощальный взгляд на картину, он улыбнулся и исчез, а вход в пещеру закрылся, скрывая в ее недрах так много тайн и боли.

 

Глава 10

Стаурус перенесся к Черному замку, пытаясь определить и почувствовать след этого Высшего, так похожего на его брата. У него и раньше возникали сомнения, что за всей этой кутерьмой может стоять Дракулус. Поэтому когда брат появился перед ним в окружении кучки оборотней, его сомнения еще больше усилились. Но чтобы совсем удостовериться в этом, он швырнул в него огненную волну, и когда она разбилась о щит, Стаурус четко и ясно понял, что Высший, который сейчас стоит перед ним в облике его родного брата, совсем не Дракулус. Поэтому он последнее время перебирал в своем сознании и памяти всех своих подданных и их способности, и почему-то никто не находился среди них с такими странными талантами, как не только возможность перенимать чужой облик, но и его силу.

У Дракулуса была способность, которую Стаурус за свою долгую жизнь больше ни у кого не встречал. А брат всегда ее скрывал и даже не много стеснялся. Он никогда не пользовался щитами, а зачем, если твоя способность в том, чтобы поглощать силу соперника и даже наслаждаться ею. А огненная волна для него была как сладкая конфета, как часто он сам говорил Стаурусу. Он каждую силу различал по вкусу и по запаху. Что-то было для него приятно, что-то противно, что-то он любил, что-то ненавидел и избегал. А тут любимое лакомство само летит прямо в руки, а он выставляешь щит, да еще какой! Стаурус много раз отрабатывал на родном старшем брате многие свои способности и возможности, зная, что только ему он не причинит никакого вреда, а если повезет еще и накормит деликатесами. После таких кормежек, Дракулус светился от силы, что бурлила в его крови.

И, кроме того, старший брат знал, что в крови Стауруса есть сила оборотней, и поэтому ни за что не взял бы с собою кучку зверья из клана предателей.

Размолвка между братьями произошла неожиданно и как-то по-глупому. Это было очень давно, когда Стаурус еще не нашел Ирэн и даже не догадывался о том, что в его крови бушует сила оборотня, которого он переродил, будучи еще совсем мальчишкой. Дракулус нашел свою истинную и ею оказалась простая девушка из Низших. Тогда еще Стаурус искренне верил, что Высшие — это избранники этого мира, а все остальные рождены, чтобы служить им. Он долго и упорно уговаривал брата отказаться от истинной, еще не понимая, что силу этого огня нельзя, невозможно погасить. Дракулус покинул дворец и много лет там не появлялся.

Стаурус остался один, и в его сердце зародилась обида на брата. Но, когда через много десятилетий, он нашел свою истинную, то, наконец-то, смог понять, насколько невозможного он тогда требовал от брата. Стаурус стал разыскивать его и узнал, что Дракулус присоединился к Рошану, который все еще твердил и пытался доказать, что Стаурус обманом завладел силой власти, как и его отец. Обида разгорелась в сердце молодого Владыки еще сильнее, и не малую роль в этом сыграла его дружба с младшим братом Рошана Валием. Он как-то сразу приглянулся Стаурусу, а главное, он был рядом, когда Стаурусу больше всего нужно было чье-то общество. Телохранитель и близкий друг Владыки Эрио сначала как-то осторожно и с опаской отнесся к этому новому другу, но тот смог покорить и его. Они часто собирались втроем, много пили, разговаривали, шутили и никогда не говорили о власти, политике или о братьях. Валию было стыдно, что его старший брат всегда выступал против законности правления Стауруса и ничто и никто не могли его убедить в обратном.

Вражда этих двух кланов началась сразу после смерти отца Рошана и Валия, последнего Владыки Делиана из рода Императора Нириана. Ходили слухи, что Делиан является сыном этого Императора, но прямых доказательств не было. После смерти Делиана власть перешла не к одному из его сыновей Рошану или Валию, а совсем в другой клан и его тогдашнему главе Хелиусу. Тогда и поднялся этот скандал, и с тех пор началось противостояние между потомками этих двух кланов. Но пока был жив Хелиус, он как мог старался доказать Рошану, что и сам не знает почему власть и сила Владыки перешла именно к нему и сам же натолкнул Рошана на мысль, что может быть после его смерти власть снова вернется в клан Нириан. Тогда и начались эти заговоры и покушения на Владыку и его семью. Но после смерти Хелиуса власть перешла к его еще маленькому сыну Стаурусу. Но это ничего не доказало и не убедило Рошана отказаться от попыток вернуть власть в свой клан.

Проходили года, но братья так и не находили общий язык. За все это время Стаурус не смог откровенно поговорить с братом. А потом случилось несчастье — Дракулус обвинил Стауруса в смерти своей истинной и на два столетия исчез из этого мира. Владыка разыскивал брата, чтобы все ему рассказать и объяснить, но тот всегда опережал его и успевал скрыться до его появления. Так они и не могли ни встретиться, ни выяснить, ни поговорить.

И вот теперь кто-то, прикрываясь внешностью и силой брата, пытается уничтожить все, что стало дорого Стаурусу и, скорее всего, его брат сейчас находится в смертельной опасности. Поэтому Владыка шел прямо в подготовленную для него ловушку. Он больше не намерен был ходить вокруг да около. Он решил выяснить все раз и навсегда, а для этого ему надо узнать своего врага, он должен увидеть его истинное лицо, а не маски, за которыми он столько лет скрывается.

Темнота накрыла Владыку быстро и неожиданно. Последнее, что он успел сделать, перед тем как его сознание полностью отключилось, это запереть в резерве силу, которую он не понимал и даже боялся.

— Ну что я говорил вам. Это было очень даже просто! — молодой невысокий мужчина, нагнулся над Владыкой Стаурусом и ткнул его в бок носком своего грязного ботинка. Заметив пыль на своей обуви, он скривился и, нагнувшись, взял в руки подол рубашки Стауруса и протер ею на глазах своих подчиненных грязные туфли.

— Хозяин, может быть из-за того, что получилось все так просто, это может быть ловушкой, — возле молодого мужчины, стоял тучный взрослый человек, больше похожий на зверя. Он все время принюхивался к окружающему воздуху, а его красные глаза смотрели вокруг насторожено и с опаской.

— Как ты мне надоел уже. Ты хочешь меня унизить на глазах моих же людей.

— Простите, Хозяин, я просто подумал…

— Здесь думаю только я, а ты выполняешь мои приказы и радуешься, что смог быть мне полезен. Это понятно?

— Да, Хозяин.

— Забирайте его и не забудьте браслеты, если не хотите, чтобы он проснулся в самый не подходящий момент.

Несколько таких же грузных и серьезных мужчин, схватили Владыку под руки и потащили прямо по камням в сторону виднеющихся скал.

— Хозяин, что с остальными делать?

— Вы взяли их?

— Да, возле Седых гор.

— Что ж, все просто отлично складывается. Стаурус уже у меня, братец Повелителя скоро будет у меня, осталось потрусить нашего Князька. Отправь к нему охотников. Пора подходить к заключительной части нашего плана.

Молодой человек резко развернулся и пошел следом за теми, кто так бесцеремонно тянул Владыку. Он с удовольствием и внутренним злорадством наблюдал за этой процедурой и даже пожалел, что они схватили его под руки, а не за ноги. Все идет к концу и его мечта готова осуществиться, осталась такая мелочь.

Молодой человек уходил и не видел, как ему в спину смотрят красные злые глаза, в которых уже не было страха и раболепия. Оборотень стоял, крепко сжав кулаки и стиснув зубы. Только бы не сорваться, осталось ведь совсем чуть-чуть, и то, к чему он шел все эти долгие и кошмарные годы служения, будет в его руках.

И эти оба так и не заметили, как из-за ближайшей скалы за ними наблюдали два горящих огнем изумруда, и тень в капюшоне скрылась прежде, чем оборотень почувствовал чей-то взгляд и обернулся.

Место, куда доставили Владыку, было неподалеку от печально известных Седых гор. В одной из скал была выдолблена небольшая пещера. По своим размерам больше напоминающая каменный склеп. Когда Стауруса бросили возле одной из холодных стен, он приоткрыл глаза пытаясь оглядеться. В это время его тюремщики защелкнули на его запястьях белые металлические браслеты, и Владыка почувствовал, какой странный холод исходил от них. Затем они закрепили эти браслеты в скобы и продели в них цепь, когда же они ее натянули, то руки Владыки оказались растянутыми в разные стороны. Он слышал, как его ноги постигла та же участь. Он не мешал им, все время притворяясь, что находится в бессознательном состоянии, поэтому часто слышал, как оборотни ругались, проклиная его не маленький рост и вес.

Голова Стауруса раскалывалась, а перед глазами плыли разноцветные круги. Он осторожно с помощью своей силы постарался сфокусировать свое зрение, но у него ничего не получилось, и в ответ на его действия браслеты закололи запястья и странный холод стал распространяться по всему его телу.

— Не трать свои силы, — голос говорившего был Стаурусу хорошо знакомым. — Чем больше сил ты прилагаешь, тем быстрее эти браслеты опустошат тебя. Кстати, кто ты?

Стаурус закрыл глаза, стараясь перебороть это неприятное чувство в своем теле. Его кровь забегала по венам быстрее, и ощущение холода постепенно отступило и снова сосредоточилось только в области запястий. В пещере было достаточно темно, а в узкий лаз, который играл роль входа, не проникало ни лучика. Владыка постарался осмотреться. Кругом были только голые камни, и на противоположной стороне, как раз напротив него в нескольких шагах, он смог рассмотреть прикованного к стене Высшего. Его руки и ноги были также распяты, как и у Стауруса, только по его внешнему виду и состоянию одежды, Владыка понял, что он тут находится достаточно давно. Силы у этого Высшего осталось совсем мало, и она слабо пульсировала в области его сердца. Еще немного и он будет восприниматься как обычный человек из мира Ирэн: без сил, без таланта, без способностей. Его некогда черные и блестящие волосы стали седыми, в глазах потух огонь, лицо было осунувшимся и уставшим. Он давно смирился со своей участью и теперь просто ждал смерти, смиренно, без надежды на спасение. Только Стаурус решил заговорить с ним, как его чуткое ухо уловило тихие шаги. Он быстро закрыл глаза и опустил голову, имитируя бесчувственное состояние.

— Ну что, соскучились за мной?

— Пошел ты, — донесся откуда-то из дальнего конца пещеры тихий шепот.

— Зачем же так. Я вон вам нового соседа привел, да еще, какого соседа! Владыка я знаю, что ты уже пришел в себя, так что хватит притворяться, поговори с нами.

Стаурус поднял голову. Он сразу узнал голос брата, голос друга и голос врага. Он нашел всех, кого так усиленно и долго искал.

— Стаурус? — Голос спрашивающего странно задрожал.

— Да, это я брат, — Стаурус улыбнулся Высшему, который был прикован как раз напротив него. Вот его долгие поиски и закончились. Сердце Владыки сжалось. Его брат постарел. Что в его мире было просто не возможно. Значит, ему осталось совсем не долго и если ему не помочь он покинет этот мир навсегда.

— Как же так. Как они смогли тебя поймать? Как же…. — Стаурус был удивлен тревогой и беспокойством в голосе своего старшего брата Дракулуса.

— Он просто не так умен, как ты думал, не правда ли, мой друг?

Молодой человек подошел к прикованному цепями Владыке и посмотрел в его горящие аметистовые глаза. Стаурус не отводил взгляда и пристально рассматривал своего друга. Сказать, что он был удивлен, кем на самом деле оказался его враг, это не сказать ничего. Когда Стаурус лихорадочно перебирал в уме, кто из его подданных владеет такими странными способностями, его вдруг поразила одна догадка, от которой его бросило в жар, а потом в холод. Он боялся поверить, но все говорило в ее пользу, а он просто старался придумать для нее контраргументы. Только талантов своего друга Валия он никогда не чувствовал и не знал, на что тот способен, в чем его сила. Когда эта мысль угнездилась в его голову, все сразу стало на свои места, и мозаика сложилась сама собою. Конечно, были недостающие фрагменты головоломки, но Стаурус был уверен, что Валий с удовольствием, с радостным злорадством его просветит по всем не достающим пунктам. В его глазах появилась грусть, он улыбнулся и сказал:

— Здравствуй Валий, мой друг. Как давно мы не виделись, не правда ли? Я искал тебя.

— Зачем? Я еще не успел за тобою соскучиться.

— Ты так быстро убежал, когда я разогнал свору твоих собак, что я даже не успел с тобой поговорить. Хотя облик моего брата тебе не идет.

— Шутишь, Владыка. — Валий подошел к Стаурусу почти в плотную, и взял его за подбородок. — Скоро тебе будет не до шуток, — но видя, что его слова не произвели должного впечатления, добавил: — Тебе и твоей истинной.

Стаурус дернулся, а на губах Валия появилась торжествующая улыбка. Но что-то в глазах Владыки промелькнуло и это что-то вынудило Валия отпустить подбородок Стауруса и отойти от него на несколько шагов. Он быстро оглядел его кандалы, а слабое мерцание браслетов, указали ему на безвыходное положение своего бывшего друга, тогда Валий немного расслабился и прошипел:

— Недолго тебе осталось шутить, Владыка.

Он его ненавидел и любил, презирал и восхищался им, хотел всегда находиться рядом и мечтал убить его. Его душа рвалась на две половины, а разум пытался найти выход из такого двойственного ее состояния. Даже сейчас, видя такое жалкое положение Стауруса, сердце Валия обливалось кровью, а кулаки сжимались от злости.

Стаурус же молчал и просто смотрел в бледно-голубые глаза с жалостью и болью. Валий всегда был очень хорошим и преданным другом, и Стаурус доверял ему, полагался на него мнение и прислушивался к советам. Он не мог не чувствовать той искренности и любви, которую всегда излучал Валий. Что же произошло, где он ошибся. Он поверил этому человеку и предложил ему дружбу и даже скрепил ее своею кровью, и вот теперь он смотрит в это перекошенное злобой лицо и не знает, как мог не понять, не предвидеть, не заметить.

— Зачем тебе все это, Валий? — он не находил причины происходящего.

— Все просто, друг мой. Мне понравился вкус власти.

— И только?

Валий засмеялся, но в его смехе не было веселья.

— Тебе не понять того, что чувствовал я всю свою жизнь. Я так долго ждал, когда умрет отец, и я, наконец-то, получу то, к чему стремился и чего желал всей своей душой и сердцем.

— А если бы власть перешла к твоему старшему брату, а не к тебе?

— Я это предвидел, поэтому, когда мой старший брат отказался присоединиться ко мне и стал мне мешать, я поселил его здесь и именно на нем я испытал свое изобретение. Правда, Рошан? Ты ведь еще жив, так поприветствуй своего Владыку, — Валий засмеялся и это был смех сумасшедшего, дикий, злобный, от которого даже мурашки побежали по спине Стауруса. — Мой друг, я просто все это время играл его роль. Знаешь, как трудно было ненавидеть тебя в облике Рошана и любить в облике Валия. Это было не легко, скажу тебе честно. Все время боялся забыться и допустить какую-то ошибку.

— Ты хочешь, чтобы я пожалел тебя? — снисходительная улыбка тронула губы Владыки.

— Скорее это я буду тебя жалеть! Ты так надоел мне, и я так устал тебя ненавидеть, поэтому я просто оставлю тебя здесь вместе с твоим горячо любимым братом, вам же еще есть о чем поговорить, перед смертью. А также ты составишь компанию моему брату. Как тебе, Рошан, умереть в обществе Владыки, правда, хорошая идея! — Валий повернулся и пошел в глубь пещеры. Там было темно и Стаурусу пришлось напрячь зрение, чтобы рассмотреть прикованного к стене старца, в котором он с трудом смог узнать Рошана. Присмотревшись, он заметил, что его браслеты стали почти черными и иногда по ним пробегали красные искры. Нет, это был не металл, это был камень, который был наполненный силой Высшего.

— Ты сумасшедший, если думаешь, что сможешь победить! — голос Рошана был таким слабым, что Стаурусу приходилось прислушиваться, чтобы не упустить ни слова из того, о чем они говорили.

— Я уже победил, и если бы ты присоединился ко мне, мы бы правили этим миром вместе, брат мой. А ты, ты просто хотел стать очередным Владыкой.

— Я хотел вернуть силу власти нашему клану.

— Братец, ты дурак.

У Рошана уже не осталось сил даже возмутиться, поэтому он просто опустил голову и ничего не говорил. Но было видно, что Валий еще не все ему рассказал, поэтому он подошел к брату и поднял его лицо за подбородок.

— Ты дурак, братец. Глупый, доверчивый идиот. Ты всегда обвинял клан и его главу Хелиуса в том, что он обманом захватил власть.

— Но разве, не ты говорил…

— Вот и я тебе говорю, что ты слишком привык доверять другим и не слушать голоса разума. Ну, как можно украсть то, чего нет! Наверно, я все-таки расскажу тебе правду. Ты ведь знаешь, что наш отец Делиан действительно является родным сыном Императора Нириана и после раскола рас, он становится Владыкой Высших. А знаешь, почему Владыка был всегда сильнее Повелителя или Князя. А я тебе и это сейчас скажу, — Валий наслаждался и получал явное удовольствие, видя как лицо брата, все больше вытягивается от удивления. — Владыка сильнее всех остальных потому, что в его жилах течет кровь Императора, а также, не много не мало его сила. Представляешь — сила Императора, но она передается только Владыке, у нас с тобой ее нет, к сожалению. — Валий отошел от брата и встал так, чтобы видеть теперь лица всех своих пленников. — Наш отец нашел свою истинную, когда уже стал Владыкой и правил несколько столетий. Он предложил ей разделить с ним вместе жизнь, но знаешь, что она ему ответила? Она ему отказала, потому что выбрала другого. Да так случается иногда и в одно время рождается только одна истинная для нескольких избранников и кто тут будет первым никому не известно. Правда, Стаурус? Как я знаю, тебе пришлось пережить несколько таких моментов с Ирэн? Но не буду отвлекаться, у меня мало времени, так вот Леара выбрала другого и знаешь кого — Никулуса. Да, да Стаурус, твоего дедушку. Они жили хорошо и долго, но вот какая жалость, твой дедушка не смог дать ей наследника. И что делает твоя бабушка? Она идет к своему второму избраннику и договаривается с Делианом о ночи любви. И что же делает наш любимый отец? Не поверишь. Соглашается! Да, имея жену и уже двух сыновей, он соглашается провести ночь со своей истинной. А знаешь, что самое страшное и ужасное в этой истории? Не то, что после этой ночи родился Хелиус. Ты удивлен, Рошан? Да, тот против кого ты все время боролся и воевал, тот, кого ты пытался убить, чтобы вернуть то, что принадлежало ему по праву, тот, кого ты всю жизнь ненавидел, был нашим родным братом. Но не это самое интересное. Вы знаете, что если провести ночь с истинной, на другую женщину ты уже не сможешь даже смотреть. А теперь ты представляешь, Стаурус каково пришлось нашей любимой матери, когда она узнала об этом? Я это хорошо помню! Слишком хорошо! Я возненавидел ваш клан, Хелиуса, тебя! Вы уничтожили то, что я любил, забрали то, что я желал больше всего. А теперь я уничтожу вас, сотру вас с памяти этого мира!

Во время всего этого монолога, Владыка не сводил глаз с Рошана, он видел, как менялось его лицо по мере рассказа. Как эмоции калейдоскопом сменялись на его измученном и старом лице. Он слышал биение его сердца и чувствовал вкус горечи в его душе. Стаурус видел, как Рошан пытается осознать слова, сказанные братом, и когда их смысл стал доходить до его затуманенного мозга, из его глаз полились слезы. Слезы отчаяния, злости и безнадежности. Он перевел свои тусклые глаза на Владыку и только одними губами прошептал всего одно слово: «Прости». Его голова упала на грудь, и сердце остановилось. Его добила правда, которую он так поздно узнал. А когда осознал, в полной мере понял, что же он натворил. Его сердце не выдержало.

— Ну, вот, а я еще не все ему сказал. Жаль. — Валий отошел от мертвого брата, даже не оглянувшись, не попрощавшись, не сказав, последнего прости. — Что же Дракулус не упусти свою возможность в последний раз поговорить с братом, а то можешь просто не успеть.

— Валий — ты сумасшедший. Тебе все равно не победить, — голос Дракулуса дрожал, но уже не от усталости или бессилия, а от гнева и ярости.

— А кто мне сможет помешать? Ты или он? — Валий ткнул пальцем в Стауруса.

— Есть и другие.

— Кто? Этот безмозглый и обиженный на весь мир облезлый тигр? Не смеши меня. Кому как не тебе знать, что он не сможет противостоять мне.

— На него твои браслеты не подействуют! — Дракулус закашлялся и Стаурус услышал, с каким перебоем бьется его сердце.

— Это правда. Представляешь, мой друг Стаурус, — Валий снова повернулся и подошел к Владыке. — Я придумал и сделал такие хорошие браслетики, которые питаются силой Высших. Они ее высасывают, пока Высший не становиться просто никому не нужной пустышкой. А вот на оборотней они совсем не действуют. Сколько я не пробовал и что только не делал, так и не смог достичь нужного результата. Целые кланы этих тварей извел, так ничего не смог добиться, даже обидно, ты не находишь?

— Что ты хочешь? — Стаурус все еще не мог прийти в себя. Он смотрел на Рошана, который сломанной куклой висел на цепях. На что ушла его жизнь, за что он боролся, и почему так поздно понял, всю тщетность своих стремлений и целей? Казалось, что Стаурус не воспринимает слова Валия, все еще не отводя своего взора от бывшего врага, с которым он так и не смог найти общий язык, до которого так и не смог донести всю его не правоту и бессмысленность его требований, с которым просто так и не смог поговорить.

— Ну, как тебе это сказать. Я просто хочу ВЛАСТИ, безраздельной, безграничной власти. Я хочу править этим миром единолично. Я буду ВЕЛИКИМ ИМПЕРАТОРОМ Терриаса.

До Стауруса медленно, но верно дошел смысл только, что сказанного. Он смотрел на своего друга и не мог понять, как он просмотрел этот сумасшедший блеск в его глазах и играющий огнем безумия румянец.

— Размечтался, — опустил его с небес на землю Владыка.

— И никто не сможет мне помешать! — он как будто не слышал насмешки в голосе Стауруса. — Ни ты, ни Власлен, ни Князь, ни силы небесные. НИКТО! Я буду Императором! — Стаурус не вытерпел и засмеялся. — Я буду тем, кто уничтожит Сердце Терриаса навсегда, кто сотрет с памяти этого мира все воспоминания об эпохе Трех Императоров. Я …я буду…

— Ты бы заткнулся, а то я просто умру от смеха.

Наконец, Валий обратил внимание на то, что говорит и делает Стаурус, и он стал стремительно краснеть, а его глаза налились кровью.

— Ненавижу тебя, всю свою жизнь ненавижу! Ты сломал, разрушил все, к чему я стремился, чего хотел!

— Я? Ты мне льстишь, Валий. Ты сам все разрушил, причем собственными руками!

— Отдай мне кристалл, и я убью твоего брата быстро. Ему не придется долго мучится, и терпеть боль и бессилие. Отдай мне кристалл.

— С удовольствием, только у меня его нет.

— Что? Как нет? Ты не мог расстаться с ним. Я знаю, что ты принес его в этот мир. Он должен быть у тебя.

Валий подошел к Стаурусу и стал водить вдоль его тела руками. Кристалла здесь не было, он не ощущал его манящую и пленительную силу. Только ее легкий отголосок или слабое послевкусие, которое остается на губах после страстного поцелуя. Валий растерялся на мгновение, но его мозги очень быстро продолжали раскладывать этот пасьянс, и он знал, что все карты разложатся по своим местам, по-другому быть не могло. Раз кристалла нет у Владыки, он может быть только у одного человека. Валий знал, у кого и знал, где сейчас находится этот человек. Что ж это всего лишь небольшая задержка, так, лишняя карта из общей колоды.

Валий видел насмешку и превосходство в глазах своего друга. Он быстро подошел к Стаурусу и схватил его за руку.

— Знаешь, какая у меня способность?

Брови Владыки нахмурились. А Валий быстро прокусил его руку и сделал большой глоток крови. Вот он вкус власти, силы и безграничного могущества!

— Не делай этого. Тебе не удержать эту силу под контролем. Она сама уничтожит тебя. Валий, остановись.

Но тот делал глоток за глотком, и оторвался только тогда, когда почувствовал, что может взорваться от той мощи, что была сейчас в его теле. Он окровавленными губами улыбнулся Стаурусу.

— Что ж встречусь с Ирэн чуть раньше, чем планировал. Мне так хочется ее снова поцеловать, — удивленно-поднятые брови Стауруса, вызвали хищный оскал на его губах. — Она не рассказала тебе? Наверно, ей понравилось, и она не захотела тебя расстраивать. Прежде чем всадить кинжал ей в сердце, я поцеловал ее такие сладкие и манящие губки. Думаю, стоит ей напомнить об этом.

Стаурус смотрел в такие до боли знакомые аметистовые глаза. Затем Валий хмыкнул и, мотнув белыми длинными волосами, вышел из пещеры. После его ухода, вход в пещеру исчез, как будто его и не было. А Стауруса накрыла полная темнота.

Владыка очнулся от неприятных и резких ударов по своим щекам. Пока он приходил в себя, его щеки уже горели от пощечин, а в душе поднялась злость. Он попытался прекратить это избиение младенцев, но тело не слушалось его и глаза никак не хотели открываться.

— Владыка, — этот голос звал его уже не первый раз и каждый раз после его имени шел удар. Так повторилось и в этот раз. Очередная пощечина отозвалась тупой болью в голове Стауруса.

— Владыка, — Ну нет, больше не одного удара. Стаурус резко отклонился, и удар пришелся ему по плечу. — Ну, наконец, пришел в себя.

Стаурус не был до конца в этом уверен, но никому не позволит в этом усомниться. Он приложил все свои силы, чтобы открыть глаза и когда ему это удалось, то смог рассмотреть только две размытые красные точки. Он вглядывался до боли и рези в глазах, пока фокус не настроился и он не разглядел грузного высокого мужчину, с горящими красными глазами. Оборотень!

— Очнулся?

— Твоими стараниями, — огрызнулся Стаурус.

— Нет времени на нежности.

— Кто ты и что тебе надо?

Голова Стауруса болела, а во рту был привкус железа, и странная слабость во всем теле.

— Потерпи это сейчас пройдет. Меня зовут Стафий.

— И что из этого?

— Владыка, начинай соображать, а то у нас слишком мало времени.

Стаурус внимательно присмотрелся к оборотню. То, что он из клана предателей выдавали его красные глаза, да и запах крови. А вот то, что он назвал свое настоящее имя, говорило о многом и ни о чем.

— Что ты хочешь, Стафий?

— Прошу ответь мне и можешь требовать взамен, что хочешь?

— Спрашивай, — Стаурус с любопытством рассматривал этого оборотня. Он ему кого-то смутно напоминал, но вот кого Владыка никак не мог припомнить. Его сила, запах крови, даже его внешность кого-то смутно напоминала. Но вот кого?

— Там возле замка, на тебя напали оборотни, помнишь? — Стаурус кивнул в ответ. — Что с ними случилось?

— Я убил их.

— Всех? — голос оборотня задрожал. Странно.

— А что? — Стаурус смотрел в молящие глаза Стафия и не понимал, что происходит, его голова еще болела и отказывалась быстро соображать, поэтому он тянул время, задавая оборотню встречные вопросы. Он чувствовал, что ответ лежит на поверхности, но никак не мог его поймать. — Один выжил.

— Кто? — в красных глазах засветилась надежда. И вдруг Владыку осенило, Зар вот кого этот оборотень ему все время напоминает Зара.

— Сначала сними браслеты, — надежда в глазах оборотня потухла.

— Прости, Владыка, но браслеты снять невозможно. Когда они начинают высасывать силу из Высшего, они не раскроются пока не заберут ее всю без остатка. Это не в моих силах. Эту твою просьбу мне не выполнить.

Стаурус задумался. Браслеты не действуют на силу оборотня, а она в нем есть. И что же ему ждать, пока браслеты высосут из него всю силу Высшего, а ее в нем столько, что сосать они будут не один год, а времени, как заметил Стафий, у него нет.

— Владыка, но я могу освободить твоих друзей, но не тебя и твоего брата, прости.

— Каких друзей?

— Твоя очередь отвечать, Владыка. Опиши мне того, кто выжил.

— Может, я просто назову его имя?

— Как имя?

— Его зовут Зар. А теперь о каких друзьях ты говорил?

— Он жив?

— Ну, уж нет, теперь твоя очередь. Ты сам установил правила, вот и соблюдай их.

Стаурус смотрел на оборотня и видел его нетерпение. Он уже начинал догадываться, почему этот Стафий так волнуется о Заре?

— Мы схватили троих возле Седых гор. Один из них Низший, а двое других, похоже из ваших, Высшие.

Стаурус сразу понял, о каких друзьях идет речь. Значит Женька, Шир и Хиро не дошли до столицы Низших, это очень хорошо.

— Он жив, — что ж правила нужно соблюдать.

— Где он?

— А где они?

Оборотень нахмурился.

— Владыка, у нас мало времени и продолжать эту игру бесполезно. Я могу освободить твоих друзей и даже приведу их сюда, если ты мне расскажешь, что с Заром и где он сейчас.

— Хорошо, приведи их, и я все тебе расскажу.

— Нет, мы не так договаривались.

— Ты думаешь, что я поверю оборотню из клана предателей?

Оборотень смотрел в аметистовые глаза Владыки и понимал, что ему ничего не остается, как просто подчиниться ему и довериться его слову.

— Хорошо, Владыка, — и оборотень исчез.

Стаурус огляделся и усилил свое зрение при помощи силы оборотня. Браслеты молчали и никак не отозвались на проявление этой силы. Владыка увидел своего брата, который явно был без сознания и его вид насторожил Стауруса. Если он не поможет брату в ближайшее время, то ему останется только попрощаться с ним и, скорее всего, навсегда. Дракулус застонал и открыл глаза, но он ничего не увидел в этой кромешной для него темноте.

— Стаурус? — слабым голосом позвал он брата.

— Я здесь. Ты как, брат?

— Рад, что ты жив и в сознании. Я хотел извиниться и сказать, что я был не прав и …

— Дракулус, перестань нести чушь и береги силы. Я все понял уже давно, только никак не мог с тобою встретиться. Кстати, как давно ты в лапах Валия?

— Нет, Стаурус выслушай мня, я не хочу опоздать и уйти не получив твоего прощения.

— Брат…

— У меня и так мало сил, поэтому не спорь со мною, — Дракулус замолчал. — Когда с Мариль случилось несчастье, и я понял, что мне не спасти ее самому, я решил отправить ее к тебе вместе с Валием. Мы думали, что ты можешь совершить обряд перерождения, и я даже поставил на нее свою метку. Я знал, что Валий твой друг и надеялся, что он уговорит тебя, да и сам он все время это утверждал. Но когда он вернулся и рассказал, что ты отказался совершить обряд, поскольку она из Низших, и ты не захотел марать свою кровь. И Мариль умерла навсегда. Он сказал, что ты забрал тело и приказал отнести ее в лес. Уже это должно было меня насторожить, но боль потери и горе затуманили мои мозги. Я разозлился. Потому что знал, что в тебе уже есть сила оборотня. Я никак не мог прийти в себя и поэтому ушел, убежал в другой мир. Я оставался там очень долго. По тем меркам я прожил не одну жизнь, — Дракулус закашлялся. Разговор действительно давался ему с трудом и Стаурус старался не перебивать брата. — Затем я несколько лет прыгал из мира в мир, стараясь заглушить боль. И однажды я почувствовал ее рождение, ее новое рождения. Вот тогда я и понял, что меня обманули, предали. И этого человека ты считаешь своим другом. Тогда я испугался, поняв всю опасность, которая нависла над тобой. Я вернулся, чтобы разобраться с Валием и убедить тебя в его подлости. Но… — Дракулус задыхался, ему не хватало сил, они просто таяли на глазах, и за последнее время он еще больше постарел. Стаурус боялся, что может опоздать. Поэтому он быстро стал рассказывать сам.

— Дракулус, я нашел Мариль в том самом лесу на опушке, прикиданную ветками, и она была еще жива. Я почувствовал твою метку, поэтому и пошел по ее следу. Когда нашел и понял кто она и что с ней, я переродил ее, но не смог с тобой связаться, ты уже покинул этот мир. Прости, но тогда у меня слишком много было проблем из-за Рошана и как уже выяснилось Валия, поэтому я уделил этому так мало времени. Так что это мне стоит извиняться. И я рад, что она уже переродилась, и ты сможешь ее найти.

Дракулус усмехнулся грустной улыбкой.

— Стаурус, браслеты не снять, даже тебе.

— Брат, ты меня обижаешь своими сомнениями, честное слово.

Стаурус видел, что ждать оборотня он уже не может, брат таял на глазах.

— Дракулус, закрой, пожалуйста, глаза и не о чем меня сейчас не спрашивай.

Что ж браслетам нужна сила, так пусть получат ее и подавятся. Владыка снял щит со своего резерва и выпустил монстра, которого сдерживал все эти годы. Ему никто и никогда не рассказывал, что это за сила и откуда она берется. Отец не успел, а тот кто еще это знал, хотел его смерти. Он всего раз воспользовался этой силой, когда разрушил особняк Алексиса, и то это вышло случайно и благодаря кристаллу, который и вызвал ее. Он и сам не знал, до того времени, на что эта сила способна. Он всегда думал, что пользуется силами тех, кого он переродил, и с каждым разом, отдавая эти силы, он будет слабеть. Но все было наоборот, обмениваясь силами с другими Высшими, он становился сильнее и уже сам не знал границ своих способностей.

Значит, в его жилах текла кровь и сила самого Императора, и это было источником его мощи.

Яркий белый свет озарил пещеру. Браслеты не успевали поглощать то, что он им скармливал. Сначала он почувствовал как его сила просто перетекает в другое место из его тела, а потом ее поток уменьшился и вскоре совсем прекратился. Браслеты были наполнены до отказа, а сила все поступала и поступала. Затем пошла обратная реакция, браслеты не выдержали и вернули хозяину не только его силу, но и то, что раньше забрали у других своих доноров.

Наконец, Стаурус понял свою ошибку. Он всю жизнь боялся этой силы, не понимал, запирал ее в своем теле как узницу, надеясь, что таким образом она никому не причинит вреда. Его пугало то, что давала эта сила, какую мощь он чувствовал в своей крови. Он просто боялся, что не сможет контролировать ее, что это она начнет управлять им. Поэтому он никогда не пользовался ею и не давал ей выхода. И вот теперь он видел, как сила из браслетов перетекает в него, и чувствовал, что не только может управлять ею, но беспрепятственно и безопасно пользоваться.

Яркий свет угас, Стаурус стряхнул с рук, бесполезные железки и, размяв руки и ноги, поспешил, хромая и еще спотыкаясь, к брату. Дракулус был без сознания, хотя он и вытянул силу из его браслетов и они также быстро распались от одного его прикосновения, брат не подавал признаков жизни. Стаурус подхватил Дракулуса на руки и быстро вышел из пещеры. Положив его на утоптанный клочок земли перед входом, он быстро прокусил свой палец, и когда кровь появилась, он наполнил эту каплю своей силой до отказа. Больше не думая, он приоткрыл рот брата, и капля упала прямо на его язык. Он смотрел на бледное и состарившееся лицо Дракулуса. Теперь осталось только ждать. Время покажет, успел он или уже ничто и никто никогда не вернет ему брата.

— Стаурус?

— Владыка?

Стаурус резко повернулся на такой знакомый голос и увидел горящие счастьем глаза Женьки, рядом с ним стоял Шир и Хиро, а чуть в отдалении переминался с ноги на ногу оборотень Стафий. Он выполнил свое обещание и освободил его друзей. Теперь Владыка должен выполнить свою часть договора. Но понравиться ли Стафию то, что может рассказать ему Стаурус о Заре? Оборотень не спешил подходить ближе, как-то странно переводя свой взгляд с Владыки на его, лежащего на земле, брата. Стаурус оглянулся. Он успел, слава небесам, он успел. Лицо брата расправилось, все морщины исчезли, и он снова стал молодым, здоровым и красивым, волосы блестели черным водопадом, рассыпавшись по земле, губы порозовели, а на щеках заиграл румянец.

Стаурус вздохнул с облегчением и снова повернулся к друзьям. Они были слегка потрепанными, грязными, уставшими, немного побитыми, но здоровыми, и главное живыми. Владыка быстро поднялся с колен и подошел к ним. Протянув руку Хиро, он крепко пожал тонкую ладонь японца и хлопнул его по плечу, затем он обнял Женьку, ничего у него не спрашивая и не говоря. Потом подошел к Ширу, долго и пристально смотрел в его глаза, потом улыбнулся и, притянув к себе, крепко обнял.

— Не обманул, старый пень. Вернулся даже раньше, чем я тебя ждал. Удивление было на всех лицах, кроме самого Шира. Он улыбнулся, глядя в аметистовые глаза, и опустившись на колени, сказал:

— Владыка, прошу, верни мою силу и память.

Пока Стаурус совершал ритуал, Женька хмурился и о чем-то усилено думал. Как только Стаурус отпустил руки Шира и тот поднявшись, повернулся к стоящим в ожидании и недоумении друзьям, слов ни у кого не нашлось, потому что перед их глазами стоял очень красивый взрослый мужчина с черными длинными волосами, желто-зелеными глазами и обворожительной улыбкой. Он быстро подошел к Женьке, и как-то робко улыбнулся ему.

— Тебе еще нужно время или ты готов вернуться, Рай?

Женька рассматривал этого мужчину, стоящего перед ним, и его сердце норовило выпрыгнуть из груди. Он уже ничего не понимал, да и не хотел понимать, зная только один выход расставиться все по своим местам и найти ответы на вопросы и сны, которые не дают ему покоя уже несколько дней. Поэтому он повернулся к Стаурусу, и тот широко улыбнулся ему в ответ.

— Я даже не буду спрашивать, что здесь произошло, происходит и будет происходить, хорошо? — Хиро говорил сам с собою, ни к кому конкретно не обращаясь, поскольку его друзья были слишком заняты. Он присел на небольшой камень возле пещеры и удивленными раскосыми глазами наблюдал за тем, как его друзья у него на глазах превращаются в абсолютно других людей. Оборотень стоял где-то недалеко за его спиной, и Хиро старался не упускать его из вида. Хоть он и освободил их из пещеры, но он же их туда и засунул.

Рядом кто-то застонал и Хиро резко развернулся, при этом чуть не пав с камня. На утоптанной площадке лежал мужчина. Хиро никак не мог вспомнить, где он его видел и когда тот открыл глаза, он вдруг резко и четко понял это тот, с кем Стаурус бился возле башни. Хиро смотрел на него и не знал, что ему делать, добить пока он полностью не очнулся или все же позвать Стауруса и пусть сам с ним разбирается. Но Владыка уже и сам услышал стоны и подскочил к брату.

— Дракулус, ты как?

— Стаурус, ты, что с ума сошел! Откуда столько силы, или ты решил, таким образом, меня добить, — Дракулус привстал, и его закачало, и если бы не поддержка Стауруса, он бы упал назад на землю.

— Не спеши, сейчас пройдет, — поддерживая брата под спину, Стаурус посадил его на камень, на котором только что сидел Хиро и теперь так любезно уступил ему свое место. Японец смотрел на этих двоих и уже старался ничему не удивляться, особенно тому, как люди меняют свой облик прямо на глазах, как враг вдруг становиться братом, за которым так любезно ухаживают, а день назад пытались убить, как оборотень, который поймал тебя, избил и засадил в какую-то темную пещеру, сам же тебя оттуда освободил, да еще и извинился. Для Хиро этот мир был слишком странным, необычным и непонятным и ему вдруг так сильно захотелось домой.

А тем временем, Дракулус обвел всех еще не совсем ясным взглядом и остановился на темноволосом мужчине, который смотрел на него строго, хмуря свои красивые ровные брови.

— Дракулус.

— Широн, рад видеть тебя живым, дядя.

— Черт, все страннее и страннее, — Хиро переводил взгляд с одного на другого, и его голова лопалась, пытаясь вместить и собрать всю эту информацию в единый файл. Поняв, что данная операция для него не выполнима, он просто стал наблюдать за происходящим, уже не стараясь, что-либо понять. Оборотень так же наблюдал за Владыкой и этими Высшими со страхом и напряжением. Он не знал, как Стаурусу удалось освободиться, и не мог себе даже представить, что за сила может быть у этого Высшего, что позволила открыть браслеты. Стафий успел заглянуть в пещеру и то, что он там увидел, не просто напугало его, а ужаснуло. Владыка просто испепелил браслеты, и они распадались прямо в руках. Теперь он боялся не только о чем-то спросить Владыку, а боялся просто подойти к нему и обратить на себя внимание. Поэтому он продолжал стоять в отдалении и молча за всеми наблюдал, боясь даже пошевелиться.

— Стаурус, я думаю, что твое место сейчас не здесь, — все резко повернулись на голос и увидели, как на тропу из — за скал вышел человек в плаще и капюшоне.

— Отшельник?

— Я позабочусь о них и все объясню, а тебе пора.

Стаурус долго смотрел в горящие изумрудом глаза, затем молча кивнул ему и просто исчез. Никто и не заметил, что и оборотень исчез вместе с ним.

— И куда понесло этого мальчишку? — Широн смотрел на то место, где секунду назад стоял его племянник, затем перевел свой горящий негодованием взгляд на Отшельника и тихо произнес:

— Не желаете ли объясниться, — и в ответ услышал приятный низкий смех.

 

Глава 11

— Стаурус, ты? Откуда? — глаза Ирэн блестели, и она с трудом сдерживала слезы радости.

Вот, только несколько минут назад, она так переживала за него, думала о нем, и вот сейчас он здесь рядом смотрит на нее и улыбается. Больше не теряя ни минуты, Ирэн бросилась к Стаурусу и обняла его. Слезы сами покатились из ее глаз и, уткнувшись в грудь любимого человека, она попыталась их скрыть.

Стаурус крепко прижал ее к себе, поглаживая по спине, и что-то нежное нашептывал на ушко. Ирэн даже не слышала его слов, в ее голове билась одна мысль, что он рядом и с ним все хорошо. Он приподнял ее заплаканное лицо и стал его рассматривать с интересом и любопытством, как будто узнавал заново.

— А ты изменилась, — в его голосе зазвучала странная интонация, словно они не виделись несколько лет, и теперь он был приятно удивлен тому, как она стала выглядеть.

— За эти несколько дней?

— Без тебя для меня прошли годы, — он улыбнулся и, притянув ее к себе, поцеловал. Крепко, страстно, откровенно, на глазах всех ее друзей и оборотней. Его руки гладили ее спину, опускаясь на ягодицы, и когда он сжал их руками, Ирэн попыталась освободиться из его объятий. И в этот момент в ее душе стало подниматься какое-то смутно знакомое чувство отвращение. Ей казалось, что уже однажды она такое переживала, и это ощущение ей не нравилось и настораживало. Ирэн уперлась в его грудь ладонями, пытаясь отстраниться, но в ответ Стаурус еще крепче прижал ее к себе. И когда он настырно пытался припихнуть свой язык ей в рот, она укусила его.

— Шалунья моя, смотрю, ты тоже соскучилась по моим ласкам, — Ирэн смотрела в аметистовые глаза и не понимала своего состояния. Она не могла сказать, что поцелуй уж так ей не понравился, но Стаурус раньше никогда не позволял себе такого на глазах других. А сейчас казалось, что он наоборот забавляется, видя такие вытянутые лица невольных зрителей, демонстрируя им всю свою страсть и желание.

Ирэн отодвинулась от Стауруса и отошла на шаг назад, размыкая объятия.

— Извини, просто я слишком переживал за тебя, — Стаурус смотрел на нее такими виноватыми глазами и так нежно улыбался, что сердце Ирэн дрогнуло и затрепетало. — Извини, что напугал и вел себя неприлично, — он протянул к ней свои руки, и когда она вложила в них свои маленькие ладошки, он снова притянул ее и нежно обнял. Ирэн положила голову ему на грудь, и услышала стук его сердца. Оно стучало спокойно и ровно, как будто не было только что такой эмоциональной встречи и таких страстных поцелуев. Это не приятно кольнуло, потому что ее собственное сердце норовило выскочить из груди от тех эмоций, которые сейчас переполняли ее душу. Ирэн подняла голову и посмотрела в его лицо. Как ни странно он смотрел не на нее, а на кого-то стоящего за ее спиной. Когда она оглянулась, то была уверенна, что увидит там своего Хранителя, но его вид ее напугал. Глаза оборотня горели, его кулаки были крепко сжаты, и он готов был к перевоплощению, и только сила воли сдерживала его порыв. Пытаясь хоть что-то понять, она посмотрела на Стауруса. В его глазах бушевал странный огонь, ноздри раздувались от злости и ярости, зубы даже скрипели оттого, с какой силой он сжал челюсти.

— Что-то случилось? — девушка переводила свой взволнованный взгляд с одного на другого.

«Зар, что с тобой?»

«Не знаю. Не понимаю. Я что-то чувствую, но не могу понять что. Не знаю».

Ирэн чувствовала растерянность оборотня и его напряжение. Она снова посмотрела на Владыку и успела заметить, как огонь в его глазах быстро потух, губы растянулись в улыбке, и она была нежной и теплой.

— Нет, все хорошо, не беспокойся. Как ты? С тобой ничего не случилось?

— Нет, все хорошо, — почему она не стала рассказывать о нападении на нее оборотня, она не поняла. Наверное, просто не хотела, чтобы он лишний раз за нее переживал. — Знаешь, у нас получилось договориться с Повелителем, и он обещал помочь нам, тебе.

— Вот как, — Стаурус поискал глазами Власлена, а когда нашел, его губы снова поджались и на щеках заходили желваки. Он смотрел в желтые звериные глаза Повелители, затем странно улыбнулся одной стороной рта и сказал только одно слово, вложив в него всю свою ненависть и неприязнь, которую раньше Ирэн не замечала:

— Власлен.

Ирэн знала, что отношения между ними были натянутыми, но не до такой же степени, чтобы унижать Повелителя при всех таким фамильярным приветствием. Хотя она тоже позволила себе это, но тогда ее мысли были только о спасении близких для нее людей. Она заметила, как дернулся Повелитель, и как напряглись его оборотни, даже Зар сделал шаг к ней и стал чуть ближе, стремясь защитить ее. Она так и не поняла, от кого именно он собрался защищать ее, но почему-то в глубине души росла уверенность, что для Зара сейчас на поляне есть только один потенциальный враг и это как ни странно Стаурус.

— Я тоже рад тебя видеть, Владыка, — и Повелитель сделал ударение на слове Владыка. Но Стаурус не понял его намека или не заметил.

Как раз после приветствия его лицо исказила гримаса боли, и он застонал, согнувшись пополам. Но через секунду он выпрямился, снова с улыбкой на устах и блеском глаз. Что это было?

— Стаурус, что с тобой?

— Ничего, уже все нормально. У меня мало времени, — он взял ее за руку. — Мне надо поговорить с тобой.

— Конечно, я слушаю тебя.

— Давай отойдем, здесь слишком много лишних ушей.

— Ты о чем? Я не понимаю…

— Этот оборотень раздражает меня. А мне очень надо поговорить с тобой. — Он смотрел на нее таким искренне — влюбленным умоляющим взглядом, что Ирэн передернуло.

Сначала ее больно задело то, что он никак не отреагировал на друзей: не поздоровался, не кивнул, не сказал ни слова. Он как будто их не замечал, не знал и вообще видел впервые. А теперь еще говорит, что они лишние, чужие и мешают ему. Возле озера он просил ее довериться оборотню, а сейчас Зар вдруг стал раздражать его. Он всегда с уважением и легкой иронией относился к Власлену, а теперь выказывает свое презрение прямо на глазах его же подданных. Ирэн нахмурилась, странное чувство тревоги кольнуло ее где-то в области живота. Интуиции, надо доверять своей интуиции. Совсем недавно она сказала Ленке, что теперь и впредь будет доверять своей пресловутой женской интуиции. И вот сейчас ее интуиции ей не подсказывала, а просто кричала, что что-то не то происходит, что-то не правильное и опасное.

Она увидела Зара, который был весь как натянутая струна. Он аж звенел от напряжения. Она еще никогда не видела его таким. Он не сводил своих глаз с Владыки и все время хмурился. Спокойствие и равнодушие на его лице заменили ярость, злость и тревога. Ее друзья стояли, сбившись тесной кучкой, при этом было видно, что Горец пытался удержать Антона, который все время норовил подойти ближе; Ленка что-то шептала ему на ухо, а Горец только кивал головою в знак согласия с ее словами. Заметив, что Ирэн смотрит на них, тут же в ее голове раздался взволнованный голос Горца: «Ирэн, Ленка сказала, что его чувства стали другими. Он только злится, раздражается и из последних сил старается держать себя в руках. Будь осторожной, и никуда с ним не уходи». Он замолчал, Ирэн кивнула Горцу и улыбнулась друзьям. Власлен уже принял человеческий облик, но оставался напряженным и старался держаться возле Ленки, а его оборотни кто в человеческой, кто в звериной ипостаси, разошлись по всей поляне, не упуская из внимания ни один ее уголок. Что происходит? Почему Стаурус вызвал такой калейдоскоп отрицательных эмоций у всех, кто его знал и, пусть не любил, но уважал. Ирэн прислушалась к себе. То, что она чувствовала внутри себя, в своей душе, ей тоже не понравилось. Она перевела взгляд на Стауруса и твердо сказала:

— Поговорим здесь. Я слушаю тебя.

Стаурус взял ее за руки и немного пригнулся так, чтобы его глаза были на уровне ее глаз. И снова в них появилось это унизительно-просительное выражение.

— Ирэн, мне нужен кристалл, который я отдал тебе. Понимаешь, он мне очень необходим. Это очень важно, — голос Стауруса задрожал. — Без него мне не спасти брата и этот мир. Он умрет, понимаешь, и тогда это будет конец. Ты должна понять меня и помочь.

Ирэн смотрела и удивлялась. Этого мужчину, что сейчас стоял перед ней, она бы не смогла полюбить, никогда. Не смотря на его красоту, титул, богатства, силу. Его она бы не полюбила. Он говорил плаксивым голосом и смотрел такими умоляющими глазами, что девушке стало противно, а еще у нее появилась жалость. Жалость к мужчине.

— Стаурус, у меня нет кристалла.

— Что? А куда ты его дела? — он схватил ее за плечи и сжал. — Кому ты его отдала? — он даже начал ее трусить.

— Отпусти мне больно.

Она видела, как быстро из умоляющих глаза стали злыми и требовательными, а руки, которые несколько минут назад нежно обнимали ее, сжали ее плечи как стальные тиски. Ей показалось, что он может даже ударить ее, если она не отдаст ему этот кристалл. А с чего он вообще взял, что этот кристалл у нее, если никогда не давал ей его? Какие-то странные мысли, догадки стали бегать у нее в голове, но она никак не могла их поймать. Ей казалось, что она вот сейчас поймет что происходит, но, глядя в такие любимые глаза, в тот же миг забывала, о чем только что думала.

Когда Стаурус схватил ее за плечи, причиняя боль, в ее голове раздалось рычание зверя. Зар был на пределе и готов к нападению.

«Успокойся», — это все что она ему сказала.

Ей нужно понять, ей нужно всего несколько мгновений и все встанет на свои места, только несколько мгновений. Она смотрела в горящие злобой глаза и начинала понимать, что это не тот Стаурус, не тот мужчина, которому она отдала не только свое сердце, но и душу, не тот, кто предложил дружбу своему сопернику, не тот, за кем безоглядки пошли в другой мир ее друзья, навстречу опасности и неизвестности, не тот, а кто-то другой так похожий на него. И тут она вспомнила последний разговор возле озера, когда Стаурус говорил, что сомневается, что это его брат напал на него. Значит ли это…

— Ирэн, мне очень нужен этот кристалл. — Этот Стаурус даже не замечал ее нахмуренных бровей, задумчивого лица и встревоженных глаз. Он думал только об одном, не интересуясь чувствами собеседника, не интересуясь его мыслями, не интересуясь ничем. — Если ты не отдашь его мне, то будет плохо очень многим и твоим друзьям в том числе. И я не пугаю тебя, — теперь он не умолял, теперь он требовал, угрожал и причинял ей боль. Ирэн вздохнула с облегчением: она могла сказать точно — это мужчина не ее Стаурус. Тот никогда не будет просить умоляющим голосом, а, получив отказ, никогда не станет применять силу. Но чтобы окончательно в этом убедиться, а, скорее всего, вывести его из себя, она спросила:

— Стаурус вспомни, что последнее ты мне сказал возле озера, когда мы прощались с тобою?

— Это так важно для тебя сейчас? — Ирэн видела насколько разные эмоции, мелькают на его лице и в глазах. А она смотрела в такое любимое лицо, и не понимала, как же она могла так ошибиться, как же она могла не почувствовать. Ведь, когда он только появился на поляне, и она увидела его, чувство тревоги поселилось в ее сердце, а она, глупая, гнала это чувство или воспринимала, как тревогу за него. А это он, он сам и был этой тревогой. От него веяло опасностью, это он излучал всю ту злость, которая сейчас читалась на лицах ее друзей и оборотней. Это он был генератором всех этих отрицательных и агрессивных эмоций! Как она могла этого не понять! Да, это были глаза Стауруса, такие знакомые и любимые, но в них были чужие эмоции, чужие чувства.

— Стаурус, ответь мне.

— Что ты хочешь услышать, — и он еще крепче сжал ее плечи, понимая, что она догадалась. Валий никак не ожидал, когда шел на встречу с Ирэн, что вместо молодой глупой и доверчивой девочки, увидит красивую зрелую женщину, да еще и умеющую думать. Он уже из последних сил пытался удержать этот ненавистный образ, пересиливая боль. А ведь Стаурус знал, что ему не справиться с его силой. Еще минута — другая и этот образ исчезнет, а он так и не получил кристалл. Он знал, что вел себя грубо и не так как свойственно Стаурусу. Как же она сумела раскусить его так быстро? Он понял это, когда увидел откровенную жалости в ее глазах, и эта жалость была предназначена ему, а не Стаурусу.

А еще это оборотень! Как только Валий увидел его и понял, кем он стал для Ирэн, его затопила такая жгучая ненависть. Значит ему он служить не захотел. Ему, который, обещал могущество и свободу! А тут становиться добровольно Хранителем этой девчонке. Что она может ему дать!

Он понял, что проиграл, но сдаваться пока не собирался.

Он отпустил руки Ирэн и усмехнулся.

— Дорогая, может, ты все же мне скажешь, куда Стаурус дел кристалл, пока я не начал убивать твоих друзей, — он наклонился к Ирэн и тихим злым шепотом, уже не пытаясь скрываться, произнес эти слова почти ей на ухо.

Но, видя в глазах Ирэн ни страх и удивление, а насмешку и облегчение, он нанес свой удар.

Как же его разозлила эта женщина, как же он ненавидит этого оборотня, как же ему все это надоело! Ведь он победил, он почти уже победил, сделал все, и победа была у него в руках, а они, она все испортили, все сломали. Все эти чувства он вложил в силовую волну, которая снесла Зара, протащила по земле через всю поляну, и он остановился только тогда, когда на его пути оказалось большое дерево. Его хорошо приложило спиной о ствол, и даже сюда до Ирэн донесся звук ломающихся костей.

Разговор между Ирэн и Стаурусом никто не слышал, поэтому никто сначала и не понял, что и как произошло. Все просто смотрели на Зара, который не шевелился и уже не стонал. Для них это стало полной неожиданностью.

Ирэн кинулась к оборотню, но Стаурус быстро поймал ее за руку.

— Не так быстро, мы еще не договорили. Я еще раз спрашиваю, где кристалл? — Ирэн не отрываясь, смотрела на человека, так похожего на Стауруса. Его лицо перекосилось от ярости, губы скривились в злом оскале, а в глазах горела жажда смерти. И она ясно увидела и поняла, что он все равно их убьет по одному или всех сразу, даже если она скажет ему, где этот злополучный кристалл. — Я могу помочь тебе вспомнить. Кого из своих друзей ты больше всего любишь, а? — и Стаурус швырнул в сторону Ленки и остальных огненный шар, невероятной силы. Пока Ирэн наблюдала, как шар приближается к друзьям, ее сердце остановилось, и она перестала дышать, но огонь, ударившись об щит Антона, растекся по нему и погас. Она увидела бледное и испуганное лицо подруги, которое от нее очень быстро закрыл огромный бурый медведь, заметила, как покачнулся Антон, а Горец подхватил его, не давая упасть. Видела, как собрались и напряглись оборотни, и как вместо Власлена, на поляне замер огромный тигр, нервно подергивая хвостом, полностью готовый к нападению.

Стаурус держал Ирэн крепко за руку, но тут очередной приступ боли резко скрутил его и от неожиданности он отпустил ее, чем девушка и воспользовалась, отскочив от него в сторону. Но приступ прошел слишком быстро, и Ирэн не успела убежать на достаточное расстояние, он быстро схватил ее и прижал спиной к своей груди, выставив ее перед собою как щит. Вдруг откуда-то подул легкий ветерок, принеся с собою запах дождя и грозы. И посреди поляны появилась одинокая фигура, на которую даже не сразу обратили внимание, а когда обратили, то увидели еще одного…. Стауруса. Его лицо было немного уставшим, но глаза сияли, а на губах была странная улыбка. Когда его заметили, он сдвинулся с места и легкой походкой подошел по направлению к Валию. Ирэн смотрела на него и не понимала, как же она могла не увидеть, что в этом Стаурусе, который сейчас прикрывался ею, как щитом, никогда не было этого врожденного могущества, грации, уверенности, благодаря чему все расступались перед ним, не задумываясь и не пытаясь даже возражать. Он остановился и молча разглядывал второго себя.

— Ты? — сколько же желчи было в голосе Валия.

— А ты что, уже не ждал меня, — голос Владыки был спокойным с оттенком легкого сарказма.

— Но как? — Ирэн чувствовала спиной, как мышцы лже-Стауруса напряглись и рука, которая держала ее за горло, сжала его так, что она дышала с трудом. — Не двигайся или я убью ее.

— Валий, твои силы на исходе и ты знаешь это. Отпусти Ирэн и тогда я позволю тебе уйти.

— Даже так. — Валий не спускал своих глаз с лица Владыки, понимая, что проиграл, но у него есть шанс уйти, а ведь он еще не использовал все свои козыри, которые так хорошо припрятал в рукаве. — Ну, раз так, тогда держи, — и Валий, что есть сил, толкнул Ирэн. Стаурус поймал девушку у самой земли, спасая от падения.

— Все нормально? — тот же голос, те же глаза и губы, но сколько любви, тепла и беспокойства за нее было в них. Когда эти руки обнимали ее, они дарили ей только спокойствие и защиту. Ее сердце так колотилось, что в ответ она смогла только кивнуть. Он улыбнулся ей и нежно прикоснулся губами к ее лбу. — Уже все хорошо. Прости.

Он осторожно поставил Ирэн на ноги, приобняв рукою, при этом не оставляя без контроля, замершего Валия, понимая, что такого врага нельзя упускать из поля зрения ни на мгновение. А тот и не собирался никуда исчезать или что-то еще предпринимать. Он просто стоял, сложив руки на груди, и ехидно улыбался.

Стаурус быстро оглядел замершие лица своих друзей.

— Антон? — в глазах Стауруса появилась тревога.

— Нормально, пока жив, — голос мальчика слегка дрожал.

— Молодец, потерпи немного.

— Горец? — тот кивнул в ответ, не говоря ни слова в слух. Но по довольной улыбке Стауруса Ирэн поняла, что мысленно он успел выдать ему нелестный комментарий.

Стаурус улыбнулся Ленке, слыша все ее эмоции: злость на него, страх за Ирэн, раздражение на свою бесполезность и беззащитность, и …переживания за этого желтоглазого тигра. Не задумываясь, он открыл для нее все свои чувства, и увидел довольное и слегка растерянное лицо Ленки.

Поняв, что с этой стороны все в порядке, Стаурус перевел взгляд на нервно машущего хвостом тигра.

— Повелитель, благодарю вас за защиту и помощь. И прости за такое бесцеремонное вторжение на твою территорию.

Морда тигра вытянулась и через секунду на его месте уже стоял Власлен. Он посмотрел на Владыку и кивнул ему, вместо приветствия.

Стаурус нагнувшись, тихо шепнул Ирэн:

— Займись Заром. Он умирает, — и слегка подтолкнул ее в сторону, где все еще лежал оборотень.

Но когда Ирэн подошла к Зару, из леса навстречу ей вышла черная гиена, глаза которой горели злым красным огнем и она не отрываясь, смотрела на Стауруса. Она остановилась на краю поляны и больше не двигалась.

— Ирэн, быстрее, — Стаурус даже не повернул голову в ее сторону.

Девушка быстро присела возле Зара, прокусив вену, осторожно приоткрыла ему рот и поднесла руку.

— Как видишь, я не один сюда пришел, — Валий кивнул в сторону гиены. — Он сделает все, что я ему прикажу. Знаешь это очень даже удобно, попробуй как-нибудь.

— Спасибо, если мне что-то надо я могу просто попросить, и возможно мне не откажут.

— Возможно? Смешно, Стаурус. Ты самый сильный в этом мире, никто не сможет сравниться с тобою, и куда ты расходуешь силы, на что тратишь время? Ответь мне.

— Валий, не стоит втягивать в наши разборки остальных. Я обещал отпустить тебя, так что уходи, пока я не передумал.

Судорога скрутила тело Валия и через секунду на Стауруса смотрели злые бледно-голубые глаза. Сила Владыки оставила его, и теперь на поляне стоял невысокий молодой, довольно симпатичный мужчина. Но его перекошенное злобой лицо и пылающие ненавистью глаза портили все впечатления. Он перевел свой взгляд на гиену. До Ирэн донесся какой-то странный звук, который вырвался из горла зверя. Горящие глаза, не отрываясь, смотрели на нее, но гиена все еще не двигалась. Она как будто боролась сама с собой. Ирэн присмотрелась и увидела, как красная нить стягивает тело зверя, причиняя ему не малую боль. А потом гиена прыгнула.

Девушка видела раскрытую пасть зверя с острыми зубами, его горящие глаза и понимала, что никто и ничто уже не успеет ему помешать. Вдруг черная тень оттолкнула ее в сторону и в горло гиене впились белые крепкие зубы, и лапа с металлическими когтями разорвала ей бок. И таким черным рычащим комком они покатились по земле, стараясь, разорвать друг друга.

— Зар, — прошептала Ирэн. Она стояла, сложив руки на груди, и со страхом наблюдала за боем. Девушка понимала, что Зар еще не до конца восстановился, и чувствовала, как быстро он теряет силы. Она уже собралась скинуть свой щит и дать доступ к своей силе, но как ни странно гиена не стремилась оказывать сильного сопротивления и позволила Зару вцепиться себе в горло и больше не двигалась, замерев под его весом.

Буквально на какую-то секунду этот поединок отвлек внимание всех от Валия, и ему хватило этой доли секунды. Он знал, что Стафий не будет драться с Заром в полную силу и даст себя победить, а Валию и не нужна была эта победа, все, что ему нужно было, это отвлечь внимание от себя и с этой задачей Стафий справился на все сто.

Что-то блеснуло в лучах солнца и с молниеносной скоростью понеслось в сторону Ирэн. Стаурус дернулся, но все равно не успевал. Он видел, как кинжал с силой вонзается прямо в грудь по самую рукоятку. А за его спиной стихал смех Валия. На поляне воцарилась тишина. А Ирэн медленно опускалась на колени, не в силах удерживать тело Антона перед собой. Она осторожно опустилась с ним на землю и теперь поддерживала его голову на своих коленях.

— Антон. Боже, Антон. Как же это? Что?

— Я успел…. Я так. боялся, что… не успею.

Вокруг Ирэн столпились все друзья и оборотни, а рядом на колени опустился Стаурус. Она видела, с какой тревогой в глазах, он смотрит на кинжал и как обреченно он качает головою, на не высказанную мысль каждого. Антону не выжить.

— Этот кинжал… — Ирэн не смогла закончить фразу, в ответ Стаурус только кивнул. Когда давно триста лет назад, она получила такой же кинжал в свою грудь.

Слезы покатились по щекам Ирэн, а Антон медленно поднял свою руку и осторожно стирал их с ее щеки.

— Не надо… Ирэн… Все хорошо.

Ирэн не видела, как заплакала Ленка и как ее подняли и обняли чьи-то большие и теплые руки, как отвернулся Горец и отошел в сторону, а его глаза заблестели. Она смотрела только на улыбающееся лицо Антона и видела, как быстро затухает свет в его глазах.

— Нет, Антон, нет. Стаурус может переродить тебя. Только попроси его. Просто скажи… — надежда на секунду зажглась в ее глазах, но, видя грустную улыбку Антона, она тут же потухла.

— Не надо, Ирэн, прошу.

— Что? Как не надо. Антон, послушай. Ты родишься снова, и обещаю, я найду тебя, слышишь, найду, и мы снова сможем быть все вместе.

Ирэн говорила, сбиваясь, глотая рыдания, и уже не сдерживала слезы, которые просто текли по ее щекам и капали на лицо и окровавленную грудь мальчика. Антон улыбался и не отводил от ее лица глаз.

— Стаурус, черт, сделай что-нибудь, ты же можешь.

— Прости, Ирэн это его решение, я не могу вмешиваться, — голос Владыки был напряжен.

— Что? О чем ты? Какое решение?

— Присмотрись к нему.

Ирэн посмотрела прямо в эти зеленые затухающие глаза Антона, и боль сжала ее сердце.

— Почему? Почему ты? Нет. Как же я не заметила раньше, не почувствовала. Как же я…

Она прижала к себе голову мальчика и, уткнувшись в его русые волосы, заплакала навзрыд.

— Прости меня, прости.

— Нет… Ирэн, не надо так… Я был счастлив…. когда узнал об этом…

— Счастлив? — она подняла свое заплаканное лицо в небо и закричала. — Ну почему опять я. За что мне все это. Сначала Игорь, теперь ты, скольким еще я принесу несчастье.

— Нет…., — Антон опять поднял свою руку и дотронулся до ее лица. — Нет, не говори так. …Пожалуйста, поцелуй меня… Прошу…

Ирэн нагнулась к мальчику и поцеловала его сначала в лоб, в глаза, но когда ее губы коснулись его щеки, она почувствовала его руку на своей шее и поняла, о каком поцелуе он так просит ее, поэтому, закрыв свои глаза, она нежно коснулась уже остывающих губ мальчика. Его рука упала, и он больше не шевелился. Ирэн прижала его голову к своей груди и, баюкая его, что-то продолжала шептать. Но его глаза уже не видели ее, и он не слышал слов, которые она пыталась до него донести, но не смогла, и теперь они тонули в ее слезах и горе. Ее душа и сердце разрывались от боли и безнадежности. Она уже сама ничего не видела и не слышала вокруг, полностью отдавшись во власть такому всепоглощающему чувству потери. Она не заметила, как осталась совсем одна, только с мертвым мальчиком на своих коленях и огнем, который полыхал вокруг нее и в ней самой. Она чувствовала, как он распространяется по всему ее телу, пожирая ее изнутри, не оставляя даже пепла.

Она не слышала криков друзей, не слышала, как Стаурус пытается сквозь этот огонь дотянуться, докричаться до ее сознания, не видела, как Зар наталкивался на стену огня, опаливая свою шерсть и, не боясь самому сгореть в его диком пламени.

Боль, вокруг была только боль. Ирэн поняла, что больше она не вынесет и потеряла сознание. Стаурус успел подхватить ее возле самой земли, а Горец забрал из ее ослабевших рук тело мальчика, уже не скрывая слез, катившихся по его не бритым щекам.

— Ирэн, девочка моя, Ирэн, — Стаурус держал ее в своих объятьях, но ее глаза были закрыты, лицо побледнело, а в груди чуть слышно билось сердце.

На плечо Стауруса легла чья-то ладонь. Он поднял свою голову и увидел встревоженные глаза Рокера.

— Дай ей свою силу, иначе она не выживет.

— Рокер, как?

— Все вопросы потом. Прошу тебя послушай меня.

Стаурус нахмурился.

— Моя сила может убить ее.

— Стас, доверься хоть раз кому-нибудь, кроме себя.

— Когда я доверился прошлый раз, я потерял ее на триста лет.

— Стаурус, поверь мне, прошу, просто поверь.

Владыка смотрел в темные глаза Рокера и видел там тревогу и беспокойство, а еще решительность идти до конца, убедить, чего бы это ему потом не стоило. За спиной Рокера он заметил, взволнованное и напуганное лицо Сашки.

Он перевел взгляд на Ирэн. И боль кольнула его сердце. Вот так же триста лет назад, он держал ее на своих руках и клялся, что защитит ее любой ценой и больше не допустит, чтобы она еще раз умерла, никогда. И если сейчас единственный выход спасти ее, это его сила. Он отдаст ее всю до капли. Поэтому, приняв решение, быстро прокусил свой палец, и когда уже поднес его к губам Ирэн, Рокер перехватил его руку.

— Нет, дай ей силу Императора.

Стаурус только кивнул в ответ на его слова, и осторожно опустив Ирэн на землю, взял ее за руки, и закрыл глаза. Белый огонь загорался в груди Владыки, выпуская силу Императора. Затем это жидкое пламя потекло по его рукам и стало медленно перетекать в Ирэн, охватывать все ее тело. Она опять горела, но теперь огонь дарил ей жизнь, а не забирал ее. Пламя стало стекаться в одно место, а уже там начало потихоньку угасать, сосредоточившись в области ее живота, и вскоре потухло совсем, только маленькая искорка продолжала пульсировать под ее кожей.

Стаурус открыл глаза и снова прижал Ирэн к своей груди, но она не приходила в себя и не подавала признаков жизни. Но на ее щеках появился легкий румянец.

— Ирэн, девочка моя, ты меня слышишь? Ирочка?

— Никогда не любила это имя, — Ирэн закашлялась. — Но в твоих устах оно звучит как-то по иному.

Она открыла глаза и окунулась в омут любимых глаз, полных тревоги и любви, боли и тепла. Он легко коснулся губами ее лба.

— Ну и напугала же ты меня.

Ирэн только улыбнулась ему в ответ. Она была жива, но от вкуса горькой потери она уже никогда не избавится, и будет жить дальше с осознание того, что кто-то принес свою жизнь в жертву ради нее, чтобы она могла жить, радоваться, любить. Она посмотрела наверх. Небо, по которому все также плывут белые облака, все такое же теплое и ласковое солнце согревает, все также весело поют птицы, а в зеленых ветвях гуляет ветер. Все так же, как минуту назад. Вот они встревоженные лица друзей, в которых нет осуждения, а только печаль и забота, теплые улыбки и все еще блестящие от слез глаза. Вот это все вокруг и есть жизнь, ее жизнь. Но теперь в ней не стало того маленького и ласкового огонька, который всегда загорался в ее душе, когда она видела его смущающийся зеленый взгляд и легкий румянец, его русую шевелюру, которую невозможно было ничем пригладить. Только сейчас она поняла, что ведь он всегда был рядом, когда бы она ни оглянулась, куда бы не посмотрела, он был рядом, готовый помочь, поддержать, защитить, даже рискуя собственной жизнью.

Нет, больше никто и никогда не пожертвует ради нее свой жизнью. Она огляделась вокруг и увидела Зара, который также был рядом, и боялся поднять на нее свои глаза. Конечно, он опять винил себя в том, что ей плохо, больно и страшно.

«Прости меня, но твою смерть я уже не переживу», — и пока никто ничего не понял, она схватила руками зеленую нить, которая связывала ее со своим Хранителем и резко разорвала. Боль и крик Зара, оглушили ее и взорвались в голове разноцветными огнями.

Когда она смогла открыть глаза, то увидела, что Зар стоял на коленях рядом с ней и в его глазах были грусть и боль.

— Зачем, госпожа?

— Теперь я для тебя не госпожа. Прости, Зар, по-другому я не могу. Я больше никому не позволю умереть вместо меня, прости.

— Я знаю, что подвел тебя и не оправдал доверие…

— Не говори ерунды! — Ирэн дотронулась до руки оборотня. — Я рада, что ты все это время был со мною и всегда помогал мне, защищал. Но теперь пришло время тебе строить свою жизнь самому, а мою оставить мне.

— Да, госп…Ирэн.

Девушка ему тепло улыбнулась и стала подниматься. В ее теле была странная легкость, а в животе разлилось тепло. Стаурус осторожно поддерживал ее.

Ленка подошла к ней ближе, и за ней как на привязи шел Власлен. Глаза подруги были красными от слез, а на губах улыбка. Она подошла к Ирэн и крепко обняла ее.

— Прости, подруга. Мне так жаль, что не смогла…

— Только не начинай еще и ты. Это моя вина, и только моя. И с ней я буду жить дальше.

— Ирэн…

— Нет, потом, давай потом. Сейчас у нас есть еще одно важное дело, — и она повернулась в сторону, где на траве лежало тело Антона, а рядом с ним сидели Горец и Сашка, тихо о чем-то разговаривая. — Мы должны похоронить его и проститься с ним… навсегда, — слезы потекли из ее глаз, но Ирэн быстро взяла себя в руки. Она потом даст волю своим слезам, а сейчас…

— Я знаю хорошее место и думаю, Отшельник не будет против, — Рокер нагнулся и осторожно поднял тело Антона с земли. — Стаурус, ты знаешь, где это?

Владыка только кивнул головой.

— Я иду с вами, — Власлен стоял возле Ленки, оттеснив Мегана за спину.

— Повелитель, но…

— Я не оставлю свою истинную без защиты, пока все не уладится.

— Истинную? — Стаурус перевел взгляд сначала на Ленку, а потом на Ирэн, которая только кивнула головою в ответ.

— Ну, что ж, Повелитель, как говориться я нам…

— …не завидую, — закончил за него фразу Власлен, и открыто улыбнулся, от чего на его щеках появились две милые ямочки. — Так что я с вами, пока, а там посмотрим.

Стаурус в ответ пожал плечами и через секунду на поляне остались только оборотни Повелителя.

Когда туман развеялся, и в глазах появилась ясность и четкость, Ирэн смогла рассмотреть место, куда перенес их Стаурус. Первое, что поразило ее — это тишина. Было так тихо, спокойно и умиротворенно.

«Как на кладбище», — промелькнуло в ее голове.

Вокруг места, где они все стояли, были только скалы, голые седые камни. И вдруг прямо из скалы, вышел человек, при виде которого, сердце Ирэн забилось сильнее, а ноги сами понесли к нему.

— Девочка моя, что с тобою? — Женька крепко обнял подругу, но, услышав ее тихие всхлипы, немного отстранился и постарался рассмотреть ее лицо. — Боже мой, что с тобой случилось? — на него взирали заплаканные красные глаза с темными, почти черными кругами, под ними, опухшие от слез губы и нос.

— Женька, Женечка, — Ирэн снова уткнулась в грудь своего друга детства.

— Я оставил тебя на два дня и посмотри, на что ты стала похожа, — но, видя, что она не реагирует на его вопросы, обратился к остальным друзьям, которые слишком тихо стояли чуть в стороне. — Ребята, что у вас…., — слова замерли на его губах, когда он увидел Рокера с его ношей.

— Антон? Что? Почему?

Но никто не спешил отвечать на его вопросы, сохраняя скорбное молчание. И только сейчас Женька рассмотрел, что такой заплаканный вид не только у Ирэн и подозрительно блестели глаза даже у Горца.

— Не стойте снаружи, проходите, — голос звучал из самого недра скалы и разносился гулким эхом вокруг, от чего по спинам собравшихся побежали мурашки.

— Отшельник? — раздался шепот Стауруса.

Вход в скалу был так хорошо спрятан, что казалось, будто Отшельник вышел прямо из камня. Перед взором всех кто стоял сейчас на странной голой площадке перед скалой, появился молодой черноволосый мужчина, который оглядел своим цепкий изумрудным взглядом присутствующих, и грустно улыбнулся, слегка склонив голову, он произнес:

— Владыка. Повелитель, — и он кивнул им головою в знак приветствия, как равным себе.

Стауруса окутала странная сила и мощь, которая исходила от Отшельника. Никогда он не чувствовал этого, общаясь с ним раньше и всегда думал, что он очень старый и дряхлый, поэтому удивился увидев сейчас перед собою молодого и красивого мужчину. И вдруг догадка осенила его, он склонил голову и тихо произнес:

— Император.

И получил мимолетную улыбку в свой адрес.

— Я всегда знал, что ты умный мальчик. — Затем перевел взгляд на всех остальных присутствующих, оглядев их по очереди, но, заметив Рокера, сказал: — Что же вы замерли, проходите друзья, я ждал вас и знаю, зачем вы пришли.

Ирэн уже собралась ему что-то сказать, но он остановил ее движением руки:

— Следуйте за мной, — и скрылся в глубине скалы.

Больше не говоря ни слова, друзья тихо и осторожно зашли в пещеру, и от входа повернули направо, а не налево, где находился зал с камином, как прозвал его Рокер. Они шли по темному и холодному коридору, уходя все глубже и дальше в недра седых скал. Впереди было темно, но Отшельник шел уверенно, и как только его нога ступала на каменный пол коридора, в метре от него, прямо в стене зажигался факел, тусклым синим огоньком.

Они шли уже несколько минут, все время куда-то сворачивая, пропуская одни повороты и коридоры, петляя по другим, и Ирэн стала понимать, что выбраться из этого лабиринта переходов, сами они уже точно не смогут. Отшельник остановился внезапно, потому что коридор, на который они в очередной раз свернули, закончился небольшой круглой пещерой.

— Здесь никто и ничто не нарушит его вечный сон.

Затем Отшельник махнул рукой и прямо в центре пещеры, появился монолитный прямоугольный постамент. Потом повеяло откуда-то холодом, вокруг запахло зимой и морозом, казалось, что еще чуть-чуть и пойдет снег, но вместо этого на каменном постаменте появился хрустальный гроб, нет, скорее всего, ледяной, именно ледяной. Его прозрачные стенки были украшены замысловатым узором, как на оконном стекле зимою.

Рокер подошел к постаменту и осторожно опустил Антона на его ледяное ложе. Он аккуратно сложил руки мальчика на груди, поправил такую непослушную прядь его русых волос, которая все время норовила залезть ему в уже навечно закрытые глаза. На синих губах Антона замерла счастливая улыбка, и она теперь останется на его лице уже навсегда. Рокер отошел, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Он вспомнил, как радовался Антон, что пойдет с ними в этот такой новый и неизведанный мир, сколько приключений его там ждут, встреч, новых эмоций. Он был счастлив, как ребенок, которому обещали купить новую игрушку. А что он получил взамен? Вечность.

Как только Рокер отошел от гроба, друзья стали по одному подходить к Антону и молча или очень тихо говорить ему свои прощальные и печальные слова. Ирэн была последней. Осторожно ступая, она подошла к постаменту и провела рукою по холодному и мертвому лицу мальчика, прикоснулась к его синим губам, затем низко наклонилась и поцеловала в лоб и тихо произнесла:

— Спасибо тебе и …. Прости.

Слезы навернулись на ее глаза и она как могла пыталась их сдерживать.

Отшельник подошел очень тихо и встал рядом с ней. Его голос проникал в ее сознание и как целительный бальзам успокаивал ее боль:

— Это был его выбор, и ты просто должна уважать его.

Затем он провел рукой над Антоном, и поверхность гроба стала затягиваться тонкой коркой льда. Но вот слеза сорвалась с мокрых ресниц Ирэн и упала на только что родившейся тонкий лед, который не выдержал ее тепла и растаял, пропуская еще теплую каплю внутрь. Слеза упала на холодную щеку мальчика и осталась там блестеть ярким бриллиантом, переливаясь в синем свете факелов.

Лед снова затянулся, скрывая от всех посторонних спящего спокойным и вечным сном Антона.

Ирэн положила руки на эту ледяную глыбу и тихо прошептала:

— Спи, мой мальчик. Может быть, когда-нибудь, появится та, кто сможет прервать твой крепкий сон, мой маленький принц. Я никогда не забуду тебя.

— Мы никогда не забудем его и то, что он для нас сделал, — Стаурус тихо подошел к Ирэн и обнял ее за плечи, слезы с новой силой потекли из ее глаз.

Владыка прижал к себе свою истинную и тихо зашептал ей на ухо:

— Девочка моя, прости его и прости себя. Ты ни в чем не виновата. Антон знал, предвидел, что так произойдет, и сделал свой выбор. И он был счастлив, что смог спасти тебя, и мы всегда будем ему за это благодарны. Но сможешь ли ты простить меня, за то, что я не смог уберечь тебя от этой боли. Прости.

— Стаурус, — Ирэн уткнулась в его грудь, и когда его руки обняли ее и нежно прижали к себе, тепло и спокойствие растеклось по ее телу, и, наконец, боль в ее сердце стала стихать.

— Приглашаю всех на ужин, — Отшельник первым вышел из пещеры и пошел по коридору назад. Друзья медленно последовали за ним, никто не разговаривал, скорбь и печаль еще не отпускала их души и сердца из своих крепких объятий.

Ирэн в последний раз посмотрела на ледяную глыбу и навечно заснувшего в ней Антона, вышла из пещеры вслед за Владыкой.

Путь назад был короче и когда они вышли из темноты коридоров и оказались в зале с камином, Рокер заметил, что комната стала больше и вместо маленького столика, в центре пещеры появился большой обеденный стол, полностью сервированный, а вокруг него стояли стулья с высокими спинками.

Ирэн со Стаурусом вошли в комнату последними, когда все уже заняли свои места за большим столом, и только сейчас Ирэн заметила, что возле Женьки сидел взрослый черноволосый мужчина.

— Широн?

Дядя Стауруса быстро поднялся со своего места и подошел к девушке, обнял за ее плечи и тепло ей улыбнувшись, сказал:

— Я рад, что ты вернулась, девочка.

— Я тоже рада тебя видеть, Широн. Значит, Шир..

— Я не мог оставить племянника надолго, поэтому решил вернуться таким способом. Да, думаю и Рай, уже не мог больше ждать меня.

Ирэн глянула на Женьку, а ведь она и не заметила, что теперь на нее смотрят глаза не ее друга детства Женьки, а синие глаза оборотня. Значит, он все же решился попросить у Владыки обратно свою силу и память. Женька наблюдал за ней с тревогой, но потом улыбнулся ей такой знакомой улыбкой и подмигнул. На душе сразу потеплело.

Что ж за спиной она оставила печаль и боль. Смерть забрала вместо нее другого очень близкого Ирэн человека. Но ведь у нее осталось еще много друзей, которым также нужна ее защита, помощь и просто ее общество. Она должна взять себя в руки и научиться жить с этим, сделать правильные выводы и больше никогда не допустить того, чтобы за ее ошибки расплачивались другие. Она станет сильной, очень сильной и никакой враг больше не посмеет угрожать тому, кто ей близок.

Ирэн улыбнулась, пусть в ее улыбке еще есть грусть, но ее глаза светились уверенностью и решительностью. У нее появилась цель, и она достигнет ее, приложив все свои силы и возможно не только свои. Она твердой походкой подошла к столу, оглядела всех собравшихся за ним и сказала:

— Что будем делать дальше?