Стоило сделать вдох — и едкий дым, черными клубами витавший вокруг, обжег горло и легкие. Роди зашелся в удушливом кашле и очнулся. Приподнялся на руках, пытаясь выкашлять из себя всю гадость. Кто-то с силой похлопал его между лопаток, потом помог сесть. Роди почувствовал, что спина уперлась во что-то упругое, открыл слезящиеся глаза и осмотрелся.

Он находился в каком-то помещении. Сильно чадивший костер почти не давал света, лишь делал окружавшую темноту еще непроницаемее. Рядом, разгоняя руками дым, сидел человек. Его лицо было какого-то странного коричневатого цвета. Роди не сразу понял, что это от песчаной пыли и копоти, и только приглядевшись внимательнее, узнал в нем того самого охранника, которого сшиб мешком с маниса.

Роди непроизвольно подался назад, но стена за спиной спружинила и толкнула вперед. Прикоснувшись к ней рукой, он понял, что это натянутые шкуры, и догадался, что находится в жилище мутантов — тумайнаке.

— Пришел в себя? — хмуро спросил охранник. На нем уже не было доспехов, он сидел босой, в одних штанах и рубахе.

Роди еще раз кашлянул и кивнул.

— Хорошо. Хоть не в одиночку помирать, — мрачно произнес охранник.

— Где мы?

— А ты не знаешь?

Роди покачал головой.

— У кочевых мутантов в плену… благодаря тебе! — со злостью сообщил товарищ по несчастью.

— Я не просил за мной гнаться.

— Не просил он… А не надо было сопротивляться, никто бы и не погнался. Грицуку колено выбил, Клену глотку чуть пальцами не продырявил, мне яйца отбил и морду в кровь…

Про то, что после этого в Роди стреляли и хотели зарубить, охранник почему-то не упомянул. Хотел найти виновного — вот и нашел.

— Что с нами теперь будет?

Охранник, видимо, сначала не хотел отвечать, но потом передумал:

— Не знаю. Вроде не людоеды, жрут то же, что и мы. Может, рабами сделают или еще что… Не знаю… Пока ты в отключке был, заглядывали пару раз, кудахтали что-то. Их же не поймешь.

Охранник злился, но чувствовалось, что союзник ему нужен больше, чем враг. Роди понял, что недавний преследователь просто-напросто боится.

— Ты, если что, не перечь. Делай, что велят, — перешел к наставлениям охранник. — И держись рядом. Как только выпадет случай — надо делать ноги.

Роди хотел ответить, но снова вдохнул дым и закашлялся.

— А нельзя погасить? — прохрипел он.

— Нет. Я уже попробовал раз. Тут же влетел один из этих, чуть башку мне топором не снес, снова зажег и, перед тем как уйти, я так понял, пригрозил, что если еще раз погашу… — Охранник провел пальцем по горлу. — Так что дыши помельче.

Глаза уже привыкли к темноте, и Роди смог разглядеть помещение, в котором оказался. Шагов пять от стенки до стенки высотой в полтора человеческих роста. На забитые в песок гнутые железные колья, смыкающиеся над головой, особым образом натянуты шкуры. Он еще раз потрогал их. Охранник, заметив это, грустно усмехнулся:

— Я уже смотрел. Такие ножом-то не сразу возьмешь.

— А ты не знаешь, что за клан? — спросил Роди, вспомнив, что со многими кочевыми у дяди был договор.

— Нет, но мне кажется, это те самые, что недавно на шахту напали. Похожи. Ручищи такие же длинные, лбы выпирают, топоры одинаково украшены… Да ты помнишь, наверное, был же тогда на стене.

Роди кивнул.

— Ну вот они, — продолжил охранник. — Те еще звери.

— А ты не видел мой мешок?

— Тот, которым ты меня огрел?

— Ага.

— Не видел. Когда меня притащили, ты уже тут валялся. Мешка не было.

Роди вздохнул.

— Кстати. Чего ты такого у начальника Морфа спер, что он нас за тобой отправил? — поинтересовался охранник.

— Я?!

— Ну не я же! Наверняка в этом мешке и держал, иначе чего тебе так за него беспокоиться.

— Я ничего не крал, — хмуро сказал Роди и неожиданно обозлился: — Это только вы у меня все крадете!

Деньги, цистерну, девушку — все это отняли у него на шахте, а вдобавок ко всему привычную жизнь и крышу над головой. Гнев всколыхнулся в груди, но почти сразу пропал. Ведь Роди нашел себе новый дом, и даже больше — корабль! Только вот вряд ли он теперь когда-нибудь его увидит…

Интересно, как там сейчас Шави? Что делает? Какие новые интересные штуки нашел?.. Вдруг остро захотелось снова оказаться в комнате управления, в кресле на возвышении, и движением пальца запустить ветряки. Почувствовать, как содрогнется огромная машина, ощутить ее мощь, заставить двигаться, подчиняясь его приказам…

Ход мыслей Роди оборвал крик охранника.

— Эй! — вопил тот и хлопал ладонью по шкурам, отзывавшимся гулким звуком. — Эй!

Длиннорукий мутант влетел внутрь с искаженной яростью мордой. Роди не знал, был ли это тот самый, что грозил перерезать охраннику горло, или другой, но, кажется, он твердо намеревался выполнить обещанное.

— Нет-нет-нет! Стой! Стой! — Охранник сразу вжался в стену, подняв руки. — Отведи меня к вождю клана! К вождю! У меня есть кое-что ценное! Если убьешь меня, никогда не получишь! К вождю! Веди к вождю!

Роди недоумевал, что за мутафаг укусил охранника. С чем это он решил пойти к предводителю клана?

Мутант с занесенным для удара топором остановился над пленником. Скалил зубы и, видимо, размышлял. Роди во все глаза смотрел на происходящее, боясь даже предположить, чем все это закончится.

— Ты! — вдруг рявкнул мутант. — Нет к вождю! Дай мне!

Охранник не опускал рук, словно мог защититься ими от острого лезвия.

— Нет! Веди к вождю!

— Дай мне! — заорал мутант.

— Нет! — уперся охранник. — Веди к вождю клана!

Длинная четырехпалая рука схватила его за волосы и повалила лицом вниз. Мутант наступил коленом на спину пленнику, задрал ему назад голову и прижал лезвие к горлу.

Роди уже понял, что сейчас случится, и приподнялся, опираясь о стену. Он не знал, что делать — оставаться в стороне или броситься на помощь охраннику. Вдвоем они вполне сумеют справиться с мутантом. В этом и была, наверное, задумка командира: привлечь внимание и неожиданно напасть, потом выбраться наружу и сбежать. Только почему он не предупредил заранее?

Роди уже сделал шаг к костру, решив швырнуть в мутанта тлеющими углями, но тут услышал слова охранника:

— Это принадлежало моему вождю, и отдам я только твоему вождю!

Роди замер на месте, сразу догадавшись, о чем речь. Мутант с недовольным видом отпустил пленника, выпрямился и рывком поднял его на ноги.

— Идти!

Роди понадобилось некоторое время, чтобы осознать: его в очередной раз предали.

— Нет! — воскликнул он. — Не делай этого! Я ничего не крал! В мешке не то, что ты думаешь!

Но охранник даже не посмотрел в его сторону. Скорее всего, слова Роди стали для него лишним доказательством того, что догадка о ценностях, хранившихся в мешке, верна.

Роди обуяла злость. На непослушных ногах он хотел броситься вдогонку за хитрым охранником, перешагнул костер, но тут мутант наотмашь ударил его по лицу и рявкнул:

— Молчать! Сидеть!

Роди упал, едва не угодив в огонь. Пленник и его конвоир ушли.

В бессильном гневе Роди стукнул кулаком по песку. Какой же он наивный идиот! О каком побеге можно было думать, когда сам еле ходит?! Сколько он продержался бы в пустыне — полдня, день? Без воды и пищи, и самое главное — без сил. И охранник какая скотина! А ведь Роди едва не кинулся ему на помощь. Если бы он в таком состоянии напал на мутанта, тот с легкостью порубил бы его на куски.

Но тут Роди вспомнил, что было, когда он сам пришел к «вождю» охранников — к начальнику Морфу. Тот даже слушать не стал, не говоря о том, чтобы попробовать жидкость из коробки.

Роди сел. Злорадная улыбка появилась на его лице. Охранник понятия не имеет, что будет предлагать вождю мутантов.

Подобравшись к стене, Роди устало к ней прислонился. Что ему сейчас надо, так это набраться сил. И за неимением лучшего, только сон мог этому поспособствовать. Роди закрыл глаза, выровнял дыхание и попытался уснуть. Дым постоянно лез в ноздри и рот, но, привыкнув к нему, Роди вскоре задремал.

Донесшийся снаружи полный боли и страдания человеческий крик вернул его к реальности. Роди вздрогнул — похоже, кара настигла вероломного охранника, — но не испытал ни малейшего сочувствия. Появилось лишь холодное и молчаливое согласие с самим собой — произошло то, что и должно.

Несчастный кричал недолго, однако достаточно, чтобы понять: его смерть была не из легких. Подумав об этом как о чем-то естественном, Роди снова провалился в забытье.

К его удивлению, когда он очнулся, чувствовал себя так же, как раньше. Не прибавилось ни сил, ни бодрости. Попробовал встать. В ногах слабость, да и руки не слушаются. Горло щипет от дыма. Роди надеялся, что, пока он спит, костер погаснет, но кто-то заменил прогоревшие головешки на новые, и дым по-прежнему заполнял тумайнак.

В голове шумело, хотелось выбраться на воздух. Словно прочитав его мысли, одна из шкур сдвинулась в сторону. В глаза ударил яркий солнечный свет, заставив зажмуриться и выставить перед лицом руку. Невольно вырвался болезненный стон. Ослепленного Роди схватили за шиворот и выволокли наружу.

Он ничего не видел, но горячий чистый воздух, которым наконец-то можно было дышать полной грудью, привел его в состояние эйфории. Он то и дело спотыкался — поддерживающая его сильная рука не позволяла упасть. Когда начало возвращаться зрение, Роди сумел рассмотреть, что его ведут между тумайнаками. Рядом проходили мутанты — длиннорукие, горбатые, а иногда почти не отличавшиеся от обычных людей. Несчастный пленник не вызывал ни у кого интереса.

Возле разложенной на песке шкуры маниса его заставили опуститься на колени.

— Работать! — приказал мутант, как две капли воды похожий на того, что отводил охранника к вождю. И бросил к ногам Роди костяной скребок. — Будешь есть и пить. Потом.

Мутант ушел, оставив пленника на окраине лагеря в полном одиночестве. Роди едва верил в такую удачу. Он схватил скребок — на оружие кусок кости не тянул, но был довольно увесистым и подходящим, чтобы ударить по голове, например мутафага. Всё не с голыми руками идти.

Опасливо глядя вслед мутанту — тот шел, не оборачиваясь, — Роди с волнением в груди ждал, когда его конвоир скроется за тумайнаками. Потом поднялся, определил примерное направление по солнцу — он решил идти напрямую к своему кораблю — и отправился в путь. Сделав всего несколько шагов, почувствовал, что задыхается. Ноги занемели, отказывались идти. Он опустился на песок. Отдышался, снова встал и пошел, но почти сразу ситуация повторилась.

Стало ясно, что далеко уйти ему не удастся. Наверное, поэтому его и оставили без присмотра — были уверены, что никуда не денется.

И как бы Роди ни хотелось, он вынужден был признать, что мутанты оказались правы. Лучшим выходом было выждать, набраться сил, а уже после этого воспользоваться случаем и сбежать. Оставили без присмотра раз, оставят и еще.

Чтобы появились силы, нужно есть и пить, а чтобы получить пищу и воду — работать.

Роди с тоской посмотрел туда, где, по его предположению, находился корабль. Горько вздохнул, развернулся и побрел обратно к шкуре маниса.

На обратном пути, хотя он ушел совсем недалеко, тоже понадобилось делать остановки. Наконец Роди принялся за работу. Скоблить шкуру, очищая ее от тонкого слоя жира и жил, оказалось не так-то просто. Тем более что приходилось часто прерываться для отдыха. До того как начало темнеть, ему удалось очистить лишь треть шкуры. Он не знал, не скажется ли результат на количестве еды, поэтому старался как мог.

Мутант пришел за ним и махнул рукой, даже не взглянув на шкуру:

— Идти!

Роди под внимательным взглядом черных глаз положил скребок и поднялся. Подумал, что не сможет идти за мутантом — снова задохнется, вынужден будет остановиться, — но на удивление, даже после выматывающей работы он чувствовал себя бодрее, чем утром. Роди преодолел весь лагерь до отведенного ему тумайнака, ни разу не задохнувшись. Почти у самого входа он бросил взгляд в сторону большого костра, вокруг которого собрался почти весь клан. Странно — ни женщин, ни детей не видно. Получается, что это лагерь отряда воинов-охотников.

А потом Роди заметил то, что привело его в ужас.

На двух скрещенных наискось и вкопанных в песок столбах висел командир охранников. Точнее, его останки. Руки и ноги, разведенные в стороны, были примотаны к столбам витками колючей проволоки и проткнуты десятками стрел. Грудь несчастного была вскрыта, ребра выломаны, а внутренности отсутствовали.

По спине Роди побежали мурашки, волосы на затылке зашевелились. Мутант втолкнул его в тумайнак, вошел следом, разжег костерок, кивком указал на расстеленную шкуру, на которой лежали кусок жареного мяса и мешочек с водой:

— Ешь. Пей. Спать.

Роди сел на песок и набросился на еду. Мясо оказалось жестким, с горьковатым привкусом, а вода едва ли не тухлой. Плевать. Он знал, чего хочет — бежать, — и собирался добиться этого любыми способами.

Но утром он снова едва мог передвигаться без чужой помощи. Мутант дотащил его до края лагеря и оставил на целый день. Как и прежде, Роди сумел за день вычистить вторую треть шкуры и вечером чувствовал себя намного лучше, чем утром.

В тумайнаке его опять ждали жилистое мясо, вонючая вода и дымный костер.

Роди заснул сразу. Для размышлений в его распоряжении был целый день, ночью он собирался отдыхать.

На следующее утро повторилось то же самое: слабость, нехватка дыхания, туман в голове. Он не понимал, почему с ним такое происходит. Вроде бы спал и питался, пусть не вдоволь, но в любом случае не должен чувствовать себя беспомощным младенцем… Это начало злить Роди. Если так будет продолжаться, ни о каком побеге и речи быть не может. А ведь где-то там, на Илистой шахте, его ждет Айза. И Шави наверняка уже не раз задавался вопросом, что стало с его единственным другом. А он тут… скоблит шкуры для мутантов и не способен сделать десятка шагов, чтобы не упасть. Былая решимость стала улетучиваться, уступая место обреченности.

Конвоир пришел с наступлением темноты:

— Идти! — Он не собирался помогать пленнику, будто знал, что сейчас тот и сам справится, хотя утром сразу хватал за рубаху.

В тумайнаке, когда мутант начал разжигать костер, Роди набрался смелости и попросил:

— Можно не зажигать? Я не замерзну, а от дыма дышать нечем.

Мутант наскочил на него с бешеным огоньком в глазах, отшвырнул к стене и прошипел сквозь оскаленные зубы:

— Нельзя! Погасишь… — Он провел пальцем по горлу. — Ешь. Пей. Спать.

Мутант вышел, а Роди остался выполнять его приказания.

* * *

Два последующих дня он разделывал убитых на охоте мутафагов: вычищал внутренности, сдирал шкуры, нарезал мясо для сушки. Потом клан совершил дневной переход на новое место, и Роди пришлось утром снимать, а вечером ставить тумайнаки.

Его физическое состояние не менялась: каждое утро он едва ходил, а к вечеру мог даже бегать. Однажды он попробовал заговорить с сопровождающим мутантом про своего дядю, но добился только удара в ухо.

Потом его поставили чинить шипастые волокуши. Роди сразу вспомнил, где он видел такие — во время злополучного нападения на Илистую шахту, с которого начались все его несчастья. Мутанты поднимали волокушами пыль, чтобы укрыться от выстрелов обороняющихся. И если они понадобились клану сейчас, значит, готовится еще одно нападение. А шахта как раз должна располагаться на расстоянии дневного перехода.

Сердце учащенно застучало в груди. Он снова оказался недалеко от Айзы. И пока Роди закреплял кривые ржавые зубья, у него появился план — рискованный, опасный, но если ничего не предпринимать, он так и останется рабом, пока не сдохнет или не покончит собой от отчаяния.

Когда конвойный вел его вечером к тумайнаку, Роди собрал волю в кулак и позвал:

— Эй, ты!

Мутант не остановился и не оглянулся. Тогда Роди снова позвал:

— Эй, мутант! Я с тобой разговариваю.

Конвойный развернулся и, не говоря ни слова, врезал кулачищем Роди в лицо. Он упал. Если бы это произошло утром, то, скорее всего, так и остался бы лежать, но вечером силы возвращались. Поэтому Роди поднялся, вытер кровь с разбитых губ и дерзко посмотрел на мутанта:

— Я знаю, вы собираетесь напасть на Илистую шахту.

Очередной удар бросил его на песок.

— Молчать! Идти! — прорычал мутант.

— Хорошо, хорошо, — согласился Роди. — Но скажи своему вождю, что я знаю, как проникнуть на шахту без боя и сохранить воинов.

После третьего удара он поднялся уже с трудом. Кивнул, показывая, что понял, и зашагал к тумайнаку.

Заснуть никак не удавалось. Роди переживал, передаст ли мутант его послание вождю клана. Если не передаст, нужно будет придумать, как заставить его это сделать. В голову не приходило ничего другого, кроме как последовать примеру казненного охранника. Но стоило об этом подумать, перед глазами сразу появлялся распятый и выпотрошенный труп. И Роди решил оставить этот вариант на самый крайний случай.

К великому разочарованию, наступившее утро ничем не отличалось от предыдущих. Его отвели к волокушам. Оставляя его, мутант обронил:

— Закончи этим днем.

Видимо, завтра волокуша понадобится.

— Ты сказал вождю?

Мутант молча зашагал прочь.

— Вот скотина! — едва слышно проговорил Роди.

У него был срок до вечера, чтобы добиться встречи с вождем. За все время, что он находился в плену, ему ни разу не удалось увидеть предводителя клана. Зато Роди знал, где находится тумайнак вождя — к его установке пленника не допустили. Чуть позже можно попробовать подойти и заговорить напрямую, пусть даже через опущенный полог. Хотя это, наверное, даже более рискованно, чем вариант с ценностями в мешке.

Ни одна из этих задумок не осуществилась. Мутант-конвоир приходил раз пять за день, несильно, но чувствительно бил Роди и рычал: «Скорее! Нет есть, нет пить!» Все это отрывало от размышлений и построения планов, заставляя углубиться в работу. Он закончил починку даже раньше, чем стали сгущаться сумерки. Мутант появился почти сразу, будто наблюдал за ним.

— Идти! — по обыкновению приказал он. Однако направился вовсе не в сторону тумайнака, где содержали пленного, а к центру лагеря.

— Так ты сказал! — обрадовался Роди, едва веря в свою удачу.

— Да, — бросил мутант через плечо. — Ты умереть сегодня.

Роди знал, что рискует, а вот умирать он не собирался, по крайней мере сегодня. Более того — твердо верил, что его не убьют. Но вера поколебалась, когда он увидел, что остальные мутанты развели костер и складывают возле него столбы и колючую проволоку. Роди поймал на себе недобрые взгляды мутантов, отбирающих стрелы и натягивающих луки.

В пересохшем горле встал ком. Испугавшись, что не сможет внятно говорить, оказавшись перед вождем, и тогда точно висеть ему на столбах, он судорожно пытался сглотнуть, но не получалось.

У тумайнака вождя мутант остановил пленника и крикнул:

— Таман! Я привел.

Из-за шкур раздался глубокий ровный голос, произносящий слова с расстановкой, медленно, но четко:

— Входи… сам… и… веди… пленника.

Конвоир сдвинул одной рукой закрывающую вход шкуру, другой вцепился Роди в ворот рубахи и втащил за собой. Сразу швырнул на пол, надавил рукой на шею и прижал сверху коленом.

— Значит… ты… говоришь… что… знаешь… как… проникнуть… за… стену?

Роди не отвечал. Унизительная поза, в которой он оказался, позволяла ему говорить, но что-то внутри сопротивлялось этому. Вопреки всем разумным доводам, наплевав на грозящую смерть, а может, наоборот — благодаря этой угрозе, Роди не желал вести беседу таким образом.

— Говорить! — зашипел на него мутант-конвоир.

Роди уперся руками в песок, собрал все силы и стал распрямляться. Мутант почувствовал это и надавил сильнее. Конечно, истощенный и обезвоженный пленник не мог тягаться с ним, но Роди удалось, пусть исподлобья, но взглянуть на вождя. Отметил выпуклый лоб, покрытые черной блестящей шерстью руки и светящиеся умом глаза.

— Знаю, — пропыхтел Роди, отчаянно сопротивляясь давящему сверху мутанту.

— Тогда… говори… или… прикажу… принести… тебя… в… жертву.

— И не узнаешь, как сохранить своих воинов.

— Женщины… нарожают… еще.

Роди не желал сдаваться. Его взгляд случайно скользнул в сторону, и он увидел свой мешок, из которого выглядывала коробка с золотистой жидкостью. Роди засмеялся:

— А женщины расскажут тебе, в чем ценность моей коробки?

— Ты… умрешь, — все так же ровно и спокойно произнес вождь.

— Мы все умрем. Только я не собираюсь делать это стоя на коленях, — процедил Роди с каким-то остервенением. Он сам не знал, откуда в нем столько героизма, но слова будто сами срывались с языка.

— Хорошо… сказал… Пусти… его.

Роди резко выпрямился, едва мутант убрал руки с его шеи и колено со спины. Пошатываясь, встал. Только сейчас он сумел обозреть убранство тумайнака вождя клана. Свет исходил от факелов, прикрепленных к каждому из кольев, между которыми были натянуты шкуры. Вдоль стен валялась масса вещей: от наспинных сумок манисов и бурдюков — пустых и с водой — до самострелов и гарпунеров. Наверное, вся добыча, взятая в походе.

Предводитель мутантов сидел на шкуре какой-то твари. Роди никогда не видел мутафагов с таким густым и длинным белым мехом.

Вождь кивком показал, что пленник добился своего и может теперь говорить. Роди, чуть отдышавшись, изложил свой план:

— Мой дядя поставляет на шахту воду. И посылает меня. Если ты раздобудешь повозку с пустой цистерной, твои воины смогут спрятаться в ней, а я провезу их внутрь.

Предводитель клана задумался. Потом сказал:

— Я… должен… буду… доверить… тебе… своих… лучших… воинов?

— Да, — кивнул Роди.

— Почему?

Это была самая слабая часть плана — завоевать доверие вождя.

— Я отдам тебе самую ценную вещь, что у меня есть, и еще я попрошу у тебя кое-чего взамен.

Вождь усмехнулся. То ли счел забавной подобную наглость, то ли потешался над неразумным пленником, которого уже решил отправить на казнь.

— И… что… же… попросишь?

— Рабыню, которую я найду на шахте, маниса и воды в дорогу.

Вождь снова погрузился в размышления, но его прервали раздавшиеся снаружи крики. Кто-то позвал:

— Таман! Таман!

Мутант-конвоир сразу схватил Роди и заломил ему руки за спину, а вождь выбежал из тумайнака. Роди вытолкали вслед за ним.

Взгляды всех мутантов были устремлены в небо. Роди тоже посмотрел и от удивления открыл рот. Рассекая ночную тьму, откуда-то из-за горизонта ввысь летел ярчайший огненный шар, оставляя за собой густой дымный след. Над барханами распространялся странный, незнакомый звук, нарастал с каждым мгновением и в конце концов обрушился на пустыню и ее обитателей оглушающим громом. Роди вздрогнул вместе со всеми. Некоторые мутанты закрыли уши руками, но все как один зачарованно провожали взглядами огненный шар.

Среди воинов зазвучало одно-единственное слово, произносимое шепотом и повторенное каждым: «Драко».

Шар летел по дуге, освещая небо и пустыню подобно маленькому солнцу. Потом он начал снижаться так же быстро, как до этого поднимался. Скрылся за горизонтом, и через мгновение там появилось бело-оранжево-красное зарево. Гулкий глухой рев прокатился над барханами. Какое-то время все продолжали наблюдать, но как только далекое пламя погасло и ночь вернула свои права, вождь быстрым шагом вернулся в тумайнак.

— За… мной, — бросил он на ходу мутанту-конвоиру.

Таман уселся на меховую шкуру и задумался. Роди понимал, что сейчас решается его судьба, и с замиранием сердца ждал слов вождя.

Наконец предводитель клана посмотрел на пленника и произнес:

— Это… был… знак… Я… не… знаю… что… он… означал… Мудрейший… остался… с… кланом… Некому… растолковать… Помоги… мне… понять… Тогда… я… поверю… тебе.

Такого Роди не ожидал. Откуда ему знать, что означал огненный шар в небе? Как угадать, какое объяснение устроит вождя? В голову полезла всякая чушь. Растерянность отразилась на лице, Роди заметил, что взгляд Тамана стал жестким, и понял, что нужно говорить. Правдиво, с верой в свои слова. Иначе — столбы, колючая проволока, стрелы и выломанные ребра.

Роди дернулся, пытаясь освободиться, но длиннорукий конвоир держал крепко. Мутант вопросительно посмотрел на вождя, и тот взмахом руки приказал отпустить пленника.

— Ты считаешь, это был знак? — спросил Роди, тщательно подбирая слова и вспоминая все хитрости торговли, что выучил, занимаясь продажей воды на ферме дяди. Сначала необходимо выведать, что нужно покупателю, а затем продать ему именно это.

— Чем… еще… может… быть… появление… Драко?

Роди понятия не имел, кто или что такое «Драко», но свою неосведомленность нельзя было показывать ни в коем случае.

— Я думаю, предсказанием скорой победы, — произнес Роди и сам почувствовал, как фальшиво это прозвучало.

Таман криво усмехнулся, обнажив желтые клыки.

— Я не говорю о нападении на шахту, — сказал Роди. — Со мной или без меня, ты захватишь ее. Не завтра, так в следующий раз.

— Тогда… о… чем… ты?

— О другом знаке.

— Каком?

Роди поднял подбородок, выдержал паузу и произнес:

— О пище истинных королей, что может принадлежать лишь избранному.

Вождь подобрался. Почувствовав, что задел нужные струнки в душе мутанта, Роди продолжил:

— О пище, что сама выбирает, кому принадлежать. И недостойный даже не взглянет на нее или отшвырнет, не в силах понять, что ему досталось. А тот, кому она предназначена, заполучит ее и будет хранить до времени. Когда же настанет момент, она откроется ему сама… или с чьей-то помощью. Чтобы Избранный осознал, кто он есть на самом деле, возвысился над другими, чей удел — служить ему и поклоняться.

Он замолчал и ждал, пока его слова проникнут в разум вождя, укоренятся там, дадут всходы амбиций, распустятся цветами желаний. И буквально видел все это. Губы вождя плотно сжались, желваки на широких скулах напряглись. Он диким, почти безумным взглядом уставился на пленника.

— Говори! — прорычал Таман.

— Она сделана из жидкого золота и пронизана лучами солнца. Тот, кто попробует ее, в один миг становится сытым и довольным. — Роди описывал все это легко и правдиво, вспоминая собственные ощущения, когда в первый раз вскрыл коробку с золотистой жидкостью.

— Ты… пробовал? — вдруг спросил вождь, с подозрением вглядываясь в лицо пленника.

— Нет, — ответил Роди без лишней спешки и улыбнулся: — Но… кто не мечтает стать королем? Будь я достоин, отведал бы ее, пока она была у меня… — Он опустил взгляд, выдержал паузу, потом посмотрел Таману в глаза: — Только вот теперь она принадлежит… тебе, а я рассказываю о ней.

— Мне?

Посмотрев на свой мешок с выглядывающей из него коробкой, Роди перевел взгляд на вождя. Таман поднялся со шкуры, подошел, поднял мешок.

— Это? — В его голосе прозвучало недоверие. — Тот… человек… тоже… говорил… про… мешок.

Роди кивнул:

— Только он не знал, что в нем. А я знаю.

Таман подбросил коробку в руке, повертел, рассматривая, понюхал.

— Это… пища? — Скептическая улыбка искривила его губы.

— Открой, — спокойно предложил Роди и добавил, когда вождь выхватил из-за пояса нож с костяной рукоятью и лезвием из плавника катрана: — Только осторожно. Сверху оболочка. Сама пища в контейнерах под ней.

Мутант бросил испепеляющий взгляд на пленника, чтобы не смел указывать. Конвойный, наверное, устал чувствовать себя лишним и, чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие, врезал Роди по уху. Тот пошатнулся, но устоял и даже не посмотрел на обидчика.

Вождь достал один из контейнеров, сжал его пальцами, перекатывая содержимое. Потом осторожно проткнул кончиком ножа. Роди услышал ожидаемое «пыф» и увидел, как, блестя в свете факелов, на лезвие потекло густое золотистое содержимое контейнера.

По тумайнаку, перебивая запах гари, пота, шкур, распространился приятный аромат, вызвавший обильную слюну. Роди покосился на мутанта-конвоира. Тот стоял с открытым ртом и, выпучив глаза, смотрел на вождя.

Присутствие свидетеля было на руку. Если Таман попробует жидкость, тем самым он признает себя Избранным в присутствии сородича. А если не решится — рискнет потерять авторитет.

Видимо, это понял и вождь, когда посмотрел на пленника и его конвоира. Ноздри Тамана раздувались. Он пожирал взглядом жидкость, вязкими каплями стекающую с лезвия, и думал, как ему поступить. Грудь вождя вздымалась, он часто дышал. Наконец решился. Поднес нож ко рту и лизнул его.

— О-о-о! — выдохнул рядом мутант-конвоир, будто увидел чудо.

Таман уже не замечал никого. Роди почти чувствовал ошеломление вождя от нового вкуса.

Предводитель клана отбросил нож, схватил контейнер двумя руками и припал к нему, с жадностью поглощая содержимое. Выпив все до капли, он отшвырнул контейнер и вдруг замер. Глаза затуманились, лицо стало безвольным, как это было с мутантом на корабле.

— Таман? — с тревогой позвал мутант-конвоир.

— Не трогай его! — страшным голосом проговорил Роди. — Он сейчас в чертогах королей, но скоро вернется! — Сердце так бешено стучало, что, казалось, выпрыгнет из груди и не понадобится жертвенных ритуалов.

Вождь вздрогнул. Взгляд его прояснился, сознание вернулось в реальность. Блестящие восторгом глаза смотрели на Роди. Спустя мгновение Таман зарычал так, словно только что одержал великую победу.

— Это… знак! — завопил он. — Это… знак!

Роди понял, что надо играть свою роль до конца, и опустился на колени.

— Это знак, — подтвердил он, склонив голову.

Рядом грохнулся на песок мутант-конвоир.

— Ты! — Вождь указал пальцем на сородича. — Станешь… моим… голосом! — Потом перевел взгляд на Роди: — Ты… получишь… повозку… и… воинов.

* * *

Роди снова отвели в его тумайнак. Дали мяса, воды, но костер не разжигали. Ему даже показалось, что сопровождающий мутант относится к нему теперь с неким почтением. Но это была всего лишь игра воображения. Роди так вжился в роль пророка, что не сразу из нее вышел.

Остаток ночи в лагере царила суета. Раздавались возгласы, крики. Что-то эмоционально обсуждалось. Не трудно было догадаться, что именно. Но Роди по-прежнему оставался пленником. Обещание вождя обнадежило, и все же пока лучше строить планы, не полагаясь на него. А планировать нужно. Если завтра мутанты нападут на шахту, в лагере почти никого не останется. Помня о своем немощном состоянии по утрам, Роди подумал, что для побега ему потребуется манис. На ящере усидеть сил хватит. Нужно только украсть его быстро и незаметно.

И все равно Роди очень надеялся, что вождь клана выполнит обещание. Напасть на шахту вместе с мутантами — самый быстрый способ добраться до Айзы, пока ее не отдали своре оголтелых охранников… либо пока она не попала в лапы к тем же мутантам.

С тревогой и надеждой в душе он погрузился в тревожный сон. А проснувшись, обнаружил рядом с собой еду и воду, вопреки обыкновению. Шума в голове не было. Роди встал и прошелся по тумайнаку. Дыхание осталось ровным, ноги не ослабли. Он пробежался от стенки до стенки и обратно. Никакой усталости!

Его взгляд упал на погашенный костер. Так значит, дело в дыме. Именно он вызывал то отвратительное состояние. Что ж, все правильно: когда раб не может убежать, ему и охрана не требуется. И поэтому мутанты запрещали гасить костер. А раз Роди нужен мутантам свежим и полным сил… Он боялся сделать вывод, чтобы не спугнуть удачу. Теперь лучше просто ждать.

Роди сел к стене, съел мясо, запил водой. Впервые за долгое время его глаза радостно блестели. Наконец-то у него хоть что-то получилось!

Больше ни на какие работы его не посылали. Приносили еду утром и вечером. И ничего не происходило. Прошел день, потом еще один. Роди уже начал сомневаться в правильности своих догадок по поводу решения вождя. Когда на третий день за ним явился мутант-конвоир, Роди сначала не узнал его: в новых доспехах, при самостреле, нож с резной рукоятью за поясом. Мутант явно за последние дни улучшил свое благосостояние.

— Идти!

Роди послушно направился к выходу. Яркий свет снова ослепил. Он ожидал грубого толчка в спину, но конвоир просто стоял позади и ждал, когда пленник снова сможет нормально видеть.

Столь разительные перемены, говорили о многом. И вскоре выдался случай еще раз убедиться в этом.

Мутант привел его к вождю. Таман стоял на окраине лагеря, скрестив на груди покрытые шерстью руки и разглядывая повозку с цистерной.

— Ты… про… такую… говорил? — спросил вождь, когда подошел Роди.

— Да. Теперь надо слить бо льшую часть воды. Несите бурдюки, все, какие есть. Выливайте старую и наполняйте из цистерны. Это лучшая вода в Донной пустыне. Берите сколько сможете, остальное оставьте. И мне нужно будет вымыться.

Таман с недоумением посмотрел на него.

— Водовоз не может быть чумазым, — пояснил Роди. — Таковы правила. Никто не поверит, что у грязного водовоза чистая вода. И твоим воинам придется помокнуть — в цистерне должна быть вода, чтобы пройти возможную проверку у ворот.

— Ты… сам… говоришь… как… воин… водовоз.

Роди посмотрел на кровавые потеки, испачкавшие скамейку возницы, и кивнул:

— Я и есть воин.

Потом он сказал, что нужна новая одежда. Вождь отвел его в свой тумайнак и позволил порыться в добыче. А пока Роди искал подходящие вещи, Таман устроился на шкуре с белым мехом и спросил:

— Где… ты… взял… пищу… королей?

Роди догадывался, что придется отвечать на подобные вопросы, поэтому продумал ответы заранее и был готов. Он планировал врать, но делать это как можно правдоподобнее.

— Я нашел коробку в пустыне. Она словно ждала моего появления там. Лежала в таком месте, куда никто не заглядывает. Случилось так, что я бежал от стаи гонз и наткнулся на него совершенно случайно.

— И… как… же… узнал… что… это… если… не… вскрывал… коробку?

Роди нашел подходящую одежду и встал перед Таманом.

— Я решил ее продать. Отправился на рынок, надеясь выручить хотя бы пару монет, но торговец побоялся купить ее у меня. Он-то мне и рассказал, что это такое.

— И… ты… ему… поверил?

— Не сразу, а только после того как прошел слух, что она у меня, и коробку несколько раз пытались украсть. Я спрятал ее и вернулся домой. Но там обнаружил…

Вождь молча ждал продолжения.

— …что мою женщину украли и сделали рабыней. Обещали вернуть мне ее, только если я принесу коробку. Когда я отправился к тайнику, меня выследили…

Предводитель клана кивнул — мол, так и должно было быть. Роди понял, что сам вождь так бы и сделал: выследил, убил и завладел добычей.

— Я почти убежал от них, когда наткнулся на твоих людей, — закончил он историю.

— Теперь… ты… хочешь… забрать… свою… женщину. — Вождь не спрашивал, а скорее делал для себя выводы.

— Да.

— Завтра… ты… получишь… ее… когда… я… захвачу… шахту.

Роди благодарно склонил голову.

— Ты… не… смог… бы… отдать… коробку… — сказал вождь, немного удивив Роди. — У… таких… вещей… своя… судьба. — И кивком велел пленнику удалиться.

* * *

К следующему полудню мутанты приготовились к битве. Доспехи надеты, тетивы на луки натянуты, топоры и ножи — за поясами. По замыслу вождя, Роди на повозке должен будет подъехать к воротам и в этот момент основной отряд начнет атаку, пустит пыль с помощью волокуш, а когда все внимание охраны обратится на него, провезенные в цистерне воины нападут изнутри. Основной задачей было открыть ворота. Как только створки распахнутся, основной отряд ворвется на территорию шахты.

— Мне нужно оружие, — сказал Роди вождю. — Самострел с зарядами и нож из плавника.

Предводитель клана наблюдал, как его сородичи забираются в железную емкость через люк наверху.

— Зачем? Тебе… надо… только… попасть… внутрь… Потом… прячься.

— Я пойду за своей женщиной.

Таман посмотрел на него, сдвинув брови, потом дернул уголком губы, то ли коротко усмехнувшись, то ли проявив недовольство, но все-таки отдал оружие, а себе приказал принести новое.

— Езжай.

Роди убрал самострел под лавку, нож за пояс и погнал маниса вперед.

Чтобы все выглядело достоверно, пришлось делать крюк и заезжать с той стороны, откуда он появлялся обычно. В это же время Таман вел основной отряд на оговоренную позицию. Солнце припекало, как обычно, и вскоре цистерна раскалилась, даже несмотря на укрывающий ее тент. Мутантам в ней приходилось нелегко. Чтобы они не сварились, люк держали открытым.

Роди и сам взмок, но не столько от жары, сколько от волнения. И чем ближе он подъезжал к Илистой шахте, тем сильнее переживал. Во рту пересохло, руки дрожали так, что он еле держал поводья. Ведь то, что он сейчас делает, изменит всё в его жизни. Гора Крым для него будет закрыта навсегда. Гетманы, владеющие здесь почти всем, объявят его своим врагом. Кочевым мутантам на него плевать, как и небоходам. Во всем этом мире у него останутся только Айза и Шави. И корабль. Больше никого и ничего. Все его прежние планы превратятся в прах. Роди совершенно не представлял, что будет дальше, ни в чем не был уверен, ни на что не надеялся.

Прошлое и будущее растворились в один миг, оставив для него только настоящее. Воображаемая линия жизни сжалась в одну единственную маленькую точку.

От размышлений его оторвали дребезжащий металлический грохот и утробное рычание неведомого монстра, раздавшиеся из-за барханов слева.

Манис фыркнул и дернул головой, выказывая беспокойство. Звук становился громче. По песку пошла мелкая вибрация. А потом Роди увидел черный дым, появившийся над песчаным гребнем. Он натянул поводья, останавливая ящера, и смотрел, как на бархан взбираются, а потом спускаются, направляясь к нему, два огромных металлических чудища.

Роди в страхе замер. Рука непроизвольно нащупала рукоять самострела, но палить он, конечно, не собирался. Просто хотелось ощутить под пальцами оружие для обретения толики душевного спокойствия.

Чем ближе подъезжали тяжелые машины, тем сильнее становились тряска и грохот. Испуганный манис начал пятиться. И Роди его не винил — он сам бы сейчас с удовольствием дал деру, но, к сожалению, не мог. Лязгая металлом, машины приближались. Над основным корпусом у них имелись башни с огромными стволами… пушек. Роди вспомнил название орудий и заодно все, что дядя рассказывал про подобные машины. Он называл их «танкерами», и принадлежали они омеговцам — самым жестоким наемникам Донной пустыни от Минска до Херсон-Града.

На обшивке машин сидели несколько человек — с закатанными рукавами, в кожаных нагрудниках, на головах кожаные шлемы, а в руках гарпунеры и какие-то странные самострелы. Роди таких раньше не видел — длинные, с тонкими стволами.

Он уже догадался, что, как бы ему ни хотелось, вряд ли омеговцы проедут мимо. Так и произошло. Зарычав двигателями, танкеры остановились один за другим. С ближайшего спрыгнули двое наемников и не спеша, вразвалочку направились к повозке.

— Чё везешь? — спросил один из них, положив руку манису на шею.

— Воду, — наполовину честно ответил Роди.

— Гетманам? — спросил второй омеговец тонким, почти писклявым голосом.

— Нет, на шахту.

— Гетманам, — заключил первый.

Роди вдруг почувствовал, что его начинает бесить их вальяжно-снисходительная манера беседы.

— Гетманы и сами могут приехать. А я на шахту везу, — ответил он резко и тут же испугался собственной наглости.

Омеговцы переглянулись и усмехнулись. Один из них обошел повозку и встал рядом с товарищем.

— Как насчет поделиться водицей с доблестными бойцами замка Омеги? А? — спросил первый.

— Дележ — это когда всем достается, а не у одного что-то отбирают. — Роди мог только удивляться, откуда у него столько храбрости.

Омеговец хмыкнул:

— А ты не из трусливых. Уважаю. — Достал из кармана мелкую монету и бросил вознице.

Роди поймал. Действительно мелкая. На половину бурдюка только хватит.

— Теперь продай-ка нам своего товару, — сказал наемник и махнул рукой товарищам, которые принесли сразу десяток бурдюков.

Роди думал было заартачиться, сказать, что мало заплатили, но понял, что лучше не стоит. И так омеговец дал ему монету, а не бесплатно забрал, хотя и мог. Даже наглеть нужно с умом. Поэтому он молча спрыгнул на песок, обошел цистерну и кивнул:

— Давай бурдюки.

Пока Роди их наполнял, омеговцы напились сами, после чего отнесли бурдюки товарищам, остававшимся в машинах, и самый разговорчивый как бы мимоходом спросил водовоза:

— Ты случайно не видел несколько ночей назад в небе огненный шар?

— Не, я ночью сплю. У нас на ферме порядок строгий. Дядька если узнает, кто не спит, — хлыстом так отходит, что у самого вместо глаз два огненных шара появятся, а то и еще где.

Наемник засмеялся:

— Я смотрю, ты весельчак. Ладно. Бывай.

Он забрался на танкер, шлепнул ладонью по броне, подавая сигнал. Бронированные машины заревели и рванули вперед.

— Катитесь, катитесь. — Роди с облегчением посмотрел им вслед, хлопнул по цистерне, крикнув: — Все в порядке! — сел на лавку и погнал маниса дальше.

Вскоре в пределах видимости показалась Илистая шахта. Роди велел опустить крышку люка на цистерне и не поднимать до нужного момента.

Чем ближе становился обшитый железными листами частокол, тем сильнее Роди грызли сомнения. Речь шла не только о его жизни, но и о судьбе возлюбленной и друга. Они станут такими же изгоями и скитальцами, как он. Волен ли он решать за них? И почему он не подумал об этом раньше, прежде чем решиться на такой серьезный шаг?

До ворот оставалось не больше двадцати корпусов маниса. Навстречу уже вышел привратник. Сегодня это был не Чоло. Другой охранник. За всеми своими злоключениями Роди позабыл о единственном человеке на Илистой шахте, который проявлял к нему доброту и заботу. И если бы сейчас Чоло высунулся из своей маленькой будки — возможно, Роди изменил бы свое решение. Но когда вместо знакомого привратника появился приземистый охранник с сальной бородкой и узкими темными глазками, в голове заговорил кто-то незримый, бесстрастный и рассудительный, ответил на все вопросы четко и однозначно: только он, Роди, и должен решать судьбу тех, кто ему дорог! Не начальник Морф, не дядя, не вождь Таман, не гетманы или небоходы, а он, Роди!

Потому что только на него надеются. Ждут от него помощи. Только ему доверяют.

И он не подведет!

Роди едва заметно кивнул сам себе. Сомнений не осталось, внутренний спор был окончен как раз к тому моменту, когда привратник вытянул руку, останавливая повозку.

— Опять ты?! Я уж думал, ты здесь больше не появишься… Если только с золотом. — Привратник ехидно хмыкнул и вопросительно посмотрел на Роди: — Нет? Без золота в этот раз? Ну, ничего. Ты не торопись, а то мы с мужиками еще не успели деваху пощупать.

— Всё сказал? — хмуро спросил Роди. — А теперь открывай, дай проехать.

— А ты чего? Или торопишься?

— Так чего, воды не надо? Ну, я тогда назад поехал. Скажешь сам Морфу, что меня не впустил.

Скрытая угроза в словах Роди на привратника не подействовала:

— Так скажу, конечно, когда он вернется.

— А Морфа что, нет? — Сердце на миг перестало биться. Что теперь с Айзой, где ее искать? Не забрал ли начальник с собой? Отдал в казармы, охранникам? Или отправил в штольни?.. Роди судорожно сглотнул.

— Уехал Морф. Как шар этот огненный в небе загорелся, так он с утра в Инкерман и рванул. Так резво, что даже забыл нам твою деваху передать, всё у себя держит.

Привратник хотел сделать парню побольнее, но, сам того не зная, вызвал лишь ликование в душе. Очень хотелось оглянуться, посмотреть туда, где вот-вот должны начать наступление мутанты с волокушами, но Роди взял себя в руки.

— Шар? — переспросил он.

— Ты чего, не видел?! — изумился охранник. — Он же откуда-то со стороны вашей фермы в небо ударил.

— Видел, конечно. Но чего из-за него к гетманам ехать?

— А вот это уже не твое дело, сопляк, — вдруг обозлился привратник. — Так чего с тобой делать? Оставить на ночь во внешних стойлах?

«Ну где же Таман?» — билась в голове мысль.

— А я вот думаю, не найдется ли у тебя кружки да побольше, излишек воды слить? — сказал Роди.

Охранник осклабился:

— Давно бы так, вместо того чтобы бычиться. — Он развернулся и быстрым шагом отправился в будку. Вернулся с кружкой, едва ли не больше той, что притащил в прошлый раз Дамир, заместитель начальника.

Роди спрыгнул с повозки и украдкой бросил взгляд на барханы. Над ними поднималось песчаное облако, постепенно разрастаясь.

Наконец-то!

Роди как ни в чем не бывало открыл кран и наполнил кружку водой, надеясь, что от пребывания в ней мутантов она не сильно изменила вкусовые качества.

— Только теплая…

Но охранник не слушал, жадно прильнув к кружке.

— Тревога! — раздался крик со стены.

Привратник чуть не подавился. Пролил воду на себя и в недоумении посмотрел вверх:

— Чего?!

— Тревога! Мутанты!

Роди в притворном волнении схватил охранника за плечо:

— Там! — Он указал на облако пыли, внутри которого можно было различить темные фигуры всадников.

— Погибель на твою невезучую голову! — завопил привратник. — Второй раз с собой мутантов привозишь! Оставить тебя надо снаружи!

Рука сама нащупала на поясе нож. Если охранник сделает, как сказал, — станет первой жертвой этого сражения.

— Мутафаг с тобой! Заезжай! — решил наконец тот. — Но ты мне должен будешь! Два бурдюка воды в следующий раз привезешь! Лично мне!

— Привезу, — согласился Роди, схватил маниса за узду и потащил за ворота.

Он не стал отгонять повозку далеко. Остановил, чуть проехав, и смотрел, как привратник крутит рукоять механизма, задвигающего металлические брусья-засовы под скобы. Раньше он внимания не обращал, как закрываются ворота, зато сейчас наблюдал очень внимательно.

Пыльное облако надвигалось на шахту, а с ним и мутанты. В этот раз нападавшие расстарались и вздыбили песок не хуже бури.

Роди ждал. На стенах бегали охранники. Щелкали кнуты надсмотрщиков, сгоняющих рабов в бараки. Роди тоже вооружился: приготовил самострел и нож.

— Какого лысого ты там встал? — раздался знакомый голос. Это Дамир кричал с настила. — Не первый раз уже! Знаешь, где твое место! Давай на стену!

— Да, сейчас! — откликнулся Роди и сделал вид, что возится с упряжью.

— Бегом, я сказал! — проревел Дамир.

Роди, изображая растерянность и суетливость, пробежал несколько шагов к лестнице, ведущей на настил, но как только отвернулся старший охранник, бросился назад к повозке. Затаился за ней и стал ждать — он должен был подать сигнал мутантам в цистерне, когда пыль накроет стену.

Нападавшие выпустили стрелы. Большинство попали в частокол и настил, несколько воткнулись в крыши построек. Ранило лишь одного охранника. Защитники шахты ответили дружным залпом из самострелов и спрятались для перезарядки.

Мутанты пальнули из гарпунеров. Взрывные заряды разнесли несколько кольев, проделав бреши для атакующих. Осколками и щепками поранило еще несколько человек.

Наконец облако пыли поднялось над стеной и стало медленно сползать за нее.

Роди с замиранием сердца ждал нужного момента. Мутанты не спешили забрасывать «кошки». Они сделали еще несколько залпов из луков, а потом из самострелов.

Охранники стреляли в ответ. Уже вразнобой — по мере перезарядки.

Роди не хватало терпения. Ему хотелось начать поиски Айзы, а пыль все еще витала где-то вверху. Выглянув из-за повозки, он увидел Дамира, который озирался, словно искал кого-то и не находил. «Меня, — понял Роди. — Он ищет меня».

Дамир подошел к краю настила и посмотрел вниз. Но в это мгновение прилетевшая из-за стены стрела задела его по уху. Старший охранник дернулся, схватился за рану и отшатнулся.

Роди сполз ниже, чтобы его не заметили даже случайно.

Наконец пыльное облако накрыло всю стену, настил и ворота. Пришла пора действовать. Рукояткой ножа он постучал по борту цистерны. Из люка показался первый мутант, спрыгнул на землю. Воин, просидевший столько времени в невыносимо душной железной емкости и надышавшийся влажными испарениями, выглядел изможденным. Но не зря Таман отбирал для этой задачи самых выносливых — кочевой был готов действовать.

— Тот рычаг! — Роди указал на механизм, запирающий ворота. — Крутить!

Он пальцами изобразил, как расходятся в стороны металлические брусья, убедился, что мутант его понял, и снова постучал по цистерне, подавая условный сигнал остальным воинам. Сам же покинул укрытие и побежал к стене, спрятался под настилом. Над головой перемещались охранники, звучали стрельба и ругань.

Роди покрепче сжал в руке самострел и только собрался рвануть к дому начальника, как кто-то сверху закричал:

— Враг на территории!

Сразу грохнули несколько выстрелов. Пули продырявили цистерну, из самой нижней пробоины потекла вода. Один из мутантов попытался добежать до механизма, открывающего ворота, но упал, простреленный сразу тремя пулями.

— Непрерывный огонь! — услышал Роди команду Дамира. — Не давайте им высунуться из-за повозки! И не подпускайте к воротам! Поганый Берсеныш предал нас! Шкуру спущу!

Мутанты пытались отстреливаться, но находились в невыгодном положении.

— «Кошки»! — закричал кто-то из охранников.

Значит, Таман начал штурм.

— Шестопал! — заорал Дамир старшему надсмотрщику. — Шестопал! Зажмите ублюдков за цистерной! Не пускай к воротам! — Потом приказал уже людям на стене: — Руби канаты!

Роди видел, что к цистерне бегут надсмотрщики, вооруженные саблями и несколькими тяжелыми арбалетами. Если они прикончат мутантов — всему конец.

Нужно было что-то делать, как-то отпереть ворота. Но механизм находился на открытом месте, и любой, кто к нему приблизится, будет застрелен в то же мгновение, как протянет руку к маховику.

Роди сообразил, как поступить. Держась под настилом, он перебежал ближе к воротам, замахал руками, привлекая внимание мутантов, и когда один из них наконец заметил его, закричал:

— Манис! Заставьте его двигаться назад! Манис! Назад!

Но своими криками он привлек не только мутантов, но и охранников с надсмотрщиками. Кто-то пальнул по нему из самострела прямо через доски — Роди почему-то подумалось, что это сделал Дамир.

Оставаться на месте он больше не мог. Побежал назад, но в стену перед ним впился арбалетный болт. Роди отшатнулся и, не целясь, выстрелил в надсмотрщиков. Пригнулся, перезарядил оружие. Стал пробираться дальше, прячась за опорами настила. Стрела пробила одну из них, едва не попав Роди в голову. Он пригнулся еще ниже, чуть ли не к самому песку. Оглянулся. Мутанты действовали, как он сказал: заставляли ящера пятиться и, прячась за цистерной, почти достигли ворот.

— Застрелите маниса! — раздался приказ Дамира.

Сразу десяток пуль и одна стрела попали в несчастного ящера. Он даже не успел зареветь от боли — вмиг рухнул замертво.

Скрытые пылью, к Роди бежали два надсмотрщика, остальные занимались мутантами.

В этот раз он стрелял прицельно. Один нападавший вскрикнул и упал. Второй успел добежать, прежде чем Роди удалось перезарядить самострел. Сабля со свистом рассекла воздух. Роди отскочил, и лезвие вонзилось в опору, застряв в плотной древесине. Надсмотрщик дернул, но не смог вытащить клинок. Роди воспользовался моментом и перешел в атаку. Нож с лезвием из плавника катрана попал противнику в левую руку. Надсмотрщик закричал, выпучив глаза, еще раз дернул саблю, и в этот раз у него получилось высвободить ее. Он замахнулся, но ударить не успел — Роди подскочил к нему и вонзил нож в бедро. Охнув, надсмотрщик выронил саблю и повалился на бок, схватившись за раненую ногу.

Роди оглянулся. Двое мутантов были у запирающего механизма. Один держал перед собой труп сородича, подставляя его под пули и стрелы, хотя и у самого одна стрела торчала в бедре, другая пригвоздила ступню, а на обоих плечах кровоточили стреляные раны. Второй мутант крутил маховик. Металлические брусья расползались в стороны. Кто-то из охранников догадался выстрелить по мутантам из гарпунера. Взрывом одному оторвало ногу, второй потерял руку, но дело свое они сделали — отперли ворота. Осталось только открыть створки. А это уже можно было сделать и снаружи.

Из-за цистерны через ворота перелетел огненный шар — сигнал Таману, что запоры сняты.

Что происходило дальше, Роди не видел, он устремился к дому начальника шахты. С размаху толкнул дверь и чуть не выбил плечо — она оказалась заперта. Направил самострел на замок, отвернулся и выстрелил.

Дверь отскочила назад. Роди бегом преодолел сени, вломился в жилые помещения. Прошел в столовую, где совсем недавно торговался с Морфом за возлюбленную.

Пусто.

— Айза! — закричал он. — Айза, ты где?!

Возможно, придется обыскивать все комнаты. Кажется, у дома есть подвал… Почувствовав сбоку движение, Роди резко обернулся и увидел слугу Морфа. Того самого, что приносил начальнику шахты брагу, когда Роди пытался выкупить Айзу. Сейчас старик держал в руках двуствольный самострел и целился в незваного гостя.

— Я не причиню тебе вреда, — спокойно проговорил Роди. — Мне нужна девушка, рабыня. Где она?

Слуга угрюмо смотрел на него и молчал. Если выстрелит с такого расстояния, вряд ли промахнется, и дыра в животе размером с кулак обеспечена. Роди понимал: нужно что-то делать — угрожать, просить, умолять… все равно, только бы старик сказал, где Айза. Но все слова как назло будто вылетели из головы.

Старик стоял, не меняя позы и вытаращив глаза. Его нижняя челюсть вдруг задвигалась, словно он пережевывал слова, прежде чем их произнести.

— По-ошли за-а мно-ой, — сказал наконец раб, развернулся и зашагал в глубь дома.

Роди, не сумев сдержать вздох облегчения, направился за ним.

Старик привел его в другой конец дома, открыл дверь, ведущую в подвал, и кивком указал, что надо спускаться. Роди в нерешительности остановился. Это могло оказаться ловушкой.

— Ту-уда, — все так же угрюмо проговорил старик и махнул самострелом. — И-иди. Я-а ста-арый.

Роди не знал, как поступить, он даже не был уверен, что Айза там, внизу. И разволновался сильнее, чем когда подъезжал к шахте с мутантами в цистерне за спиной. Он испытующе смотрел на слугу, пытаясь уловить хотя бы намек на обман или лукавство. Но за морщинами не получалось разглядеть эмоции.

— А-а-а, некроз тебе в печенку! — вырвалось у него. Набравшись решимости, Роди перешагнул порог и стал спускаться по лестнице, каждое мгновение ожидая услышать стук закрывшейся двери наверху и лязганье засова.

Но ничего не произошло. Роди добрался до конца лестницы и очутился в подвале. Несколько чадящих светильников, закрепленных под потолком, разгоняли темноту. Вдоль стен был свален всякий хлам. Пахло затхлостью и брагой — бутыли с последней обнаружились немного дальше. А пройдя еще несколько шагов, он увидел решетку и смутное движение за ней.

— Айза!

— Роди! — радостно воскликнула девушка, прижалась к прутьям и вытянула руку, чтобы коснуться его щеки.

Обиталище Айзы походило на камеру: три стены без окон или продухов, низкий деревянный топчан, отхожее место в углу и рядом бадья с песком.

Девушка выглядела изможденной — под глазами круги, волосы спутаны, плечи и руки в синяках и царапинах, на щеке ссадина, — но глаза ее блестели радостью, надеждой и любовью.

Роди попробовал открыть дверь. Несколько раз сильно дернул, но ржавый замок лишь скрипнул, но не сдался.

— Отойди.

Он выстрелил по замку. В тесном помещении подвала звук был оглушающим. Айза невольно вскрикнула и зажала уши руками.

Роди первое время ничего не слышал, кроме гулкого шума. Помотал головой, пытаясь избавиться от него, несколько раз сглотнул — помогло слабо. Он потянул решетчатую дверь на себя. Поврежденный запор поддался не сразу. Поскрипел, покряхтел, но в итоге звонко лопнул.

Быстро, словно опасаясь, что замок чудесным образом восстановится, Роди схватил девушку за руку и повел за собой.

У выхода из подвала старика не было. Снаружи доносились звуки битвы: крики, взрывы, выстрелы. Где-то в доме зазвенели разбитые стекла. Роди едва это слышал. Ему словно чензира в уши натолкали. Он периодически тряс головой, стараясь прогнать глухоту, и, когда добрались до сеней, слух частично вернулся.

Только они с Айзой направились к выходу, в дверном проеме выросла массивная фигура, путь преградил Дамир. Старший охранник был весь в крови. Доспехи из панциря песчаного краба расколоты, рубашка изодрана, в руке поблескивает багровым изогнутая сабля.

— Так и знал, что найду тебя здесь, сучий выродок! — злорадно произнес он, утирая кровь с нижней губы.

Роди вскинул руку с самострелом, направив ствол охраннику в лицо. Дамир сделал ложный выпад в сторону. Палец Роди рефлекторно нажал на спусковой крючок. Пуля попала в стену, а заместитель начальника шахты, довольно осклабившись, выпрямился и стал надвигаться. С сабли на пол капала темная кровь.

— Мутантов на шахту привез, подлая тварь. Решил таким способом сучку свою вернуть. Ну, вот сейчас вместе тут и подохнете.

Роди, понимая, что с одним ножом ему не защититься от разъяренного охранника, решил вернуться в жилые помещения, в ту же столовую, где много мебели, которая может послужить преградой — тогда будет время перезарядить самострел.

Но едва повернувшись, они с Айзой наткнулись на спаренные стволы, которые держали морщинистые руки слуги. Девушка вскрикнула. Роди понял, что, избежав одной ловушки, угодил в другую.

Сзади Дамир со звериным рыком замахнулся саблей. Роди обернулся, выставив перед собой самострел в слабой надежде защититься им от рубящего удара.

Над ухом грохнули одновременно два выстрела, заставив испуганно вжать голову в плечи. Старший охранник, не успев завершить удар, охнул и сложился пополам. Сабля вывалилась у него из рук и звякнула об пол. Колени Дамира подогнулись, он упал.

Роди в изумлении посмотрел на старика, спасшего его и Айзу.

— Не-е ве-ерь му-утантам, — сказал седой слуга. — Бе-еги. — Он развернулся и пошел в дом.

На слова благодарности времени не было, поэтому Роди кивнул ему вслед и последовал совету — побежал, увлекая за собой Айзу.

* * *

Мутанты почти захватили шахту. На стене кое-где еще продолжались неравные схватки, но охранников осталось ничтожно мало. Всюду валялись тела погибших.

Едва Роди с Айзой покинули дом начальника, туда ворвались несколько мутантов. Потом из дома донеслись два выстрела, а еще через какое-то время в окно, выбив раму и стекла, вылетело окровавленное тело старика-слуги.

Увидев его, Роди вдруг осознал, что такой исход был изначально неизбежен. Мутанты не щадили никого, кто вставал на их пути. И старик знал, что погибнет — из-за него, из-за Берсеныша, — но все равно помог.

Роди быстро отвел девушку под настил и вместе с ней спрятался за цистерной с водой. Приготовил на всякий случай оружие и стал ждать, когда захват шахты завершится. Айза вцепилась в его руку, с ужасом глядя на бойню вокруг.

Охранники отчаянно сражались за свои жизни, но гибли, изрубленные топорами и пронзенные ножами. Из самострелов почти не палили — в ближнем бою перезаряжать некогда. Двое надсмотрщиков еще держались, зажатые в угол у распахнутых ворот. Один, присев на колено, стрелял из арбалета, а второй не подпускал к соратнику мутантов, отбивая их атаки саблей. Вокруг храбрецов уже лежало с полдесятка трупов.

Тут Роди увидел Тамана. Вождь клана приближался к месту схватки широким шагом. На ходу он выдернул торчащее из тела мертвого сородича копье, растолкал мутантов, размахнулся и со всей силы метнул копье в надсмотрщиков. Оно пробило первого насквозь, отбросив несчастного назад, и воткнулось в грудь второму.

Вождь воздел покрытые темной шерстью руки и победно заревел. Мутанты подхватили клич своего предводителя, дикий животный вопль разнесся над шахтой.

Роди почувствовал, как пальчики Айзы еще сильнее сжали его руку. Ему и самому было страшно. Но страх уже начал превращаться в отчаяние, придававшее сил.

Таман отправил воинов дальше, к штольням и рабским баракам. Мутанты, опьяненные кровью и победой, с гиканьем побежали исполнять приказ вождя. Сам же он замедлил шаг, почти остановился и осмотрелся, выискивая что-то взглядом.

Таман искал Роди.

Стало не по себе. Отпрянув, парень постарался еще дальше спрятаться за цистерну. Благо пыль еще не осела и разглядеть их с Айзой было трудно.

Роди сам не знал, почему так сделал, но чем-то не понравился ему взгляд вождя мутантов. Появилась уверенность, что Таман не выполнит своего обещания, не отпустит. В голове зазвучали слова старика: «Не верь мутантам. Беги».

Да. Так и надо поступить.

Дождавшись, пока Таман уйдет вслед за своими воинами, Роди повернулся к Айзе:

— Сиди здесь. Не выходи, что бы ни случилось, пока я не позову.

Девушка смотрела на него испуганными глазами:

— Ты куда?

— Вот держи. — Вместо ответа он отдал возлюбленной самострел. — Если кто тебя найдет — целься и жми на спуск. Сумеешь?

Айза быстро кивнула. Роди ободряюще улыбнулся и вышел из укрытия. Стараясь держаться ближе к постройкам и не попадаться на глаза мутантам, он направился к стойлам с манисами.

Пару раз пришлось прятаться, чтобы его не заметили. Иногда он оглядывался, чтобы убедиться в безопасности Айзы. Пыль надежно скрывала ее, и только точно зная, где прячется девушка, он смог ее обнаружить. Немного успокоившись на этот счет, Роди сосредоточился на своей задаче.

К стойлам он пробрался незамеченным. Встревоженные происходящим вокруг, ящеры фырчали и беспокойно метались.

Оказавшись внутри, Роди быстро осмотрелся, выбирая маниса — такого, чтобы мог с легкостью везти двоих. Подходящий ящер нашелся в третьем стойле. Судя по цвету шкуры, молодой, при этом рослый и крепкий.

Роди уже начал отвязывать маниса, но в испуге отпрянул и схватился за нож — в стойле прятался один из охранников. Выставив перед собой самострел, бородатый мужик смотрел безумным взглядом. На лбу у него темнел кровоподтек, доспехи были в сколах, одежда окровавлена. Стрелять он, к счастью, не решался, опасаясь привлечь внимание мутантов.

Роди, сжимая в одной руке нож, выставил вторую раскрытой ладонью к охраннику и стал пятиться, энергично мотая головой. Таким образом он без слов хотел сказать сразу несколько вещей: что не собирается никого выдавать, что не нужно стрелять и что лучше не шуметь.

Не ясно было, понял ли его охранник, но выстрел не прозвучал. Когда между ними оказалась наконец перегородка, Роди вздохнул. Не теряя времени, выбрал другого ящера, взял под уздцы и повел к выходу из стойла.

С манисом в поводу тайком вернуться к Айзе уже не получилось бы, поэтому Роди решил действовать напролом — побежал как мог быстро.

Возле дома начальника Морфа путь преградили двое мутантов. Обвешанные какими-то побрякушками, найденными в доме, они выглядели еще бо льшими дикарями, чем были на самом деле. За поясом одного Роди заметил двуствольный самострел старика-слуги.

Терять было нечего. Он помчался на них, не сбавляя скорости.

— Приказ Тамана! — завопил на бегу и замахал рукой, прогоняя мутантов с дороги. — Прочь! Приказ Тамана! Прочь!

В этом отношении кочевые ничем не отличались от людей — приказы предводителей привыкли исполнять, тем более вождь, кажется, доверял этому человеку и даже отдал ему свое оружие. Мутанты расступились, пропуская Роди с ящером.

Он промчался мимо них, попутно указав на рабские бараки:

— Все туда! Туда! — И, не оглядываясь, продолжил бежать к девушке.

Остановив маниса рядом с цистерной, он закричал:

— Айза! Это я! Пошли! Скорее! Айза!

Она появилась из укрытия. Растерянная, растрепанная, с самострелом в руке.

— Быстрее, садись!

Он помог ей взобраться на ящера и повел его к воротам. Им почти удалось выбраться, когда сзади раздались вопли. Роди обернулся и увидел, что к ним, размахивая топорами, бегут мутанты. Он залез на маниса позади Айзы и погнал его вперед.

Мутанты на стене, увидев и услышав сородичей, бросились на перехват. Ближайший прыгнул на беглецов с края настила. Роди выстрелил навскидку. Пуля попала мутанту в плечо, заставив выронить топор и не позволив толком вцепиться в маниса. Ударом ноги Роди скинул атакующего на песок.

Ящер промчался через ворота, но погоня не прекратилась. Обернувшись, Роди разглядел за оседавшей пылью верховых мутантов. Пока у них с Айзой имелось преимущество и в расстоянии и в скорости — хорошо отдохнувший манис легко нес двух седоков. Это позже двойная нагрузка даст о себе знать, а сейчас все складывалось неплохо: остатки пыли не позволяли стрелка м на стене прицелиться, и фора давала возможность уходить от погони до темноты, а там уж Роди сумеет добраться до корабля и спрятаться.

Отдалившись от шахты, он оглянулся, с удивлением и радостью обнаружил, что преследовавшие их мутанты повернули назад, и засмеялся, с трудом веря своей удаче.

— Роди! — вдруг воскликнула Айза.

Он посмотрел на девушку, а потом в направлении, куда указывала ее рука. По дороге, ведущей в Инкерман, к шахте двигался большой отряд всадников. Сотня или больше. Среди ящеров ехали четыре боевых сендера. В лучах заходящего солнца поблескивало оружие и металлические доспехи.

Гетманы.

Ликование сменилось мгновенным страхом.

В отряде тоже заметили беглецов, как и вернувшихся на шахту мутантов. Войско разделилось на две части: в погоню за Роди и Айзой пустились два сендера и три десятка всадников, прочие гетманы устремились к шахте.

Роди видел, как мутанты в спешке закрывают ворота. По воле судьбы, теперь им предстояло защищать только что завоеванную территорию.

Но и Роди с Айзой оказались в сложном положении. Сбежать от преследователей на боевых сендерах практически невозможно. Машины не устают, им не страшны мутафаги, у них есть фонари, чтобы спокойно ездить ночью, а еще пулеметы. То, что по беглецам не открыли огонь сразу, значило лишь одно — их хотят захватить живыми.

Отчаяние волной захлестнуло Роди. Ему оставалось только подстегивать маниса и гнать во весь опор.

У шахты загрохотали берданки — излюбленное оружие гетманов. Роди отчего-то подумал, что мутантам крепко достанется. При этом он не испытал никаких эмоций: ни сожаления, ни злорадства. Последние события наполнили его безразличием. Огромный мир стал необычайно маленьким, в нем перестали существовать все, кроме Айзы, Шави и самого Роди. Только его собственная жизнь и судьбы двоих дорогих ему людей имели значение.

Погоня затянулась. Илистая шахта давно скрылась из вида.

— Айза, у меня теперь есть корабль. — Ему вдруг захотелось рассказать об этом возлюбленной.

— Корабль? — переспросила девушка.

— Ага. Очень большой и красивый. Он тебе понравится.

Хотя говорить, сидя на мчащемся манисе было не просто, Роди поведал Айзе обо всем, что с ним произошло за последнее время. Начиная со злополучного нападения на шахту и заканчивая недавними событиями. И бегство вдруг превратилось в приятную верховую прогулку, с тем отличием, что ящер во весь опор несся по пустыне, а за ним следовали три десятка преследователей.

Айза внимательно слушала, переспрашивала, когда не понимала, о чем речь, — в особенности, если дело касалось корабля. А вот про необыкновенную жидкость, оказывается, девушка слышала и даже видела контейнер в тот вечер, когда Роди приезжал ее выкупать, и позже. После его избиения Морф велел отвести Айзу к себе, но так и не появился. Только на следующий день девушку притащили в столовую, и начальник шахты показал ей коробку со странными продолговатыми штуками внутри и тарелку с красноватой густой жидкостью, источающей восхитительный запах. Морф спросил, знает ли она, что это такое. А когда Айза ответила, что нет, не знает, Морф избил ее и стал спрашивать снова. Особенно его интересовало, откуда Роди взял эту коробку и есть ли еще такие на ферме. Но девушка ничего не могла про это сказать. Тогда начальник шахты приказал запереть ее в подвале и никого туда не пускать.

Теперь Роди понял, почему Морф послал за ним вдогонку троих охранников: до начальника шахты дошло, с какой драгоценностью он к нему приходил. И видимо, Морф пожелал заполучить как можно больше подобного товара, а девушку сберечь на случай, если придется торговаться.

Роди не мог скрыть радости. К сожалению, она была кратковременной, ведь погоня продолжалась. Медленно, но верно гетманы сокращали расстояние. На вершине очередного бархана Роди оглянулся. Ему удалось различить красные шаровары преследователей, развивающиеся полы халатов и чубы на бритых головах. Блестели пряжки перевязей, темнели стволы берданок, сверкали набалдашники на ножнах сабель. Черный дым, поднимающийся из-за песчаного гребня неподалеку, свидетельствовал, что сендеры опережают верховых.

После того как Роди замолчал, Айза тоже почти не говорила, крепко держалась за упряжь, чтобы не свалиться с маниса, и лишь иногда поворачивалась, чтобы с нежностью посмотреть на своего спасителя. Он же ловил ее взгляды и наслаждался этим.

Солнце почти коснулось горизонта, но темнота придет не скоро. Вероятно, гетманы успеют догнать беглецов.

Как ему поступить, Роди знал задолго до того, как мысль обрела четкость, поэтому гнал маниса не на пределе возможностей. Он чувствовал, что нельзя заставлять ящера бежать быстрее, даже слегка осаживал его, стараясь держать размеренный темп. Силы манису еще понадобятся, когда придет время.

По прикидкам Роди, где-то слева должна была находиться ферма. Он направлял маниса прямиком к пятну отступившего некроза. К кораблю. Роди очень надеялся, что Шави сумел починить ветряки и разобрался, как заставить машину двигаться. Тут появилась неприятная мысль: вдруг у изобретателя все это получилось, но он не дождался друга? Решил, что Роди погиб, и уехал на поиски земель, нетронутых Погибелью, один…

Нет! Такого не может быть! Иначе всё, что Роди делал и собирался сделать, — напрасно.

«Шави все починил и ждет, — твердо сказал он себе. — И увезет Айзу к траве и деревьям, к воде, что течет ручьями, и к земле, не знающей некроза».

Надрывное завывание двигателей сендеров становилось все ближе. Пришло время рассказать о своем плане Айзе.

— Милая, ты запомнила, что я говорил тебе о корабле?

— Да, а что?

— Помнишь, что он в пятне отступившего некроза, за барханом? И как попасть внутрь и запереть двери?

— Помню. Ты зачем спрашиваешь? — В ее голосе появилась тревога. Девушка обернулась и внимательно посмотрела на Роди.

Он улыбнулся ей:

— Запомни, что нужно сказать Шави…

— Нет! — Айза сообразила, что затеял Роди. — Ты не бросишь меня!

— Я и не бросаю! — Он сделал вид, что сердится. — Слушай меня! Скажешь Шави, что я прошу, хорошо?

— Нет, не хорошо! — Голос ее сорвался, из глаз потекли слезы.

— У маниса еще есть силы, чтобы довезти тебя до корабля, — продолжал Роди. — Если останемся вдвоем, нас точно догонят и некому будет передать всё Шави. Мне же они ничего не сделают. Я нужен им живым, иначе давно бы расстреляли из пулемета. Когда ты будешь в безопасности, я сумею о себе позаботиться. Сбегу и найду вас. Поняла?

Девушка молчала, глотая слезы.

— Айза, ты поняла? Для меня очень важно, чтобы ты это сделала.

Она кивнула, не оборачиваясь, глядя на песок перед собой.

— Расскажешь Шави, что произошло и что я велел найти землю, нетронутую Погибелью. Пусть оставит несколько коробок с жидкостью — три с золотистой и столько же с красной, больше не надо — и уедет подальше, чтобы никто не увидел корабль. Я чувствую — ветер меняется, скоро поднимется буря. Она заметет все следы. До этого момента лучше не останавливаться.

Потом они ехали молча, думая каждый о своем. Роди был почти уверен, что преследователям нужен только он и гетманы не станут тратить силы, гоняясь за какой-то рабыней. Конечно, могут застрелить, поэтому надо покинуть Айзу уже сейчас, чтобы она уехала как можно дальше и была недосягаема для пуль.

Он наклонился и пересохшими губами поцеловал девушку в шею. Горячая кожа возлюбленной словно напитывала его теплом и уверенностью, что он поступает правильно.

— Роди… — дрожащим голосом произнесла Айза.

— Маниса не жалей, гони, — сказал он, поднимая голову. — До корабля должен дотянуть, а потом уже не понадобится. С пути не отклоняйся. — И передал девушке самострел, оставив себе нож.

Когда ящер спустился с бархана, Роди потянул поводья, замедляя его бег, и спрыгнул на песок.

— Роди… — снова проронила Айза, глядя на него сквозь слезы.

— Гони! — крикнул он и хлопнул ящера ладонью. — Быстрее! Я найду тебя! Только передай всё Шави!

Она подчинилась и стегнула маниса. Роди провожал ее взглядом. Как только девушка скрылась за ближайшим барханом, ветровой надрезал и оторвал от рукава рубахи несколько полос, присел и примотал ими нож к ноге, спрятав под штаниной. Потом оборвал рукав совсем, стараясь, чтобы это выглядело естественно и не вызвало подозрений. Закончив с приготовлениями, Роди поднялся на гребень, чтобы встретить преследователей лицом к лицу. Оттуда он стал смотреть на сендеры, неутомимо рассекающие колесами песок, и на всадников, едущих следом. Уже можно было разглядеть лица некоторых из них — угрюмые, покрытые пылью, сосредоточенные.

Ему столько пришлось преодолеть, и похоже, все сводилось вот к этому самому моменту. Роди стоял и думал, что больше никогда не увидит возлюбленную. Он, конечно, еще поборется за свою жизнь — коробки, которые должен оставить ему Шави, помогут в этом. Роди обманул Айзу, но врать себе не имело смысла: в плену у гетманов его, скорее всего, ждут пытки и смерть. Но если такова цена свободы и жизни Айзы — он готов ее заплатить.

Невероятно громкий рев раздался где-то за спиной. Роди резко оглянулся. Почти от самого горизонта, со стороны, где должен был находиться корабль, на столбе бело-багряного дыма в небо поднимался огненный шар, толкая перед собой что-то серое, вытянутой формы.

Рев, быстро становясь все громче, вдруг ударил по ушам оглушающим грохотом. Пламенный шар рвался в небо по дуге и затмевал по яркости солнце. Казалось, что он направляется в сторону Роди. Несколько ночей назад мутанты назвали похожий шар «Драко», и произносили они это слово с благоговейным трепетом.

Роди понимал их. Он и сам сейчас со страхом наблюдал за дымной змеей, прыгнувшей из пустыни в небо. Хотелось опуститься перед этим чудовищем на колени и склонить голову, но в то же время невозможно было оторвать от него взгляд. А когда стало понятно, что шар и в самом деле летит к нему, внутри все затрепетало от дикого, первобытного ужаса.

Роди в один миг забыл о погоне, гетманах, сендерах. Вообще обо всем. Широко раскрытыми глазами он неотрывно смотрел на приближающийся с бешеной скоростью шар и серый предмет перед ним.

Терзало желание сорваться с места и побежать. Не важно куда — главное, подальше отсюда. Бежать, бежать, бежать! Но ноги отказывались слушаться. Он стоял как вкопанный, не в силах пошевелиться, а дымная змея с огненной пастью была уже над ним. Стало видно, что вместо головы у нее огромное жало.

Пролетев над Роди туда, где находились гетманы, змея вонзилась в песок. И сразу в небо взметнулись столбы пламени, песка и дыма, поглотив преследователей вместе с доспехами, оружием, манисами и сендерами. Тех, кого не накрыло огнем, разметало в стороны, как пушинки. Раздался страшный грохот — казалось, сама Донная пустыня взревела от боли. От места взрыва кольцом стала расходиться волна. Стремительно разрастаясь, она поднимала песок и гнала его плотной, клубящейся, непроницаемой для взгляда стеной, какую под силу создать только самой мощной буре. Потоком горячего воздуха Роди сбросило с гребня. Он упал, едва не потеряв сознание, и покатился по песку, всем телом ощущая дрожь пустыни.

Волна песка накрыла его. Чтобы не задохнуться, он натянул на лицо рубаху и лежал, боясь двинуться с места.

Волна пронеслась над ним в одно мгновение, а потом все стихло. Песок начал оседать. Кашляя, Роди нашел в себе силы и смелость подняться. Оступаясь и падая, он влез на бархан. Ветер разгонял пыль, являя взгляду безумное зрелище.

Там, где жало воткнулось в песок, зияла огромная яма. Из нее поднимался дым, а вокруг были разбросаны кровавые ошметки — остатки тел манисов и всадников. Один из двух сендеров горел, перевернутый на бок. Второго нигде не было видно. Несколько черно-красных фигур, похожих на человеческие, пытались ползти прочь от ямы.

Роди стоял и смотрел на все это, не понимая, что произошло, и чувствуя оглушающую пустоту в голове, пока не услышал истошный крик.

— Роди!!!

Он медленно оглянулся, словно не доверяя собственным ушам.

Айза, то и дело спотыкаясь, падая и снова вставая, бежала к нему. Она плакала. На покрытых пылью щеках слезы оставили темные дорожки.

— Роди! — Голос сорвался до хрипоты.

У него в голове будто что-то щелкнуло, возвращая к жизни. Он побежал навстречу девушке и подхватил ее, когда она в очередной раз падала. Айза вцепилась в него, прижалась и, рыдая, подвывая и всхлипывая, попыталась что-то сказать.

«Живой…» — единственное, что смог разобрать Роди.

— Живой, живой! — Он тоже наконец обрел дар речи. — Где… где манис?

Айза покачала головой, продолжая реветь. Роди начал постепенно приходить в себя от пережитого.

— Айза, где манис? — повторил он.

— Там, — она неопределенно махнула рукой назад, — убежал.

— Вставай, вставай. Нам нужно догнать его.

Судьба снова самым невероятным образом подарила им шанс. И упустить его Роди не мог.

Ящера удалось найти по следам. Оставшийся без всадника, испуганный манис умчался далеко, и Роди с Айзой пришлось немало пройти, чтобы его обнаружить.

Роди переживал, что они сбились с пути и в темноте проедут мимо корабля, но когда на пустыню опустилась ночь, он точно знал направление, потому что, как только сделалось темно, увидел в стороне исходивший от песка белый свет.

Через несколько тысяч шагов манис, подчиняясь приказу седока, остановился на гребне высокого бархана. Вокруг было светло, почти как днем. Внизу, сияя всеми фонарями, замерла огромная машина. Роди с восхищением смотрел на нее блестящими глазами.

— Это мой… наш корабль, — с гордостью, скрывшей усталость, произнес он.