Обошлось без разбойников, если только не считать таковыми ухмыляющегося громилу на входе в заведение и самого хозяина мрачного жилистого мужика назвавшегося Ратием. Цены на дворе «Дубки», и правда радовали своей дешевизной. Правда, услуги оказались подстать ценам.
Широкая комната на первом этаже, которую выделили нашей компании, удобством и не пахла. Пара соломенных матрасов в углу, полка с кувшином воды, хочешь пей, хочешь умывайся, да засиженная мухами до неузнаваемости сюжета картинка на стене.
Я из любопытства постучала копытом по доскам пола, и предусмотрительно отошла с опасного места. Не хватало еще провалиться в подвальный этаж. Хотя, там кладовая, наверное? Колбасы всякие по стенам сушатся, соления в горшочках по полкам расставлены, рыба на ледничке лежит…
– И не надейся, – расхохотался Грай, и я поняла, что задумавшись, рассуждаю вслух, – Там, в лучшем случае пара мешков гнилой капусты, а в худшем слив из отхожего места в реку. Чуешь, чем пахнет? Ставлю на слив. Потому как, если это несет из кухни, то я нынче точно остаюсь без обеда.
-Угу, – подала голос Шаста, с любопытством рассматривающая что-то в дальнем углу комнаты, – Зато у клопов нынче пир будет. Кажется, самые нетерпеливые уже собираются подкрепиться, не дождавшись ночи.
Я подошла поближе и, разглядев на досках пола несколько красных точек, передернулась от отвращения.
Было однажды дело в Топотье, когда с кем-то из постояльцев прибыли в местную корчму эти кровососы. Жил корчмарь с семьей тут же, во второй части дома и в ближайшую ночь прочувствовал на собственной шкуре занесенный «подарочек». К утру дружно чесалась вся семья, а старшая корчмарёва дочь, громогласная и грубая Марася, воинственно размахивая хвостом, обещала оторвать всё что можно, тому Свиеву сыну, что этих тварей в селище притащил. Увы, виновных не нашлось, видать, побыл враг да съехал. А клопы начали свое триумфальное шествие по селянским домам. Бытовые заговоры, травы, отвары клопогонные разномастные, деготь березовый на порог намазанный (авось не пройдут, увязнут), на всё насекомые плевать хотели, и каждую ночь выходили на бой с топотчанами. Причем толстая шкура кентавров была им не помехой и прогрызалась с особым аппетитом. Каждое утро озверевшие от зуда и недосыпа селяне собирались на центральной площади на решение основного вопроса: «Что с этим делать?». К тому моменту, когда самые отчаявшиеся и погрызенные уже начали выдвигать страшные предложения навроде: «Спалить с хатами вместе и сызнова отстроиться», остановился в Топотье заезжий столичный маг. Одной ночи ему хватило, дабы оценить на себе все прелести активной жизни клоповьего поголовья, и к утру от насекомых не осталось и следа. Правда раскошелится на пару золотых селянам-таки пришлось. За завтраком маг недвусмысленно намекнул, что проблемы селища его волнуют мало, бесплатно колдовать он не приучен, а клопы как ушли так и обратно вернутся могут. Да еще, мало ли, от последствий заклятия еще плодовитее сделаются. После таких слов жадин не нашлось, и злоты собирали по медяшке со всех дворов.
В «Дубках» же, судя по всему комфорт постояльцев да и свой собственный, хозяина заботил мало. Ратий, кстати, не замедлил явиться, дабы проверить всё ли у нас в порядке и не влезло ли на постой через окно еще пара десятков бесплатных гостей. Шаста, на это, в сочных выражениях объяснила, что среди такого количества кровососущей живности не один гость незваный не выживет. Хозяин, ничуть не обидевшись отбрехнулся, что мол, кому почище и подороже это к градоправителю на постой и пригласив нас к обеду, убрался восвояси. Харчеваться в «Дубках» теньячка отказалась наотрез, заявив что если она захочет отравиться, то найдет для этого гораздо более приятный и наверняка более безболезненный способ нежели съесть то, чем воняет из кухни. Мы с травником права голоса не имели, так как платила за всё по-прежнему Шаста, но противников у идеи в любом случае не нашлось бы. Кое-как заперев дверь на ржавый замочек, (не надежно, но вещей всё равно нет, если только клопов кто сопрёт) мы двинулись на поиски недорогого и сытного обеда.
Недолго поблуждав по кривым, словно сам Свий путал, улочкам, неожиданно для себя выбрались к порту. Запах соли, моря, птичий гомон, гул ошивающегося и работающего на причале люда, нахлынули так неожиданно, что я замерла в изумлении. Передо мной, расстилалось море. Здесь в заливе, в черте города оно было серое, почти черное, с грязной пеной бьющееся о причал и хищными криками чаек кружащихся у самой воды. Но там у выхода из залива, виднелась бесконечная яркая синева, огромная и изумительно-прекрасная! И даже ругань матросов уже казались морской музыкой, а потемневшие от соленой воды корабли у причала – дивными невиданными животными.
Травник замер рядом, кажется, почувствовав то же самое.
– Ты его раньше не видел? – спросила я, почему-то шепотом.
– Нет, – так же тихо ответил спутник
– Эй вы, шептуны! Без обеда останетесь. Чего застряли!
Зычный вопль теньячки разрушил хрупкое очарование момента и я, с недовольством взмахнув хвостом, раздраженно фыркнула на девицу. Та и ухом не повела:
-Рыбой пахнет! Таверна рядом портовая. А там кормят сытно и не дорого!
Как, интересно, острый нюх теньячки смог вычленить в карусели портовых запахов жареную рыбу? Рыбой то тут пахло вовсю, только свежей, вернее разной степени свежести, а еще морем, специями, чем-то горелым, испорченными фруктами и еще непонятно чем, приятным и отвратительным одновременно. Тут же на причале грудились телеги, и обозы, возглавляемые наглыми горластыми перекупщиками. Южная часть порта была отдана под торговлю, и чуть в стороне от причала шумел небольшой рыночек.
-Грай, а что тут так мало рыбы продают? Вроде порт?
Травник пожал плечами:
– Перекупщиков видишь сколько? На городские базары рыба уже дороже попадает. А рыболовным артелям выгоднее всю добычу сразу спихнуть чем по рыбине торговать. Тут одиночки-рыбаки в основном сидят, а у них улов не большой.
Шаста, не удержавшись, приценилась к крупной прозрачно-розоватой крылатке в корзине у бородатого старика, и я поняла, что разбогатеть ему вряд ли удастся. До нас-то крылатка только крепко вяленой или копченой доходила, про свежую можно было и не мечтать, не иначе как к королевскому столу ее подавали. А тут, привкуснейшая и запредельно дорогая в остальной Каврии рыба стоила настолько дешево, что дома я, пожалуй, и надерганных в ближайшем пруду окушков и то дороже оценила бы.
Теньячка, меж тем, углядела аляповатую вывеску на одном из портовых зданий:
– О! Сюда!
– 'Таверна у Дона', – травник, сощурившись, прочитал кривые буквы над входом, – Что-то не нравится она мне.
– Нравится – не нравится. Тебе тут не женихаться, а обедать, – отбрила девица и решительно взялась за ручку двери.
Створки с силой распахнулись. Шаста, не удержалась на ногах и, вскрикнув, шлепнулась на пятую точку. Два огромных мужика, сцепившись в драке, пролетели мимо и, принялись с удвоенной силой мутузить друг друга, не обращая внимания на окружающих. Вслед им, из заведения, неслись подбадривающие выкрики. Мы с травником едва успели отшатнуться, дабы не попасть под удар увесистых кулаков. Надо отдать парню должное, он не слова не сказал, пока поднимал и отряхивал теньячку, но рожу скорчил очень выразительную. 'Я же говорил!', читалось на его лице со всей возможной ясностью.
Вопреки мрачным ожиданиям, дальше всё пошло как по маслу. Низкий порожек в заведении я смогла переступить без особых проблем. Свободный столик нашелся почти сразу. Кормили у Дона, вправду, не дорого и вкусно, да и девицы-подавальщицы отличались похвальной расторопностью. И через пару минут мы уже с чаячьей хищностью налетели на горку жареной с кореньями рыбы
Мелкие сочные рыбёшки просто таяли во рту. Когда блюдо опустело, теньячка правильно истолковала мой грустный взгляд, и девице-подавальщице пришлось сбегать за второй порцией.
-Эх, вкуснотища! – травник проводил алчным взглядом пододвинутую ко мне поближе тарелку, – глазами все бы съел, но чую не влезет.
-За фефя сем офясафельно –отозвалась я с набитым ртом
-Чего?
– Съем за тебя, говорю, обязательно!
– Можно с собой на вынос взять,– лениво потянулась теньячка и тут же вскрикнув сжалась калачиком и, что есть силы, обхватив голову руками
-Что с тобой? – травник рванулся к девице, –Шаста?!
Теньячка, тоненько застонав, сползла на пол. На нас уже вовсю оглядывались завсегдатаи а рядом, тотчас, нарисовался внушительный вышибала.
– Вы чо это тут, а?
Травник отмахнулся от него словно от назойливой мухи и плюхнувшись на колени рядом с Шастой что-то быстро забормотал себе под нос.
-Иди-иди, мил человек, больная она, с детства припадочная. Сейчас дядька успокоит, и пройдет всё –затараторила я, вспоминая придуманную Граем легенду. Вышибала отодвинулся но далеко не ушел, внимательно наблюдая за нашим столиком.
Спутник уже затаскивал на лавку потерявшую сознание девицу.
-Что с ней, – я зашипела не хуже заправской змеи, стараясь не привлекать лишнего внимания.
Травник настороженно оглянулся,
– Ты не чувствуешь?
– Чего?
– Кто-то рядом магичит сильно, вот ее и задевает.
Я наскоро перестроила зрение. В посеревшем зале корчмы струились солнечно желтые магические нити, осторожно, словно омутница щупальцем дотрагиваясь до стен и людей.
– Тиш-ш-шь…. – всколыхнулось в душе морочье, и вонзилось иглой в сердце чувсво опасности.
Где-то я уже это видела… Синеглазый! Точно такие же нити были в молебне, где он чуть травника в Свиеву бездну не отправил.
-Грай, клирик где-то рядом. Он так же колдовал. Я помню!
– Свиев сын, чтоб его мороки побрали –выдохнул со злостью спутник. – уходить надо. И чем быстрее, тем лучше.
Мелькнувший за окном серый рыцарский плащ, заставил поторопиться.
-Грай, карманы у нее проверь, там деньги быть должны!
На наше счастье травник не стал спрашивать зачем, и споро обшарил карманы теньячки. Я сцапала в ладонь одинокий злот в россыпи медяшек , и едва не сшибив стол скакнула к стойке, где меланхолично протирал стаканы пузатый хозяин таверны. Хлопнула об стойку монетами и словила, пытающийся укатится желтый кругляш.
-Ищут нас, вывести сможешь?
Видимо такие случаи были у Дона не редкостью, потому как мужик моментально смахнул деньги в ладонь и кивнул на прикрывающий вход в кухню полог:
-Туда!
Грай уже волок через зал безсознательную теньячку. Я пропустила спутников вперед. Нечаянно смахнула хвостом со стойки горшок с ложками, и получив в спину заковыристое пожелание провалится, скакнула следом . Крайне вовремя надо сказать. Стоило только сделать пару шагов, как в таверне хлопнула входная дверь и послышался знакомый до зубной боли голос.
-Где они?
Дожидаться пока какой нибудь особо пугливый или пожелавший нажиться завсегдатай укажет рыцарям путь мы не стали и, через пару минут, уже вывалились на пропахшие кошками и тухлой рыбой задворки таверны.
Убегать от преследования в незнакомом городе, да еще с бессознательной девицей в придачу, задача не из легких. И не удивительно, что попетляв по узким улицам Астока, и изрядно потрепав себе нервы ожиданием погони, мы в конце-концов выбрались обратно к порту.
Радовало одно, что после такой запутанной беготни, и сам Свий не разберет на какой дороге мы в итоге потерялись. Да и отпечатков копыт на городской мостовой, к счастью, не остается. Так что авось смилостивятся ветра и клирик хоть на немного оставит нас в покое. А то ведь как пес по следу, через пол-Каврии притащиться не поленился! Я ведь так скоро во все Граевы россказни верить начну. И в ренегатов, что в мир магию пускать не хотят, и в наше с ним да с Шастой великое умение и предназначение. Не даром же этот синеглазый поганец, так рьяно в догонялки играет!
В вечернем воздухе терпко пахло морем и водорослями. Неугомонные чайки убрались на ночлег и тишину порта нарушали лишь бьющиеся о причал волны. С темнотой все работы на судах закончились а моряки разбрелись по портовым заведениям. Откуда-то донесся зазывный женский смех. В заведении Дона хлопнула дверь, и на улицу вышвырнули отчаянно ругающегося щуплого мужичка.
Мы устроились в тени у лодочного сарая, изредка высовываясь обозреть окрестности. Не идет ли кто по наши шкуры?
– И куда мы теперь? – теньяка давно пришла в себя и теперь горела неуемной жаждой деятельности.
– Не знаю. – травник раздраженно поморщился. – Только тут , чую, жизни от клирика не будет.
– А чего не знать-то? – Шаста ажно подпрыгнула, – сам говорил! В мертвые земли двинемся, магию возвращать! Не зря же мы такой путь протопали?
– Ага, – насупилась я , – К зиме как-раз, пешочком, через всю Каврию и пойдем. Ты хоть вообще понимаешь, что несёшь?
– Понимаю! И в отличие от некоторых кобыл, я между прочим…
– Так! – рявкнул травник, – Замолкли обе! Надоело ваше тявканье. Или мы вместе держимся, или нас по отдельности синеглазый выловит. Итка, тебя в первую очередь касается! Ты вечно Шасту подначиваешь.
Я в возмущении открыла рот, но наткнувшись на решительный взгляд спутника моментально замолкла.
Что же это делается!? Грай теперь ее и защищать взялся? Да эта кровососка только и ждет момента, чтобы в шею ему вцепится! Даром что ли, всю дорогу вокруг вьется и хвостом вертит, а он идет как баран на веревочке! Да этим мужикам только одного и надо! За каждой юбкой волочатся!
Словно в подтверждение невесёлых мыслей, теньячка порывисто схватило парня за руку.
– Грай, ну ведь мы правда туда пойдем?
– Правда! – спутник с важностью расправил плечи – Только не пойдем, а поплывем!
– И как ты себе это представляешь?– поинтересовалась я кислым до оскомины голосом.
– Сейчас и узнаем, – парень прислушался, – ну вот хотя бы у него! Слышь, мил человек.– травник дернулся к проходящему мимо рыжему детине – Поди сюда, разговор есть.
Парень замер было настороженно, но углядев что в потьмах его ждут не пяток грабителей, а щуплый травник с девицей и кентаврой, шагнул на встречу
– Ну, чего хотели?
– Не подскажешь? Нет ли тут кого, с кем до границ с Артией доплыть можно?
– Как нет? – парень деловито кивнул, – Есть конечно! Ежели деньги водятся, любой с радостью повезет. Вон, хотя бы с моим капитаном поговорите. Мы к завтрему вечеру за вином на Артийское побережье пойдем.
Травник замялся:
– Ну, с деньгами, положим, у нас не особо… А может наняться к кому, знаешь? Ну что бы за работу доплыть.
Рыжий неожиданно развеселился.
– Знаю, знаю! Есть тут один! С ним вообще задарма доплывете, только короткой дорожкой да к Свию в бездну. Команду он набирает, в мертвые земли править собрался. И ведь идут к нему. Мало, но идут. Те, что видать совсем по маковке стукнутые. Не терпится им в пасть тамошним тварям залезть. А ведь говорят…
– Слушай, –перебил травник – Отведи нас к нему, а?
– А чего вести, –хохотнул детина, – вон он торчит. Вино хлещет и вас дураков ждет!
Грай завертел головой, пропуская издевку мимо ушей.
-Ты чего, – теньячка удивленно уставилась на парня, как только рыжий отошел, – и правда не пойми с кем ехать собрался? А если он рабов на галеры заманивает? Или на корма акулам кого ищет? Да сейчас даже самому себе верить нельзя, не то, что всяким проходимцам!
– Угу, – с готовностью поддакнула я , – а уж девицам всяким кровососущим, тем более.
Шаста коротко рявкнула и собралась было дать достойный отпор, но я на нее уже не смотрела
– Грай? – замершего безмолвной статуей травника, пришлось дернуть за плечо, привлекая внимание. Спутник молча махнул рукой в сторону. Я присмотрелась и тоже и застыла рядом с приоткрытым от удивления ртом. У нависающей над пристанью темной громады корабля, в компании лысого громилы и кувшина с каким-то пойлом, стоял наш давний знакомец, антарский наемник Сарт.