Глава 1

Утренний солнечный свет проник в палату и упал на лицо спящего человека. Отмахиваясь, как от назойливой мухи, он с какой-то неохотой открыл глаза.

Прислушался.

Откуда-то со стороны послышалась человеческая речь. Оторвав голову от подушки, Владимир Сергеевич попытался подняться с кровати, однако появившиеся перед глазами темные круги, легкая слабость и головокружение заставили его отказаться от этой затеи.

Пролетело несколько минут. Головокружение прошло, но слабость в теле давала пока о себе знать.

Лежать на боку, который сильно болел, было невыносимо. Перевернувшись на спину, Владимир Сергеевич поднял глаза. В поле зрения попал белый и, как казалось Петрову, мрачный потолок.

Он задумался.

Вспомнился темный и сырой подвал, те люди, которые его избивали и требовали выдать информацию, – все эти воспоминания расплывались в еще не окрепшем сознании Петрова. И сколько он ни пытался в деталях восстановить лица своих карателей в памяти, их образы постоянно как будто ускользали, то появляясь сумрачными силуэтами, то так же быстро исчезая.

Вдруг послышался скрип открываемой двери, а затем раздались шаги. Повернув голову, Владимир Сергеевич посмотрел на вошедшего мужчину и удивился.

Молодцеватой походкой с широкой улыбкой на лице в палату вошел олигарх Равиль Мухтарович Бекташев, поверх одежды которого был наброшен белый халат.

Нагнувшись и приподняв стоявший в углу помещения одинокий стул, он передвинул его ближе к кровати и сел.

– Не удивляйтесь, Владимир Сергеевич, это действительно я, Бекташев Равиль Мухтарович, как говорится, собственной персоной. Зрение ваше, участковый инспектор, вас не обманывает, – сделав паузу, он оглядел комнату. – Узнав, что вы попали в больницу, а тем более не по своей воле, я решил поспешить навестить вас и, как ни странно покажется, извиниться.

Посмотрев удивленно на олигарха, Петров сказал:

– Не понял вас, Равиль Мухтарович, при чем тут ваши извинения?

Бекташев кашлянул.

– В ту минуту, когда мы с вами расстались, я дал команду своим телохранителям, чтобы они ни на минуту, ни на шаг не оставляли вас одного. А вы, Владимир Сергеевич, сделали непростительную ошибку…

– И какую же? – перебивая Бекташева, поинтересовался он.

– Вы просто скрылись от моих людей, но попали в руки тем, кто уже давно охотился за вами. Потеряв вас из виду, они сразу поняли, что их кто-то опередил, и стали искать, но, увы! – воскликнул Бекташев. – Поиски не дали результатов, и тогда мои ребята решили вернуться к тому месту, где потеряли ваш след. Неподалеку от того места заметили, как четверо неизвестных заталкивали кого-то в свою машину. Заподозрив неладное, мои парни подобрались поближе к автомобилю и смогли разглядеть, что в машину заталкивали именно вас, но произошло это не сразу.

– Я же был в форме? – воскликнул Петров.

– Верно, Владимир Сергеевич, – согласился с ним Бекташев. – Но было одно «но».

– И какое же?

– На улице, как ни странно, была ночь. А вот форменная рубашка, которая была на вас надета, была изорвана, и мои ребята не могли установить, была ли она милицейской или гражданской.

Поняв, что олигарх прав, Владимир Сергеевич махнул головой и улыбнулся.

– И то верно, – только и ответил он.

– Так вот, – продолжил Бекташев. – Вы в тот момент были в бессознательном состоянии. Поняв, что случилось, телохранители бросились вам на помощь, но было поздно, да и расстояние до машины было слишком большим. Закинув вас в автомобиль, похитители тут же скрылись. Мои ребята поймали такси и бросились следом за вами. Через минуту они настигли автомобиль, в котором находились вы, однако каким-то образом злополучной машине удалось скрыться, – он вздохнул. – Поиски затянулись. Отпустив такси, ребята решили обшарить всю улицу пешком. Осматривая двор за двором, они вдруг увидели знакомый автомобиль. Именно тот, на котором увезли вас. К счастью моих ребят, во дворе не было собак, и они без проблем проникли внутрь дома, где обнаружили вас и ваших похитителей, – Бекташев улыбнулся. – А затем последовали грамотные действия моих парней, и вся шобла была связана, – он сделал паузу. – Но это еще не все.

– И что же произошло еще? – поинтересовался Владимир Сергеевич.

– Моим ребятам удалось узнать, кто был заказчиком вашего похищения.

– И кто же?

– Потерпите, капитан, узнаете в свое время, – успокоил его Равиль Мухтарович.

– И все же?

– Вы, Владимир Сергеевич, лучше послушайте, что же произошло дальше.

– Спасибо вам, Равиль Мухтарович, – Петров посмотрел на Бекташева. – Не желаете говорить, кто заказчик, тогда хотел бы знать, что это были за парни, которые выполняли заказ?

Олигарх пожал плечами.

– Будете удивлены, капитан, но те люди, которые похитили вас, оказались просто бандитами.

– И что, все?! – воскликнул Петров.

Пропустив мимо ушей недовольство участкового инспектора милиции, Бекташев продолжил:

– Что самое главное и удивительное в данной истории, – Бекташев посмотрел на больного, – исполняли те балбесы указание, не поверите кого…

– Ну-ну, Равиль Мухтарович, не томите душу, – не сдержав своих эмоций, прокричал Петров.

– Вот и говорю, – он снова попытался успокоить Владимира Сергеевича, – заказчиком был ваш начальник Шумов Николай Владимирович.

– Что?! – приподняв голову, прокричал Петров.

– А вот тот, кто руководил этими ребятами был… – Бекташев иронически улыбнулся, – услышав его имя, вы вновь удивитесь, Владимир Сергеевич.

– Ну и кто же?

– Это начальник уголовного розыска капитан Кудимов.

Петров вдруг громко рассмеялся.

– Ба! – он прекратил смеяться. – Все знакомые лица.

– И последнее, Владимир Сергеевич, – Бекташев постучал себя по колену. – И все-таки я надеюсь, что наш разговор в отношении убийцы моего сына останется в силе.

Но увидев, как тот открыл рот, чтобы что-то сказать, Равиль Мухтарович поднял руку, останавливая Петрова.

– Можете мне сейчас ничего не говорить. Время покажет.

Бекташев поднялся.

– Извините, Владимир Сергеевич, но уже время подходит, мне пора, – бизнесмен посмотрел на часы. – Лечитесь и будьте здоровы.

Он прошел до дверей и остановился.

– Будет время, я обязательно вас навещу.

Попрощавшись с участковым инспектором милиции, Бекташев покинул палату.

Оставшись один, Владимир Сергеевич слегка улыбнулся.

«И все-таки как бы там ни было, а этот олигарх – неплохой человек, – подумал он и махнул головой. – А возможно, я и ошибаюсь. В общем, поживем – увидим».

Только с уходом Бекташева Владимир Сергеевич вдруг почувствовал себя немного разбитым и уставшим. Повернувшись на бок, он закрыл глаза.

…Кругом пески, пески и ужасный холод. Ноги, утопая в песке, отказываются идти в ту сторону, где его ждет жизнь. Прикладывая усилия, он пытается двигаться. Неподалеку от него, сверкая зелеными глазами, шла стая шакалов, ожидая неминуемой смерти того, кто шел впереди них. Боясь остановиться и обернуться к хищникам, он подгонял себя, заставляя идти только вперед. Но вот новое падение, и от бессилия он теряет сознание. Кто-то дышит ему в лицо и по-детски плачет. Он открывает глаза и с ужасом вскакивает. На расстоянии полуметра от него в темноте показались несколько зеленых огоньков…

Резко открыв глаза, Владимир Сергеевич огляделся. В палате стояла тишина, только где-то между стеклами в окне жужжала муха. На лбу выступили капельки пота.

Смахнув влагу со лба, Петров тяжело вздохнул.

Страхи улеглись, и на душе стало немного спокойнее. За окном опускался вечер, однако спать уже не хотелось. Откинув одеяло, Владимир Сергеевич опустил ноги на пол и попытался встать, но еще не окрепшие ноги не хотели его держать. Голова кружилась, а перед глазами плыли темные круги.

Опустившись на кровать, Владимир Сергеевич решил немного посидеть и набраться сил. За дверью послышались шаги, затаив дыхание, Петров ждал. Пролетело несколько секунд. Дверь открылась, и на пороге показался следователь Зинин. Бросив взгляд на больного товарища, он вдруг громко захохотал. Вид Петрова его сильно рассмешил.

– Очухался? – поинтересовался Егор. – Вот и молодец.

Он посмотрел на Владимира Сергеевича.

– Приходил к тебе раза два, но ты был такой, что смотреть было жалко, а сейчас, – Егор сделал паузу, – выглядишь молодцом.

– И что, действительно выгляжу погано?

– По правде сказать, это еще хорошо сказано, – Зинин ухмыльнулся. – Хотелось бы сказать, но не буду. Вижу, у тебя на душе и так противно, – он сделал паузу. – Но ничего, все уже позади.

Он замолчал.

– О, да! – воскликнул Егор, нарушая молчание. – Твой олигарх, Бекташев Равиль Мухтарович, и его ребята – телохранители оказались прямо на высоте. Всю шушеру, которая пыталась что-то выбить из тебя, задержали и доставили в милицию.

Владимир Сергеевич чуть приподнялся. Подложив под плечи подушку, он сел.

– А вот мне бы хотелось поговорить не о моих болячках.

– И о чем же?

– А именно о том, о чем шел разговор между мной и Бекташевым.

– Извини, Петров, а вот это просто ни к чему, – ответил Зинин.

– И почему же? – воскликнул Владимир Сергеевич. – Или ты уже забыл…

– Нет, не забыл, – перебил его Егор. – Я уже все знаю. Однако у меня для тебя есть хорошая новость.

– И какая же? – Владимир Сергеевич удивленно посмотрел на Егора.

– Вчера вечером твоего шефа, майора Шумова Николая Владимировича, нашли задушенным, – он посмотрел на Петрова. – И знаешь, где?

– И где же?

– Не поверишь…

– Ну-ну, не тяни, – повысил Петров голос.

– В доме Скрябина.

– Что! – чуть не прокричал Петров. – И как же он там оказался?

– При допросе капитана Кудимова было установлено, что Шумов искал в доме Скрябина какие-то документы. Ему позвонил аноним и сообщил о материалах, которые потерпевший Скрябин Павел Егорович спрятал у себя в сундуке. Ну и естественно, Шумов клюнул на эту удочку и решил их изъять. Однако это оказалось простым обманом, никаких материалов в сундуке не было, – Зинин сделал паузу. – Интересно, и что же в этих материалах было секретного, что тот сломя голову бросился их искать и попал в лапы смерти?

– Я знаю, – Петров посмотрел на следователя.

– И что же ты знаешь? – поинтересовался Егор. – Давай делись.

– Знаю, правда, совсем немного, но все же, – предупредил он Егора.

– Ну что ж, рожай хоть то, что знаешь! – воскликнул Зинин.

– Три-четыре дня назад я как-то побывал в доме Скрябина, – начал Владимир Сергеевич, – и решил осмотреть дом, чтобы найти какие-то зацепки по делу. Время было уже позднее. При свете фонаря я увидел небольшой сундук, который находился в маленьком помещении. Был он такой старый, да трухлявый, что я даже боялся до него дотронуться. Но ошибся. Любопытство взяло надо мной верх, и я решил заглянуть внутрь его.

– И что же? – не удержался Егор.

– Извини, но я тебя немного огорчу, Егор, – ответил Петров. – Он оказался пустым. Я разозлился и, не сдержавшись, толкнул его.

Владимир Сергеевич набрал воздуху.

– И, что удивительно, он неожиданно встал на бок. Осмотрев сундук, я вдруг увидел, что под его дном оказалось какое-то углубление. Но, что странно, я не придал этому никакого значения, уже было собрался уходить, но, сделав пару шагов, остановился, что-то меня удерживало, и я решил вернуться.

– И что же дальше? – задал вопрос Егор.

– Нагнувшись и просунув руку в углубление, я вдруг нащупал в нем какие-то бумаги. Раскрыв первый лист, я не спеша стал его читать. Однако не успел прочесть и полстраницы, как услышал за спиной шорох и …

– Что случилось? – спросил Зинин, перебивая его.

– Я повернул голову, – продолжил Владимир Сергеевич, – чтобы увидеть того, кто подошел ко мне, но удар по голове не дал мне этого сделать. Я потерял сознание, а когда очнулся, то бумаг в моих руках уже не было.

– Ну хорошо, – сказал Егор. – И что же было написано на листе, который ты успел прочитать?

– Если сказать по правде, не помню ничего, – ответил Петров. – Видно, удар повлиял на память.

– И все-таки, – не успокаивался Егор. – Сосредоточься, может, что и вспомнишь.

Наступило молчание. Закрыв глаза, Владимир Сергеевич, напрягая мысли, пытался вспомнить то, что успел прочитать.

– Вроде бы что-то вспомнил, – объявил он. – Там говорилось о совершенных преступлениях полковником Долинским в то еще время, когда он был начальником следственного отдела УВД, и Шумовым Николаем Владимировичем, – он посмотрел на следователя. – А вот что они совершили, я так и не успел прочитать.

Владимир Сергеевич улыбнулся.

– И все же то, что я успел запомнить, дает все основания предполагать, что…

– Что же?

– Что звонящий доброжелатель, которому, как я понимаю, Шумов и Долинский сделали что-то очень плохое когда-то раньше, решил отомстить. Сообщив Шумову Николаю Владимировичу о тайнике с компрометирующими бумагами в доме Скрябина, он обманным путем заманил майора в ловушку и убил. А значит, – Петров посмотрел на Егора, – эти бумаги каким-то образом попали в руки убийце.

Посмотрев на часы, Зинин поднялся со своего места и сказал:

– Извини, но мне уже пора.

Попрощавшись с участковым инспектором милиции, он вышел из палаты, оставив того наедине со своими мыслями.

Сколько прошло времени с момента ухода следователя прокуратуры, Владимир Сергеевич не знал. Заслышав еле уловимый скрип открываемых дверей, он открыл глаза.

В палату вошла медсестра.

– Больной, просыпайтесь, – обратилась она к нему, – время принимать процедуры.

Сделав укол, она вышла.

Растерев место укола, Владимир Сергеевич перевернулся и лег на спину.

– Вот зараза, и больно же! – воскликнул он.

Вдруг снова послышался легкий скрип открываемой двери, и в палату тихими шагами вошел Валежников Игорь Юрьевич.

Увидев гостя, Петров был изрядно удивлен.

– Ну и что ты так смотришь на меня, Владимир Сергеевич! – воскликнул тот. – Не узнал, что ли? Да это я, твой лучший друг, Игорь Юрьевич. Думал, что не приду? Ошибаешься, дорогой.

Приподнявшись на постели и передвинув подушку под плечи, Петров сел. Бросив взгляд на Валежникова, он попытался придать своему лицу радостное выражение, но улыбка от слабости не держалась на губах.

– Извините, Игорь Юрьевич, но я об этом не думаю, – стал врать Петров.

– И все-таки, если ты так думаешь, а это я вижу по твоим глазам, то зря.

– Но я так не думаю, да и не думал, – стал отпираться он.

– Тогда прекрасно! – воскликнул Валежников. – Узнав, что с тобой случилось, я тут же ноги в руки и бегом к тебе.

Поняв, что Валежников говорил серьезно, Петров ощутил какой-то дискомфорт, ему стало неудобно. Откашлявшись, Владимир Сергеевич решил исправить положение.

– Прошу вас, Игорь Юрьевич, не обижайтесь на меня, – он сделал паузу. – Если сказать по правде, то я очень рад вашему приходу.

Валежников улыбнулся и опустился на стул.

– Вот и хорошо, Владимир Сергеевич, а то я думал, что помешал.

Петров пожал плечами.

– И не вздумайте так считать, Игорь Юрьевич! – повысил он голос. – Я действительно рад видеть вас.

Успокоившись и поняв, что участковый инспектор не врет, Валежников улыбнулся и потер ладони.

– И все-таки, Владимир Сергеевич, тебя что-то сильно беспокоит, – сказав это, Валежников посмотрел в глаза Петрову. – Я же вижу.

Соглашаясь, Петров ответил:

– Возможно, вы, Игорь Юрьевич, в чем-то правы. Но все это ерунда.

– И все-таки?

– Да вот, хотел бы знать, кто же совершает на моей территории преступления, то есть убийства, – Петров посмотрел на Валежникова. – Не местный ли житель?

Не отводя взгляда от лица больного, Валежников продолжил:

– А ты, Владимир Сергеевич, уверен в этом?

Он слегка ухмыльнулся.

– А не мог бы это быть залетный? Я имею в виду не из соседних территорий.

– Возможно, – согласился с ним Петров и задумался. – И все же, – нарушил он молчание, – я думаю, что это кто-то из наших.

– Ну хорошо, – произнес Валежников, – и какая же причина так думать?

– Пока не могу ответить.

Бросив взгляд на Валежникова, он улыбнулся, а затем махнул рукой.

– Знаете, Игорь Юрьевич, давайте-ка все это отбросим к черту и поговорим о вас. А то все о работе да о работе, я же все-таки как будто нахожусь в отпуске, – Владимир Сергеевич рассмеялся над своей шуткой.

Повернув голову и посмотрев на дверь, он что-то буркнул себе под нос, затем перевел взгляд на Валежникова.

– Игорь Юрьевич, сигареты у вас есть? – поинтересовался Петров. – Курить хочется вот как! – он провел ладонью по горлу.

Похлопав по своим карманам, тот сделал серьезный вид.

– Извини, не курю.

– Ну что ж, придется терпеть.

Наступил обеденный час, и гость, попрощавшись, покинул Петрова.

 

Глава 2

Кабинет, который, как ему показалось, давно уже забыл о своем хозяине, встретил Владимира Сергеевича с какой-то осторожностью.

Раскрыв дверь и окна настежь, он опустился в любимое кресло и с наслаждением стал слушать его скрип.

Закинув ногу на ногу, Петров закурил.

Неожиданный стук в дверь заставил его вздрогнуть. Заскрипели доски в полу, и в кабинет не спеша вошел его друг. На лице Петрова появилось радостное удивление:

– Вот это радость! – воскликнул он и поднялся с кресла. – И сколько же мы с тобой не виделись? – обратился Владимир Сергеевич к Киселеву. – Давай, проходи, – он протянул руку, предлагая Геннадию занять свободный стул.

Сев на стул, Киселев ответил:

– И я рад за тебя, Володя, что все обошлось, – произнес Геннадий, но что-то вспомнив вдруг замолчал.

Не поняв причину затянувшейся паузы, Петров спросил:

– Ну и чего замолчал?

– Извини, что не смог тебя посетить в больнице, – Киселев слегка ухмыльнулся. – Сам понимаешь, какая ситуация.

– Понимаю, – согласился Петров с Геннадием.

Успокоив товарища, Владимир Сергеевич полез в стол и достал бутылку со спиртным.

– А может, выпьем за здоровье и нашу дружбу? – он посмотрел на Геннадия. – Не печалься, все будет хорошо.

От выпитого слегка закружилась голова. Слабость последних дней все еще давала о себе знать. Отказавшись от второго бокала, Владимир Сергеевич наполнил бокал Геннадия и протянул его товарищу.

– Не обижайся, но я больше не могу. А вот ты выпей за нас двоих и за нашу дружбу.

Не став отказываться от предложения, Геннадий осушил бокал и тут же сморщился.

– Ну и крепкая она, черт ее бери! – воскликнул Киселев и закашлялся. – Вот что значит давно не пить.

Вернув бокал на стол, он посмотрел на часы и вдруг засуетился.

– Ну что ж, мне уже пора.

Попрощавшись с другом, Киселев ушел. Вернув в рот недокуренную сигарету, Петров задумался.

«Итак, преступник совершил уже третье убийство за ближайшие две недели, – подумал он, – а теперь возникает вопрос: кто же следующий? Знать бы…»

От нерешенных проблем разболелась голова. Поднявшись с кресла и перебравшись на диван, Петров решил прилечь. Вытянувшись и подложив под голову ладони, он закрыл глаза, пытаясь вздремнуть. Но сколько ни старался, заснуть так и не смог.

Неожиданно Владимир Сергеевич поднялся. Бросив взгляд в окно, откуда лился солнечный свет, он пожал плечами.

«Делать вроде бы нечего, – подумал он, – а давай-ка схожу в дом Скрябина, возможно, преступник на этот раз был менее осторожен, надеясь на свою безнаказанность, и оставил после себя следы».

…Сорвав печати с входных дверей, Владимир Сергеевич вошел в дом. Уличный свет, падавший из небольших окон, освещал помещение.

Он осмотрелся.

Никаких изменений в комнате почти не произошло. Так же стоял стол, а неподалеку от него чуть «дышавший» старый стул. И только ранее стоявший в небольшом подсобном помещении сундук переместился и теперь располагался рядом с кирпичной печью.

Сделав несколько шагов, Владимир Сергеевич приблизился к сундуку. Немного постояв в раздумье, он нагнулся и сделал попытку открыть крышку, чтобы заглянуть внутрь. Но увы! Она не поддалась. И только присмотревшись, он понял, что она была прибита гвоздями.

«И что! – воскликнул Петров. – Не могу понять, и кому же это нужно было забивать крышку? – задал он себе вопрос. – Ведь в сундуке, как я помню, ничего драгоценного не было».

Просунув руки под низ сундука, он попытался приподнять его. Но сколько ни пытался, сундук оставался на месте.

– И что за черт! – воскликнул Петров вслух. – Как будто ящик внутри набит камнями.

Он задумался.

– Ну а если так, то кому же это было нужно да и зачем?

Отбросив надежду открыть сундук, Владимир Сергеевич прошелся по помещению в попытке что-нибудь обнаружить, однако все действия оказались тщетными. Осмотр ничего существенного не дал.

Махнув рукой на свою идею разыскать то, что могло бы помочь в розыске преступника, Петров вернулся к себе в опорный пункт. Сделав кое-какие пометки в блокноте, он посмотрел на часы. Время подходило к полудню.

«Итак, в доме ничего мною не обнаружено, – подумал он, – а значит, на этот раз убийца оказался более предусмотрительным и убрал за собой все, что можно было убрать. А может…»

Вскоре Владимир Сергеевич вышел из кабинета. Путь, проделанный им до паспортного стола милиции, занял не более двадцати минут.

Остановившись перед дверью, которая вела в кабинет начальника конторы, Владимир Сергеевич постучался. Но не дождавшись разрешения, вошел в помещение.

Сидевшая за столом женщина в форме сотрудника милиции, заслышав скрип открываемой двери, оторвала голову от каких-то бумаг и посмотрела на вошедшего Петрова.

– Я тебя слушаю, – обратилась она к нему. – Что-то случилось? – поинтересовалась она.

– Надежда Михайловна, мне необходимо поговорить с вами…

– И о чем же?

– Мне нужно установить личность одного человека.

Она удивленно посмотрела на Петрова.

– И что же он натворил, твой человек?

Владимир Сергеевич задумался.

– Если сказать по правде, то пока ничего, – ответил он. – Но в дальнейшем, возможно, и натворит.

– Я поняла! – ответила Надежда Михайловна. – И кто ж такой?

– Владимиров Валентин Юрьевич.

– И что же ты хотел на него, Владимир Сергеевич? – поинтересовалась она.

– Карту по форме один.

Махнув головой в знак согласия, она указала рукой на стул.

– Посиди несколько минут, а я сейчас.

Дождавшись, когда Петров займет предложенный ему стул, она подняла трубку внутренней связи. Прошло несколько секунд. Услышав голос подчиненного, Надежда Михайловна, обращаясь к тому, сказала:

– Люба, прошу, срочно занеси мне форму номер один на господина Владимирова Валентина Юрьевича, – сделав паузу, она продолжила: – Да, и если можно, побыстрее. Люди ждут.

Пролетели минуты, в дверь постучали, и в кабинет вошла молодая девушка. Протянув требуемую карту, она поинтересовалась:

– Мне можно быть свободной, Надежда Михайловна?

Та махнула головой.

– Да, ты свободна.

Дождавшись, когда они остались одни, начальник паспортного стола протянула карточку Петрову.

– Вот то, что ты просил.

Взяв в руки карточку Владимирова, он взглянул на фотографию. На него смотрел мужчина, лицо которого он не узнал, хотя до того уже видел фото Владимирова в психиатрической больнице. На него смотрел абсолютно неизвестный человек, и только в глазах было что-то такое, что показалось Петрову знакомым, этот взгляд был пугающим и напоминал кого-то. А вот кого…

Выписав адрес места жительства, Владимир Сергеевич вернул карту.

– Ну, капитан, удовлетворен своими поисками? – поинтересовалась Надежда Михайловна.

Таки не поняв, удовлетворен он или нет, Петров слегка улыбнулся.

– Как бы там ни было, Надежда Михайловна, но могу сказать с уверенностью, что да.

Следующий путь, проделанный с помощью общественного транспорта до места жительства Владимирова Валентина Юрьевича, занял у него не более часа.

Затем, пройдя немного пешком, Владимир Сергеевич остановился перед двором, который был окружен деревянным забором, имевшим неприглядный вид. Местами дерево прогнило, стойки, не выдержав времени, повалились.

От небольшого ветра оставшийся забор скрипел, угрожая упасть. На расстоянии нескольких метров от него расположился маленький деревянный домик, имевший плачевный вид, он, как и весь забор, не видел ремонта уже несколько лет.

Постучав в калитку, Владимир Сергеевич стал ждать. Пролетела минута, другая, однако на стук никто так и не вышел. Убедившись, что во дворе отсутствовала собака, Петров вошел.

На стук в дверь тоже никто не появился. Подождав какое-то время, Петров решил войти без разрешения. Толкнув слегка дверь, которая со скрипом открылась, он вошел внутрь и осмотрелся.

– Есть кто дома? – прокричал он.

Однако ответа не последовало. Не теряя больше времени, Владимир Сергеевич прошел в помещение и ужаснулся. То тут, то там на прогнившем полу были разбросаны фотографии, газеты и прочий мусор. В других комнатах творилось то же самое.

Бегло осмотрев дом и убедившись, что в помещении никого нет, участковый инспектор вернулся в зал. Под ногами хрустела разбитая посуда, вокруг валялись старые, пожелтевшие от времени журналы. Неподалеку от Петрова на пол была брошена пачка старых фотографий.

Владимир Сергеевич нагнулся, поднял ее и не спеша стал разглядывать. Рассматривая фотографии одну за другой и не находя ту, которая могла бы привлечь его внимание, он бросал их на пол, при этом что-то бурча себе под нос.

Немного разочаровавшись, он сделал несколько шагов, но тут же остановился – в углу зала лежала фотография, которая заинтересовала его. Он поднял фотокарточку.

Сняв с нее налипшую пыль, Владимир Сергеевич слегка вздрогнул. На него смотрел Владимиров Валентин Юрьевич, но на снимке он был намного моложе, чем на тех фото, которые Петров видел раньше.

Глаза Владимирова чем-то напугали его. Спрятав фотографию в кармане пиджака и убедившись, что в доме для него больше ничего интересного нет, он поспешно вышел.

Проехав на троллейбусе несколько остановок, Владимир Сергеевич выскочил на остановке и решил немного пройтись пешком. Теперь, передвигаясь по городу и думая о чем-то, он бросал взгляды по сторонам, ища телефонную будку.

Прошло немало времени, пока на углу небольшого здания он наконец не нашел то, что искал. Перебежав на другую сторону улицы, он вошел в будку и набрал номер.

Ждать пришлось недолго.

Раздался знакомый мужской голос. Перекинувшись с ним несколькими фразами, Владимир Сергеевич сказал:

– Добро, я вас понял.

Не проронив больше ни слова, он повесил трубку и быстро вышел из телефонной будки.

…В кабинете врача по пластической хирургии его уже ждали. Он постучал в дверь, и мужской голос прокричал:

– Входите, открыто.

От легкого прикосновения дверь распахнулась, и Владимир Сергеевич вошел в помещение.

Сидевший за столом хирург внимательно посмотрел на него, затем вытянул руку, предлагая пройти к столу.

– Прошу вас, проходите и присаживайтесь, – окинув Петрова внимательным взглядом, он продолжил: – Если я не ошибаюсь, то именно вы звонили мне несколько минут назад.

Поздоровавшись с врачом, Владимир Сергеевич прошел за стол и опустился на свободный стул.

– Вы не ошиблись, – ответил он, – действительно, минут десять назад я вам звонил.

– Хорошо! – сказал хирург. – И что же вас, товарищ участковый инспектор милиции, заинтересовало?

– Хотелось бы задать вам несколько вопросов и, естественно, услышать на них ответ.

Достав фотографию, Петров протянул ее хирургу.

– Я разыскиваю человека, который совершил несколько убийств, и в связи с этим хотел бы кое-что уточнить.

Тот махнул головой в знак согласия.

– Если это в моей компетенции, товарищ капитан, то я буду рад вам помочь.

– Обращался ли к вам или к вашим коллегам господин с этой фотографии? – он посмотрел в глаза врачу. – Его зовут Владимиров Валентин Юрьевич. Я думаю, что этот человек сделал пластическую операцию, чтобы изменить свою внешность.

– Как я вас понял, товарищ капитан, вы подозреваете данного мужчину в совершении нескольких преступлений?

– Верно, – ответил Петров.

Немного задумавшись, врач поднял глаза и посмотрел на сотрудника милиции.

– А знаете, капитан, такую фамилию я уже слышал. Если мне не изменяет память, то лет пять, а возможно, и шесть, назад к нам действительно обращался господин с такой фамилией.

Он поднялся.

– Немного посидите. Я вас покину минут на пять.

Открыв небольшую дверь, ведущую в подсобное помещение, врач скрылся за ней.

«Итак, сейчас я увижу того, кто совершает преступления, – подумал Владимир Сергеевич, и на его губах появилась легкая улыбка. – Неужели это тот, о ком я все чаще стал думать?»

Незаметно пролетели пять минут, дверца подсобки открылась, и в кабинет вошел хирург, держа в руке карточку.

– Товарищ капитан, – обратился он к Петрову, – но я вас немного огорчу.

– Почему же? – воскликнул Владимир Сергеевич.

– Действительно, клиент по фамилии Владимиров у нас лечился, и ему была сделана операция по исправлению носа.

– Я понял вас, доктор, – произнес Петров. – И все же мне бы хотелось посмотреть на его фотографию.

– Фотографию я вам сейчас предоставлю, капитан, но…

– Что?

Тот протянул сотруднику милиции фотографию и сказал:

– Однако его имя Геннадий Иосифович, но не Валентин Юрьевич.

Убедившись, что на него с фотографии смотрел совсем другой человек, Владимир Сергеевич вернул карточку.

Он тяжело вздохнул.

– Вы правы, это действительно не тот человек.

– Извините, чем мог, тем и помог.

Расстроившись и уже не слушая врача, Петров с горечью произнес:

– И снова этому господину удалось уйти от ответственности.

Понимая, что он ничем не мог помочь капитану, хирург ответил:

– На все воля Божья.

– И то верно, доктор.

Спрятав фотографию Владимирова в карман, Владимир Сергеевич поднялся. Но что-то вспомнив, посмотрел на хирурга.

– Еще раз извините за беспокойство, доктор, но вы не могли бы мне помочь?

– И в чем же, капитан?

– Скажите, кроме вашей клиники, имеются ли еще подобные в городе? – задал он вопрос.

– Имеются, еще две.

– Отлично! – воскликнул Петров. – И еще, доктор. Вы не могли бы позвонить и поинтересоваться, не обращался ли к ним Владимиров?

Взглянув искоса на сотрудника милиции и поняв, что тот не оставит его в покое, доктор поднялся и вышел из-за стола.

– Ну что ж, можно и позвонить, капитан, – согласился он.

Однако и в других клиниках города Владимиров Валентин Юрьевич не оперировался. Поблагодарив хирурга, Владимир Сергеевич покинул кабинет. Пройдя несколько метров, он понял, что кое-что упустил.

– И надо же! – воскликнул он. – И как я мог забыть об этом, – укорял Петров себя.

Владимир Сергеевич вернулся в клинику. Постучав в дверь и попросив разрешения, он вошел в кабинет.

Подняв голову и посмотрев с удивлением на сотрудника милиции, хирург поинтересовался:

– И что же на этот раз вас привело ко мне, капитан?

Владимир Сергеевич извинился.

– Извините, доктор, но мне бы хотелось еще кое-что узнать.

На лице врача появилось недоумение.

– Я вас слушаю, товарищ капитан.

Не обращая внимания на недовольство со стороны хирурга, Владимир Сергеевич задал вопрос:

– Скажите, вы, наверное, уже долгое время занимаетесь хирургией?

– Где-то лет пятнадцать, не менее, – ответил тот.

– Прекрасно! – воскликнул Петров. – В связи с этим у меня к вам еще один вопрос, если разрешите.

Не сдержав себя, хирург повысил голос.

– Капитан, простите, а не много ли на сегодня вопросов?

Сделав вид, что он не заметил раздражения доктора, Владимир Сергеевич продолжил:

– Я бы хотел знать…

– Ну и что еще?

– Владеете ли вы живописью?

Не поняв вопроса участкового инспектора, тот пожал плечами.

– Капитан, я что-то вас не пойму. К чему это? – возмутился он.

– Я имел в виду, вы когда-нибудь рисовали лица людей или хотя бы делали наброски?

– Ну, а как вы думаете? – вопросом на вопрос ответил хирург.

– Как я думаю? – Владимир Сергеевич сделал паузу. – Думаю, – нарушил он молчание, – что ваша профессия хоть немного, но требует от вас художественного подхода, – он посмотрел на врача. – А значит, вы умеете рисовать. И думаю, что неплохо.

– Верно, капитан, – согласился тот. – В этом вы правы, – он слегка улыбнулся. – До моей основной работы, как ни странно, но я занимался в художественной школе и даже имел успех.

Врач посмотрел на удивленное лицо участкового инспектора и закурил.

– Как я понимаю, вы удовлетворены ответом?

– Вы правы, доктор, – ответил Петров.

Наступила небольшая пауза. Дождавшись, когда хирург затянулся сигаретой, а затем выпустил дым из легких, участковый инспектор продолжил:

– А теперь главное, – Владимир Сергеевич вынул фотографию, на которой был изображен Владимиров Валентин Юрьевич, и протянул ее доктору. – Прошу вас, Игорь Михайлович, посмотрите на снимок внимательно.

– Ну посмотрел! – воскликнул тот. – И что же дальше?

– Скажите, являясь профессионалом своего дела, как бы этот человек мог выглядеть в настоящее время? – Петров взглянул на врача. – Я имею в виду на ваш взгляд.

– Я вас не понял! – вновь возмутился Игорь Михайлович. – Хотел бы от вас услышать уточнения.

– На фотографии Владимирову не более тридцати двух – тридцати пяти лет.

– Возможно, – согласился тот. – И что же вы хотели, капитан?

– В настоящее время ему около пятидесяти двух лет, а возможно, и более, – Петров слегка улыбнулся. – Вот и спрашиваю вас, как профессионала, смогли бы вы нарисовать портрет этого человека, как он мог бы выглядеть сейчас? – он сделал паузу. – Или хотя бы после пластической операции.

– Понял, капитан, вашу мысль, – ответил Игорь Михайлович. – Теперь, простите, хотелось бы знать, зачем вам это надо?

– Возможно, этот человек с помощью пластической операции изменил свою внешность, и я хотел бы знать ваше мнение, доктор, – Владимир Сергеевич поднялся со стула. – В общем, каким вы лично могли бы его представить?

– Ну что же, попытаюсь, – согласился тот.

Открыв тумбочку, Игорь Михайлович заглянул внутрь. Немного порывшись, он достал чистый лист бумаги и расстелил его на поверхности стола.

Прошло несколько минут. Поглядывая на фото, хирург наносил карандашом какие-то линии, из которых постепенно вырисовывалось лицо человека. Пролетело еще около десяти минут. Закончив рисовать, Игорь Михайлович отложил карандаш, а затем протянул лист бумаги с рисунком.

– Прошу, товарищ капитан, взглянуть на то, что у меня получилось.

Взяв в руки набросок, Владимир Сергеевич поднес его к глазам и всмотрелся. Неожиданно по телу пробежала легкая нервная дрожь. На него смотрело знакомое лицо.

Не поверив такому успеху, участковый инспектор поинтересовался:

– Скажите, Игорь Михайлович, кто мог бы поработать над его лицом?

Хирург с улыбкой посмотрел на Петрова.

– По вашему выражению лица я понял, что это и есть тот самый преступник, которого вы ищете?

– Верно, доктор, – ответил он.

– В чем-то, капитан, вы правы. Действительно в городе проживает один похожий человек, – врач улыбнулся. – Мой бывший коллега.

– А почему же бывший, Игорь Михайлович? – поинтересовался Петров.

– Не могу точно сказать, но слышал от своих же коллег, что он по какой-то причине помешался и лечился в больнице.

– И что! – воскликнул Петров. – Не понял вас, Игорь Михайлович.

– Попал он в психиатрическую больницу. И вот после выздоровления ему запретили делать пластические операции, – хирург вздохнул. – А он, между прочим, был одним из самых талантливых.

– Ну хорошо! – Владимир Сергеевич посмотрел на хирурга. – И где же в настоящее время проживает этот «профессионал»?

Игорь Михайлович задумался.

– Ладно, – нарушил он молчание, – записывайте его адрес.

Записав адрес, который назвал ему Игорь Михайлович, Петров поблагодарил хирурга и уже окончательно покинул здание клиники.

 

Глава 3

Спать не хотелось. Лежать на твердом полу с непривычки было неудобно, болело все тело. Да и сосед по камере своим храпом не давал заснуть.

Запрокинув руки за голову и уставившись в потолок, Николай все думал. Карьера, о которой он так мечтал и которая казалась ему такой близкой – еще немного усилий и вот успех у него в руках, – вдруг неожиданно оборвалась.

«И где же я допустил ошибку? – подумал он. – Возможно, не на ту лошадь поставил».

…Рос и воспитывался Кудимов Николай в бедной семье. Часто недоедал и постоянно мечтал о вкусной еде. Завидовал своим сверстникам, которые имели в своей жизни все: игрушки, родительскую ласку и, главное, сладости.

Несмотря на плохое питание, здоровьем природа его не обидела.

Был он высок, крепок и силен не по годам. И, что важно, не был гордым, мстительным и обидчивым. Однако не любил и презирал тех, кто обижал маленьких, слабых и беззащитных. Но особенно не мог спокойно смотреть, когда обижали животных.

Если на глазах у Николая кто-то глумился и издевался над животным, он, не раздумывая, мог броситься на обидчика с кулаками, при этом совершенно не обращая внимания на его возраст и силу.

Зная о взрывном характере Николая, старшие товарищи боялись в его присутствии обижать животных.

Окончив среднюю школу, Николай решил осуществить свою главную мечту и без каких-либо проблем поступил на очное отделение в высшую школу милиции.

Проучившись около полугода, он показал себя с лучшей стороны. За свою справедливость и честность имел огромный авторитет среди своих сокурсников.

Однажды Кудимов, возвращаясь из увольнительной, увидел, как трое незнакомых парней, которые были изрядно выпившие, избивали курсанта школы милиции, в адрес жертвы летели оскорбительные слова:

– Получай, мент поганый.

Вторя своему товарищу, другой хулиган кричал:

– Передай своим легавым, что и с ними будет, как с тобой.

Не теряя времени, Николай приблизился к тем, кто избивал его сослуживца, и прокричал:

– Эй, подонки, трое на одного, – он громко рассмеялся. – Ну и смелый вы народ!..

Прекратив избивать лежащего на земле курсанта, хулиганы посмотрели на того, кто помешал им развлекаться.

– Ба! – воскликнул один из них. – Посмотрите, братаны, на этого придурка.

Раздался смех, затем тот же голос продолжил:

– Видно, жить ему надоело. Ну что ж, сейчас научим, как родину любить.

Сделав шаг назад, Николай сжал кулаки и приготовился к драке.

Выплюнув изо рта жвачку и выкрикивая оскорбительные слова в его адрес, один из хулиганов бросился на Николая. Кулак противника, разрезая воздух, пронесся над головой Николая, не встретив сопротивления.

Потеряв равновесие, хулиган попытался удержаться на ногах, но удары в челюсть и в солнечное сплетение потрясли его. Охнув от боли, он свалился на землю.

Увидев, как их старший товарищ, держась за лицо и крича от боли, повалился на землю, двое хулиганов остолбенели, не понимая, как такое могло получиться.

Минутный шок прошел, и они тут же кинулись с кулаками на того, кто обидел их товарища.

Предвидев действия своих противников, Кудимов резко отпрыгнул в сторону, ускользая от их ударов. Встав в стойку боксера, он методично стал отбиваться.

Удары сыпались один за другим. Сделав два шага назад и не выпуская хулиганов из виду, Николай наблюдал за ними. Взгляд опытного бойца остановился на одном из нападавших, который, опережая своих товарищей, сделал шаг навстречу Николаю и при этом попытался нанести удар первым. Но немного опоздал.

Удар Николая быстрее достиг цели. Схватившись руками за ушибленное место, хулиган вскрикнул от боли и присел. Второй удар поставил точку в сражении.

Поняв, что с его товарищами было кончено, третий хулиган, стоявший в стороне, вдруг отбежал на несколько метров и предупреждающе крикнул:

– Ну ничего, чувак, разберемся в следующий раз.

И забыв о своих поверженных товарищах, скрылся в темноте.

Победа над противником была одержана. Вспомнив о курсанте, который тяжело дыша лежал неподалеку, Николай помог ему подняться и довел его до школы. Так он познакомился с Шумовым Николаем Владимировичем, который учился на третьем курсе…

…Раздался металлический стук, а затем мощная железная дверь камеры со скрипом открылась. Заглянув внутрь помещения, постовой ИВЗ прокричал:

– Кудимов, на выход!

Проделав путь не более километра, «воронок» резко затормозил и тут же остановился. Открылась дверца, и его пригласили выйти из машины.

Поднявшись по лестнице здания городской прокуратуры, конвой и сопровождаемый ими Кудимов остановились перед кабинетом следователя. Постучав в дверь и получив разрешение, один из сержантов милиции вошел в помещение и остановился на пороге.

– Товарищ старший следователь, – обратился он к Зинину, – арестованный доставлен на допрос.

– Прошу, товарищ сержант, заводите арестованного.

Дверь вновь открылась, и в кабинет следователя ввели начальника уголовного розыска Кудимова.

Предложив арестованному сесть, следователь, обращаясь к конвойным, сказал:

– Теперь попрошу оставить нас одних.

Сняв с Кудимова наручники, конвоир вышел из помещения.

Выйдя из-за стола, Егор посмотрел на своего бывшего коллегу.

– Итак, хотелось бы уточнить кое-какие детали по делу.

Зинин замолчал. Сделав несколько шагов и подойдя к арестованному, он передвинул стул и сел рядом с ним.

– Поясни, Кудимов, кто тебе дал приказ расстрелять подозреваемого по делу Киселева Геннадия?

Облизав пересохшие губы, тот, не отрывая взгляда от окна, молчал.

– Я тебя слушаю, Кудимов, – нарушил молчание Зинин. – Будешь молчать, все может обернуться против тебя.

Время летело, однако арестованный таки не обмолвился ни словом.

– И все же я тебя прошу ответить на поставленный вопрос.

Оторвав взгляд от окна, Кудимов не спеша перевел его на следователя. На его лице появилась издевательская улыбка.

– Понимаю, – произнес Егор. – Ты не хочешь выдавать своего шефа.

Зинин заметил, что Кудимов заерзал на стуле.

– Да, капитан, ты не ошибся, я имел в виду начальника городской милиции.

Кудимов продолжал молчать.

– А вот это зря! – воскликнул Зинин.

Вложив сигарету в рот, он закурил.

– Если ты, капитан Кудимов, думаешь, что я ничего не знаю, то ошибаешься. Следствие располагает доказательствами того, что именно майор Николай Владимирович Шумов отдал приказ уничтожить подозреваемого Киселева, – Зинин затянулся, а затем выпустил из легких сигаретный дым. – А вот ты, Кудимов, был в данном преступлении исполнителем. Хотя и тут я располагаю фактами, что в Киселева стрелял не ты.

Бросив презрительный взгляд на следователя, Кудимов ухмыльнулся.

– Не вижу тут ничего веселого, капитан, – обратился Зинин к арестованному. – Если смотреть правде в глаза, то мне лично не обязательны твои признания. Как говорится, суду и так все ясно.

Кудимов вновь ухмыльнулся и ответил:

– Странно! – воскликнул он. – Ну а если вам все известно, и следствие располагает всеми необходимыми доказательствами, так что же вы хотите от меня?

– Правду, капитан, правду и больше ничего.

– Ну и какую же правду вы хотели от меня услышать? – задал вопрос следователю арестованный. – Не пойму.

– Правда, она и есть правда.

– Понял, – ответил Кудимов.

– Когда-то ты был человеком честным и справедливым. Тебя уважали. Но, попав под влияние майора Шумова, ты, капитан, очень изменился, – Егор посмотрел на Кудимова. – И изменился в худшую сторону.

– Интересно! И почему же?

– Ну, это уже тебе виднее, – ответил Зинин.

Пожав плечами и бросив взгляд на следователя, Кудимов, не скрывая своего беспокойства, ответил:

– Как говорится, господин следователь, с кем поведешься… – он оборвал себя на полуслове и замолчал. – А вот друзей, – нарушил он молчание, – а тем более свое начальство, извините за банальность, не привык закладывать. Виноват, значит, виноват.

– И то верно, – согласился Егор. – Ну а если все-таки подумать?

– Ну и что тут думать. Сказал же, что виноват, и баста.

Сигарета обожгла Зинину пальцы. Резко встав со своего места, он подошел к окну и бросил в открытую форточку окурок.

«Сказать или не сказать, – из головы не выходила мысль. – А вдруг, узнав о смерти своего шефа, арестованный замкнется в себе и вовсе не захочет ничего рассказывать. И что тогда?» – задал себе вопрос Егор.

Время неумолимо бежало вперед, однако подозреваемый в преступлении капитан Кудимов не торопился оказывать следствию помощь.

«И все-таки, как я понимаю, необходимо ему сказать, а вдруг…»

Сделав несколько шагов, Егор остановился рядом с капитаном.

– У меня есть одна печальная новость.

На лице подозреваемого выразилось удивление.

– Я весь внимание, товарищ следователь.

– Ну хорошо! – воскликнул Зинин. – Вчера, когда тебя, капитан, задержали, на твоего шефа, а именно на майора Шумова Николая Владимировича, было совершено покушение, в результате которого он погиб, был задушен…

– Что! – Кудимов вскочил со стула. – И кто же это сделал?

Поняв, как сильно взволновала подозреваемого новость о смерти того, кто был для него другом и начальником одновременно, Егор не без удивления задался вопросом: «И как же этот человек мог попасть под влияние такого отъявленного проходимца, как майор Шумов?»

– Пока сказать не могу, однако есть предположение, – ответил Кудимову Зинин, – что это тот же человек, который убил Скрябина Павла Егоровича и полковника Долинского.

– И где же это произошло? – поинтересовался Кудимов. Но, восстановив цепочку событий, он с горечью осознал, где это могло случиться. Он поднял голову со словами. – А, между прочим, я знаю где.

– И где же? – задал вопрос следователь.

– Как это ни странно, – воскликнул Кудимов, – но я знаю. В доме Скрябина.

Теперь пришло время задуматься следователю.

– И все же, капитан, откуда ты знаешь, что Шумов был задушен именно в доме Скрябина?

– Был ли он задушен, я, как вы понимаете, не мог знать. Но когда вы сказали, что он был задушен, то я сразу понял, где это произошло.

– И какая же причина думать именно так? – задал вопрос Егор. – Ведь вы, капитан, в это время находились в камере.

– Все верно, – согласился он со следователем. – Однако есть одно «но».

– И что за «но»?

– Хорошо! – воскликнул Николай и посмотрел на удивленное лицо следователя. – Сейчас постараюсь вам разъяснить.

Поменяв положение на стуле, Кудимов продолжил:

– В тот день, когда я был задержан работниками прокуратуры, где-то часа в три дня меня вызвал к себе майор Шумов. Он рассказал, что после нашей последней беседы, которая состоялась в тот же день часов в двенадцать, ему позвонил неизвестный и сообщил, что в доме Скрябина в некоем сундуке есть тайник, и именно в нем покойный Павел Егорович спрятал компрометирующий материал – бумаги, в которых, по всей видимости, каким-то образом фигурировал сам майор. Он сказал, что эти документы в последние годы не давали ему покоя.

Увидев, что Кудимов замолчал, Зинин поинтересовался:

– И что же произошло дальше?

Смахнув со лба пот, капитан продолжил:

– Поверив словам анонима, Николай Владимирович попросил меня лично отправиться в дом Скрябина и изъять бумаги. Но увы!

Тяжело вздохнув, Кудимов замолчал.

– Ну и что! – воскликнул Егор. – Не молчи, капитан.

– Никаких бумаг в тайнике не оказалось.

– Значит, получается, что аноним обманул майора Шумова?

– Возможно, – согласился Кудимов. – Однако, Шумов, как я понял по его взгляду, не поверил мне и по-видимому решил съездить в дом самостоятельно, – он сделал паузу. – И вот, убедился, – съязвил Кудимов.

– Понял, капитан. Однако мне непонятно, что за материалы хранил у себя дома Скрябин, которых так боялись Шумов и Долинский?

– По правде говоря, я и сам не знаю, – признался Кудимов.

– Ну хорошо, ты не знал, – согласился с ним Зинин. – И все же, рассказывал ли Шумов что-либо об этих бумагах?

– Он не стал мне ничего рассказывать в подробностях. И только потребовал немедленно выехать в дом Скрябина.

– Плохо! – воскликнул Егор.

Проведя всей пятерней по своим волосам, капитан Кудимов посмотрел на следователя.

– Извините, но я вас не пойму, – он ухмыльнулся. – Шумова и Долинского нет в живых, да и Скрябина тоже… – не договорив, Кудимов вдруг замолчал. – В общем, как я понимаю, если их нет, то и дел нет.

– Возможно, – согласился Егор. – Однако в этом деле пока не все ясно.

– А именно? – поинтересовался Николай.

– Потерпевших нет в живых, – следователь посмотрел на арестованного, – но есть убийца, которого мы обязаны найти и задержать.

Кудимов кашлянул, а затем глянул на Зинина.

– В горле першит, разговаривать трудно, – сказал он.

– Прошу, дайте сигарету.

Сделав пару глубоких затяжек, Кудимов закрыл глаза.

– Крепкие сигареты у вас, товарищ следователь, – он снова кашлянул. – Однако приятно.

– Я тебя слушаю.

Вновь переведя разговор на другую тему, капитан, обращаясь к следователю, сказал:

– Егор Сергеевич, разрешите встать и немного размяться. Ноги затекли.

Он согласился.

– Криминала я тут не вижу, – улыбнулся Егор и протянул руку. – Прошу.

Наступила пауза.

Понимая, что в голове у Кудимова крутятся какие-то мысли, Зинин не спешил, однако, не сводя глаз с арестованного, он внимательно наблюдал за ним.

Неожиданно для следователя, арестованный вздрогнул. Сигарета обожгла ему пальцы. Подняв глаза, он бросил взгляд на Зинина, а затем вернулся к своему месту.

– Извините, Егор Сергеевич, но я еще не готов рассказать вам о том, что знаю. Давайте сделаем так… – он задумался. – Сейчас вы отправляете меня в камеру, – нарушил он молчание, – я немного успокоюсь и подумаю. Ну а через пару часиков мы с вами встретимся, и я поведаю все, что знаю. Вы согласны?

– А есть ли у меня другой выбор? – вопросом на вопрос ответил Зинин.

– Верно, Егор Сергеевич, – Кудимов улыбнулся. – Выбор у вас есть только один – согласиться с моим предложением.

– Ну что ж, я так и поступлю, – ответил Егор Сергеевич.

 

Глава 4

За стеной послышались тяжелые шаги, и через минуту в дверь постучались. Она слегка скрипнув, открылась, и в кабинет следователя городской прокуратуры вошел сержант милиции.

Встав по стойке смирно, он доложил:

– Товарищ старший следователь, арестованный Кудимов доставлен.

Оторвав голову от уголовного дела, которое лежало на столе, Егор Сергеевич сказал:

– Заводите.

Дверь снова открылась, и в помещение вошел арестованный капитан Кудимов. Зинин предложил Николаю занять свободный стул.

– Прошу, капитан, присаживайся.

Подняв стул, он передвинул его ближе к следователю и присел, а затем молча посмотрел на Зинина.

– Как я понимаю, ты, капитан, готов со мной разговаривать?

– Готов, – кратко ответил Кудимов.

Угостив арестованного сигаретой, Егор Сергеевич сел поудобнее в кресле и бросил взгляд на арестованного, который не спеша курил. Понимая, в каком состоянии сейчас находится капитан, Зинин не торопил его.

Пролетело несколько минут. Выкурив сигарету, Кудимов вначале посмотрел в сторону окна, а затем перевел взгляд на следователя.

– Я готов к нашему разговору.

Егор слегка улыбнулся.

– Вот и прекрасно! – воскликнул он. – А я готов тебя выслушать.

– Во время учебы в школе милиции, – начал Николай, – я познакомился с Шумовым Николаем Владимировичем, впоследствии мы сдружились. Правда, Шумов учился на третьем курсе, а я на первом. Однако это нам не мешало общаться и относиться друг к другу с симпатией, – он сделал паузу. – Незаметно пролетели годы учебы, и я был направлен в тот же городской отдел милиции, где уже работал Шумов. Узнав, что я был приписан к их отделу, Николай Владимирович встретил меня с большой радостью. Однако я был сильно удивлен…

– И чем же? – перебивая капитана, поинтересовался Зинин.

– Шумов на то время имел звание старшего лейтенанта милиции и состоял в должности старшего следователя. Зная о его способностях, я был удивлен.

– Извини, но я тебя не понял! – воскликнул Егор Сергеевич. – Что значат твои слова: «зная о его способностях…»?

– По правде говоря, Шумов никогда не блистал сообразительностью. Был он человеком… ну как вам сказать… – Кудимов задумался, подбирая подходящие слова, – человеком среднего ума. И вот, когда я узнал, что он работает в должности старшего следователя, то был поражен.

– И что, неужели же Шумов был настолько неспособным? – поинтересовался Зинин.

– Ну совсем уж неспособным – так бы не сказал, особенно если что-то касалось Шумова лично. Но вот в работе – да, были некоторые несовершенства, и это объективный взгляд, не только мое мнение. Но чуть позже узнав, что его двоюродный брат сидел в УУВД, я понял, кто продвигал Николая Владимировича по службе.

Сделав паузу, Кудимов продолжил:

– Так вот, после нашей встречи Николай Владимирович стал уговаривать меня, чтобы я согласился работать в следственном отделе, однако я отказался.

– А причина? – задал ему вопрос Егор Сергеевич.

– Характер у меня был взрывной и неустойчивый. Мне необходимо было все время бегать, что-то искать… В общем, я был неусидчивым, а значит, мог работать только в отделе уголовного розыска. После долгих споров Шумов сдался, и мы больше не возвращались к этой теме, – Кудимов улыбнулся. – Через год меня выдвинули на должность старшего оперуполномоченного уголовного розыска, а Шумова Николая Владимировича – заместителя начальника следственного отдела. Кто к этому приложил руку, я, естественно, знал.

Он вздохнул и замолчал.

Понимая, что Николаю нужно немного передохнуть и собраться с мыслями, Зинин не стал его торопить. Выйдя из-за стола, он закурил.

Прошло около двух минут.

– И вот, – продолжил Кудимов, – в этот год в одно прекрасное утро на улице города недалеко от правительственных дач происходит автокатастрофа. На место происшествия выехал лично Шумов. От него я узнал, что в аварии погибла женщина и ее несовершеннолетний сын. Глава семейства в тяжелом состоянии был доставлен в больницу.

Сделав паузу, Кудимов попросил закурить. Дымя сигаретой, он неотрывно смотрел в окно и о чем-то думал.

Нарушив молчание, Егор Сергеевич поинтересовался:

– Извини, но мне непонятен ход твоих мыслей.

Увидев в глазах капитана удивление, он поправился.

– Я имел в виду все то, что ты рассказал. Какое отношение оно имеет к уголовному делу?

– Да в том-то и дело! – воскликнул Кудимов. – Прямое! Выслушав меня до конца, вы, Егор Сергеевич, все поймете.

Затушив сигарету, он положил ее в пепельницу и продолжил:

– Вот тут-то все и начинается, – он посмотрел на следователя. – Во время составления протокола ДТП на место происшествия прибыл Бекташев Равиль Мухтарович, в то время он еще был не так богат, но уже и не беден. Узнав, что его сын, находясь в нетрезвом состоянии, совершил наезд, да еще со смертельным исходом, он моментально примчался. Естественно, он предложил немалые деньги Шумову, чтобы все это дело замять.

– Ну хорошо, и что же произошло дальше? – спросил Зинин.

– Почувствовав запах больших денег, Николай Владимирович решил позвонить брату и посоветоваться с ним. Смекнув, что суммы на горизонте маячат немалые, Долинский приехал на место происшествия, а затем увез Бекташева в УВД, где и получил от того требуемую сумму.

– Извини, капитан! – воскликнул Егор Сергеевич. – Но вновь я тебя не понял. Если сказать правду, то я пока не вижу в этом деле криминала.

Лицо Кудимова исказилось в недоумении.

– Значит, вы, Егор Сергеевич, не видите никакого криминала в том, что Долинский взял взятку у олигарха и потребовал от брата, то есть от Шумова, замять это дело?

– Возможно, ты прав, – согласился Зинин. – Но мне бы хотелось знать более точно о том, что происходило на месте преступления.

– И куда еще точнее! – повысил голос Кудимов. – Ладно, пока забудем. Итак, через пару месяцев отказной материал по факту ДТП был запрошен вашими коллегами, об этом, как я понимаю, вы хорошо знаете.

– Верно! – ответил следователь.

– Так вот, – продолжил Кудимов. – Знаю только одно, Скрябин Павел Егорович докопался до истины, но был подкуплен все тем же Бекташевым. И дело вновь не было возбуждено.

– И тут я в курсе дела, – ответил Зинин. – Хотелось бы знать, что происходило дальше.

– А вот дальше начинается самое интересное, – продолжил Кудимов. – Выписавшись из больницы, потерпевший Владимиров Валентин Юрьевич обратился к Шумову и потребовал отчитаться перед ним, какая работа была проделана по факту ДТП, в котором погибла его семья. Однако Шумов отказался давать какие-то комментарии и стал агрессивно вести себя в отношении потерпевшего, оскорблять. Не сдержавшись, Владимиров пригрозил, что убьет сына Бекташева. После того как Владимиров ушел, Шумов тут же позвонил брату и сообщил об инциденте. Тот выслушали успокоил Шумова. И в этот же день за Владимировым была установлена слежка, но не сотрудниками милиции, а теми, кого держал в своих руках Долинский. В основном это были бандиты: ранее судимые, проходившие по уголовным делам в качестве подозреваемых и обвиняемых. Долинский держал их на крючке, обещая закрыть их дела в случае, если они будут с ним сотрудничать.

Он замолчал, а затем облизал пересохшие губы.

– В общем, как я узнал от Шумова, – нарушил он молчание, – Долинский решил заработать на смерти Бекташева-младшего. Но заработать на этот раз намного больше, чем ранее.

Кудимов ухмыльнулся.

– Как говорится, аппетит приходит во время еды. И вот прошло несколько суток, и Владимиров осуществил свою угрозу. Теперь, боясь гнева Бекташева-старшего, Владимиров покинул город. И с момента убийства его никто так больше и не видел.

– Все? – задал Егор тому вопрос.

– Нет. Получив сообщение о том, что Владимиров задушил сына Бекташева, Долинский уже потирал руки, надеясь отхватить большой куш. Однако сообщать обо всем Бекташеву пока не спешил. И тут получилась незадача…

– И какая же? – спросил следователь.

Бросив взгляд на Зинина, Кудимов тихо улыбнулся.

– Вижу, и вас эта история уже достала.

Егор Сергеевич махнул рукой.

– И все-таки?

– Да очень простая.

– Ну а именно? – еле сдерживая себя, проговорил Зинин.

– На другой день, – начал Кудимов, – то есть когда должен был быть обнаружен труп сына Бекташева, Иван Григорьевич Долинский был не в себе от ярости…

– И почему же? – поинтересовался следователь.

– При осмотре трупа было установлено, что Владимиров задушил кого-то другого, но не Бекташева. Видимо, в темноте не узнал свою жертву.

– И кого же? – Егор Сергеевич удивленно посмотрел на Кудимова.

– Это неважно, – сказал Николай, – главное то, что все планы Долинского провалились. И вот этот человек с «прекрасной» душой, Иван Григорьевич Долинский, решил сделать то, что не сделал Владимиров.

– И что же?

– Задушить Бекташева-младшего, а всю вину, как вы понимаете, свалить на Владимирова, – он сделал паузу. – На следующий день его приказ был исполнен. А значит, что? – воскликнул Кудимов и посмотрел на следователя.

– Что? – произнес следователь.

– Подполковник Долинский и его брат Шумов получили деньги, на которые и рассчитывали. То есть пообещали Бекташеву найти убийцу его сына. Но вот все было бы хорошо, если бы в дело не вступил, – улыбаясь, Кудимов посмотрел на Зинина, – знаете, кто?

– И кто?

– Ваш коллега, Скрябин Павел Егорович. Зная, кто совершил убийство, тот стал собирать против братьев компромат. Поняв, что надумал Скрябин, и боясь разоблачения, Шумов и Долинский решили убрать Павла Егоровича. Однако не тут-то было! – воскликнул Кудимов. – И тогда братья пошли другим путем, не торопясь, постепенно они стали банально спаивать Павла Егоровича, приглашая то в бар, то в ресторан, то еще куда-нибудь с обязательной попойкой. В общем, тот допился, как говорится, до зеленых соплей и в последующем был уволен из прокуратуры. Братья осуществили то, к чему так долго стремились. Но и тут они немного просчитались…

– И в чем же? – задал вопрос Егор Сергеевич.

– Павел Егорович, как они думали, им уже не помеха, но он, несмотря на свои запои, продолжал собирать против них материал. Прошел год. Полковника Долинского утверждают на должность начальника УВД. Узнав об этом, Скрябин Павел Егорович был рассержен и не находил себе места. И тогда он решил пойти ва-банк.

– Интересно! – воскликнул следователь.

– Позвонил Долинскому и предупредил его, что весь собранный им материал направит в генеральную прокуратуру и Министерство внутренних дел. Тот, естественно, напугался. И тогда, пригласив Скрябина на очередную попойку, полковник предложил ему деньги в обмен на компромат.

– И что Павел Егорович согласился? – воскликнул Зинин.

– Узнав, какую сумму предложил ему Долинский, Скрябин рассмеялся и отказался. И тогда полковник решил взять Павла Егоровича на испуг, при этом угрожая убить, буквально закатать в асфальт. Однако Скрябин не больно-то испугался и рассмеялся тому прямо в лицо, а затем сказал: «Если кто первым из нас сдохнет, так это ты. Сейчас же, не отходя от стола, звоню Бекташеву Равилю Мухтаровичу и сообщаю ему, кто был организатором и заказчиком убийства его сына». Теперь, поняв, что Скрябин не шутит, Долинский пообещал ему ту сумму, которую он запросил.

– Неужели полковник решился на это? – Егор Сергеевич удивленно посмотрел на Кудимова. – Я имею в виду деньги.

– Вот в том-то и вопрос, – ответил Кудимов. – Долинский задумался. В его голове все перемешалось. Денег, естественно, он не хотел отдавать, и перед ним встал вопрос: или-или? То есть отдать деньги или убить Скрябина? Однако, как в жизни бывает, везет тем, кто все имеет. И к счастью Долинского и Шумова, Скрябина на другой день, как вы уже знаете, задушили, избавив братьев от неприятностей. Эти двое успокоились, понимая, что со смертью Павла Егоровича ушли все проблемы.

– Хорошо! – воскликнул Егор Сергеевич. – С ними мы разобрались. А теперь хотелось бы знать твою роль в преступлениях.

Выслушав следователя, Кудимов ухмыльнулся.

– Извините, товарищ следователь, но это еще не все.

– И что же еще?

Почувствовав, что в горле пересохло, он обратился к Зинину.

– Извините, в горле пересохло, попить бы.

Выпив стакан воды, Кудимов слегка крякнул, а затем продолжил:

– Однако и на этот раз полковник Долинский ошибся. На сцену неожиданно вышел Киселев Геннадий, который мог получить или уже получил информацию от Скрябина, а также мог знать местонахождение компрометирующих материалов. Вместе с тем у майора Шумова появилась еще одна головная боль…

– Интересно! – удивлено воскликнул следователь. – И какая же?

– Киселев в свою очередь мог передать полученную от Скрябина информацию участковому инспектору капитану Петрову. Теперь перед ним стоял вопрос, что делать? И за пять дней до смерти Шумова между нами состоялся разговор: майор просил и даже не просил, а требовал от меня, как от своего подчиненного, чтобы я в срочном порядке убрал Киселева. И заметьте, убрал еще до того, как его поведут к вам на допрос.

– А причина?

– Причина одна. Он боялся, что Скрябин на допросе все расскажет вам, – Кудимов сделал паузу. – Когда был ликвидирован Киселев, встала следующая задача – убрать капитана Петрова. И вроде бы у нас все получилось, но мы ошибались, – Кудимов замолчал. – А вот что произошло дальше, вы уже знаете.

Закончив свое повествование, он тяжело вздохнул. Вытерев рукавом вспотевший лоб, Кудимов посмотрел на следователя и попросил:

– Если вас не затруднит, Егор Сергеевич, прошу сигаретку.

Сделав пару глубоких затяжек и выдохнув сигаретный дым, арестованный улыбнулся.

– Удивительно! – воскликнул он. – А вот на душе после моего признания стало как-то легко и спокойно.

– Понимаю тебя, – согласился с ним Зинин. – А вот теперь, капитан, пришла моя очередь тебя хоть немного, но все-таки обрадовать.

– Я слушаю вас, – ответил он.

– К твоему счастью, Киселев Геннадий жив и здоров.

– Что? – не поверив следователю, прокричал Кудимов.

– Это действительно хорошая новость.

 

Глава 5

За окном бушевал дождь. Грозовые тучи, подгоняемые ветром, неслись по небу.

Отложив в сторону материалы уголовного дела, Владимир Сергеевич почувствовал, как у него разболелась голова, а перед глазами появились темные пятна.

Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и решил немного расслабиться. Однако и это ему не помогло. В висках нестерпимо давило и стучало. От слабости и небольшого головокружения на лбу выступил холодный пот.

Смахнув его носовым платком, он налил себе стакан воды и запил таблетку.

Прошло несколько минут, но боль все не проходила. Владимир Сергеевич положил ладони на виски и легкими круговыми движениями стал делать массаж.

Пролетело еще несколько минут. Боль постепенно стала утихать, круги перед глазами исчезли.

Почувствовав себя немного лучше, Петров закурил.

Сквозь шум дождя за окном вдруг послышался стук в дверь. Доски в полу жалобно заскрипели, и в кабинет вошел Валежников Игорь Юрьевич.

Не ожидая появления незваного гостя, Петров удивился.

– Не понял вас, Игорь Юрьевич! – воскликнул он. – И что же вам в такую погоду не сидится дома? – поинтересовался Петров.

– Жена на работе, – ответил тот, – а мне стало скучно одному в доме, вот и решил прогуляться, а заодно зайти к вам в гости.

Владимир Сергеевич слегка ухмыльнулся.

– Спасибо, Игорь Юрьевич, что даже в такую ненастную погоду не забываете обо мне.

– Стараюсь! – воскликнул тот. – Владимир Сергеевич, прошло уже столько времени, а ты все еще такой бледный.

Он сделал паузу.

– А я ведь говорил тебе еще в больнице, чтобы ты не спешил выписываться. Куда-то спешите, молодежь. Боитесь, что не успеете сделать всю работу.

Петров махнул головой.

– Вопрос, дорогой Игорь Юрьевич, не в работе. Просто устал лежать и плевать в потолок.

– С тобой все ясно, – улыбнулся Валежников и посмотрел на Петрова. – А вот то, что ты сейчас мучаешься, тебе, как я понимаю, нравится?

– Возможно, нет, – ответил он, – и все-таки считаю, что лучше уж так, чем валяться на кровати.

– Ну-ну, – только и проговорил Игорь Юрьевич.

Валежников огляделся. Увидев стоявший на подоконнике пустой граненый стакан, он поднялся и подошел к окну. Немного постояв, Игорь Юрьевич взял его в руки и стал разглядывать на свет.

– Вижу, пьешь водичку? – задал он вопрос. – А значит, как я понимаю, глотаешь таблетки.

Удивившись проницательности Валежникова, Владимир Сергеевич ответил:

– И почему вы так думаете?

– Тут и думать не надо. И так все понятно. На улице прохладно и тепла не предвидится, – сказал он с каким-то намеком.

– Не понял вас, Игорь Юрьевич, при чем тут холод?

– А при том, дорогой, что иногда холод отрицательно действует на человеческий организм, – он посмотрел на участкового инспектора. – А значит, как я понимаю, тебя температурит.

– Удивляюсь я вам, Игорь Юрьевич, замечаете все, что надо и не надо.

Тот пожал плечами.

– Забываешь, что я историк…

– А при чем тут историк! – не сдержав себя, воскликнул Петров.

– Я же тебе как-то говорил, что когда-то занимался раскопками, и все это развивает у человека внимательность. Вот и весь секрет.

– Теперь понятно, – улыбнулся Владимир Сергеевич.

Зазвонил телефон.

Оборвав разговор с Валежниковым, Петров поднял трубку и прислушался. Голос старшего следователя прокуратуры Зинина Егора Сергеевича звучал твердо и уверенно:

– Петров, это ты?

– Да, Егор, это я. Слушаю.

– Как у тебя со временем?

– Смотря на что, – Петров решил немного подколоть Егора.

– Я не шучу, – возмутился тот.

– Если нужно, то найду, – ответил Владимир Сергеевич.

– В общем, так. Как только оно у тебя появится, то прошу ко мне. Я буду тебя ждать.

Раздались длинные гудки. Петров посмотрел на Валежникова.

– Звонили из городской прокуратуры.

– И что же они хотели от тебя? – поинтересовался Игорь Юрьевич.

– Требуют явиться к ним.

– Причина?

– А вот по какой причине, забыли сказать, – пошутил он.

– Мне кажется, что звонить и беспокоить тебя по пустякам не стали бы, – высказал свое мнение Валежников. – Раз звонили, значит, что-то хотели от тебя услышать.

– Возможно, – согласился с ним Петров и бросил взгляд на окно. – На улице такой ливень, что не хочется выходить.

Поняв участкового инспектора с полуслова, Игорь Юрьевич нехотя поднялся со своего места.

– Извини, но я засиделся у тебя. Пора уже домой.

Оставшись один, Владимир Сергеевич посмотрел на стакан, который еще стоял на подоконнике. Выйдя из-за стола, он подошел к окну и чуть присев, посмотрел на стеклянную поверхность, где отпечатались пальцы Валежникова Игоря Юрьевича.

Профессиональное чутье работника милиции что-то подсказывало ему. Взявшись двумя пальцами за дно и верх стакана, Петров приподнял его и посмотрел на свет.

Он улыбнулся.

«Чем черт не шутит, а вдруг…»

Достав небольшой бумажный пакет, Владимир Сергеевич аккуратно уложил стакан внутрь.

Постепенно дождь на улице прекратился, и на землю упал солнечный луч. Еще немного и город осветился потоком света.

В воздухе становилось душно.

 

Глава 6

Накинув на плечи пиджак и захватив с собой пакет со стаканом, Владимир Сергеевич отправился в городской отдел милиции.

Поднявшись на второй этаж и пройдя несколько метров по коридору, он остановился перед дверью, на которой небольшими буквами было написано «Кабинет криминалистики». Владимир Сергеевич постучался и стал ждать.

Прошло несколько секунд, однако ответа не последовало. Подняв руку, чтобы вновь постучать в дверь, он услышал шаги, которые доносились со стороны коридора. Петров повернул голову.

Около него остановился тот, кого он ждал.

– Не меня ли ждешь, Петров? – поинтересовался подошедший майор милиции.

Офицер открыл дверь, а затем пригласил Петрова в кабинет.

– Раз молчишь, значит, ко мне, – заключил майор.

Пройдя за стол, он предложил гостю присесть.

– Я внимательно тебя слушаю, Петров.

Протянув эксперту-криминалисту бумажный пакет, Владимир Сергеевич сказал:

– В пакете стакан с отпечатками пальцев одного из подозреваемых. Вот и хотелось, товарищ майор, чтобы их перенесли на дактилоскопическую пленку.

Взяв из рук Петрова пакет, майор ответил:

– Придется немного подождать.

Он посмотрел на участкового инспектора.

– Понимаю, что тут работы на несколько минут, но, извини, не могу, – он посмотрел на часы. – Через три минуты я должен быть у шефа. Как только вернусь, будет сделано.

Владимир Сергеевич махнул головой.

– Товарищ майор, я не спешу.

Солнце нещадно обжигало. Петров водрузил на голову фуражку и зашагал в сторону городской прокуратуры. Минут через десять он уже был на месте. Быстро поднявшись на нужный этаж, он остановился около дверей, которые вели в кабинет следователя.

Он постучался, но не дождавшись разрешения, Владимир Сергеевич слегка толкнул ее плечом.

Дверь поддалась и тут же с еле слышным скрипом открылась. Заглянув внутрь и убедившись, что Егора в кабинете не было, он прикрыл дверь и спустился в приемную городского прокурора.

Сидевшая за столом секретарша посмотрела на него. Узнав в вошедшем участкового инспектора Петрова, она улыбнулась.

– Что-то случилось, капитан Петров? – поинтересовалась она.

– Да вроде бы ничего существенного, – ответил Владимир Сергеевич. – Следователь Зинин желал меня видеть. Звонил, просил срочно к нему явиться. Однако его в кабинете нет.

– Минут пять назад его пригласил к себе прокурор. А через мгновение Зинин выскочил от него и как угорелый умчался в неизвестном направлении. Но вот куда, он не сказал. Видимо, спешил.

– И когда же он вернется?

– Извини, Петров, но я лично ничего не могу тебе сказать. Сама не в курсе.

Попрощавшись с секретаршей, Владимир Сергеевич покинул прокуратуру.

Войдя к себе в кабинет, он снял со вспотевшей головы фуражку и бросил ее на стол. Опустившись в кресло и закурив, Петров прикрыл глаза.

«Интересно, – подумал он, – и что же хотел от меня Егор? Может, было срочное сообщение или хотел со мной о чем-то поговорить».

Стук в дверь оборвал его мысли. Открыв глаза, Владимир Сергеевич крикнул: «Входите».

Тяжело дыша, в кабинет вошел незнакомый ему мужчина.

– Случилось что? – задал он вопрос мужчине.

Немного отдышавшись, вытерев рукавом рубашки вспотевший лоб и шею, незнакомец ответил:

– Я водитель машины «КАМАЗ»…

Не дав незнакомцу договорить, Петров произнес:

– Слушаю вас, товарищ водитель.

Набрав в рот воздуха, мужчина продолжил:

– Так вот, товарищ капитан, не доехав до перекрестка, я увидел, что на дороге образовалась пробка, – он посмотрел на Петрова, – в обоих направлениях, как в одну, так и в другую сторону.

Владимир Сергеевич прервал сумбурный рассказ незнакомца словами:

– Извините, но я вас не понял. Если можно, спокойно и все по порядку.

– Хорошо, товарищ капитан, – ответил тот. – Не сообразив, в чем дело, я выскочил из кабины и решил пройти до перекрестка, чтобы выяснить, что же случилось. Приблизившись к перекрестку, я был в шоке. Мужик высокого роста, раскинув свои длинные огромные руки по сторонам, бегал по дороге по обеим полосам, не давая автотранспорту проехать.

– Работников Госавтоинспекции вызвали? – поинтересовался Петров.

– Вызвали, товарищ капитан. Так вот, они попытались уговорить этого мужика уйти с дороги. Однако тот был не в себе, как я понял, и продолжил свое дело. Тогда работники ДПС решили нарушителя скрутить, и вы знаете, товарищ капитан, он раскидал их, как мальчишек. Хотя ребята были крупные.

– Странно, и сколько же было сотрудников милиции? – задал он мужчине вопрос.

– Трое.

– Что случилось дальше?

– Им на помощь бросились несколько водителей, но и это ни к чему не привело.

Выслушав водителя, Владимир Сергеевич поднялся из-за стола. Взяв в руки фуражку, он вместе со своим гостем вышел из опорного пункта, и они направились к месту происшествия.

Достигнув перекрестка, где, со слов водителя, разыгралось нешуточное действо, Владимир Сергеевич воочию убедился, что его гость говорил правду. Как с одной, так и с другой стороны дороги, сигналя, стояли машины. Стоявшие в стороне работники дорожной службы не предпринимали никаких мер, чтобы решить проблему.

Присмотревшись, он увидел мужчину, который выскочил из-за машины. Им оказался Валежников Игорь Юрьевич.

Прибавив шагу, Петров приблизился к своему старому знакомому и попытался словами остановить его.

– Игорь Юрьевич, – прокричал он, пытаясь привлечь его внимание. – Прошу вас, прекратите бегать и пропустите транспорт!

Услышав свое имя, Валежников остановился и посмотрел на того, кто обращался к нему. Зеленый блеск в глазах и безумное лицо мужчины говорили о том, что Игорь Юрьевич был не в себе.

Не придав этому большого значения, Владимир Сергеевич протянул руку в попытке остановить Валежникова.

Неожиданный удар в лицо – и Петров оказался на земле.

Не осознав до конца, что сейчас с ним случилось, Петров поднялся с земли. Однако не успел сделать и шагу, как его настиг второй удар. Пролетев пару метров, Владимир Сергеевич снова рухнул на землю, затем приподнялся, отряхнул брюки от пыли и попытался выпрямиться.

Кто-то был за его спиной. Но так и не поняв, кто бы это мог быть, Петров услышал чей-то окрик со стороны, предупреждающий об опасности:

– Товарищ капитан, берегись.

Успев сделать только шаг, Владимир Сергеевич ощутил, как, рассекая воздух, что-то тяжелое просвистело рядом с его ухом. Подняв голову, он увидел рядом с собой буквально озверевшее лицо.

Не теряя больше ни секунды, Петров нанес удар. Голова противника дернулась. Устояв на ногах, он развернулся и тут же бросился на обидчика.

Не успев сориентироваться, Владимир Сергеевич почувствовал, как широкие ладони Валежникова сжались на его шее. И тут Владимир Сергеевич ощутил, что его ноги теряют опору.

Задыхаясь от нехватки воздуха, он пытался освободиться, но сделать это было тяжело. Руки, как тиски, все сильнее сжимали его горло. Собрав последние силы, Владимир Сергеевич размахнулся и ударил Валежникова ладонями по ушам.

Хватка рук ослабла.

Почувствовав, как его шея освободилась от крепкой хватки, Петров отбежал в сторону, судорожно хватая ртом воздух. Прошло не более минуты. Немного отдышавшись, Владимир Сергеевич посмотрел туда, где стоял Игорь Юрьевич.

Схватившись за уши, тот присел и что-то невнятно бурчал себе под нос.

Поняв, что Валежников пришел в себя, Петров не спеша подошел к нему. Заслышав чьи-то шаги, нарушитель поднял голову и с какой-то осторожностью посмотрел на своего обидчика.

Так и не узнав в сотруднике милиции Владимира Сергеевича, он опустил голову, и как молодой бык, направился навстречу своему противнику.

Страх прошел. Не двигаясь и не отрывая глаз, Петров наблюдал за действиями Валежникова и был готов к отражению нападения.

Вдруг нарушитель остановился, а затем присел на корточки. Обняв руками голову, он заплакал. Прошло несколько минут и всхлипы прекратились. Подняв голову, Игорь Юрьевич бросил взгляд в сторону участкового инспектора.

Встав с корточек, Валежников уже без тени агрессии подошел к Петрову.

– Извини, Владимир Сергеевич, не вовремя болезнь настигла меня. А ведь мог покалечить и даже убить хорошего человека, – он тяжело вздохнул. – Еще раз извини.

На дороге послышался скрип автомобильных тормозов. Неподалеку от них резко остановился оперативный уазик. Из него выскочили несколько сотрудников милиции и, не разобравшись в ситуации, бросились на Валежникова. Скрутив руки, они, не обращая внимания на уговоры Петрова быть вежливее с больным человеком, силой втолкнули его в машину.

Дорога быстро опустела.

Петров вернулся к себе. Голова разболелась, в ушах стоял непонятный треск. Пройдя за стол, Владимир Сергеевич закурил.

«Ну и сильный черт этот Валежников, – подумал он. – А вот с виду не сказал бы. Высокий, но худой».

Петров пытался подумать о чем-то другом, но сегодняшние события не выходили у него из головы. От напряжения боль в висках не прекращалась.

«Да, и помял же он меня основательно, – думал Петров. – Так мне и надо, чтобы в другой раз не бросался сломя голову, а думал бы ею, глядишь, такого бы и не произошло».

Раздался телефонный звонок.

Однако в трубке стояла тишина, на том конце провода молчали.

«Видимо, кому-то просто делать больше нечего, – подумал Петров. – Руки чешутся, вот и балуется».

Неожиданно открылась входная дверь, а затем заскрипел пол. В кабинет вошла женщина. Не спрашивая разрешения, она прошла в кабинет и опустилась на свободный стул.

Вытерев носовым платочком заплаканные глаза, она, обращаясь к участковому инспектору, поинтересовалась:

– Его увезли в милицию, Владимир Сергеевич?

– Верно, Антонина Ивановна, в милицию, – подтвердил он.

– Понимаю вас, Владимир Сергеевич, столько бед он сегодня натворил, – она всхлипнула. – И все же нельзя было этого допустить, – то ли она укоряла своего участкового инспектора, то ли извинялась перед ним. – Его надо было везти не в милицию, а в больницу. Он же больной.

– Я знаю, Антонина Ивановна, – ответил он. – Но меня и слушать не стали. Хотя я просил отпустить Игоря Юрьевича.

Она вздохнула.

– Я, правда, пришла не за этим…

– Что-то еще случилось? – перебивая женщину, поинтересовался Владимир Сергеевич.

– Возможно, и случилось, – она замолчала. – Вы, Владимир Сергеевич, еще не все знаете.

– И что же именно, Антонина Ивановна?

Она удивленно посмотрела на Петрова.

– А вы что, не в курсе?

– И чего именно? – задал он ей вопрос.

– У него рак легких, – ответила она и посмотрела на Петрова. – Осталось жить ему не более двух месяцев.

– Извините, Антонина Ивановна, но, если сказать по правде, то слышу это впервые.

Жена Валежникова шмыгнув носом продолжила:

– Года три назад ему удалили легкие с одной стороны, надеялись, что все поправится, но увы! – воскликнула она. – И второе легкое оказалось негоже.

– И с чего это? – поинтересовался Владимир Сергеевич.

– Точно не могу сказать, но Игорек говорил, что все пошло с Афганистана, когда он был тяжело ранен в спину. А тут тринадцать лет назад попал в автокатастрофу, где погибли его первая жена и сын, – сделав паузу, Антонина Ивановна вытерла платочком глаза и тяжело вздохнула. – А вот месяц назад он и вовсе одурел. Как-то выскочил под ночь в одних подштанниках на улицу и вернулся минут через двадцать. Лег спать, но так и не заснул.

– Может, его что-то беспокоило? – задал он ей вопрос.

– Не знаю, – ответила она. – Однако, пролежав несколько минут, Игорь вдруг вскочил и кинулся на меня с требованием, чтобы я нашла его амулет в виде четок.

Выслушав Антонину Ивановну, Владимир Сергеевич вытащил из тумбочки стола четки, о которых говорила жена Валежникова.

Он протянул их и показал женщине.

– Посмотрите, Антонина Ивановна, не эти ли?

Она улыбнулась.

– Это действительно они, Владимир Сергеевич! – воскликнула Антонина Ивановна и удивленно посмотрела на участкового. – И где же вы их нашли?

Не ответив женщине, Петров поинтересовался:

– И почему же они так дороги Игорю Юрьевичу, а, Антонина Ивановна?

– В Афганистане во время одного из ожесточенных боев Игорь вынес на себе тяжелораненого бойца, мусульманина. Так вот, в благодарность тот и подарил ему этот амулет со словами, что эти четки много раз спасали его от смерти.

Она прижала амулет к груди.

– Потеряв эти четки, муж вдруг изменился, стал каким-то неспокойным.

Волнение женщины вдруг передалось Петрову.

– Я вас понимаю, Антонина Ивановна, теперь увидев их, он, наверное, успокоится.

Она махнула головой.

– Буду на это надеяться.

Женщина поднялась и, поблагодарив участкового инспектора, вышла из кабинета.

Оставшись один, Владимир Сергеевич задумался. Прошла минута, что-то вспомнив, он поднял телефонную трубку и набрал номер. Ждать пришлось недолго. На том конце провода прозвучал голос старшего следователя прокуратуры Зинина.

– Следователь Зинин слушает.

– Прекрасно! – воскликнул Петров. – И что же ты хотел от меня? – задал он тому вопрос. – Был я у тебя, но, увы! Тебя на месте не оказалось.

– Я знаю, – ответил Егор, – секретарша говорила. А вызывал я тебя, чтобы поговорить насчет убийцы.

– А именно?

– Хочу тебя обрадовать, – в трубке послышался легкий смех. – Вроде бы что-то наклевывается, – продолжил Егор.

– Понятно! Ну а ты уверен в этом?

– Может, не уверен, – честно ответил Зинин, – но все же лучше иметь плохую информацию, чем вообще ее не иметь. Я лично так думаю, а ты как?

– А я наоборот. Лучше иметь достоверную информацию, чем… – он оборвал себя на полуслове. – Все хорошо, Егор, а вот теперь послушай меня.

Тот недовольно фыркнул.

– Я в последнее время только тебя и слушаю. Даже уши опухли, – пошутил Егор.

– А вот это зря. Узнаешь, о чем я, так и сам вместе со своими ушами упадешь со стула, – пошутил Петров.

– А ты не боись, я крепко держусь.

В трубке послышался громкий смех.

– Итак, товарищ участковый инспектор, я тебя внимательно слушаю.

– Где-то полчаса назад я узнал, а вернее, лично установил, кто совершил убийство Скрябина, Долинского и Шумова.

– Что! – прокричал Егор. – Ты, случайно, не шутишь, Петров?

– Да нет! – воскликнул Владимир Сергеевич. – Не шучу, а говорю серьезно.

– И кто же?

– Давай так. Завтра с утра встречаемся в городском отделе милиции, и вот там я познакомлю тебя с убийцей.

– Прекрасно! – ответил Зинин. – И во сколько встречаемся? – поинтересовался он.

– Ну, давай-ка часиков в десять. Тебя устроит?

– Вполне.

Егор замолчал, и наступила тишина. Владимир Сергеевич спросил Зинина:

– И что молчишь?

– Думаю, – ответил Зинин. – И вот, что надумал. Зачем нам откладывать встречу на завтра, когда можно ее устроить сегодня.

– Не торопи события. Если уж сказано завтра, то значит, завтра.

– И все-таки.

– Во-первых, я хочу немного отдохнуть…

– И все же, – не унимался Егор.

– Я устал из-за того, что этот товарищ, я имею в виду убийцу, проделал со мной то же, что проделывал с задушенными им людьми.

– Не понял! – воскликнул следователь. – Или это очередная шутка?

– И какая же тут может быть шутка? Все сказанное правда.

– Как я понимаю, тот тип хотел тебя задушить? – поинтересовался Егор.

– Так оно и есть, – ответил Петров. – Теперь мне хочется отдохнуть, а вот завтра ты встретишься с ним. И еще…

– И что еще?

– Возьми с собой видеокамеру, не пожалеешь.

– Я это сделаю, – ответил Егор. – Но меня одно мучает…

– И что же? – поинтересовался Петров.

– А ты уверен, что преступник даст нам показания, да еще на видеокамеру?

– Не только уверен, Егор Сергеевич, но и убежден в этом.

Разговор закончился, и в трубке послышались гудки.

 

Глава 7

Набрав телефонный номер дежурной части городского отдела милиции, Владимир Сергеевич услышал голос оперативного дежурного:

– Майор Кукушкин слушает.

– Виктор Алексеевич, капитан Петров беспокоит.

– Я тебя слушаю, Петров, что случилось?

– Меня интересует, как себя чувствует мой подопечный – Валежников Игорь Юрьевич?

– Извини, но я тебя не понял! – удивленно воскликнул тот. – О ком ты?

– Я же говорю, Валежников Игорь Юрьевич, которого вчера доставили в отдел с моего обслуживаемого участка.

Наступила тишина, длившаяся около пятнадцати секунд.

– Понял, – нарушая молчание, ответил офицер. – Его еще вчера ночью увезли в больницу.

Поблагодарив оперативного дежурного за предоставленную информацию, Владимир Сергеевич положил трубку на аппарат.

«Итак, Валежникову, видимо, стало плохо, – подумал он, – тогда необходимо позвонить Зинину и предупредить его о том, что место встречи поменяется».

Набрав номер служебного телефона следователя Зинина Егора Сергеевича, Петров стал ждать, когда на том конце провода поднимут трубку. Время неумолимо бежало вперед, однако к телефону никто не подходил.

Нажав на рычаг автомата, Владимир Сергеевич вновь набрал номер, но уже домашний.

Трубку на том конце провода подняли.

– Слушаю, – послышался сонный голос Зинина.

– Слушай, Егор, – возмутился Петров, – посмотри на часы.

– И что?

– Как что? – снова возмутился Владимир Сергеевич. – Ведь мы с тобой договорились встретиться и, как ты помнишь, часиков в десять, а сейчас…

В трубке послышался громкий зевок, а затем недовольный голос Егора:

– Извини, но я поздно лег и поэтому до сих пор не могу проснуться.

– Отлично! – воскликнул Петров. – Ты хоть понимаешь, что срываешь наши планы?

– Я думаю, что ничего страшного не произойдет, – чуть повысил голос Зинин, – если мы немного позже допросим твоего убийцу.

– Ну уж извини, он такой же мой, как и твой! – прокричал Петров. – Ты что же, Егор, совсем не врубаешься?

– И почему ты так думаешь?

Владимир Сергеевич что-то пробурчал себе под нос.

– Вот когда поразмыслишь своей головой, тогда и поймешь, что к чему.

– Слушай, Петров, – воскликнул Зинин, – голова от всей этой суеты уже разболелась.

– В общем, так. Хочу тебе сказать, что убийца в настоящее время находится в больнице…

– Не понял, – перебил он Петрова. – Ты же говорил, что он в милиции?

– Был, – согласился с ним Владимир Сергеевич. – Но это было вчера. А сегодня уже все изменилось, – он сделал паузу. – И еще. Он находится в тяжелом состоянии и, боюсь, что нас могут к нему не допустить.

– Петров, ответь, и какая же причина, что его из милиции доставили в больницу?

– У него рак легких, – ответил Владимир Сергеевич. – В настоящее время он находится на грани жизни и смерти.

– Понял, сейчас буду.

Прошло минут двадцать, и к зданию городской больницы подъехала белая «девятка». Резко затормозив и снизив скорость, она остановилась. Припарковав машину на стоянке, из нее вышел улыбающийся Егор Сергеевич Зинин.

В больнице в помещении приемного покоя, читая газету, в кресле за столом восседала молодая девушка в белом халате, которая, не обращая внимания на посетителей, громко смеялась над прочитанным ею текстом.

Услышав, что кто-то стучал по стеклу небольшого окошечка, она прекратила смеяться и подняла голову от газеты.

– Я вас слушаю, – обратилась она к двум мужчинам, которые смотрели на нее.

Сделав небольшой комплимент девушке, Владимир Сергеевич слегка улыбнулся.

– Скажите, в какой палате находится больной Валежников Игорь Юрьевич?

Опустив голову, девушка перевернула лист в дежурном журнале и ответила:

– Прошу вас немного подождать.

Положив указательный палец на лист журнала, девушка не спеша стала водить им, ища нужную фамилию.

– Вот ваш больной Валежников Игорь Юрьевич, – но прочитав несколько строк, она изменилась в лице. Улыбка вдруг сошла с ее миловидных губ. – Извините, но к нему в палату нельзя.

– И почему же? – поинтересовался Егор Сергеевич.

– Ночью он был доставлен в очень тяжелом состоянии. А назавтра, – она посмотрела на мужчин, – его готовят к операции. Но если он вам нужен срочно, то необходимо обратиться к его лечащему врачу.

Получив от девушки исчерпывающую информацию, они поблагодарили ее и направились к врачу.

В кабинете за дверью слышался разговор. Не дожидаясь окончания беседы, Владимир Сергеевич постучался. Получив разрешение, они со следователем Зининым вошли в помещение.

Хозяин кабинета, седовласый мужчина на вид лет пятидесяти, сидя за столом, разговаривал по телефону. Увидев двух вошедших мужчин, он прикрыл ладонью трубку и, обращаясь к ним, сказал:

– Прошу, господа, располагайтесь. Сейчас переговорю, а затем побеседуем.

Прошло не более минуты.

Разговор закончился, и врач вернул трубку на аппарат, а затем обратился к посетителям:

– Я вас слушаю, молодые люди.

Показав служебные удостоверения, они представились.

– И чем же, господа, я могу вам помочь?

– В моем производстве, – начал Зинин, – имеется уголовное дело по факту совершения нескольких убийств, и по данному делу нам необходимо допросить в качестве подозреваемого одного из ваших больных.

– Его фамилия, имя? – поинтересовался врач.

– Валежников Игорь Юрьевич, – ответил следователь.

– Я вас понял, – он посмотрел на сотрудников правоохранительных органов. – Это тот, что вчера был доставлен в тяжелом состоянии из городской милиции, я правильно вас понял?

– Он.

Немного помявшись, врач посмотрел на сотрудников и задумался.

– Если сказать серьезно, то ему необходима срочная операция, – заявил врач. – И не знаю, как в этом случае быть.

– О том, что Игорю Юрьевичу предстоит операция, мы уже в курсе, доктор, – ответил Петров.

Наступила пауза.

– В принципе, я не возражаю, чтобы вы его посетили, – нарушил молчание врач. – Однако вам придется немного подождать. Я сейчас его обследую и только тогда твердо смогу сказать, можно ли его допросить или нет.

Прошло более пяти минут, и в кабинет вошел лечащий врач Валежникова.

– Больной в полном сознании и согласился с вами встретиться и ответить на все ваши вопросы.

Поблагодарив врача, Зинин с Петровым вышли из кабинета и направились в палату, где находился подозреваемый Валежников Игорь Юрьевич.

Увидев входящего в палату Владимира Сергеевича, Валежников радостно улыбнулся.

– Кого-кого, а вот тебя, Владимир Сергеевич, если сказать по правде, ждал с большим нетерпением, – он приподнялся и передвинул подушку под плечи. – Хотелось еще раз извиниться за то, что я чуть тебя не убил.

Услышав откровенное признание больного, Егор воскликнул:

– Слушай, дружок, – обратился он к Петрову, – а почему же я узнаю об этом последним и даже не от тебя?

Не поняв шутки, Владимир Сергеевич возмутился:

– Извини, но иногда нужно промывать уши или внимательнее слушать то, что тебе говорят.

Зинин слегка улыбнулся.

– Извини, просто пошутил.

Передвинув стул ближе к койке больного, Владимир Сергеевич молча посмотрел на Игоря Юрьевича.

– Извините, господа, и долго вы собираетесь вот так молча на меня смотреть? – поинтересовался Валежников.

Но поняв, чего от него ждут, он улыбнулся.

– Простите, теперь понял, о чем говорят эти немые взгляды, – он повертел головой, разминая шею. – Как я понимаю, вы пришли услышать мои признания и все это записать в протокол. Ну что, господа, я готов, – Валежников сделал паузу. – А вот если вы пришли меня арестовать, то извините, у вас ничего не получится. А почему, вы сейчас узнаете.

– Действительно, Игорь Юрьевич, нам бы хотелось знать, почему? – задал вопрос Зинин.

– Так это просто, товарищ следователь. Мои дни сочтены, и я ухожу в мир иной. В тот мир, где меня давно заждались мои родные, моя семья, – он замолчал. – Теперь мне и не стыдно предстать перед ними. Все, что надо было, я выполнил. И теперь со спокойной душой покидаю нашу грешную землю, где я уже не жилец, а только помеха.

– Хорошая у вас философия, Игорь Юрьевич, – обратился к нему Петров.

– Какая есть, Владимир Сергеевич. Ее уже не переделать, – он улыбнулся. – Ну что же, господа офицеры, не буду вас задерживать.

Выслушав и дав ответы на все вопросы, Валежников решил остановиться на главном.

…Потеряв своих близких и родных, я решил восстановить истину. И вот, обратившись к следователю Шумову Николаю Владимировичу, я встретил сопротивление с его стороны. Объяснить, а тем более ознакомить меня с материалами дела, он наотрез отказался. Вместо этого он стал беспричинно оскорблять меня, запугивать. Но поняв, что меня уже ничем не напугать, нанес несколько ударов. Я сдержался, понимая, что меня запросто могут арестовать за покушение на власть. Потом этот подонок отправил меня к следователю прокуратуры Скрябину Павлу Егоровичу со словами, что дело находится в производстве в его отделе. Явившись к Скрябину, я задал тот же вопрос, что и следователю Шумову. И что же вы думали, господа? Тот ответил мне то же самое, что и Шумов. Но что было удивительно, я уже не нервничал, вел себя спокойно. Поняв, что меня не вывести из себя, Скрябин выбрал другую тактику. И заявил:

«Если вы, Владимиров, будете требовать возбудить уголовное дело, то мне придется возбудить это дело в отношении вас, так как именно вы и явились виновником смерти своих родных».

Поняв, что следователю, принявшему взятку, ничего не остается, кроме как искать крайнего и из невиновного пытаться слепить преступника, я решил пойти другим путем и сделал вид, что согласен отказаться от возбуждения уголовного дела. Но изучив протокол с места ДТП, который Скрябин все-таки в конечном итоге мне предоставил, я узнал адрес Бекташева и покинул кабинет следователя.

Внутри меня все кипело, я решил убить Бекташева-младшего, который был виновен в смерти моих близких.

Через два дня, выследив свою жертву, я воплотил свой план в жизнь. И теперь, боясь мщения со стороны Бекташева-старшего, решил спрятаться. Просидев сутки в одном из помещений, я вдруг почувствовал себя нехорошо и потерял сознание.

Очнулся уже в психиатрической больнице. Сколько пролечился, не помню, однако пришло время, и я был выписан. И только тогда передо мной встал вопрос: «Куда идти?»

Немного подумав, я вспомнил, что со мной в одной палате лечился мужчина, который заявлял, что он когда-то работал хирургом по пластическим операциям в одной из клиник города.

Его рассказам никто не верил. Смеялись над его причудами. И все же жизнь заставила вспомнить его слова. И вот, узнав его адрес, я пришел к этому человеку. Что было поразительно, он действительно оказался прекрасным хирургом. В течение нескольких часов он изменил мою внешность, и через неделю, как все на моем лице зажило, я впервые увидел себя в зеркале и был удивлен. На меня смотрел совсем другой человек.

Моя внешность теперь кардинально поменялась, и встал вопрос о перемене фамилии и имени. И знаете, тут проблем не оказалось. У моего сумасшедшего хирурга оказался друг, который работал в органах внутренних дел, и через трое суток я с его легкой руки из Владимирова Валентина Юрьевича (да-да, именно так меня звали в моей прошлой жизни!) превратился в Валежникова Игоря Юрьевича.

На лице Егора выразилось удивление:

– Простите, – обратился он к Валежникову, – а почему вы не сменили отчество?

– Ответ простой. Я не хотел ни под каким предлогом забывать того, кто дал мне жизнь, – Игорь Юрьевич посмотрел на следователя. – Вы удовлетворены ответом?

Получив утвердительный ответ, Валежников продолжил:

– Теперь, живя под другой фамилией, я никогда не выпускал из поля зрения Скрябина Павла Егоровича. Мне, как любопытному человеку, хотелось знать, что произойдет дальше. Я имею в виду борьбу двух братьев с их вечным противником – Скрябиным.

Однако в этой борьбе я предчувствовал проигрыш Павла Егоровича. И был прав. Он спился и был уволен из прокуратуры. Пока он работал в органах, Скрябин еще имел какой-то вес, а так…

И вот я решил, а вернее, задумал убрать Павла Егоровича за все то «хорошее», что он для меня сделал. Подходящий момент не заставил себя долго ждать. После очередной попойки Скрябин возвращался домой, не отставая следом за ним шел я. Но вдруг что-то кольнуло у меня в груди, и я решил на время отказаться от своей задумки.

И правильно сделал.

Через пару месяцев я узнал, что этот алкаш Скрябин собрал компрометирующий материал в отношении полковника Долинского и его братца – майора Шумова, и тогда я решил завладеть этими бумагами. Однако сделать это не удавалось, на пути постоянно возникал Павел Егорович.

Однажды, а это было где-то месяц назад, когда мы с тобой, Владимир Сергеевич, играли в шахматы, к тебе в кабинет заглянул Павел Егорович по какому-то вопросу. Но увидев меня, он вдруг вздрогнул. Я понял, что он меня узнал. Почувствовав опасность, я решил поскорее осуществить задуманное. Я боялся, что этот придурок в любое время может пойти к Бекташеву и сообщить обо мне.

В этот же день я решился на убийство Скрябина, но пришел к нему домой, по всей видимости, рано. Скрябина не было дома. Разозлившись, я стал махать руками, бегая по двору, забыв, что на одной руке у меня висит драгоценный подарок…

– Не четки, Игорь Юрьевич? – перебивая его, поинтересовался Владимир Сергеевич.

Тот удивленно посмотрел на Петрова.

– Да, четки, – открыл он рот. – А откуда ты знаешь, Владимир Сергеевич?

– Я их случайно нашел во дворе дома покойного Скрябина. И где-то пару дней назад отдал вашей жене.

Валежников вздохнул.

– Вот и прекрасно, теперь я спокоен.

Вытерев простыней вспотевший лоб, Игорь Юрьевич продолжил:

– Вернулся во двор к Скрябину, когда уже стемнело. Тот был дома, но не один, а с каким-то собутыльником, который, впрочем, не смог мне помешать убить Павла Егоровича. Однако этот товарищ помешал мне в другом – сделать в доме обыск, чтобы найти эти чертовы бумаги.

Только дней через пять после убийства я подслушал один интересный разговор, из которого случайно узнал, что в сундуке, который стоял в небольшом подсобном помещении в доме Скрябина, имеется тайник. И в нем как раз и лежат те бумаги, которые собирал Павел Егорович.

Когда я вернулся в дом, чтобы достать материалы, понял, что меня опередили. Однако отступать я не собирался. Но передо мной стоял один очень хороший человек, которого я сильно уважал, в руках он держал те самые бумаги. Это был ты, Владимир Сергеевич.

– Верно, – подтвердил Петров. – Действительно, я их нашел и стал читать. Но не успел прочитать и половины листа: кто-то ударил меня по голове. Я потерял сознание, а когда очнулся, материалов уже не было.

– Извини, что так поступил с тобой, но бумаги мне были нужны больше, чем тебе.

Владимир Сергеевич вдруг почувствовал на затылке непонятный зуд.

– А вы молодец, Игорь Юрьевич, так пригрели, что до сих пор чувствую зуд.

– Извини еще раз. Не хотел, – он слегка улыбнулся, а затем замолчал. – Ну а если бы этого не случилось, – нарушил он молчание, – то я бы никогда не узнал о том, что сына Бекташева убил не я, а полковник Долинский и майор Шумов. Узнав об этом, я решил убрать этих двоих. Я спешил, так как жить мне оставалось совсем немного. А то, что произошло дальше, вы уже знаете.

Выслушав Валежникова и проведя некоторые следственные действия, они поблагодарили больного и ушли.

 

Глава 8

На том конце провода подняли трубку и послышался спокойный голос господина Бекташева Равиля Мухтаровича:

– Я вас слушаю.

– Равиль Мухтарович, это вас беспокоит капитан Петров.

– Спасибо, Владимир Сергеевич, что не забываете меня. Я рад слышать тебя.

– Равиль Мухтарович, вы, как я понимаю, еще не забыли свою просьбу?

Однако Бекташев не отвечал, лишь слышалось его тяжелое дыхание.

– Тогда я вам напомню, – нарушил Петров тишину. – В нашем разговоре вы просили, чтобы я позвонил вам в том случае, если будет установлено местонахождение Владимирова Валентина Юрьевича, то есть того, кто убил вашего сына.

– Действительно, Владимир Сергеевич, я помню о данной просьбе, – ответил олигарх. – Как понимаю, вы его нашли? – поинтересовался он.

– Верно.

– Владимир Сергеевич, – в трубке послышалось горячее дыхание Бекташева. – Ну, вы просто молодец. Теперь я у вас в большом долгу. Спасибо.

Перекинув трубку в другую руку, Петров продолжил:

– Не за что, Равиль Мухтарович, – ответил он. – Но боюсь, услышав то, о чем я хочу вам сказать, вы не останетесь довольны, мои слова могут вам не понравиться.

– Возможно! – воскликнул Бекташев. – И все же я бы хотел услышать информацию, а там будь, что будет. Я слушаю вас, Владимир Сергеевич.

– После изучения кое-каких бумаг и беседы с Владимировым было установлено, что он не причастен к убийству вашего сына.

– Извини, но я не понял, Владимир Сергеевич, – в голосе бизнесмена послышалась нотка удивления. – Тогда кто же причастен?

Не ответив на вопрос Бекташева, Владимир Сергеевич продолжил:

– Владимиров Валентин Юрьевич, и он же в настоящее время Валежников Игорь Юрьевич, находится в больнице и жить ему осталось не более недели, – Владимир Сергеевич проглотил слюну и облизал губы. – Поэтому прошу вас поспешить и посетить его. У него на руках имеются компрометирующие материалы, ранее принадлежавшие ныне покойному Скрябину Павлу Егоровичу. В этих бумагах есть четкие доказательства того, что в смерти вашего сына виновны полковник Долинский и майор Шумов, которые всеми силами пытались всю вину свалить на Владимирова.

– Ясно, Владимир Сергеевич, – Бекташев сделал небольшую паузу. – Значит, – нарушил он молчание, – я должен благодарить того, кого столько лет считал убийцей своего сына. А ведь этот человек на самом деле отомстил за эту смерть тем, кто на самом деле был в ней виновен. Ну что ж, Владимир Сергеевич, еще раз большое спасибо. А вот господина Владимирова или, как вы говорите, Валежникова, я обязательно посещу и поклонюсь ему.