Предисловие

Поздравить близких людей с днем рождения – неустранимая привычка и хорошая традиция. А если это юбилей, круглая дата, да еще, увы, не всеми достижимая, то такое поздравление уже не может ограничиться обычным «поздравляю, желаю». Интернет предоставил возможность послать поздравление, а заодно и рассказать подробнее о юбиляре, отмечая день рождения человека, известность которого выходит за рамки узкого круга родственников или самых близких друзей. Сетевая версия журнала «Джаз. Ру», как и печатный журнал, всегда предоставляют свои страницы коротким заметкам и пространным статьям о людях джаза, отмечающих свои юбилеи. Несколько раз и мне довелось опубликовать свои поздравительные заметки о близких мне по джазовому цеху в связи с их 70-75 и 80-летием. Или помочь другим поздравлениям своими архивными фотографиями. Я признателен помогавшим мне в подборе биографических подробностей из жизни тех, с которыми я был знаком «всего лишь» 20-30 лет и мог быть не в курсе ранних лет юбиляров. А мои фотозалежи всегда были открыты для публикации на сайте «Джаз. Ру» поздравлений, интервью и статей, посвященных, увы, памяти ушедших.

Здесь – опубликованные панегирики (в исходном смысле слова панегирик: похвальное слово в честь кого-, чего-либо) и статья, ждущая выхода в очередном печатном журнале «Джаз. Ру». Надеюсь, что приведенные биографии, кроме всего прочего, помогут воссоздать типичный путь в джаз любителя джаза в непростые для такого занятия пятидесятые-шестидесятые и т. д. годы прошлого столетия в Москве и, вероятно, во всей тогдашней стране.

 

О юбилее – с улыбкой. Георгию Искендерову – 70

29

Георгий Искендеров – 2014. Фото Р. Авакова

С джазовыми исполнителями проще. Достаточно написать, что Такому-то – 50 (60, 70, 75 и т. д.), и всем все ясно. Ну разве что напомнить, что родился он в таком-то городе, впервые услышал джаз с пластинок Утесова (Цфасмана, Эллингтона) или посмотрев «Серенаду Солнечной долины» («Судьбу солдата в Америке»), что вопреки желанию мамы бросил учиться в музыкальной школе на скрипке, окончил институт с дипломом инженера (архитектора, финансиста), забросил его и, купив неприглядный саксофон (трубу, барабан), начал учиться играть самостоятельно (брать уроки у игравшего в джаз-оркестре еще до войны соседа, играть в самодеятельном ансамбле в городском клубе). И вот, играя на любимом инструменте, достиг 50 (60, 70, 75 и т. д.) лет, и все его знают, все его рады видеть и слушать, все поздравляют и желают долгих лет творчества и дальнейших успехов…

Иное дело – люди, всю жизнь беззаветно любящие джаз, знающие о нем все, но ставшие известными не потому (не только потому), что они играли джаз. Организаторы джазовой деятельности. Фотографы джаза. Публицисты. Корреспонденты СМИ. Хранители архивных достопримечательностей. Это те люди, которые обычно находятся около сцены или за сценой. Или в фойе джазового концерта. Но их впечатления (слова, записи, фото) становятся достоянием гораздо большего количества людей, чем тех, кого вмещает концертный зал (клуб, кафе и даже ресторан).

60-е г.г. Воронеж. Фото Г. Шакина

Это предисловие. А теперь – по существу. Георгий Яковлевич Искендеров, которому 5 мая исполняется 70, по диплому – инженер-экономист, кандидат экономических наук. В течение многих лет, еще учась в ВУЗе в Воронеже, а затем – работая по специальности, любил джаз, играл джаз и был одним из заметных музыкантов в джазовом Воронеже. Как многие его ровесники, он – из числа птенцов гнезда Юрия Верменича, гуру воронежского (и советско-российского) джаза. Навыки ударника приобрел от Бориса Банных, тогда барабанщика, в дальнейшем – известного рижского басиста. Начал играть на барабанах в эстрадном оркестре местного ДК, затем – в квартете джаз-клуба, где в числе его партнеров был Лев Гугняев, в дальнейшем – трубач оркестров Анатолия Кролла. С 1967 г. – участник джазовых фестивалей в Воронеже, Куйбышеве, Донецке. С 70-х г.г., уже живя в Москве, не мог миновать московские молодежные кафе «КМ» и «Синяя птица» и был участником концертов и фестивалей 80-х г.г. в ДК «Москворечье». В эти годы партнерами Искендерова были многие известные московские джазмены, в том числе – Всеволод Данилочкин, Игорь Заверткин, Виктор Фридман, Михаил Есаков, Виктор Алексеев, Борис Назаревский и другие. С конца 60-х и практически до конца 90-х г.г. активно участвовал во всевозможных джазовых мероприятиях – клубных встречах, «джазовых пароходах» и т. п., проводимых в 60-е г.г. воронежским джаз-клубом, а позже – московскими. Был непременным участником деятельности клубов «Медики», «AllStars», «Jazzland», которыми в разные годы руководили Виктор Алексеев, Виталий Клейнот, Олег Черняев. Принимал участие в работе джазовых студий, руководимых Михаилом Есаковым, Виктором Лившицем и Вадимом Горовицом. В настоящее время – член Московского объединения ветеранов российского джаза и инициативной группы поддержки международного фестиваля «Джаз в саду «Эрмитаж», один из активистов джаз-кафе «Эссе».

С Юрием Верменичем. Воронеж, конец 60-х. Фото Г. Шакина

Конец 60-х. Воронеж. Фото Г. Шакина

1970 г. Воронеж. Фото Г. Шакина.

13-16 С Игорем Рыбаком на «Эхе Москвы». 2000 г. Фото Р. Авакова

А с конца 90-х г.г., по существу прекратив участие в любого рода выступлениях, стал в качестве автора статей, интервьюера и переводчика статей и литературы о джазе сотрудничать с джазовыми СМИ, прежде всего, с «Полным джазом» – сетевой версией портала «Джаз. Ру» и сетевой и бумажными версиями минского журнала «Jazz-Квадрат». Там в 2000-2002 г.г. были опубликованы сделавшие Искендерова известным публицистом статьи «История с географией. Молодежные кафе 60-х», «Под гнетом 60-х», «Джаз с фронта и кухни: наши в Израиле», «Птицы в полете», «Platina» на Ньюпортском фестивале». Для журнала «Jazz-Квадрат» в этот же период сделал переводы с английского множества статей о джазовых музыкантах, а также редактировал и подготовил к публикации почти полтора десятка материалов, переведенных с немецкого Игорем Рыбаком. В последние годы подготовил к печати и опубликовал в журнале «Джаз. Ру» интервью с Александром Салганником, Вадимом Сакуном и Владимиром Маганетом в связи с их юбилеями. В настоящее время старательно приводит в порядок свой перевод с польского книги Ежи Радлинского «Господин Джаз», книги о рождении и становлении польского джаза, которая может представить интерес не только своим содержанием, но и выполненным при переводе энциклопедическим комментарием всех упоминаемых имен и событий. Для сведения интересующихся: публикация книги уже началась на сайте «Jazz-квадрат».

И еще об одной стороне публицистической деятельности юбиляра. Когда на Санкт-Петербургском сайте «INFO-JAZZ» началась публикация биографий советских и российских джазовых музыкантов, а также в связи с выходом энциклопедических справочников Владимира Фейертага «Джаз» и «Джаз в России», – обнаружилось, что множество музыкантов, заслуженно являющихся достоянием отечественной музыкальной культуры, в изданиях не упомянуты. Это же относится и к именам многих организаторов джазовой жизни и клубно – просветительской деятельности. В попытке восполнить этот пробел, Искендеров подготовил к публикации целый ряд биографий, в том числе Игоря Берукштиса, Валерия Коннова, Олега Черняева, Гдалия Левина. И терпеливо дожидается включения этих биографий в очередное издание энциклопедий или на страницы сайта.

И, наконец, о непрестанной работе по сохранению свидетельств истории отечественного джаза – фотографий, публикаций и проч. – и информированию о них всех интересующихся. Сотрудничая с фото-историками джаза – Владимиром Садковкиным, Геннадием Шакиным, Александром Забриным и с другими, самостоятельно фотографируя практически все джазовые мероприятия в Москве (фестивали в саду «Эрмитаж», выступления в джаз-кафе «Эссе» и т. п.), публикует множество интересных материалов на интернетных страницах, доставляя удовольствие многочисленным любителям джаза в разных странах и на разных континентах.

А теперь – самое главное. От всей души поздравляю с юбилеем Георгия – а для меня и всех близких ему людей – Гарика Искендерова, доброго друга, любящего и внимательного отца и деда, замечательного любителя и знатока джаза, строгого и предельно добросовестного автора и соавтора множества публикаций и т. д. и т. п. И пусть не иссякают желания и реализуются все творческие начинания и идеи. С днем рождения, Гарик!

 

75 – это круглая дата!

Владимир Кулль. 2009 г.

Ровно столько исполняется 26 ноября 2014 года Владимиру Ильичу Куллю, пианисту, одному из многочисленной плеяды московских джазменов, пришедших в джаз в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов прошлого века и посвятивших джазу всю дальнейшую жизнь. Не исключаю и тешу себя надеждой, что младший брат пришел в джаз по моим следам, хотя допускаю, что в иной обстановке это могло произойти и без моего влияния. Музыкальность Володи, музыкальная обстановка в нашем доме, – хотя наши родители не имели никакого прямого отношения к музыке, – и веяние времени – все это не могло не привлечь его к свободолюбивой и не подчиняющейся никаким школьным канонам музыке. Была непременная для тех лет музыкальная школа, которую запросто, но с облегчением окончил в 1954 г. Володя, а желания продолжить музыкальное образование не было и на этом оно закончилось.

Еще школьником начал поигрывать джаз с такими же, как он, в дворовом клубе напротив школы. Начались первые «халтуры». В 1957 г., когда я заканчивал институт, Володя занял мое место в эстрадном оркестре МИХМ’а, который под руководством Бориса Семеновича Фиготина успешно выступал, даже в мероприятиях Всемирного фестиваля молодежи летом 1957 г. В том же году стал студентом МИХМ’а и играл в оркестре до последних дней его существования. В 1957-1963 г.г., обычно в составе с Владиславом Грачевым, играл на «халтурах» на всевозможных «вечерах отдыха», на подмосковных танцверандах и даже в сочинских ресторанах. Когда открылись первые молодежные кафе, часто играл в «Аэлите» и «Синей птице». Одновременно, в 1962-63 г.г., оказался востребованным в эстрадном театре МГУ «Наш дом», участвовал в их поездках по стране и самостоятельных выступлениях в ансамбле «3В» (три Владимира: Смоляницкий, Маганет и Кулль). В 1963-64 г.г. его трио (с Марком Терлицким, Александром Салганником) было основным составом в кафе «Романтики» на Комсомольском проспекте. В 1964 г. вместе с Михаилом Цуриченко, Алексеем Кузнецовым, Владимиром Смоляницким и Александром Салганником работал в сочинском молодежном лагере «Спутник». И уже с 1963 г. вошел в штат МОМА, одновременно работая по полученной в институте специальности в строительно-монтажном управлении треста «Центротехмонтаж», с которым распрощался в 1967 г. На этом на инженерной работе был навсегда поставлен жирный крест.

В эстрадном оркестре МИХМ, 1957 г.

В эти же годы были поездки на фестиваль советско-монгольской дружбы (в квартете с Кузнецовым), на фестиваль советско-польской дружбы в Ополе (в квартете с Александром Ильиным). С 1967 до 1970 г., уже в штате Москонцерта, трио В.Кулля (с Ефимом Бурдом и Борисом Новиковым) работает с Александром Левенбуком и Александром Лившицем. К этому времени относится выпуск первых грампластинок, где фигурирует «ансамбль В.Кулля».

Кафе «Аэлита». С Марком Терлицким. 1962 г.

Джем-сешн в кафе «Синяя птица».1965 г.

На фестивале «Джаз-66»

На фестивале «Джаз-67».

На фестивале «Джаз-68».

Африка, Руанда. Гастроль 1970 г.

Квартет Владимира Кулля был непременным участником «московских фестивалей шестидесятых». На «Джаз-65» в составе квартета дебютировал на московской джазовой сцене Алексей Кузнецов. Жюри отмечена «первая советская босса-нова», импровизация на тему «Вечерней песни» Соловьева-Седого. На «Джаз-66» квартет Владимира Кулля отмечен дипломом жюри. На «Джаз-67» квартет выступил с флейтистом Александром Ильиным, басистом Ефимом Бурдом и Борисом Новиковым на ударных. Очень свежо прозвучала Володина трехчастная композиция «Второе решение», часть которой вошла в диск «Джаз-68» фирмы «Мелодия» (впервые и в последний раз я оказался со своим тромбоновым квинтетом под одной с братом обложкой). Обновленный состав квартета (тромбонист Александр Сухих, впервые представленный московской аудитории, Ефим Бурд, Юрий Ветхов, ударные) представил оригинальную программу. Особо отмечена композиция Володи «На посиделках» на тему русских народных песен с использованием свирели, звона колокольцев и пассажей Володи по открытым струнам рояля, прозвучавшим впервые на московской джазовой сцене. В 1968 г. квартет получил право на сольное джазовое отделение, началась работа в системе Москонцерта. 1971 г. – большая гастроль в составе эстрадной бригады по странам Африки (с Александром Сухих, Ефимом Бурдом и Евгением Якушкиным, заменившим барабанщика Юрия Ветхова, оказавшегося «невыездным»). 1970-1971 г.г. – участие в «группе солистов оркестра Вадима Людвиковского» вместе с Владимиром Чижиком, Александром Гореткиным, Адольфом Сатановским, Александром Пищиковым и др. 1971 г. – трио аккомпанирует популярному пародисту Виктору Чистякову. И, наконец, 1971-1975 г.г. – «эстрадный ансамбль под руководством Владимира Кулля» в составе девяти музыкантов (включая Юрия Коврайского, Александра Сухих, Ефима Бурда, Юрия Ветхова) работает с Иосифом Кобзоном. С ним ансамбль исколесил всю страну и многократно выезжал за рубеж (Венгрия, Германия, Финляндия). После 1975 г. – уже работа без разъездов по стране в штате МОМА, в ансамбле «Эрмитаж» и в гостиницах «Украина» и «Ленинградская». До меня в те годы доходили мнения, что «В.Кулль – отличный клавишник». Тогда «клавиши» только начинали входить в обиход московских джазменов.

Ансамбль Владимира Кулля, сопровождавший выступления И.Кобзона. 1973 г.

В 1981 г. закончил Московское областное музучилище. С 1994 по 2000 г. работал в Училище-колледже культуры концертмейстером. С конца 80-х, прекратив работу в штатных ансамблях, продолжает играть любимую музыку соло и с различными музыкантами в джазовых клубах, ресторанах.

Музыка, естественно, джазовая прежде всего, занимала бы в жизни Володи основное место, если бы не преданность семье, а в особенности – нежнейшая забота о внучках, одна из которых, Алиса, в этом году поступила в институт, а младшая, Леночка, – в первый класс школы. Круг музыкальных интересов Володи достаточно широк, но фаворитами остаются музыканты, на творчестве которых выросло и остается верным ему наше поколение. Упомяну только обожаемую им Сару Воэн.

Младший брат остается младшим, даже когда ему исполняется 75, хотя, увы, мы оба уже вполне старшие. Поэтому поздравляю моего младшего брата с красивым юбилеем и пользуюсь этими страницами, чтобы еще и еще раз пожелать ему здоровья, радости общения и взаимной любви со всеми близкими и друзьями и – непрестанного погружения в мир музыки, дающей силы, интерес и желания.

И самое главное: до ста двадцати, дорогой мой Владимир Ильич!

В кафе «Эссе». 2014 г.

 

Павлу барскому – 80

[30]

Павел Барский.2004.

Для сегодняшних московских джазменов и их ровесников – почитателелей джаза имя Павла Михайловича Барского вряд ли что-нибудь говорит. Это естественно. Музыканты, оставившие свой след в московской истории второй половины прошлого века, и тем более – продолжающие свое творчество, остаются известными и поныне. А вот о людях, усилиями которых в 50-х – 70-х годах были подготовлены и созданы условия, по сути позволившие родиться современному московскому джазу, можно лишь услышать от ветеранов или прочесть в их воспоминаниях. Это группа буквально считанных московских энтузиастов – больших любителей джаза, так или иначе привлеченных к общественной комсомольско-профсоюзной, а порой – и к партийной работе. Им удалось воспользоваться возможностью повлиять на судьбу московского джаза. Тогда и решалось: быть или не быть джазовым клубам, джазовым фестивалям. В ряду имен этих подвижников наряду с Ростиславом Винаровым, Игорем Абраменковым, Мариной Савиной, Владимиром Дмитерко стоит и имя Павла Барского.

Секретарь Комитета ВЛКСМ завода «Борец», 1962.

Хотя родители Павла были москвичами, родился он 25 октября 1935 г. в Харькове, и вскоре мама вместе с сыном возвратилась в Москву. Окончил среднюю школу, затем, проучившись в Московском автомеханическом институте, получил в 1959 г. диплом инженера-технолога литейного производства. Дома любили музыку, кумиром был Леонид Утесов, часто звучавший по радио или с граммофонных пластинок. Патефон познакомил со многими записями зарубежных исполнителей. Эти пластинки были привезены отцом из Кенигсберга после демобилизации. Первые джазовые потрясения были, разумеется, связаны с выходом на экраны «Серенады солнечной долины», которую было удобно неоднократно смотреть совсем рядом с домом, на Сретенке, в кинотеатре «Уран». Распределенный по окончании института на московский завод «Борец», Павел активно участвовал в общественной работе, организации кружков. Был секретарем комсомольской организации завода. Там же познакомился с выпускником Бауманского института Евгением Геворгяном (в дальнейшем дошедшим до должности главного инженера завода), с которым у Павла во многом совпадали музыкальные предпочтения. Интерес к организаторской работе превалировал над специальностью и перешел в профессиональную деятельность. С 1978 г. Барский – директор клуба Московского станкозавода им. Орджоникидзе, с 1989 г. – зав. отделом культуры Октябрьского райисполкома г. Москвы. Но гораздо раньше, в 1962 г., райком ВЛКСМ, в подчинении которого была комсомольская организация «Борца», направил Барского на общественную работу в недавно открытое молодежное кафе «Аэлита», где после очередных «кадровых перестановок» был утвержден новый состав Совета кафе во главе с Владимиром Щербатых. В этот совет и был введен Павел Барский. Занимался организацией тематических вечеров, а будучи поклонником джаза, уделял много времени организации джазовых вечеров и приглашению молодых, тогда еще малоизвестных музыкантов. Сцена «Аэлиты» стала навсегда сценой джазовой. И кафе, наряду с открывшимся на месяц раньше «Аэлиты» «Молодежным», стало по сути джаз-клубом. В это время Павел вместе с Ростиславом Винаровым, Алексеем Баташевым, Игорем Абраменковым и другими активистами входят в состав Общественного совета МГК ВЛКСМ. Их усилиями и инициативой, при покровительстве (или невмешательстве) более высоких партийно-комсомольских организаций, была реализована идея организации московских джазовых фестивалей, начиная с первого, проведенного в кафе «Молодежное» в 1962 г., и последующих 1965-1968 годов. Павел принимал активнейшее участие в организации и проведении всех этих фестивалей. После 1964 г., когда «Аэлита» была закрыта, он – участник организации новых джазовых клубов в московских кафе «Ритм», «Времена года», «Мелодия и ритм» (председатель общественного совета кафе), «Печора». Активно помогал джазовой секции Клуба филофонистов, не имевшей собственной базы, предоставляя возможность пользоваться помещениями клубов, к которым Барский имел отношение по работе. Стал членом Центрального Совета созданной в 1989 г. Советской джазовой федерации.

Пропуск в кафе «Аэлита», 1962.

Поздравление лауреата фестиваля (кто это, неизвестно), 80-е г.г.

Основным направлением его деятельности была организация клубной работы, создание клубов по интересам. Им были разработаны методические рекомендациипо этим вопросам, издававшиеся Министерством культуры, публиковались статьи в московских газетах. В 1980 г. Барским совместно с Алексеем Баташевым был разработан проект ЦК КПСС и ВЦСПС «Положение о клубах по интересам и любительских объединениях» (судьбу этого проекта мне не удалось проследить). Преподавал во Всесоюзном институте повышения квалификации работников культуры.

«Израильская джазовая федерация» и гости (Н.Лейтес, Н.Переферкович, Я.Айзенберг, М.Кулль, Г.Левин, Рики Манор, П.Барский), 2002.

В 1992 г. Павел с семьей переехал в Израиль, где и проживает в настоящее время. Так же, как и ранее, интересуется джазом и всем происходящим в джазовом мире, но прежде всего – в родной Москве. А в Израиле входил в состав Президиума созданной Яковом Айзенбергом «Израильской джазовой федерации», организовавшей проведение нескольких фестивалей весьма ограниченного масштаба.

Будучи в девяностых годах, как и многие немолодые представители «большой алии», по его словам, «уборщиком широкого профиля и высокой квалификации», Павел тем не менее увлекся публицистикой, печатался в русскоязычной прессе с аналитическими обзорами и статьями. С 1999 г. и до сегодняшнего дня, несмотря на серьезные проблемы со зрением, возглавляет дискуссионный клуб «Полемика» при газете «Новости недели».

Я знаком с Павлом буквально с первого моего посещения «Аэлиты» в 1962 г., нас часто сводили общие интересы, но наиболее тесные взаимоотношения возобновились после того, как мы снова встретились в Израиле. И очень приятно, что общность интересов не сократилась, нам есть, о чем поговорить, что обсудить, о чем вспомнить. И я желаю, чтобы наше общение, по-дружески тесное, продолжалось еще много лет.

Друзья с полувековым стажем, 2005.

С юбилеем, Паша! И – до ста двадцати!

 

Трубач с инженерным дипломом. К семидесятилетию со дня рождения Александра Банных

[31]

Александр Банных. 1989. Фото А.Забрина

7 ноября 2015 года Александру Банных исполнилось бы 70 лет. Увы, до этой даты он не дожил, успев оставить заметный след в советско-российском джазе.

Джазовая энциклопедия дает о нем скупую информацию. «07.11.1945, Ленинград… Трубач, корнетист, руководитель оркестра. Учился играть на трубе в музыкальной школе. С 1959 г. жил в Москве, дебютировал в квартете Валерия Кацнельсона, затем переехал в Ригу… В 1976 вернулся в Москву,… играл в Диксиленде Грачева. В 1985 организовал Новый московский джаз-бэнд, с которым выступал на фестивалях… и регулярно гастролировал в Европе». Мне, знакомому с Банных с 1976 г. и игравшему вместе с ним более пятнадцати лет, хочется чуть подробнее рассказать о том, что не сказано в этих строчках.

Итак, Саша Банных родился 7 ноября 1945 г. в Ленинградской области, точнее, в Колтушах, в семье военнослужащего. Семье часто приходилось менять место жительства. В школу он пошел в 1953 г. в Харькове, продолжал учебу в Москве, а закончил школу в 1963 г. в Воронеже. Живя в Ленинграде, в какой-то степени вопреки желаниям матери, год-полтора занимался в музыкальной школе по классу трубы. На этом его начальное музыкальное образование было закончено. Окончив школу, поступил в Бронетанковую академию в Харькове, но, проучившись год, был «списан» в армию, где отслужил до 1967 г. в Орле. В это время его семья переехала в Ригу, куда он и вернулся после армии, поступил в Рижский политехнический институт (1967-1971 г. г.), окончил его и три года работал на заводе VEF. В 1976 г. перешел на работу в ИЯИ (Институт Ядерных исследований Академии наук СССР) и переехал в Москву, с которой, если не считать получение квартиры в подмосковном Троицке, была связана вся оставшаяся жизнь. Чтобы закончить географически интересную биографию Саши, напомню вкратце основные музыкальные этапы московской жизни. Поначалу играл с разными музыкантами, в том числе в дуэте «БФ-2» с Виктором Фридманом и в это же время познакомился с известным уже в Москве Диксилендом Грачева, в котором «на правах второй трубы», а иногда – тубиста играл с 1976 до 1984 года. В 1985 г. организовал «Новый московский джаз-бэнд», вместе с которым играл до конца 90-х, когда серьезно заболел. В девяностых иногда выступал с другом детства Валерием Кацнельсоном. Продолжал преподавать в «Студии» – Московском колледже импровизационной музыки. Но болезнь неуклонно прогрессировала, и 20 мая 2009 г. Саша скончался.

Очевидно, он был изначально музыкально одаренным мальчишкой. Наверное, это семейная черта: его младший брат, Борис, впоследствии стал известным не только в Риге музыкантом, контрабасистом, игравшим в различных ансамблях вплоть до Эстрадного оркестра Гостелерадио Латвии. Как вспоминает Валерий Кацнельсон (в дальнейшем – ВК), «у Саши был потрясающий слух». Получив элементарные навыки игры на трубе в музыкальной школе в Ленинграде, он увлекся игрой по слуху, а, оказавшись в Москве в 1959 г., начал играть вместе с одноклассником Женей Казаряном и школьным учителем пения, игравшем на фортепиано, популярный танцевальный репертуар. В самодеятельном духовом оркестре в «Доме комсомольцев и школьников» он познакомился с Валерием Кацнельсоном, игравшим на флейте. Вскоре вместе с одноклассниками Женей Казаряном (барабаны), Женей Розенблюмом (фортепиано) и Кацнельсоном (уже с саксофоном) они составили квартет вполне джазового характера. «Играли американские стандарты, Саня вовсю импровизировал и заставлял меня… Мы играли без нот. Всё на слух» (ВК). И еще: «… На одной из первых репетиций… Саня остановил бэнд и говорит мне: «Давай, импровизируй». Я понятия не имел, что это такое. Спрашиваю: «Саш, а как это?» Он почесал затылок и говорит: «Играй какую-нибудь фигню! «.. С тех пор я только этим и занимаюсь.» (ВК). Этот состав просуществовал до 1962 г., когда отца Саши перевели в Воронеж Там появился ансамбль в составе: Банных, Кацнельсон (приехавший летом к Саше в гости и оставшийся в Воронеже на год, играя также в джаз-оркестре филармонии), Игорь Файнбойм (фортепиано), Сергей Украинский (контрабас) и Борис Банных на ударных. Ребята играли в воронежском кафе с популярным в те годы названием «Молодежное». Затем была служба в армии, после которой вслед за семьей Саша в 1967 г. попал в Ригу.

Первые шаги в джазе. А.Банных и Валерий Кацнельсон. Воронеж.1963. Из архива В.Кацнельсона

Рижский период, кроме учебы в Политехническом институте и последующей работы на VEF, был плодотворным и принесшим Саше определенную известность в рижских джазовых кругах. Часто играл со своим диксилендом на джазовых вечерах в популярном кафе «Аллегро» (в составе: Эдуард Кловский, тромбон; Юрийс Мутуль, кларнет; Борис Банных, контрабас; Леонид Марухно, банджо; Игорь Цинман, ударные, и Саша Банных, труба). Принимал участие в непременных джем-сешнс; иногда играл в составе Бориса Когана, когда тот стал тубистом и басистом. После воронежского увлечения джазом, характерным для стиля свинг и даже близким к бопу, это было первое серьезное обращение Банных к традиционному джазу. А в 1976 г. он поменял место работы и место жительства на Москву.

Рига, «Джазовый пароход» после фестиваля, Борис Коган, Виктор Городинский, Юрис Мутуль, А.Б., Алексей Канунников, начало 70-х. Фото С.Буданова

А.Б. в Диксиленде В.Грачева, 25-летие Диксиленда. Москва.1979.

Москва предоставила возможность сделать выбор партнеров и стиля, что и было сделано. Видимо, один из первых контактов произошел с Диксилендом Грачева, где мы мгновенно нашли с Сашей общий язык и провели в тесном сотрудничестве лет 8-9. Так что история Саши Банных 1977-1985 г. г. – это во многом продолжение многолетней истории Диксиленда Грачева, который иногда называли Московским диксилендом (далее буду употреблять сокращение «МД»). С отвлечениями на ансамбль с пианистом Виктором Фридманом в составе «БФ-2» (название популярного в те годы синтетического клея, которое при желании можно расшифровать как «Банных-Фридман-дуэт»). В эти же годы Саша поступил, отучился два года и закончил знаменитое в джазовых кругах Царицынское музучилище, дававшее дипломы о среднем образовании многим ранее не имевшим такового музыкантам, прежде всего – джазовым. Кстати, впервые вместе с Фридманом Саша сыграл на училищном выпускном концерте в 1984 г. После этого у них был ряд интересных поездок и выступлений БФ-2, наиболее значимое из которых – участие в фестивале «Тбилиси-85».

Итак, Банных в МД. Поначалу Саша играл что-то вроде второй трубы в расписанных тутти и «разъездах», особенно, когда состав покинул кларнетист Лев (Леня) Лебедев и звучание передней линии перешло в целом в очень низкий регистр (труба – Грачев, тромбон – Игорь Заверткин, баритон-саксофон – Всеволод Данилочкин). Вскоре дефицит был восполнен привлечением (мною) в наш состав Игоря Тертычного, кларнетиста-альт-саксофониста. Иногда мы пользовались умением Банных играть на тубе. В конце 70-х, когда у Грачева начали появляться известные исполнительские трудности, иногда он был по сути первой трубой.

Подробно перечислять наши выступления не имеет смысла. Отмечу участие в 1977 г. в открытии кафе «Ритм», «пробитое» энтузиазмом Паши Барского, замечательный вечер в ДК Медиков, посвященный 25-летию МД (1979 г.), несколько выступлений на регулярных студийных фестивалях в «Москворечье». Состав «передней линии» оставался неизменным: Грачев, Тертычный, Заверткин, Данилочкин плюс-минус Банных. Серьезная замена Грачева на Банных произошла лишь однажды, когда незадолго до очередного фестиваля в Студии в 1979 г. Владик серьезно заболел. Мне пришлось срочно перекроить программу (а заодно – и название ансамбля на «Новый московский диксиленд», поскольку именовать его Диксилендом Грачева без Грачева было как-то не очень). Сыграли неплохо, Саша в роли явного лидера был хорош, но в стилистике мы волей-неволей сделали небольшой зигзаг в сторону свинга, поскольку и Саша, и я явно тяготели к этому, что, к слову, не осталось незамеченным Грачевым.

«БФ-2» – А.Б. и Виктор Фридман. 1991. Из архива В.Фридмана

«Диксиленд Грачева без Грачева». 1979.

В 1983 г. Сева Данилочкин организовал «Дециму», воплотив свою многолетнюю мечту. Первым номером в ее состав был привлечен Грачев, когда наш МД постепенно терял свой уровень, а, может быть, и привлекательность. Мы неоднократно с Сашей обменивались мыслями о модернизации или создания по сути нового ансамбля с традиционным уклоном. Пока я размышлял, Саша на основе состава, игравшего летом в студенческом лагере МАИ на юге, собрал новую команду, получившую имя «Новый московский джаз-бэнд» (НМДБ, перевод на английский был произведен позже). Иногда на выступлениях состав назывался «Ансамбль «Москворечье», поскольку базой оставалась Студия на Каширке. 4 октября 1985 г. на осеннем фестивале в «Москворечье» состоялся наш дебют. В составе играли: А. Банных (труба), И. Тертычный (кларнет-альт-саксофон), Игорь Заверткин (тромбон), М. Кулль (ф-но), Петя Печников (банджо), Сергей Середенко (бас-гитара) и Николай Калинин (ударные). Сашин вкус и умение играть традиционный джаз плюс явное тяготение в его некоторую свинговую модернизацию сыграли свою роль в звучании ансамбля, в целом остававшегося вполне традиционным.

«Новый московский джаз-бэнд», первый состав. 1986. Фото А.Забрина

НМДБ на фестивале «Тбилиси-86». 1986. «Децима» Всеволода Данилочкина. 1989. Фото А.Забрина

«Децима» Всеволода Данилочкина. 1989. Фото А.Забрина

Уже в этом составе «НМДБ Александра Банных» вполне успешно выступил на фестивалях в Тбилиси (1986) и Риге («Ритмы лета-87»). Вскоре, после замены ударника на Валерия Алхасьянца – в Казани («Джазовый перекресток-87») и на концертах в Паланге. Не считая регулярного участия во всех фестивалях в «Москворечье». В составе появился вокалист – Володя Сидоркович. Вскоре, видимо, не без желания отказаться от привычного атрибута диксиленда – банджо, и с очередной заменой ударника на Андрея Никонова, а также в результате «обмена» – привлечения Севы Данилочкина вместо тромбона Игоря Заверткина при условии, что Саша будет играть и в «Дециме» – образовался состав, почти в неизменном виде просуществовавший до 1992 г. Вот только некоторые города и фестивали, в которых выступал в это время НМДБ: Уральск, Тюмень (дважды), Кустанай, Пермь («Звездный дождь»), Львов (откуда привезли награду – «Хрустального льва»). А также большая гастроль по Узбекистану, средоточию предприятий Минсредмаша. В 1988 г. организовали собственный «бенефис» в Студии, приурочив его к трехлетию состава. Но главное – это наша поездка в 1989 г. в Прагу на «Дни Москвы в Праге» для участия в культурной программе «Дней». Для Саши и большинства из нас это был первый выезд за границу СССР…

В 1990 г. у состава появилась возможность выехать на гастроль в Западную Европу. Эти поездки стали регулярными в 1990-1993 г. г. и носили в значительной степени коммерческий характер; но играть приходилось всерьез, потому что непременными местами выступлений были джазовые клубы, а порой – и международные фестивали. Мне удалось вместе с NMJB («New Moscow Jazz-band») принять участие в двух поездках в 1992 г. В остальных мое место занимал старый друг Саши – Виктор Фридман.

А с 1993 г. стали происходить серьезные кадровые изменения. В составе менялись пианисты и басисты, вместо Игоря Тертычного Саша пригласил Виктора Подкорытова, перестал играть на саксофоне Сева Данилочкин. Похоже, что к 1994 г. состав практически прекратил существование после участия в «North Sea Jazz Festival». В 1995 г. НМДБ скромно отметил свое десятилетие, в том же году в ЦДРИ был вечер в честь 50-летия Саши Банных. Прекратила существование и «Децима», превращенная Данилочкиным в «Горячую девятку», в которой Саша уже вскоре перестал играть. Последний раз в «БФ-2» он вышел на сцену в 1995 г. Изредка играл на тубе с составом Мелконова. Продолжал преподавание в Студии (уже Колледже), но привычной ему творческой работы уже не было. Да и здоровье начало сдавать.

НМДБ в Уральске. 1988.

НМДБ на «Днях Москвы в Праге». 1989.

Рекламное фото «The NEW MOSCOW JAZZ BAND» перед поездкой в Европу. 1991.

«Just Friends». В перерыве выступления в ДК «Медиков». 1987. Фото А.Забрина

На праздновании 40-летия «Джазовой студии».А.Б. и Григорий Мальян. 2007. Фото А.Забрина

Несколько слов о стилистических привязанностях Саши. Как уже говорилось, он начал с явно свинговой, а может быть, даже «околобоповой» музыки; затем – резкий поворот в сторону традиционного джаза. Удивительное совпадение перемены вкусов и стиля с Владиком Грачевым, с которым мы вместе с Володей Шифриным в 1958-1960 г. г. «болели» бопом, а только после этого, начиная с 1961 г., Владик резко поменял курс и тогда-то начался Диксиленд Грачева. Неудивительно и то, что из московских трубачей той поры, как мне представляется, только Грачев, а затем и Банных умели по настоящему играть традицию как по манере звукоизвлечения, так и по фразировке, порой лаконичной, но идущей «из нутра». Они оба были самородками, постигшими природу традиционной фразировки, гармонии, звука, свинга. Рижский период диксиленда, активное участие в Москве в МД, создание НМДБ – это все вехи традиционалиста Банных. Хотя любовь к современному джазу, к бопу не угасала. Когда позволяла ситуация, мы играли с ним что-то, выходящее за рамки традиционного джаза, да и «БФ2» – тоже свидетельство этому. Поэтому не зря В. Фейертаг назвал стиль НМДБ «диксиленд с элементами свинга и современного джаза», а после одной из гастролей по Германии в 1992 г. пресса назвала наш стиль «modern Dixieland».

В судьбе НМДБ последних лет существования и в наших взаимоотношениях сыграли определенную роль некоторые личные черты Саши. Назвать это «звездной болезнью» я бы не решился. Главное, что исчезли общие интересы и симпатии, которые поддерживали по-настоящему ранее дружный коллектив единомышленников. Впрочем – de mortuis aut bene, aut nihil! – о мёртвых либо хорошо, либо ничего!

Александр Банных. Москва. 1987. Фото А.Забрина

Пятнадцать лет знакомства с Сашей, почти десять лет теснейшего сотрудничества и просто дружбы с ним были для меня одними из самых замечательных лет моей жизни, связанных с джазом. Поэтому, несмотря на наш внезапный разрыв после 1992 г., я решил вспомнить о Саше Банных, хорошем трубаче с инженерным дипломом.

За помощь в подготовке материалов искренне благодарю Бориса Банных, Сергея Буданова, Александра Забрина, Георгия Искендерова, Валерия Кацнельсона, Андрея Никонова, Игоря Тертычного, Виктора Фридмана.

 

Гдалий Левин – инженер-энергетик и музыкант. К семидесятилетию со дня рождения

Гдалий Левин. Цфат, 2008 г. Фото Г. Искендерова

16 декабря 2015 года исполнилось 70 лет Гдалию Соломоновичу Левину, знакомому советско-российским и израильским любителям джаза контрабасисту и скрипачу. Но мы не опоздали с поздравлением: живя в настоящее время в Израиле, он чтит еврейскую традицию и вполне может отмечать свой день рождения 24 декабря, что соответствует дате рождения по еврейскому календарю – 12 числа месяца Тевет, которое приходится в 2015 году именно на 24 декабря.

Время Римских-Корсаковых и Бородиных, бывших музыкантами «по совместительству» значительную часть их биографии, в наши годы прошло. Хотя исключения нечасто, но встречаются. В советское время получить второй диплом было чуть ли не осуждаемым проступком, мол, на ваше образование государство тратило огромные средства. А вы… И т. д. Гдалий Левин и есть такое исключение. Но начнем по порядку.

Будучи сыном известного военного хирурга, Гдалий в молодые годы исколесил с семьей пол-Союза, появившись на свет 16 декабря 1945 г. в Новосибирске. Далее упоминаем только известные нам города пребывания нашего юбиляра. Окончил среднюю школу и музыкальную школу по классу скрипки (как могло быть иначе в интеллигентной еврейской семье!). Первое высшее образование получил в Ивановском энергетическом институте, по окончании которого с дипломом инженера-энергетика работал по специальности в Новосибирске, затем в Воронеже до конца 70-х г.г.

Любовь к джазу привела его поначалу в самодеятельность Иркутского университета, где он играл на рояле. Учась в институте в Иваново, продолжил играть в самодеятельности, но уже на контрабасе. Некоторое время работал в ансамбле Ивановской филармонии (Евгений Поздышев – труба, Андрей Белов – альт-саксофон, Иван Денежкин – ф-но, Евгений Назаров – ударные). С 1967 г., работая в Новосибирске, играл с местными музыкантами, в том числе с трубачом Игорем Широковым, пианистом Владимиром Виттихом и барабанщиком Сергеем Беличенко. Активное участие в джазовой жизни началось у молодого инженера в Воронеже, куда он переехал в 1968 г. Там Левин играл в ансамбле молодежного кафе «Россиянка» вместе с Виктором Масленниковым (гитара), Игорем Файнбоймом (ф-но), Анатолием Чекаловым (ударные). Там же продолжил свое музыкальное образование, окончив в 1984 г. Воронежское музучилище, а в 1989 г. – Воронежскую Академию искусств по классу академического контрабаса. После чего инженерный диплом уже больше не понадобился. В восьмидесятых годах работал в оркестре Госцирка, затем – дирижером воронежского ансамбля «Дружба». В течение многих лет жизни в Воронеже Гдалий был участником многочисленных джазовых фестивалей, где играл в составе с тенор-саксофонистом Анатолием Мальцевым, пианистами Игорем Файнбоймом и Владимиром Беляевым, барабанщиком Владимиром Кандыбиным и был отмечен рядом лауреатских дипломов. Это были фестивали в Воронеже, Риге, Донецке, Казани, Витебске, Куйбышеве и других городах. С конца 60-х вместе с Юрием Верменичем и другими энтузиастами участвовал в в организации и проведении воронежских джазовых фестивалей, концертов и «пароходов». Входил в состав учредителей Советской джазовой федерации (1988 г.) и был членом ее ревизионной комиссии. В 1992 г. Гдалий переехал в Израиль, где и живет в настоящее время. Вместе с саксофонистом Владимиром Анчиполовским (отцом Роберта, известного альт-саксофониста) и трубачом Борисом Вулахом, а также Борисом Палеем (тромбон), Владимиром Фроловым (гитара), Егудой Могилевским (ударные), создали функционировавший в Тель-Авиве свинговый состав, просуществовавший четыре года. В разных составах и в разных музыкальных мероприятиях играл (на контрабасе и на скрипке) с такими же, как он, музыкантами – «олим», в том числе с Робертом Анчиполовским, Михаилом Куллем, Гидоном Песаховым, Славой Купчиком и другими.

Юрий Верменич, Гдалий Левин, Сергей Мартынов. Воронеж, 70-е г.г. Фото из архива Г.Искендерова

Егуда Могилевский, Борис Вулах, Гдалий Левин, Владимир Анчиполовский, Владимир Фролов. Тель-Авив, 1993 г. Из архива Р.Анчиполовского

Владимир Анчиполовский, Юрий Кудритский, Гдалий Левин, Слава Купчик, Роберт Анчиполовский. Тель-Авив, 1992 г. Из архива Г.Искендерова

Фестиваль «Играют ветераны джаза». Борис Савчук, Яков Айзенберг, Гдалий Левин, Михаил Кулль. Ришон-Лецион, 2006 г.

Будучи высокообразованным музыкантом и несомненно, не без опыта по-инженерному методически подходить к проблеме, в 80-90-х г.г. увлекся исследованиями в области ритмики джаза и истории джазового контрабаса. Автор методик преподавания и игры на контрабасе, нашедших практическое применение в учебном процессе на кафедре джазовой музыки Ростовского-на-Дону государственного музыкально-педагогического института. В те годы кафедрой руководил легендарный Ким Назаретов. Большой резонанс вызвала публикация в сетевой версии журнала «Джаз. Ру» (№ 3(147) за 2002 г.) в разделе «Джазология» и в журнале «Jazz-квадрат» (Минск, № 6(42) за 2002 г.) статьи Гдалия «Свинг. Некоторые аспекты теории». Статья была представлена читателям портала «Джаз-Ру» Леонидом Борисовичем Переверзевым следующими словами: «…очень радостно, что когда с ней знакомишься, получаешь мощный стимул по новому и с заметно большим пониманием взглянуть на ряд высказываний о свинге, сделанных как до, так и после написания работы… Предвкушаю большую дискуссию и очень хочу принять в ней посильное участие».

Кроме упомянутой, были опубликованы и другие статьи. «Platina» на Ньюпортском фестивале: три десятилетия спустя» – интервью с участниками группы «Platina» Нахумом Переферковичем и Львом Забежинским («Jazz.Ru», выпуск 44(188), 2002 г.); репортаж «Международный фестиваль джаза памяти Эдди Рознера в Израиле: как это было» («Jazz.Ru», выпуск 29). Участвовал в подготовке к публикации в журнале «Джаз. Ру» статей «Импровизация к размышлениям. Владимир Маганет» (№ 1, 2013 г.), «Голос из джазового небытия. Игорь Высоцкий» (№ 2, 2013 г.).

В качестве музыкального редактора принимал участие в подготовке к публикации перевода на русский язык изданной в Польше книги Ежи Радлинского «Гражданин джаз».

Неутомимый Гдалий позволяет себе порадовать тельавивцев на оживленном перекрестке города своей музыкой, исполняемой на одной из сделанных его руками скрипке со звукоснимателем – потребность играть неистребима! Или на празднике клейзмерской музыки в его городе Цфате. Покоя не знает. Внимательно следит за джазовой жизнью в Израиле и за его пределами, остро критически оценивая все, им слышимое.

Поздравляя Гдалия Левина с юбилеем, мы, его друзья, от всей души желаем ему все той же неутомимости, здоровья, новых электроскрипок или электробасов и непрекращающейся радости общения с музыкой, будь то классика, клейзмерская музыка или джаз.

Джем-сешн на фестивале «Джаз-Глобус». Алексей Зубов, Гдалий Левин. Иерусалим, 2013 г.

 

Михаилу Ивановичу Цареву – 80

Михаил Царев, 1964.

18 апреля 2016 года – 80 лет Михаилу Ивановичу Цареву, известному в московском джазовом мире тромбонисту. Музыканту «первого призыва» плеяды энтузиастов, по сути рождавших в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов прошлого века современный московский (и советский) джаз.

Девятилетним мальчиком Миша Царев был отдан в музыкальную школу, где проучился четыре года по классу аккордеона. Как и многие его ровесники, заинтересовался и увлекся джазом, посмотрев «Серенаду солнечной долины» (можно предположить, что образ Гленна Миллера и звучание его тромбона надолго остались в памяти и сыграли свою роль в дальнейшей музыкальной судьбе Царева). Уже в конце пятидесятых начал играть на аккордеоне на танцах – иногда во дворе дома, а иногда и на площадках московского парка «Сокольники» – с друзьями детства – трубачом Германом Петровым и барабанщиком Вольдемаром Лакреевым. Попав в Советской армии в полковой оркестр, решил поменять музыкальную ориентацию, выбрав духовой инструмент, тромбон, как более соответствующий духу нравящегося ему традиционного и классического джаза (вспомним о тени Гленна Миллера!). И за какие-то полгода освоил его. Учиться джазу было у кого, уже можно было слушать записи классиков-инструменталистов: Луи Армстронга, Томми Дорси, Гарри Джеймса, Джека Тигардена, Трамми Янга. Они были кумирами молодого тромбониста!

Позволю себе небольшое отступление. В упомянутый выше «исторический период» – середина 50-х – начало 60-х – уже было достаточно много духовиков разной степени профессиональной подготовки – от самоучек до образованных профессионалов. Но, видимо, вступил в силу закон рынка – «спрос-предложение». Чаще всего стихийно, прежде всего – для игры на танцах – создавалось множество «малых составов» – комбо, которым требовались прежде всего саксофонисты-кларнетисты и трубачи, ведущие солисты любого квартета-квинтета. А вот тромбонисты… Время солирующего или ведущего в ансамбле тромбона еще не наступило. Где требовался этот инструмент – это прежде всего в традиционном джазе, диксиленде, и изредка – в составе «с тремя дудками», но последние были редкостью. Поэтому в Москве в это время было буквально считанное число тромбонистов, увлекавшихся джазом. Из старшего поколения назову лишь Александра Абрамова и «утесовца» Иосифа Давида. Полное энтузиазма молодое поколение двадцати – двадцатипятилетних выдвинуло две фигуры: ровесников Константина Бахолдина и Михаила Царева. Замечу, что пришли они в джаз из танцевальных «халтур», в которых оба играли на аккордеоне. Удивительное совпадение! В 1959 г. Михаил поступил в Московский финансовый институт, который окончил в 1963 году. После чего многие годы, вплоть до ухода на пенсию, работал по специальности, в том числе и за границей, но всегда продолжал играть джаз, оставаясь по статусу музыкантом-любителем. В разных составах играл в ресторанах и на танцверандах и на тромбоне, и на аккордеоне. Начиная с 1961 г., с первого дня работы молодежного кафе «Аэлита» регулярно играл на его сцене, вскоре – и в кафе «Синяя птица». Чаще всего – вместе с Владиславом Грачевым. С ним, а также с банджистом Борисом Васильевым, кларнетистом-тенор-саксофонистом Игорем Вороновым, ударником Вольдемаром Лакреевым, а позже с контрабасистом Львом Высоцким образовался «Диксиленд Грачева», который иногда называли «Московский Диксиленд». С небольшими изменениями этот состав успешно участвовал в московских джазовых фестивалях 1962–1968 г.г. В эти же годы иногда выступал в собранном им секстете (с трубачом Евгением Барановым и тенор-саксофонистом Адольфом Шейниным). В 1966-1969 г.г. в составе «Диксиленда Грачева» Царев играл в кафе «Печора». Он был одним из основных арранжировщиков пьес, исполнявшихся ансамблем. Его обработка пьесы Артура Полонского «Цветущий май» вошла в репертуар многих традиционных составов. Автор ряда композиций и обработок в традиционном стиле, в том числе записанных на пластинки фирмы «Мелодия» («Меломан», «Однозвучно гремит колокольчик», тема увертюры к опере Россини «Вильгельм Телль» и др.). Следует подчеркнуть, что в Диксиленде с весьма вольными нравами музыкантов-любителей Царев всегда был символом порядка и стабильности как в поведении, так и в музыкальной дисциплине, будучи со своим инструментом в значительной степени гармонической опорой традиционного состава. А на фестивале «Джаз-67» вместе с тромбонистом Игорем Заверткиным мы выступили в квинтете с двумя тромбонами, причем Царев профессионально редактировал арранжировки партий тромбонов исполнявшихся композиций.

Михаил Царев, Владислав Грачев. Кафе «Аэлита», 1962 г.

Михаил Царев, Владимир Кулль, Герман Лукьянов, Игорь Высоцкий. Джем. Кафе «Синяя птица», 1964 г.

Евгений Баранов, Адольф Шейнин, Михаил Царев. Секстет Михаила Царева. Кафе «Молодежное», 1965 г.

Диксиленд В.Грачева образца 1967 г. Михаил Царев, Лев Высоцкий, Лев Лебедев, Борис Васильев, Владислав Грачев (плюс Михаил Кулль и Вольдемар Лакреев за кадром). Центральный лекторий, Москва. 1967 г.

Михаил Царев на фестивале «Джаз-68». Москва, 1968 г.

Активную игру на тромбоне Царев практически прекратил в 1972 г., уступив свое место в Диксиленде Игорю Заверткину в связи с отъездом в длительную командировку за границу от Агенства печати «Новости» (АПН). Возвратившись в Москву, продолжал интересоваться джазом, посещал джазовые мероприятия, коллекционировал записи, но игру в составах прекратил. Во время зарубежной поездки освоил работу в качестве фотокорреспондента, и это переросло в увлечение фотографией, в чем Царев достиг профессионального уровня. Это увлечение продолжается и в настоящее время, и где бы мне ни приходилось встречаться с Михаилом во время моих кратковременных визитов в Москву, всегда он «вооружен» современной фотокамерой.

Всегда с фотокамерой. Москва ВВЦ (презентация книги М.Кулля).2009 г.

Нестареющие ветераны Диксиленда. Владимир Кулль, Михаил Царев, Михаил Кулль, Лев Высоцкий и примкнувший к ним Владимир Маганет. Джаз-арт клуб «ЭССЕ», 2011 г.

Михаил Иванович Царев, даже несмотря на свои 80 остающийся для меня Мишей Царевым, с которым наше знакомство и дружба насчитывают более пятидесяти лет, – прекрасный семьянин, заботливый муж, отец и дед. И мне остается только поздравить его с замечательным юбилеем и пожелать ему по нашим обычаям достойно дожить до ста двадцати, имея в виду, что две трети этого пути уже успешно пройдены.

Здоровья, счастья и благополучия тебе!