Алексей Иванович Сыркашев ехал верхом на своем Рыжке. Ребята не позволили ему идти пешком, несмотря на все его отговорки, что у него уже болит от сиденья в седле поясница и что надо ему обязательно размять ноги, дать им работу, а то от безделья совсем ленивые станут.
Сделали они только одну уступку старику, приторочили к седлу палатку и продовольственные запасы.
Алексей Иванович сказал, что ночевать они будут на каком-то ключе Малый Казанкол, от него уже совсем близко и до Соболиной горы, на которой ему необходимо побывать.
Ехал он долго молча, углубившись в свои мысли. Потом, ни к кому не обращаясь, проговорил вслух:
- Нно-о, черт те бей, вот так машина. Птица так не может. Ой бо-оо…
Все дальше и дальше в таежные дебри углублялись путники. Уже давно они оставили позади поляну на косогорье и шли через густой лес по мало приметной тропе. Здесь будто еще никогда не ступала нога человека на мшистую землю, заваленную трухлявым буреломом. Он рассыпался при первом прикосновении к нему.
Путники вступили в бескрайнее лесное царство, в дремучие темно-зеленые лесные просторы. Было безветренно. Знойно на открытых полянах, а в лесу веяло прохладой. Тишина. Только чуть шуршала под ногами сосновая хвоя.
Впереди ехал Алексей Иванович. За ним шел Костя, мелькая среди высоких трав яркой клетчатой рубашкой. Сбросив майку, Гера стоически выдерживал нападение мошкары и оводов. Молча, сосредоточенно шагал длинноногий Петя, вскинув на плечо удочки и спиннинг. Не отставал от него Славик. Поодаль двигался Олег в нахлобученной по самые уши мягкой белой панаме. Сергей Петрович с Тымом замыкали караван.
Таежная стежка тянулась через завалы, камни, россыпи.
Вот она опустилась к холодному потоку. Опасны для неопытного путешественника такие горные потоки. Малейшая оплошность, неверный шаг, соскользнет нога с предательского камня, покрытого водорослями, - упадет человек и понесут его волны.
Но у наших путников проводник был опытный. Он не спешил и, как говорится в пословице, не узнавши броду, никогда не спускался в воду. Его рыжий конь переходил речки осторожно, ощупывая копытами каждый камешек, как бы ни была мелка речка. С такой же осторожностью, словно подавая пример идущим за ним людям, он поднимался и по тропам к перевалам, спускался с них или неторопливо шагал по влажному покрову тайги.
Около белого вспененного ручья Алексей Иванович спешился. Покачал головой. Сказал:
- Раньше тут ладно совсем было. Лесина лежала. Как мост. Толстая. Снесло весной, однако. Эка беда… Пешком не перебродишь. Шибко худая речка. Надо думать, что делать. Коню брод есть, ниже маленько. Пешком нельзя, собьет.
Алексей Иванович закурил и, как всегда в минуты глубокого раздумья, сильно задымил.
Ребята рассыпались по берегу, высматривая, нет ли где подходящего места для переправы. Но горный поток всюду ревел одинаково, с грохотом перекатывая по дну камни.
- Невелика речка, а не перескочишь, - заметил Петя.
- Обстановочка сложилась неважная, - проговорил Олег и добавил шутливо: - Перед знаменитыми путешественниками, выросло непреодолимое препятствие и они повернули вспять.
Гера отошел в сторону и принялся что-то вычерчивать на песке концом палки.
- А если сделать мост, ребята? - неожиданно проговорил он, поднимаясь.
- Мо-о-ост…
Мальчики вопросительно взглянули на Геру.
- Ну да. Сплавной мост. На трех опорах. Большой камень послужит средней опорой. Воспользуемся и вон тем, что ближе к левому берегу, и этим, около нас. Вы замечаете, они все почти на одной линии.
- Ну и что?..- нетерпеливо перебил его Олег.- Что ты предлагаешь?
- Очень простую вещь. Срубить вон те береговые деревья. Скатить в воду. Течением их снесет к камням. Они застрянут между ними. Куда бьет струя? В левый берег. Значит то сваленное дерево непременно понесет сюда, в проход между ближним к берегу камнем и тем, что на середине.
- А если пронесет его между камнями?
- Это зависит от нас. Не дать ему проскользнуть, а заставить лечь поперек потока, упереться концами в камни. Вот так… - Гера подвел ребят к нарисованной им на песке схеме.
- Ты совершенно правильно метишь на факультет мостов и тоннелей, Гера. Толковым мостостроителем будешь…
Гера недоверчиво взглянул на хвалившего Славика.
- Я совершенно серьезно сказал. Честное слово, здорово и, главное, просто.
- За дело, братцы. Приступаем к осуществлению Геркиного проекта. У нас три топора. Первая смена на рубку. Петя, Гера, я, - скомандовал Костя. -Слава с Олегом подтаскивать буреломник. Воспользуемся и им.
На берегу безыменного потока прозвенели удары топора. Герин проект нашел полное одобрение у Сыркашева. Он посоветовал только еще свалить два дерева выше того места, где наметил Гера. И сучьев не обрубать.
- Ладно эдак будет, как руками дерево схватится за камни.
Под радостные возгласы лесорубов первая сосна, склонившаяся над водой, рухнула и, раскинув сучья, понеслась по потоку. Строители моста не спускали с нее глаз. Задержится или нет? Дерево ткнулось комлем в береговой камень, на несколько секунд задержалось в одном положении, потом вершина его качнулась и, описав полукруг, прижалась к камню на середине потока.
- Есть! - вскричал Славка.- Приступаем к перекрытию, Олег, Петя, беритесь-ка за бурелом, скатывайте. Ой сила… Что за снимки. Ра-а-з, два, взя-ли-и!..
Еще свалили несколько деревьев. На речке образовался уже настоящий завал. По нему можно было вполне перебираться на другую сторону потока.
Длинная осиновая жердь, которую держали за концы Петя с Костей, служила перилами. Гера, как самый сильный навьючил на себя большую часть груза и, придерживаясь за жердь, первым перебрался на противоположный берег.
Петя шутливо заметил:
- Говорят, раньше инженер, строитель моста, всегда первым проходил по нему. Впереди поезда. Так и Герка сегодня. А вообще здорово получилось.
- Может быть мост сохранится до нашего возвращения.
- Вряд ли, Слава. Смотри, как напирает вода. А потом возвращаться будем другим путем. Выйдем на Инсуху ниже порога, туда, где Алексей Иванович запрятал лодку.
- Осторожно ступайте, Сергей Петрович. Придерживайтесь за жердь.
- Отличная переправа. Очень удачная мысль пришла Гере. Мост и даже с перилами, - говорил Туренко, осторожно переступая по стволу.
Сыркашев переходил с конем поток ниже моста. В той стороне раздался выстрел. Вскоре подъехал Алексей Иванович с перекинутым через седло большим старым глухарем.
- Надо варить обед, - сказал он. - До вечера еще далеко. Веселее ноги пойдут, когда поешь.
Пока Сергей Петрович и Сыркашев готовили обед, Олег и Гера отправились по ягоды. За какой-нибудь час они насобирали почти полное ведерко крупной, спелой клубники и уже возвращались обратно, как вдруг Олег толкнул Герку в бок и таинственно произнес:
- Видишь?..
Гера, взглянул на приятеля и тоже тихо спросил с самым серьезным видом:
- Опять медведь? Большой?
- Дура… Мед-ве-едь… Видишь вон там…
- Ну, вижу. Речка. Сейчас искупаемся перед обедом.
- Да нет, не туда ты смотришь. Вон, у сломанного дерева.
- Ничего особенного не вижу. Нет, постой, летают, кажется, какие-то жучки. И все. Больше ничего не вижу.
- Сам ты, Герка, жучок, - сердито отозвался Олег. - Пчелы, а не жучки.
- Ну и что?
- Как что!.. - возмутился Олег. Он бросил на Геру уничтожающий взгляд. - Пчелы - это мед. Понял?
- Ме-оо-од… Гм…
На лице у Геры расплылась улыбка. Он сдвинул кепку на лоб и почесал затылок.
- Мед, говоришь… Это уже иное дело. Но подожди. Олешек, почему ты решил, что там именно пчелы? А может быть осы или шмели? Ну, наконец, шершни.
Друзья подошли к старому засохшему кедру со сломанной вершиной. Невысоко от земли, около ствола вились пчелы. Они облепили ствол. Одни торопливо и деловито вбегали в довольно широкое отверстие дупла, другие вылетали из него.
- Олег, а ты чувствуешь, действительно пахнет медом. - Гера покрутил в воздухе пальцем и забавно потянул носом. - Ароматичным, светлым как слеза.
- Я же тебе говорил, что чай мы будем пить с медом.
- С ягодами и медом, - поправил Гера. - Ведро ягод и сотовый мед. Мощно!.. Вот был бы сюрпризец. Надо добыть обязательно,- решительно произнес Гера.
- Но как?..
Олег в раздумье смотрел на вьющихся пчел. Потом хлопнул себя по лбу и с сияющим лицом повернулся к Гере.
- Да это же сделать очень просто, Герка. Не соображаешь?
- Не теряй напрасно времени. Ну…
- У меня с собой спички. Пчелы не выносят дыма. Понял? Мы подожжем что-нибудь такое, дымящееся. Я буду стоять внизу у ствола и дымить. А ты… вынимать из дупла мед. И все. Очень просто. Правда?..
Гера мрачно посмотрел в ясные синие глаза приятеля.
- Ты будешь доставать мед, а я - дымить.
Олег пожал плечами и с ноткой разочарования в голосе сказал:
- Ну, как хочешь. Разница не велика. Я или ты. Я просто решил сделать для тебя одолжение. Достанешь мед, не утерпишь, попробуешь. Я знаю тебя.
- Спасибо, Олег. Как автору предложения уступаю это право. Лезь!..
Гера шутливо подтолкнул Олега к дереву.
Пчелы, облепившие уже сплошной движущейся массой ствол, загудели, вдруг все враз оторвались от дерева и улетели.
- Смотри, Герка, улетели. Урра-а! Теперь-то медок весь в наших руках.
Олег изобразил пляску диких: подпрыгнул, присел, захлопал в ладоши.
- Противник оставил свои позиции без боя. Начинаем опустошать кладовые при малых силах неприятеля. Вперед!..
Он довольно легко взобрался на первый толстый сук.
- Дымить? - спросил Гера.
Олег кивнул головой и полез выше.
У подножия кедра задымил костер. Синими струйками дым обволакивал ствол, стлался по нему вверх.
Гера, оберегая друга от возможного нападения, старательно подкладывал в костер гнилушки. Едкий дым становился все гуще и гуще. Гера отошел в сторону, наблюдая за Олегом, уже добравшимся до дупла.
- Ге-е-рка, переста-а-ань, - послышался сверху голос Олега, прерываемый кашлем.
- Задох-ну-усь. Акхы-кхы-кхы…
В горле у Олега запершило, он закашлялся, из глаз потекли слезы. Он сидел верхом на толстом суку и кашлял, вытирал слезы.
- Акхы… кхы… акхы… кхы…
Ствол кедра вдруг угрожающе загудел. Олег взмахнул рукой раз, другой. Пронзительно закричал:
- Ой… ой!.. Ой!.. Ай… яй… ай. Ге-е-рка-а!
В синеватой дымке, окружавшей ствол, всплескивала то правая, то левая рука Олега, точно он собирался куда-то лететь и не мог оторваться от толстого сучка.
Гера нетерпеливо крикнул:
- Ну, что, достал?.. Много его там? А ты куда складываешь мед?..
- Ой… ой!.. Я больше, Герка, не могу. Они жалятся. Ой!
- А ты как думал, целоваться будут? Я сейчас еще поддымлю.
Но Олег с непостижимой для него скоростью уже спустился вниз. Вокруг него с гуденьем вились пчелы. Он то и дело вскрикивал, отмахивался от них руками.
Пчел с каждой минутой становилось все больше и больше. Очередь дошла и до Геры.
Пчела ужалила его под глаз. Он дико закричал, замахал руками, схватил ведро с ягодами и побежал…
Костя, Славик и Петя шли купаться. Вдруг до них долетели дикие крики из зарослей. Крики приближались к реке.
- Это Олег и Герка. Что-то случилось с ними.- Тревожно проговорил Костя.
Ребята кинулись на крик.
Не успели они пробежать и полсотни метров, как мимо них, не останавливаясь, промчался к реке Олег. В некотором отдалении от него бежал Гера, размахивая ведром, рассыпая ягоды.
Петя крикнул ему вслед:
- Герка, что случилось?
Гера махнул рукой на реку, куда уже залез Олег, и окунался в воду.
- Ничего не пойму, - проговорил Петя. - Видно, ягод объелись и посходили с ума. С Олегом это может случиться. Ой!..- вдруг вскрикнул он и подскочил.- Меня кто-то укусил. Вот черт еще.
- И меня…
- Это пчелы. Откуда они взялись? Посмотрите, их сколько. Ну, конечно, это от них убегали Герка с Олегом.
Преследуемые пчелами, ребята кинулись к реке.
Рассерженные дневным грабежом, пчелы еще не скоро покинули берег. В воде ребята были в безопасности. Но при каждой попытке выбраться на берег они вновь подвергались нападению.
Наконец, берег очистился от "неприятеля", улетевшего в медоносные заросли наверстывать потерянное время.
Любители меда с опухшими лицами вернулись на бивуак.
- Но-оо-оо, эдак совсем могли закусать пчелы,- улыбаясь, произнес Сыркашев. - На воров-то шибко сердиты они. Беда, как поймают. - Он махнул рукой. - Медведь, бывает, не может справиться с ними. На всю тайгу орет. Вы тоже, как медведь, в воду полезли.
Сыркашев рассмеялся.
Бежит все глубже и глубже в тайгу малоприметная стежка. Ноги мягко ступают по мшистой земле. Шагов не слышно. Поляны кажутся яркими коврами, раскинутыми среди тайги. Веселый кустарник - подлесок из смородины, акации, калины, рябины, шиповника плотной стеной обступает молодой подрост и старые деревья. Все больше и больше встречается на пути звериных троп.
Вот через густые заросли будто кто протащил тяжелое бревно и все примял вокруг.
Это бродил по ягодникам лакомка-медведь.
Ребята сразу примолкли, держались настороже, ближе друг к другу, внимательно осматривались по сторонам.
Может быть, он стоит вон за тем огромным выворотком, вскинувшим вверх корни с красноватой землей на них.
Вот старый охотник обратил внимание мальчиков на узенькую, как цепочка, тропку, глубоко выбитую на мягкой лесной почве. Это тропа маралов, их путь на солонцы к воде.
А это что такое на плоском камне, вросшем в землю?.. Рассыпаны мелкие, как кедровые орешки, катышки.
Тут стояла стройная красавица кабарга, безрогий олень, житель горной тайги, с тонкими, точно точеными ножками.
Почти незримая лесная тропа уводила в глушь, в чащобу. Невнятные шорохи да тихий звон в густых вершинах встречали путников. Веселых птичьих перекликов не слышалось. Певчие птицы любят светлые, прогретые солнышком опушки, приречные заросли.
Хлопая крыльями, тяжело поднялся с ягодника глухарь. Полетел в чащобу. Вот кто-то впереди стремительно сорвался с места и побежал.
- Цок, цок, цок… - стучат копытца по камням. И затихают.
Белка притаилась на вершине. Среди густых ветвей замер хищник, подстерегающий добычу.
Глушь… Тишина. И всюду жизнь.
Богат животный мир горной тайги. Разнообразен. Здесь можно встретить уже довольно редкую росомаху - крупного черно-бурого медлительного ночного бродягу, с густым блестящим ценным мехом; наиболее распространенного представителя диких кошек - рысь; медведя; благородного красавца марала; лося; горных козлов; любительницу рыбы темно-каштановую с золотистым отливом выдру; белок; красновато-бурых летом и снежно-белых зимой, блестящих горностаев; кровожадных и ловких, неразборчивых в пище рыжевато-красных колонков; не столь уж дальних родственниц выдр - лесных куниц; ярко-рыжих лисиц-огневок и редко - черно-бурых с серебристым отливом…
Невидимые лесные жители напоминали о своем присутствии на каждом шагу. Только неприметно было следов человека. Будто никогда и не ступала его нога в эти сумеречные таежные дебри. Пересекая долины, поляны, переваливая через отроги, тропа вела все дальше, все глубже в тайгу, все ближе к лежащему за поднебесными горами озеру Каракол.
Сыркашев остановился.
- Каргинские люди прошли, - сказал он, кивнув на отдельно стоящее дерево. - Вдвоем. На конях. У одного конь, как и мой, рыжий. У другого маленько выше будет. Только теперь ребята заметили на дереве две надломленные ветки. Одна была несколько выше другой.
- Шишковать место ищут. Нынче урожай на шишку. - Алексей Иванович слез с коня и внимательно осмотрел надлом.
Ранки на ветках еще не затянулись смолой.
- Два дня назад как шли, не будет больше, - вслух рассуждал старик.
Надлом был сделан в сторону виднеющегося вдалеке гольца.
- Там каргинские живут,- Алексей Иванович кивнул в гущину леса.
Он осмотрел заросшую мхом землю; на другом дереве нашел еще надломанные ветви. Вернулся к первому, надломил и согнул ветку в противоположную сторону от каргинских.
- Они туда ходили, мы совсем в другую сторону пойдем, у всякого свое дело в тайге, своя дорога.
- Алексей Иванович, а откуда вы узнали, что один человек был на рыжем коне?
- Эээ-э-ээ, - усмехнувшись, промолвил старик, добродушно взглянув на Костю. - Смотреть надо. Глаза молодые, большие, а не видят. Дерево сказало, на каком коне каргинский человек ехал.
Ребята внимательно осмотрели сосну. На стволе в щербинках коры они увидели клочья рыжеватой шерсти. Видимо, стоящий у дерева конь, чесался боком о ствол.
- А можно и камнями воспользоваться, чтобы сказать, куда мы проехали, по какой дороге, - взглянув на Сыркашева, проговорил Олег.
- Нн-о… - недоверчиво протянул Сыркашев и хитровато улыбнулся. -Умеешь?..
- Это очень просто.
Олег из подобранных камешков сложил на земле какие-то знаки.
Сергей Петрович и Сыркашев с любопытством наблюдали за ним.
- Вот если один камень положить так, - сказал Олег, - а на него другой, поменьше, то это будет обозначать, что здесь дорога.
- Это что же опять индейский знак? - спросил, улыбаясь, Сергей Петрович.
- Ну да… А вот если слева от этого знака я положу на землю маленький камешек, значит здесь мы повернули налево. А если камешек будет лежать с правой стороны, то значит повернули направо.
Олег переложил камешек.
- А вот такая кучка камней, один на другом, скажет, что прошедшие здесь люди делали остановку.
- Придумано хорошо. Ну, а если, например, случится такая оказия, зверек свалит камешек или водой смоет его. Да, наконец, может и не быть поблизости камешков. Как тогда поступают индейцы?..
- Очень просто, Сергей Петрович. На стволе делают круглый надрез. Значит здесь дорога. Затес с правой стороны у дерева с таким знаком обозначает, что люди повернули направо, с левой от знака - налево. Можно такие знаки оставлять и на траве. Связывать ее узелком и сгибать в ту или другую сторону.
Темнохвойная тайга из ели, пихты и кедра перешла в чистые кедрачи, какие нередко встречаются в горных районах Сибири и поднимаются до пределов альпийской области.
Всюду, куда ни падал взгляд, стояли высоченные деревья с широко раскинутой кроной. Они точно поддерживали голубой небесный свод. Кедры чуть слышно шумели пронизанной солнышком мягкой длинной хвоей. Снизу она казалась голубоватой. Прямые стволы, покрытые темно-серой корой с легким серебристым оттенком, тянулись вдаль на десятки километров могучей колоннадой.
Ребята, задрав головы, восхищенно смотрели ввысь.
- Ого, сколько шишек! Вот бы достать.
- Не так-то это легко. Метров пятнадцать до них, не меньше.
- Надо быть хорошим верхолазом.
- Попробуй, Герка.
- Трудновато. Пока доберешься до первых веток, семь потов прольешь.
- Это надо Олегу лезть. Ему полезно. Лишний жирок сгонит.
- Смотрите, какой великан! Наверно, ему лет сто. Как вы думаете, Сергей Петрович?
- Побольше. В таких чистых насаждениях кедр начинает плодоносить с пятидесятилетнего возраста. А этот, видите, какой могучий. Судите, каков же его возраст.
- А сколько лет живет кедр?
- До трехсот и даже пятисот.
- Ого!..
- И каждый год родятся шишки?
- Обильное плодоношение у кедра повторяется через каждые пять-семь лет. Но плодоносит кедр до глубокой старости.
Среди древесных пород Сибири кедр, прозванный королем сибирской тайги, занимает третье место. Площади кедровников огромны. Только в пределах одной Западной Сибири растет свыше 20 миллионов гектаров кедровых лесов. А один гектар в урожайный год дает более тонны ореха.
Мальчиков поразило огромное количество старой лузги. Она лежала толстым слоем у подножия кедров. Часто попадались молодые, еще не созревшие шишки, сбитые бурей.
- Белка, бурундуки сильно любят орех. Их работа, - Сыркашев показал на кедровую лузгу.- В урожай со всей тайги бегут. Сильно много собирается зверя. Промышлять в такой год шибко хорошо. А белка и бурундук что… Едят да в амбары свои прячут. А потом медведь ходит себе да ищет, где бурундуков амбар. Съест весь запас. Один работал, другой съел, - старик рассмеялся.
Алексей Иванович помолчал немного, что-то припоминая, и проговорил:
- Птица кедровка ой бо-о-оо сколько ореха она ест! Сильно много. Знать, никогда она сытой-то не живет. Сказывают, по тайге старый, голодный медведь бродил. Ходил медведь день, ходил два, ничего не может найти, что поесть. Совсем брюхо подвело. Вот беда, еле ноги идут от голода. Медведь ходит злой, а за ним кедровка летает и смеется.
- Иди сюда,- кричит ему кедровка.- Здесь орехи. Поешь.
Слышит медведь, зовет его птица, про орехи поминает. У него щека задрожала. Шибко он орехи-то любит. Ну, идет на голос. Вот уже совсем близко подошел, а кедровка перелетела дальше и опять зовет:
- Здесь орехи! Иди сюда. Скорее!
Побежал медведь. Вот, черт те бей! Никого нет. Совсем в другой стороне кричит ему птица.
Целый день бегал эдак медведь. Умаялся. Сел на пень. Лапой мокрую голову вытирает. Сильно рассердился на птицу. Понял, что обманывает она его. Сказал:
- Кедровка, ты целый день меня обманывала, так помни. Будет большой урожай орехов, а ты все равно голодной останешься. Сколько бы ты ни ела, -никогда не будешь наедаться.
Вот с той-то поры и стали кедровки самыми прожорливыми в тайге птицами.
Алексей Иванович замолчал. И снова задумался, изредка что-то говоря вслух невнятное.
Уже более двух часов путники двигались по кедровому лесу. Воздух был пропитан крепким настоем хвои. Дышалось легко. Никто не жаловался на усталость. Мальчики пытались припомнить, что каждый из них знал о кедре, о ценности его плодов. Но дальше того, что из древесины кедра делают карандаши, а орехи щелкают, ничего вспомнить не могли.
- А ведь кедр - сокровище тайги, - сказал Сергей Петрович. -Запомните только одну цифру: шестьдесят. В кедровых орехах шестьдесят процентов жира. Причем отличного. Кедровое масло одно из лучших среди растительных масел. Оно имеет широкое применение в оптической технике. Из кедрового жмыха можно изготовлять сладости: конфеты, шоколад, халву. Если бы мы собрали весь годовой урожай кедрового ореха, а средний урожай его доходит до двух миллионов тонн, и переработали, то могли бы с излишком покрыть полуторагодовую потребность всего мира в растительном масле…
- А сколько кедрового ореха собирается сейчас? - спросил Петя.
- Что-то в пределах десяти процентов от урожая.
- А остальное?
- Гибнет. Уничтожается птицами, зверьками. Вот еще могу привести вам интересные факты, - Сергей Петрович остановился, снял шляпу, вытер платком вспотевшую голову. - В Сибири кедрачи особенно распространены в Томской области. Там три с половиной миллиона гектаров кедровников. Возьмем минимальный урожай ореха - пятьдесят килограммов с гектара. Ну-ка, математики, подсчитайте общий сбор.
- Сто семьдесят пять тысяч тонн,- сказал Гера.
- Отлично. После такого математика, как Гера, проверке не подлежит, -улыбнулся Сергей Петрович. - Так вот, если взять только 50 процентов жира в орехах, то выход масла составит примерно пятьдесят тысяч тонн. Кедровые орехи питательнее мяса и молока. Во время скитаний по тайге я сам в этом убедился. Частенько они служили нам единственной пищей. Пятьдесят тысяч тонн кедрового масла это… - Сергей Петрович взглянул на мальчиков, - соответствует годовой масляной продукции стада дойных коров… в 650000 голов. При удое в 1500 литров молока в год…
Впереди посветлело. В косых лучах солнца путники увидели большую елань. По ней протекала маленькая шумливая речонка.
- Казанкол, - сказал Сыркашев. - Ночевать тут будем. Ноги-то, однако, шибко ругаются. Отдыхать просятся.
Алексей Иванович взглянул с улыбкой на ребят, направляя Рыжку к одиноко стоящему на берегу Казанкола раскидистому кедру.