При оценке характера, итогов и уроков Второй мировой войны центральное место в издаваемой на Западе военно-исторической литературе по-прежнему занимает проблема, кому принадлежит решающий вклад в разгром фашистско-милитаристского блока.

Для нашего народа, и прежде всего его старшего поколения, такая постановка вопроса представляется достаточно наивной, а ответ — предельно однозначным: разумеется, Советскому Союзу, Вооруженным Силам СССР. Ведь именно на советско-германском фронте проходили самые ожесточенные, крупные и решающие сражения и битвы Второй мировой войны. Именно СССР в тяжелейшем противоборстве с ударными силами империализма и реакции сумел не только выстоять, но и сокрушить подавляющую часть наиболее боеспособных армий нацистской Германии и ее союзников. Тем самым был обеспечен победоносный исход войны в пользу антигитлеровской коалиции.

В военные годы не только зарубежные друзья СССР, но и наши западные союзники в лице их государственных и военных руководителей довольно объективно оценивали ведущую роль Советского Союза в борьбе против общего врага. Это нашло, например, отражение в посланиях, направленных в 1941–1945 гг. И. В. Сталину премьер-министром Великобритании У. Черчиллем и президентом США Ф. Рузвельтом, и во многих других документах.

Так, в полученном еще 15 августа 1941 г. совместном послании У. Черчилля и Ф. Рузвельта главе советского правительства говорится о «великолепном отпоре», который оказывает СССР нацистской агрессии. «Мы полностью осознаем, — подчеркивалось в послании, — сколь важно для поражения гитлеризма мужественное и стойкое сопротивление Советского Союза…»

В послании Ф. Рузвельта И. В. Сталину от 23 февраля 1943 г. выражалось «глубокое восхищение великолепными, непревзойденными в истории победами» советских войск. «Красная Армия и русский народ, — подчеркивал американский президент, — наверняка заставили вооруженные силы Германии идти по пути к окончательному поражению и заслужили на долгие времена восхищение народа Соединенных Штатов». Он отмечал, что «…русские убивают больше солдат противника и уничтожают больше его вооружения, чем все остальные 25 государств Объединенных Наций вместе взятые».

С трибуны палаты общин У. Черчилль заявил 2 августа 1944 г., что «именно русская армия выпустила кишки из германской военной машины».

О «великих подвигах Красной Армии во время войны в Европе, вызвавших восхищение всего мира», говорил в своей речи в конгрессе США 19 июня 1945 г. и главнокомандующий вооруженными экспедиционными силами союзников в Европе, будущий президент США генерал Д. Эйзенхауэр. По его мнению, «кампании, проведенные Красной Армией, сыграли важнейшую роль в поражении Германии».

В те годы было немало подобных оценок и признаний. И в том нет ничего удивительного. Очень трудно было идти против очевидной истины: решающий вклад Советского Союза в Победу, его выдающаяся роль в спасении мировой цивилизации от гитлеровской чумы представлялись бесспорными. Но едва развеялся дым мирового военного пожара, недавние союзники СССР начали говорить по-другому, многие из них попросту «забыли» свои прежние слова. Высокие оценки были отброшены, и появились суждения совсем иного рода.

Вскоре после разгрома фашизма Черчилль утверждал в мемуарах, будто «в течение более чем года после вовлечения России в войну она представлялась нам не более как бремя, чем как помощник» и что «вступление России в войну не принесло нам немедленной пользы… а, напротив, заставило Великобританию пойти на исключительно тяжелые жертвы и оказать Советскому Союзу большую помощь». По его утверждению, Советское государство смогло «устоять против германского нашествия лишь благодаря своей обширной территории». В заключительном томе своих воспоминаний «Вторая мировая война», говоря о праздновании Победы в британской столице, Черчилль писал: «Когда я пробирался сквозь толпы ликующих лондонцев в час их радости, вполне заслуженной после всего того, что им пришлось пережить, мой ум занимали опасения за будущее и многочисленные сложные проблемы… В моих глазах советская угроза уже заменила собой нацистского врага».

Президент США Г. Трумэн, отвечая на вопрос американских историков о роли СССР в победе над милитаристской Японией, прямо заявил (вопреки всем фактам) что «русские не внесли в нее никакого военного вклада». Всю же заслугу в завоевание Великой Победы над фашистским блоком он приписал Соединенным Штатам Америки (да еще с претензией на мировое господство!), подчеркнув в послании Конгрессу от 19 декабря 1945 г.: «Победа, которую мы одержали, возложила на американский народ бремя постоянной ответственности за руководство миром».

Таким образом был задан тон, как и в каком ключе освещать вопрос о том, кто был главным творцом Великой Победы. В послевоенные десятилетия, в условиях холодной войны в США, Великобритании, ФРГ, Франции, Италии, Канаде, Японии и других странах зарубежного мира вышло в свет огромное количество различных исторических исследований и мемуаров, в которых искажались подлинные события 1939–1945 гг. и всячески принижалась решающая роль СССР в разгроме фашистских агрессоров.

С особой настойчивостью читателям навязывалось мнение, будто важнейшие сражения Второй мировой войны происходили не на советско-германском фронте и исход вооруженного противоборства двух коалиций решался не на суше, а главным образом на море и в воздушном пространстве, где вооруженные силы США и Англии осуществляли интенсивные боевые действия. Авторы подобных изданий утверждают, что ведущей силой антигитлеровской коалиции были США, поскольку они имели, мол, наиболее мощные среди капиталистических стран вооруженные силы и являлись «арсеналом победы», который обеспечил превосходство этой коалиции над блоком агрессоров в вооружении и боевой технике. Что касается каких-то военных успехов Красной Армии, то они якобы являлись следствием успехов англо-американских войск на разных театрах войны и в существенной степени зависели от военно-экономических поставок США и Англии по ленд-лизу.

Приведем только один характерный в этом отношении пример. Американский генерал X. Паттисон в предисловии к книге Э. Зимке «От Сталинграда до Берлина» отметил: «Нельзя согласиться, как утверждают русские, что Красная Армия была главным архитектором победы во Второй мировой войне». Сам же автор этой книги без тени смущения заявил, что вклад Советского Союза в победу в Европе был важным, но не решающим, так как «…война на Востоке была сухопутной войной на одном фронте, в то время как на Западе союзники воевали на двух сухопутных фронтах, провели кампании в воздухе и на море».

Подобные концепции пронизывают также 85-томную «Историю Второй мировой войны», подготовленную исторической секцией при кабинете министров Великобритании, 25-томную американскую «Иллюстрированную энциклопедию Второй мировой войны». Примерно в таком же духе выдержаны опубликованные в ФРГ книги 10-томного труда «Германский рейх и Вторая мировая война», 95-томная «Официальная история войны в великой Восточной Азии», разработанная в управлении национальной обороны Японии, а также давно наводнившие книжные прилавки западных стран различные красочные атласы, военные хроники, буклеты, популярные исторические повествования и мемуары о войне.

Можно назвать немало представителей зарубежной историографии послевоенных десятилетий, в трудах которых прежде всего под воздействием острого противостояния двух общественно-политических систем на все лады превозносилось значение борьбы англо-американских войск на второстепенных театрах военных действий. Другими словами, происходившим там локальным сражениям приписывалась роль «поворотных пунктов» Второй мировой войны. Таковы, например, некоторые сочинения М. Мэтлоффа, Э. Морисона, Ф. Погью, Дж. Джоунса, Д. Хогтана, Г. Пэчтера, Э. Дюпуи, Т. Кармайкла, X. Болдуина, Ф. Пратта (США); М. Говарда, А. Ситона, Д. Ричардса, С. Стронга, Г. Моля, А. Уайкса, Б. Питта, Дж. Фуллера (Великобритания); Ж. Гальтье-Буассьера, М. Бомона, Р. Ремона, Ж. К. Мартине (Франция); Г. Шрётера, П. Керела, В. Пауля, В. Герлитца, Г. Ритгера, В. Хубача, П. Шрамма, И. Феста, Г. Грейнера, Г. Доллингера, Г. Шепса (ФРГ); С. Сильвестри, А. Тамаро (Италия) и др.

Особенно преуспели на ниве принижения роли Вооруженных сил СССР в победе над немецко-фашистскими агрессорами бывшие гитлеровские генералы, многие из которых в первые послевоенные годы выступили в качестве мемуаристов. В большинстве их воспоминаний значительное место занимают рассуждения о «роковых решениях», ошибках, случайностях, что и помешало армадам Третьего рейха сокрушить своего противника.

Выдвигая тезис о решающем вкладе США и Великобритании в Победу, западные авторы охотно использовали и такой нехитрый прием: о многих битвах и сражениях наших войск и вообще о событиях, происходивших на советско-германском фронте и в период Дальневосточной кампании Красной Армии, в их публикациях просто не упоминается или упоминается крайне скупо, скороговоркой.

В течение первых четырех десятилетий, прошедших после окончания Второй мировой войны, в основном в 50-х — первой половине 80-х гг., советские исследователи издали большую серию книг, брошюр и статей, в которых на основе убедительных фактов и документов раскрывалась несостоятельность позиций многих зарубежных коллег, их предвзятость и необъективность, используемые ими недостойные приемы и методы при оценке совершенного народами СССР в 1941–1945 гг. исторического подвига.

Справедливо возмущаясь по поводу искажений западными авторами решающей роли СССР в разгроме фашистско-милитаристского блока, советские историки в пылу полемики нередко называли их «буржуазными фальсификаторами», «прислужниками империализма». Награждали и другими нелестными эпитетами и ярлыками.

Хотя на историографических изданиях 1950–1980-х гг. лежит отпечаток времени, заметно выраженное идеологическое воздействие и влияние холодной войны, приведенные авторами многочисленные аргументы и критические замечания в адрес зарубежных коллег и поныне представляются в целом вполне обоснованными и убедительными.

В последние годы, когда была отменена официальная цензура, устранено немало запретных тем, а историков допустили к весьма широкому кругу ранее засекреченных архивных документов, более взвешенным, менее запальчивым стало отношение наших исследователей к западным авторам и более терпимым — к их мнениям, точкам зрения.

К сожалению, приходится, однако, констатировать, что эти позитивные перемены носят преимущественно односторонний характер, ибо в зарубежной историографии Второй мировой войны в целом кардинальных перемен не произошло. В преддверии полувекового юбилея нашей общей Победы тенденция умаления выдающихся заслуг Красной Армии, неприкрытого пренебрежения к народу, сокрушившему главные силы фашизма, демонстративно проявилась во время празднования 50-летия открытия второго фронта в Европе. Под формальным предлогом неучастия воинов Вооруженных сил СССР в высадке 6 июня 1944 г. союзных войск в Нормандии (операция «Оверлорд») во Францию на юбилейные торжества не были приглашены представители нашей страны, ее армии, даже ветераны.

В 1991 г. в США был создан Национальный комитет по празднованию 50-й годовщины Победы во Второй мировой войне. Вскоре этот комитет издал огромным тиражом подготовленный с участием историков красочный юбилейный буклет. Он открывается «Хроникой важнейших событий Второй мировой войны». И в этом весьма подробном перечне лишь дважды мельком упомянут советско-германский фронт 22 июня 1941 г. (начало гитлеровской агрессии против СССР) и 8 мая 1942 г. (начало нового наступления вермахта на Востоке). Не названа ни одна из крупных битв, ни одна из операций, выигранных или проведенных советскими войсками против немецко-фашистских захватчиков. Не нашлось места и для Дальневосточной кампании Красной Армии против милитаристской Японии. Словно не там, где сражались наши воины, а где-то на другом театре военных действий, на другом материке решались судьбы мировой цивилизации.

Под стать такому изданию — образцу исторического подлога — и новая масса появившихся на Западе различных публикаций о Второй мировой войне, в которых вся заслуга в разгроме общего врага приписывается западным союзникам СССР.

Что касается суждений по рассматриваемому вопросу некоторых современных отечественных публицистов, писателей и историков, приверженцев так называемого «нового мышления», то за последнее десятилетие трактовка ими итогов нашей Победы все больше концентрировалась на отрицании ее значения и решающего вклада СССР в разгром гитлеровского блока.

На какие только ухищрения не идут «неординарные правдоискатели», искажая и подтасовывая документы, оперируя взятыми «с потолка» цифрами и фактами в угоду конъюнктуре, сенсационности и дешевой известности.

Вслед за упомянутым В. Резуном, «лже-Суворовым», уже не Великой и не Отечественной названа вооруженная освободительная борьба советского народа против немецко-фашистских захватчиков. А низводится она до кровавой разборки двух тоталитарных режимов, в равной мере виновных в развязывании новой военной катастрофы в своем стремлении к мировому господству.

Охотно муссируя вопрос о цене Победы, сочинители популистских публикаций распространяют тезис о «потрясающей неподготовленности Советского Союза к войне», что Красная Армия вступила в противоборство с фашистской Германией и закончила его, не умея воевать, что наши военные руководители, включая И. В. Сталина, Г. К. Жукова, А. М. Василевского, К. К. Рокоссовского, И. С. Конева и других полководцев, были малограмотными и бездарными, а уровень советского военного искусства — предельно низким… Некоторыми ангажированными публицистами, писателями, недобросовестными историками без какой-либо опоры на правдивые документы приводятся фантастические данные общих людских потерь СССР и Красной Армии: от 30 до 50 млн одних только убитых солдат.

Подобные домыслы, рассчитанные на доверчивого и малоискушенного читателя, не выдерживают никакой критики. Спрашивается, каким же образом, не умея воевать, во главе с таким посредственным руководством и при таких колоссальных потерях (по существу, всего взрослого мужского населения страны!) мы смогли сокрушить самую мощную армию западного мира?

И когда творцов указанных «сочинений» уличали в подтасовке документов, в прямом подлоге , они в ответ бросали своим оппонентам обвинения в сталинизме, догматизме, закостенелости и т. п.

Поэтому приходится всем этим авторам — и западным, и отечественным — вновь напоминать неопровержимые исторические факты, от которых никуда не уйти и которые убедительно свидетельствуют о Великом подвиге советского народа, о его решающем вкладе в завоевание всемирно-исторической Победы во Второй мировой войне, в спасение всего человечества от гитлеровского мракобесия. Небезынтересно, по-видимому, узнать об этом и нашим молодым читателям.

Как бы подводя итог нашему исследованию, вопрос о роли СССР в Победе над фашизмом мы рассмотрим в двух областях: военной и экономической.

Важнейшей формой борьбы, в которой фокусировались все остальные формы, где в конечном счете решался исход смертельной схватки с силами реакции и фашизма, была борьба вооруженная. И здесь наиболее отчетливо сказалась ведущая, определяющая роль Советского Союза, его Вооруженных сил в разгроме гитлеровского рейха. Советско-германский фронт являлся главным фронтом Второй мировой войны. Здесь находилась наибольшая часть опытных и укомплектованных соединений фашистского вермахта.

В течение войны против Красной Армии действовало в среднем до 70 % дивизий фашистской армии, из четырех солдат вермахта трое постоянно воевали на советско-германском фронте и лишь один — на Западном.

«Можно сказать без преувеличения, — писал после войны бывший начальник оперативного отдела германского штаба Западного фронта генерал-лейтенант Б. Циммерман, — что Восточный фронт настойчиво выкачивал из немецких армий, находившихся на Западе, всю боеспособную живую силу и боевую технику… С 1943 года основу немецких войск Западного фронта составляли старики, оснащенные устаревшим вооружением». Если в 1941 г. с западного театра военных действий гитлеровская ставка перебросила на Восточный фронт 17 дивизий, то в 1942 г. — 69, в 1943 г. — 46, а в 1944 г. — 80 дивизий.

На советско-германском фронте в наиболее тяжелое для СССР время находилось и большинство войск союзников Германии: 37 дивизий в июне 1941 г., 72,5 дивизии в ноябре 1942 г. В этот же период на других театрах мировой войны (в Северной Африке, а затем в Сицилии) имелось не более 8–9 дивизий союзников Третьего рейха.

И после открытия 6 июня 1944 г. второго фронта в Европе большая часть немецко-фашистских дивизий продолжала сражаться против советских войск, т. е. на Восточном фронте. Даже в самом конце войны Красной Армии противостояли 196 вражеских дивизий, а западным союзникам СССР — только 106. Противник использовал также на Востоке основную часть своего вооружения и боевой техники: 52–75 % артиллерийских средств, 60–70 % танков и штурмовых орудий, 50–60 % боевых самолетов и т. д.

Советско-германский фронт не имел себе равных по пространственному размаху, продолжительности и интенсивности борьбы. Его протяженность составляла от 3000 до 6200 км, тогда как протяженность Североафриканского и Итальянского фронтов не превышала 300–350 км, Западного — 800 км. Из 1418 дней и ночей существования советско-германского фронта активные боевые действия продолжались здесь 1320 суток, тогда как на Западноевропейском — 293, на Североафриканском — 309 и на Итальянском — 492.

Из общего числа людских потерь, которые понесла немецко-фашистская армия во Второй мировой войне, более 73 % приходится на Восточный фронт. Именно здесь были разгромлены главные силы фашистского блока — 607 дивизий, а англо-американскими войсками — только 176 дивизий (в Северной Африке и Западной Европе). На долю Вооруженных сил СССР приходится и подавляющая часть уничтоженной за годы войны вражеской боевой техники. За 47 месяцев боевых действий на советско-германском фронте враг потерял 62 тыс. самолетов, или свыше 75 % всех потерь его авиации в течение 1939–1945 гг., тогда как в Западной Европе — 8 тыс., на Средиземноморском театре — около 9 тыс., на Балканах — немногим более 7 тыс. и ПВО Германии — около 13,5 тыс. боевых машин. Вермахт лишился на востоке и большей части артиллерийских орудий — 167 тыс. (74 % общих потерь), танков и штурмовых орудий — 48 тыс. (до 75 % общих потерь), а также свыше 2,5 тыс. боевых кораблей, транспортов и вспомогательных судов.

Представляя Соединенные Штаты Америки в качестве ведущей силы антигитлеровской коалиции, «архитектором Победы», некоторые западные и отечественные авторы ссылаются, в частности, на то, что в годы войны вооруженные силы США были крупнейшими среди союзных держав. Действительно, они насчитывали тогда в своих рядах более 16 млн человек. Но сама по себе эта цифра еще не доказывает ведущую роль вооруженных сил США. Для определения их реального вклада в завоевание Победы важно знать, сколько американских солдат сражалось против фашистской Германии. Факты говорят о том, что американские вооруженные силы вступили в войну против нацистской империи в декабре 1941 г. — через 27 месяцев после начала Второй мировой войны. Что касается непосредственного участия американцев в боевых действиях против итало-немецких войск, то оно началось лишь в ноябре 1942 г., когда, по существу, остался позади самый трудный период войны. Но и позже против германских войск принимала участие весьма небольшая часть американской армии: в 1942 г. — 0,5 млн человек, в 1943 г. — около 1 млн, в 1944 г. — до 2 млн, а к маю 1945 г. — до 3 млн человек. К моменту высадки в Нормандии на Британских островах находилось только 18 дивизий США из 90, которыми они располагали в то время. Кстати, 40 американских дивизий были тогда на Американском континенте.

Нетрудно сопоставить эти данные с численностью действующей на фронте армии СССР: в 1942 г. она составляла 6,1 млн, в 1943 г. — 6,4 млн, в 1944 г. — 6,1 млн и в мае 1945 г. — 6 млн человек.

Как уже отмечалось, в первые месяцы Великой Отечественной войны советские войска в силу ряда факторов были вынуждены с тяжелыми боями отступать. Но в этот тяжелый и драматический период Красная Армия сохранила свою боеспособность, оказав врагу мужественное сопротивление и создавая реальные предпосылки для перехода в решительное контрнаступление. Она была единственной силой, способной остановить гитлеровские полчища. И не только остановить, но и нанести им сокрушительное поражение. «…Никакие другие силы в мире не смогли бы это сделать», — признавался Черчилль.

Как свидетельствовали германские военачальники, нигде они не получали такого отпора и никогда не несли таких потерь, как на советско-германском фронте с первых же дней гитлеровской агрессии. «С политической точки зрения самым главным роковым решением было напасть на эту страну. Теперь нам пришлось вести войну с более сильным противником, чем тот, с которым мы встречались до сих пор», — констатировал генерал фашистского вермахта Г. Блюментрит.

Уже летом 1941 г. в ходе ожесточенных сражений на Восточном фронте были основательно потрепаны многие вражеские дивизии. За первые 60 дней Великой Отечественной войны немецко-фашистская армия лишилась стольких солдат, сколько потеряла их за предшествующие 600 дней Второй мировой войны.

Еще одно сравнение. Если за 21 месяц мировой войны (с 1 сентября 1939 г. по 31 мая 1941 г.) число убитых и пропавших без вести военнослужащих вермахта составило на всех фронтах более 97,1 тыс. человек, то, согласно данным начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерала Ф. Гальдера, лишь за первые пять с половиной месяцев боев и сражений на советско-германском фронте (т. е. с 22 июня 1941 г. по 10 декабря того же года) было убито и пропало без вести 195,2 тыс. немецких солдат и офицеров, или вдвое больше. Общие же потери, по тем же данным, составили 775 078 человек (24,2 % всей численности германской армии на Восточном фронте). То, что решающий вклад в разгром нацистского блока внес Советский Союз, подтверждается итогами тех грандиозных сражений, в ходе которых Красная Армия нанесла смертельные раны фашистскому агрессору.

Самое крупное поражение германского рейха с начала Второй мировой войны, полное крушение блицкрига свершилось, как известно, под Москвой, когда только зимой 1941/42 г. были наголову разбиты около 50 лучших дивизий Гитлера. Этот очевидный факт сейчас на Западе не оспаривается, хотя при определении главных причин краха германской военной машины в битве за советскую столицу продолжаются ссылки на «бескрайние просторы России», «неблагоприятные климатические условия» (осеннюю распутицу, а затем сильные морозы), на якобы многократное численное превосходство советских войск, массовое применение ими новой техники и т. п. «Как уже часто отмечалось, — пишет в изданной в Лондоне книге “Русский фронт. Германская война на Востоке. 1941–1945” Э. Маккарти, — на стороне Советского Союза были “генерал Зима” и “генерал Грязь”». По его утверждению, солдатам вермахта зимой 1941/42 г. «морозы причиняли больше потерь, чем военные действия». В богато иллюстрированной хронике «Вторая мировая война», опубликованной Центром военной истории армии США в 1991 г., так объясняется крах операции «Тайфун»: «Германское наступление окончательно наскочило на мель, остановившись под Москвой из-за тяжелых снежных сугробов…»

Несостоятельность подобных суждений заключается прежде всего в том, что вражеские войска были остановлены Красной Армией еще до осенней распутицы и тем более сильных морозов. Сорванный советским народом гитлеровский план молниеносного сокрушения СССР был рассчитан на 1,5–2 месяца, т. е. до наступления осенних и зимних «неблагоприятных условий погоды». Кроме того, трудности, которые вызвали эти «неблагоприятные климатические факторы», испытывали на себе и советские воины. Так что «осенняя распутица», «сильные морозы» и «тяжелые сугробы» хотя и имели какое-то влияние на обе противоборствующие стороны, но далеко не главное.

Что же касается якобы огромного численного преимущества советских войск перед переходом 5–6 декабря в контрнаступление под Москвой, то к началу этого месяца группа армий «Центр» противника вместе с военно-воздушными силами имела на московском направлении в своем составе 1 млн 708 тыс. человек личного состава, около 13 500 орудий и минометов, 1170 танков и 615 самолетов. Части же Красной Армии, привлеченные к контрнаступлению, имели около 1 млн 100 тыс. человек, 7652 орудия и миномета, 415 установок реактивной артиллерии, 774 танка (в том числе средних и тяжелых) и 1000 самолетов (из них 169 устаревших конструкций). Таким образом, немецко-фашистские войска превосходили здесь советские в живой силе в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,4 раза, в танках — в 1,6, раза. И только по авиации советская группировка имела некоторое преимущество (в 1,6 раза).

«Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой, — писал в своей книге “Воспоминания и размышления” Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. — Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, столица, Родина».

Следует заметить, что насыщенные драматизмом события Московской битвы, где во многом решались судьбы не только СССР, но и всего цивилизованного мира, продолжают привлекать внимание отечественных исследователей и публицистов. К сожалению, наряду с серией новых серьезных изданий на эту тему в последние годы появилось и несколько публикаций, весьма далеких от правдивого освещения, в которых в сугубо негативном виде отображается подвиг защитников столицы. Примером такой очернительской трактовки может служить псевдонаучная поделка некоего А. Портного, напечатанная в год 50-летия победы под Москвой в журнале «Столица» под кощунственным названием «Разгром советских войск под Москвой». Продемонстрировав откровенное невежество в знании элементарных фактов истории Московской битвы, произвольно смещая события и манипулируя надуманными цифровыми данными, автор вылил ушаты грязи и клеветы на всех участников обороны столицы. Можно только догадываться, какие цели преследовала редакция журнала, публикуя этот дешевый пасквиль.

Но вернемся к нашему сюжету. После московской катастрофы гитлеровское командование не отказалось от своих замыслов. Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, оно предприняло в конце мая 1942 г. большое наступление на юго-западном направлении. Вскоре здесь развернулась грандиозная Сталинградская битва. К августу враг перебросил из Западной Европы новые резервы, сосредоточив на советско-германском фронте 242 дивизии, а к началу ноября — 266 дивизий, из них 179 — немецких. Небезынтересно отметить, что в это же время для боевых действий против западных союзников СССР противником было оставлено в Северной Африке всего 15 дивизий, в том числе только 4 — немецких. «Соединенные Штаты Америки, — говорилось в послании Рузвельта Сталину 19 августа 1942 г., — хорошо понимают тот факт, что Советский Союз несет основную тяжесть борьбы… Я могу сообщить, что мы весьма восхищены великолепным сопротивлением, которое продемонстрировала Ваша страна».

Советские войска достойно выдержали новый суровый экзамен. Под Сталинградом фашистская империя понесла поражение, равного которому не знала история. Здесь, как известно, были окружены и разгромлены 22 вражеские дивизии общей численностью более 330 тыс. человек.

Значение Сталинградской победы, до основания потрясшей нацистскую Германию и ее вооруженные силы, настолько очевидно, что многие западные авторы дали этой победе довольно высокую оценку. Однако наряду с этим в зарубежной историографии уже давно утвердилась и сохраняется до сих пор тенденция так или иначе принизить огромное влияние катастрофы гитлеровцев на берегах Волги на весь последующий ход Второй мировой войны. Она проявляется в стремлении отодвинуть Сталинградскую победу на второй план или в лучшем случае поставить ее в один ряд с военным успехом англо-американских войск у Эль-Аламейна (Египет) и с операциями западных союзников на других второстепенных театрах войны. Так, в уже упомянутой нами «Энциклопедии Второй мировой войны», изданной в США в 1989 г., сражению у Эль-Аламейна авторы посвятили 168 строк, а Сталинградской битве — лишь 93, скромно «умолчав» о ее последствиях и влиянии на ход войны. В вышедшем в русском переводе в 1993 г. военно-историческом словаре Т. Харботла «Битвы мировой истории», переработанном и дополненном английскими военными историками Дж. Брюсом и П. Янгом, говорится, что «Эль-Аламейнская операция явилась одним из решающих сражений 2-й мировой войны». В тексте же о Сталинградской битве никакой оценки значения одержанной Красной Армией победы не дается.

Между тем простое сравнение вражеских сил, действовавших под Сталинградом, где противник в ноябре 1942 г. имел 50 отборных дивизий, из них 26 немецких, и у Эль-Аламейна в октябре того же года, где англичанам противостояли только 12 итало-немецких дивизий, из них 4,5 немецких, позволяет еще раз убедиться, какой фронт оказывал решающее влияние на ход и исход вооруженной борьбы против фашистских агрессоров. К этому добавим, что общие потери врага в Сталинградской битве в 30 раз превысили его потери под Эль-Аламейном.

Именно выдающаяся победа советских Вооруженных сил на берегах Волги ознаменовала начало коренного перелома не только в Великой Отечественной, но и во всей Второй мировой войне.

Летом 1943 г. в битве под Курском Красная Армия ликвидировала последнюю попытку гитлеровской Германии изменить ход войны в свою пользу. В районе Курской дуги согласно плану операции «Цитадель» противник сосредоточил три армии, включавшие в себя до 70 дивизий.

Поражение под Курском явилось закатом для немецко-фашистской армии. Вражеская группировка была здесь более мощной, чем при наступлении гитлеровцев на Сталинград. Курская битва и летне-осеннее наступление Красной Армии 1943 г. завершили коренной перелом в ходе Второй мировой войны в пользу антигитлеровской коалиции. Под Москвой, Сталинградом, Курском и на Днепре противник понес несравнимо большие потери, чем во всех сражениях с нашими западными союзниками в течение всей Второй мировой войны.

Осуществляя мощное наступление, Вооруженные силы СССР в 1944 г. одержали новые крупные победы. Только в первой половине этого года советские войска разгромили более половины частей и соединений противника, действовавших на Восточном фронте.

В этих условиях, когда всем стало ясно, что Советский Союз в состоянии один уничтожить фашистскую империю, правящие круги Великобритании и США пошли наконец на открытие второго фронта в Европе. Однако как уже отмечалось, и после высадки союзников в Нормандии главные силы германского империализма воевали против Красной Армии, причем в ходе военных действий гитлеровское командование ввиду огромных потерь в сражениях на Востоке неоднократно снимало войска с Западного фронта и перебрасывало их на советско-германский фронт. С июня 1944 г. до апреля 1945 г. Красная Армия разгромила около 400 вражеских дивизий. За это же время в Западной Европе англо-американские войска разгромили не более 60 дивизий противника. Между тем в одной только Белорусской стратегической операции советские воины нанесли поражение более чем 80 (считая с резервами) вражеским дивизиям.

Стремление западных официальных кругов в год полувекового юбилея Великой Победы принизить значение военных усилий Советского Союза наглядно проявилось в их отказе от совместного проведения с российскими воинами торжеств в Берлине по случаю завершения вывода союзных частей с территории ФРГ. Что касается оценки самого штурма советскими войсками немецкой столицы весной 1945 г., то во многих новейших зарубежных публикациях читателям внушается, что никакого серьезного сражения за Берлин фактически не было, а состоялась просто «операция по прочесыванию», не имевшая существенного значения для завершения разгрома вермахта.

Но вот как оценивал обстановку, сложившуюся накануне штурма Берлина, маршал Г. К. Жуков: «В течение всей войны мне пришлось быть непосредственным участником многих крупных и важных наступательных операций, но предстоящая борьба за Берлин была особой, ни с чем не сравнимой операцией. Войскам фронта нужно было прорывать сплошную эшелонированную зону мощных оборонительных рубежей, начиная от самого Одера и кончая сильно укрепленным Берлином».

В ходе Берлинской операции Вооруженные силы СССР разгромили 93 гитлеровские дивизии и ряд отдельных частей, уничтожив почти миллионную группировку противника.

Заключительный подвиг, совершенный воинами Красной Армии в ходе Берлинской операции, не оставляется без внимания не только современными западными авторами. В России, где об этом появились десятки новых серьезных публикаций, на ниве дискредитации подвига наших солдат и полководцев, в первую очередь маршала Г. К. Жукова, выступили также писатели В. Астафьев, Г. Владимов, Б. Окуджава, А. Солженицын, а также филолог Б. Соколов, «большие знатоки» истории А. и Л. Мерцаловы, озаренные «новым мышлением» тележурналисты В. Познер, Е. Киселев, В. Правдюк и ряд других. Их главное обвинение — из области «кухонной стратегии»: не так взяли Берлин, воевали и здесь бездарно, «большой кровью», положили при штурме германской столицы «сотни тысяч» и даже «миллион» (?!) наших солдат.

Вслед за зарубежными «сочинителями» почти все названные ниспровергатели дружно повторили злостную клевету о том, будто при взятии Берлина Жуков, оберегая танки, посылал на минные поля впереди бронемашин своих солдат. Но ведь хорошо известно, что для подрыва противотанковой мины необходимо давление не менее 250–500 кг. Так что эта выдумка — для наивных простаков.

Что же касается утверждений указанных авторов об огромных и бессмысленных потерях Красной Армии во время Берлинской операции, то все это не что иное, как плод их богатой конъюнктурной фантазии.

Мы лишь вкратце напомнили, опираясь на исторические факты и документы, о главных битвах и сражениях 1941–1945 гг. А происходили они на советско-германском фронте. Борьба на этом фронте составляла основное содержание Второй мировой войны. Здесь была сосредоточена большая часть вооруженных сил и средств фашистского рейха. Здесь решалось настоящее и будущее человечества, всей мировой цивилизации. И именно здесь героическая Красная Армия нанесла сокрушительное поражение армиям гитлеровской Германии и ее европейских союзников.

В западной историографии Второй мировой войны до сих пор имеет хождение версия о якобы прямой зависимости побед Красной Армии от экономики США, от военно-экономических поставок Советскому Союзу по ленд-лизу. Сторонники такой версии (в последние годы она была активно поддержана рядом российских «знатоков истории») вопреки фактам утверждают, что только благодаря «щедрой материальной помощи» со стороны западных союзников СССР смог устоять в первый период войны, а затем переломить ход вооруженной борьбы, перейти к широким наступательным действиям и добиться разгрома врага.

В годы войны в Соединенных Штатах действительно было произведено огромное количество военной продукции, в том числе 297 тыс. самолетов, 315 тыс. орудий и минометов, 86 тыс. танков, 6500 боевых кораблей. Но лишь небольшая доля этой техники была использована на европейском театре военных действий и еще меньшая часть — направлена Советскому Союзу.

В советской и российской исторической литературе в целом дана положительная оценка военно-экономической помощи по ленд-лизу, которую во время войны оказали Советскому Союзу США, Англия, а также Канада. Правда, в первые послевоенные десятилетия под воздействием холодной войны отношение к ленд-лизу в нашей историографии стало более сдержанным и критическим, а среди зарубежных авторов, напротив, возобладало его явное преувеличение.

По этому поводу представляется небезынтересным привести выдержку из нашей беседы с А. И. Микояном, одним из руководителей военной экономики СССР. Он как нарком внешней торговли и член Государственного Комитета Обороны отвечал за организацию снабжения армии и осуществление военно-экономических поставок союзников.

На мой вопрос, как он оценивает ленд-лиз, его роль в вооруженной борьбе Советского Союза в 1941–1945 гг., Микоян ответил: «Военно-экономические поставки нам со стороны наших западных союзников, главным образом американские поставки по ленд-лизу, я оцениваю очень высоко. Хотя и не в такой степени, как некоторые западные авторы». Поясняя свое утверждение, Анастас Иванович добавил: «Представьте, например, армию, оснащенную всем необходимым, хорошо обученную, но воины которой недостаточно накормлены или того хуже. Какие это будут вояки? И вот когда к нам стали поступать американская тушенка, комбижир, яичный порошок, мука, другие продукты, какие сразу весомые дополнительные калории получили наши солдаты! И не только солдаты: кое-что перепадало и тылу.

Или возьмем поставки автомобилей. Ведь мы получили с учетом потерь в пути около 400 тысяч первоклассных по тому времени машин типа “студебеккер”, “форд”, легковые “виллисы” и амфибии. Вся наша армия фактически оказалась на колесах, и каких колесах! В результате повысилась ее маневренность и заметно возросли темпы наступления… Без ленд-лиза, — подчеркнул в заключение Микоян, — мы бы наверняка еще год-полтора лишних провоевали».

Такое мнение столь компетентного лица представляется достаточно убедительным. Правда, при этом следует также иметь в виду, что все поставки Советскому Союзу, особенно в 1941–1942 гг., — наиболее тяжелый для страны период, когда СССР очень нуждался в материальной помощи, — были весьма ограничены и поэтому не могли оказать какого-либо решающего влияния на ход войны. Ведь только с 7 ноября 1941 г., т. е. спустя почти пять месяцев после начала фашистской агрессии, ленд-лиз был распространен американским правительством на Советский Союз. До конца года, еще раз подчеркнем, в это самое трудное и критическое для нашего государства время — оно получило 0,1 % всей американской помощи по отношению к тому, что намечалось в соответствии с подписанным соглашением.

За годы войны американская военная помощь Великобритании в 3 раза превышала размеры поставок Советскому Союзу, хотя именно наша страна несла основную тяжесть борьбы с фашистским блоком. Стоимость ленд-лиза составила 46,04 млрд долларов (только 14 % военных расходов США), а на долю СССР пришлось лишь 10,8 млрд долларов. В последний год войны поставки в СССР по ленд-лизу, а также кредитным и торговым соглашениям США и Англией составляли менее 3 % отечественного производства.

Но, может быть, и эта очень небольшая доля американской продукции, направленной Советскому Союзу в 1941–1945 гг. (всего лишь 3,5 % от военных расходов США), была для СССР тем спасательным кругом, благодаря которому он смог удержаться «на плаву», а затем и одолеть такого мощного противника?

Конкретные цифры и факты подобный тезис никак не подтверждают. Сопоставим, к примеру, данные о производстве во время войны боевой техники, вооружения и боеприпасов в СССР с тем, что было получено от США в этой области по ленд-лизу, и без особого труда можно определить, где же находился главный арсенал Красной Армии.

И еще раз хотелось бы отметить, что в первые месяцы фашистской агрессии, когда враг захватил значительную часть советской территории, Советское государство оказалось в исключительно тяжелом и опасном положении. Общий объем промышленной продукции гитлеровского рейха в 3–4 раза превосходил тогда продукцию отечественной промышленности. Однако в этой, казалось, безвыходной ситуации советские люди не дрогнули. Возглавляемые партийными организациями, они развернули кипучую работу по переводу экономики страны на военные рельсы под лозунгом: «Все для фронта, все для победы!» Уже к лету 1942 г. промышленность СССР удалось переключить на массовый выпуск военной продукции, восстановить утраченные мощности, а в следующем году обеспечить общий подъем производства, и в первую очередь на оборонных предприятиях.

И вот итоговое сравнение. В течение всей войны промышленность СССР, по данным А. Н. Косыгина, произвела 523,5 тыс. артиллерийских орудий, 142,8 тыс. самолетов, 110,3 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок. За это же время из США было получено: орудий — 7509, самолетов — 14 018, танков и САУ — 6903. Относительно советского производства эти американские поставки боевой техники, таким образом, составили: по орудиям — 1,4 %, по авиации — 9,8 %, по танкам и САУ — 6,2 %.

Еще меньше выглядит доля союзных поставок в области вооружения и боеприпасов. По отношению к тому, что выпустила советская индустрия, было получено: автоматов — 1,7 %, пистолетов — 0,8 %, снарядов — 0,6 %, мин — 0,1 %.

Все эти цифры и факты убедительно говорят о том, что Красная Армия оказалась обеспеченной всеми современными средствами ведения войны тружениками советского тыла, причем в количествах, достаточных для завоевания победы над врагом. Этого не отрицал и сам президент США Ф. Рузвельт, заявивший в американском Конгрессе 20 мая 1944 г.: «Советский Союз пользуется вооружением со своих собственных заводов».

В заключение приведем слова начальника Генерального штаба американской армии, видного полководца Второй мировой войны генерала Дж. Маршалла, который в докладе, представленном в 1945 г. министру обороны и президенту США, счел необходимым отметить:

«В критические дни, когда Германия и Япония были так близки к мировому господству, решающую роль в предотвращении катастрофы сыграли не Соединенные Штаты… Русская армия… в смертельных и изматывающих сражениях развеяла легенду о непобедимости германских панцирных дивизий».

Находясь в тяжелейших условиях четырехлетней кровопролитной борьбы, советский народ совершил великий исторический подвиг. Сокрушив самые мощные ударные силы реакции и фашизма, он добился того, что было не под силу ни одному государству западного мира. Победа над фашистским блоком, завоеванная более полувека назад антигитлеровской коалицией при решающем вкладе Советского Союза, определила судьбы всего человечества. Она оказала глубокое воздействие на ход мирового развития и явилась тем рубежом, от которого начался отсчет нового этапа современной эпохи.