Такому заведению, как «Восходящая луна», швейцар не полагался по статусу, поэтому Кожевников плечом толкнул дверь и вошел в гостиницу. На так называемом «ресепшене» сегодня находился сам хозяин постоялого двора, задумчиво что-то писавший в большой тетради, морщась при этом и шевеля толстыми губами. Алексей не смог сдержать улыбку. Опустив сумку на пол, он облокотился на стойку, чуть подался вперед и проговорил негромким, нарочито низким голосом прямо над ухом Бульдога:
— Говорят, у вас здесь сталкеры водятся. Можно мне одного… на завтрак?
Владелец гостиницы поднял голову и расплылся в улыбке:
— Алексей Федорович! Глазам своим не верю! Ты ли это?!
— Он самый! — Кожевников пожал протянутую руку. — Как поживаешь, Василич?
— Сносно, — махнул рукой Бульдог, — на хлеб с маслом хватает, на здоровье тоже не жалуюсь. Ты-то какими судьбами? Я думал, что и не увижу больше Леху Кремня, ан нет! Явился! Вы же ушли с Бригом и Лионом!
— Жизнь — штука непредсказуемая, Василич. Да что я тебе говорю, ты и сам знаешь!
— Знать-то знаю, но все равно удивляюсь, какие она порой фортеля выкидывает. Тебе комнату? Надолго к нам?
— Переночую. А вот надолго ли — этого сказать не могу.
— Понимаю…
— Нет, я не за хабаром пришел. Бульдог вопросительно вскинул брови.
— Мне Лиона найти надо, — пояснил Алексей.
— Он что, тоже вернулся? — неподдельно изумился хозяин гостиницы. — Я помню, как вы уходили. Подумал еще тогда: «Ну, этих-то парней Ей не видать»! А выходит, прибрала-таки Она вас.
— Значит, Лион здесь не появлялся? — нахмурился Алексей.
— Нет, — покачал головой Бульдог. — У меня точно не появлялся. А ты его вернуть хочешь? Не получится. Раз не смог без Зоны — значит, так и будет с ней рядом, как привязанный, пастись.
— Мне бы его найти, а там, думаю, и способ его уговорить отыщется. Есть кого поспрашивать?
— Генка с Витьком тут, Прохор, Аль-Сайд должен со дня на день прийти… — Владелец гостиницы задумался, потом пожал плечами: — Пожалуй, все. Из старой гвардии мало кто остался — либо сгинули, либо ушли отсюда к обычной жизни, к нормальным людям.
Кожевников усмехнулся:
— Это ты верно подметил — нормальный человек по доброй воле в Зону не сунется.
— Ага, все мы тут слегка того, — осклабился Бульдог. — И, скажу я тебе, с каждым годом народ все отмороженней сюда идет. Злость и жадность в глазах. И страха перед Ней нет. Молодняк борзый и наглый, иногда приходится самому из-за стойки выбираться, чтобы особо ретивых на место поставить.
— Да неужто?! — с наигранным недоверием воскликнул Алексей.
Бульдог только усмехнулся в ответ. В этот момент из бара донесся громкий возглас — десяток пьяных глоток нестройно орали «ура».
— Что у тебя за вечеринка? — спросил Алексей, повернув голову в сторону питейного заведения.
— А-а-а, — махнул рукой хозяин «Восходящей луны». — Один приезжий вторую неделю попойки устраивает. Со сталкерами общается — для него это экзотика, все равно что на папуасов посмотреть. Все кричит, что в Зону собирается, да никак не соберется — видно, кишка тонка. Ну, а парням-то что? Угощает — значит, надо пить. Почему бы нет, если на халяву? Да и я не против — он мне выручку отличную делает. Еще пару недель таких, и я смогу выделить из своего скромного бюджета средства на ремонт «Луны». Давно уж собирался, только с ужесточением мер народа поубавилось, ну и прибыль соответственно.
— Понятно, — кивнул Кожевников. — Давай и я внесу лепту в починку скрипучих половиц — выдели мне комнату.
— Для тебя, Алексей Федорович, все самое лучшее. — Бульдог с улыбкой протянул ему ключ. — Проходи, располагайся. Я скажу, чтобы тебе ужин в номер принесли. Если, конечно, не хочешь халявной водочки. Она последнюю неделю без меры льется.
— Спасибо, но я, пожалуй, просто поем, — отказался Кожевников и отправился в свой номер.
По пути он заглянул в бар. Большинство посетителей сгрудились возле дальней стены, где на нескольких столах были расставлены запотевшие графины и всяческая снедь. Собравшиеся наперебой рассказывали что-то полноватому человеку, который пытался придать себе вид заинтересованный и глубокомысленный, но постоянно клевал носом. Что, впрочем, никого не смущало, и рассказчики продолжали засыпать его различными историями о Зоне.
«Турист», — мысленно усмехнулся Кожевников. Видел он таких — отсидятся в баре, угостят несколько человек, наслушаются историй да через денек-другой, набрав полные сумки «сталкерских штучек» и «артефактов», отправляются домой. А уж там непременно будут хвастаться своими «похождениями» в Зоне, предъявляя в качестве охотничьих трофеев купленные в этом же баре хвосты слепых псов или щупальца кровососа. Этот, видимо, решил для пущей достоверности подольше с народом пообщаться, чтобы уж совсем крутым сталкером прослыть по возвращении.
В обступившей туриста толпе Алексей заметил несколько знакомых лиц. Сначала увидел Виктора по прозвищу Ломик, который расположился рядом с приезжим и хмурился, недовольно посматривая на сидевших за столами. Памятуя слова Бульдога о том, что и второй участник этого тандема — Геннадий — тоже здесь, Алексей поискал взглядом. Не обнаружив его среди активных участников проходившего в баре мероприятия, переключил внимание на ряды выбывших. И оказался прав, найдя Кроки чуть в стороне мирно спящим калачиком на составленных в шеренгу стульях.
Алексей улыбнулся и собрался было уже уйти, когда его взгляд скользнул по пустующему столику в углу и воспоминания стерли улыбку с лица. За этим столиком он, Бриг и Лион отмечали свою последнюю ходку, за ним Степан подарил ему и Сереге тот злополучный артефакт… Алексей вздохнул, закрыл дверь бара и отправился в свою комнату. Едва зайдя в номер, он побросал вещи, уселся на кровать и позвонил жене.
Галя ответила почти сразу. Голос у нее был радостный.
— Саша поправился! Леш, он практически здоров! — почти прокричала в трубку жена. — Ты не представляешь, как это здорово! Доктор сказал, что завтра его выпишут! Рука зажила, даже швы стали как будто меньше. Никто не верит, что такое возможно!
— Как, как он сам? — неожиданно разволновался Алексей. — Что говорит, что рассказывает?
— Да ничего особенного, — ответила Галя чуть спокойнее. — Сказал, что неожиданно почувствовал жжение в руке, потом стало больно и больше ничего не помнит.
— А собаку? Собаку он помнит? — Для Алексея этот вопрос был крайне важен: ведь если была собака, значит, дело не в артефакте, и значит, он не виноват в том, что случилось.
— Говорит, что в тот момент не видел ее, но за некоторое время до укуса по двору пробегала бездомная псина. — Галя сделала паузу, а потом негромким, слегка жалостливым голосом спросила: — Леш, а может, ты домой вернешься? Ведь это могла быть та собака…
Алексей затруднялся с ответом, потому что всем сердцем он хотел согласиться, но разумом понимал, что, возможно, это лишь временное улучшение здоровья Саши и в любую минуту все может измениться.
— Я подумаю, Галь. Хорошо? Я в гостинице сейчас. Добрался нормально.
В конце разговора жена попросила его быть осторожным и возвратиться как можно быстрее. Он заверил, что будет предельно внимательным и постарается избегать опасностей.
Вскоре принесли ужин. Дорога вымотала Алексея, поэтому, перекусив, он решил сразу лечь спать. Но перед тем как забраться под одеяло, подпер на всякий случай дверь столом, платяным шкафом загородил окно, достал из сумки охотничий нож и положил под подушку. Более серьезным оружием он обзаведется только завтра — Бриг обещал прислать несколько «пушек». Близость Зоны тревожила Алексея, и он чувствовал бы себя гораздо спокойнее, имея под рукой пару надежных стволов с боекомплектом, но лучше подождать, чем рисковать, путешествуя с оружием.
Максимально обезопасив себя в данных условиях, Алексей уснул, едва голова коснулась подушки, — сказалось утомление, накопившееся за время пути.
Он всегда придерживался мнения, что сны — лишь отражение реальной жизни, которую сознание обыгрывает и превращает в видения, необходимые мозгу для отдыха и разгрузки после бодрствования. Сны посещали его редко, а если и были, то, просыпаясь, он почти сразу их забывал. И уж тем более никогда не верил в то, что сны могут быть вещими.
Этой ночью ничего не изменилось — утомленный мозг искал разгрузку в бессвязных видениях. Алексей не мог вспомнить, что ему снилось и от чего он сначала метался по подушке из стороны в сторону, потом вдруг застонал, громко вскрикнул и рывком сел на постели весь мокрый от пота. Единственное, что осталось, — это звучащий в ушах голос Лиона, который с надрывом умолял его: «ЛЕХА, НЕТ! НЕ СТРЕЛЯЙ!»
Сердце бешено стучало в груди. Алексей, широко открыв глаза, смотрел во тьму, заполнявшую комнату. Немного успокоившись, снова опустил голову на подушку.
«Леха, нет! Не стреляй!»
Приснится же всякая глупость! Он потер глаза, зевнул и потянулся.
«Не стреляй!»
Не собирался он ни в кого стрелять, и уж тем более в лучшего друга. Бред! Не в силах больше заснуть, Алексей поднялся, выпил стакан воды и прошелся по комнате. Тягостное ощущение в груди, оставшееся после сна, не исчезло. А что в действительности может произойти, когда они с Серегой встретятся? Как пойдет их разговор и чем закончится? Сейчас он не мог этого даже предположить и… хорошо, что он не верил в вещие сны.