Егор Гаврилович не терял надежды прикарманить мамонта, но теперь нужно ждать подходящей ситуации, потому что кхолги больше не хотели строить ловушек: к земляным работам они не привыкли. Ответа от Монеты все не было, и Егор Гаврилович томился. Пока племя охотилось, он еще раз детально изучил окрестности и вдруг обнаружил еще один источник доходов.

В то доисторическое время, куда попал волею злой судьбы Егор Гаврилович, кроме всех других благ цивилизации, не водилось и браконьеров. По этой причине тучи птиц самых разных пород гнездились в кустарниках, на деревьях, на обрывах, не очень боясь людей. И все эти птицы вылупливались из яиц.

Яйца Егор Гаврилович находил везде, даже в песке. Возможно, там были и черепашьи. Егор Гаврилович обладал талантом видеть валюту там, где другие видели только явления природы. Тысячи, десятки, сотни тысяч яиц — это почти столько же кругленьких рублей. Это как раз для Монеты. Если мамонт достанется самому Егору Гавриловичу, то яичный бизнес он уступит своему ближайшему другу.

Егор Гаврилович выпил несколько штук и убедился, что они все свежие.

Новое начинание вождь Наумка встретил без энтузиазма. Он видел в своей жизни множество яиц, в детстве пил их, и сейчас детишки племени баловались этим, но заниматься всерьез птичьими яйцами воину и охотнику было не к лицу. Вот охота — это для настоящих мужчин.

— Нет, Человек-тигр. Поймай нам еще одного мамонта, — упрямился Наумка, — а птичьи яйца — это для болотных племен, которые только ими и кормятся. Настоящий кхолг — охотник на зверя.

Егор Гаврилович все-таки уговорил вождя. И тот заставил женщин собрать для него в порядке одолжения несколько сот штук яиц. Сбор начался. Егор Гаврилович укладывал яйца на подстилки из ветвей. То-то обрадуется Монета, когда нагрянет! Уж он-то найдет им сбыт! Пусть только сообразит сразу найти приличную бортовую машину…

Через неделю, когда Егор Гаврилович вернулся с прогулки, он заметил, что все племя косится на него, даже сторонится. Он забеспокоился. Что стало с этими наивными и в общем добрыми людьми?

Как-то все племя собралось у входа. Кхолги грозили ему кулаками, глухо ворчали. Женщины начали плакать, как свойственно им во все времена. Слышались выкрики:

— Ах, проклятущий! Да чтоб тебе, ироду!..

— Наумка! Что случилось? — испугался Егор Гаврилович.

— Племя идет искать другую пещеру. Здесь после твоего прихода стало невозможно жить, — с угрозой ответил вождь.

— Да в чем дело? — не понимал Егор Гаврилович.

Но тут ему в нос из пещеры ударил густой запах протухших яиц. Пещера наполнилась таким зловонием, что в ней стало невозможно жить. И теперь кхолги вынуждены покинуть пещеру, в которой жило несколько их поколений.

Такой подлости они не могли простить Человеку-тигру, тем более, что уже и тогда вопрос с жильем стоял остро. Егор Гаврилович зародил в первых людях нехорошее чувство мести. Несколько рук крепко схватили его.

— Пустите меня! Пустите! Безжалостные, черствые люди.

Жизнь Егора Гавриловича висела на волоске.

Наша наука до сих пор строит различные гипотезы относительно людоедства. Это позорное пятно в истории человечества, и причина его — не только недостаток пищи. Ведь и тигры не всегда сыты, но тигры не едят тигров, львы не едят львов, даже гиены не едят гиен. Почему же люди стали есть людей? Людоедство, или каннибализм, возникло не по причине нехватки продуктов питания и не от заложенного в самом человеке дурного начала. И мы рады помочь науке понять причины людоедства.

Тому причиной оказался Егор Гаврилович.

Когда кхолги схватили его, они вовсе не имели желания с ним жарко обниматься. Этот человек отравил им и без того безрадостную жизнь. Кхолги хотели жить и нормально эволюционировать, честно исполнять свой долг перед грядущим. Они уже разрисовали стены пещер, чтобы археологи будущего не остались без работы. Они делали первые выкройки из звериных шкур, они уже подумывали о бритье, о приручении собак и лошадей. Они двигали прогресс.

А этот Человек-тигр, теперь, в своей грязной пижаме, больше похожий на Человека-гиену, отравил им жизнь.

И кхолги решили отомстить Егору Гавриловичу. Просто убить его даже им, примитивным людям каменного века, показалось слишком легким наказанием за его пакости. И кхолги решили съесть его, переварить и вернуть его матери-природе в том виде, какой был единственно достойным этого человека.

Нетрудно представить ощущение Бобылева, которому стало известно, что его съедят. И не как-нибудь там с приправами, с гарнирчиком, под стопочку, а просто так, сырым, как едят помидор.

Егор Гаврилович по суровым лицам кхолгов понял, что амнистии не будет. Люди племени горели жаждой мщения. Они вцепились в него, и его пижама расползлась на клочки. Егор Гаврилович предстал перед племенем голым.

Гнусный же вид являл собой обнаженный Егор! Не имеющие никакого представления о гармонии и об изящном, кхолги все-таки поняли, что перед ними не самый лучший образец человеческой породы, хотя они и сами не являли образец совершенства. У него оказался большой живот, как у болотных людей, которых кхолги презирали, очень кривые и тонкие ноги, тряпочки мускул не говорили о его могуществе.

Ноги подкосились у Егора Гавриловича, он завопил без голоса:

— Караул! Милиция! Мама!

Но дикая, неприрученная планета ответила молчанием. Гуманное поколение людей, умеющих брать на поруки, еще не родилось. Никто не услышал голоса Бобылева.

Участь его была решена.