Ирвин уехал поздно вечером, после того, как мы закончили обсуждение плана действий. Спали мало и плохо. Лично я всю ночь ворочалась, проведя большую часть времени не во сне, а скорее в вязкой, неуютной дрёме. Тем не менее хоть как-то отдохнуть было необходимо, тем более что отправляться во дворец прямо ночью мы всё равно не могли. В такие часы и охрана бдительнее, и к королю — кроме как в случае войны — не допустят. Да и наш план требовал кое-какой подготовки.

Утром мы расстались с Селиной. Она задержалась в доме; мы заблаговременно рассчитали, в какое именно время за ней заедет посланный Ирвином человек, чтобы сопровождать её к Густаву. Мы же втроём с Винсентом и Диланом, поскакали в Истендо.

Во дворец пришли, кутаясь в плащи. Коней вели в поводу. Встретивший нас Ирвин хладнокровно бросил стражникам «Эти люди со мной» и провёл нас через ворота, даже не дожидаясь их реакции. Впрочем, никаких возражений и не последовало. Опустив капюшоны настолько низко, что недолго было и споткнуться, мы проследовали за Ирвином через двор, вошли в здание дворца через боковой вход и, попетляв по немноголюдным коридорам, добрались до какой-то пустой комнаты. Ирвин открыл дверь, пропустил нас внутрь и велел на всякий случай запереться. Место было тихое и малопосещаемое, но перестраховаться стоило.

А вот дальше начались сложности. Выяснилось, что Рамиро в срочном порядке выехал из дворца по государственным делам. Несколькими часами спустя он вернулся, однако и тут нам рано было вздыхать с облегчением. Проблема заключалась в том, что Рамиро прибыл во дворец в компании важных государственных мужей и незамедлительно уединился с ними для обсуждения каких-то политических вопросов. Совершенно очевидно, что в этот период шансов вызвать Рамиро на разговор у нас не было. И только к вечеру мнимый король, наконец-то, освободился и удалился в свои покои.

Сообщив об этом, Ирвин провёл нас кратчайшей дорогой к двери, ведущей в комнаты Рамиро. Сам он остался в стороне, мы же прошли напрямую к охране. Стражник поинтересовался, что нам нужно; мы сообщили, что пришли на аудиенцию к его величеству. Нам с удивлением сообщили, что никакая аудиенция на сегодня никому не назначена. Мы заверили стражника, что он ошибается, и попросили вручить королю коротенькую записку. Страж немного посомневался, но, наконец, убеждённый нашей уверенностью, исчез в покоях короля.

В написанной Винсентом записке коротко, но ясно сообщалось, что нам известно, кем именно мнимый Рамиро Рейес является на самом деле. И если он не хочет, чтобы эта информация была обнародована, ему придётся без промедлений встретиться с нами наедине, дабы уладить некоторые вставшие между нами вопросы.

Время ожидания я потратила на то, чтобы изучить обстановку. С самого начала меня слегка удивило и одновременно насторожило то, что гвардейцев на входе было не двое, а четверо. Теперь, приглядевшись, я начинала понимать, в чём дело. Взгляд задержался сперва на кармане одного из охранников, из которого торчал уголок игральной карты, затем на откупоренной бутылке, тщательно задвинутой под скамью. Кажется, на дежурстве были, как и обычно, оставлены только двое, а двое других присоединились к ним, чтобы нескучно было вместе коротать вечерок. Должно быть, повадки короля здесь хорошо знали и ожидали, что он не станет покидать свои покои до утра. Кажется, я даже догадывалась, чьи именно люди пришли развлекать и спаивать дежурных. Уголки моих губ поползли вверх. Обернувшись, якобы поправляя на затылке причёску, я стрельнула в Ирвина вопросительным взглядом. Едва заметная улыбка, подобная моей собственной, была мне ответом.

Затем стражник вернулся, и атмосфера снова мгновенно стала серьёзной.

— Его величество примет вас, — объявил он холодным, официальным тоном, за которым однако же читалось удивление. — Прошу вас оставить оружие здесь.

Ясное дело, этому приказу следовало подчиниться. Бросив последний мимолётный взгляд на Ирвина, я вошла в королевские покои следом за Винсентом и Диланом.

Богатая обстановка не отпечаталась в памяти, сохранившись лишь смутным фоном. Помню, что функциональность мебели существенно уступала роскоши. Помню, что от отблесков свечей на золоте и позолоте рябило в глазах. Но всё наше внимание было сосредоточено на стоявшем у окна Рамиро Рейесе. Вид он имел подчёркнуто небрежный. Дублет наполовину расстёгнут, открывая глазу алую шёлковую рубашку. Волосы слегка растрёпаны, хотя на голове красуется королевский венец. Должно быть, лже-король надел его непосредственно сейчас, перед нашим приходом. И тон Рамиро был тоже под стать его внешнему виду.

— Итак, вы пришли, — насмешливо произнёс он, оглядывая нас всех по очереди и жестом предлагая проходить и садиться.

Сам, впрочем, остался стоять. Не иначе, на всякий случай. Мы последовали его примеру.

— Не побоялись же, — усмехнулся Рамиро, неодобрительно качнув головой.

— Скажи, чего именно надо бояться, — предложил, выступая вперёд, Винсент. — Может быть, мы испугаемся.

Во взгляде лже-монарха явственно читалось чувство собственного превосходства.

— Например, того, что я позову стражу, и вас проводят отсюда прямиком к месту казни. Только на этот раз устраивать её публично не будем. Зачем нам вмешательство Густава Четвёртого? Вас просто зарежут где-нибудь в подвалах, и никто никогда не узнает, куда вы пропали.

— Хороший план, — холодно улыбнулся Винсент. — Но есть одна загвоздка. О том, куда мы пропали, узнают, и гораздо раньше, чем вы думаете. Густав Четвёртый осведомлён о том, что мы направились именно сюда. Более того, если мы не вернёмся, то информация о твоём… — он поколебался, словно подбирал подходящее слово, — …происхождении станет достоянием гласности. Думаешь, народ Линзории и окружающие монархи будут готовы терпеть на троне тъёрна?

Я, как и Винсент, внимательно наблюдала за реакцией Рамиро, и она мне совсем не понравилась. Либо он прекрасно умел держать себя в руках, либо наша угроза не слишком-то его напугала.

— Ну хорошо, — откликнулся между тем лже-король. — Допустим, что вы меня убедили. — Лёгкое ударение на слове «допустим». — И чего же вы хотите? Зачем вы сюда пришли?

— Ты прекрасно знаешь, чего мы хотим, — резко сказал Винсент.

— Разве? — изумился Рамиро. — Не знаю, как вы, люди, а мы не умеем читать чужие мысли.

Не требовалось дара телепатии, чтобы понять: он просто откровенно издевается, получая удовольствие от хода разговора.

Дилан заскрипел зубами, его пальцы стали инстинктивно нащупывать рукоять меча, который, увы, остался снаружи. Винсент успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Верни нам нашу подругу, которую ты похитил, — спокойно заявил он, глядя Рамиро прямо в глаза. — В этом случае мы тихо покинем королевство, и о твоей тайне никто не узнает.

Блондин усмехнулся. Нагло, не таясь, откровенно смакуя это мгновение.

— С чего вы взяли, будто я похитил вашу подругу? — подивился он.

— Пускай не ты, а твой прихвостень-менестрель, разница не имеет значения, — прорычал Дилан.

На этот раз смешок Рамиро оказался ещё более весёлым.

— Прихвостень? — Похоже, этот эпитет немало повеселил «короля». — То-то он бы порадовался. А впрочем, ладно, предположим, — милостиво махнул рукой он. — Допустим, что я похитил вашу подругу. И что же с того? Похищение за похищение. Женщина за женщину.

Он широко улыбнулся, обнажая белые, человеческие пока зубы, но в устремлённом на Винсента взгляде мне привиделась настоящая, идущая глубоко изнутри, злоба. Не так уж и безразлично нашему тъёрну то, что происходило между ним и Воином до сих пор.

Опасаясь, что сейчас, когда речь зашла о Селине, Винсент тоже утратит самообладание, я вступила в разговор.

— Что, так сильно хотелось получить законные права на престол? — едко осведомилась я.

Взгляд, которым наградил меня Рамиро, был в высшей степени презрительным. Уж не знаю, было ли это презрение адресовано мне лично или исключительно выдвинутой мной версии.

— Хотелось? Нет, — поморщился он. — Для нас ваши человеческие законы вообще лишены смысла. Король в нашем представлении — это тот, кто сильнее других. А не тот, кому по чистой случайности посчастливилось родиться в нужной семье. Так что никакой ценности эта самая «законность» для меня не представляет. Не хотелось. Скорее было нужно.

— Хорошо, было нужно, — согласно прикрыла глаза я, не намеренная спорить о тонкостях формулировки. — В таком случае что, если мы предложим вам обмен? Отдайте нам Джен — и получите Селину.

Я старательно проигнорировала резкий поворот головы Винсента.

— Не смешите меня, — фыркнул Рамиро. — Можно подумать, вы действительно готовы пойти на эту сделку. Да вот этот влюблённый щенок никогда в жизни не согласится добровольно отдать мне свою ненаглядную.

— А разве его кто-то собирается спрашивать? — и глазом не моргнув, откликнулась я. — Мы не служим Винсенту. А Джен — наша соратница. Она дорога нам в той же степени, что и Винсент. Но куда больше, чем Селина.

Ясное дело, недоверие Рамиро было оправдано. Я не собиралась играть честно. И что с того? Можно подумать, Винсент планировал сдержать своё слово и тихо исчезнуть из страны, замалчивая историю о пришедшем к власти тъёрне. И тем не менее попробовать такой ход имело смысл. Исходя из всего, что нам было известно, Рамиро сильно заинтересован в браке с Селиной. А значит, может рискнуть и пойти на сделку, несмотря на недоверие.

Однако лже-король в очередной раз рассмеялся в ответ.

— Я вам не верю, — заявил он, — но это и неважно. Да, Селина Палейно играла в наших планах не последнюю роль. Но ваша Джен куда важнее. Так что о том, чтобы менять её на Селину, пусть даже по-честному, не может идти и речи.

Я быстро переглянулась с Винсентом, потом с Диланом.

— И с какой же стати она настолько для вас важна? — изогнув брови, осведомилась я. — Мы чего-то не знаем о её происхождении? Она — тайная принцесса, род которой древнее, чем у Селины?

— Она не принцесса, она Привратница. А это значит намного больше. Догадываетесь почему?

Боюсь, наша тревога не укрылась от взгляда Рамиро, поскольку выглядел он весьма довольно.

— А вы представьте вашу версию, — сказала я, сложив руки на груди.

Рамиро и не думал ломаться. Предполагаю, что именно этого момента он и ждал. Не знаю только, с каких пор. Может, с начала нынешнего разговора, а может, с момента нашей самой первой встречи.

— Ну что ж, пожалуйста. — Небрежно откинув занавеску, он выглянул в окно, потом прошёл несколько шагов по комнате и снова остановился. — Как видите, уже стемнело. И сегодня полнолуние. Вы ведь знаете, чем это чревато?

— Примерно представляем, — бросил Винсент.

— Сегодня такие, как вы, убивают людей, чтобы продержаться в этом мире за их счёт, — вежливо подсказала я. — В противном случае вы ведь и нескольких недель не протянете.

Мои губы растянулись в милой, доброжелательной улыбке.

— Можно сказать и так, — хмыкнул Рамиро. — Вот только сегодняшняя ночь будет особенной.

— Почему же?

Рамиро распрямил плечи; его голос зазвучал особенно звонко.

— Потому что сегодня в полночь ваша Привратница откроет Врата. И в этот мир хлынет целое полчище наших сородичей. Достаточно для того, чтобы как следует тряхнуть землю, по которой вы ходите.

Я с трудом сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. Если этот тъёрн говорит правду — а что-то мне подсказывало, что он не лжёт, — то ни с чем подобным никому из Охотников сталкиваться не приходилось.

— Второй прорыв? — сорвалось у меня с языка.

— Второй, — торжествующе подтвердил Рамиро. — Но только в этот раз, в отличие от первого, мои сородичи будут подготовлены. Они прибудут сюда по собственному желанию. Точно зная, куда отправляются и с какой целью. Зная, что есть дорога назад, — а это всегда добавляет уверенности. Заблаговременно получив информацию по этому миру. А главное, здесь их будут встречать. Они получат проводников, знакомых с вашим миром, успевших здесь адаптироваться и способных грамотно направить новичков.

— Так вот зачем вы призывали в Истендо других тъёрнов, — пробормотала я.

— Вы и об этом знаете? — Рамиро уважительно цокнул языком. — Что ж, молодцы. Да, именно за этим. Говорю же: на сей раз к прорыву всё будет подготовлено идеально. Информация, проводники, готовое место под солнцем… — он немного выждал и торжествующе закончил: — …и даже пища.

— Пища? — нахмурился Винсент.

— Именно так, — подтвердил Рамиро. — После путешествия между мирами не грех сразу же пополнить запас сил. Поэтому мы позаботились о пище для своих сородичей. А для некоторых из них — наиболее значимых — мы приготовили не просто пищу, а десерт.

Устремлённый в мою сторону взгляд был недвусмысленно плотоядным, и тут меня осенило:

— Конкурсантки?

— Вы действительно догадливые ребята, — покивал тъёрн. — Но недостаточно догадливые, чтобы своевременно нас раскусить. Поэтому теперь мы раскусим вас — и отнюдь не в метафорическом смысле. А конкурс красоты действительно оказался весьма кстати. Мы обеспечим своим сородичам достойный приём. Десерт — это не только еда, но и удовольствие. Кстати, вы знаете, чем нам так нравится жизнь в вашем мире? Как-никак у вас тут очень многое глупо устроено. Приходится таиться, выживать, зависеть от вовремя пойманной жертвы, как правильно заметила девушка. Не догадываетесь, что нас здесь привлекает?

— Я слышала от некоторых тъёрнов, что не всех устраивают ваши законы. К тому же многие ищут новые территории для экспансии, — заметила я.

— Это справедливо, — согласился Рамиро. — Но большинство из нас здесь удерживает отнюдь не это. А, как ни странно, женщины. Да-да. В нашем мире не существует разделения на два пола. Так что, попадая к вам сюда, мы познаём совершенно новые удовольствия. Поэтому можете не сомневаться: нашим переселенцам понравится оказанный им приём.

— Допустим, понравится. — Заговорив, я вышла из состояния оцепенения и вдруг поняла, насколько устала стоять в одной позе. Сменив положение, прислонилась плечом к стене. — Но крови нескольких девушек не хватит, чтобы подпитать большое число тъёрнов.

— На этот случай у нас заготовлено кое-что ещё, — отмахнулся Рамиро. — Но это неинтересно.

— Ну ладно, — мрачно сказал Винсент. — Допустим, что ваши пришельцы довольны приёмом. Что дальше? Как вы собираетесь пристраивать всех этих переселенцев? Рассчитываете утаить шило в мешке?

— Скорее не шило, — не менее мрачно поддакнула я. — Скорее ежа, этими самыми шилами утыканного.

— Зачем же утаивать? — отозвался Рамиро.

— А затем, — вскинулся Винсент, — что никто не станет терпеть нашествие тъёрнов. Народ взбунтуется. Соседние короли забудут про свои распри и дружно пойдут на вас войной.

— С народом разобраться легче лёгкого, — презрительно скривил губы тъёрн. — Вы, люди, — стадные существа. Управлять вами не составляет труда, надо лишь достаточно хорошо вас узнать. Ну, судите сами. Этой же ночью, сразу после приёма, переселенцы вместе с проводниками отправятся на прогулку по городу. По Истендо пронесётся такая буря, какой он не знал со дня своего основания. Не останется ни одной улицы, где не пострадал бы хотя бы один человек. Столицу охватит паника. Мне как королю, конечно же, придётся принять срочные меры. Для этого я ограничу свободы подданных, сменю министров и военачальников, повышу налоги, введу комендантский час. Распоряжусь о создании нового воинского подразделения, целью которого станет борьба с тъёрнами. По случайному стечению обстоятельств в столицу как раз прибудут профессиональные воины, прежде служившие в отдалённых районах королевства. И угадайте, кто будет этими воинами? Правильно. Ну, а дальше скучно. С помощью вашей девочки мы сможем открывать Врата бессчётное число раз. Тъёрнов в Линзории будет появляться всё больше и больше. Страну как следует потрясёт. И, можете не сомневаться, народ с радостью примет короля-тъёрна в случае, если тот резко понизит налоги, избавив людей от риска голодной смерти, и вернёт в страну относительную стабильность. А то, что будут гибнуть люди… ну, так они погибали и до нас.

— Как насчёт соседних стран?

Вместо того, чтобы в ярости метать из глаз молнии, а то и вовсе двинуть монарху кулаком в челюсть, Винсент пододвинул себе стул и уселся, расслабленно вытянув ноги. И только взгляд оставался предельно внимательным.

— На то, чтобы соседние страны раскачались, уйдёт время, — откликнулся Рамиро, у которого на всё был готов ответ. — А нам только это и требуется. За такой период мы сможем созвать сюда целую армию. И не забудьте, что четыре ночи в месяц каждый из нас становится куда сильнее любого человеческого воина.

Да уж, попробуй такое забудь. А если добавить к этому возможность в случае необходимости покинуть этот мир через Врата и снова в нём появиться в совершенно непредсказуемом для оставшихся месте…

— Если соседние страны и начнут войну, то вскоре поймут, что с нами лучше не связываться, — заключил Рамиро.

— Ну, до тех пор ещё далеко, — коснулся нарисованной блондином идиллии своими грязными ручищами Дилан. — С чего вы взяли, что сегодня через Врата в мир прямо-таки хлынут тъёрны? Вам было некогда с ними договориться. Некогда было набрать добровольцев. Вполне вероятно, что вы откроете Врата — а за ними ничего не будет, кроме травы да деревьев.

— Ошибаетесь, — возразил Рамиро. — У нас было более, чем достаточно времени, чтобы известить своих сородичей о нашем плане и сообщить им, где и когда состоится переход. У нас были для этого прекрасные посредники.

— Кто? — быстро спросил Винсент.

— Вы. — Рамиро расплылся в широкой улыбке. — Охотники. Вы ведь — в большинстве своём — благородны. Вы стараетесь не убивать несчастных созданий, волей злого случая попавших в чуждый для них мир. Вместо этого вы отправляете их обратно.

Он помолчал, давая нам возможность самостоятельно додумать остальное. И лишь потом договорил, дабы избежать недопонимания, а может, просто для того, чтобы немного продлить свой триумф.

— Это вторая причина, по которой мы собирали здесь тъёрнов. Достаточно было договориться, что тот, кого выследят Охотники, согласится вернуться домой. А там передаст подготовленное нами сообщение. Так что вы сами переправляли наших посланников по нужному адресу.

Мне отчего-то вспомнился Андреас и его внимательный взгляд. Взгляд человека — точнее сказать, тъёрна, — знающего куда больше, чем сказано вслух.

Выходит, люди сами, целенаправленно и планомерно, выкапывали себе могилу. И правы были не мы, Охотники, действующие по установленным правилам Института. Правы были инквизиторы и своры гончих, мнящие себя Охотниками, но не преследующие иной цели, кроме как убивать… От этой мысли на душе стало как-то совсем паршиво. Ещё хуже, чем от сознания того, что Линзория может в скором времени оказаться во власти тъёрнов.

— Так что план был продуман и разработан в деталях. — По тону Рамиро было понятно, что рассказ приближается к концу. — Когда до выбранной нами даты оставалось несколько недель, мы занялись ключевой его частью — поиском Привратника. С этой целью я вызвал в Истендо Охотников. Сначала с вами встретился Эмерико, потом — я. Присмотрелся, убедился в том, что у вас есть Привратник, выяснил, кто он. Тебя, — он окинул оценивающим взглядом мою фигуру, — включил в список конкурсанток, сочтя, что ты вполне подойдёшь на роль десерта.

— Прошу прощения, что не оправдала ваших надежд, — покаялась я, приложив руку к груди.

— Ничего, — проявил великодушие тъёрн, — это нетрудно будет исправить. Ну, а дальше оставалось промурыжить вас несколько недель и постепенно избавиться ото всех, кроме Привратницы. Сперва я действовал при помощи наёмников, потом через инквизицию. Вы оказались излишне удачливы и живучи. Но это тоже легко исправимо.

— А что ж вы тогда на эшафот меня отправили? — обнаружила нестыковку я. — Могли бы, как и Джен, уберечь. Если хотели сохранить меня на десерт.

— Погорячился, — поморщился Рамиро. — Неверно поступил, нерационально. Уж больно разозлился на этого мальчишку-любовника. Решил сжить со свету вас всех разом, за исключением Привратницы, уж коли она нам настолько нужна. А конкурсантки — ну так, одной больше, одной меньше. Не так уж это и существенно. Ну что, поговорили? — бодрым голосом осведомился он, поднимая голову повыше и снова бросая взгляд на окно. — Будем прощаться? Мне, знаете ли, пора. Вас, конечно же, арестуют и казнят. Отпускать вас нельзя, а что касается ваших угроз… Думаю, вы и сами теперь понимаете: не так уж они для меня и страшны. Ваша свобода навредит мне куда больше.

Он посмотрел на дверь, явно собираясь кликнуть стражу. Момент был напряжённый, но пока ещё не тупиковый. Всё-таки снаружи ждал Ирвин и двое его ребят. К тому же был у нас план, разработанный именно на такой случай. Но у меня оставался ещё один важный вопрос, а другого шанса получить ответ могло не представиться.

— Вас не затруднило бы рассказать нам кое-что ещё? — скромно спросила я.

Рамиро оторвал взгляд от двери и вопросительно изогнул бровь.

— Гибель семьи Рейесов. Это случайность или всё-таки ваших рук дело?

— Не лично моих, — отозвался тъёрн. — Но не случайность, конечно. Мы прибегли к помощи одного человека, лекардийца. У него был очень сильный альтер: он умел воздействовать на погоду. И вызвал бурю в нужном месте и в нужное время. Дело было трудное, мы стояли на берегу, а корабль ушёл далеко в море. Шансы на успех — один к трём. Но он справился. Там, на берегу, мы его и закопали. Ненадёжный он был. Мог проболтаться.

— А настоящий Рамиро Рейес? Где вы закопали его?

Тъёрн посмотрел на меня укоризненно. Дескать, обещала один вопрос, а задаю уже второй. Но до ответа всё-таки снизошёл.

— Тоже на берегу. В Малиновой Бухте. До Линзории он добраться успел. А там уже мы его встретили.

— Понятно, — кивнула я. — Благодарю за терпеливость.

А самой подумалось: интересно, каким он был человеком, последний из Рейесов? Благородным и справедливым или лживым подлецом почище стоящего напротив нас тъёрна? Хорошим он стал бы правителем или бездарным? Мы никогда этого не узнаем.

— Не за что, — благодушно откликнулся Рамиро. — Ну что ж. Несмотря на некоторые неприятные моменты, общение с вами даже доставило мне определённое удовольствие. Так что желаю, чтобы последние минуты вашей жизни не оказались слишком болезненными.

И он шагнул в сторону двери, уже открыв рот, чтобы кликнуть стражу.

— Постой! — Винсент поднялся с кресла, преграждая тъёрну путь. — Нам тоже есть чем с тобой поделиться.

— Что ещё? — неприязненно спросил Рамиро, подозревая, что мы попросту тянем время, дабы отложить собственный арест.

Он был прав, но только наполовину. Отложить приход стражи мы действительно пытались. Но в наши планы входило и кое-что ещё.

— В день, когда мы освободили Селину из башни, — Винсент не отказал себе в удовольствии лишний раз напомнить собеседнику об этом событии, — нам довелось побывать в мире тъёрнов.

— Вот как?

На лице Рамиро отразился искренний интерес. Об этом он явно не знал.

— Да, — подтвердил Винсент. — Более того, мы попали туда дважды. И знаешь, это оказалось весьма любопытное зрелище. Масса новых впечатлений. Огромные растения, невероятных размеров по сравнению с нашими. Эти деревья, отчасти похожие на пальмы, с такими широкими листьями сочного зелёного цвета…

— Рей-то, — прошептал тъёрн, взгляд которого стал менее сфокусированным при этом воспоминании.

— Рей-то, — повторил Винсент, будто пробуя новое слово на вкус. — Высокая трава. Дома, расположенные на горных вершинах. К ним ведь не ведут тропинки, верно? Вы прибываете туда по воздуху?

Лиричность тона Воина и безобидность произносимых слов слегка усыпила бдительность Рамиро. Не настолько, конечно, чтобы пропустить попытку нападения с нашей стороны. Но нам не это было нужно. И когда блондин понял, где скрывается подвох, было слишком поздно. Зрачки линзорийского монарха уже сделались вертикальными.

Маленький секрет, среди людей известный только Охотникам. В ночь лунной активности воспоминания о своём мире приближают тъёрнов к их подлинной сущности. И невольно заставляют принять свой настоящий облик. Не зря говорят, что воспоминания — это и есть наша суть. Своим лирическим рассказом Винсент спровоцировал в липовом короле трансформацию. И она уже началась.

Вот теперь настало время для того, чтобы звать стражу. Во-первых, справиться с преобразившимся тъёрном непросто, и нам нужна была подмога. А во-вторых, и в самых главных, нам требовались свидетели. Как можно больше свидетелей, которые в перспективе смогут подтвердить, что король у них на глазах превратился в тъёрна. Событие, которого Рамиро, ясное дело, всеми силами старался избежать.

Винсент ринулся к двери. Шансов опередить Воина у Рамиро не было. Однако он и не попытался это сделать. Поняв, наконец, что именно произошло, он метнулся в противоположную сторону, к письменному столу, и надавил на какую-то незаметную со стороны пружину. Дверной замок захлопнулся с громким щелчком. Похоже, над мебелью поработал специалист с альтером; они умеют изготавливать чрезвычайно хитрые механизмы.

Винсент попытался открыть дверь, потом с силой по ней ударил, но безуспешно. С противоположной стороны тоже послышался стук, сопровождаемый громким возгласом Ирвина:

— Ваше величество, что-то произошло?

Не дождавшись ответа, в дверь стали стучать всё громче.

А отвечать было некому. Ибо в королевских покоях уже не было короля. Был тъёрн, безволосый, высокий, сильный, с вертикальными зрачками, клыками и острыми когтями, и кое-как держащейся на голове короной, которая сейчас казалась чрезвычайно маленькой и нелепой.

И тянуть время он не собирался. Яростно сверкнув глазами, он первым делом бросился на того из нас, кого считал своим главным врагом. На Винсента.

Противопоставить длинным и острым, как ножи, когтям, безоружному Воину было нечего. Сумев увернуться от первого удара, он перебежал на другую сторону комнаты. Тъёрн, развернувшись, последовал за ним.

Снаружи продолжал звучать громкий стук, но добротная дубовая дверь не поддавалась. Возможно, она была в придачу укреплена при помощи альтера кого-то из строителей. Отступив к стене, я прикрыла глаза и сосредоточилась на воспоминаниях о мире тъёрнов. Сколь ни противна была мне мысль о том, чтобы снова пронзать собственными когтями чью-то плоть, сейчас именно в этом заключалась возможность противопоставить силе Рамиро другую силу.

Увы, ничего не вышло. Я точно знала, что сосредоточиться удалось очень неплохо. Я проделывала это много раз. Но ощущения были те же, что и тогда, на территории чужого мира. Все условия соблюдены, но — никакого результата. Открыв глаза и лишний раз убедившись в том, что мои руки выглядят точно так же, как и обычно, я устремила беспомощный, извиняющийся взгляд на Винсента. Тот успел его перехватить после того, как, запустив в тъёрна стулом, снова метнулся в сторону, оказавшись на сей раз возле меня.

— Забейся куда-нибудь в угол! — крикнул он, разворачиваясь навстречу Рамиро.

Одновременно Винсент скосил глаза в сторону, прикидывая, как бы добраться до нужного ему места. Я послушалась. Как раз вовремя: тъёрн снова бросился на Винсента. Помочь Воину я, увы, не могла, а вот его ловкостью и скоростью не обладала.

Мы с Диланом оба оказались у окна. Повернувшись к Следопыту, я прижалась к прохладному стеклу. Быстрые перемещения Рамиро и Винсента не позволяли нам перебраться туда, куда было нужно.

— Что делать?

Я отчего-то кричала, хотя Дилан находился совсем рядом.

— Стой здесь, я попробую ему помочь! — тоже крикнул Следопыт и метнулся к тъёрну.

На сей раз я пренебрегла указанием. Но рваться в бой тоже не стала, а вместо этого переползла к столу и, остановившись возле него на коленях, принялась лихорадочно ощупывать деревянную поверхность в поисках открывающего дверь рычага.

Набрав в грудь побольше воздуха, Дилан бросился на тъёрна и изо всех сил вцепился ему в спину, не давая возможности дотянуться до себя когтями и в то же время стараясь не выпускать. Взревев, тъёрн начал бешено дёргаться из стороны в сторону, потом закрутился на месте, стараясь сбросить с себя эту досадную помеху, не позволяющую разделаться, наконец, с главной жертвой. А Винсент, воспользовавшись короткой передышкой, ринулся к стоявшей в дальнем конце комнаты кушетке. Не добегая пары шагов, упал на пол, перекатился на бок и, прижавшись к самому краю сиденья, вытянул руку. На то, чтобы дотянуться до нужного предмета, понадобилась пара секунд. Выудив из-под кушетки заблаговременно припрятанный Ирвином меч, Воин резво вскочил на ноги.

Дилан уже упал на пол, и тъёрн склонился над ним, не давая встать, намеренный разделаться с одним Охотником, прежде чем вернуться к другому. Его когти уже коснулись горла Следопыта, вспарывая кожу, и Винсент с криком ринулся вперёд, крепко сжимая в руке меч. Тъёрн отвёл руку, но полностью развернуться навстречу опасности уже не успел. Воин ударил его мечом в левый бок, и лезвие вошло глубоко в плоть. Тъёрн отшатнулся в сторону, качнулся на слабеющих ногах и, не удержавшись, упал. Слетевшая с головы корона со звоном покатилась по полу. Встав над тъёрном, Винсент высоко занёс меч, но второго удара так и не сделал. В этом не было необходимости. Глаза тъёрна закатились. Частое дыхание резко стихло, когтистые пальцы разжались. Губы в последний раз шевельнулись и застыли вместе с остановившимся сердцем. Оборвалась самая головокружительная карьера, какую удалось сделать в нашем мире кому-либо из тъёрнов.

И в этот же самый момент моя рука нащупала искомый рычаг.