Последовавшие дни и недели были одновременно похожи и непохожи на мою прежнюю жизнь в армоне. Я так же работала с камнями, была окружена теми же людьми, и даже мои покои остались при мне. Но наши отношения с Данте, конечно же, изменились безвозвратно, и эти изменения отражались почти на всех сферах жизни. Я быстро перестала бояться, что про нашу связь узнают, и большую часть времени ночевала теперь в его покоях. Постепенно я снова стала выезжать в город и чувствовала себя при этом в относительной безопасности. Правда, в чайных больше не сидела. Выезжала исключительно по делам, рабочим или личным. Соседа Данте, затеявшего опасную игру с целью завладеть чужим месторождением, арестовали. Данте решил дать делу официальный ход и обратился с жалобой к королю. Один раз меня вызвали в участок для дачи показаний. А вскоре обнаружились и другие улики. Когда по-настоящему хорошо знаешь, что искать, найти зачастую бывает несложно. Словом, и с этой стороны опасность осталась позади. Шло время, и я даже смирилась с разницей в статусе, которая, как казалось раньше, лежала между мной и Данте разверзшейся пропастью. Во всяком случае, я почти сумела убедить себя в том, что смирилась. В конце-то концов, отношения развивались прекрасно. Да, меня иногда тревожил вопрос 'А что же дальше?', но в такие моменты я старалась поскорее отвлечься от него на насущные проблемы. Ответа у меня всё равно не было. И я скорее отрубила бы себе руку, чем обратилась с этим вопросом к Данте. Что же касается рабского статуса в целом, то нет, внутренне я с ним не смирилась. Разве что по-своему привыкла. Но, несмотря на то, что выхода, казалось бы, не было, всё чаще читала книги, посвящённые теме рабства и того вида камней, при помощи которого выжигалось клеймо дракона. Сперва неосознанно, под маской праздного любопытства, а затем и сознательно, я искала упоминания о средстве, которое позволило бы избавиться от клейма. Но, увы, не находила. Правда, частичное решение проблемы поступило с совершенно неожиданной стороны. Однажды утром я получила послание, состоявшее из небольшой коробочки и прилагавшегося к ней письма. Вернее будет сказать, анонимной записки следующего содержания: 'Уважаемая донья Эстоуни! Я знаю, что вмешиваюсь не в своё дело, и заранее прошу за это прощения. Однако я подумал, что плоды моих трудов окажутся для вас полезными. Полного освобождения от рабства, как известно, не существует, однако мне удалось разработать средство, делающее клеймо невидимым. Если вы намажете знак дракона мазью, которую я отправляю вам вместе с этим письмом, ни один человек не сможет его увидеть. Ещё раз простите за вмешательство в вашу частную жизнь, но, испытывая к вам искреннюю симпатию и уважение, я счёл его допустимым в данной конкретной ситуации. Поскольку, как вы понимаете, производство такого крема не вполне законно, предпочитаю сохранить инкогнито. С наилучшими пожеланиями, Доброжелатель'. Разумеется, я не спешила воспользоваться мазью. Спрятать клеймо, чтобы оно хотя бы не мозолило глаза мне же самой, было бы приятно. Однако это не было избавлением от рабства в полном смысле слова, поэтому чрезмерно сильных эмоций появление такой мази в моей душе не вызывало. Следовательно, я была способна мыслить логически и спокойно, не торопясь, разобраться, что к чему. При помощи собственных знаний о работе магических камней и кое-кого из работавших в нашей лаборатории лекарей я постепенно сумела разобраться в природе мази. Во-первых, убедилась в том, что она действительно предназначена именно для той цели, которую упомянул автор письма. Во-вторых, выяснила, из каких ингредиентов она изготовлена. Так что теперь, если бы я действительно надумала регулярно пользоваться мазью, её всегда можно было изготовить в любых количествах. Как и упомянул автор письма, это было бы не вполне законно: прятать рабское клеймо — это некоторым образом всё равно, что скрывать свою личность. Но я была уверена, что этот вопрос Данте в случае необходимости смог бы уладить. Тем не менее, пока пользоваться мазью я не спешила. Не покидало чувство, что это не более чем очередной способ закрыть глаза на нерешённую проблему. К тому же ореол неизвестности, окружавший автора письма, несколько тревожил. Так что на данном этапе я продолжала штудировать книги. Всё, что нашлось в нашей библиотеке на интересующую меня тему, я перечитала, поэтому теперь приносила книги из города. Что-то брала в городской библиотеке, что-то покупала в книжных лавках, в том числе тех, где продавались старые и редкие экземпляры. Однако пока мои поиски были безуспешны. Лишь в одной книге мне удалось отыскать упоминание о рабе, который избавился о клейма. Однако ни слова не было написано о том, каким образом он это сделал. Тем не менее, если верить книге, выходило, что снять клеймо всё-таки возможно, пусть это и происходило чрезвычайно редко. Может быть, только однажды. И я продолжала поиски, хотя надежда и была чрезвычайно зыбкой. Ведь упомянутого в обнаруженной мной книге человека могло и не существовать на самом деле. Или он мог избавиться от клейма при помощи такой же мази, как та, что хранилась сейчас у меня в покоях. В тот день я ненадолго вышла из кабинета, а, возвратившись, обнаружила там Фредиэно, сидевшего за столом и листавшего очередную книгу, которую я принесла из библиотеки. Я часто проглядывала эти книги именно здесь, в перерыве между делами. — Простите, Сандра. — Он сразу же отложил книгу. — Я пришёл обсудить с вами привезённые вчера камни и случайно наткнулся. Я прикусила губу. Что сказать: я воспринимала данную тему как слишком интимную, и оттого мне не нравилось, когда в неё кто-то вторгался без моего ведома. Более того, я испытывала острое чувство неловкости. Увидев книгу, Фредиэно, конечно же, понял, какие эмоции я испытываю в связи с собственным клеймом. А выставлять свою слабость напоказ было неприятно. — Ничего. — Я выдавила из себя ничего не значащую улыбку, прошла к столу и села на своё место. Фредиэно немного посмотрел на меня, словно хотел сказать что-то ещё, но колебался. — Знаете, Сандра, — всё-таки решился он, — у одного из моих родственников большая коллекция редких книг. Возможно, там есть что-нибудь, что вас заинтересует. Вы не будете возражать, если я это выясню? Чувство неловкости никуда не ушло, но отказываться, конечно же, было глупо. Да и потом, что особенно в том, что я хочу избавиться от клейма? Чего здесь стесняться? Это совершенно естественно и очевидно. — Конечно, не буду, Фредиэно, — ответила я, предпочтя, однако же, смотреть при этом на бумаги. — Спасибо. Я не возлагала на библиотеку родственника Фредиэно особенных надежд. Это была не более чем ещё одна попытка из множества. Однако тут меня ожидал сюрприз. Ибо прошла всего неделя, и Фредиэно пришёл ко мне в кабинет с новостями. Он держал в руках незнакомый мне том, и я сразу поняла по его лицу, что он что-то нашёл. А ещё поняла, что это 'что-то' не слишком меня обрадует. — Мой родственник, о котором я вам говорил, передал мне некоторые книги, — не стал ходить вокруг да около Фредиэно. — Я позволил себе просмотреть их, и мне удалось обнаружить нечто интересное… Он замолчал, и его взгляд иначе как виноватым было не назвать. И непонимающе нахмурила брови. — Здесь сказано, что избавиться от клейма невозможно? — высказало предположение я. Мне показалось, что это лучше всего объяснило бы испытываемую собеседником неловкость. — Нет-нет, — поспешил возразить Фредиэно. — Как раз совсем наоборот. В этой книге, которая является достойным доверия источником, написано, что способ освободиться от рабства существует. Более того, это способ описан достаточно подробно. — В чём он заключается? — Мои глаза жадно заблестели, рука сама собой потянулась к книге. Сердце заколотилось быстро-быстро, стало трудно дышать. — Вы ведь это прочитали? — Прочитал. — Фредиэно передал мне книгу, но взгляд его был по-прежнему беспокойным, и это не укрылось от моего внимания. — В чём дело? — Усилием воли я заставила себя положить том на стол. — Садитесь. — Дождавшись, пока он сядет на стул, я тоже опустилась рядом, хотя больше всего мне сейчас хотелось ходить кругами по комнате, с каждым разом всё больше ускоряя шаг. — Я вижу, вас что-то беспокоит, Фредиэно. Что-то не так? Это средство… Оно противозаконно? Или попросту невыполнимо? — Нет-нет, — снова поспешил разуверить меня Фрэдиэно. — Оно совершенно законно и выполнимо, я бы даже сказал, относительно легко выполнимо. Но дело в том, что вы не сможете прибегнуть к нему в одиночку. Для этого вам должны помочь, и не кто-нибудь, а один конкретный человек. — Какой человек? — спросила я, хмурясь ещё сильнее. — Дон Данте. Избавить раба от клейма может только его официальный хозяин. Я почувствовала, как морщинки на лбу разглаживаются, и почти засмеялась. Если так, то навряд ли с избавлением от дракона возникнут проблемы. Данте без сомнения сделает то, что будет нужно, даже если это окажется нелегко. — Думаю, дон Данте не станет возражать, — сказала я вслух. Фредиэно подозрительно быстро отвёл взгляд. Я терпеливо ждала, хотя терпение с каждой секундой давалось всё тяжелее. — Видите ли, Сандра, тут всё несколько…непросто, — туманно проговорил он. — Дело в том, что избавление от клейма требует определённой жертвы, и эту жертву должен принести хозяин. Я напряжённо сцепила руки. — Какую жертву? — Свободу. — Фредиэно развёл руками и виновато улыбнулся. — Решение этой сложнейшей, казалось бы, проблемы очень простое и логичное, как и бывает как правило в подобных случаях. Свобода хозяина в обмен на свободу раба. — Но что это значит? — Морщинки на нахмуренном лбу стали гораздо более глубокими, чем прежде. — Хозяин что, должен поменяться с рабом местами? Сам стать рабом? Да, вряд ли такой вариант устроит Данте. Да я и сама скорее всего на это не пошла. — Это один из вариантов, — кивнул Фредиэно. — Но не единственный. Согласитесь, мало какой господин, сколь бы хорошо он ни относился к своему рабу, согласился бы на нечто подобное. Но есть и другой способ, менее драматичный. — Какой? — Брак. Если хозяин женится на своей рабыне, он отдаёт ей часть своей свободы. То же самое если хозяйка раба выходит за него замуж. Я приложила пальцы к виску, глядя перед собой расширившимися глазами. Ну что ж. Да, я действительно не знаю, как отнесётся к этому Данте. И сообщить ему об этом, конечно же, будет непросто. Что сказать? 'Женись на мне, тогда я навсегда избавлюсь от клейма?' С другой стороны, мы с Данте не чужие люди. Я могу рассказать ему всё, как есть. Конечно, он сам примет собственное решение. Но… Возможно, я рассуждаю сейчас с излишним оптимизмом, но что если в конечном итоге всё решится как нельзя лучше со всех сторон, для нас обоих? — Что ж. Я очень благодарна вам за информацию, Фредиэно, — проговорила я. — А остальное со временем разрешится…так или иначе. — Это ещё не всё. — На этот раз он смотрел мне прямо в глаза, и этот сочувственный взгляд не обещал ничего хорошего. — Видите ли, Сандра… Дело в том, что дон Данте знает об этом способе. По спине пробежал холодок. — Что значит 'знает'? — То, что я рассказал вам сейчас. Дону Данте это уже известно, — повторил Фредиэно. — Вы ему рассказали? — уточнила я. — Нет. Но я заходил к нему в кабинет и видел точно такую же книгу. — Он указал на лежавший на столе том. — Как вы понимаете, я обратил внимание на знакомую обложку. Видимо, дон Эльванди искал то же самое, что и вы. И нашёл. И предпочёл не сообщить мне о результатах поиска? Это было настолько чудовищно, что я не была готова в такое поверить. — Наверное, вы что-то перепутали, и это просто похожая книга, — решительно заявила я. — Боюсь, что нет, — покачал головой Фредиэно. — Я брал её в руки. — Значит, он просто не успел её прочитать. Снова всё тот же сочувственный взгляд, за который хотелось чем-нибудь в него кинуть. — Если хотите, я могу вам показать, — вздохнув, предложил Фредиэно. Я колебалась. Не хотелось опускаться до проверок. Хотелось дождаться, когда Данте обо всём расскажет мне сам. А что, если не расскажет? Если бы это касалось любой другой темы — возможно, даже моей жизни, — я бы отказалась. Но неизвестность в данном конкретном вопросе уже сейчас словно разрывала мои внутренности на куски. — Идёмте. Я вышла в коридор и, не глядя по сторонам, зашагала в сторону кабинета Данте. Идти было недалеко. Если бы Данте оказался на месте, у меня появилась бы возможность сразу получить и информацию, и объяснения. Но Данте в армоне не было. Оказавшись в кабинете, Фредиэно прошёл к столу — не тому, за которым обычно работал Данте, а второму, стоявшему у стены и покрытому стопками бумаг. Только сейчас, помимо бумаг, здесь лежала и книга. Фредиэно протянул её мне. Я воспроизвела в памяти принесённый им том. Действительно похожа. Но это ещё не гарантия… — Откройте. — Он кивнул на книгу. — Видите? Там загнута страница. И я открыла. В текст не вчитывалась, но по коротким фрагментам нетрудно было понять, что речь идёт именно о том способе избавиться от клейма, о котором недавно рассказал Фредиэно. Однако главным был не текст. Сказать по правде, я очень быстро перестала обращать на него внимание. Более того, стоило попробовать сосредоточиться на словах, и они расплывались у меня перед глазами. Потому что на полях были заметки. Ничего особенного. Стандартные короткие заметки о том, что важно, что несущественно, откуда докуда читать. Важнее был почерк. Было очевидно, что эти заметки сделаны рукой Данте. Значит, он действительно читал. Действительно знает. Но ничего не сказал мне. Почему? — Его всё устраивает как есть, Сандра. — Фредиэно словно прочитал мои мысли, но это было и нетрудно. Предполагаю, что все мои эмоции были написаны в тот момент у меня на лице. — Вы не должны думать о нём слишком плохо. Вы много значите для дона Данте, это я могу вам сказать с уверенностью. А я, поверьте, немало повидал в этой жизни. Он очень хорошо к вам относится. Может быть, даже любит. Но женитьба… Видите ли, Сандра, женитьба — это вообще сложный шаг для любого мужчины, — виновато улыбнулся он. — А ваш брак с доном Данте — это, кроме всего прочего, мезальянс. И даже не из-за этого, — он указал взглядом на моё клеймо. — Это, как вы понимаете, после свадьбы исчезнет. Но даже тот факт, что северянка, вызовет толки, пересуды и общественное неодобрение. А вы к тому же, насколько я понимаю, не принадлежите к северной аристократии. Увы, на людей простого происхождения, таких, как вы и я, в высшем свете смотрят с предубеждением. А дон Данте — аристократ до мозга костей. Что ещё важнее, он вхож в высшее общество. Он знаком с королём и зависим от короля — от его одобрения и покровительства. Вы сами понимаете, что подобный брак навряд ли будет одобрен его величеством. Ну, и потом… — Он немного поколебался и всё-таки продолжил. — В сущности, для чего дону Данте что-либо менять? Судите сами. Вы вместе. Он получает все преимущества семейной жизни. При этом имеет возможность заботиться о вас, как если бы вы уже были его женой. За вас он стоит горой — мы все имели возможность в этом убедиться. Предполагаю, что ради вас он даже готов рискнуть жизнью. Но жениться…зачем? Он знает, что вы никуда от него денетесь. Не сбежите, не уйдёте к другому. — Это, — ещё один взгляд на дракона, — гарантирует, что вы всегда будете рядом. А ведь мужчины нередко женятся именно для того, чтобы привязать понравившуюся женщину к себе. Опасаясь, что если они промедлят, то могут её потерять. У дона Данте таких опасений нет. Вам не следует винить его, Сандра. Повторюсь, его достаточно легко понять, к тому же он действительно очень хорошо к вам относится. В сущности вы получаете почти всё, что могла бы иметь жена. Стоит ли так уж сильно переживать из-за остального? Я рассеянно огляделась, ища, куда бы сесть. Стула под рукой не оказалось, и я просто опустилась на пол. По-южному скрестила ноги — так, как успела научиться. Да, Фредиэно прав. Возможно, женитьба Данте действительно не нужна. Возможно, он был бы не против, но этого не позволяют законы высшего общества. И если бы дело шло только о браке, я бы смирилась. Но клеймо… Ведь он же знает, как много это для меня значит. Он знает, что я не могу спокойно жить, осознавая, что являюсь рабыней. И он не счёл нужным даже рассказать мне об этом способе? Пусть даже сообщив, что не готов к нему прибегнуть? — И что же мне теперь делать? — спросила я в никуда, едва шевеля губами. — У вас есть два варианта, — послышался ответ. Фредиэно опустился рядом на корточки и сочувственно положил руку мне на плечо. — Вы можете смириться с нынешней ситуацией и продолжать жить в армоне, как ни в чём не бывало. Вас ждёт безбедное существование, участие и забота, а это, как вы сами понимаете, совсем немало. Или… если такой вариант вас не устраивает, вы можете уйти. Я, как и многие, знаю, что вы получили средство, позволяющее скрывать клеймо. Это открывает перед вами новые возможности. Вы могли бы уехать туда, где вас никто не знает, и там начать всё сначала. С вашей специальностью, с вашей незаурядной квалификацией, вам не составит труда пробиться. Через год или два вам гарантировано безбедное существование и приличное положение в обществе. Хотя, конечно, такой вариант более трудоёмкий, так что, если вы спросите моего совета… разумнее будет остаться. Разумнее… Да, он прав. Но, кажется, разумные поступки не по моей части. Бросать оскорбления в лицо Чёрному Пирату, напрашиваясь на удар ножа, тоже было неразумно. Равно как и спасать собственного хозяина из-под носа у банды жаждущих крови рабов. Но иначе я не могла. — Есть ещё один вариант, — глухо проговорила я. — Астароль начали отстраивать. С недавних пор туда стали отправлять корабли с добровольцами, желающими оказать помощь. Я могла бы сесть на такой корабль. — Вполне, — согласился Фредиэно. — Конечно, это далеко не самый лёгкий путь. Но это было бы благородно с вашей стороны. Я подняла на него хмурый взгляд. О благородстве я думала сейчас в последнюю очередь. Я просто бегу, а если бежать, то куда же, как не домой? — Не говорите ни о чём дону Данте, — попросила я. — Мне нужно подумать и принять решение. — Хорошо, — склонил голову Фредиэно. Думала я недолго. В тот день мы виделись с Данте после того, как он вернулся в армон. Я надеялась, что он расскажет мне о книге, но этого не произошло. Всё было как всегда. И на следующий день я решилась. Собралась быстро. Собственно, практически все вещи я оставила на месте, не намеренная забирать ничего лишнего. Взяла кое-какие деньги, поскольку без них в дороге — никуда, а я честно их заработала. Взяла также два магических камня, предназначенные для защиты и для нападения. Их я тоже успела отработать. И кое-какие мелочи, опять-таки нужные в дороге. А также коробочку с присланной мазью. Оглядевшись с пробуждающимся чувством ностальгии, села за стол и написала для Данте короткую записку. 'Я видела книгу у тебя на столе. Теперь мы оба знаем, что я никогда не смогу избавиться от клейма. Я ни в чём тебя не виню. Но жить так дальше тоже не могу. Я слишком загостилась на юге и уезжаю домой. Постарайся меня понять, как я постаралась понять тебя. Я люблю тебя. Прощай, Сандра'. Я попросила Фредиэно отдать это письмо Данте вечером, когда я буду уже далеко. В путь отправилась верхом, надеясь в дороге притупить душевную боль и в последний раз вдохнуть воздух улегшейся меж холмов долины. До заката я планировала добраться до соседнего городка, где можно было нанять экипаж, который довёз бы меня до причала. Там, как я уже знала, можно было сесть на корабль, отплывающий из Галлиндии в Астароль. Я ехала уже три часа. Оставшиеся позади холмы надёжно скрыли за своими мощными спинами армон, в котором я провела несколько месяцев жизни. Впереди — лишь трава да цветы, и вдалеке — очередная гряда холмов прячет с глаз горизонт. Я придержала лошадь, решив дать отдых себе и ей. Спешилась и отпустила поводья, предоставляя кобыле возможность спокойно пощипать траву. Вытащила из-под одежды мешочек с магическими камнями, который носила на шее. Отчего-то именно они казались теперь последней ниточкой, которая связывала меня с армоном. Перед отъездом я активировала оба камня, так что теперь они в течение суток будут наиболее эффективно выполнять свои функции. Без активирования камни тоже работают, но слабее. Исключение составляют амулеты: заключённые в них камни в активации не нуждаются. Однако и сфера их действия более ограничена: камень выполняет лишь ту функцию, на которую настроен амулет. Я немного погрела камни в руке, а затем раскрыла ладонь. И недоумённо нахмурилась. Один из них — красный, то есть предназначенный для защиты, странно мерцал. Словно внутри него пульсировал сгусток света. Я прикрыла глаза, силясь вспомнить, что это может значить. Стандартным красным камням подобное было нехарактерно. Но камни из смешанных залежей обладают особыми свойствами. А мой к тому же достаточно давно хранится вместе с камнем нападения, то есть взаимодействие продолжалось до самого последнего момента… Да, есть. Такое мерцание — сигнал об опасности. Камень начинает пульсировать, когда опасность подбирается близко к его хозяину. При этом опасностью может оказаться как враг, так и неодушевлённый предмет — скажем, сосулька, грозящая упасть с крыши прямо ему на голову. Впрочем, какие в Галлиндии сосульки? Я рванула к лошади, которая, не успев далеко отойти, мирно щипала травку всего в нескольких шагах от меня. Взяла её под уздцы. Лошадка посмотрела на меня удивлённо и, кажется, укоризненно. Что ж ты, хозяйка, спокойно покушать не даёшь? М-да, если правду говорят, что у животных чутьё на опасность, значит, с моей кобылой что-то не так. Или никакой опасности всё-таки нет? Я огляделась. Странно всё это. Об опасности камень сообщает лишь в том случае, если она подобралась совсем близко. Десять ярдов, пятнадцать, от силы двадцать. Однако всё, что находится на таком расстоянии, я отлично вижу. Здесь нет деревьев, нет крупных камней — ничего, за чем можно было бы спрятаться. Огромный луг и ничего, кроме травы. А трава не так высока, чтобы в ней мог скрыться человек. Подобное возможно посреди северной природы, а здесь, на юге, такого не бывает. Может быть, змея? Но нет, мне много раз говорили, что в этих землях змеи не водятся. Данте шутил, что все они уползли в Арканзию. Ничего не понимаю. Остаётся разве что сосулька, притом она должна упасть прямо с неба. А между тем над головой нет даже туч. Гроза не ожидается, стало быть, молния не ударит. Что же тогда? Догадка осенила настолько внезапно, что у меня перехватило дыхание. По всему видно, что мне опасность не угрожает. Во всяком случае, не настолько близкая, чтобы её мог зафиксировать камень. Но ведь у камня есть и другой хозяин. Если камень принадлежит мне, а я принадлежу Данте, то камень некоторым образом является и его собственностью. А если так… Я не стала додумывать эту мысль. Просто вскочила в седло и поскакала назад, обратно, в сторону холмов и армона. Быстрее и быстрее, как в тот день, когда я узнала про предательство Ренцо. Глаза слезились от дувшего в лицо ветра. Я изредка бросала взгляд на камень, лишь затем, чтобы убедиться: пока ничего не изменилось. О намерении покинуть страну я уже позабыла, равно как и о недавней обиде на Данте. Только бы успеть. Никогда себе не прощу, если не успею. Ехать, как ни странно, пришлось недолго. До армона оставалось ещё далеко, когда я увидела на вершине холма Данте. 'Он знал, куда я поехала, и помчался за мной', - вспыхнула догадка. Вот только от холмов можно было продолжить путь разными дорогами. Он не мог знать, которую я выберу. Поэтому остановился на возвышении, с которого открывается хороший вид в разных направлениях. Однако меня Данте пока не видел. Сначала смотрел в другую сторону, а затем дорога увела меня в объезд холма, и его силуэт скрылся из виду. Но спустя минуту я услышала громкий, полный отчаяния крик: — Сандра! Мне не было смысла кричать в ответ: ветер дул не в том направлении. Он бы не услышал. Наконец обнаружив тропинку, по которой лошадь могла подняться по склону, я поспешила вверх. Бросила взгляд на камень. Свет по-прежнему пульсировал. Вывод один: кто-то преследует Данте. Скорее всего, едет за ним из самого армона. Но почему в таком случае он до сих пор не напал? Хотел отъехать подальше от случайных свидетелей? Вполне вероятно. Данте не смог бы услышать мой крик, зато до меня отлично доносились звуки с вершины. И потому я услышала, как с Данте заговорил тот, второй, человек. Не доезжая до верха, остановила лошадь, набросила поводья на сосновую ветку и дальше продвигалась пешком, быстро, но одновременно не привлекая к себе внимание. Благо те самые деревья, за которыми прежде скрывался от Данте преследователь, теперь помогали оставаться невидимой мне. — Она уже далеко, Эльванди, — со спокойствием, за которым плохо скрывалось торжество, произнёс голос. — Ты не сумеешь её остановить. Как видишь, близкие люди бегут от тебя, чтобы спастись. — Не знаю, о чём ты говоришь, Фредиэно, — раздражённо откликнулся Данте. — И тем более мне непонятно, что ты здесь делаешь. — Намереваюсь с тобой расквитаться, как видишь. Стой на месте, не то пристрелю прежде времени! — Расквитаться? — Теперь голос Данте тоже звучал нарочито спокойно. — За что же? — За мою дочь, Эльванди, — произнёс Фредиэно. — За то, что ты убил мою дочь. — Полная чушь. Понятия не имею, о чём ты говоришь, но я никогда не убивал женщин. — Разве? А вот одну всё-таки убил. Что такое по-твоему убийство, Эльванди? Ты полагаешь, что убийство — это только когда спускаешь с тетивы стрелу или собственной рукой наносишь удар? Нет, Эльванди. Убийство — это когда осознанно отправляешь человека на смерть. — Вот оно что. Я, кажется, начинаю понимать. — Очень хорошо, — кивнул Фредиэно. Моя настоящая фамилия — Гласелло. Дебора была моей дочерью. К этому моменту я стояла всего в нескольких шагах от Фредиэно, прячась за зеленью кипариса. Осторожно выглянув из своего укрытия, я увидела, что он стоит напротив Данте, направив на последнего заряженный арбалет. — И что же? — хладнокровно поинтересовался Данте. Мне припомнилось, что так же хладнокровно он говорил со мной, когда я отчаянно готовила себя к прыжку с башни. — Может быть, ты не в курсе, что твоя дочь сама пыталась меня убить? — Мне нет до этого никакого дела, — отрезал Фредиэно. — Она была моей дочерью — и сейчас её нет из-за тебя. Я тщательно собирал информацию. Я выяснил, что она умоляла тебя пожалеть её и защитить от того ублюдка. Ты этого не сделал. И она умерла. Я собирался расквитаться с вами обоими, но ты меня опередил. Оказал мне услугу, убив своего кузена на поединке. Можешь считать, что за это я подарил тебе целый год жизни. — Думаю, ты так долго ждал не поэтому. Я сжала кулаки, лихорадочно соображая, что же делать. Наверняка Фредиэно сильнее меня физически, к тому же он вооружён. Но он не знает о моём присутствии, в этом моё единственное преимущество. Я осторожно извлекла на свет камень нападения. Сам по себе он Фредиэно не остановит, а оружия у меня нет… Оглядевшись, подобрала с земли обычный камень. Прикусила губу, напряжённо думая. Снова опустила камень и стала рыться в заплечной сумке, стараясь при этом не создавать шума. — Конечно же, нет, — произнёс между тем Фредиэно. — К тебе не так-то просто подобраться. Вокруг тебя вечно крутится уйма народу. Из армона ты почти всегда выезжаешь с сопровождением. Но, как видишь, я сумел преодолеть это препятствие. Наконец, моя рука нащупала то, что я так отчаянно искала, а именно ленту. Самую обыкновенную ленту, которую теперь я стала обматывать вокруг найденного на земле камня, предварительно приложив к нему камень магический. — Я готовился долго и тщательно, — продолжал Фредиэно. — Вскоре после случившегося я узнал, что на твоей территории ищут магическое месторождение. Рано или поздно его должны были найти, и я взялся за дело. В финансах я разбирался и прежде; теперь было необходимо освоить более узкую специализацию, связанную с камнями. Я это сделал. А также познакомился с нужными людьми, которые в нужный момент снабдили бы меня рекомендациями. Правда, я немного опоздал: ты взял на эту должность другого человека. Но в скором времени мне всё же повезло: он был уволен, а я попал на его место. Так я проник в твой армон. А дальше понял, что в моём плане не последнюю роль должна играть моя напарница. — Сандра. Услышав своё имя, я инстинктивно выглянула из-за кипариса и увидела, что руки Данте сжаты в кулаки. — Именно, — довольно подтвердил Фредиэно. — Я счёл, что так будет правильно. Чтобы гибель пришла к тебе через твою женщину. Так же, как моя дочь умерла по вине своего мужчины. По твоей вине. К тому же было очевидно, что северянка является твоим слабым местом. Стало быть, логичнее всего было ударить через неё. Однако я был осторожен, не спешил и быстро понял, что подкупить её или как-либо ещё склонить на свою сторону не удастся. Она была слишком преданна тебе, хоть ты и не заслуживаешь ничего подобного. Зато у неё тоже было слабое место. — Что ты с ней сделал? В голосе Данте звучала злость; маска спокойствия окончательно слетела с его лица. — Ровным счётом ничего, — невинно откликнулся Фредиэно. — В данный момент она спокойно направляется к побережью, что вернуться к себе на север. И правильно делает. Любому мало-мальски приличному человеку не место рядом с таким, как ты. Но ты перебил меня, а я не закончил. Изволь проявлять уважение к моим сединам. На лице Данте ясно читалось, что он думает о сединах Фредиэно. Он даже собрался было что-то сказать, но передумал, и вряд ли из уважения. — Так вот, — Фредиэно был твёрдо настроен завершить свой монолог, — у северянки было слабое место: рабское клеймо. Узнать об этом не составило труда: это было очевидно. Эмоции Сандры вообще читаются очень легко, будто открытая книга. Лицемерие не является её сильной стороной. И я стал работать. О да, я работал очень серьёзно. И мне удалось то, с чем не справился ни один из вас. Я нашёл упоминание о способе избавиться от клейма. Сначала я, разумеется, не знал, в чём заключается этот способ. Просто рассчитывал, что, открыв эту тайну, получу полную власть над твоей рабыней. Но всё оказалось ещё лучше. Узнав правду, я понял, что не придётся ни шантажировать её, ни напрямую предлагать сделку. Я просто раздобыл две одинаковых книги, в которых описывается способ избавления от клейма. Сначала передал одну из них тебе. Я был почти уверен, что ты не захочешь жениться на рабыне и, следовательно, не станешь ни о чём ей рассказывать. Впрочем, оставался небольшой риск, что ты всё-таки решишься взять её в жёны. Однако даже в этом случае ты не побежал бы делать ей предложение сразу. Тебе потребовалось бы время на то, чтобы всё обдумать и окончательно определиться. Поэтому я действовал быстро. И на следующий же день после того, как ты получил книгу, пошёл со вторым экземпляром к ней. Сообщил, как именно можно освободить раба. А также рассказал, что ты об этом знаешь. Знаешь, но молчишь. Поверь, это произвело на неё сильнейшее впечатление. Особенно когда она убедилась в истинности моих слов. Мне показалось, что сейчас Данте набросится на него с кулаками, даже несмотря на арбалет. Но он сдержался. — А дальше всё было легко. И предсказуемо. — Фредиэно говорил, как ни в чём не бывало, хотя отлично видел реакцию Данте. — На всякий случай я подтолкнул её к мысли о побеге, но, думаю, она и без моей помощи решила бы так поступить. Правда, её могло бы удержать на месте клеймо, но тут я постарался заблаговременно, подбросив ей якобы присланную с гонцом мазь, которая позволяет замаскировать дракона. И вот результат. Сандра Эстоуни спешит подняться на корабль и стряхнуть прах Галлиндии со своих ног. Твоя любовница от тебя отреклась. Лучший друг предал тебя, ближайший родственник пытался тебя убить. Ты остался один. И будет только справедливо, если теперь ты умрёшь. Счёт шёл на доли секунды. Стрела могла в любой миг соскользнуть с тетивы. И я решилась. Если первая попытка окажется неудачной, шансов на вторую у меня уже не будет. Оставалось понадеяться на свойства активированного камня. Большую часть жизни прожив у моря, я много плавала, поэтому мои руки нельзя назвать слабыми. Но меткость — не моя сильная черта, а подобранный мной камень не так уж тяжёл. Я могла промахнуться или обеспечить Фредиэно крайне неприятные ощущения, при этом не причинив серьёзного вреда. И тогда он вполне мог успеть убить одного из нас. Однако на размышления времени не было. Я сделала всё, что могла, а дальше — как повезёт. Выступив из-за дерева, успела поймать ошарашенный взгляд Данте. Размахнулась и бросила камень во Фредиэно. И сразу же поняла, что промахнулась. В лучшем случае он заденет плечо… Но нет. Магия нападения сделала своё дело, направив и усилив удар. Камень попал Фредиэно в голову и тот, выронив арбалет, упал на землю. Думаю, он не успел понять, что произошло. Я же отступила в сторону, стараясь не смотреть. А ещё через мгновение мы с Данте бросились в объятия друг друга. — Зачем ты сбежала? — укоризненно прошептал он минутой позже, так и не размыкая рук. — Прости. — Теперь мне действительно было стыдно. — Я не подозревала, что Фредиэно может затевать нечто подобное. Просто он сказал, что ты всё знаешь и скрываешь от меня правду. Это было…очень больно. — И ты не могла просто совсем немного подождать? — с горечью спросил Данте. Мне нечего было сказать в ответ. Он и не ждал ответа. Лишь, прижимая меня к себе, коснулся подбородком моей макушки, и я словно могла видеть его устремлённый в темнеющее пространство взгляд… В ту ночь, вернувшись в армон, мы были близки. Нежно и до боли пронзительно. Как будто в последний раз.