Сатурнин Дакс вошел в элегантный кабинет шефа полиции.

— Алекс признался, — сказал он, — во всяком случае в том, что касается Эжена Видмера. Учитывая то обстоятельство, что тело зарыто в его саду, улица Мешен, ему было трудно отрицать это. Тело можно опознать.

У него был усталый вид, и он буквально упал в кресло возле письменного стола шефа. Последний откинулся назад в своем кресле.

— Отлично! — воскликнул он. — Это животное не замедлит признаться в том, что он убил и шофера-итальянца.

Сатурнин пожал плечами.

— Достаточно одного убийства, если мы будем иметь дело не с тупыми присяжными и если Алекс не найдет очень ловкого адвоката. Он пытается свалить все на Гонорин Лорд. Женщина темпераментная, старше его, смесь леди Макбет с Сиреной из Голливуда. Женщина подбила его, он только исполнитель. Но я полагаю, что это не пройдет.

Тонкие брови шефа нахмурились.

— Надеюсь! Врач-убийца! Такое животное очень опасно.

— Без сомнения. Около сорока восьми часов назад мы начали составлять досье для прокуратуры. Я верю, что мы сможем доказать, что врач убил Колла. У него были причины сделать это. Изумруд, спрятанный в комнате шофера, принадлежал к числу купленных Видмером, а все остальные находились у Алекса. Более того, отпечатки именно его пальцев обнаружены на приборном щитке «испано». Защите будет трудно опровергнуть этот факт, учитывая то, что Колла был убит в машине очень точным ударом ножа, что свидетельствует о знании убийцей анатомии. Нет… мы, по крайней мере, добьемся того, что наш врач будет помещен в такое место, где он не сможет никому навредить.

— А эту женщину… Лорд… все же убил тоже он, комиссар?

— Я уверен в этом, но боюсь, мы никогда не сможем доказать это. Он познакомился с ней приблизительно год назад и был с ней очень любезен, надеясь, что она сможет навести его на богатых клиентов. В известной степени, она была вхожа в те круги, где было много денег. И как секретарь Видмера заведовала приглашениями на обеды и приемы. Иногда она присутствовала на обедах, а в такой обстановке, как правило, осознается собственный вес и общественное положение. Она была оскорблена и унижена зависимым положением, находясь среди людей, которые, возможно, покровительственно разговаривали с ней. Но то была вина не Видмера с его добрым и великодушным сердцем. Гонорин Лорд до сумасшествия влюбилась в доктора Алекса. Молодой и красивый, но бессердечный, он был умен, беден, тщеславен и лишен совести.

— Да, — сказал шеф, — но как секретарь и врач сумели заманить в ловушку бедного Видмера? Это меня очень интригует. Почему он пошел переодеваться в отвратительный костюм в день своего исчезновения?

— Да, тут можно быть заинтригованным, но объяснение довольно просто, и с помощью некоторой доли воображения я нашел его. Тихий, неврастеничный Эжен Видмер считал себя больным и хотел проконсультироваться у врача и основательно. В сущности, он желал довериться врачу, который освободил бы его от мнимых и реальных болезней и который не знал бы о его богатстве…

— Боже мой! И он выбрал доктора молодого и неизвестного. Алекса?

— Да. Потому что, не имея широкой известности, тот считался очень знающим. Видите ли, будучи богатым, Видмер думал, что если врач будет знать об этом, то увидит возможность извлечения выгод. А Видмер чувствовал себя плохо и хотел знать правду. Ловкий врач мог уверить его в чем угодно, начиная от катара верхних дыхательных путей до рака. И Видмер решил обратиться к хорошему врачу, который не будет знать, что его клиент богат и вообще ничего не будет знать о нем, включая и его имя.

— Боже! И он переоделся в костюм бедняка, чтобы инкогнито посетить Алекса?

— Совершенно верно. Видмер вообразил, что, переодетый в бедняка, став, например, Жаном Дюпоном, почтовым служащим, он узнает правду о своем здоровье, в то время как богач Видмер мог бы стать дойной коровой для недобросовестного врача.

Шеф согласно кивнул.

— Звучит правдоподобно, — согласился он. — Но для меня мало убедительно. Я предпочитаю иметь дело с известными врачами, которым я могу доверять.

— Но Видмер был очень нервным и больным пессимистом. Такие типы людей легко принимают за истину неправдоподобные истории. Они дают таким образом возможность разбогатеть всяким шарлатанам. К тому же случается, что шарлатан их вылечивает, чего не смог бы сделать опытный врач.

— И тогда, мой дорогой комиссар, наш несчастный Эжен Видмер доверился Гонорин Лорд и Камиллу Алексу? Вероятно, секретарша и рекомендовала ему своего возлюбленного?

— Очень может быть. Я нашел одного старого хирурга, который уже не практикует. Он член Паддок-клуба и вы безусловно слышали его имя, Фортюне Блоу. Не говоря зачем, Видмер расспрашивал его об Алексе, и тот сказал ему, что Алекс отлично учился и стал прекрасным врачом. Эжен Видмер вероятно хотел проверить рекомендации Гонорин Лорд. Несколько дней спустя он отправился проконсультироваться с Алексом и с тех пор никто больше его не видел живым.

— Бедняга! Кажется, я вам говорил, что был знаком с Эженом Видмером?

Сатурнин утвердительно кивнул.

— Я понимаю, — ответил он. — А вот послушайте, что выдвигает в свою защиту Алекс. Он утверждает, что все организовала Гонорин Лорд. Она сказала ему, что Видмер неврастеник и настаивала, чтобы Алекс убил ее патрона. Алекс был в ужасе. Конечно, он хотел заиметь много денег, но мысль об убийстве его ужасала. Тем не менее, мало-помалу, женщина сумела убедить его. Понимаете? Она сообщила, что Эжен Видмер купил драгоценности для любовницы, которая не желает их принимать.

— Боже мой! Это неплохая защита. Алекс молод и обаятелен и при большом везении сможет выкарабкаться. Вы знаете наше жюри.

— Между тем, — продолжал Сатурнин, — Гонорин Лорд оставила стенографические записи, показывающие, что ее увлечение было глубоким. Это была неплохая женщина, а по сравнению с Алексом, ее можно считать ангелом. Я полагаю, что мы сможем доказать, что обстоятельства вынудили ее играть подобную роль. Ей было поручено хранение целого состояния в драгоценностях, и никто, кроме нее и Видмера, не знал, где находятся камни. Это было искушением. Но, прежде всего, она жаждала замужества… замужества с красивым и блестящим Алексом, который никогда бы не женился на девушке без денег. Вероятно, она сказала ему, что Видмер очень тихий, что достаточно будет угрозы, чтобы завладеть драгоценностями. Угроза же послужит и гарантией от дальнейшего их преследования. Эжен Видмер, например, был весьма заинтересован в том, чтобы жена не знала о его дружбе с мадам Мендоза… хотя тут ничего не было нескромного. Он по-своему любил жену, но пасынок сделал его жизнь невыносимой.

Шеф энергично кивнул головой.

— Это мне понятно, — согласился он.

— Тут вся ясно, — воскликнул Сатурнин с неменьшей энергией. — Возможно, Алекс убедил Гонорин, что ничего плохого с ее хозяином не случится. Однако ее записи показывают, что она не была полностью убеждена в этом. Она была слишком умна для того, чтобы такой человек, как Видмер, мог попасть в ловушку и не пострадать. Она допускала даже, что он может получить смертельный шок, а с другой стороны, она чувствовала, что у Алекса нет ни малейшей жалости и совести. Заметьте, что Эжена Видмера можно было держать пленником под угрозой раскрытия его отношений с Мендоза, если он заупрямился бы в отношении драгоценностей. Это могло быть тем более вероятным, что речь шла о такой сумме, которую Видмер согласился бы легко потерять. Гонорин Лорд таким образом уверила себя, что смертельный исход совершенно не обязателен. Но что бы Алекс ни говорил своей соучастнице, у него было намерение убить Видмера. Днем в пятницу 26 сентября он отпустил свою уборщицу. Потом под разным предлогом в течение десяти дней не пускал ее в дом, хотя обычно она приходила ежедневно. Ему нужно было спрятать тело.

— О, да, — сказал шеф. — Нет ничего хуже врача, ставшего преступником. Представьте себе этого маленького, несчастного человека, переодевшегося в бедняка и отправившегося поделиться своими страхами к этому негодяю! И я полагаю, что шофер-итальянец Колла видел, как хозяин входил к врачу.

— В этом нет никакого сомнения. Гидо видел этот ужасный зеленый костюм, который его хозяин надел на вокзале Сен-Лазар. Он был из тех людей, которые высматривают для себя выгодное дельце. Получив приказание отправиться в место, новое для Эжена Видмера, он счел это весьма странным. Без сомнения, Видмер остановил машину на такой улице, откуда нельзя было видеть, что он пошел к доктору. Он сказал Колла, чтобы тот подождал его, но Гидо ослушался. Он проследил за хозяином и увидел, как тот входил в дом врача. Кто знает, не видел ли он, как Камилл Алекс сам открывал дверь Видмеру? В любом случае, он видел имя Алекса на дверях. А потом Эжен Видмер исчез! И Колла решил попробовать шантажировать врача… чем и подписал себе смертный приговор…

— Да, итальянцу не удалось справиться с врачом, не так ли, комиссар?

— Теперь, когда мы наверное знаем, куда отправилась эта красно-белая машина, мы без сомнения найдем и людей, которые видели ее водителя 26 сентября. Но я должен был сразу же заподозрить доктора Алекса. Еще тогда, когда встретился с ним у тела Лорд.

— В самом деле? — удивленно спросил шеф. — Не понимаю, почему, мой дорогой комиссар? Ведь это был местный врач, которого пригласил директор отеля?

Сатурнин улыбнулся и потрепал усы.

— Невидимый мужчина, — сказал он. — Один английский автор написал, что иногда человека не замечают потому, что привыкли видеть его каждый день исполняющим свои ежедневные обязанности. Возьмем почтальона. Он каждый день входит в дома с сумкой на плече. Я поступил так же, не обратив внимания на врача, которого позвали к упавшей из окна Гонорин Лорд. А между тем он был тут, наш молодой врач. Красивый малый, живой, активный… У него было все, что могло вскружить голову малопривлекательной старой деве.

— Вы слишком строги к себе, комиссар. В конце концов кто угодно мог войти незамеченным в отель, такой спокойный, персонал которого ограничивался двумя-тремя слугами. С другой стороны, ведь ничто не указывало на убийство. Даже теперь, мы не можем утверждать, что Гонорин Лорд отправилась в Сен-Жен для того, чтобы покончить с собой. Но мы не можем утверждать и то, что она не покончила с собой.

— У нее были драгоценности Эжена Видмера, — сказал Сатурнин. — Тот уже с неделю как исчез. Может быть, Алекс позвонил ей и прямо сказал, что уничтожил ее хозяина. Но, вероятно, она и сама уже не сомневалась в этом. Ожидание для нее становилось нестерпимым. Ей было необходимо повидать Алекса, чтобы удостовериться в этом, а главное, чтобы еще раз получить уверения, что он на ней женится. Она знала, что у него в Сен-Жен была маленькая вилла, где он проводил уик-энды, и отправилась туда под вымышленным именем. Без сомнения он сказал ей, что не мог встретиться с ней раньше, и также не вызывает сомнения и то, что у него не было ни малейшего желания видеть ее у себя спустя восемь дней после исчезновения Эжена Видмера. Таким образом, Гонорин Лорд допустила ошибку. Она сделала и еще одну, захватив с собой в Сен-Жен драгоценности. Возможно, она думала, что они помогут ускорить ее замужество. Она полностью доверяла Камиллу Алексу, верила, что он действительно влюблен в нее. А он вовсе не был влюблен. Он никого, кроме себя, не любил и не собирался жениться на этой немолодой и некрасивой женщине, которая к тому же знала, что он убийца. Никем не замеченный он спокойно вошел в отель.

Что же произошло потом? Показала ли она ему драгоценности? Или просто сказала ему, что привезла их? Он мог уговорить ее отдать их ему просто из доверия, или для того, чтобы он смог продать их. Тут только гипотезы. Она ему верила, и ему ничего не стоило совершить преступление, когда она стояла у открытого окна. Потом он вылез из того же окна и спустился по пожарной лестнице. Если бы его обнаружили возле тела, у него была приготовлена версия. Расстегнув платье, он снял с ее шеи цепочку с обручальным кольцом, им же подаренным ей. Кольцо не имело цены, но могло выдать его, если бы его обнаружили. Он никого не видел, и его никто не видел в этом пустом отеле. Он вернулся к себе на виллу через лес. И опять его никто не видел. Обнаружив тело, хозяин быстро вызвал врача, живущего недалеко от отеля. Так Камилл Алекс, на свое несчастье, впутался в это дело.

— Боже мой! Какая ирония судьбы! Подумать только! Если бы не это, его никогда не обнаружили бы… конечно, после того, как он избавился от Колла.

— Это возможно, если бы убийство Колла было бы исполнено менее ловко. Это было намного опаснее, чем убийство Эжена Видмера или его секретарши. Но я должен был бы заподозрить Камилла Алекса с того момента, как увидел его, потому что его выдал язык. Это то, что и выдало его в конечном счете.

— Каким образом? — шеф вопросительно посмотрел на своего подчиненного.

— Камилл Алекс, — пояснил тот, — говоря мне о погибшей, назвал ее «Люси Лорд». Он сразу же спохватился, но было уже поздно. Кажется, она ненавидела имя Гонорин и, как это часто случается, придумала себе имя, которым ее называли только близкие друзья.

— Но в тот момент вы ведь не могли это знать, дорогой комиссар!

— Я должен был вспомнить, что Камилл Алекс упомянул это имя. Но важность этого момента ускользнула от меня. Фактически он дважды ускользал от меня. Некая Алиса Батлер, подруга Гонорин Лорд, которая принесла мне те стенографические записи, о которых я рассказывал вам, тоже называла Гонорин «Люси». И снова это мне ни о чем не сказало, лишь что-то промелькнуло в моем мозгу и исчезло. И только во вторник утром, когда мадам Видмер тоже упомянула о «бедной Люси», мне стало все ясно. На этот раз я не сплоховал, я сразу все увидел! Молодого врача возле мертвого тела в саду; точный удар ножа в теле Колла; человека, одетого шофером, фигура которого чем-то смахивала на фигуру Колла; человека, который по телефону имитировал голос Видмера, а позднее передо мной голос Поля. У него отлично получились характерные интонации и акценты. И как хороший актер умел гримироваться и переодеваться.

— Прекрасно! — сказал шеф. — Все эти сведения помогут доказать, что он убил Колла и что мы имеем дело с опасным преступником, который старательно подготовил свои преступления. Больше того, он попытался бросить подозрение на других людей. Подражая голосу Видмера, он заставил Форестье проскользнуть, словно вор, в свой собственный сад, в котором Алекс спрятал тело Колла.

Сатурнин кивнул головой и встал. Зевая, он подошел к окну, чтобы полюбоваться Сеной. Погода начала портиться, и легкие облака набегали на солнце. Поднялся ветер, и расположенные на воде у берега купальни начали покачиваться. Быстрые чайки в поисках рыбы кружили над водой — им погода была безразлична.

Прекрасный вид открылся из окна, несмотря на то, что солнце почти скрылось за облаками, и комиссар Дакс чувствовал, как он истосковался по красоте.