Увы, второй этап расследования оказался значительно более сложным, чем первый. При взгляде со стороны это, наверное, покажется неудивительным. Ведь зачастую, когда дело не касается тёмной магии, способ, которым было совершено преступление, известен сразу, и следствие заключается исключительно в поиске виновного. Но наша специфика заключается как раз в том, что самое трудное — выявить сам факт злоупотребления магией, а затем определить, как именно преступник воздействовал на мозг жертвы. После того, как это становится ясно, вычислить преступника как правило бывает делом техники.

Увы, не в этом конкретном случае.

С точки зрения мотива, главными подозреваемыми становились братья Мелины, и в первую очередь — старший из них, Дункан. Завещания девушка не оставила, и, следовательно, именно Дункан становился теперь главным наследником. Оба брата фигурировали в нашей базе данных как светлые маги, однако на всякий случай мы проверили обоих. Это было совершенно несложно. Мы просто попросили каждого продемонстрировать его магические способности. Такая демонстрация моментально выявила способности светлых магов и, соответственно, исключила тот вариант, при котором один из них являлся замаскированным тёмным.

Талант Дункана заключалась в умении создавать иллюзии. По мановению его руки перед нами с Райаном возник несуществующий цветок. Конечно, такой дар наводил на определённые подозрения, однако мы очень быстро их отвергли. Во — первых, если бы образ отца, который 'увидела' Мелина, являлся подобной иллюзией, он предстал бы не только перед взором девушки, но и перед остальными свидетелями. Во — вторых, мы уже получили косвенные доказательства того, что на неё воздействовал именно тёмный маг.

Способности Свера оказались и вовсе скромными. Юноша умел, не прикасаясь, приподнимать над землёй предметы. Всего на несколько сантиметров и очень ненадолго.

В более широком окружении Мелины Веллореск тёмных оказалось немного. Среди родственников, друзей и слуг — всего двое: конюх и горничная. Способности у обоих были весьма ограниченные и не имели ни малейшего отношения к зрительному восприятию и галлюцинациям. Конюх в придачу оказался ещё и непроходимо туп. Горничная была существенно умнее и приятнее в общении, к тому же рассказала нечто интересное. Оказывается, несколько месяцев назад Дункан подробно расспрашивал девушку об её магическом даре. С какой целью, горничная не знала, а спрашивать самого Дункана мы не стали, на данном этапе предпочтя сохранить полученную информацию в секрете.

Я попыталась подойти к поиску и с другой стороны, отправившись на место преступления и тщательно обследовав территорию, на которой росли кленовые деревья. По моим предположениям, именно за ними скрывался тёмный маг, воздействовавший на Мелину. Увы, и тут поиски не принесли результатов. Никаких улик вроде случайно оброненных преступником часов или даже какой‑нибудь захудалой булавки не нашлось.

Все эти неудачи были тем более неприятны, что Уилфорт, перед которым приходилось регулярно отчитываться о ходе следствия, оказал нам совершенно неожиданную помощь. На следующий же день после проведения экспертизы я сообщила Райану, что хочу побеседовать с братьями Мелины, а потому мне понадобится специальное разрешение от начальника отдела по расследованию убийств. К моему удивлению, Райан ответил, что не понадобится. Как выяснилось, Уилфорт добился, чтобы дело передали в ведение нашего отдела. Как ему это удалось, было неизвестно.

— Альтернативные мотивы?

Мы вчетвером сидели за столом в кабинете Уилфорта — сам капитан, Дик, Райан и я. Вопрос Уилфорта был адресован младшему сержанту, в задачу которого как раз и входил поиск дополнительных версий, не имеющих отношения к братьям Мелины и её наследству.

— Ничего. — Голос Дика звучал непривычно серьёзно. Невозможность найти хоть какую‑то зацепку ввергала в уныние. — Врагов у госпожи Веллореск не было. Бурную личную жизнь она не вела. В долг не брала, азартными играми не увлекалась. Ну, завидовали пара подруг её браслетам да колечкам. Но за такое не убивают, да и не пропало у неё ничего.

— Это подруги тебе сами рассказали? — удивился Райан, имея в виду, конечно, зависть, а не всё остальное.

— Нет, конечно, — фыркнул Дик. — Станут они со мной разговаривать. Аристократки из высшего общества, высокомерные настолько, что зубы сводит. Что им следователь? Вся информация от служанок.

Он прикусил губу и поднял глаза на Уилфорта, запоздало сообразив, что отрицательно высказываться об аристократах в присутствии последнего было несколько недальновидно. Однако понять, оскорбился ли капитан, не выходило: тот сидел с непроницаемым лицом.

— Существует ещё одно направление, — заметила я, спеша сменить тему, — хотя и не слишком перспективное. Теоретически Дункан мог обратиться к услугам профессионала.

Уилфорт кивнул и одновременно поморщился, соглашаясь таким образом одновременно с обоими моими утверждениями — и с тем, что упомянутая возможность существует, и с тем, что вероятность близка к нулю. Всё дело в том, что наёмных убийц у нас в королевстве почти не существовало. Страна по площади небольшая, перемещение подданных достаточно неплохо отслеживается, и залечь на дно здесь очень трудно. А кроме того, возможно, в силу культурных особенностей, здешние жители предпочитают решать свои проблемы самостоятельно. Наконец, наёмный убийца, пользующийся тёмной магией, — это и вовсе редкость. Уж очень характерный почерк будет у такого человека, ведь он всякий раз будет воздействовать на один и тот же участок мозга. Поэтому и вероятность быть пойманным значительно повышается.

— Эту возможность я проверю по своим каналам, — после короткой паузы сказал Уилфорт. — Однако на вашем месте я сосредоточился бы на других версиях. — Его голос прозвучал не слишком довольно, и я уже ожидала, что он вот — вот заявит: 'Я крайне разочарован, господа'. — Если в смерти Милены Веллореск были заинтересованы исключительно её братья, значит, один из них должен быть в тесной связке с неким темноволосым. Возможно, это близкий друг, а возможно, его держат под контролем, например, при помощи шантажа. Так или иначе, заказчик должен быть уверен, что исполнитель не выдаст его властям. Ищите в этом направлении. — Это было сказано нам с Райаном; затем Уилфорт повернулся к Дику. — И продолжайте прорабатывать альтернативные мотивы. Это всё.

Мы быстро встали и ушли, предпочитая не мозолить глаза недовольному начальству.

Назавтра нарыть ничего нового так и не удалось. Вечером я поняла, что продолжать раздумывать над данным делом бессмысленно. Было необходимо сделать хотя бы небольшой перерыв, дать мозгам отдохнуть от семейства Веллореск. А там, глядишь, и придёт в голову какая‑нибудь светлая мысль.

Чтобы переключиться, я села писать отчёт по 'Делу отличника'. Как ни крути, а установленный Уилфортом недельный срок подходил к концу. Зажгла свечи — к счастью, казённые, — умыла лицо холодной водой, открыла нужную папку и взялась за перо.

'Дело отличника' было довольно‑таки любопытным. Студенты математической кафедры Тель — Рейского Королевского Университета стали на удивление хорошо сдавать экзамены по нескольким сложным предметам. Сначала на это не обратили особого внимания, думали, талантливый поток. Нас следующий год всё повторилось, и тут необычно высокая успеваемость стала вызывать подозрения. Преподаватели стали особенно рьяно искать шпаргалки…и ничего не нашли. Это заставило их отнестись к ситуации с ещё большим подозрением, ибо как правило шпаргалки при тщательном обыске всё‑таки находились. Однако прошёл ещё год, прежде чем одному лектору пришло в голову обратиться к нам. Казалось бы, ну, повысилась у студентов успеваемость. Ну, пусть даже списывает кто‑то. Не к стражам же обращаться!

Оказалось, что именно к стражам. Когда делом занялись профессионалы, то бишь мы, много времени на разбирательство не ушло. Всё было просто, хотя при этом и гениально. Нашёлся умник (тот самый 'Отличник'), из тёмных, который обладал весьма редким даром. Стоит отметить, что некоторые тёмные маги способны, единожды взглянув на исписанный лист, занести его в свою память. Не читая и не имея ни малейшего представления о содержании. Словно просто скопировать этот лист в глубине собственного мозга, а впоследствии 'прочитать' — тогда, когда в этом возникнет необходимость.

Так вот, Отличник уникален тем, что пошёл дальше. Он был способен перенести подобную информацию в чужую память. Грубо говоря, он составил длинную и подробную шпаргалку, которую помещал прямо в мозг экзаменуемым. Разумеется, за материальное вознаграждение. Найти такую шпаргалку преподаватели, ясное дело, не могли, а студенты по понятным причинам тайну своего спасителя не раскрывали. Ну, а после того, как мы во всём разобрались, вопрос о том, что делать с самородком практически не стоял. Его очень быстро забрали люди из тайной канцелярии, которые сочли, что его талант пригодится на государственной службе. Не думаю, что парень на них в обиде. Жалованье на новой работе вне всяких сомнений куда выше, чем плата за шпаргалки, которую могут позволить себе студенты.

Исписав пять страниц, я почувствовала, как слипаются глаза. Подняла голову и, щурясь, оглядела погрузившуюся в темноту комнату. Тонкие свечи, успевшие сгореть наполовину, выхватывали из мрака лишь небольшое пространство над столом. Интересно, я последняя, или кто‑то ещё заработался допоздна, не считая сторожей?

Откинулась на спинку стула. Пожалуй, идти домой смысла нет. Лучше чуть — чуть передохну и продолжу писать. Хоть закончу до завтра. Правда, есть немного хочется, но столовая уже закрыта, а дома, кажется, пусто: еду я купить забыла.

Огонёк свечи расплылся перед моим расфокусировавшимся взглядом. Зевнув, я прикрыла глаза. Совсем немножко отдохну — и снова за работу…

Когда я проснулась, в комнате было светло. За окном серело облачное утро. Ничего себе! Выходит, я так и проспала на стуле всю ночь… И отчёт не доделала. Ну да ладно. Зато хоть, кажется, выспалась, только тело немного затекло.

Я повела плечами, а затем потянулась, и только тут обнаружила, что, оказывается, укрыта тёплым шерстяным пледом. Откуда он взялся? Я точно помню, что засыпала без него. Да и не собиралась я так уютно устраиваться, хотела только ненадолго прикрыть глаза. Наверное, Райан или Дик постарались, хотя раньше я за ними такой заботливости не наблюдала.

Ещё раз потянувшись, я скинула плед, встала… и уставилась на стол, чувствуя, как холодеет всё внутри. Отчёта не было. Судорожно сглотнув, я быстро перерыла все стопки бумаг на случай, если отчёт затерялся в одной из них, хотя отлично знала, что такого быть не могло. Я точно помнила, что оставила его прямо перед собой, на свободном пространстве, отдельно от прочих бумаг.

— Доброе утро!

В комнату вошёл Райан, и я сразу же кинулась к нему.

— Скажи, ты брал отчёт по делу Отличника?

Я даже кулаки сжала от волнения. Так хотелось верить, что он скажет 'Да'!

Увы.

— Нет. Даже не видел. А что, он уже готов? — удивился Райан.

— В том‑то и дело, что нет, — буркнула я, разом теряя к коллеге интерес, и устремилась на поиски Дика.

На то, чтобы разыскать младшего сержанта в дебрях участка, ушло минут десять. Но, как быстро выяснилось, это время было потрачено безрезультатно: Дик тоже ничего не знал ни о каком отчёте. Сказал, что, когда он пришёл на службу и обнаружил меня спящей на стуле, отчёта на столе не видел. Меня же предпочёл не будить.

Я разволновалась не на шутку. С одной стороны, казалось бы, ничего такого уж страшного нет: жили мы без этого отчёта и дальше проживём. Напишу я его по новой, в конце‑то концов. В срок уже не уложусь, но, положа руку на сердце, вряд ли Уилфорт меня так‑таки за это уволит. С другой стороны, самая мысль о том, что придётся заново садиться за сделанную уже работу, вгоняла в такое уныние, что хоть принимайся крушить всё кругом. И вот ведь как человек устроен. Знай я, что нужно написать пять страниц нового отчёта, эта мысль вовсе не выбила бы меня из колеи. Но сейчас, когда садиться надо было за работу, уже в сущности проделанную, я готова была загрызть кого‑нибудь живьём. К тому же, помимо моей писанины, к отчёту прилагались кое — какие документы, и потерять было совсем уж нехорошо.

Словом, я сочла ситуацию достаточно серьёзной, чтобы заглянуть к Уилфорту.

— Господин капитан!

Предварительно постучав, я слегка приоткрыла дверь, на которой красовалась табличка с именем нового начальника.

— Входите.

Вообще‑то я бы предпочла пообщаться так, через порог, но пришлось подчиниться. То ли начальник верил в приметы, то ли был гостеприимно настроен с утра пораньше.

— Господин капитан, я хотела спросить, не брали ли вы отчёт по делу Отличника.

Я старалась придать своему лицу как можно более небрежное выражение. Якобы я не потеряла отчёт, а просто хочу уточнить, вдруг Уилфорту довелось его проглядывать. Ответ капитана меня поразил.

— Да, — кивнул он. — Отличный отчёт. Я просмотрел его и передал в архив.

— А… В архив? — удивилась я. — Дело в том, что он не закончен.

— Вы ошибаетесь, — бесстрастно ответил Уилфорт. — Отчёт дописан, вся работа завершена. Так что вы можете сосредоточиться на других делах. У вас есть ко мне что‑нибудь ещё?

— Никак нет, — пробормотала я.

— Хорошо. Вы свободны.

Капитан демонстративно сосредоточился на лежащих перед ним документах, а я, ничего не понимая, вышла за дверь. Ясно было одно: переписывать отчёт заново не придётся.

Ближе к середине дня ветер разогнал облака, и мы с Диком вышли на улицу, чтобы немного развеяться и подышать свежим возрастом. Дик только что закончил допрос свидетеля, я возвратилась после очередной безуспешной попытки раскопать что‑нибудь полезное по делу Веллореск. Райан уехал с той же целью и ещё не вернулся. Я стояла, попивая пристывший кофе из большой керамической кружки.

Внезапно старая дверь, ведущая в наше здание и давно уже держащаяся на честном слове, распахнулась, и на порог вышел Уилфорт. Мы с Диком инстинктивно встали по стойке смирно (что в кружкой в руке смотрелось достаточно странно). И приготовились к тому, что нас незамедлительно начнут отчитывать за то, что не находимся в рабочее время на рабочем месте.

Однако мы ошиблись. Капитан скользнул по нам лишь беглым отсутствующим взглядом, после чего сосредоточил своё внимание на подводящей к входу дороге. Он явно кого‑то поджидал. И вскоре дождался. Из подъехавшей к участку кареты вышла, опираясь на предупредительно протянутую руку слуги, молодая женщина. Богатая, холёная, без сомнения аристократка и, как и большинство из них, светловолосая. Волосы золотистые, тонкие, идеально уложенные: из высокой причёски аккуратно спускается несколько локонов. Лёгкое платье изумрудного оттенка развевается на летнем ветру. С запястья свисает совершенно не нужный в такую погоду веер. Туфли на таких узких и высоких каблуках, что у меня голова начинает кружиться при одном только взгляде.

Уилфорт подошёл и галантно взял её под руку. Можно сказать, слуга сдал её с рук на руки капитану. Женщина приблизилась к зданию участка (и как только не спотыкается?), окинула взглядом дверь, затем запрокинула голову. На её лице появилось выражение брезгливости.

— Значит, здесь ты теперь служишь? — спросила она у Уилфорта с нескрываемым сочувствием.

Последнее его, кажется, разозлило. Во всяком случае, ответ капитана прозвучал холодно, а на лице не сохранилось и тени улыбки.

— Как видишь, здесь.

Женщина реакцию капитана словно не заметила и страдальчески поцокала языком.

— Ничего не скажешь, разительная перемена, — заметила она.

Уилфорт скользнул по нам с Диком быстрым взглядом, и я поспешила сделать вид, что вчитываюсь в висящее на столбе объявление. Капитану явно было не слишком приятно, что этот разговор ведётся в нашем присутствии.

— Перемены часто бывают к лучшему, — немного грубовато заметил он. — Может быть, пройдём внутрь? Прости, Карина, ты связалась со мной по эхофону всего четверть часа назад. Этого времени было недостаточно, чтобы освободить большой промежуток времени. Так что у меня в запасе всего четверть часа.

— Что же, пойдём.

Дама с прежней брезгливостью покосилась на дверь. Нас с Диком она и вовсе не заметила; во всяком случае, вела себя так, будто мы были пустым местом. Я скорчила ей в спину гримасу, но стушевалась, поймав на себе пристальный взгляд Уилфорта, который, конечно же, пропустил даму вперёд.

— Любопытно, с какой целью этой милой девушке срочно понадобился наш капитан? — задумчиво поинтересовался Дик после того, как за этими двоими закрылась дверь.

Ответа от меня он не ждал, просто размышлял вслух.

— А главное, — продолжал он, — на что именно Уилфорт согласился выделить ей ровно пятнадцать минут?

Я поморщилась.

— Вряд ли на то, на что ты намекаешь. С его‑то темпераментом? Такой человек никогда не станет использовать рабочий кабинет не по назначению.

— Только не говори, что она приехала к нему по работе, — фыркнул Дик. — Нет, ты не права. При его любви к идеальному порядку он вполне мог бы сказать: у вас три минуты на раздевание, три на одевание, три на прелюдию и шесть — на всё остальное. Потом напишете подробный отчёт и сдадите его в архив.

Я укоризненно насупила брови. Отчего‑то намёки младшего сержанта были мне неприятны.

— По — моему, ни один нормальный мужчина не захочет провести с такой, как она, даже пятнадцать минут, — высказалась я.

— Почему? — не согласился Дик. — У неё ножки аппетитные, это видно, когда ветер за платье принимается. Да и вообще так…

Он изобразил руками в воздухе округлости женской фигуры.

— Зато характер у неё премерзкий, — отрезала я. И, кривляясь, спародировала: — Значит, здесь ты теперь служишь?

— Да брось, — беззлобно отмахнулся Дик. — Она, конечно, не ангелочек, но и не так ужасна. Признайся, ты ей просто завидуешь.

— Ей? С чего бы это?

— Да ладно, Тиана, я же это не с упрёком, — примирительно протянул Дик. — Для нас завидовать таким, как они, — совершенно нормально. У них есть всё то, о чём мы даже мечтать не рискуем. Дорогие вещи, новейшие магические разработки, связи.

— Зато я знаю, что всё, что у меня есть, я заработала сама, — горячо возразила я. — И всё, что имею, имею заслуженно.

— Верно, — кивнул Дик, — и тем не менее. Вспомни, как ты сама недавно жаловалась, что на рынке появилась вишня, но стоит так дорого, что тебе надо пару месяцев откладывать деньги на одну корзину.

— Подумаешь! — упрямо фыркнула я, сразу почувствовав, как захотелось спелой, чуть кисловатой вишни. — Зато я могу поехать в лес и набрать себе земляники и малины, совершенно бесплатно.

— Сейчас, летом, можешь, — согласился Дик. — Только когда ты в последний раз выбиралась в лес? С нашей работой времени на такое удовольствие не остаётся. И потом, сезон закончится, и ягод в лесу не будет. А вот в теплицах их выращивают круглый год. Вот только на эти ягоды у нашего брата денег не водится. Зато такие, как Карина, даже разницы в цене не заметят.

В словах Дика была грустная правда. Существовали специальные теплицы, в которых работали светлые маги, воздействующие на погоду. Они поддерживали в этих длинных светлых шатрах нужные климатические условия, что позволяло круглый год выращивать всевозможные фрукты и ягоды. И цены на эти продукты действительно кусались.

— Значит, вместо вишни и дыни буду обходиться капустой и морковью, — с подчёркнутым безразличием пожала плечами я. — Тоже вкусно и полезно, большой беды не вижу.

Говорила, а сама думала: и чего я упрямлюсь? Есть чему позавидовать, понятное дело. Ладно ягоды. Уж у неё‑то наверняка есть самый современный приёмник эхолиний, из тех, что копируют голоса. Ах уж эхофон! Уилфорт сам сказал, что Карина именно по нему позвонила. Эхофоны работали приблизительно по тому же принципу, что и эхолинии. Телепатия, способностью к которой хотя бы в зачаточном состоянии обладали многие тёмные, соединённая с современными технологиями. Человек произносит слова, и аппарат фиксирует их, наподобие человеческого мозга. Если хозяин — тёмный и обладает достаточно развитыми способностями к телепатии, он может не произносить слова вслух, а передать их мысленно. Затем аппарат телепатически переправляет информацию другому аппарату, тому, с которым налажена связь. И, наконец, этот, второй воспроизводит 'услышанный' текст, донося его таким образом до собственного хозяина. Стоят эхофоны безумно дорого. Ни одному человеку из моего круга они не доступны.

— И вообще, — продолжала я доказывать плюсы собственного образа жизни, — разве люди её круга могут нормально, по — человечески отдыхать? Просто веселиться, не думая о том, кто и как на них в эту секунду посмотрит?

— Зато какие у них балы! — не поддержал меня Дик. — Так танцевать никто из нас не умеет.

— Я умею танцевать! — возмутилась я. — Я знаю, как танцевать вальс.

— Серьёзно? — Младший сержант оживился. — А научишь меня?

— Да легко! Давай, иди сюда. — Я решила не откладывать в долгий ящик. — Встань напротив меня. Во так. Теперь положи правую руку мне на талию. Дик! Я сказала 'на талию'!

— А я куда положил?

— А ты положил на…э…В общем, талия выше. Вот так. — Я сама передвинула его руку. — Теперь второй рукой бери мою ладонь… И делай шаг вперёд правой ногой…

То, что мы танцевали пару минут спустя, сильно отличалось от вальса. Скорее мы просто прыгали, взявшись за руки, описывая полукруги у входа в здание. При этом я громко отсчитывала 'Раз, два, три!', но наши движения в такт совершенно не попадали. Впрочем, нам это нисколько не мешало: оба получали от процесса искреннее удовольствие. Ровно до того момента, пока на счёт 'два' в кого‑то не врезались.

Я как раз оказалась к помехе спиной, поэтому, лишь развернувшись, поняла, что произошло. Оказывается, капитан с Кариной как раз выходили из участка и, спустившись с порога, столкнулись с развлекающимися сержантами. При этом взгляд Уилфорта был просто гневным, а вот взгляд его спутницы был преисполнен такой брезгливости и искреннего презрения, что от него на душе становилось куда как более тошно. Ну да, глупо вышло, и как‑то неловко. Но не насекомые же мы, в конце‑то концов.

— Господа, у вас мало работы? — грозно осведомился Уилфорт.

— Это твои подчинённые? — Карина скривилась. — Жалкое зрелище. Право, Алджернон, подумай о возвращении в столицу!

— Спасибо, Карина, но я уже всё сказал поэтому поводу, — холодно ответил Уилфорт. — На данный момент в мои планы это не входит. Господа, вы ещё здесь?

Дик поспешил юркнуть в дверь. Я тоже поднялась на порог, но всё‑таки задержалась.

— Я отпустила карету: мне нужно немного пройтись по центру, — сказала Карина. — Потом я уезжаю из города, но завтра вернусь. Если ты не возражаешь, зайду к тебе. Примерно в это же время.

Я инстинктивно посмотрела на солнце. Около двух часов пополудни. Когда опустила глаза, Карина уже направлялась к выходу из примыкавшего к участку дворика. Но, остановившись, обернулась и помахала капитану рукой.

И тут у меня глаза полезли на лоб. Нет, при других обстоятельствах я бы, наверное, ничего не определила. Как я уже упоминала, на открытом пространстве слишком много помех. Но поскольку сейчас моё внимание было полностью сосредоточено на Карине, а людей поблизости было совсем немного, я отчётливо ощутила волну тёмной магической энергии, направленной на Уилфорта. Более того, волна была достаточно мощной, чтобы я сумела определить зону воздействия и догадаться об эффекте.

Длилось всё это совсем недолго, буквально несколько секунд. Затем Карина развернулась (я успела заметить довольную улыбку, которую девушке сложно было сдержать) и зашагала прочь.

Уилфорт не стал долго смотреть ей в спину. Повернулся к двери и вперил в меня злой взгляд.

— Сержант Рейс, — сурово проговорил он, направляясь к двери, — насколько я понимаю, после сдачи отчёта по делу Отличника у вас появилась масса свободного времени?

— Никак нет, — вытянувшись, ответила я, но уходить всё равно не стала. — Капитан Уилфорт, разрешите обратиться!

— Что у вас ещё? — поморщился он.

— Эта дама…

Я сделала паузу, давая понять, что не знаю, как следует называть ушедшую.

— Карина Ростри, — нехотя сообщил Уилфорт.

— Госпожа Ростри, — кивнула я. — Только что применила по отношению к вам тёмную магию.

Брови капитана поползли вверх, в результате чего на лбу проявилось несколько горизонтальных морщин.

— Госпожа Ростри сделала что? — бесцветным голосом переспросил он.

— Воздействовала на ваш мозг при помощи магической энергии, — чётко ответила я, делая вид, будто не вижу его скептицизма. — Насколько я понимаю, без вашего ведома и, следовательно, незаконно.

— Сержант Рейс, — медленно, чтобы сдержать свой гнев, заговорил Уилфорт, — судя по всему, вам напекло солнцем голову. Или танцы на свежем воздухе негативно воздействуют на ваши умственные способности. Вы хотя бы обратили внимание на цвет волос госпожи Ростри?

— Так точно, золотистый! — отрапортовала я.

— Следовательно?..

— Следовательно, она лишена способности применять тёмную магию. — Известные истины отскакивали от зубов. — Тем не менее, она её применила.

Капитан в раздражении закатил глаза.

— Сержант, да будет вам известно, что я знаком с госпожой Ростри с детства. И могу присягнуть, что цвет её волос — самый что ни на есть натуральный. Она — светловолосая из чистокровной светловолосой семьи. Её возможности весьма ограничены даже в области магии светлых. Воздействовать же на мозг она неспособна по определению.

— И всё‑таки тёмное воздействие имело место. — Упрямства мне было не занимать. — Область воздействия — память. Госпожа Ростри только что стёрла какие‑то ваши воспоминания. Судя по продолжительности воздействия, лишь краткий эпизод.

Уилфорт молча сверлил меня взглядом. Не поверил ни на грош, но просто не представлял, что ещё сказать после того, как я фактически проигнорировала совершенно убийственный довод.

— Сержант Рейс, я начинаю сомневаться в ваших профессиональных качествах, — процедил он.

— Капитан Уилфорт, — я почему‑то нисколько не обиделась, — скажите, можете ли вы в деталях вспомнить ваш разговор с госпожой Ростри?

При этих словах капитан отчего‑то поморщился. Опустил взгляд в землю и нахмурился, сосредотачиваясь на воспоминаниях. Потом поднял на меня глаза и уверенно сообщил:

— Я отлично помню этот разговор. Вы удовлетворены?

— Можно ещё один вопрос? — Я догадывалась, что ответом будет 'Нельзя', поэтому поспешила продолжить. — За время этого разговора госпожа Ростри сообщила вам что‑нибудь важное? Что‑нибудь, что оправдало бы её, насколько я понимаю, неожиданный и срочный визит?

По тому, как теперь смотрел на меня Уифлфорт, я поняла, что попала в точку. Должно быть, она вела речь о погоде, общих знакомых и прочих мелочах, но ничего по — настоящему существенного не сказала.

— Она приехала специально для того, чтобы обработать вашу память, — заявила я. — Делать это в помещении не решилась, поскольку знала, что в таких условиях воздействие намного легче засечь. И потому предпочла применить магию во дворе, по окончании встречи.

Уилфорт, кажется, ещё более злой, чем прежде, шагнул ко мне вплотную.

— Почему я должен вам верить? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

Спросил так, что мне на миг показалось: речь идёт далеко не только о Карине Ростри.

— Не надо мне верить, — спокойно ответила я. — Просто сходите к лейтенанту Флаю. Я вас очень прошу. Если он скажет, что никакого воздействия не было, я возьму все свои слова назад.

Лейтенант Флай был высококлассным экспертом, который, во — первых, определял наличие и природу тёмного воздействия, а во — вторых, умел снимать последствия оного.

Подул ветерок, и мне очень живо вспомнилась зелёная ткань и то и дело обнажающиеся икры Карины.

— Хорошо, — мрачно сказал Уилфорт. На его лице словно высечен был анекдот про зануду, с которым легче переспать, чем объяснить, почему ты не хочешь этого делать. — Я посещу лейтенант Флая. Надеюсь, что после этого не услышу с вашей стороны ни слова на эту тему. А сейчас возвращайтесь к работе над делом Веллореск. Надеюсь, вы ещё не окончательно о нём забыли?

Он пришёл ближе к вечеру, когда я просматривала протоколы допросов по делу Веллореск. Дик уже отправился домой, а Райан вышел в соседний отдел, оставив меня в одиночестве. Почти сразу же в кабинет зашёл Уилфорт.

— Вы были правы, — хмуро сказал он, приблизившись к моему рабочему столу. — А я ошибался. Воздействие действительно было, и именно на память. Приношу вам свои извинения. Я был неоправданно резок.

— Не стоит, — поморщилась я. — В такое действительно непросто поверить. Флаю удалось восстановить воспоминания?

— Да. — Уилфорт придвинул себе стул. — Карина… Госпожа Ростри действительно была заинтересована в их исчезновении. Но я точно знаю, что она — светлая. Как такое возможно? У вас есть предположения на этот счёт? Мог ли произвести воздействие её сообщник, скрывавшийся неподалёку?

Я задумалась, затем покачала головой.

— Вряд ли. Я почувствовала, как воздействие исходит именно от неё. Это действительно было удивительно, но на тот момент я подумала, может быть, у неё просто крашеные волосы. Или парик.

— Ни то, ни другое, — возразил капитан.

— Понятно. — Я сосредоточенно кивнула. — Тогда я, в самом деле, не знаю, что сказать.

— У меня к вам будет просьба, — неожиданно произнёс Уилфорт.

Я подняла на него удивлённый взгляд.

— Сейчас госпожи Ростри нет в городе. — Капитан посмотрел на стопку бумаг, затем на окно, потом снова на стол. Похоже, чувствовал он себя довольно‑таки неловко. — Но завтра она вернётся и снова приедет сюда. Мне придётся её допросить… — Непродолжительное молчание. — Вы согласитесь присутствовать при допросе?

Вот теперь я поняла причину его дискомфорта. После того, как Уилфорт обратился за помощью к Флаю, дело о злоупотреблении магией была зафиксировано, и теперь капитан при всём желании не мог его замять. Он был обязан допросить подозреваемую в соответствии с законом. И по закону на допросе должен присутствовать второй страж, который следит за соблюдением прав допрашиваемого, а заодно, как правило, ведёт протокол. Однако учитывая, что речь шла о его знакомой, да ещё и женского пола, радости всё это Уилфорту не доставляло. К тому же он элементарно не хотел выносить сор из избы. Поэтому и предпочитал, чтобы при допросе присутствовала именно я, которая волей обстоятельств и без того была в курсе ситуации, по крайней мере частично.

И зачем просил? Мог бы просто распорядиться…

— Конечно, — кивнула я.

— Я извещу вас, когда она прибудет, — с облегчением сказал Уилфорт, поднимаясь на ноги. — Думаю, это произойдёт около половины второго — двух.

— Хорошо.

Он вышел было из кабинета, но на пороге остановился и негромко сказал:

— Спасибо.

Отреагировать я не успела: его гулкие шаги уже раздавались из глубины коридора.