– Она сильная. Не переживая, Граф, Надежда справиться. Но только я не уверен в том, примет ли она свои особенности…

– Что с ней? Ты можешь сказать конкретно?

– Сейчас? Нет, не могу. Но могу сказать, что она – идеальное оружие! Восхитительное и неповторимое. И я тебе это сейчас объясню. Пойдем, – слышу я разговор двух мужчин, одним из которых является мой отец.

Я дожидаюсь пока хлопнет дверь. Решаюсь открыть глаза. Я нахожусь в стерильном помещение, которое ярко освещено софитами. Во все углы понаставлены приборы, которые фиксируют малейшие изменения в… моем теле?

Я подключена к ним и руки раскинуты в разные стороны; они покоятся на специальных подставках.

Интересно, если я повытаскиваю все эти иголки, то останусь ли я в сознании?

Решаю попробовать. Получается и я могу встать с кровати.

На мне самая стремная одежда, которую я могла когда-либо представить: ночнушка, что завязывается сзади. Медицинская фигня, что скрывает все спереди, но открывает интересный вид на твой зад.

Меня начинает злить все происходящее со мной. Я решаю разобраться с этим раз и навсегда. Но сперва нужно найти свою одежду. Я не собираюсь сверкать голым задом перед всеми.

Руки наливаются силой, а глаза горят яростью.

Я выхожу в коридор. Всюду снуют больные, такие же как я, и врачи, что косятся на меня как на ненормальную. Я все еще в этой больничной рубашке с завязками на спине.

– Где у вас одежда больных? – останавливаю я одну из женщин, что одета в белый халат. У нее очки сползли прямо к крыльям носа и выглядит она высокомерно. Но мне на это плевать. Видимо, пока я была в отключке, то моя сила успела восполниться.

– Внизу. В хранилище. Только, вам ее не выдадут без разрешения врача, – пожимает она плечами и спешит по своим делам. Пару раз она оглядывается назад. Но меня это не заботит, я уже иду вперед по коридору и пытаюсь отыскать глазами лестницу или лифт.

Лестницы не оказывается, а вот два лифта я нахожу уже через минуту.

Рядом со мной стоят люди. Пара больных, но одеты они лучше меня – все отдам за пижаму, что надета на этих счастливцах. Двое парней и одна субтильная девчонка.

– Красивая, – присвистывает один из парней. Я хмыкаю, но ничего не отвечаю. Обойдется. Но кажется, мой новый знакомый так не думает. – Немая?

– Немая и красивая… какая жалость, – строит рожу девчонка. – Идем, Линь! – тянет она парня. Ему подходит имя. Он имеет азиатскую внешность. Второй парень – его друг – выглядит несколько иначе. Он рыжий и его брови сливаются с цветом лица. Их практически невидно. Очень колоритные персонажи.

– Стой, Джесика, я хочу узнать имя этой незнакомки, – остужает пыл Джесики, Линь.

– Линь, друг, не надо, – пытается успокоить его рыжий.

– Гарт! – оборачивается к нему парень. Тот умолкает. – Отвянь!

Ответа и возражений ему не поступает.

Линь медленно, растягивая свои шаги, подходит ко мне. Он выше меня на голову и шире в плечах на пол метра.

– Как твое имя? – обволакивает меня его голос. Глаза шарят по моему телу.

– Надежда.

– Хм… странно, увидеть в моей жизни надежду. А ты знаешь, что в этом гетто надежды давно нет? – он берет своими пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на себя.

– Убери руку от меня! – по слогам произношу я предупреждение. Слышится лишь смех его друзей за спиной.

– Ты такая отважная. А знаешь, почему мы здесь и в таких «нарядах»?! – делает он кавычки пальцами свободной руки. – Знаешь?!

– Плевать я хотела на твою причину.

– А жаль. Если бы поинтересовалась, то узнала бы, что нас приговорили к порке за подстрекание людей к выступу против мэров семи гетто. Не страшно?

– Я предупреждала… – качаю я головой.

Нога с силой ударяет по колену парня. Его рука уже находится в захвате моей и неестественно вывернута. Кровь приливает к моим вискам, заставляя их пульсировать. Сила огромна и я слышу хруст пальцев парня. Он не кричит, но его зубы… я слышу их скрежет. Ему больно.

Его друзья кидаются на меня, пытаясь помочь другу и, заодно, отомстить мне за него. Я с легкостью укладываю на лопатки вначале Джесику, а затем и Гарта. Видимо, Гарт в их компании не явный герой.

– Лежать! – командую я им. Они пытаются подняться, но остаются на полу, когда слышать мой голос.

– Кто ты? – шипит мне Линь. – Ты сильна. Ты не похожа на обычного человека. Твои движения, твои удары и… твой взгляд! Кто ты?!

– Убью, сука! – отплевывает свою кровь Джесика. Гарт предпочитает не вмешиваться.

– Я предупреждала. Вам лучше не связываться со мной, иначе ваши проблемы покажутся лишь детской забавой.

Я вхожу в кабину лифта. Из нее выходят парочка врачей. Их глаза вылезают на лоб от увиденной картины. Они кидаются на помощь Линю и его друзьям.

Я вижу искаженное яростью лицо Линя, когда закрываются створки лифта. Он отмахивается от врачей и тычет в мою сторону указательным пальцем. Кажется, у меня появилась новая проблема дополнением к старым.

И имя ей «Линь».

* * *

Спускаюсь на нижний этаж. Там есть охрана. Зачем охрана для шмотья больных?

– Кто вы? Из какой палаты? – грозный вид не внушает доверия. Он внушает страх.

– Я за вещами.

– За ними приходят лишь медсестры. Больные должны лежать в палатах. – преграждает мне путь второй из охраны. Они оба очень похожи друг на друга: сильные, высокие и очень подозрительные.

– Я уже вылечилась.

– Мне придется сопроводить вас к врачу.

Тот, что понахальнее, пытается взять меня за руку. Такое я терпеть не собираюсь.

Перехват и резкий удар ему в солнечное плетение делают свое дело. Парня откидывает назад и он сгибается пополам. Его напарник кидается на меня с криком: «Ах, ты, сука!».

Что-то я часто стала слышать это слово.

Второй тоже падает на пол с разбитой губой и неестественно вывернутой рукой. Кажется, ему теперь придется побыть в гипсе.

Тороплюсь пробраться к вешалкам и полкам с одеждой. Надо найти свою.

Радуюсь, что они подписаны.

Мимо меня мелькают имена больных: «Сара Голц… Энрике Мартинсон… Линь Чун…».

Линь Чун? Рядом с коробкой этого ненормального я нахожу свою. На ней лишь имя. Фамилии у хладных нет. А я, скорее, отношусь к хладным, нежели к людям.

Переодеваюсь и слышу как мои уши раздирают звуками сирены.

Охрана исчезла. Они побежали за помощью. Мне нужно поторопиться.

– Где же вы, отец, тетя… Роб?! – выбегаю я на первый этаж, в холл. Везде суматоха.

По динамику разносится лишь одно сообщение:

– В больнице хладные. Опасайтесь. Одна из них девушка. Не пытайтесь вступить с ней в схватку. Она – не человек. Она – чудовище.

Я зажимаю рукой рот. Они вынесли мне приговор. Нужно убираться отсюда. Мне некогда искать тех, кто бросил меня одну в палате – свою семью. Даже Робин… и тот, оставил меня. Они все исчезли.

Мне нужно скрыться. Вскоре, здесь все будет заполнено солдатами.

Я пробираюсь к выходу. Сквозь стеклянные двери я вижу как внедорожники охраны окружают двор. Они уже здесь. Быстрое реагирование. Опасность номер один.

Если я сейчас выбегу на улицу, то выдам себя с потрохами. Мне нельзя туда. Тогда, что?!

Мой мозг лихорадочно пытается сообразить пути отхода. Его нет.

Я чувствую, что боль в висках увеличивается, а перед глазами все плывет. Я ощущаю прилив силы. Как тогда… у Робина или в пещере. Я не умею это контролировать, а значит, это грозит опасностью. Я даже сомневаюсь в том, кто я, на самом деле?!

– Ты сильная, но тупая, да?! – орут мне на ухо и дергают вправо от выхода. Там есть закуток. Где притаилась раскидистая пальма в кадке. Меня тянут ха листву и заставляют присесть. – Ты в курсе, что твоя рука плавит мою кожу?! Эй! – мою щеку обжигает пощечина.

Я прихожу в себя. Оцепенение спало.

Рядом со мной сидит тот самый, что назвал себя «Линь». Он пригибается и заставляет меня нагнуться, давя на шею.

Я с ужасом понимаю, что его рука покрывается волдырями. Линь кусает губу, но не кричит. У него сильнейший ожог и это полностью моя вина.

Одергиваю руку и с ужасом смотрю на свое «произведение» у него на ладони:

– Прости меня! Извини, я не хотела.

– Молчи! – зажимает мне рот здоровой рукой парень. Я округляю глаза и он показывает вперед: там рассредоточиваются военные и ищут цель – меня.

Киваю, давая знак того, что обещаю молчать – я поняла.

– Отлично. Сиди тихо, я помогу тебе выбраться незамеченной… хладная, – его глаза улыбаются и смотрят прямо в мои. Я прячу взгляд.

– Как догадался?

– О том, что девчонка, которая дерется как заправский солдат и не выходит из драки без царапины? Интересно, кто она? – играет в задумчивость Линь. Я пихаю его и он шипит на меня:

– Сама бы подумала, прежде, чем творить такой шум в городской больнице!

– Мне просто надо быть подальше от…

– От людей? Я понял. Не слишком ты хорошо с ними уживаешься. Ты словно дикая… из леса, – мотает головой Линь и дует на свой ожог.

– Ты прав.

– В чем?

– Во всем. Кто ты?

– Я уже представился. За тобой следующий шаг, а не за мной.

– И я говорила тебе имя.

– Но ты не сказала о том, кто ты!

– А ты?

Линь поворачивается ко мне.

– Нам надо идти… пока военные ищут тебя на всех этажах. Бежим!

Он вытягивает меня из укрытия и стремится к двери, где табличка с названием: «Прачечная».

– А разве, нам не на выход?

– Хочешь прямо к ним в руки? – намекает на тех, кто остался там… за дверьми.

– Нет.

– Верное решение. Не знаю, чем ты их разозлила, но вид у них очень серьезный.

– У меня здесь еще отец, тетя и…

– И кто? – прищуривается Линь.

– И мой друг.

Я стесняюсь, вспоминая Робина. Это немного обескураживает.

– Найдешь их позже. Сейчас, они в безопасности, их не ищут военные. А вот, ты… другое дело. Бежим!

Мы залетаем в прачечную.

– И что мы тут делаем?

– Будем кататься.

– Что? – не понимаю я парня. А он, тем временем, спокойно отодвигает огромный жбан с бельем. За ним оказывается проем, через который отправляют старое белье в мусорку, чтобы оттуда его вывезли на свалку.

– Прыгай!

– Нет!

– Хладная, а боишься?! – издевается надо мной Линь.

– А ты? Давай, первым!

– Какая же ты противная! Не люблю я из-за этого девчонок!

Линь быстро подхватывает меня на руки, перекинув через плечо. Я оказываюсь в железном желобе, который уносит меня вниз. Я ору. Меня оглушает свой собственный крик.

Куда же я ввязалась?!

* * *

Мы выглядываем из-за двери. Она скрепит и этим все портит. Я зажмуриваюсь, но Линь быстро приводит меня в чувство:

– Не время бояться! Время выживать!

Как я устала не жить, а выживать.

Но я вновь бегу.

Мы залетаем за угол. И там нас ждет сюрприз:

– Стоять на месте! У меня приказ: не выпускать никого из больницы!

– Что ты говоришь? – улыбается Линь военному, что нацелил на нас двоих свое оружие. – А мы и не знали. Вот ты был в курсе, а мы нет. Теперь, мы это знаем и не двигаемся… опусти оружие, видишь, девушка испугалась?! – кивает он на меня.

Я вижу, что Линь убаюкивает бдительность мужчины. Он делает шаг к нему; осторожно и внимательно он просчитывает каждый шаг. От этого зависит наша с ним жизнь.

– Стоять!

– Я стою. Ты, главное, успокойся. А мы с ней стоим. Правда же, Надежда? – поворачивается Линь ко мне и говорит мне лишь губами:

– Беги в сторону!

Я киваю. Линь молниеносно поворачивается к военному и выбивает из его рук оружие. Выглядит весьма комично: парень в больничной пижаме оказывает сопротивление тому, кто шире его в два раза.

Военный сильный. Он дает отпор. Так просто сдаваться он не собирается.

Губа у Линя разбита. Я наблюдаю за дракой и мне очень хочется ему помочь. Я хочу выйти из своего укрытия.

Дергаюсь, но меня тут же прижимают к себе сильные мужские руки:

– Куда ты? Мы тебя уже всюду искали! Ты в своем уме?! Уйти из палаты, не дождавшись ни меня, ни отца с Ванессой! Чем ты думала, Надя?! – узнаю я Робина. Он первый, кто назвал мое имя не так, как я привыкла. Это особенно и неожиданно.

Он прижимает меня к себе и не дает помочь Линю.

– Я должна ему помочь! Он помог мне! – кричу я. Меня едва не бьет истерика.

– Нет. Не могу! Я не могу тебе дать совершить эту глупость! – перечит мне Роб.

Я смотрю на Линя. Ему необходима помощь.

– Твой отец и тетка ждут тебя. Пойми же ты, что они пришли за тобой! Надя, пойми же!!! – тормошит он меня.

– Помоги ему, молю тебя, Роб. Помоги ему! – плачу я, едва видя лицо парня.

– Хорошо, – выдавливает из себя он. – только ты оставайся здесь. Я мигом!

Я киваю. Роб спешит на помощь Линю.

Он дерется ничуть не хуже. Помощь действенна. Они отбиваются от настырного военного.

Уже на обратном пути Линь что-то выхватывает из нагрудного кармана военного; тот лежит в беспамятстве. Роб поторапливает Линя. У нас с каждой секундой тает шанс уйти незамеченными.

Они оказываются рядом со мной.

– Быстрее! Нас ждет твой отец, – хватает меня за локоть Роб. Линь хмурится, видя это. Ему это не нравится.

– Идем же! – отворачивается он.

Мы уходим. Ограждение больницы кажется бесконечным, но нам наконец-то удается достигнуть ворот. Они пусты.

– Почему здесь нет охраны, если они пришли за мной? Они знают, кто я?! – требую я ответа от Роба. Он молча следует по выбранному пути. Не отвлекается на такую ерунду, как я и мои восклицания.

– Она задала тебе вопрос, парень!

– Не твое дело! Она могла погибнуть, если бы кинулась помогать тебе.

– С чего такое заключение? Я видел эту девушку в борьбе: у нее силы, которых нет у простых людей!

– Именно! Сила, которая не должна быть у человека. А Надя наполовину человек, черт возьми!!! – злится Роб. Я не могу понять его причину, но она есть, раз он едва сдерживает себя, чтобы не накинуться на Линя. Только, я и Линь ее не знаем. – И если бы, она не сбежала из палаты и дождалась нас, то и сама бы сейчас знала это.

– Да что я должна знать?! – мне больно: локоть уже покраснел, так сильно впиваются пальцы Роба.

– Что, твоя сила тоже требует плату! – кричит на меня Роб. – Силы даны от хладных, а плата берется от человека. Разницу видишь?

– Нет… – смотрю я вовсе глаза на Робина.

– Человек слабее хладного… и в этом твоя слабость. Сила хладных убивает тебя! – ему больно говорить об этом, но он произносит все те слова, что должен. – А военных нет потому, что они не думают о том, что ты сможешь сбежать из здания. Наивные… думают, что у хладной нет друзей и поддержки!

– Спасибо, – киваю я.

– Пожалуйста! – слабая улыбка трогает губы Роба. Линь вмешивается своим кашлем и разрушает весь момент. – Идемте, хватит разговоров. Тебе все лучше объяснит тот человек, ради которого мы здесь.

– Кто он?

– Увидишь!

Мы уходим с территории больницы.